Год назад, когда я писал материал про "Чёрный шум", я многого не мог предугадать. В том числе и суд присяжных, и их обвинительный вердикт, и побег Степановой-Фёдоровой-Мартыновой вместе с ребёнком. Не мог я предполагать и столь массового отупления их сторонников, - давшего жизнь вполне обоснованному их именованию - "секта свидетелей Антонины". Не мог предполагать и столь многоцелевого использования инструмента под названием "Новгородское дело"...
Повторение пройденного
Каюсь, - в первом материале я ошибочно привязал "новгородское дело" к делу Ульмана, посчитав, что этот, к сожалению - достаточно типовой для нынешней России случай, "раскручивается" только и исключительно в целях подавления шумом другого, гораздо более важного для России, - дела Ульмана. Да, я ошибся! Инструмент оказался универсальным. Он использовался и для давления на неугодные новгородские власти, и для "зашумливания" дела другого русского офицера - Аракчеева, а сейчас используется для дискредитации института присяжных как такового. Не видеть этого не может только тот, кто не хочет видеть.
Именно не хочет, хотя в среде "свидетелей Антонины" немало и не способных этого сделать то ли по интеллектуальному, то ли даже по своему физическому уровню. Но частенько приходится общаться и с теми, кто вроде бы и мог бы, да - именно не желает. Почему? - спросите вы. Да чаще всего по двум причинам. Либо в его жизни было (или чуть было не случилось) что-то подобное, и ситуацию Фёдоровой-Мартыновой он подсознательно перекладывает на себя, - что, замечу, вполне понятно. Либо - это представитель своеобразно политизированного слоя, - свято убеждённого в том, что всё, исходящее от власти, включая и решения судов присяжных, - заведомо лживо, антинародно и вообще гнусно. На напоминания об оправдательных вердиктах Аракчееву, Ульману, Квачкову (которых такие "отрицатели" часто поддерживают), те называют их "счастливым случаем" или "исключением, подтверждающим правило". А логично следующий за этим вопрос о том, почему же тогда решение по новгородскому делу они априори отказываются воспринимать таким же "случаем", обычно остаётся без ответа.
При том, что обвинительный вердикт присяжных, при чуть более внимательном, чем принято в блогосфере, взгляде на материалы дела, кажется вполне обоснованным, логичным и закономерным. Причём, не только потому, что "свидетели Антонины" своим поведением не могли не настроить против себя всех участников этого дела, кого только можно. - Берусь утверждать, что даже в случае гробового молчания "защитников" в течение всего периода следствия, результат был бы точно таким же.
Почему? Давайте разбираться. Для начала рекомендую всё же перечитать первый материал, опубликованный полтора года назад. А кое-что я повторю и здесь, - без лишних цифр и дат, способных засорить восприятие всего процесса в целом.
Около полутора лет назад в одном из общежитий Новгорода почти трёхлетняя Алиса падает в лестничный пролёт с третьего этажа, и только чудом отделывается "телесными повреждениями средней тяжести". Свидетель - одиннадцатилетний на тот момент мальчик, стоявший этажом выше и видевший происходящее, сразу же рассказывает, что "большая девочка столкнула маленькую", подразумевая под "большой девочкой" Антонину.
В сети Интернет, в блогосфере информация об этом появляется не сразу, а более месяца спустя. - Её публикует на тот момент сожитель, а ныне муж Антонины, столичный журналист Кирилл Мартынов, - намекая в своём рассказе на вымогательство взятки со стороны прокуратуры, но декларируя своё желание "защитить любимую" исключительно законными методами. Тогда же убирается из общего доступа и дневник Антонины, который она вела к тому времени около двух лет.
Информацию Мартынова дружно подхватывает ряд блоггеров, специализирующихся на медиатехнологиях, и являющихся в некотором роде "штатными" поставщиками скандальных новостей для определённого рода СМИ. Те подхватывают эстафету, в Сети организуется специальное сообщество - "Новгородское дело". Инициируется мощнейшая медиаволна, в которой высказывания противоположной стороны, если они и были (честно говоря - даже не помню) просто исчезают.
