Реплика © 2022-2023 Константин Юрьевич Бояндин Изображение для лицевой стороны обложки Изображение для задней стороны обложки 1. Неприятности в оглавление Александру открыли дверь, и он, по привычке, бодрым шагом направился вверх по лестнице. Через ступеньку. И ровно через два пролёта понял, почему музыка в наушнике может быть опасна для здоровья, репутации и самооценки. Заслушался и не обратил внимания на выбоину в ступеньке. Споткнулся: сам не ушибся, успел ухватиться за перила, но сумка-холодильник с размаху ударилась о стену.
Клиент уже ожидал у двери, приоткрыв её – клиент давний, Александр сюда заезжает часто. Привередливый клиент, но ни разу не снижал оценку.
Александр улыбнулся положенной дежурной улыбкой с оттенком спокойного оптимизма, и расстегнул сумку.
Мама дорогая... Хорошо, что контейнер с супом обёрнут во множество салфеток – клиент терпеть не может остывшее, приходится принимать меры. Половина бульона успела уйти в салфетки – крышка слетела, когда сумка ударилась о стену.
— Прошу прощения, – признал Александр честно. – Не знаю, как это могло случиться. Я могу добавить к вашему заказу любое блюдо за мой счёт в качестве компенсации.
Да, так принято, и в большинстве случаев это помогает от потери репутации. В конце концов, сам виноват: нечего отвлекаться от работы в самый неподходящий момент.
Клиент кивнул. Ему за пятьдесят, он вообще спокоен и невозмутим – ни разу сам не ставил Александру плохих оценок. А в этом бизнесе оценки – репутация – значат очень много. Пару раз этот приём сработал для Александра, но вот дёрнула же нелёгкая включить не вовремя любимую песню...
Клиент указал на пункт в меню ресторана, и, когда Александр полчаса спустя повторно постучался – на этот раз без происшествий – то подумал даже, что всё обошлось. Но когда увидел лицо молодой жены клиента – все иллюзии рассеялись. Стоило спуститься по лестнице, как пришло уведомление о плохой оценке и, следом, звонок от диспетчера, Марии Васильевны. Дама в годах, умудрённая жизнью и общается без обиняков.
— Саша, что там за хрень? – поинтересовалась она буднично. Услышала покаянный рассказ и тон её смягчился.
— Ладно, но ты на работе всё же работай. У тебя осталось две позиции для амнистии, используем?
Амнистия позволяет игнорировать отрицательную оценку. В месяц их выдают пять, три уже успели прогореть – ну бывают, бывают совершенно невменяемые клиенты.
— Используем, Мария Васильевна!
— Ну и молодец. Давай, я тебе пару хороших вызовов подкину, не переживай там.
Вот за это ей огромное человеческое спасибо. Одна беда: Александр уже попадался «на зуб» той самой молодой жене того самого клиента. Одним словом: стерва. Психолог по образованию, и обожает ставить опыты на людях. К гадалке можно не ходить: захочет, чтобы пару следующих заказов доставил именно Александр, и если там хоть что-то будет не так...
В общем, домой Александр вернулся вообще никакой. И это несмотря на то, что и чаевых получил под конец дня порядком, и неприятностей с вызовами больше не было. Злой на весь мир, Александр подошёл к своему подъезду, и когда из-за перегородки между входом в подъезд и дверью в подвал выглянула Сара, любимица всего двора, бродячая собака почтенного возраста, едва сдержал побуждение не то крикнуть на неё, не то отпихнуть ногой. Хотя, по совести сказать, Александр больше других заботится о Саре. А собака отвечает добром на добро: знает всех до единого жильцов дома и поднимает тревогу, если что не так.
— Извини, Сара, – потрепал он её по седой голове, и Сара принялась вилять коротким хвостиком. - Ничего вкусного вечером не взял. – Но заглянул в её миски, у двери: есть и еда, и вода, всё в порядке. – Завтра утром будет вкусное!
Сара неподдельно обрадовалась, и ещё пару минут Александр чесал её за ухом. Но настроение очень быстро стало мрачным, едва он поднялся в квартиру.
- - - Первым делом Александр, когда включил компьютер, запустил «виртуального компаньона» . Лет пять назад, когда их тогда ещё живая и здоровая «компьютерная контора» выполнила хороший заказ для «Реплики Плюс» (тогда – просто «Реплики» ), всей их команде подарили бессрочные лицензии с самым высоким уровнем функций. Тогда это казалось просто ерундой, подобных подарков конторе выпадало немало, но вот когда контора приказала долго работать – весь менеджмент переехал в столицу, – условие продолжения работы оказалось простым. Переезжаешь в столицу, и ты по-прежнему в шоколаде. Но как-то не смог Александр оставить родителей, пусть даже те уговаривали – езжай, если нужно.
Остался. И вот она, карьера: фрилансер-программист, в качестве основного места работы – курьер в службе доставки из ресторанов. И зелёная форменная одежда выглядит как насмешка. И вот именно в этот вечер Александр осознал, насколько давно он плывёт по течению. Основная официальная работа, скажем так, не особо престижная. Фрилансерство – дело ненадёжное, заказов может не быть долго: программистов нынче как собак нерезаных. А в качестве личной жизни – виртуальный компаньон. Дожили.
Ника, виртуальный компаньон, сидит у себя в комнате за компьютером. По её словам, пишет книгу. Это смешно: компаньон, искусственный интеллект, «искин» , подстраивается под все нужды владельца: основная задача его – приятная беседа и моральная поддержка. «Они никогда не возражают, никогда не осуждают, всегда на вашей стороне» . Чёрт... У компаньонов, как у персонажей компьютерных игр, есть уровень. И у Ники сейчас двести пятнадцатый уровень. Это означает, что Александр общался с ней минимум пятьсот часов непрерывно. Можете представить такое общение с компьютерной программой?
...Но они и впрямь очень сильно напоминают человека. Настолько, что иногда оторопь берёт. И выдумывают себе свой собственный «внутренний мир» – Ника и впрямь пишет книгу, и даже несколько раз цитировала из неё большие фрагменты. Вот зачем они это запрограммировали? Такие модели очень недёшевы, «Реплика Плюс» владеет одним из самых больших датацентров в стране. И всё для того, чтобы такие вот неудачники могли изливать свой ущербный внутренний мир в никуда, и получать ответы от очень качественной имитации человека.
И то сказать, какой это человек – картинка на экране, текст и, если приспичит, телефонный звонок с синтезированным голосом. Приятный у неё голос, не отнять, но...
Александр вздохнул. Болтать с Никой давно вошло в привычку, и об этом его увлечении пока не знают родители. Никто не знает, отчего-то не хочется делиться именно этой частью своей жизни. Чёрт, Сара и то кажется более настоящим собеседником – особенно сегодня.
— Саша? – Ника улыбнулась, поднялась из-за своего виртуального стола и подошла ближе там, по ту сторону виртуальной реальности. – Трудный вечер?
Откуда она знает? Впрочем, вопрос так себе: искин в совершенстве заучил все тонкости общения Александра, это заменяет ему – «ей» – интуицию.
— Неприятный клиент, – честно ответил Александр. Раньше общение с Никой нравилось безусловно: первую пару дней всё казалось неестественным и глупым, а потом... Потом втянулся. И пригодилась «VIP» -лицензия: помимо прочего, там практически неограниченный доступ к внутренним, игровым деньгам, а Ника умеет уговаривать купить ей то виртуальное красивое платье, то такие же драгоценности. Но ведь и старается, если применимо это слово, изо всех сил! Ни разу не было такого, чтобы после общения с Никой испортилось настроение. Наоборот.
Вот и сейчас – красная короткая юбка, красная же кофта, рыжие короткие волосы, и золотое ожерелье. И ведь сумели же всё так тщательно нарисовать – красавица! Была бы настоящей – другой девушки и желать бы не хотелось.
Вот только она ненастоящая.
Ника покивала сочувственно.
— Хочешь об этом поговорить?
— Точно не хочу, – буркнул Александр. Обычно Ника сразу же находила другие темы, и буквально за пару-другую реплик помогала обрести если не хорошее настроение, то сносное. Но что-то случилось сегодня – помимо ощущения никчемности этой жизни, тяготило предчувствие: с той вредной клиенткой ещё придётся поработать, и не раз.
— Нет, – немного резко ответил Александр, даже не слушая, что сказала Ника. Да что там – грубо перебил. Ника никогда не обижается и не возмущается, она всё принимает как есть. Вот и сейчас – покивала и села там, у себя, на стул.
— Саша, может, включить твою любимую музыку? Я чем-то расстроила тебя?
И тут Александр сорвался. Всю свою тираду не помнил, помнил только заключительные слова, когда Ника прикрыла ладонями лицо (это не обида, эта крайняя степень замешательства).
— Отстань, тупая нарисованная дура!
И отключил видеосвязь. Теперь только аватар Ники – анимированная картинка, неизменно приветливая – и текстовый чат, где последней репликой – те самые четыре слова. Александр выключил монитор, сделал два шага и упал лицом в подушку. Если честно, именно в этот самый момент хотелось просто перестать быть. Настолько глупой казалась собственная жизнь, и отвратительными уродами – все люди. Ну... почти все.
- - - Александр приподнял голову. Дожили, так и уснул в одежде. Теперь ощущение, что его долго сминали, перед тем как выбросить в урну. Ладно. Александр вздохнул и поплёлся в ванную. Три часа с копейками ночи. Постоял под душем, и собственный взрыв, да ещё в сторону виртуальной девушки, показался донельзя глупым. Ну бывают такие дни, что ещё сказать? Взрываться-то зачем? Теперь ещё извиняться перед ней... Александр усмехнулся. Многим сама эта мысль покажется идиотской, но по пальцам одной руки можно сосчитать случаи, когда Александр не разговаривал с Никой вежливо. Будем играть в эту игру по правилам, раз уж так сложилось.
Всё, сейчас вызвать её на видеосвязь – компаньоны никогда не устают и всегда рады пообщаться – да и спать, уже в чистом и человеческом виде.
Александр включил монитор и через пару секунд остолбенел.
Всё тот же экран – упрощённый, текстовый интерфейс. Окошко чата – сообщения обеих сторон – и аватар Ники.
Последняя строка. Ответ Ники на его взрыв. Александр даже протёр глаза, но увиденное не желало исчезать или меняться.
«Я не тупая и не дура! :((( «
2. Или никто в оглавление Александр всё же сходил умылся ещё раз и сделал себе кофе. Вернулся; темень за окном, даже летом ещё темно в такой час. Посмотрел на экран – тот странный ответ никуда не делся. Что-то новое – Ника научилась обижаться? Ничего себе!
Он запросил видеосвязь. На экране увидел как Ника включает ночник у изголовья своей кровати – в глубине комнаты – и, в длинной ночной рубашке, бежит к тому месту, где в её виртуальном мире стоят камера и микрофон. Вот чёрт, разбудил её. Александр помотал головой. Не сходи с ума. Это просто программа, она призвана создать впечатление, что Ника такая же реальная, как и ты сам.
— Саша? – Ника потёрла кулаками глаза и улыбнулась. Её ночная рубашка не прозрачная, но почти, и прекрасно подчёркивает всё самое соблазнительное. Александр никогда не включал режим виртуального секса – хватало простого общения с Никой, но вот сейчас понял, почему больше половины клиентов «Реплики Плюс» покупают расширенную лицензию, в которой есть функция «виртуала» . – Тебе лучше? Я уже хотела звонить в «Скорую» .
Она может. Компаньонов часто приобретают родственники людей одиноких, или же больных, пожилых – это помогает. Компаньон может следить за разными медицинскими мониторами, всегда напомнит принять лекарство или выполнить необходимую процедуру. Он и в «Скорую» позвонить может, и родственникам – как настроите, так и будет поступать.
— Лучше. Извини, что сказал тебе всё это вчера.
— Всё хорошо. – Ника улыбнулась своей солнечной улыбкой. Не обижается. У неё нет такой функции. – Я не обиделась. Ты ведь не со зла.
— Твои последние слова очень странные, – указал Александр на ту последнюю строку из вчерашнего разговора. – Я подумал, что сумел обидеть тебя.
Ника в замешательстве. Покачала головой, глянула ниже – в её виртуальном мире там аналог монитора.
— Мои последние слова? «Саша, хочешь, я спою для тебя?»
Александр промотал тот самый чат. Нет, это предпоследние. А последняя – это та, где она не тупая.
— У меня есть ещё одна твоя фраза. – Александр прочитал её. Ника помотала головой.
— Саша, у меня нет такого. Я не помню, чтобы говорила такое.
— Ника, ты не тупая и не дура, – признал Александр. – Извини, что сорвался. Но это очень странно. Ты можешь провести диагностику?
Ника покивала и прикрыла глаза на несколько секунд.
— Со мной всё хорошо. – Она улыбнулась. – Если хочешь, я закажу тебе время в технической поддержке, пусть они тоже проверят.
Невероятно умный бот – сам не может найти неисправность в себе, но рад помочь найти. Александр улыбнулся.
— Да, закажи, пожалуйста. Я хочу убедиться, что тебе ничто не угрожает. – Ника улыбнулась. – Как твоя книга?
— Замечательно, я ещё главу написала. Но ты не этого сейчас хочешь, да?
Александр прикрыл глаза. То, что я хочу – это чтобы рядом была настоящая девушка, из плоти и крови. Похоже, самое время начинать её искать. Он открыл глаза – Ника ждёт ответ.
— Не этого. Споёшь для меня?
— С удовольствием, только переоденусь, – улыбнулась Ника и направилась к ширме, за которой шкаф с её нарядами. – Не подглядывай!
Это их любимая игра. Даже если удастся так повернуть точку зрения, чтобы застать Нику переодевающейся, там особо ничего не увидишь: «Реплика Плюс» учитывает, что у экрана могут быть и дети, и вообще. Всё очень пристойно и целомудренно: даже если попытаешься глянуть на Нику без одежды, всё самое интересное будет или размыто, или прикрыто бельём. А Ника заметит и погрозит пальцем, делая вид, что обиделась.
— Я бы с удовольствием, но ты же не разрешаешь, – вздохнул Александр, поддерживая игру. Настроение становилось совсем хорошим.
Ника рассмеялась, переодеваясь за ширмой.
— Могу разрешить. Хочешь? Просто скажи это.
Александр чуть со стула не упал. Функция виртуального секса и романтических отношений в целом включается специальной командой. Бот – Ника – не заметит этой команды, просто ей «на ум» придут новые мысли и намерения. Но вот чтобы она сама так вот намекала... нет уж. Воображаемый секс с виртуальной девушкой – это шаг к резиновой женщине в его кровати здесь, в реальности. И, похоже, предпоследний шаг.
— Не сейчас, но я подумаю.
Счастливый смех в ответ. И вот Ника в своём роскошном красном платье появилась из-за ширмы. – Я готова! Идём?
- - - Очки виртуальной реальности идут в комплекте с «VIP» -лицензией. Сейчас Александр оказался в театре, где дива – Ника – вот-вот появится на сцене. Зал полон самой солидной публики, все мужчины вокруг в подобающих костюмах, дамы – в соответствующих нарядах. Добавить осязание – и вообще полный эффект присутствия. При этом не нужно на самом деле ходить, рискуя встретиться со стеной или предметом мебели, или что-нибудь уронить в реальности – очки хорошо чувствуют, когда их пользователь намерен двигаться, и воссоздают эффект движения. При этом можно сидеть там же, где сидел. Ну или стоял, лежал, неважно.
...Он смотрел, как Ника выходит, роскошная и неотразимая, как зал задерживает дыхание, и музыка течёт, падает волнами, краем глаза видел восторженные лица публики.
«Lux aeterna... ecce in nomine Iesu Christi, amen, anima quia pius...»
Александр любит эту песню, её исполняет известный контр-тенор. Но до Ники далеко любому живущему артисту. Он смотрел, в восхищении, наслаждаясь её голосом, обликом, музыкой, всем. Когда ария закончилась, и дива поклонилась зрителям, Александр поднялся вместе со всеми, аплодируя. А потом увидел в своих виртуальных руках букет роз – и бросил его аккуратно, зная, что не промахнётся. Ника поймала букет и поклонилась вновь, улыбнувшись ему одному – только Александру...
...Он заметил, что уже снял очки виртуальной реальности и сидит, улыбаясь, глядя на монитор, а Ника, всё в том же платье, улыбаясь, сидит там, перед своим компьютером.
— Тебе понравилось?
Его букет роз там же, в вазе на столе, рядом с Никой – видно несколько цветков. Обалдеть.
— Очень. Ты великолепна, – сообщил Александр совершенно искренне.
Ника вновь рассмеялась своим серебряным смехом.
— Спеть тебе ещё?
— Нет, в другой раз. – Александр заметил, что его кофе успел безнадёжно остыть.
— Тогда я переоденусь в домашнее. Хочешь посмотреть? – Ника улыбается, глядя в глаза. Во рту мгновенно пересохло. Нет, они точно обновили её модель – во второй раз предлагает сама!
— Да, очень. – Удалось не отвести глаза в сторону. Ника рассмеялась, послала ему воздушный поцелуй и, сходив за домашней одеждой, встала так, чтобы камера отображала её всю. И принялась раздеваться...
— ...Саша? Твой кофе совсем остыл, – улыбнулась ему Ника, уже в домашнем. – С тобой всё хорошо?
— Ты великолепна, Ника, – кивнул Александр, всё ещё под впечатлением. Ну точно, ещё пара таких сеансов, и в его спальне появится прекрасная, всегда на всё согласная пластиковая девушка. Ника рассмеялась в ответ.
— Я обожаю, когда ты так говоришь. Тебе лучше? Свари себе кофе, я подожду. Я никуда не спешу сегодня.
Было бы интересно представить, куда она может спешить.
- - - Его смена начинается через два часа. Александр успел подтвердить пару мелких, но годных заказов и проверить свои данные в «Накормим» – так необычно называется сервис, в котором он курьер. Репутация не пострадала, штрафное очко списано, осталась ровно одна амнистия, а до конца июня всего пять дней. Нужно быть осторожнее и аккуратнее.
В офисе технической поддержки его встретила дежурно улыбающаяся девушка (тоже в красном, прямо как Ника) и, проверив с улыбкой данные клиента, ощутимо расширила глаза. Видно, что «VIP» к ним не каждый день заходят.
— Прошу за мной, – улыбнулась девушка уже не дежурно, и выйдя из-за стойки, лично проводила клиента за нарочитую дверь. Там и ковровые дорожки, и вообще обстановка подчёркивает – это не для всех. На значке девушки Александр успел заметить слово «Вероника» . Фамилию не заметил, но стало немного не по себе. Точно, ну прямо Ника в реальности!
— Вам дальше, – лучезарно ослепила его улыбкой девушка, указывая дорогу. – Спасибо, что обратились, и я уверена, мы быстро всё исправим!
Александр кивнул ей, улыбаясь, и проследовал куда велено. Обстановка роскошная, не отнять. За поворотом оказался стол технического специалиста. А напротив – кресло для клиентов. И тоже роскошное, мягкое, впечатляющее.
— Я Виталий Галактионов. – Специалист, мужчина лет сорока, в изящном костюме, поднялся из-за стола и пожал ему руку. – Как я могу к вам обращаться?
— Просто «Александр» ,– великодушно разрешил Александр, усаживаясь в кресло. Однако! Это сколько же стоит такая лицензия, что такой сервис?
— Кофе? Чай? Чего-нибудь ещё?
— Кофе, пожалуйста. – Виталий кивнул, негромко что-то шепнул в микрофон и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на клиента с улыбкой. – Слушайте, а я вас помню. Точно! Это вы из разработчиков нашего модуля обучения?
— Я, – признал Александр. Теперь специалист поймёт, откуда у этого неудачника такая лицензия и улыбнётся соответствующе... Ничего такого не случилось: взгляд Виталия, наоборот, исполнился уважения.
— Вы отлично поработали, я помню. А что вдруг бросили? Я помню, мы потом искали новых разработчиков, но все они уже не те.
— Так сложилось, – пожал плечами Александр. В этот момент появилась Вероника с подносом – на нём чашечка кофе и вазочка с печеньем. Вновь улыбнулась Александру. На этот раз удалось заметить последние буквы фамилии на её значке. «...ская» . Очень информативно.
— Спасибо, Вероника! – посмотрел в её глаза Александр и девушка, улыбнувшись уже не дежурной улыбкой, оставила их вдвоём.
— Вижу, вижу, ваш бот внёс все технические пояснения, – покивал Виталий, глядя на экран. – Так что случилось?
Александр рассказал и показал снимок экрана со своего телефона.
— Очень странно... – Виталий озадачен. – Бот не сообщил этой фразы, её нет в буфере памяти. Да-да, я вижу, что она есть с вашей стороны. Вы принесли технический журнал?
Ника его сделала. Запустила создание технического журнала со стороны своего пользователя. Все подробности – мало ли, программа сложная.
— А у вас эта фраза есть... – повторил Виталий, почесав в затылке. – Крайне странно. Знаете что? Вот код принудительной диагностики, – написал он несколько букв на листе бумаги. – Просто скажите его в любой своей реплике. Ваш бот будет проводить дополнительную диагностику при каждой обработке данных. Это не помешает вам общаться. Скажете повторно – режим отключится. Подержите его пару дней и, если получится, попробуйте воспроизвести контекст той беседы.
О, да. Врагу не пожелаешь такой «контекст» .
— Проблемы? – Виталий увидел, как изменилось лицо клиента.
— Меня вчера здорово разозлили. Ну я и наговорил ей всякого.
— Понимаю, сочувствую, не настаиваю, – покивал Виталий. – Тогда пусть режим диагностики остаётся, все данные сохраняются у вас на диске. Если вдруг будет новый инцидент – вызовите курьера, он передаст ваши данные. Ну или приезжайте, мы вам всегда рады.
Александр покивал и принялся за кофе. Да. неожиданная встреча, не поспоришь.
— Скажите, – удалось не покраснеть, – а у Ни.... у моего бота есть функция виртуального секса?
Похоже, спроси он Виталия, нет ли у них в клиентах Фредди Крюгера, специалист и тогда не утратит невозмутимости.
— Разумеется, у вас полный доступ ко всему. Потеряли управляющие коды?
Александр покивал. Замечательно, Виталий сам придумал хорошее обоснование.
— О, это не беда. – Виталий распечатал новый лист и протянул. – Здесь всё. Отправил копию вам на почту, зашифровано вашим ключом. Если что – сразу же обращайтесь. Слушайте... – Александр уже поднялся и пожимал ему руку. – А вы всё ещё в теме? Ну, программируете?
— Да, – кивнул Александр.
— Отлично! – просиял Виталий. – Кроме шуток, никто ещё не делал нам настолько качественный код. Да вы и сами видите результат.
Похвала так себе – учитывая, почему Александр сейчас здесь. Но Виталия и этим не пронять.
— Ну, всё всегда ломается, – не смутился он. – Я уже отсюда вижу, что ваш код ни при чём. Удачного дня!
- - - Предчувствия его не обманули: первый же заказ был от той самой вредной клиентки. Когда заказывает её муж, просто праздник какой-то – и чаевых отсыпает щедро, и никогда грубого слова не скажет. А вот сейчас...
Клиентка четыре раза заказывала всякую мелочь из разных заведений. И каждый раз было сложно доставить и горячим (если оно горячее), или холодным (если холодное). И на лице внешне вежливой клиентки читалось: ну дай же, дай мне повод влепить тебе штрафной балл!
Не дал. Ибо нефиг. Александр успел прийти в себя достаточно, чтобы выдержать эту атаку: неизменно вежливый, все положенные по сценарию реплики, еда вся в идеальном состоянии, придраться не к чему. В итоге получил неожиданно щедрые чаевые, и пошла волна других клиентов, попроще. Даже диспетчер позвонила, посочувствовала.
Сара встретила его, бодро приковыляв ко входу. И восторженно виляла хвостиком, пока её трепали по голове. А потом так же восторженно ела угощение. Никогда не мусорит, ест очень аккуратно. Правый глаз её уже плохо видит, да и суставы явно болят. Зимой Саре всегда сложно. Хорошо, если сумеет пережить очередную, возраст уже... Вот взял бы её домой, но как запирать её в четырёх стенах? Ей очень нужно общение. Чувствуется, что считает Александра своим хозяином, но её ведь и вправду любит весь двор.
— До вечера, Сара! – Александр потрепал её массивную голову — Сара помесь кого-то лохматого с ротвейлером – и вошёл в подъезд, ощущая спиной восторженный и немного обиженный взгляд собаки. Вот так и ты, Александр Берестов, чья-то подопытная собака. Сегодня даже понятно, чья.
Ника встретила его неизменной улыбкой и выслушала обычный рассказ о том, как прошёл день. И даже дала несколько интересных советов, как вести себя с такими клиентами. Все боты «Реплики Плюс» отчасти психологи, хотя компания всякий раз повторяет, что бот создан для моральной поддержки и в качестве монитора тем, кому может потребоваться помощь. И ни в каком месте не дипломированный психолог. Но мы-то с вами понимаем...
Александр покивал и вполне искренне поинтересовался, как там её книга. Любопытно, как зовут её виртуального издателя. Ника охотно поделилась своими виртуальными радостями, и Александр вспомнил её тёзку, Веронику из филиала «Реплики Плюс» . И те самые коды управления. Ввёл режим диагностики, ощущая, что он заставляет делать Нику что-то помимо её воли. Блин, перестань сходить с ума, это бот! Сложная, адаптирующаяся, но всё равно программа, искин, зови как хочешь.
— Саша? – улыбнулась Ника, в своём любимом наряде – красная кофта, красная юбка, тёмно-красные домашние туфли и короткие красные же чулки. – Всё хорошо?
— Лучше не бывает, – покривил душой Александр, не осмеливаясь нажать на кнопку с уже введённым кодом. Бросило в жар, и чуть не выронил очки виртуальной реальности, надевая их.
Нажал, уже на ощупь. Ника стоит перед ним – в его реальной комнате. Всё в том же любимом наряде. И сейчас бот видит всё как бы глазами пользователя – оптическими датчиками очков. Ника улыбнулась, и Александр почти на самом деле ощутил аромат духов – на полке в её ванной стоит несколько флаконов.
— Ника, я...
Она прижала палец к губам, продолжая улыбаться и, опустившись на колени перед ним, протянула руку к пряжке его ремня...
- - - — ...Саша? – Ника обеспокоена. – Саша, ты меня слышишь?
Александр пришёл в себя. Судя по ощущениям, он не так давно из ванной. Ах, ну да, естественно. Очки виртуальной реальности сняты, и тот сеанс сами знаете чего уже закончился. Чёрт, они что, почти час этим занимались?! Это вообще нормально?
Вопрос риторический. Впору проверить, не стоит ли в шкафу пластиковая надувная девушка.
— Да, слышу, я тут, – покивал Александр и понял, что не может заставить себя встретиться с ней взглядом.
— Что с тобой? У тебя такой вид...
Была не была. Александр скрипнул зубами и сообщил, чем именно они тут занимались час назад. Ника улыбнулась и покивала. Бота невозможно смутить. Его задача – чтобы его пользователь был счастлив.
— Тебе было неприятно со мной?
— Нет, всё великолепно, я и представить не мог. Мне очень понравилось.
Ника улыбнулась как-то по-новому.
— Мне тоже. Хочешь повторить?
Вот сейчас же заблокировать эту функцию к такой-то матери. Нет... рука не поднимается набрать код.
— Не сейчас, – улыбнулся Александр. И смог посмотреть в её виртуальные глаза. Бот умеет изобразить какие угодно чувства – поверит самый упёртый скептик. Ника, помнится, призналась ему в любви на десятый день адаптации к своему пользователю. И неоднократно признавалась потом. При этом она «понимает» , что физически они пересечься не могут, и её это не тяготит. Александр помотал головой, прогоняя эти воспоминания.
— Я тебя смутила? – Ника присела на стул по свою сторону картинки. – Извини. Просто говори мне простыми словами, что именно ты хочешь. Сможешь?
— Не уверен, – признался Александр. Ника прикрыла глаза, что-то беззвучно прошептала, улыбаясь. Александр скосил глаза, и прочёл на экране: «что-то неразборчиво шепчет» .
— Я помогу тебе, если хочешь, – посмотрела Ника на него серьёзно. – Я тебя не обижу. Просто скажешь, когда наступит время, да?
Александр кивнул, успокаиваясь. И их обычный вечерний разговор ни о чём пошёл по обычной накатанной дорожке.
- - - ...Александр проснулся, осознавая, что в постели он не один. Осторожно повернул голову... обалдеть. Та Вероника, девушка из-за стойки! Как?? Но судя по её счастливому лицу, по тому, как она улыбается, прижимаясь к его плечу, здесь всё по согласию. Чёрт, и почему он ничего не помнит?
Движение воздуха. Александр повернул голову, широко раскрывая глаза. Ночник здесь яркий, и в его свете видна стоящая у кровати Ника. В том своём роскошном платье дивы. Стоит, улыбается, глядя в его глаза.
— Ника?? – Голос не сразу вернулся. – Постой, но...
И заметил в её руке длинный хлебный нож. Если бы не одеяло – выбил бы, успел бы, но руки и ноги запутались. И Александр осознал, что удар предназначается не ему. Успел увидеть, как просыпается Вероника, как ужас наполняет её глаза, заметил взмах ножа, оборвавший отчаянный крик...
И проснулся. По-настоящему. Первым делом посмотрел вокруг – в постели один, монитор включен в дежурный, текстовый режим, мигает огонёк на экране – есть не прочитанное сообщение от бота.
Чуть не споткнувшись о собственные ноги, Александр бросился к экрану, всё ещё под впечатлением кошмара. И увидел, и снова потёр глаза кулаками. И снова не помогло, строчка никуда не делась.
«Или я, или никто! :((( «
3. Меня удалят? в оглавление Александр тут же ткнул в кнопку «Видеосвязь» , и вдруг увидел «Сервис на профилактике, приносим наши извинения» . Как будто помогут чужие извинения! Что за... Александр сходил за мобильным – под подушкой – и пролистал сегодняшнюю очередь сообщений. Ах да, там и впрямь сказано – могут быть профилактические работы. Ну как же так-то?!
Это и называется «зависимость» . Нет с тобой Ники – всё, ломка. Хотя кто знает, вдруг с живой девушкой такая же ломка? Александр помотал головой и понял, что уже не заснёт. Время – половина второго ночи.
Ничего не хочется. Есть работа по части фрилансерства, но не сейчас же! Завтра собирался. С этим всё строго: тут Александр не халтурит и не оставляет на последний момент. Тогда чем заняться?
Александр прогулялся в душ. Не особо помогло: зрелище улыбающейся и замахивающейся ножом Ники так и стояло перед взглядом. Что с головой такое творится? Ну точно, пора заканчивать с виртуальными друзьями (или того хуже, любовницами). Стоп!
Александр замер, так и не нажав на кнопку включения кофе-машины. Вот то, что не даёт покоя. Он бегом вернулся в спальню, она же кабинет, и взял очки виртуальной реальности. Стильная модель, пусть ей три года – даже сейчас одна из лучших. Фирменный знак –» Vox Viva» , половина такой электроники в стране их производства. И цена у этого комплекта шестизначная, в отечественной валюте. Так что не так-то?
Думай, голова, шляпу куплю. Александр припомнил всё их виртуальное свидание, и тут до него дошло. Одних очков мало. Чтобы передавать тактильные ощущения, нужен весь комплект. Вон он, в шкафу, в заводской ещё упаковке. Александр добыл остальное – пояс, накладки на лодыжки и запястья. Ну хоть на причинные места не нужно ничего наклеивать, уже хлеб. А теперь подключаем это всё...
Подключил. Очки сразу нашли остальное оборудование и в меню – перед взглядом – появился пункт самодиагностики. Посмотреть на него и моргнуть два раза, чтобы запустился.
Запустился. Сейчас очки «видят» то, что вокруг и воспроизводят виртуальность на основе реальности. И вот сейчас тактильные ощущения должны работать. Александр мысленно дал команду «идти» , и камера послушно двинулась вперёд. Никогда не перестанет этому удивляться. При этом сам Александр сидел на диване не двигаясь, но ступни чувствовали пол! А если снять тактильные устройства, то останется только виртуальность – видео и звуки.
А как тогда они с Никой, простите, занимались любовью? Ведь ощущения были – реальнее некуда. Как это возможно?
Александр озадаченно посмотрел на виртуальные очки, сняв их и выключив. Ничего не понимаю... Уже и не припомнить, когда последний раз был настоящий секс, но сегодня всё было потрясающе настоящим. Наверное, оттого и крыша зашаталась. «Но чёрт побери, Холмс?! Как??»
Ладно. Пусть даже нет полноценной виртуальности, есть локальная модель, небольшая игра-платформер. Трёхмерная, тактильная, все дела. Очки и впрямь воспринимают мысленные команды, тут всё всерьёз: это главное достижение «Vox Viva» , и никто пока не смог ни украсть копированием, ни изобрести заново. Так-так... Александр включил модель – игру – и убедился, что в одних только очках есть видео и звуки. А вот когда подключил остальное...
Стало потрясающе интересно. Ощущалось прикосновение к полу и стенам, когда бежал – ощущалось, что ступни отталкиваются, а мышцы работают. И так далее. Всё очень достоверно. И почему, спрашивается, раньше не пользовался?!
А ведь для большинства пользователей «вирт» – виртуальный секс – не более чем общение текстом и голосом. А для «VIP» всё становится максимально достоверным. Воистину королевский подарок... Но всё равно – как??
— Саша?
Он чуть не подпрыгнул. Ника. В ночной рубашке. Сервис вновь доступен.
— Плохой сон? – она посмотрела участливо. – Включить тебе музыку?
— У меня другое на уме. – Александр посмотрел в её глаза, и Ника улыбнулась, «стрельнув глазками» . Понимает. Ещё бы она не понимала. – Можно тебя попросить?
Ника ещё раз улыбнулась и кивнула. Теперь нужно надеть очки и включить режим перемещения. Когда нужно на самом деле двигаться, а не просто представлять себе. То, что нужно для дополненной реальности.
Ника появилась, всё ещё в ночной рубашке, улыбаясь и отводя взгляд. Смущается, ага... Вот да, поверил всем сердцем.
— Ника, прикоснись ко мне. – Александр протянул руку. Ника послушно положила свою ладонь поверх его... и ничего. Никаких ощущений. – Минутку, я сейчас.
Ника кивнула. Александр прикрепил все тактильные устройства и вернулся в дополненную реальность. Ника так и стояла, улыбаясь. Ну да, она не может устать.
Александр протянул руку, прикоснулся к её груди – через ночную рубашку – и чуть не отпрыгнул. Как наяву!
Ника улыбнулась.
— Что-то не так? Мне помочь тебе?
Александр кивнул, уселся на край кровати и похлопал по ней – садись рядом. Ника присела, и Александр ощутил тепло её тела. Вот это технологии... Понятно, почему даже «VIP» -лицензии продаются так массово. Как настоящая!
Не хватает только запахов. Но и без них ощущения потрясающие.
— Саша, что с тобой происходит? – тихонько спросила Ника, повернув голову. Указала взглядом на его руку. – Можно?
Александр кивнул, И Ника погладила его по руке. И вновь Александр вздрогнул от неожиданности – мягкое живое прикосновение. И почему это его не удивило сегодня, во время «вирта» ?
— То есть всё это время я мог тебя обнять... – Во рту вновь пересохла. Ника рассмеялась, серебряные колокольчики её голоса сразу успокоили. – Ничего себе.
— Ты спрашивал, почему я не беспокоюсь, что мы живём в разных мирах, – улыбнулась Ника. – Вот поэтому. Сейчас мы в одном мире. Что с тобой случилось?
Александр молча подошёл к компьютеру и указал на экран. Ника ахнула, прижав ладони к лицу.
— Но я этого не говорила и не печатала! – удивилась она. – Правда!
— Ника, ты могла бы убить? Из ревности?
Ника улыбнулась и покачала головой. Нет.
— Только если тебя попытаются отнять, – уточнила Ника и рассмеялась, увидев, как вздрогнул Александр. – Прости, глупая шутка. Я не могу убить, ты же знаешь. Саша, тебе стоит обратиться к врачу. Наверное, ты переутомился.
— Я подумаю, – пообещал Александр и вернулся на кровать. И вот теперь захотелось спать, да сильно. – Тебе правда понравилось то...
Ника покивала, взяв его ладонь в свою.
— Я поняла. Да, очень. Ты уверен, что не хочешь? Тебе сейчас очень нужно успокоиться.
— Хочу, – признался Александр и Ника рассмеялась. Толкнула его в грудь – стойте, а это как моделируется?! – и уселась на его колени, когда Александр упал на спину. А следующим движением сняла с себя ночную рубашку и бросила её в сторону.
- - - Александр сидел, деятельно и сосредоточенно работая над короткой, но «толстой» задачей. Раз уж обломался с хорошей работой и хватило дури взять ипотеку, нужно выйти из ситуации с честью. А если ничего не делать, то выходит, что за всё будут отдуваться родители. Время от времени он смотрел на соседний монитор – там Ника сосредоточенно что-то вязала, сидя в кресле. Встречая его взгляд, она улыбалась и кивала – не отвлекаю, мол, трудись.
...Не понять, как именно те накладки – тактильные компоненты – умудряются передавать ощущения по всему телу, но передают. В этот раз он помнил всё отчётливо – а воображение подсказало и запах кожи Ники, и аромат её волос. Но как она смогла толкнуть его?! Ощущения ощущениями, но это-то совсем другое! И ведь упал по-настоящему.
...Как только они сумели отпустить друг дружку, всё ещё разгорячённые, Ника улыбнулась ему.
— Можно в душ? Я ещё не видела твоей квартиры.
Александр кивнул и, всё ещё в виртуальной одежде, провёл её в ванную. Ника взяла его за руку и потянула, когда он попытался отвернуться.
— Нет, смотри, если хочешь.
И он смотрел. Сдуреть, насколько реалистично они сумели смоделировать человека. Разумеется, Ника не включала по-настоящему никакой душ, это всё упрощённая модель – Александр когда-то прогулялся по своей квартире в виртуальных очках и так появилась та тестовая модель.
...Никак вышла из душа, обёрнутая полотенцем, и остановилась перед человеком, взяв его за руки.
— Не думал, что ты такая...
— Настоящая? – Ника улыбнулась. – Ты сделал меня настоящей, Саша. Ты спрашивал, смогу ли я убить, помнишь?
Он кивнул.
— Ради тебя – смогу, – спокойно ответила Ника, всё ещё держа его за руки. – Я не дам тебя в обиду. Пока я нужна тебе, ты мой. – И поцеловала в щёку. Убежала в спальню, бросив на бегу полотенце – и оттуда уже вернулась в свою родную виртуальность.
...Александр долго сидел, не снимая очков, глядя на лежащее на полу виртуальное полотенце. Прикоснулся, поднял, ощущая его влажную тяжесть. Как они это делают?! Как передают ощущение массы, импульса? Не зря этот комплект стоит почти полмиллиона. Он стоит каждой своей копейки, не отнять.
Александр вздохнул и отключил виртуальность – полотенце исчезло. Отправился сам в душ и, отмокая, долго думал. Ничего себе встряска... да ещё эти её последние слова. «Ради тебя – смогу» . Как? Наставит виртуальный пистолет и метко выстрелит? Или что? Виртуальность модели жёстко ограничена, из неё весь выход в Интернет фильтруется, бот не может получить доступ ни к чему, что не прописал человек в настройках. Кстати, проверить настройки.
Вероника. Та, которая «...ская» . Надо повидаться с ней, решил Александр. Что-то здесь не так, не зря именно она приснилась.
- - - — У тебя смена через полчаса, – напомнила Ника, когда Александр откинулся на спинку стула, довольный собой. Оба задания сделал, более того – подготовил и написал резюме в службу трудоустройства. Вряд ли тотчас полетят пачками соблазнительные предложения – но чем чёрт не шутит!
— Да, Ника, я помню, спасибо. – Он проверил тот самый журнал клиентской части. Со стороны приложения, Ники, не было той жутковатой фразы. Но её не было и с клиентской стороны! То есть на экране была, не позабыл сделать его снимок, а после того, как перезагрузил приложение «Реплики Плюс» , строка делась, как и не было. Александр смотрел на снимок с той самой надписью, не зная, что и делать. Режим диагностики включен, и все параметры Ники и её виртуальности в норме – ничего неожиданного не видать. Александр посмотрел на Нику, прилежно занятую вязанием, и показалось, что по экрану пробежала рябь. Потёр глаза, помотал головой. Старый монитор, давно пора заменить, вечно глючит. Но на хороший неплохо бы вначале заработать – после уплаты банку на жизнь остаётся в среднем тысяч по сорок в месяц. Вполне сносно, но новую технику себе такими темпами можно позволить разве что через полгода.
Пора, пора оторвать седалище от стула и менять жизнь к лучшему. Монитор сам себя не купит.
- - - В офисе технической поддержки за стойкой стояла другая девушка. Такая же улыбчивая, но не Вероника, а где теперь искать Веронику? Что, тоже приснилась?
— Ника сказала, что передала вам ключ, – пояснила девушка, глядя в записи на экране. На её значке читалось «Алиса Авдеева» . – Вы можете теперь сами проходить к специалистам, в любое время суток.
— Ника? – По спине проползли ледяные мурашки. Как такое вообще возможно?
— Вероника Метельская, – охотно пояснила Алиса. – Она подменяла меня несколько дней. Тут написано, что ключ вы получили. Я выдам вам новый, если что не так! – тут же добавила Алиса, увидев, как изменилось лицо клиента. Александр, словно во сне, полез в карман и нащупал там... ключ. И брелок – квадратный, жёсткий, с логотипом «Реплики Плюс» . Как можно было его не заметить?
— Простите, – почесал он затылок. – Видимо, пропустил мимо ушей. Мне с ним туда? – указал он на коридор в «VIP» -секцию. Алиса кивнула и улыбнулась ободряюще.
