Бобл Алексей : другие произведения.

Мемория. Корпорация лжи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.38*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда людям будут стирать воспоминания...
    Когда всем внушат, что насилия и обмана больше не существует...
    Когда война останется в далеком прошлом, как и сама память о ней...
    Тогда появится тот, кто восстанет против нового порядка!
    Тот, кто считает: человек до конца остается человеком, только если помнит себя таким, какой он есть.

  
   купить книгу в WEXLER и АЙМОБИЛКО
   Сайт серии
  
   Первая книга серии: А.Левицкий "АНОМАЛЫ"
  
   обзор романа на сайте Фантастика на Самиздате
  
   обложка
    []
   художник Владимир Манюхин
  
  

   МЕМОРИЯ
   Корпорация лжи
  
  
   Автор благодарит Таис Кулиш, Юлиана Загороднего
   и Сергея Грушко за ценные советы.
  
  
   Глава 1
  
   Машина Фрэнку сразу не понравилась: древний "Форд Виктория" с широкими стальными дугами кенгурятника на передке, ржавым задним крылом и тонированными стеклами вызывал смешанные чувства. И вопросы. Первый: откуда такая развалина в парке транспортной компании? Второй: почему водитель повел себя так нагло по отношению к коллегам? Вырулил из общей очереди, тянувшейся к выходу из аэропорта, подрезал тронувшийся к Фрэнку автомобиль, скрипнул тормозами и замер у обочины.
   Стекло передней дверцы опустилось, водитель что-то крикнул Фрэнку, но голос утонул в шуме заходящего на посадку в Ла-Гуардию авиалайнера. Тень самолета скользнула по дороге, машинам, людям на тротуаре, пробежала по стеклянному фронтону перестроенного недавно здания и унеслась прочь.
   -- Чего встал? Везу вдвое дешевле! -- услышал Фрэнк, когда свистящий гул реактивных двигателей начал стремительно затухать.
   Он шагнул к машине, распахнул дверцу и заглянул в салон. На него смотрело неприятное скуластое лицо с глубоко посаженными глазами. Гладкая кожа обтягивала череп, от правого виска к затылку тянулся толстый белый рубец. Было такое ощущение, будто этот наглец, только что подруливший к выходу из терминала, обмазался гримом. Фрэнк присмотрелся внимательнее. Или... Кожа на лице водителя была натуральная, но какая-то неестественно гладкая. Что за черт? А ведь водителю под сорок - год рождения таксиста был обозначен на водительской лицензии, закрепленной на приборной доске. Почти на десять лет старше Фрэнка, к такому возрасту можно лишиться волос на макушке, но не на лице.
   -- Садись, -- потребовал лысый.
   Фрэнк прищурился, отступил немного в сторону.
   -- Садись, -- повторил водитель.
   На лицо ему упало больше света, темные зрачки сузились. Лысый взглянул на дорогу, и Фрэнк отказался от мысли, что перед ним обдолбанный наркоман.
   За спиной раздались недовольные голоса. Кто-то поторапливал очередь, слева вдоль тротуара вперед продвинулось другое такси, за ним пришли в движение остальные машины, выстроившиеся вдоль терминала.
   -- Лезь назад. Живо! -- Водитель цедил слова сквозь зубы и едва заметно сипел, словно был простужен.
   Он выпятил острый подбородок, повернулся на сиденье, когда сзади просигналило такси и подперло его машину бампером. Раскрылась передняя дверца, наружу решительно выбрался немолодой крупный мужик с пышными усами.
   Зло цыкнув, лысый повернул к Фрэнку гладкое лицо и вдруг потянулся к нему через салон, будто хотел схватить за руку и затащить внутрь.
   -- Ну ты... -- успел сказать водитель, прежде чем Фрэнк захлопнул дверцу, едва не прищемив ему пальцы.
   Оглянулся, пробормотал стоявшим в очереди людям, что уступает такси, и направился к машине усатого здоровяка.
   -- Еду с вами.
   По-хорошему, стоило разобраться с лысым типом. Сесть на заднее сиденье, назвать адрес ближайшего полицейского участка, прокатиться туда и сделать заявление -- пусть блюстители порядка проведут расследование и накажут подозрительного таксиста сами. Но... Фрэнк не мог поехать именно в этой машине, потому что не переносил запаха кожаных салонов. У него была аллергия на кожу, мгновенно появлялись сопли, текли слезы...
   -- Отвалите все! Эй!..
   Поравнявшись с другой машиной, Фрэнк обернулся. Лысый водитель, махнул ему рукой:
   -- Поехали! -- Оттолкнул пассажира, пытавшегося открыть багажник, чтобы загрузить чемодан: -- Не лезь! -- И снова махнул рукой: -- А ты садись.
   Фрэнк решил не отвечать. Обиженный пассажир подобрал чемодан, что-то сказал лысому и тут же получил от него кулаком в плечо. Люди на тротуаре охнули и подались назад.
   -- Пожалуй, разберусь, -- прогудел усатый громила, не успевший сесть за баранку своего такси.
   -- Не стоит, -- остановил его Фрэнк и громко добавил: -- Я позабочусь об этом, сделаю заявление.
   Взглянув на номер стоявшего впереди "форда" и рекламные телефоны транспортной компании на скосе багажника, он открыл заднюю дверцу второго такси, убедился, что сиденья в машине обтянуты тканью, и только тогда забрался внутрь и назвал свой адрес в Вест-Сайде, твердо решив, что сообщит руководству компании лысого о грубом поведении их сотрудника. Такой случай нельзя спускать на тормозах, нельзя прощать наглеца и уж тем более не следует идти из-за него в "Меморию", чтобы стереть неприятные воспоминания. Пусть водителя накажут: оштрафуют, лишат премии или работы. Конечно, тот с легкостью воспользуется услугами корпорации и забудет обо всем, что произошло в аэропорту, но не надолго, ведь его имя внесут в базы данных работодателей, возможно оно даже попадет в списки особых категорий полицейского департамента Нью-Йорка. Этого вполне достаточно -- нарушителю спокойствия в Ла-Гуардии больше не удастся появиться в общественном месте, у него наверняка отнимут водительскую лицензию, и вот тут уже "Мемория" ему вряд ли поможет. Сколько ни стирай воспоминания, но, приходя на работу или трудоустраиваться, этот лысый всякий раз будет узнавать о совершенном правонарушении. И так будет до тех пор, пока с него не снимут взыскание.
   Усмехнувшись, Фрэнк достал из кармана плаща мобильник, несколько секунд размышлял, какой номер набрать первым, и предпочел домашний. Хотелось верить, что Кэтлин окажется там, что она помнит о его возвращении, ждет. В трубке раздались гудки... Странные у них с Кэтлин отношения, всё не как у людей. Фрэнк взял телефон в другую руку и развалился на сиденье. Им пора поговорить серьезно. Давно следовало узнать ее полное имя, номер мобильника, где живет, работает. Расспросить про родителей. Кэтлин весьма эрудированна, умна, дорого одевается и разъезжает на спорткаре, но при этом никогда не кичится своим богатством и не рассказывает о себе.
   Все-таки успешный юрист, входящий в правительство штата, не может вот так, запросто, встречаться полгода с девушкой, с которой случайно познакомился на вечеринке у мэра, и до сих пор не знать ее фамилии.
   Фрэнк попытался вспомнить, когда дал ей ключ от квартиры: кажется, на втором или третьем свидании, и... она ведь сама предложила ему так сделать. Впрочем, не важно. Надо поговорить с ней, чтобы случайным образом не оказаться в рядах героев-любовников и не стать жертвой вдруг объявившегося на пороге его квартиры ревнивого мужа. А ведь все может быть, жизнь есть жизнь. Пока судьба ему благоволит, светит повышение -- должность в руководстве департаментом экономического развития, -- нельзя терять голову, нужно сохранять трезвый рассудок и отнестись к будущему разговору с Кэтлин со всей серьезностью: тщательно подготовиться, взвесить каждое слово, каждый жест... Поговорить и решить, как они будут строить отношения дальше.
   За окном проплывали приземистые кварталы Квинса, над домами хмурилось небо. Плохо дело, будет дождь. А ведь так хотелось сегодня подольше побыть на воздухе... Но это при условии, что Кэтлин сейчас ответит. Неужели у нее возникли дела и повидаться не получится?
   Монотонные гудки лились из динамика в ухо. Фрэнк погрустнел: придется писать Кэтлин письмо. Другой связи с ней нет -- либо она сама приезжает, когда захочет, либо отвечает через Сеть и договаривается о месте встречи.
   -- Алло, Фрэнк... -- раздался в трубке ее голос. Он показался немного хриплым и взволнованным, дыхание было прерывистым. Кэтлин шмыгнула носом.
   -- Привет. Ты в порядке? Я еду, уже не думал застать тебя.
   -- У меня все хорошо... -- Она глубоко вдохнула, и у Фрэнка от беспокойства зачастило сердце. Он ощутил смутную тревогу.
   -- Ты уверена?
   -- Да. Слегка простудилась, попала под дождь... Лучше расскажи, как все прошло в Вашингтоне. -- Ее голос стал мягче, дыхание -- ровным.
   Фрэнк бросил взгляд на водителя. Его затылок не выдавал эмоций, в зеркале заднего вида отражалась часть широкого бесстрастного лица. Пожилой таксист разглаживал пышные усы и следил за дорогой, придерживая руль одной рукой.
   -- У нас все сорвалось... ничего не вышло, -- сбивчиво начал Фрэнк. -- Переговоры завершились, не начавшись, их перенесли на неопределенный срок.
   -- И что же тебя волнует? -- вкрадчиво и с нежностью спросила Кэтлин.
   Она всегда умела поддержать в трудную минуту, подобрать нужные слова и тон беседы, забыв о своих проблемах.
   -- Карьера... гхм-кхм... Карьера, Кэтлин. Я слишком долго готовил эту сделку, но все сорвалось.
   -- Да ну, перестань. Разве переговоры не состоялись по твоей вине?
   -- Нет. -- Фрэнк представил, что Кэтлин хитро улыбается, и его губы невольно тоже начали растягиваться в улыбке. -- Я даже не знаю, почему так случилось...
   -- Ну вот видишь. Твоей карьере ничто не угрожает.
   Волнение прошло, Фрэнк даже про лысого таксиста забыл, не то что про переговоры. Кэтлин действовала на него как лекарство, ее голос стал мелодичнее:
   -- Я соскучилась, Фрэнк, приезжай быстрей.
   Теперь он представил ее на широкой постели и в кружевном белье -- другого девушка не надевает, во всяком случае Фрэнк раньше не видел. Белоснежные простыни подчеркивают ровный, слегка золотистый загар ее тонкой кожи, темная кружевная ткань, скрывающая высокую грудь и бедра, будоражит сознание, сулит наслаждение телом и страстью.
   Невольно сглотнув, он прочистил горло, ощутил, как от прилива крови набухают брюки в паху, и с хрипотцой произнес:
   -- Уже. То есть скоро буду.
   -- Я жду. -- Она помолчала, явно собираясь что-то добавить. -- Да, заходила соседка...
   -- Миссис Флетчер?
   -- Ага, старушка опять путается в кнопках пульта, не может настроить кабельное.
   -- Ты помогла ей?
   -- Нет, не стала открывать. Да и она не горела желанием со мной общаться. Сказала, дождется тебя.
   -- Ладно, придется заглянуть к ней.
   -- Сначала зайди домой, Фрэнк.
   Он уловил намек.
   -- Конечно.
   В трубке пискнул сигнал отбоя. Фрэнк посидел пару мгновений, затаив дыхание, потом медленно выпустил воздух из легких и повернулся к окну.
   Спальный район остался позади, такси ехало по мосту Квинсборо. Слева виднелся Манхэттен; до острова оставалось полмили, машина пройдет их за считаные минуты, если на въезде в район не будет пробки. Вдоль берега Ист-ривер в южной части Манхэттена стояли полуразрушенные небоскребы. Их обгоревшие, смятые взрывами фугасных бомб остовы теснились в сторону океана, зияя черными квадратами оконных проемов, -- единственное напоминание о городской войне в центре Нью-Йорка, которое пока невозможно стереть из памяти миллионов.
   Пока...
   Издали казалось, что эти огрызки из стекла и бетона вот-вот сложатся внутрь, как карточные домики, и сползут в океан, стоит лишь подтолкнуть. А когда остатки зданий исчезнут навсегда, взгляду откроется вид на строящиеся башни Нового Финансового округа, где над Манхэттеном уже высится громада "Мемории", штаб-квартира корпорации, прекратившей бессмысленное кровопролитие тридцать лет назад. "Мемория" дала людям надежду, вселила уверенность в завтрашнем дне. Не случись этого, все восточное побережье от Канады до Мексиканского залива полыхало бы в огне, сгорая в битве за ресурсы. Переселенцы из Техаса, Нью-Мексико и других западных областей -- армия, ведомая Бильвилем, -- хотели установить свой порядок в стране и проиграли битву за нефть. Их лидер Жак Бильвиль был осужден и казнен в Вашингтоне. Его близкие последователи бежали за границу. Остальные переселенцы, те, кто не смог или не захотел уехать, осели в резервациях, но были лишены избирательного права, за ними установили тотальное наблюдение и следили за перемещениями по радиосигналу с персональных электронных браслетов, которыми "Мемория" обеспечивала все население страны.
   Фрэнк проводил взглядом оранжевое пятно -- широченный стяг в три с половиной сотни квадратных футов, полоскавшийся на ветру над башней, -- и заметил вслух:
   -- Да-а... А в Вашингтоне дела-то получше обстоят. В столице всё восстановили, здание Капитолия как новенькое, отделения "Мемории" уже на каждом углу, и продолжают открываться новые. И переселенцев у них почти не осталось, многие получили статус гражданина...
   Таксист затормозил на запрещающий сигнал светофора перед перекрестком, обернулся, хмыкнул в усы и показал свой электронный браслет с помигивающим оранжевым квадратом на правом запястье, что означало: он заработал гражданство, воюя в отрядах генерала Хоппера.
   Фрэнк смущенно опустил глаза. Его браслет мигал зеленым -- родился после войны, получил статус автоматически.
   -- Тебе повезло, парень. -- Таксист обнял руками руль, тронул машину с места, когда на светофоре зажегся зеленый. -- У тебя есть дом, работа, девушка... -- Голос у него был низкий и сильный. Бросив взгляд на Фрэнка через зеркало заднего вида, он ухмыльнулся и добавил: -- Ты не терял друзей и близких.
   -- Почему вы... -- Фрэнк осекся.
   Ему давно не выпадал случай поговорить с ветераном, хранившим память о войне. Так получилось, что близкие ему старики, кто застал сражения между Хоппером и Бильвилем, уже умерли или сходили в "Меморию", чтобы стереть воспоминания минувших лет. Где-то в городе жил тренер Фрэнка по боксу. Наверное, он, как и многие, посетил одно из отделений корпорации и забыл не только войну, но и своих учеников. Он мог уехать из Нью-Йорка куда угодно. Тренер всегда говорил о свободе, трактуя значение слова во многих смыслах. В юности он казался Фрэнку самым мудрым человеком на свете, был кумиром, служил примером во всем.
   Сколько они не виделись? Фрэнк попробовал подсчитать и понял, что минуло почти десятилетие. Редкие звонки и поздравления с праздниками не в счет. Надо обязательно навестить тренера, познакомить его с Кэтлин... Фрэнк отчаянно потер ладонями лицо и сплел пальцы в замок. Он вел себя как последняя свинья, забыв про человека, который заменил ему отца. А если тренер не вспомнит его?..
   -- Почему -- что? -- Пожилой таксист смотрел с прищуром в зеркало. -- Почему не избавлюсь от прошлого?
   Фрэнк кивнул и расцепил пальцы.
   -- Пока половина гражданских счастливо стирают воспоминания, но живут за чертой бедности... -- Ветеран перевел взгляд на дорогу. -- Пока под боком резервация, а в ней полно этих грязных ублюдков переселенцев... -- Он неожиданно замолчал, крепко сжал руль и сгорбился, втянув голову в широкие покатые плечи борца.
   М-да... Фрэнк привалился плечом к дверце, поглядывая на таксиста, гадая, что означала его откровенность и была ли это именно откровенность, а не старческий маразм. Скорее последнее, нежели первое. В конце концов, победителей не судят, у них есть пожизненное право от президента хранить любые воспоминания, они не обязаны посещать "Меморию" трижды в год, как остальные граждане, память о войне -- их личное дело.
   Но ветеран прав, прав, что Фрэнку повезло, -- получить хорошо оплачиваемую работу сейчас очень сложно. Жилье, семья, дети -- для нынешнего поколения весьма серьезный груз. И он не должен потерять Кэтлин, надо лишь поговорить с ней, предложить сойтись, возможно навсегда...
   На мгновение ему показалось, что лучше оставить все как есть -- не стоит узнавать прошлого Кэтлин, потому что у них может не случиться будущего. Правда, сегодня все по-другому. Фрэнк сказал бы -- сегодня все символично. Он не поехал с тем грубияном и благодаря ветерану вспомнил о тренере, решился наконец сделать предложение Кэтлин, понял, что любит ее... Да, так и есть.
   Фрэнк невольно улыбнулся.
   -- Приехали, парень. -- Таксист указал на счетчик.
   -- Можете подождать? -- Фрэнк полез в карман за бумажником. -- Минут десять-пятнадцать. Поднимусь за подругой. -- Он протянул деньги.
   -- Без проблем. -- Лицо усача изменилось, стало добродушным. Толстыми крепкими пальцами он провел по усам и добавил: -- Сходи в "Меморию", парень.
   Фрэнк поджал губы, ожидая продолжения. Таксист покачал головой:
   -- Только не ври мне, старику, что был там недавно. -- Он протянул руку между сиденьями, разгладил Фрэнку смятый отворот плаща и похлопал его по плечу: -- В общем, сходи, не нарушай правило гражданина бывать там трижды в год... Да, может, еще успеешь, у них сейчас акция: одно посещение бесплатно. Теперь ступай, я подожду.
   Выбравшись из машины, Фрэнк запахнул плащ. Странный ветеран -- будто видит насквозь, читает мысли.
   Первые капли дождя упали на тротуар, Фрэнк взглянул на сгущавшиеся в грязно-сером небе тучи и поспешил в просторный вестибюль высотки, где арендовал квартиру. Но дальше двух шагов от входа продвинуться не смог -- замер, уткнувшись взглядом в многочисленные спины фотографов, газетных репортеров и телевизионщиков, устанавливающих камеры на штативах, настраивающих свет.
   Толпа в вестибюле заслоняла от взгляда стойку портье. Фрэнк направился в обход, намереваясь протиснуться в узкий просвет слева. Когда он добрался до стойки, портье узнал его, выложил скопившуюся за двое суток корреспонденцию и посоветовал поспешить воспользоваться лифтом, потому что холл вскоре закроют для пресс-конференции и придется подниматься по лестнице.
   Фрэнк поблагодарил, хотел спросить насчет журналистов: откуда те взялись в доме и кто созвал пресс-конференцию? Но портье отвлекли двое с камерой и бейджами крупнейшего новостного канала, и похоже, надолго. Помявшись у стойки, Фрэнк оглянулся -- люди в холле заметно оживились. Он поспешил к лифтам, решив узнать подробности на обратном пути. Наверху его ждала Кэтлин, все мысли были только о ней.
   Выйдя из лифта, Фрэнк обнаружил дверь в свою квартиру приоткрытой. Первым делом он подумал о соседке: миссис Флетчер все-таки предприняла еще одну попытку, и Кэтлин, вероятно, помогла ей разобраться с настройками кабельного. Старушка не может жить без ТВ, не пропускает ни одного ток-шоу, мечтает стать телезвездой.
   Очутившись в прихожей, Фрэнк скинул плащ. На комоде за вешалкой почему-то не оказалось сумочки Кэтлин, которую она всегда оставляла под зеркалом. Вместо сумочки была записка: "Иди на кухню". Заинтригованный Фрэнк забыл прикрыть дверь и, медленно снимая пиджак, двинулся по коридору, свернул направо. На кухонном столе стояли бутылка с красным вином и два бокала.
   Фрэнк улыбнулся -- как это не похоже на Кэтлин, раньше она так не делала! Он повесил пиджак на стул, достал из ящика штопор. Поездка в ресторан явно откладывается, таксисту придется проявить терпение. Кэтлин -- она страстная, просто огонь в постели, и всегда быстро достигает оргазма. Сейчас Фрэнк заставит ее стонать в изнеможении и ожидании разрядки, а потом... Он выдернул пробку и наклонил бутылку. Красное игристое вино весело зажурчало в бокале. Потом девушка приведет себя в порядок -- душ, макияж, прическа, -- за это время можно спуститься к водителю и попросить подождать дольше, чем планировалось.
   Оставив бутылку на столе, Фрэнк подхватил наполненные бокалы и направился в спальню. Руки слегка дрожали от возбуждения, он остановился перед дверью, сделал небольшой глоток -- отличное вино. Поднес бокал к свету, любуясь всплывавшими к поверхности пузырьками, толкнул ногой дверь и вошел в комнату.
   Кэтлин лежала на широкой постели в кружевном белье и чулках, раскинув руки; на правой не было электронного браслета. Черные как смоль волнистые волосы разметались по подушке, голова была повернута к дверному проему. Мертвые, остекленевшие глаза смотрели на Фрэнка.
   Пару мгновений он стоял, оторопело глядя на девушку, держа перед собой бокалы, не в силах осмыслить увиденное. У него заложило уши, перехватило горло. Наконец, издав сиплый возглас, Фрэнк кинулся к кровати. Вино расплескалось на рубашку и простыни. Бросив бокалы, он приподнял голову Кэтлин, заглянул в широко раскрытые глаза, надеясь, что она вот-вот моргнет и скажет "привет". Но этого не случилось.
   На шее у девушки был затянут галстук, ее подарок Фрэнку перед поездкой в Вашингтон. Под галстуком на бледной коже виднелась тонкая синяя полоска.
   Ее задушили!
   Кто? Когда? За что?!
   За спиной раздался шорох. Фрэнк развернулся. В дверях спальни стояла миссис Флетчер с пультом от кабельного и близоруко щурилась. Спустя секунду ее глаза округлились, наполнились ужасом.
   Она все поняла! Поняла неверно, когда увидела труп Кэтлин, красные пятна на рубашке Фрэнка и постели, приняв их за кровь. Но это не меняет дела. Фрэнк поднял руку; испачканные в вине пальцы предательски дрожали. Он открыл рот, взглянул на Кэтлин... Совершенно не меняет, она все равно мертва.
   Когда он снова повернулся к двери, миссис Флетчер там уже не было -- вопя на весь дом, соседка шаркала по коридору, унося ноги прочь из его квартиры.
   Фрэнк тяжело опустился на край кровати, взял с тумбочки трубку радиотелефона и набрал "девять один один".
  