Аргументы "защитников" базируются на двух "китах": на попытках дискредитации показаний свидетеля, и на всяческом обелении Антонины и "счастливой семьи" в целом. С этого же момента блоги Мартынова и Фёдоровой начинают вестись практически только в "нужном" ключе, не исключено - что с помощью профессионалов. Очень быстро производится подмена понятий, - "жертвой" считается уже не Алиса, а подозреваемая в попытке убийства её мать, между безопасностью Алисы и благополучием Антонины и Кирилла искусственно ставится знак равенства.
После одного из допросов Антонина Фёдорова-Мартынова, подозреваемая в совершении тяжкого преступления, берётся под стражу. Однако стараниями сетевых и офлайновых "защитников", включая Общественную палату и ряд депутатов разного уровня, мера пресечения вновь меняется на подписку о невыезде, и Алиса передаётся матери, подозреваемой, напомню, в попытке её убийства.
Спустя некоторое время Фёдорова-Мартынова проходит психиатрическую экспертизу в "Сербского" и проверку на полиграфе. - Документов, касающихся результатов этих проверок, в Сети обнаружить не удалось, в сообществе же "свидетелей" утверждается, что они якобы показали нормальность проверяемой и непричастность её к инкриминируемому деянию.
Вплоть до последних дней в блогах Мартыновых и "защитников" ведётся живописание "счастливой жизни" "счастливой семьи", изредка прерываемое незапланированными "крамольными" выступлениями, о которых мы поговорим ниже, и результаты которых тщательно ликвидируются самими Мартыновыми и смотрителями сообщества. В частности, предметом достаточно жарких обсуждений послужило решение суда сделать процесс закрытым - для обеспечения безопасности несовершеннолетнего свидетеля, а по некоторой информации - и Алисы. До этого Мартыновы изъявили желание воспользоваться своим правом на суд присяжных, и это пожелание было удовлетворено.
Наконец, 25 июля состоялся суд. Вердикт "виновна и не заслуживает снисхождения". Мера пресечения Антонине при этом не меняется, она отправляется домой, к дочери (напомним - жертве). "Защитники" активно советуют ей бежать. 28 июля она на суд не является, по словам Мартынова - "из-за болезни", а уже на следующий день он же заявляет противоположное - что не видел их три дня. Суд заочно меняет Антонине меру пресечения на содержание под стражей, и объявляет её в федеральный розыск. На настоящий момент её местонахождение неизвестно, состояние 4-летней Алисы, и даже то, жива ли она, соответственно - тоже. У Степановой-Фёдоровой-Мартыновой фора в три дня и, возможно, документы на три фамилии.
А теперь - к делу.
Скажу сразу - с самого начала дела я не верил Мартыновым. И не только потому, что тогда, прошлой весной, их дело работало против дела Ульмана, которое я считаю на порядок более весомым для России. Были и другие причины полагать, что Антонина реально приложила руки к падению своей дочери. С каким именно умыслом, либо вообще без оного (например - в состоянии временного помешательства, что ныне весьма распространено), - вопрос второй. И сейчас я просто перечислю те моменты, которые сыграли главную роль в этой уверенности.
Старт по свистку
В числе активистов "защиты", поднявших волну, что важно - практически одновременно, наличествовали люди казалось бы из самых разных, а иногда и противоборствующих станов: Кононенко, Данилин, Холмогоров, Чадаев, Шевяков, Бударагин, и другие. Чем это объяснить? Напрашивающийся ответ: "зацепило". - Но меня он не устраивает. Потому что я готов поверить, если несколько разных человек одновременно попробуют квас "Николу", он им одинаково понравится, и они начнут его хвалить в своих блогах. Но мне трудно будет поверить в это, если во всех их сообщениях о "Николе" будет при этом прикреплена одна и та же иллюстрация - с бутылкой "Жигулёвского" пива. Эти люди, при всех их плюсах и минусах, не являются клиническими идиотами, и не могли с самого начала не увидеть явные нестыковки этого дела, - не увидеть, что "понравившийся" им квас на самом деле - пиво. Простите, но это - заказ. Это - кампания.
Близорукий и придурковатый?
