Аннотация: Обзор рассказов конкурса Техномир. Группа В, 1 класс
Маленькое вступление.
О Рассказах и рассказах.
Мне было сказано, что я могу прочитать и после рассмотреть конкурсные тексты именно с литературно-художественной точки зрения. Что очень приятно, потому что я не технарь и толковать о технологиях, в особенности о фантастических, особого желания нет.
Мне бы с точки зрения качественного читателя. Так и попытаюсь.
Главный критерий мой - найти Рассказ. Или - Рассказы. Я знаю, что это очень высокая планка. Потому что одно дело - похвалить автора за отсутствие ошибок, и за то, что он где-то в чем-то сумел не хуже Лукьяненко с Шекли, и совсем другое, когда - праздник на душе, торопишься закладку на текст сделать, и сразу к автору в раздел - еще-еще хочу такого же, свежего и сильного, как стакан газировки в жару. И чтоб после этот же рассказ перечитать добровольно, а не по обязанности жюрейства. Отдохнуть, перечитывая. По сишному опыту знаю, что такие авторы есть и в конкурсах они иногда участвуют.
Как всегда, хорошие рассказы потребуют меньше слов, чем те, в которых есть замеченные недостатки.
Светлана Первая. Выкуп.
Рассказ о том, как не надо становиться поперек предначертаний судьбы. И как страшно приходится расплачиваться за самоволие.
Написан в певучей сказительной манере, очень грамотно, надо сказать, написан. Собственно, ничего особенно не резало глаз, кроме клички собаки. Ночками на Руси прозывали коров и, хоть и понятно, что рассказ фэнтезийный и в этом мире необязательны коровы Ночки, но ассоциация навязчива.
Рассказ производит впечатление искусно сделанной вещицы. Герои описаны настолько, насколько это было бы правильно в сказании, спетом сказителем, то есть, не индивидуальны, а в некотором роде уже нарицательны. Но ведь здесь именно рассказ. Потому хочется, чтоб у героя было побольше индивидуальных черт, и у жены его тоже. Либо усилить напевность и сказительность, чтоб не проваливался текст в обычный стиль.
Таких провисаний немного, но они есть:
"За детей Чернав не тревожился: до утра старуха присмотрит, а там соседи помогут, не бросят сирот. И, может, милостив будет Ярог - минует сына судьба серпника... Вот только Рада... Ну, она девчонка смелая - сама добежит до хутора, тут близко"
Я не большой любитель фэнтези вообще и славянского фэнтези в частности, но зацепить меня могут тексты о любом, если есть, чем цеплять. Этот рассказ походил где-то рядом, не слишком цепляя. Больше уважения к грамотности автора, чем радости от прочитанного текста.
И еще. Прочитав рассказ и добросовестно перечитав концовку трижды, я пришла к выводу, что Чернав после разговора с ведьмой отправился делать то, чего пытался избежать. То есть, своими руками отправить жену в царство мертвых, где она уже наполовину и была.
И я все равно осталась в сомнениях, так ли истолковала концовку?
О том, кем является сам герой... Он серпник, и из-за этого должен был бы жить бобылем. А что такое серпник? Это что-то общее для мира фэнтези или это понятие создано автором для рассказа? В реале, по словарям, серпник - растение.
И если Жнец в рассказе по логике определяется, как смерть, то насчет серпника - загадочно и непонятно.
Сорокин Александр. Небо войны.
Грустный рассказ о женщинах, которые по какой-то причине заняли места мужчин и делают "мужскую работу" - воюют, убивая. Рассказ-перевертыш. Такие пишут о мире, где, к примеру, матриархат, и мужчины приносят кофе женщинам-боссам, страдая от дискриминации. Или о мире, где обезьяны изучают людей, сидящих в клетках.
В этом рассказе две главных фишки. Одна уже указана, а вторая - жаргон. Все слова, которыми пользуются героини, изменены, хотя и понимаемы читателем. Отчего так произошло, непонятно. Потому фишка вызывает недоумение. Она слабо работает, хочется объяснения. Его нет.
В принципе рассказ неплох, серьезен и трагичен. И абсолютно вторичен.
Не настолько интересен, чтоб хотелось его перечитать.
Автор, к трагичной, но от того не менее избитой идее о том, что враги тоже люди и всех жалко и одновременно - ко всем ненависть, хотелось бы чего-то еще.
Токарев Сергей. Сердце капитана.
Вот это по-настоящему хороший, но недоработанный рассказ. Плюс рассказа - абсолютно достоверная фантастическая ситуация. Корабль-кит, что выходит в рейсы с грузом и командой внутри. И человеческое живое вступает на время рейса во взаимодействие с жизнью Большой Рыбы. Дышит вместе с ним и задыхается тоже вместе с ним.
Минус - картонность человеческих персонажей, причем, всех. Есть капитан, священник, акустик, врач. Отличаются они лишь профессиями, да еще тем, что акустик увлекается исполнением на раковине рапануи песен Большой Рыбы. Нужно совсем немного, всего-то отметить в тексте несколько конкретных черт для каждого персонажа - вскользь хотя бы. Если упомянуть, к примеру, что священник не просто скрестил пальцы, а повертел на пальце кольцо с камнем, или что пальцы его были искривлены застарелым артритом, то даже такие штампы оживят персонажа, отличат его от других. Есть неплохой прием для того, чтоб ожили самые неживые герои. Начните писать его с человека реального, пусть даже виденного вами мельком, но оставшегося в памяти.
