Аннотация: не дописал. ну не то чтоб зыбыл.. кароче, нашел просто свои супер старые записи. был в штатах, решил начеркать. смысл есть закончить?
Уолтер.
В одной из самых популярных танцевальных школ Нью-Йорка на *** Авеню воцарился умопомрачительный хаос. Только представьте, близится канун Дня Благодарения, четвертый четверг ноября. Все заняты подготовкой к празднику; и вот уже назначена дата выступления.
Джессика, одна из самых выдающихся, поистине талантливых девушек, как всегда опоздала на репетицию. Брайн, ее партнер, уже перестал удивляться и окончательно смирился со своеобразными выходками партнерши (о, поверьте, у нее их было превеликое множество); но на этот раз он конкретно рассердился, ведь это была генеральная репетиция.(!)
Черт возьми, Джесс, да где тебя носит? Ты можешь хотя бы один раз прийти вовремя? Я вовсе не горю желанием провалить выступление и опозориться по полной программе перед местным телевидением; тем более отец обещал прийти, а ты прекрасно понимаешь, чем это пахнет.
О, Брайн, а ты себя что, умником возомнил? Упс, сыночек богатого папаши вновь привлечет внимание желтой прессы, вот ведь незадача-то ...
И так могло бы продолжаться до бесконечности, если бы противный, чрезмерно резкий голос миссис Пиксон, одно слово которой было способно уничтожить сразу обе барабанные перепонки, не "заткнул" их.
Пара номер один!!!!!
Благо то, что миссис Пиксон, преподаватель со стажем, была немногословной; и этого было более чем достаточно.
Номер первый, а именно Джесс и Брайн, подавали надежды на блестящее будущее. Да, они и впрямь были красивой парой; как замечательно им удавалось дополнять друг друга в танце (и только). Джесс просто терпеть не могла Брайна: особенно же ее раздражали вездесущие сплетни, ибо от них не было укрытия, и что уж тут говорить о трепетных воздыханиях той части женского населения штата, которая так или иначе имела хоть малейшее представление об ее партнере. По правде сказать, Брайн и впрямь был удивительно хорош собой: превосходное телосложение, правильные черты лица, отчетливо выраженные скулы, темные волосы, ослепительна улыбка... А глаза, такие пронзительные, карие, с небольшими прожилками зеленого, с задорным прищуром; они обладали особым магнетизмом, делая взгляд поистине неотразимым. В общем, этот 20-летний парень был источником мужества и харизмы.
Так, по крайней мере, считала вся та вышеупомянутая часть женского общества.
А Джессика, спросите вы?
У нее были большие серо-голубые глаза, обрамленные стрелами черных длинных ресниц, которые, гармонично сочетаясь с нежно-розовыми, всегда чуть приоткрытыми губами, делали выражение лица несколько томным. Многие завидовали ей. Стройная талия, светлая кожа, длинные густые светлые волосы, играющие на солнце всевозможными оттенками золота... Да, в свои 17 Джесс прекрасно знала о своей красоте, и именно это ее портило, в отличие от Брайна, заносчивость и самоуверенность которого подпитывала империя отца.
Брайн обхватил сильными руками талию партнерши, и они закружились в танце.
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой. (Пушкин А. С.)
Ритм, ритм! Держим спину, держим! Или вам понравилось танцевать с палкой?
Да, совершенно справедливым было бы замечание, что поистине мерзкий голос миссис Пиксон мгновенно уничтожал даже малейшие намеки на романтику. Всем это надоело "до чертиков", а Джессике в первую очередь. Она с презрением посмотрела на Брайна, старательно исполнявшего перед зеркалом самые трудные движения, затем таким же взглядом окинула всех остальных членов группы и только собралась "поставить на место" миссис Пиксон, как вдруг вредный, злой и нередко насмешливый гений судьбоносного случая помешал осуществлению ее дерзких планов и помог столкнуться пятой и третьей паре, предусмотрительно поместив Джесс между ними.
Господи!!! Что там происходит? - выпучив глазищи заорала невыносимая миссис Пиксон.
Джесс наверное увидела Брэда Питта неподалеку, -как всегда не в тему "сострил" Брайн, демонстративно не отворачиваясь от зеркала. (Да и зачем, собственно?).
Любуясь собой, он погрузился в мечты о новом Rolls-Royce, который отец обещал подарить за удачное выступление. По правде говоря, у парня уже скопилась целая коллекция люкс авто этой марки.