А главных нестыковок, видных с самого начала, было две. Первая из них - это мальчик-свидетель, которого Мартынов и другие "защитники" последовательно обвиняли сначала в плохом зрении, затем в заинтересованности, после этого - в склонности к фантазиям. Понятно, что "свидетелям Антонины" очень хотелось, чтобы хоть одно из этих обвинений сработало, но - не получилось. Несмотря даже на намёки, делавшиеся ими корреспонденту, отправлявшемуся на встречу с отцом мальчика: "Ему достаточно сказать, что сын склонен к фантазиям". - Нет. Ошельмовать мальчика не удалось, и его показания, насколько известно, являются одним из главных столпов обвинения. Заметим попутно, что ни показания, данные им сразу после произошедшего, ни одни из последних, снятые на видео и "победно" выложенные "свидетелями" в Сеть, ни их содержание, ни форма, не дают оснований предполагать их лживыми.
О целях и задачах
Несомненно, заинтриговал независимых (подчёркиваю - независимых) наблюдателей пассаж Мартынова о якобы вымогаемой "органами" взятке. Напомню, - пассаж, запущенный в оборот сразу после начала кампании, то есть - спустя более чем месяц после падения Алисы. Заинтриговал тем, что при существующей (да, в значительной степени продажной) судебной системе дача взятки, особенно если на неё "намекают", действительно может стать если не единственным, то наиболее "надёжным" способом освободить человека от ответственности. И, казалось бы, Мартынов, если он так беспокоится за Антонину как декларирует, должен был бы не писать высокопарные послания, а - собирать деньги и выкупать свою подругу. - Хоть и незаконно, но гарантированно. Вместо этого он выбирает другой путь, противоположный. И это вызывает только четыре предположения о причинах такого выбора. Первое - что он дурак. Второе - что он действительно намерен всё делать принципиально только по закону (что в сложившихся условиях можно приравнять к первому пункту). Третье - что спасение Антонины не является для него главной целью. Четвёртое - что предложения о взятке не было, и весь посыл - ложь.
Отбросив в сторону клинические соображения, оставляем подозрение в сознательном жертвовании Антониной во имя неких иных целей, и - ложь. Эти выводы можно было сделать уже тогда. А сейчас, когда мы получили и дополнительную информацию (большей частью - из тех же самых блогов Мартыновых и их "защитников"), рассмотрим их чуть более подробно.
Иная цель. Недавно Мартынов написал в своём блоге о тех временах: "И тогда я пошёл в ФЭП". ФЭП (Фонд Эффективной Политики) - одна из тех контор, которые специализируются на медиатехнологиях, точнее - на формировании общественного мнения посредством оных. С этой точки зрения "новгородское дело" могло оказаться для них идеальным инструментом если не на все, то на многие случаи жизни. - Как легко сколотить послушную толпу, спекулируя на защите "бедной матери и её ребёнка"! А затем эту толпу можно бросить хоть на новгородские власти, хоть на что ещё. Можно и на суды присяжных, выносящие "неправедные решения", "оправдывающие фашистов (имеются в виду Квачков, Ульман и пр.) и осуждающие бедную девочку с ребёнком (имеется в виду Антонина)". Не смейтесь, засмеявшиеся! - Именно это, и практически в этих же выражениях, уже появилось в соответствующих медиа-"органах"!
Ложь. Это тоже вполне реально, более того, - два предположения могут работать в паре, причём "иная цель" может являться "ведомой" за ложью. Может, у Мартынова никто не вымогал взятку? Наоборот - он мог предлагать её сам (чем и объясняется месячная отсрочка), пытаться решить дело какими-то иными путями, но - не получилось. И именно тогда, исчерпав все средства, он "пошёл в ФЭП". А предложенная там игра, возможно, ему и понравилась. Не потому ли он и пишет в своём дневнике: "...Вообще, надеюсь, что я скоро завершу увлекательную стратегию в реальном времени на тему "социальные сети и федеральный центр против региональных коррумпированных свиней", и начну опять вести нормальный образ жизни, в том числе и в ЖЖ..."