По поводу мелких недоработок. Например:
"Тесный, узкий тоннель. Хотя стенки были покрыты слизью, ползти было очень тяжело. Слишком тесно."
Это первые строки рассказа. Повторы "было-было", "тесно", и я бы без жалости убрала или "очень" или "слишком". Чем меньше повторов, тем весомее слова и четче картинка:
"Узкий тоннель. Хотя стенки покрыты слизью, ползти было тяжело. Слишком тесно."
Еще:
"И корабль уже поднялся из воды и вдыхал свежий воздух каждым своим легким до последнего матроса, и жадно смотрел десятками глаз на горизонт, туда, где скрывался дом."
Слишком много "и", отчего излишняя неоправданная напевность.
Есть повторы по всему тексту - "уже-уже" в соседних частях предложений, снова излишки одинаковых союзов. Есть ошибки, например "потАрапливал".
Рассказ вполне стоит того, чтоб над ним как следует потрудиться.
Я не перечисляю всех конкретных недоработок, отмечая лишь характерные для данного текста. Потому что по опыту знаю, даже опечатки, на которые автору указывают, исправляются далеко не всегда, и множество текстов путешествуют с ними от одного конкурса к другому.
Богуцкий Дмитрий. Переполнение порохового буфера.
Рассказ не очень интересный. Добросовестно прочитала дважды, боясь, что упустила нечто. Нечта не обнаружила. Обнаружила некоторое количество неправильно написанных слов ("отшвартовались" вместо "ошвартовались", "в прочем" вместо "впрочем", глагол с пропущенным мягким знаком, парочка не выделенных запятыми деепричастных оборотов), в еще одной вариации на тему "что будет с машинами, досчитавшими до 2000 года, и что потом будет с людьми", но в реалиях одной из моделей недалекого постапокалиптического будущего.
О таких текстах, обычно, пишут уважительно, что вот развить бы тему и сказать поболе об этом мире. Возникает вопрос, если рассказ не слишком интересен, где гарантия, что большой текст, описывающий эту модель мира этим же автором, будет интереснее?
Хотя не слишком требовательным читателям фантастического экшена рассказ вполне может приглянуться. В нем есть ханские дирижабли, перевозящие гарем и наследников, пороховые джонки и сестра главного героя, работающая телохранителем некоей мадам (видимо потому в боевой сцене сестра появляется в садо-мазо прикиде).
Истратова Ирина. Спасение Татьяны.
Рассказ, видимо, достаточно редкий. Потому что придется ко двору в компьютерном журнале при условии, что читать его будут женщины - продвинутые юзеры. Скорее даже геймеры. Геймерши. Я в сети довольно долго, но в игры никогда не играла. И большинство терминов, употребляемых автором, мне не слишком понятны. Слышала все эти слова, но вот слету переварить в художественном тексте такой массив:
"Чтобы проверить, насколько хорошо работают написанные нами рутины, мы ставим их не на человека, а на эмулятор - программу, которая моделирует человека с нейрочипом. Так сводится к минимуму риск, что какая-нибудь ошибка в коде необратимо повредит мозг. Глюки мы ловим, запуская рутину под отладчиком, - он позволяет проследить последовательность её работы, то есть, на любом этапе сопоставить выполняющийся код, данные, к которым он обращается, и поведение рутины. Если данные в какой-то момент портятся, мы сразу видим, какая инструкция тому виной, и ищем ошибку в этом блоке. Но ведь точно так можно исследовать защиту! Надо посмотреть, какой код выполняется в тот момент, когда рутина требует регистрации. Как бы "отматывая" назад, рано или поздно найдёшь, где проверяется регистрация и как это делается.
Перед выпуском рутины она прогоняется через набор тестов, то есть, много-много раз запускается на эмуляторе, подключённом к виртуальной реальности, где моделируются ситуации, в которые может попасть человек под этой рутиной. А чтобы смоделировать человеческую индивидуальность, в эмуляторе есть плагин для загрузки и редактирования биометрии. Поскольку все ситуации перебрать нельзя, да и не нужно, задача тестировщиков - выделить классы наиболее типичных ситуаций, чреватых вылетом, зависанием и непредсказуемым поведением. Как-то раз одна наша строительная компания поставила своим рабочим нелокализованную рутину, и та работала прекрасно, пока не выпал снег. В анекдоте рутина вызвала МЧС, но на самом деле - ничего смешного: она зависла, а рабочие впали в кому. Взломщики рутин тоже пользуются автоматическими системами тестирования, чтобы выявить все случаи срабатывания защиты. А поскольку ключи генерируются по биометрии, то упомянутый плагин незаменим при написании кейгена.
