Автор был лишь сторонним наблюдателем рассказанной ниже поучительной истории. Однако он счёл своим долгом донести её до потомства. К такой нескромности его побудило то обстоятельство, что другого охотника не нашлось, поскольку некоторые из её участников отправились прямиком на кладбище, а другие были заняты делами поважнее, то есть поважнее рассказа, а не кладбища. "Кто же, как не я", - подумал автор и взялся за перо, то бишь сел за клавиатуру компьютера.
Дело происходило веке этак в 21-ом, а может быть, и в 19-ом, а может, ещё до нашей эры в Университете славного города Саламанки или какой другой высокоучёной столицы. Возможно, даже на бесследно канувшем в Ледовитый океан материке Арктида, который, как доподлинно известно всем высоколобым, являлся колыбелью индо-арийской культуры. Так или иначе, история эта произошла в Университете. Там работала младшим научным сотрудником девушка Фира, а может, целая Земфира, а может, это был симпатичный паренёк Ариф, и мы лишь по дурной европейской привычке прочитали слева направо арабскую вязь. Работала Фира на кафедре метеорологии и пришла туда "со стороны". Дело в том, что шеф Фиры, заведующий кафедрой, уже давно раскусил, что чистая наука - дело неприбыльное и что не в пример авантажнее сидеть членом крутых комитетов, где распределяются заграничные командировки и иные-прочие подарки судьбы. Этому завлекательному занятию он и посвящал бóльшую часть своего рабочего времени. Коллег шеф подобрал по своему образу и подобию, и те, как и следовало ожидать, буквально молились на него. Материальные блага капали исправно, удалось даже выбить для кафедры новенькую "Тойоту", якобы для проведения полевых экспериментов, которые почему-то всегда заканчивались, а то и начинались на морском берегу, "там где берег изгибается в дугу", или на модном горно-лыжном курорте.
Однако каждое лекарство имеет побочный эффект, имела её и деятельность шефа. Научный престиж кафедры катастрофически упал, заграничные коллеги давно перестали упоминать её наработки в своих докладах, а некогда бурный поток студентов сократился до тоненького ручейка, грозившего вот-вот пересохнуть. Просматривая очередной годовой отчёт, декан факультета природоведения нашёл положение столь плачевным, что повелел укрепить кафедру молодыми талантливыми кадрами. Полюбив приятный покой, метеорологи попробовали было применить хорошо зарекомендовавшую себя стратегию саботажа, взяв за образец слова известного студенческого гимна, исполнявшегося на мотив "Дубинушки" :
Деканат весь кипит, сам декан говорит:
Неприглядна ученья картина!
Мы на это плюём, мы уверены в том,
Что и сам он - большая дубина!
Однако повеление было строгим и непреложным. Так на кафедре появилась Фира.
Взяли её сразу после аспирантуры, как автора лучшей диссертации на соискание степени доктора натур-философии (PhD), понимать не в смысле философии, а как натуру-природу, доктор природоведения. Рабочий контракт был заключён на пять лет, из них не прошло и двух, а Фира-Ариф уже заколебала всю кафедру. И дело было совсем не в склочности характера, а в её чрезвычайной оригинальности. Налицо была настоящая неповторимость мышления и поступков, умение ходить по непроторенным дорогам, которое так часто ведёт к успеху. Поначалу её освободили от преподавания. "Какой авторитет может быть перед студентами у такой фитюльки!" - патетически восклицал шеф. И вообще, почти не приставали, предоставив максимальную свободу действий. "Утонет и без нашей помощи", - полагали коллеги. Однако режим максимального невмешательства пошёл Фире на пользую За короткое время она опубликовала несколько статей в ведущих научных журналах, на которые всё чаще ссылались иностранные исследователи. За одну из таких работ ей присудили крутую молодёжную премию, которую и вручили при всём честнóм народе на конференции метеорологического общества.
