Аннотация: Рассказ содержит элементы эротики и ненормативной лексики. Лицам до 18 и после 60 читать на свой страх и риск.
Нэма
Антуан пришел домой поздно - на улице почти полная луна уже высветила унылые улочки и грязные мусорные баки с неприличными надписями и признаниями в любви. "Как это пошло, признаваться в любви вот так", - думал Антуан, заходя в подъезд. Пошло, но красиво. Возможно, в этом что-то есть. Что-то на самой грани понимания, что-то из разряда... необычного. Антуан мог подобрать еще много слов, чтобы описать это. В уголках круглого мозга летали сотни синонимов, но, почему-то, ни одни не смог вплыть в ту часть, которая формирует четкие, понятные для собственного сознания мысли.
Съемная квартира пуста, как пивная бутылка в мусорке. Антуан вошел в унылое жилище и полностью преобразился. Здесь, в этой, пусть и не его квартире - его территория. Здесь можно все. Здесь мечты летают вперемешку с ангелами и демонами, здесь царит страшный старик Агриппа, здесь расшифровывается Изумрудная Скрижаль, здесь ищется глубокий смысл цифры пять - Антуан пока дошел лишь до "четыре".
Обстановка в квартире не столько удручающа, сколь тревожна. Сам Антуан тщательно сконструировал каждую деталь и означил единицей. Ничто в комнате не дублируется: один стол, один стул, одна кровать, один унитаз, один житель, все одно... Антуан даже выкинул все книги, кроме одной. Он не покупал ничего про запас, в холодильнике всего одна, наполовину съеденная курица гриль, бутылка пива и банка с солеными огурцами, покрывшимися плесенью. И даже в сортире один рулон туалетной бумаги, причем использованный почти полностью. Но самая интересная вещь хранилась в шкафу.
Кинув рюкзак на кресло, Антуан начал раздеваться. Он сделал это полностью и даже натянул кожу на пенисе - хотел быть полностью нагим перед своим богом. Именно так, богом с маленькой буквы, ибо Антуан не признавал больших букв. Даже в сети он всегда писал ник исключительно с маленькой и не сомневался, тот, кому возведен алтарь, поймет его стремление. В шкафу, скрытый рубашкой, джинсами и спортивными штанами, притаился идол. Очень свежий идол. Найти черного козла слишком сложно, но ведь можно покрасить белого. Нижняя полка уже давно потемнела, будто Антуан ежедневно поливал ее марганцовкой, но причина цвета иная. Догадаться не сложно - под вещами, на некогда сером ДСП, покоится отрубленная козлиная голова. Результат вылазки на близлежащую ферму вчера вечером.
Едва покрывшаяся пушком, верхняя губа приподнялась, оголяя идеальные зубы. Хорошо - запах еще не чувствуется.
- О владыка, о великий повелитель иного, к тебе взываю, тебя молю, - зашептали совсем слегка потрескавшиеся губы. - Имя твое вечно в веках. К тебе взываю Ваал, Велиал, Астарот, Асмодей, Бегемот, Гадес, Шайтан, Иблис - к тебе, ибо имя твое - легион! Наставь и направь, укажи путь и привнеси смысл. Я, раб твой прошу, укажи истину и не позволь сбиться с пути. Не оставь меня дланью своей, нэма!
Эта молитва - его гордость! Он так долго составлял ее, так долго искал нужные слова, так тщательно формулировал, чтобы не показаться слишком напыщенным и в то же время дать понять - он не лизоблюд! Он слуга, да, но слуга с характером. И вот молитва исторглась на бумагу после одной восхитительной ночи, когда снизошло озарение. Так долго он не мог подобрать слов, так долго душа металась в клочьях тьмы, не способная добраться до центра. И вот! Все наболевшее, словно гнойный фурункул, прорвалось в нескольких строчках. Особенно ему понравилось завершение. Так много проблем решилось тогда...
На этом ритуал окончился. Основное завтра. Завтра опять на небе взойдет полная луна. Завтра он совершит еще одну попытку. А сегодня...
