С Николаем мы познакомились при весьма неприятных, почти трагических для меня обстоятельствах. Поссорившись в пух и прах с очередной женой, я отправился в ресторан восстанавливать душевное равновесие, выпил, конечно, неслабо, но не до потери сознания, нет, я умею остановиться. Когда выходил из ресторана, заметил дежуривших у двери милиционеров и прошёл мимо не шатаясь, выпрямив спину и расправив плечи, чем вызвал глубокое разочарование на их посиневших от холода лицах. Чтобы завершить свой внутренний диалог с женой, я решил прогуляться в сквере через дорогу.
Погода стояла мерзкая, когда вот-вот должно подморозить, но это "вот-вот" никак не наступает, а снегу уже невтерпёж, и он радостно валит с неба крупными хлопьями, стараясь навести красоту: прикрыть грязь и убогость поздней осени.
Не помню, что меня сподвигло присесть на скамейку, но я присел, откинулся назад и подставил снегу разгорячённое лицо. Эффект получился не столь охлаждающим, как ожидалось. Я задремал. Трудно сказать, сколько это продолжалось, но очнулся я оттого, что кто-то энергично тряс меня за плечо. Молодой мужчина с копной чёрных кудрявых волос сдёрнул меня со скамейки, подхватил под руки и повёл в сторону домов за сквером. Пьян я уже не был, но холод стоял по всему телу, от слабости и вялости я двигался с трудом. Возможно, я бы и сам вскоре проснулся, но это не факт. Сквер был людным, но все проходили мимо. Остановился только он, Николай. Словом, он спас мне если не жизнь, то здоровье уж точно.
Когда мы ввалились в его квартиру, всё семейство приняло участие в возрождении меня к жизни: жена с тазом горячей воды, старшая дочка лет двенадцати с огромным бокалом чая с малиной и сам Николай с бутылкой водки. Ещё два пацана, помельче, были на подхвате, а крохотная девочка с интересом таращилась на меня из манежа и весело лопотала. Короче, меня спасли. Николай даже вызвал такси, отвёз меня домой и сдал на руки жене, уже ставшей за этот вечер бывшей. Так началось наше знакомство.
Надо сказать, что Николаю тоже повезло, что на скамейке уснул именно я, а не кто-то другой. Когда на следующий день, вычислив по памяти квартиру, я пришёл с букетом цветов для его жены, тортом для детей и бутылкой "Варцихе", выяснилось, что у нас одна специальность. Только мне она давала возможность безбедно жить, а он перебивался практически на одну зарплату. Народ тогда строился как сумасшедший: коттеджи, коттеджики, коттеджищи. Им всем требовались проекты коммуникаций. Я умел вертеться: заказов было море, хватало на двоих. Мы стали работать вместе.
Николай оказался отличным профессионалом, легко выполнял самые сложные проекты. Запустив пальцы в лохматую шевелюру, он любил приговаривать: "надо подумать" или "стоит подумать". Действительно, он думал и находил оригинальные решения. Из-за этих его слов я стал про себя называть Николая мыслителем - с долей иронии, конечно. Я вообще любил поёрничать, стёб в моей компании считался любимым развлечением. С Николаем, однако, приходилось держать ухо востро. Он был таким основательным, правильным мужиком, всем рвался помогать, не терпел пошляков, интриги, грубость и ложь. Если бы мне тогда сказали, что это такие хорошие гены, я бы заметил, что с такими генами у нас можно ноги протянуть. А Николай с ними жил и ничего, справлялся, всё у него получалось, всё было по плечу. "Надо подумать", - говорил он, и у соседки-старушки чинились краны, на улице появлялась скамейка, дома в простенке - этажерка.
Жену он нашёл себе под стать. Милая длинноволосая блондинка, на мой вкус чуть-чуть сельского типа, она работала, обстирывала, обглаживала, кормила всю семью, успевала подбирать бездомных кошек и собак и пристраивать их в хорошие руки. Всё это она делала с улыбкой, без криков и суеты.
Чуть не забыл: в доме постоянно жил только один кот - жирный серый котяра, ужасно умный, только что не разговаривал. Ко мне он относился с подозрением, не отходил ни на шаг и, кажется, облегчённо вздыхал, когда за мной захлопывалась входная дверь.
Да, я по-хорошему завидовал Николаю, одновременно сочувствуя: груз ответственности, который он нёс, был непомерно велик для одного человека, даже такого сильного. Но ему это явно нравилось. В общем, судьба, в лице Николая, дала мне возможность увидеть своего антипода. Сравнение выходило не в мою пользу, но это не огорчало: моя жизнь меня вполне устраивала. А посмотреть на благостную пастораль всегда весьма приятно.
Была, тем не менее, одна вещь, которая меня забавляла, когда вся семья собиралась в гостиной: обе дочки выглядели точной копией жены, а сыновья копией Николая. Возникало реальное ощущение, что рядом с тобой всего два человека, но разных возрастов. Реальное ощущение нереальности, уж не знаю, как правильно сказать. Это очень меня забавляло. Однажды, не выдержав, я пошутил насчёт сходства и спросил, почему не наоборот. Николай долго думал и ответил совершенно серьёзно:
- Действительно, а я не замечал, надо подумать.
Ответ укрепил меня во мнении, что с юмором у "мыслителя" большие проблемы.
Мы работали вместе несколько лет, пока я снова не женился. Жена уговорила меня переехать в другой город, поближе к морю. Все свои связи я честно передал Николаю. Новый брак, самый неудачный из всех, превратил мою жизнь в сущий кошмар. Не хочется вдаваться в подробности. Через три года я вернулся в родной город уже холостяком, но с сыном. Нет, я его не выкрал. Мне отдали его, как ненужную вещь в изменившихся обстоятельствах.
Мои родители, а также деды и бабки устроили настоящее сражение за право воспитывать ребёнка, считая, что такому оболтусу, как я, это не под силу. Я терпеливо ждал, когда битва затихнет, потому что точно знал: ребёнка буду воспитывать сам. Остальные будут на подхвате. Не могу объяснить, как и почему я вбил себе это в голову, но решение засело гвоздём - окончательное и бесповоротное.
Изрядно устав от дрязг в своём семействе, я позвонил Николаю. Он обрадовался несказанно. Мы встретились у него, долго хлопали друг друга по плечу и улыбались, как два идиота. Его жена накрыла стол в гостиной, посидели очень душевно. Потом старшая дочка покрутилась и ушла гулять с парнем, пацаны, уже подростки, что-то мастерили на кухне, младшая то разгуливала по комнате, то садилась за стол и разглядывала меня как диковину, пока её не увела мать. Мы обсуждали свои дела.
- Хорошо, что ты нас застал здесь, а то на следующей неделе переезжаем, дом купили, - с гордостью сказал Николай, когда мы уже остались в комнате одни.
- Правильно, - одобрил я. - Тесновато вам тут, взрослые уже все. Квартиру пришлось продать?
- Нет, денег хватило. Квартира детям пригодится, а пока знакомые поживут, с финансами у них не очень.
Я правильно понял, что поживут знакомые бесплатно. У меня за спиной скрипнула дверь, заставив обернуться. Две любопытные мордашки заглянули в комнату. Малыши застенчиво потоптались у двери, потом подбежали к Николаю и залезли на колени.
- Папа, это кто? - залепетали они по очереди.
У меня от изумления отвисла челюсть - двойняшки! Мальчик и девочка! Мальчик удивительно походил на мать, а девочка на Николая. Я непроизвольно расхохотался, вспомнив свою шутку и ответ: стоит подумать.
Чёрт побери, ведь есть же на свете люди, у которых всё получается!