В которой энергичная Лорик посвящает Олю в подробности завлекания бывшего мужа Дениса, так и не дождавшись подругиного позволения на раскручивание интриги, а возлюбленный кот Темучин устраивает хозяйке второе Большое Исчезновение.
Утро началось с испуга: Оля открыла глаза и дёрнулась, уставившись на неподвижно сидящую напротив Лорик. Та вытянула руку, делая пассы:
- Спокойно, Краевская. Это я, твоя неверная подружка, щас расскажу, как я твоего бывшенького на раз-два соблазнила. Чаю хочешь? А кофе? Ты лежи-лежи...
Болтая, она вскочила и убежала в кухню, крича оттуда и одновременно комментируя свои действия.
- Сырка привезла улётного, и масла, щас я тебе бутиков. Голос чо? Так и нету? Кот твой зассал горшок, так я убрала, цени! Слушай, твой Дениска этот! Ну фру-укт. Я ща, принесу и тогда уже расскажу. Мне ещё за коробками, хорошо, я оставила в машинке, у девочки. А хотела ж перегрузить, но как вот чуяла, что не надо. Темучин, а ну брысь со стола! На тебе. Олька, ему сыра можно? Ладно, ща кивнешь.
Через пять минут снова явилась в комнату, благоухая французскими духами, поставила табуретку, застелила салфеточкой, сунула тарелку с уже намазанными бутербродами и унеслась снова - за чашками.
Потом сбегала ещё раз - за табуреткой, села напротив, подхватывая свою чашку и другой рукой суя Оле на грудь тарелку с сырным бутербродом. Откусила, выкатывая голубые глазищи, потом, жуя, зажмурилась.
- Шарман! Девка знакомая, у неё своя сыроварня. Дорого продаёт, а мне отвалила за шампуньки три вида сыра и ещё творожки всякие, м-м-м... Слушай, в общем.
Она нетерпеливо переступила по деревянному полу ногами в стильных мокасинах, расстелила одной рукой на замшевых брючках салфетку и снова куснула бутерброд.
- Кавоче... Ёлки, Мишка хотел весь круг с собой забрать, а я ему - фиг! Отрезала кусочек. М-м-м. Я там лазила, по оптовому, уже когда себе набрала и тут смотрю - идёт. Как пишет. При костюмчике, с галстучком. За ним девонька бежит, на каблуках спотыкается, в руках планшеточка. Барин, значит, выбирает товар, а секретарша записует. Ну, я стала круги писать, то слева возникну, то сзади. Ой, грю, простите, а там что написано на ценнике, и за локоток его, и хи-хи, ой, чёта, грю, я рядом с вами равновесие теряю.
Лорик откусила снова и внимательно посмотрела на бледное олино лицо.
- Ты как? Не дюже переживаешь? А то я могу и не рассказывать. Нет? Горло да?
И после олиного кивка продолжила, сверкая глазами и лазуритовым кулоном на вздымающейся груди.
- Короче, через пару минут он просёк и девоньку свою отослал куда-то. С поручением типа. Она гру-у-устно так на меня посмотрела и пошкандыбала, на кыблах своих. Я же умная, я по базару лётаю в мокасинчиках. Брючки себе, видишь, урвала недавно на распродаже, натуральная замша, мужики как сзади идут, так и падают штабелями. Ну вот, он мне чёта, я ему чёта. Ой, грит, да мы соседи практически. С одного города. Я чуть не ляпнула, и с одного практически квартала, но промолчала. И тут он сам, а-а-а, грит, я вас помню, вы в ресторане, таинственная незнакомка. Прошла, дыша духами и туманами... я грю скромно так, ну да, мои любимые - кензо, флавор бай кензо. Он хмыкнул и меня под локоток поддержал, давайте, грит, из толпы выйдем. Ну и пока стояли покуривали... что? Он не курит? Да ты не видела, какие он курит! И прикинь, у него портсигар! Похоже, серебряный. Я мильон лет не видала, только у деда своего, и то древний и ржавый весь, с резинкой внутрях. Угостил, пришлось подымить, хорошо, Мишка далеко. И вот стоим, все такие расфуфыренные, дым пускаем, и он мне, я предприниматель, со спортивным уклоном. Здоровая еда, спортивные добавки, такое-прочее. А вы, грит, наверное, фитнесом занимаетесь, Ларочка. Фигурка у вас ослепительной красоты. А тренером не желаете пойти, я тут хочу зальчик небольшой открыть, у меня перспективы всякие, вложиться хочу в спорт. Вложиться? Ты у него, значит, Золушка - коробки таскала на выезде, а он "вложиться"! Ты знаешь, сколько бабла надо, чтобы аренду и эти, как их. Снаряды всякие. И сауна ещё. С джакузями. Так мне хотелось его обложить, йэхх, но я превозмогла. А чего ж, говорю, можно и обсудить, тем более - соседи... Вот тут он типа мимоходом насчет мужа поинтересовался. Я ему - у нас свободные отношения. Сорри, Михал мой Василич, это для дела. Замужем, говорю, да. Но живём врозь. И никаких друг к другу претензий. И смотрю на него с вопросиком, значит.
