Как только путешественники не достигали Северного Полюса: добирались на лыжах, приходили на ледоколах, даже атомные подлодки взламывали льды на макушке планеты. В последние годы люди начали прыгать на вершину земли с парашютами. Именно такая экспедиция и отправилась из Москвы в апреле этого года в очередное покорение Северного Полюса.
"Международная парашютная экспедиция Северный Полюс - 98 " объединила шестьдесят восемь участников из девяти стран. В ее составе были как опытные парашютисты, имеющие на своем счету по нескольку тысяч прыжков, так и новички. Самый молодой участник - Егор Бакалов, четырнадцатилетний школьник из Рязани. Самая экзотичная команда - сборная парашютистов из Малайзии, которая снег в своей жизни впервые увидела в Москве. Был в экспедиции и свой священник - отец Виктор из Новосибирска, примкнувший к команде "не корысти ради", а исключительно потому, что является парашютистом и страстно желал прыгнуть на Северный Полюс.
Первая остановка - на полуострове Таймыр, в небольшом городке Хатанга, который состоит из двух-трех улиц и нескольких десятков домов. Вокруг - сплошные снега.
Здесь экспедиция размещается в гостинице и в течении двух дней проходит акклиматизацию, параллельно совершая прыжки на лед реки, по имени которой и назван городок. Посмотреть на подобное действо собирается чуть ли не все население Хатанги.
Через двое суток экспедиция разделяется. Первая часть летит через остров Средний собственно на ледовый аэродром, откуда она, достигнув на вертолетах вершины мира, приступает к своей основной задаче: поиску и подготовке ледовой площадки для десантирования людей и груза.
Надо сказать, что малазийцы, которые первыми из всех азиатских стран решились совершить бросок на север, не только выставили самую представительную команду, но и везут с собой легковой автомобиль. Азиаты хотят доказать всему миру, что их страна в состоянии производить такие машины, которые могут ездить даже по вершине земли в несусветные для южных стран морозы.
В перерывах между прыжками и укладкой парашютов происходит сплочение экспедиции. Средство - традиционное для России - водка. Языковые барьеры рушатся моментально. Превалирует язык жестов и уже на второй день подобного "общения" многие малазийцы-мусульмане четко и без всякого акцента произносят заветную фразу любого российского алкаша: "Ты меня уважаешь?"
Через два дня после отлета передового отряда с ледового аэродрома в Хатангу пришел сигнал, подтверждающий полную готовность ледовой площадки. Объявляется полный сбор, где руководитель экспедиции Евгений Бакалов - опытнейший парашютист, еще раз проинструктировал всю команду. Затем, на земле, раз за разом вновь отработали порядок парашютирования. Признаться честно - было не по себе, потому что впервые в жизни прыгать предстояло и мне. И хотя должен был это делать "в связке" с опытнейшим мастером-тандемщиком, энтузиазма все действо по любому не прибавляло. Именно в Хатанге впервые услышал: "Только последний идиот может покинуть исправный самолет во время полета". Потом ни раз повторял эту фразу в уме.
Не буду описывать всех размышлений накануне - их все-равно сможет понять лишь человек, который сам прыгал с парашютом.
Короче говоря, в девять часов утра по московскому времени 20 апреля Николай Куимов - летчик-испытатель поднимает в воздух тяжелый транспортный самолет ИЛ-76, принадлежащий КБ имени Илюшина. Цель ясна: пролететь более тысячи километров, четко выйти на Северный Полюс, зайти на подготовленную площадку и десантировать автомашину и парашютистов.
Через два часа полета парашютисты начинают готовиться к прыжку. Никакой суеты и спешки. Все выглядят спокойно. Мне же подобное удается с трудом. И хотя парашютисты постоянно уверяли, что их вид спорта один из самых безопасных, я бы все-таки предпочел заняться чем-либо более опасным, но на земле.
Еще погодя самолет выходит к Полюсу. Открывается рампа и с высоты трех километров хорошо видны льды, исполосованные шрамами разводьев. Думать о том, что можешь попасть именно туда - просто не хочется. Льды под самолетом несутся стремительно. Скорость корабля около трехсот километров в час.
Через некоторое время платформа, на которой была закреплена гордость малазийского автомобилестроения, отделяется от Ила. Проходит еще время, и в салоне раздаются радостные вопли: парашюты раскрылись и автомобиль начинает плановое снижение.
Признаться честно - совершенно наплевать и на машину, и на Малайзию. Все мысли о предстоящем прыжке.