  
   Глава 2
  
   Эдвард Бэггинз, запустив пальцы под ремень, внимательно изучал лицо задержанного. Тот находился в комнате для допросов, отделенной от аппаратной, где был сейчас детектив, звуконепроницаемой зеркальной перегородкой в полстены.
   Лицо человека могло рассказать Бэггинзу о многом. Например, наличие массивного лба, ярко выраженных надбровных дуг, квадратного подбородка у какого-нибудь подозреваемого говорило о высоком уровне агрессии и склонности к физическому насилию. Маленький рот, тонкие губы и близко посаженные к переносице узкие глаза указывали на скрытный характер. Личность с такими приметами могла решиться на сексуальное преступление. Но сейчас перед детективом был мужчина, который не подпадал ни под одно из известных описаний.
   Почти ровный овал лица, слегка угловатые, высокие скулы, прямой нос, светло-зеленые глаза и темные волосы -- такой тип должен нравиться женщинам. Ростом подозреваемый был на пару дюймов ниже Бэггинза, занимавшегося в ранней юности тяжелой атлетикой. Только поэтому детектив выглядел намного крупнее и массивнее в плечах.
   Фрэнк Шелби сидел за столом в допросной комнате и угрюмо глядел перед собой. На нем были слегка помятый темно-синий плащ и брюки, светлая рубашка, заляпанная красным, но не кровью -- Бэггинз такое способен отличить сразу. Напротив подозреваемого стояла закрепленная на штативе телекамера, рядом с ней пустовал стул.
   Давненько Эдвард не опускал на эту полированную сидушку свой толстый зад, уйму времени не слышал такое знакомое: "Я не убивал!" или "Без адвоката разговаривать не стану!". Эти фразы многие выкрикивали сразу, как только он появлялся в комнате; иногда, обливаясь слезами, дрожащим голосом просили отпустить под залог, клялись, что ничего не помнят, что произошла какая-то чудовищная ошибка, и умоляли не вызывать консультанта из "Мемории", надеясь избежать сканирования памяти.
   Это было давно, с тех пор в Нью-Йорке не случалось убийств. Методы корпорации оказались эффективными, тяжкие преступления сошли на нет. Но в городе по-прежнему находился самый крупный во всей стране отряд полиции. Его многочисленность была вынужденной мерой: в Бронксе располагалась резервация, где проживали почти триста тысяч переселенцев, а эти люди не ходят в "Меморию", и что у них на уме, знают только они сами.
   Эдвард повернулся к двери, когда в аппаратной появился Бад Джессап, седовласый начальник полицейского департамента. Он молча протянул детективу папку и взглянул через стекло на Шелби.
   -- Личность убитой уже установлена? -- пролистывая материалы, спросил Бэггинз.
   -- Ребята выясняют.
   -- Почему у нее не было браслета? Как она вообще умудрилась его снять?
   -- Думаешь, мне не хочется узнать об этом? -- Начальник департамента склонился над пультом к стеклянной перегородке, рассматривая задержанного, и добавил: -- Тебе придется попотеть, Эд. Непростое дело, непростой подозреваемый.
   Бэггинз оторвал взгляд от досье.
   -- Не смотри на меня так. -- Джессап выпрямился. -- Знаю, любое убийство, будь оно проклято, имеет мотив. И ты его установишь. -- Он пригладил густые, зачесанные назад волосы и положил руку на плечо детектива. -- Давай, поговори с ним. Поговори, как ты умеешь, по душам, нащупай в парне ту самую жилку...
   -- Бад, -- Бэггинз редко называл начальника по имени на работе, только в моменты откровения (а сейчас был как раз такой момент), -- к чему ты клонишь? Если этот Шелби невиновен, он выйдет отсюда, и все обвинения будут сняты. И ты забыл об убийстве по неосторожности. Может, партнер убитой, кувыркаясь с ней в постели, увлекся и не заметил, как...
   -- Ладно, хорошо... -- Начальник департамента взмахнул рукой. -- Прочитай материалы и поговори с подозреваемым, пока адвокат не подъехал.
   Бэггинз кивнул, снова погрузившись в изучение досье. Он понимал, что взволновало старого друга: больше пяти лет в Нью-Йорке не совершали убийств. Джессапу наверняка уже звонили из мэрии и требовали разобраться как можно скорее -- будет совсем не удивительно, если эксперт и команда мнемотехников из "Мемории" доберутся в участок раньше, чем приедет адвокат подозреваемого. Мэр хорошо лижет зад боссам корпорации. Бад это знает, все это знают. Подозреваемый -- юрист в правительстве штата, возможно вскоре позвонят из Вашингтона...
   Эдвард перевернул страницу. Волнение начальника все-таки передалось ему, он быстро пробежал взглядом отпечатанные мелким шрифтом листы, отметил про себя, что Шелби серьезно увлекался боксом, но не сделал профессиональной карьеры спортсмена из-за травмы предплечья. В двадцать лет был случай содействия полиции: подозреваемый защитил в стычке с бандитами своего сокурсника-практиканта, временно исполнявшего обязанности помощника городского прокурора, и затем дал показания против преступников.
   Детектив захлопнул папку и покинул аппаратную, оставив Бада Джессапа наедине со звукозаписывающим оборудованием.
   Когда он вошел в комнату к Шелби, тот по-прежнему угрюмо смотрел в стол, машинально ощупывая правое предплечье, откуда при аресте сняли электронный браслет. Бэггинз включил телекамеру, поправил кобуру на ремне и произнес:
   -- Непривычно, правда?
   -- Что? -- Подозреваемый поднял на него глаза.
   -- Говорю, без браслета ощущения непривычные, будто часть тела потерял.
   Шелби не ответил, вновь уставился в стол с отрешенным видом.
   -- Ничего, -- детектив сел напротив, положив перед собой папку с бумагами, -- это продлится не долго. После нашей беседы вас переведут в следственный изолятор, где вернут перекодированный браслет. -- Он сцепил пальцы в замок и перешел к делу: -- Меня зовут Эдвард Бэггинз, я буду расследовать убийство, в котором вы являетесь главным подозреваемым в данный момент. Обязан сообщить вам, что согласно девяносто третьей поправке закона Соединенных Штатов ваше имя внесено в списки особых категорий, электронный браслет временно изъят, вы лишены права стирать воспоминания. В случае отказа давать показания из "Мемории" прибудут эксперт и бригада мнемотехников. Вам просканируют память. -- Детектив помолчал, наблюдая за Шелби. -- Хотите сообщить что-нибудь важное?
   Фрэнк вскинул голову. Несколько мгновений смотрел пристально, оценивающим взглядом, затем спокойно поинтересовался:
   -- Где мой адвокат?
   -- Уже едет. -- Бэггинз позавидовал выдержке подопечного. Похоже, Бад прав: придется повозиться с этим парнем. Привычным движением он расстегнул пуговицы на манжетах и начал заворачивать рукава, обнажая толстые волосатые руки. -- Могу выключить камеру. Поговорим без протокола?
   Шелби поставил локти на стол, потер закованные в наручники кисти, взглянул на зеркальную перегородку за спиной у Бэггинза, потом ему в глаза:
   -- У вас добродушное лицо, детектив. И вы хотите разговорить меня. Но я... -- Он покачал головой. -- Без адвоката общаться не стану.
   -- Даю вам слово полицейского... -- Бэггинз обернулся, кивнул невидимому наблюдателю за перегородкой и снова сел прямо. -- Вся аппаратура будет выключена. Не хочу терять время. Приступим? -- Он открыл папку, стал перекладывать листы.
   Шелби молчал.
   -- Фрэнк, помогите мне, и я помогу вам.
   Бэггинз никогда грубо не давил на подозреваемых. Зачем? Сами всё расскажут, поняв, что их ждет эксперт из "Мемории".
   Прошла примерно минута, прежде чем Шелби все-таки заговорил. Начал рассуждать, слепо глядя перед собой, и детектив сразу выделил из рассказа много любопытных фактов. Убитую Фрэнк знал под именем Кэтлин, они иногда встречались у него дома. Девушка всегда звонила сама, либо присылала сообщение по электронной почте; бывало, что приезжала в квартиру и там ждала Фрэнка. Удивительно, но у нее был ключ, он сам его дал Кэтлин. Эдвард так не поступил бы. Доверить незнакомке свою квартиру... хм... Одно дело -- спать с женщиной, другое -- жить с ней, а тут вообще не пойми что... Однако прерывать монолог подозреваемого он не решился -- пусть выговорится.
   -- Сегодня я собирался про нее все выяснить... и сделать предложение хотел, но... -- Шелби попробовал развести руками -- браслеты не позволили, он сплел пальцы и опустил кисти на стол. -- Но... Скажите, детектив...
   -- Можно Эдвард.
   -- Хорошо, скажите, Эдвард, зачем мне ее убивать?
   Пожалуй, это был главный вопрос.
   -- Фрэнк... -- Бэггинз достал из папки карандаш, взял чистый лист. -- Кто-нибудь может подтвердить факт ваших встреч с Кэтлин? Как часто вас видели вместе? Где и когда?
   -- Портье дома в Вест-Сайде, где я снимаю квартиру. Мой приятель Майк, у которого бар в Бруклине. Мы часто бывали у него с Кэтлин, любили там поужинать, выпить немного пива, посмотреть матч... -- Шелби задумался.
   Бэггинз терпеливо ждал, склонившись над листком.
   -- Да! Продавщица в продуктовом магазине рядом с моим домом. Ей очень нравилась Кэтлин, она все время говорила, что мы хорошо смотримся вдвоем. Думаю, -- Фрэнк потер переносицу, -- она помнит все наши визиты.
   -- Отлично. Мы опросим этих людей. Теперь подумайте хорошенько: волновало ли что-нибудь вашу подругу в последнее время? Ей кто-нибудь угрожал?
   -- Нет. -- Фрэнк покачал головой. -- Она... Она всегда выглядела бодрой, была легка на подъем. Единственное, на что я обратил внимание перед отъездом в Вашингтон, -- Кэтлин вела себя рnbsp; -- Ладно, хорошо... -- Начальник департамента взмахнул рукой. -- Прочитай материалы и поговори с подозреваемым, пока адвокат не подъехал.
ассеянно.
   Бэггинз хотел задать следующий вопрос, но Шелби опередил его:
   -- И еще таксист... Когда ехал в такси из аэропорта, я разговаривал с Кэтлин по телефону. Вроде бы ничего особенного, но вот вначале ее голос был взволнованным и каким-то сиплым. Она сказала, что простудилась, а сейчас с ней все в порядке... -- Фрэнк замолчал, снова потер переносицу указательными пальцами. -- Затем мы перебросились парой слов с таксистом. Я рассказал про Вашингтон, как там всё отстроили заново...
   -- Вы помните номер такси?
   -- Нет, я... Таксист -- ветеран, воевал за Хоппера, широколицый такой, с пышными усами, крупный, как медведь. Вы легко разыщите его через сотрудников транспортной компании, обслуживающей аэропорт Ла-Гуардия.
   -- Да... -- Бэггинз сделал пометку на листе.
   Он уже понял, в каком направлении движется Шелби -- выстраивает цепочку событий по пути из аэропорта домой. Верное решение: чем больше свидетелей наберется, тем больше у него шансов выйти отсюда оправданным. Похоже, Джессап уверен в невиновности Шелби, но это надо доказать.
   -- Войдя в дом, я напоролся на журналистов, -- быстро говорил Фрэнк. -- Они заняли весь вестибюль. Я еле пробился к портье, забрал почту и поднялся на свой этаж. Да, очень важно --по телефону Кэтлин сказала, что заходила миссис Флетчер, моя соседка по площадке.
   Об этом Бэггинз знал из краткого отчета выехавших на место преступления криминалистов.
   -- Во второй раз, -- продолжал Шелби, -- она заглянула в квартиру, когда я обнаружил Кэтлин мертвой. Между нашим разговором и приходом миссис Флетчер прошло не более пятнадцати минут. Значит, убийца был в квартире именно в это время... Он задушил Кэтлин галстуком, который она мне подарила совсем недавно... Зачем? -- Фрэнк качнул сомкнутыми ладонями. -- В смысле -- зачем такая сложность? Не проще ли ударить по голове, пырнуть ножом или свернуть шею?
   Проще, согласился про себя Бэггинз. Он не мог сказать Фрэнку, что так и случилось -- девушку сначала оглушили, затем задушили.
   -- А тут будто знак какой-то убийца оставил, сообщение... И потом, -- Фрэнк поднял указательный палец, -- зачем преступник полез в дальний ящик в шкафу, отыскал именно этот галстук, когда другие висели на дверце?.. Может, это ревность?.. Только не пойму, как он проник в мою квартиру. Давно следил?
   -- Возможно, -- машинально произнес Бэггинз. -- Девушка могла знать его и сама открыла дверь.
   -- Точно! Вы абсолютно правы, детектив! Теперь вы верите мне? Ну какой мне смысл убивать любимую? Как потом избавиться от трупа?
   Бэггинз кивнул. Или убийца намеренно сымитировал ревность... А что, если этот Шелби так ловко защищается, чтобы пустить следствие по ложному следу? Надо через час устроить ему блиц-допрос, ведь только невиновный не выдумывает каждый раз что-нибудь новое, дает показания четко и всегда повторяется, потому что ему незачем врать.
   -- Вы часто видели девушку без браслета?
   -- Что?.. А, нет, браслет могут снять только ваши специалисты или инженеры из "Мемории". Но я слышал, что для этого необходимо особое разрешение, чуть ли не начальника полицейского департамента...
   -- Все верно.
   -- Нет, -- Шелби покачал головой, -- браслет всегда был на руке у Кэтлин.
   -- Хорошо. -- Детектив сдвинул листы в папке и достал желтый квиток почтового отправления. -- Вы знаете, что именно отправила некая Кэтлин Бейкер вам до востребования сегодня утром? Как видите, вот здесь, в левом нижнем углу, -- он ткнул в квитанцию карандашом, -- стоят имя и подпись. Имя отправителя -- Кэтлин. Может, это ваша покойная подруга?
   Вопрос явно озадачил Шелби. Он растерянно смотрел на квитанцию в руке Эдварда и беззвучно шевелил губами. Наконец, откинувшись на спинку стула, произнес:
   -- Понятия не имею. Я не заглядывал в почту, полученную от портье, и не знал про квитанцию. Сразу поднялся к себе... -- Он тяжело вздохнул.
   -- Хорошо, Фрэнк, мы выясним, что это за послание.
   -- Послушайте, Эдвард, -- вновь оживился подозреваемый. -- Была еще одна деталь, важная и странная: я не заметил в квартире сумочки Кэтлин. Она всегда и везде носила сумочку, такую стильную, из мягкого черного винила с квадратными застежками. Черный -- ее любимый цвет... Приходя ко мне, она оставляла вещи на комоде под зеркалом. Когда я вошел, сумочки в прихожей не было.
   Выдержав паузу, детектив произнес:
   -- Это всё?
   -- Да.
   Бэггинз вновь вспомнил отчет криминалистов, которые отметили, что из вещей, принадлежавших убитой, в квартире Шелби были обнаружены лишь туфли, платье и плащ, где все карманы оказались пусты. Не нашлось ни ключей, ни документов, ни каких-нибудь косметических принадлежностей, даже салфеток не было. А убитая не похожа на переселенку или едва сводившую концы с концами уборщицу из придорожного кафе. Впрочем, даже эти женщины носят с собой салфетки и гигиенические прокладки, так что их отсутствие выглядит весьма странным. В отношении убитой -- вдвойне. Так не бывает.
   Дверь в комнату приоткрылась, в щель заглянул Бад Джессап.
   -- Минутку, -- сказал Бэггинз, поднялся и подошел к начальнику.
   Тот прошептал две короткие фразы, многозначительно посмотрел Эдварду в глаза и скрылся за дверью.
   Бэггинз медленно обернулся. Фрэнк смотрел на него так, будто ждал сообщения о том, что Кэтлин осталась жива. М-да, убитую действительно звали Кэтлин, и ее фамилия была Бейкер.
   Детектив приблизился к столу, взялся за края, подался вперед и произнес:
   -- Ты по уши в дерьме, Фрэнк. Твоя подруга работала на...
   Свет неожиданно погас, здание участка содрогнулось, от грохота заложило уши. Что-то твердое ударило Бэггинза в висок, рассекло ему бровь. Вскрикнув, он повалился грудью на стол. Когда мигнуло и зажглось аварийное освещение, стало ясно, что сорвавшийся с потолка светильник угодил ему в голову, осколками лампы посекло лицо.
   Кровь заливала глаза, текла по щеке, Бэггинз щурился, зажимая рану и одновременно пытаясь достать другой рукой пистолет.
   Из-под стола выбрался оглушенный Шелби. Он тряхнул головой, уставился на Бэггинза выпученными глазами и крикнул:
   -- Снимите наручники!
   Детектив полез в карман за ключом, но подойти к Фрэнку не успел. С глухими щелчками пули одна за другой продырявили дверь напротив, прочертив сверху вниз замысловатый пунктир. С треском взорвалась осколками телекамера на штативе, вдребезги разлетелась зеркальная перегородка в аппаратной. Шелби снова упал на пол, Бэггинза ужалило в плечо, он пошатнулся и тут же схватился за грудь. Не устоял, вцепившись рукой в спинку стула, повалился на бок и прижался плечом к ножке стола.
   В здании на несколько секунд воцарилась звенящая тишина. Эдвард, подавшись к двери, наконец смог вытащить из кобуры пистолет и едва слышно прохрипел:
   -- Прячься, Фрэнк.
   Шелби вскочил, бросил мимолетный взгляд на стол, схватил бумаги и в два прыжка очутился в аппаратной.
   Бэггинз повернулся к выходу, поднял оружие, пытаясь удержать его на вытянутых руках. Дверь в допросную распахнулась, в проеме возникла черная фигура в шлеме-маске и с автоматом на изготовку. Пули опрокинули не успевшего нажать на спусковой крючок Бэггинза. Стрелок плавно продвинулся вдоль стены в сторону аппаратной, за ним появился еще один, и еще. Черные безликие фигуры водили оружием по сторонам, двое держали на прицеле истекавшего кровью детектива. Грудь горела огнем, сознание ускользало от него, он понимал, что вот-вот умрет.
   Когда в проеме появился смутный силуэт, у которого вместо шлема было белое пятно, Эдвард напряг зрение. На него сверху смотрел высокий блондин с холодными глазами. Тот вошел в комнату, направил ствол с глушителем в лицо раненому и с отрешенным видом произнес:
   -- Где Шелби?
   Эдвард хотел его послать, но вместо слов из горла вырвались хрип и капли кровавой слюны. Они попали блондину на штанину и армейский ботинок.
   Пистолет в руке незнакомца дернулся, плюнув огнем. Со звоном лязгнул затвор, вылетела гильза. Но Эдвард Бэггинз этого не услышал -- он был уже мертв.
  
  
   Глава 3
  
   Фрэнк не понял, как выбрался на парковку. Миновал полутемный коридор, толкнул очередную дверь и, вывалившись на улицу, где стояли только полицейские машины, сразу пригнулся, скользнул между рядами автомобилей к сетчатому забору. За спиной едва слышно сухо трещали автоматные очереди, на них огрызались одиночными громкими хлопками табельные пистолеты сотрудников полиции, державших оборону в участке.
   Добежав до забора, Фрэнк оглянулся и присел, лихорадочно соображая, как поступить дальше. На стоянке между машинами появились вышедшие из здания люди в черной одежде и шлемах-масках. В руках у них было автоматическое оружие, но они не спешили преследовать Фрэнка. Это нападающие, решил он. Осторожно выглянул -- и тотчас подался назад, прижался плечом к бамперу. Их всего двое, но это не значит, что в здании не осталось сообщников, наверняка на участок напал большой, хорошо подготовленный отряд.
   Фрэнк затаил дыхание, прислушиваясь к звукам на парковке, потом додумался лечь на асфальт и взглянуть в просвет под машинами. Вдалеке у стены две пары ног в армейских ботинках вернулись к двери в участок и спустя мгновение скрылись в проеме.
   Выдохнув, Фрэнк вскочил, перемахнул через забор и помчался по улице прочь.
   Сколько так пробежал, он не помнил, очнулся на перекрестке, с удивлением взглянул на оборванную полу плаща и обмотанные тканью кисти. И только тогда сообразил, что сделал это машинально, чтобы скрыть от посторонних взглядов наручники.
   Осмотревшись, он как можно спокойнее зашагал мимо зданий, пытаясь определить, в каком районе находится. Прохожие шли навстречу, спускались в подземку, заскакивали в автобус, дышали в спину Фрэнку, обгоняли его -- Нью-Йорк бурлил, близился вечер. Тысячи людей спешили домой или в бар, спешили, потому что в воздухе летала холодная морось, в грязном почерневшем небе среди туч сверкали молнии, гремели раскаты грома и вот-вот могло ливануть по-настоящему.
   Фрэнк поднял воротник, наклонил голову вперед и ускорил шаг, чтобы двигаться вместе с толпой. Ливень мог хлынуть в любой момент, тогда люди скроются в ближайших подъездах, переходах подземки, магазинах, станут пережидать грозу, а это ему не подходит -- сложно прятаться. Пока кругом толпа, его вряд ли узнают или заметят с камер видеонаблюдения, ведь полиция лишена возможности отслеживать передвижения беглеца по сигналу с электронного браслета.
   Он уже почти проскочил мимо витрины супермаркета, где на стойках находились телевизионные панели, транслировавшие один и тот же канал. Внизу экранов горела красная строка "BREAKING NEWS", над ней застыло изображение Кэтлин. Фрэнк чуть не коснулся лбом стекла, подавшись к витрине. Он успел прочесть бегущие в строке буквы: "Дочь Джона Бейкера найдена сегодня мертвой в Вест-Сайде". Лицо Кэтлин на экране сменилось волевым лицом пожилого мужчины. У него был тот же разрез глаз, те же губы, что и у дочери...
   Ну конечно! Фрэнк зажмурился, хотел коснуться ладонями лица, но вовремя вспомнил, что руки закованы в наручники и обмотаны полоской ткани.
   Как же он сразу не догадался?!
   Фрэнк открыл глаза -- с экрана на него по-прежнему смотрел Джон Бейкер, покойный основатель корпорации "Мемория", великий ученый, некогда один из самых влиятельных людей в мире.
   Теперь понятно, откуда у Кэтлин вкус к дорогим вещам, умение говорить, держаться в обществе. Но не ясно, чем она занималась все это время. Работала в компании или просто тратила состояние отца, наслаждаясь жизнью? Возможно, убийство как-то связано с бизнесом. Бэггинз перед взрывом сказал, что Кэтлин работала, но не сказал, на кого...
   Фрэнк вздрогнул, когда на экране появилась его собственная фотография. Не совсем хорошего качества -- похоже, ее сделали камеры видеонаблюдения в Вест-Сайде и полиция почему-то распространила именно этот снимок. Фрэнк отвернулся от витрины и едва не побежал, лавируя между прохожими. Только спустя десять минут он успокоился, до того ему казалось, что встречные люди сейчас же узнают его. Но большинство спешили по делам, не обращая на него внимания. Мало ли куда человек торопится.
   Сбавив шаг, он задумался, что делать дальше. Денег нет, надо избавиться от наручников и где-нибудь отсидеться, переждать и все хорошенько обдумать. Кто напал на участок? И зачем? Неужели хотели убить его?!
   Фрэнк остановился, ощупал внутренний карман, куда сунул бумаги Бэггинза. Надо получить по квитанции послание от Кэтлин. Там может быть ключ к убийству, информация, способная снять обвинения и разоблачить настоящих преступников. Но как все провернуть? Его могут узнать в службе доставки, лицо так просто не скроешь, а если не опознают, то кто-нибудь из служащих заметит наручники и непременно вызовет полицию. Что же делать?
   Мягкий, успокаивающий голос помог снять напряжение. Из динамиков над головой доносилось: "...радость и процветание, "Мемория" дарит их вам. А в придачу -- одно посещение в год бесплатно. Мы ждем вас в любом уголке света, где есть наши отделения. Персонал "Мемории" всегда..."
   Сигналы автомобилей заглушили окончание фразы. На большом рекламном экране, висевшем на углу дома, светился логотип корпорации: ярко-оранжевый распускающийся цветок. У Фрэнка возникло почти непреодолимое желание зайти в одно из ближайших отделений "Мемории" и воспользоваться предложением из рекламного ролика. Но перед тем придется заполнить особую форму, сообщить свое имя, и тогда компьютер опознает Фрэнка как беглого преступника. Да, желание стереть воспоминание о смерти Кэтлин очень велико, но это не снимет обвинений. А внешность так быстро не изменишь, как память. Даже если назваться чужим именем или прикинуться переселенцем, пожелавшим переметнуться на сторону властей, ничего не выйдет, потому что у него нет электронного браслета. "Мемория" не спасет, нет, нужно искать другой выход. Разбираться самому.
   Заметив название улицы, он наконец сообразил, где находится, -- это Бруклин. Почему полицейские увезли его так далеко от Вест Сайд? Почему не в местный участок? Предвидели нападение или... заранее знали про Кэтлин и на допросе намеренно водили за нос, проверяя причастность Фрэнка к преступлению...
   Он зашагал быстрее, поблизости, примерно в квартале, должен быть бар Майка. Студенческий приятель остался должен двести долларов еще с тех пор, как занимал деньги на свой маленький бизнес, не пожелав стать юристом, хотя имел все шансы сделать неплохую карьеру. Майк учился лучше, чем Фрэнк, ему светило место помощника городского прокурора, но в итоге он выбрал совсем другую профессию, и причиной тому была одна неприятная история, приключившаяся с ним во время практики.
   Фрэнк свернул за угол, дошел до следующего перекрестка и снова свернул -- на улицу, параллельную той, где висел рекламный экран. В небе сверкнуло, молния озарила стены домов белым светом, гром не заставил себя ждать, и в следующий миг крупные капли упали на тротуар, замолотили по подоконникам и козырькам подъездов, оставляя на окнах толстые косые полосы водянистых пузырьков.
   До бара Майка осталось пройти три дома. Фрэнк побежал, надеясь, что приятель окажется там. Не к месту вспомнилось, как тот обещал подарить дисконтную карту заведения, но так и не сдержал слово.
   Миновав очередной перекресток, Фрэнк смахнул с лица воду, зло сплюнул, ругая себя за наивность и простоту суждений. Какой смысл приводить разные доводы и в чем-то убеждать себя? Одно дело -- требовать деньги у старого приятеля в обычной обстановке, другое -- когда полгорода знает, что Фрэнк Шелби якобы прикончил наследницу одного из богатейших людей Америки. В такой ситуации Майк может выкинуть что угодно. Надо быть начеку и надеяться, что приятель не забыл, как Фрэнк однажды, оказавшись рядом, защитил его от нападения бандитов, пытавшихся надавить на помощника обвинителя десять лет назад. Та история сломала Майка и заставила отказаться от карьеры в прокуратуре, зато скрепила их дружбу -- приятели часто виделись в баре, беседовали о прошлом, вспоминая учебу за рюмкой хорошего бурбона.
   Фрэнк не стал ломиться в бар с парадного входа, обогнул здание, а очутившись во дворе, глянул по сторонам и быстро отворил дверь на кухню.
   На Майка работали два повара-переселенца, они весьма неплохо готовили. Официанты тоже были из числа переселенцев. Всего у приятеля в баре трудились девять человек. Но сейчас на кухне почему-то никого не оказалось.
   Фрэнк подошел к двери, ведущей в зал, и тихонько приоткрыл ее. Рядом была стойка, Майк, оседлав барный стул, смотрел новости по ТВ. Посетителей в заведении было лишь трое, да и те сидели за дальним столиком и пили пиво, щелкая фисташки. Официантов в зале не было.
   Странно. Пригнувшись, Фрэнк пробрался за стойку и опустился на пол.
   Шорох привлек внимание Майка. Он обернулся и выпучил глаза на приятеля, не в силах вымолвить ни слова. Фрэнк прошептал, что не убивал Кэтлин Бейкер, сорвал зубами с наручников обрывок ткани и показал скованные руки.
   -- Но я по уши в дерьме из-за связи с ней. Мне нужна сухая одежда, -- тихо добавил он. -- Желательно шапка или шляпа, немного денег. И я сразу уйду.
   Поджав губы, Майк забегал взглядом по залу, зачем-то достал из отделения в стойке бутылку бурбона, взял стакан, затем спрятал все обратно и кивнул Фрэнку:
   -- Пошли.
   Стойка другим концом примыкала к выступавшей в зал стене, частично заслонявшей бармена от взглядов посетителей. В стене была дверь в небольшую кладовку. Майк подождал, пока Фрэнк, прячась от взглядов посетителей, на корточках проберется в комнату, уставленную по периметру стеллажами, вошел следом и запер дверь изнутри на задвижку. Снял с вешалки свою светло-серую флисовую куртку, фетровую шляпу:
   -- Надевай. -- Положил вещи на стеллаж, затем достал бумажник и отсчитал двести долларов.
   -- Спасибо. -- Фрэнк принял деньги и снова показал закованные в браслеты руки. -- Сначала надо снять это.
   Майк размышлял не долго. Полез на полки, выдвинул пару картонных коробок, порылся там и наконец потряс перед Фрэнком связкой ключей. Оказалось, там были не только ключи, а и крючки, сильно напоминавшие отмычки.
   -- Это что? -- спросил Фрэнк.
   -- То, что ты думаешь. -- Майк едва заметно улыбнулся. -- Давай руки.
   Через минуту стальные браслеты были сняты.
   -- Откуда такой набор? -- поинтересовался Фрэнк, потирая запястья.
   -- Так вышло, что один знакомый полицейский не смог однажды заплатить по счету и оставил их в качестве залога. -- Майк подбросил связку на ладони.
   -- А больше знакомый ничего не оставил?
   Как-то слабо верилось, что приятель мог принять набор отмычек в оплату долга, но еще слабей -- что полицейский оставил пистолет.
   Майк снова молча полез на полки, достал из коробки блестящий жетон детектива. Фрэнк взял у него железку, взвесил на ладони и спросил:
   -- Подделка?
   Приятель кивнул и заметил:
   -- Но качественная. Вот ты отличишь?
   Фрэнк повертел жетон, пожал плечами и спрятал в карман. Не пистолет, конечно, но вполне сгодится.
   -- Спасибо.
   -- Куда теперь? -- Майк упорно избегал встречаться взглядом с приятелем. Похоже, напуган -- деньги легко отдал, наручники помог снять, жетон подарил...
   -- На почту. -- Фрэнк повернулся к двери.
   -- Зачем? -- раздалось за спиной.
   -- Надо забрать посылку. Думаю, меня хотят убить. Я должен выяснить, за что. -- Он открыл задвижку.
   -- По ТВ сообщили, что переполох в городе устроили террористы-переселенцы, -- быстро сказал Майк. -- Что ты с ними заодно -- мол, хотел взорвать штаб-квартиру "Мемории", но не удалось.
   Фрэнк оглянулся. Приятель громко сглотнул и продолжил:
   -- А убийство Кэтлин Бейкер -- твоя кровная месть за отца, воевавшего в армии Бильвиля против Хоппера. Теперь всем переселенцам запрещено покидать границы резервации, а тем, кто оказался на работах в городе, надо прибыть в Бронкс до полуночи. -- В его глазах были отчаяние и испуг, но он продолжал говорить: -- Мэр вот-вот объявит оранжевый код, в городе хотят ввести комендантский час, призвать на службу резервистов...
   -- И ветеранов?
   -- Да, Фрэнк. Да.
   -- Но... я... я не убивал Кэтлин! И не собирался взрывать бомбы!
   Майк поднял ладони:
   -- Прошу тебя, тише.
   Фрэнк был вне себя от услышанного. Кто-то ловко играет против него, выдвигая ложные обвинения.
   -- Не убивал, -- шепотом повторил он.
   -- Я тебе верю, -- кивнул Майк. -- Мне жаль, что так вышло...
   Толкнув дверь, Фрэнк быстро прошел вдоль стойки и покинул заведение через кухню.
   Майк постоял, глядя на стеллажи, задвинул коробки, шагнул в проем, потянув за ручку дверь, и остановился. Он не сказал Фрэнку, что за того обещана хорошая награда -- двадцать тысяч долларов тому, кто укажет место, где прячется беглец, и сто тысяч за участие в его поимке.
   Спустя мгновение Майк звонил в полицию, набирая телефон доверия на древнем аппарате с проводом, висящем рядом с дверью в кладовку.
  
