Аннотация: Решения нужно обдумывать долго и тщательно. У одних - получается, у других... - не очень. Лучше сделать что-то лишнее, чем не сделать чего-то важного. Дмитрий Емец
Глава 20. В омут с головой
Лучше сделать что-то лишнее, чем не сделать чего-то важного.
Дмитрий Емец
ОНИКС
Когда бег времени немного замедляется, ты наконец-то можешь себе позволить немного поразмышлять. Главное в этом процессе думать о приятных вещах, которые принесут удовольствие и расположат твой дух на нужных ступеньках, повыше и поближе к полному моральному удовлетворению. Так стараются поступать умные люди, но не я. Как бы сильно я не устала за последние дни, как бы ни мягка была перина, безвозмездно предоставленная моими добрыми и гостеприимными хозяевами, но ближе к рассвету мне вдруг понадобилось проснуться.
Видимо во время моего не долгого, но очень крепкого сна, Тлику забрала мать, и сейчас я находилась в полном одиночестве и чрезмерном спокойствии.
Дурные мысли лезли в голову и не давали заново уснуть. Думать о будущем, туманном, а возможно банально просто отсутствующем, я не хотела. Вернее боялась. Пытаясь отвлечься и не найдя ничего лучше и занимательнее, принялась тупо пялиться в потолок, иногда разбавляя это занятие разглядыванием скромного убранства комнаты и незатейливого узорчика на занавесках окна.
Едва светало. Зорька лишь легким намеком обозначила свое присутствие и не торопилась брать бразды правления в свои руки. От того на душе делалось еще мрачнее и печальнее. Хозяева еще спали, и шастать по дому в поисках развлечений было некстати.
Когда созерцательность приелась, я принялась упражняться в арифметике, считая вперемежку овец, слонов, котов, лошадей и других тепло- и хладнокровных тварей божьих, предварительно натянув на голову одеяло и пряча глаза от все-таки наступающего света. И вот именно тогда, когда 4763 гад практически усыпил мой воспаленный мозг, на улице послышались крики. Сначала удаленно- приглушенные, призывные, а затем перерастающие в беспорядочные истерично-визжащие вопли людей, топот, рев, лай и блеянье скотины, разбуженной неведомой волной шума.
Рывком сдернув с себя одеяло, я приподнялась на кровати и начала вслушиваться. Кто-то поднимал деревню. Зычно призывал людей на помощь. В доме проснулись. Хозяин нервничал, громко топал по сеням, сетуя на жену за нерасторопность. Хозяйка причитала и голосила. Дети проснулись и наперебой что-то тараторили. Громоподобно забил набат. От его оглушительного стона в голове все смешалось. Я замерла, вцепившись в одеяло.
Вдруг дверь в мою комнату резко распахнулась и ко мне влетела взъерошенная Тлика. Ее испуганные глазенки занимали пол лица.
Я очнулась:
- Милая, что это? Война?
- Нет, тетя Они, хуже, - завизжала девочка.
Я вскочила с постели и бросилась к малышке.
- Тлика, что может быть хуже войны? Говори же!
- Коренной табун Волдара в кольце огня... Ветер относит огонь в сторону деревни, уже горят крайние хаты... Коники погорят все заживо, тетя. Люди бросились дома спасать, а на лошадок уже рук не хватает, - девчушка залилась слезами и успокоить ее я уже не могла. Да и как?
- Да кто ж такое учинил? Господи! - я по привычке вознесла мольбы к богу. Эх, наверное, здесь просят по-другому. - А пожарных вызвали? Ой, что я несу то?!
Попытаться помочь? Но что я могу сделать? Присела на кровать и обреченно свесила голову. Что я, слабая женщина, могу сделать? Что-что. Хотя бы пару ведер воды притащить. Я подскочила с кровати и начала спешно одеваться.
Внезапно на улице к общему гулу голосов и уже привычному музыкальному сопровождению местного дворового "оркестра" добавился еще один странный приближающийся гул. Бабы заголосили еще громче, закликая высыпавших за околицу детей обратно в дом. Гул приближался, и мне стал отчетливо различаться в нем топот. Словно стадо обезумевших животных неслось на нас. А потом раздался хруст сломанных досок, следом изумленная ругань тликиного отца и вой перепуганной матери.
