Блонди Елена : другие произведения.

Цветок для двоих. Глава 15

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Третья история о Шанельке и Крис
    Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!

  Глава 15
  
  В номере гостиницы стояла внутренняя тишина, подчеркнутая невнятным шумом, что наплывал из нижнего банкетного зала огромного ресторана, карабкался по лестницам и стихал, увязая в ковровых покрытиях на паркетном полу коридора. Большое французское окно выходило во внутренний двор, и бассейн, расположенный ниже, бросал голубые отсветы на белый потолок, украшенный строгой геометрической рамкой по периметру. И вообще тут было прохладно и хорошо. Хотя, решила Шанелька, обследовав обе комнаты - гостиную с пухлыми креслами у стеклянного стола и спальню с большущей кроватью под балдахином - не так хорошо, как в аннуке райского сада Джахи. Здесь, конечно, сплошное барство, думала она, проходя вдоль полностью зеркальной стены к еще одному зеркалу напротив кровати, где на столике стояла батарея флаконов и вазы с цветами, а в углу мягко светилось матовое стекло, скрывающее элегантную ванную комнату с кучей всяких прибамбасов, и не сравнить со спартанской обстановкой гостевого коттеджа или с маленьким гостиничным номером в лабиринтах дома-горушки, но - столько людей... По коридору временами топали или пробегали, с криками и смехом, и всякий раз Шанелька напрягалась, боясь - вот сейчас постукают в белые резные с позолотой двери, войдут, что-то там выясняя. Никак не ощущала она тут себя защищенной. А надо бы, чтоб нормально работала голова.
  Из спальни она вернулась в гостиную, села, рассматривая под ледяной столешницей собственные ноги в сандалиях, укрытых складками изумрудного шелка. Пошевелила пальцами. Откинула голову на высокую спинку кресла, но тут же выпрямилась - с балкона вошел в комнату Джахи, не забыв плотно прикрыть стеклянные двери, чтобы оставить снаружи плеск и вопли ночных купальщиков. Уселся напротив, кладя изящные руки на подлокотники и закидывая одну ногу на колено другой.
  - Джахи... - Шанелька еще в коридоре вспомнила о пакетике с незивестными семенами и теперь не могла отделаться от мысли о них. Нужно спросить. И отдать. Объяснить, как вышло, что она расковыряла архивную вещь, выпотрошила тайник, да еще нарушила целостность старинной упаковки, поступив совершенно по-варварски с точки зрения исторически-архивно-реставраторской.
  Но тут в сумрачной гостиной прибавилось света - из ванной комнаты вышла Крис, с влажными волосами и уже в обычной своей одежде - в том самом длинном строгом платье из черного льна, открывающем смуглые плечи. Прижимая к затылку полотенце, прошла к шкафам, отвела темную панель, открывающую нутро холодильника, заставленного бутылочками и упаковками.
  - Голодные? Можем пожрать, пока Асам не снял меня с довольствия. Или сразу кофе?
  - Кофе, - кивнула Шанелька.
  Джахи поднялся, подходя, осмотрел встроенные шкафы, занимающие полстены. Крис сдвинула другую панель, включилась подсветка, показывая кофейные полки с рядами турок, стаканчиков, колб и на отдельной столешнице - массивный резервуар с кнопками на нержавеющем боку, до половины наполненный песком.
  - Пусть анэ даст позволение...
  - Джахи, ты меня убиваешь, - Крис вздохнула и ушла к столу, села в кресло, где до этого сидел он, расслабилась, так же вытягивая под стол босые ноги. Но по лицу видно было - веселилась тихонько.
  - Криси, - лениво призвала подругу к ответу Шанелька, - ну? Давай уже, поведай, как тебя похитил настоящий принц. А я буду рассказывать детям и внукам.
  - Ну, положим, Тимке твоему не до принцев, у него там несравненная Лилечка.
  - Ты у него всегда на первом месте. Свистнешь и Лильку свою забудет. Но ты не свисти, а то как мы будем, разбираться, кто кому кем.
  - Не умею я. Свистеть. Погодь, пусть хеб сядет и начнем делиться инфой.
  Они замолчали, слушая уютное звякание и шипение, и шум, который не мог преодолеть пару этажей и толстые двери. Шанельку временами клонило в сон, внезапно, будто захлестывало волной, и она пугалась, что голова стукнется о стекло, но тут же сон улетал, оставляя в голове ледяную прозрачность. Нервы, решила она, ерзая и стараясь сесть поудобнее. И еще семечки эти дурацкие. Теперь придется виниться почти официально - перед двумя. Новой великой Хеит Амизи и ее истинным пуруджи.
