Бар, в который мы зашли с Витьком, назывался "ELEANOR RIGBY". Не надо было заканчивать никаких ВУЗов, чтобы понять, что хозяин фан "битлов". Лица знаменитой Ливерпульской четвёрки были везде. Вместе и порознь. В каком бы месте бара ты не находился, на тебя смотрели "Жучки". В остальном, бар ничем не отличался от других баров Нью-Йорка. Полутёмное помещение, впитавшее навечно в свои стены запах табачного дыма, алкоголя и тел. Протиснувшись сквозь гудящую толпу, мы взгромоздились на одноногие стулья-грыбы, возле барной стойки. К нам сразу же подскочил солидных лет бармен и с учтивостью американца спросил, чем он может помочь, и не желаем ли мы, чего нибудь выпить. Помощь была не нужна, а выпить заказали. Я заказал коктейль "Long Island ice tea", Витёк двойную порцию виски со льдом. Хочу пояснить, что "Long Island ice tea"- это когда мешают весь попавшийся под руку алкоголь, добавляют холодный чай со льдом и выливают эту смесь в высокий стакан. Американцы говорят, что после третьей порции такого коктейля, практически не живут. А я на одной вечеринке помнится, выпил шесть порций. После чего благополучно добрался до дома на машине, по дороге захватив упаковку пива, и выпил её с Витьком.
Потягивая свои дринки, мы болтали о всяком разном. О том, что не плохо было бы сделать на Интернете свой литературный журнал. Что взять за основу? Как назвать? Что первая страница должна, как трясина затягивать всех, кто на неё зайдёт. Ну и т.д.
Динамики голосами "Жуков" призывали идти вместе "Come Together right now over Me...". Мы заказали ещё по одному дринку, продолжая обсуждать будущее, иногда вспоминая прошлое. А что вспомнить - есть у каждого. Тут я обратил внимание, что бармен, каждый раз проходя мимо, смотрит в нашу сторону и прислушивается к разговору. Поделившись своими наблюдениями с Витьком, решили, что он старый педик, а может агент китайской разведки. Почему именно китайской? Честно говоря, нас этот вопрос не интересовал. Какая хрен разница китайская, малайская или ещё какая. Второй дринк пошёл гораздо легче и быстрее. Третья порция появилась сама собой. Музыка продолжала играть. За общим гулом до меня не сразу дошло, что из динамиков полным ходом страдает Слава Бутусов из "Наутилус Помпилиус", с хитом конца 80-х-"Я, хочу быть с тобой..". "Пьяный врач мне сказал тебя больше нет. Пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел..." - чуть не срываясь на плач, продолжал петь Бутусов. Одним глотком допив коктейль, я толкнул Витька, который, закурив, рассматривал пышногрудую блондинку, насилующую "однорукого бандита" в углу бара. Чувства, переполнявшие меня, были настолько большими и светлыми, что чёрт знает где, за тысячи километров от "Рашки", как популярно здесь называть бывший Союз, в маленьком, прокуренном барчике, хозяин которого явно не фан "Наутилуса", я слышал знакомую мелодию из далёкой студенческой молодости. Не рассчитав сил, я спихнул Витька со стула-гриба. Он свалился на пол, недопитый дринк выпал из его рук и со звоном разбился. Но никто не обратил на нас внимания. Витёк поднялся и, не понимая что, происходит, спросил:
-Ты что, больной, что ли?
Когда я растолковал ему, что произошло, и он услышал песню, мы решили заказать ещё по одному дринку. Но дринки уже стояли на стойке, а за ними улыбающийся бармен.
-Здравствуйте, - проглатывая "Р", поздоровался он. Не знаю к чему, но я подумал, что людям, которые картавят, английское произношение должно даваться легче. И вообще, интересно, есть ли среди американцев люди с таким дефектом речи?