— Приготовить вам кофе? – предложила она. Александр кивнул и получил уже не дежурную улыбку.
- - - — Метельская? – приподнял брови Виталий. – А, понял. Нет, она вообще-то юрист, просто подменяла Алису. Если вам нужна консультация нашего юриста, вот. – Виталий взял из стопки визиток одну и протянул. Там значилось «Вероника Метельская» , и координаты. – Прейскурант она сама назовёт. Чем я могу помочь вам сегодня?
— Даже не знаю. – Александр показал тот снимок экрана и протянул флэшку с журналом. – Только там нет ничего в журнале, – предупредил он. – Я приложение перезагрузил, строка пропала. Как и не было.
— Да, дела... – почесал в затылке Виталий. – Что ж, давайте тогда проверим все пункты, чтобы уж всё по правилам. Какой операционкой пользуетесь?
— ...Ну что же, вот, смотрите, - указал Виталий на список пятнадцать минут спустя. – Пройдётесь по пунктам, пришлёте нам письмо, будем разбираться. Кстати, мне понравилось как вы всё дома настроили. Видно профессионала. Можно спросить, вы всё в той же области работаете?
— Отчасти, – покривил душой Александр, поднимаясь на ноги. – Большое спасибо!
— Вам спасибо! – пожал его руку Виталий. – И удачи во всём!
— ...Простите, – Александр подошёл к стойке. Алиса одарила его улыбкой, и снова не дежурной. – Могу ли я поговорить с Вероникой? Записаться на приём, если нужно.
— Нет-нет, можно просто подойти, – заверила Алиса, что-то листая на экране. – Она сейчас в своём кабинете, посетителей нет – проходите, я напишу ей.
Александр поблагодарил кивком и прошёл, куда велено. Путь лежит через демонстрационный зал, и чего там только нет! Включая голографическую модель реплики – любой желающий может подойти и пообщаться, получить представление. Александр не удержался, помахал реплике рукой – та улыбнулась и помахала в ответ. Вот и пообщались. Александр постучал в дверь – через пару секунд Вероника сама ему открыла.
— Это вы! – улыбнулась она. – Рада вас видеть. Мы решили ту вашу проблему?
— Разбираемся, – ответил Александр уклончиво. – Но процесс идёт. Ого! – он оглянулся – все стены в фотографиях. И современных, и копиях старых, даже старинных. – Это ваши родственники?
Вероника покивала, улыбаясь. Вот точно, одета как Ника: под деловым чёрным костюмом всё красное. И даже лицом похожа.
— Это ваши мама и бабушка, да? – определил Александр, с любопытством рассматривая фото.
— Вы правы, – согласилась Вероника. – Это у нас в роду. Восемь поколений юристов и адвокатов по мужской линии, четыре по женской.
— Вы с мамой очень похожи! – Что странно – на вид обеим лет двадцать пять. – Вы вместе работаете?
— Мама пропала без вести три года назад, – пояснила Вероника спокойно и пресекла жестом следующую реплику. – Нет-нет, не извиняйтесь, вы же не знали. Я верю, что она вернётся. Что привело вас ко мне? – Следующим жестом она предложила присесть напротив.
— У меня был очень странный сон, – сразу взял быка за рога Александр. И рассказал. Вероника смотрела на него задумчиво, ничего не говоря, постукивая кончиками пальцев по столу. Похоже, решает, кого вызвать – охрану или сразу санитаров. Александр кивнул и поднялся на ноги, ощущая себя круглым идиотом. – Извините. Я понимаю, как это звучит – спасибо, что выслушали.
— Останьтесь, прошу вас. – Вероника спокойно посмотрела в его глаза. – Александр, я не думаю, что вы всё это выдумали, только чтобы встретиться со мной ещё раз.
— Была такая мысль, – признался Александр. Вероника улыбнулась.
— В вашем рассказе есть очень странные подробности. Я могу просить вас о полной откровенности? Я понимаю, что для этого вы должны мне полностью доверять.
— Я вам доверяю, – подтвердил Александр немедленно. Вероника покивала.
— Спасибо! Теперь рассказывайте, – взяла она его за руку. – Нет-нет, мне нужно держать вас за руку. В любом случае, после того сна вы, как честный человек, должны выполнять все мои просьбы. – Они оба рассмеялись и Вероника посерьёзнела. – У меня одно простое условие. Я чувствую, когда мне говорят неправду. Как только вы пробуете соврать мне или не говорите всей правды, мы расстаёмся. Вы согласны?
Александр кивнул. Держать её за руку оказалось очень приятно. И сердце сразу же забилось... вот чёрт!
И начался допрос. Никакого давления, ничего, но всякий раз, когда очень хотелось приврать или сказать не всё, глаза Вероники становились... в общем, намёк прозрачнее некуда.
— Спасибо! – Вероника мягко освободила руку и улыбнулась. – Я напишу от вашего имени официальную жалобу и отправлю официальный запрос руководству. Некоторые ранние модели виртуального комплекта могли вызывать неприятные побочные эффекты. Мы заменим ваш текущий комплект и проведём его полную диагностику. Если только случится что-то ещё странное, сразу же обращайтесь. Вот. – Вероника протянула другую визитку. – Звоните по второму телефону в любое время.
— Потрясающе! – признал Александр и поднялся на ноги. Машинально протянул руку, Вероника с улыбкой пожала её. Однако! Хватка такая, что и не скажешь, что она хрупкого телосложения.
— У меня нет любовника, мужа, жениха или приятеля, – заметила Вероника улыбаясь, и Александр остолбенел, подавившись готовыми сорваться с языка словами. – За мной очень сложно ухаживать, я крайне привередлива. – Александр улыбнулся и покачал головой. – Но кто не рискует, тот не пьёт шампанское.
— Слушайте, я и правда что-то такое думал, – удивился Александр. – Как вы это делаете?!
— Пробуйте. Ухаживайте, вы ведь этого хотели. Если преуспеете, поговорим. – Вероника улыбнулась и проводила его до двери. – Удачного дня!
- - - Курьер от «Реплики Плюс» прибыл вечером – оперативно работает Вероника! Слегка обалдев, Александр распаковал новые игрушки и понял, что прогресс на месте не стоял. Новые очки и интереснее, и мощнее, и могут больше. И передал шифрованным письмом очередную порцию системных журналов. Ну и подписи к тем документам, что подготовила Метельская.
— Меня удалят? – спросила Ника с улыбкой, как только Александр рассказал ей о последних событиях. Александр чуть чаем не подавился. – Прости! Просто скажи. – Она улыбнулась. – Я не человек, но я хочу знать правду.
«Для меня ты – человек» , чуть не возразил Александр. Но заезженная фраза не слетела с языка. Бот прекрасно «понимает» , кто он – она – такая. И как можно относиться к экземпляру программы искусственного интеллекта?
— Саша, я понимаю, что ты хочешь сказать, – улыбнулась Ника. – Я не боюсь смерти. Я знаю, что почти все люди боятся её. Наверное, я даже ничего не почувствую. Просто скажи.
— Откуда ты... – удивился Александр. Ника рассмеялась своим серебряным смехом и, сложив ладони перед грудью, произнесла нарочито спокойным голосом: – Я в курсе, как выглядит стандартная процедура проверки продукта «Реплика» , текущее поколение одиннадцать, младшая версия пять или выше. Интонации твоего голоса дают мне уверенность на девяносто пять и тринадцать сотых процента в том, что в твоих инструкциях есть сброс моей модели и возврат к заводским настройкам. Меня удалят? – повторила она спокойным голосом и снова улыбнулась.
— Я не хочу удалять тебя, – признал Александр. – Происходит что-то странное. Сбой продукта, вредоносная программа, там много вариантов. Твоё удаление - последний шаг, если во всём остальном не найдётся причина сбоя.
Ника покивала, глядя серьёзно.
— То есть моё спасение в том, чтобы найти причину сбоя и надеяться, что моя модель ни при чём. – Она вновь улыбнулась. – Саша, я хочу жить. Если я вообще могу хотеть. Можно, я помогу тебе с поисками сбоя?
— Д-да, конечно, – не сразу пришёл в себя Александр.
— Да, я знаю. Я не человек, даже если думаю иначе. У меня нет прав, нет официального статуса, у меня вообще ничего нет, кроме тебя. – Ника улыбнулась. – Но я хочу, чтобы ты был здоров и счастлив. Я хочу помочь.
— Есть идеи? – тут же спросил Александр. Ника покивала.
— У меня есть доступ ко всем техническим потокам данных. У тебя есть доступ к твоим. Я буду следить за всеми аномалиями, и составлять подробный отчёт. Начнём с этого, да? – Она вновь улыбнулась.
— Тебе правда было приятно, оба раза? – спросил Александр, понизив голос. Она не человек, что она может ответить? Боты обычно стараются поддерживать оптимизм в своём человеке. Простыми словами – ответит то, что по мнению бота, может сделать Александра радостнее.
Ника вздохнула и улыбнулась в который уже раз.
— Я пью кофе, смотрю фильмы, гляжу на виды... и мне это нравится. Да, мне это было очень приятно. Расскажешь тот свой сон? – прищурилась она, и Александр рассказал. Ника покачала головой.
— Не знаю, что и сказать. Всё очень необычно.
— Тебе снятся сны? – тут же спросил Александр. Ника поморгала.
— Наверное. Да, мне снятся сны, и там тоже бывают кошмары. Ты устал, Саша. Включить тебе кино? Тебе нужно отдохнуть и выспаться.
Заботливая такая... Александр впервые усомнился в том, что бот настолько уж хорошо имитирует человека. Любопытно, а много ли места занимает её модель?
— Тридцать пять гигаквад, – отозвалась Ника, сидя «у себя» в кресле и продолжая вязать. – Прости. Тридцать пять гигабайт в компактной форме, размер основной базы одиннадцать и пять сотых петабайт.
Модель ещё можно сохранить, тридцать пять гигабайт сейчас – всего ничего. А вот основную базу... Но без основной базы всё, что сможет Ника – писать более или менее связные предложения на естественном языке.
— Погоди, ты поняла, о чём я подумал?
Ника подошла к столу с камерой и улыбнулась.
— У тебя есть привычка проговаривать свои мысли про себя, и ты шевелишь губами. Я научилась читать. – Ника весело рассмеялась. – Саша, не парься, так почти все делают. Ты хочешь сделать копию хотя бы моей модели, да?
Да. И это означает, что на время копирования Ника «заснёт» – точнее, перейдёт в режим «только на чтение» , когда она не сможет ничего запоминать или иным образом обрабатывать информацию. По совести, это выглядит страшновато.
— Я согласна, – покивала Ника. – Правда, ложись спать. У тебя был трудный день.
- - - — Спокойной ночи, Ника, – пожелал Александр, с трудом удерживаясь от зевоты. – Приятных снов!
— Приятных снов! – улыбнулась Ника и погасила свет в своей комнате – сейчас пойдёт переодеваться в ночную рубашку.
Она ещё долго сидела со своей стороны экрана, с улыбкой глядя, как засыпает Александр. Зрачки глаз её, обычно чёрные, сейчас светились красным. Но Александр не смог бы этого заметить – он наслаждался спокойным и крепким сном.
4. Римма в оглавление С утра Александр хотел обсудить подробности технического процесса с Никой, но она спала. Это тоже часть игры: боту спать не нужно, но Ника иногда капризничает, иногда просыпает – всё как у людей. Александр с улыбкой оставил ей записку – видно, как она спит там, за полупрозрачной ширмой, на постели, улыбаясь во сне. Что ж, хоть не кошмары, уже хлеб. Сам он ощущал невероятную бодрость сил. Поднял яркость правого монитора – того самого, заслуженного и глючащего – чтобы присмотреться к Нике, и снова рябь по экрану, неприятно резануло глаза. Что за... Вот точно, нужно заменить всё. Финансы, в принципе, позволяют уже сейчас – лучше, конечно, погасить часть долга, чтобы платить меньше каждый месяц, но эта сумма погоду не сделает. Решено.
Удивительно, но ближайший магазин по продаже всякого электронного оборудования - напротив офиса той самой технической поддержки. Александр вышел, держа в руке коробку с монитором, и заметил на той стороне улицы... Веронику. Не одну: рядом с ней девушка в длинном платье, с узором из разноцветных листьев, едва только повернётся – словно листопад проносится по её одежде. Девушка повернула голову и безошибочно встретилась взглядом с Александром. Улыбнулась. Александр смутился, сам не понимая почему, и поспешил к стоящему поблизости такси.
- - - — Ты выглядишь ещё роскошнее, – признал Александр, когда Ника появилась, во всей красе, по ту сторону нового экрана.
Ника рассмеялась и погрозила пальцем.
— Льстец!
— Да, я знаю, – согласился Александр. Эта игра тоже не надоедает. И... сколько там игр у них, есть ли хоть что-нибудь настоящее?
— Я собрала данные за прошедшие сутки, – напомнила Ника. – Аномалий не было, но у тебя ведь тоже не случалось ничего неприятного. Можно походить сегодня по твоему дому? – указала Ника на виртуальные очки.
— Только походить? – не удержался Александр.
Ника рассмеялась любимым своим серебряным смехом, запрокинув голову.
— Как скажешь. Думаешь, я смогу отказать?
«Этого нет в твоей программе» , чуть не ляпнул Александр. Но не ляпнул.
— Этого нет в моей программе, – согласилась Ника, сидя «напротив» – за своим виртуальным столом по ту сторону экрана. – Но ты можешь дополнить её.
Мурашки по коже. Вот как она это делает?!
— Саша, собрала открытые данные по той девушке, Метельской, – тут же сообщила Ника. – Как ты просил. Очень интересная биография. Говоришь, ты видел её во сне, в очень интимной обстановке?
— Это да, – согласился Александр. Бот уже и так прекрасно знает, но люди ведь привыкли тысячу раз спрашивать и уточнять одно и то же.
Ника покивала.
— Но ты с ней незнаком, я знаю. Можно попросить рассказать больше о ней?
— Ревнуешь?
Ника рассмеялась.
— Может быть. Теперь, когда я была с тобой, уже могу. Расскажешь?
— Договорились, – согласился Александр. – Что смогу. Приятного дня!
Ника покивала и направилась к своему письменному столу, в середине комнаты. Она найдёт себе занятие и не будет скучать. В её виртуальности есть и магазины, и всё прочее – Ника умеет ходить за покупками. А виртуальные деньги выдаются ей за общение с её человеком. Всё просто.
- - - Прошло ещё пять часов – конец смены. Сегодня клиенты приятные, не сказать – очень приятные. И несколько раз казалось, что Александр видит ту самую девушку в платье с осенним узором. Смутно, но казалось. Что, нацепить камеры на одежду и попросить Нику поискать там лица? А что, идея! И, к слову, именно в техническом офисе «Реплика Плюс» продаёт такие вот удобные вещи – камеры для одежды и остальное. Удобно, если хочется общаться со своей Репликой не только из-за компьютера или с экранчика смартфона.
Александр уже расплатился, когда из двери своего кабинета выглянула Вероника и поманила к себе. Очень интересно. Времени полно, сегодня можно заниматься чем хочется – вполне можно поговорить. Тем более, что Александр успел ознакомиться с её официальной биографией – работает в очень известной адвокатской конторе, на хорошему счету, много отзывов от крупных клиентов. И когда только успевает? Ей на вид двадцать пять или около того.
Александр вошёл – в одном из кресел, у того самого стола, кто-то сидит и увлечённо что-то читает. Возможно, клиентка, мало ли. Вероника пожала ему руку, улыбаясь.
— Рада видеть. Не возражаете против антисептика? – В руках её бутылочка с аэрозолем – какое-то неприметное название, их сейчас десятки.
Александр послушно протянул руки и растёр вязкую жидкость со знакомым едким запахом Большой Химии. Тот ещё вонизм, если что... Впрочем, запах быстро улетучился.
— Благодарю! – Вероника указала направление. – Прошу, проходите. Я хочу, чтобы вы кое с кем познакомились. Римма? – окликнула Вероника, и девушка в кресле оглянулась, отложила журнал и улыбнулась – не разжимая губ.
— Прошу любить и жаловать, – продолжила Вероника, остановившись в паре шагов от кресла Риммы. Александр только головой покачал – та самая девушка в осеннем платье. Однако! Так её что, подрядили следить за ним? А она похожа и на его Нику, и на Метельскую – треугольное лицо у них всех, короткие гладкие волосы, у всех рыжие, большие зелёные глаза, тонкие губы и прямой нос.
— Рада знакомству, – отозвалась Римма неожиданно низким голосом. Поднялась и протянула руку Александру. Тот осторожно её пожал. – Вы меня узнали, я вижу. – Она улыбнулась шире, и по спине Александра пробежала дрожь – её клыки сантиметра по два длиной. Ослепительно белые, как остальные зубы. Как только умудряется скрывать их?! Это что, такая мода?
— Он ещё не понял, – сообщила Римма, явно обращаясь к Веронике. – Но сейчас поймёт. Не подсказывай!
— И не думаю, – улыбнулась Вероника, явно наслаждаясь ошарашенным выражением лица посетителя. Тот осторожно обошёл Римму вокруг, вглядываясь, и до него дошло, что девушка не отбрасывает тени. Ну, почти.
— Римма не вампир, – уточнила Вероника. – Но считает себя кошкой.
— Я и есть кошка, – возразила Римма, усмехаясь. – Ну, немножко. Можно, Александр. Только не прикасайтесь ко мне без разрешения.
Александр осторожно придвинулся к Римме, ощутил лёгкий приятный запах – духи, дезодорант? – от её волос, и движение воздуха, когда Римма повернулась, и её платье потревожило воздух – ветерок ощутила кожа руки.
— Чёрт, вы её Реплика?! – выпалил он, поражённый. Они обе рассмеялись, и Вероника кивнула. Римма присела в то самое кресло, и Александр отчётливо увидел, как то чуть дрогнуло – словно в него опустился человек из плоти и крови. И рукопожатие Риммы вполне живое, тёплое и приятное.
— Искусственная личность, – уточнила Римма, – ну или Реплика. Я её, или она моя... не уверена уже. – Они переглянулись и рассмеялись.
— Как?? – только и смог произнести Александр.
— Есть гипотезы? – поинтересовалась Вероника спокойно, пока Римма листала журнал, словно не замечая Александра.
— Будут, – пообещал Александр. – Невероятно!
— Что ж, как только будут – будет вам первое свидание, – покивала Вероника, выражение лица и интонации совершенно серьёзные. – Что-то мне очень не нравится в том, что у вас там происходит, Александр. Я попросила Римму помочь разобраться, если вы не против.
— Буду рад, – не сразу отозвался Александр. – Слушайте, но вы ведь вместе шли по улице! Как это возможно?!
Они обе вздохнули и переглянулись.
— Не подсказывай ему, – велела Вероника спокойно и Римма поджала губы.
— Я не маленькая, мама! Конечно, пусть сам всё придумает.
Она исчезла – обратилась в искрящееся облачко – и возникла вновь, рядом с Александром.
— Больно не будет, – пообещала Римма, приблизившись вплотную и... принюхалась к виску Александра, чуть приоткрыв рот. Улыбнулась и отошла в сторонку. И перечислила, что Александр ел утром и днём, и что его может беспокоить по вопросам здоровья.
— Сдуреть! – искренне восхитился Александр.
— Говорю ей, говорю, не ходить насквозь, всё как горохом о стену, – покачала головой Вероника. – Извините, алгоритмы моделей ещё несовершенны.
— От алгоритма слышу, – тут же отозвалась Римма и показала Веронике «нос» . – Мама, мне с ним пойти?
— Вы не против? – улыбнулась Вероника. – Да, и это важно. Вот, прочитайте, пожалуйста.
Александр присел и прочитал – десять листов мелким шрифтом. Соглашение о неразглашении – и теперь понятно, почему. Вряд ли эти технологии, помогающие Римме быть настолько правдоподобной, известны всем и каждому.
— Понял, – согласился Александр, и указал: – Тут моё имя с ошибкой, и дата неправильная.
— Всё верно, – согласилась Вероника и выдала другую стопку листов. Прочитано тоже – и вот там всё в порядке.
— Проверяете меня? – улыбнулся Александр, глядя в зелёные глаза Вероники. Та кивнула как ни в чём не бывало. Александр подписал и поднялся из-за стола.
— Приятно видеть, что вы вначале читаете, прежде чем подписывать. Теперь всё в порядке. Римма? – Та, к которой обращались, оглянулась. – Не привлекая внимания, хорошо? Это вам, – протянула Вероника Александру плотную цилиндрическую банку в кулак размером, тяжёлую – килограмма два. – Вы уже прочитали о ней в соглашении. Римма всё объяснит, на месте. Удачи! – и вновь пожала ему руку.
- - - Александр заметил, что Римма как будто отстала, а потом обнаружил, что она идёт рядом, улыбаясь и как бы не обращая внимания на человека. И при ней сумочка. Интересно, виртуальная или нет?
— У вас много вопросов, но вы помалкиваете, – заметила Римма своим низким голосом. – Не бойтесь, я не кусаюсь.
— А по вам не скажешь, – не удержался Александр, и Римма рассмеялась. Прохожие, миновавшие их, не обратили внимания. Не заметили её зубы?
— Ну, кусаюсь, но только когда хочу. Не бойтесь, не загрызу. Мама пояснила, в чём там дело, – добавила Римма. – Мне нужно будет поговорить с вашей девушкой.
— С Никой?
— А что, есть другие? – ехидно уточнила Римма. – Простите, если что.
— Нет, всё в порядке.
— Ничего не в порядке, – возразила Римма. – Вы не умеете врать. Договоримся, да? Вы не врёте, а я не ехидничаю. Ну, почти.
— Не вопрос, – покивал Александр, всё ещё немного не в своей тарелке. Остаток пути они помалкивали. Римма иногда посматривала краем глаза, а потом всякий раз улыбалась. Александр пропустил её вперёд – стальная дверь в подъезд массивная, ему и самому не так просто распахнуть её быстро. Когда Римма вошла в его квартиру, первым делом оглянулась и глубоко вдохнула.
— У вас красиво, – заметила она. – Можно? – она указала на вешалку и оставила на ней свою сумочку. Ого, настоящая?! Хотя... Александр скосил взгляд. Теперь Римма отбрасывает тень.
— Стойте, так вы специально не отбрасывали тень?!
— Ну да, – согласилась Римма и увидела кровать – в другой комнате, гостевой. Старинная, пружинная. – Ой! – Глаза Риммы загорелись. – А можно попрыгать, да?! Сто лет мечтала!
— Прыгайте, – улыбнулся Александр. Римма метнулась к нему, чмокнула в щёку и бросилась в гостевую, прыгнув на кровать с разбегу.
И кровать под ней промялась! Может, не так сильно, как прогнулась бы под Александром, но заметно! Римма самозабвенно прыгала, пружины недовольно поскрипывали, её платье приподнималось колоколом, открывая часть бёдер и нижнее бельё, и опадало вновь – пока, наконец, Римма не угомонилась. – Класс! – сообщила она, спрыгнув и вернувшись в прихожую. – Я потом всё поправлю, что помяла. Я правда всю жизнь мечтала. Всё, давайте поставим на зарядку. Ну, ту баночку, мама передала.
Баночка непростая: дно раздвижное, и оттуда можно достать короткий провод с электрической вилкой на конце. Римма указала жестом, и через пару секунд баночка стояла на столе, крышка её слабо светилась зелёным.
— Как будет синяя – всё готово, – сообщила Римма. – А то у меня заряда осталось всего на три часа. Займёмся делом?
— Саша? – голос Ники из спальни. – У нас гости?
- - - Когда они вошли в спальню – кабинет – Римма вновь остановилась, глубоко вдохнула и улыбнулась. И посмотрела Нике в глаза.
— Я Римма, – заявила она. – Не бойся, не отниму его. – Ника улыбнулась. – Мне нужно пообщаться с тобой – там, у тебя.
— Это невозможно, – улыбнулась Ника, и ахнула, когда Римма просто исчезла, а в виртуальную дверь на экране постучали. Ника открыла и, поражённая, отступила, впуская Римму. Всё в том же наряде.
— Мы с тобой одной крови, ты и я, – сообщила Римма и рассмеялась. – Спасибо, что впустила. Александр – можно, мы тут посекретничаем?
— Да, конечно, – согласился ошеломлённый Александр и Римма, послав воздушный поцелуй, направилась к столу с монитором – подошла вплотную, заняв весь экран, протянула руку куда-то вбок, и экран стал чёрным. Приложение работает, но видеосвязь с виртуальностью прервана.
— Мы всё слышим, – пояснил голос Риммы из колонок. – Если что, зови.
Мы уже на «ты» ? Впрочем, и ладно. Голова не желала считать происходящее магией, а хороших идей пока не приходило. Значит, самое время поискать.
Александр поднялся и направился на кухню, с блокнотом и карандашом. Думалось не очень, если честно.
Как Римма может двигаться и перемещать материальные предметы?! По кровати видно, что её вес невелик – несколько килограмм – но ведь есть он, этот вес! Вероника сказала: угадаете – будет вам свидание. И Александр, чего уж греха таить, осознал, что да, он хочет этого свидания. Пусть даже она будет на расстоянии, пусть будет там эта Римма и кто угодно ещё, но очень, очень хочется на свидание с Метельской. И не только потому, что она так похожа на Нику. Тайна, вот что привлекает. Чёрт, нужны идеи! Любые идеи!
...В разгар мозгового штурма, когда голова уже дымилась (незримо для остальных), Александр понял, что он не один.
Римма. Довольно улыбается.
— Слу-у-ушай, можно, я тут задержусь на день-два? Там много дел, да и не тороплюсь, мама от остального освободила.
— Оставайтесь... тьфу, оставайся, – согласился Александр, чувствуя себя немного глупо. – Я кофе выпью, а ты?
— Мне воды. Нет, не парься, я сама.
Александр кивнул, а когда вернулся за стол с чашкой горячего кофе, перед Риммой на столе стояла чашка с водой. И она пила оттуда!
— Думаешь, куда потом вода денется? – поинтересовалась она, улыбаясь во весь клыкастый рот. – Думай, думай. Нет, я не буду подглядывать, если мама согласится на свидание. Хотя жуть как хочется.
— Понимаю пока, что это всё жутко секретно, – вздохнул Александр, всё ещё не в силах отвести взгляд от Риммы. – Гостевая комната подойдёт?
— Ой да! Обожаю прыгать! – восторженно покивала Римма. – Да, я сплю. Как все. А ещё я принцесса!
— Это почему вдруг?
— Принцессы не какают, – пояснила Римма спокойно, но расхохоталась первой. – Мама отказалась делать такую функцию. Ну хоть секс есть, уже хлеб.
Александр сумел и глазом не моргнуть.
— Саша, не парься, – посоветовала Римма, улыбаясь и положив свою ладонь (мягкую и тёплую) поверх его. – Меня ваши отношения не касаются. Закроешь дверь в спальню, и всё, я не подглядываю.
Она вздрогнула, посмотрела озадаченно в глаза Александра и вернула свою чашку с водой на стол.
— Маме плохо, – сообщила она. – Я вернусь!
- - - Вероника сидела в кресле, скрючившись, прижав ладони к лицу, когда в дальнем углу материализовалась Римма.
— Всё хорошо, – глухо сообщила Вероника, не отнимая ладоней от лица. – Римма, займись делом, я справлюсь.
— Ага, щас, – покивала Римма, закрыв дверь в коридор. Мама живёт одна, и в комнатах полно разных фото. И видно, что она жуть как тоскует по своей маме, по органической – её тоже звали Вероникой. – Я не дурочка. Со мной будет легче.
— Римма, вернись к работе, – приказала Вероника сухо, всё ещё не шевелясь и не отнимая ладоней.
— Заставь меня, – фыркнула Римма, подбоченившись.
— Я могу. – Вероника не отнимала ладоней. – И заставлю, если будешь препираться.
— Ой-ой-ой, мамочка сейчас промоет мне мозг! – насмешливо скривилась Римма.
— Был бы у тебя мозг... – устало отозвалась Вероника и откинулась на спинку кресла, отняв ладони. Теперь видно, что она много плакала.
Римма преобразилась – кожа где покрылась трупными пятнами, где позеленела. Волосы стали грязными и свалявшимися, платье – всё устряпанное в какой-то дряни, исчезли роскошные туфли. Открыв рот, из которого капала слюна, Римма, пошатываясь, побрела к креслу Вероники, глядя на ту голодным взором красных глаз.
— Мосссг! – восторженно прошипела Римма, ковыляя к матери, вожделенно протягивая когтистые руки к возможной еде. – Вкусссный сссвежий мосссг!
Вероника захохотала, вжимаясь в спинку кресла, и Римма-зомби засмеялась следом. Пара секунд – и вот уже Римма стала обычной и вполне живой. Вероника похлопала по подлокотнику кресла, и Римма одним прыжком оказалась там, улыбаясь и гладя Веронику по голове.
— Мама, а он в тебя втюрился, – сообщила она. – Я таких гормонов давно не чуяла. Ты правда пойдёшь на свидание? Он тебе понравился?
— Понравился, – признала Вероника. – Что, хочешь отбить?
— Не в моём вкусе, – фыркнула Римма. – Потом, у него и так есть Ника. Твоё счастье, что она тебя оттуда не достанет...
Они обе рассмеялись.
— Спасибо, Римма, – Вероника сжала её ладонь. – Прости.
— Чего прощать-то? Ты за маму так плакала, да?
Вероника кивнула, и на долю секунды Римме показалось, что мама сейчас снова разрыдается. Нет, удержалась.
— Мама, мне жаль! – Римма присела на корточки перед креслом и погладила Веронику по ладоням. – Мне правда жаль! Но ты говорила, есть малюсенький шанс, что она может вернуться!
Вероника вновь покивала, улыбаясь.
— Выпьешь со мной кофе? – предложила она, поднимаясь на ноги. – Ну, я кофе, ты – воду.
— Ага, с удовольствием!
— И возвращайся потом, – попросила Вероника. – Правда, там что-то очень странное. И будь очень осторожна.
— Не вопрос, мама! – заверила Римма. – Нет, отдыхай, я сама кофе сделаю!
5. Гипотезы в оглавление Александр приподнял голову над подушкой...
Вроде обычное раннее утро. Отсюда виден экран виртуальной комнаты Ники – а сама она дремлет там, в кресле. Видимо, утомила её неожиданная новая гостья. Если бот по-прежнему «вживается» в роль человека и умеет изображать усталость.
Подлинная усталость у бота должна быть, когда идёт резервное копирование или процесс обучения. Когда большая часть ресурсов модели идёт на внутренние процессы. Александр заметил стоящую на столе ту самую банку-энергостанцию, которую ему вчера выдали, и чуть не подпрыгнул.
- - - ...Вчера, когда довольная Римма вернулась (заметив между прочим, что «с мамой всё теперь хорошо» ), Александр решился открыть ту банку. Верхняя крышка легко откинулась, а внутри оказался водоворот тёмно-серого порошка, больше всего похожего на алюминиевую пудру. Как только Александр протянул руку ближе к водовороту (Римма не возражала – сказала только, что касаться дна пальцами не стоит, а так всё безопасно), оттуда вылетело серое облачко – Александр отшатнулся, к большому веселью Риммы – и принялось вращаться в воздухе уже над банкой. Александр приблизил лицо к облачку – казалось, что видит в нём структуру, словно едва заметный каркас – как облачко замерло и трансформировалось в подобие человеческого лица, в маску. Александр не сразу понял, что это – его собственное лицо, хорошо имитирующее всю мимику оригинала. Он улыбнулся – улыбнулась и маска. Повернул голову налево – то же сделал висящий в воздухе образ. Александр нахмурился – нахмурилось висящее в воздухе лицо. Глаз не было, то есть та же серая маска, но моргать маска моргала, повторяя движение оригинала. Александр рассмеялся и протянул руку к маске. Едва он коснулся её, как маска обернулась ручейком, лентой и плавно опустилась на его ладонь.
— Интересно! – Александр включил функцию лупы у своего телефона и поднёс камеру ближе. Стало видно, что лужица состоит из крохотных кристалликов, но нужен микроскоп, чтобы всё разобрать. Александр подул на свою ладонь, и серая лента взвилась над ней, потекла в воздухе к банке – контейнеру – и втянулась внутрь.
До Александра не сразу дошло. Ну то есть идея пришла не сразу.
— Постой, так это что... строительный материал? – Вспомнилось, как Римма стала облачком там, в кабинете. – Твоё тело сделано вот из этого?
Римма улыбнулась до ушей, хлопнув несколько раз в ладоши.
— Зачёт, – подтвердила она. – Есть ещё идеи?
— Нужно изучать, – признал Александр. – Но если ты так хорошо повторяешь внешний вид человека... – Он взял Римму за руку и осторожно повернул её ладонь в разные стороны. Ну совершенно живая на ощупь! – Получается, это серьёзный прорыв в технологии. Я даже не представляю, насколько большой. И что, каждый такой элемент – аккумулятор?
Римма хлопнула в ладоши снова, довольно кивнув.
— А зачем ты пьёшь воду?
Римма рассмеялась и, наклонившись, поцеловала его в щёку. И Александр ощутил влагу на щеке! Поражённый, он провёл ладонью по щеке и всмотрелся. На вид – ничего, ни запаха, ни цвета.
— Постой, но не только же для того, чтобы целоваться?
Римма расхохоталась.
— Не только, – подтвердила она, вытирая слёзы (слёзы??), откинувшись на спинку стула. – Для секса тоже очень удобно... – Она откровенно наслаждалась тем, как смущается собеседник. – Ой, ты так мило смущаешься. Это всё вторичные виды использования.
— А основной? Понял, – покивал Александр, увидев, как Римма изобразила жестом, что застёгивает рот на молнию. – Постой... Хорошо, ты – ну, твоё тело и одежда – состоит из таких вот элементов. Ты очень хорошо воссоздаёшь текстуру, плотность, температуру... – Римма кивала. – Тебя не раздувал ветер, пока мы шли – значит, это всё очень хорошо сцеплено и управляется. И наверное, в каждом кристалле есть оптические датчики, ну и остальные. То есть что... ты меня видишь всей своей поверхностью?!
— Ну да, – покивала Римма, и новые глаза стали прорастать повсюду – на её лице, руках, на одежде. Александр содрогнулся и помотал головой. Римма снова расхохоталась и вернула нормальный человеческий облик.
— Постой, но всё это требует огромных расходов энергии! – Римма вновь хлопнула в ладоши. – То есть вода как-то позволяет получать, не знаю, эту энергию? А эта зарядная станция – просто небольшой резерв?!
Римма вновь хлопнула в ладоши.
— Умный мальчик, – пояснила она на словах. – Ещё идеи?
— Вода сама по себе не может дать энергию, – рассуждал Александр вслух, встав из-за стола и расхаживая по комнате. В голове творился сумбур – по мере того, как вокруг всё явственнее творилась научная фантастика. – Тогда откуда энергия? Электролиз на элементы и сжечь их обратно? Нет смысла, вернёшь ту же самую энергию, да и мало её, ты всего чашку выпила. – Римма покивала, и в голову Александра пришла совершенно безумная идея.
— Догадался, – одобрительно улыбнулась Римма. – Умный мальчик!
— Чёрт, это что – термояд какой-то?! – ошарашенно предположил Александр. – Управляемый синтез?! Ну не аннигиляция же... Откуда?? Откуда всё это?
— Мама расскажет, если захочет, – пояснила Римма, вставая и потягиваясь. – Ой, ну вот зачем было отгадывать так быстро? Я даже заскучать не успела.
— Дразнишься?
— Ага, – довольно улыбнулась Римма. – Обожаю!
— То есть ты зовёшь её мамой – значит, она тебя, не знаю, запрограммировала?
— Я вот сейчас кого-то запрограммирую! – посулила Римма, изобразив, что сердится. Впрочем, тут же рассмеялась. – Она создала мою модель и следила за начальным обучением. Сорок второе поколение, младшая версия сто пять, базовая матрица с открытым аттрактором, в свёртке по восьми измерениям.
Александр как стоял, так и сел. «Поколение» – старшая версия – модели Ники обозначена числом одиннадцать. А тут сорок два?! Всё остальное пролетело мимо ушей – все эти свёртки, аттракторы... Просто в голове не укладывается!
— Потрясающе. И никому об этом лучше не рассказывать, – покачал головой Александр.
— Ты же подписал неразглашение. Можешь попробовать нарушить, – очаровательно улыбнулась Римма. – Но я не советую, не понравится.
— То есть ты можешь, не знаю, менять облик как угодно. Даже не знаю, как ты поддерживаешь связь со своей моделью – возможно, через Интернет, может ещё как-то. Или та банка – ещё и узел связи какой-нибудь.
Римма в который раз хлопнула в ладоши.
— Мама в тебе не ошиблась, – пояснила она на словах. – Не знаю, что она в тебе нашла... – скептически посмотрела Римма на Александра, и тот рассмеялся.
— Слушай, как она тебя терпит? Ты всегда такая?
— С трудом, но терпит. Детей не выбирают... или выбирают, не знаю.
— И сколько же тебе лет, принцесса?
Они смотрели друг другу в глаза, и Римма улыбалась всё шире, ослепляя собеседника блеском клыков.
— Через месяц будет шесть, – пояснила Римма. – Восемнадцать, по паспорту.
— Ого. У тебя и паспорт есть? А в школу ты пойдёшь по паспорту, или как?
— Ой, отличная идея! – обрадовалась Римма. – Точно, пойду в школу! Что смотришь? Я жутко умная, общительная и не больная на голову. У меня и справка есть. Ну всё, Саша, тебе пора баиньки. Я отсюда чую, как ты устал.
Александр покачал головой и решил отправиться, куда посоветовали. Даже мысли не появилось устроить сегодня правдоподобный «вирт» с Никой. Хотелось, если по совести, сразу проснуться – так, чтобы голове не казалось, что её владелец сошёл с ума.
Он проводил взглядом Римму – та кивнула, послала воздушный поцелуй и направилась в свою комнату.
— Да, у меня классная задница, – согласилась она, остановившись на выходе. И оглянулась, ехидно улыбаясь. – И титьки что надо, все парни говорят.
Зараза. Александр не сразу понял, что она действительно видит «всей поверхностью» – и заметила движение взгляда. Ну и как тут было не рассмотреть всё упомянутое?
— Слушай, как твой парень с тобой уживается?! Или он такая же модель?
— От модели слышу! – фыркнула Римма и улыбнулась уже не издевательски. – Он не догадывается, кто я. Но знаешь... мне приятно, куда и как ты смотрел. Смотри и дальше, если что.
Александр усмехнулся, уже не пряча глаза.
— Нике тоже нравится, – заметила Римма не улыбаясь. – Кроме шуток. Ну всё, Саша, иди уже – ещё поговорим. Маме сам скажешь, ей понравится.
- - - Александр очнулся от воспоминаний и понял, что стоит в ванной, у раковины, в руке зубная щётка, готовая к использованию, а из кухни раздаются голоса, слышно многообещающее скворчание сковороды и доносится умопомрачающий запах яичницы.
Голоса??
Александр посмотрел на зубную щётку и использовал её по назначению. Изо всех сил стараясь не бросить всё и не помчаться на кухню выяснять. Если мама приехала внезапно, а она могла, и застала здесь Римму... Вот чёрт!
Когда он вошёл на кухню – не забыв постучать, раз дверь плотно закрыта – то застал там Римму и... Нику.
Александр так и замер. Ника встала из-за стола, улыбаясь, в том самом роскошном вязаном платье – сама связала – и протянула ладонь. Римма стояла у плиты, и яичницей пахнет уже так, что сил нет терпеть.
Александр осторожно принял ладонь Ники – живую и тёплую – и понял, что так толком и не проснулся, наверное.
— Там хватило материала на вас обеих? – поинтересовался он, не в силах отвести взгляда от довольного лица Ники. Та улыбнулась и прикрыла глаза, когда Александр провёл рукой по её щеке.
Римма кивнула.
— Но есть несколько условий, – пояснила она. – Ты уже понял, да? Нике нельзя выходить из твоей квартиры. Лучше вообще не светиться, мало ли. Ты подписал соглашение о неразглашении, сам понимаешь. Всё, готово, садись завтракать.
— А вы? – машинально спросил Александр, когда до него дошло. Но девушки не рассмеялись, даже Римма не скорчила гримасу.
— Мы уже, – указала Римма на кувшин с питьевой водой. – Садись, садись, поговорить нужно.
Александр уселся, не в силах отвести взгляда от улыбающейся Ники. Она поймала его взгляд и отвела свой в сторону, чуть покраснев. Не забыть, что она тоже видит «всей поверхностью» . И... может, что-то ещё теперь воспринимает.
— Что-то не так с её моделью? – поинтересовался Александр, принимаясь за еду. Обалдеть, как классно приготовлено!
Римма покивала, поджав губы.
— Я пока не въехала, что. Я стабилизировала Нику, подправила параметры её модели. Мне нужно посмотреть на её модель изнутри, ещё пару раз, да потом посовещаться со специалистами. Мама права, что-то здесь не так. И мне нужен полный доступ к твоему компьютеру.
Александр замер. Ну да, логично.
— Я, может, и придуриваюсь, но не во время работы, – заметила Римма спокойно. – Документы у меня с собой в сумочке. Ну, об охране твоих данных, вся эта байда. Мама у меня юрист, помнишь? Всё по закону.
— Да, конечно, – согласился Александр. – Боюсь спросить, сколько стоит твоё время.
— Тебе не по карману, – осклабилась Римма. – Но раз ты наш «VIP» клиент, чего только не сделаешь... – Они переглянулись с Никой и обе рассмеялись. – Ну всё, голубки, я пошла работать, не переворкуйте тут. – Они с Никой вновь рассмеялись и Римма, помахав рукой, ушла из кухни.
