Апачи Андрей Катков The Apaches: Eagles of the Southwest (The Civilization of the American Indian Series) by Donald E. Worcester. Дональд Вустер, Апачи - Орлы Юго-запада. АПАЧИ - ОРЛЫ ЮГО-ЗАПАДА. ОГЛАВЛЕНИЕ. 1. Апачи и их соседи. 2. Апачи и испанцы. 3. Начало конфликта между американцами и апачами в Нью-Мексико. 4. Начало конфликта между американцами и апачами в Аризоне. 5. Судьба мескалеро. 6. Конфликт между американцами и апачами в Аризоне. 7. Апачи и Мирный Курс. 8. Крук и завоевание тонто. 9. Джон Клам и борьба между гражданскими и военными за контроль над апачами. 10. Викторио, Нана и мимбреньо. 11. Мятеж в Сибекью. 12. Крук и Джеронимо. 13. Апачи-военопленные. 14. Запертые в клетке орлы. Предисловие. В отличие от многих других народов, которые живут оседло и имеют один дом на протяжении всей своей жизни, апачи бродили по горам и пустыням, и не хотели изменять своему кочевому образу жизни. Даже когда их постоянные атаки вынуждали жителей пуэбло покидать свои деревни, апачи никогда не занимали их брошенные земли и дома. Часто бывало так, что апачи могли полностью уничтожить тот или другой населенный пункт в Соноре или Чиуауа, но они не делали этого, хвастливо заявляя, что хотят, чтобы мексиканцы выращивали для них лошадей и мулов. Все апачи говорили на языке атапаска (атабаска), но это не означало, что между разными группами апачей обязательно существовал мир. Убийство апача взывало к мести. Если один апач убивал другого, то родственники матери убитого обязаны были отомстить. Если американец или мексиканец убивал кого-либо из апачей или даже воровал у него лошадей, то вождь клана или локальной группы должен был вести военный отряд против обидчиков. По возможности, они должны были убить этих людей, если же их не находили, то должен был умереть любой человек с вражеской стороны. Если они захватывали живьем взрослого мужчину, то отдавали его для пыток и последующего убийства женщинам-родственницам скончавшегося апача в качестве компенсации за потерю. Апачи не имели племенного правительства и не собирались всем племенем для проведения какой-либо церемонии, подобно Солнечному Танцу индейцев Равнин. Они подразделялись на локальные группы, каждая со своей территорией для охоты, собирательства, а в некоторых случаях и для занятия земледелием. В каждой группе был свой лидер, но у него не имелось полномочий для наказания своих людей. Все лидеры локальных групп теоритически были равны между собой, хотя некоторые из них, из-за их более высокого интеллекта, физической силы или военного мастерства, пользовались более широким влиянием, чем другие. Основой клана была семейная группа или расширенное семейство, распределенное по нескольким жилищам. Эти семьи объединяли кровные и экономические связи. Взаимовыручка или взаимопомощь у разных семейств в поиске пищи или по защите от врагов, являлась важнейшим атрибутом жизни апачей. Слишком опасно было мужчине в одиночестве ходить на охоту, а женщине одной собирать семена и выкапывать корни. В любом случае, сбор и изготовление мескаля требовали много физической работы, и женщине в одиночку тяжело было с этим справиться, поэтому в обычае апачей бытовало приглашение соседей на охоту или на различные работы. Ввиду таких факторов, апачи были общительными людьми, и лишь особые обстоятельства могли их толкнуть на жизнь в одиночестве. Джон Роуп, скаут-апач во время апачских войн в 1880-х годах, так обьяснял отношение самих апачей к тем членам их семей, которые старались жить за счет других: "Такая жизнь может быть хороша для белых. Но мы так не умеем. Мы просто не можем жить за счет других. Это неправильно. Другие люди должны много разговаривать с подобными членами своих семейств, пытаясь выяснить, почему они так поступают, разьяснять им, что они не должны ничего скрывать, даже если совершили что-то плохое". Моррис Оплер, исследователь апачей, привел такие свои наблюдения: "Среди апачей судьба и жизнь каждой личности неразрывно связана с его родственниками и всем кланом. Такая деталь очень важна в понимании жизнеустройства апачей. На каждом шагу своей жизни, любой ребенок апачей пользуется вниманием не только родителей и близких родственников, но и всей своей локальной группы. Родственники обязаны проявлять внимание друг к другу на протяжении всей своей жизни". Когда молодой апач вступал в брак, он переходил жить в семейство своей жены, но при этом ее родители не должны были заставлять его пренебрегать своей родительской семьей и близкими родственниками. Из-за так называемого