Не успев еще толком испугаться, мы с Тликой прижались друг к дружке, переглянулись и услышали звон стекла, скрежет вырывающихся с корнем петель окна в моей комнате. Рама, посопротивлявшись для приличия, издала последний предсмертный стон и практически полностью вывалилась на пол комнаты. Лишь левая створка частично сохранила остекление и каркас, качнулась и зловеще скрипнула, добавляя жути к моменту. Осколки битого стекла покрыли все пространство помещения, парочка добралась и до меня, не глубоко порезав плечо и руку. Что-то ужасное храпело и рычало в створе бывшего окна. Это нечто, скрытое предрассветным туманом и местами уцелевшим полотном занавесок пыталось добраться до нас, но видимо малость не подрассчитало со своими габаритами. Узкий лаз не давал чудовищу пробраться в комнату.
Обнявшись с Тликой еще крепче, мы обе завизжали, что было мочи. Остатки остекления благополучно приземлились на пол.
Прооравшись всласть, я таки заметила, что чудовище жрать нас, кажется, не хотело, а еще, что самое интересное, смутно напоминало мне кого-то до боли знакомого.
И что же я узрела, отойдя от первого легкого шока и выжав намокшие штаны? Гроза местного мужского населения - господин Сумасшедший Конь, решили пожаловать к своей хозяйке собственной персоной. Разлука была невыносима его очерствевшему, но такому ранимому сердцу.
- Ах ты ж, паразит! - я начала отходить. - Да мы тут чуть не померли от страха. Мало мне было мелкого пакостника. Благо избавилась, так теперь на мою голову свалилась проблема покрупнее!? Ты чего имущество чужое портишь? Итак беда, а он добавил.
Конь виновато потупил малость подпорченную осколками стекла морду. Хотя такие мелочи не смогут сильно испортить первоначальный вариант. Хуже вряд ли уже будет.
Я выползла из своего укрытия, самого дальнего и темного угла комнаты, и подошла к коню. Хотела приласкать, но тот отпрянул, извернулся, схватил меня своими огромными зубищами за рукав и потянул из проема окна на улицу. Я струхнула от неожиданности, а Тлика замахала на коня ручонками и бросилась меня затягивать обратно в комнату. Конь не стал настаивать и, на мое счастье, отпустил рукав. По инерции мы с девчонкой покатились, словно горох, по полу комнаты.
Лошадиная наглая физиономия снова показалась в проеме.
- Он зовет тебя куда-то, тетя Они, - залепетала Тлика.
- Ага, самое время покататься, не находишь? - окрысилась я, потирая ушибленный локоть.
- Точно зовет, смотри-смотри, - не унималась девочка, тыча пальцем с окровавленную морду жеребца.
Конь утвердительно заржал и замотал головой снизу вверх.
- О, блин, похоже, что ты права, милая, - согласилась я, наблюдая за телодвижениями животного. - Странный коник, это факт.
Я поднялась с пола, сосредоточилась и прикрыла глаза.
- Они, Они, что ты делаешь? - девчонка вышибла меня из колеи, дергая за подол платья.
- Черт, блин, - я занервничала, боясь, что у меня не получится понять коня. - Тлика, детка, пожалуйста, помолчи немного. Хорошо?
- Ага, - девочка отползла поближе к двери и притихла, наблюдая за мной.
Я снова сосредоточилась, подошла к коню ближе и положила руку ему на голову. Истинное зрение не подвело, не оставило в нужный момент. Меня захватили эмоции животного. Он просил спасти его братьев. Он предлагал помощь и свою крепкую спину. Конь звал меня выручать из огня табун и лес.
А затем произошло что-то странное. Яркая вспышка ослепила меня, и на миг я увидела обезумевший от страха гурт, мечущийся в узкой полосе между стенами огня. Полыхающие деревья, умирающий лес и обреченное отчаяние в глазах бедных зверей, диких и домашних, одинаково попавших в западню и отрезанных от спасительной земли. А потом образ взорвался миллионом ярких огней, меня словно молнией ударило и отшвырнуло от коня в другой конец комнаты. Я рухнула ничком и утонула в темноте. Жаль, что ненадолго. Открыла я глаза довольно быстро, голова шумела, напоминая состояние жесточайшего похмелья. Другой ассоциации у меня, почему-то, не возникло.