-Супер, - только и смог сказать Витёк. А мне почему - то захотелось спросить, каким ветром тебя сюда занесло, братишка? Но быстро сориентировался, что ветром то занесло меня, а не его. Он, дома. А я, вместе с Витьком, хрен знает где. Поздоровавшись, мы естественно хотели узнать, откуда у него эта музыка и где он выучил русский язык. Но как выяснилось, из русского он только и знает: Здравствуйте, Хорошо, Перестройка и Горбачёв. В сущности, это было не важно. Нас интересовал "Наутилус". Откуда? И он нам рассказал, что в 89-ом году был в Москве, благо к тому времени "холодная война" стала теплеть, почти все ракеты были уничтожены, а границы открыты золотым ключиком Перестройки. Я сразу вспомнил ефрейтора Гасанова, винодела из Азербайджана. Я всегда его вспоминаю, когда речь заходит о Перестройке. Это было начало 1987-го. На политзанятиях он говорил, сдвинув чёрные, густые, кавказские брови: - Пере-стройка понимать, только два человека, - после выдержав паузу говорил, -Я и товарищ Горбачёв! И кто - то обязательно добавлял, изменив голос: - И это правильно!
Так вот, в те золотые времена Джону, как представился нам бармен, довелось побывать в Москве. Услышав песню "Наутилуса" ему понравилась мелодия, он и прикупил кассетку. В то время она нравилась многим. Молодёжь на дискотеках, когда начинала играть эта песня, зажигали спички, зажигалки и, прижавшись плотнее, друг к другу, топтались в слёзном экстазе. Пьяные девицы плакали всерьёз. А их кавалеры, сушили эти слёзы своими поцелуями. После этого с деви-цами можно было делать, абсолютно ВСЁ! Под неё, в том же 89-ом, я познакомился со своей очередной девушкой. С друзьями мы зашли на дискотеку, когда уже объявляли последний танец. Он почему-то был белым. Ей было семнадцать лет, она училась в десятом классе. Хорошее было время...
С Витьком мы просидели почти до закрытия бара. Джон, когда был не занят клиентами, подходил к нам. Он оказался вполне продвинуты мужиком, и мы болтали с ним о России того времени. Почему так всё плохо закончилось и нра-вится ли нам Путин? А мы ему отвечали, что до Путина, нам нет никакого дела. У нас свои президенты, свои страны. Обхо-хо-хо-чешься...Но в политических вопросах настоящий профи - Витёк, я же сошёлся с Джонам на музыке. У нас было о чём поговорить. Перебивая друг друга, мы называли группы, даты, концерты, песни. Иногда Джон подшучивал над моим произношением, но я не обижался. К тому времени мы уже потеряли счёт дринкам. Нам просто было кайфово. Ещё Джон спросил, о чём всё - таки поётся в песне. Мы долго объясняли, упоминая врачей, пожарников, шоколад и стекло. В ответ Джон кивал головой. По нему было видно, что он уже слабо врубается в наш пьяный базар. Наконец Витёк глядя в одну точку, прямо перед собой выдал: -Unlucky Love! Understand?!
Поинтересовавшись, где мы живём, и как будем добираться до дома, мы сказали, что возьмём такси, Джон пожелал нам чего - то хорошего, толи дня, толи ночи, не помню уже. Выпив традиционное "На Посошок", договорившись о последующих встречах, мы с Витьком вышли в звёздную прохладу Нью-Йоркской ночи. Джон вышел тоже. Он был навеселе, не говоря о нас. Ещё раз, пожелав, друг другу всего самого-самого, мы, обнявшись с Витьком, пошли ловить такси. Со стороны мы, наверное, напоминали сладкую парочку, да и хрен с ним. Нам просто было хорошо. Душа требовала песен, и мы затянули: "Я хочу быть с тобой! Я так хочу быть с тобой, и я буду с тобой... В комнате с белым потолком, С правом на надежду. В комнате с видом на огни, С верою в Любовь!!!".