Война Викторио, рейд Наны и др Андрей Катков Апачи глазами белых. "В 1882 году индейцы не беспокоили нас, и я жил в своем доме на реке Сан-Франциско, между Сан-Карлосом и Агуа-Кальенте. Но тут индейцы под предводительством Джеронимо, а также другие из племени покойного Викторио, бежали из Сан-Карлоса и отправились в налет на запад от нас, а затем в старую Мексику. Мы оставались в своей местности, пока они там находились. У меня было двадцать восемь лошадей и около тысячи голов скота, приобретенного у мормонов из Юты. Лошади паслись у реки в пяти милях от ранчо. 28 апреля я сказал своему управляющему Элиоту, что завтра мы должны начать клеймение скота и я должен пойти за лошадьми. На другой день, я сел на свою лошадь, взял винчестер и поехал к реке. Во второй половине дня я забрался на холм и начал просматривать окрестности в бинокль. Я не видел никаких лошадей. Затем я поехал к шахтам: там был небольшой шахтерский лагерь, где работало одиннадцать человек. Внизу в каньоне они добывали кварц, и там же находились их хижины. Сверху я осмотрел окрестности в бинокль, и увидел на дне каньона следы лошадей. Следы проходили по берегу Дип-Крик. На влажном берегу ручья следы были хорошо видны, и я пошел по ним, думая, что мои лошади просто заблудились. Я шел за своими лошадьми, и следы их вели к Хот-Спрингс, то есть к дому тех индейцев, из которого они были перемещены в Сан-Карлос. Когда стемнело и следа стало не видно, я повернул назад к моему ранчо, и к двенадцати часам я добрался до дома и встретил там Киннея и Чикеринга, двоих из изыскателей. Они сказали мне, что перед закатом на их лагерь напали индейцы. Индейцы думали, что они убили всех шахтеров, но Кинней и Чикеринг притворились мертвыми, и дождавшись темноты поползли из каньона. Когда индейцы их заметили и стали стрелять, они вскочили и бросились бежать. Я сказал им, что я был в каньоне и шел по следам своих лошадей, которых, а теперь я это знал точно, забрали индейцы под руководством Джеронимо. Мы были уверены, что это был Джеронимо, так как Кинней видел его и знал этого предводителя раньше. Мы думали, что индейцы уже ушли из нашей области. Тем не менее, всю ночь мы готовились к борьбе. У нас было много винтовок и боеприпасов к ним. В доме имелись бойницы, из которых мы могли стрелять в каждом направлении. Мы строили дом с учетом того, что живем в индейской стране. Я держал в коралли двух запасных лошадей, и Кинней попросил их у меня, чтобы утром вдвоем с Чикерингом съездить в разведку. Я ответил ему, что этого нельзя делать, так как Джеронимо их обязательно поймает и убьет. Но мой старый управляющий сказал, чтобы мы должны дать им лошадей и пусть они едут, но пусть держатся в стороне от дороги. Однако, они ни не послушались этого совета и поехали по дороге. Не прошло и полчаса с момента их отъезда, когда лошади возвратились без седоков. Индейцы могли легко убить или захватить лошадей, но они пошли за ними и, таким образом, нашли наше ранчо. У меня было пятнадцать мужчин, и все мы открыто стояли перед домом. Мы начали стрелять в индейцев, думая, что у них нет таких же хороших ружей как у нас. Но когда они открыли пальбу в ответ, то пули сыпались на нас подобно граду. Я был легко ранен в ногу, Мюррей в руку, а Уилкокс, который стоял в дверях, упал замертво. Я скомандовал всем лечь, что все и сделали, а затем мы поползли в дом. Индейцы продолжали стрелять, но мы без потерь добрались под защиту дома. Они окружили нас и весь день пешком атаковали. Мы стреляли по ним, и наверное многих убили и ранили. Мы сражались с 8 утра до 10 вечера, а затем они ушли и пропали из вида. От злости они застрелили массу моего скота в долине и на холмах. Позже я насчитал 600 голов убитого скота. После их ухода, один из моих ковбоев, по имени Джон Фостер, взял двух лошадей и обернул вокруг их копыт старые мешки. Затем он проехал 25 миль до ранчо возле Дак-Крик. Там он сменил лошадей и поскакал дальше в