Одобрив появление первой, а потом и второй статьи, на третьей шеф загрустил. На церемонии же вручения премии скалил в улыбке зубы и жал руку, но в душе кипела злоба, которую не могли смягчить даже похвалы, что на его кафедре вырос столь перспективный кадр. Клясть собственную недальновидность, то, что вовремя не оценил девчонку и не набился в друзья и соавторы, "ломало", а потому всей силой растревоженной зависти шеф обрушился на Фиру. Пересмотрел её контракт, сначала сам, а потом и с юристом, но аннулировать его можно было лишь по профнепригодности, а этот предлог, к несчастью, отпадал. Шеф поручил ей семинар, от которого отказались коллеги, и завёл особую папку, где принялся фиксировать Фирины промахи. Капало пока что слабо, оставалось ждать и ждать, пока кончится контракт нахалки. Мысль о том, что он не гвоздями прибит к своему креслу и что за эти три года могут "уйти" и его самого, у шефа как-то не мелькала. Коллеги поступали по принципу "делай, как я", хотя соотношение уважения к шефу и обычной чёрной зависти здесь было очевидно. "Легко делать науку, когда нет ни часа преподавания. Все эти достижения - за наш счёт!" - слышалось во время периодических кофепитий. Хотя где именно находится пресловутый счёт и есть ли что с него снимать, было неясно.
К великому озлоблению коллег, семинар, доверенный Фире, "пошёл". Туда записывалось всё больше студентов. Привлекала и новизна материала, и неординарность его изложения. Ведь преподавание происходило на экранах компьютеров, и каждый мог внести посильный вклад в формирование виртуального циклона, а то и разрушительного тайфуна. Шеф наливался злобой и как раз сегодня, безобразно выкатив белые буркалы, разорался, что она не смеет отравлять умы студентов шарлатанскими теориями. Речь шла о самоновейшем способе предсказания метеорологических катастроф с помощью компьютерных сетей, аналогичных нервным системам животных. Вспомните-ка родную российскую лягушку, которая чувствует дождь, когда он ещё только-только начал поливать Британские острова, и загодя прыгает в болото! Способ уже получил мировое признание, но пока ещё не проник в серое вещество шефова мозга. Преподавание нервных схем было приказано немедленно прекратить, и в папку к начальнику легла новая бумажка.
Однако занимало Фиру-Арифа сейчас не это. Уже несколько недель она работала над интереснейшей проблемой. Расписала тысячу листов с уравнениями, до предела загрузила компьютер, но решение всё не давалось в руки. В последние дни казалось, оно уже близко, жужжало, как муха, бьющаяся об стекло, минута, и она его наконец поймает. Но нет, опять накатывала кромешная тьма, и всё приходилось начинать заново. Ощущение было не из приятных, как при занятиях сексом с плохим партнёром. Лезешь из кожи вон, а оргазм всё не приходит. Сейчас Фира катила на лёгком алюминиевом самокатике к соседнему корпусу, где располагалась университетская библиотека. Ей вдруг показалось, что она уже видела намёк на похожую идею в какой-то полузабытой статье высоконаучного заморского журнала. Кстати, Фирин самокатик был предметом непропорциональной злобы шефа и коллег. Не спасало даже, что этим видом транспорта пользовались многие студенты. "Почему вы не ездите на университетском автобусе, где будет ваш авторитет!" - почти ежедневно разорялся шеф. Но автобус был медлительнее улитки и двигался лишь двумя главными маршрутами, так что несмотря на выговоры, Фира-Ариф ежедневно выезжала на своём самокатном коняшке. "Назло мне", - полагал шеф, и может, не слишком ошибался.
Разогнавшись на мощёной дорожке, Фира подняла глаза и увидела сидящую на крыше парочку. На плоской крыше корпуса располагалась терраса со скамейками и чахлыми деревцами в кадках. Там студенты могли отдыхать, курить и пить колу, или наоборот, просматривать конспекты. Так или иначе, терраса, по мнению университетского начальства, должна была способствовать повышению успеваемости. В погожие дни студенты с удовольствием кантовались наверху, развалившись на скамейках, но парочка, которую увидела Фира, расположилась прямо на кромке плоской крыши, свесив ноги наружу, они даже не опирались на трубу, служившую хлипким парапетом. "Во, выпендриваются-то, - подумала Фира, - ещё сверзятся оттуда!" - и покатила дальше, время от времени оглядываясь, там ли ещё "каскадёры". Переворачивая журналы на библиотечных стеллажах, она мучительно пыталась вспомнить, где же видела эту проклятую статью или хотя бы её авторов. Но нет, библиотека не помогла.