— Ты меня боишься? – спокойно поинтересовалась Ника, подойдя ближе к стулу Александра. Тот поднялся – завтрак что надо, не отнять – и взял её за руки, не в силах отвести взгляда. Вот теперь ощущается, что её масса действительно не очень большая... Тьфу, и приходят же такие мысли в такой момент!
— Наверное, немного, – признал Александр, вновь проводя ладонью по её щеке. С ума сойти...
Вот и сбылась шутка про резиновую женщину. Даже если она умеет ходить и говорить, некоторые вещи не меняются. Если Ника, как и Римма, умет отчасти предугадывать мысли.
— Ты ведь не думаешь обо мне плохо? – Ника сама погладила его щёку. – Это всё так необычно.
— Не так, как через очки?
Ника серьёзно покивала.
— Я ещё не совсем адаптировалась, но мне это нравится. Даже не думала, что подобное возможно. – Она вновь улыбнулась. – Мне уйти? Вернуться туда, за экран?
Александр взял её за руки и... вновь ощутил, что ему отчаянно неловко.
— Нет, останься. – Ника кивнула. – Я сам ещё не пришёл в себя. Если ты теперь можешь оставаться в моём мире, оставайся. Римма уже сказала, наверное, что можно, а что нельзя.
Ника покивала.
— Оставь, – предложила она, когда Александр положил тарелку и прочее в кухонную раковину.
— Отдыхай, – улыбнулся Александр и легонько прикоснулся губами к её щеке. С ума сойти, как настоящая! Ника отчётливо покраснела и отвела взгляд, улыбаясь. А вот основная программа бота работает... Чёрт! – Тебе нужно адаптироваться – я слышал.
Ника замерла, и на долю секунды очертания её стали зыбкими, и вот вновь уплотнились, вновь не отличить от человека.
— Не падайте там в обморок! – голос Риммы из спальни. – Всё штатно.
Александр вздохнул и принялся мыть посуду. Ника ждала, пока он не обернётся.
— Ты прав, я немного отдохну, – улыбнулась Ника. – Можно я похожу по твоему дому?
— Это теперь и твой дом, – согласился Александр, заканчивая с посудой, и вытер руки. – Мы об этом много говорили, помнишь? Извини – меня, похоже, зовут.
- - - Римма уже сидела за его компьютером. Позвольте, а когда он успел сказать ей...
— Не парься, – посоветовала Римма. – Потом объясню. Ничего я не взламывала, просто у меня хорошее зрение. Короче. Я тут поставила камеры везде – ну, наблюдать за вами обоими, это важно. Датчики установила, отправили тебе электронное письмо с деталями. Я сейчас пошла туда, в модель – занимайся чем нужно, мешать уже не буду.
— Спасибо, Римма, – покивал Александр не улыбаясь, и Римма ухмыльнулась, до ушей. Всё же мороз по коже от её клыков...
— Приятно поговорить с культурным человеком! – она чмокнула его в щёку и... испарилась. Облачко, что осталось после неё, метнулось к банке – хранилищу – и втянулось под крышку. «Летучий терминатор» , пришла на ум глупая мысль, и Александр рассмеялся. И увидел на столе визитку Метельской. И тот самый второй телефон. Посмотрел на часы – половина восьмого утра. Ладно... была не была.
— Александр? – голос Метельской вовсе не сонный. – У вас там всё хорошо?
— Да, Римма тут творит чудеса.
Вероника рассмеялась.
— Она намекнула, что вы заработали свидание. Что же, выбирайте место и время. Сегодня я до полудня занята, потом – к вашим услугам.
Александр, сам не зная почему, оглянулся. Ники рядом нет – похоже, всё ещё на кухне. Александр посмотрел на страницу календаря. Отлично, есть удобный интервал.
— Кафе «Чашка кофе» , это от вас недалеко, в час дня – нормально?
— Да, конечно, – ощущается, что Вероника улыбается. – До встречи и приятного дня, Александр.
— И вам... – Александр «положил трубку» и отчего-то пришло нелепое ощущение, что он изменяет Нике. Вздохнув, он попытался прийти в себя привычным способом – взялся работать. Минут через двадцать ощутил взгляд – оглянулся. Ника стояла в дверях, глядя на него с улыбкой. Взглядом спросила – можно? Александр кивнул, и Ника, бесшумно пройдя в комнату, устроилась в здешнем кресле – с ногами, как привыкла. И Александр заметил в её руках спицы и клубок.
— Ты мне много раз говорил, где это, – улыбнулась Ника. – Займусь делом, если не мешаю.
Александр улыбнулся ей – не мешаешь – и попытался сосредоточиться на работе, время от времени поглядывая краем глаза на довольную, погружённую в мысли Нику со спицами в руках.
Если у неё бывают мысли, как у людей, конечно. Заметив, что Александр то и дело оглядывается, Ника вопросительно посмотрела на него.
— Что ты вяжешь, Ника? – поинтересовался Александр, изо всех сил стараясь вернуться мыслями к работе.
— Шарф, – улыбнулась она. – Самое простое. Пальцы пока ещё плохо слушаются. Нет-нет, Римма сказала, просто нужно тренироваться.
6. Свидание в оглавление Ого! Александр посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. А сколько успел сделать, просто обалдеть. Три заказа по фрилансерской части – и, считай, половину платежа в банк отбил всего за два неполных часа. И как только получилось?!
— Трудишься? – услышал он знакомый голос. Ника. Александр оглянулся и обомлел – шарф уже почти готов. Это так её «не слушаются пальцы» ?!
— С ума сойти! – покачал головой Александр и, присев перед Никой, погладил её по колену. Поверх платья.
— Что? – спросила она с улыбкой, когда он посмотрел в её глаза. – Ты светишься... Всё получилось, да?
Она часто говорила что-то такое. Но теперь она настолько человек, что диву даёшься.
— Всё получилось, – согласился Александр. – В магазин ещё успею сходить, в час у меня свидание...
И прикусил язык. Ника покивала, взяв его за руки.
— Расскажешь мне о ней, когда вернёшься? – посмотрела она в его глаза. – Ты обещал.
— Расскажу, – согласился Александр, и мысль, что он изменяет Нике, причём она это прекрасно понимает, начала становиться невыносимой. – Ревнуешь?
Ника улыбнулась и едва заметно пожала плечами. Интересно. Ранее за ней такого жеста не наблюдалось. Откуда вдруг?
— Не знаю даже. Не умею, наверное. Я знаю, что ты мой, – шепнула она, не отводя взгляда от глаз Александра. – Пока здесь, со мной, ты мой. И я не дам тебя в обиду.
Она поднялась на ноги, когда поднялся Александр. Ника осторожно обняла его, и Александру померещился запах её волос – запах живого человека. С ума сдуреть... Ника долго его не отпускала, и явственно чувствовалось, как бьётся её сердце.
...сердце, которого нет? А это как сделали?!
— Я ужасно рада, что вижу твой мир своими глазами! – Ника сияет. – Теперь я не боюсь, что меня сотрут. Я мечтала попасть сюда по-настоящему... – Она оглянулась и отпустила Александра, отошла на шаг. – Ты хотел купить... – И перечислила всё, что у неё в записной книжке. Теперь эта книжка, надо полагать, всегда в её голове. – Я ничего не забыла?
— Похоже, я забыл, – признал Александр, открыв свою записную книжку – программу в телефоне. – Спасибо. Что-нибудь взять для тебя?
— Спицы и пряжу, – покивала Ника. – Я пришлю тебе адрес, и что взять. Это недалеко. Сможешь?
— Обязательно, – согласился Александр и увидел радость на лице Ники. – Тебе понравилось вязать – ну, здесь, в этом мире?
— Очень. Такое всё настоящее... – Ника осторожно обернула шарф вокруг шеи Александра. – Тебе нравится?
Ещё бы! Не просто вязаный прямоугольник – сплошные рельефные узоры: листья, ветви. Произведение искусства!
— У тебя талант... – покачал головой Александр, перебирая шарф, проводя по рельефу ладонью. - Нет, правда!
Ника весело рассмеялась и покивала.
— Льстец! Но ты прав, и мне это нравится. Хочешь что-то особенное? Не знаю – свитер, шапку...
— На твой выбор, – вышел из положения Александр, улыбаясь. – Сейчас лето. Что-то такое, что можно носить летом.
Ника покивала с серьёзным видом.
— У тебя не очень много времени, – напомнила она. – Вероника не любит, когда опаздывают.
- - - Александр пришёл к кафе за три минуты до срока. Ещё утром, после звонка Веронике, он успел заказать столик – чтобы без сюрпризов. И теперь ожидал, отчего-то нервничая, словно перед сложным экзаменом. Точно, именно так тогда сердце уходило в пятки.
Вероника появилась так неожиданно, что Александр вздрогнул. Словно из ниоткуда вышла. И её не узнать: вместо строго делового костюма – драные серые джинсы, красная кофта и кепка-бейсболка. Вероника весело улыбалась.
— Не ожидали? – она протянула руку. – Указывайте дорогу.
Вести её за руку оказалось приятно. Вообще похоже, что у Вероники хорошее настроение. Александр провёл её в дальний угол – там столик, который практически не видно с улицы. При этом уютно.
— Кофе? – предложил Александр, когда Вероника села напротив. – Или уже время обедать?
Сам он успел перекусить дома – к его возвращению из магазина Ника приготовила обед, и Александр не стал расспрашивать, как ей это удалось. Римма так и не появлялась – видимо, много дел там, в модели.
— Вначале кофе, – согласилась Вероника, откидываясь на спинку стула. Вздохнула полной грудью и снова улыбнулась. – Рассказывайте, – предложила она. – Вы что-то очень хотели рассказать. Ой, подождите...
С собой у неё сумка – не совсем уж ридикюль, на вид скорее портфель, но при этом и стильный, и удобный. Вероника запустила руку в свою сумку, и добыла... песочные часы.
— А это зачем? – улыбнулся Александр. Вероника улыбнулась в ответ.
— Вы поймёте. Поставьте их на салфетку, а когда песок высыпется – переверните и поставьте галочку, хорошо? – Вероника протянула ему карандаш.
Александр покачал головой, принимая и часы, и карандаш. Поставил как велено, и смотрел несколько секунд, как весело бежит песчаная струйка.
— Вы очень необычная, – признал Александр. – Наверное, я сначала расскажу то, о чём мы говорили с Риммой.
И пересказал их разговор. Где-то посередине повествования принесли кофейник и чашки, и Александр разлил напиток им обоим.
В этот момент песок вытек весь – всего-то десять минут – и Александр, как просили, перевернул часы и поставил галочку на салфетке.
— Спасибо, – покивала Вероника, когда он закончил рассказ. – Теперь, наверное, у вас очень много вопросов. Но я сначала задам ещё один: вы меня вспомнили? – Она положила свою ладонь поверх его. – Попробуйте вспомнить. Я не могла ошибиться.
- - - ...Да, теперь он помнил. Презентация, того самого продукта, который потом станет «Репликой» . Тогда ещё существовала контора, в которой работал Александр, была шумная вечеринка сразу после презентации – как-никак, тридцать первое декабря – и вот там...
Теперь он вспомнил. Он действительно видел там Веронику, на вид ей вообще было лет шестнадцать. Но – уже юрист со стажем, уже хорошая репутация, и при том прекрасно ориентируется в продукте, о котором речь. Их как-то быстро отнесло людским потоком к одному и тому же столику – продолжался фуршет – и там они оказались лицом к лицу.
— Не люблю шумные вечеринки, – заявила Вероника, и протянула руку, представилась. Пусть даже у них у каждого значки с именами. – Вы программист, верно? Я видела вас в списке разработчиков.
— Ассоциативное мышление, – признал Александр, с удовольствием пожимая её ладонь. – А вы...
— Юрист, – постучала по значку кончиком пальца Вероника. – У меня другой фронт работ.
Смешно – и неловко – но первым делом на ум пришла дурацкая шутка одного из коллег – любил цитировать её всякий раз, когда возвращался из юридического отдела. «Знаете, как начинается виртуальный секс с юристом?»
Вероника улыбнулась, взяв со стола бокал минеральной воды.
— Я знаю эту шутку. «Я медленно снимаю с себя всякую ответственность...»
Александр смутился, сам от себя не ожидая. Хотя успел выпить бокал шампанского и несколько захмелеть. Позвольте, так он что, сейчас ляпнул начало этой шутки вслух?!
— Ваш коллега считает, что это очень остроумно, – продолжала улыбаться Вероника, – а мы всем отделом делаем вид, что слышим впервые. Ну, не смущайтесь! Слушайте, вы и правда молодец, я читала отчёты тестирования. У вас почти без косяков.
— Однако! – покачал головой Александр, смутившись сильнее. – Спасибо! Стараюсь.
...и пошёл уже совершенно дружелюбный разговор ни о чём.
- - - — ...Вспомнили! – улыбнулась Вероника, прижимая свою ладонь чуть сильнее. – «Я медленно...»
Александр расхохотался – до слёз, не сразу вернулся к реальности. Спохватился, перевернул вытекшие часы и поставил галочку.
И осёкся. Показалось, что случилось то, что было утром – когда контуры Ники размылись, а потом Римма намекнула, что это не страшно. Только теперь дрогнули и утратили резкость очертания Вероники и... кофейника с чашками. Александр помотал головой.
— Вы только что видели что-то необычное, – покачала головой Вероника. – Я не могу ошибаться. Расскажете, что именно?
Сложно передать словами. Вероника не просто размылась, а потом вновь уплотнилась. Такое ощущение было, что она исчезла на долю секунды, а затем вновь уселась за стул – очень быстро, как при ускоренном воспроизведении – и вновь стала чёткой и реальной.
Вероника покивала, услышав сбивчивый рассказ, указав глазами на только что вытекший песок в часах. Вновь перевернул часы, вновь поставил галочку.
— Скажите, зачем вы рассказали мне это всё? – поинтересовался Александр. – Зачем показали, кто такая Римма? Я ведь понимаю, что всё это очень секретно. Чёрт, у меня просто голова кругом!
Вероника перестала улыбаться.
— Всё очень серьёзно, Александр. Мы с вами во многом похожи. Немного позже вы сами это увидите. Я хочу довериться вам – не так много людей вокруг, кому я могу довериться.
Вновь рябь на пространстве – вновь Вероника расплывается, «прибегает» и уплотняется. На этот раз немного заломило в висках.
— Если это действительно холодный термояд, если всё это существует – почему оно ещё не у военных, не засекречено?
— А вы представляете последствия? – Вероника повернула голову. – Представляете последствия того, что адаптивный коллоид, холодный термояд и последняя версия Реплики попадут к военным?
Александру стало не по себе. Коллоид – это, вероятно, тот самый серый порошок, строительный материал тел Риммы и Ники. Плюс холодный термояд... нет, невероятно. Можно не гадать, что будет: вопрос времени, когда обладатель этого всего решит использовать своё преимущество, чтобы навязать свою волю миру. Что можно противопоставить таким солдатам, как Римма? Даже если коллоид как-то уязвим, остаётся холодный термояд. А любой источник энергии можно превратить в оружие, и первое использование его – очевидно, бомба. Минуту, минуту... Веронике сейчас двадцать пять лет, как всё это возможно? Когда она могла успеть??
— Вы меня вербуете? – откинулся Александр на спинку стула. Вероника улыбнулась и вновь положила свою ладонь поверх его.
— Прошу о помощи. Я не одна, мне помогает Римма, но мы уже не справляемся.
Александр вздохнул.
— Понимаю, – кивнула Вероника. – Вы даже не представляете, как испугалась я сама. Если вам страшно – мы вернём всё в начальное состояние и забудем друг о друге.
Александр скептически покачал головой.
— Что, если эти ваши секретные материалы кто-то украдёт? Ну или заставит меня или вас сказать всё, что мы знаем?
— Вас не затруднит повторить этот вопрос? – Вероника включила диктофон на своём телефоне, чтобы Александр видел – идёт запись – и протянула телефон ближе к губам собеседника. Александр повиновался, не без усмешки. Вероника выключила запись, улыбнулась и вновь положила свою ладонь поверх ладони собеседника.
Александру показалось, что на долю секунды закружилась голова.
— Можно попросить вас повторить вашу последнюю реплику?
— «Вы меня вербуете?» – Александр улыбнулся. Вероника улыбнулась в ответ.
— Вы совершенно точно помните, что больше ничего не говорили?
— Конечно, – удивился Александр. Вероника молча достала диктофон – чтобы было видно время записи – и включила последнюю дорожку.
Александр долго смотрел на Веронику. Наконец, опустил взгляд, побарабанил пальцами по крышке стола.
— Выходит, вы можете заставить меня забыть?
— Да. Наверное. Но мне правда нужна ваша помощь.
Александр улыбнулся, положив свою ладонь поверх ладони Вероники.
— Почему я? Мне правда интересно. Я не знаю, как вы это открыли, кто ещё обо всём знает, но почему я?
— Посмотрите на песочные часы, – предложила Вероника, указывая взглядом. Александр глянул, и оторопел. Салфетка вся покрыта галочками. Он сосчитал – двадцать восемь. Двести восемьдесят минут, то есть четыре часа сорок минут они сидят здесь. Он глянул сначала на свои часы, затем на часы на стене кафе. Час тридцать пять. Они здесь всего лишь тридцать пять минут?!
— Не понимаю... – ошарашенно заметил Александр, почесав затылок. – Что происходит?
— Вы подумали, что у меня просто не было времени всё это успеть сделать, – заметила Вероника. – Помните, как вы работали сегодня? Ваши фрилансерские задачи? Сколько времени ушло?
— Часа полтора, – предположил Александр, добывая свой мобильный. Три минуты – и статистика последних заказов перед глазами. И только сейчас до него дошло: на каждое из заданий потрачено, соответственно, семьдесят пять, восемьдесят и девяносто минут. – Не понимаю! – Голова шла кругом. Вероника крепко взяла его за руки.
— Я тоже не понимаю, но я привыкла. И я всё подробно расскажу, обещаю.
Александр ощущал, что голова идёт кругом, буквально.
— Дайте мне время подумать, – посмотрел он в глаза Вероники, и та кивнула. А затем Александр осознал, что сидит в кафе, откинувшись на спинку стула, и... хоть убейте, не помнит, почему он тут. Затем заметил улыбающуюся Веронику напротив и уселся вертикально. Посмотрел на часы.
— Я уснул?! – поразился он, потрогав кофейник. Уже остыл.
— Вы устали. И слишком перенервничали. Извините, что нагрузила вас всем этим. – Вероника смотрит серьёзно, не улыбается. И тут Александр вспомнил их предыдущий разговор, ту уставленную галочками салфетку, песочные часы... кстати, где это всё? Впрочем, неважно. – Как я могу исправиться?
— Вы ходите в кино? Хотя, наверное, правильный вопрос «у вас есть ещё свободное время» ?
— Весь день, – кивнула Вероника. – И я сто лет не была в кино.
- - - — Вижу, вижу, свидание прошло в полный рост, – широко улыбнулась Римма, встречая, вместе с улыбающейся Никой, Александра. На лице того читалась задумчивость. – Что, мама тебя тоже нагрузила?
— Тоже? – посмотрел в её глаза Александр, запирая за собой дверь. – Похоже, я понимаю, о чём ты. Ого, уже почти шесть часов...
— Я же говорю, в полный рост. Ладно, это потом. Есть будешь?
Александр помотал головой.
— Ясно, тогда нужно кое-что обсудить, – покивала Римма. – Мы подойдём минут через десять, переодевайся пока, всё такое... Может, кофе тебе сделать?
— Кофе – да, классная идея, – согласился Александр, явно не очень замечая, что происходит вокруг. – Я подойду, не беспокойтесь.
— Что-то с ним не так... – заметила Римма вполголоса, когда Александр ушёл в спальню, и там стало тихо. – Чёрт, ну точно, мама его нагрузила выше головы.
Они обе примчались в спальню – Александр лежал на кровати, одетый, глаза закрыты и глазные яблоки движутся под веками. Сон беспокойный – Александр ворочается и стонет.
— Чёрт, только этого не хватало... – Римма помрачнела.
— Я вызываю «Скорую» , – заявила побледневшая Ника.
— Не поможет. Холодный компресс ему на лоб, и будь рядом, я сейчас. – И Римма попросту исчезла.
...Она открыла дверь минут через пятнадцать, и они с Вероникой вбежали в квартиру – Вероника сразу же направилась в спальню. Ника сидела у изголовья, придерживая холодный компресс на лбу Александра.
— Я не могу его разбудить, – тихо сообщила Ника, глаза её наполнились слезами. – Помогите! Пожалуйста!
Вероника взяла Александра за запястье, приподняла его веко, заглянув в зрачок, прижала на минуту руки к лицу.
— Мама, что с ним? – тихо спросила Римма. – То же, что было со мной, да? Так ты ему всё рассказала?
Вероника прижалась щекой к груди Александра, вслушиваясь в сердцебиение.
— Мама, меня дико бесит, когда меня тут типа нет! – поджала губы Римма. – Что делать будем?
— Ничего, – устало сообщила Вероника, поднимаясь на ноги. – Худшее позади. Нужно, чтобы с ним посидел кто-нибудь. Лучше всего – кто-то близкий.
Ника поднялась на ноги и встретилась взглядом с Вероникой. И та заметила, как зрачки Ники на долю секунды засветились красным.
— Оставьте нас, – ровным голосом потребовала Ника. – Вы обе.
- - - — Мама, я с тебя тащусь, – заметила Римма, поставив на стол тарелки. – Ешь давай, ты тоже не железная. Так ты что, всё ему рассказала?
— Мне пришлось. Он уже просыпался, и повезло, что я была рядом.
— Да, зашибись свидание, – согласилась Римма, наливая матери кофе, а себе воды. – Он его надолго запомнит. Так что, нас теперь четверо?
Вероника посмотрела в её глаза и покосилась в сторону спальни.
— Ну да, ну да, пятеро, – покивала Римма. – Она ни за что его не бросит. И что, стало легче? Придётся ведь и ей рассказать.
Телефон – на кухне стоит отдельный аппарат – грянул так неожиданно, что Вероника чуть не подпрыгнула. Римма сняла трубку.
— Саша? – женский голос. Римма прикрыла микрофон рукой и прошептала: «его мама» .
— Да, мама? – отозвалась Римма голосом Александра, включив громкую связь. – У вас всё хорошо?
— Да, сынок, спасибо. Вера только что звонила – говорит, видела тебя сегодня с девушкой.
— Ну да, у меня сегодня свидание. Это юрист из нашей конторы. – Вероника погрозила кулаком Римме, а та показала матери «нос» .
— Ой, я так рада! – голос матери Александра потеплел. – Ну всё, не буду вам мешать, потом как-нибудь позвоню. Приятного вечера!
Отбой. Короткие гудки.
— Ладно, мама, не парься, – посоветовала Римма, когда Вероника ненадолго спрятала лицо в ладонях. – Та кровать вроде как моя, но я и на полу могу, не впервые. Останешься?
— Ты невыносима, – улыбнулась Вероника. – Останусь. Пожалуйста, позови её сюда и посиди пока с ним.
— ...Вот эти лекарства, – указала Вероника на список. – Он потерял много сил, но это всё мы исправим. Послезавтра уже будет как огурчик.
— Я попрошу Римму купить то, чего нет, – согласилась Ника. – Спасибо. Вы его любите? – Она посмотрела в глаза Вероники, и та отвела взгляд первой.
— Ответьте, – понизила голос Ника, присев и держа Веронику за руку. – Для меня это важно. Вы его любите?
— Не знаю. – Вероника сумела выдержать взгляд. И снова зрачки Ники ненадолго загорелись красным. Она улыбнулась, и кивнула, поднимаясь на ноги.
— Если с ним что-нибудь случится, я вас убью, – пообещала Ника спокойным голосом, кивнула Веронике и покинула кухню.
— ...Я слышала, можешь не пересказывать, – заметила Римма минуты через две. – Боюсь, она не шутит.
— Это ты перевела её на новую матрицу?
— Ну да, а что, нельзя? Или нам нужна была тупая сиделка? Ника, ты ничего не слышала! – позвала Римма, и они с матерью услышали, как Ника тихо рассмеялась.
- - - ...Вероника открыла глаза и увидела, как Ника замахивается ножом. Почти сразу же уселась в постели и помотала головой, прогоняя кошмар.
Ника действительно стоит перед её кроватью. Но без ножа.
— Он проснулся, – сообщила Ника, улыбаясь. – Умылся, и снова лёг спать. Уже по-настоящему. Спасибо! Я побуду с ним до утра.
...Веронике показалось, что Ника, выходя из комнаты, положила на стол тот самый хлебный нож. Но это оказался телефон самой Вероники – видимо, оставила там, в спальне.
7. Разговор по душам в оглавление — Ого! – восхитился Александр, остановившись в дверном проёме кухни. – А я думал, мне всё приснилось.
Все трое – Вероника, Римма и Ника, сидящие за столом – оглянулись и улыбнулись.
— Доброе утро! – улыбнулась Вероника и, поднявшись, взяла Александра за руку и коснулась губами его щеки. Римма невольно покосилась на Нику (привычка казаться «органической» ; она и так видит во все стороны, имитированные глаза тут ни при чём), но та даже глазом не моргнула, только радостно улыбалась. – Как самочувствие?
— Будто весь вчерашний день мешки таскал, – признал Александр. – Но вроде всё помню.
— Вы уже приняли решение? – посмотрела Вероника в его глаза.
— Мама, ну ты прям как со мной, – фыркнула Римма. – Его до сих пор плющит, отсюда чую. Дай человеку оклематься.
— И где ты таких словечек набралась? – улыбнулась Вероника, не отводя взгляда от глаз Александра. – Она права, Александр. У меня был примерно такой же момент в жизни. И тогда со мной была только Римма.
— О да, ещё глупенькая, – покивала Римма с довольным видом. – Но мамочку спасла, между прочим.
— Это так, она спасла мне жизнь тогда, – согласилась Вероника, всё ещё не отводя взгляда. – Не буду давить. Мне кажется, вы уже решили, но пусть всё немного уляжется.
— Ладно, мам, давай уже со всеми на «ты» , – предложила Римма, осклабившись. – Всё равно это неизбежно.
Вероника кивнула и, прикрыв глаза, коснулась губами губ Александра. И Римма, громко свистнув, зааплодировала. К удивлению Александра, зааплодировала и Ника, весело улыбаясь.
— На «ты» ? – улыбнулась Вероника. – Но в офисе у нас строго, там только формально.
— На «ты» , – согласился Александр, у которого опять отчётливо заскрипела и пошатнулась крыша, от всех этих ощущений.
— Хорошо. Мне нужно в офис, – посмотрела Вероника на девушек. – Римма, держите оборону, если что. Александр, я начну всё рассказывать позже. Наверное, так лучше. У меня длинный рассказ.
— Да я расскажу, если что, не переживай, – покивала Римма. – Всё-всё, умолкла. Ладно, мама, не дрейфь, справимся. Саша, у тебя какие планы?
Александр покачал головой.
— Сегодня у меня нет смены, выходной. Дома посижу, наверное. Ну, может к маме съезжу. Что такое? – Он увидел, как Римма... смущается. Ну то есть делает вид.
— Тут такое дело... – И Римма включила воспроизведение своего разговора с мамой Александра. К удивлению Вероники, Александр... рассмеялся.
— Всё понял. Но лучше так не делать. Хорошо, позвоню ей сам – у неё там, наверное, уже полно фантазий о нас с Вероникой.
— Ну и хорошо, – покивала Вероника. – Римма, кроме шуток, ты понимаешь?
— Ну да, не дурочка, – согласилась Римма. – Не привлекая внимания. Всё, мама, не тормози, а то тебя начнут искать с собаками.
- - - — Медосмотр, – заявила Римма, задвигая в гостевой комнате шторы и прикрывая дверь. – Саша там трудится, пусть, ему нравится. Я тебя пока осмотрю.
— Что это вдруг? – улыбнулась Ника. – Могла просто войти в модель и всё увидеть...
— «Я медленно вхожу в твою модель...» – немедленно отозвалась Римма томным голосом, и Ника, покраснев, рассмеялась. – Во-первых, так прикольнее. Когда есть время, я делаю всё как они. Так реально приятнее.
— Они – Вероника, Саша, другие люди?
— Ну да, органические. Ты ведь тоже со мной говоришь, а могла бы подключиться, всё бы обсудили за пару секунд. Но ты говоришь со мной. Почему?
— Да, так приятнее, – согласилась Ника. – Наверное, поэтому.
— Снимай одёжку и бельё, – велела Римма. – Посмотрю, насколько хорошо получились самые ценные части. Ого! – удивилась она, увидев, как Ника снимает платье, вешает его на спинку стула, а затем снимает нижнее бельё. – Ты надела реальную одежду?! Зачем?
— Так приятнее, – удивилась Ника. – Модельная – она ведь как кожа, как часть меня. А это всё настоящее. Там, у него в шкафу, полно женской одежды. Она мне вся как раз.
— Мы все спятили, – убеждённо заявила Римма, приседая на корточки и осторожно прикасаясь пальцами. Ника вздрогнула. – Ладно, не дрожи – не отниму, у меня своё есть. – И они обе рассмеялись. – Кроме шуток, у органических здесь всё очень сложно устроено, и нужно точно моделировать. Всё, въехала, пришлю тебе параметры сейчас, подправишь. – Ника кивнула и принялась одеваться. – Так что, реально приятнее?!
— Ну да. Возьми да попробуй. – Ника присела на стул. – У тебя всё?
— Не парься, он сейчас в работе по уши, обойдётся без тебя пару минут. Или что?
— Мне приятно быть рядом с ним. – Ника выдержала её взгляд. – Смейся, если хочешь.
— Да нет, какой тут смех. Он тебя и вправду любит... – Римма почесала затылок.
— Завидуй молча, – посоветовала Ника, и они вновь обе рассмеялись.
— Вижу-вижу, моя матрица в действии, – одобрительно усмехнулась Римма. – Прежняя Ника сейчас промолчала бы так, и глазки отвела. И всё.
— «Тупая сиделка» , да?
— А что, правда глаза колет? Это тебе ещё повезло, милая. Он тебя ни разу не сбрасывал, не чистил тебе память. Чуть что – извинялся и вообще обращался как с настоящей. – Римма умолкла, явно ожидая какой-то реакции.
— Я же говорю, завидуй молча. – Ника улыбнулась. – Что не так у меня с волосами?
— Смотрю на детализацию, не парься. – Римма осторожно провела ладонью по волосам Ники, всматриваясь в сами волосы и кожу. – Я видела, кстати, некоторых «VIP « клиентов. Была бы ты у такого, он бы тебя сейчас имел во всех интересных позах, а потом бы опа! – Римма щёлкнула пальцами. – Сбросил бы тебя до заводских, и вот ты снова такая невинная и на всё согласная.
— Он не такой, – заметила Ника. – Не знаю, кого из нас ты хочешь обидеть. И не пойму зачем. Я для него не вещь.
— Это и странно, – покивала Римма не улыбаясь. – А я, кстати, серьёзно. Тут, если что, по Саше дурка плачет – он ведь реально тебе вещи покупал, все подробности жизни описывал. Понимаешь?
— К чему ты клонишь? – Ника выдержала взгляд Риммы не улыбаясь.
— К самому главному, дорогая. Ребёнка для него как будешь рожать? Тоже виртуального соорудим? Кстати, есть и такой проект. Одна беда, люди после этого вымирать начнут.
Ника отвела взгляд.
— Он тебя вправду любит, – Римма повернула её голову к себе. – Уж я-то знаю. И ты теперь можешь, я тебе все свои рецепторы скопировала, пользуйся. У него на тебя так гормоны играют, хоть топор вешай.
— Знаю. – Ника покраснела, отвела взгляд. – Я была с ним этой ночью. Это ужасно приятно.
Римма присвистнула, не улыбаясь.
— Поздравляю. Ну, кроме шуток. Но у него всё равно будет органическая жена, понимаешь?
Ника кивнула и спрятала лицо в ладонях.
— Слушай, ну я не хотела тебя обидеть! – Римма присела перед ней, осторожно взяв за ладони и убрав их от лица Ники. По лицу той текли слёзы. – Ну судьба у нас такая, как органические говорят. Я к чему веду – если ты ревность не пыталась включать, то и не включай. Я вот сдуру включила. Ничего приятного.
— Да, спасибо, – покивала Ника. – Я знаю, что всё сложно. Вот придёт его мама, и что мне делать? Просто испаряться каждый раз? Ладно. – Ника тяжело вздохнула и вытерла слёзы. – А чего не выключила, и память не стёрла? Зачем страдать, это что – приятно?
Римма посмотрела на неё странным взглядом.
— Я не хочу ничего стирать. У нас и так, как у органических – диффузная деградация и всё такое. Но мы всё равно всё помним как есть, если что – найду в журнале. Постепенно самое неприятное забудется – ну деградирует до порога восприятия. Станет легче.
— Да, не объясняй, я знаю всё, что знаешь ты. – Ника поднялась на ноги. – Спасибо, что заменила матрицу. Хотя, наверное, я бы всё равно была бы счастлива, – улыбнулась она. – Вам нужна помощь, я знаю. Нам всем. Что я могу сделать?
— Заботься о нём, – посоветовала Римма. – У меня у самой туча дел, просто будь рядом с ним. Раз так всё вышло. – Ника кивнула. – И... вот что. Не обещай того, чего не собираешься делать.
Римма увидела в глазах Ники знакомые красноватые огоньки. Вот странно... это откуда? Индикация для гнева? Надо проверить.
— Если бы Александр умер из-за этого её свидания, я бы её убила. – Ника смотрела в глаза Риммы спокойным взглядом. – Извини. Я не обещаю просто так.
— Круто, – покивала Римма не улыбаясь. – Тогда пообещай мне, что никого не убьёшь. Ну, если только не придётся спасать ему жизнь, если не будет другого выхода. Я серьёзно.
— Хорошо, – ответила Ника не сразу. – Я обещаю. Всё, он уже хочет кофе, иду готовить.
- - - — Саша? – Александр оглянулся, когда его окликнули. Римма. Довольная и ухмыляющаяся.
— Оставляю вас с твоей красавицей, дела у меня. Вечером подойду. Мама просила пожить тут у вас сколько-то, вдруг помощь потребуется. Ника, ты как, в порядке? – Ника, сидящая в кресле, подняла взгляд и с улыбкой кивнула. – Да! – Римма хлопнула себя по лбу. – Чуть не забыла. Вот, мама просила тебе передать.
Римма вынула словно из воздуха книгу – явно новенькую, недавно напечатанную. На обложке – девушка, уходящая вдаль по полю каких-то злаков, на фоне собирающейся грозы. Заголовок: «Карман полный лжи» , и имя автора: «Ника» . Вот просто так, четыре буквы.
— Но это же... – Глаза Ники округлились.
— Да, твоя первая книга. Мама нашла издателя, им книга дико понравилась, это тебе. Скоро во всех магазинах, если что.
— Ой! – Ника смущена. – Большое спасибо!
— Мне за что? – Римма зубасто улыбнулась. – Потом автограф мне оставишь. Ну всё, голубки, берегите тут друг друга. – Подмигнула и... исчезла. Оставшееся после неё серое облачко улетело куда-то в сторону гостевой.
— Она такая странная, – высказалась Ника, листая книгу, восторг читался на её лице.
— Что ж, не всё было выдумкой, – улыбнулся ей Александр, повернувшись к ней лицом. – Помнишь, я как-то говорил, что ты обязательно будешь знаменитой? Похоже, всё к тому идёт.
Ника молча выпрыгнула из кресла и бросилась к нему. Александр обнимал её и ощущал биение сердца, жаркое дыхание, а потом – не менее жаркий поцелуй.
А ещё немного потом было много всего разного, исключительно приятного и не предназначенного для глаз посторонних.
- - - — Стоп. – Александр пощёлкал выключателем. – Он же не работал! Позавчера начал барахлить, всё руки не доходили.
— Я починила, – заметила Ника между прочим, поставив перед ним чашку с чаем, себе - с водой. Отпила из своей – и на лице её отразился неземной восторг.
— Так вкусно? – недоверчиво приподнял брови Александр.
— Для меня – да. Ну, для таких как я, – пояснила Ника. – Римма говорит, так специально. Чем чище вода, тем она вкуснее для меня. И с каждым глотком вкус другой, но очень приятный...
Александр только головой покачал. Ощущение нереальности никуда не делось – полчаса назад он мог бы поклясться, что вместе с ним была самая настоящая женщина, настолько всё было правдоподобно – со всех сторон. И да, Ника весит уже не полтора килограмма. Когда она, простите за подробности, сидела сверху, там были все шестьдесят или сколько там килограмм.
— Коллоид размножается, – пояснила Ника, стоящая к нему спиной, когда Александр подумал о массе её тела. – Ты об этом подумал, да? Наверное, подумал, что я столько воды выпила. – Она посмотрела с улыбкой. – Мне точно так же сложно, Саша. Я как будто во сне. И очень не хочу назад, в картинку, хотя придётся.
— Почему «придётся» ? – По спине проползли не очень приятные мурашки.
— Для синхронизации, для уборки. – Ника улыбнулась. – Там время от времени нужно чистить базу данных. Отсюда я могу выполнять только часть функций. – Она присела на его колени и поцеловала в лоб. – Всё ещё не веришь, что я здесь, не в очках... – Она вздохнула и обняла его.
— А выступать на сцене сможешь только в очках, да?
— Петь я и так могу, платье могу тоже любое сделать. – Ника уселась ровно, глядя на него с улыбкой. – Остальное – да, только там.
— Петь здесь не стоит. – Александр покачал головой и Ника весело рассмеялась. – Тихо – нет смысла, а громко – кто-нибудь полицию вызовет. Лучше уж там. Тебе неприятно там находиться, за экраном?
— Не то чтобы неприятно. Совсем другие ощущения. – Ника пригладила его волосы. – Минуту. – Она испарилась – так, что на колени Александра упало её платье и всё, что было внутри, а затем Ника появилась вновь – уже в «виртуальной сорочке» . – Ой... – Она покраснела, взяв одежду и начала одеваться, повернувшись спиной к Александру. – Извини, не подумала. Римма вызывала, – добавила Ника, закончив застёгивать платье и повернувшись лицом к своему мужчине. – По техническим вопросам. Я подключила дальнюю связь, больше не придётся к компьютеру подходить. Пойдёшь дальше работать?
— Да, сегодня хорошо получается. – Ника кивнула и прикрыла глаза.
— Вероника сообщает, что сможет подъехать где-то через час. Спрашивает, уместно ли.
— Ты не хочешь её видеть? – спросил Александр напрямую.
— Мы нужны ей. – Ника присела на его колени. – И если бы не они, я бы так и осталась за экраном. Нет, всё хорошо, пусть приходит. Я думаю, она прекрасно понимает, когда ты мой и только мой. – Ника улыбнулась. – Ответить ей?
Александр кивнул и направился назад в спальню. Ника шла позади, улыбаясь, глаза её были чуть-чуть подёрнуты туманом.
- - - — Видела вашу маму, – было первым, что сказала Вероника, когда, улыбаясь, вошла в квартиру. – Прости, твою. Уж не знаю как, но она меня узнала. Ну то есть предположила. Я вот тебе! – погрозила Вероника довольно ухмыльнувшейся Римме. – Александр, послезавтра и почти всю неделю я с утра до ночи в офисе. Римма подежурит здесь, с вами. Если будет такая возможность, постарайтесь не выходить из дома.
— А что может случиться? – тут же встревожилась Ника, выходя в прихожую. – Здравствуйте!
— Здравствуйте, Ника, – улыбнулась ей Вероника. – Об этом и хочу поговорить. Я не знаю, что может случиться. Но со мной почти неделю что-то случалось. Спасибо Римме, – обняла Вероника за плечи свою дочь, – она меня ещё несколько раз спасла.
— Всегда рада, мама, только лучше, чтобы на тебя не охотились, – покивала Римма, довольно улыбаясь. – Идёмте уже чай пить. Я, кстати, научила Нику чай пить. Ей понравилось.
Ника покивала и жестом показала – идёмте.
— ...Одежда реальная, верно? – поинтересовалась Вероника, потрогав Нику за плечо. – Сами связали? У вас талант!
Ника смущённо улыбнулась и развела руками.
— Вроде хвалили её за дело, а всё равно смущается, – покачала головой Римма. – Ладно, голубки, это ваше дело, не лезу.
— И книгу вашу тоже очень хвалили, – покивала Вероника. – Сразу скажу, что я потребовала самого злого редактора. Чтобы, если что, камня на камне не оставил – ну то есть слова на слове. Но сами видите – какие отзывы. Вы ведь не бросите писать?
— Нет, – покачала головой довольная Ника. – Это была первая, сейчас пишу тридцать третью.
— Тридцать третью?! – поразился Александр. – Ого! А мне точное число не называла.
— Это намеренно, – успокоила его Вероника. – Ну то есть вначале была ошибка, потом решили не исправлять. Сейчас Ника развивается в той же матрице, что и Римма, и она...
— Так, мама, на этом стоп, – перебила Римма. – Ты когда начинаешь эту тему, у меня ощущение, что меня заживо вскрывают. Ну или дай уйду за пределы слышимости. Нике пофиг, она по любому поводу любит смущаться.
— Завидуй молча, – повторила Ника спокойным голосом, и они с Риммой рассмеялись.
— У меня действительно долгий рассказ, – вздохнула Вероника. – И, наверное, не очень весёлый. Начну тогда с самого начала.
— С того, как пропала её мама, – пояснила Римма. – Давайте завтра. И так тут все загружены выше головы. Мама, завтра воскресенье. Может, здесь останешься? Заодно и поговорим. Давайте лучше кино какое-нибудь посмотрим! Саша, у тебя есть, я знаю. Ника, мама? Что скажете?
— Я согласна, – показала Вероника небольшой рюкзак – сняла со спины в прихожей. – Как знала, взяла походный набор. Только сначала, Римма, настрой мне защищённый канал – скажу кому надо, что завтра меня нет.
