Аннотация: Смешные и забавные, трогательные и местами грустные, но весьма правдивые, коротенькие рассказики из жизни животных нашего небольшого сельского хозяйства.
Мечта о домике в деревне была нашей давней общесемейной мечтой. И когда мои родители вышли на пенсию, они продали квартиру и приобрели очень симпатичный домик на краю леса. Так началась их сельская жизнь, полная курьезных, трогательных, а иногда и печальных событий. Отец вырос в деревни, и поэтому он у нас является главным специалистом по ведению сельского хозяйства. Моя мать - отчаянная женщина. Проведя только пару отпусков в деревне, она с мужеством переносила все трудности новой жизни, и теперь справедливо может считать себя настоящей сельчанкой. Мы же живет у них набегами, проводя вот уже третий год в семейном гнезде все праздники и отпуска.
--
КРОШ И ЛЫЖИ
Крош рыжим зайцем скакал по лесу. Снега в этом году навалило туеву кучу, и ему приходилось передвигаться по лесу прыжкообразным способом. Из-за такой снежной зимы моя собака в лесу превращалась в очень странного зайца, точнее, в помесь кенгуру, слона и ушастого тушканчика. Он, выпрыгивая раз за разом из сугробов, оставлял за собой круглые ямы, абсолютно не похожие на обычные собачьи следы. Глядя на его прыжки, мне почему-то казалось, что к его задним лапам в лесу приклеивались две пружины. Через пару минут сугробных скачек пёс уставал, ложился брюхом в пушистый снег, зарывался в него мордой и как снежный крокодил, разевал красную пасть, заглатывая куски белой, застывшей воды, чтобы погасить пожар в лёгких. Его бока ходили ходуном, а вокруг рта налипал снег, и казалось, что Крош превращался в эдакого собачьего Деда Мороза, обрастая белой бородой и усами. Но долго лежать на поверхности он не мог, и вот уже над сугробом оставались видны только уши, а вся морда целиком уходила под снег. Через секунду он выныривал. Нда, это уже был не Дед Мороз, а Бэтмен с белоснежной маской на морде. Сквозь которую поблёскивали довольные глазки, чёрной кнопкой торчал нос и красным галстуком торчал длинный широкий язык.
Я тяжело вздохнула и вытерла пот со лба. Быть первопроходцем в лесу всегда тяжело. Особенно лыжным. Особенно когда четвероногий друг также желает идти по твоему следу, портя свежепробитую лыжню. Нет, я не против компании в лесу. Зимой одиночество особенно ощутимо, и хотя вокруг всё залито солнечным светом, рассыпающим мириады блёсток, но белая безлюдность по особому сжимает сердце. Вот ветер махнёт веткой, и с неё на землю посыплется снеговой дождь. Ты оглянёшься в испуге, заслышав глухое "бумс", но нет, рассеется снежная пыль, и за ней всё те же тёмные стволы деревьев и белая пустота зимнего леса. Никого. Глянешь на попутчика -- рыжий, беззаботным зайцем, скачет по сугробам. Правда, никого вокруг, едем дальше.
Да, вот беда, сколько времени ни билась, а Крош так и не выучил длину лыж. И всё время норовит наступить мне на пятки. Я спотыкаюсь, чувствуя, как непонятной тяжестью придавило вдруг одну из лыж, теряю равновесие и бухаюсь на колени. Рука промахивается мимо лыжни и уходит по плечо в податливую снежную глубину. "Ах ты, рыжая зараза!" -замахиваюсь я второй палкой на пса. Тот, виновато поджав хвост, отбегает назад на пару метров, чтобы вскоре снова очутиться позади меня и наступить на лыжу... Вылезать тяжело, и тут главное -- не завалиться совсем набок, иначе есть шанс, что крепление расстегнётся, и тогда - хана. Вся твёрдая поверхность, о которую можно опереться, сужается до двух деревянных досочек, вне которых лежит снеговое "болото" метровой глубины.