Девочка из хорошей семьи
Один из главных аргументов "свидетелей Антонины" можно свести к фразе: "Ну посмотрите на неё, - она же просто не могла этого сделать!". Однако смотреть на то, на что смотреть предлагается, я не буду. По уже названной причине - всё это появилось на свет после падения Алисы. А интересовать нас может только то, что было до него. К тому же чисто виртуальное общение, хоть даже и того периода, также не может рассматриваться всерьёз. Попутно напомним, что как минимум 99% "защитников", предлагающих "посмотреть", сами никого из действующих лиц до произошедшего и именно вживую - не видели и не знали. Теперь, кстати, когда над виртуальными подстрекателями побега нависла реальная опасность уголовной ответственности, они обиженно пишут: "А что мы можем сказать?". Интересно, почему столь здравое соображение не приходило в их головы раньше, когда они вполне себе "говорили"? Говорили - ещё раз подчеркну - не зная прошлого, да не зная и настоящего: откуда им ведать, что творилось реально за вывеской парадных фотосессий "счастливой семьи"?
Ну да ладно. Поговорим не о "свидетелях Антонины", а о самой Антонине. Мимоходом заметив, что другой "герой" - Кирилл Мартынов - до произошедшего ни в чём особо не выделялся из общего ряда столичных журналистов средней руки. Что же касается Антонины, то с ней не так всё просто. Мартынова она знала по Интернет-общению ещё до своего первого брака, а встречаться с ним в реале начала ещё до развода. Её первый муж, Павел Фёдоров, не отдавал Антонине дочку, и, как описывает это Мартынов, ей потребовалось "много сил", чтобы забрать Алису себе. Собственно, Мартынов упомянул об этом, живописуя "страдания молодой матери". Не понимая, что эти слова, в сопоставлении с общепринятой практикой передачи детей при разводе именно матерям, говорят и о чём-то другом. Например, - что такого должно было происходить с первой семьёй, с самой Антониной, что, даже при наличии в числе родственников целого набора "судейских", ей пришлось тратить "много сил", чтобы заполучить Алису? Может быть именно эта информация, вполне доступная нынешнему суду, и сыграла решающую роль в вердикте присяжных?
Интересен также и факт закрытия журнала Антонины. Что в нём было? - Мы не знаем. Но остались доступными её комментарии в чужих журналах, где она, судя по всему, фигурировала под именами Джемма, Джем, Джамиля, Тоня. Поиск по комментариям теперь вполне доступен, и воспользоваться им может каждый. - Пишу об этом потому, что мне просто не хочется приводить здесь выводы энтузиастов-исследователей, уже покрутившихся по чужим журналам той поры. Не хочется - дабы не быть обвинённым в чем-то таком, в чем ещё не успели обвинить меня "свидетели", дочитавшие до этих строк.
К слову, - об отце Алисы среди "свидетелей" говорить не принято. Даже альтернативой пребыванию Алисы с "любящей матерью" обычно выставляется детдом - при живом, здоровом, нормальном, любящем, и, разумеется - отнюдь не лишённом родительских прав отце. А, между прочим, в розыск ребёнка, вместе со сбежавшей матерью, объявили именно по его, а не Мартынова, заявлению. Тот же тем временем пафосно заявлял, что намерен удочерить Алису, причём мнение её отца его "не интересует". Что ж, оставим это заявление без комментариев, ибо они могут быть только нецензурными.
Яндекс помнит всё
Или почти всё. А ещё есть такие приёмы, как, например, Print Screen. Поэтому, несмотря на то, что "крамольные" темы и высказывания нещадно "трутся" в журналах Мартыновых и "свидетелей", компьютеры сторонних пользователей сохранили немало интересного. Например, высказывания реального (то бишь - не виртуального) друга семьи Мартыновых, выступавшего в сети под ником alloff . Привожу его пост и беседу с Мартыновым от 27 февраля этого года:
"Теперь, уважаемые участники сообщества, если позволите, я озвучу свое мнение о НГ.
В последние месяцы я отошел от дела, так же как и от общения с Тоней и Кириллом. Скрытой причиной этого было следующее:
Я пришел к убеждению, что ни одна из сторон не защищает правдоподобного представления о том, что произошло на лестничной клетке. Естественно, Тоня не собиралась убивать Алису. Но и Алиса не играла с перилами. Мне кажется, что Тоня хотела напугать Алису, т.к. та ее не слушалась. Вследствие этого Тоня просто вышла из себя и стала трясти ребенка над лестничным проемом. И конечно, не удержала его.
Замечу, что это мнение сложилось у меня путем учета множества факторов, в том числе личного общения с участниками процесса.
Думаю, что последним еще не поздно расставить все точки над i."