Лорик подалась вперёд и изобразила, как именно надо смотреть с вопросиком. Оле тут же захотелось ей исповедоваться, и она мысленно восхитилась подругой - ну как она так умеет?
- И. Тут. Он. Мне... Я грит, старый холостяк. Не женат, то есть. Нет, женщина у меня есть, и неплохая. Но понимаете, Ларочка (тьфу, меня так бабка называла), мне важно, чтобы человек рядом, чтоб он - единомышленник. Чтобы души совпадали. А так, ежели один только секс... Не, ну не козёл? Каз-ли-на! Она грит, очень нежное и тихое существо, и при этом вся в себе, и для меня, уж прастити, невероятно скучна. Оль... я же сказала, давай не буду. Ну вот!
Лорик сдёрнула с колен салфетку, комкая и расправляя, стала тыкать Оле в руки. Та замотала головой и, отпихнув, растянула губы в улыбке. Потом, закрываясь ладонью, осторожно покашляла.
- А, - успокоилась Лорик, - горло, да? А я уж струхнула, ты рыдать собралась. Точно дорассказать? Угу. Ну там дальше одно и то же всё. Минут десять, наверное, ещё пел, со всех сторон, как вы не нашли понимания, и это... Оль, а аскеза - это что? Ладно, потом скажешь. В общем, грит, я решил полагать, что это крест мне, и нужно нести его, покоряясь судьбе. Христосик такой вот, а? И тут дошел он до главного финта... Берет мою руку. С окурком которая. Глазки на меня таращит. И выдаёт, типа - но бывают моменты, когда, когда... Но тут вернулась его секретуточка. Я ему глазами показываю, ой, грю, Дэн. Это он попросил, чтобы я его Дэн, смарите, девочка ваша возвращается. Так он мою руку уронил, будто это змея ядовитая. Закашлялся весь и эдак уже официально, будто его вот осенило токашо: а мне тут звонили из конторы, что в городе наводнение, вы, Лариса, обеспечены транспортом? Я грю, ну, поеду на коробках, нормально так закупилась, забила полную тачку, места осталось тока для водилы. И он тогда барышне: Татьяна, Лариса поедет с нами, а товар пусть помедленнее, мало ли, какая там обстановка. И кстати, хорошо, потому что в центре чистая Венеция. Так мы и ехали пять часов, он за рулем, сперва нас развлекал, меня посадил рядом, Татьяну свою сзади тоже рядом с коробками. Потом уже, когда по городу пёрлись, бедная девочка их на коленках держала, ну те, которые с полу, чтоб не промокли. А я еду и думаю, вот ты там сидела бы, в этих коробках. Тьфу. Потом я вовремя, как дёрнул меня кто, за три дома от нашего, ой, грю, Дэн, приехали, мне тут вот. Дал свой телефончик, вы, грит, Лариса, подумайте, и встретимся через недельку, допустим, в "Чикен-Чикене". Обсудим условия. Поморгал со значением. А я вывалилась на тротуар, где повыше. И когда отъехал, штаны с себя содрала и мокасины в зубы, ты чего ржёшь, ну да, в трусах пёрлась, а прикинь, натуральная замша ж! Хорошо, темно ещё. И правильно вышла, меня Мишка уже выпасал на крыльце, светил там фонариком. Ох, мы с ним поржали, когда он меня в простыне мимо Вадьки тащил, с меня течёт, на шее брюки, в руке сумочка и труселя прозрачные... Хороший потоп, качественный.