Тинь-тинь-тинь! - радуется солнцу и хорошей погоде синичка. Тук-тук! - отстукивает телеграфом дятел. Хорошо в лесу! Искрится на солнце зимнее сокровище. Взвивается бриллиантовой пылью падающий с веток снег. А вдруг затянет небо серой хмарью и посыплется снежная крупа. Или полетят с неба огромные белые бабочки, чтобы пушистым пухом лечь на землю.
--
БАГИРА
Этим летом у нас появился новый жилец. Теперь можно было хоть весь двор заплевать "через плечо" - чёрная пушистая молния носилась везде. Стремительно выскакивала из-за угла, нападала на ноги, наносила пару молниеносных ударов, и победно задрав хвост, исчезала устраивать новую засаду.
После долгих семейных споров, новичку дали имя -- Багира. А прозвище у неё было "Кочерга", так как котёнок предпочитал носиться боком, изогнув дугой спинку, горделиво выставив короткий хвостик. Брали её в надежде, что она изведёт парочку крыс, что завелись на участке. Одна из крыс, жирная, серая, размером с котёнка, жила в курятнике. Крыса была настолько наглой, что её можно было увидеть вальяжно разгуливающей по птичьему двору. После того как крыса провела пару секунд, спокойно сидя у деда на сапоге, вопрос о крысолове встал ребром. Конечно, планировался кот. Но, как это обычно бывает, подросший кот превратился в кошку.
Вторая крыса жила в старой компостной куче, рядом с собачьей будкой. Место у неё было хлебное: остатки из собачьей миски и объедки, что вываливали на кучу, составляли её богатый рацион. Собака поначалу равнодушно относилась к такому соседству. Крош вообще добрейший пёс. В его будке кормится почти вся округа: синички, воробьи, часто прилетают сороки и вороны, иногда забредают куры. Правда, после того, как одной из них он свернул голову, они стали осторожнее. В защиту Кроша стоит заметить, что та курица отличалась скверным характером. Ей было мало столоваться у собаки, она считала своим долгом, проходя мимо сидящего на цепи пса, клюнуть его в нос. Тот терпел, терпел, но в один, видимо, не самый удачный для курицы день, его терпению пришёл конец, и одной птицей у нас стало меньше.
Но вернемся к крысам. Багира, возложенные на нее надежды не оправдала, и ловлей крыс и мышей не увлеклась. Дед решил, что раз кошка не хочет ловить крыс, значит ее нужно заинтересовать этой охотой и продемонстрировать живой или полуживой экземпляр, так сказать, для тренировки навыков ловли.
В то лето, на старой компостной куче, бывшей крысиным домом, буйно разрослись посаженные там кабачки, тыквы и кабатыки (помесь выросших рядом и перепылившихся кабачков и тыкв). Крош, наконец, заинтересовался писком крысят, раздающимся рядом с его конурой. И теперь активно пытался добраться до крысиного семейства. Под раздачу попали и кабачки. Скоро на зеленой куче черными проплешинами темнели вырытые Крошем норы, а рядом валялись изломанные стебли и раздавленные молодые кабачки.
Охота оказалась удачной, и нашему собачьему крысолову удалось придавить крысу. Дед кинулся ему на помощь, а затем придушенную, полуживую крысу торжественно вручили Багире. Та, от подарка не отказалась и утащила ее за баню.
Но, то ли крысы, почуяв подрастающую угрозу, ушли сами, то ли наша черная кошатина оказалась застенчивым убийцей, но результатов ее охоты в виде крысиных трупов мы так и не увидели, а вот крысы исчезли.
СОБАЧЬИ ПРОДЕЛКИ И КУРИНЫЙ ТРУПИК.
Вообще, про взаимоотношения собак и кур можно писать много и долго, так как простыми их никак не назовешь. В то лето у нас жила Найда. Её привезли на машине и бросили у нашей остановки.