Я взглянула на животину. Конь тяжело дышал, клочья пены капали изо рта, а глаза бешено вращались. Но он стоял и ждал. Ждал меня.
Эта картина, образ, едва уловимый, пришел от него - моего сумасшедшего коня. Он показал мне то, что сейчас творилось за пределами деревни. Я обязана помочь, нужно спасать табун.
Медленно приподняв себя, а заодно присовокупляя ко всему остальному изрядно отяжелевшую голову, я подползла к своей поклаже, взяла плащ, накинула на плечи и повернулась к девочке.
- Тлика, где попавший в беду табун? - еле слышно пропищала я.
- На западной окраине, - незамедлительно ответила девочка.
- Я туда, - конь словно понял мои слова, и его морда исчезла, освобождая мне не особо удобный путь на улицу.
- Тетя Они, нужно подождать мужчин. Куда ты одна? - заплакала Тлика.
- Не бойся, милая, у меня есть славный конь, он вынесет из любой беды. До скорого, Тлика, - я резко отвернулась, чтобы не видеть зареванную девочку и шагнула в окно.
- Тетя, - заорала девочка и бросилась мне вдогонку. - Тетя, стой!
Широкая спина коня удобно расположилась прямо под окном, "зазывая вскочить в седло", которое, как мне удалось таки заметить, категорически отсутствовало. Да и другой сбруи кроме недоуздка тоже не наблюдалось. Я замешкалась, но конь, видя мою растерянность, изогнул шею и, указывая мордой себе на спину, призывно заржал.
"Не бойся, не бойся, не бойся" - проносилось у меня в голове. "Не сброшу, помогу".
- Боги, какое у меня сильное самовнушение, - подивилась я и спрыгнула (вернее перетекла) на спину к коню.
Скакун всхрапнул, а потом... сорвался в галоп. В такой галоп, какой мне и не снился. Я зажмурилась, обхватила его сильную шею, успев еще накрутить гриву себе на руки, сжала со всей мочи коленки и заорала, давясь струей встречного ветра:
- Мамаааааааааааааааааааааааааааа...
Но меня уже никто не слышал.
***
Эсхер. Долина Эха
"Богов трудно понять", - думала леди Аста, вглядываясь в зыбкую черноту гномьей Тропы. "Они одаривают убогих и ущемляют достойных их милости. Почему люди получили лишь крохи, объедки со стола их пиршества? Почему ей, человеку, приходится идти на поклон к гухузам? Этэ - не поспоришь - Совершенство. Они достойны преклонения и власти, которую совершенно не ценят. Но эти, эти вонючие, лживые земляные черви! Как они умудрились получить в свое распоряжение столь мощные рычаги власти? Им доступны тайны недр, им подвластен Огонь, в их распоряжении священные камни и у них есть Тропы". Загнивающее чувство зависти уже давно начало пожирать сердце царевны. Ей хотелось разорвать этот порочный замкнутый круг, прорваться сквозь барьеры и взять себе то, что по праву должно было принадлежать ей. Сейчас она была невероятно близка к удовлетворению своей жажды. Иногда, наблюдая за отчаянным благородством Лойтара, этого нежного убийцы, она мучилась сомнениями. Нет, леди Асту не пугали ее желания и тайные мечты. Нет, ее не угнетала жажда власти и признания. Ее страшили те методы и способы, которыми она пользовалась, идя сквозь время и трупы к своей цели. Но потом, оставаясь наедине с собой, царевна снова и снова убеждала себя в своей правоте, защищаясь от нападок подлой совести и откидывая сомнения, как никчемные пустые скорлупки, шла дальше.
- Лойтар, подойди ближе, - отстраненно прошептала Аста. Ее преданный рыцарь был как всегда рядом. - Дай мне твою правую руку.
Холодный свет Хрустальных Шаров давил на глаза. Эти зачарованные рассеиватели мрака гухузских нор раздражали царевну. Ей был неприятен их неестественный свет. Он снова доказывал Асте правоту ее размышлений по поводу ущербности расы людей. Светильники надменно освещали ей путь к гномьей Тропе, которой придется воспользоваться еще не раз. И за эти услуги проклятые недоросли получают от нее неплохую ренту.
