У Вадима была деревянная лодка, а у меня - резиновая.
- Что это мы всё на вёслах да на вёслах, - сказал я однажды. - Давай к лодкам приделаем паруса - можно будет до Макария дойти.
Вадим посмотрел на свою лодку и говорит:
- Нет, мне батя лодку дырявить не даст, да и к твоей резиновой мачту не приделаешь - я уж как-нибудь на вёслах поплаваю.
"Почему не приделаешь? - подумал я. - Из дерева и бумаги столько моделей сделал - и здесь что-нибудь сконструирую". Подумал так и пошёл палку для мачты искать. Пока шёл, соображал: гвоздями к резиновой лодке ничего не прикрепишь - сделаю всё на верёвках. В проушины для вёсел вставлю палку, к ней с помощью консервной банки приделаю мачту. К мачте с помощью жести от той же банки и верёвок приделаю рею или две реи. К ним пришью нитками парус, а саму мачту зафиксирую на верёвочных растяжках - у лодки на носу и корме специальные петельки есть. По бортам растяжки привяжу к поперечной палке, той, что в проушинах для вёсел. Не прошло и двух часов, как мачта уже стояла на месте. Оставалось найти, из чего сделать парус.
Думал я, думал и придумал сделать парус из простыни. "Она плотная и большая - отрежу немножко, отец не заметит", - сказал я себе, и совсем скоро парус был готов.
Испытания решил проводить в одиночку: людям работу надо показывать в законченном и проверенном виде - первое впечатление самое яркое, и лучше, если оно будет хорошим. Взял одно весло - вместо руля использовать, спустил лодку на воду, забрался в неё - ветра нет. Парус висит, лодка тихонько по течению вдоль берега плывёт. Поглядел по сторонам, вижу: невдалеке, на старице ближе к фарватеру - рябь на воде, и флажок на рыбацкой лодке развевается. Стал грести туда: то с одной стороны, то с другой веслом работаю, и через некоторое время парус начал надуваться. Ещё минута, рывок - парус "взял" ветер, и лодка, накренившись на левый борт, понеслась...
Понеслась, но не вдоль берега, как хотелось мне, а прямо на фарватер, где большие корабли и скоростные суда вроде "Ракеты" и "Метеора" ходили довольно часто. Ветер усилился, волна выросла, лодка неслась и была совсем не управляема. Мачта поворачивалась плохо, а весло в качестве руля использовать не получалось: приходилось наваливаться на правый борт, чтобы лодку не перевернуло. Фарватер неумолимо приближался. Надо было что-то делать, иначе - минута-другая и меня вынесет на него... Капитан большого корабля маленькую лодку у себя под носом не заметит...
Брызги заливали лицо, лодку несло навстречу тяжёлому сухогрузу. Волна, ещё волна, брызги, заклинивший парус... Из каких-то глубин памяти неожиданно всплыла картина, как английские моряки в таких ситуациях стреляли в паруса, чтобы они рвались, и ветер больше не толкал корабль на рифы или скалы. Я, продолжая наваливаться на правый борт, схватил край паруса и стал его рвать. Ткань прочная, пришита к мачте и реям на совесть... Раз, ещё раз. Нет. Никак. Не вижу ничего... Ещ-щ-щё... Стиснув зубы и зажмурив глаза, сделал неимоверное усилие - парус сдался и треснул. Лодка выровнялась, сбавила ход, я схватил весло и стал грести, направляя лодку к берегу.
Течение уносило парусник далеко от стоянки, но я об этом не думал - по берегу вернусь. Никто из рыбаков не обращал на меня и на моё судёнышко никакого внимания: рыбаки, сидя в своих лодках, обычно дремлют, реагируя только на звон колокольчиков на снастях или на характерные удары по леске. Не спеша, подгребал к берегу; невероятные напряжение и страх, испытанные несколько минут назад, постепенно оставляли меня, сердце снова билось в груди, а не в голове, и дыхание становилось размеренным, как шум вечернего прибоя. На берегу я почувствовал, что идти нет сил, лёг на песок, закрыл глаза и долго лежал неподвижно, слушая шум волн.
Да... Строить и испытывать настоящие корабли и мастерить бумажные макеты - большая разница.