Собака просидела два дня, не сходя с места. На третий день сердце моей мамы не выдержало, и у нас появился новый жилец - грязно-белая, с рыже-чёрными пятнами дворняга. Найда, со всем пылом городской дворняги, обожала охотиться на пернатых, а именно, на жирных и малолетающих. Она гоняла кур у нас, у соседа. Когда за очередную придавленную курицу ей попало особенно сильно, видно, что-то щёлкнуло у неё в собачьем мозгу. Найда решила, что "своих" трогать опасно -- может и палкой по хвосту прилететь. Она отправилась охотиться в дальние края. Как же разозлился дед, найдя очередной птичий трупик во дворе! Но его удивление не знало границ, когда при вечерней перекличке все куры плюс петух оказались на месте. За пропажей так никто и не пришёл, а чужая курица была стыдливо похоронена под кустом у канавы.
У наших соседей есть замечательная "свинка" - зовут её Ляля, порода - французский бульдог. Маленькие кривые лапки, короткое тело, сплющенная, словно от удара, мордочка и маленькие круглые ушки. Эдакая сарделька на ножках. Самое поразительное в ней -- это вес! Рядом с Крошем она смотрится как лилипут возле Гулливера. А вот весит чуть поменьше нашего здоровяка. Когда эта троица собиралась вместе, по дороге катился рыжий, чёрно-белый, опять рыжий клубок. Их можно было выстроить по росту: между лап Кроша прекрасно помещалась Ляля, под его брюхом могла проползти Найда. А Крош гордо возвышался над всеми.
О Кроше стоит рассказать поподробнее. На мой взгляд, он - просто красавец. Мама -- породистая азиатская овчарка. Папа -- бульдог, победитель нескольких собачьих выставок. А сынок вышел -- помесь бульдога с... Ну, носорожьего в нём точно ничего нет. А есть: окрас бульдожий, здоровые чёрные уши-локаторы, длинный хвост, явно от мамы, белые носочки на лапах и плотная рыжая шкура. А вот морда явно папина. Крош умеет так же забавно морщить брови и брызгать слюной с брылей. Но папу своего он перерос на целую голову, да и в груди явно пошире будет.
Наша собачья троица весело жила в то лето. Несчастную курицу, наглым образом украденную у кого-то в деревне и похороненную рядом с канавой, решили раскопать. Негоже такой замечательной игрушке бездарно гнить в земле. Нет, оживить её они навряд ли хотели. Но это же так забавно -- подбрасывать птичий трупик в воздух, теребить его зубами или тянуть втроём в разные стороны, упираясь всеми лапами в землю! И ничего, что игрушка ужасно воняет, а с неё во все стороны летят трупные черви. Собак это не смущало, зато очень не понравилось их хозяевам. Вопли деда были слышны, наверное, во всей деревне, когда тот, впав в состояние Де Жа Вю, обнаружил всё ту же курицу, правда, более потасканную, немного подгнившую, и измазанную в земле, у себя возле ворот. Улики в виде "земляных" морд мигом выдали участников забавы. Несчастную курицу закопали повторно. Собакам вынесли строгое внушение, с воплями и размахиванием палкой.
Имело ли то внушение должное воздействие, или нет, но больше куриные трупы нас не беспокоили. Однако, Найда не оставила своих похождений по соседям, что закончилось печально -- под колёсами чьей-то автомашины...
Петручио.
Есть у нас один жилец, которого боятся все, за исключением, пожалуй, деда. Это куриный - начальник Петя, петух.
-Где?
- Сзади!
- Уже подкрался? Ах ты, зараза!
Белоснежные местами перья, красный гребень и бородка, красные, налитые злобой глаза и кинжально острые шпоры. Петя обожает устраивать засады на забредших на его территорию гостей. Мне кажется, что из него вышел бы отличный боец для петушиных боев, и у нас на участке он явно прозябает зря.
В каждом, зашедшем к нему, он видит врага, с которым надо сразиться. Чаще всего ему не везет, и сражаться приходиться с палкой. Тогда он бесстрашно раз за разом налетает на нее, подскакивая в воздухе, как мячик с крыльями, пока перья уже не летят от него в разные стороны, а гребень заваливается набок. Но если палку забывают, то дуэль превращается в догонялки с воплями, или в лапту с бросанием предметов по взъерошенному комку перьев. И даже если Петя, с уважением косясь на угрожающих размеров дубину, пропускал нас пройти через птичий двор, то стоило только закрыться калитке, как наш боец взъерошенной грудью бросался на забор, и многообещающе пританцовывал на месте: "Ничего, ничего, в следующий раз еще сразимся!"