Эй, чувак, да что с тобой? Ты хоть помочь собираешься? - робко заговорил "тихоня" Ник. (Все дразнили его так).
Брайн вздрогнул от неожиданности. Больше всего на свете он ненавидел, когда ему мешали думать о машинах, ведь это было чуть ли не единственным его увлечением.
Скромник? Ты умеешь говорить? - Браво, аплодисменты пожалуйста. Хочешь бесплатный совет? - Прикинься рыбой и плыви отсюда.
Безусловно, Брайн был крут, и даже слишком. И ему это нравилось.
Клевые кроссы, напарник! - с усилием выдавила из себя Джесс, глядя на Брайна снизу вверх.
Дело в том, что во время потасовки она подскользнулась, и при падении ударилась обо что-то головой. Вроде бы ничего серьезного, однако кровь тоненькой струйкой стекала по лбу девушки, скапливаясь над бровью.
Джесс? Что за черт! - Брайн склонился над ней и помог слегка приподняться. - У тебя кровь, - тихо сказал он, снял рубашку и осторожно отер ею лицо Джессики.
Фу, убери эту мокрую гадость от меня подальше! - отпихнула его Джесс.
Мистер Картер, может быть вы поможете вашей партнерше и наконец отвезете ее ко врачу? Мне кажется, сейчас она как никогда нуждается в вашей помощи, - сказала "Канарейка" (таким красноречивым прозвищем была наделена миссис Пиксон).
Только не это, - подумал Брайн. - Подъем, детка! Мне выпала такая честь -прокатить тебя с ветерком на своей чудо-тачке, - ухмыльнулся он, скаля белоснежные зубы.
Ты невыносим, Картер. И когда ты наконец прекратишь бесконечно чавкать жвачкой? Это раздражает!!
Джессика попыталась встать, но ей не удалось этого сделать: голова ее страшно кружилась, что нарушило координацию движений. Она была очень бледна и казалась чрезвычайно утомленной; вся ее "стервозность" и деланная манерность куда-то разом исчезла.
Брайн, помоги. Я встать не могу, - жалобно сказала она.
Молодой Картер молча взял ее на руки ,словно позабыв обо всем на свете: и о "Канарейке", и о новом Rolls-Royce, и о генеральной репетиции, отнес девушку в машину, заботливо устроив ее на заднем сиденье.
Джессика глядела в окно и мысленно считала, сколько кварталов оставалось до ближайшего госпиталя, и сколько они уже проехали. Веки ее отяжелели, глаза стали слипаться, а мысли путаться.
Это не новый мир, Джесс!
Ты можешь творить и любить здесь,
Это сладкий мир грез,
Но и здесь не избежать слез.
Можно просто очнуться не там,
А в реальности по сторонам
Оглянуться.
В омут с головой окунуться.
Покуражиться можно слегка,
И серьезно, наверняка
Рядом то, что ищешь ты:
Все красивые мечты.
Жизнь и смерть, любовь и холод,
Страсть, отчаянье, мука, голод,
Деньги, ненависть и ...счастье!-
Всё судьба. Она, отчасти,
Управляет мной, тобою,
Роком злым и роком добрым...
Джессика очнулась от чьего-то легкого прикосновения.
Картер? Что ты здесь делаешь? Где мы? Черт, голова просто раскалывается.
Джесс, не волнуйся, все хорошо. Наш семейный доктор осмотрел тебя и не нашел ничего серьезного, так что ты в безопасности. Знаешь, я подумал, что так будет лучше, если я отвезу тебя не в госпиталь, где сейчас полно народу, а к себе.
Так где мы? - все недоумевала Джесс.
На ***-Стрит, разумеется, - ухмыльнулся Брайн.
Что смешного? Ты вообще головой думаешь когда-нибудь перед тем, как что-то сделать?
Джесс, послушай. Доктор Джонсон сказал, что тебе не нужно волноваться, иначе ты не успеешь полностью восстановиться и набраться сил перед выступлением. Он дал тебе какое-то лекарство, и ты проспала целые сутки. Кстати, несколько раз во сне ты кричала, что ненавидишь меня.
Брайн, я ненавижу тебя!! - Джесс в отчаянье схватилась за голову. То есть сегодня не вторник , а среда? Господи! Зачем я связалась с этим придурком Картером?
