По ночам нам снится счастье, оранжевое, как апельсины. А к утру остается капризный запах апельсиновой корки.
***
Ветер свистит в серебряный свисток заснеженного поля, пугает нас, топчет необъятной ногой. Так ревет стеклянный мамонт. А мы идем не спеша, обнявшись, как два белых улья с безумными снежинками вместо пчел, кружащих вокруг нас. И любовь словно временный лепесток неприкосновенности, спасает нас.
***
Твое Я как свеча, которую кто-то бросил в костер мира.
***
Сумерки слово волшебная сумка и в нее можно спрятать целый проспект с прогуливающимися парочками (ягоды вишни срослись веточками сознаний) и даже целый железнодорожный состав с автором, едущим к морю на верхней полке словно раскрытая книга, глядящая в окно, сама себя не читающая.
***
Ночь; город спит, вздрагивая во сне машиной или дежурным трамваем, светящимся изнутри, как огонек в стеклянной кишке. Город спит, моргая квадратиками окон, и дворовые псы цепляются лаем за нити Млечного пути, точно вязальными крючками.
***
Просыпаясь, ты вытягиваешь за цепочку пробку из ванны сновидений, и на целый день в тебе остаются иррациональные волосинки на эмали.
***
Искусство дарит варианты и перспективы, которые ни Бог, ни эволюция уже не в состоянии предложить зверюшкам, мерцающим на мониторах планеты "Чавк-чавк".
***
Характер это скелет души, издалека похожий на рисунок мелом на школьной доске. Характер - ров с дрейфующими крокодилами вокруг замка личности.
***
Ему хотелось прожить с ней всю жизнь и смотреть, как она стариться и находить в этом очарование, наблюдать ее нежный лик, проявляющийся во внучках. Красота женщин - песочные часы, но песчинки не падают, а поднимаются, вспархивают вверх, словно снегопад, протянутый от земли к небесам лохматым полотном и вот, луна утопает в сугробах, Боже, как же я люблю тебя...
***
Человек в одиночестве - как Венеция в воде.
***
Идеальное расстояние для дружбы. Они словно два путешествующих острова всю жизнь рассказывали друг другу истории о капризных пляжах, пиратских кладах, нефтяных линзах в груди, и наглых обезьянах на пальмах, раскачивающих небо. И никогда острова близко не подплывали друг к другу, хоть вместе пересекли не один океан.
***
Жгут листья и дым тянется словно глыба дыхания прозрачного дракона, невидимого нам. Ведь осень - шапка невидимка для мира. И ветер тычется в развешенную простынь как в не застывший гипс.
***
Почтальон - вот истинный призрак прозы, его карманы штанов полны эпистолярной пыли. Почтальон сейчас похож на государственного домовенка с мизерной зарплатой, плюс премия - кулек сушек и сухарей. Его предтеча - счета, пустота, квитанции и извещения, заброшенные ниши в пространстве. Почта - как большой пруд, в нем раньше скользили лебеди и облака, а сейчас он зацвел и похож на рассольник.
***
Века подвешены в воздухе, как высушенные колодцы. Заглядываешь туда, и волосы на голове шевелятся.
***
Люблю прогуляться по набережной, пройтись по загнутому краю двойной бездны ("пляж - заячья губа" шутила ты) и наблюдать, как волнуется море, словно живой бульон с всеядными и хищными глаголами. Вот так, гуляешь вдоль охающей бездны, и закат, как помада на краю бокала.
***
За полночь. Они лежали в кровати и тихо переговаривались, как две сплетенные свечи, едва касаясь сонливыми огоньками.
***
Старенький сквер со столом и парой скамеек как состарившийся сявка, пошатываясь, присел на корточки и солидно сплевывает стук домино сквозь летний вечер.
***
Недостроенные высотные дома похожи на скелеты динозавров в палеонтологическом музее, чьи гигантские ребра на скобах продавливают тишину, оставляют полоски в пространстве, как резинкой от трусов.
***
Электричка, полная народа, несется, гудит, врезается во взъерошенный август. И люди, словно пластилиновые человечки, комкаются, налипают друг на друга, меняются отпадающими частями тел. Вот старушка с отваливающейся головой. А вот дева с накрашенными ресницами читает смятую газету в сумке с котом, рыжей бородой и серьгой в оттопыренном ухе. И все люди вагоне как персонажи злых мультфильмов.
***
Душу человека нельзя уничтожить полностью. И пройдет время, и из осколка вырастет новая ваза; душа, она прорастет везде, в постядерном лесу, гудящем, как холодильник, покрытым словно лишаем пушистыми полураспадами тишины.