Этот драчун выдрессировал всех нас перемещаться по птичьему двору, как по вражеской территории, судорожно озираясь по сторонам и прислушиваясь -- не раздастся ли топанье петушиных лап за спиной. Ведь этот злыдень очень любит с намеренно отстраненным видом копаться в земле, а стоит лишь повернуться к нему спиной, он тут же устремляется в атаку. Шрам на моей руке, оставшийся после его бритвенно острых шпор, виден до сих пор.
В противоборстве с воинствующей птицей самой действенной оказалась тактика воздушного тарана. Как только этот взъерошенный истребитель подлетал в воздух, следовало, размахнувшись как следует палкой, сбить его на землю. Петух с негодующим воплем сваливался в штопор и падал на землю. Дальше нужно было не зевать и быстренько смываться, пока эта машина для расцарапывания ног и рук, приходит в себя. Особо удачный удар откидывал его на пару метров в сторону, что давало дополнительную фору для бегства.
Но "отлились наши слезы" петуху, ибо нашелся и на его дурную голову мститель. Черной молнией шныряла по двору Багира, пока ей на глаза не попался важно вышагивающий Петя. Гонять кур ей запрещали, да и было это неинтересно. Кур было много, и разбегались они в разные стороны. А всем известно, что за двумя погонишься, с носом и останешься. А петух был знатной игрушкой. И вскоре, он уже сам ныкался по двору в поисках убежища. Волоча одно крыло и сипя сорванным голосом, он пытался укрыться за баней, зарывшись среди зарослей малины и спрятав голову под крылья. Но и там его настигала вездесущая Багира. Спасение Петя теперь находил только в своем сарае. В борьбе кошачьего Бэтмена и птичьего Зорро победил Бэтмен. Петя теперь, как и всякий благовоспитанный петух, старался гулять рядом с сараем, чтобы в случае появления черной угрозы, мгновенно испариться со двора, укрывшись в курятнике.
--
Лялька, единственная и неповторимая.
Самыми главными обитателями нашего ранчо являются козы, точнее - коза и козел. Козу зовут Лялькой, сокращенно от Валькирии, козла - Байкалом. Оба - зааненской породы, а значит белые и безрогие. И, слава Богу, что рогов у них нет. У этой породы рога острые и прямые, как пики. А вкупе с непростым характером, они могут быть грозным оружием для воспитания хозяев, поэтому у новорожденных козлят зачатки рогов выжигают. Но довольно часто козлята этой породы рождаются комолыми, то есть безрогими.
Зааненская порода популярна среди козоводов. Молоко от такой козы жирнее и полезнее, чем от обычной, плюс оно абсолютно не имеет запаха. Привкус появляется, если молоко постоит три-четыре дня в холодильнике. И главное - зааненские козы высокоудойные. Они, как правило, дают четыре-шесть литров молока в день. А какой кефир получается из этого молока, мням! Но иногда, когда поведение нашей козьей пары становится просто невыносимым, серьезно взвешиваешь пользу от вкуснейшего молока, и потраченные на его добычу нервы.
Лялька - белоснежный бочонок на коротких четырех ножках. Заячий хвостик, длинные, просвечивающие изнутри розовым ушки, почти такие же, как у ламы, и вытянутая мордочка, с отстраненно философским выражением желто-зеленых глаз. Лялька очень любопытна. Если ее что-нибудь заинтересует, она может долго стоять, неподвижно, чуть наклонив голову, пока не прикрикнешь на нее: "Лялька, ешь!". Тогда она словно очнется от мечтаний, вздохнет и примется меланхолично пережевывать траву или ветки. Если у нашего бочонка игривое настроение, то она может скакать боком, подпрыгивать, развернувшись всеми четырьмя копытами в воздухе на 90 градусов, вставать на дыбы и бодать, бодать, бодать. Лялька -- боевая коза. С ней запросто можно ходить на охрану какого-нибудь объекта. Если ей попадется незнакомый и малознакомый человек, то самое лучшее спасение для повстречавшегося будет стремительное бегство. У козы хоть рогов и нет, но зато большая масса тела, помноженная на ускорение от разбега, и прилетающий вам удар головой в бок будет довольно чувствителен. А так как коза упряма, то бить она будет до тех пор, пока противник не исчезнет с ее поля зрения.