  На толстое стекло встали маленькие расписные чашки, рядом - высокие стаканы для чистой воды. Возникла плетеная плоская корзинка с печеньем. Шанелька поспешно взяла чашку, хлебнула, запивая черный густой напиток свежей водой. Что она себе мелет? Какая Хеит, если это ее подруга Крис?
  Джахи подвигал креслом и сел, перед тем включив у стены мягкий боковой свет. И трое вопросительно посмотрели друг на друга.
  - Я начну, - сказала Крис, держа на коленях чашечку, похожую на цветок.
  И она рассказала о том, что видела Шанелька с внешней стороны, стоя на гребне пустынного холма с мобильником, который не хотел ни с кем связываться. Оказывается, и убегать было необязательно, Асам все равно приехал только за Крис, солгав, что за холмом в машине ждет Джахи. А, увезя на достаточное расстояние, поведал о существовании нужных бумаг. И обещал отдать коробку со старыми письмами, в обмен на сотрудничество.
  - Он сказал, что мне нужно сыграть роль принцессы, на официальном мероприятии. Этот портрет, его знают и видели многие. Асам даже показал мне старую открытку, с принцессой.
  Джахи кивнул, подтверждая ее слова.
  - Он тоже сказал, я на нее похожа, сильно. И это будет очень хорошо, люди увидят. Мне нужно было всего-то посидеть на этом дурацком троне, выбрать себе полуголого мужичка, проехаться с ним по улицам Геруды и посетить банкет. Который сейчас там, в разгаре.
  Она замолчала и трое прислушались к дальним крикам и музыке.
  - Они сейчас там. Все. Уже типа неофициально, уже совсем для турья мероприятие. Я обещала побыть там до трех утра, после чего Асам отдает мне бумаги, чтобы я сделала копии, если найду то, что нам нужно. И все.
  Допив кофе, она улыбнулась, поставила чашечку на стол.
  - И тут явились вы двое. Ну, как я могла, выбрать какого-то пурушика, зная, что совсем рядом находится истинный! Хотя, конечно, мыслишка типа не заметить, была. Потом ахнула бы, ой, не заметила, ай-яй-яй.
  - Но ты ее прогнала, - строго отметила Шанелька. И тут же снова вспомнила свой проступок. Криси - кремень. А от самой Шанельки - сплошные спотыки.
  - Блин...
  - Что? - поинтересовалась Крис.
  Шанелька подняла страдающие глаза.
  - То есть, если бы мы не помчались тебя искать и не ворвались бы в зал, то бумаги уже были бы. У тебя бы? А так...
  Крис пожала плечами, потом засмеялась.
  - А так вышла для тебя еще одна сказка, Нель-Шанель. И потом, ночь еще не закончилась. Вдруг мы придумаем, как выцыганить у Асама коробку.
  Под вторую чашечку кофе Шанелька рассказала собеседникам о визите Лаки. И отсмеявшись, обе посмотрели на Джахи. Тот вертел чашку в тонких пальцах.
  - Джахи, - спросила Крис, - можно личный вопрос? Даже два. Тебе сколько лет? И, я извиняюсь, конечно, если истинные всю жизнь посвящают своей принцессе, то откуда берутся потомки рода истинных пуруджи?
  - Как вы, истинные, размножаетесь, - ее слышно пробормотала Шанелька, не удержавшись.
  - Я хочу рассказывать все, - Джахи поставил чашку и выпрямился, - чтобы понятие... понимание приходило. Я жалею, что мой русский язык плохой.
  - Хороший, - быстро возразила Шанелька.
  - Нормальный, - согласилась с ней Крис.
  - Тонкие вещи, - пальцы мужчины пробежались по воздуху, разыгрывая невидимые аккорды, - нужно для понимание. Так? Я не должен говорить быстрые слова. Поэтому я должен говорить их все.
  - Ты выдаешь нам полный объем информации, - кивнула Шанелька, - чтоб мы видели общую картину.
  - И сами решили, есть в ней что-то для нас, - тоже кивнула Крис.
  - Картину? - уже знакомо переспросил дотошный Джахи.
  - Вид, - Шанелька округло повела руками, - общий вид, вся история. Так?
  - Так, - успокоился Джахи, повторил негромко, - картина. Общая картина. Да.
  И стал рассказывать. Медленно, прислушиваясь к собственным словам, повторяя сведения другими словами, чтоб собеседницам стало яснее, что именно он имеет в виду. Шанелька, за долгие годы общения с малолетками привыкшая к нестандартным речевым оборотам, помогала, приводя в порядок рассказанное и временами уточняя снова и снова. А Крис, дождавшись итога, делала короткие записи, повернувшись к свету и держа на коленях раскрытый блокнот.
  Красивая легенда о первых истинных отражала реальность и дополняла ее. Как отражаются береговые заросли в зеркальной, но подернутой рябью воде.