Не успела она войти к себе в комнату, как туда влетел разозлённый коллега и заверещал, что из его семинара к ней опять ушли двое студентов, у него остался минимум, семинар могут закрыть, что это свинство, и она нарочно уводит у него контингент. "Да катись ты, семинарист хренов!" - промолвила Фира и только собиралась прибавить точный адрес, по которому следовало катиться, как влетел разъярённый шеф.
- Где вы были, почему я весь день вынужден вас разыскивать?
- В библиотеке, - мрачно буркнула Фира.
- Все журналы можно изучать здесь, - заорал шеф, - Наш Университет именно для того и платит немереные деньги, чтобы любую статью можно было увидеть он-лайн (on-line), через интернет, на экране вашего компьютера, не отходя, так сказать, от кассы, а не шататься, маясь от безделья, по университетскому городку!
- Рожу бы тебе разбить, не отходя от кассы! - злобно подумала Фира-Ариф. И сладострастно представила себе этакую палицу Ильи Муромца, нет, кистень - любимое оружие какого-нибудь Ванюхи Перстня. Жахнуть бы этакой гирькой на ремне прямо по тухляковой харе и увидеть выбитые зубы и кровавую вмятину с вытекшими буркалами.
- Вот вам курсовые работы на проверку, в данный момент этим занимаются все коллеги, одна вы отлыниваете. Извольте немедленно приступить к этой работе, - закончил шеф, шваркнув на стол пачку студенческих курсовых. И покосившись на самокат, злобно добавил:
- И бросьте вы наконец эту неприличную игрушку, не довольно ли дискредитировать кафедру в глазах университетской общественности!
После его ухода Фира ещё долго сидела, тупо уставившись в стену. Настроение было окончательно испорчено. Хуже всего, что в голове гудела полная пустота, мысль, которая казалось вот-вот будет ухвачена, улетела, будто её и не было.
Я щас взорвусь, как триста тонн тротила, -
Во мне заряд нетворческого зла:
Меня сегодня Муза посетила, -
Немного посидела и ушла!
Гениальный Владимир Семёнович Высоцкий был, видимо, близко знаком с этим отвратным чувством отвалившего вдохновения. Делать нечего, Фира взялась проверять первую попавшуюся курсовуюю От злости исчеркала все поля, опомнилась, лишь когда увидела, что объём замечаний чуть ли не превышает текст студенческго опуса. Позвонил бойфренд и предложил встретиться: "Достал потрясный фильм, а потом оттянемся по полной программе!" "И правда, - оживилась Фира, - отключусь. Что это я зациклилась на этом деле. Отвлекусь, авось что-нибудь прояснится".
Вечером смотрели фильм-ужастик, потом покуривали и кайфовали. В дыму проступали то морды только что виденных чудовищ, то он превращался в искрящийся туман, в котором они летели, держась за руки и смеясь. Утром на работе трещала голова и не хотелось ничем заниматься. С чашкой крепчайшего кофе Фира подошла к окну и увидела, что давешняя парочка снова расселась на крыше. "Не искушай меня без нужды..." - всплыли в голове слова старинного романса. День прошёл бездарно. Фира-Земфира не отрывалась от компьютера, но задача не шла. К полудню всё надоело и она, очумевшая от программирования, подошла к окну. Парочка всё сидела, как прилипла, на краю крыши. "Во, выпендриваются-то", - пронеслось в голове у Фиры. И опять вспомнился куплет душещипательного романса: "Не искушай меня без нужды, не искушай, не искушай..."