  
   Глава 4
  
   План у Фрэнка был простой. Он хотел получить посылку Кэтлин, представившись Эдвардом Бэггинзом, допрашивавшим его в участке. Жетон поможет ему. Правда, железка фальшивая и номер там другой, но в офисе выдачи почтовых отправлений вряд ли станут сверять данные и звонить в участок. За выдачу наверняка отвечает какой-нибудь юнец с зеленым огоньком на электронном браслете, на такой пост не назначают ответственных людей.
   Посылка -- его спасение, доказательство невиновности. Откуда такая уверенность, Фрэнк и сам не знал, но полагался на интуицию, ведь его обвиняют в сговоре с террористами, в том, что он разгромил участок и хотел взорвать башню "Мемории". Необходимо как можно скорее найти ответы на вопросы: кто эти люди в черной униформе, напавшие на участок, кому помешала Кэтлин, за что его хотят убить?
   Фрэнк не рискнул спускаться в подземку, а поймал такси. На удивление легко. Наверное, у темнокожего водителя с толстыми длинными дрэдами не было вызовов или дождь помог -- улицы почти опустели.
   -- Что-то не пойму, мистер, -- таксист говорил, слегка растягивая слова, -- вы простудились, что ли?
   Чихнув дважды, Фрэнк вытер слезы и честно признался, что у него аллергия на кожу.
   -- Оу! -- воскликнул водитель, глянув в зеркало. -- Сочувствую. -- Наклонился к бардачку, держа руль одной рукой, и достал салфетки. -- Держите, мистер.
   -- Огромное спасибо, -- пробормотал Фрэнк.
   Взяв упаковку, он сорвал защитную пленку, шумно высморкался в свежую салфетку и, подняв голову, увидел свое отражение в зеркале. А ведь это хорошо, аллергия сейчас весьма кстати: прикрываясь салфеткой, можно спрятать лицо.
   Вскоре они подъехали к почтовому отделению, адрес которого был указан в квитанции. Фрэнк снова вернулся на Манхэттен. Дождь почти перестал, но небо оставалось мрачным. Он рассчитался с водителем, оставив щедрые чаевые, повторно поблагодарил за салфетки и вылез из машины.
   В офисе, прикрыв лицо и часто шмыгая носом, Фрэнк осмотрелся. Лавки для посетителей у стены пустовали, также пустовали места клерков за стеклянными окошками выдачи корреспонденции и бандеролей. Лишь за дальним от двери маячил силуэт сотрудника. У него за спиной виднелись пластиковые стеллажи, где лежали желтые картонные коробки, обклеенные красным скотчем, разных размеров конверты и полиэтиленовые мешки.
   Фрэнк приблизился к окну, чихнул, вытер нос и достал новую салфетку.
   -- Что вам угодно? -- За стеклом поднялся худощавый пожилой мужчина, облокотился на выступ под окном. На руке мигнул оранжевым электронный браслет, на лацкане пиджака блеснула серебристая бирка управляющего.
   Дьявол! Фрэнк кашлянул от неожиданности. Вот повезло так повезло. Он быстро собрался с мыслями, достал полицейский жетон, показал управляющему. После чего протянул в окошко квитанцию.
   -- Простите... -- пробубнил Фрэнк. Сопли текли не переставая, еще приходилось смахивать слезы с глаз. -- Простите... -- повторил он, утершись, и продолжил более или менее разборчиво: -- Я детектив Бэггинз, из департамента. Мне нужно получить посылку, вот квитанция. -- Он показал бумагу, смачно харкнул в салфетку, быстро вынул новую и прикрыл лицо. -- Чертова аллергия, вот так всегда...
   Управляющий пристально смотрел на него через стекло.
   -- Разве вы не слышали, что сегодня случилось в Вест-Сайде? -- спросил Фрэнк.
   Старик кивнул. Вот и гадай -- слышал или нет.
   -- Убийство... Убили Кэтлин Бейкер, -- на всякий случай сообщил Фрэнк.
   -- Да. Слышал, детектив.
   -- Посылка -- важная улика. Мне поручили изъять ее.
   -- Хорошо. Но прежде чем выдать бандероль, я должен сделать звонок в участок, мистер Бэггинз. Как, вы сказали, ваше имя?
   -- Не говорил, -- пробубнил Фрэнк в салфетку. -- Меня зовут Эдвард.
   -- Хорошо. -- Управляющий взял радиотелефон, надел очки и принялся тыкать пальцами в кнопки.
   Старый бюрократ! Фрэнк промокнул глаза и прислушался к ощущениям. Приступ аллергии сходил на нет. Дышалось значительно легче, но не легче было от того, что сейчас узнает управляющий, позвонив в полицейский департамент. А ведь Бэггинз, скорее всего, мертв. Пули попали детективу в плечо и грудь, он приказал Фрэнку спрятаться и тем самым спас ему жизнь. Нельзя упускать свой второй шанс на спасенье, нужно получить посылку любой ценой, но не выдав себя.
   -- Скажите, -- заговорил Фрэнк, -- это крупная посылка? Я справлюсь один?
   Управляющий, недовольно поморщившись, нажал "отбой", снял очки и повернулся к стеллажам. Через полминуты он показал Фрэнку коробку размером с пачку галет, положил ее на стол и снова взял телефон.
   "Уже легче, -- подумал Фрэнк. -- Можно схватить коробку, разбить окно и убежать". Управляющий снова набрал номер полицейского департамента, и тут за спиной у Фрэнка с шумом распахнулась дверь.
   -- Положи телефон! -- громыхнул с порога грубый голос.
   Фрэнк, стараясь сохранять спокойствие, обернулся. У входа в офис стояли двое. Оба высокие, крепкие. Угрюмые неприветливые лица, глубоко посаженные глаза, кожа будто туго натянута и... кажется неестественно гладкой. Один был лысый, другой в шерстяной шапочке, но Фрэнк почему-то не сомневался, что под ней нет волос.
   Неожиданно для себя он вспомнил водителя в аэропорту, чуть не затащившего его в машину. У того была похожая внешность.
   -- Агентство национальной безопасности, -- произнес лысый и показал удостоверение.
   Они приблизились к окошку, двигаясь нога в ногу. Фрэнк отступил в сторону, закрывая часть лица салфеткой.
   Эти люди не были похожи на федеральных агентов, они больше напоминали бойцов, недавно напавших на участок, только без шлемов-масок и бронежилетов. Черные куртки из плотной ткани, брюки военного кроя с боковыми карманами, армейские ботинки, перчатки. Наверняка под одеждой спрятано оружие.
   Визитер в шапке сурово уставился на Фрэнка. Лысый напарник -- на управляющего. Тот с прищуром -- на всех троих. Повисла напряженная тишина, которую нарушил хозяин почтового отделения:
   -- Что вам угодно? -- Получилось у него неуверенно, с дрожью в голосе.
   Лысый положил кулаки на выступающий край столешницы под окном, наклонил голову вперед, как молодой бычок, будто собирался боднуть стекло, и произнес:
   -- Сегодня Кэтлин Бейкер... отправила послание... до востребования. -- Он дробил фразы на несколько частей, словно не мог выдать связно больше трех слов. Говорил, как справочный автомат, выплевывая словосочетания. -- Оно поступило... в ваше отделение.
   -- Гхм... -- нервно кашлянул управляющий и скосил глаза на Фрэнка.
   Вот теперь Фрэнк точно знал, что перед ним те, кто напал на участок, кто охотится за ним. И они пришли за посылкой Кэтлин.
   В глазах молчавшего все это время бойца в шапочке мелькнула искра узнавания.
   -- Да это ж... -- выдохнул он, нацелив на Фрэнка указательный палец.
   Больше медлить нельзя. Правый кулак Фрэнка врезался бойцу в подбородок, а когда хрустнула кость, левый пробил точно по ребрам. "Пфу-ух!" -- выдал крепыш и осел Фрэнку под ноги. Второй привычным движением распустил молнию на куртке, сунул руку под мышку и... Фрэнк не дотянулся до него, потому что лысый отступил на несколько шагов и выхватил пистолет. Действовал он четче, чем говорил: большой палец сдвинул флажок предохранителя, под ладонью, накрывшей пистолет сверху, лязгнул затвор. Когда ствол готов был плюнуть огнем, Фрэнк почувствовал удар в колено, тут же последовал еще один, прямо в голень. От резкой боли ноги подкосились, перед ним выросла крепкая фигура. Фрэнк лишь успел закрыть лицо локтями -- удар головой в шапочке отбросил его к стене.
   Вскочивший с пола напарник перекрыл лысому линию огня. Чистое везение. Хищно ощерившись, показав окровавленные зубы, он сгреб за ворот сидящего под стеной Фрэнка -- и получил от него костяшками пальцев в кадык.
   В лицо брызнула слюна, из горла крепыша вырвался сиплый звук. Фрэнк подтянул согнутые ноги к животу, резко распрямил, оттолкнув бойца в шапочке к вооруженному напарнику. Тот плавно шагнул в сторону, словно перетек с места на место, пропуская мимо себя отброшенного к лавкам соратника. Фрэнк снова оказался под прицелом и не мог достать стрелка.
   Теперь вряд ли повезет так, как в первый раз.
   Что-то ярко-желтое и крупное, размером с футбольный мяч вылетело из окошка над стойкой. Лысый резко повернулся в сторону управляющего и успел дважды надавить на спусковой крючок.
   Грохот выстрелов оглушил Фрэнка, но не помешал прыгнуть на лысого. За спиной еще звенело разбитое стекло, продырявленная пулей коробка, брошенная управляющим, падала на пол, а Фрэнк уже рубанул ребром ладони по кисти, сжимавшей оружие. Взмахнул другой рукой, но она напоролась на блок, выставленный бойцом, который тут же перешел в контратаку.
   Фрэнк развернул корпус влево, шагнул вперед, сократив дистанцию до минимума. Чужой кулак скользнул по ребрам, глаза стрелка сверкнули, когда в скулу ему врезался локоть Фрэнка. Следующий удар Фрэнк нанес коленом в бедро, добавил кулаком в нос и опрокинул противника навзничь.
   Дух перевести не получилось -- крепыш в шапочке очнулся и опять поднимался с пола, опираясь на лавку одной рукой; другой он пытался достать пистолет из кобуры на поясе. Фрэнк просто шагнул к нему. Боец попытался закрыться локтем, но не вышло: он снова получил в челюсть, на этот раз ногой.
   Здоровяк вскрикнул, откинув голову, а затем рухнул, ударившись подбородком о лавку, и затих.
   -- Посылку! -- выдохнул Фрэнк, повернувшись к окну. -- Эй... -- Он пересек офис. - Вы живы?
   Старик-управляющий лежал между стеллажами, в ногах у него валялись коробки и полиэтиленовые мешки, упаnbsp; -- Откуда такой набор? -- поинтересовался Фрэнк, потирая запястья.
вшие с полок. Он прерывисто дышал, широко распахнув глаза и зажимая правой рукой рану на груди. Между сморщенными пальцами сочилась темная, почти черная кровь.
  Фрэнк оглянулся на дверь, на неподвижно лежащих боевиков.
   -- Дерьмо!
   Просунул руку в разбитое окошко, взял со стола посылку Кэтлин и радиотелефон.
   -- Дерьмо!
   Он набрал "Службу спасения".
   Управляющий затрясся в конвульсиях, разинул рот, втянул со свистом воздух -- и замер.
   -- Какой чрезвычайный случай у вас произошел? -- раздался в трубке механический голос автоответчика. -- Требуются пожарные, "скорая", полиция?
   Фрэнк нажал на клавишу отбоя и медленно отступил к двери.
   Он чуть не споткнулся о тело оглушенного стрелка, переступил через него, заметил рядом на полу свою шляпу и, бросив телефон, подобрал ее. Помедлив, сорвал с головы второго бойца шапочку, сплюнул -- тот тоже оказался лысым, -- и подбежал к двери.
   Наверное, стоило покинуть помещение через служебный выход, но искать его у Фрэнка уже не было времени. Навстречу по лестнице поднимался блондин с холодными глазами, в точно такой же униформе, какую носили псевдоагенты, лежавшие сейчас на полу почтового отделения. Во взгляде блондина мелькнуло изумление, лишь на миг он замедлил движение -- и тут же полез под куртку за оружием.
   Фрэнк плечом столкнул незнакомца с лестницы на тротуар, хотел кинуться через улицу на другую сторону, но вовремя заметил, что из припаркованного напротив джипа вылезает лысый громила в черном. Сзади к машине подкатил еще один джип. Фрэнк понял, что прибыло подкрепление, и рванул по тротуару к ближайшему перекрестку. Налетел на прохожего, едва не выронил посылку, с трудом удержался на ногах, сильно нагнувшись вперед, и, громко топая по лужам, помчался дальше. На углу дома он поскользнулся на мокром асфальте, его сильно развернуло.
   Блондин и лысый здоровяк бежали следом. Взвизгнув покрышками, стартовал подкативший к почтовому отделению джип. Другой выруливал на дорогу, сигналя, чтобы пропустили в правый ряд.
   Раздался вой сирен. Фрэнк свернул за угол, надеясь, что преследователи не станут применять оружие -- дождь прекратился, и на улицах снова было полно людей. Но он ошибался. На перекрестке появилась полицейская машина, опять завизжали покрышки. И тут загремели выстрелы.
   Фрэнк не сразу понял, что стреляют не в него. Оглянулся. Блондин с напарником, стоя на углу дома, разрядили пистолеты в подъехавшую патрульную машину. Оба синхронно выщелкнули магазины, вставили новые и открыли огонь.
   Большинство прохожих в панике кинулись к стенам домов, один, растерявшись, замер, кто-то испуганно закричал. На полном ходу на перекресток выскочил джип, протаранил в борт полицейский седан, отбросив его к дому на противоположной стороне, остановился. Распахнулась дверца, из салона выбрался еще один громила в маске с толстой зеленой трубой на плече.
   Визг тормозов заставил Фрэнка отскочить к стене. Напротив него улицу перегородила патрульная машина, подъехавшая к перекрестку из соседнего квартала.
   Фрэнк взглянул на громилу, опустившегося на одно колено, и изо всех сил помчался в другую сторону. За спиной раздались оглушительный хлопок, свист, взрыв. Ударная волна сбила его с ног, горячий ветер опалил затылок, унес шляпу вперед. Фрэнк больно ударился коленями и локтями о тротуар, содрал кожу на подбородке, но посылку из рук не выпустил.
   В голове звенело после взрыва, в ушах стоял низкий гул, улицу быстро заволакивало дымом, валившим из салона горящего автомобиля.
   Поднявшись, Фрэнк, шатаясь, побрел вдоль стены, нагнулся за шляпой, когда за спиной вновь прозвучали выстрелы.
   Пули высекли крошку из камня над головой. Чувства опасности и страха заставили Фрэнка забыть про боль. Он нырнул в просвет между припаркованными машинами. На другой стороне улицы виднелся вход в подземку, где пытались укрыться от стрельбы прохожие.
   Туда! Фрэнк вытянул шею, глядя сквозь стекла машины и дымовую завесу на перекресток. Две размытые фигуры приближались к нему, двигаясь вдоль стены здания. На проезжую часть выскочил полицейский. Он зачем-то окликнул направлявшихся к Фрэнку людей, поднял пистолет, и те сразу повернулись к нему, выстрелив почти одновременно.
   Больше медлить было нельзя. Фрэнк кинулся через улицу ко входу в подземку. Сбежал по лестнице в переход и столкнулся там с метнувшимся навстречу копом. Они упали на покрытый узорчатой плиткой пол -- Фрэнк, выронив посылку, сверху на полицейского, у которого пискнула на плече рация. Из динамика донеслись хруст и шипение, затем снова пискнуло, и голос дежурного сквозь шум помех призвал все наряды задержать Фрэнка Шелби, выдав в эфир его новые приметы и сообщение о том, что банда террористов под его руководством открыла стрельбу по мирным жителям в центре города.
   Фрэнк встал на четвереньки, схватил посылку и встретился взглядом с полицейским. Тот протянул к нему руки, по-прежнему лежа на спине. Фрэнк двинул его кулаком в подбородок, отбил одну руку, оперся коленом на живот, поднимаясь. Но полицейский вцепился другой рукой ему в брюки и повалил.
   Развернувшись, Фрэнк ударил его свободной ногой по голове. Хватка ослабла. Фрэнк наконец поднялся и бросился к турникетам в конце перехода. Там было много людей -- все пытались укрыться на станции метро, -- раздавались возгласы, панические крики, визжала женщина.
   Оттолкнув одного мужчину, Фрэнк заехал другому локтем по ребрам, оказался перед турникетом, перемахнул через стальные перекладины, преграждавшие путь, и побежал по лестнице на платформу.
   Сзади щелкнул выстрел. Фрэнк пригнулся, люди кругом закричали еще громче. Он прыгал через две ступеньки с одним лишь желанием: как можно быстрее очутиться возле колонн, стоявших рядами по краям платформы.
   Мелькнуло перекошенное лицо оглянувшейся женщины, ей в щеку угодила пуля. Брызнувшая из раны кровь попала Фрэнку на одежду, заставив его отшатнуться. Оглянувшись, он скрылся от стрелка за ближайшей колонной и понесся изо всех сил за отходящим поездом.
   Он все-таки догнал состав. Оттолкнувшись от края платформы, вскочил на подножку под окном машиниста в последнем вагоне. Но ноги соскользнули с узкого приступка. Вскрикнув, он схватился за дворник на стекле и не смог удержаться. Потная ладонь начала сползать, дворник -- отгибаться в сторону. Действовать другой рукой нельзя -- иначе придется бросить посылку.
   Фрэнк перехватил поручень ниже, едва не свалившись на рельсы. Шпалы мелькали под ногами, страх перед падением сковал тело и разум. Он закричал во все горло, сбоку мелькали колонны, люди, лился свет ламп, а поезд набирал ход и вот-вот должен был скрыться в темном туннеле.
   Колено ударилось о какой-то выступ, Фрэнк заставил себя посмотреть вниз -- штанга прицепного механизма выступала из-под вагона на несколько дюймов. Он поставил на нее ногу, подтянулся, сел на приступок и выдохнул, когда поезд целиком въехал в туннель.
  