Оле внезапно захотелось, чтобы Лорик исчезла, оставила её подумать и разобраться. Может быть, поплакать. Десять лет семейной жизни - не кот начихал, даже если ушла сама. Оказалось, горькая обида на мужа только ждала, чтобы наброситься и начать грызть. А если Лорик не уйдет, мутно думала Оля, кивая в ответ на какую-то уже беспредметную болтовню подруги (та встала и разгуливала по комнате, трогая пальцем подкрашенные стены, нагибаясь к тазику с водой, задирая лицо к потолку и цыкая медленным каплям), я её возненавижу вдруг, а совсем же не хочется...
- Ладно, - прервала сама себя Лорик, подтягивая руками пояс брючек и покручивая попой, - мне ещё с товаром разбираться, и тебе надо отдохнуть, слу-ушай, я от всех этих переживаний, кажись, похудела пузом, а? Или то пояс растянулся, блин. Мастера пришлю, как дождь кончится, пусть дырку залепит. Ты как, встанешь или мне самой закрыть?
Оля села, бледно улыбаясь и снова набрасывая на плечи одеялко. Встала, укутываясь. Шла следом за подругой, радуясь, что можно молчать и что та не видит сейчас её лица.
- Ты валяйся. Как подлечишься, тогда и трудись, ничо не убежит от нас, так? Ещё вся осень вон впереди.
У самых дверей спохватилась, распахивая стильную сумочку под змеиную кожу и вынимая толстый большой кошелек:
- Ой, забыла почти! Так, это тебе за первую неделю.
Сама выкопала из складок одеялка олину руку и впихнула в пальцы хрустящие купюры.
Та затрясла головой, с возмущением округляя глаза и гримасничая.
- Не шуми, - ласково остановила её Лорик, - ты пахала. Потом возразишь, когда горло вылечится. А я все твои возражения побью. Тоже мне, миллионерка.
Выйдя, просунула обратно кудрявую голову, свешивая локоны по замку и засову:
- А Дэнчика твоего мы прищучим. Скажи какой козёл, а? Ладно, цемки-чмоки.
Оля покивала и щёлкнула замком, поскорее, чтобы не слышать, как подруга шлёпает по ступенькам вниз, что-то там жизнерадостно напевая. Зря она, деньги и про Дениса одновременно. И вообще. Ужасно, что Оля теперь целиком зависит от подруги, которая хоба - и закрутила флирт с её бывшим. И деньги ещё эти. Как будто расплачивается, чтобы Оля не устроила скандал.
Замолчи, приказала себе, идя обратно, и криво улыбнулась, угу, орать как раз нечем. Но все равно, Краевская. Не думай гадостей про подругу, которая тебе столько хорошего сделала. Без Лорика сидела бы ты в квартире мужа, с поварёшкой наизготовку, или торчала в офисе, перебирая осточертевшие бумажки. А сейчас у тебя - новая жизнь. В ней всё не так, и конечно, поначалу бывают косяки. ...Вот мама любит изрекать пошлые истины, сказала бы, совсем ты у меня простушка, доченька, другая бы сперва наладила, так сказать, запасной аэродром и плавненько туда переместилась. Скажи такое кто другой, Оля бы возмущалась, но это мама, которая сорок лет прожила с мужем, деля с ним и горести, и всякие трудные для обоих времена, так что она только смеялась на мамины поучения. А о себе даже представить не могла, что тайком с кем-то встречается, готовя развод, чтобы после мягонько приземлиться.
Не могла, получай теперь, мстительно помыслила. И в утешение подумала, зато у меня Темучин, который теперь может существовать свободно, так, как ему хочется! Кстати, а где он?
Все больше волнуясь, Оля обошла всю квартиру, ускоряя шаги, проверила комнаты, мебельное стадо, санузел, и даже, подтащив табурет, заглянула на антресоль в коридоре, напрочь забитую какими-то древними свёртками и пожелтевшими рулонами обоев. Был бы голос, кыскала бы и уговаривала, а так - даже не позовёшь! Вернувшись в кухню и не замечая, что одеяло соскользнуло с плеч на пол в коридоре, Оля развернула самую большую конфету, дрожащими пальцами свернула фантик. Держа в руке, побежала по комнатам, в перемешанном сером заоконном и тусклом электрическом свете подыскивая, чем бы перевязать. В голове крутились ругательства вперемешку со страхом. Да что ж за кот такой! И где хоть какая веревочка?
