Вечерело. Волк бодро трусил по лесу, любуясь искристыми снежинками, падавшими ему на нос. Волк был в отличном настроении - он только что плотно пообедал двумя сочными курочками, которых ему посчастливилось украсть из деревни. На его волчьей душе было светло и радостно, и если бы сейчас случилось пробежать мимо зайцу, Волк только бы и сделал, что пожелал ему хорошей дороги.
На миг он остановился, чтобы отдышаться и еще раз вспомнить вкус курятины, и тут сверху донеслось:
- Ух-ух, летишь во весь дух! Доброго вечера! Ух-ух, - то была старая Сова. Она уже почти ничего не слышала, но зрение у нее было отменное. Как и всем старикам, Сове не хватало общения, поэтому она здоровалась со всеми и с каждым, в надежде завязать разговор.
Обычно Волк не отвечал ей - все равно не разберет, но сегодня - другое дело!
- И тебе доброго вечера, тетушка Сова! - крикнул он.
- Молодой Волк, отчего ты так весел? Ух-ух. Еще далеко до весны, медведи видят сладкие сны, реки сковал лед - так печально.... А у Волка все наоборот?
- Да! - гаркнул Волк, - я весел, потому что сыт!
- Что - что? Ух-ух! Распроклятый слух!
- Я сыт! - рявкнул Волк громче прежнего.
- Сыт.. сыт.. Хорошая примета за полгода до лета, сидя на елке, увидеть сытого волка. А про сов примет нет? Ух-ух. Одной или двух? Раз ты таков, уж не знаешь ли ты примет про сов?
- Нет, - крикнул Волк.
- Что?
- Нет, - крикнул Волк так, что все птицы в округе разлетелись, а с веток осыпался снег.
- Что - что?
- Не-е-ет! - заорал Волк так, что все звери в лесу в ужасе прижались к земле.
Вдруг что-то просвистело над ухом у Волка. Потом заднюю лапу обожгло как огнем, раздался собачий лай. Волк, не помня себя, помчался прочь. Сколько он бежал, он не знал, но, оторвавшись от погони, лежа в кустах и с трудом переводя дух, Волк впервые в жизни сказал стихами:
- Примету такую я вам назову: нет случая хуже для сытого волка, гуляя по лесу, увидеть на елке глухую сову!