  
   Глава 5
  
   Из широкого окна во всю стену открывался вид на Манхэттен. Сменившийся ветер гнал тучи в сторону океана, на мгновение в просвете между ними полыхнул закат, залив алым крыши зданий и гигантскую стройку в прибрежной полосе. Капитан Бад Джессап невольно прикрыл глаза и отвернулся. Перед ним за столом сидели двое: Рассел Джефферсон Клейни -- конгрессмен, почетный председатель совета директоров "Мемории", и Джо Бинелли -- управляющий корпорацией.
   Дверь в зал заседаний совета приоткрылась, вошла секретарша со свежесваренным кофе на подносе. Пока она расставляла чашки, седовласый Бад смотрел на Клейни и удивлялся: почему этот лысый старик, старше его почти на полтора десятка лет, так хорошо выглядит? Кожа на лице гладкая, есть едва заметные морщины у глаз, но скулы, череп... поразительный эффект -- словно покрыты лаком, блестят, как дорогие панели орехового дерева на стенах зала.
   Бад потер щетинистый подбородок и перевел взгляд на Бинелли. По сравнению с Клейни тот просто развалина -- рыхлый, заплывший жиром боров, растекшийся в кресле. Фигурой гораздо крупнее покойного Бэггинза, шея скрывается за вторым подбородком, обвислые щеки, заметная отдышка. Вцепился толстыми пальцами в край стола, будто его на скотобойню сейчас поведут. Нервничает. А конгрессмен, напротив, собран, глаза блестят, словно концы стальных игл, вот-вот покажет зубы -- акула...
   Джессап почувствовал пристальный взгляд Клейни. Секретарша поинтересовалась, нужно ли что-нибудь еще. Конгрессмен качнул головой и отпустил девушку. Сел в кресле прямо, положив ногу на ногу, сцепив пальцы на колене -- подтянутый, невозмутимый, готовый ко всему.
   Капитану не нравились оба, он не знал, с кем из них предпочел был беседовать, но сейчас не было выбора. Городской прокурор не выдал санкции на обыск штаб-квартиры "Мемории" -- не нашлось оснований, -- лишь сообщил о договоренности с боссами корпорации позволить людям Джессапа осмотреть рабочее место Кэтлин Бейкер, где давно все подчистила местная служба безопасности. Там ловить уже нечего. Бад был вне себя, ему хотелось перевернуть здание вверх дном, изъять компьютеры и серверы, побывать в лабораториях, допросить сотрудников. Он был почти на все сто уверен, что за убийством девушки стоят дельцы из "Мемории". Ведь кто-то намеренно вышел на полицейские радиочастоты и вбросил информацию о том, что Фрэнк Шелби является главарем группы террористов, чем ввел в заблуждение департамент и патрули. Кэтлин перед смертью успела отправить Шелби посылку. Тот, сбежав во время нападения на участок -- скорее всего, хотели убрать именно его, -- успел в почтовое отделение первым. Если бы не звонок в полицию приятеля подозреваемого, Бад вообще мог не узнать про посылку. Но и те, кто напал на участок, заявились во всеоружии в центр Манхэттена вслед за Шелби и устроили там очередную бойню. Трое патрульных убиты на месте, двое в тяжелом состоянии, погибли гражданские...
   Бинелли отхлебнул горячий кофе и поставил чашечку, казавшуюся в его руке пластмассовой игрушкой, на блюдце. Прочистил горло, кашлянув в кулак. Клейни не шевельнулся, лишь глаза недовольно сверкнули, но в остальном конгрессмен себя никак не проявил.
   Ублюдки... Бад достал блокнот, щелкнул авторучкой. Из-за них погибли Эдвард Бэггинз и несколько полицейских.
   -- Кто сейчас возглавляет службу безопасности корпорации? -- спросил он.
   -- Джо Бинелли, -- спокойно ответил Клейни. -- Временно исполняет обязанности, пока не подыщем подходящую кандидатуру. Вы... э-э...
   -- Капитан Джессап, -- напомнил Бад.
   -- Да, капитан, может, хотите занять эту должность? Мэр о вас высокого мнения. Да, Джо?
   -- Гхм... -- Бинелли снова кашлянул в кулак, раздув щеки, и кивнул.
   Издеваются. Бад сделал пометку в блокноте. Мэра вспомнили, который два часа назад звонил ему и сообщил официальную версию происходящего. Ребята в департаменте пока о ней не знают, но через шесть часов новость напечатают в газетах, зальют в Сеть и покажут по ТВ, и тогда Баду придется держать ответ перед людьми... Ублюдки. Мэр окончательно расслабил ягодицы и лег под "Меморию", получает удовольствие. Впрочем, не он один такой -- перед выездом в штаб-квартиру с Джессапом связались из Белого дома, обещали любую помощь, при этом дали понять, что беглого Шелби нужно разыскать в течение суток... не обязательно живым. Точнее, совсем мертвым. Конченые ублюдки! Никто из них не вспомнил о погибших, и никто не сказал ни слова об убийцах и их числе.
   -- Чем занималась в компании Кэтлин Бейкер? -- Бад уставился на Бинелли.
   Тот растерянно взглянул на Клейни, и стало ясно, что почетный председатель совета директоров лишь на словах почетный, на самом деле он рулит всем. Управляющий -- ширма и "говорящая голова", на случай если необходимо выступить по ТВ или сделать заявление для СМИ.
   -- Научными разработками, -- все-таки ответил Бинелли.
   Да уж, обтекаемая формулировка... Бад перевел взгляд на Клейни:
   -- Меня интересуют подробности.
   Конгрессмен отмалчиваться не стал:
   -- Видите ли, капитан, корпорация обеспечивает не только гражданский рынок. Вам хорошо известна программа коррекции личности, стоящая на службе закона и успешно применяемая полицией Штатов. Но есть вещи, -- он подался вперед, положив руки на стол, -- о которых многие не знают, не в курсе даже в Белом доме, но хорошо осведомлены в Пентагоне. Кэтлин Бейкер входила в число сотрудников, владеющих государственной тайной, укрепляющих мощь нашей страны, где и без того сложная политическая обстановка... А что творится на международной арене, какое напряжение в Европе!.. Вы понимаете меня, капитан?
   -- Вполне.
   Ему не оставляют выбора: завтра утром, возможно в обед, дело перейдет к федералам, но прощать дельцам из корпорации смерть стольких людей нельзя, придется начать тайное расследование. Бад покивал, поджав губы, и произнес:
   -- Господа, пока дело находится у меня, вынужден пригласить вас в участок для дачи показаний. -- Он взглянул на часы. -- Завтра к девяти утра.
   -- Как вам будет угодно, капитан, -- с прежним спокойствием отозвался Клейни. -- Наши адвокаты явятся к вам.
   Поднявшись, Бад спрятал блокнот и ручку в карман. Ему хотелось задать еще один вопрос, про Уильяма Боу, напарника покойной Кэтлин Бейкер. Но разговор о деле потерял всякий смысл, а до Боу было не дотянуться -- того еще в обед поместили в одну из частных клиник где-то в Нью-Джерси. Диагноз Джессап так и не выяснил -- какая-то "острая инфекция", -- детективы вернулись из клиники ни с чем, их туда просто не пустили.
   Пройдя через зал, капитан задержался у двери, почувствовав на себе пристальный взгляд Клейни. Он не стал оборачиваться, решительно толкнул дверь и вышел в приемную.
   Конгрессмен повернулся к Бинелли, и управляющий сгорбился, втянув голову в плечи. Джо Бинелли хорошо помнил этот тяжелый пристальный взгляд, взгляд убийцы, ему снова захотелось прочистить горло. Взяв дрожащими пальцами чашечку с кофе, он быстро влил напиток в свой большой, с пухлыми губами рот. Язык и нёбо обожгло, заклокотало в горле, и Бинелли не удержался, закашлялся. Его начало мутить, и тут он услышал жесткий голос Клейни:
   -- Зайдите, Диккенс. -- Конгрессмен отпустил клавишу на аппарате селекторной связи и откинулся на спинку кресла.
   В стене слева от стола бесшумно отошла в сторону панель, и в зале появился высокий блондин с холодными светлыми глазами. Бинелли передернул плечами, уставился в окно, морща нос.
   -- Вы нашли его? -- поинтересовался Клейни у блондина.
   -- Мы прослушиваем полицейские частоты, -- начал докладывать тот. -- Мой информатор в департаменте Джессапа выходит на связь каждые полчаса. Чтобы отработать окружение Шелби, мне не хватает людей, сэр. У копов возможности шире, чем у нас, думаю, как их использовать...
   Конгрессмен хлопнул ладонью по столу. Бинелли вздрогнул и быстро взглянул на блондина. Тот и бровью не повел. Клейни и Диккенс -- негласный начальник службы безопасности "Мемории" -- могли посостязаться в хладнокровии, разница заключалась лишь в том, что последний все-таки подчинялся Клейни и был обязан отчитываться перед ним за свои действия.
   -- По-вашему, нам следует привлечь легавых?! -- Конгрессмен кивнул на дверь, за которой две минуты назад скрылся капитан. -- Видимо, у них достаточно сил и средств, чтобы помочь нам. -- Он соединил ладони, поставив локти на стол, и ледяным тоном произнес: -- Вы следили за Бейкер, вы должны были установить все ее контакты и в первую очередь вычислить этого Шелби. Если полиция найдет его раньше и получит носитель... -- Конгрессмен зло посмотрел на Бинелли: -- Почему ты молчишь, Джо, язык проглотил?
   -- Гхм-кхм... -- Управляющий облизал пересохшие губы и сипло начал: -- Рассел, мы... Диккенсу пришлось действовать в спешке...
   -- Вы поторопились! -- Спокойствие и холодность исчезли с лица Клейни. Он был в ярости. -- Убрали Кэтлин, не поставив меня в известность! Напали на участок, устроили пальбу на Манхэттене -- и вот результат! Шелби разгуливает по городу без браслета и с носителем в кармане! Как вы собираетесь разыскать его?!
   Конгрессмен проткнул взглядом Диккенса, но у того на лице не дрогнул ни один мускул.
   -- Кирк, -- Бинелли поспешил исправить ситуацию и повернулся к блондину, -- вы говорили, что носитель имеет особый разъем для подключения?
   -- Да, сэр, -- кивнул Диккенс. -- Информацию можно прочесть только с рабочего места Бейкер, либо с вашего персонального терминала.
   -- А полиция... -- Бинелли заерзал в кресле, потянулся к чашке перед собой, но вспомнил, что она пуста, и положил сжатые кулаки на стол, чтобы не было заметно, как предательски дрожат пальцы. -- Если носитель попадет в руки копам, те смогут извлечь информацию?
   -- Только в теории, сэр. Данные шифруются вмонтированным в устройство кодировщиком. Ключ в ячейках памяти сервера службы безопасности. -- Диккенс будто рапорт зачитывал на плацу; взгляд его светлых глаз нисколько не изменился, был по-прежнему холоден. -- Чтобы сделать перезапись и прочесть данные, необходим запрос удаленного пароля. Его могу ввести лишь я, сэр.
   -- То есть? -- Клейни повернулся к Бинелли.
   -- Шелби и полиция не смогут прочесть информацию. -- Управляющий затаил дыхание, следя за реакцией конгрессмена.
   Тот задумался на пару мгновений и приказал:
   -- Ищите Шелби. -- Снизу вверх он посмотрел на Диккенса: -- Завтра утром я встречаюсь с президентом, послезавтра вместе с ним представляю миру "Вакцинацию". У вас осталось чуть больше суток.
   Клейни взмахнул рукой, Бинелли машинально кивнул. Блондин по-военному развернулся и направился к проему в стене.
  
   * * *
  
   Плащ и шапочка, купленные Фрэнком на выходе из метро у переселенца, пахли нафталином. Было ощущение, что вещи достали из сундука сегодня утром и достали их именно с целью продать.
   Фрэнк усмехнулся -- дурацкое предположение, не об этом надо думать. Он потер ладонями щеки, встряхнулся. Нужен какой-то план, необходимо решить, что делать дальше, где скоротать ночь...
   Прикрыв шапочкой уши, он поднял воротник и сунул руки в карманы, нащупав в правом плоское увесистое устройство в металлическом корпусе. Фрэнк не был докой в компьютерах, но в том, что эту штуку подключают как раз к компьютеру, сомнений не было. Устройство сильно напоминало переносной жесткий диск, по каким-то причинам заключенный в достаточно прочный, возможно противоударный, корпус. Зачем Кэтлин отправила диск именно ему, почему воспользовалась таким странным способом? Он вспомнил мертвую девушку на кровати в своей квартире, убитого боевиком старика-управляющего из почтовой службы, женщину, которой в подземке прострелили голову, и остановился. Резко выдохнув, зажмурился, но не смог прогнать наваждение: Кэтлин смотрела на него остекленевшими глазами, старик в почтовом отделении задыхался, из раскрытого в предсмертных муках рта текла кровь, обезображенное пулей, искаженное болью лицо женщины в метро застыло страшной маской.
   В ушах загудело, перед глазами поплыло, Фрэнк вырвал руки из карманов, развернувшись лицом к стене дома, схватился за камень. Его стошнило: сильно, с болью от спазмов в горле. Он сплюнул розовато-желтую слюну, утерся и глубоко задышал. Постояв минуту, медленно двинулся вдоль улицы.
   Дождь прекратился, но легче не стало -- в лицо дул холодный северный ветер, он тащил тучи в противоположную от Гарлема сторону. Навстречу по тротуару спешили в подземку переселенцы, обходили, приняв за пьяного, покачивающегося Фрэнка. Майк не соврал насчет особого положения в городе: обитатели резервации в Бронксе вынужденно покидали Манхэттен.
   Фрэнк покосился на часы -- вскоре улицы опустеют. На перекрестке показалась патрульная машина, он снова сунул руки в карманы и зашагал как можно увереннее, непринужденно глядя по сторонам, расправил плечи. Полицейские проехали мимо, не обратив на него внимания.
   Как только машина свернула на поперечную улицу, Фрэнк перешел на другую сторону, где было много прохожих, миновал перекресток и встал в конец очереди на автобусной остановке, пока не представляя, зачем так поступает. До бесконечности кататься на автобусе не получится -- водитель или пассажиры им заинтересуются, узнают и заявят в полицию.
   Очередь впереди зашевелилась -- за размышлениями он не заметил, как подъехал автобус. Фрэнк поднялся в него последним, протянул в качестве платы за проезд пятидолларовую купюру. Водитель нисколько не удивился наличным и, даже не взглянув на пассажира, отсчитал сдачу. Близость Бронкса и толпы переселенцев, не имевших в электронных браслетах чипов для безналичных расчетов (с таким чипом достаточно провести рукой над сканером на входе в автобус -- и с личного счета спишется нужная сумма за билет), были здесь делом привычным. Протиснувшись к ближайшему выходу, Фрэнк взялся за поручень над головой и уставился в тонированное окно автоматической двери.
   Автобус плавно набирал ход; двигатель едва слышно гудел в задней части салона, слегка подвывая, когда сменялись переключаемые передачи; пшикала сжатым воздухом тормозная система.
   Надо что-то решать... Фрэнк потер висок, потрогал ссадину на подбородке и замер, провожая взглядом афишу на стене газетного киоска. До боксерского турнира на кубок Пятьдесят девятой улицы оставалась неделя. Сбоку от Фрэнка два темнокожих парня обменивались мнениями о прошлом турнире, один оживленно начал вспоминать, как некий Рыжий Джек в финальной встрече на двадцать второй секунде отправил Руди Новака в нокаут.
   Фрэнк слушал вполуха и пытался сориентироваться. Он обернулся, тронул говорившего за рукав и спросил:
   -- А до клуба Макса Догерти отсюда далеко?
   Парни переглянулись. Один, похоже, был метис или индус, другой -- афроамериканец.
   -- Ты его знаешь? -- прищурился метис-индус.
   -- Да.
   Автобус затормозил слишком резко, люди в салоне качнулись вперед, в адрес водителя полетела пара недовольных возгласов. Фрэнку пришлось схватиться второй рукой за перекладину сбоку от лестницы, чтобы не упасть.
   -- Выйдешь здесь, -- чернокожий парень, державшийся за плечо приятеля, указывал по ходу движения автобуса, -- пройдешь два дома и свернешь на север. Дальше примерно квартал...
   -- Спасибо. -- Фрэнк отсалютовал, спускаясь к двери. -- Теперь вспомнил. -- Он улыбнулся, не скрывая радости.
   -- Ты занимался у Макса? -- Метис перегнулся через поручень и тронул Фрэнка за плечо. -- Мы с тобой примерно одного возраста, я многих помню, а тебя...
   -- Нет, просто знакомы, -- быстро ответил Фрэнк и поспешил на улицу, не дожидаясь, пока дверь откроется полностью.
   Жаль, не удалось расспросить про тренера побольше, узнать, работает ли клуб как прежде и участвуют ли воспитанники Макса в состязаниях.
   Автобус обогнал его, обдав напоследок едким грязно-серым облаком выхлопных газов. Фрэнк свернул за угол и быстро зашагал на запад, в сторону Седьмой авеню.
   Через четверть часа он будет на месте, увидит тренера. Как можно было забыть про него, про человека, фактически заменившего ему отца?! Фрэнк с досадой ударил кулаком по раскрытой ладони. Тренер всегда говорил, что на ринге, как и в жизни, безвыходных ситуаций не бывает. Главное оружие любого человека -- разум. Да, да, и еще раз да! Поэтому Фрэнк побеждал на турнирах, поэтому попал в колледж и с успехом окончил его. Да, из-за травмы, не смог выступать дальше, но разве сейчас это так важно? Он сделал блестящую карьеру юриста, вошел в аппарат правительства штата, и все благодаря наставлениям тренера, прибегая к силам разума.
   Когда Фрэнк перебрал в памяти события за прошедший год, ему стало стыдно: изменив привычке, он позабыл обо всем, влюбился без оглядки, полностью доверился Кэтлин... Фрэнк резко остановился на краю тротуара, едва не выскочив на дорогу на красный сигнал светофора. Ему прогудело клаксоном свернувшее на перекрестке такси, светофор мигнул и зажегся зеленым.
   Фрэнк быстро перешел улицу. Если бы раньше выяснить, кем являлась Кэтлин на самом деле, узнать, что такого стряслось в ее судьбе, -- возможно, не пришлось бы сейчас бегать от полиции и неизвестных в черной униформе. Конечно, сожалеть о былом уже поздно, зато самое время воспользоваться силами разума, получить дельный совет от тренера и найти убийцу Кэтлин.
   Фрэнк остановился напротив темного переулка, в конце которого виднелось приземистое здание клуба. Глянул по сторонам. По другой стороне улицы шла женщина, торопилась, кутаясь в пальто. Навстречу ей проехала машина, ослепив Фрэнка фарами. Он заслонился рукой и отвернулся. Снова начал накрапывать дождик. Проводив взглядом удалявшийся автомобиль и убедившись, что женщина далеко и не оборачивается, Фрэнк шагнул в переулок.
   В боксерский клуб Макса Догерти можно было попасть двумя путями: зайти с главного входа, но для этого надо обогнуть здание с северной стороны и постучаться в обшарпанные двери, либо взять ключ от черного хода в тайнике и проникнуть в здание со стороны переулка. Фрэнк предпочел более знакомый и рациональный в его ситуации способ.
   Ключ оказался на месте -- в нише за водостоком. Фрэнк остановился, раздумывая, правильно ли поступает, явившись в клуб без предупреждения. Вдруг тренер давно побывал в "Мемории" и забыл о своем лучшем воспитаннике?
   Он тряхнул головой и вставил ключ в замочную скважину на тяжелой железной двери. Даже если Макса не окажется на месте, можно передохнуть и утром решить, что делать дальше, затем уйти, вернув ключ на место.
   Как только щелкнул замок, Фрэнк дернул ручку на себя и нырнул в открывшийся проем, в темноту. Сразу хотел закрыть дверь на задвижку, но тут под потолком вспыхнули лампы. Стоя вполоборота к залу, он лишь успел пригнуться и резко отпрянуть в сторону. Бейсбольная бита чиркнула по предплечью, с хрустом врезалась в стену, выбив приличный кусок штукатурки.
   Развернувшись, Фрэнк прижал локти к бокам и уже почти распрямил левую руку, метя противнику в подбородок, но вовремя сдержался.
   -- Шелби?! -- выдохнул нападавший, отведя биту для удара. На перекошенном от злости лице Макса Догерти появилось удивление, но спустя мгновение он стал серьезным и собранным. Опустил биту.
   -- Да, я... -- Фрэнк посмотрел в глаза тренеру. -- Разум подсказал мне прийти сюда. Выслушайте мою историю. И после решайте, звонить в полицию или помочь.
  
  
   Глава 6
  
   Клубная раздевалка оказалась самым теплым местом, Фрэнк устроился на лавке возле масляного обогревателя и пил чай, заваренный тренером. Тот никогда не признавал кофе и готовил исключительно вкусный чай, настоянный на травах по одному ему известному рецепту.
   Вдоль стен тянулись ряды шкафчиков, мокрый плащ Фрэнка висел на приоткрытой дверце одного из них, напротив, на соседней лавке, сидел Макс -- крепкий, подтянутый, в потертом спортивном костюме из хлопка. Склонив вперед голову с седым ежиком волос, слушая рассказ Фрэнка, он разглядывал устройство из посылки погибшей Кэтлин Бейкер.
   -- ...В принципе, мне больше нечего добавить. -- Фрэнк вздохнул, подлил в кружку горячего чая и взглянул на тренера. -- Это все. Все, что я знаю.
   Макс положил устройство на лавку, снял очки с прямоугольными стеклами и потер припухшие глаза.
   -- М-да... -- Он посмотрел в дверной проем, где виднелся полутемный зал, покивал и произнес: -- Мне нужно сделать звонок. -- Встал, качнул рукой с отведенным указательным пальцем. -- Всего лишь один звонок. Подожди, сейчас вернусь, и все обсудим.
   Тренер вышел из раздевалки. Фрэнк глотнул чая, потрогал, поежившись, полу плаща -- недостаточно сухая, рано надевать. Мечтательно посмотрев на лавку -- хотелось прилечь и проспать несколько часов кряду, укрывшись чем-нибудь теплым, -- он резко встал. Взмахнул руками и сделал пару энергичных наклонов, разгоняя кровь в жилах.
   Левое плечо и бок отозвались далекой тягучей болью. Все-таки по ребрам ему неплохо заехали в почтовом отделении, а старая травма на руке напомнила о себе, когда чуть не свалился на рельсы в метро, хватаясь за поручень на вагоне. Фрэнк потер запястье, сжал и разжал кулак. Пальцы плохо слушались, дрожали от напряжения и боли.
   Ладно, надо попросить у тренера бинт, наложить повязку, и все будет о'кей. Кости целы, а к растяжениям не привыкать.
   Он вошел в зал, где на окнах были плотные занавески, но сквозь щели в рамах все равно проникали громкие завывания ветра. Лившийся из раздевалки свет выхватывал из темноты небольшую часть ринга, тренажеры у стены, подвешенные рядом на цепях груши. Слева от ринга виднелась еще одна закрытая дверь, в комнате за ней находилась коморка тренера, там хранились завоеванные на турнирах трофеи: кубки и пояса чемпионов, там было множество фотографий учеников Макса Догерти.
   Фрэнк пошел вдоль ринга, ведя рукой по канату. Проходя мимо груши, стукнул ее пару раз кулаком и остановился, с грустью глядя на тренажеры. Более двадцати лет минуло с того момента, когда он впервые переступил порог клубной раздевалки и увидел тренера.
   В зале стало светлее, Фрэнк оглянулся -- Макс Догерти, притворив за собой дверь, направился к нему.
   -- Сейчас подъедет один спец по оборудованию, -- сообщил Макс, обходя ринг. -- А пока нам надо устроить мозговой штурм. Но прежде... -- Поддернув штанины на бедрах, он опустился на сиденье ближнего к Фрэнку тренажера. -- Прежде я расскажу тебе о твоем отце, о себе и о войне.
   Спать расхотелось, Фрэнк забыл про растяжение, молча уселся на пол, прислонившись спиной к боковине помоста, на котором был расположен ринг, и, положив руки на колени, свесил кисти.
   -- Его звали Джеймс Шелби, -- без длинных предисловий начал тренер, глядя Фрэнку в глаза. -- И он служил в рядах армии Бильвиля. Был на другой стороне, был против нас, но в этом нет твоей вины, Фрэнк. После войны Джеймс стал одним из ярых защитников и борцов за права переселенцев.
   Для Фрэнка это было неожиданностью, он никогда не думал, что его отец из числа переселенцев -- Джеймс Шелби не дожил до рождения сына всего лишь месяц, старые раны доконали его. Максу не довелось встречаться с Джеймсом на войне, но кое-что он слышал, так как служил в разведотделе при штабе генерала Хоппера, готовил диверсантов и не раз ходил на задания в тыл противника. Надо сказать, успешно. Ведь отряды Хоппера одержали верх над армией Бильвиля. Мать Фрэнка опасалась, что мальчику повредит прошлое его отца. Приведя девятилетнего сына в клуб Догерти, она честно рассказала Максу историю своей жизни и получила заверение в том, что Фрэнк вырастет настоящим мужчиной, а чей он сын, никто не узнает. Макс сдержал слово. Он хорошо помнил войну и уважал своих врагов. Фрэнк начал тренироваться, от отца ему достался бойцовский характер, он всегда и во всем хотел быть первым. И полностью оправдал ожидания -- многого достиг.
   Тренер снова достал очки и сделал вид, что протирает и без того чистые стекла, давая Фрэнку время переварить услышанное.
   -- Мы приблизились к самому важному. -- Макс надел очки и продолжил рассказ.
   Говорил он в непривычной возбужденной манере. Фрэнк раньше не видел его таким. Обычно тренер был спокоен и сдержан, но сейчас... Он затронул весьма щекотливую и опасную тему: требование к гражданам посещать "Меморию", оказывается, возникло после войны не сразу, а спустя десятилетие. О нем открыто объявил президент, когда принял решение покончить с резервациями переселенцев, упорно не желавших отказываться от прошлого. За ветеранами сохранили право оставить память о войне -- стране всегда нужны патриоты-резервисты, готовые встать под ружье. А вот остальное население проще было избавить от тяжести воспоминаний, пообещав взамен статус граждан. Так возникло разделение на категории: синий, зеленый и оранжевый сигналы на электронном браслете. Все переселенцы их тоже носили, но там было вмонтировано лишь следящее устройство, они не имели статуса гражданина и доступа к электронным платежным системам. Их ограничили во всем: в правах и передвижениях по стране, загнали в резервации, стали наблюдать за ними, как в довоенные времена за заключенными с радиоошейником.
   -- Твой отец был ярым противником этой идеи. -- Тренер убрал очки в кожаный чехол и добавил: -- Я многому научился у него, но лишь спустя годы... -- Он поднял взгляд. -- А ты, Фрэнк, что ты думаешь?
   -- Мне трудно судить о прошлом... -- Фрэнк уперся кулаком в подбородок, затем постучал двумя пальцами по виску. -- Как-то не укладывается в голове. Не могу осознать: вы ведь ветеран, тренер, но выгораживаете моего отца и переселенцев, будто заодно с ними.
   -- Запомни, Фрэнк: только память о прошлом делает нас людьми. -- Макс расправил плечи, гордо поднял подбородок, глядя на воспитанника сверху вниз.
   -- К чему вы клоните?
   -- Я слишком поздно осознал и понял многие вещи. Не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки. Заставь президент ветеранов стереть воспоминания сразу, это всколыхнуло бы всю страну. Такой шаг могли расценить как предательство. Все было сделано гораздо мягче и проще. Воевавшие за Хоппера получили право сохранить память, лояльность президента после выборов и льготы. Надо отметить, последнее сработало на все сто. -- Тренер усмехнулся и похлопал по сиденью тренажера. -- За счет правительственных субсидий появился мой нехитрый бизнес. Я хорошо умею... умел воевать, Фрэнк. Всю жизнь готовил бойцов. Дальше было следующее: рожденные после войны автоматически получили статус гражданина и обязанность посещать "Меморию" наравне с теми, кто решился покинуть резервации. Разница между такими людьми, как ты знаешь, лишь в сигналах с браслетов, у одних они зеленого цвета, у других -- синего. Но и те и другие не имеют права не ходить в "Меморию". Первые обязаны делать это "добровольно", последние -- в принудительном порядке. А что касается нас, ветеранов, многие давно захирели либо умерли... -- Уголки его рта опустились, губы искривились в печальной усмешке. -- Города поднялись из руин, но толпы людей по-прежнему живут за чертой бедности, четверть населения страны находится в резервациях... -- С отрешенным лицом Макс Догерти окинул взглядом зал и неожиданно произнес: -- К чему стремились власти, Фрэнк?
   -- Навести порядок... -- начал он и нахмурился.
   -- Почему замолчал? Продолжай.
   Фрэнк поерзал, разминая затекшие мышцы, одновременно стараясь сообразить, чего добивается от него тренер.
   -- Дать людям возможность забыть о войне, переключить сознание. -- Он поднял глаза на Макса. -- Вселить уверенность в завтрашнем дне.
   -- Точнее, Фрэнк, точнее. -- Тренер подался вперед, облокотившись на колени. -- Ты всегда и во всем хотел быть первым. Ты работал на правительство штата и до сегодняшнего дня был в тесном контакте с переселенцами.
   -- Откуда вы знаете? Это закрытая информация.
   -- Служба в разведке накладывает определенный отпечаток. Умение анализировать сообщения СМИ, сопоставлять факты из интервью и делать выводы от меня никуда не ушло. С Бронксом у вас сорвалось. Переселенцы не захотели уступать территорию городу. Почему?
   -- "Вакцинация".
   -- Что?
   -- На встрече в Вашингтоне представители переселенцев затребовали данные по программе "Вакцинация"... -- Фрэнк сомкнул ладони и уперся указательными пальцами в переносицу.
   -- И?
   -- Все сорвалось.
   -- Не понял?
   Фрэнк поднял голову:
   -- Протокол встречи в Вашингтоне был полностью изменен. Все пошло не так с самого начала, лидеры переселенцев отказались что-либо обсуждать, пока им не предоставят данные по "Вакцинации". Они хотели получить технологию от "Мемории".
   -- Ты знаешь, о чем речь?
   -- Нет. Я впервые услышал об этом проекте.
   -- Кто говорил от лидеров?
   -- Анна Готье. Она послала всех к черту, когда ей отказали.
   -- Стальная Леди показала зубы, -- усмехнулся тренер. -- Что ж, вполне в ее стиле. Не женщина, а мужик в юбке.
   -- Да, точно, мне порой кажется, что, не будь она главой Председательствующего совета, проблема с переселенцами давно бы разрешилась сама собой. У Готье скверный характер, она ничего и никого не боится, презирает власть, убедить ее в чем-либо почти невозможно.
   -- Она знает цену решениям, Фрэнк, проявляет волю... -- Макс поднял руку. -- Ты сказал о Председательствующем совете -- что это? Разве Готье возглавляет еще какую-то структуру?
   -- Да, каждой резервацией управляет Совет лидеров. А их в свою очередь объединяет Председательствующий совет.
   -- Теперь понял. -- Тренер помолчал. -- Ладно, забыли про "Вакцинацию", вернулись к вопросу: к чему стремились власти?
   Фрэнк растерялся и отругал себя за то, что упустил нить беседы, увлекшись подробностями встречи в Вашингтоне. Он пожал плечами:
   -- Власти всегда хотят контролировать ситуацию.
   -- В точку. -- Тренер встал со скамьи. Повернувшись к входным дверям, за которыми дважды прогудел клаксон подъехавшего к клубу автомобиля, он добавил: -- Но в нью-йоркской резервации триста тысяч бесконтрольных, подчиняющихся воле Готье переселенцев. А сколько еще их по всей стране... Сила! -- Макс направился в обход ринга к дверям.
   Фрэнк машинально кивнул и задумчиво пробормотал:
   -- Ну да, конечно, у переселенцев полная автономия, есть теплицы с овощами, они даже злаковые на севере Бронкса выращивают и электричество вырабатывают ветряками на побережье, продавая излишки от приливно-отливной станции городу. У них, в резервации, вся инфраструктура заточена так, чтобы Нью-Йорк был зависим. Бронкс -- лакомый кусок для властей. Но Готье никогда не отдаст свое детище.
   Он впервые всерьез задумался над расстановкой сил. Стало понятно, почему резервация обнесена высоким забором и блокпостами, зачем в Нью-Йорке самый большой в стране отряд полиции... Переселенцы -- угроза стабильности, фактически это государство в государстве! Так вот почему год назад было подписано тайное соглашение между Председательствующим советом и правительством...
   Фрэнк открыл было рот, чтобы сообщить о тайном соглашении тренеру, но тот уже открывал дверь. Ключ повернулся в замке, и на пороге возник крупный силуэт.
  