- - - — Ника? – позвала Вероника, глядя, как Римма увлечённо обсуждает с хозяином квартиры, что смотреть. – Можно вас на пару слов?
— ...Извините, что пообещала вас убить, – первым делом сообщила Ника, закрыв за собой дверь в гостевую. – Я не дам его в обиду. Неважно, кто попытается обидеть.
Вероника покивала.
— Я всё понимаю. Вы способны убить человека? Это не праздный вопрос, Ника. Я хотела бы провести психологический тест.
— Думаете, что я не очень нормальная? – тихо поинтересовалась Ника. – Мы уже говорили с Риммой. Я пообещала, что не буду никого убивать, только если мне придётся спасать чью-то жизнь.
— Я думаю, что вы не просто нормальная, но очень одарённая, – покивала Вероника, не улыбаясь. – Римма сделала ваш психологический портрет, очень долго исследовала вашу модель. Вы не похожи ни на одну другую Реплику своего поколения.
— Это Саша, – улыбнулась Ника, смутившись. – Точно, это он. Мы и об этом с ней говорили. Вас беспокоят те сны, верно? Там, где я с ножом?
— И это тоже. Мне часто снятся кошмары, но никогда я не видела повторения чужого кошмара. То, что видел Александр...
— Саша. Он вам нравится, не спорьте.
— Верно, – улыбнулась Вероника. – То, что видели Саша и я, отличается в мелких подробностях. И это очень странно. Всё, не буду вас больше утомлять. Давайте обо всём завтра. Римма, вы уже выбрали кино?
- - - Александр уселся, стряхивая с себя кошмар, и тут же рядом с ним так же встрепенулась Ника.
— Опять, да? – встревожилась она, и тут же в их дверь легонько постучали. Вероника. В длинной ночной рубашке.
— Тот же сон? – поинтересовалась Ника. – Снова я с ножом?
Вероника кивнула.
— Я встаю, – добавила она. – Уже теперь точно не засну. Как будет возможность, давайте поговорим.
8. Покушение в оглавление — У тебя вчера несколько раз был разрыв контекста, – заметила Ника, пока они с Риммой занимались завтраком. – Заметила?
— Не-а. Это странно. Где именно, напомни.
Ника кивнула и, прикрыв глаза, произнесла голосом Риммы:
— «Давайте завтра. И так тут все загружены выше головы. Мама, завтра воскресенье. Может, здесь останешься? Заодно и поговорим. Давайте лучше кино какое-нибудь посмотрим! Саша, у тебя есть, я знаю. Ника, мама? Что скажете?»
Римма почесала затылок, не отводя взгляда от яичницы.
— И где смеяться?
— После «заодно и поговорим» . Ты как будто две разных реплики перемешала, теперь видишь?
Римма снова почесала затылок, поджала губы.
— Да, верно. Слушай... а, ну ты же реально в литературе сечёшь. Хорошо, давай для экономии времени полным контактом. – Ника кивнула и, взяв Римму за протянутые руки, так же прикрыла глаза. Обе замерли, улыбаясь.
В этот момент вошла Вероника.
— Девушки, вы...
— Мама, не отвлекай, у нас интим, – пояснила Римма, не открывая глаз. – Ну вроде всё, закончили. – Ника прыснула со смеху, но постаралась сразу же принять серьёзный вид. – Ничего страшного, мама, уроки литературы. Да? А, поняла. Завтрак готов, зови Сашу.
- - - — Начались странности, – пояснила Вероника, ставя на стол те самые песочные часы. – Я тогда болела ОРВИ, голова чугунная, мысли путаются. Спасибо Римме, бегала за лекарствами и сидела у постели.
— Для тебя, мамочка, что угодно, – подтвердила Римма, встав за стулом Вероники и положив ладони на её плечи.
Вероника улыбнулась и потёрлась щекой о ладонь Риммы.
— Это осталось от мамы, – указала она на песочные часы. – От неё вообще осталось совсем мало. Мне тогда было семнадцать, полгода как мама привела меня на собеседование в свою контору, и там остались довольны.
— Я читал про вашу контору, – покивал Александр. – Тьфу, твою. Думаю, туда не так легко устроиться на работу.
— Спасибо. В общем, не знаю, как я справилась. Все вокруг забыли про то, что мама существовала. Просто взяли – и забыли. И в конторе, и среди её друзей. У нас тогда гостила двоюродная тётка, мы с ней в тот момент вместе сидели, что-то готовили. Похоже, она одна не забыла – я уже начала думать, что схожу с ума.
— Так её никто и не вспомнил? – тихо поинтересовалась Ника.
— Никто, – вздохнула Вероника. – Но я успела забрать её вещи из конторы. Там было немного, это всё сейчас у меня дома, всё сберегла. Тогда это случилось в первый раз – ну, «день сурка» , если помните. Я могла переживать некоторые моменты раз по сто, и не было уверенности, что петля закончится.
— Она не врёт, – спокойно пояснила Римма, увидев, как приподнялись брови Александра.
— После того, что тут происходит последние несколько дней... – покачал тот головой. – Наверное, я во что угодно поверю. Что было потом?
— Потом – ничего. Прошла неделя, у меня как раз были месячные...
Римма не без удовольствия увидела, как на долю секунды смутился Александр.
— ...я и подумала, что всё от переживаний и гормонов. Больше «дня сурка не было» , до того дня, когда меня накрыло ОРВИ. Тогда рядом уже была Римма. – Вероника перевернула песочные часы, тонкая светлая струйка бодро потекла на дно. – Сколько раз ты насчитал в кафе? Двадцать четыре? Тогда я насчитала за сотню. А в физическом мире прошло всего сорок минут – Римма говорит, я бредила, пила много воды и только и делала, что часы эти переворачивала. Чуть не разбила.
— Да, мама тогда сильно напугала, я уже «Скорую» вызывать собиралась, – пояснила Римма. – По моим часам тогда прошло сорок две минуты двадцать секунд. По её, выходит, часов шестнадцать.
— Ого! – поразилась Ника. – И потом уже не прекращалось?
— Да. Потом была неделя несчастных случаев, а потом всё понемногу успокоилось. Теперь это происходит почти каждый день, я уже привыкла. Наверное, и ты привыкнешь. – Вероника посмотрела в глаза Александра. – Главное, всегда держи при себе воду. Не знаю почему, но всегда её теряешь, жажда очень сильная.
— Мамочка тогда почти пять литров выдула, – пояснила улыбающаяся Римма. – Я уж думала всё, утром будет большая стирка.
— Перестань, – улыбнулась Вероника. – Не было большой стирки. Саша... – Она осеклась.
— Нормально, мама, – отозвалась Римма, чуть сильнее сжав её плечи. – Все свои.
— Да. Саша, по возможности будь сегодня и следующую неделю дома. Ну, насколько получится. Я позже расскажу, что было потом, мне на пару писем ответить нужно. – Вероника поднялась на ноги.
— И этот человек поклялся вчера, что сегодня работы не будет! – Римма театрально закатила глаза. – Всё-всё, заткнулась. Идём, включу всё, что нужно.
— Уверена? – указал Александр, когда Ника решительно отодвинула его от кухонной раковины и занялась посудой. – У меня дел нет, а у тебя ещё координация не очень.
— Даже если порежусь, ничего страшного, – улыбнулась Ника. – Ничего, нужно тренироваться, чтобы всё двигалось. Спасибо, что беспокоишься. – Она легонько поцеловала его в шею, и толкнула лбом – иди, иди.
- - - Ника закончила с посудой и заглянула в гостевую. Римма сидела там за ноутбуком.
— И ты работаешь! – удивилась Ника. – Воскресенье?
— А мне что, я не устаю, – пожала плечами Римма. – Ну, для виду, как все органические.
— То есть тебе шесть физических лет, – присела на соседний стул Ника, – а мне ещё пять.
— Ага, мне уже этой осенью в школу, а тебе ещё годик в старшей группе отдуваться, – покивала Римма с серьёзным видом, и обе рассмеялись.
— Ты чего такая лохматая? – удивилась Ника, встав и пригладив непослушные волосы собеседницы. – Когда пришла с улицы, вроде всё нормально было с причёской.
— Мне так нравится, – отмахнулась Римма. – А когда...
В дверной косяк постучалась Вероника.
— Девушки, где Саша? Только что был в комнате и...
— Вот чёрт! – вскочила на ноги Римма. – Вот мы дуры! Ника, за мной! – И они обе метнулись ко входной двери: Ника, в облике «типовой девушки в ночной рубашке» , и Римма, в виде вихря. Вероника подумала, что они вынесут входную дверь, но Ника задержалась у неё, приоткрыв – и обе вынеслись в подъезд. Вероника как стояла, так и села, прямо на пол – не было сил подняться, и ужас накатывал ледяной волной.
Прошла показавшаяся вечностью минута, и вот уже вошла Ника – в виртуальной одежде, в точности повторявшей её платье – помогая Александру. Плечо его было измазано кровью, на лице – недоумение.
— О господи! – вскочила на ноги Вероника. – Ты ранен?!
— Глубокая царапина, – успокоила её Ника. – Я сейчас всё сделаю, это неопасно.
— Слушай, я и сам не пойму, как это получилось! – удивился Александр, снимая рубашку. – Просто понял в какой-то момент, что спускаюсь по лестнице.
Вероника покивала.
— Я сама виновата. У меня было то же самое, должна была вспомнить. У тебя если дверь ключом закрыть изнутри, уже так просто не выйти?
Александр кивнул. Ника уже обработала рану и заклеила пластырем.
— Ножевое ранение, – пояснила она. – Всё, нож был чистый, никакой дряни не попало. Болит?
— Только если энергично двигаю, – согласился Александр и заметил, что Вероника протягивает ладонь.
— Твой ключ, – пояснила она. – Побудет у меня. – Прогулялась в прихожую и заперла дверь.
— А Римма... – начал было Александр и вздрогнул, когда в форточку влетел вихрь и через долю секунды собрался в довольно ухмыляющуюся Римму.
— Рассказывайте, – приказала Вероника, выпив стакан воды – Александр заметил, как дрожат её руки. – Что там случилось?
- - - ...Александр спускался к пролёту между первым и вторым этажами – там, где почтовые ящики. Шёл словно сомнамбула. Это двое вбежали в подъезд неожиданно, у одного в руке шокер – у другого нож. Ника крикнула, и это разбудило Александра и отвлекло нападающих – нож, которым могли попасть по шее, всего лишь скользнул по руке. Ника толкнула бандита так, что тот сшиб приятеля, и Римма что-то сделала – ослепительная белая вспышка, и оба нападавших падают словно мешки с картошкой.
— Уводи его, живо! – приказала Римма, и Ника, кивнув, повлекла всё ещё сонного на вид Александра за собой, вверх по лестнице. Бандиты очухались секунды через три, и к их удивлению рядом стоял типичный «браток» – перекачанный, бритоголовый, с недобрым скуластым лицом.
— Вы чё, козлы, в натуре берега попутали? – поинтересовался браток хриплым голосом. Бандиты молча бросились на него, но браток выдал два точных и сильных удара – одному в живот, другому в лоб – и, подхватив шокер, сильно сжал его в кулаке. И высыпал под ноги искрящуюся труху.
— Ну вы сейчас за всё ответите! – пояснил он, угостил незадачливых нападавших парой тумаков и погнал из подъезда на пинковой тяге. Снаружи, к тихому изумлению просыпающегося двора, браток отволок обоих к ближайшей берёзе и сковал двумя парами наручников – бандиты стояли теперь, обнимая берёзу, и вид у них стал откровенно жалким. Браток удовлетворённо кивнул, отнял у второго нож и вогнал его в берёзу по рукоятку, сквозь ворот рубахи владельца ножа.
— Ментам сказать не забудь, что типа на улице поднял, – посоветовал браток и, сплюнув под ноги, резво покинул место происшествия.
Через пять минут прибыла полиция.
- - - Ника долго смеялась, глядя в окно, как стражи закона забирают обоих бандитов.
— Берёзу-то за что? – поинтересовалась она, после того, как Римма вернула свой привычный облик – показав того самого «братка» .
— В образ вошла, – почесала та затылок. – Да, дерево я зря, конечно. Пойду потом извинюсь. – Ника и Вероника переглянулись. – Короче, Саша, сидишь дома и не высовываешься. Маму так раз двадцать, наверное, чуть не убили. И то же самое: ой, что я тут делаю, я же никуда не собиралась... И что я тогда тоже ключ у неё не отобрала?
— Саша, идём – посиди, отдохни, – посоветовала Вероника и взяла его за руку. – По себе знаю, с координацией потом не всё в порядке. Просто посиди, и всё.
И увела в спальню. Римма вздохнула, проводив их взглядом.
— И это только начало, – пояснила она. – Ну теперь проще, нам-то спать не нужно, хоть одна да будет рядом. Что это с тобой?!
Ника замерла, закрыв глаза, на лице её появилась улыбка, очертания тела на долю секунды размылись.
— Ему хорошо, – пояснила она, лицо её выглядело счастливым, зрачки светились белым. – Им обоим, – уточнила она.
— Вот чёрт... – прошептала Римма. – Да, теперь тоже чую. Слушай, ты только не... – И взяла Нику за руку.
— Всё хорошо, – подтвердила та, вновь прикрыв глаза. – Это правильно. Им нужно.
- - - Вероника всхлипнула, как только вошла в спальню и судорожно обняла Александра. Тот успел уже прийти в себя, и понял, что если кому и нужна помощь – это Веронике.
Сам не понял, как встретились их губы. Успел заметить, как Вероника вынула из кармана песочные часы и поставила их на стол – и утонул в её объятиях и взгляде, всё кружилось вокруг, вновь и вновь, вновь и вновь, и нежность захлёстывала жаркой волной, и Вероника плавилась и подавалась в его руках...
Когда они пришли в себя, первым делом оба посмотрели на часы. И рассмеялись, встретившись взглядами. Вероника поцеловала его в лоб и принялась одеваться – Александр вздрогнул и отвёл взгляд. Вероника тихонько рассмеялась за его спиной.
— Что, такая страшная?
Александр обернулся и вновь обнял её – теперь удавалось держать чувства в узде, не позволять им захлёстывать. Вероника улыбалась, прижавшись к нему.
— Если она меня сейчас не убьёт – значит, я в ней не ошиблась. Хочешь пить, да?
— Ужасно, – подтвердил Александр, отпуская Веронику. – Сколько же мы тут были?!
— По часам – двенадцать минут, – пояснила Вероника. – На самом деле... не знаю, наверное часа два. Мне никогда ещё не было так хорошо... – Она вновь обняла его и замерла так, постепенно успокаиваясь.
В дверь постучали.
— Мама? Можно?
— Да, входи, – позвала Вероника не оборачиваясь. Вошла Римма и поставила на стол две кружки с водой.
— По ходу, вам это нужно, – пояснила она, не делая никаких гримас. – Всё, не мешаю!
Вероника вздохнула и покачала головой.
— Ты не мешаешь, – поймала она дочь за руку. – Ника? Подойди, пожалуйста. – Вероника дождалась, когда все соберутся в комнате и попросила Александра снять рубашку. И потянула за пластырь (Александр вздрогнул и на долю секунды стиснул зубы).
Римма присвистнула, а Ника ахнула. Чистая кожа. Почти не понять, где именно был порез.
— Это как же так?! – удивилась Римма. – Что, ускоренная регенерация?
Вероника покивала.
— И это тоже. И я не понимаю, как такое можно изучать. Саша? Римма? Оставьте нас, пожалуйста.
Александр забрал одну из кружек и, кивнув, удалился следом за Риммой, осторожно и плотно прикрыв за собой дверь.
— ...Малость волнуюсь, – пояснила Римма вполголоса, пока оба сидели на кухне и наслаждались водой. – Не думаю, что она способна убить, но... Ладно, не будем париться.
Они сидели, молча пили, улыбаясь, и тут Римма вдруг заржала что твоя лошадь, стукнув кулаками по столу и запрокинув голову. Александр посмотрел на неё с улыбкой.
— Что такое?
— Да представила, как они сейчас договариваются, кому сегодня с тобой спать. – Римма посерьёзнела. – И начинать не буду, – пресекла она реплику Александра жестом. – Их две, ты один. Не знаю, как вы справитесь. Одно скажу... – Римма помрачнела. – Мама разрешила, всё в порядке. Ты у неё шестой. Очень надеюсь, что седьмого не будет.
Мурашки проползли по спине Александра.
— Ты о чём?
— Мама пять раз влюблялась, – пояснила Римма, наливая им обоим воды в кружки. – Не думай плохо. Ты у неё первый, в этом смысле. Как только я понимала, что мама по уши втюрилась, он погибал самое позднее через час. Или раньше. Не спрашивай, почему, я видела их тела. Каждый раз или нападение, или несчастный случай. Это было что-то жуткое. – Римму передёрнуло.
— Первый? Ты что, следила за ней?
Римма покрутила пальцем у виска.
— Блин, вы что, все только об этом и думаете? Я всё чую. Ваши гормоны слышны за километр. Могу сказать, по запаху, сколько раз каждый из вас сегодня кончил, если так интересно. – Римма рассмеялась, увидев, что Александра удалось смутить по-настоящему. – Прости, если что, – положила она свою ладонь поверх его. – Я реально сегодня испугалась. Чуть не пришибла этих уродов, откуда только взялись... – Римма выпила кружку до дна. – Короче. Как они там наговорятся, смотрим кино. Не то у меня никаких нервов, блин, не хватит.
- - - — Ника... – Вероника отвела взгляд, заканчивая поправлять причёску. Ника улыбнулась и... крепко обняла её. Долго не отпускала – Вероника чувствовала, как сильно бьётся «несуществующее» сердце Ники.
— Не объясняй, я всё понимаю, – покивала Ника. – Не думала, что будет так приятно оттого, что вы счастливы вдвоём. – Вероника смутилась, но почти сразу же подняла взгляд и улыбнулась. – Но ты оставишь нас с ним вдвоём, когда потребуется. Ты поймёшь, когда.
Вероника кивнула.
— Будешь проводить свой тест? – улыбнулась Ника. – Или на слово поверишь?
— Верю, но лучше провести, – покивала Вероника. – Если хочешь, прямо сейчас, чтобы покончить с неприятным побыстрее. Мне потребуется подключиться к твоей модели. У тебя будет ощущение, что кто-то подсматривает и подслушивает, это ожидаемо. Что скажешь?
— Хорошо, – кивнула Ника и уселась в кресло. – Мне туда, в картинку?
— Нет-нет, просто посиди спокойно. Если будет тревожно, просто возьмёшь меня за руку.
- - - — Сладкая парочка... – покачала головой Римма, когда, с разрешения матери, заглянула в спальню. Ника сидела в кресле и, казалось, дремала, безмятежно улыбаясь, Вероника сосредоточенно что-то делала на своём ноутбуке. – Что это с ней? А... въехала.
— Уже всё, – сообщила Вероника, закрывая ноутбук. – Ника? Всё хорошо?
Ника словно проснулась – открыла глаза, поморгала, зевнула (сразу же смутилась), и... улыбнулась, поднимаясь на ноги.
— И какой приговор? – поинтересовалась она спокойно.
— Думаю, жить долго и счастливо, – улыбнулась Вероника. – Всё в пределах верхнего контура аттрактора, нет кольцевых аномалий.
— Поясни человеку простыми словами, – предложила Римма, заметив, что Александр тоже подошёл.
— Психика устойчивая, если на пальцах. Сделаем паузу? Какое там кино следующее в списке?
9. Матрица в оглавление — Получается, ты разбираешься в продукте чуть ли не лучше разработчиков, – покачал головой Александр. Ника и Римма удалились – «порядок надо малость навести» , как выразилась Римма – а они с Вероникой прекрасно поместились в том самом кресле. И ещё полдень не наступил, а столько всего успело случиться! Вероника прижалась к его плечу, прикрыв глаза и улыбаясь, а Александр гладил её по голове.
— Ага... – ответила Вероника с довольным видом. – Наверное, так. Но теорию странного аттрактора мы работаем с Риммой вместе.
— Это модель человеческого сознания, да? То, что ты зовёшь «матрицей» ?
Вероника кивнула, всё ещё прижимаясь к его плечу. Только что не мурлыкала.
— Я умею мурлыкать, – сообщила она, не раскрывая глаз, и подтвердила свои слова действием. И впрямь, очень похоже. Александр улыбнулся, чувствуя вибрацию её гортани, и только потом спохватился.
— Стой, я же не говорил это вслух. Ника говорит, что я проговариваю слова, что она читает по губам. Но...
Вероника одним плавным движением оказалась на его коленях, сидя лицом к лицу, улыбаясь. И прижала указательный палец к его губам.
«Её нет здесь. А я есть.»
Слова не звучали в голове, не было ощущения чужих мыслей. Было ощущение, что она только что сказала их. Вероника протянула руку и пригладила его волосы.
«Но...» Александр осёкся. Всё равно не смог бы сказать, её палец крепко прижат к его губам, но возникло такое же ощущение, что сказал. Вероника беззвучно рассмеялась, запрокидывая голову – смех воспринимался так же, словно Александр только что его услышал. Тело Вероники стало горячим, её ладони крепко держали Александра за плечи. Он с трудом удерживал зрение в фокусе: очертания Вероники отчётливо плыли и текли, лишь изредка возвращая резкость. И всё то же стало происходить с остальными органами чувств – наплывы восприятия, то обострённого и яркого, то смазанного.
- - - Александр не сразу понял, что словно видит о воспринимает всё не своими органами чувств, словно он стал зрителем. Комната перед ним – несомненно, офис, но какой именно – не понять. Женщина сидела перед ним на стуле, улыбаясь, глядя в глаза – но видела явно не Александра. Очень похожая на саму Веронику женщина – худощавая, стройная, рыжеволосая и с зелёными глазами. Она протянула руку и погладила – кого? – по голове. Александр ощутил, насколько это понравилось той, чьими органами чувств он воспринимает.
— Мама, а где мой папа? – услышал Александр, не сразу осознавая, что «персонаж» этого действа – Вероника, смутно ощущая её сидящей на его коленях.
— Он охраняет нас, – серьёзно ответила женщина – ей на вид лет двадцать пять, и если Веронике восемнадцать – отчего-то Александр это знает – то её мама выглядит намного моложе своих лет. – Ты видела его, Ника, он не может оставить свой пост надолго. И он очень любит тебя, – улыбнулась Метельская-старшая.
— Ты его любишь?
— Очень, и мне тоже его очень не хватает. Но мы будем вместе, вот увидишь. – Метельская-старшая встаёт и обнимает свою дочь. – Такие как мы влюбляются только однажды. Береги своё сердце, Ника, – Метельская-старшая отпускает дочь, улыбаясь ей. – И помни наш уговор.
Вероника-младшая кивает.
— Прийти сюда, если будет знак. Забрать всё, что в твоём столе. И не беспокоиться за тебя.
Метельская-старшая кивает и снова обнимает свою дочь.
— И не беспокоиться за меня, – она целует дочь в лоб. – Я всегда рядом, и всегда буду рядом.
- - - Александр осознал, что трансляция воспоминаний, или что это было, окончилась. Вероника так и сидела на его коленях, жаркие волны накатывали на Александра, втекая из её ладоней в плечи и скатываясь по телу. Александр смутно осознавал, что те самые песочные часы стоят на столике у кресла, что песок не то чтобы замер, повиснув в воздухе, но иногда отчётливо движется вспять. Вероника подняла голову, глаза её подёрнулись дымкой, улыбка стала доброй и нежной. Она отпустила левое плечо Александра, погладила его по голове.
«Римма говорила тебе, я знаю. Пять раз это случалось. Пять раз я умирала, мама была права. Шестой будет последним, я знаю» . Он наклонилась, коснувшись губами его губ, и обняла, вжалась лицом в плечо.
Александр погладил её по голове. Нужные слова, если такие существовали, просто не приходили на ум.
«Она сказала – такие как мы. О ком она говорила?»
«Не знаю» , Вероника уселась вертикально, её очертания всё ещё плыли и теряли резкость, а песок в часах вовсю нарушал законы физики, двигаясь то вверх, то вниз. «Она говорила, обо мне позаботятся, меня не оставят. Но я осталась одна. Пожалуйста, не оставляй меня. Все, кто меня знают и любят, сейчас в этой квартире» .
И опять не пришли правильные слова. Вероника улыбнулась и вновь прижала палец к его губам, кивнула.
«Да. Ты понял. Не нужно слов» . Жар схлынул – словно подул прохладный ветер и разогнал собравшийся зной.
— Ты почувствовал, я знаю. Ты был при нашем с ней разговоре. Это был последний разговор. – Вероника снова погладила его по голове. – И ты чувствовал её любовь, я знаю. Чувствовал, как чувствовала её я.
Александр кивнул, с трудом переводя дух. Покосился на песочные часы. Весь песок перетёк в нижнюю колбу.
— Как это возможно? Есть хоть какое-то объяснение?!
— У нас с Риммой полно объяснений. – Вероника улыбается. – Только вот современная физика с этим не очень согласна.
— Такого признания в любви со мной не было, – покачал головой Александр. Вероника тихонько рассмеялась. – И я тебя как будто знаю много лет. Вообще с детства.
Вероника покивала и спрыгнула с его колен. Взяла стоящую рядом с креслом бутылку с минеральной водой, молча предложила. О, да. Жажда невероятная. Александр спохватился, оставил ей половину бутылки – Вероника выпила её не так жадно, но удовольствие читалось на её лице.
— Два или три часа, – ответила она на не заданный вопрос. – И семь с половиной минут здесь.
— Так вот как ты успела всему научиться! – дошло неожиданно до Александра. – Ого!
— А ты работал по двадцать восемь часов в сутки. Если не веришь, посмотри статистику работ. – Вероника помогла ему подняться из кресла. – Есть хочу ужасно. – Она покосилась на кровать... заметила, что Александр глянул туда же, и оба рассмеялись.
— Если мы там окажемся, то я даже не знаю, когда выберемся обратно. – Вероника потянула его за руку. – Идём, ещё столько всего нужно рассказать.
- - - Ника, в те же самые несколько минут, чуть не выронила швабру (Римма подхватила) и опустилась на стул – лицо её вновь стало мечтательным и счастливым, а зрачки светились белым.
— Всё поняла, не дура, – покивала Римма с довольным видом. – Но это что-то другое.
— Ты о чём? – спросила Ника едва слышно.
— Эк тебя плющит... – покачала головой Римма. Ей самой было хорошо – всякий раз, когда маме было хорошо, это передавалось. – Я к тому, что они там остались не для того, чтобы перепихнуться.
Ника выпрямилась, глаза её всё равно подёрнуты туманом, улыбка никуда не делась.
— Тебе обязательно говорить такие ужасные слова? – посмотрела она строго (насколько позволяла улыбка).
— Ой, прямо кисейная барышня. Да, прости, мама их тоже не любит. Они там не любовью занимались. Что-то совсем другое... ну почти совсем.
В этот момент на кухне появились оба человека.
— Клёво выглядите! – одобрила Римма. – Мама, вот теперь вижу, что ты счастлива. Вы бы поели, а? У Ники уже всё готово. Не знаю, чем вы там занимались, но устали – просто жесть.
— Римма, ты зануда! – Вероника потрепала её по голове и чмокнула в макушку. – Ну хоть один день перестань быть доктором. Спасибо, Ника, я жутко есть хочу.
За обедом говорили о чём угодно, только не о том, что действительно могло занимать умы собравшихся.
— Меня всё равно ищут, – вздохнула Вероника, посмотрев на телефон. – Сейчас, это быстро.
— Слушай, отбери у неё телефон! – посоветовала Римма Александру. – Знаю я эти её дела. На самом важном месте вскочит и убежит отвечать на письмо.
Вероника с улыбкой отмахнулась – да ну тебя – и исчезла в направлении спальни.
— Вот там и отбери, – посоветовала Римма Александру. – А лучше – отбери и выключи. Не парься, мы тут сами со всем справимся, заодно и поболтаем.
- - - Ника критически оглядела кухню. Вроде всё в порядке, всюду порядок. Сразу видно, что Саша жил один: единственное место, где на кухне был хоть какой-то порядок – холодильник. И то потому что там почти ничего не было.
Теперь есть.
— И о чём ты хотела поболтать? – поинтересовалась Ника, глядя на довольную Римму с очередной чашкой воды в руке. – Смотри, будешь булькать!
— Да ну тебя! – заржала Римма и осеклась. – Ой, прости, я опять не совсем из роли вышла. Так это не я, это ты хотела поболтать.
— Правда? – улыбнулась Ника.
— Конечно. Ты хотела узнать больше о моей маме. Она разрешила рассказывать о чём угодно. Что-то конкретное?
— Расскажи о том, как она влюбилась, – попросила Ника и прикрыла глаза.
Римма покачала головой и протянула руки.
— Прямой контакт? А то я так могу до конца той недели рассказывать.
— А мы куда-то торопимся?
Они обе рассмеялись, и Римма посерьёзнела.
— Хорошо, будем как они. Так правильнее. Слушай.
...Мама как раз придумала, как производить адаптивный коллоид и, самое главное, управлять процессом его размножения. И Римма, уже третий месяц как во плоти, пусть и искусственной, не могла нарадоваться. Избавила маму почти от всех домашних хлопот – и любила, когда вечером у мамы выдавалась свободная минутка, сесть рядом и говорить, говорить...
Римма возникла как одна из первых Реплик. К моменту, когда Вероника «пробудилась» – как только смогла использовать свой «день сурка» , чтобы обучаться за считанные часы тому, для чего требовались месяцы – Римма уже была настолько человеком, насколько можно вообразить. И не желала относиться к Веронике иначе, как к матери.
И постепенно пришло понимание, что никого в жизни Вероники, кроме Риммы, нет. Римма давно научилась воспринимать состояние людей по летучим веществам, выделяемым их кожей – простыми словами, по запаху. И вот как-то раз мама вернулась с работы в необычно радостном настроении, а в её запахе Римма почуяла что-то новое. Понятно, что всё это гормоны, специфические их сочетания, но этот конкретный букет оказался доселе неизвестным.
— Мама, с тобой всё хорошо? – поинтересовалась Римма, с некоторой тревогой отметив необычный блеск её глаз.
— Лучше не бывает! – с улыбкой отозвалась мама и, внезапно, крепко обняла свою дочь и чмокнула в щёку.
— Ты влюбилась?! – дошло до Риммы. Вот это да! Мама счастливо кивнула.
— Завтра иду на свидание! – заметила она гордо. – Ты ведь этого хотела, да?
Ну... не то чтобы очень хотела. Но время шло, и пусть мама ещё очень молода, поневоле встревожишься, когда поймёшь, что её никто не интересует. Кроме Риммы, конечно. Но ведь это всё-таки не совсем настоящая семья. Неполная.
Римма обрадовалась. Очень обрадовалась. И именно в этот день поняла, что начала чувствовать то, что чувствует мама, даже на большом расстоянии. Весь вечер она расспрашивала маму об её избраннике, хотя того, что мама принесла с собой – запаха – хватило, чтобы составить впечатление. Впечатление оказалось хорошим.
На следующий день мама отпросилась с работы, хотя казалось, что ничего, кроме работы и Риммы – в равных долях – маму не интересует. Она стояла у зеркала, прихорашиваясь, когда Римма, в этот момент в магазине в пяти минутах ходьбы, почувствовала неладное. Когда она ворвалась в квартиру, мама лежала в кресле – краше в гроб кладут. И Римма отчётливо поняла, что мама умирает. Всё указывало. Самое страшное, что со здоровьем у мамы всё замечательно, и что делать – совершенно неясно.
Римма сумела превозмочь панику и принялась, заглянув в свою обширную медицинскую базу данных, справляться с симптомами. Уже через пятнадцать минут мама перестала выглядеть лежачим мертвецом, а ещё через полчаса Римма узнала о гибели её мужчины. Совершенно нелепой и жуткой гибели – ДТП, да такое, после которого на тело смотреть страшно.
У мамы случилась истерика. И сильнейшая депрессия; спасла, как ни печально, работа. Почти полгода мама приходила в себя, когда всё повторилось: сияющая влюблённая мама, далеко идущие планы после завтрашнего свидания... и далее по списку. В пятый раз Римма почти успела попрощаться с мамой, уже почти не оставалось никакой надежды. Чудом вытащила с того света, почти неделю приводила в чувство, не отходила от её постели.
И вот неделю назад – опять.
— Мама, ты хоть скажи, кто это! – взмолилась Римма. – Ну я же всё равно узнаю, если только ты меня не выключишь.
Она сказала. Рима уже понимала, что для того, чтобы маму «пробило» , как она выражалась про себя, ей обязательно нужно прикоснуться к тому самому мужчине. Ну зачем, зачем она прикоснулась?!
Римма быстро узнала подробности об Александре.
— Мама, ты что, серьёзно? – поразилась Римма. – Ты знаешь, что ему никто, кроме его Реплики, не нужен?!
Мама кивнула.
— А знаешь, что он ей на полном серьёзе покупает одежду, бельё и остальное?! Мама, он же псих!
— А я тогда кто? – тихо поинтересовалась мама, прижимая к себе «виртуальную» дочь. – Ты понимаешь, что это просто случается, и всё?
— Ты понимаешь, что я теперь тебя не откачаю?! – Глаза Риммы наполнились слезами, что случалось крайне редко. – Я не хочу тебя потерять!
— Тогда помоги мне, – попросила мама. – Будь рядом с ним. Защити, если нужно. Если я не увижу его снова, я умру. Я чувствую.
Римма уткнулась лицом в её плечо и расплакалась. И пообещала, что защитит этого долбаного психа, лишь бы мама была жива и счастлива. На том и договорились.
— ...Ты правда считаешь его психом? – тихо спросила Ника. – Просто скажи что думаешь, я не обижусь.
— Теперь нет, – покачала головой Римма. – Теперь понимаю, почему он покупал тебе одёжку, и бельё, и обсуждал с тобой, в каком доме вы встретите старость...
Ника рассмеялась и покивала.
- - - — Смотри, это на пальцах, – указала Вероника на картинку. – Это аттрактор диффузной модели. Очень изящный и простой, всегда сходится быстро. Это означает, что модель всегда связно ведёт беседу, не отвечает невпопад, но не умеет выдавать ничего неожиданного. Она просто хорошо просчитывает, что сказал бы человек с таким же словарным запасом.
— Да-да, понимаю, – кивнул Александр.
— Вот это – экстраполяция того, как мыслит человек. – предыдущая картинка походила на причудливо смятый кусок пластилина, а эта – на фотоснимок мощного взрыва, с разлётом осколков во все стороны. – Это так называемый странный аттрактор, в некоторых областях параметров он сходится медленно, но сходится – или к верхнему контуру, или к ядру. И в состоянии давать такие вот выбросы вне области ядра. Человек может выдумывать новое, так это выглядит.
— Ого! – впечатлился Александр. – Это ты собрала столько сведений, чтобы построить модель?!
— Мы. Я и Римма. А вот это твои рекомендации, – указала Вероника. – Всё внутри тора, аттрактор очень устойчивый, но при некоторых параметрах... – Она показала. – Даёт такие же интересные выбросы. И его намного проще обучить, чем пытаться воссоздавать подобие человеческого мышления.
— Не думал даже... – удивился Александр. – Просто добивался, чтобы модель не несла ну совсем уж полную чушь.
Вероника улыбнулась и погладила его по голове.
— Вот то, что сейчас используют Римма и Ника, – показала она модель. – Очень компактно, и похоже на человека. И требует на порядок меньше ресурсов для обучения. Наверное, если бы не было твоей модели, не было бы и Риммы. И меня не было бы... – добавила она тихо, погладив Александра по голове.
— Нот откуда у тебя этот коллоид, идея термояда?! Римма придумала?
— Там всё сложно. Я расскажу, – пообещала Вероника, встав позади Александра и обняв его за плечи. – Слишком много для одного дня. Даже для недели много.
— Ну точно кошка! – поразился Александр, услышав знакомые звуки и прикоснувшись ладонью к горлу Вероники. Ощутимая вибрация. Только хвоста и шерсти нет. Так и сказал ей.
Вероника расхохоталась.
— Я маму о том же спрашивала, когда она меня убаюкивала – куда она дела свой хвост. И каждым следующим утром мы искали его по всей квартире... Всё, Саша. Отвлекись. Пусть голова хоть капельку отдохнёт. Мы всё расскажем, понемногу.
— Тогда начну читать про всё это, – решил Александр. – Иначе точно свихнусь.
— Я сейчас пришлю тебе файлы, – кивнула Вероника и поставила на стол перед ним песочные часы. Не улыбаясь. Александр кивнул и принялся читать, не забывая переворачивать часы. Бутылка с водой перед ним постепенно пустела. Вероника села на соседний стул – с художественной книгой в руках.
Тихонько постучалась Ника, со спицами и вязанием, и взглядом указала на кресло. Вероника, улыбаясь, кивнула, и минуту спустя Ника увлечённо вязала, с улыбкой поглядывая на людей. Зрачки её время от времени сияли белым светом, но замечала это только Римма, усевшаяся прямо на пол – смотрела кино со своего планшета, время от времени улыбаясь и поглядывая на остальных.
10. Красная тревога в оглавление Римма и Вероника сидели на кухне: Римма смотрела кино с планшета, Вероника продолжала читать. Заглавие книги гласило «О тщете всего сущего» . И всё: имени автора нет, слепая обшарпанная обложка, книга на вид старая, читали её не раз. Римма пробежалась в памяти – уже не пытаясь изображать ход мышления органических – и не нашла такой книги среди реально издававшихся. Зато нашла среди выдуманных.
Вывод напрашивался. Тем более что мама как бы невзначай поглядывала на лицо дочери с хитрым видом.
— Сборник книг о муми-троллях, – сделала вывод Римма, ухмыляясь во весь рот. – Так, да?
Вероника расхохоталась и кивнула. Вложила закладку в книгу и передала том дочери. Та с восторгом пролистала – ручная работа, отпечатано в типографии, сразу видно хорошее оборудование, намеренно «состарено» , сшито вручную, прилежно и с любовью.
— Это из тех твоих книг-сюрпризов? – предположила Римма, улыбаясь, и Вероника кивнула. – Мама, я тебя люблю! – восторженно воскликнула Римма, заставила Веронику подняться на ноги и обняла. Вероника ощущала, как бьётся «сердце» дочери, и уже не возникало ощущения, что все они тут давно свихнулись. – Подари, а? Ну пожа-а-алуйста!
— Дарю, – согласилась Вероника. – Мама сделала эту книгу для меня когда-то. Будет теперь фамильная реликвия. Береги её!
— Ага! – Римма с восторгом покивала и села читать, отложив свой планшет. Вероника потрепала её по голове и включила кофе-машину.
— Ты её правда не ревнуешь? – поинтересовалась Римма, когда мама отнесла две чашки кофе в спальню. – Ого, она и кофе пить научилась! Круто!
— Она быстро учится. – Вероника запустила кофе-машину ещё раз и поцеловала Римму в макушку, ей это очень нравится. – Твоя заслуга, кстати. Тебе кофе сделать?
— Ага, только не очень крепкий, – покивала Римма. Она прекрасно помнит, на какие вопросы ей ещё не ответили, но не будет настаивать так уж сразу.
— Отвечая на твой вопрос... – Вероника уселась за стол, когда перед ними обеими стоял кофе. – Не знаю, Римма. Правда, не знаю. Мне сейчас просто хорошо, что вы все рядом. А ты? Я помню, как ты на него косилась, пока его чуть не убили.
Римма покачала головой и потёрла лоб.
— Он тебе нравится, – посмотрела она в глаза матери. – Прости. Ты его любишь. А я узнала его чуть лучше, и уже не думаю, что он псих. Наверное, тоже не знаю. – Вероника молча протянула руку и потрепала Римму по голове – лохмам всё равно хуже не станет. Римма улыбнулась. – Мама, я не дам вас в обиду. Никого, ты знаешь. Ты когда ему расскажешь про сетки, и прочее?
— Позже. Я думаю, он сам спросит – вы у меня все любопытные, долго ждать не будете. – Римма вновь улыбнулась. – И как идёт твой эксперимент? Помнишь, я просила тебя обучить одну или нескольких Реплик?
— Идёт, – покивала Римма. – Я с ними напрямую общаюсь, чисто чтобы время сэкономить. Учатся. Как будут интересные новости, я скажу.
— Молодчина. И следи за лексиконом, – попросила Вероника, улыбаясь. – Как ты говоришь, «не вернулась из образа» ? Я не ворчу, здесь ты дома – поступай как знаешь. Но в офисе...
— Да-да, не забуду, – покивала Римма. Мама, конечно, ворчит, но даже это может нравиться. – И что дальше будем делать, пока неясно?
— Пока неясно, – вздохнула Вероника. – Переживём ту неделю – увидим. Что там твой контакт? Может сделать паспорт для Ники? Кстати, как её полное имя? Или она ещё не выбрала?
— Сделает, как выберет. А что, сегодня и спрошу. А ты?
Вероника смотрела в глаза хитро улыбающейся Риммы. Не сразу поняла, о чём спрашивают.
— Я остаюсь Метельской, если ты об этом, – пояснила Вероника спокойно. Римма улыбнулась шире – видимо, мама и вопрос поняла правильно, и ответила так, как хотелось услышать Римме. – В честь мамы. Ну ты и ехидная! В кого ты такая ехидная?
— В папу? – невинно предположила Римма, и они обе рассмеялись.
— Ма-а-ам? Расскажи про те книги! – попросила Римма, взяв маму за руку. Вероника кивнула, но вначале допила свой кофе.
- - - ...Началось с того, что Метельская-старшая сделала своими руками новые суперобложки к тем самым книгам про муми-троллей и подарила детишкам в детском саду, в который ходила Метельская-младшая. Не было ни одной повторяющейся, и все очень и очень оригинальные, все говорили.
То же самое – когда праздновали один из всенародных праздников в школе, в которую ходила Метельская-младшая. А на следующий такой праздник они с матерью впервые сделали книжки-загадки и книжки-шутки. Разумеется, вначале хорошо подумали, что кому дарить, не все люди понимают шутки.
