- Добрый день, дамы и господа. Мы рады приветствовать Вас на ХХХ Олимпийских играх. Афины радуют прекрасной погодой, и сегодня нам предстоит насладиться, пожалуй, самым значимым событием этой Олимпиады - марафонским бегом. Не так ли?
- Совершенно с вами согласна, ведь именно здесь зародилась сама традиция марафона. Прошло уже много сотен лет, но подвиг безымянного героя, отдавшего свою жизнь за возможность сообщить о победе как можно скорее, всё ещё волнует сердца, как спортсменов, так и зрителей.
- Ну что ж, думаю, мы сполна насладимся ожившей историей, когда участники игр будут на протяжении тридцати восьми километров бороться за право выкрикнуть "Победа!", коснувшись финишной ленты.
- Мне кажется, сегодня не обойдётся без сюрпризов.
- Мне тоже, но не стоит загадывать. Буквально через пару часов мы сможем сказать, уже не предполагая, но зная.
- Вы как всегда правы, Георгий.
- Благодарю вас, Ева. Дорогие жители Афин и гости Олимпиады, оставайтесь с нами, и мы приложим все усилия, чтобы ничего не осталось в тени. С вами были - Георгий Цимбиди...
- ... и Ева Кундурис. Приятного дня.
Вдох, выдох. Вдох - выдох. Вдох...
Глухая зелень олив сливается в колышущуюся стену. Я бегу, как никогда в жизни не умел. Так, словно сам Гермес, Посланник Богов, одолжил мне на время свои сандалии. Так, словно, я живу только бегом. Словно, если я остановлюсь - мир тоже замрёт.
Подошвы с силой впечатываются в пыль дороги. Впереди сияющие Афины, а позади поле, усыпанное мертвецами. Позади - победа.
...Стоит, блистая медью, афинское войско, сверкают острия копий. Всевидящий Гелиос играет лучами на гребнях шлемов, ласкает изгибы щитов и смеётся переливчатым смехом, глядя на высадившихся персов. Солнце знает то, что ещё не ведомо людям. Сверкающий титан уже гладит крылья Ники-Победы.
Люди же... люди страшатся. Пусть головы врагов не укрыты металлом, пусть их щиты всего лишь сплетенная лоза. Пусть так, их всё равно больше. Много больше...
Кровь, радостно играя, струится по жилам, пульсирует в висках, опьяняет. Память последних часов рисует картины достойные амфор. Я знаю, что было иначе, но пусть аэды поют о подвиге, не о боли. Пусть останется красота и величие. Зачем кому-то знать истинную цену победы? Зачем воспевать распоротые животы и вонь? Незачем. Я несу весть о победе, не о цене за неё.
...Катится с горы сверкающая, глухо звенящая лавина. Летят стрелы, поют свистящими голосами оду смерти. Стучат о доспехи наконечники, взрывают землю тысячи ног. Кто-то падает, ложится под шагающую стену, кто-то зажимает свежие раны, кем-то владеет страх, но копья жадно смотрят на врага. Шаг, десять, полсотни... Центр фаланги, дрогнув, опускает оружие.
Я помню страх.
Он склизким комком ворочался в груди, когда лучники персов смяли, смешали афинский строй. Я даже сомневался, что мы сможем победить. Дурак! Не верил! Как я мог?
Пульсация крови нарастает. Гул в ушах - громче литавр. Думать всё сложнее, двигаться тяжело. Нет. Я должен первым им рассказать. Мне доверили эту честь.
... Рыхлит землю копытами персидская конница. Горячий храп лошадей, словно хлопанье крыльев Таната. Казалось бы, сейчас сорвутся с места, втопчут в землю, смешают с жирной чернотой, но нет. Солнечная змея фаланги сгибается, ломается пополам, и врезаются в шелковистые конские бока копья. Бежать бы, но позади уже сверкает смертью афинская медь...
Виски взломлены болью. Воздух обжигает горло. Пыль режет глаза, скрипит на зубах. Я бегу, принося жертву дороге. Окрашивая камни собственной кровью. Я должен. Мне доверили. Боги, молю Вас! Только успеть сказать, только одно слово: "Победа!".
Я рвусь вперёд. Рву тело и душу, силюсь вырастить крылья. Только бы добежать. Услышать, как взорвётся радостью город Паллады. Молю Вас!
...Уже ликуют на вражеских кораблях воины. Вспенивают море вёсла, уцелевшие персы бегут, стремятся поскорее оставить за кормой берега Эллады. Смеётся в небесах золотой Гелиос, и вторит ему звоном щитов Ника. Земля пропитана кровью, и лишь малая её толика принадлежит афинянам. Смех жен города олив сольётся с далёкими рыданьями персидских вдов...
Я бегу.
Я всё ещё бегу.
Кровь расплавленным металлом жжёт изнутри. Сухой воздух встаёт комом в горле. Грудь словно превратилась в Гефестов горн. Каждый шаг отдаётся болью, остаётся кровью на камнях. Но. Я. Должен.
- Добрый день, дамы и господа. Мы снова с Вами. Думаю, нам стоит напомнить, какая награда ожидает победителя марафонского забега. Естественно, помимо медали.
- Да, вы правы. Кроме всего прочего, нового героя пронесут по улицам города на руках, в память о крестьянах, доставивших тело гонца в Афины.
- Должно быть печально, умереть за четыре километра от цели?
- Возможно, Георгий, но мы с вами вряд ли когда-нибудь об этом узнаем.
- Вы совершенно правы, но не будем отвлекаться. Сейчас на золото претендуют пять спортсменов...