  Женщина, носящая титул великой принцессы Хеит Амизи, могла быть любого происхождения, и потому принцессы Хеит не выходили замуж. Им незачем было хлопотать о продлении рода. А еще предложение стать Хеит получали женщины, уже вошедшие в возраст зрелости, успевшие пожить обычной жизнью и проявить себя. Юная девушка, объяснял Джахи, она колеблется между любовью и долгом, она может сегодня хотеть быть советником принца, а завтра - полюбить и завести семью с ребятишками. Многие юные девушки мечтали о судьбе великой Хеит, но намного меньше их оставались одинокими в двадцать пять - тридцать лет - возраст, когда у дома женщины останавливалась кавалькада всадников, что привозили приглашение на беседу.
  "Угу, комментировала мысленно Шанелька, одна основная, и еще запасные, на случай, если что"...
  - Довольно жестоко, - отметила Крис, когда Джахи добрался до возраста и конкурса на звание принцессы.
  Тот пожал плечами.
  - Но так идет выбор сильнейшая.
  Избранная народом и принцем Хеит поселялась в отдельном небольшом дворце, имела право (или была обязана?) присутствовать на всех важных совещаниях правительства, но голос ее был совещательным, хотя на некторые решения она могла налагать временные вето. Чтобы мужчины остыли и еще подумали. Любой представитель правящей верхушки мог получить аудиенцию в доме Хеит, поделиться сомнениями, спросить совета и получить его.
  - Сад, - сказал Джахи, указывая рукой за окно, - аннука и сад, вот место великой Хеит. Где архив.
  Шанелька хотела ахнуть, но промолчала, по-новому мысленно пройдя дорожками райского сада, сбереженного потомком Халима Джахи. Там и сидела она. Хеит с портрета. Принимала в аннуке гостей, внимательно слушала, вникая. Потом они пили чай или такой же крепкий кофе. Говорили. Молчали, слушая птиц. И гость уезжал, обдумывать полученные советы.
  И всегда за спиной великой Хеит находился ее соратник и защитник - истинный пуруджи принцессы, один из потомков семи родов истинных. Он был ее, да, наверное, в первую очередь - другом.
  - Пятнадцать, - сказал Джахи, помогая себе плавными жестами ухоженных рук, с которых падали складки черного шелка, - пятнадцать лет совершается, и мальчик имеет право быть пуруджи принцессы. Служит великой Хеит столько, сколько имеет ее позволение. Когда пуруджи станет сорок пять лет, он уходит. Для семьи, для продолжения рода. Передать знания сыну. Сынам. Для чтобы служить следующая Хеит.
  - Интересно, - Крис покачала под столом босой ногой, глядя на серьезное лицо, обрамленное черной бородкой, - то есть, пуруджи принцессы мог быть моложе ее в два раза. Или еще больше.
  Джахи кивнул. И Шанелька с удивлением заметила - в тщательно подстриженной бородке мерцают стальные нити.
  - Когда последняя великая Хеит имела возраст пятьдесят лет, ее пуруджи - двадцать пять. Он писал ей стихи, потом. Анэ Шанель находила их в бумаги, в... - Джахи затруднился с называнием предмета.
  - Бювар, - кивнула Шанелька, - это такая папка для письменных принадлежностей и уже написанных документов. Значит, те листки, это стихи, которые молодой пуруджи писал своей Хеит? Почему? Нет, я понимаю, я хочу спросить, зачем он писал их, если они все время были вместе? Это такое проявление чувств? Или так принято?
  Поняв, что Джахи не успевает за вопросами, махнула рукой, готовая просто слушать дальше. Но тот развел руками, широкие плечи приподнялись.
  - Я не знаю, анэ. Письма пуруджи это новый документ, для меня, я сказал все, что я знаю. Про Хеит и пуруджи Хеит. Но я знаю, они посланы. Письма, так? Не записка. Не листы. Там начало слов - моя Хеит. Конец слов - время письма. День месяца. Тисяча девятисот тридцать два. И - три.
  - А что там? - спросила Крис, подвигая к себе мобильный и проверяя время, - в этих письмах? Только стихи?
  Шанельке стало немного неуютно, вот - уже час ночи. Через пару часов веселье закончится, Асам исчезнет в своих правительственных делах, и им придется надеяться, что новый президент соизволит принять их и выслушать, а судя по его свирепому лицу, вряд ли он пойдет навстречу по доброте душевной.
  - Я говорил. Стихи. Я не могу помнить их сейчас, но могу читать и переводить. Когда снова вижу.
  Помолчав, вспомнил о неотвеченном вопросе:
  - Сорок. Мой возраст - сорок один. Я могу быть пуруджи Хеит последние четыре года. Когда я имею возраст сорок пять лет, я становлюсь обычный человек. Мужчина. Семья. Отец сына. Сынов. И дочери.