Как мы изобретали человечков
Однажды мама принесла книжку, в которой рассказывалось, как сделать из бумаги игрушечный парк аттракционов с качелями, каруселями и большим колесом обозрения. Там говорилось, что всё будет крутиться, вертеться от бумажно-песочных движителей. Когда я полистал книжку и увидел, что получиться должен не просто парк аттракционов, а целый городок, населённый бумажными человечками, решил непременно сделать такой и стал просить маму найти ватман, плотную белую бумагу. Мама принесла несколько бумажных листов, свёрнутых в трубочку. Пока они отлёживались-распрямлялись, я начал переводить на кальку детали будущих построек. Решил начать с колеса обозрения: ни разу на таком колесе не катался - вот и решил смастерить его самым первым.
Делать всякую всячину из бумаги я умел неплохо: и модели кораблей делал, и танки, и самолёты - колесо склеил быстро, а за ним и качели, и карусели, и мельницу, и домики разные. Разместили мы с папой всё это на большом столе, который даже разложить пришлось, как будто к нам гости пришли. Папа посмотрел на мой городок и тоже захотел поучаствовать, но мама его отговорила: "Пусть это будет персональный проект ребёнка", - сказала она, и папа согласился.
Дальше надо было сделать бумажно-песочные движители, которые работали по принципу водяной мельницы, только здесь вместо воды на колёсико с лопастями песок должен был сыпаться. И движители в виде больших бумажных конусов на ножках я сделал, и песок с папой просеял. Осталась самая малость: вырезать из ватмана фигурки человечков, рассадить и расставить их по всему столу, и вот он - город мечты. Сделал несколько человечков, посадил на колесо обозрения, на карусели, запустил движители - всё закрутилось, завертелось - знай себе подсыпай в конусы песок и радуйся-играй. А я посмотрел на фигурки, которые неподвижно стояли в очередях на аттракционы, неподвижно сидели на скамейках, даже на самих качелях-каруселях катались, не шевелясь, не двигаясь, и почему-то загрустил.
- Может, их раскрасить, лица нарисовать, одежду, - предложила мама, - а то они у тебя безликие какие-то.
- Можно, - ответил я, а сам подумал: "Ну, разрисую я их, а двигаться-то сами они от этого не начнут".
В неподвижных солдатиков я играл с большой охотой и даже не задумывался об их неподвижности: сам руками фигурки двигаешь - и уже хорошо. А здесь, когда всё вокруг вертится-крутится, почему-то захотелось, чтобы и человечки тоже сами двигались. И озадачился я вопросом, как "оживить" человечков, и засел он в моём уме крепко. Что бы я ни делал, вопрос напоминал о себе, заставлял думать.
"Основу человечков, - размышлял я, - можно сделать из проволоки: я видел один раз, как чей-то папа сделал из проволоки лошадь и ковбоя на ней - с основой всё ясно. Основу можно обшить тканью и набить ватой или поролоном - получатся фигурки, у которых и руки, и ноги можно фиксировать в разных положениях. Но это больше на кукол похоже, чем на человечков... Надо чтобы у них внутри было что-то, что заставляло бы их двигаться - я вспомнил заводного робота, который умел ходить - вот хотя бы так, как этот робот. Тогда лучше основу делать из спичек на шарнирах... а лучше разломать этого робота, посмотреть, как он устроен и сделать так же". Пока я искал робота, пришла новая мысль: если все человечки будут ходить, как этот робот - тоже неинтересно - интересно, когда все по-разному умеют двигаться, и лучше, если бы ими можно было управлять: кого-то на качели направить, кого-то на карусели...
- Это какие-то супер роботы получатся, - сказал папа, когда я спросил его, можно ли так сделать. - Но для создания таких роботов у нас техника ещё не доросла.
- А что такого технического надо, чтобы из простого робота супер робота сделать?
- Ты хочешь, чтобы у тебя роботы были, как настоящие люди - вот и техника внутри них должна быть похожей на то, что внутри человека - посмотри в анатомическом атласе. А вообще - зачем изобретать человека, если, как говорил профессор Преображенский, "человеков" могут рожать мамы?
- Что это за профессор?
- Он из книжки "Собачье сердце" Михаила Булгакова. Хочешь почитать?
- Пока нет.
Пошёл смотреть атлас. Там было столько всего: одних костей больше двухсот, а сколько капилляров, и нервных клеток! "Нет, ничего из моей затеи не выйдет", - подумал я и отложил атлас в сторону.
