В один день сбылось все то, чего Паскаль так опасалась. Начались ранние подъемы по утрам, появились тяжелые книги с вязью на обложках и обязанность забирать волосы и носить школьную форму. Она успела поцапаться с рыжеволосыми дикарками Дюамель и получить внушающую царапину на фехтовании, которая тянулась от щеки до шеи.
- И с каких пор мое лицо стало главной мишенью, - пробормотала девочка, завязывая на шее бант. Ну, немного перекошенный бант, но это все то же ужасно красивое подобие морского узла из лент. - Мама в обморок грохнется.
- Доктор говорил, что возможно шрама не останется, если вы будите...
- Ой, да брось ты, Мельпомена, если надо, само затянется. Я не собираюсь вымазываться этой дурно пахнущей мазью синего цвета с какими-то камушками.
- Как пожелаете, - просто ответила девушка, появляясь в отражении зеркала, напротив которого стояла Паскаль. - Я переписала ваше расписание, мадемуазель Дюран.
Девочка скептически приподняла брови:
- Я могла сделать это сама, но, спасибо. И да, когда у нас планируются уроки верховой езды?
- Их нет в вашем расписании.
Паскаль резко обернулась, выхватывая у горничной лист. Быстро пробежав глазами по подпрыгивающим на бумаге буквам, она встряхнула головой и посмотрела ещё раз. Было все, кроме верховой езды.
- Мадемуазель Дюран, вы куда? - Встревожено спросила Мельпомена, пытаясь увернуться от резко побежавшей в сторону шкафа девочки. - Что стряслось? О нет, только не говорите мне, что собираетесь...
Паскаль быстро сдернула что-то с вешалки шкафа и выбежала из комнаты, ногой захлопнув за собой дверь. Горничная, тяжело вздохнув, села на кровать, прижав холодные руки к лицу.
- Что же мне с вами делать, Паскаль, что?
А Паскаль, тем временем, которое было отведено им, чтобы отнести книги в комнаты и переодеться к первому обеду в пансионе, неслась по коридору, локтями распихивая студентов. Кто-то охал-ахал, ворчал или просто хохотал над тем, как кто-то упал. Жизнь этих ребят напоминала реку с подводными камнями на самом темном и глубоком дне, а жизнь Паскаль - бурную реку, где ты даже не успеваешь нащупать камни пятками.
Старую утку она нашла в обеденном зале, пробежав изрядное количество коридоров и сделав лишний крюк мимо оранжереи. Мадам Либерта, безукоризненно одетая и причесанная, ходила вдоль столов и смотрела, как слуги раскладывают столовые приборы, бокалы и складывают салфетки с изображением голубя так, чтобы он смотрел в сторону выхода.
- Мне сейчас не до тебя, Паскаль. - Женщина даже не посмотрела на вошедшую, остановившись около одного стола и поправляя розово-белые пионы в высокой вазе.
- Да вам всегда не до меня, - буркнула девочка, поднимая руку с мятым расписанием, - а, нет, постойте, вчера был отличный день для того, чтобы узнать у меня о нападение в лесу и, напоследок, проштудировать еще раз новые правила пансиона.
Лицо мадам оставалось беспристрастным, но послышался легкий хруст - как только Либерта убрала руки от букета, из него выпал шар с лепестками, мягко упав прямо на тарелку без салфетки.
- Когда что-то выбивается из общей картины, это нужно нещадно обливать скипидаром и рисовать заново, - Паскаль почувствовала, как взгляд Либерты буквально вонзился в неё, словно нож и тушку индейки. - Но в нашем с тобой случае можно просто выкинуть это. - Мадам Либерта, глядя на Паскаль, крикнула кому-то о том, что в её розово-белые букеты пионов попал белый, совершенно ненужный. - Что скажешь теперь, Паскаль? Так, по-моему, гораздо лучше.
Немного помолчав, девочка сжала в кулаке расписание и, сделав реверанс, ответила:
- Зачем вам спрашивать мое мнение, если вы и так знаете, как лучше, мадам Либерта? - Развернувшись, девочка сделала шаг в сторону стола и взяла отвалившеюся головку цветка. - И, надеюсь, вы знаете, что означает четное количество цветов в вазе.
От скипидара не отмылась статуя Нимфис, но этот бой Паскаль Дюран решила зачислить в ничейную пользу. У неё не будет уроков верховой езды? Это смешно, потому что, единожды посидев в седле, ты этого уже не забудешь. А раз нет седла, значит, есть шпаги и рапиры.