  - Я думала, тебе лет тридцать! - Шанелька по-новому смотрела на смуглое лицо, отмечая тонкие морщинки от уголков глаз, вертикальные линии вдоль скул, ну да - чуть более резкие, не исчезающие вместе с улыбкой, как то бывает у молодых мальчишек. И такой гладкий, чистый лоб в обрамлении темных коротко стриженых кудрей, а в них тоже - если всмотреться, просверки седины, еле видные.
  - Надежда хранит молодость, - неожиданно совершенно правильно изрек Джахи, и сразу мягко улыбнулся, по своему обыкновению, будто говорил - можете считать это просто шуткой.
  Крис молчала. Шанелька умолкла тоже, пытаясь справиться с круговоротом образов и картинок. Мальчик, листающий старинные толстые книги, юноша, думающий о той жизни, какая могла быть у него, но ее нет. Молодой мужчина, принимающий решение, скорее всего - тайное, невысказанное. Или знаемое старшим другом Асамом, который спорит, удивляется, возможно - слегка издевательски, а может, и не слегка. А еще, ведь наверняка - девушка, сердце которой отдано вежливому красавцу, и она не знает, что выбор ее пал на безнадежного романтика, который главным в своей жизни сделал надежду. И вот, почти на исходе отпущенного традициями срока...
  Она чуть повернулась, незаметно взглядывая на подругу и пытаясь понять, что там себе думает новая, первая после столь длинного перерыва, принцесса Хеит. Но ничего не смогла прочитать на смуглом лице. И вздрогнула, когда Крис спросила:
  - На снимке, который мы нашли, стоит дата. Тысяча девятисотый? А ты сказал, когда Пуруджистан развалился, Хеит было? Подожди, я посчитаю... Пятьдесят восемь, получается, в тридцать четвертом. Так? А ее пуруджи, значит, на двадцать пять лет младше.
  Она побарабанила пальцами по колену, хмуря темные брови. Вскинула на Шанельку глаза.
  - Не могу сообразить. Давай запишем.
  На стол легла салфетка, три головы сблизились, следя за движениями шариковой ручки.
  - Нам нужен тыща тридцатый. Год рождения Идочки. Хеит в том году было сколько? Пятдесят четыре. До-пус-тиммм. А Халима Джахи - двадцать... девять? Нам это что-нибудь дает?
  Ручка постукивала по линии с датами поверх точек. Под линией Крис провела вниз стрелочки, обозначая их буквами - А, Х, И. Амизи, поняла Шанелька, Халима. И - маленькая Ираида.
  - Великая Хеит была принцессой Хеит у принц-правитель, - немного удивленно ответил Джахи об очевидном на его взгляд.
  - Вот как, - ручка продолжала постукивать по мягкой бумаге с выдавленными розочками, - и значит, наша Еления могла быть с ней знакома.
  - А, - кратко высказалась Шанелька, ловя за хвост мелькнувшую мысль.
  Двое повернулись к ней с ожиданием.
  - Хочу в архив, - виновато объяснила та, - там надо. Я рисунки нашла. Но мне нужно, чтобы мы все сели и посмотрели. Вместе.
  - Почему? - удивилась Крис, - что в них такого?
  - Они детские. Без толку рассказывать тут, надо смотреть.
  Крис кивнула.
  - И хорошо бы добавить ко всему этому коробку Асама. Я ее вожделею прям.
  Шанелька встрепенулась, прислушиваясь к волнам шума и музыки. Колеблясь, посмотрела на собеседников.
  - Я конечно, не знаю, может, это все ерунда. Но там сейчас Лаки. Бушует. Вожделеет, я хотела сказать.
  - Хочет, - быстро перевела для Джахи Крис.
  - Что хочет? - удивился тот.
  - Да все подряд, - дополнила Шанелька, - в основном, голых пурушиков. Не перебивайте. Она ну... она такая, энергичная дюже. И без комплексов. Может, ее попросить?
  - Чтоб завожделела Асама, м-м? - Крис с сомнением покачала головой, - видела я, как она на сцену кидалась и как ее сесурити унесли.
  - А что нам терять-то! Ну и еще... - Шанелька вдруг преисполнилась уверенности, - она говорила, что держит спортмагазины. И что это она тут Лаки, а дома - крутая бизнесвумен Лариса батькивна. Ну, понимаете? Асаму что нужно сейчас? Переговоры всякие и контракты. А Лаки что нужно?
  - Побольше пурушиков, - фыркнула Крис, но тут же кивнула, - ты права. Только не Лаки, а Ларисе Батькивне, если она готова посреди банкета все бросить и превратиться из кареты в тыкву.
  - Если б не была готова, - возразила Шанелька, - фига в кармане у нее была бы, а не спортмагазины. Джахи, прости, мы тебе сейчас растолкуем.
  - Этот язык - русский? - на всякий случай уточнил Джахи.