Часть кода рутины выполняется на чипе, часть в человеческом мозге, и для взаимодействия между ними нужен фаззифаер, который преобразует машинные инструкции в нечёткие и обратно. Какие-то функции фаззифаера реализованы на аппаратном уровне, какие-то на уровне драйвера нейроинтерфейса. Но многие разработчики рутин пишут собственные фаззифаеры, якобы из-за того, что в стандартных не реализована какая-то специфика, и это действительно так, но дело не только в этом. Ведь фаззифаер, по совместительству, ещё хорошее средство защиты кода. Им можно обработать чёткий код для чипа - по крайней мере, участки, ответственные за проверки, - и спрятать среди нечёткого кода. Попробуй найди в стоге сена иголку, превращённую в травинку."
Это не все, там еще дальше пара абзацев такого же, и только после этого продолжается сюжетная линия.
Потому читать о спасении своей реальной жены Татьяны, которой герой неоднократно изменяет с Татьяной виртуальной (сильный, однако же ход, в изрядно сложном для восприятия тексте двух женщин поименовать одинаково! И не надо мне говорить, что это связано с изменой, которая якобы не измена. Пусть бы тогда одну называли Татьяной, а другую Таней, это было бы сильнее и более четко) - занятие тяжелое и неблагодарное.
Слово "фаззифаер" понравилось.
Васильев Сергей. Гости.
Собственно, весь рассказ представляет собой очень затянувшееся вступление к последнему абзацу. И затянулось оно на 26 кб. Неторопливо и не слишком интересно описанные будни исследователей Марса. К сожалению, героев от моментального читательского забвения не спасает даже то, что Дзиковский гулко хохочет (хотя вот гулкость я запомнила), а начальник станции имеет характерный кавказский акцент и корчит уморительные гримасы.
Вот здесь - легкое недоумение:
"решающая пятая партия была прервана женским голосом официального оповещения:
- Механик Павел Дзиковский, немедленно пройдите к начальнику станции.
От этого голоса все сорок человек персонала вздрагивали, уж слишком он не соответствовал марсианской действительности. И зачем Сулейман его поставил? Не иначе, чтобы людей взбадривать. Это он любил. Огорошить человека, чтоб тот растерялся, и какое-нибудь невыполнимое дело дать".
Читателю объяснили, конечно, что вздрогнули все от несоответствия голоса, но фраза написана так, что раз за разом сначала представляется эдакий зычный и внезапный... для мгновенного взбадривания... сорока человек... Лучше бы какое-то определение голосу дать.
В целом рассказ - джентльменский набор из станции, рубчатых следов вездехода, межгалактического совета, сварливого антропоморфного субъекта для переговоров, призрачной каменной бабы, внепространственных переходов. Ах, да, и американцы есть. Такое впечатление, что автор очень боялся хоть что-то из описываемого в золотые семидесятые пропустить, в результате чего читать приходится утомительную перечислялку персонажей, предметов, плавного течения жизни на Марсе, избранности героев в качестве защитников родной планеты перед всей вселенной... И даже аппетитный слимп, пойманный и скушанный в финале, не может сбалансировать текста. Да и он - не новинка и не тянет на идею рассказа такого размера.
В принципе, если автору не удалась ткань повествования, по которой глаз скользит, ожидая интересного финала, то можно эту самую ткань урезать до трех абзацев. Тогда и концовка будет нужного веса. Совсем коротких рассказов-анекдотов и мастера не чурались. Лично я их не люблю. Но иногда они запоминаются.
Этот рассказ, к сожалению, не запомнился ничем, кроме финального абзаца.
Логос Генри. Прямоугольник неба.
Это очень сильный рассказ. Он хорошо написан. В нем интересно развивается действие и есть великолепная идея. Она раскрыта автором ровно в той степени, чтобы, прочитав, думать о ней, прикидывать варианты и после возвращаться к тексту, чтобы сверить его с мыслями, которые он же вызвал.
Прочитав первый раз, в числе двух десятков рассказов, я через неделю пересказала его собеседнику. Думала о героях рассказа все это время. Как всякий хороший рассказ, он поддается пересказу и идея его, хоть и не проста, но словами пересказывающего оформляема. Заглянув в текст, чтобы писать отзыв, я снова захотела его перечитать. Это очень важно, заставить читателя захотеть перечитать.
Интересно, я нашла комментарий из которого выяснила, что автор свою идею трактует немного не так, как я-читатель. И это не вызывает раздражения от того, что он якобы непонятно изложил. Нет, тут срабатывает многоплановость текста. Он живет и смыслов в нем оказывается больше, чем было изначально заложено самим автором.
По моему мнению, рассказу нужна лишь элементарная стилистическая правка. Посмотреть, нет ли неоправданных повторов и лишних слов.
Автор, спасибо.
Гном-А-Лле. Сработано наверняка.
Длинный рассказ, пересказать который можно несколькими словами. Жил человек, все сделал, что положено среднему человеку в жизни сделать, затосковал от того, что стремиться вроде бы некуда, сделал себе на чердаке дверь в иной мир, а мир иной возьми на него из двери-то и прыгни всей своей неземной красотищей. Больше человек попыток не делает. С соседом ходит гулять по улице вечером.