Цисси казалось, что её душа медленно умирает. Медленно, кусочек за кусочком, паук, плетший паутину её хрупкой и красивой души, умер, а его творение последовало за ним. Но не так быстро, как хотелось бы - паутина распадалась по кусочкам день за днем, оставляя вместо себя ничего, пустоту. Она думала, что учеба в пансионе поможет ей отвлечься, но этого не произошло.
Везде перед глазами маячили близнецы Дюпрэ и кандидаты, которых ей подобрал Совет. Лепет старшей дочери Дюамель, Латоны, немного отвлекал от мыслей, но Цисси хотелось увидеть Пьера или, на худой конец, Паскаль, но Либерта рассадила всех за столы исходя из их классов и возраста. Это значит, что дети семьи Дюран были раскиданы по всему обеденному залу.
- А я говорю ему, что нет, Совет не подберет для тебя красивых девушек, потому что ты невыносим - и знаешь, что сделал этот маленький демон? Настучал родителям о наших встречах с Ризом!
У Латоны были жгучие рыжие пряди, хорошо завитые в честь обеда и первого учебного дня, вытянутое лицо с веснушками и серые глаза. Цвет их семьи - зеленый и, конечно, её отец Приал состоял в Совете, но больше всего Присциллу Дюран радовало то, что Церизий Либерта достался в кандидаты Паскаль, а не ей.
- Неужели ты ему ничем не отплатила? Младшие братья просто ужасны, - скучающе согласилась Цисси, немного, привирая. Пьер был отличным младшим братом, так что проще было бы рассказать о сестре-скалолазке, но девушка была не в настроение. Да и у Латоны не золотым пером губы обведены, чтоб молчать.
- Твой довольно симпатичный. Надеюсь, он не выберет Астрид Гегертун?
- А что с ней не так? Я слышала, у Августа прекрасная младшая сестра.
- Именно. "Сестра". Одна в семье, понимаешь? Маленькая, избалованная мадемуазель всеобщая любовь, - Латона фыркнула, одновременно улыбнувшись кому-то за соседним столом.
- Пьер тоже единственный сын в семье, - Цисси пожала плечами, - но у него нет огромного самомнения.
- Не факт, что единственный, - Латона с какой-то жалостью посмотрела на девушку, сидящую около нее. - Цисси, Цисси, Цисси, видимо, твое расставание с Лаэртом помутило твой рассудок окончательно.
Присцилла Дюран, удивленно приподняв брови, посмотрела на Латону. Несколько лет назад та даже боялась ей перечить, потому что у Цисси и Цилли был некогда появившийся авторитет из-за силы характера и слов, а сейчас что? Какая-то Дюамель жалеет Присциллу.
Уловив движение черноволосой головы с красными лентами, девушка медленно вздохнула и выдохнула:
- Латона, Латона, Латона, видимо, моя печаль заставила расправить тебя плечи? - Девушка в синем платье поднялась из-за стола, глядя прямо в распахнувшиеся глаза рыжеволосой соседки. - Затишье скоро подойдет к концу, так что не переживай, скоро я вернусь с новыми силами.
И, выйдя из-за стола, девушка направилась к его самому концу. Кто-то провожал её недоуменные взглядами, кто-то, наоборот, ожидал хоть какой-то реакции от Дюамель, которая стеклянными глазами провожала Присциллу, которую пыталась "очаровать" почти весь день.
Кажется, Латона Дюамель просто не понимала, что крепче старых уз дружбы бывают только узы любви. А Цисси и Цилли никогда не идут раздельно, потому что это и есть смысл дружбы. Может, некоторые недавние события и поколебали их, но сейчас настало время вновь улыбнуться и пойти дальше.
Остановившись за спиной Цилли, она повернулась к её соседке. Той хватило несколько минут, чтобы освободить место под многообещающим взглядом мадемуазель Дюран. Люцилла даже не посмотрела в её сторону:
- Мне не хватает тебя, - прошептала Цисси, усаживаясь на свое новое место и кладя голову на плечо подруги.
Помедлив, Цилли положу свою голову поверх её:
- Мне тоже, но главная проблема в том, - она нашла холодную руку подруги и сжала её, - что мой возлюбленный достался тебе в кандидаты, а он самый приемлемый из всех.