Джессика быстро вскочила с огромной шикарной постели, судорожно поправляя растрепавшиеся волосы.
Уолтер!! Как я могла забыть!? Он ведь один уже больше суток!!
Щеки ее покрылись ярким, алым, словно кровь, румянцем; речи были жаркими, будто пламя; глаза, подобно морской бездне, были страшнее бушующего океана; а сердце билось так сильно, так неудержимо, что, казалось, еще одно мгновение и оно вырвется на волю, как испуганная птица.
Брайн буквально готов был "разорвать на себе одежду": такой он ее ещё никогда не видел.
Джесс! - не без раздражения крикнул молодой Картер повышенным голосом. Какой еще нафиг Уолтер?! Отвечай, истеричка чертова!
Девушка резко вскочила, кое-как напялила свои модные туфли-лодочки на высоченных шпильках и помчалась к выходу. Брайн, не ожидавший такого резкого поворота событий, растерялся было на мгновение, но тут у "напарницы" то-ли от чрезмерной ее истеричности, то-ли от того, что туфли были уж больно неудобные, подвернулась нога, ломая с треском тончайшую шпильку. Молодой человек невольно рассмеялся.
Ах ты! - крикнула рассвирепевшая Джесс, кидая в него туфель - "инвалид".
Брайн ловко увернулся, хотя тут же пожалел, что не поймал злополучный туфель. Медленно обернувшись, как бы желая тем самым отдалить неприятный момент, он нехотя посмотрел в заветный угол, где стояла большая японская ваза. На красивой дорогой столешнице цвета итальянского ореха ее уже не было. Там были только уродливые остатки, ничтожные осколки той самой вазы, которая служила ему чуть ли не единственным напоминанием о матери, погибшей восемь лет назад в авиа - катастрофе. Брайн сразу как-то утратил весь свой пыл и норов, а дерзость и "запредельная крутость" куда-то улетучились. Виноватыми глазами он посмотрел на Джессику, словно ему не верилось, что ваза разбита, может только показалось? Вид при этом у парня был самый что ни наесть разнесчастный.
Джесс, все еще не придя в себя, хотела было что-то очень остренькое и нехорошее съязвить напоследок, так сказать "добить противника, пред которым она считала себя униженной и оскорбленной", но вид Картера Младшего окончательно смутил ее.
Дура, - дрогнувшим голосом голосом сказал он, медленно подошел к столешнице, опустился на колени перед осколками, бережно взял в руки самый большой черепок и ... поцеловал его! Чего-чего, а вот этого-то Джесс менее всего ожидала.
Ты чего? - спросила она.
Брайн не сразу отозвался: было видно, что ваза ему дорога, и что он не как не может поверить в ее безвозвратную утрату.
"Он либо совсем помешался на своем богатстве, либо только прикидывается, шоу разыгрывает, придурок слащавый", - думала Джесс. Ей никак не хотелось смириться с "новым", так неожиданно раскрывшимся перед ней Брайном; все привыкли его видеть наглым, самоуверенным и беспечным, а тут... Где-то в глубине души ей стало жаль этого слащавого красавчика, испорченного богатством, и она так и застыла в нерешительности на пороге, босая на одну ногу.
Неловкая тишина прервалась равнодушным, как показалось девушке, голосом Картера:
Иди к машине, я отвезу тебя домой.
Джессика не решилась заикнуться о своем набедокурившем туфле и, хромая, поплелась к шикарному авто.
Надо отдать Брайну должное; та ваза поистине была ему дорога. Он вдруг почувствовал непреодолимое желание поделиться с Джессикой резко нахлынувшими воспоминаниями.
Джесс, знаешь, что это была за ваза?
Ну?
Моей матери.
А откуда она у тебя?
Она умерла. Восемь лет назад.
Извини.
Да ничего.
Джессике было не удобно расспрашивать Брайна о столь трагичных событиях его личной жизни, и она, понуро опустив голову, молчала. "Вот, блин, стыдно теперь. Истеричка несчастная!" - думала она, на какое-то время вновь забывая о Уолтере.