  - Гм. Неформальный русский, - улыбнулась Крис, - разговорный.
  Она поднялась, взбивая почти высохшие волосы.
  - Готовы? Пойдем, что ли, сталкивать лбами романтику с бизнесом!
  
  ***
  
  В огромном нижнем зале, куда спускалась помпезная парадная лестница, увитая тугими гирляндами воздушных шаров и уставленная вазонами с чудовищно яркими цветами, веселье, как и положено ранним утром после насыщенной ночи, расслоилось на множество отдельных праздников и праздничков, некоторые были в самом разгаре, другие, судя по уроненным на скатерти головам, угасали.
  И шум тут тоже качался отдельными кусками, разбросанными, как дымы на потухающем пожарище - где-то черные клубы, а где-то уже тонкие еле видные струйки. В центре за десятком стихийно сдвинутых столиков шла мирная беседа, в одно лицо - оратор жестикулировал вилкой, сползая на стуле все ниже, а прочие, хоть и повернулись к нему, кивая, но тихо жужжали свое, перекидываясь негромкими словами.
  Где-то кто-то пел, прерываясь, чтоб засмеяться, в углу внезапно ругалась русская женщина:
  - Всю душу мне вынул! - орала, поставив локти на стол и обращаясь, как показалось Шанельке, в пустоту.
  А нет, поняла она, увидев блики на плоском большом экране, по скайпу беседует.
  - Совсем ты, Серега, козел! Поэл? Ка-зел. И и-ди-от. И мама твоя! Што? Да иди ты.
  Дама привстала, нависая над экраном могучими сиськами. Шанелька, обходя столик, даже зажмурилась, представив себе картинку с точки зрения козла Сереги - надвигается эдакое, огромное.
  Мимо протанцевали подряд три парочки, женщины радостно смеялись, вцепившись в голые талии партнеров, а те скалились, демонстрируя счастье.
  - Ой, - Шанелька остановилась, потом вернулась к столику, где дама с вынутой душой совсем придавила Серегу грудью и плакала, утирая глаза салфеткой.
  - Простите. А тут что - вайфай есть?
  - Херай, - огрызнулась страдалица, шмыгнула. И вдруг, вероятно, сама вспомнив о вайфае, выкопала из-под груди айфон, закричала в экран, приближая к нему губы в размазанной помаде, - Сережа! Сережинька! Любимый мой! А я скучаю, знаешь как!
  Шанелька содрогнулась, прогоняя следующую картинку, увиденную бедным Серегой, и поспешила догнать спутников. Те стояли в самом углу, полускрытые лестницей и беспорядочными пальмами, забросанными сдутыми шариками и мятыми бумажками. Осматривали зал, останавливая взгляды на особо шумных компаниях.
  - Я ее не вижу, - сказала Крис.
  - Слушать надо, - добавила Шанелька, - уж Лаки мы услышим, если она тут. Криси, а тут есть вайфай, оказывается.
  - Асам, - Джахи указал рукой на роскошные столы в дальнем конце зала.
  Там, среди полуразрушенных башен из бутербродов и фруктов, среди полупустых графинов и тарелок, забросанных салфетками, белело очищенное пространство, на которое два официанта как раз приносили кофейную перемену. Снимали с подносов полупрозрачные чашечки, блюда с пирожными и другими сластями, похожими на яркие безделушки.
  Асам сидел, расстегнув верхние пуговицы парадного кафтана, кивал печальному соседу слева, который, роняя из папки бумаги, втолковывал что-то, суя на стол листки. И улыбался соседу справа, который, отмахиваясь от говорливой партнерши, подсовывал свежеиспеченному президенту диктофон, задавая вопросы и напуская на хмельное лицо подобающее выражение уважительного интереса.
  За спиной Асама переминались с ноги на ногу усталые секьюрити, сдерживая зевки. А президент, деля внимание, кивал, улыбался и посматривал на экранчик лежащего на скатерти смартфона.
  - Сейчас уйдет, - испугалась Крис, - смотри, поднимается уже.
  И в эту секунду они услышали Лаки. Перекрывая чилл-аутную восточную музычку, из раскрытых во внутренний двор стеклянных дверей донесся визг и радостные хриплые вопли.
  - Мусик, мать твою! Лови!
  И следом - шумный плеск, словно бассейн внезапно встал на дыбы, обратившись в цунами.
  - Девки-и-и! - визжала Лаки.
  Смеялись "девки", орала довольная сибирячка, заглушая гортанные восклицания.
  Асам поднял голову, да почти все в зале, кто не спал, обратили лица в сторону бассейна. Кое-кто зашевелился, вставая, явно возжелав продолжить веселье уже с водными процедурами.