  
   Глава 7
  
   Он был большой, как медведь, с широким лицом, пышными усами и кулаками с пудовую гирю каждый. Фрэнк с ходу узнал таксиста, подвозившего его из аэропорта домой.
   -- Заходи, не маячь в дверях. -- Макс взял гостя за руку и буквально втянул в зал. -- Фрэнк Шелби... -- Он указал на застывшего с раскрытым ртом Фрэнка. -- Барни Дагган, -- толкнул "медведя" в плечо. -- Мой давний приятель, сослуживец, напарник. -- Заперев двери, добавил: -- Друг. -- На обратном пути он снова подтолкнул Барни: -- Да не стой ты столбом, проходи. Чай будешь?
   Барни Дагган наконец очнулся, заморгал, одернул потертую армейскую куртку с эмблемой сто первой десантной дивизии на плече и спросил:
   -- Что он здесь делает?
   Тренер обернулся. Барни не дал ему ответить:
   -- Шесть часов назад я вышел из участка -- давал показания по делу Шелби. Ты рехнулся, Макс? Ему вменяют убийство и связь с террористами. Его легко отследят по браслету... Как он сюда попал?! -- Могучий голос эхом прокатился по залу.
   -- Мы давно знакомы с Фрэнком, -- спокойно произнес тренер и скрылся в раздевалке. Оттуда донеслось: -- Насчет полиции не волнуйся, слежка исключена, у Фрэнка изъяли браслет на перекодировку, а новый вручить не успели... -- Он вернулся в зал с устройством из посылки в руках, протянул его Барни. -- Глянь, ты у нас специалист по таким вещам. Сможешь определить, что это?
   Фрэнк встал рядом с тренером. Барни взял устройство, покрутил, коснулся большим пальцем разъема, даже понюхал его и снова принялся разглядывать и ощупывать корпус.
   -- А он кто? -- прошептал Фрэнк.
   -- Сапер, связист, -- тихо отозвался Макс. -- Лучший среди спецов из группы радиоэлектронной разведки генерала Хоппера. Компьютеры и электроника, мины-ловушки, Сеть -- его стихия. Короче, рот прикрой и ничему не удивляйся.
   -- Постараюсь.
   Барни огляделся, буркнул, что мало света, и пошел в коморку Макса. Тренер с Фрэнком последовали за ним. У последнего никак не укладывалось в голове: как такой здоровый, крепкий мужик -- стариком его назвать язык не поворачивался, -- больше смахивающий на борца или тяжелоатлета, может разбираться в компьютерах? Ему подходит роль боевика-спецназовца, но никак не специалиста по электронике.
   Фрэнк опустился на стул возле двери, Макс расположился за столом, напротив Барни. Тот разглядывал устройство в свете настольной лампы.
   -- Это особый тип накопителя информации, военная разработка.
   -- Жесткий диск? -- Тренер быстро надел очки и взял устройство.
   -- Да. -- Барни посмотрел на Фрэнка. -- Можно так сказать, но модель усовершенствовали. Во-первых, облегчили устройство, корпус на ощупь вроде бы из металла, но это явно что-то композитное.
   Макс положил устройство на стол.
   -- Во-вторых, взгляните на разъем. -- Барни повернул жесткий диск, чтобы все видели разъем, и ткнул в него толстым пальцем. -- Его заменили.
   -- Это хорошо или плохо? -- поинтересовался Макс.
   -- Не знаю, армейские модели обычно имели по два порта, а тут один. И всегда подключались через кабель. Могу лишь предположить... -- Он провел пальцами вдоль желобков по краям корпуса, -- что эти салазки необходимы, чтобы вставлять устройство в некий приемник, например внутрь герметичного контейнера. Тогда можно работать под водой...
   -- Ясно, Барни. Что еще скажешь? -- Тренер покосился на Фрэнка и снова уставился на друга.
   -- Внутри кодировщик, возможно не один. Наверняка есть дублирующая система защиты перезаписи данных. К кодировщику нужен ключ, который обычно хранится в базе данных Пентагона или зашит в ПЗУ субмарины, истребителя, авианосца... -- Он пожал могучими плечами. -- Все зависит от информации на диске, от ее назначения и степени важности. Чтобы задействовать ключ, необходимо ввести пароль. Даже если спаять разъем и подключить устройство к обычному компьютеру, без ключа и пароля прочесть информацию не удастся. А подбирать ключ с помощью программ можно год, два, десять лет -- и все будет без толку.
   -- Мы должны прочесть информацию, -- заявил Макс.
   -- Мы? -- Барни скосил глаза на Фрэнка и хмыкнул. Постучал указательным пальцем по устройству. -- Макс, ты знаешь, где находится сервер?
   -- Да, -- сказал Фрэнк. -- В штаб-квартире "Мемории".
   Барни помрачнел:
   -- И как ты предлагаешь до него добраться? Обвешаться оружием и ворваться в штаб-квартиру или зайти спокойно с главного входа и попросить секьюрити предоставить доступ к нужному терминалу, с которого была сделана запись? Так?
   -- Мы знаем, чей терминал нам нужен, -- вмешался тренер. -- Верно, Фрэнк?
   -- Да, рабочее место Кэтлин Бейкер.
   -- Откуда такая уверенность? -- фыркнул Барни.
   -- Она прислала Фрэнку устройство по почте, значит, запись тоже сделала она, -- пояснил Макс.
   Барни потеребил усы, пристально глядя на Фрэнка, затем повернулся к другу:
   -- Ну и зачем вам это? Макс, может, расскажешь в конце концов, зачем и во что ты хочешь меня втянуть?
   -- Ты согласен пойти до конца? -- Глаза тренера блеснули за стеклами очков.
   -- Я задал вопрос, Макс.
   -- Как в былые времена?
   -- Ответь.
   Ветераны смотрели друг другу в глаза. Тренер -- подавшись к Барни, тот -- поставив локти на стол, держа в руке устройство. От напряжения Фрэнк заерзал на стуле.
   -- Думаю, -- Макс забрал у приятеля устройство, -- кто-то хочет развязать новую войну.
   Барни хлопнул по столу и едва слышно выругался. Фрэнк решил пока не задавать вопросов тренеру -- надо, чтобы ветераны успокоились и прежде все-таки разобрались между собой.
   -- Ладно, Макс, -- устало заговорил Барни. -- Выкладывайте, что у вас есть.
   -- Фрэнк, расскажи свою историю еще раз, а после обобщим первичную информацию и посовещаемся.
   На самом деле исходных данных оказалось не так много. Убийство Кэтлин, ее посылка, два нападения на Фрэнка с целью уничтожить его как свидетеля и завладеть устройством. Всё. Связь с "Меморией" очевидна, но как это доказать? В полицию идти нельзя, там Фрэнка снова могут попытаться пришить. Своих источников в полицейском департаменте у ветеранов нет.
   -- Где мы будем брать новые сведения, Макс? -- Барни побарабанил пальцами по краю стола. -- Где?
   -- Я думаю.
   -- А может, включим телевизор и посмотрим новости? -- предложил Фрэнк.
   -- Я -- твои новости, парень, -- Барни ткнул себя в грудь большим пальцем. -- Мэр объявил оранжевый код, в городе собираются ввести особое положение, а это перекрытые улицы, досмотр на входе в метро. Я уж не говорю про вокзал и аэропорты -- их взяли под контроль, как только озвучили версию террористической угрозы. -- Он отдернул рукав и взглянул на массивные часы в водонепроницаемом корпусе. -- Если Вашингтон подтвердит особое положение, -- Барни надавил две клавиши на часах, пискнул запущенный таймер, -- движение в городе перекроют в течение двух часов. -- Подняв глаза на Фрэнка, он продолжил: -- По ТВ крутят твое фото и орут на весь мир, что ты главный подозреваемый в убийстве Кэтлин Бейкер, которая хотела сообщить журналистам нечто важное, но не успела -- ты ее пришил.
   -- Да. -- Фрэнк посмотрел на тренера. -- Я совсем забыл: там были журналисты... То есть в доме, где я арендую квартиру, в холле было полно журналистов. -- Он повернулся к Барни и воскликнул: -- Так их позвала Кэтлин?!
   -- Точно так, если в том доме случайно не проживала еще одна Кэтлин Бейкер, любительница черного кружевного белья и чулок.
   Вскочив со стула, Фрэнк побагровел и сжал кулаки:
   -- Издеваешься? У тебя что-то было с Кэтлин?!
   Барни тоже поднялся, взглянул на него сверху вниз:
   -- Очнись, парень. Весь Нью-Йорк только и говорит об этом. Журналисты смакуют в подробностях показания твоей соседки. Она наконец-то стала звездой телешоу.
   Фрэнк подался вперед, но тренер встал на пути.
   -- Хватит, Барни! -- Он пихнул приятеля в грудь, ударил Фрэнка по запястью. -- Опусти руки! Ну? -- Взгляд Макса метался между ними, глаза за стеклами очков блестели. -- У нас мало времени, -- жестко сказал он. -- Рано или поздно преследователи или детективы узнают, что ты, Фрэнк, начинал у меня в клубе. Сюда кто-нибудь явится и...
   -- Подожди! -- Барни не собирался отступать. -- Неужели вы оба не понимаете, а?
   -- Что? -- Тренер повернулся к нему.
   -- Включите воображение и логику... Убитая созывает журналистов -- и вдруг решает раздеться и лечь в постель. Ну?
   Фрэнк снова дернулся вперед, но Макс остановил его:
   -- Барни прав, здесь что-то не сходится. -- Тренер раздумывал пару секунд, потом объявил: -- У нас нет сейчас времени на разговоры, надо действовать.
   -- Что предлагаешь? -- хмуро спросил Барни, опускаясь на стул.
   Фрэнк угрюмо смотрел на ветерана, сжимая и разжимая опущенные кулаки.
   -- Спрятать парня, -- сказал Макс.
   -- Где?
   -- У тебя.
   -- Чего? -- Барни вскочил и навис над тренером, как скала. -- Макс, ты точно спятил! У меня же...
   -- Я рассчитываю на ее помощь. Только она может добыть нужную информацию...
   -- Нет! Ты... Ты все заранее спланировал, ты к этому подбирался с самого начала!..
   -- Ты ей все объяснишь, а Фрэнк изложит суть.
   -- Ни за что, только не она!
   -- Да.
   -- Нет!
   -- Черт побери, да, сержант Дагган! -- Тренер врезал кулаком по столу так, что подпрыгнуло лежащее на нем устройство.
   -- Ты не можешь приказывать, Макс! -- Брызги слюны изо рта Барни полетели в лицо тренеру. -- Мы не на войне!
   Макс Догерти шумно выдохнул, снял очки, потер покрасневшие от усталости глаза.
   -- Да, не на войне... -- Он снова надел очки. -- Я лишь взываю к твоей совести, Барни.
   Тот вдруг склонил голову, пряча глаза от Макса, и тяжело опустился на жалобно скрипнувший стул. Барни Дагган поник, задышал через рот, массируя грудь; на лице прорезались глубокие морщины.
   -- Только не она, Макс. -- Он поднял голову: в глазах была мольба. -- Я готов пойти за тобой куда угодно и на что угодно. Хочешь, взорвем Пентагон или Белый дом? Хочешь, сотрем в порошок резервацию переселенцев, разгромим полицейский департамент Нью-Йорка, ворвемся в штаб-квартиру "Мемории"... Только не впутывай Мэгги. Прошу.
   Фрэнк ничего не понимал, он растерянно хлопал глазами, ему казалось, что еще немного -- и Барни пустит слезу.
   -- Она уже взрослая. И я... ты... -- Тренер положил руку на плечо другу, оглянулся на Фрэнка. -- Мы, действуя вместе, справимся с этим сложным делом. И у нас нет права на ошибку.
   Барни резко скинул его руку и подался вперед:
   -- Но почему ты так уверен, что мы уже не совершили ошибку? Почему, Макс?!
   -- Потому что однажды мы предали их. -- Тренер выпрямился и дернул подбородком в сторону Фрэнка. -- Его, Мэгги, тех, ради кого сражались, кому жить после нас. Им регулярно промывают мозги, Барни. Когда мы уйдем на покой, кто расскажет им о прошлом? Переселенцы? Их не так много, у них хватает проблем. А почему? Потому что они хотят быть людьми.
   -- Хватит, -- выдохнул Барни и поднял ладонь. -- Достаточно... Не смотри на меня так, а лучше сядь.
   -- Ты согласен? -- Макс опустился на стул.
   -- Да. Только больше не ровняй меня с переселенцами, не хочу даже слышать про них. Я пойду за тобой в огонь и в воду, ты знаешь, но не ради переселенцев, с которыми мы воевали два года и победили.
   -- Хорошо, -- серьезно отозвался тренер, взглянув на часы. -- Сколько на твоих?
   -- Без четверти два.
   -- Уезжайте.
   -- А ты? -- Барни поднялся со стула.
   -- Буду паковать вещи. Держи. -- Макс протянул ему устройство и направился к выходу. -- Надеюсь, тайник в порядке?
   -- Да, проверял две недели назад, -- бросил Барни вслед. -- Ты всерьез полагаешь, что без силового решения не обойтись?
   Тут Фрэнк не выдержал и, не дав ответить тренеру, быстро заговорил:
   -- Я ценю вашу помощь, внимание к моим проблемам, заботу и опыт, но...
   Макс, направлявшийся через зал в раздевалку, обернулся.
   -- ...но я ничего не понимаю! Кто такая Мэгги? Что вы задумали?
   -- Барни все объяснит. -- Тренер скрылся в раздевалке.
   Фрэнк повернулся к ветерану.
   -- Поехали, -- буркнул тот и пошел к выходу из клуба.
   Обреченно вздохнув, Фрэнк зашагал следом.
   -- Буду у тебя утром! -- крикнул тренер из раздевалки. -- В шесть.
   Хлопнула дверца шкафчика.
   -- Добро, -- отозвался Барни.
  