Автор, если подробное и неторопливое повестование настолько вам по душе, сделайте его интересным. Пусть читатель получает удовольствие не от идеи и концовки, а от самого рассказа.
А иначе, к чему осиливать эдакий текстище?
Сешат. Заведи себе бога.
Практически безупречный с читательской точки зрения рассказ. Очень вкусно написанный, с четкими картинками каждого эпизода и, как всякий хороший текст, удивительный тем, что в сравнительно небольшой объем автор гармонично вместил столько, сколько другие в два раза больший не вмещают.
Очень хороша идея. Изысканность, ею заданная, соблюдена и в стиле рассказа, он весь такой вот - изысканный и как бы неторопливый, экзотически яркий и, несмотря на присутствие незнакомых слов - понятный. Это вот суметь надо - не поясняя, заставить текст самостоятельно сказать, кто в нем кто.
Я-автор немного задумалась бы над стилем, которым изъясняется Чавер. Да, он знатен и просвещен. Но рассказ столь по-хорошему экзотичен, что только выиграет, если герой не будет говорить, как наш умный, образованный современник, временами использующий слова на грани жаргона:
"- Ты колешь орехи мраморным бюстом эпохи Эйл? - фыркнул Чавер. - Не всё сводится к утилитарным потребностям, друг мой! Зачем мне полезный божок, да еще заточенный под примитивные нужды? Я же всего могу добиться сам. Нет - я уже всего добился! А это... собственно, это было последнее моё несбывшееся желание: куплю, мол, самого великого из созданных на моём веку богов, построю ему золотую клетку с садами и фонтанами, и буду любоваться. Гостей буду приглашать - пусть тоже восхищаются. Очень простое желание - показать, что мне не нужен даже самый сильный бог на свете, потому что я всего могу добиться сам. Он будет просто украшением. Роскошью - дорогой и ненужной. Я буду получать от обладания этим рабом эс-те-тическое наслаждение. У меня, видите ли, отношение к некоторым вещам эстесткое, а не потребительское... как у всякого быдла, которому вечно надо что-то выклянчить у общественного жертвенника, - Чавер ласково усмехнулся окружающим. - Надо же делать хоть что-нибудь просто так, из любви к искусству".
В абзаце смешение стилей. Слишком гладко он говорит, употребляя длинные обороты про утилитарные потребности (есть слово "польза"), об эстетском, а не потребительском отношении к некоторым вещам (кстати, слово "эстетский" с опечаткой) и, одновременно, вдруг вылезает слово "заточенный", но "под примитивные нужды". Он, вообще-то, по тексту хулиган, анархист, выскочка и оригинал. А такие не склонны разжевывать свои действия внимающим и спрашивающим. Во всякос случае, настолько подробно.
Но я-читатель очень довольна прочитанным.
Автор, спасибо.
Сешат. Супер-мобил.
И тут же разочарование. Длинный рассказ с моралью в конце. Я толстой морали вообще не люблю в качестве главного героя текста, а здесь по-другому и не скажешь. Суть всего рассказа сводится к тому, что имидж бывает не полезен, а даже сильно вреден. И что суперский мобильник, намечтанный студентом, оказывается камнем на шее, когда от него невозможно избавиться.
Автор, вы, написав "Розы цвета газового пламени" и предыдущий рассказ, неужто не видите за этим длинным и скучноватым текстом совершенно другой? Короткий и сильный, о ночных кошмарах студента, пытающегося избавиться от зловещей игрушки. О том, как мобильник эту самую зловещесть приобретает постепенно, ничего плохого и сатанинского, вроде бы, не совершая.
И почему он у вас находится в разделе "Лучшие рассказы"? Можете не отвечать мне, конечно, вопрос риторический. Но так как писать вы умеете, то уж пишите настоящее, а не кусочки из молодежного сериала о стипухе, пиве и дяде-уголовнике. В этих реалиях можно написать не менее сильный текст, чем предыдущий, сдобренный экзотикой. Видимо, это несколько сложнее.
J. О слабостях сильных натур.
Юмористический рассказ о драконе, о высочайшем злодее-правителе, о деревне в которой староста, поселяне, поселянки, выведенный для нужд деревни вампир. И о том, как хитростью можно дракона обхитрить, а высочайшего злодея окунуть в нужник старосты, - как в детстве с ним это неоднократно проделывали. За детство он и решил расплатиться с бывшими обидчиками и дракона на деревню наслал. Но не получилось.
Болванка подобных рассказов проста. Берутся сказочные персонажи и одомашниваются, приближаются в низкому реализму, окунаются в бытовуху. Что когда-то было смешно. Вампир пусть живет в соседнем дворе и пьет со старостой. Дракон пусть гоняется за сковородкой, принимая ее сверкание за драгоценности клада. Чистая девственница, предназначенная дракону, пусть, э-э, с каждым в овине и в стогу - за пивко и водочку.
Вот, собственно, и все.
В принципе, написать хорошо можно на любую тему. Не просто грамотно, а интересно.
Этот рассказ написан грамотно. Но после прочтения в голове не остается ничего. Почему же так?