  - Джахи, - повернулась к спутнику Крис, - давай к Асаму, а мы с Нелькой... А? - посмотрела на выражение лица своего пуруджи и мгновенно изменила решение, - так, Нелькин, шуруй к воде, тащи Лаки на берег. А мы с Джахи задержим Асама. Только ты там, слышишь?
  Она притянула подругу за локоть:
  - Сумеешь ей быстро объяснить, чего надо?
  - Я попробую, - Шанелька с сомнением шагнула в сторону воплей.
  Вздохнула и пошла, колыхая изумрудный подол и вежливо улыбаясь сидящим.
  Она не успела толком ничего придумать, оказавшись сперва у бассейна, где в беспорядке расставлены были шезлонги под зонтиками, а потом - рядом с трамплином для прыжков, откуда улыбнулась счастливой Лаки, еле разглядев ее в толчее бирюзовых волн и прыгающих, как мячики, черных голов. Нагнулась, держась за никелированный поручень, чтобы окликнуть купальщицу.
  И оказалась в воде, погружаясь с головой, заорала, колотя руками и ногами по чьим-то спинам и коленям. Вынырнула, в общий хохот и вопли, поскользнулась на мускулистом боку, попавшем под сандалию, и снова ушла под воду целиком, пуская пузыри, рванулась в сторону белеющей стенки. И там, наконец, нащупала дно, встала, тряся мокрой головой и плюясь. Во рту щипало от хлорки, глаза горели, щеки пылали от ярости. Шанелька задергалась, вырываясь из чьих-то заботливых рук. И внезапно даже для себя проорала матерную тираду, такой силы и накала, что шум вокруг приутих.
  - Колька, - раздался рядом грозный голос, - а ну брось, та не в воду же бросай, дубина, не трожь девочку, видишь, она тебя боится. Какая падла толкнула? А? Таська, ну сучища...
  - Лорик, - запищала над мокрой Шанелькиной головой призванная к ответу Таська, та самая мини-брюнетка в утягивающем платьице. Шанельке были видны ее босые мокрые ноги с красными ногтями, - Лоричек, да я ж не хотела. Поскользнулася. Вы тут водой все изговняли, как слон нассал. Дите, с тобой все в порядке? Калам, подсади ж девочку.
  Шанелька снова рванула руку, выдергивая ее из объятий Калама. Тот забормотал что-то, кланяясь и блестя мокрой черной башкой.
  Почти ослепнув от бешенства и стыда, сама пробралась к трапу и вылезла, оскальзываясь на круглых ступеньках. Снизу подгребла Лаки, встала в воде, вытирая широкой ладонью красное лицо.
  - Ой, Нелечка, ну прости. То Таська паразитка, она со ста грамм уже косая, ноги не держат. Муська, дай девочке полотенце! Большое дай! Мое! Шо я купила сегодня! Нелечка, я щас.
  Изящный, как черный леопард, Мусик, осклабясь в вежливой улыбке, бережно обернул Шанельку в огромное мохнатое полотенце, повел к шезлонгу, усадил, суя под спину подушку. Пал на колени и, принимая, как драгоценность, мокрую ногу в раскисшей сандалии, стал расстегивать кожаные ремешки, взглядывая Шанельке в глаза и улыбаясь.
  В соседний шезлонг плюхнулась мокрая Лаки, облепленная очередным золоченым платьем, зафыркала, снова утираясь ладонями и пытаясь сделать серьезное лицо.
  - Б-линн, ну девки, понажирались в драбадан, а? Ты как? Живая? А Криська твоя где? Вы прям молодцы, что пришли. Щас квакнем, чтоб высохла, и в зал, или давай, тащи сюда. Мы и ее...
  Она прихлопнула рот ладонью и захихикала, кося над пальцами совершенно пьяными глазами. Шанелька выпрямилась, прижимая к мокрой груди рыхлое полотенце. И тут же Лаки исчезла, перекрытая мускулистым животом и грудными смуглыми мышцами, а перед носом Шанельки замаячил бокал с чем-то янтарно-игристым.
  - Эй, - ладонь Лаки смачно шлепнула смуглое бедро рядом с утянутыми стрингами, - а мне?
  Откидываясь, чтоб увидеть ее за склоненной мужской фигурой, Шанелька возразила, торопясь и отводя в сторону бокал:
  - Нет. Не надо, подожди! У меня дело, важное!
  - А, - сказала Лаки, хватая бокал и в один глоток выливая в себя половину содержимого, - ык... эх... Нормально, все равно я ужратая уже. Давай, рассказуй.
  Поодаль завизжала Таська, топчась в стайке хохочущих дам у металлического трапа. Лаки легонько толкнула услужливого пурушика, мотай, мол, к веселью. И подалась вперед, упирая руки в колени. Моргнула, сводя косящие глаза.