"Я близкий друг Кирилла (вероятно уже бывший). Обсуждать с ними это бессмысленно, т.к. Кирилл упрям, а Тоня скрытна и уклончива. Думаю, я правильно сделал, что озвучил, вот пусть теперь они и обсуждают. К сожалению, все не так пасторально, как думают многие...
Детей у меня нет."
"Я исхожу из того, что спасти их, хотя бы отчасти, может только правда. Под пасторальностью я имею в виду скрывание оной."
Далее - диалог с Мартыновым:
- А ты возьми спроси ее напрямую, глаза в глаза. Зла я вам меньше всего желаю. А тиски вокруг все сужаются.
- Забудь о том, как нас зовут, и никогда больше не приближайся к моей семье. Спасибо за помощь и прощай.
- Тоня это человек, которому я меньше всего верю в этом мире. Это не означает, что я ее не люблю или желаю ей зла. Но если дальше дело пойдет по нынешней колее, все закончится трагически.
- Свинья ты, Саша, но я с тобой уже попрощался, можешь не продолжать.
И далее - Мартынов модератору сообщества:
- Удали это к черту, жаль, что Тоня успела прочитать. И господина Фролова удали из сообщества. Пусть рассказывает о психологии у себя.
Замечу, что в этом же обсуждении прозвучали и другие "крамольные" мнения, например это, - блоггера osernovsky:
- Я давно читаю сообщество, смотрю как была поднята общественность, столько писем, проверок, отписок, но дело продолжается. Один мой знакомый, следователь, сказал, что на самом деле для обвинения нет нужды вытягивать заведомо провальное дело, когда вокруг все белые и пушистые, все предано огласке, а мы мол роем материал за материалом наживая себе геморой и возможные выговоры или отстранения. Скорее всего показания свидетеля, а так же собранные материалы дела четко дают понять, что ребенка таки столкнули, уронили, что угодно, но она упала НЕ САМА, и требуется дальнейшая разработка, чтобы потом адвокаты на каждой мелочи не тянули кота за хвост. Я верю больше ему, чем красивым словам в интернете "ах, я видела фотографии, они такие милые, такого быть не могло".
Это - довольно яркий пример, но отнюдь не единственный. Яндекс хранит много подобных "крамол", "оговорок по Фрейду", и проговорок, наподобие приведённой выше - про "много сил".
На все руки "дело"
Этот раздел окажется самым коротким, потому что список "рук", к которым может быть применено данное "дело", судя по всему будет пополняться. Пока же напомним просто о деле Ульмана, о котором говорилось в первом материале. О критике новгородской власти - через критику тамошних силовиков на примере данного дела. Наконец, вспомним, что 28 июля, в один и тот же день, вероятно - по счастливому совпадению, должен был быть вынесен не только приговор Фёдоровой-Мартыновой, но и решение по кассационной жалобе Сергея Аракчеева.
Ну, и порекомендуем читателю поискать в Cети новые статьи, направленные против института присяжных, - первая из них, за подписью некоего Эмина Калантарова, появилась на сайте "Молодой гвардии Единой России" (что уже симптоматично) чрезвычайно оперативно, - настолько, что возникли подозрения о её заблаговременном написании. Но она только подтолкнула вал аналогичных публикаций.
Позволю себе быть отчасти циником, и повторить активно муссирующуюся в блогосфере мысль о том, что, если подозрения такого свойства верны, то есть вероятность найти сбежавшую Антонину именно мёртвой, а не живой. - Именно в таком случае волна, которая может быть поднята в СМИ на тему "затравленной девочки" (то бишь Антонины) - легко сумеет окончательно похоронить "доведший её до гробовой доски" суд присяжных, и вместе с ним и институт присяжных, как таковой.
Что при этом будет с девочкой, с четырёхлетней Алисой, - с реальной жертвой произошедшего и происходящего, - похоже так никого и не интересует. Видимо, "свидетели", в полном соответствии с сектантскими правилами, полагают, что коль ребёнку "лучше" было жить с матерью, подозреваемой в попытке его убийства, то лучше будет с ней же и умереть. Судьба Алисы не интересовала их раньше, не интересует сейчас, и вряд ли способна заинтересовать когда-нибудь. Что тут скажешь?
Да только одно: Психи, верните ребёнка отцу! Настоящему!