Эту ночь Фира провела в собственной постели. Втайне она надеялась, что решение придёт во сне. Так бывало. Накатывало этакое озарение, привет от Господа Бога. Главное - не забыть приснившееся утром. Знаменитому скрипачу Джузеппе Тартини в одну из беспокойных ночей привиделось, что дьявол взял его скрипку и сыграл пьесу потрясающей красоты. Потом злорадно заметил: "Вот как надо играть", - и фукнув вонючим дымом, испарился. Проснувшийся скрипач бросился записывать "Дьявольские трели", но не то склероз одолел, не то дьявол постарался, но единодушно признанная знатоками прекрасной, исполняемая до сих пор пьеса, по словам Тартини, далеко не соответствовала сыгранному дьяволом шедевру.
Приснившийся Фире сон был совсем на другую тему. Она дёргала верёвку от колокола, даже повисла на ней, удивляясь, почему же он, проклятый, не звонит. "А собственно, по ком должен звонить колокол?" - недоумевающе спросила она и неожиданно обнаружила, что это вовсе не колокольный канат, а длинная нога долговязого чудовища, рассевшегося на крыше. Чудовище склонило к ней маленькую голову на жирафьей шее и заглядывая в глаза спросило: "Зачем ты хочешь стащить меня на землю?" "Простите, я дёргала ненарочно" - растерянно промямлила Фира и проснулась.
Следующий день был ветреным и пасмурным, студентов, в прямом и переносном смысле, с крыши, как ветром сдуло. Парочка тоже не появлялась. Фира села за компьютер, вновь и вновь переделывая модель, меняя условия и границы, пыталась запустить хаотический процесс в атмосфере, но всё было напрасно. Подойдя к окну, она увидела на пустующей крыше давешних студентов. Девчонка, как и раньше, расселась на кромке, свесив ноги вниз, зато парень теперь улёгся в длину на узкой площадке за трубой-парапетом, положив голову подружке на колени. "Молодец, переиграл девку!" - подумала Фира. "А не сходить ли мне в библиотеку? - неожиданно сорвалась она с места, - Должна же найтись эта проклятая статья! Чувствую, что я на правильном пути, нужен лишь небольшой толчок, толчок. Толчок!"
На этот раз без охаянного самоката Фира почти бегом устремилась в библиотеку. "Куда?" - уколол в коридоре взглядом шеф. "В туалет!" - злобно гавкнула она. Причудливый циферблат на фасаде здания показывал 10 часов. В лифте она неожиданно нажала совсем не этаж библиотеки, а смотровую площадку. Сознание как бы отключилось, всё делалось машинально. На крыше не было ни души. Не то уж очень тихо возникла Фира-Ариф, не то разговор был таким интересным, но парочка не оглянулась. Для девчонки хватило лёгкого толчка, и она через голову кувыркнулась вниз. Её ещё развернуло в воздухе, а потом Фира услышала, как она тяжело бухнулась на отмостку. Её приятелю не понадобилось и этого. Почувствовав, что голова, лежавшая на коленях у подружки, скользит вниз, он судорожно замолотил ногами, резко извернулся, пытаясь уцепиться за парапет. Это движение оказалось роковым. До трубы он не дотянулся, а зад соскользнул с кромки крыши, и мальчишка камнем рухнул вниз. Сделав несколько судорожных рывков в воздухе, но лишь увеличив этим скорость падения, он со всего размаха головой ударился о мостовую в нескольких шагах от подружки.
Что было дальше, Фира не запомнила, потому что день стал стремительно меркнуть, облака багровели, делаясь похожими на чудовищные цветы. "Мой ярчайший пурпурный цветок с золотой сердцевиной..." Странные облачные цветы обступили её, пространство взорвалось тысячью салютов, внизу раскрылась кипящая лавой бездна, и Фира полетела прямо в пучину огня. "Сгорю!" - закричала она, но не испугалась, наоборот, чувство было необыкновенно кайфовое, вроде прыжка с "тарзанки", и как на "тарзанке", оттолкнувшись от огня, она понеслась вверх, вверх, в бесконечность, к звёздам.