Несколько дней городок простоял без движения - даже подходить к нему не хотелось - так я был опечален, что человечков "оживить" не получится.
В выходные в гости зашёл сосед Лёха. Он с азартом насыпа?л в движители песок и активно переставлял человечков по столу. Я сидел в сторонке.
- Почему не играешь? - удивлённо спросил Лёха.
Пришлось рассказать ему о неудавшейся затее. Он заинтересовался, немного подумал и сказал:
- Зачем тебе этот миллион капилляров? Надо, чтобы был скелет-основа, "мышцы" и ещё что-то, что всем этим управлять может, например ЭВМ, я в книжке одной читал. У тебя есть ЭВМ?
ЭВМ у меня не было, а у мамы на работе была. Мы договорились, что основу будем делать из проволоки, шарниры-суставы из полимерной плёнки, мышцы из резинки-"авиационки", а про ЭВМ я узнаю у мамы вечером.
- ЭВМ у нас есть, - сказала мама, - но она занимает два огромных зала, и чтобы она работала, надо писать специальные программы.
С хмурым видом я спустился на второй этаж к Лёхе и "обрадовал" его новостью про ЭВМ.
- Да-а-а, - протянул Лёха, - плохая новость. Вот если бы эта ЭВМ была размером с ноготок - тогда бы всё получилось.
- Не в одном размере дело - программы кто писать будет?
- Твоя мама могла бы написать - она же программист.
- Возможно, возможно, - пробубнил я, - только у нас нет ЭВМ с ноготок.
Мы постояли в коридоре минут десять, пытаясь придумать новое техническое решение, но идея с ЭВМ казалась самой верной. Тут на лестнице появился Аркадий. Узнав, о чём мы толкуем, он сказал:
- Пойдёмте к моему бате - он микроэлектроникой занимается, у них наверняка есть маленькие ЭВМ.
Папа Аркадия, выслушав нас, сразу же, как и мой папа, вспомнил профессора Преображенского, а потом добавил:
- Сейчас там, на западе, есть персональные ЭВМ, которые в чемодан помещаются, а ЭВМ с ноготок пока ещё нет. Но вы не отчаивайтесь - каких-нибудь лет 15-20 - и будет вам компьютер с ноготок: микроэлектроника быстро развивается.
"Конечно, жалко, что техника сейчас "великанская". Но раз нет "лилипутской", значит, придётся ждать", - решили мы и пошли гулять.
Городок на столе пылился - играть бумажными фигурками не хотелось, да и песочные движители стали мне казаться громоздкими. Я решил заменить их на электромоторчики с батарейками. Потом в журнале "Юный техник" нашёл, как сделать маленький электромоторчик, размером с ноготок. С ноготок не получилось, и я сделал его с "два ноготка" - месяца три возился, но сделал. А потом поставил этот моторчик на маленький пластмассовый катерок, приделал к нему пропеллер из картона и батарейку-таблетку из маминого калькулятора - вышел настоящий глиссер с воздушным винтом. Я его в ванной запускал. Конечно, делать это приходилось, пока мама на работе была, и батарейку пластырем прилеплял, чтобы обратно в калькулятор её быстро возвращать, но это ничего. Лёха с Аркадием как увидели мой глиссер, сами такой сделать захотели. У Аркадия моторчик получился поменьше, с ноготок, но ему папа помогал.
К "майским" праздникам городок со стола убрали - гости должны были прийти. Все качели-карусели сложили на полки в лоджии, и к лету они там отсырели - пришлось выбросить. Калькулятор мама унесла на работу. Где достать миниатюрную батарейку-таблетку я не знал - глиссер лежал в шкафу. Моторчик иногда подключал к обычной батарейке. Он работал, крутил пропеллер и радовал меня. Казалось, что затея с созданием человечков уже в прошлом, но иногда в голову неожиданно приходили новые технические идеи без использования компьютера. Я пробовал что-то рисовать на бумажке, не спал, мучился, обдумывал, делился с Лёхой и Аркадием. Мы воодушевлялись, крутили из проволоки каркасы новых человечков, а потом снова всё забрасывали. Идеи приходили опять, и длинные вечера с обсуждением и зарисовыванием повторялись. Иногда мне думалось: не предлагай я чего-то новенького - друзья спокойно забросили бы это дело. Энтузиазма у них с каждым разом становилось всё меньше.