Раздраженная Аста обернулась к Серому Лорду. Глядя сквозь сумрачные блики на волевое лицо мужчины, царевна смягчилась. На ее губах заиграла едва уловимая улыбка. Она положила свою изящную руку на открытую ладонь Лойтара и зашептала заклятие Метки - глухие, мерзкие каркающие звуки:
- Аста, гру дар дох нарух тракар Лойтар андр онрух.
Изумрудный перстень на руке царевны - ключ, открывающий ей доступ к транспортным Тропам гномов, замерцал и исторг порцию зеленоватой дымки, которая просочилась под рукав рубашки лорда, замельтешила там, закружилась, устраиваясь поудобнее на запястье Лойтара красивым узором в стиле гухузских рун.
- Теперь дай левую, - молвила Аста. Серый Лорд поспешил исполнить просьбу. Царевна взяла его руку и приложила к своей груди поверх центрального пиропа, украшающего ее таинственное и прекрасное ожерелье.
- Аста, гру дар дох нарух олтукар Лойтар андр онрух.
Заклятие и в этот раз сработало безупречно. Алые языки дымки окутали правое запястье Лорда и запечатлелись на его коже вторым браслетом из рун. Аста нехотя убрала ладонь Лорда от ожерелья, но отпускать его руку из своей пока медлила.
- Проклятые карлики, - отчаянно выругалась Аста, брезгливо отирая свой прекрасный рот, словно от грязи. - Язык сломаешь, пока выговоришь.
- С каждым днем ты набираешься новых знаний и становишься сильнее, моя госпожа. Оно того стоит, - мужчина мельком улыбнулся девушке и, заглянув ей в глаза, игриво подмигнул. - Скоро меня за пояс заткнешь.
- Не преувеличивай, Тень. Твои слова - явная лесть, - Аста не спешила отнимать руку из крепкой хватки мужчины. Ее пальцы нежно скользнули по его ладони и остались в плену, растягивая близость. - Мои жалкие попытки выйти за рамки доступного не могут сравниться с твоим врожденным даром, - она наклонилась к лорду ближе и шепнула ему на ухо:
- Ты совершенно не умеешь делать женщине комплименты... Но тебе не обязательно... Ты умеешь делать женщину счастливой.
Затем она резко отстранилась и уже совершенно другим тоном добавила:
- Итак, придерживаемся нового плана: я - во дворец, ты - в Гулу23 за моим приобретением, а потом на северо-западный стан близ стен столицы. Еще раз заостряю внимание, никакой самодеятельности. Находиться именно у Северо-западных ворот в непосредственной близости от Горга24. В столицу не соваться без приказа. В случае неудачи, я хочу, чтобы ты следовал через Доур25 в Лаго-Вилару26. Возможно, там у тебя будет шанс укрыться.
- Будет исполнено, моя госпожа, - Лойтар слегка поклонился и отступил во тьму тоннеля. Аста обернулась, но Серый Лорд уже растворился в сумраке.
- Что ж, настало время действовать, - молвила леди Аста и уверенно шагнула в зыбкую черноту Тропы.
****
САЛАЙ
- Я не слушаю тебя, глупая сущность, - зашипел я на Лии, которая словно чумная блоха уже проела мою шкуру насквозь. - Без нее нам будет проще, не ной. Что? Я чудовище? И ты туда же, неблагодарная. Ты вообще чья? Может, решила переметнуться к ней? Так я не держу - иди, - вконец разобиделся я на свою вторую половину.
Мои лапы пытались нести меня прочь от Рединки, а сила воли боролась с упертой Лии, что в реальности выглядело довольно нелепо. Я ходил кругами вокруг деревни, уже узнавая каждый местный куст.
- Все! С меня хватит, - психанул я, высмотрел подходящее дерево и лихо влетел на него, с твердым намерением забыться крепким сном и выкинуть из головы всех стервозных особей женского пола.
- Да, да, и тебя тоже - туда же, - огрызнулся я на очередную инсинуацию магии, растянулся на широкой ветке, свесил лапы, закрыл глаза и уснул.