По моему мнению, в нем слишком много подробностей, которые выписаны с излишним значением. Они все равновелики, и среди них просто теряется основная сюжетная линия. Которая тоже невелика. Если рассказ сократить вдвое, он ничего бы не потерял.
Прокуроров Вячеслав Александрович. Облака.
Вячеслав Александрович, для первого литературного опыта рассказ очень и очень неплох.
Приключенческая фантастика. Бродилка с довольно подробным описанием путешествия из подземелья, где живут после войны люди, на поверхность, где по легендам - солнце и облака. Мальчишки рискнули и идут на поверхность.
А потом выясняется, что тем, кто внизу, вернее, лидерам подземной цивилизации, солнце с облаками не нужно.
Ничего нового не написано. Но тем не менее, написано симпатично, рассказ держит, несмотря на недостатки.
Главный, по моему мнению, недостаток, свойственный многим авторам, еще Стругацкие над этим смеялись, - автор, не заставляйте героев долго философствовать, говоря множество умных и правильных слов. Ну вот, не верится мне, что один семнадцатилетний мальчишка повествует другому с высочайшим пафосом о том, что погнало его наверх. Им страшно, они молоды, они в экстремальных условиях, вокруг всякие твари неизвестные и опасные, и вдруг - речь, как с трибуны. А вот проявите азарт, сумейте в коротком диалоге по касательной, через обычные слова и, возможно, рваные от смущения предложения, объяснить читателю сокровенное мальчишеское. Почему так врезалось в память, что "счастья - для всех, и чтоб никто не ушел обиженным", например? Потому что коротко и емко, на вскрике. А у вас - правильная и складная длинная речь. Когда человек волнуется, он теряет нужные слова, он мучительно подбирает их, говорит с паузами, со сменой ритма речи. Напишите диалоги так, вспомнив, как сами говорили в таком возрасте.
И посмотрите внимательней на саму манеру повествования. Вы все время сбиваетесь с авторской речи на рассказ главного героя.
"Да и что можно было бы ему сказать? Я облака-то первый раз увидел только неделю назад, когда привык к яркому свету, а уж что такое вата, вообще представлял себе довольно смутно - не учили меня такому(здесь говорит герой). Семеныч, наш преподаватель, как-то попробовал нам объяснить, случайно употребив это слово в разговоре (а этот оборот годен для авторской речи, мальчик вряд ли станет выражаться столь витиевато "случайно употребив в разговоре"), но на пальцах это у него плоховато вышло"
Выберите что-то одно. Если это рассказ героя, в основном, то сократите и упростите предложения. Рассказ от этого только выиграет.
Есть нехватка запятых, в основном, в деепричастных оборотах и при выделении вводных слов. Есть немного опечаток. Есть лишние слова и повторы.
Читать вполне можно.
Гридин Алексей Владимирович. Человек, который убил Джона Леннона.
Автор рассказа крепко не в ладах с логикой. Думаю, читатели и без меня все логические нестыковки видят. Герой рассказа мешает убийству Джона Леннона и в результате время делает такой финт - Битлов не существет вовсе. А само убийство продолжает существовать. Место исчезнувших Жуков занимает "Black sabbath", убивают Оззи Осборна. А далее - "Deep purple" и, соответственно, гибель Диллана.
Ну, хорошо, фантастика есть фантастика и автор, возможно, имеет право притянуть за уши что угодно к чему угодно. Но все снова тонет в мелких ненужных подробностях и снова гора рождает мышь последнего абзаца. Второй герой по памяти исполняет песни Битлов и становится слегка известным. Даже устает от фанаток.
Верится во все с трудом, вернее, вовсе не верится.
Теперь о более мелком, о подробностях:
"Тут-то я неожиданно увидел самого Серегу, мчащегося мне навстречу.
Зрелище настолько неожиданное, что я остановился и чуть было не выронил бутылку пива, купленного на последние сэкономленные копейки.
А подлый одногруппник выхватил бутылку у меня из руки, сделал огромный глоток".
Вообще-то, это два студента. Почему же молодой человек, мчащийся навстречу, настолько неожиданное зрелище для друга? Он инвалид? Он никогда не бегал вообще? Если бы о его флегматичном темпераменте было хоть как-то упомянуто... Но нет. То же об эпитете "подлый". Ужасно, взял да и отпил пива из бутылки. Видимо, никто из друзей так никогда не поступает. Если следить за логикой текста, то бежал "подлый" именно с целью подло и неожиданно выхватить бутылку и отпить глоток. Автор, это настолько важно, что надо посвятить сему действу целый абзац, еще и построенный так, что он заставляет остановиться и вчитаться? Или это просто шутливая форма повествования?
Прием заведомой неправильности отдельных частей текста существует. Но именно для того, чтобы зацепить внимание читателя, не пустить его дальше, заставить подумать, встряхнуть. А тут обычная небрежность автора в употреблении слов. Каждое слово имеет смысл. Пусть даже читатели не обращают на это внимания, но внутренняя логика текста должна быть.
В концовке опять же, пошел герой искать старичка-изобретателя, а его и нету, растворился, будто и не было его. Видимо, автор утомился и просто махнул рукой, пусть исчезнет, чего с ним возиться.