Сегодня надо отдохнуть. Но сначала... Антуан сел в кресло перед стареньким ноутбуком и нашел интересующее видео. Он не зависит от плоти настолько, нет. Просто если этого не сделать, во сне он начнет представлять прекрасных дев и безудержные соития, отвлекающие от главного. В прошлый раз он уже допустил подобную ошибку - пришел на ритуал, не очистив мысли, и его постигла неудача. На этот раз он придет полностью пустым, ведь тьма - это пустота.
Рука двигалась сначала медленно, потом все быстрее, копируя темп актера на экране. Все произошло не как утром, но все же, через пять минут он вытер плоды презренной плоти салфеткой и пошел в постель. Сегодня ночью его раздумья посвящаются исключительно ему.
***
Ночь! Удивительно прекрасная загадка, дарующая вдохновение впополам с ужасом. Кто воспел тебя первой, ночь? Великий Гомер, вещавший у костра для избранных, воспевая мрачную Гекату? Смелый Джордано, что пошел во имя тебя на костер? Придворный лицедей Шекспир? Или гениальный создатель Кругов? А может, великолепный Гетте, чьему дару завидуют все мистики вселенной? Антуан тоже может встать в один ряд с великими. Сегодня иль завтра, но он добьется!
Сотни книг прочитаны, тысячи техник опробованы и выработана концепция. Сначала перекресток. Перекресток - это не просто крест, что само по себе символ распятия и триумфа зла, но это еще и четыре. Один есть отец, два есть отец и дух святой, но так же и бог, и он. Три есть триединство в одном - самое благословенное число и поэтому не подходит. А четыре это однозначное один, помимо трех. Можно встать точно посредине дороги и тоже соблюсти символику, но сложно. Проще встать на перекрестье четырех дорог. Здесь сходится многое - символика противоположного, присутствие иного, возможность неправильного и центризм, но не идеальный, как при соединении трех лучей, а с изъяном, когда сходятся два .
Антуан не мог вычислить точный центр на перекрестке, но это и не требуется. Зло есть хаос, а не порядок, и гораздо важнее эмоциональная составляющая, нежели точность порядка. Ведь когда он восстал, тоже первичной была эмоция, не разум. Он породил понятие греха, понятие того, что ведь можно жить иначе. Не тупо, как овца, следовать установленным законам, а делать то, что хочется. Брать, что нравится, жить, а не существовать...
Ритуал надо проводить голым. Это - обязательное правило. Адам и Ева нагими соблазнились им, и он предстанет голым. Антуан разделся, пренебрежительно кинув одежду в лужу. Он не станет надевать ее еще раз! Он решил - сегодня встать под его знамена. Сверху над ним смеялись яркие звезды. В тусклых глазах Антуана, они показывали истинное величие, будто говоря: "Зачем ты пришел сюда, неудачник? Неужели ты думаешь, у тебя хоть что-то может получиться?". А Антуан подставил зубы теплому ветру и прошептал: "Уже скоро, я смогу гасить вас, просто пожелав".
Жертва! Многие ошибаются, думая, что кровавое жертвоприношение необходимо ему. Зачем ему кровь презренного скота? Нет, только человеческая и только пролитая в мучениях. Поэтому Антуан собрал кровь у человека. Даже сейчас он вспоминал, как тот кричал. "Что ты делаешь, ублюдок?", - сначала; а потом: "Пожалуйста, прекрати... не надо...". Бомж. Его не жалко. Он спал неподалеку от вокзала и на первые удары отреагировал резкой бранью, но когда понял, кто перед ним... Антуан помнил, как тот стонал, до сих пор у него остались красные кеды, бывшие до того белыми. Избиение проходило минут пять, а потом бродяга сам сцеживал свою кровь в пузырек из-под перекиси водорода, под издевательства Антуана.
- Отсосешь у меня? - говорил Антуан.
- Фа... - уже две трети зубов лежали на грязном асфальте, а рука тряслась, едва удерживая бутылочку.
- Ты что думаешь, я х... на помойке нашел?