***
Сидя на высокой макушке дерева, довольно близко, на мой взгляд, от бушующей стихии, выпущенной на свободу чьей-то "доброй" и умелой рукой, я пытался понять: "Что я здесь делаю?".
На мой вопрос, перебивая друг друга и превратив свои объяснения в какофонию неразличимых звуков и иже с ними, силились ответить два несносных существа. В правое ухо истерила Лии, закидывая меня образами выжженного леса, погибших животных и догоравших крайних домишек Рединки. В левое, насквозь продувая мне мозг, верещал Луэ. Его рассказ был намного сбивчивее, чем у Лии, и спросонья до меня никак не мог дойти смысл.
- Стоп, уймитесь, - заорал я и вышвырнул обоих из моей головы. - Лии, тебя я хоть смутно понимаю, поэтому заткнись. Пусть ветерок выскажется, а то, боюсь, сдуется парнишка от надрыва, да оставит нас в полном неведении происходящего.
Луэ немного пришел в себя, встрепенулся и задул ровнее. Теперь картина четко выписывалась, и все неизвестные постепенно начали обретать суть.
В общем, "со слов" оторвавших меня от грез случилось страшное. О, как печально, людишки не поделили барыш и решили спутать карты друг другу, да малость переборщили. Один "милейший" господин поджег выгон с отборным табуном лошадей своего соперника, и теперь огонь, вырвавшийся на свободу, пожирал не только предмет спора, но и крайний лес, да избушки, что поближе к месту происшествия оказались так некстати.
- Ваша правда, зверушек жалко, - деланно отирая кончиком хвоста мнимую слезу, подытожил я. - А мне-то что с того? Пусть эти дурни-человечешки сами решают свои проблемы. Умный зверь уйдет от огня, глупый погибнет. Такова жизнь, естественный отбор, как говорится. А за людскую глупость я шкурой рисковать не намерен.
Дерево подо мной встряхнулось и грозно закачало своими ветвями.
- Вас всех захватили эмоции, - не сдавался я.
Луэ снова обдал меня порцией дополнительных фактов, от которых мне вдруг стало слегка не по себе.
- Значит, говоришь, Аон отводит огонь от деревни и гонит его к морю? Далеко гнать придется. Не боится надорваться твой братец? Похвально конечно, но с чего это он засуетился, не пойму? Ах, его попросили... Что ж, я за него рад... И Фогор там же. О, без него-то едва кто управится. Еще раз убеждаюсь в том, что безумие есть источник подвигов. Их обоих попросила... Оникс? - я даже приостановил свой безудержный поток сарказма.
Оба вещуна закивали, подтверждая мои последние слова.
- Эта, умом обиженная, что там забыла!? - я от неожиданности аж осел. - Ах, она помогает. Тебя послала за грозовыми тучами? Так, я все в толк не возьму, чего ты, паршивец, меня достаешь, когда должен делом заниматься? Тебя просили позвать меня? Нет? Когда вали за своими тучками, да побыстрее, - вопил я как ужаленный на опешившего Луэ. Тот, выслушав тираду, очнулся, крутанулся вокруг моего наблюдательного пункта и умчался на Восток за грозой.
- Не позвала, значит, - я вышагивал по ветке то взад, то вперед. - Фогор, час знакомства, и уже на передовой. Аон - так вообще ни сном, ни духом, а выслуживается. Луэ на посылках изворачивается, а обо мне даже не вспомнила. - Лии, я хочу, жажду... Мочи нет - дай посмотреть на театр заезжих клоунов. Показывай дорогу, мои глаза должны это видеть.
Гула - столица гухузкого (гномьего) королевства Лахор-Лейтр.
Горг - имеется ввиду Северный Горг. Ущелье, через которое можно проникнуть по ту сторону Хребта ЛААС. Северный Горг в отличие от Южного не заперт Стеной Отчуждения - магической изгородью, отделяющей мир людей от Зачарованного Леса Гала'Этэ - земли эльфов.
Лаго-Вилара - срединная долина за чертогом Лааса, разделяющая Лахор-Лейтр и Гала'Этэ - Зачарованный лес эльфов. Это единственное место за хребтом, в которое могут допустить человека.