Очнувшись, она обнаружила, что находится в университетском городке, стоит прямо у входа в свой корпус. "Господи, что же это было?" Ей показалось, что прошла целая вечность, но взглянув на часы, увидела, что весь полёт занял всего-навсего четверь часа. Сердце бешено стучало, лёгкие работали как кузнечные меха, а в теле ещё оставался отголосок блаженного чувства парения. Но главное было не в этом. Так долго не дававшие покоя уравнения выстроились в голове в особом порядке, будто солдатики на смотру. Всё было предельно ясно. "Всё правильно, всё, что я делала, чуть-чуть изменить уравнения и процесс пойдёт", - проносилось в голове пока она неслась к себе. Запыхавшись, села к компьютеру и принялась моделировать задачу. Она чувствовала невероятный прилив сил.
И процесс пошёл. На континенте ещё светило солнце, но над океаном уже начали сгущаться чёрные облака. Задул шквальный ветер. Скоро ураган двинется в наступление и ой-ой-ой тем районам, над которыми он пронесётся. "Да ведь это прекрасное оружие, - подумалось Арифу, - можно насылать ураганы, тайфуны и смерчи на страну, которую хочешь изничтожить, а им даже в голову не придёт, что на них напали. Или нет, пусть жарит солнце, 3-5 месяцев подряд сорок градусов, чтобы мозги закипели, и народ потерял способность к сопротивлению". "Нет-нет, - помотала она головой, - это я, кажется, уже видела в каком-то ужастике. Сейчас мы переориентируем ураган, пусть сначала пройдёт по пустынным районам, поднимет тучи солёного песка, засыплет всё кругом".
Фира развивала эксперимент, раскачивая и раскачивая ситуацию. Разверзлись хляби небесные и обрушились небывалым дождём, а маленькие, парящие высоко в атмосфере льдинки стали смерзаться в килограммовые градины. Вот-вот начнётся ледяная бомбардировка. Она даже не заметила, как в её комнату впёрлись двое коллег и расположились на широком подоконнике. Падения парочки они не видели, но услышав гудки скорой помощи и заметив суету у подъезда соседнего корпуса, собрались от души насладиться зрелищем. Фирочкино окно давало наилучший обзор.
- Ну вот, теперь с крыши стали сигать. Смотри-ка, да их двое, - заметил один.
- Ветром их, что ли сдуло?
- Обкурились, небось, или марок нализались.
- Переломали руки-ноги.
- Ну нет, пахнет переломом позвоночника.
- Смотри-ка, да они тапки откинули, их накрывают чёрной плёнкой!
- И оба, вот номер! Теперь жди труповозки.
В ожидании труповозки был принесён кофе и закурены запрещённые к употреблению в рабочих помещениях сигареты.
Эксперимент Фиры-Арифа тоже приближался к концу. Градины забарабанили по крышам, бешеные порывы ветра ломали деревья и выворачивали столбы коммуникаций, вода стала заливать дома. "Немного изменить давление с запада, и ураган разнесёт столицу", - подумала Фира. Но сделать это не удалось, потому что в комнату влетел шеф и с порога загавкал:
- Послушайте, Ариф, где проверенные курсовые? Все уже сдали, вы нас задерживаете, я подам на вас жалобу в деканат! ... и т.д. и т.п.
- Сдохни! - подумала Фира, с тоской косясь на экран и видя, что момент упущен, и буря, затихая, отступает на периферию. - Гад, не дал закончить эксперимент! А зря ты ходишь курить на крышу, - вдруг дятлом тюкнула в голову мысль. - Курить надо в специально отведённом для этого помещении. Целее был бы.
На этом, пожалуй, можно поставить точку. Всё итак ясно. Не будем дольше злоупотреблять вниманием читателя. Однако, чтобы закончить рассказ на оптимистической ноте, автор ещё раз хочет повторить: "Не искушай меня без нужды - предупреждает Минздрав!"