Раздается протяжный вой сирены, говорящий о том, что пора и честь знать - выпрыгивать из самолета (Парашютисты этот момент называют "отделением".). Вой настолько протяжный и гнусный, что, кажется, и без парашюта выпрыгнешь, лишь бы его не слышать.
В широко распахнутую рампу отлично видны стремительно мчащиеся неизвестно куда льды. Парашютисты цепочками идут к краю рампы и, раскинув руки в стороны, ныряют в бездну, где мороз за пятьдесят градусов.
Наш с инструктором черед наступил весьма прозаически: мы просто дошли до края рампы и ухнули в холоднющую пучину.
Не знаю, как другие парашютисты, которые совершали первый прыжок, но свое падение, в принципе, помню. С высоты более двух с половиной километров мы стремительно неслись ко льдам. ( Парашютисты говорят, что летели со скоростью пятьдесят метров в секунду приблизительно полминуты.) Секунды показались часами. Единственная мысль - когда же раскроется парашют. По дороге к земле что-то жалобно причитаю, типа: мамочка моя, и когда же все это закончится.
И вдруг ... хлопок... рывок... и необычайная тишина! Внизу под нами льды в черных полосочках, а рядом - разноцветные купола парашютов.
Приземление длилось минут пять.
Опытные парашютисты испытывают наслаждение от полета в свободном падении, а затем от парения под куполом. Я же испытал необычайное счастье от обратного - соприкосновения со льдиной.
На Полюсе стояла солнечная изумительная погода, и мороз был не очень - всего минус 20. Парашютисты, которые бывали здесь не раз, утверждали, что подобная погода - необычайная редкость, указывая, что, видимо, присутствие отца Виктора столь благодатно сказалось на наших прыжках. Священник же, переодевшись в рясу, водрузил трехметровый крест и отслужил возле него молебен. Думается, что подобного Полюс еще не видел.
Возле указателя оси планеты рядами стояли национальные флаги участников нашей экспедиции. На фоне бескрайних белых снегов они выглядели очень красиво. Возбужденно-радостные парашютисты обнимались, пили водку, целовались и поздравляли друг друга с успехом. Малазийцы, не скрывая слез, плакали. Они прославили свою страну и навеки войдут в ее историю, как первые люди, достигшие Северного Полюса. А холодное и яркое солнце по-прежнему ходило по кругу над нашими головами, не собираясь прятаться за горизонтом. И во все стороны, куда ни глянь, был один юг.
Возвращение было следующим: с Полюса до ледового аэродрома, который находился в двухстах километрах от него, - на вертолетах. На льдине пришлось провести около двух суток в палатках. Не было радиосвязи. Некоторые утверждали, что причиной этому атомная подводная лодка, которая притаилась подо льдами, мол, ее сонары глушат все радиосигналы. Правда, чья она - наша или американская, знатоки сказать не могли.
Вообще-то полярный день примечателен не только тем, что он постоянен, но и полной потерей человеком ориентации во времени. Совершенно не понимаешь, день сейчас или ночь, а если путем всяческих подсчетов приходишь к выводу, что все-таки день, то совершенно не знаешь: четыре часа - это утром или по полудни.
Затем за нами на свой страх и риск без всяких радиопереговоров пришел самолет, который и перебросил парашютистов в Хатангу. Там, после недолгих сборов, ИЛ-76 взял курс на Москву. И только в самолете, когда все окончательно осознали радость победы и то, что экспедиция прошла на редкость удачно, парашютисты стали подсчитывать рекорды. Вышло их очень много: первый священник, десантировавшийся на Полюс; первый школьник, достигший вершины планеты; пятый прыжок на Полюс пятидесятилетней канадки Натали Чудьяк; первый полет парамоториста над вершиной планеты москвича Александра Шаковца; первая португалка - Марта Ферейра, которая достойно представила свою страну. И, конечно же, команда Малайзии, для которой вообще все было впервые.
Признаться честно - расставаться с ребятами было жалко. Давно не испытывал такого общего и крепкого чувства команды. Сложность предстоящих прыжков необычайно сплотила людей. В экспедиции принимали участие люди разного возраста, вероисповедания, образования, профессий, национальностей. Но даже языковой барьер не являлся преградой для парашютистов. Все они чувствовали себя одной большой и сплоченной командой.
Апрель 1998 года, Северный Полюс - остров Средний - Хатанга - Москва