  Шанелька с сомнением смотрела на веселое лицо под мокрыми рыжими прядями. Но, вздохнув, рассказала, стараясь - коротко и внятно. Насчет Асама и зажиленной им коробки.
  - Не отдает? - уточнила Лаки, - вот же гад какой. А я чо должна?
  - Ну... Ты может, могла бы... пообещать ему чего. Контракты там всякие, горы золотые. В смысле, туристы. От вас. Сюда.
  Шанелька отчаялась и замолчала. Бизнес был для нее территорией совсем неведомой. И как донести ужратой, по ее собственному выражению Лаки, смутные предложения, в каких терминах, чтобы та поняла?
  Но Лаки вдруг кивнула и засмеялась с довольным видом, откинулась, потирая мокрый золотой трикотаж на коленках.
  - А все. Уже все. Дело - и в Африке дело. Все, шо надо, мы с его советом уже об-сказали, и даже подписали кой-чо. Пока больше не слупишь.
  - Блин... - у Шанельки от злости защипало глаза, она резко провела пальцами по ресницам, не заботясь уже, как выглядит. Прикусила губу, чтоб не дрожала.
  Лаки внимательно осмотрела ее, продолжая потирать колени.
  - Ревешь, что ли?
  - Хлорка, - сипло ответила Шанелька, пытаясь подняться и путаясь в полотенце, - ладно.
  Рука нащупала ремешок маленькой сумочки-косметички. Шанелька дернула ее на колени, раскрыла, выливая изнутри порцию хлорной водички. Всхлипнула, шаря в мокром нутре, где выскальзывали из пальцев, уворачиваясь, пудреница, футлярчик с помадой, мобильник... пакетик, выпавший из тонкого полиэтилена прозрачного файла.
  - Черт! Да как же!
  И тут она поняла, сейчас разревется, позорно, как первоклашка, с воем и топаньем ногами. Погасший телефон, насквозь мокрый. И утаенный конвертик, который она - умная клуша - таскала с собой даже в косметичке, оберегая. Уберегла, угу.
  - Закрой, - велела Лаки, возвышаясь над ней и хватая за локоть, чтобы помочь встать, - кошелку свою закрой щас же.
  - Что?
  Шанелька семенила, увлекаемая сильной рукой, сброшенное полотенце валялось на расписном кафеле рыхлой грудой.
  - А ты совсем, что ли, не пила? - Лаки упорно тащила ее, а куда, того Шанелька не видела через подступающие слезы.
  - Не-ет, - проплакала почти басом, упадая в жалость и презрение к себе, да что ж она такая неудельная, такая квочка...
  - Тогда извини.
  И в голове Шанельки взорвался небольшой, но очень яркий фейерверк, ослепив мокрые от слез глаза.
  Возмущенная, она глаза сразу же раскрыла, задергалась, тут же кривя лицо - за ухом наливался и пульсировал очаг внезапной боли. Попыталась что-то сказать, проваливаясь ногами в пустоту и вертясь в чьих-то неумолимо крепких объятьях. Над головой почему-то качалась огромная люстра в хрустальных висюльках, в ухо, которое еще что-то слышало, врывались возбужденные голоса.
  - Значит так! - кричала совсем рядом Лаки.
  Шанелька вывернула голову, осматриваясь, как плененный зверь, наткнулась взглядом на суровое, но растерянное лицо Асама, потом увидела обнаженное плечо и выпуклую грудь, в которую ее тут же ткнула носом сильная рука.
  - И как я своих привезу? Если у тебя, у вас тут! Никакой техники безопасности! Девочка только подошла, трезвая, промежду прочим. Как стекло, трезвая! Шо? Дунуть надо? Проверить в смысле? Так давай, а где у тебя тут медики дежурные? Она башкой уебенилась об эту перилу железную! Вон, смари, шишка за ухом!
  Та же рука парикмахерским жестом повернула Шанелькину голову, демонстрируя ухо, в котором звенело. Мелькнуло перед растерянными глазами крупным планом разгоряченное лицо и голос Лаки прошипел:
  - Лежи! Тихо!
  Поняв, наконец, что от нее нужно, Шанелька обвисла на сильных руках. Застонала еле слышно, потом, в паузе, погромче.
  - Мисс Лаки, - голос Асама журчал, но бархат не мог скрыть напряжения, - мы понимать, все понимать, но вы понимать тоже! Праздник. Длинная ночь. Люди все...
  Он умолк, подыскивая слова.
  - О, очнулася. Нелечка? Неля, ты как? Плохо тебе, да? Ты не переживай, Криська уже вызывает скорую. И звонить в посольство. Будем.
  - Зачем посольство, - нашел наконец слова президент, огрызнулся на чью-то иностранную скороговорку и снова обратился к Лаки, подпуская в голос меда, - мы имеем прекрасные врачи. Прекрасная помощь. Помощник меня будет тут скоро. Я сказал. Сказал - скоро, нужно скоро.