Ближе к Новому году по телевизору показывали "Собачье сердце". Я смотрел фильм и всё ждал, когда профессор скажет ту самую фразу, которую, не сговариваясь, озвучили мой папа и папа Аркадия. Профессор в фильме был очень убедительный - мне казалось, я такого видел на турбазе от маминой работы. И его утверждение, что создавать человека искусственно - это бессмысленно, тоже звучало убедительно.
- А этот профессор Преображенский на самом деле был? - спросил я у отца после фильма.
- Не знаю. Но "изобретать человечков" пробовали многие.
- У кого-нибудь получилось?
- Если и получилось, то не лучше, чем в "Собачьем сердце".
- Может, действительно не надо "изобретать человечков"?
- Может быть, и не надо. Но периодически у кого-то возникает желание заниматься такими изобретениями - вот и у тебя было такое желание... и у меня когда-то было...
- Ты серьёзно? И что из этого вышло? У тебя должно было получиться - ты же биохимик.
- Тогда я, так же как и ты, в школе учился. А потом понял, что сделать оболочку, похожую на человека - это не значит сделать человека. Робота сделать можно, и использовать его в разных труднодоступных для человека местах можно. А сделать из робота человека, скорее всего, нельзя - из вас, оболтусов, "человеков" сделать трудно, а из железки в миллион раз труднее, да что "труднее" - невозможно.
- Жалко: у кого-то эта идея может быть задумкой всей жизни - вот так всю жизнь работаешь, работаешь, а в результате - одно сплошное разочарование, - подытожил я.
- Ну, во-первых, на одной задумке не надо зацикливаться, а во-вторых, задумку делать надо правильную или своевременно поправлять уже сделанную.
- А как понять: правильная задумка или нет?
- Наверное, и к себе прислушиваться, и с хорошими людьми общаться.
- А я думал, с хорошими книжками "общаться" нужно.
- Нужно. Но с хорошими людьми - вернее: они и хорошие книжки порекомендуют, и поправят, если что.
- Легко сказать: "с хорошими людьми общаться". Как найти таких хороших людей?
- Мы с мамой тебя не устраиваем? - удивился папа.
- Вы дома. А в школе, а в пионерлагере?
- Вообще, правило "рыбак рыбака видит издалека" должно везде работать. Какой ты сам, такие и люди вокруг тебя.
Папа ушёл на лоджию за ведёрком для ёлки, а я остался сидеть у выключенного телевизора и обдумывать услышанное. До разговора с отцом мне казалось, что изобретение человечков - занятие стоящее. И пусть оно порой тяготит и давит, занимая собой все мысли, на него можно тратить время. Сначала будет игрушка, а потом настоящий помощник человеку. За это могут и Нобелевку дать... Теперь я думал о том, что вдруг какой-нибудь Шариков получится - все труды коту под хвост, и вместо помощника - сплошная помеха... Прежнего пыла уже не было, но о потраченном времени не жалел: человечков мы не изобрели, но зато моторчики сделали - а не задумались бы о человечках, и моторчики бы не появились - значит, в таких "задумках" есть толк...
"Всё-таки надо отложить это дело на потом, подучиться немного, - рассуждал я. - К тому времени кто-нибудь ЭВМ с ноготок придумает. Может быть, мы сами и придумаем, выучимся на инженеров-компьютерщиков и придумаем. А пока не по силам занятие", - я потянулся, наполнившись непонятно откуда взявшейся радостью. Стало легко, и захотелось пойти к Лёхе поиграть в солдатиков. Почему-то вспомнилась песня "Если с другом вышел в путь, если с другом вышел в путь - веселей дорога..." Надел тапочки и побежал на второй этаж. Больше мы человечков не изобретали.
Макарий - Макарьевский монастырь, расположен на Волге, напротив города Лысково.
Старица - старое русло реки, как правило, несудоходное.
24-я Волга - по тем временам престижный советский легковой автомобиль Волга ГАЗ-24.
ЭВМ - электронно-вычислительная машина, т.е. компьютер.
Нобелевку - Нобелевскую премию.
Эти и другие рассказы можно прочитать в электронной книге "Царская монетка, или сюрприз для бабушки". https://www.litres.ru/author/andrey-bogdarin-24298813/.