В общем, собрал кровь Антуан легко. И даже оставил того мужика в живых. Не следует приносить в жертву кровь мертвого человека, ибо убить легко, а вот мучить сложнее. Антуан вылил кровь себе на грудь. Она стекла, нарисовав на тщательно выбритой грудине черную кляксу в форме медузы. Антуан не любил волосы и брил тело полностью. Даже брови, даже... все остальное...
Теперь кровь за кровь. Легко жертвовать чужое, труднее - свое. Антуан достал скальпель и резанул по запястью. Черные капли брызнули на чернозем. Где-то вдалеке завопила неопознанная птица - Антуан посчитал это хорошим знаком. Далее, заклинание. Естественно, не молитва. Молитва оскорбительна не только для него, но и для молящегося. Молитвой ты сосешь у бога, заглатывая по самые яйца. Нет, он никогда не потерпит молитвы. Не ради ли этого древние маги, великие жрецы, проклятые иудеями, произносили заклинания, сплетая из простых слов глубокий смысл. Но какие слова выбрать? И эту проблему Антуан решил. Конечно же - мат. Не за то ли его скрыли цензурой, что он может привести человека к нему. Не потому ли все так любят не просто вплетать его в речь, но говорить им, говорить на нем. Это древнее послание таким, как Антуан. Словоформа, ведущая к нему прямой дорогой, стесненная человеческой скромностью. Скромность, тьфу! Это слово хочется сплюнуть, хочется выблевать из себя, кончить им, а потом умереть, чтобы оно никогда не вернулось, как возвращаются эти жидкости.
Последняя вещь осталась на теле - часы. Без минуты двенадцать. Где-то вдали проехала машина, освещая фарами пшеничные поля. Ночь пахла возбуждением, потом, кровью. Голова закружилась - под ногами Антуана уже собралась красная лужица, похожая на клубничный джем. Но он выдержит. Выдержал же в прошлые разы - об этом явно свидетельствует череда шрамов на предплечье. Секундная стрелка добежала до апогея, он отбросил часы и начал:
- Владыка е...ой армии е...ого ада, я, самый последний г...он этого гребаного мира, зову тебя. Приди ко мне, трахни меня во все дыры, но только, е...ый мудак, забери меня отсюда. Я, первый п...рас в мире, прошу тебя. А если не сделаешь этого, иди ты на х...й, е...ый ублюдок! Нэма!!!!!
Где-то вдали прогрохотал гром. Ветер гладил обритую кожу. Несколько слезинок упали в лужицу крови. Конечно, он никогда не придет. Антуан не верил, что его можно вызвать. Но верил - можно с ним встретиться. Пятнадцатый ритуал и всего ради одной цели. Сколько шрамов на руке, столько раз он решался, но не мог пойти до конца. Да и сейчас прихватил аптечку и жгут. Наверное, пора привычно перетягивать вены...
Он упал на колени. Жизнь, е...ая жизнь, как же ты достала. Повернулся к аптечке. Руку протяни, и все. А может, подождать? Интернет говорит, ждать придется недолго. Еще минут пять, и амба. В глазах замутило сильнее. Шажок на коленях, аптечка приблизилась. Неужели у него не хватит мужества просто постоять на коленях еще пару минут? Он ведь чувствует - осталось всего ничего. Уже и ощущения притупляются, и аптечку заволок красный туман. Теперь черный. Все. Дальше дороги нет. Слабость, невероятная слабость окатывает, словно шайка кипятка на морозе. Страх сковывает, отпускает,.. даже если теперь он доберется до жгута, едва ли хватит сил перетянуть вену. Значит, все кончится сегодня. Ритуал проведен правильно, теперь встреча с ним.
Знание пронзило его, оставляя занозы боли. Он понял - после такого дорога его ляжет вовсе не в ад. Он почувствовал запах старинной пыли, тело расставалось с сутью, превращаясь во что-то другое. Во что-то в миллион раз худшее, нежели теплая преисподняя...
На плечо легла лапа. Он не видел, просто почувствовал его. Когти оцарапали безволосую кожу, но рана на запястье затянулась.
- НЭМА? - спросил пугающий бас.
- Нэма, - согласился Антуан, чувствуя как силы хлещут по телу, возвращая жизнь, оставляя жизнь, заставляя жить...