В итоге сделала на фантике грубый узел из сантиметровой ленты и снова пошла по периметру, волоча за собой и дёргая, чтобы шуршал посильнее.
- Тима, - шептала без голоса, боясь кашлять, чтоб не охрипнуть совсем, - кыс-кыс, Темучин! Да кссссссс же!
На безмолвные вопли отозвался холодильник, заурчал внезапно и бодро. И - всё.
Оля, обследовав балкон и не обратив внимания на плавно качающийся над головой фурин, осмотрела мокрый платан, свесилась вниз, разглядывая ручьи, текущие по тротуару. Потрясла фантиком и сказала "с-с-с-с", в слабой надежде - вдруг он спрятался за толстым стволом напротив, и сидит у основания ветки. Понимая, что ее кот не такой уж дурак - дерево тоже промокло насквозь. И вернулась в кухню, встала столбом в центре, приказывая себе не паниковать и ни в коем случае не плакать. Можно попроклинать себя за то, что не поставила сетки, как хотела с самого начала. Дура, дура и идиотка. Нет, и этого сейчас нельзя.
Из открытой двери на балкон с лёгким ветерком пришёл нежный короткий звучок, потом ещё один, стих и зазвенел сильнее, продлился, словно забытый колокольчик напоминал о себе. И вдруг так ярко грянуло солнце, сверкая на мокрых платановых листьях, что Оля, уронив бесполезную игрушку, закрыла рукой глаза. Это было прекрасно и казалось совершенным издевательством. Дождик все ещё сеялся, наполняя мокрый воздух тончайшей капельной взвесью, и теперь она, под торжествующими лучами солнца, вылезшими в огромную дыру, прорванную в чёрных облаках, светила радужными полосами и дугами, еле видными, но от них падали на пол ярчайшие радужные отсветы. Господи, думала Оля, стоя в дверях балкона, я бы сейчас смеялась от счастья. Если бы не он, паршивец такой. Нет его в квартире. Или просочился в двери, когда уходила Лорик (нет, возразила себе, вспомнив, как автоматически постоянно смотрела под ноги) или пропал, как в предыдущий раз, непонятно как преодолев наглухо закрытые окна и форточки. А, кстати, как?
Но проводить эксперименты и следствие не было времени. Оля оделась, не понимая, что натягивает на себя, да и непонятно, что надевать - солнце жарило так, что отовсюду навстречу уже исчезающей мороси поднимались струйки пара, и температура стремительно повышалась, казалось - с каждой секундой. В последний момент намотала на шею клетчатый рукав от старой рубашки. Рванулась было в коридор, но развернулась на сто восемьдесят и выскочила на балкон. Ухватив кончик ветки, нагнула, снимая фурин. В кухне, оторвав узкую полоску от куска старых обоев, села за стол и чёрным фломастером написала жирно:
"Пусть мой кот вернётся! Ко мне!"
Перевернула полоску, потому что места на исписанной стороне уже не было и дописала уточнение:
"Мой кот Темучин"
Через минуту шар снова висел на ветке, покачивался, ловя ветерок узкой неровной полоской, иногда палочка касалась края стекла и по балкону плыл нежный и длинный звон. Оля качнула палочку пальцем и, не закрывая дверей, быстро ушла обуваться.
***
Платан она обошла трижды, задирая голову и щурясь от крупных капель, что срывались, разбиваясь о её лицо. А потом почти побежала. Туда, к перекрёстку, через дорогу, через просторную автостоянку к забору, зиявшему рваной дырой в жестяной обшивке. За которым - яхта. На которой должен быть новый Денис. Ну, не Лорику же писать смску, с просьбой срочно вернуться и поискать блудного кота.
И потом, Оля прекрасно помнила, как Темучин, словно привязанный, следовал за высокомерной серой кошкой. Может быть, это она, пришла, помяукала и увела дурака? Подлая кошка Мурка. Ну, если он там! Она обоих расцелует, а подлой Мурке принесёт колбасы.