Знаешь, - продолжал он, - когда мне было двенадцать, я заболел сильнейшей ангиной. Отец не мог со мной остаться и просто распорядился сплавить меня в госпиталь, а сам спокойненько отправился в Россию к своему партнеру по бизнесу - Игнату. В то время в нашей семье (при упоминании этого слова Брайн горько усмехнулся) и появился доктор Джонсон. Он как раз был моим лечащим врачом в госпитале и спас мне жизнь, можно сказать. После отъезда отца у меня начались осложнения. Я, в общем, смутно помню, что дальше было, - я вроде-как в коме был пару дней. Само собой, отцу позвонили и матери, - ее ведь тоже не было рядом тогда. Ну, отец, понятно, не мог прилететь, хоть и заволновался не на шутку, когда Ди сказал,что я при смерти.
Ди?
Да мы так в семейном кругу д. Джонсона сокращенно называем, и чтоб не путать ни с кем: фамилия ведь распространенная очень.
Ясно. (Джесс все еще отвечала односложно,- неловко ей было не то что разговаривать на эту тему, даже просто слушать, что говорил Брайн. Виноватой она себя чувствовала, что-ли.)
Моя мать знаешь кем была?
Не-а.
Дипломатом,- по слогам и с какой-то особой почтительностью произнес молодой Картер.
А разве женщины бывают дипломатами?- робко спросила присмиревшая Джесс, и тут же почувствовала, что сморозила глупость.
Еще как. Знаешь, что она сделала, когда ей сообщили обо мне?
Джесс молчала.
Она прекратила переговоры в Японии, сказав, что единственный любимый сын умирает, бросила все и первым же рейсом вылетела в Америку. Это мне Ди рассказывал потом, я-то сам мало, что помнил. В общем, когда я очнулся, она уже сидела рядом, сжимая в своих худеньких ручках мою. Мама у меня всегда была молодая, словно девочка с картинки,- грустно улыбнулся Брайн. Потом она показала мне большую вазу в углу; сперва я ее не заметил из-за капельниц и кислородной маски. Она сказала, что ей в Японии подарили, якобы для меня, специально, чтоб я поправлялся скорее. А потом она меня поцеловала и ушла. Больше я ее никогда не видел.
Она больше не могла оставаться с тобой?-дрожащим голосом спросила Джесс, чувствуя, что комок все же подступает к горлу.
Если бы вы сейчас видели лицо Брайна, то сравнили бы его с ребенком, который не понимает, за что же его так отчаянно ругают родители, жалобно поднимает брови, от чего глаза делаются круглыми, а нижняя губа начинает предательски дрожать.
А вид у него был ну такой разнесчастный, что если бы Джесс не сидела на заднем сиденье и видела его фронтально, она разрыдалась бы, несмотря на всю свою великую спесь.
После того как мама вышла от меня, тихо притворив за собой дверь, я все же слышал, как Ди говорил ей о каком-то неизвестном лекарстве, и что достать его нереально даже при наших связях. На что мама возразила, что у нее есть какая-то таинственная знакомая в Германии, крайне влиятельная фрау Г. Ди еще что-то говорил, так много и так монотонно, что я уже медленно стал погружаться в тяжелую мучительную дремоту, как вдруг услышал резкий голос мамы:
Доктор, я все прекрасно понимаю, но жизнь моего сына мне дороже всего на свете! Я немедленно вылетаю в Берлин и постараюсь как можно скорее лично достать необходимое.
Тут Брайн замолчал на минуту: он напряженно сигналил стоящим впереди автомобилям.
Джесс, впереди затор, наверное авария у светофора,- сказал он развязано уже своим "обычным" уверенным голосом.
Джессика отстегнула ремень безопасности и перелезла на переднее сиденье. Удивительно, но Брайн ничего не сказал, только слегка отвернулся, как бы пряча свое слишком красивое лицо.
Брайн,- дрожащим голосом еле выдавила из себя Джесс, - Брайн, миленький...
Ах, Джессика, не надо! Убери от меня руку! - он брезгливо передернул плечом.
Девушка этого не ожидала, смутилась, но "выяснять отношения" она явно не была настроена и поэтому просто отвернулась к окну.
Разбилась мама. В том самолете, что держал рейс на Берлин. Сразу через каких-то сорок минут ничтожных, после того как поцеловала меня в последний раз.
Брайн нахмурился. Последние слова он нарочно сказал с подчеркнутой злобой. И дернуло же его рассказывать этой психопатке!
Неизвестно, чем бы закончилась последняя сцена, как вдруг, в закрытое стекло шикарного автомобиля Брайна (с привилегированными номерами, заметьте) постучал незаметно подошедший полицейский.