С ней замечательно играть в родео, чем пользуются наши дети. Правда с ними она играет и никогда не бьет всерьез. Но самый коронный номер коза - пролезть между чьих-то ног и там надежно застрять. Я и сама чувствую себя в такой позе жутко неудобно. С одной стороны - боишься на нее сесть, чтобы не раздавить, с другой - у козы такие широкие и круглые бока, что с трудом, встав на цыпочки, удерживаешь равновесие.
В этот Новый год снега не случилось, и мы продолжали еще гулять с козами в лесу. 31-го декабря в лесу многолюдно. Дата такая - идти за елкой или сосной в лес. Вот и попалась нам навстречу средних лет женщина с топором в одной руке и свежесрубленной сосной в другой. Нести сосну было неудобно, и она волочила ее по земле, держа за макушку. Лялька пропустить такое зрелище не могла. И, настропалив свои длинные уши, тут же затопала копытцами в ее сторону.
Обычно незнакомые люди, видя нашу красавицу, совершают одну и ту же ошибку. "Ой, какая хорошенькая", - умиляются они этому белоснежному одуванчику с копытцами, и уже протягивают руки, чтобы потрепать ее за холку и погладить за ушки. Но Лялька не терпит подобной фамильярности и сразу переходит в атаку. Сначала это даже смешно. Можно попытаться увернуться, оттолкнуть от себя козью морду, но и Лялька не впервой проводить ближний бой. Изогнув длинную шею, она бьет с размаху головой сзади, сбоку, спереди, словом везде, куда дотянется. В результате, любители коз вынуждены спасаться бегством, пока хозяйка, вцепившись в ошейник, с трудом удерживает рвущуюся продолжить бодательную забаву козу. Мое пыхтение и ругательства, раздающиеся за спиной, лишь подстегивают их к активным телодвижениям, и спокойное отступление превращается в паническое бегство. Ведь ни им, ни мне, неизвестно, как долго я смогу еще удерживать этот живой таран.
Женщина с топором и срубленной к новогоднему празднику сосной остановилась, заметив уверенно топающую в ее сторону Ляльку. А мне как-то очень не понравился топор в ее руке. "Как бы чего дурного не вышло", - думаю. И ведь перехватить я козу уже не успеваю. Поэтому остается только одно - сделав голос пострашнее, ору, что было мочи: "Лялька, фу! Фу, Лялька"! Замирают обе. Та, что с топором, наконец, понимает, что козе "фу" не спроста орут и, подхватив срубленное богатство, ускоряется в сторону просеки. Коза с сожалением провожает взглядом убегающую добычу и возвращается к нормальному козьему занятию -- жеванию. Я перевожу дух.
Козы очень умные и довольно легко понимают человеческую речь. Любимое занятие моего сынишки - играть с козой в догонялки. Вот он приплясывает на месте, машет руками, стремясь привлечь к себе внимание. Коза невозмутимо жует траву и упорно его игнорирует. Мелкий не выдерживает: "Толстуха, глупая толстуха!", и тут же получает мощный удар в бок, падает, и катиться кубарем в канаву. Оттуда раздается обиженный вопль: "Дура! Самая дурная коза в мире!". Из канавы показывается всклокоченная голова, выползающего наружу мелкого. Лялька очередное оскорбление никак не может стерпеть, и ее обидчик живо получает толчок в лоб, который отправляет его обратно в канаву.
Но как же радуется Лялька, когда ее товарищ по играм приезжает на каникулы. И хотя теперь она уже взрослая, степенная коза, но скачет, как козленок, встречая моего сынишку после долгой разлуки.