Вывод, основной недостаток текста - отсутствие логики в изложении идеи и в изложении сюжета.
Егоренков Алексей. На яйца.
Когда фамилия главного героя Оклахомов, сразу вспоминается модный в совеццкие времена жанр фантастического памфлета.
Здесь гротескное изображение недалекого будущего, нарисованного механически, простым продлением современных реалий. То есть, еда уже вся в пакетах, даже водка, Клинское в порошке и соевые сухарики с ароматом кириешек. То есть, преувеличенный жаргон, на котором думают персонажи. То есть, работа в рекламе, которая замещает все вымершие духовные ценности. Писано на такие темы много и пишут об этом давно. Главный недостаток подобных текстов в том, что автор зачастую настолько увлекается бытописанием, что топит в мелких подробностях основную идею.
Идея этого рассказа, насколько я поняла, прочитав дважды, - двойной авторский анекдот. Первый анекдот - использование посыла на яйца (автор, я верно истолковала, что это один из вариантов "пшел нах"?) плюс бренд с нарисованным яйцом плюс эсэсэсэровский лозунг "Мир, труд, май". Второй анекдот - прилепленная к яйцам помимо воли героя реклама птицефабрики (типа, чего яйцам пропадать).
Думаю, у рассказов, написанных в подобной залихватско-грубоватой гротескной манере, есть свои благодарные читатели. Я не из них. По мне, длинно и скучновато. Анекдоты хороши, когда они коротки. И рассказы-анекдоты не исключение.
Железяка Тимур. Потусторонние перемены.
Странный рассказ. Изящно и вполне интересно написанная первая часть и совершенно нечитаемая вторая.
Снова и опять. Поставить персонажей на дорожке парка (на берегу моря, посадить в кафе) и заставить долго и заунывно объяснять читателям теорию, занимающую самого автора.
Рассказ хотел, видимо, построиться по такой схеме: от общего (описание современной ситуации с изъятием душ в царство мертвых) к частному (тут уже появляется лично смерть в облике мачо, забирающая геронтолога Изабеллу), чтобы через встречу двух конкретных персонажей снова сделать какие-то общие выводы.
С общей частью автор вполне справился. А вот, когда дело дошло до оживления картонных персонажей и до частностей - стал барахтаться. Геронтолог Изабелла погибает, то есть, не от старости умерла. Вот и все о ней. Почти все. Еще она смотрит на мачо "очумелым взглядом". И после смерти хочет стать "русалкой с распущенной по плечам прядью длинных огненно-красных волос...". Картина одинокой пряди, распущенной по плечам, навевает мысли о казаках с оселедцами на макушке. А в самом конце рассказа она, хихикая, убегает. Вот не могу я увидеть на основании столь интересных данных геронтолога Изабеллу. Тем более, что аккурат перед хихиканием она рассказывает Танатосу что-то невыносимо научное и сухое о нанотехнологиях и победе над старением. Временами автор спохватывается и вспоминает введенного в текст для оживляжу белоснежного ньюфаундленда, который тут же начинает бегать, прыгать и тыкаться в ладони мокрым носом.
Вот и все. Идея - что делать смерти, когда люди научатся не помирать вовсе.
Автор, а ведь идея хороша и улыбающа...
Губарев Павел. Все, что ты видишь.
Рассказ с хорошей идеей, но написан несколько размыто. Это часто встречается и, так как недостаток такой не столь очевиден, как грамматические ошибки, то авторы зачастую отказываются о нем говорить. Нож может быть красив и хорошо заточен. Но если он не сбалансирован, грош ему цена, не полетит в цель.
Рассказ должен быть сбалансирован. И, если подробности во вступлении разрослись и закрывают идею рассказа, их надо сокращать, чтоб центр тяжести не перемещался.
Концовка. "Неожиданная", насквозь предсказуемая концовка. Автор, эти полстрочки, написанные без сердца и боли за героя - не работают. Вы ведь писали о его внешности, даже о двух внешностях. Неужели "зло и твердо" - все, что увидел рассказчик в этот момент?
Когда вы стоите перед вечерним небом, вы можете, конечно, сказать "я вижу закат". Но ведь на самом деле вы видите - оттенки неба, стебли травы, дорогу у ног своих, ощущаете запахи и ветер на коже. Уж если ваш рассказ о вИдении, то покажите нам, что и вы видите! Одно-два предложения о том, что именно изменилось в лице и как. Ведь вы не пожалели половины рассказа на вступление и повествование о датчиках в канализации.
Держат рассказ описания того, что можно увидеть через очки. Остальное - скучновато написано, простите.
Варюхин Юрий Юрьевич. Неподаренное бессмертие.
Ситуативный рассказ. Вот расстался герой с девушкой, потому что сам бессмертен, а она нет, авантюрно, рискуя, раздобыл ей карту бессметрия, а она уже с другим гуляет. Плюнул, от карты избавился, а девушка тут как тут, и, оказывается, любить его не переставала. Все вернулось на круги своя, плюс для него воспоминания о собственной глупости.
У меня не вызвал особенного интереса.