  
   Глава 8
  
   Фрэнк разлепил глаза. Кругом было темно, его трясли за плечо.
   -- Приехали, -- раздался почти над ухом низкий голос Барни.
   Крупный силуэт отодвинулся, и в салоне такси стало светлее. Барни намеренно отключил лампу под потолком, чтобы пассажира на заднем сиденье нельзя было заметить с улицы. В открытую дверцу лился слабый свет фонаря на углу дома, рядом с которым стояла машина.
   -- Вылезай скорее.
   Фрэнк энергично потер ладонями лицо и окончательно проснулся. Он выбрался на улицу, вдохнул полной грудью, потянулся...
   Веяло прохладой, ветра не было, на небе виднелись редкие звезды. Похоже, после дождя еще не совсем растащило облака, но следующий день обещал быть солнечным и теплым.
   -- Где мы? -- Фрэнк повертел головой.
   -- Западный Бруклин. -- Барни захлопнул дверцу, поставил машину на сигнализацию и махнул рукой за спину. -- Там Ист-ривер... Пошли. -- Он направился к лестнице, ведущей в подъезд, поднялся к дверям и достал ключи. -- Запомни, парень, -- произнес Барни, когда щелкнул замок, -- дома будешь вести себя тихо, как мышка. Из комнаты никуда не выходить, в вещах не копаться. Вернусь -- разбужу тебя. Усек?
   -- Ага, -- кивнул Фрэнк. -- А ты куда?
   -- Машину отгоню... -- Барни пропустил его в подъезд, напоследок бросил взгляд вдоль улицы и захлопнул дверь. -- Передам сменщику и вернусь. Топай по лестнице, третий этаж.
   Они поднялись. Позвякивая ключами на связке, ветеран отпер квартиру и, не зажигая свет в коридоре, проводил Фрэнка до комнаты.
   -- Ложись спать, -- прошептал Барни, стоя в дверном проеме.
   Фрэнк уселся на диван, под обивкой скрипнули пружины.
   -- Ты все помнишь, парень?
   -- Да, никуда не выходить...
   -- Тише, -- шикнул Барни.
   -- ...спать, -- закончил Фрэнк. Скинув туфли, он растянулся во весь рост, сунул руки под голову и уставился в потолок.
   -- Короче, -- донесся громкий шепот из коридора, -- высунешься -- хребет переломаю.
   Фрэнк не ответил, прикрыл глаза. Раздались шорох шагов, звон ключей на связке и скрежет запираемого замка. Спустя пару минут он услышал, как на улице завелся и отъехал от дома автомобиль.
   Теперь и правда можно спокойно вздремнуть, пока этот усатый монстр не вернулся. Фрэнк постарался расслабиться, но сон не шел. Он повернулся на бок; обивка дивана пахла потом и пылью. Видимо, Барни давно не делал уборку и спал здесь, не утруждая себя застилать постель.
   Фрэнк перевернулся на другой бок и долго лежал, считая белых обезьян. Когда он понял, что сбился со счета, резко сел. Пружины вновь предательски громко скрипнули под обивкой, за стеной раздался непонятный звук, и Фрэнк замер, затаив дыхание.
   Ему показалось, что он слышит чье-то сопение в соседней комнате. Объясняться с Барни из-за того, что разбудил его дочь или подругу -- кем там ему приходится Мэгги? -- не хотелось. А вот срочно отлить совсем не помешало бы.
   Он поднялся и чуть не упал, наступив на собственные туфли. Тихо выругавшись, вышел в коридор, шаря впотьмах рукой по стене. Выключателя не было, впереди маячила дверь соседней комнаты, слева были еще две. Фрэнк толкнул первую -- кухня, -- вторую и оказался в ванной. Щелкнув тумблером над зеркалом, зажмурился на мгновение. Дешевая душевая кабина занимала половину комнаты, в углу стоял унитаз -- все убранство.
   Глянув в зеркало, Фрэнк повернулся к унитазу, расстегнул ширинку и справил нужду. Спустив воду, открыл кран над раковиной. Голова от недосыпа и усталости была тяжелой, но холодная вода немного помогла прийти в себя. Фрэнк умылся, намочил волосы на затылке и, закрыв кран, "полюбовался" своим отражением в зеркале. М-да... Надо бы побриться, привести себя в порядок. Коснувшись пальцами подбородка, он провел по оцарапанной во время драки щеке и уставился на душевую кабину. Освежающий душ сейчас тоже не помешает, но придется подождать до утра. Он широко зевнул. А теперь спать, набираться сил.
   Шагнув в коридор, Фрэнк чуть не столкнулся с девушкой. В первую секунду почудилось, что перед ним подросток с взъерошенными волосами, но присмотревшись, он понял, что это взрослая девушка: на вид чуть больше двадцати, с круглым лицом, вздернутым носиком и большими глазами. Ростом на голову ниже его, плотного телосложения... хотя нет -- крепкая, как инструктор по фитнесу, это потому что кость у нее широкая. Как у отца?
   Она подслеповато щурилась спросонья, закрываясь рукой от света лампы над зеркалом. На ней были пижама с медвежатами и бледно-розовые тапочки с забавными мордочками щенят.
   Фрэнк растерялся, глядя на девушку. Она тоже молча смотрела на него: в глазах не было ни страха, ни удивления. Только любопытство.
   -- Пардон, -- хрипло произнес он и боком протиснулся в коридор. -- Меня привел Барни. Надеюсь, я не напугал вас?
   Девушка отмахнулась и заперлась в ванной.
   Болван. Фрэнк вернулся в комнату, сел на диван. Болван! Он тряхнул головой. Надо было ей еще представиться и всю предысторию рассказать...
   Из ванной донесся шум бегущей в душевой кабине воды. Фрэнк откинулся на спинку дивана, привыкая к темноте. Вскоре он разглядел, какой бедлам творится в комнате Барни. В углу под шкафом лежали тюки с барахлом, стол под окном был завален бумагами и какими-то справочниками, кресло у двери -- ворохом одежды.
   Интересно, кем все-таки приходится Барни эта девушка? Она и есть Мэгги?
   Шум воды в ванной стих. Дверной проем на мгновение озарился светом, и вновь стало темно.
   -- Он сказал, когда вернется? -- донеслось из коридора. В проеме показался силуэт.
   "Приятный голос", -- отметил Фрэнк, поднимаясь навстречу.
   -- Сказал, машину отгонит и приедет.
   -- Угу. -- Силуэт исчез.
   Фрэнк выглянул из комнаты. Девушка прошла на кухню, зажгла там лампу.
   -- Хотите есть?
   Прислушавшись к урчанию в животе, Фрэнк решил, что вряд ли теперь уснет. На кухне звякнула посуда, загудела кофемолка.
   -- Да! -- отозвался он и, переступая порог, добавил: -- Вы Мэгги?
   Пока варился кофе, они познакомились. Ее действительно звали Мэгги, и она была дочерью Барни. А еще за кофе Фрэнк выяснил, что Мэгги работает в секретариате "Мемории" у мистера Бинелли.
   -- Я тоже знал одну девушку из корпорации. -- Он тут же прикусил язык, пожалев о том, что сболтнул лишнее.
   Вспомнив недавний спор между Максом и Барни, Фрэнк выстроил для себя примерный ход событий: тренер хочет использовать Мэгги, чтобы добыть информацию в "Мемории". Возможно, с ее помощью каким-то образом проникнуть в офис корпорации и перезаписать данные с устройства. Это колоссальный риск, в первую очередь для девушки.
   -- Как ее зовут? -- Она взяла с полки в холодильнике тарелку с салатом и поставила перед Фрэнком.
   Сочный редис и ломтики перца вперемежку с зелеными листьями, заправленные маслом, выглядели весьма аппетитно. Фрэнк еле сдержался, чтобы не накинуться на них -- он сутки ничего не ел.
   -- Я многих знаю, вдруг общая знакомая, -- добавила Мэгги, глядя на него сверху вниз.
   Фрэнк медленно взял вилку, ковырнул салат и качнул головой:
   -- Нет, она давно покинула корпорацию, перешла в другую фирму. -- Попробовав салат, он с хрустом принялся жевать, пробормотав с набитым ртом: -- Вкусно.
   -- Ладно, ешьте. Сейчас разогрею вам макароны. -- Мэгги отвернулась к холодильнику.
   -- О, ну что вы, не стоит... -- начал Фрэнк.
   Она оглянулась, многозначительно и одновременно строго посмотрела на него. Совсем как Барни.
   -- Хотите меня обидеть? Пожалуюсь папе.
   Он громко проглотил недожеванный лист салата.
   -- Я пошутила. -- Ее тонкие губы растянулись в улыбке. -- Отец обещал переломать вам хребет, ведь так?
   Фрэнк кивнул.
   -- Я не спала, слышала, как вы пришли. -- Мэгги достала из холодильника кастрюлю, макароны из нее пересыпала на сковороду и поставила на плиту. -- Папа всегда всем мужчинам моложе его, случайно, по его или моей воле, оказавшимся возле меня, обещает переломать хребет. -- Она взяла терку с полки над плитой.
   -- С чего вдруг? -- Фрэнк снова принялся за салат.
   -- Он до сих пор считает меня маленькой девочкой, называет медвежонком. -- Вздохнув, Мэгги принялась тереть сыр в миску.
   -- Думаю, для своих родителей мы навсегда остаемся детьми. -- Выдав банальность, Фрэнк отправил в рот остатки еды и отодвинул тарелку.
   -- Так-то оно так... -- Девушка отложила терку, сняла с плиты сковородку с обжаренными макаронами, посыпала их сыром. -- Но дети вырастают, у них появляются желания, которые они способны воплотить самостоятельно. Так? -- Она положила дощечку на стол, поставила на нее горячую сковороду.
   -- Угу, -- накручивая на вилку макароны, хмыкнул Фрэнк. -- Вечная проблема отцов и детей...
   -- Ну только вы не начинайте! -- с упреком воскликнула Мэгги. -- Я много об этом читала в последнее время...
   -- Что, неужели все так плохо?
   Мэгги села на табурет сбоку от Фрэнка, водрузила локти на стол, положила голову на сложенные кисти. Взгляд у нее стал немного печальный.
   -- Исправим, -- сказала она и грустно улыбнулась. -- Люблю смотреть, как едят мужчины. Не возражаете?
   Фрэнк промычал в ответ "нет", прожевал первую порцию и сообщил, что не ел ничего вкуснее, чем макароны с сыром от Мэгги Дагган.
   -- А салат? -- возмутилась она с легкой улыбкой.
   -- Салат был отличный, кофе -- прекрасен... -- Фрэнк задумался, не зная, как получше закончить, чтобы угодить хозяйке.
   -- Ну ладно, вы ешьте, а то остынет. Не отвлекайтесь на меня. -- Мэгги поднялась с табурета.
   -- Простите, один вопрос... -- Фрэнк обвел взглядом кухню, описав полукруг зажатой в руке вилкой. -- У вас так заведено в семье, ну... -- Ему стало неловко за прямоту, но он все-таки пересилил себя и договорил: -- Не боитесь меня, угощаете... А вдруг я беглый преступник или убийца?
   Мэгги звонко рассмеялась, но спустя пару мгновений стала серьезной:
   -- Раз отец привел вас в дом, значит, так надо.
   Она скрылась в ванной, оставив Фрэнка с его мыслями и макаронами наедине. А когда появилась вновь, он уже закончил с едой и поблагодарил за ужин, чем вызвал у девушки новый приступ звонкого смеха. Смеялась она громко и от души. nbsp;
   Фрэнк невольно и смущенно улыбнулся, не понимая в чем дело. Мэгги объяснила, указав на окно, где брезжил рассвет, что ужин, скорее походил на плотный завтрак и ей пора собираться на работу.
   -- Папа вот-вот вернется, надо приготовхню, нежно поцеловал дочь и сел на табурет, сердито глядя на гостя.
   За едой Барни рассказал Мэгги, как прошла его рабочая смена, назвав девушку три раза медвежонком, дважды -- солнышком и лишь раз дочерью, но при этом все время строго смотрел на Фрэнка исподлобья и не обмолвился с ним ни словом.
   Мэгги делала вид, что не замечает, как отец настроен к гостю, улыбалась, наводя порядок на кухне. У Фрэнка было возникла мысль ей помочь, но он вовремя сдержался, чтобы не спровоцировать Барни. Вдруг тот расценит это как знак внимания, ухаживания за его дочерью, а вслух обвинит в попытке изнасилования? Проломит кулачищами Фрэнку череп или схватится за нож... Он взглянул на часы над холодильником. Уже полседьмого, а тренер до сих пор не появился. Неужели что-нибудь случилось?
   Барни тоже скосил глаза на часы, но промолчал, доедая хлопья. Наконец Мэгги оставила их вдвоем. Вернувшись в свою комнату, она что-то начала напевать, собираясь на работу.
   Фрэнк не сразу понял, что произошло: сильные руки сграбастали его за ворот рубашки, край стола врезался в живот, и перед глазами возникло искаженное злостью лицо Барни.
   -- Пусти, -- прошипел Фрэнк, упершись ладонями в стол.
   -- Ты ее разбудил! -- Барни ощерился.
   -- Пусти, кретин. Она сама проснулась, мы лишь познакомились...
   Пение Мэгги стало громче, за спиной у Фрэнка раздались шаги. Барни отпустил его, умильно улыбаясь дочери, появившейся в коридоре, взялся за ложку и начал соскребать со дна тарелки остатки размякших хлопьев.
   Как только Мэгги опять скрылась в комнате, ветеран сжал кулаки и подался вперед.
   -- Я ее не будил, -- быстро прошептал Фрэнк. -- Ты ненормальный, Барни. Она не знает, почему я здесь. Накормила меня, и все.
   Девушка перестала петь.
   -- Мужчины! -- раздался ее голос в коридоре. -- Я ухожу.
   Фрэнк оглянулся. На Мэгги был строгий брючный костюм, элегантно повязанная лента под воротником белой рубашки заколота серебристой брошью. На лице минимум косметики, аккуратно уложенные набок волосы оказались волнистыми -- девушка из "медвежонка" в пижаме преобразилась в деловую женщину, как и подобает сотруднице секретариата корпорации с мировым именем.
   Мэгги на секунду отвернулась, чтобы снять с вешалки пальто, и Фрэнк едва не вскрикнул, когда Барни врезал ему под столом носком по голени.
   -- Папа, ты позволишь гостю проводить меня?
   Все трое улыбались, только Фрэнк делал это сквозь проступавшие на глазах слезы, сидя боком к выходу из кухни. Нога жутко болела после удара.
   -- Подожди, медвежонок. Есть одно дело... -- Барни надул щеки, метнув короткий злобный взгляд на Фрэнка. -- Подойди. -- Он взял дочь за руку, когда она приблизилась. -- Присядь. --Вытащил из-под стола еще один табурет и поставил рядом.
   -- Папа, мне надо на работу, а ты с разговорами...
   Фрэнк быстро смахнул слезы, улыбнулся как можно непринужденней, отодвигаясь вместе со стулом к стене.
   -- Неужели нельзя подождать до вечера? -- Мэгги капризно поджала губы, переводя взгляд с отца на Фрэнка и обратно.
   -- Пожалуйста, медвежонок. Мы не займем у тебя много времени. -- Барни по-прежнему держал Мэгги за руку и поглаживал ее кисть.
   -- Это важно?
   -- Да.
   -- Ну, хорошо. -- Она села на табурет.
   Фрэнк незаметно потер ушибленную ногу. Барни, косясь на него, набрал полную грудь воздуха, но сказать что-нибудь так и не решился. Медленно выдохнул.
   -- Папа, -- с укором посмотрела на него Мэгги, -- ты как заговорщик. Когда ты такой нерешительный, сразу ясно, что вы с дядей Максом что-то задумали. Давай выкладывай, у тебя есть десять минут, иначе я опоздаю.
   -- Да, -- кивнул Барни. -- Ты права, дочка, Макс тоже в деле. -- Он помолчал, поправил брошку у нее под воротником и решительно произнес: -- Нашего гостя зовут Фрэнк Шелби, его обвиняют в убийстве Кэтлин Бейкер. Ему нужна помощь.
   Мэгги широко распахнула глаза, взглянув на Фрэнка, и слегка подалась назад, будто испугалась.
   -- Ты не шутишь, папа?
   -- Нисколько. Может случиться беда...
   -- О помощи попросил дядя Макс?
   -- Да.
   -- Он был моим тренером, -- вставил Фрэнк.
   -- Молчи, -- сердито бросил Барни.
   -- Нет. -- Лицо Мэгги стало взрослым и по-деловому серьезным. -- Пусть рассказывает.
   Фрэнк с Барни одновременно посмотрели на часы. Пришлось уложиться в три минуты; помог ночной разговор в клубе, Фрэнк выдал Мэгги лишь голые факты.
   -- Угу... -- Девушка задумалась на несколько секунд, потом спросила: -- У кого из вас сейчас находится устройство?
   Барни поднял руку.
   -- Хочу взглянуть на него. -- Мэгги в ожидании уставилась на отца.
   Тот нехотя достал из внутреннего кармана жесткий диск и протянул дочери.
   -- Я такой уже видела. -- Она потрогала разъем. -- Этим устройством иногда пользуется мистер Бинелли, мой босс. Подключает его к терминалу в своем кабинете.
   Фрэнк с Барни быстро переглянулись. Слова Мэгги оказались редкой удачей -- терминал Бинелли -- еще одна точка доступа к серверу корпорации. Но вряд ли ветеран сильно обрадовался, да и Фрэнк пока не представлял, как добраться до терминала и скачать данные.
   Мэгги вернула устройство отцу, поднялась, и в этот момент в коридоре трижды прозвучал звонок.
   -- Это Макс, -- сказал Барни.
   Девушка открыла дверь, тренер поцеловал Мэгги в щеку и сразу начал давать указания: отправляться на работу и делать что обычно.
   -- Наблюдай. -- Макс снял с плеча и поставил посреди коридора большую сумку для гольфа. -- Не суетись, слушай, о чем говорят, и запоминай все важное.
   Мэгги кивнула и вдруг подмигнула Фрэнку.
   -- Еще нам понадобятся подробный план здания и режимы работы охраны, особенно подземной парковки. Сможешь добыть, Мэгги?
   -- Постараюсь.
   Барни помрачнел.
   -- Ступай и зря не рискуй, -- напутствовал девушку тренер, снимая потертую куртку с эмблемой "Янки".
   -- Я помню, дядя Макс.
   Когда за ней закрылась дверь, тренер перетащил сумку на кухню и с ходу заявил:
   -- Барни, поучись самообладанию у дочери. Из нее выйдет толк. У Мэгги всегда все четко и по-деловому.
   -- Почему так долго? -- проигнорировав замечание, спросил Барни.
   -- За мной следили. -- Макс бухнул сумку на пол рядом с тумбой, где стоял телевизор. -- Сели на хвост возле клуба, как только я вернулся из тайника.
   На нем были выцветшие на солнце армейские брюки из плотной серо-зеленой ткани, белая футболка и черные полуботинки на мягкой подошве. Он повернулся к Фрэнку:
   -- Не волнуйся, эти кретины не знают, с кем имеют дело. -- Отдернул рукав на правой руке. -- И я без браслета.
   -- А... -- Фрэнк удивленно захлопал глазами. -- Как вы его сняли?
   -- Об этом потом. -- Барни поднялся и, перегнувшись через стол, посмотрел в окно. -- Надеюсь, Макс, ты без машины?
   -- Оставил в трех кварталах отсюда. -- Тренер скинул куртку на табурет.
   -- Кто они, сколько их и на чем были? -- Хозяин квартиры, не дожидаясь ответа, удалился в свою комнату: слышимость в квартире была что надо.
   -- Не полиция. -- Макс открыл холодильник, озадаченно глядя на полки. -- Копы более изобретательны в маскировке. А эти -- трое на черном джипе, сами в черном...
   -- И лысые, -- не удержался Фрэнк.
   -- Точно. -- Тренер обернулся с канистрой молока в руке. -- Откуда знаешь?
   -- В почтовом отделении были те же люди. Ну, может, не именно те, что в джипе, но тоже лысые и в черном.
   Макс глотнул молока прямо из канистры и поставил ее обратно. Фрэнк нахмурился, уткнувшись подбородком в кулак. Он пытался вспомнить взволновавшую его деталь, связанную с лысыми боевиками, но никак не мог понять, какую именно.
   -- Под окнами чисто. -- На кухню вернулся Барни. -- Но раз они тебя вычислили, могут выйти и на меня.
   -- Сомневаюсь. -- Тренер присел на корточки возле сумки. -- Когда ты в последний раз был в клубе?
   -- Сегодня. -- Барни с удивлением уставился на Макса сверху вниз.
   -- Я вообще, -- оглянулся тот. - Ты часто у меня бываешь?
   -- Ну... -- Барни задумался, потеребил усы. -- Обычно ты ко мне приезжаешь. Хочешь сказать, те, кто разыскивают парня станут отслеживать его ближайшее окружение, затем начнут отрабатывать дальние связи...
   -- Вот. Ты для Фрэнка посторонний, на тебя у них ничего нет. -- Тренер полез в сумку, внутри что-то звякнуло. -- Теперь они знают, что я знаю, что знает Фрэнк, но не знают, где я.
   -- Это хорошо или плохо? -- поинтересовался Фрэнк, заглядывая тренеру через плечо.
   Из сумки торчали пистолетные рукояти двух штурмовых винтовок с ребристыми кожухами ствольных накладок. Макс сдвинул оружие в сторону и вынул громоздкий лэптоп в обрезиненном корпусе, протянул его Фрэнку со словами:
   -- Убийца начнет суетиться. А когда люди начинают суетиться, они совершают ошибки.
   -- Как мы узнаем об этом? -- Барни отобрал у Фрэнка лэптоп, положил на стол.
   -- Ты идешь отдыхать. -- Макс выпрямился, распуская стянутый жгутом кабель питания. -- А мы с Фрэнком садимся за компьютер, смотрим телевизор и следим за сообщениями СМИ, дожидаясь возвращения Мэгги.
   Барни молча ушел к себе в комнату. На немой вопрос Фрэнка тренер пояснил, что, прежде чем перейти к планированию миссии, необходимо собрать как можно больше информации о противнике.
   -- Включи новостной канал. -- Он подсоединил шнур питания к лэптопу. -- И воткни, пожалуйста, это в розетку. -- Протянул Фрэнку штекер.
   -- Что я должен делать? -- Пропустив кабель под столом, Фрэнк подключил ноутбук и, устроившись на стуле у телевизора, стал разыскивать нужную передачу.
   -- Может, что-нибудь мелькнет в сообщениях. -- Тренер опустился на табурет, развернул к себе лэптоп. -- Смотри новостные блоки, рекламу, анонсы событий.
   В корпусе компьютера зашумел вентилятор, замигали зеленым и красным диоды на боковой консоли. Макс, похлопав себя по карманам, достал очки.
   -- И все, что покажется тебе любопытным, стоящим внимания, заноси на бумагу. Возьми папку с чистыми листами в боковом отделении.
   -- Что, всё подряд? -- Фрэнк полез в сумку за бумагой.
   -- Да, потом разберемся. -- Тренер, глядя на экран лэптопа, набрал какую-то команду на клавиатуре. -- Можешь, не стесняясь, отвлекать меня, я выслушаю любое сообщение.
   -- Хорошо.
   -- Думаю, ждать придется недолго. Продержишься до обеда?
   -- Что? -- погрузившись в просмотр, Фрэнк не сразу сообразил, о чем спрашивают. -- А, да. Могу хоть целый день.
   -- Не надо. После обеда тебя сменит Барни. Нам всем придется по очереди отдохнуть -- завтра нужно быть свежими и бодрыми, с ясной головой.
  
  
   Глава 9
  
   Сосредоточиться на просмотре новостей почти не получалось, Фрэнк никак не мог отделаться от мыслей о людях в черном, напавших на полицейский участок, каким-то образом узнавших о посылке Кэтлин и пытавшихся убить его в почтовом отделении. По всей видимости, их действиями руководил блондин. Единственный, у кого была шевелюра. Или это парик?
   Сложив руки на груди, Фрэнк прислонился к спинке стула, слушая сообщения по ТВ. В них пока что не прозвучало ничего стоящего, диктор в студии рассказывал о предвыборной кампании Рассела Джефферсона Клейни, конгрессмена, чью кандидатуру республиканцы выдвинули на пост президента.
   Фрэнк хотел уже отвернуться от экрана, но там появилось изображение Клейни и действующего президента. Оба стояли на лужайке перед Белым домом и, непринужденно улыбаясь в камеру, пожимали друг другу руки.
   Медленно подавшись вперед, Фрэнк впился взглядом в лицо Клейни. Камера взяла конгрессмена крупным планом, на плече у него осталась дружески похлопывающая рука президента. Картинка внезапно сменилась видом на Белый дом -- похоже, у оператора на лужайке что-то случилось с аппаратурой и режиссер решил переключиться на другого, снимавшего встречу через ограду, стоя прямо на тротуаре. На экране мелькнули лица прохожих, машина за ними, и картинка замерла. В кадре осталось смазанное изображение такси. Его почти сразу сменил улыбающийся диктор, извинился за сбой в эфире и пообещал непременный скорый повтор репортажа, как только все наладится.
   На дальнем плане в студии появилась крупная портретная фотография Рассела Клейни. Диктор начал рассказывать о жизненном пути конгрессмена. И тут Фрэнк наконец понял, что его так долго мучило: таксист, который хотел отвезти его из аэропорта домой, тоже был лысый, как те парни в почтовом отделении. Как этот Клейни. Таксист настаивал, чтобы Фрэнк сел к нему в машину...
   Он быстро пересказал тренеру все свои мысли и предположил, что его изначально собирались похитить и каким-то образом подставить, но убийцы не знали, что у Фрэнка аллергия на кожу и он не сядет в подъехавший "форд".
   -- Номер машины запомнил? -- Макс снял очки и поднялся с табурета.
   -- Да.
   -- Запиши на листок, добавь описание и марку машины. Пойду разбужу Барни. -- Он захлопнул лэптоп.
   -- Зачем? -- Фрэнк взял карандаш.
   -- Чтобы пробил через своих, за кем числится эта машина. -- Тренер вышел из кухни.
   Фрэнк успел записать только номер, когда в репортаже промелькнуло слово "Мемория". Он резко поднял голову, уставился на экран. Оказывается, Рассел Джефферсон Клейни являлся почетным председателем совета директоров корпорации.
   -- Тренер! -- крикнул Фрэнк. -- Идите сюда!
   Он взял пульт и прибавил громкость. За спиной раздались шорох, ворчание Барни. Склонившийся над плечом Фрэнка тренер сразу приструнил ветерана, велев помолчать. В этот момент диктор сообщил, что Клейни и Джон Бейкер были друзьями, вместе начинали бизнес. Конгрессмен лишился волос из-за экспериментов Бейкера, он был первым добровольцем, кому стерли неприятное воспоминание. Вскоре после этого покойный ученый и основатель "Мемории" решил проблему побочного эффекта...
   -- А теперь обещанный репортаж, -- кивнул диктор, и на экране вновь появились президент и конгрессмен.
   -- Макс, ты меня за этим разбудил? -- проворчал Барни.
   -- Нет. Подожди... -- Макс сел за стол, надел очки.
   Конгрессмен с торжественным видом сообщил о "Вакцинации" -- уникальной программе, нацеленной на решение проблем с безработицей и оздоровление нации, за которой стоит будущее человечества.
   -- Кто бы сомневался, -- буркнул Барни.
   -- К сожалению... -- Клейни вздохнул. -- Наш главный разработчик и вдохновитель, прекрасная женщина, дочь гениального ученого, Кэтлин Бейкер погибла вчера. Ее убили.
   Он помолчал, скорбно склонив голову. Президент заботливо поддержал его под локоть, жестом предложил продолжить.
   -- Ни для кого не секрет, что у "Мемории" сложные отношения с переселенцами, -- вновь заговорил конгрессмен. -- Знаю, что позавчера был сорван очередной раунд переговоров, где лидер Готье из резервации в Бронксе потребовала раскрыть материалы по проекту "Вакцинация". Я и мои коллеги из совета директоров посовещались и... -- Конгрессмен повернулся к президенту, тот кивнул. -- И решили представить "Вакцинацию" всему миру уже завтра, в штаб-квартире "Мемории" на специально созванной пресс-конференции. Наш управляющий Джо Бинелли выступит с докладом перед журналистами. Там же пройдут переговоры с переселенцами, туда же завтра прилетит президент. -- Клейни сделал паузу, всем своим видом показывая, как волнительно для него происходящее. -- Еще я очень хочу добавить... -- Он поднял указательный палец, заложив другую руку за спину. -- Людям важно знать. Погибшая Кэтлин Бейкер для меня была как дочь. Ее жизнь... ее планы... жестоким образом прервал террорист-одиночка Фрэнк Шелби. Но мы уже обсудили с президентом этот момент. Убийца будет найден, власти приложат все усилия. Переговоры с переселенцами будут продолжены, президент любезно согласился принять в них участие. Все обвинения, ранее звучавшие в адрес людей, проживающих в Бронксе, сейчас сняты, переселенцы тут ни при чем. Хочу всех успокоить и повторюсь, следствие быстро установило правду: действовал террорист-одиночка, оранжевый код в Нью-Йорке отменен.
   Фрэнк ожидал услышать подобное и перенес сообщение спокойно.
   На лужайке раздались аплодисменты и редкие одобрительные возгласы. Клейни поднял руки, попросив тишины:
   -- Теперь дело за малым -- провести многостороннюю встречу, достигнуть понимания и согласия. Мы предоставим переселенцам возможность первыми принять участие в "Вакцинации". Только вместе мы изменим мир, принесем в него радость и процветание!
   Барни крякнул за спиной у Фрэнка.
   -- Спасибо, Рассел. -- Президент кивнул конгрессмену. -- Воистину так и есть. Я поражен научными достижениями "Мемории". Сожалею, что мисс Бейкер пала от руки террориста, память о Кэтлин навсегда останется в наших сердцах. Печальное событие. Похоже, злой рок преследует семью Бейкер, я хорошо помню отца Кэтлин, тоже погибшего при загадочных обстоятельствах. -- Он приложил правую ладонь к груди и в точности так, как сделал это минуту назад Клейни, склонил голову, выражая скорбь. -- Но жизнь продолжается. -- Президент, улыбнувшись, похлопал конгрессмена по плечу. -- Рассел Джефферсон Клейни мой конкурент на выборах, но не многие знают, что в обычной жизни мы друзья. Мне нравятся его деловая хватка и целеустремленность. Я желаю ему удачи во всех начинаниях. До встречи в Нью-Йорке.
   Они пожали друг другу руки, и на экране появился диктор. Он повторил, что доклад о проекте "Вакцианция" будет сделан завтра в штаб-квартире "Мемории", куда прибудет президент, и перешел к другим новостям.
   Фрэнк убавил звук, отвернулся от экрана.
   -- Завтра... -- сказал тренер, глядя в пустоту. -- Завтра все случится. Мы можем... -- Он посмотрел сквозь Барни, стоявшего в дверях, и заявил: -- Мы должны проникнуть в штаб-квартиру до начала пресс-конференции и завладеть информацией на диске.
   -- Зачем ты разбудил меня? -- напомнил Барни.
   -- Да... -- Макс снял очки, потер покрасневшие глаза. -- Нужно уточнить данные на водителя по номеру такси из вашей компании.
   -- Легко, -- отозвался хозяин квартиры. -- Давай номер.
   Фрэнк быстро вписал марку и цвет машины и отдал ему листок. Тренер снова раскрыл лэптоп и, глядя на экран, забегал пальцами по клавиатуре. Из комнаты донесся могучий голос Барни:
   -- ...Представляешь, подрезал меня вчера на Пятьдесят девятой улице, сучонок. Да... Ты уверен?.. Понял, спасибо.
   Ветеран выглянул в коридор и сообщил, что у них в автопарке не то что такси с таким номер не существует -- "фордов" осталось всего восемь штук, да и те сейчас на капремонте.
   -- Я могу идти спать? -- Он широко зевнул.
   -- Да, -- ответил Макс. И посмотрел на Фрэнка: -- Бери чистый лист, будем сводить все факты воедино и строить логические цепочки.
   -- А телевизор, новости?
   -- Главное мы уже услышали -- "Вакцинацию" торопятся представить миру, на тебя повесили все грехи.
   Фрэнк взял в руки пульт, собираясь нажать на красную кнопку.
   -- Не выключай, -- остановил его тренер. -- Звук сделай еще тише, чтобы не мешал, и приступим.
   Через пятнадцать минут они набросали первую схему. Кто-то хотел захватить Фрэнка на выходе из аэропорта, прислал такси. Но Фрэнка спасла аллергия. Пока он ехал домой, убили Кэтлин, инсценировав ее подготовку к романтической встрече с Фрэнком, и похитили сумочку. Возможно, убийце сообщили, что Фрэнк скоро появится в квартире, вероятно дали указание покончить и с ним. Но все сорвалось -- в холле дома было полно журналистов. Их созвала Кэтлин. Значит, она думала сообщить всему миру что-то важное и подстраховалась, записав информацию на устройство. Кэтлин чувствовала, что ее могут убить, поэтому отправила устройство Фрэнку по почте. Заказчики убийства узнали об этом слишком поздно. Может быть, Кэтлин пыталась договориться с ними, шантажировала, сообщив, что собирается придать огласке информацию, записанную на жесткий диск? Прежде чем покинуть место преступления, убийца снял с девушки электронный браслет и уничтожил его, а может, поместил в особый контейнер, чтобы полиция не могла отследить по сигналу его перемещения и сразу опознать убитую. Возможно, к чипу в браслете были привязаны какие-то коды доступа, например к компьютеру Кэтлин на рабочем месте или к номерам тайных счетов в различных банках. Ведь семья Бейкер была одной из богатейших в мире. Но самое важное то, что убийцу кто-то научил снимать электронный браслет, а это многое меняет. Технология засекречена, допущенных к работе с ней специалистов легко проверить, но саму проверку можно осуществить лишь в научном центре корпорации, где заинтересованные сотрудники с легкостью подменят любые результаты. Когда убийца покинул квартиру Фрэнка, прихватив с собой сумочку Кэтлин, он не обнаружил там устройства, но вполне мог найти квитанцию о почтовом отправлении. Вероятнее всего, бумажку заметили не сразу, а после того как Фрэнк был арестован. Иначе какой смысл так рисковать и нападать на участок? По-другому невозможно объяснить появление лысых парней в офисе почтовой службы через пару часов после удачного бегства Фрэнка из полиции.
   -- Заказчики шли нога в ногу со мной, -- заключил он, глядя на исписанные им листы.
   Тренер покивал:
   -- Да, ты... мы были на равных, но сейчас они начнут опережать. Допустим, что информация на диске имеет отношение к "Вакцинации". Допустим, проект несет какой-то вред людям, поэтому лидер Готье требовала обнародовать информацию. Когда ей отказали, переговоры в Вашингтоне сорвались.
   -- Тогда какой смысл демонстрировать "Вакцинацию" в Нью-Йорке завтра? -- Фрэнк кинул карандаш на стол. -- Зачем созывать журналистов, приглашать в штаб-квартиру переселенцев?
   -- Чтобы успокоить Готье и общественность, сработать на опережение. Ведь убийцы опасаются, что информацию на устройстве смогут прочесть, они не знают, успела ли Кэтлин сообщить тебе важные детали, обстоятельства, подвигнувшие ее скопировать файлы. -- Тренер вытащил из-под руки Фрэнка листок, где была изображена последовательная схема событий. -- Смотри, -- он взял карандаш и обвел один пункт, -- тебя привезли в полицию, начали допрос. И тут же неизвестные атаковали участок.
   -- Они предполагали, -- медленно произнес Фрэнк, -- что я в курсе событий и дам показания.
   -- Так и есть. Думали, что диск у тебя, хотели разом уничтожить свидетелей, изъять устройство. -- Тренер пододвинул к себе лэптоп, запросил данные в поисковике на руководство "Мемории".
   -- Но почему обвинение в терроризме теперь повесили лишь на меня? -- взорвался Фрэнк. -- Раньше была другая версия. И обе версии -- ложь! Я не мог в одиночку разгромить участок и устроить бойню в городе. Это даже ребенок поймет! И потом, вы сами говорили, что триста тысяч переселенцев -- сила. Мол, кто-то хочет развязать очередную войну. А теперь включили заднюю передачу?
   -- Успокойся. -- Тренер строго взглянул на Фрэнка. -- Я мог ошибаться, а убийцы Кэтлин -- преследовать иные цели.
   -- Так ведь "Мемория", президент... -- Фрэнк задохнулся от негодования. -- Они не скрывают неприязни к переселенцам! У властей конфликт с ними. Люди не могут не заметить...
   -- Ты забыл про обязанности граждан. Большинство свидетелей уже посетили отделения корпорации, чтобы навсегда стереть воспоминания об ужасах вчерашнего дня, они не желают помнить о стрельбе и трупах на улицах. Более того, их наверняка очень вежливо попросили об этом, а СМИ опровергли предыдущие сообщения, чтобы не будоражить сознание общественности и не плодить слухи. Тебя сделали крайним в надежде на скорую поимку. Всех настроили против тебя, ждут, пока ты не выдержишь и сдашься.
   Макс развернул лэптоп экраном к Фрэнку. Там были фото и краткие резюме на два десятка человек, занимающих ответственные посты в "Мемории". Файл Кэтлин Бейкер не успели удалить из списка, она значилась заведующей научным сектором корпорации.
   -- Заявление президента о террористе-одиночке указывает на то, что заказчики убийства Кэтлин обладают связями в правительстве, манипулируют СМИ, влияя на ход событий. Они дают понять, с кем мы имеем дело, и намекают, что надо бы прекратить всякие попытки выяснить правду.
   -- Все равно! Действовала группа, их много, они хорошо подготовлены...
   -- Тут ты прав.
   -- Так, может, все-таки переселенцы?
   Тренер покачал головой:
   -- Вряд ли. Открытое противостояние с властями... -- Он скривился. -- Стоит им проявить агрессию, как их сотрут в порошок. Сделаем так. Версию с переселенцами исключать из списка не будем, пометь вот здесь вопросы... -- Макс привстал, ткнул пальцем в один из листов ближе к дальнему краю стола. -- Почему Готье хотела получить технологии от "Мемории"? Откуда узнала о проекте "Вакцинация"? Так... -- Он опять сел. -- Записал? Хорошо. Теперь взгляни на этих людей, прочти файлы на лэптопе. И скажи, кто из топ-менеджеров корпорации нам интересен.
   -- В смысле?
   -- Кого мы можем использовать, чтобы прочесть информацию на диске.
   Фрэнк задумчиво поскреб щеку, сколупнув коричневую корку с подживших царапин.
   -- Думаю, Уильям Боу, напарник и заместитель Кэтлин по научному сектору.
   Тренер кивнул:
   -- Кто-нибудь еще?
   -- Джо Бинелли, управляющий. Мэгги работает у него в секретариате, там же расположен терминал доступа к серверу...
   -- Достаточно. -- Тренер развернул к себе лэптоп. -- Ты верно рассуждаешь, Фрэнк.
   -- Хм, рассуждать -- это одно...
   -- Что тебя смущает? -- Макс, не отрываясь от экрана, продолжил работу с файлами.
   -- Так ведь... -- Фрэнк растерянно заморгал. -- Как мы выясним правду? Попросим кого-то из этих двоих подключиться к серверу? Или вы собираетесь поручить задание Мэгги, пускай она все сделает, пусть рискует жизнью, так?!
   Макс резко поднял на него глаза, их взгляды встретились.
   -- Я не согласен, тренер! -- Фрэнк покачал головой. -- Достаточно смерти Кэтлин Бейкер, и вообще достаточно смертей. Я не...
   -- Прекрати! -- Тренер расправил плечи. -- Остынь, Фрэнк. Эмоции в нашем деле -- лишнее. Мы должны поступать разумно и действовать наверняка, не допуская ошибок. -- Он пристукнул кулаком по столу.
   Фрэнк, насупившись, повернулся к телевизору.
   -- Ну ладно, -- уже спокойно произнес Макс. -- Давай все-таки продолжим рассуждения.
   -- Угу. -- Фрэнк глянул на него исподлобья и поправил съехавшие друг на друга листы на столе.
   -- Как по-твоему, до кого нам легче добраться -- до Бинелли или до Боу?
   Фрэнк пожал плечами.
   -- А если подумать? -- Тренер снял очки и потер уставшие, в красных прожилках от бессонной ночи глаза.
   -- До Бинелли, -- угрюмо проворчал Фрэнк. -- Он будет завтра на пресс-конференции. Мэгги Дагган имеет доступ в его кабинет.
   -- Хорошая мысль, правильная. -- Тренер слабо улыбнулся. -- Конечно, в идеале стоило бы пообщаться с Боу, но наверняка служба безопасности корпорации опекает его активней, чем федеральные агенты -- первых лиц государства. Боу наверняка знает, что произошло, но нам до него не дотянуться.
   Увидев вопрос в глазах Фрэнка, он пояснил:
   -- Будь я на месте заказчиков, вывез бы его подальше от штаб-квартиры. В какую-нибудь секретную лабораторию, которая, даже не сомневайся, существует.
   Из динамиков телевизора донеслось едва слышное: "Радость и процветание". На экране распустился оранжевый цветок -- логотип "Мемории", замелькали лица людей в разной обстановке: на улице, в доме, детей в школе. Все улыбались, у всех было что-нибудь оранжевое из одежды, либо букет тюльпанов в руках.
   Рекламный ролик сменил другой, и Фрэнк повернулся к тренеру.
   -- Что? -- Тот напряженно смотрел ему в лицо.
   Фрэнк вздохнул и нервно побарабанил пальцами по столу.
   -- Мысль одна из головы не выходит.
   -- Рассказывай. Мы за этим здесь сидим, чтобы отработать любые версии, пусть будут самые невероятные...
   -- Нет, тут как раз очевидная связь, но вот... Почему все охотники за мной были лысые, как Клейни? Мы узнали из репортажа, что конгрессмен лишился волос, когда участвовал в первых экспериментах Бейкера, и потом ученый решил эту проблему. Иначе все граждане, побывавшие на сеансах в "Мемории", давно бы облысели... -- Фрэнк помолчал и продолжил: -- Вот и не укладывается у меня в голове... Если нападавшие имеют отношение к "Мемории", как мы думаем, то каким образом эти люди связаны между собой? Клейни давно за шестьдесят, но тем, с кем я дрался, было около тридцати. Таксисту на "форде" в аэропорту -- под сорок. Какая здесь связь?
   Макс не смог ответить.
   -- Хорошие наблюдения, Фрэнк, надо их записать...
  