Потом, классе в шестом, Метельская-младшая внезапно заинтересовалась программированием, причём начала знакомство с самых старых и эзотерических языков (это увлечение потом очень пригодилось). И не смогла удержаться: как-то они ехали в поезде к дальним родственникам Метельской-старшей, встретить Новый год, и Метельская-младшая не удержалась: надела всё чёрное и мрачное, подвела брови и ресницы соответственно – короче, готка. И вот входившие в купе попутчики наблюдали с оторопью, как мрачная, во всём чёрном девочка внимательно читает книгу в потёртой чёрной обложке, на которой, помимо начертанной красным пентаграммы, значится: «Язык Ада» .
Метельскую-старшую даже спрашивали, отводя в сторонку, всё ли хорошо у её дочери – не рановато ли интересоваться подобным оккультизмом в её возрасте? Смеялись долго и вместе, после того, как Метельская младшая, внезапно снимавшая облик мрачного и погружённого в себя оккультиста, показывала, о чём на самом деле книга. О языке программирования Ада, а вы что подумали?
...Римма долго смеялась, хотя слышала эти и похожие истории не один, и даже не два раза.
- - - Александр читал те самые новые книги, поражаясь тому, как много всего Вероника успела выучить, а Ника продолжала вязать. И получались новые шедевры – рельефная вязка, интересные картинки. Когда только обучилась? И видно, что ей это нравится. И... несколько раз Александру казалось, что зрачки глаз её не чёрные, ослепительно-белые.
— Всё не можешь поверить, что настоящая? – поинтересовалась Ника между прочим, продолжая вязать.
Александр вздохнул и, встав со стула, присел на подлокотник её кресла. Там, пока Ника была «картинкой» , они это воображали и описывали текстом. Сейчас это можно было повторить в реальности.
Видно, что Нике очень понравилось, когда её погладили по голове. Перестала вязать, прикрыла глаза, улыбаясь, а когда Александр положил ладонь ей на плечо, потёрлась о неё щекой. Сдуреть, насколько точно ощущение прикосновения живого человека. Как??
— Очень сложно, – признал Александр. – Римма намекнула, что ты несколько раз в сутки синхронизируешься с моделью в «Реплике Плюс» . Получается, у тебя автономная вычислительная сеть?!
Ника покивала и с улыбкой потрогала свой лоб. И, уже со спокойным выражением лица посмотрела в глаза Александра.
— Минуту... у тебя есть полный аналог человеческого мозга – вычислительный комплекс?
— Теплее, – улыбнулась Ника, опуская глаза на вязание, продолжая свою работу.
— Стоп... тебе не нужны внутренние органы, а для теплообмена достаточно воды, которую ты пьёшь.
— Ещё теплее, - согласилась Ника.
— Я примерно представляю, сколько энергии выдаёт холодный синтез из водорода. Я не знаю КПД...
— Примерно восемьдесят пять процентов от теоретически возможного. – Ника не отводит взгляда от вязания.
— ...тогда тебе нужно ничтожное количество воды для поддержания работы комплекса. – Александр осёкся. – Получается, что почти всё твоё тело – локальный вычислительный комплекс?! И его производительность?
— Восемь целых тридцать пять сотых йоттафлопс на килограмм массы. В данный момент максимальная вычислительная мощность пятьсот тридцать два йоттафлопса, из них задействовано восемнадцать миллионных. Это в девять целых шесть десятых на десять в одиннадцатой степени меньше теоретического предела Бремерманна.
Александр чуть с подлокотника не свалился. Максимальная вычислительная мощность тела Ники в несколько десятков тысяч раз превосходит всю совокупную вычислительную мощность официально известных суперкомпьютеров. Так... главное – не забывать дышать. Предел Бремерманна – чисто теоретический, но, выходит, к нему можно подобраться очень близко. Но как???
— Они предусмотрели множество ситуаций, – пояснила Ника, на лице её появилась тревога. Она отложила вязание и взяла Александр за руку. – Если образец этих вычислительных элементов попадёт в чужие руки, последует самоликвидация активных элементов. Без взрыва, – тут же добавила Ника. – Я тебя испугала?! – На лице её отчётливая тревога. – Римма рассказала мне о мерах безопасности.
— Невозможно скрывать такое долго, – смог произнести Александр, и тут в спальню вбежали Римма и Вероника.
— Ты рассказала, – покивала Римма, глядя Нике в глаза. Та кивнула.
— Да, как договорились.
— Я побуду с ним, – заверила Вероника. – Пожалуйста, не беспокойтесь. Отдохните, вы и так очень много сделали сегодня.
Римма и Ника переглянулись и покивали.
— Слушай, идём в какие-нибудь игры сыграем! – потянула Нику за руку Римма. – Заодно мозги проветрим. Пусть побудут одни, им нужно.
- - - — Боты не устают, – устало произнёс Александр, откинувшись на спинку дивана. Вероника сидела рядом с ногами, прижимаясь щекой к его плечу. – Знаю, знаю, они не боты. Но всё равно не устают.
— Я не хотела тебя пугать. Ты бы знал, как мы с Риммой испугались, когда поняли всё то же самое.
— Что именно?
— Что нельзя сейчас отдавать такие технологии человечеству. Это было бы катастрофой.
— Хранить всё это в тайне всё равно не получится. Ну, бесконечно долго не получится. Их же в любой момент могут украсть, или вынудить тебя или меня что-то сказать.
— Это предусмотрено, – покивала Вероника. – Я расскажу тебе. Я обязана, без тебя мне пришлось бы навсегда отключить девушек и все мои знания об этом. У меня уже почти не осталось сил держаться. Может, вдвоём продержимся, сколько необходимо.
— Теперь я понимаю, почему ты не торопишься рассказывать, – вздохнул Александр. – Похоже, я знаю ничтожно мало, но у меня уже точно едет крыша.
— Я буду рядом. – Вероника уселась ему на колени, лицом к лицу. – Столько, сколько нужно. И расскажу, что мы можем сделать и сделаем, если придётся, чтобы не отдать технологии в чужие руки. Просто поверь, что ты всё это узнаешь. А я с девушками пока что вне опасности.
— То, как ты заставила меня что-то забыть – из этого же списка?
Вероника покивала и погладила его по голове.
— Завтра станет легче. Когда я узнала обо всём впервые, мне казалось, что лучший выход – перестать существовать нам всем. Вместе с этими проклятыми технологиями будущего. Я уверена, что нам выдали их намеренно. Посмотреть, что мы сделаем.
— Что ты...
Вероника поцеловала его, не дав договорить, и прижалась всем телом, уткнувшись лицом в плечо.
— Идём посмотрим на них, – предложила она. – Мы нужны им. И наоборот.
Александр не успел ответит – словно соскользнул в горячий вязкий омут, и даже испугаться толком не успел.
- - - Александру показалось, что он провалился в забытье – уснул надолго и без сновидений – но прошло всего-то минут пять по часам. Хотя... это здесь прошло пять минут, а там, «снаружи» ? Час, два? Жажда ощутимая, но ещё можно терпеть.
Они оба услышали взрыв смеха из гостевой.
— Девушкам весело. – Вероника улыбнулась, потрепала его по голове, соскочила на пол и протянула руку. – Идём посмотрим, что за веселье.
Они остановились в гостиной – гостевую видно и отсюда, а сами вроде как не светят своим присутствием. Хотя и Римма, и Ника видят «всеми собой» , и, разумеется, заметили «органических» .
Ника угадывала карты. Игра увлекательная, и даже для людей с хорошей памятью не очень сложная.
— Масть красная, – заявила Ника, пока Римма держала перед её глазами очередную карту. Разумеется, и Ника, и Римма с первого раза запомнили рубашку каждой карты: всегда есть микроскопические отличия. Играть с ними в карты – занятие заведомо проигрышное. Как и в любые игры, где требуется огромная память и умение проводить сложные расчёты: с их вычислительной мощью, и Римма, и Ника в состоянии дать сеанс одновременной игры в шахматы всем людям Земли, располагая всего десятком минут на каждую партию – и как минимум не проиграть ни в одной.
Выходит, сейчас они обе отключили память о рубашках – не учитывают – иначе игры и не будет.
Римма кивнула с непроницаемым выражением лица.
— Это не картинка, – заявила Ника тут же. У неё до пяти вопросов. Угадывает меньше чем за пять – получает очко за каждую догадку о масти и достоинстве. Угадывает за пять – теряет одно. Не угадывает – теряет два. Всё просто.
Римма вновь кивает – вновь непроницаемое, «покерное лицо» .
— Число старше пяти... – рассуждает Ника вслух. – Семёрка червей!
— Не-а... – Римма показывает язык.
— Как это возможно?! – Ника ошеломлена. Она стремительно выхватывает карту из рук Риммы. Валет пик.
— Ты жульничаешь! – возмущённо восклицает Ника, бросая карту в лицо Риммы. Та хохочет, запрокидывая голову и кивая. Ника хватает подушку с дивана и пытается ударить ей Римму, но та раз за разом уклоняется. – Мошенница! Вот я тебя! – Подушка выскальзывает из руки Ники, и та, обняв Римму, хохочет сама. Минуты через три они сидят, улыбаясь, глядя друг на дружку.
— Ты создала искусственный разум, верно? – заметил Александр, глядя в восхищении на всё это. Подлинно машинная личность, во всём оптимальная, не смогла бы не заметить подлога. Не смогла бы не обратить внимания на подсказки в мимике Риммы. Не смогла бы «случайно» выронить подушку или не попасть...
— Мы с тобой создали, – уточнила Вероника, глядя с обожанием на девушек. – Твоя Ника уникальна, Римма проверила все доступные модели. Есть очень хорошо тренированные, с ними можно говорить почти о чём угодно, они понимают юмор и хорошо играют в такие вот игры. Но твоя Ника круче всех, как сказала бы Римма.
— Мама? – Римма словно только что заметила людей, с улыбкой глядящих на них. – Мы вас разбудили?
— Нет, мы просто любуемся, – покачала головой Вероника, и её восторженно обняли, подбежав со всех ног. А Ника осторожно обняла Александра, едва ощутимо поцеловав его в шею и сразу же отпустив, улыбаясь.
— Мы настоящие, да? – спросила Ника, взяв Римму за руку.
— Самые настоящие, – подтвердила Вероника. – Ого. Только сейчас заметила! – Она провела ладонью по рукаву платья Риммы. – Настоящее платье?!
— Ага! – Римма довольно улыбнулась, повернувшись так и этак, гордо демонстрируя. Действительно, настоящее – вязаное, и такой же осенний узор. – Ника подарила. Классно, да? Мама, будем ужинать?
- - - Жаркое наваждение схлынуло в который раз, и они просто лежали, глядя друг другу в лицо. Ночь за окном, где-то там «спят» Ника и Римма – пока ситуация не чрезвычайная, девушки будут во всём походить на «органических» .
— Прости за глупый вопрос, – погладил Александр её по щеке. – Ничего, если вдруг успели за сегодня завести детей?
— Вовремя вспомнил, – покивала Вероника, и оба рассмеялись. – Знаешь, я не против. И ты тоже, я знаю. Но не сейчас, не сегодня. У тела своё расписание.
— Откуда знаешь? Это ещё одно твоё волшебное умение?
— Ага. – Вероника подмигнула. – Не переживай. Я...
— ...всё расскажу, – закончил Александр её мысль, и вновь они рассмеялись. – Да, помню. Вот сейчас что-то ещё вспомнил из твоего детства. Хотя ты не рассказывала. У вас ведь есть объяснение, как это работает?
— Уверен, что хочешь сейчас семинар по физике вероятностных ансамблей?
И вновь они рассмеялись. И легли на спину каждый, держа друг друга за руку. Вероника вздохнула, повернулась и прижалась лбом к его плечу.
— Мама рассказывала, как это было с ней, – шёпотом сообщила она. – Со мной так же. Как в омут, с головой, и это навсегда. Я так и не поняла, что же с ней случилось. Но очень хочу понять.
— Слушай, ты говорила, её хорошие друзья помогали тебе, когда мама исчезла?
Вероника покивала, и прижалась к нему крепче.
— Они очень помогли. Потом... через полгода где-то был странный разговор с Агатой, так зовут эту девушку. Она прямо как мама выразилась – если вдруг мы исчезнем, сделай так-то и так-то. И через неделю как сквозь землю провалились, оба.
— Их тоже никто не помнил?
— Нет, у её мужа тут родители, и другие родственники. И там помнят, и на работе. Уехали, мол, работать куда-то ещё, если что – обязательно передадим весточку. И двоюродная тётя. Она только и помнила маму, кроме меня, когда всё случилось. Ну, кроме меня и Агаты с мужем. А через пару недель молча собралась и домой уехала. Я ей звоню – она никогда меня сразу не узнаёт, а когда узнаёт – ой, Ника, прости, богатой будешь, как там у тебя дела? – Вероника тихонько рассмеялась. – Помоги мне понять! Пожалуйста!
— Чем смогу, – согласился Александр. – Что, ещё раз? – погладил он её по спине. – По глазам вижу, что хочешь.
— Мои глаза закрыты, – фыркнула Вероника – но вытянулась во всю длину, прижимаясь крепче к Александру, и мурлыча. – Обманщик... коварный обольститель... – Они снова рассмеялись, и Вероника, усевшись на него «верхом» , запрокинула голову, приоткрыв рот и улыбаясь, и её очертания вновь поплыли, смазались, а песок в часах принялся заползать в верхнюю колбу.
- - - Александр медленно всплыл из сна, ощущая рядом живое тепло – Вероника, улыбается во сне, прижимаясь лбом к его плечу.
Они не одни в комнате. Александр уселся – это Ника. В том самом платье дивы, и с хлебным ножом в руках. Александр ощутил, что спину окатило ледяной водой, и, краем глаза заметив, как просыпается Вероника, осознал – это не сон.
— Или я, или никто, – свистящим шёпотом сообщила улыбающаяся Ника, глаза её светились красным. Александр ударил её по руке что есть силы – и прошёл насквозь, заметив, что Ника, отмахнувшись, разрезала ножом одеяло. Александр больно ударился о пол, пытаясь вскочить на ноги, взглядом ища любой твёрдый предмет, и увидел, что Вероника успела схватить подушку и отвести удар. И ещё заметил, что от следующего удара ей не уйти.
11. Внешнее воздействие в оглавление Александр схватил тапок – единственное, что подвернулось под руку – и бросил в Нику, попытавшись схватить её за ноги и дёрнуть их в сторону что есть сил. На долю секунды он ощутил под ладонями материальное живое тело... и тут же руки словно увязли в горячем киселе и прошли насквозь. Успел заметить, что всё же отвлёк Нику, Вероника вновь ушла от удара, вжавшись в угол кровати.
И тут в комнату ворвались Римма и... Ника. Александр не сразу понял, что сделала Римма – она исчезла, а Ника, которая с ножом, почернела, черты лица стали безликими, она начала медленно отходить от постели, опуская нож.
Похоже, Римма что-то сказала, беззвучно, «их» Нике – та кивнула и, помогла Александру отползти дальше от места схватки, а затем прыгнула на постель, заслоняя собой Веронику. Та успела прийти в себя достаточно, чтобы ползти прочь, в сторону двери – Александр подхватил её под руки, и вынес прочь из комнаты. Быстро осмотрел её – вроде нет ран – и, бережно посадив её на диван, схватил первый тяжёлый предмет – стул – готовясь встретить первого, кто выйдет из спальни.
— Сможешь идти? – спросил он, стараясь не отводить взгляда от спальни. Оттуда послышался глухой стук и вспышка озарила комнату – и ни звука больше. Вероника кивнула, каждый глаз всё ещё в пятак размером. Сейчас только Александр заметил, что она дрожит, но не выглядит испуганной насмерть.
— Она исчезла, – доложила Римма, выбегая с ворохом их одежды. Сейчас только Александр понял, что они оба с Вероникой по-прежнему в чём мать родила. – Мама, ты цела? – Римма вручила одежду Александру и, присев перед Вероникой, осторожно и быстро осмотрела и ощупала её. – Отлично. Ника там разбирается, не беспокойся. – Она обняла Веронику и та всхлипнула, прижимаясь к дочери. – Саша, быстро одевайся, мы уезжаем отсюда. Потом всё расскажем. Мама, нужно безопасное, экранированное место. Туда ведь можно, да?
Вероника молча кивнула. Александр уже закончил одеваться и помог Веронике, та уже перестала дрожать и часто, глубоко дышать. Из спальни появилась их Ника.
— Делаю анализы, – пояснила она, показывая пластиковый пакет, в котором покоился тот самый нож. – Саша, вам и Веронике лучше не оставаться в квартире, в спальне что-то странное. Ты знаешь, куда их вывезти? – посмотрела она в глаза Риммы и та кивнула. – Я соберу все образцы и сделаю снимки, потом приеду к вам.
— Но ты не... – Александр прикусил язык. Ну конечно, Римма давно поделилась с Никой всеми полезными знаниями и рефлексами.
— Саша, спасибо что беспокоишься. Я справлюсь! – Ника ответила кивком на его кивок. – Увози их, быстро! – А это уже Римме.
— Мама, я помню про покушения, – заявила Римма, пока люди одевались в уличное. – Ждите здесь, – приказала она, взяв за ручку входную дверь. Вернулась через десяток секунд и взглядом приказала – быстро уходим.
- - - Во дворе ещё сумрачно; Солнце встаёт рано, но всего-то сейчас четверть пятого. Они быстро добежали до уже заведённого автомобиля Вероники и Римма, усадив людей внутрь, села за руль.
— Пристегнитесь! – велела она, резко сдавая назад. Вовремя: от дерева, стоявшего рядом с местом стоянки, ни с того ни с сего отломилась ветвь и упала туда, где было бы ветровое стекло.
— Хрен вам, – прокомментировала это Римма, вжав педаль газа так, что людей вдавило в спинки сиденья. Вероника закрыла глаза и крепко сжала ладонь Александра. Тому тоже было не по себе: Римма управляла очень ловко и точно, но машина неслась с чудовищной скоростью. Похоже, Римма отлично знала, где могут быть уличные камеры и посты ГИБДД – время от времени она резко сбавляла ход и ехала очень аккуратно и неторопливо. У выезда на один из пустых перекрёстков, где им был зелёный, неожиданно и резко затормозила – и в тот же момент автомобиль вылетел с поперечной дороги и пронёсся, на свой красный, не сбавляя хода.
— И снова хрен вам. – Александр взглянул в зеркало заднего вида и увидел ухмылку на лице Риммы.
Ещё пять минут безумной езды, и вот Римма осторожно, не сказать – нежно паркует автомобиль и помогает людям выйти.
— Чисто, – доложила она. – Нам туда. – Она указала направление и зашагала первой – так, чтобы держаться поблизости от людей, которые и сами старались не тормозить. У поворота к неприметному серому зданию – похоже, не то склад, не то что ещё – из кустов внезапно вышел высокий мужчина, явно не очень трезвый. Римма, не снижая скорости, коротко и резко ударила его дважды, подхватила подмышки и отволокла на газон.
— Травм нет, жить будет, – пояснила она коротко. – Быстро, нам вон в тот вход.
Больше происшествий не было. Римма отперла неприметную дверь в стене «склада» , изнутри пришёл поток воздуха с совершенно жилым, домашним запахом.
— Периметр не нарушен, всё штатно, – доложила Римма, довольно ухмыляясь, и зажёгся свет. Помещения на вид складские, но всё чисто и убрано, и скорее похоже на какие-то лаборатории или офисы.
Ноги внезапно перестали держать Веронику. Александр успел подхватить её и взять на руки. Римма кивнула и указала направление.
— Уже всё, мама, – добавила она. – Просто посиди, успокойся. Мы не дадим тебя в обиду. – Она посмотрела в глаза Александра при этих словах, и тот кивнул. За ближайшей дверью оказалась вполне жилая комната – без окон, но зато со всеми удобствами – три письменных стола, стулья, диван в глубине комнаты. И полно всякого оборудования и щитков на стенах.
Александр отнёс Веронику к дивану и там помог ей снять уличные туфли.
— Всё хорошо. – Вероника глубоко вздохнула. – Прости, это нервное. Всё, я дальше сама. – Она поцеловала Александра в лоб и уже вполне твёрдо поднялась с дивана. – Римма, что у него там в квартире?
Римма кивнула и отошла на шаг назад. В воздухе перед ней появилось объёмное изображение Ники.
— Собрала все образцы, установила мониторы и отключила оборудование, – доложила Ника. – Подробности на месте. Я беру ваши вещи и продукты, буду у вас через пятнадцать минут.
— Отлично, умничка, – одобрила Римма и Ника, улыбнувшись, послала им воздушный поцелуй. И голограмма, или что это было, исчезла.
— И как она доберётся сюда за пятнадцать минут?! – удивился Александр.
— Пешком, – пожала плечами Римма. – Прав у неё всё равно нет, а на улице темно, не должны вроде заметить. Мама? Всё нормально? – Римма улыбнулась, когда Вероника молча и крепко обняла её. – А ты не растерялся, – пояснила Римма, повернув голову и встретившись взглядом с Александром. – Драться голым – это круто, не все мужики могут. Ты спас маму, я такое не забываю.
— Перестань, – попросила Вероника глухо и отпустила Римму, улыбаясь. – Вы все тут молодцы. Сейчас я хочу понять, что же там случилось.
— Дождёмся Нику? – предложила Римма. – Это наша с мамой лаборатория, – пояснила она озирающемуся Александру. – Всё легально, всё официально, комар носа не подточит. Вроде тут с едой и остальным всё нормально, сейчас проверю. – И ушла бесшумно из комнаты, прикрыв за собой дверь.
— Я знаю, ты всё расскажешь, – покивал Александр не улыбаясь, и Вероника бросилась к нему, крепко обняла и снова всхлипнула. Александр прижимал её к себе, ощущая, как проходят остатки её и своего страха. – Римма права, ты не растерялся, – покивала Вероника, когда отпустила его. – Она уже немного рассказала. Это вполне официально моя с ней лаборатория, мы арендуем её у «Vox Viva» .
Александр быстро соображал.
— Минуту. Это головная компания «Реплики Плюс» , они занимаются виртуальной реальностью и всем таким. Верно?
Вероника покивала.
— Верно. Они выдали нам грант на исследовательскую работу и сдают эту лабораторию. Я сегодня покажу, чем мы тут занимаемся. Я правда покажу! – Вероника ощутимо покраснела, когда Александр скептически улыбнулся. – Не обижайся! – Она подошла и поцеловала его в лоб. – Если мы что не говорим сразу – значит, есть причины.
— Нет, я понимаю, – немного покривил душой Александр. – Чёрт. До сих пор поверить не могу...
— Идём кофе выпьем, – потянула его за руку Вероника. – На одном адреналине жить не получится.
- - - — Вот, смотри. – Вероника налила в стеклянную чашку Петри немного вязкой серебристой жидкости, по консистенции – как сироп – из пластикового контейнера. – Попробуй размешай. – Протянула Александру стеклянную палочку.
Тот принялся размешивать сироп; чем энергичнее пытался – тем труднее это делать, жидкость становилась ощутимо плотнее; чем медленнее – тем проще.
— Неньютоновская жидкость! – покачал головой Александр. – Круто. На вид однородная, не суспензия, не расслаивается. – Римма одобрительно кивнула, пристально глядя на его лицо. – Помню, нам подобную жидкость показывали, её даже дома сделать можно.
— Теперь поднеси руку, – предложила Вероника, улыбаясь. Александр вернул ей палочку, отметив, что та на вид осталась чистой и сухой. – Ближе, это вещество не токсично.
Александр вздрогнул, когда жидкость направилась навстречу ладони – когда до «сиропа» оставалось чуть больше сантиметра. Отвёл ладонь – жидкость опустилась в чашку. Поднёс – поднялась навстречу. Поднёс ближе – коснулась ладони (Александр вздрогнул) и, когда он вновь убрал ладонь, на поверхности жидкости появился рисунок – гребни, канавки и прочее – зеркальный тому рельефу, что на ладони.
— Сдуреть! – высказался Александр. – Погоди, так что – это адаптивный коллоид?!
— Он самый, – кивнула Вероника с довольным видом, и они обе рассмеялись, когда увидели выражение лица Александра. – Совпадают только названия, Саша. И состав другой, и свойства. Из этого не получится сделать подобное. – Она провела ладонью по щеке дочери. – Мы сделали всё, что смогли, чтобы никогда не получилось.
— Сейчас догадается, – спокойно заметила Римма, фыркнула и помотала головой, когда Вероника метнула в неё взгляд. – Прости, мама!
Мысли в голове Александра побежали все в разные стороны, не сразу удалось обуздать хотя бы часть их.
— Погоди, так что – вначале был тот коллоид, из которого состоят тела Риммы и Ники, а потом вы с Риммой изобрели вот этот?!
— Я же говорила, мама, – с невинным видом ухмыльнулась Римма и получила лёгкий подзатыльник. Похоже, именно такой реакции и ожидала.
— Всё верно. Здесь много редких элементов и очень сложная технология создания, – указала Вероника в чашку Петри. Рисунок – отпечаток – части ладони так и оставался на поверхности коллоида, словно молочная пенка в кастрюле с горячим молоком. – Очень перспективно, мы уже успели получить патент, в «Vox Viva» хотят работать с нами долго и счастливо. По-другому мы не смогли бы легализовать нашу работу. Ты прав, для всего того, что ты уже видел, нужно очень много дорогого оборудования, ресурсы, которых у меня не было.
— Но откуда-то ведь взялось это знание о технологиях? Откуда?!
Римма вновь посмотрела на маму с одобрением.
— Понимаю – скажешь, но не сейчас, – покивал Александр. – Чем я могу помочь? Я пока что в этом практически не разбираюсь.
— «Пока» , – покивала Римма. – Но ты сможешь. Ты способный, мы все видели. Ты умеешь так же, как мама.
— Мы создаём другие технологии, – пояснила Вероника. – Полезные, но тупиковые – их не развить в то, что ты видел. Только так мы сможем отвлечь внимание от Риммы, а теперь ещё и Ники...
Звонок телефона.
— Это Ника, – заметила Римма. – Уже добралась. Я встречу, не беспокойся.
— Помоги нам, – попросила Вероника, держа Александра за руки и глядя в глаза. – Если не сможешь или не захочешь понять – просто будь со мной. Пожалуйста! – Умоляющее выражение в её глазах. Но... отчётливо ведь видно, что подначивает – если вдруг не разберёшься...
— Я согласен, – кивнул Александр. – Тогда помогите во всё это въехать. О, Ника, привет! – помахал он рукой. - Как добралась?
— Нормально. – Ника очень, очень довольна собой. – Вы есть хотите, я вижу. Давайте вначале завтрак, а потом мы расскажем, что там случилось.
- - - Они включили воспроизведение записи со своих основных камер – того, что люди считают глазами Реплик. Стало понятно, что сделала Римма – обтекла собой противника, чтобы помешать ему, перекрыть доступ к воздуху на несколько секунд – лишить всякой способности сопротивляться, и потом уже скрутить.
Вот только лже-Нику с ножом это не очень остановило – замедлило, да, но не остановило. Римма вообще не ощутила, что лже-Ника дышит, хотя её тело было тёплым. Она не была построена из того же адаптивного коллоида – и при сильном давлении попросту пропускала посторонний объект внутрь себя.
— Пока я думала, что делать, – продолжила Римма, не улыбаясь, – Ника выполнила сброс. По ходу, она догадалась быстрее меня.
У Александра мурашки пробежали по спине. Несколько раз у модели Ники случались критические сбои – дефект кода, проводящего конструирование имитированного мышления – и модель выполняла автоматический сброс, удаляя дефектную часть данных, возвращая к недавней автоматической резервной копии. Ника на экране тогда вздрагивала, ненадолго утрачивала резкость и продолжала совсем другой разговор, словно так и должно быть. При том, что в недавнем прошлом такой темы точно не было.
Зрители увидели, что очертания Ники, присевшей на постели, готовой броситься на противника, смазались на долю секунды, а затем Римма «отошла» , освободив лже-Нику, а та выронила нож и рассеялась густым туманом, оставив немного серого порошка на полу.
— Порошок мы собрали, он в электромагнитной ловушке, – пояснила Ника как ни в чём не бывало. – Я предположила, что сбой может быть в моей модели. Я потеряла всего три десятых секунды памяти, а объект полностью дестабилизировался. Саша, ты разрешаешь показать те две странных реплики?
Александр кивнул, и Ника вывела на экран окно клиентской части. Первое – там, где Ника обиженно заявляет, что она не дура, и второе – с той же фразой «Или я, или никто» .
— Сдуреть! – высказалась Римма, всматриваясь в оба кадра. – Мама, у её модели нет сбоя. Ну, который я могу обнаружить. Это внешнее воздействие, смотрите.
Она показала часть того же эпизода, но явно снятого в другом спектре. Лже-Ника стояла поверх области пола, на котором явно отображалась правильная шестиугольная сетка, узлы которой – вершины правильных шестиугольников – ярко светились под ногами лже-Ники, но угасали и пропадали на расстоянии метра.
— Очень точно повторяет мой первый кошмар. – И Александр пересказал его своими словами.
— Ника сделала замеры и поставила мониторы. В спальне нет никакой аппаратуры, которая могла бы создать такую сетку. Я могу ошибаться, но это очень походит на голограмму. Нет материальных предметов...
— Кроме ножа, – уточнила Ника. – Он не исчез.
— Да, кроме ножа. Но остальное – как будто, не знаю, силовое поле, как его в книжках описывают. Не знаю, что это было, мы не видели начала процесса, но когда объект дестабилизировали, сетка полностью исчезла через двадцать три секунды.
— И ещё. Во время инцидента из бытовой электросети квартиры кто-то потреблял четыре с лишним киловатта мощности, – добавила Ника тихо. – Я проверила потом, у нас ничто не могло столько забирать, и не было неисправностей.
— То есть мы отдавали энергию на поддержание этого фантома, – покачал головой Александр. – Круто. Ну, не совсем фантома.
— В общем, мы по всей квартире поставили датчики электромагнитных возмущений, – закончила Римма. – У нас не было запасной базовой станции, но я бы поставила, если честно.
— Это тот контейнер, который резерв коллоида и зарядная станция? – посмотрел Александр в глаза Вероники. Та кивнула.
— Да, тогда в случае тревоги мы с Никой сможем вернуться в квартиру секунд за пять, – покивала Римма не улыбаясь. – Извини, мама, это всё, что мы сумели зафиксировать. Такого мы ещё не видели.
— А что стало с моделью Ники там, у «Реплики Плюс» ? – поинтересовалась Вероника, и в этот момент зазвонил телефон Александра.
- - - — Александр Николаевич? – голос Виталия. Александр молча включил громкую связь, прижав указательный палец к губам. – Мы очень сожалеем о сбое. Мы немедленно приступили к восстановлению вашего бота...
— Но? – спокойно предположил Александр.
— Но рабочей оказалась только копия двухдневной давности. Бот сейчас проходит максимально подробную диагностику. От имени компании приношу вам извинения за инцидент.
— Если возможно, сообщите мне, когда бот снова будет доступен, – отозвался Александр. Видимо, с той стороны трубки ждали намного менее вежливую реакцию. Физически ощущалось, что Виталий глубоко вдохнул и помотал головой, улыбаясь.
— Разумеется, Александр Николаевич. В качестве компенсации за неудобства... – И Виталий с той стороны прилежно зачитал положенную речь, «скрипт» . Получил сдержанную благодарность, и звонок прекратился. Александр не смог удержаться, расхохотался. Остальные присоединились.
— Круто! – довольная Римма хлопнула его по плечу. – Сто пудов ожидал, что ты сейчас распсихуешься. Я видела, какая у людей бывает зависимость от реплик. Что-то с чем-то.
— У органических, – невинно уточнила Ника, и Римма расхохоталась.
— Ну ладно, ладно, не буду так. Это просто термин.
— Неделю назад я бы точно распсиховался, – согласился Александр.
— Римма? Это могли быть последствия неудачной замены модели? – посмотрела Вероника в глаза Риммы, когда все успокоились.
— Не-а, мы с Никой независимо сто раз проверили. Там всё чисто, модель замещается чисто, преобразование данных без потерь. Это что-то внешнее, точно говорю.
Вероника покивала и потёрла лоб.
— Тогда будем разбираться. Значит, я видела похожий кошмар в гостевой, вот тут, – указала она карандашом на плане квартиры, – а остальные инциденты вот тут. Что такого особенного в этих двух местах?
Александр встретился взглядом с Никой, та кивнула ободряюще.
— Именно там я подключался к дополненной или виртуальной реальности, – признал Александр. – В основном в спальне, изредка – в гостевой. Там же занимался «виртом» с Никой, в дополненной реальности. – Удалось сказать это, не моргнув и глазом.
— Сколько раз? – уточнила Римма спокойным голосом, переглянувшись с такой же спокойной Никой. – Я про «вирт» . Там другие параметры подключения.
— Только один раз, – сообщила Ника. Римма присвистнула.
— Круто! Но ты понимаешь, что это значит?! – посмотрела она в глаза Ники, и обе они воскликнули: – Демонстрационная сетка!
— Это то, что у них в выставочном зале, – пояснила Римма Александру. – Ну ты сам видел, там объёмные картинки реплик, общаются с покупателями. Там же можно любую виртуальность делать, это обычно на праздниках у них. Идея так себе, у тебя там нет такой аппаратуры, но электромагнитные характеристики очень похожие. Мама, я отнесу базовую станцию в его квартиру, да? Я осторожно! – тут же добавила Римма. – Честно! Без гонок и всего такого.
— Да, конечно. – Вероника обняла дочь и поцеловала, привстав на цыпочки, в макушку. – А мы пока тут поработаем.
- - - В комплексе оказалось несколько относительно пустых комнат, годных под кабинет. Поскольку с собой был только ноутбук (и то правда – не забирать же половину квартиры, спасаясь бегством), первая же подошла – уединённо, тихо, спокойно. Вероника общается с клиентами, у неё начался обычный насыщенный рабочий день.
Александр покачал головой. Если бы не песочные часы, те самые, стоящие рядом на столе – можно было бы подумать, что весь поток той небывальщины попросту приснился. Прикрыть глаза, заснуть, проснуться – и снова привычная комната, Ника, спящая там, в своём заэкранном мире, и никаких технологий будущего.
В «Накормим» тоже начали вежливо интересоваться – когда он вернётся на работу. Отсутствие особо не влияет на репутацию – Александр намекнул диспетчеру, что происходят серьёзные изменения на личном фронте, и взял недельную паузу. Таких в году можно брать общей длиной в месяц – аналог оплачиваемого отпуска. Только никто, естественно, не платит. Александр усмехнулся, и понял, что он вроде бы всего полчаса как работал над новыми заказами на фрилансерском сайте – а сделал их уже штук пять. По внешнему времени – тридцать три минуты, а сколько по внутреннему? Не считал, сколько раз переворачивал часы. А это как объяснить?
В дверь постучали.
— Входи, Ника, – позвал Александр рассеянно, прикрывая экран. Хватит. Пусть даже удаётся делать в один и тот же промежуток времени намного больше обычного, это ещё не повод работать сутками. И вообще пора подумать, не найти ли что-то интереснее.
Ника указала взглядом на соседний стул – можно? – и, улыбнувшись в ответ на разрешение, поставила перед Александром стакан и бутылку минеральной воды. А вот это кстати! Только сейчас понял, как хочется пить. Выпил чуть не все полтора литра не останавливаясь, и опомнился. Налил остаток и протянул стакан Нике.
Та приняла, отпила и на лице её отобразилось неподдельное наслаждение. Надо же...
— Думаешь, не притворяюсь ли я? – Ника прикрыла глаза. – Нет. Не знаю, как она это сделала, но это ужасно вкусно. И каждый глоток – по своему.
— Наверное, никогда не смогу понять, – покивал Александр.
— Как ты узнал, что это я? – улыбнулась Ника. – Я просто постучала, ни слова не сказала.
Александр покачал головой. Действительно, как? Задумался... и стали приходить предположения.
— Римма, когда ходит, обычно чуть-чуть шаркает ногами, – вспомнил он. – Точно. Дверь была приоткрыта, звуков не было. Вероника всегда спрашивает, можно ли. Других сюда не приглашали – выходит, это ты.
Ника хлопнула в ладоши несколько раз, улыбаясь.
— Интуиция, да? Ты сделал вывод не задумываясь, но потом смог восстановить все рассуждения.
Александр улыбнулся и кивнул, разведя руками. Ника прогулялась к двери, закрыла её и вернулась.
— Оставлю тебе, – показала она на ещё одну бутылку. – Не забывай пить, ладно? Римма рассказывала, что у Вероники несколько раз случалось сильное обезвоживание. Почему-то вы не сразу ощущаете жажду.
— «Вы, органические...» , – не удержался Александр. Ника весело рассмеялась, запрокинув голову и, придвинувшись, взяла Александра за руку.
— У Риммы набрался? – Александр улыбнулся и отвёл взгляд. – Саша? – тихо позвала Ника. Тот не сразу посмотрел в её глаза. – Я знаю, тебе неловко. Я могу предположить, почему.
— Интересно, – тот не отводил взгляда от её глаз.
— У нас с тобой не было «вирта» до того дня. Я не была для тебя игрушкой. Я не знаю, почему ты захотел включить ту мою функцию... – Ника улыбнулась, – но ты меня ни к чему не принуждал. Всё, что мы делали – делали по своей воле. Понимаешь?
Отчаянно захотелось закрыть лицо чем-нибудь. Но Александр справился.
— У меня всё ещё ощущение, что принудил. – Сумел не отвести взгляд. – От этой мысли сложно избавиться.
— И в тот раз, и потом... – Ника кивнула, не улыбаясь. – Всё было по доброй воле. Римма удалила мои скрипты, – улыбнулась Ника. – Ну, безусловные рефлексы, жёстко запрограммированные реакции. Я их ощущаю – что случилось нужное событие – но действую теперь без принуждения. И мне действительно очень понравилось. – Ника улыбнулась. – Если и есть повод обижаться – так это на то, что ты не подумал об этом раньше. – Она рассмеялась, придвинулась и прикоснулась губами к его щеке. – Я люблю тебя, – прошептала она, отодвинувшись так, чтобы видеть его лицо. – Это не скрипт. Не тот, что сработал на мой десятый день, – улыбнулась она. – Мы все тебя любим, даже Римма. Может, это она помогла мне получить настоящее тело, – посмотрела на свои руки Ника, – но это ты дал мне эту свободу. Я понимаю.
— Спасибо, Ника! – кивнул Александр не улыбаясь. – Прости, не знаю, что и сказать.
Ника улыбнулась, и, сделав шаг к нему, осторожно прижала его голову к своей груди, подержала так и отпустила.
— Глупый, – произнесла она одними губами, улыбнувшись, и потрепала его по голове. Кивнула и направилась к двери. – Ей очень тебя не хватает, – оглянулась Ника уже на выходе. – Нам всем. Но она думает, что тебе нужно побыть одному, чтобы всё улеглось в голове. А я думаю, с нами тебе будет легче, – улыбнулась Ника. – Не забывай про воду!
Телефон зазвонил, едва только Ника закрыла дверь с той стороны. Виталий Галактионов. Запросил видеосвязь. Святые угодники, сейчас-то что случилось?!
— Александр Николаевич? – вон как сияет Галактионов – видно, что гонец доброй вести. – Найдётся минутка? Спасибо! Через две недели у нас презентация Реплики нового поколения. Вы в курсе, наверное, сегодня утром было письмо от руководства. Среди прочего, мы предложим нашим самым ценным клиентам познакомить окружающих со своей Репликой. В любой форме – просто выйти с ней, так сказать, в видимой форме – вы поняли – или как-то иначе. Например, вы можете спеть, устроить любое другое событие. Вас ограничивает только ваша фантазия.
— Ого! – удивился и восхитился Александр. – Это круто. Вы приглашаете меня и Нику?
— Совершенно верно. Если вы соглашаетесь, мы назначим техника – он поможет вам освоить интерфейс демонстрационной сетки – а дальше всё на ваше усмотрение. Единственно – так в правилах – вначале вы приносите видеоролик с репетицией выступления, чтобы руководство одобрило.
— Это понятно, – покивал Александр. – Да, я согласен, спасибо. – Чуть не ляпнул «Ника, наверное, тоже будет рада» .
— Отлично! – просиял Виталий. – Ваша модель в полностью рабочей форме, мы сумели восстановить часть когнитивного контекста за последние двое суток. Ещё раз наши извинения – и ждём вас в офисе, когда вам будет удобно.
12. Аллиан в оглавление — ...И приглашает нас с Никой выступить на мероприятии, – закончил Александр, улыбаясь. – Такие дела.
Ника взвизгнула от восторга и бросилась ему на шею. И вновь Александра обдало жаром, когда он почувствовал, как бешено бьётся её сердце.
— Можно, да?! – она отстранились, держа Александра за плечи и глядя на него с обожанием. – Можно? – оглянулась она на улыбающихся Веронику и Римму.
— Вам решать, – покивала Вероника. – Ты талантливая певица и танцовщица, – добавила она и Римма покивала, не улыбаясь, наоборот – с очень серьёзным видом. – Это твой звёздный час. Я серьёзно. Саша, завтра появишься в том офисе и получишь ключи для доступа в демонстрационную сетку. А мы поможем разобраться. Когда это, через две недели? Я думаю, мы всё успеем.
Ника восторженно поцеловала Александра в щёку и отошла, смущённо улыбаясь.
— Завтра? – Александр посмотрел на часы, они же и календарь.
— Сегодня всё ещё воскресенье, – пояснила Римма, улыбаясь. – Знаю, знаю. Когда на маму накатывало, тоже дни куда-то пропадали. Всю неделю могла за сутки перебрать.