Чтение - штука, отличная от проверки сочинений. Здесь, когда я начинаю выискивать достоинства в рассказе, очень полезно остановиться и напомнить себе - хороший рассказ читается интересно и освежает, даже если он мрачен и о несчастье. Обогащает читателя. А когда читаешь и на рассказ тратишь себя, вытягиваешь жилы, стараясь - прочитать, найти что-то... Тогда рассказ, простите, плох. Это не моя собственная вредность, это реалии чтения.
Автор, вы, когда писали рассказ, вы его писали почему? Потому что хотелось обыграть ситуацию? Хоть что-то болело в вашей душе по-настоящему и было ли это встроено в рассказ?
Можете не отвечать. Это просто для вас лично вопросы.
Теперь о менее глобальном.
"Юбочка из чуть более плотного, похожего по цвету и составу материала, чуть не доходила до колен, плотно обтягивала стройные бедра, давая понять, что под юбкой нет никакого нижнего белья".
Автор, у вас слишком много лишнего текста. Везде. Зачем вы пишете о похожести цвета и состава материала юбки? Вы модельер и специалист по текстилю? Или - растолковать читателям, что она может плотно облегать? Мы и так знаем, что это возможно, с юбками. И слово "юбка" в одном предложении употребили дважды.
"Юбочка плотно обтягивала стройные бедра, давая понять, что никакого нижнего белья нет".
Не претендуя на редакторскую правку, я просто убрала слова, что считаю лишними.
И ваш текст насыщен подобными излишествами.
Еще пример:
"Мимо него, к соседнему столику, держась за руки, прошла парочка. Заказав что-то толстой официантке, они стали целоваться. Сергей никогда не был ханжой, но сейчас это зрелище почему-то подействовало на него отталкивающе. Он резко допил джинсити и, не дожидаясь официантки, рассчитался у барной стойки".
Посмотрите, как изменится ритм текста, если выкинуть целиком третье предложение. Оно и лишнее, и нелогичное из-за слова "почему-то".
И охранник в "толстом комбинезоне" - не звучит, я бы другое слово подобрала.
Еще ошибочка в слове "накачЕнный".
Погудин Андрей. Настоящее общение.
Телефонный магнат запускает на рынок устройство совершенного общения. Его необходимо вживлять в мозг, а один из эффектов прибора (о котором магнат умолчал в рекламных речах), - невозможность солгать в разговоре.
Как построен рассказ? Больше половины его занимает рекламная речь магната о предыдущей разработке, - для телевизионщиков. Вот просто речь и все. Затем - эпизод, где магнат - любящий отец и дед общается с семьей, используя псионик (тот самый, который безо лжи). Затем одно предложение о тайных свойствах псионика, в кратчайшем разговоре с помощником. И последний абзац (весьма и весьма недлинный) - о катастрофе, постигшей нашу цивилизацию, насильственно погрязшую в правде.
Читается все это неинтересно. Рекламную речь такого размера и качества, простите, автор, покупатели и до середины не дослушают. Есть рекламные наработки, которые цепляют толпу и, чем круче магнат, тем охотнее он пользуется самыми простыми методами. Потому он и денег заработал. Вспомните, как кандидат в президенты в романе Кинга "Мертвая зона" швырялся в толпу сосисками, к примеру. Давно читала, но эпизод помню до сих пор.
Рашевский Михаил. Нерекомендованное поведение.
Всем, кто меня знает, понятно, что рассказы о книгах - моя слабость, да.
И вот он. Хороший рассказ, мне понравился в первом прочтении, и, перечитав, я убедилась, что - хороший. Очень солнечный. Сбалансированный в достаточной степени.
Такие рассказы я классифицирую, как хорошие форматные журнальные рассказы.
О недостатках (мое мнение, разумеется): чуть больше бытописания "дивного нового мира", чем требует хороший баланс, ненужная и нелогичная жаргонная фраза о выцарапывании глаз, и слово "прозревшая" в концовке рассказа.
Все.
Нет, еще не все. Мы привыкли к тому, что за своеволие и вольнодумие героям грозят санкции, - тема Большого Брата юзается и юзается авторами. Здесь этого нет. Но название четко прописывает вектор будущего развития ситуации. Автор, может, хоть два-три слова в тексте о том, что солнышко-то будет запретным для героини? А если не будет, то надо думать о названии рассказа...
Успехов!
Даймара, Лысенко. Трамонтана.
Когда-то я читала Виана без перерыва. Потом у меня это прошло. И я этому рада. Виан в том виде, в котором попадает он к нам, - я не читаю по-французски, - это обсыпка на булочке жизни. Не тесто, не изюм и, тем более, не повидло начинки. А то нарядное, цветное, меленькое, разных крошечных формочек, что сверху приклеено большей частью для красоты изделия.
Так как рассказ написан очень по-виановски, вероятно, безупречно по-виановски, то все написанное выше относится и к нему.
Каюсь, до конца дочитала с большим трудом.
Хотела покаяться еще, мол, жанр не мой, но припомнила восхитительные безумные сюрреалистические рассказики Цвирка, здесь же, на Самиздате.
А вообще, мне ближе Вернон Салливен )
Малахова Валерия. Стеклянная роза.