  
   Глава 10
  
   Бад Джессап, сидя в своем кабинете, смотрел сквозь стеклянную перегородку в спины удалявшимся адвокатам, которые представляли интересы Клейни и Бинелли. Беседа с ними была необходимой формальностью, капитан знал, что на положительный результат рассчитывать не стоит, а вот неприятности в будущем, обещанные слугами подзащитных, непременно последуют. Баду дали понять, что не стоит раскручивать дело на полную. В противном случае можно лишиться не только поста начальника департамента полиции Нью-Йорка, но и головы.
   Он взял со стола оставленные адвокатами прямоугольники визиток, смял в кулаке и выбросил в мусорную корзину.
   Твари! Ведут себя вызывающе и нагло, ничего не боятся! Бад развернулся вместе с креслом к окну. Не боятся, потому что знают: против "Мемории" нет улик. Боссы корпорации контролируют СМИ, формируя у большинства нужное им мнение, их поддерживают правительство и президент, на их стороне закон.
   Поднявшись из кресла, он взглянул на улицу под окнами. Жизнь в городе била ключом, будто не случилось вчера убийств, не произошло того, что двадцать лет назад всколыхнуло бы общественность, заставило людей задуматься. Как сильно изменился мир, как постарели те, кто когда-то сражался за него, добывал свободу с оружием в руках. Кому они сейчас нужны, патриоты? Их осталась жалкая горстка, остальные не думают, не хотят вспоминать вчерашний день. "Мемория", стирая воспоминания, смешала людей с дерьмом.
   Повернувшись к столу, он взял кружку с остывшим кофе и замер, удивившись собственным мыслям. Готье с ее переселенцами вдруг предстали для Бада в новом свете. В резервации есть молодежь, которая помнит о случившемся три десятка лет назад. Пускай они выросли бесправными, не имея возможности получить образование, зато эти люди знают прошлое своих отцов и, конечно, все они представляют опасность для властей и в первую очередь угрожают бизнесу "Мемории".
   Как же все просто! Бад резко опустился в кресло, забыв про кружку в руке - кофе плеснулся через край, теммные капли попали на светлую рубашку, стекли на брюки.
   -- Дьявол! -- Он отодвинулся от стола, схватив первый попавшийся под руку лист бумаги, попытался стереть начавшее расплываться коричневое пятно на животе. Но ничего не получилось. -- Мелани! -- позвал он секретаршу, не поднимая головы.
   Задребезжало стекло в деревянной раме на открывающейся двери кабинета.
   -- Сэр? -- прозвучал взволнованный женский голос.
   -- Мне нужны салфетки!..
   -- Сэр, я пыталась объяснить...
   -- Спасибо, вы свободны, -- раздался другой, незнакомый, низкий голос.
   Бад поднял голову. Перед его столом стоял высокий светловолосый мужчина в кремовом плаще. Лицо у него было вытянутое, нос -- с маленькой, но хорошо заметной горбинкой, взгляд колючих глаз рыскал по кабинету и в конце концов остановился на папке с делом Шелби, лежащей перед Бадом.
   -- Сэр... -- Рыжеволосая секретарша виновато смотрела на начальника.
   -- Ступайте, Мелани. За салфетками я приду сам.
   Как только за ней закрылась дверь, визитер представился:
   -- Агент Арчер. -- Он показал удостоверение и без лишних слов взял стул, стоявший возле стола, развернул и оседлал его.
   Бад сдвинулся в сторону. В проходе между столами за стеклянной перегородкой стояли другие федеральные агенты. Сотрудники департамента, прекратив работать, напряженно и вопросительно смотрели на начальника.
   -- Давайте сразу к делу, -- сказал он.
   -- Ценю ваш подход, капитан. -- Арчер указал на папку перед Бадом. -- Передайте все материалы по Шелби и Бейкер моим людям, и мы покинем здание.
   Помедлив, Джессап кивнул. Агент, опершись ладонями на спинку стула, встал и прошел к двери.
   -- Да, -- он обернулся, -- чуть не забыл. Завтра прилетает президент, позаботьтесь, чтобы на улицах не было беспорядков, усильте контроль над переселенцами, мэр сократил их рабочий день ровно вдвое, все они должны вернуться в резервацию до часа после полудня.
   Бад заскрипел зубами, но сдержался, чтобы не нагрубить.
   -- Как насчет безопасности президента? -- спросил он.
   -- Стандартная процедура. -- Арчер взялся за ручку двери. -- Ваши люди оказывают помощь при рекогносцировке моим агентам, обеспечивают оцепление на возможных путях следования кортежа. -- Он открыл дверь и громко добавил: -- Президент пожелал, чтобы полицейских не было в штаб-квартире "Мемории", там поработает служба безопасности корпорации. Ваша забота -- примыкающие к зданию улицы и аэропорт. Воздушный коридор до Манхэттена корпорация возьмет на себя. Никаких полицейских вертолетов.
   Бад молчал, ему хотелось швырнуть кружку с недопитым кофе в лицо агенту. Тот сейчас унизил весь департамент, людей, верой и правдой служивших и защищавших любого гражданина на территории Нью-Йорка. Но и тут вмешалась "Мемория" -- его все-таки отстранили от дела, возможность поговорить завтра с президентом напрямую растаяла, как мираж в пустыне Невады.
   Не отводя взгляда от агента, Бад подался к столу и вдавил клавишу на пульте селекторной связи:
   -- Мелани, пригласите ко мне лейтенантов Салема и Гизбо, пусть возьмут все имеющиеся у них материалы по делу Фрэнка Шелби и принесут их в мой кабинет.
   Арчер закрыл за собой дверь, до того как Джессап услышал от секретарши "да, сэр", затем подошел к своим сотрудниками, ожидавшим в проходе между столами, и о чем-то заговорил, поглядывая на начальника департамента сквозь стеклянную перегородку.
   Побарабанив пальцами по столу, Бад открыл папку с документами. Сейчас его волновали два вопроса: что Шелби забрал на почте и какие действия он предпримет дальше? Капитан не собирался прекращать расследование.
  
   * * *
  
   В обед разбудили Даггана, и он сразу принялся за готовку, выгнав гостей из-за стола. Стоя в джинсах и майке перед холодильником, выгрузил оттуда большущий кусок телятины, чтобы состряпать рагу.
   Макс переехал с лэптопом на подоконник. Фрэнк, собрав бумаги с набросками схем и вопросами, перекочевал в дальний угол, ближе к холодильнику, и по просьбе тренера стал рассказывать Барни, к каким выводам они пришли, пока тот спал.
   Необъятный в плечах хозяин квартиры играючи нарезал мясо небольшими кусочками на разделочной доске, не перебивал, слушал внимательно, иногда кивая на вопросы Макса, все ли ему понятно из сказанного Фрэнком. Когда дело дошло до обсуждения событий со стрельбой, Барни повернулся к нему, забыв про мясо, и, дождавшись окончания рассказа, переглянулся с тренером.
   -- Действовали одни и те же люди, -- заключил Макс и провел по седому "ежику" на голове рукой. -- И все они -- лысые. Почему?
   -- Подверглись эксперименту, -- предположил Барни. -- Как Клейни.
   -- Ага, еще в детстве, -- добавил Фрэнк.
   Барни непонимающе уставился на него.
   -- Считайте, Клейни ваш ровесник, -- снова заговорил Фрэнк. -- Ему было примерно столько, как мне сейчас, когда Бейкер впервые испытал технологию. Затем проблема с выпадением волос была решена. И вот тут начинаются загадки. Нападавшие -- мои ровесники. Почти все. Почему они лысые?
   Барни вопросительно дернул подбородком, и Фрэнк продолжил:
   -- Предположим, будучи детьми, они выступали в качестве подопытных Бейкера, Кэтлин узнала об этом и хотела предать факты огласке, заявить, что технологии "Мемории" испытывали на младенцах. Серьезное обвинение?
   Ветераны кивнули.
   -- Хорошо, пока вроде складывается. -- Фрэнк взглянул на стопку листов в руках, положил ногу на ногу. -- Но мне не понятно, какая связь между военной подготовкой этих людей и экспериментами Бейкера. Еще одна важная деталь: напавшие на меня в почтовом отделении не могли ясно изъясняться, говорили рублеными фразами -- следствие экспериментов? Тогда при чем тут Клейни? У него вполне нормальная, поставленная речь, мы слышали по ТВ.
   -- Что скажешь, Барни? -- Макс поправил очки; лэптоп, лежащий у него на коленях, поехал вниз, и он подхватил его за экран. -- Есть версии?
   Барни взял разделочную доску, медленно смахнул широким лезвием нарезанные кусочки телятины в большую кастрюлю.
   -- Ну... -- раздумчиво начал он, ковырнув острием ножа между крепкими ровными зубами. -- Я не уверен точно, но, возможно, этих людей готовили вот к такому делу, к такой ситуации, чтобы использовать в нужный момент. -- Он посмотрел на Макса. -- Я плохо выразил мысль?
   -- Смысл понятен. -- Тренер закрыл лэптоп. -- Ты хочешь сказать, что подопытных готовили для тайных миссий, как я в свое время обучал диверсантов для Хоппера.
   -- Ага. -- Барни накрыл кастрюлю крышкой.
   -- Да, -- вмешался Фрэнк, -- но почему именно эти люди? Что в них особенного? Если будем так рассуждать, можем нафантазировать черт знает что...
   -- Иногда фантазия здорово помогает в поисках верного решения, -- заметил Макс.
   -- Да уж... -- Барни передернул плечами, положил нож и взялся за кастрюлю. -- Никогда не забуду, как ты потопил субмарину в Мексиканском заливе. А ведь никто не верил...
   -- Сейчас не об этом, -- перебил тренер. -- Давайте хорошенько подумаем, есть ли связь между Клейни и людьми, напавшими на Фрэнка и участок. И если есть, то какая? Подумаем, поедим и отпустим Фрэнка отдыхать.
   Барни молча поставил кастрюлю на плиту и полез в холодильник за овощами. Макс отложил лэптоп, вытащил из сумки под столом штурмовую винтовку и принялся разбирать ее, раскладывая детали на подоконнике.
   -- А что, если... -- начал Фрэнк и осекся.
   Ветераны повернулись к нему.
   -- Нет, -- махнул рукой Фрэнк. -- Ерунда...
   -- Говори, -- Барни направил на него острие ножа, -- говори, парень, а мы решим, ерунда это или нет. -- И положил полиэтиленовый пакет с морковью на стол.
   -- Да... -- Макс посмотрел на часы над холодильником. -- Чем быстрее, тем лучше.
   -- Ну хорошо. -- Фрэнк достал один из листков, развернул к ветеранам стороной, где была расчерчена схема, а под ней имелось несколько вопросов. -- Что, если переселенцы должны устроить войну в Нью-Йорке, но еще не знают об этом?
   -- Это как? -- удивился Барни и с хрустом надкусил взятую из пакета морковь.
   Тренер положил винтовку на колени.
   -- Ну, вот так, запросто. -- Фрэнк пожал плечами. -- Их вынудят пойти на это.
   -- Каким образом? -- поинтересовался Макс, вспомнив, как Фрэнк настаивал на версии с переселенцами.
   -- Маленькое отступление, -- сказал тот. -- Вы оба согласны, что связь между лысыми парнями и Клейни установлена? Это же видно невооруженным глазом.
   -- Я видел лишь Клейни, и то по ящику, -- дожевывая, произнес Барни.
   -- Да, -- согласился Макс, глядя на Фрэнка. -- Да, у них у всех кожа неестественно гладкая. Ты прав.
   -- Тогда не вопрос, принято. -- Барни отправил в рот огрызок моркови и полез в пакет за новой.
   -- Отлично. -- Фрэнк взглянул на листок и вздохнул. -- Однажды Кэтлин поделилась со мной мыслями, которым я, естественно, не придал значения. Точней, как вы тут уже говорили, мне казалось, что она фантазирует. Фантазирует на тему пересадки воспоминаний от одного человека другому. Я же не знал тогда, что она работает в "Мемории".
   Дагган поперхнулся, закашлялся. Тренер, подавшись вперед, похлопал его по спине.
   -- Простите... Аргх! -- Барни потыкал большим пальцем себе за спину, и Макс вновь приложил его ладонью между лопаток. -- Во, теперь порядок. -- Барни оживился, его голос вновь обрел силу. -- Простите, -- повторил он. -- Аж кусок застрял в горле. Я просто представил, что мне пересадили воспоминания Макса, а Мэгги -- наши с ним вместе взятые.
   -- Да, это я и имел в виду, -- подтвердил Фрэнк. -- Что, если цель "Вакцинации" -- подтолкнуть переселенцев к войне? В Нью-Йорк на переговоры с их лидерами прилетает президент. Тут все и начнется. Действует уже подготовленная группа, затем подключаются остальные.
   -- Полагаешь, -- Макс похлопал по прикладу, -- хотят убить президента и сделать крайними переселенцев?
   -- Именно так. Готье каким-то образом узнала о "Вакцинации"... А может, ей подкинули информацию о проекте намеренно, ну, как бы для размышлений, для затравки, чтобы Стальная Леди устроила скандал...
   -- Мы уходим в сторону, -- напомнил тренер.
   Фрэнк выдержал паузу, тщательно подбирая слова, чтобы объяснение было понятнее.
   -- Идея Кэтлин заключалась в следующем. Пересадив нужные... -- Он поднял указательный палец. -- Я подчеркиваю: нужные воспоминания, можно дать обществу совершенных хирургов, архитекторов, инженеров, ученых...
   -- Послушных солдат, -- вставил Барни. И тренер кивнул.
   -- Солдат, -- повторил Фрэнк. -- Перед таким предложением трудно устоять. Люди получат знания, которых не имели раньше. Просто так.
   Барни наморщил нос, а Макс пробормотал: "Или за деньги". Но Фрэнк не обратил внимания, говорил дальше:
   -- А получив определенные навыки военных действий, например в городе, можно вступить в противостояние с полицией, устроить беспорядки...
   -- Подожди! -- Тренер привычными движениями вогнал затвор на место, вставил возвратную пружину и защелкнул сверху крышку ствольной коробки. Осмотрел оружие, взведя спусковой механизм. -- Ты думаешь, что Клейни использует боевиков из числа переселенцев?
   Он направил ствол винтовки в потолок, надавил на спуск -- сухо щелкнул боек, -- и поставил винтовку прикладом на подоконник.
   -- Это как раз логично. -- Барни, ловко орудуя ножом, порубил морковь и принялся очищать лук. -- Зачем конгрессмену подставляться, грязную работу всегда нужно делать чужими руками.
   -- Да, -- подхватил Фрэнк, -- исчезновение граждан могли бы заметить, а на переселенцев всем плевать, они живут в резервации, их там целое поколение уже выросло. Итак, возможно, беспорядки планировались, но... -- Ему было тяжело говорить о Кэтлин лишь как о винтике в большом механизме, звене в цепочке случившихся событий. Он все-таки пересилил себя и произнес: -- Но Кэтлин могла узнать о заговоре, спутать планы. И тогда "Мемория" начала подчищать за собой, меняя все на ходу.
   -- Это еще одна версия, парень, -- заметил Барни. -- Помимо убийства президента и подопытных младенцев.
   -- Они вполне умещаются в одну, -- заявил Макс.
   -- Тогда давайте для начала разберемся с "Вакцинацией". -- Барни закряхтел, отвернулся от стола, жмурясь и вытирая слезы, вызванные запахом лука. -- Что в ней особенного, чем грозит и кому?
   -- Думаю, мы уже выявили для себя важные детали насчет программы, -- начал тренер. -- Если то, что сказал Фрэнк, правда. После пресс-конференции в отделениях "Мемории" не будет отбоя от желающих пройти "Вакцинацию".
   Барни с Фрэнком кивнули.
   -- Программа угрожает переселенцам, их нынешнему положению. Они кормят Нью-Йорк, снабжают электричеством, их очистные сооружения загружены на полную мощность, они даже питьевую воду в город поставляют. А ведь если задуматься, резервации по всей стране занимаются простейшими процессами жизнеобеспечения граждан в мегаполисах. На разборах руин, стройках, уборке улиц -- везде переселенцы...
   -- У них нет нефти, -- перебил Барни.
   -- Ну и что? -- Макс только усмехнулся. -- Правительство вынужденно обеспечивает их топливом, иначе наступит голод, начнутся эпидемии, стоит резервациям перестать осуществлять поставки продовольствия, воды и электричества.
   -- Это кризис, -- сказал Фрэнк. -- Кризис власти.
   -- И "Мемория" сама его создала, обязав граждан стирать воспоминания. Выросло поколение оболваненных лентяев, чуть что бегущих в ближайшее отделение, привыкших к фальшивому достатку, радости и процветанию.
   -- Получается, заговорщики теперь пытаются исправить ситуацию? -- медленно произнес Барни и развел руками. -- Но... как-то все неожиданно и грубо.
   -- А как ты хотел? -- Макс снова усмехнулся. -- Перевороты по-другому не делают. Мы постарели, потеряли хватку, наш нюх на такие дела притупился. Гражданам, обладателям синих и зеленых браслетов, не до того. Зачем травмировать психику?
   -- Да я не про то, -- отмахнулся ножом Барни. -- Меня волнует, кто все-таки должен развязать войну? По логике вещей -- переселенцы. Так, парень?
   Фрэнк кивнул.
   -- Конгрессмен утром сказал, что предоставит их лидерам возможность первыми участвовать в программе. То есть... -- Ветеран бросил нож на стол, зачерпнул пригоршню кубиков моркови и показал Максу: -- Их много, им предлагают одно, но подсунут совсем другое. -- Барни высыпал морковь обратно и взял нож. -- Тогда перевес будет на их стороне. Сотни тысяч людей, готовых к войне, окажутся на улицах Нью-Йорка. Такой бойни Америка еще не видела.
   -- И какой сценарий ты себе представляешь? -- спокойно поинтересовался тренер. -- Каким образом сотни тысяч переселенцев окажутся под контролем? Ведь это не группой боевиков управлять, у всех должна быть четкая цель. Как ее задашь?
   -- Да легко! -- Барни вонзил нож в доску и вытер руки о джинсы. -- Вспомни о программе коррекции личности преступников. Думаю, "Вакцинация" мало чем отличается.
   -- Хм... -- Глаза тренера блеснули за стеклами очков, когда он взглянул на Фрэнка. -- Да, возможно, их механизмы похожи. Но каким образом сделать так, чтобы тысячи переселенцев начали действовать против президента и населения? В программе коррекции личности непростой алгоритм. Сотрудникам "Мемории" потребуется несколько часов, чтобы осуществить коррекцию. Затем повторные сеансы, чтобы программирование подействовало на сознание пациентов. Слишком дорогая технология, нужны высококвалифицированные мнемотехники, и не одна бригада. В единичных случаях программа полностью оправдана. Сексуальные маньяки, убийцы, рецидивисты -- их не так много, а с появлением закона об обязательном посещении "Мемории" преступность почти исчезла. В Нью-Йорке до вчерашнего дня более пяти лет не было убийств.
   -- К чему ты клонишь, Макс? -- настороженно спросил Барни.
   Фрэнк понял, что есть какие-то подводные камни, которые они не учли.
   Тренер положил винтовку на подоконник, раскрыл лэптоп и пробежал пальцами по клавиатуре.
   -- В Нью-Йорке три десятка отделений "Мемории", -- сообщил он, не отрывая взгляда от экрана. -- Кстати, пять из них открылись на прошлой неделе, еще пять готовятся к открытию завтра.
   -- В Вашингтоне аналогичная ситуация, я видел, -- сказал Фрэнк. -- Там тоже полно новых отделений.
   -- Угу, -- кивнул тренер. -- Еще в Нью-Йорке у корпорации есть два крупных центра. Один обслуживает полицейский департамент, как раз занимается коррекцией личности и следит за соблюдением гражданами закона о посещении "Мемории". Другой -- научный. Фактически является исследовательской лабораторией, куда я хотел бы заглянуть, но на это у нас нет времени.
   -- Такой центр может быть ширмой, -- пробурчал Барни, ставя сковородку на плиту. И пояснил для Фрэнка: -- Главные секреты чаще прячут ближе к телу или выносят в такие места, куда никто носа никогда не сунет, -- за полярный круг, на Луну.
   -- Вполне допускаю, -- согласился Макс. -- И вот что получается в итоге. Чтобы осуществить одновременные сеансы коррекции для тысячи переселенцев... Пусть даже будут задействованы все имеющиеся мощности "Мемории" в Нью-Йорке, вплоть до научных центров... Необходимо... если даже по человеку в час, а в центрах можно сразу по десятку... выходит... -- Он развернул лэптоп, на экране была таблица с расчетами. -- Шестнадцать с половиной часов на то, чтобы провести первичную коррекцию личности у тысячи человек. Тысячи! А переселенцев -- сотни тысяч. По стране -- миллионы. Сколько потребуется времени на всех?
   Ответить на вопрос было несложно, поэтому Фрэнк не знал, что сказать, и смотрел на Барни, который, слепо уставившись в окно, беззвучно шевелил губами, производя подсчеты.
   Тренер снял очки и в который раз потер уставшие глаза.
   -- Очень сильный ход, весьма интересная мысль, Фрэнк. Но, увы, следует признать, что она лишена всякого смысла. По времени не складывается.
   -- А что, если Кэтлин разработала технологию, которая позволит за короткий период времени привести переселенцев в требуемое состояние? -- не захотел сдаваться Фрэнк. -- Отсюда и название -- "Вакцинация".
   -- Да, -- вдруг оживился Барни и, выдернув нож из доски, сделал короткое движение, будто насаживал что-то на острие. -- Вколют им в задницы химикалии, и... -- Он замолчал, потому что тренер покачал головой:
   -- Нет. Вколоть, допустим, вколют. Но всем разом... Нет, не выйдет. Представь, Барни: сто тысяч голых задниц и сто тысяч шприцев... Вы никак не поймете главного. Чтобы осуществить предложенное Фрэнком, надо одновременно заставить тысячи людей действовать по единой схеме. Повиноваться. А такое невозможно. В теории -- да. На практике... Бунт подавят еще в зародыше. Зомбированным переселенцам не дадут развернуться, полиция перестреляет их, изолирует остальных. А корпорацию обвинят в сговоре против властей. -- Он опять покачал головой: -- Тут что-то другое. Что? "Мемория" не просто так открывала новые отделения по всей стране. Они готовились к "Вакцинации", но суть нам ее пока не ясна. -- Тренер взял винтовку, вогнал магазин в приемник и дослал патрон в ствол.
   Фрэнк с надеждой посмотрел на Барни, он не ожидал, что тот вообще поддержит его идею. До разговора на кухне ему казалось, что Барни только и умеет сердиться и ворчать на него. Наверное, так получилось из-за Мэгги, которая, надо признать, неожиданно понравилась Фрэнку. В ней было что-то особенное... Она не такая, как Кэтлин, но все равно. Рядом с ней становилось легче. Странно, обе девушки действовали на него одинаково. У Мэгги не было внешнего сходства с Кэтлин, зато имелись присущие ей черты характера, и вела она себя решительно, уверенно, без боязни. Сразу стала помогать, получив минимум информации...
   -- Так, -- произнес Барни, почесав локоть. -- Макс, вали-ка ты в мою комнату. Там с оружием разберешься, пока какой-нибудь любитель телескопов не срисовал тебя в окне с винтовкой в руках.
   Оставив лэптоп на подоконнике, тренер спрыгнул на пол и покинул кухню, забрав оружие с собой.
   -- Ну что, уел он нас, парень, -- обронил Барни, поднимаясь из-за стола.
   Он ссыпал овощи на разогретую сковородку и заглянул в кастрюлю, где тушилось мясо. По кухне поплыл вкусный запах варева, Фрэнк невольно сглотнул. Подравняв стопку бумаг, положил их на подоконник рядом с лэптопом.
   -- Твоя версия событий мне определенно нравится, -- снова заговорил у него за спиной Барни, помешивая шкворчащие в масле на сковороде лук и кубики моркови. -- Красивое решение -- ухлопать президента руками переселенцев и разнести Нью-Йорк. Это ж надо такое придумать! Хм... Клейни разом решит две проблемы: разберется с крупнейшей в стране резервацией, стерев в порошок триста тысяч ублюдков, и окажется в Белом доме, прежде чем завершится войсковая операция в Бронксе. -- Он шагнул к Фрэнку. -- Но это не значит, -- слюна изо рта отставного сержанта полетела в лицо гостю, -- что, когда вернется Мэгги, ты можешь спокойно пялиться на нее как на близкую подругу! Тебе ясно, парень?!
   Фрэнк опешил. Он растерянно хлопал глазами, припертый Барни к подоконнику. Видимо, придется сильно потрудиться, чтобы заслужить расположение главы семьи Дагган. Нужно осторожно расспросить Мэгги о прошлом отца и постараться понять, почему тот так опекает дочь...
  
