Аннотация: К комментариям стихотворения Уморина "Антиалкогольная реклама"
Вино влюбленности. Кто не пил его? Кто не ходил пьяным, покачиваясь и улыбаясь в пространство, вспоминая - тонкую руку, изгиб шеи - когда она голову - вот так и - улыбнулась, только мне, - обещая все-все-все. И выполняя обещания.
И она ходит так же, смеясь без причин, со всеми добра, потому что - пьяна им, таким - самым-самым. А какие глаза! И как он за руку - током просто по спине и везде щекотно, сладко. И гордо перед всеми - он мой, у меня он есть! А вчера еще не было.
Пить бы и пить, находясь внутри эйфории, плавая в ней вдвоем. Не отвлекаясь на ерунду - какой автобус, какой магазин, работа, дом? Вы не видите, что ли? Мы вдвоем, заняты. Друг другом. Пьем из одного бокала. Светлое легкое вино влюбленности. Шампанское, да и только!
Похмелье будет. Потом. Ну, что глаза... Глаза, как глаза. И почему он так храпит? И, когда ест, крошки со стола смахивает на пол. Всегда. И - много еще всего. И уже не ловит руку, восхищаясь, не говорит, какая тонкая, вчера сказал, родинка некрасивая на запястье...
Но можно снова пить это вино. Оно ведь - легкое. Во-он еще какой, тот, что ходит мимо и так хорошо улыбается, здороваясь. У него такая улыбка! И - плечи. Помог донести пакет. Так смотрел...
Легко пьется легкое вино. И опьянение легкое. Похмелье проходит быстро. Выветривается. Так же быстро, как выветривается сам хмель.
Вино любви. Это - темное вино. Густое и крепкое. Оно не на шутку возьмет за горло. И даря ощущения, заставит расплатиться. Ревностью, например. А потом она будет думать, что же наговорила? Или, еще хуже - наделала? Я ли это была? Но и он хорош! Так обидеть меня при всех, так оскорбить. Будто специально старался - побольнее. Он это был? Или все это - темный хмель вина любви? Крепкого до беспамятства, до потери рассудка.
Не так просто отказаться. И, мучаясь, расходясь, ненавидя бессильно, снова кидаться друг в друга, чтобы напиться его - такого густого, такого темного вина. Кровь дракона. Не сказочного дракона, а того, из доисторических, до разума. Когда лишь мощно и темно внутри, и невозможно уговорить рассудком.
Это сильно. И, верно, хорошо, что не всем дано пить его. Но, кто пробовал и пил, тот понимает других. И не пожимает плечами, не считает сказками истории о смертях от любви, безумствах, ревности, что вошла в легенды.
Густота его - клей, что слепляет двоих телом к телу, перемешивая кровь, сращивая кожу. И двое живут, лишь соприкасаясь. А, разрываясь, кровоточат и - не живут. Пинают время, грешат, ненавидя минуты и часы - торопят, гонят отпущенный срок жизни, нет ее - жизни по одиночке. Жизнь для них только в склеенном состоянии, только вместе.
Вино любви - сверкающее, головокружительное рабство, из которого не бегут. А если бегут - сожалеют до конца дней своих. Слепо веря в то, что если бы остался - все было бы по-другому - лучше, лучше.. лучше!!
Но и этот хмель выветривается со временем. Верно, не всегда. Но часто. Оставляя воспоминания. Как же я ее любил... И маленький личный опыт - и это проходит. Ведь у меня прошло! А раз прошло у меня, следовательно, у других должно быть так же. Забавно, у других должно быть не по-другому, а - так же.
И все-таки, как же я ее любил!!! Удивляясь, покачать головой. И снова удивиться самому себе. Я ли это был? Сумасброд! Что делали, как любили, как страдали!
Любовь в прошедшем времени. Бывает и так.
Но есть еще.
Есть вода любви.
Когда - все видишь. И не закрываешь глаза. И даже знаешь, как оно будет. И он - временами слабый, такой смешной и такой не красавец, просто - он. И крошки со стола - на пол, и упрямый до умопомрачения, и вечно говорит глупости, а уж выпендривается. И эта его любимая жилетка... Убила бы! А перед этим залюбила до смерти. Потому что в глазах его - все, вся ты. С твоими скандалами и упреками, с плохим настроением и не самой прекрасной фигурой, и возраст, он все в одну сторону - накидывает и накидывает петельки дней, вяжет длинный, но не бесконечный полосатый чулок. И он раздражается и кричит, когда говоришь глупости, и ты для него - "дура! Дура! Дура!!!". Но это ему можно. Потому что он - твоя вода. Ты без него уже никуда. Не выживешь. А он - без тебя. И милосердно неважно - вместе ли, отдельно. Лишь бы - поверх всего, поверх тел, ночной горячки, поверх редких глотков темного вина - думать вместе, друг о друге, натянутой тонко звенящей струной. Не слыша голоса издалека, знать, что ты в нем, а он в тебе.