Один из признаков хорошего рассказа - когда герои живы и запоминаются даже больше, чем реалии и сюжет. Они просто живут, и с ними происходят всякие вещи. Хороший рассказ продлен за свои собственные границы. Мы его прочитали и ушли, но знаем, что герои продолжают жить, и с ними продолжают происходить разные вещи. Именно это есть в рассказе "Стеклянная роза". Я его снова открыла и просто перечитала еще раз. Для собственного удовольствия. И всем рекомендую.
Карлик Сергей. Квест.
Рассказ, построенный в форме коротких монологов, сопровождающих героя в его рискованной вылазке в зону за игрушкой для дочери. Рассказ достойный, интересный. Я когда-то писала о том, что в читанных мной рассказах Сергея есть несомненное достоинство - текст держит и хочется узнать, чем все закончится? Этот рассказ не исключение. Даже несмотря на использование известных реалий и некоторую предсказуемость. Зона - знаем, игрушка, что, скорее всего, вовсе не игрушка изначально - предполагаем. Но рассказ читается и это главное.
Автор, спасибо!
Вознесенский Вадим. Сто милливольт души.
Еще одна зона. Пустошь. На этот раз не в реальности. Информационное пространство, - формулирует один из героев. Безмолвные поля - уверен проводник. Оба правы, называя одно и то же именами, что оптимально встроены в восприятие мира каждого из них. Рассказ хороший, написан прекрасно.
Он продлевает себя за собственные рамки даже не предполагаемыми действиями персонажей, а мыслями о вечном. И это очень сильно.
Спасибо, автор!
Санрин К. Красное вино хранителя.
В жанре указано "фэнтези". Но это не просто фэнтези. Или вовсе не фэнтези. Глубокий философский рассказ, который я перечитаю еще - медленно и вдумчиво. Того, что я увидела в первом прочтении, уже хватает, чтобы задуматься. И понять - увидела не все. Так что прошу прощения у автора за краткость отзыва, считаю, что не имею права сейчас говорить много. Скажу лишь, что этот рассказ написан очень хорошо и стоит того, чтобы его перечитать. И подумать.
Землянская Наталья. Let My People Go...
Рассказ о музыке и не только. Мне сегодня везет - пять отличных рассказов подряд. Рассказ о мучительном. О том, как часто мы живем не своей жизнью, забывая, что она у нас одна. И как редко находим в себе силы изменить бытие. Мучаемся, претерпеваем неудачи и страдания, считая себя благополучными и финансово состоявшимися, но упрямо продолжаем идти не своими дорогами. По разным причинам. Когда-то мне врезались в память строки Грина о Несбывшемся, что "под старость или во цвете лет" зовет нас. "И тогда, тягостно спохватясь и, дорожа каждым днем..." мы пытаемся его разглядеть. Но повседневность не отпускает и "мы плывем мимо высоких, туманных берегов Несбышегося, толкуя о делах дня". Страшно это.
Фантастичность рассказа Натальи, в основном, не в реалиях его (появилась подруга из юности, встряхнула, напомнила безжалостно, заставила изменить жизнь, а после выясняется - не появлялась), а именно в том, что героиня жизнь свою - изменила все-таки. Это в реальной жизни случается редко.
Вот, когда рассказ хорош, то и говорить хочется не о том, как написан, а о том, какие мысли вызывает...
Колюжняк Виктор. Второй этап
Странный и забавный рассказ. Написан так хорошо, что полностью избежал налета анекдотичности основной идеи. Запоминается. Читается с удовольствием. Что тут еще скажешь?
Автор, спасибо!
Дарк Лэсс. Брак.
"Каждый ребенком мечтает изменить мир. Каждый, повзрослев, находит доводы "против".
Это цитата из рассказа. В нем идея эта доведена до крайнего контраста.
Детей заводят, заказывая еще до рождения специализацию будущего человека. У кого денег хватает. И получают брейн с полным набором качество будущего политика, программиста, дизайнера. А у кого не хватает - берут на свой страх и риск "с доводкой". То есть с необходимостью воспитания. И, разумеется, родители с самого начала относятся к таким детям болезненно-подозрительно. Гарантий-то нет.
Рассказ хорош, идея хороша и развитие сюжета неплохое, но что-то читать его мешает. Попробую отметить, что помешало мне безоговорочно признать - Рассказ.
Слишком много подробностей. Сюжет тонет в количестве действующих лиц, временных скачков, фамилий и ненужных описаний. Там вот есть эпизод, где девушка соскакивает с подоконника и платье задирается, "показав кружевной цветочек белья". Мало того, что само определение заковыристо, так еще и не ведет ни к чему. Ну, показала. Это героя очень заинтересовало в силу его возраста? Или Ларка любит прыгать так, чтоб белье обязательно было видно?
Это не придирки. Просто литература хитрит и только кажется в точности такой же, как жизнь (когда тексты получаются). А на самом деле за бортом текста остаются множество вещей, которые мы замечаем в тех или иных ситуациях. И автору надо все время следить, чтобы ненужности жизненные не пролезали в текст. Если автор, конечно, хочет, чтоб рассказ был хорош.