  
   Глава 11
  
   После обеда Фрэнк и Макс завалились спать в комнате Барни. Тот их и разбудил, громко ругаясь на кухне, костеря кого-то. Когда оба гостя, толком не проснувшиеся, но обеспокоенные криками хозяина квартиры, оказались рядом, Барни сидел перед телевизором: злой, трясущийся от ярости.
   Фрэнк сразу узнал пожилого седовласого мужчину на экране -- тот заглядывал в комнату, где перед нападением на участок его, Фрэнка, допрашивал Эдвард Бэггинз. В информационной строке под изображением сейчас стояли имя и должность выступавшего: капитан Бад Джессап, начальник полицейского департамента Нью-Йорка. Джессап с мрачным видом заканчивал официальное сообщение: "...Все силы нью-йоркской полиции брошены на обеспечение охраны порядка в связи с подготовкой к визиту президента. Жители города, мы не подведем вас, будьте спокойны...".
   -- Почему ты ругался, Барни? -- Макс широко зевнул и встряхнулся. -- Что-то важное сказали про Фрэнка?
   -- Да. -- Барни отключил у телевизора звук. -- У полиции забрали дело Шелби, передали федералам.
   -- Так чего ты ругался?
   -- Как, разве ты не видишь, что они творят? Какие-то ублюдки положили кучу народа, убили полицейских, а у них забирают дело... -- Барни задохнулся от злости. -- Да я бы... я... Почему гражданские молчат?
   -- Этого следовало ожидать. "Мемория" подчищает за собой, удаляя свидетелям воспоминания...
   На входной двери щелкнул замок, все оглянулись -- в коридоре появилась Мэгги, -- и Макс закончил:
   -- Нам еще раз дают понять, с кем мы связались.
   -- Как дела, медвежонок? -- Раскрасневшийся от смущения Барни бросился навстречу дочери.
   -- Нормально, папа. -- Девушка подставила щеку для поцелуя. Барни помог ей снять пальто. -- Дядя Макс, я все узнала и даже сделала больше, чем надо, но вы не станете меня ругать за это. Пришлось пожертвовать обеденным перерывом... -- Мэгги прошла на кухню, разглаживая почти неприметные складочки по бокам своего делового костюма.
   -- Я приготовил рагу, -- торопливо произнес у нее за спиной Барни. И стрельнул глазами исподлобья в тренера и Фрэнка -- мол, сначала еда, потом о делах.
   -- Поешь. -- Макс пододвинул стул и усадил девушку, бережно положив руки ей на плечи. -- Нам тоже не помешает перекусить.
   -- Да, -- согласился Барни. -- Потом обо всем поговорим.
   И засуетился вокруг Мэгги, которая, не скрывая улыбки, терпеливо дождалась, пока разогреется ужин и все усядутся за стол.
   После еды она рассказала о событиях в "Мемории" за минувший день. В штаб-квартире все только и делали, что готовились к завтрашнему визиту президента. Служба безопасности обустроила на входе в здание дополнительные посты, установила оборудование, чтобы проводить досмотр посетителей, проверять фото- и видеоаппаратуру аккредитованных журналистов на наличие скрытых взрывных устройств и огнестрельного оружия. Большинство сотрудников завтра не выйдут на работу, но все секретариаты служб, отделы мнемотехников "Мемории" и юридический обязаны присутствовать в полном составе.
   -- Дядя Макс, ты ведь хочешь попасть в здание завтра, так? -- спросила Мэгги.
   -- Желательно, -- отозвался тренер. -- Причем до начала пресс-конференции.
   -- Я смогу это устроить, но проведу туда только одного... -- Мэгги посмотрела на Фрэнка. -- Его.
   -- Почему его? -- Барни переводил взгляд с дочери на Фрэнка и обратно.
   -- Потому что в нашем юротделе заболел молодой сотрудник. Он внешне и фигурой похож на Фрэнка. Я просто взяла дубликат его пропуска в секретариате.
   -- Макс, -- Барни повернулся к тренеру, -- скажи что-нибудь... Нет, не говори! Мэгги не пойдет туда завтра с ним. Нечего даже думать об этом! Если кому идти с Мэгги, так только мне, и никому больше... -- Он вдруг замолчал, встретившись с колючим взглядом Макса. В повисшей на кухне тишине сквозь щель в приоткрытом окне стали слышны звуки проезжавших по улице автомобилей, слабые голоса прохожих.
   -- Хм. -- Тренер вдруг улыбнулся. -- А что, это мысль...
   -- Дядя Макс, ты серьезно?! -- воскликнула Мэгги.
   -- Вполне.
   -- Но... -- Она растерянно уставилась на него большими глазами, потом перевела взгляд на отца.
   -- Вы пойдете туда втроем, -- заявил Макс.
   Настала очередь удивляться Барни с Фрэнком. Первый стал мрачен, как небо над Манхэттеном перед грозой.
   -- Как ты себе это представляешь, Макс?
   Тренер взял с подоконника лэптоп, вызвал нужный файл и развернул экран, чтобы все могли увидеть изображение.
   -- Похож? -- Тренер опять улыбнулся Барни. -- Похож.
   -- Ты это... Я... -- Хозяин квартиры чуть не проткнул лэптоп указательным пальцем. -- Да где ж похож? Вы гляньте, Мэгги, парень, ну скажите вы ему, что...
   -- Сбреешь усы, немного грима... -- спокойно произнес Макс.
   Барни застыл с раскрытым ртом.
   -- Ну вылитый Бинелли, да? -- Тренер подмигнул сидящей рядом с ним Мэгги.
   Она склонила голову набок, глядя на экран.
   -- А что, дядя Макс прав.
   -- Угу, -- буркнул Фрэнк.
   -- Нет! -- Барни вскочил с табурета. -- Нет! Нет! И еще сто тысяч раз -- нет!
   -- Сядь! -- Макс захлопнул лэптоп.
   Мэгги невольно подалась в сторону Фрэнка, подальше от кричавших друг на друга ветеранов. Барни громко засопел, взирая сверху вниз на тренера красными от гнева глазами. Его губы и усы шевелились, он бормотал проклятия.
   -- Сядь, -- холодно потребовал Макс. Дождался, пока Барни опустится на табурет, и продолжил: -- Управляющий с тобой одной комплекции и роста, вы одного возраста. Мы используем внешнее сходство. И... больше не заставляй повышать на тебя голос в присутствии дочери.
   Барни поставил локти на стол и уперся щекой в обхваченный ладонью кулачище, отвернувшись к окну.
   -- Усы отрастут. -- Тренер положил лэптоп перед собой. -- Усы -- не голова, которую можно потерять, если не выясним, что за информация на жестком диске.
   Барни схватил со стола устройство, качнул рукой, будто собирался швырнуть его в стену, и положил обратно.
   -- Можем продолжать? -- Макс невозмутимо смотрел на Барни.
   -- Я в порядке, -- пробурчал тот.
   -- Хорошо.
   -- Есть вопросы, -- вмешался Фрэнк. -- Пропуск в здание, -- он посмотрел на Мэгги, -- для меня уже есть, но как быть с браслетом?
   -- Это не проблема, -- пробурчал Барни.
   -- Ладно. Завтра в "Мемории" будет сразу два мистера Бинелли, один настоящий, один... -- Фрэнк взглянул на Барни, -- наш. Проникнуть в здание -- это полдела. Нужно, не вызвав подозрений, либо прочесть, либо перезаписать информацию с диска и затем выйти на улицу. Каким образом?
   -- Сейчас узнаешь. -- Глаза тренера торжественно блеснули.
   Он снова почувствовал себя в родной стихии, ощутил силу и питавшую сознание энергетику предстоящих событий, потому что его призванием было планировать и проводить такие сложные миссии. Макс Догерти был разведчиком-диверсантом до корней седых волос и с окончания городской войны жаждал настоящего дела.
  
   * * *
  
   Когда от особняка мистера Бинелли отъехал лимузин, небо над Лонг-Айлендом было безоблачным. Солнце только-только взошло, и лучи еще не резали глаз, заливая мягким светом спокойные прибрежные воды. Управляющий корпорацией всегда отправлялся на работу в одно и то же время. В машине, рядом с водителем, на переднем пассажирском сиденье расположился телохранитель, стекло между ними и задней частью салона, где находилось охраняемое лицо, было опущено. Бинелли редко пользовался перегородкой, все важные встречи он предпочитал проводить в офисе, раритетный бронированный "майбах" оставался для него лишь средством передвижения.
   Разогнавшись на еще не запруженных машинами улицах, через полчаса лимузин оказался на Манхэттене и остановился по требованию патрульных, дежуривших на Пятой авеню. Вынужденная проверка документов на подъездах к штаб-квартире из-за предстоящего визита президента. Полицейские попросили водителя открыть багажник, заглянули в салон и сказали, что можно ехать дальше.
   Бинелли взглянул на золотые наручные часы, поинтересовался, сможет ли водитель нагнать упущенное время и, получив утвердительный ответ, успокоился. Он старался не изменять давней привычке, превратившейся в утренний ритуал. Надел шляпу, застегнул пальто и, когда "майбах" остановился на углу Бродвея и Сорок второй улицы, вышел из машины в сопровождении телохранителя. Купил в киоске свежий номер The New-York Times, на ходу развернул газету, просматривая колонку новостей, и вернулся на широкий кожаный диван в салоне автомобиля, выполненного в тюнинг-мастерской по особому заказу управляющего с учетом его комплекции и пожеланий. Телохранитель захлопнул дверцу, сел на свое место, и водитель выкрутил руль, плавно надавив на педаль газа.
   Лимузин без помех перестроился в правый ряд, проехал квартал, свернул на перекрестке и резко остановился. Дорога впереди оказалась перекрыта составными вертикальными конструкциями ремонтных служб, на которых мигали, вращаясь, оранжевые маяки. Повернувшись спиной к машине, одинокий выnсокий работяга в желтой каске и светоотражающем жилете склонился над канализационным люком. Рядом стоял сварочный аппарат, подключенный проводами к оборудованию в кузове минифургона доожной службы.
   Ремонтник оглянулся на подкативший автомобиль, сдвинул каску на затылок, приподнял респиратор на лице и что-то крикнул водителю "майбаха", махнув зажатым в рукеnbsp; -- Сядь! -- Макс захлопнул лэптоп.
электродом. Видимо, дорожные службы выполняли задание полицейского начальства -- заваривали люки на предполагаемых маршрутах следования президентского кортежа. Бинелли взглянул в окно -- что-то не видать полицейских, те обязаны контролировать работу дорожных служб...
   Водитель и телохранитель посовещались, по какому маршруту теперь лучше двигаться в штаб-квартиру. Бинелли послушал их, взглянул на часы, на заграждение и решил, что вполне успевает. Время повторить текст выступления, просмотреть текущие документы от юристов еще было.
   Но не успел водитель сдать назад, как за "майбахом" протяжно взвыла и смолкла сирена, мигая красно-синими фонарями на щитке, в переулок вкатился мотоциклист-полицейский. Помахал рукой, потребовав оставаться на месте, и развернулся, встав боком, чтобы перекрыть выезд.
   Телохранитель оглянулся. Бинелли его сейчас не интересовал -- он хотел знать, что делает патрульный. Тот поставил мотоцикл на подножку, поправил солнцезащитные очки с большими круглыми стеклами и подошел к "майбаху" со стороны водителя.
   -- В чем дело, офицер? Нас уже досматривали, -- произнес водитель, опустив стекло на положенное инструкцией расстояние.
   -- Вы нарушили правила. -- Инспектор махнул себе за спину, где за домами остался Бродвей. -- Стояли под знаком "парковка запрещена".
   Он нагнулся, заглядывая в салон через щель в окне, кивнул мистеру Бинелли и полез в задний карман за блокнотом со штрафными квитанциями.
   -- Заглушите двигатель и выйдите из машины, -- долетело до Бинелли, вновь уткнувшегося в газету. Резко опустив руки, он громко зашуршал бумагой, чем привлек внимание патрульного.
   -- Я спешу, инспектор! -- раздраженно заявил Бинелли. -- Можете проследовать за нами и, когда окажемся на месте, выписать штраф.
   Офицер, отступив на шаг, расстегнул кобуру и положил ладонь на пистолетную рукоять.
   -- Всем выйти из машины! -- резко выкрикнул он.
   Бинелли понял, что переборщил: не стоило спорить. Из-за Шелби полиция на взводе, в перестрелках погибли несколько патрульных, разгромлен целый участок, а дело у них отобрали. Вот-вот в Нью-Йорке появится президент, который вряд ли станет раздавать медали. Скорее наоборот -- полетят чьи-то головы в управлении.
   -- Выходим, -- скомандовал Бинелли и очень тихо добавил: -- Узнайте номер значка этого сукиного сына, и чтобы завтра его ноги в департаменте не было.
   Отвлекшийся на слова телохранитель замешкался на секунду, быстрее полез наружу, чтобы распахнуть заднюю дверцу, но так и не сумел покинуть салон. Сдавленно вскрикнув, он сгорбился на сиденье. В следующий миг водитель тоже оказался внутри, раздались хруст, короткий вопль боли и гудок клаксона, случайно задетого рукой.
   Справа за окном мелькнул силуэт в яркой одежде, перед Бинелли открылась дверца, и на диван к нему забрался давешний работяга в респираторе.
   Он был крепкий и огромный, как тяжеловес. Помог инспектору, занявшему к тому времени место за рулем, сместить оглушенного водителя на пассажирское сиденье. Бинелли ничего не успел сообразить, смотрел на своих людей, скрючившихся впереди в неудобных позах.
   Инспектор быстро скинул шлем, обнажив седую голову, снял куртку и бросил ее назад со словами:
   -- Как дела?
   -- Порядок, -- прогудел в респиратор работяга. -- Позвольте.
   Бинелли вздрогнул, когда с головы у него сняли шляпу, а на ее место надели каску.
   -- Время, -- произнес переодевшийся в деловой костюм инспектор.
   -- Где ты взял мотоцикл? -- Тяжеловес поправил на себе шляпу Бинелли и принялся снимать жилет. -- Мы же договаривались, что будет патрульная машина. Да, и ты опоздал -- все чуть не сорвалось.
   -- Сочтемся.
   -- Ты не ответил на вопрос.
   -- Так вышло... -- Водительское сиденье немного отъехало назад, а спинка ушла вперед. Бывший инспектор отрегулировал наклон рулевой колонки под себя, пристегнулся. -- Не волнуйся, обошлось без жертв, пришлось усыпить патрульного.
   -- А... -- успел сказать работяга, но его сидящий впереди напарник-похититель обернулся, выглянув между сиденьями, и сообщил, что владелец мотоцикла отдыхает с комфортом в подсобке продуктового магазина с тряпкой на лице, пропитанной хлороформом.
   Теперь на бывшем инспекторе был строгий костюм, немного светлее, чем у водителя. Он запустил двигатель, сдал назад, едва не задев мотоцикл, резко вывернул руль вправо, заехал колесами на безлюдный тротуар и утопил педаль газа.
   Трехтонная машина сорвалась с места, спружинив амортизаторами, чиркнула бампером по асфальту, когда передние колеса с пробуксовкой коснулись дороги, и вылетела на перекресток с уже мигающим зеленым сигналом светофора.
   Едва лимузин выровнялся, Бинелли силой инерции повалило на диван, он мог больно удариться о дверцу, но спасла каска. Рывком его усадили обратно.
   -- Раздевайся, -- приказал работяга.
   Респиратор и шляпа на нем по-прежнему мешали разглядеть лицо.
   -- Не заставляй меня повторять дважды, -- произнес он с угрозой.
   Сиплый звук вырвался из горла Бинелли, попытка пошевелиться не увенчалась успехом, страх сковал мышцы.
   -- Прости, Джо, -- глядя управляющему в глаза, произнес здоровяк. -- Но ты меня вынуждаешь.
   Он поднял руку, и Джо Бинелли почувствовал, как крепкие пальцы сдавили его шею. Мир перед глазами стал меркнуть, последнее, что он услышал от водителя, было: "Сыворотка в куртке".
  
   * * *
  
   Лифт двигался почти бесшумно. Если бы не шелест работающего кондиционера под потолком и сменявшиеся цифры этажей на табло над кнопками, Фрэнк решил бы, что кабина стоит на месте. Он сильно нервничал, ощущая на себе "взгляд" скрытой телекамеры, о которой на всякий случай предупредила Мэгги, смотрел в пол и ощупывал край пухлой папки с документами под мышкой. Мэгги стояла рядом, они спускались на подземную парковку в штаб-квартире "Мемории".
   -- Охранники есть только на воротах, -- тихо сказала девушка и коснулась кисти Фрэнка.
   Он взглянул на нее, Мэгги успокаивающе улыбнулась:
   -- Лимузин управляющего никогда не досматривают, таковы правила. У нас получится. Ты уже в здании, делай все, как договорились, ничему не удивляйся, веди себя естественно.
   Фрэнк сдержанно кивнул. Легко сказать, когда невозможно избавиться от ощущения, что в любой миг их могут разоблачить. Он осторожно пригладил рыжеватый парик, снова потрогал папку и опустил руку.
   -- Через десять минут завершится аккредитация журналистов и здание закроют для посетителей, -- напомнила Мэгги. -- И на все у нас останется примерно двадцать минут.
   -- Да. -- Фрэнк сглотнул, скосив глаза на девушку. Лицо ее было абсолютно спокойным, на губах -- едва заметная улыбка. Он прошептал: -- Спасибо.
   -- За что? -- Мэгги удивленно посмотрела на него.
   -- За то, что все помогаете. Поверили без лишних вопросов, не испугались. Я ведь втянул вас...
   -- Нет. -- Она покачала головой и стала очень серьезной. -- Дело в другом. Дядя Макс спас моего отца на войне. Погибни там Барни Дагган, и меня бы не было на свете. Макс мне как родной, я всегда помню об этом.
   -- Тренер для меня тоже многое значит. Больше, чем кто-либо, -- признался Фрэнк, немного задетый объяснением девушки. -- Мои родители рано умерли. А у вас... -- Он замолчал, не решившись спросить, что стало с матерью Мэгги, но та угадала ход его мыслей и ответила:
   -- Мама умерла недавно. Рак... Отец сильно переживал потерю. Если бы не дядя Макс...
   Лифт достиг нужного этажа, известив пассажиров о прибытии приятным мелодичным звоном колокольчика. Створки плавно разъехались в стороны, и взгляду открылась подземная парковка: ряды колонн, подпирающих освещенный тусклыми лампами потолок. В ячейках между колоннами стояли автомобили сотрудников корпорации. Машин было мало, в здание приехали лишь те, кто обязан был следовать вчерашнему приказу руководства.
   Фрэнк и Мэгги вышли из лифта и остановились, озираясь в широком проходе. Издали донеслись нарастающий гул мотора и шелест шин. Яркий свет ксеноновых фар прорезал сумрак необъятного помещения. В следующий момент в проход перед лифтом выкатился бронированный черный лимузин. Задняя дверца распахнулась, из салона появился высокий крупный мужчина в расстегнутом светло-сером пальто, шляпе и больших солнцезащитных очках. Под пальто у него были черный костюм в полоску, белая рубашка и ярко-синий галстук с заколкой, на которой поблескивал бриллиант.
   Мэгги сильно сжала руку Фрэнка, он чуть не вскрикнул, когда ее ногти впились в запястье. Девушка смотрела на прибывшего в лимузине управляющего широко раскрытыми глазами, даже дыхание затаила от неожиданности.
   -- Может, кто-нибудь из вас все-таки подойдет и возьмет мои вещи? -- разнесся по парковке знакомый низкий голос.
   -- Папа! -- выдохнула Мэгги.
   -- Что? -- Барни сдвинул очки на нос и огляделся. -- Что вы сейчас сказали, мисс Дагган?
   -- О, простите, сэр. -- Мэгги поспешила к лимузину, стуча каблучками по бетонному полу. -- Очень волнуюсь, сэр. Сегодня такой день...
   Фрэнк, успевший к тому моменту представить себе, что в лимузине оказался настоящий Бинелли и чем это грозит, облегченно вздохнул. Он не ожидал, что Барни может так перевоплотиться и убедительно сыграть роль управляющего. Непривычно было видеть его без усов, в пальто и дорогом костюме.
   Обогнав девушку, Фрэнк отдал ей папку с документами, кивнул Даггану-Бинелли и заглянул в салон, где на полу лежали связанные водитель и телохранитель, а на диване -- полуголый управляющий корпорацией.
   Сидевший за рулем Макс Догерти без предисловий протянул Фрэнку блестящий металлический кейс:
   -- Действуйте спокойно, без суеты. Если что-то пойдет не так, немедленно спускайтесь на парковку. Если не получится выбраться из кабинета обычным путем, воспользуйтесь содержимым кейса.
   -- Я все помню, тренер.
   -- Жду вас.
   Фрэнк захлопнул дверцу и обернулся. Барни в сопровождении Мэгги уже направлялся к лифту, просматривая на ходу какие-то бумаги в раскрытой папке и задавая вопросы девушке. Та громко щебетала в ответ о времени начала пресс-конференции и о количестве прибывших для аккредитации журналистов.
   Когда все трое оказались в кабине, лимузина уже не было в проходе -- он отъехал в ближайшую к лифту ячейку. Фары мигнули и погасли.
  
   купить книгу в WEXLER и АЙМОБИЛКО
Оценка: 3.38*8  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"