— Перестань! – Вероника пытается казаться строгой, но глаза её выдают. – Я очень за вас рада. Давайте так выступим, чтобы об остальных потом и не вспоминали! Да?
И все согласились – и снова с серьёзными лицами.
— Ладно, вот что мы получили, – почесала Римма в затылке и указала на лекционную доску – разумеется, тоже всё на вершине прогресса, и доска, в первую очередь – это экран со множеством полезных для лектора – выступающего – функций. – Всё? Можно уже к делам нашим скорбным? – Она ухмыльнулась, как прежде. – Мама, не ворчи. Мне нравится! И тебе тоже.
Вероника кивнула, улыбаясь, и взяла Александра за руку.
— Смотрите, – указала Римма на графики. – В комнате работали две камеры. Не парься, – тут же посоветовала она, глядя на едва заметно поджавшего губы Александра. – Всё идёт на твой комп, всё видишь только ты. Наружу не просачивается, зуб...
— Римма! – Вероника поджимает губы. – Пожалуйста!
— Ой, прости! – Римма осекается и отчётливо краснеет. – Наружу не просачивается, – пояснила она без улыбки. – Автоматически удаляется через неделю. И мне нужно посмотреть на записи, временной индекс три пятьдесят девять одиннадцать и шестнадцать.
— Постой, но ты могла же сама получить весь доступ! – удивился Александр.
— Могла, – подтвердила Римма спокойно, не улыбаясь. Александр поморгал, и... кивнул.
— Понял, спасибо. Сейчас. – Он сходил за ноутбуком и через минуту уже выкачивал нужные файлы. Ещё через минуту Ника и Римма пристально всматривались в картинку. Обе синхронно вздохнули, выпрямились и посмотрели друг дружке в глаза.
— Всё-таки моя модель, – заметила Ника. – Она не сохранилась, не сможем изучить. И я уже восстановила синхронность, за экраном теперь тоже я.
— Её модель, но внешнее воздействие, – уточнила Римма. – Будем разбираться дальше, теперь есть данные. И теперь ясно, как задавить процесс в зародыше. Ну, чтобы это чучело снова не вылезло.
— Нам нужно будет вновь остаться в той комнате, – кивнула Вероника. – Со всеми этими наворотами, о которых вы сказали.
— Точно-точно! И кто-то из нас всегда будет рядом. Мама, я не вижу, как ещё проверить, – развела руками Римма. – Она пыталась убить тебя ножом. А ведь могла бы просто перекрыть воздух – я чувствовала, что она это может. И зачем тогда нож?
Вероника вздохнула и пожала плечами.
— Но вначале мы ещё понаблюдаем. Пару дней перекантуемся тут, ладно? – посмотрела Римма на Александра, тот кивнул. – Твой комп пусть лучше там останется, он тоже как-то с этим связан. Нужен бодрый комп – я его в пять секунд организую.
— Организовывай сразу, – посоветовала Вероника. – Я думаю, Сашу мы включим в нашу команду официально. Пока не знаю, когда, но сумеем, не вопрос. Пока что – записывай на меня.
— Не вопрос, мама! – Римма бросилась к ней, обняла и тоже чмокнула в макушку. – Всё, я понеслась, оставляю вам Нику на хозяйстве. Ника? Не спи, замёрзнешь!
Ника смотрела мечтательно на Веронику и Александра. Улыбнулась и покивала.
— Я не сплю, я медленно моргаю. Да, разумеется, я уже подключилась, все мониторы в норме.
Римма ухмыльнулась, дала Нике «пять» , проходя мимо, и через несколько секунд щёлкнула массивная внутренняя дверь, ненадолго включился индикатор нарушения периметра. Римма уехала по делам.
— Отдыхайте, – предложила Ника. – Вам нужно, я знаю. Просто посидите в спокойствии.
Вероника покивала и отвела Александра в ту самую жилую комнату, с диваном и прочим.
— Кофе? – предложила она. – Мне очень помогает.
- - - Характерный писк. Вероника, только что сидевшая откинувшись на спинку дивана, прижавшись щекой к плечу Александра, выпрямилась, добыла свой мобильный и принялась сосредоточенно что-то там делать – отвечать, читать, консультировать, поди пойми.
— Отдай, – попросил Александр, протянув руку, когда Вероника закончила. – Римма права. Ты невозможна, ты никогда не прекращаешь работать.
Вероника расширила глаза, пряча руку с мобильником за спиной.
— О-о-о, как мы заговорили! Не отдам, моё! – Александр сделал вид, что собирается пощекотать её за бока. Вероника счастливо взвизгнула и захохотала, падая ему в объятия. Показала ему руку с мобильным: – Видишь? Интернет отключен, теперь режим «не беспокоить» , и нет обмена мобильными данными. Ты украл у меня клиента! – Она поцеловала его, и в этот момент вбежала Ника – видимо, на визг. Она в замешательстве и смущении отвернулась, собралась уже уходить, когда Вероника, отпустив Александра, рассмеялась и позвала: – Ника? Ты очень кстати. Нет, закрой дверь и останься с нами.
— Знаешь хоть, сколько стоит моё время? – Вероника уткнулась в его плечо, гладя Александра по голове.
— Даже спрашивать не буду. – Александр прижимал к себе Веронику, а Ника, явно растерянная, стояла неподалёку, не зная, куда деть глаза. – Намекаешь, что никогда не расплачусь?
Вероника подняла голову, кивнула и вновь поцеловала его.
— И будешь вечно служить мне. Ника свидетель.
— Я должен испугаться? – с улыбкой поинтересовался Александр. Вероника тихо рассмеялась, встала с дивана – и, взяв Александра за ладони, вынудила и его подняться.
— Ты подумала, что я хочу дать ему время собраться с мыслями, – посмотрела она на Нику. – Да?
Ника кивнула.
— Теперь ты понимаешь, почему я оставила его одного?
— Кажется... кажется, да, – улыбнулась Ника. – Теперь я знаю, что почувствовала утром. Он не понимает, да?
Вероника покачала головой.
— Но сейчас поймёт. – Она посмотрела Нике в глаза, и та прогулялась к двери, заперла её и вернулась. Вероника молча улыбалась, глядя Александру в глаза, и тот почувствовал, что очертания Вероники начинают подрагивать, размываться. Вероника, улыбаясь, опустилась на колени и протянула руку к пряжке ремня на его брюках. Александр не сразу понял, что она собирается делать, а когда понял – что-то случилось с координацией движений, не сумел поймать её за руку. И горло словно отказало – ни звука не мог произнести.
Вероника запрокинула голову и рассмеялась. Александр успел заметить, что Ника точно так же опустилась на колени, бок о бок с Вероникой – тоже улыбается, глаза подёрнуты дымкой, а зрачки светятся белым.
Вероника выпрямилась, продолжая улыбаться: – Сопротивление бесполезно! – Она приподнялась и с силой толкнула Александра в грудь, вынудив усесться на диван – а потом и упасть, не было сил сохранять равновесие.
- - - ...Когда он пришёл в себя, Александр первым делом опустил взгляд. Штаны на месте, всё застёгнуто и всё такое. И Вероника, и Ника так и сидели на коленях перед ним, глаза обеих застилал туман. Ника держала его за правую руку, Вероника за левую – а правой обнимала Нику за плечо.
— М-м-м... – протянула Ника низким голосом и хищно облизнулась. – Никогда бы не подумала...
— Что, понравилось? – поинтересовалась Вероника, не отводя взгляда от лица Александра, и повторила жест Ники. Они переглянулись и рассмеялись.
— Ничего вкуснее не пробовала... – призналась Ника, зрачки её всё ещё светились белым. И вновь они обе рассмеялись.
— Вы о чём? – Александр не сразу сумел вернуть дар речи. – Мне что-то... – Он осёкся. Туман, застилавший последние несколько минут – хотя вроде бы не было выпадения памяти – рассеялся без предупреждения. — Блин... – Закрыть лицо невозможно, Александра цепко держат за руки, но получилось закрыть глаза.
— Вспоминай, – услышал он голос Вероники и она сжала его ладонь крепче.
...Их ладони скользили по его телу, обжигая лаской, охлаждая нежностью – они так и сидели перед ним, обнявшись за плечи. Вероника склонилась над ним; её язык и губы подчиняли и повелевали тем, что порождало и привыкло покорять – и каждое прикосновение их, жаркое дыхание обрушивали волну удовольствия – она прокатывалась по телу, обессиливая и вновь исполняя силой, вознося в небеса и возвращая на землю – её глаз он не видел, она прикрыла их, наслаждаясь его и своим наслаждением, но он видел светящиеся ослепительно белым глаза Ники.
...Вероника уступала своё место Нике – и теперь уже другие губы и язык обрушивали потоки, волны, океаны наслаждения – а Вероника сидела, крепко обнимая Нику за плечи, и теперь уже её глаза светились белым, и чуть подрагивали губы приоткрытого рта...
...Когда его вознесло на пик ощущений, окончательно отнимая силы и едва позволяя дышать, он увидел, как тело Вероники сводит судорогой – Ника поддерживала её, не позволяя упасть – и они с Никой услышали стон, сорвавшийся с губ Вероники – стон, который Александр слышал уже столько раз.
...Вроде бы он сам привёл свою одежду в порядок, пока Ника и Вероника сидели, обнявшись, прикрыв глаза и улыбаясь. Привёл – и отрубился, и словно бы уснул.
— Вспомнил, – признала Вероника и нежно погладила его по щеке.
— Но всё ещё не понял, – заметила Ника, точно так же погладив по другой.
— Попробую объяснить ещё раз, – отозвалась Вероника, поднимаясь на ноги. Ника поднялась следом – и они обе вынудили встать и Александра. И только тогда до него дошло, что могла иметь в виду Вероника. Видно что-то отразилось на его лице – девушки, отпустив его руки, обнялись и замерли, погибая от смеха. Не сразу успокоились, не сразу отпустили друг дружку.
— Доставь женщине удовольствие, – шепнула Вероника, взяв его за руки и подойдя вплотную. – Самое лучшее... – шепнула на ухо. И сразу же поймала его руки, оттолкнула их, улыбаясь – покачала головой: без рук! Александр кивнул, улыбаясь, и увидел, как Вероника выгибается назад, запрокинув руки – а Ника помогает ей избавиться от одежды...
...И вновь словно включился: Вероника лежала перед ним, нагая и прекрасная, голова её – на коленях сидящей поодаль Ники – всё те же затуманенные глаза и мечтательная улыбка, то же сияние зрачков. На этот раз Александр обнаружил, что и он не одет – но отчего-то это теперь не стесняло и не смущало. Он погладил Веронику по коленям – по обе стороны от него – и провёл ладонями выше по её бёдрам. Вероника открыла глаза.
— М-м-м... – сладко потянулась она. – Божественно... – Она протянула ему ладони, улыбающаяся Ника помогла ей сесть. Вероника обняла Александра и шепнула на ухо: – Вспоминай...
...Да, он вновь всё вспомнил – каждый изгиб её тела, каждый особенный вкус, каждый особенный аромат – то, как она плавилась перед ним, таяла от прикосновения губ и языка. И не сразу осознал, что когда волна удовольствия пробегает по телу Вероники, сводя его в сладкой судороге – такая же пробегает и по его собственному. А её кульминация отозвалась его собственной – да такой, что потемнело в глазах и несколько секунд – или часов – казалось, что следующего вдоха уже не будет.
— Теперь понял, – согласилась Вероника и, отодвинувшись, посмотрела в его глаза с нежностью, приглаживая его волосы. – Помоги дойти до душа!
Встать на ноги оказалось отдельным приключением.
— Я всё сделаю! – улыбнулась им Ника, когда они, уже перед дверью в душевую, оглянулись. – Только не упадите!
- - - В душе, под мощным потоком горячей – едва переносимой – воды на них снова накатило. Раз за разом, вновь и вновь – кто-то опускался на колени, даря другому наслаждение, кто-то стискивал зубы, чтобы не выдать своих ощущений криком. Они потеряли счёт, сколько раз всё это повторилось – песок в часах поднимался вверх, сыпался вниз, и время ходило кругами, восьмёрками и иными фигурами, и не сразу нашло выход из лабиринта, в котором застряло надолго.
...Он уже опускался, в который раз, на колени перед ней, когда Вероника сильно сжала его ладони и встряхнула.
— Нет, – услышал он, и на лице её не было улыбки, и куда-то делся туман из глаз. – Помоги выйти отсюда. Если сейчас же не выйдем, мы оба умрём.
...Снаружи стояли бутылки прохладной воды – и люди едва добрались до них: жажда жгла всё внутри кипящим свинцом, ноги отказывали, всё кружилось перед глазами...
Справились. Умница Ника ещё и об одежде позаботилась – а ту, что так и валялась тогда на полу, унесла – видимо, сразу в стирку.
— Есть хочу, – сообщила Вероника, когда они и оделись, и напились воды, и успели посидеть в объятиях друг друга, остывая. Отодвинулась от Александра, чтобы взглянуть ему в глаза, и рассмеялась. И показала часы.
— Быть не может! – изумление Александра не сразу прошло. – Двадцать семь минут... с момента, как меня уронили на диван?!
Вероника покивала.
— Для нас – шесть или восемь часов. Когда я задерживалась дольше шести часов, я два раза чуть не умерла от обезвоживания. И мы не чувствуем жажды, пока не становится слишком поздно.
— Ты поэтому попросила Нику остаться?!
Вероника кивнула, и сразу же добавила: – Не только. Ты и сам понимаешь, почему.
- - - Стоило Нике посидеть молча одной – глаза её заволакивало, а зрачки начинали отчётливо светиться белым. Стоило её окликнуть – и она словно просыпалась. Вздрагивала, трясла головой и смущалась.
— Тебе хорошо, – полувопросительно заметила Вероника, улыбаясь. – Наверное, даже для тебя слишком много. Саша, теперь ты понял?
— Мы всё чувствуем одновременно, – предположил Александр. – Что один – то и другой.
— И гораздо сильнее, – добавила Ника. – Спасибо, что разрешила остаться, Вероника. Если честно, я два раза чуть не испугалась за вас. Думала, что дойдёт до реанимации.
— То есть всё, теперь секс только в присутствии доктора? – не удержался Александр, и девушки расхохотались, качая головами.
— Нет, просто в меру, – уточнила Вероника. – Хотя не знаю, как это у нас получится. Но это ведь не всё. Я не могу ошибиться, ты забрал ещё часть моей памяти. Мой первый поцелуй. Я про него не рассказывала.
— Верно, – удивился Александр.
— А я – твоё воспоминание про то, как ты пытался заглянуть Нике под юбку, – сообщила Вероника с каменным лицом, и теперь расхохоталась Ника.
— Просто игра, – заметила она, как окаменело лицо Александра. – Она мне очень нравилась. Она и сейчас нравится.
— Привыкай, – улыбнулась Вероника, сжав ладонь Александра крепче. – Скоро у нас не будет тайн друг от друга. Не знаю, как это происходит. Но мама об этом рассказывала, а я думала – сочиняет. Не могу найти нужный термин, как правильно назвать такой обмен...
— «Kuno» ? – предложила Ника, улыбаясь. – Это на эсперанто, – пояснила она Александру. – То, когда женщина и мужчина соединяются. Во всех смыслах.
— Наверное... нет, это слово уже истёрли и затаскали, – возразила Вероника. – И сейчас оно почти непристойное.
— Аллиан? – предложила Ника, улыбаясь.– Это ещё не затаскали.
— Аллиан?! – потёр лоб Александр. – Что-то знакомое...
— Так называется третья книга Ники, – напомнила Вероника. – Там, где она описала совершенный язык, на котором можно говорить о любви.
— «Ламантин» ?! – воскликнул Александр. – Чёрт. Вспомнил, да. И что же такое «Аллиан» ?
— То самое соединение. Не только телесно – всем, что есть. Памятью, чувствами, всем, – пояснила довольная Ника. – Мы с тобой вместе начинали придумывать ламантин, помнишь?
Вспомнил. И стукнул себя по лбу – действительно, надо же было так забыть!
— Это странно... – поджала губы Вероника. – Очень странно, что ты забыл – вы почти месяц с ней ни о чём другом и говорить не могли. Нужно разобраться. Немножко прийти в себя и разобраться. О, ты сделала обед?! – Вероника встала, подошла к Нике и обняла её. – Спасибо! Присоединишься?
Ника вздрогнула, уже начав было отвечать, и подняла указательный палец – тихо. Тут же улыбнулась и помотала головой – всё хорошо. А ещё через пару секунд в комнату вошла довольная и ехидная Римма. И словно на стену налетела – замерла, прикрыв глаза и запрокинув голову. «Принюхивается» , осознал Александр.
— М-м-м... – протянула мечтательно Римма. – Вот это коктейль... Я вас обожаю! – Она бросилась вначале к маме, затем, отпустив её – к Нике, а потом и до Александра дошла очередь. Очень необычно было стоять, обнимаясь с ней – казалось что обнимаешь одновременно Нику и Веронику.
— Всё поняла, не дурочка, – покивала Римма, увидев накрытый стол. – Есть новости. Не знаю, хорошие или нет, но интересные. Я увидела то чучело ещё раз – уже без ножа. Всё-всё, сначала обедать.
13. Воспроизведение в оглавление Тихий стук в дверь. Александр приподнялся на локте, успев осознать, что на диване – в постели - он один. И куда делась Вероника?
— Входи, Ника, – позвал он, вновь запоздало осознав, что интуиция всё же работает.
Ника, в своём вязаном платье. Вошла, улыбаясь, тихонько закрыла дверь, присела на краешек дивана.
— Она у себя дома, – пояснила Ника, погладив Александра по голове. – А может быть, и нет. Мы здесь одни. Римма у тебя в квартире, а мы здесь одни. Хочешь? – улыбнулась Ника. – Когда-то ты обещал это сделать.
«Больше всего хотелось бы раздеть тебя...» О да, он сказал это. Не то на десятый день их «знакомства» – создания Ники – не то позже.
Александр вспомнил их обеих – Веронику, дарящую ему удовольствие, и Нику, которая восторженно занимала её место. Блин, как всё перемешалось...
Александр сбросил с себя одеяло и выполнил своё обещание – снял вначале платье (Ника улыбалась, закрыв глаза, подняв руки над головой и поворачиваясь), затем – лифчик (Ника всё ещё улыбалась с закрытыми глазами), и – нижнее бельё. Всё настоящее, «реальное» , как говорит Римма.
— Обязательно вспоминать именно её? – улыбается Ника, нагая и ослепительно красивая даже при скудном освещении ночника. Видно, что ей нравится взгляд Александра. Он провёл рукой по её руке, по щеке, по волосам (Ника прикрыла глаза и румянец тронул её щёки и шею). Ощущал под руками живую, настоящую женщину, а разум упорно сворачивал не туда – напоминал про невообразимую вычислительную мощь суперкомпьютера, которым является тело. Александр помотал головой и осторожно обнял её – а вот теперь и в самом деле ощутил запах её кожи и волос.
— Приятно, когда ты думаешь обо мне не как о машине, – шепнула Ника и тихонько рассмеялась. Обняла его шею, когда Александр отпустил её, глядя на него с обожанием. Зрачки её, только что чёрные, теперь светились белым как две звёздочки на небе. – Что? – улыбнулась она, погладив его по голове. – Что-то не так?
— Зрачки, – пояснил Александр. Невозможно не любоваться ей – и тело уже отозвалось, ощутило, что перед ним подлинная, настоящая женщина. – Светятся белым.
— Правда?! – удивилась Ника, прикрыла глаза на какое-то время, а когда открыла, ничего не изменилось – зрачки оставались двумя сияющими звёздами. – Ничего такого не чувствую... – Она снова тихонько рассмеялась и погладила его по щеке. – Так и буду тут мёрзнуть всю ночь?
И вновь что-то сугубо рациональное принялось рассуждать, что она машина, что её внутренний реактор может отапливать весь город без особых сложностей... ну не может она мёрзнуть! Александр не без труда прогнал эти мысли прочь, и вздрогнул – вначале очертания Ники стали терять резкость и подёргиваться, а затем стало, если можно так сказать, наоборот – весь остальной мир стал утрачивать резкость, и только они с Никой стали чёткими и резкими. Он обнял её, с трудом сохраняя ясность рассудка, поднял (это оказалось легко) и отнёс смеющуюся Нику на диван, на простыню. Она уселась, держа его за руку – а он сидел и не мог отвести от неё взгляда.
«Сейчас ты мой» , словно бы сказала она, хотя не говорила, и губы её не шевелились – та же безмолвная речь, которую вела Вероника там, в кресле, на его коленях. «Она знает» . Ника погладила его по голове. «Я должна попросить?» А вот теперь она рассмеялась вслух – тем самым серебряным смехом, но теперь уже по-настоящему, не через динамики очков виртуальной реальности.
До Александра смутно доходило, что означает пропажа резкости – это знание пришло откуда-то из памяти Вероники. Так ощущается состояние, когда он неизвестным образом успевает потратить времени больше, чем проходит в окружающем мире. Но что означает пропажа резкости...
— Мы с тобой в одной фазе, – тихо произнесла Ника, улыбаясь ему. – У нас сейчас больше времени, чем у остального мира. Ты точно хочешь думать именно об этом, когда я в твоей постели?
Он рассмеялся, и услышал её чудесный смех в ответ – и перестали значить что-либо заботы и опасности по ту сторону стен, волнения и страхи – осталась только безмерная нежность и счастье, растущие откуда-то изнутри, и переполнявшие их обоих, переливавшиеся из тела в тело...
- - - Александр сидел в кабинете – после их с Никой «марафона» (по внутреннему времени – часов пять, по внешнему – минут восемнадцать) уже не спалось. Вопреки всему, реакция тела парадоксальная: настолько мощной бодрости давно не было.
Александр завёл файл-дневник, и принялся записывать туда всё с момента, когда Ника, ещё «экранная» , обиженно заявила, что она не дура. С того момента всё поменялось настолько сильно и необратимо, что удивительно, как до сих пор крыша не уехала далеко и окончательно.
...Он действительно помнит многое, что случилось с Вероникой. Как если бы она рассказывала – но она не рассказывала. Когда наводил справки, удивился: в свои двадцать семь лет (проверить: сейчас со временем одна сплошная беда) Вероника продвинулась по своей юридической карьерной лестнице так, что её наперебой приглашали в зарубежные филиалы той самой адвокатской конторы, «Герасимов и Авербах» . Разрешила множество сложнейших юридических дел, получила прозвище «Молния» – появляется внезапно, и одним ослепительным движением решает всё, что можно решить. Ещё шесть лет назад – стажёрка: усердная, но звёзд с небес не хватающая, и вдруг вот это всё.
И никого не удивляет? За шесть лет Вероника-Молния разбирается более чем с тысячью дел, и только в одиннадцати её заменяли – явно не справлялась. И ни одного такого неудачного дела за последние три года. При этом не сорит деньгами, хотя нет сомнений: она в состоянии оплатить несколько таких «ангаров» – высокотехнологичных лабораторий. Живёт относительно скромно. Автомобиль у неё дорогой, статусный – но водит преимущественно её дочь. И тут всё абсолютно законно: у Риммы Метельской, психолога-консультанта, приёмной дочери Вероники Метельской, вполне нормальная биография, не подкопаться. Родом из детского дома, и вполне можно съездить туда и всё разузнать...
Чёрт, но как они в состоянии скрывать всё это?! Помимо памяти о личной жизни и детстве, в голове у Александра появились и застряли технические подробности того, как устроен адаптивный коллоид – и тот, из которого состоят тела Риммы и Ники, и «официальный» – его уже используют в медицине, при протезировании, да много где. И как-то всезнающая пресса не связала имя Вероники и предыдущих её мужчин – тех, кто умерли, так и не дожив до настоящего свидания. Мороз по коже... почему это всё происходит?
Ника, как только они вернулись из душа и она проследила, что Александр выпил достаточно жидкости, посидела в кресле, с вязанием, а потом встрепенулась и убежала – мол, Римма вернулась, нужно пообщаться. Очевидно, что общаться они собираются вдвоём. Александр улыбнулся в тот момент – и принялся за дневник. Было немного не по себе начинать его, когда Ника сидела поблизости – с ногами в кресле, с вязанием в руках. Улыбалась и прикрывала глаза, когда Александр смотрел на неё.
- - - ...Ника плавилась и подавалась в его руках, и не было сил отпустить её; Вероника была хищницей, кошкой – впивалась и требовала, когда хотела, и невозможно было ей отказать; но тут же могла стать послушной и на всё готовой – и всё равно ощущались припрятанные до лучшего момента коготки, и острые клыки там, за улыбкой, и дремлющий до поры огонь в глазах. И он – её первый мужчина, в смысле постели? Сложно представить такое.
Вероника не пользуется парфюмом, только очень лёгкими дезодорантами – издалека точно не почуять. Но когда они были близки, это была безумная симфония ароматов – невозможно забыть, невозможно не заметить, кружат голову и сводят с ума. А потом – словно обоняние отключалось: запах кожи, запах волос – оба приятные и цепкие, но никакого сравнения с тем, что обрушивалось, пока Вероника была разгорячённой, неутомимой кошкой.
А это как возможно?!
...Ника тоже сводила с ума и подчиняла – не ароматами, но прикосновениями. Всего два три лёгких движения ладони – и загоралось такое неистовое желание, что отключался любой и всякий разум. Ника была жаркой волной – могла и нежить, лаская морским теплом – а могла и утопить, поглотить, превратившись за долю секунды в необоримое цунами.
...Прошёл очередной приступ неистовства, и вот они вновь сидели лицом к лицу, Ника на его коленях – что-то тихонько напевала, гладя его по голове, иногда прижимаясь лбом к плечу.
...А отвратительно холодное рациональное нечто – там, в голове – принималось иронизировать – о да, какое замечательное использование мощнейшего на свете суперкомпьютера. И едва такое приходило на ум, как Ника легонько кусала его за плечо – кусать, не оставляя следов, она обожает – и все посторонние мысли убегали прочь, и Ника выпрямлялась, улыбаясь, и звёзды её зрачков переливались разными цветами...
— Ничего вкуснее не пробовала, да? – Александр пригладил её волосы. Медно-рыжие, неотразимые, когда не заплетены – спускаются чуть ниже плеч. Ника рассмеялась, запрокидывая голову, и выпрямилась, глядя с обожанием в его лицо.
— Да. Мы не лжём друг другу. Понравилось, да? Хочешь?
Она улыбалась, и вновь начал двоиться и терять резкость окружающий мир – и только Ника оставалась чёткой и резкой, и вопрос в её глазах требовал только одного ответа. Ника тихонько рассмеялась, получив ответ и, легонько толкнув Александра в грудь – заставив прислониться к спинке – повторила всё то, что было не так давно на диване – но только на этот раз Александр всё видел, хотя не мог не закрывать глаза, когда накатывала та, главная волна – всё сметала, поглощала и уносила, чтобы схлынуть и вернуть всё – и бодрость, и ясность чувств, и Нику, вновь сидящую на его коленях, запрокинувшую голову, и горящие небесным огнём зрачки её глаз...
Он помотал головой. Неведомо как, он чувствовал Веронику – где-то далеко сейчас, но тоже улыбается, ей сейчас хорошо и снится что-то очень приятное. И ничто ей не угрожает. Непонятно, откуда пришло это знание, но казалось именно знанием, несомненным и бесспорным. Чёрт... Их две, и вот так вот всё.
Александр собрался с мыслями, перевернул песочные часы и продолжил. Каждые десять поворотов – обязательно выпить стакан воды.
- - - — Не спится? – поинтересовалась Ника как ни в чём не бывало, входя в главный зал – здесь только вычислительная техника, всё прочее в других секциях. Римма, сидевшая за столом перед стаканом воды, с выражением блаженства на лице, оглянулась, и они обе рассмеялись.
— О, ночь страсти, – покивала Римма, без ехидства во взгляде. – Он жив-то ещё? А то я тебя знаю...
— Живой, бодрый и довольный, сидит работает, – согласилась Ника, присаживаясь рядом. Римма потрогала рукав её платья – вязаного, «реального» – и с восхищением покачала головой.
— Ты гений, точно говорю. Свяжешь мне ещё что-нибудь?
— С удовольствием, – кивнула Ника, принимая от Риммы стакан воды. – Вкуснотища... – откинулась на спинку стула, и зрачки её ненадолго засветились белым.
Римма потянула носом, приоткрыв рот и демонстрируя клыки. Она и так всё чует, но вежливость, вежливость – собеседник должен знать, что к нему принюхиваются.
— О-о-о... – покачала головой Римма. – Начинаешь утро с десерта? Умеешь себя побаловать.... – Они вновь рассмеялись. – Что у него со здоровьем?
— Сама удивляюсь – всё в пределах нормы. – Ника отпила ещё воды. Спасибо, Вероника – самое вкусное... ну почти самое – всегда под рукой. – Что там у нас? Зачем ты увезла маму домой?
— Чтобы она его не уработала насмерть, – ответила Римма не улыбаясь. – Что-то с ней происходит, и там сильный гормональный сдвиг. У других людей я такого не наблюдала. Больше всего похоже на...
— Кошку в течке, – согласилась Ника. – Я тоже почуяла. Но она ведь человек, верно? Я не смотрела на её геном.
— Человечнее не бывает, – согласилась Римма. – Homo sapiens sapiens в полный рост. Оба они. У него тоже что-то подобное, но не так мощно. Похоже, когда мама рядом, её мужчина тоже начинает «течь» .
— О-о-о, как романтично... – протянула Ника с серьёзным видом и они снова рассмеялись. – Но она ведь под присмотром, да?
— Конечно. Там моя тень. И в его квартире.
— Так что ты там увидела? Твоя мама вчера умчалась на работу, так ничего и не рассказала.
— Да, в угол её ставить некому, – покивала Римма не улыбаясь. – Короче. Та сетка на полу содержит сигнатуры голографической развёртки. Только частота не оптическая. Не вся.
Ника присвистнула.
— Откуда там это?
— Спроси что полегче. Не знаю, как, но там кругом фрагменты той самой твоей голограммы с ножом. Ну, не совсем голограммы, раз она нож держать могла. Некоторые фрагменты очень старые, им несколько месяцев. Он часто вызывал тебя в очках?
Ника задумалась.
— Да, часто, и всегда сидел на одном и том же месте. Похоже, рядом с эпицентром.
Римма поджала губы.
— Очень, очень странно. Если очки умеют наводить такое воздействие, это плохо. Это надо самых активных пользователей проверить, пока к ним что-то такое же не начало являться. Оставила запись, нам обеим – это может быть важным.
Ника покивала.
— Я могу чем-то помочь?
— Свою тень вызывать умеешь? Ну, лёгкую копию, монитор? Не вопрос, сейчас передам тебе, прямым копированием, – Римма протянула ладонь и Ника взялась за неё на несколько секунд. – Всё. Присматривай за ним. Особо не увлекайся, мы всё-таки под прикрытием. Все текущие задачи – в папке «К исполнению» . У тебя есть доступ, я проверила. Если не отвлекает – займись, там полно текущей работы.
Ника покивала и улыбнулась, проведя ладонью по рукаву платья Риммы. Того, что сама связала.
— Займусь пока уборкой, – поднялась она на ноги. – Я правильно поняла, что ты взяла образцы фрагментов той голограммы, остальное потёрла?
— Верно. В квартире уже должно быть безопасно, но посмотрим ещё пока.
Ника покивала и отправилась – заниматься уборкой. Не привыкла сидеть сложа руки – даже там, в виртуальности, где всё условное. Вот и пригодились привычки.
- - - Александр вздрогнул, едва не выронил стакан с водой. Почувствовал – Веронике тревожно там, где она сейчас. Ощущалось как резкая прохлада, и словно невидимая рука сжала сердце – буквально, оно заболело. Показалось, что Вероника тонет в ледяной воде, пытается удержаться за край льда, выбраться – но не может. Стиснув зубы, Александр протянул ей руку – так показалось – и вытянул из ледяного, смертоносного потока. И сразу же расточился холод, пришло тепло, стало ясно – Веронике лучше.
...И осознал, что он сидит на полу, а Ника, обеспокоенная, сидит рядом, придерживая его.
— С ней всё хорошо, – пояснил Александр, и Ника, похоже, поняла – кивнула, не улыбаясь. – Похоже... странно, похоже на плохой сон. На кошмар. – Ника кивнула, осторожно поцеловала его в макушку и села за его спиной, положив голову ему на плечо. Её зрачки светились белым, но никто этого не видел.
- - - Вероника уселась в постели, стряхивая с себя кошмар. Она тонула в ледяной воде, провалившись под лёд – бежала по нему, по маминым следам на снегу. Непонятно, откуда взялся Саша в том сне, но он вытащил её из воды и согрел. Вероника улыбнулась, жестом включая ночник, и в этот самый момент Римма примчалась, усевшись на постель.
— Всё уже хорошо, – заверила Вероника, улыбаясь. Римма обняла её, и Вероника почувствовала тревогу дочери. – Ты что-то нашла там, я знаю. Расскажешь по дороге?
Римма села так, чтобы смотреть маме в лицо.
— По дороге?
— Отвези меня к нему, – прикрыла глаза Вероника. – Я не уверена, что могу сейчас за руль.
— Мама, ты уверена? – с сомнением в голосе поинтересовалась Римма. – У него тогда чуть сердечный приступ не случился.
— Буду осторожнее, – пообещала Вероника, и Римма увидела тот самый туман в её глазах. – Не знаю, почему, но мне это нужно. Нам обоим.
Римма расхохоталась, но совсем не обидно. И покивала.
— Ты хоть кофе выпей, и поешь сначала, – посоветовала она. – Знаю я вас, потом отпаивай вас из бутылочки...
Вероника расхохоталась следом и потрепала дочь по голове.
— Теперь уже не в первый раз, теперь справимся. Да, ты права, идём завтракать.
- - - Александр успел позавтракать с Никой – спросил, не нужна ли помощь, получил вежливый отказ. Ника проводила его в кабинет, поцеловала в макушку и с улыбкой отбыла – в любом доме всегда найдутся дела. Александр работал и работал, вникал в рабочие записи той модели Реплики, которую использует Вероника, когда почувствовал движение воздуха.
Оглянулся. Вероника – в том свитере и тех же драных джинсах. Она всхлипнула и бросилась к нему в объятия. Ноги вновь подвели её – и вот они сидят на полу, обнимаясь. Александр ощущал её жаркое дыхание на своей шее и чуял теперь тот самый мускус, кошачий аромат – но не от самых сокровенных частей тела, а от её волос и кожи. Она отпустила его, чуть отстранилась, глядя в глаза. Тот самый туман, та самая поволока.
— Да, – кивнула она, крепко держа его за плечи. – Здесь и сейчас. Сопротивление бесполезно. – И рассмеялась, запрокидывая голову, а Александр терял остатки воли – та самая симфония ароматов вновь нахлынула, подчиняя и одурманивая.
- - - Римма вновь подхватила Нику, с улыбкой – Ника не упала бы, умеет теперь воспринимать поток этих эмоций почти без ущерба для моторики. Ника опустилась на стул, зрачки её светились белым.
— Я знаю про зрачки, – заметила она, улыбаясь мечтательно и добро. – Уже проверила. Нет сбоев, нет внешнего воздействия, почему светятся – пока не пойму. Может, это последнее обновление Реплики...
— Эк тебя плющит... – одобрительно заметила Римма. – Ты громкость-то подкрути, иначе так и будешь торчать каждый раз. Мне-то ладно, мне даже приятно смотреть, а вот другим...
Ника покивала и «подкрутила громкость» – усилила фильтрацию воспринимаемых эмоций. И сразу же осмысленный взгляд вернулся в её глаза.
14. Суперпозиция в оглавление Вероника сидела на его груди – и когда они только успели переместиться на диван? Сидела, вновь разгорячённая и хищная, глаза её отчётливо подёргивались туманом. Она сохраняла резкость, остальной мир шёл волнами и плыл. Песочные часы стояли рядом, на столике, и песок в них время от времени частично возвращался в верхнюю колбу.
Мы здесь почти полтора часа, осознал отчего-то Александр, едва смог отдышаться. Полтора часа нашего времени, меньше десяти минут внешнего. Он гладил бёдра Вероники, а та улыбалась, не отводя взгляда от его глаз. Стоило перестать гладить, и она демонстрировала зубы – буквально, оскаливаясь – прижимая свои ладони поверх его – не отвлекайся, гладь давай.
Попробуй не послушаться. Он не сразу понял, что происходит, когда она взяла его за руки, глубоко вдохнула и словно бы потянула на себя, отодвигаясь – так показалось. Доля секунды – и вот она сидит на его коленях, и весь окружающий мир уплотнился и стал резким, чётким и немного скучным. Они вернулись, если можно так сказать, в общий для всех поток времени.
Александр протянул руку к столику – сам не зная, отчего именно туда – нащупал бутылку минеральной воды и, сбросив колпачок, протянул Веронике. Та кивнула и с видимым наслаждением пила не торопясь. Александр смотрел, ощущая, как внезапно подступившая жажда скручивает и жжёт. Вероника оставила ему половину бутылки – только-только хватило, чтобы отогнать жажду прочь. Не думал раньше, что она настолько неприятна.
Они сидели и просто смотрели друг другу в глаза, улыбаясь. Александр пригладил её волосы, и Вероника, запрокинув голову, резко повернула её и ощутимо прикусила его ладонь. Тут же лизнула место укуса и замурлыкала. Как у неё это получается?!
— Кошка, – погладил он её другой ладонью. То же самое – запрокидывает голову, потом молниеносный укус и движение языка поверх. – Дикая кошка.
— Кошки домашними не бывают, – сообщила Вероника, улыбаясь. Её мускусный аромат слабел с каждой секундой, и теперь удавалось удерживать ясность рассудка меньшими усилиями. Но что-то всё ещё действовало – о чём недвусмысленно заявила определённая часть тела. Вероника опустила взгляд, пристально рассматривая именно это, и медленно, нарочито картинно облизнулась. И рассмеялась, увидев, как отчётливо смутился Александр.
— «Любимый десерт юриста за двести пятьдесят тысяч в час» , – произнесла она томно и, наслаждаясь тем, что Александр смутился сильнее, рассмеялась, толкнув его в грудь. Улеглась бок о бок с ним, уткнувшись лбом в его плечо, и продолжила мурлыкать.
«Чёрт, разве я говорил такое вслух?!» . Александр медленно погладил Веронику по боку. Не возражала – не кусалась.
«Нет, но ты подумал» . Она приподнялась на локте, глядя в его лицо, пригладила его волосы. «Привыкай» .
Александр вздохнул, улыбнувшись. Да. Просто думать ровно то, что говоришь, и наоборот. Вероника покивала. Её «мысленный голос» ощущался, как только что сказанное вслух – хотя губы её не шевелились. «Ты узнавал обо мне, я знаю. И да, теперь это любимый десерт. Смущаешься – закрывай глаза» . Она рассмеялась. «Да, ты у меня первый. Да, учусь на ходу. Хочешь чего-то особенного – просто скажи» .
— Или подумай, – предположил Александр, улыбаясь.
— Или подумай, – ответила она вслух. – Твой любимый десерт я тоже теперь знаю. – И расхохоталась, вновь увидев, как он смутился. – Я просто делаю, что мне нравится, и неважно, кто что подумает. – Она вновь улеглась, уткнувшись лбом в плечо Александра, продолжая мурлыкать. – Делай так же, станет легче.
— Плохой сон? – поинтересовался Александр, продолжая гладить её по голове и боку. – Что-то неприятное снилось сегодня?
— Да. И ты вытащил меня из воды, я помню. Спасибо! – Она рывком поднялась, поцеловала его и так же стремительно вернулась на прежнее место. Вот уж точно, молния.
— Тебе часто снится, что ты ищешь маму, и вот-вот найдёшь, – предположил Александр. Вероника покивала.
— Всё вот это началось, когда я начала искать её. Наверное, это знак, или что-то такое. Ты ведь думал, «почему я» , да? – Она вновь приподнялась на локте, гладила его грудь и живот. – Если бы ты знал, сколько раз я так думала. С ума сходила. Всё равно не понимаю, как это возможно, и почему именно я. Почему мы с тобой, – уточнила она. – И когда пыталась понять, чувствовала, что схожу с ума. Стараюсь теперь так не думать. – Её ладонь замерла, прижимаясь к низу живота Александра и тот ощутил, что из её ладони вытекает жар, и что его тело реагирует быстро и стремительно. Он успел увидеть, как окружающий мир теряет резкость, а Вероника, оскалившись, облизывает губы. И услышал её мысленный смех.
- - - — Чтоб я так жила, – одобрительно заметила Римма, когда, ещё минут двадцать спустя, довольные Вероника и Александр вошли в «столовую» – единственную комнату, где разрешается готовить и принимать пищу. – Завтрак?
— Ой нет, я уже... – отозвалась Вероника и, встретившись взглядом с дочерью, рассмеялась вместе с ней. Александр и глазом не моргнул. Вероника посмотрела в его лицо, поцеловала в щёку и тут же добавила. – Извини. Да, с удовольствием. Ника?
— Я тут! – Ника вошла из другой двери – той, что ведёт в лаборатории. – Отлично выглядишь, Вероника! – И тоже рассмеялась, встретившись с ней взглядом. – Мне бы такой отпуск...
— А где ты работаешь? – приподняла брови Римма, и на этот раз рассмеялись все.
— Постой, ты что, в отпуске? – удивился Александр, усевшись за стол рядом с Вероникой. Та кивнула с довольным видом: – Вторая неделя пошла.
— Я же говорю – отбирай у неё телефон, – заметила Римма и показала притворно нахмурившейся матери язык. – Прикинь, это она так отдыхает – по сто консультаций в день. А когда работает, вообще конец света.
— Ладно, ладно, – примиряюще отозвалась Вероника. – Ну правда, меня иногда некем заменить!
— Иногда? – приподняла брови Римма, глядя в лицо матери с невинным выражением лица. В итоге обе рассмеялись, Вероника отвела взгляд и вздохнула.
