Светило дня катилось за курган.
За ним клубились после бури,
как дым, ряды тяжёлых туч.
Краснея, заскользил последний луч:
холмы, равнину, тучи озарил,
и блеск негреющий сияния разлил
на мрачный мир, на влажную долину,
как будто хмурый бесприютный мир
его любви пылающей достоин.
Урчание громов катилось далеко.
Покой и свет царили после бури.
В моё окно луч розовый проник.
Остановился, замер он на миг
и на стене картину озарил,
и дивный блеск придал её стеклу.
Своим любуясь отраженьем на полу,
как малое дитя, от радости сиял.
Покой нарушил колокола звон. 
Но вскоре тишиной равнины разнесён,
он, словно отголосок бури
под остывающей лазурью,
навеки был молчаньем поглощён.
А полыхающее пурпуром светило,
мир покидая горделиво,
с лучом последним скрылось без примет.
Лёг вечности незыблемый покой.
Несвязной потянулись чередой, 
как тяжких туч ряды за горизонт,
тяжёлых дум блуждающие тени:
- Что ждёт в грядущем наши поколения?
Куда?!.. Каким путём они пойдут?
И неужели их не омрачат сомнения,
что снова ложный избран путь?
И, что другой (дай бог свой путь им изменить!)
не так запутает сумбурной жизни нить 
и ясный день уйдёт под полог мрака?
Нет!.. Не поверю в это я!
Взгляните в прошлое, друзья!
Нам жребий выпал на счастливые года,
но даже там на небесах алели
закаты и грома гремели, 
и луч весёлый иногда играл
и, полыхая, незаметно угасал.
Но с первою звездой на небесах
угрюмый расступался мрак.
В душе рождались тайные надежды,
что завтра повторит, как было прежде.
Надежды милая тщета!
Бегущей жизни пёстрый карнавал,
являя бутафорские убранства,
сменяя декорации, менял
сил не жалея и не зная постоянства,
тепло и свет на мрак и холод тьмы,
как дивный луч бегущий по стеклу
и, весело игравший на полу,
всем радость подарил и скрылся без примет.
И как бы ни был ум наш чист и гибок, - 
не избежать досаднейших ошибок!
Вся прелесть бытия наверно в том...