Закрой окно. Закрой его, сейчас же. Там слишком много воздуха и звуков. Там слишком холодно, а, может быть, тепло не так, как здесь. Закрой, я повторяю! Что за чудаческая внутренняя спесь - следить за ними, затаив дыханье, но, не касаясь делом или словом, боясь разрушить хрупкую основу чужой картины в пластиковой раме? Ты - Наблюдатель. Нет, не приговор, но что-то вроде. Что-то вроде вазы с цветком в больничной переполненной палате: с ней хорошо, и без нее не хуже, и воду кто-то в спешке подольет, оставив на столе стерильном лужу. Они меняются по датам, как белье - цветы и люди, сестры, пациенты, на мониторах бьется жизни лента... Они меняются. Но ты здесь не причем. Они приходят сами. Чаще, реже, в случайный час, с попутною машиной. Приходят, захлебнувшись чудесами, а, может статься, в поиске чудес им нужно хоть куда-то возвращаться. Куда-то, где хоть кто-нибудь, да есть, где можно говорить, молчать и слушать, где пар идет от чашки с крепким чаем, а после можно, будто бы случайно, исчезнуть, не таясь и не прощаясь... Они уходят. Так же, как пришли, и так же возвращаются обратно в квартиру. Или все-таки в палату? Отряхивают снег, бранят погоду, начальника, работу за гроши, нащупывают пыльный выключатель... Там холодно. Без шуток, поспеши - закрой окно. Ты слышишь, Наблюдатель?