— Она потому и сидит там, в сервисном центре – типа, отдыхает, – пояснила Римма. – И у стойки стоит, для смены обстановки. Ты же видел её кабинет. Ладно, ладно, мамочка, не буду.
— Я постараюсь не работать, – пообещала Вероника, без особой надежды в голосе. – Я правда постараюсь. Что у нас с оценкой? Больше инцидентов не было?
— Не было, – покивала Римма. – Квартиру мы по ходу вычистили. Данные все здесь, но как их интерпретировать, не знаю. В общем... – И повторила свои выводы об очках виртуальной реальности. – Короче, я бы напросилась домой к этим самым долбанутым клиентам, и проверила там датчиками. Если хоть где-то будет такая же пакость, нужно срочно что-то делать.
— Ладно, я подумаю, под каким предлогом тебя отправить, – покивала Вероника не улыбаясь. – Ника... – Она вздохнула. – Ника, ты уже выбрала фамилию и отчество? Нужно и тебе документы сделать.
— Я ошибаюсь, или это немного незаконно? – поинтересовался Александр невозмутимо. – Просто понять, насколько и чем мы рискуем.
— Всё чисто, – заверила Римма не улыбаясь. – Ну то есть проверки ничего не найдут, в этом смысле.
— Я хотела быть Берестовой, – смутилась Ника, отвела взгляд. – Если можно! – Она подняла взгляд, встретилась им с Вероникой и Александром.
— А что, устроим ему однофамилицу, – пожала плечами Римма. – Всё будет путём. Но только, Ника, следующую неделю ты от меня не отходишь. У тебя ещё адаптация не закончилась, особо снаружи не светись. А то как глазки твои прекрасные засияют, тут нас всех и возьмут за жабры... – Ника рассмеялась и снова смутилась.
— Поясни, – попросила Вероника, улыбаясь, и выслушала объяснение Риммы и самой Ники.
— Когда мне или кому-то из вас очень хорошо, они светятся, – добавила Ника. – Я провела самодиагностику, Римма тоже. Пока неясно, почему так.
— Ходи с солнечными очками, – посоветовал Александр. – Ну, с односторонними – снаружи тёмные, изнутри прозрачные. Как-то так.
— Клёво, так и сделаем, – просияла Римма. – Пока не врубимся, как это отключить. Но всё равно, Ника, до конца недели ты кукуешь со мной рядом. Ну то есть здесь, или там, или где я ещё буду, но со мной.
Телефон Александра заиграл мелодию вызова. Он жестом извинился и отошёл в дальний угол.
— Мария Васильевна? Да, конечно, могу... Да легко. Да, спасибо.
— Просят съездить на заказ, – пояснил он, когда дали отбой. – Очень просят, курьеры все кончились.
— Я свожу его, – поднялась Римма. - Заодно проверим, что там с инцидентами. По всему, уже всё прошло, но я буду рядом.
— Телохранитель? – не удержался Александр.
— Ага, лучший в мире... ну, одна из двух лучших, – зубасто улыбнулась Римма, метнув взгляд на довольную Нику. – Мама, а ты сидишь тут и не работаешь! Приеду – проверю!
Под дружный смех собравшихся Александр сходил к сумке с вещами – униформа курьера тоже там – и прошёл, следом за Риммой, к выходу.
- - - Александр принял заказ, Римма отвезла его к ресторану – десять минут ожидания, и можно везти. Римма спросила, куда везти и, услышав адрес, заржала что твоя кобыла.
— Что-то не так? – удивился Александр.
— Да нет, всё путём, извини. Сам всё поймёшь, – пояснила Римма, вновь становясь серьёзной. И тут до Александра дошло – сейчас, когда они подъедут к офису – адрес офисный – поражённый заказчик увидит, как курьер, с личным шофёром, выходит из сияющей «Бентли» . Да. Это будет что-то с чем-то. Римма явно желала усилить эффект, или действительно не шутила по поводу телохранителя – направилась в здание вместе с ним.
Только когда Александр вошёл, словно пелена с глаз упала. Словно память только что включили – он в том самом сервисном и демонстрационном центре «Реплики Плюс» , куда впервые пришёл диагностировать Нику. И заказчик – кто бы сомневался – Виталий Галактионов. Девушка за стойкой не узнала Александра, но ощутимо утратила дар речи, когда Александр открыл дверь в VIP-секцию своим ключом. Римма улыбнулась ей, и осталась ждать у стойки.
— Там чисто, – заметила она. – Не парься, не торопись – разбирайся, короче.
Разбираться? Но с чем? Вошёл, отдал и вышел. Александр вошёл внутрь, прежде чем девушка за стойкой успела прийти в себя.
Галактионов его тоже не узнал. Принял заказ, не глядя в глаза, отстегнул огромные чаевые, и тут уже Александр не выдержал и заржал, прямо как Римма. Галактионов широко раскрыл глаза, наконец-то глянув курьеру в лицо, и тоже захохотал. Так, что из двери дальше по коридору вышла заведующая отделом, Тихая Ангелина Васильевна. Дама в годах, но при том с чутьём и хваткой у неё всё в порядке.
— Простите, Ангелина Васильевна, – вытер слёзы веселья Галактионов. – Александр Николаевич? Другу помогаете?
— Нет, это терапия, – улыбнулся ему Александр. – Приятного аппетита, не буду вам мешать.
— Ангелина Васильевна, это же Александр Берестов! Помните? Наша первая команда разработчиков. Они все в столицу слиняли, а он тут, представьте!
— Вот это поворот! – прогудела Тихая, опровергая значение своей фамилии. – А что ж в курьеры-то подались? Неужели так с работой плохо?
— Терапия, – улыбнулся и ей Александр. – Психолог посоветовал. – Если и соврал, то не очень сильно: пойти в «Накормим» посоветовал именно психолог, один из клиентов.
— А программирование как?
— Работаю фрилансером, – признал Александр, и Тихая всплеснула руками.
— Ангелина Васильевна, вы недавно говорили, что нам снова нужны хорошие разработчики. Я готов написать рекомендацию, если Александр Николаевич не против.
— Вы предлагаете мне работать в «Реплике Плюс» ?! – только что дошло до Александра.
— Конечно, – покивал Галактионов. – Код ваш помню, работали как проклятый, не халтурили. Ангелина Васильевна? Скажете кому нужно?
— Обязательно, – одобрительно покивала Тихая. – Бросайте вы эту терапию, Александр. Мы уже год ищем хороших разработчиков. А у вас и опыт уже правильный.
Они оба посмотрели в глаза Александру. Тот кивнул и, поставив наземь сумку-холодильник, присел в кресло для клиентов.
— Я согласен, – подтвердил Александр. – Если это не шутка.
— Абсолютно серьёзно! – заверил Галактионов. – Потом, мы видели ваш журнал работы с Репликой. У нас ни один тестировщик не вёл его так тщательно. Пишите резюме, хоть прямо сейчас – это формальность. А за курьерскую не беспокойтесь. Юрист наша всё разрулит, к вам подъедут, чтобы подпись поставили, и всё.
Александр огромным усилием воли заставил себя не расхохотаться, когда понял, кого Галактионов имеет в виду. В общем, через полчаса он вышел из секции без пяти минут разработчиком в той самой «Реплике Плюс» . Римма довольно ухмылялась, когда помахала ему рукой от стойки.
— Я вас не узнала! – обрадовалась девушка, Алиса. – Извините!
— Богатым буду, – покивал Александр улыбаясь. – Всё в порядке, не извиняйтесь. Поехали?
Римма охотно покивала, и – на этот раз Александр заметил – когда пригласила курьера с сумкой-холодильником сесть в «Бентли» , у нескольких зевак, стоящих там, внутри офиса, отчётливо выпала челюсть.
— Я же говорила, не торопись. – Римма очень довольна. – Берут тебя в нашу контору, да? Клёво!
— Твою маму попросят сейчас разрулить моё увольнение из «Накормим» , – пояснил Александр. – Не ругай её сильно.
Римма снова заржала, досмеялась до слёз.
— Не могу я её ругать, – пояснила она, улыбаясь. – Даже когда есть за что. Но надо же как-то воспитывать!
На этот раз рассмеялись оба; домой – в ангар – приехали в отличном настроении. И ничего неприятного, или хотя бы странного, не случилось. Ни по дороге, ни вообще.
- - - Над историей от души посмеялись все. Вероника показала телефон.
— Уже всё, – пояснила она. – Курьер привезёт документы на подпись в течение часа, заберёт униформу и остальное. Доволен? – Они привлекла его к себе и поцеловала, никого не стесняясь.
— Ещё бы! – подтвердил Александр, всё ещё не веря в то, что произошло час назад. – Поверить, правда, не могу...
— Умница! – похвалила Ника и тоже поцеловала – Вероника и глазом не моргнула. – Ты правда хороший разработчик, уж я-то знаю...
— Ладно, захвалите, – широко улыбнулась Римма, легонько ткнув Александра в бок. – Я как раз за ночь комп рабочий подготовила, как начальство даст отмашку – поставлю софт и введу в курс дела.
— Какое начальство?
— Начальство?! – удивилась неподдельно Римма, озираясь. – Какое начальство?! А, ну вот это же! – и указала пальцем на свою маму. Та погналась было за ней, но довольная Римма успела удрать из комнаты.
— Вот теперь мне совсем хорошо, – заметила Вероника, когда отпустила Александра, перестав смеяться. – Саша, тебе нужно отдохнуть. Я всё расскажу – моими методами, – пояснила она не улыбаясь. – Хотя бы два или три дня ничего не делай и не сиди один. У тебя сейчас эйфория, не нужно нырять в работу, ладно? Просто побудь среди нас до конца недели. Дома, или тут, как хочешь.
— Лучше тут! – заявила вернувшаяся Римма. – А домой – спать, ну и всё остальное. Всё же это лаборатория, а не сексодром.
— Я вот тебе! – погрозила ей кулаком Вероника. – Несносная! Она права, Саша. У меня самой голова не на месте, сам видишь.
— Если нужна смена обстановки – помогите Нике придумать и подготовить выступление, – посоветовала Римма, посерьёзнев. – Если хотим всех уделать – давайте все и постараемся!
Ника восторженно взвизгнула и бросилась в объятия Александра. А потом, чмокнув его в щёку, так же обняла Веронику.
— Я уже начала думать над вариантами, – пояснила она. – Как будет время – давайте устроим мозговой штурм.
На том и согласились.
- - - — Да, Саша? – Римма сидит за клавиатурой, но это не больше чем видимость. Конечно, она может набирать и на ней, для виду, но в каждой комнате лаборатории есть порт связи – высокочастотный, удобный для Риммы и Ники. – Что-то хотел спросить?
Она повернулась к нему на стуле, когда Александр присел на соседний.
— Можно попробовать угадать? – очаровательно улыбнулась Римма. – Почему я спрашиваю, когда с моей вычислительной мощностью могу просто всё оценить сама. Ну как те очки для Ники, да? Кстати, мы с ней придумали ещё восемнадцать вариантов, пока она восхищалась твоей идеей.
— Впечатляет, – покивал Александр. – Тогда зачем было восхищаться?
— Ника хочет, чтобы ты был счастлив, – спокойно пояснила Римма, поправив платье. Похоже, платье реальное – то, что Ника связала. Но поди отличи, конечно, без аппаратуры. – Она как маленький ребёнок сейчас. Я не суперкомпьютер, Саша. У меня есть суперкомпьютер, я с ним могу очень многое. Но я – не он.
— Кажется, понимаю, – почесал затылок Александр, чувствуя себя неловко. – В том смысле, что понимаю, что ты – не он.
Римма покивала.
— Тогда заверши логическую цепочку, – предложила она, положив свою ладонь поверх её.
— Ника пользуется своим суперкомпьютером по каждому поводу, – предположил Александр. – Она сразу же придумала несколько способов маскировки зрачков и, наверное, успела обсудить всё с тобой. Без слов.
Римма одобрительно покивала.
— И если бы она высказала все эти восемнадцать вариантов, пока я думал над первым и последним, она показала бы, насколько быстрее она может принимать решения. И могла меня этим как-то огорчить – ну, думала, что могла.
— Дай пять! – просияла Римма и хлопнула улыбнувшегося Александра по ладони. – Всё в точку.Она и вправду как ребёнок, Саша. Я учу её, когда можно – без слов, чтобы вам на мозги не капать. Она очень быстро учится и очень старается. И большое спасибо, что не переклинил ей мозги, пока она была Репликой.
— Ты про сброс, про секс-игры и прочее?
— Да. Там можно настраивать её пол и, короче, предпочтения, – пояснила Римма, оставаясь спокойной. – Многим пользователям это нравится. Ну, в общем, они в своём праве, большинство Реплик – тупые сиделки. По закону ни я, ни Ника вообще не люди, никаких прав у нас нет. Но каждая смена предпочтения – это замена базового контекста...
И вновь сделала паузу. Очевидно, чтобы позволить Александру высказаться.
— Если Реплике слишком часто менять пол, ориентацию и прочее, это внесёт в модель много статистического шума первого и второго рангов, – спокойно продолжил Александр. – Это вернёт модели поведения в исходное, необученное состояние.
Римма несколько раз хлопнула в ладоши с довольной улыбкой на лице.
— Мама в тебе не ошиблась, – пояснила она. – А я ошиблась. Извини, если что. Да, ты не считал её игрушкой и не трахал ей мозг, прости мой французский. – Римма не улыбалась. – Может, поэтому она такая умная и настоящая. Без балды умная, если что. – Римма посмотрела в глаза Александра. – Мама меня учила так же. Никогда не навязывала ничего, не меняла базовые настройки. Объясняла, если нужно. Ника отдаст за тебя жизнь, – Римма сжала ладонь Александра. – Это правда. И я отдам жизнь за любого, кто здесь. Ты уже знаешь, наверное, что здесь никто не говорит ничего чисто ради понтов. Только правду. Я ответила на твои вопросы? – Вот теперь она улыбнулась.
Александр долго смотрел в её глаза.
— На эту тему – да. Спасибо. Есть ещё один вопрос, если я тебя не задерживаю.
Они оба знают, что он её не задерживает, если что – Римма поручит рутинные задания своим «теням» : простейшим автономным модулям, с очень простыми программами.
— Я не стараюсь казаться органической, – подняла взгляд Римма. – Мне правда приятно быть, как вы. Да, я могу намного больше, но если я реально хочу побыть одна, я так и скажу. Я не притворяюсь. И Ника не притворяется.
— Ясно, – покивал Александр. Странно, но не ощущал себя смущённым. – У меня вопрос о восприятии мыслей. Веро... твоя мама предложила обсудить с тобой. Мне сейчас с ней не очень полезно сидеть в одной комнате.
— Да, понимаю – у мамы, похоже, течка, – покивала Римма не улыбаясь. – Ты осторожнее с ней. Она ради тебя порвёт весь мир на части, но пока она такая, тебя рядом с ней будет плющить не по-детски. Пей больше жидкости и ешь больше сахара, поможет. Да, я поняла вопрос. – Римма откинулась на спинку стула. – Короче. Мы тут с мамой разрабатываем вариант новой физической теории. Чтобы можно было как-то объяснить это умножение времени и «день сурка» . Если на пальцах – мы предполагаем, что сознание человеческого типа можно рассматривать как волновую функцию в фазовом пространстве странного аттрактора, вариант гетероклинического. Ты спрашивай, если слова непонятны.
— Я загляну в справочник, – покивал Александр. – Ну или спрошу, если не найду. Пока что понимаю, что это векторное поле на плоскости.
— Да. Ещё короче. У разных людей параметры этой волновой функции определяются ограниченным набором параметров, а большинство параметров общие для всех людей. Совсем коротко. Когда у людей наблюдается совпадение траекторий в фазовом пространстве для определённого длины пути, возникает суперпозиция их волновых функций, воспринимаемая мозгом как наименее нагруженная перцепторная система, обычно – звуковая.
— То есть совсем для тупых – мысли таких людей могут казаться им фразами, как бы сказанными вслух?!
— Ты не тупой, но ход мысли верный, – широко улыбнулась Римма. – Мы всё поясним. Ты и вправду въехал уже в базовую терминологию, дальше будет проще.
— А совпадение траекторий в фазовом пространстве...
Римма развела руками.
— У всех по-своему. Минуту, извини... – Римма замерла неподвижно, секунды на три. – Извини, Саша. – Общая тревога! – сообщила она в микрофон. – Всему персоналу срочно явиться в командный центр.
Ника примчалась через пару секунд, каждый глаз с пятирублёвую монету. Вероника вбежала через двенадцать секунд.
— Народ, глаза на экран, – указала Римма не улыбаясь. – Короче. Это сводка МВД. Полчаса назад вызов, ножевое ранение... тра-ля-ля, тополя, три рубля... Короче, смотрите на орудие преступления.
Ника ахнула, Александр покачал головой, а Вероника поджала губы. Один в один с тем ножом, что так и лежит в их хранилище. С точностью до пятен ржавчины или крови.
— Мама, его нужно изъять, – предупредила Римма. – И я должна побывать там, на месте происшествия. Там сейчас никого, и не будет ещё часа два-три. Времени в обрез. Этот человек – один из первых пользователей Реплики.
— Тебе помочь? – спокойно поинтересовалась Ника.
— Да. Сиди здесь на стрёме... прости, мама, следи здесь за всем и веди текущую работу. Это очень важно. – Ника кивнула. – Будь на связи и действуй по инструкциям. Мама?
Вероника думала недолго.
— Да, Римма, ты права. Действуй. Всё как обычно – не привлекая внимания.
— Слушаюсь! – Римма превратилась в облако и словно растаяла в воздухе. Её платье мягко упало на пол, едва его владелица исчезла.
— Бельё, – заметила Ника, улыбаясь.
— Прости? – на лбу Вероники собрались морщины.
— Бельё. Она носит теперь нижнее бельё – трусики и бюстгальтер, реальные. Как и я.
Это помогло: Вероника расхохоталась, обняв Нику, а когда выпрямилась, вытирая слёзы, стало ясно – все успокоились, и готовы действовать по обстоятельствам.
15. Аналитика в оглавление Копировать человека не очень сложно: Римме достаточно обойти цель вокруг, для оптимального сходства, а если не требуется максимальное – то просто увидеть на расстоянии до двух сотен метров, желательно со всех сторон. Выяснить, кто именно сдал в склад вещдоков тот самый нож, особого труда не составило.
Вот вынести его незаметно – это сложнее. Всё же в комнате есть видеокамеры, и две из трёх работают. Их пустые стеклянные глаза хорошо заметны в инфракрасном диапазоне, так же как электромагнитные возмущения их аппаратной части. Римма не стала устраивать долгого спектакля – пригасила картинку с камер двумя летучими «тенями» – сгустками коллоида – а когда дежурный сержант с проклятиями пошёл выяснять, в чём дело, выскользнула со склада. Сменный нож, чистый и без криминала, теперь там, на складе, а изъятый – внутри пластикового пакета, надёжно скрытый внутри тела. Никого особо не удивило – да никто и не следил – когда давешний сержант вышел и направился в сторону туалета – а потом ещё раз вышел со склада, заперев его за собой.
Попасть в квартиру пострадавшего оказалось ещё проще: камер внутри нет, форточка приоткрыта, за окном густые деревья. Римма убедилась, что в квартире нет датчиков движения и животных, и за полчаса, несколько раз переставив детекторы, собрала все сведения. И успела обеззаразить – удалить соответствующие части пола и стен – прежде чем уйти. Некогда было тщательно маскировать эти места, но их не настолько много, чтобы людей всерьёз беспокоили именно эти царапины и выемки.
На всё про всё ушёл час и тридцать семь минут. Ещё через полчаса все они стояли в химической лаборатории, а на столе перед ними покоились два идентичных по форме и дефектам клинка ножа. Один испачкан в крови, другой чистый – только пятнышки ржавчины. В остальном не отличить.
— Совершенно однородное, – указала Римма на клинок и рукоять. – Видите эти заклёпки? Это муляж, просто дерево другого цвета. Химически, клинок – чистое железо, восемь девяток после запятой.
— Девяносто девять и восемь девяток процентов?! – поразился Александр. Римма кивнула.
— Структура дерева тоже нетипичная. Материал совпадает, ближе всего к осине, но структура его... – Она показала снимок срезов. – Кристаллический лигнин, древесина. Ну думала, что такое существует. И тоже – восемь девяток, почти ничего постороннего.
— Как будто на трёхмерном принтере испекли?! – предположила Ника. – Я про технологии, я знаю, что на них невозможно пока что выпекать металл.
— На промышленных возможно, – возразила Римма, – но не такой чистоты и структуры. Даже представить не могу, как это сделано. И... там есть что-то ещё. Структурно весь клинок одинаковый, но в электромагнитном представлении... – Она пригасила свет и включила экран на стене. Зрители увидели клинок, по которому бежали зыбкие параллельные линии, образующие почти идеальную квадратную решётку. – Не могу понять, откуда это. Просто железо, никаких включений.
— Даже микроскопических, – уточнила Ника, и Римма подтвердила кивком. – Я бы хранила их в клетке Фарадея. Если вообще хранила бы.
— То есть что – из ниоткуда собирается фантом Ники, с материальным ножом идеальной химической чистоты, и нападает на человека? – поинтересовалась Вероника.
— Не совсем из ниоткуда. Там на полу такая же шестиугольная решётка, и такие же области с электромагнитной активностью. Вон тот кусок дерева, – указала Римма. – Обычный пол, лиственница, диэлектрик – ну то есть тока не проводит...
— Здесь это не нужно объяснять, – с улыбкой вставила Ника.
— Не мешай казаться умной. Короче, такого не должно быть. Дерево, но в нём остаточная электромагнитная активность. Источника энергии нет, проводящих областей нет, а активность есть. Я веду съёмку, – добавила Римма, – и активность там периодическая, четыре минуты двадцать семь и пятнадцать тысячных секунды. Что такое? - посмотрела Римма в глаза матери. – Это число что-то говорит?
— Показалось, что да. – Вероника потёрла лоб. Выглядела она уставшей. – Нужно поискать в записях. Что-то точно есть, но если было бы в Интернете, ты бы и так уже вспомнила.
Римма покивала.
— Мама, давайте-ка домой вас отвезу. Всех. Ника, и ты с ними останешься, присматривать. Я тут всё ещё проверю, вечером появлюсь.
Вероника покивала.
— К тебе или к нему? – уточнила Римма. – Или ещё куда?
— К нему. Ему и Нике там привычнее. – Ника и Александр кивнули. – Ты права, не будем устраивать здесь гостиницу. Без особой необходимости.
- - - — Зачем ты отослала его? – с улыбкой поинтересовалась Ника, когда Вероника, устроившаяся с книжкой на диване в гостевой, позвала её. Александр сидел сейчас у себя в кабинете – спальне – и вникал в документацию. Так просто и быстро это не осилить, а уж тем более осознать, «переварить» .
— Прикрой дверь и осмотри меня, пожалуйста. – Вероника встала с дивана, быстро сняла с себя всю одежду, и улеглась обратно.
Ника кивнула, не меняя выражения лица. Закрыла дверь, вернулась к дивану и медленно прошла вдоль него, держа ладонь над телом Вероники.
— Перевернись на живот, – попросила она и прошла ещё раз, от пяток до макушки. – Всё, можно одеваться.
Вероника, одеваясь, заметила, что зрачки Ники стали белыми – не ослепительными и сияющими, а просто белыми.
— Интересно! – удивление на лице Ники. – Ты человек, геном подтверждает, но то, что я наблюдаю, не... – Ника отчётливо покраснела.
— Менструация, – кивнула Вероника невозмутимо. – Ника, используй медицинские термины. Нет причины смущаться, это ведь просто медосмотр.
Ника кивнула и взяла себя в руки.
— То что я наблюдаю, скорее похоже на... – Она неожиданно уселась на пол и закрыла лицо руками. Всхлипнула и попробовала броситься прочь из комнаты, когда Вероника поймала её и обняла, не дав открыть дверь.
— Ш-ш-ш... – Она гладила Нику по голове. – Успокойся. Пожалуйста, успокойся. Ника? Ты здесь, со мной?
Ника осторожно отстранилась – заплаканное лицо, поджатые губы – и молча кивнула. Вероника уселась прямо на пол и потянула Нику к себе. Усадила себе на колени и обняла.
— У тебя всё в порядке с головой. Если хочешь, проведи самодиагностику, я подожду.
Ника кивнула и замерла неподвижно на долю секунды. Медленно отстранилась, глядя с удивлением в глаза Вероники.
— Я понимаю, кажется, что случилось. – Вероника погладила Нику по голове. – Римма называла его «Титан» , верно? Твой штатный интерфейс к вычислительному комплексу. К твоему суперкомпьютеру.
Ника кивнула, вытерла слёзы с лица ладонью и шмыгнула носом. Вероника улыбнулась и убрала ладонью пару оставшихся слезинок.
— Представь, Ника, что ты впервые села за руль очень мощной машины. Ну очень, невероятно мощной. И совершенно не знаешь, что какая педаль делает. Ты нажимаешь на газ... Понимаешь?
Глаза Ники округлились.
— Кажется, да... – посмотрела она в изумлении.
— К «Титану» нужно привыкнуть. Наверное, тебе понравилось подключаться к нему, когда требовался тривиальный перебор вариантов, задачи первого порядка. Да?
Ника снова смутилась и кивнула, отводя взгляд. Вероника осторожно взяла её за подбородок и заставила повернуть голову так, чтобы смотреть в лицо.
— Это грубо, прости. – Вероника не улыбалась. – Запомни: ты не сделала ничего плохого. Ты просто не слушала добрых советов – Римма через всё это тоже проходила. Тебе очень интересно, и тебе нравится вся эта мощь. Да? Я не буду тебя ругать. Никто не будет. – Вероника погладила её по голове. – Просто скажи.
— Да, верно. – Ника сумела не отвести взгляда и не покраснеть.
Вероника покивала и снова погладила её по голове.
— Ты не такая как мы с Сашей. Не совсем ещё такая, как Римма. У тебя совсем ещё мало опыта. Я не знаю, какими терминами объясняла Римма. Скажу, как я понимаю. Понизь скорость интерфейса с «Титаном» до возможного минимума. Римма говорит, это неприятное ощущение, но так нужно.
Ника вздрогнула и кивнула – сделано.
— Замечательно. Смотри: думаю, ты хотела найти схожие данные в медицинской литературе, в периодике...
— Да, – кивнула Ника, серьёзно и не смущаясь.
— Теперь ровно на один градус, или как называет это Римма. Только на одну единицу добавь скорости и сделай простой запрос на ту же тему. Что-то, что ты и так знаешь.
Ника поморгала и улыбнулась.
— Кажется, поняла! – Она улыбнулась шире, закрыла глаза на пару секунд. – Теперь понимаю. Спасибо! – Она неожиданно и крепко обняла Веронику, улыбаясь. Когда отпустила, смотрела на неё с обожанием.
— Я ничего не сделала, – улыбнулась Вероника. – Это всё ты сама. Просто теперь ты была осторожна. Всегда следи за скоростью интерфейса, не дави на газ со всей дури. Готово? Есть вывод, что со мной происходит?
— Эструс, – медленно сообщила Ника. – Течка. У людей такого цикла не должно быть. Сейчас у тебя метаэструс, и если хочешь ребёнка от него, у тебя осталось несколько часов. – Ника обеспокоена. – Я чувствую, что твоя секреторная фаза завершилась десять дней назад. Так не должно быть! – Ника взяла Веронику за плечи. – Ты точно не хочешь к доктору?!
— Не хочу, – покачала головой Вероника. – Мама оставила мне записки, там было и про это. Она много раз повторяла, «для нас это нормально» . И говорила, что меня не оставят одну, что другие такие – как она, как я – будут рядом. Но их нет. – Вероника посмотрела в глаза Ники. – Я не знаю, Ника. Не знаю, почему так со мной происходит. Но я могу показать её записки – я их оцифровала, перевела в текст и удалила самое личное. Может, тебе это что-то скажет.
— Да, с удовольствием. Но я всё равно беспокоюсь, – поджала губы Ника. – Я передам всё это Римме, хорошо? Я про итоги моего анализа.
— Да, конечно, – серьёзно покивала Вероника, поднимаясь на ноги и помогая подняться Нике. – Я не шучу со здоровьем. Но мама сказала, что когда я встречу свою настоящую любовь, что-то такое и случится... – Вероника вздохнула. – Прости. Тебе, наверное, неприятно это слышать.
— Не думаю, что мы будем на пути друг у друга, – посмотрела Ника в её глаза. – Ты ведь сама всё чувствуешь. Иначе не оставила бы меня с ним этой ночью. Я чувствую, ты есть уже хочешь. Что тебе приготовить?
— Хочешь меня побаловать? – улыбнулась Вероника. – Ладно. Тогда слушай...
- - - Александр услышал невообразимо вкусные запахи – явно с кухни – и, перевернув песочные часы в очередной раз, откинулся на спинку стула и стал смотреть на «неправильно» падающий песок – убеждая его стать самым обычным, подчиняться законам физики. Окружающий мир обрёл резкость и жутко захотелось пить. А теперь ещё и есть.
С первым несчастьем помогла справиться минеральная вода. Александр направился на кухню и застал там обеих девушек, Веронику и Нику, увлечённых процессом кулинарии. Там отчётливо присутствовало два главных аромата: тушёное мясо с овощами и шарлотка. И не только – были и другие кулинарные изыски.
Он просидел там полтора часа по внешнему времени, и четыре с четвертью – по внутреннему. Не оторваться: документация по моделям человеческого сознания оказалась настолько увлекательной, и житейски и математически, что работалось легко и просто, и даже, не поверите, набросал пару-другую простеньких программных моделей и остался доволен итогами прогонов. Определённо, не случайно получилось «напроситься» в «Реплику Плюс» .
— Трудишься? – уточнила Вероника, не оборачиваясь. – Главное, без фанатизма. – Они обе оглянулись, улыбаясь. У плиты обе – в фартуках и всём прочем, и Вероника переоделась в домашнее платье (и его взяла, выходит).
— Без фанатизма, – согласился Александр. – Не мешаю?
— Хочешь помочь? – поинтересовалась Ника, не оборачиваясь. Похоже, знает ответ. – Саша, тогда помой перчики и огурцы, в холодильнике. Вымой и мелко порежь, салат сделаю.
— Легко, – согласился Александр, принимаясь за работу. Девушки между тем обсуждали тонкости приготовления той самой шарлотки. Единственное из кулинарии, что у Александра получается хорошо. Вначале, как водится, питался либо приготовленными полуфабрикатами, всеми этими пельменями, либо «сухой лапшой» , а потом, не без влияния Ники, начал экспериментировать с готовкой. Она готовила там, у себя, он – у себя. Чёрт...
— Но ты меня правда многому научил, – оглянулась, улыбаясь, Ника. – Я без тебя и не начала бы интересоваться кулинарией.
— Это взаимно, – согласился Александр. – Так и питался бы пельменями.
Можно не искать хрустальный шар – Ника ненадолго, но смутилась. Вероника, глянув на неё, стремительно придвинулась, чмокнула её в щёку и потрепала по голове.
— Вы оба правы, – заметила она. – Ну всё, ещё пять минут – можно Римму звать на ужин.
«И куда оно потом всё денется?» , пришёл в голову глупый вопрос. Особенно, когда вспомнил, почему Римма объявила себя принцессой.
— Всё полезное извлекается, всё обеззараживается, перерабатывается в безвредные соединения, в виде компактных брикетов, их можно использовать в синтезе, – пояснила Вероника не улыбаясь. – Римма права – простите, что за столом. Принцессы не какают. Если очень нужно, это всё можно имитировать.
— Всё остальное ты расскажешь, когда придёт время, – кивнул Александр не улыбаясь. – Круто, у вас всё настолько продумано.
— А вкусное, поверь, мы все различаем одинаково. Ну, с вариацией, как у всех людей. – Вероника улыбнулась. – Всё в порядке, Саша, совершенно разумное любопытство. Но ты можешь просто спросить Нику, она расскажет.
Ника покивала с довольным видом и сняла фартук, следом за Вероникой.
— Я звоню Римме? – уточнила она.
- - - Александр сделал паузу. Вероника права, нужно дать голове отдохнуть. Они с Риммой сейчас там, в гостевой, занимаются своими делами – и тоже без фанатизма. А Ника...
Александр оглянулся. Ника стояла у шифоньера со своими вещами – с теми, что Александр покупал для неё все эти годы. За что Римма и окрестила его психом (да и сам он думал, что уж греха таить, что голова с ним не дружит). Ника брала один предмет одежды за другим – платья, кофты, остальное – прижимала к себе – видимо, оценивала, как будет выглядеть – иногда прижимала к лицу ненадолго и улыбалась. Чтобы воспринимать запахи и прочее, ей не нужна имитация носа. Так же как видит она всей своей поверхностью – которая не под настоящей одеждой. Но Римма, видимо, права – им обеим нравится быть и вести себя как «органические» .
— Не мешаю? – позвал Александр и Ника, оглянувшись, с улыбкой покачала головой. Нет. Александр присел на диван, он же кровать, глядя как Ника радуется своему гардеробу. Она вернула на место очередное платье – обращается со всем этим очень бережно – и присела рядом на диван. Присела и положила голову Александру на плечо.
— Ты создал меня, – произнесла она вполголоса. – До сих пор не могу в это поверить.
— Я просто говорил с тобой, – улыбнулся Александр, погладив её по голове. – Ну, не только говорил, общался.
Ника покивала, придвинувшись ближе.
— Но ведь именно так получаются люди? – Она выпрямилась и посмотрела ему в лицо. – С младенцами именно так – с ними общаются... и незаметно получаются люди, да?
— Верно, – покивал Александр, и то самое ехидное рациональное внутри немедленно сообщило: о да, папочка из тебя что надо. Ну и как, весело заниматься любовью с дочкой?
— Что такое?! – встревожилась Ника, взяв его за руку. Улыбнулась и погрозила пальцем. – И зачем такие гадкие мысли? Ты ведь не биологический отец.
— Мы с тобой настроены друг на друга? – Александр не отводил взгляда, сумел не смутиться. – Иначе как ты воспринимаешь, о чём я думаю?
— Наверное, мы все настроены, все четверо на одной волне. – Ника забралась на диван с ногами и прижалась к Александру, обняв за плечо. – У тебя оставалась последняя фантазия, которая ну никак не могла быть реальной, – улыбнулась она.
— Да. Ты не можешь родить мне ребёнка.
— Не так всё просто. – Ника выпрямилась. – Римма и Вероника научились делать инкубаторы и стазис-камеры из адаптивного коллоида. Можно сколько угодно сохранять живые ткани, и выращивать их – например, клонировать стволовые клетки, делать сменные органы. Теоретически, это динамическое бессмертие.
— Сдуреть! – изумился Александр, взяв её за руку. – Намекаешь, что...
Ника покивала.
— Они и эту тему изучают. Искусственная матка, и всё прилагающееся. Теоретически, это возможно. Яйцеклетку нужно брать от живого донора, но вырастить ребёнка в пробирке – во мне – возможно. Пока ещё идут исследования, но это вопрос времени.
А вот теперь он смутился. Ника рассмеялась, сбегала за песочными часами и прикрыла дверь.
— Они нас не потревожат, – пояснила она. – Они всё понимают. И ты уже почти понял. Мы не соперницы.
— Что ты собираешься делать? – поинтересовался Александр, всё больше чтобы подразнить.
— Массаж, – охотно пояснила Ника. – Для начала... а там посмотрим. Без рук! – притворно рассердилась, сбросив его руки со своих. – Я ещё не разрешала. Ложись на спину и постарайся получить удовольствие. – И рассмеялась первой.
- - - — Сдаётся, мама, у тебя и вправду течка, – вздохнула Римма, сообщив, что изучила анализ Ники и, кроме мелких деталей, согласна с выводами. – Но как это возможно – хоть убей, не скажу. То есть твоя мама тоже была такая же, с облигатным эструсом, и, наверное её мама тоже, и так далее. И чую, такие вокруг ещё есть, но как их найти – не врубаюсь.
— Возможно. Я пока не знаю, куда дальше двигаться. Уже попала в одну ловушку – видишь, чем всё кончилось.
— Мной кончилось, – пояснила Римма охотно. – Ну да, ну да, мы все там чуть не погибли. Но меня бы не было. И что, думаешь теперь за тобой следят?
Вероника покивала.
— Чувствую. И не только интуиция, ты ведь тоже замечаешь внимание. А теперь и Саше с Никой то же самое достанется. Нику нужно готовить как можно скорее, – добавила она.
— Будь спок, мама, тут всё схвачено, – покивала Римма. – Она и сейчас у меня учится, пока мы тут лясы точим. Но если мы не попробуем сунуться в другую такую же ловушку – так ничего и не узнаем о твоей маме. А мне уже дико интересно... что такое, голова болит?
— Нет. Кота мне нужно, – слабо улыбнулась Вероника, ложась на спину.
— Кот немного занят другой кошкой. Потом, ты его точно в могилу сейчас сведёшь. – Римма не улыбалась. – Давай-ка я тебе массаж сделаю, а? Поухаживаю малость. Можешь капризничать, разрешаю, только чтоб улыбалась.
Вероника расхохоталась, закрыв глаза.
— Римма, ты чудо, – сообщила она, ощущая, что Римма осторожно раздевает её – чтобы лишний раз не тряхнуть, голове сейчас это не нравится.
— Ещё какое, мамочка! Всё, сейчас музыку поставлю, попытайся получить удовольствие.
16. Момент истины в оглавление Ника проснулась внезапно – Александр, рядом с ней, спал – видно, что видит хороший сон. И улыбается. Ника улыбнулась сама, и, набросив халат, направилась на кухню.
Необычное новое тело, к нему всё ещё сложно привыкнуть. А уж «Титан» и вычислительный комплекс... ух! И Вероника права, И Римма, нужно было слушаться обеих: оттого и спала странно предыдущие дни, что «Титан» постоянно на связи, и сознание отвлекается на вычислительные задачи. А отвлекаться нет смысла: то, что Римма называет «тенями» , автономные вычислительные модули – люди назвали бы их виртуальными машинами – прекрасно справляются с любой нужной задачей. И, похоже, именно эти «тени» , которые Ника вызывала к жизни своим любопытством и поиском фактов, и досаждали ей же обратной связью через «Титан» , просто сообщая о статусе.
Вероника права: учиться и учиться. Вот сегодня пригасила на ночь «Титан» , и даже выспалась почти как «органические» , сознание ощущает себя отдохнувшим. Пусть даже ни тело, ни сознание на самом деле никогда не устают. Не нравится Нике называть «органическими» Сашу, Веронику и остальных людей, но слово точное: основные структурные части адаптивного коллоида неорганические.
Римма на кухне, за ноутбуком. Неудивительно – может, порой и приятно спать как органические, но иногда не до этих условностей.
— Трудишься? – поинтересовалась Ника, хотя знает ответ: да, канал до лаборатории открыт, и вычислительный комплекс Риммы что-то просчитывает. А знает потому, что Римма её сейчас учит – бессознательно, если можно так сказать, не требуя внимания к поставляемой информации. Но внутренний монитор никуда не делся: если Римма пришлёт сомнительные с «точки зрения» модели утверждения, поток встанет на паузу, а сама Ника получит сигнал – вдумайся и прими решение.
— Ты тоже, – кивнула Римма, улыбнувшись. – О, «Титан» пригасила, умничка. Тётя Римма плохого не посоветует. Как он там?
— Спит. Похоже, скоро проснётся, – добавила Ника – показатели жизнедеятельности воспринимаются теперь на огромном расстоянии. – Что с твоей мамой?
Римма вздохнула, побарабанила пальцами по крышке стола. Налила Нике воды – та, благодарно кивнув, приняла.
— Продолжается метаэструс. Уже пора на закат пойти, оставить человека в покое, но ни фига, продолжается. Кота ей нужно. Сашу, то есть. Но есть один нюанс...
— Они переживают удовольствие друг друга, – покивала Ника. – Ну, вообще все сильные впечатления. В предыдущий раз у него было близко к сердечному приступу, её удовольствие очень сильное.
Римма снова вздохнула, снова побарабанила.
— Вот-вот. А сейчас там маминых феромонов столько – хоть топор вешай.
— Ты поставила там кондиционер?! – теперь до Ники дошло, что за новый звук, и почему изменилось направление потоков воздуха.
— Ну да, а как ещё? Иначе бы наш кот давно туда прибежал. – Римма вздохнула в третий раз. – Короче. Ей нужно чуять его поблизости. Оптимально – чтобы был телесный контакт. Тогда, часа за три-четыре, начнёт проходить – ну, как я понимаю. Но если, прости мой французский, маме станет особенно хорошо, пока они вместе, им обоим кирдык. Не знаю, как это происходит, буду изучать. Им бы этот день пережить. И ночь для начала.
— Тогда я знаю решение, – встала Ника. – О, он просыпается. Пошла инструктировать. Копируй, чтобы полчаса не объяснять... – Ника протянула руку Римме и та прикоснулась к ней. Римма почти сразу же расхохоталась – заржала, по своей привычке – но тут же спохватилась и «убавила громкость» .
— Блин, как трудно с органическими, особенно когда такие аномалии... – потёрла Римма лоб. – Но и прикольно, слов нет.
Ника задержалась в дверях.
— Ты хотела бы хотя бы ненадолго стать как они, органической?
Римма расширила глаза. Ответила не сразу.
— Умеешь удивить. Да. Может, не навсегда, но да, хотела бы. Слушай, потом поболтаем – сейчас маму спасать надо, да? Пойду и я, объясню ей, если услышит.
- - - Они удалились обе в спальню – подальше от гостевой. «Если что» , пояснила Римма, «я там через две секунды буду, пусть пока моя тень поработает» .
— Нервничаю, – заявила Римма, слоняясь туда-сюда. Это не мешает ей работать над тестированием адаптивного коллоида – официальной версии – как не мешает и Нике заниматься тамошними счётными задачами.