  - Ну, - неохотно ответила Лаки, топчась и закрывая Шанельке обзор могучей спиной с нарисованным на платье тигром, - это уж как сама решит. Если решит, не возбуждать вопрос. Но вы же тоже ж должны понимать. Не за просто так.
  Повисла пауза, прерываемая шумным дыханием и звоном в бедном Шанелькином ухе. А еще ей было слышно, как мерно стучит за атласной кожей сердце смуглого парня, который держал ее под спину и колени.
  - Мы... - Асам помолчал, - мы имеем прекрасный номера люкс, для вас и друзей вас. Олл инклюзив десять дней, три человек. Четыре?
  Какие десять дней, испугалась висящая Шанелька, какой люкс? Там дома Димка, наверное, уже с катушек слетел, пытаясь снова связаться с женой, у которой теперь вообще нет мобильного.
  - Нет, - отказалась Лаки, ступая немного в сторону, и Шанельке стала видна Крис, за спиной которой возвышался молчаливый Джахи с рукой на кинжале, - а вот я слышала, спор у вас был. Насчет документов. Так я чего скажу... Ежели вы, мистер президент, порешаете полюбовно, так и я уговорю Нелю, чтоб иск не подавала.
  - Лю... бовно? - Асам замялся, оглядываясь на стоящих полукругом за его спиной подчиненных, - я имею семья, хорошая жена. Я имею имидж. Для страна.
  - Ой, ладно, - Лаки махнула рукой, - то так говорят, у нас. А хочешь, я вам на стажировку учителей пришлю? Аниматорами? А то сидите тут, нормального языка не разумеете. Я говорю, ты делаешь доброе дело. И мы делаем доброе дело. Что там было-то, коробка? Ты отдаешь коробку. Мисс Кристине. А мисс Нелька не обращается в суд.
  При слове "суд" Асам перекосил лицо, но тут же разгладил морщины, кивая и улыбаясь. Потом сменил выражение на вежливо сокрушенное, развел руками, оглядываясь на спутников и те так же стали разводить руки, кивая согласно.
  - Мое сожаление, мисс Лаки. Ценность для истории. Я могу иметь позволение для мисс Кристина видеть бумаги два... нет? Хорошо, четыре день.
  Он показал пальцами, сколько это - четыре.
  - Потом бумаги иметь место в архив Геруда. Навсегда. Где законное место для такие бумаги!
  Продолжая держать руку с растопыренными пальцами, приосанился, подчеркивая важность своих слов. Крис едко усмехнулась, тут же сгоняя с лица усмешку. За ее спиной с печальным юмором улыбнулся Джахи, покачав головой.
  - Кристина? Ну чо, хватит вам четыре день? - Лаки всем корпусом повернулась, выставляя свою лапищу с веером пальцев.
  - Вполне, - ровным голосом отозвалась Крис, - а также - два номера люкс для моих друзей, олл инклюзив, пока мы с ними работаем. Бесплатно.
  Я не хочу в люкс, мысленно снова вклинилась в беседу Шанелька, продолжая изображать ушибленную утопленницу, я хочу в сад, где аннука, а еще - в хоббичий домик над белым песком. И - домой!
  - Друзей? - переспросил Асам, судя по тону, представляя нашествие еще группы Крис и Шанелек с истинными, прикрывающими их спины.
  - Кого это? - ревниво вступила Лаки.
  - Вас, - кивнула Крис, - тебя и Таську твою. Ну и кто там еще.
  - Ой-й, Крисичка! Да ты ж моя золотая! Иди, я тебя обниму.
  Лаки сгребла Крис в объятия, смачно целуя в щеки. Выпустила, протягивая руки к Джахи, но тот укрылся за принцессиной спиной, стараясь сохранять невозмутимость истинного.
  - Ладно, - заторопилась Лаки, - чего стоим-то? Девке вон надо в койку. А ну, вдруг сотрясение мозгов? Муська, тащи ее к лестнице. Таська, выключай диктофон. Мистер Асам, пока-пока! Вот вам Кристина. Мисс Кристина, то есть. И ейный пурушик. Вы им коробку, а мы пока в номере подождем. Ирка! Зови официанта, я что-то жрать захотела.
  Шанелька пошевелилась, но была наново прижата к широкой груди и поплыла в расступающейся толпе, качая висящими в воздухе ногами. Вокруг шли, толкаясь и переговариваясь, полуголые молодые люди, в глазах сверкало и вспыхивало. В какой-то миг, уже возносясь над толпой, несомая по ступеням помпезной лестницы, Шанелька вдруг поняла с ужасом, их же снимают. Фотают все, кому не лень. Но в ответ на ужас голова наполнилась новой порцией звона, и она притихла, покоряясь судьбе.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"