Я стою на ржавых металлических листах, которые покрывают крыши сотен старых домов, и так громко, иногда пугающе ухают под тяжестью ног, выгибаясь. Совсем рядом, в нескольких метрах крыша обрывается девятиэтажном провалом. Когда нибудь и моя жизнь оборвется там.
Отсюда далеко видно. Другие многоэтажки, многочисленные панельные дома, далекий парк, блестящая гладь реки, еще более далекие высотки в центре. Пелена смога над городом. А над головой ослепляюще голубое небо, желтая тарелка солнца и редкие хлопья облаков. Погода великолепная. Легкий ветерок смягчает жару. В парке можно различить гуляющих людей, детей, играющих на траве. Отсюда, издалека, чувствуются волны радости проносящиеся над городом и сплетающие где-то наверху в мощные струи, огибающие землю и дающие ей жизнь, как кровеносные сосуды дают жизнь телу. Я набираю полные легкие уличного воздуха наполненного городом, наполненного свободой, еще раз щурюсь на солнце и ныряю в низкий проход ведущий на темный чердак, потом в пыльный подъезд, потом, через облезлую дверь, в узкий коридор и маленькую комнату - домой.
В моей квартирке нет ничего подобного ощущениям с крыши. Есть вечный беспорядок, разбросанные вещи, загроможденный стол, грязная посуда, пыльные лампочки. И сияющее окно монитора. Здесь моя жизнь. На продавленном кресле, ссутулившись, напрягая близорукие глаза.
Раньше говорили, что я заболел, впал в депрессию, убежал от реальности. Раньше наверно так и было. Потом, спустя время, я понял, как обманчиво слово Реальность. Как тонка грань отделяющая то что я вижу в окно, отодвигая пыльную штору от того что я вижу в мониторе. Жизнь, которую я вижу, превратились для меня в видеозаписи с очень хорошим качеством или в навороченную графику игр. Если надолго задержать взгляд на прохожем, он подсвечивается зеленым, и ты видишь его скрипт: дом, работа, мелкие увлечения, кто-то сияет тусклыми чувствами. Но от всех людей тянутся ниточки куда-то наверх, там, где в ионосфере плазмоидами перетекают ганглии большого города,
Потом я оглядываю себя и делаю первые шаги вперед, как в игре, каждый шаг равен предыдущему, картинка перед глазами слегка покачивается. Я подхожу к тому или иному объекту: двери, холодильнику, клавиатуре, выбираю из зелененького menu опцию use, и наблюдаю как полигонные руки выполняют то или иное действие, живя своей скриптовой жизнью... а иногда задумываюсь о своих скриптах... и стою, вызывая в голове длинные строчки кода. И понимаю что единственной плавающей переменной в моей голове является крыша - точка соприкосновения с реальностью, какой бы фантасмагоричной она мне не казалась. Жизнь четко делится на две части: здесь и там. Бесконечно чередующийся цикл. Хотя нет. Со временем все болше и больше жмет под 9м ребром, когда завихрения потоков эмоций на крыше задевают меня. Как муравей, смотрящий на солнце и не имеющий возможность, не то чтобы понять что это, но даже увидеть его во всем величии. Как муравей, который опускает хитиновую голову к земле и ползет, ведомый инстинктом и раздавленный ста пятьюдесятью миллионами километров пустоты. Как муравей который оглянется на свет, который просто есть, и погрузится в извилистые, переплетенные ходы муравейика. Как муравей который рано или поздно перестанет вылезать на давящий свет, и пустую оболочку которого скормят новоржденным личинкам.
Рано или поздно все это кончится, рано или поздно я устану придумывать себя.
Через заваленную хламом в комнату в узкий коридор... обшарпанная дверь, пыльный подъезд, темный чердак, неудобный проход, пролезая по которому обязательно запачкаешься... Солнце бьющее в глаза, шум реки, катера, далекий смех, ветер в лицо, железные листы, гулко ухающие под шагами, железные же перила... двор внизу, последние мысли... взгляд на солнце...
Как муравей который оглянется на свет, который просто есть, и погрузиться в извилистые, переплетенные ходы муравейика...