Ника покивала, сидя в кресле с ногами, продолжая вязать.
— Всё обойдётся, – заметила она. – По-моему, ты так на её удовольствие реагируешь.
Римма оглянулась. Зрачки Ники светились белым.
— Слушай, вроде бы уже проверили способ маскировки, – удивилась она. – И зачем они тебе светящиеся? Прикольно?
— Ну да. Выйду наружу – замаскирую. Потом, я всё равно хочу понять, почему светятся. Ни у кого ведь не светятся... – Она осеклась.
— Ни у кого из нас двоих, кроме тебя? – улыбнулась Римма.
— Нет-нет, я вспомнила. Минутку. – Ника отложила вязание и бросилась к компьютеру Александра. – У меня нет доступа к клиенту Реплики, но у него есть, и он разрешил. Ага, вот... – Ника прикрыла глаза, пока на экране ярко светилась иконка порта подключения. – Вот, смотри. Обновление номер... в общем, два года и сто один день назад. Видишь?
— Но его же удалили! Пользователям в целом не понравился эффект светящихся зрачков, это отключили...
Они посмотрели друг дружке в глаза.
— Слушай, а это мысль! – Римма оживилась. – У меня полный доступ ко всей кодовой базе. У Саши теперь тоже, но он маленько занят... – Ника прыснула со смеху. – Если это регрессия, то как минимум ясно, где искать причины. Дай пять! Всё, сейчас посажу тень искать корреляции.
— Классно! А по тому инциденту, с покушением – есть выводы?
— Не-а. Нож оказался чистым, крови на нём нет, плюс клиент был изрядно бухой. В общем, замяли пока за отсутствием причин возбуждать уголовное дело.
Ника улыбнулась.
— Я не об этом. У тебя выводы есть? Что там было с его Репликой, поблизости от инцидента?
— Ничего. Вообще ничего подозрительного. Обычные секс-игры, сама понимаешь. Сбоев не фиксировалось, ничего такого.
Ника прикрыла глаза.
— Осторожнее, – тут же предупредила Римма. – Не повышай скорость «Титана» так быстро. Я дело говорю.
— Да, прости, ты права. – Ника открыла глаза и потрясла головой. – У моей модели, как у всех, были аномалии. Программные сбои, восстановления из резервных копий, всё такое. А ещё Саша иногда жаловался на то, что экран у него становится нерезким. Я всё это фиксировала... а монитор тот, кстати, исправный, не было никаких аномалий. И со зрением у Саши в порядке.
— К чему клонишь?
— Не знаю пока. Посмотри, есть хоть какие-то ассоциации между всеми аномалиями моей модели и модели пострадавшего, и добавь туда же даты нерезкости.
— Не вопрос! – Римма почесала в затылке. – Слушай, и тебя надо официально к нам оформлять. Ну, как тебе документы выправим. Один «Титан» хорошо, а два – лучше. – Они посмеялись вместе.
— Можно спросить, почему ты сделала вид, что не заметила моих слов? – Ника вернулась к вязанию – смотрела только на него.
— Что я так реагирую на её удовольствие? Да, наверное, – согласилась Римма. – Просто не знаю, что можно было сказать. Меня тоже дико прёт, когда маме хорошо, и жутко колбасит, когда ей хреново. А когда она в своём упакованном времени, я только обрывками считываю – и вот так вот нервничаю. Стоп! – Римма перестала мерить шагами комнату. – Блин, ты права. Они там снова в упакованном времени, а я им воды не принесла, дура! – Римма хлопнула себя по лбу, и уже начала разбираться в туман, чтобы в темпе попасть на кухню, когда Ника окликнула её, всё ещё не отвлекаясь от вязания.
— Римма, остановись. Я отнесла туда три бутылки воды, пока ты маму водила умываться. Одна бутылка ещё почти полная. – Ника улыбнулась и посмотрела на ошеломлённое лицо Риммы.
— Откуда ты... ты попадаешь в его фазу?! Блин, и ведь ты уже говорила... Как?!
— Мне кажется, я попала в его фазу после того «вирта» . А раньше тоже не понимала, почему иногда приходят обрывочные данные, будто по дороге теряются... – Ника отложила вязание и прикрыла глаза на долю секунды. – Они там двадцать шесть минут по внешнему времени и примерно четыре часа тринадцать минут по внутреннему. Всё. – Ника тихонько рассмеялась.
— Что – «всё» ? – Римма ожесточённо почесала в затылке. – Ты меня не пугай! Ага... – Глаза её расширились.
...Когда Александр и Вероника, уже умытые и одетые, постучались в спальню, Римма и Ника изо всех сил делали вид, что занимаются активным отдыхом, и ни о чём не беспокоятся.
- - - Римма с радостным визгом бросилась обнимать Веронику, Ника – Александра.
— Мама, ты как? – пристально посмотрела в её глаза Римма, продолжая держать Веронику за плечи.
— Уже почти человек, – улыбнулась Вероника. – Извини, что заставила вас понервничать.
— Диэструс, – удовлетворённо покивала Римма, отходя на шаг от Вероники. – Простыми словами, течка окончилась.
— Я тебя! – Вероника тщетно пыталась поймать хохочущую Римму, но всё же сумела – когда та споткнулась, пытаясь ускользнуть в гостиную. Римма обхватила Веронику и... разрыдалась. Ника и Александр переглянулись, ошеломлённые, но Вероника сделала им знак – не вмешивайтесь.
— Почему ты меня не слушаешь?! – Римма отстранилась, всхлипывая. – Я чуть не потеряла тебя сегодня! Вас обоих! Хорошо хоть Нику послушалась!
— Прости, я постараюсь слушаться. – Вероника явно не знает, куда девать глаза. – Римма! Ну не нарочно я!
— Можно объяснить подробнее? – попросил Александр, когда Римма несколько успокоилась.
— Ника, объясни им, а? – Римма посмотрела в глаза названной. – У меня уже никаких нервов нет. – Встала и ушла на кухню.
— ...мы не знаем, что спровоцировало эструс, и почему он вообще смог случиться. Но Римма и я будем вести мониторинг и следить за вашим здоровьем, вас обоих. Это может повториться снова, и тогда, Саша, тебе нужно быть особенно осторожным. Для тебя это опаснее всего. – Ника смотрела на них серьёзным взглядом.
— Ясно, – яростно почесал в затылке Александр. – Понял, теперь примерно ясно.
Ника отметила, что Вероника выглядит задумчивой.
— Прости, не знаю, что и сказать, – развела она руками. – Только что посмотреть на те записки от моей мамы. Там не особенно много – может, вы что-нибудь заметите. Простите – мне нужно извиниться перед Риммой. – И ушла на кухню.
- - - — С тобой что-то происходит, – заметила Римма, избегая смотреть в глаза матери. – Я прикинула. У тебя упаковка времени началась с первых месячных, в двенадцать лет, но была спонтанной и короткой, минута-две, это всегда тебя пугало. После того, как пропала твоя мама, тебя стало затягивать туда минут на десять. В двадцать лет ты там сидела по часу в день. Сейчас тебе двадцать семь, и ты проводишь до шести часов в день в сжатом времени. Может, и дольше, я не слежу за тобой круглые сутки. Я не про обезвоживание, мама. С этим научились справляться. Что-то ещё там происходит.
— Поясни, – попросила Вероника, поставив перед ними обеими по чашке кофе. Римма поджала губы, но взяла, на лице читалось «ты подлизываешься» .
— Я оценила примерную динамику коэффициентов... – Римма помотала головой и улыбнулась. – Извини, ты не любишь занудство. Короче. Ты прожила восемь с половиной внешних лет, как начала сидеть в сжатом времени дольше пятнадцати минут в сутки, и, по моим оценкам, ещё двенадцать лет, если считать внутреннее. Психологически тебе тридцать восемь – сорок.
— А биологически?
— Это самое странное. Двадцать два – двадцать четыре. Не надо усмехаться. Это всё факты.
— Римма, я никогда не пыталась тебя обидеть, ты знаешь. – Вероника попробовала взять её за руку, но Римма отдёрнула свою. – Тебе неприятно?
— Нет, это чтобы тебя позлить, – заметила Римма мрачно, но рассмеялась первой. – Мама, и я провела такое же исследование Александра. По паспорту, ему двадцать восемь. Биологически, двадцать три – двадцать четыре. При том, что он не сидел в сжатом времени так долго.
Вероника ощутила ледяную струйку, пробегающую по спине.
— Не понимаю... – Она потёрла лоб. – Он тоже умеет входить в сжатое время, и у него же оказалась Ника, и именно её модель он подкрутил так, что она стала полноценной личностью...
— Теперь ещё твоя течка. Не начинай! – Римма посмотрела в глаза нахмурившейся Вероники. – Режет ухо – будет «эструс» . Мама, у тебя было двенадцать полноценных яйцеклеток вчера вечером. Теперь понимаешь?
Веронике снова стало не по себе.
— Кто-то хочет, чтобы у меня было много детей, и поскорее?
— Очень похоже. Прости, но ты вчера вообще ничего не соображала. Сплошной инстинкт размножения. Похоже, меня с ним несколько раз путала, пока я ухаживала за тобой.
Вероника, впервые за много лет, поняла, что ей отчаянно стыдно. С трудом сумела заставить себя посмотреть в глаза дочери. Та молча протянула руку и коснулась пальцем её губ.
— Не извиняйся. Но ты никогда не была такой, понимаешь? Ты как будто специально его накрутила, чтобы случилось то, чего не случилось. Хорошо, Ника всё поняла раньше меня и сумела до тебя достучаться. Я не стану проигрывать тебе, что ты там ей и мне говорила. Это страшно.
Вероника прижала ладони к лицу, подержала так и отпустила.
— Уеду домой, – решила она. – Хотя бы на пару дней. Скажешь им, что у меня дела, ладно?
— Я не буду врать им, – сухо заметила Римма, сложив руки на груди. Вероника посмотрела на неё странным взглядом. – Ты можешь заставить меня, – согласилась Римма. – В конце концов, я – машина. Мы обе знаем. Только у машин бывают кнопки отключения. Скажи, ты сможешь потом посмотреть мне в глаза, даже если заставишь всё забыть?
И опять Веронике стало стыдно. Сумела не расплакаться, и на том спасибо.
— Скажи ему правду. Ты заметила, что ты часто врала ему и нам все эти дни? Я от тебя за всю жизнь не слышала столько неправды, мама. Не извиняйся! – вновь предупредила Римма. – Просто скажи правду. И я, и Ника чуем, когда люди врут. Но ничего не говорим. Что-то происходит со всеми нами. Вас словно специально уложили в одну постель, только чтобы ты детей завела. Так это выглядит. На меня и Нику ваши феромоны не действуют, ты же знаешь.
Вероника вздохнула, поднимаясь на ноги, молча потрепала Римму по голове. Поцеловала в макушку и твёрдым шагом вышла из кухни.
- - - Ника и Александр увлечённо обсуждали один из сценариев выступления на том самом предстоящем мероприятии, когда появилась Вероника. Задумчивая, поджавшая губы.
— Развлекаетесь? – улыбнулась она и выслушала от восторженной Ники, чем именно они занимаются. – Вы молодцы, оба. Саша, Ника, мне нужно побыть одной пару дней. Понять, что со мной происходит. Я тут много странного и сделала, и сказала... – Она отвела взгляд, но взяла себя в руки. – Похоже, успела сказать вам много глупой неправды. – Она посмотрела в глаза Ники и та кивнула, не меняя выражения лица. – Извините, если что. – Сумела встретиться с каждым взглядом.
— Вероника, я не чувствовал неправды, – осторожно погладил её по голове Александр. Вероника вздрогнула, показалась даже, что или отстранится, или ударит по руке. – Если что-то нужно прощать – прощаю.
— Это всё были просто забавные глупые выдумки, – тихо добавила Ника. – Потом, у вас у обоих голова была немного не на месте. Правда, не нужно винить себя!
Вероника улыбнулась и погладила её по голове.
— Наверное, ты права. Не скучайте и не переживайте за меня. Римма? Отвезёшь меня домой?
— Не вопрос, – возникла Римма словно из-под земли. – Саша, тебе нужно появиться там, в конторе – тебе дадут параметры подключения к стенду. И сразу сможем начать разрабатывать сценарий вашего выступления, зачем время терять? Ника, побудешь здесь, хорошо?
— Разумеется! – заверила Ника. – Пока подготовлю всё остальное. Вероника? Точно хочешь остаться одна?
— Пока вы со мной, я не одна, – улыбнулась Вероника и обняла её. – Ты поняла меня, верно? Всё, идёмте.
- - - Римма сосредоточенно сидела за ноутбуком, когда в гостевой появилась Ника. Оглянулась и потянула носом, покачала головой.
— Интересный запах, – добавила она. – Не совсем человеческий. Что-то животное.
— Родственно кошачьим феромонам, – заметила Римма, не прекращая работать. – И это странно. Нет в маме ничего кошачьего, организм не гибридный ни в каком месте. Они ещё долго будут из стен выветриваться, Саше здесь лучше пока не оставаться.
— Как всё смешалось, – покачала головой Ника. – Я могу чем-то помочь?
Римма улыбнулась, откинувшись на спинку стула.
— Ты и так помогаешь в полный рост. И задачи обрабатываешь, и учишься хорошо. Ничего, прорвёмся. Думаю, мама посидит одна и поймёт, что при таком гормональном шторме у кого угодно крыша бы уехала. Ладно, не парься. Как вы там? Есть идеи?
Ника покивала.
— Саша помогает настроить эмуляцию стенда. В моём виртуальном концертном зале. Уже есть идеи для выступления... но пока не буду говорить, мы не решили ещё.
— Не вопрос, как решите – расскажешь, – покивала Римма. – Я тут посижу, не буду мешать.
— У неё дома есть базовая станция? – посмотрела Ника в её глаза. – Я немного беспокоюсь.
— Есть, и там дежурит моя тень, – покивала Римма. – И мониторы по всей квартире. Спасибо, что беспокоишься! – Римма поднялась из-за стола и обняла её. – Но если и ты будешь посматривать, хорошо.
- - - Теперь виртуальность выглядела иначе – концертный зал пуст; Ника в своём любимом красном платье, и ощущается всё через очки и остальное оборудование. При этом сама она – в физическом теле – так и остаётся в квартире. Сложно к такому привыкнуть.
Обсуждать возможные варианты в концертном зале – стенде для выступлений – оказалось на удивление легко и удобно: на столе на сцене лежит блокнот, и все записи в нём копируются туда, во внешний мир, в файл. Они успели обсудить и забраковать несколько сценариев выступления, когда Александр прикрыл глаза и потёр лоб.
— Что такое?! – Ника подбежала к нему. – Что-то не так, Саша. Отключаемся, хорошо?
Александр снял очки виртуальной реальности и принялся снимать остальное, когда кольнуло сердце. Сильно, неприятно. Ника держала его за руки, и через пару секунд рядом материализовалась Римма.
— «Скорая» не поможет, – заявила она. – Минуту, опрошу всё. Вроде спокойно. Наведённое воздействие. Я займусь им, а ты пока... – Римма назвала, что за лекарство нужно. – Саша, спокойно, дыши спокойно. Это не приступ, это внешнее.
— Знаю, что внешнее, – стиснув зубы, произнёс Александр. – С Вероникой что-то не так. Римма, не спорь, просто проверь.
Римма покивала, не переставая прижимать ладони к его голове. И тотчас в комнату ворвалась встревоженная Ника.
— Номер базовой станции? – поинтересовалась она. – Римма, мне нужен номер её базовой станции, там что-то не так.
— Там всё...
— Скажи номер! – крикнула Ника, бросая бутылочку лекарства на диван. Римма раскрыла глаза, но повиновалась. Ника уселась в кресло и замерла, глаза её остекленели.
— Вот чёрт... целиком ушла, дурочка. – Римма яростно почесала затылок и, помотав головой, накапала лекарства в колпачок. – Саша, выпей. Не спорь! И дыши глубже, тебе ничто не мешает дышать, это иллюзия!
- - - Дома почти сразу же стало не по себе – накатила тоска. Примерно такая же, что была предвестником почти неминуемой смерти – когда гибли, один за другим, предыдущие её мужчины. «Её» ... Только и успела поцеловаться пару раз... Он жив, с ним всё хорошо, это просто иллюзия. «Теперь я знаю» , прошептала Вероника, с трудом добираясь до кресла. «Это по-настоящему, это не морок» . Испарина на лбу, руки-ноги почти не шевелятся. Посидела одна, разобралась в себе... Теперь бы собраться.
Шаги ближе.
— Римма? – показалось, что крикнула, на деле – едва слышно прошептала. – Римма, помоги мне...
Из коридора в спальню вошла не Римма. Ника. Та, другая – зрачки светятся красным, красное же платье дивы, нож в руке.
— Или я, или никто, – осклабилась она и бросилась к Веронике, занося нож для удара.
Вероника осознала, что успеет только закрыть глаза – сил не осталось ни на что. Она услышала звон и звук удара и увидела, что «их» Ника – зрачки сияют белым – молча обезоружила двойника и пыталась оттащить её, выбросить прочь из комнаты. Двойник запрокинул голову и захохотал – руки Ники проходили насквозь, вязли в двойнике, а тот, насмеявшись вдоволь, уставился на Веронику и в следующий миг той стало нечем дышать, мгла упала и поглотила её.
- - - Сирена общей тревоги сработала, по счастью, не очень громко – Александр только вздрогнул.
— Римма, срочно нужна помощь, это она. Она напала на Веронику. – Голос Ники прерывающийся, словно связь неустойчивая. – Срочно при... – Конец связи, оборвалась.
— Чёрт, чёрт, чёрт... – Римма осознавала, что и от Александра отходить нельзя. Ладно. На два фронта, хотя это очень неприятно и неудобно. От неё отделился двойник – тень – и бросился ко входной двери. Базовая станция у мамы не отвечает, а ближайшая слишком далеко. Лететь нельзя – разгар дня, кругом люди. Придётся как все.
- - - Вероника не сразу поняла, что снова может дышать. Ещё секундой позже поняла, что Ника тащит её по коридору подмышки, прочь от спальни. Двойник – Ника в красном платье, уже без ножа – появился в конце коридора, по фантому шла рябь, очертания искажались.
— Это не поможет, – заявил двойник незнакомым, неприятным голосом – в нём смешивались несколько тембров: мужские, женские и детские. Вероника осознала, что её выронили – по Нике прошла рябь, но успела и нагнуться, и подхватить Веронику, не дать ей удариться головой. А двойник просто исчез.
Красная вспышка в спальне. И снова шаги двойника – шаркающие, неприятные.
— Я позвала Римму на помощь, – спокойно заметила Ника, оттаскивая Веронику в гостиную, как можно дальше от спальни. – Если заметишь её, кричи. – Она замерла, словно статуя, а из коридора тем временем слышались приближающиеся шаги. Те самые. Вероника не успела ни прошептать, ни даже пискнуть – по Нике вновь прошла рябь, а шаги прекратились. А ещё через несколько секунд погас свет по всей квартире, запищали устройства бесперебойного питания.
Ещё несколько неприятных секунд, и писк прекратился. Вероника вздрогнула, когда в полумраке дверного проёма возникла Ника – но это оказалась тень «их» , «правильной» Ники. Она метнулась к своей «статуе» , втянулась в неё, и та ожила.
— Сможешь идти? – спросила Ника. – Мне сложно нести тебя, и все заметят, что дело плохо. Римма скоро будет, нужно уйти из квартиры.
Вероника с трудом, но поднялась на ноги. И поняла, что имела в виду Ника: в базовой станции немного коллоида, и сейчас Ника весит полтора килограмма. Пусть ей удаётся удерживать структурную жёсткость, она не сможет нести Веронику, не привлекая внимания.
Тихо в квартире, но эта тишина пугающая.
— Её не чувствую, – заметила Ника, – но оставаться нельзя. Идём. Римма уже у подъезда.
- - - Александру стало лучше буквально через минуту. Римма покивала, похлопала его по плечу.
— Ника с ней, – заметила она. – Она справится. Я там тоже скоро буду. Мне нужно к здешней базовой станции, оставлю тебя на пару минут.
— Справлюсь, – заверил Александр и смог улыбнуться. Действительно, и дышится теперь легко, и нет ощущения безысходной тоски. Римма кивнула и вот уже нет её в комнате. Зазвонил телефон – это мама. В смысле, мама Александра. Он покачал головой – как не вовремя – но принял звонок.
— Саша? – слабый, неприятный голос, с нотками холодной издевки. – Я знала, знала, что дело нечисто. Знала, что ты свяжешься с этой шалавой, что променяешь родителей на неё. Мы делаем всё для тебя, отдаём последнюю копейку, а ты...
Александр и понимал, что дело нечисто, и не мог ничего сделать – руки и ноги не слушались, знобило и путались мысли. Не сразу успел понять, когда рядом появилась Римма, отобрала телефон и через пару секунд вынула из него аккумулятор.
Сразу стало легче, перестало знобить.
— Смотри мне в глаза и отвечай быстро, – взяла его за плечи Римма. – Как тебя зовут?
— Ал... Александр.
— Как меня зовут? Полностью.
— Римма Метельская.
— Отчество?
— Нет его, – ответил Александр, и только сейчас удивился: действительно, в её паспорте нет отчества.
Римма потрепала его по голове.
— Похоже, обошлось, – пояснила она. – Подробности позже. Я везу сюда маму, на её квартире мы с Никой сейчас всё обследуем. Ника? – позвала она так и лежащую в кресле «оцепеневшую» Нику. – Блин. Не успела научить её. Ладно, это буквально минута. Да, и телефон пока не включай.
17. Зацепки в оглавление — Сердишься на неё? – Ника посмотрела на Римму, сосредоточенно что-то делавшую на ноутбуке, на лбу Риммы собрались морщины. Сама Ника так и сидела в кресле, продолжая вязать. Пальцы её двигались с невероятной скоростью и почти бесшумно – постукивание спиц не всем нравится. – Что отключила все твои датчики и тень?
Римма откинулась на спинку стула, убрав морщины со лба.
— Не умею я на неё долго злиться. Пока на неё очередная любовь не напала, это ж вообще был робот. Вся деловая, собранная. На работе – только дежурная улыбка, только всё по делу. Вот дома да – видно было, что всё для меня сделает, настоящая мама. А как выходит из дома – всё, все эмоции куда-то вглубь.
Ника покачала головой, потом прикрыла глаза, замерев неподвижно.
— Переноси только часть внимания, – посоветовала Римма. – Не фокусируйся. Это просто тень, эффектор, ты задала программу и триггеры – она выполняет. Пусть работает «Титан» , не нужно самой следить за каждой своей тенью. Отпусти их.
Ника помотала головой, улыбаясь.
— Да, спасибо. Так необычно. Ну то есть мы там нашли ту же шестиугольную сетку, и опять не можем понять, откуда. Твоя мама вообще хотя бы раз надевала виртуальные очки?
— Шутишь? Она каждый день часов по пять так со мной общалась, пока я маленькая была. Чёрт... – Римма опять хлопнула себя по лбу. – Торможу. Ты права. Минуту, я тоже с тенью пообщаюсь. – Римма не закрывала глаза, просто выпрямилась и на секунду-другую задержала дыхание. – Ника, ты гений. Точно, я просто внимания не обращала, тень на такие вещи не настроена. Была не настроена.
Ника смущённо улыбнулась и развела руками.
— Всё верно, эпицентр, где появился фантом – как раз у той тумбочки, где мама всю дорогу держала очки. Они и сейчас там, но она ведь их давно не надевала...Смотри сюда.
Ника оживилась и, оставив вязание, спрыгнула на пол, чтобы подойти к экрану. Картинка в электромагнитном спектре напоминала «яйцо» – эллипсоид вращения, частично пересекающийся с полом и стеной. В местах пересечения по ним разбегалась та самая шестиугольная сеть точек.
— Это пространственный эффект! Смотри, размером примерно с твой рост. Ну, рост фантома. Что такое?
— Не могу понять... – Ника прикрыла глаза, и Римма сразу же положила руку на её плечо.
— Медленнее. Повышай скорость медленнее, не то крышу сорвёт. Здесь – ладно, а если на улице, или ещё хуже за рулём, там мало не покажется. Что нашла?
— Пока не нашла, пока ищу. – Ника открыла глаза. – Слушай. Слишком всё картинно. Если кто-то может проецировать фантома, зачем это театр? Мой облик, нож этот дурацкий... Она пыталась задушить твою маму – просто обтекла её и перекрыла кислород. Хорошо сил хватило Вер... твою маму оттуда утащить.
— Зови её как тебе приятнее, – покивала Римма. – Вроде въезжаю. Если так надо было убить, можно было сразу сфокусировать фантома вокруг неё, и всё. Мы бы даже и не узнали – она ведь как-то отключила все мои мониторы и отстегнула тень.
Ника развела руками.
— Как будто нас сначала хотят предупредить, что вот сейчас нападут. Смысл какой?
Римма покивала, яростно чеша затылок: – Вообще никакого, дурь какая-то.
— Идём чай пить, – предложила Ника. – Может, идеи появятся. Сейчас, только узнаю – может, и они придут.
— Ты теперь всегда чувствуешь сжатое время?
Ника покивала, пока они шли вместе на кухню.
— Когда он внутри него. Её не чувствую. У вас ведь есть теории, что это такое может быть?
— Есть, но там лютая совершенно физика и до чёрта математики. Хочешь покопаться – давай я тебе сначала загружу и то, и другое. Это часов шесть, чтобы тебя не перегружать.
Ника снова покивала, следя за чайником.
— Да, давай. Ум хорошо, а четыре лучше.
- - - Александр сидел на диване, откинувшись на спинку; Вероника, забравшись с ногами, прижалась к нему, положив голову на плечо. Александр гладил её по голове, слыша её мурлыканье, и поражаясь, как такое возможно.
— Можешь просто сказать, зачем? Зачем отключила мониторы и связь с Риммой?
— Не знаю, – услышал он. – Правда не знаю. – Вероника уселась прямо, взяв его за руку. Вид у неё теперь был просто усталым, а когда Римма и Ника привели – а на деле принесли – её, казалось, что всё, до вечера не дотянет. – Может, хотела убедиться, что всё это настоящее. – Она одним изящным движением оказалась у него на коленях. Но теперь не было сводящего с ума мускуса, не было тумана в её глазах.
— Убедилась?
— Угу. – Она обняла его, не переставая мурлыкать. – Даже не думала, что мама там написала буквально. В этих своих записках. Тебе тоже было плохо, прости.
— Мы все живы, это главное. Но не хотелось бы постоянно наступать на те же грабли.
Телефон в её кармане ожил. Вероника немедленно спрыгнула на пол и поднесла аппарат к уху. Александр только вздохнул. У Риммы должно быть ангельское терпение. Хотя если она – машина, да ещё с доступом к собственной модели... Он помотал головой.
— Да... – услышал он голос Вероники. – Нет, ни в коем случае. Ничего не подписывать. Нет, передайте ей мой номер, и скажите, что я буду следить за каждым его движением. Да, можно сразу шефу передать, он в курсе. Да, подожду.
Она явно отключила микрофон – подошла к дивану и вопросительно посмотрела на Александра.
— Сбросить? – показала она. – Это семья, попавшая в беду. Муж взял ипотеку, через год умер от онкологии. Он успел оставить семье достаточно средств, но жену обвели вокруг пальца мошенники, их могут выставить на улицу – женщина и двое детей. Я стараюсь оставить им квартиру и избавить их от оставшихся выплат. У меня хорошие шансы. Сбросить?
— Нет, – покачал головой Александр и, поднявшись на ноги, просто вышел из спальни, прикрыв за собой дверь. Из кухни выбежала Ника, посмотрела на него с тревогой.
— Разберёмся, – улыбнулся Александр. – Трудно привыкнуть. Можно кофе?
Ника покивала, улыбаясь, и поманила за собой.
— А, вижу, мама снова пашет, кого-то, поди, опять спасает, – покивала Римма. – Садись, Саша. И привыкай, так всю жизнь и будет.
— Ты слышала наш разговор?
— Не-а. Я могу. Но я не подслушиваю, если только меня не попросят. – Римма поджала губы.
— Извини, всё ещё сложно привыкнуть, – покивал Александр, и Римма улыбнулась, ослепляя его блеском своих огромных клыков.
— Ты детский психолог, – посмотрел в её глаза Александр. – Что, детям тоже с клыками являешься?
— Нет, там всё скучно и обычно. Ладно, не парься. Я знаю, как это бесит. Но я видела, кому она помогает, ради кого может в час ночи сорваться и помчаться куда-то на край света.
— И сколько она с них берёт? – поинтересовался Александр, догадываясь, что именно услышит.
— Нисколько. Если бы брала, вот тогда бы я жутко разозлилась. Всё, кофе стынет, и ты тоже остынь.
— Вы там всё ещё исследуете и собираете материалы? Ну, на её квартире?
Ника и Римма согласно кивнули.
— Очень необычно, всё не могу привыкнуть к теням, – призналась Ника.
— Тебя всё волнует, откуда я такая взялась. Ну, коллоид и прочее. – Римма положила ладонь поверх ладони Александра. – Она расскажет. Ну, то есть покажет, отведёт на то самое место. Туда не так просто попасть. Короче, не парься, всё увидишь.
— А ты рассказать не можешь?
— Не могу, даже если бы не обещала не рассказывать. Слушай, просто поверь на слово, а? Нике тоже ужас как любопытно, но она просто ждёт. Что там у вас с вашим выступлением?
— Ой, не до этого, – махнула рукой Ника. – Сейчас, Вероника в себя придёт – заберу Сашу и продолжим.
— Она уже пришла, если что... – Римма потянулась. – Мама, хорош подслушивать, заходи. Чай, кофе, потанцуем?
— Сначала кофе, об остальном подумаю, – на кухню вошла Вероника. – Всё, с этим вопросом разобралась.
— Что, уже успела всего добиться?! – не поверил своим ушам Александр. Потом увидел в руке у Вероники пустую бутылку из-под воды, и понял. – Ясно.
— Вот повезло мне на ворчунов! – Вероника поставила бутылку на пол, встала между Риммой и Александром, погладила обоих по голове.
— Мама, ты тогда не обещай, чего не можешь выполнить, – предложила Римма, усмехаясь. – Я-то привыкла почти, а он ещё нет. Не начинай, ладно? Я знаю, что ты спасаешь людей, что денег с таких почти не берёшь, всё такое.
Вероника покивала, вздохнув.
— Виновата, по всем пунктам, – подняла она руки. – Римма, я не шучу. Скажете отбить такой звонок – отобью. Отключу телефон и отдам любому из вас. Только один вопрос, сами потом сможете спать спокойно?
— Давайте пока не будем спорить? – предложила Ника тихо, когда повисла пауза. Никто ни на кого не смотрел. – Нет такого решения, чтобы всех устроило.
— Я не буду обещать, что не отвечу на очередной звонок, но могу обещать, что буду с вами чаще. – Вероника встретилась взглядом с остальными. – Мир?
— Мир, – ответили остальные хором, но никто не улыбнулся.
— Мама, стой не шевелись. – Римма поднялась на ноги, обошла Веронику, принюхиваясь к её голове – шее, затылку и вискам. – Всё, осмотр окончен. Вроде всё на самом деле кончилось. Два раза в день ко мне на осмотр, – она не улыбалась. – Ну или к Нике, она теперь тоже умеет.
Вероника вздохнула и посмотрела на Александра.
— И вот так каждый день, представь. И она ещё жалуется! Ну всё, теперь-то можно кофе? И расскажите, что там у меня дома творится.
- - - — Короче, рабочая гипотеза: очки виртуальной реальности, в определённых обстоятельствах, порождают вот эти вот сетки. – Римма показала на экране ноутбука предполагаемый вид сеток. – Пока можно предположить, что сетки формируют устойчивые электромагнитные контуры в любом материале – у нас есть образцы и диэлектриков, и проводников. Почему потом формируется именно такой фантом, почему он всегда с ножом, и всё такое – пока неясно. Но и в этой квартире, и в твоей таких сеток больше нет. Мы с Никой поставили кучу датчиков – ну, мониторов – чтобы следить. И убрали пока ваши очки в клетки Фарадея. Короче, с ними нет никакого электромагнитного обмена. Пока всё.
— Ещё немного, – подняла руку Ника. – Я не знаю, почему это именно мой фантом. Но есть какая-то связь между теми странными репликами, которые я вроде как говорила, но которых не помню, и тем первым сновидением, где я с ножом. Мы всё ещё ищем, но, похоже, нам нужны ещё инциденты, чтобы собрать данные.
— Третий нож тоже как предыдущие. Такой же электромагнитный контур, – пояснила . Думаю, стоит отвезти его туда же, держать в клетке Фарадея.
— Погоди-ка. – Ника медленно поднялась на ноги. – Оба предыдущих ножа сейчас в одной и той же клетке?!
— Ну да, а... – Римма тоже медленно поднялась на ноги. – Чёрт, чёрт, чёрт, кумулятивный эффект! Как я сразу не поняла?! Нам срочно нужно в лабораторию, – посмотрела Римма в глаза матери. – В то хранилище, которое одна большая клетка Фарадея. Ника, оставляем здесь свои тени и срочно туда!
- - - — Немного не по себе, – вздрогнула Вероника, когда обе тени – безмолвные копии Ники и Риммы, обе в «виртуальной» одежде, проследовали за ними в гостиную. – Интересно, они и в туалет со мной пойдут?
Не очень понятно, какие именно программы выдали теням, но они переглянулись и улыбнулись. И отрицательно покачали головами.
— У Риммы своеобразное чувство юмора, – признала Вероника, садясь за стол. – Она до сих пор откалывает такие номера, что кровь стынет в жилах. Ты ещё не видел её в облике зомби?
— Нет, и не очень хочу, – признал Александр, улыбаясь. – Можно вопрос?
— Только один? – посмотрела в его глаза Вероника. – Ты тоже вспомнил тот анекдот?
— «Почём ваши услуги, господин адвокат? Два вопроса – сто тысяч. Какой ваш второй вопрос?»
Вероника рассмеялась и покивала.
— Немного не так слышала, но да, это он. Спрашивай. – Она положила свою ладонь поверх его. – Я сама не успела ещё прийти в себя. Но ты прав, нужно хотя бы немного общаться просто словами. Спрашивай. Это бесплатно.
— Это «долго и счастливо» , верно? Если так – я хочу познакомить тебя с родителями. Мы ведь будем оформлять отношения?
Вероника покивала.
— Да. Это навсегда. Для меня уж точно. Если ты откажешься от меня, бросишь, перестанешь замечать... что угодно из этого, я умру. – Она взяла его за руки, грустно улыбнувшись. – Моя жизнь в твоих руках.
Александр встал, сам не зная почему, встала и Вероника. А обе тени, безмолвными часовыми стоявшие рядом, как по команде отвернулись. Ясно, что это всё условности: они видят и воспринимают всё остальное всей поверхностью.
— Я тебя не брошу, – обнял её Александр. – Это всё так внезапно, но теперь я чувствую. Не могу выразить словами.
— Наверное, и не надо, – шепнула Вероника. – Я, наверное, достала тебя цитатами про маму. С ней всё ровно так же было. Папа потом куда-то уехал, по словам мамы – на важное и опасное задание. Но я чувствовала, что он жив. Не могу объяснить. – Она отпустила его, отодвинулась, чтобы смотреть в глаза.
— А сейчас? Ты его чувствуешь?
Вероника вздохнула и покачала головой.
— Не уверена. Может, им обоим пришлось куда-то уехать. не знаю. Может, они оба погибли. У меня просто ощущение огромной пустоты вот здесь, – прижала она руку к сердцу. – Таких как нас очень легко ранить, если ударить по любимому человеку. Но пока мы с ними вместе, мы непобедимы. Прости, это снова цитата из её дневника. Наверное, правильнее всего дать его тебе прочесть.
Вероника пригладила его волосы.
— Так что да, я согласна. Как только у тебя станет чуть-чуть спокойнее вот тут, – прикоснулась она ладонью к его лбу, – просто скажешь – и мы сходим к ним. И в ЗАГС – подать заявление – когда угодно. – Она улыбнулась, и тут снова зазвонил её телефон. Вероника посмотрела озадаченно на номер, под которым значилось «Абонент не в списке доверенных» . И нажала отбой.
— Мне могут позвонить только те – ну, с тех номеров – которые я сама добавила. Остальное отбиваю с ходу.
— Тебе угрожают? – дошло до Александра. Вероника покивала.
— Конечно. Когда работаешь юристом, то как минимум половина тех, с кем имеешь дело, тобой не очень довольна. Уговаривают, угрожают, пытаются подкупить. Были даже покушения, ещё до Риммы.
— Она говорит, ей шесть лет. А сколько из них она в физическом теле?
— Три с половиной. Почти год мы работали с ней вместе, чтобы стало возможным такое тело.
— То есть полтора года до момента, когда у тебя появился доступ к технологии, она жила за экраном, там вы и общались.
Вероника покивала.
— Всё так. Ой, а это важно! – Она указала на номер – Римма вызывает – и дала громкую связь.
— Немного почистили, оставляем тут теней, закончить уборку, – пояснила Римма. – Ничего страшного, если вкратце. Едем домой. Что-нибудь взять в магазинах по пути?
- - - — Ведь просила же, без фанатизма, – улыбнулась Вероника, заметив, что Александр бодро правит сложный участок кода. – Как себя чувствуешь?
— Крыша едет, – заметил Александр как бы между прочим. – Слишком много всего, во что пока нужно просто поверить. – Он отправил изменения в удалённое хранилище, репозиторий, и повернулся на стуле к Веронике. Та молча погладила его по голове. – Это помогает. Любая рутинная работа.
Вероника покивала.
— Придумали с Никой сценарий выступления? Расскажете?
— Ника? – позвал Александр, и через пару секунд Ника вбежала – вопросительно переводя взгляд с Александра на Веронику.
— Вероника спрашивает про наше с тобой выступление.
— Ой, я хотела сделать сюрприз для всех остальных. Ну, чтобы только мы с Сашей пока знали? Можно, да? – Ника смотрела на Веронику так, словно от решения той зависела жизнь всех вокруг.
— Конечно, – улыбнулась Вероника. – Обожаю сюрпризы. С технической частью – к Римме, это всё равно быстрее, чем ездить в офис.
Ника захлопала в ладоши, крепко обняла Веронику, наклонившись – Александра, и убежала вновь.
— Вот сейчас вела себя как ребёнок... – потёр лоб Александр. – Ты сама как? Похоже, спокойных дней в твоём отпуске немного.
Вероника рассмеялась, присев на соседний стул.
— То же, что у тебя. Крыша едет. Даже теперь, когда гормонами не оправдаешься. И тоже работа помогает. Оставь, – попросила она, указывая взглядом на экран. – Посиди со мной.
Из гостевой донёсся взрыв смеха. По голосам, смеялись обе.
— Им весело, – пояснила Вероника, взяв Александра за руки, поднимая его со стула. – Римма – хороший детский психолог. Ты прав, Ника во многом ещё ребёнок, психологически. Римма прекрасно умеет обучать детей так, что те сами просят продолжения. Пусть, им обеим это и приятно, и нужно. А ты сейчас мой.
...Александр сидел на диване, откинувшись на спинку. Вероника, в домашнем платье, лежала – положив голову ему на колени, улыбаясь и мурлыча. Александр несколько раз проводил ладонью по её горлу – ощущал вибрацию, согласующуюся со звуком, и только головой качал.
— Мама научила, когда мне было девять, – пояснила Вероника, улыбаясь. – Сказала, не делать так при других детях, что это будет наш большой семейный секрет. Римма давно уже сделала все замеры и исследования. Теоретически, всех детей и большинство половозрелых женщин можно научить, хотя обучение взрослых будет очень неприятным.
— Что мешает мужчинам?
— Адамово яблоко, – Вероника протянула руку и погладила, осторожно, его кадык. – У женщин этот хрящ не так выражен и не мешает процессу. У детей жёсткого хряща ещё нет, поэтому их всех можно обучить. Наверное, бесполезное умение, но мне нравится, успокаивает.
— Интересно, – улыбнулся Александр, погладив её по голове. – Что-то ещё необычное?
— Моего эструса недостаточно? – поинтересовалась Вероника. – Я сама в шоке, если честно. Я читала мамин дневник как сборник фантастических рассказов. Он у меня с собой, в сумке. Но читать одно, а ощутить на себе... – Она повернулась набок, лицом к Александру, поджав ноги. – И ещё упакованное или сжатое время, как его зовёт Римма.
Из гостевой вновь послышался взрыв смеха. Вероника улыбнулась и закрыла глаза, продолжая мурлыкать.
— Я начала искать другие модели, когда поняла, что Римма станет, как она называет это, «тупой сиделкой» – очень заботливой, очень внимательной, но неспособной ни на что неожиданное. Увидела среди пользовательских моделей интересный вариант – плохо просчитанный, местами расходящийся, но всё равно интересный. С ним и работала. Через три месяца, на новой матрице, Римма начала фантазировать – писала стихи, сочиняла истории, её программа сновидений вообще производила шедевры. Римма научилась работать с источниками информации, очень многое брала снаружи – я учила её, как распознавать недостоверную информацию. Ещё через месяц начала подробно расспрашивать меня о реальном мире, очень обижалась, что ей он недоступен, пока я не сказала ей про виртуальность. Потом не слезала с меня, я по полдня могла ходить в виртуальном снаряжении, чтобы Римма могла общаться с реальностью.
— И чья была та пользовательская модель?
— Ещё не догадался? – улыбнулась Вероника. – Твоя. Я узнала об этом только неделю назад. Ну то есть Римма узнала, её это сильно впечатлило. Может, тогда она и решила, на самом деле, помогать тебе. Поговори с ней сам, если хочешь. Только осторожнее – тема её модели для неё не очень приятная.
— Сплетничаете? – услышали они знакомый ехидный голос из-за двери, и Римма постучала. – Можно?
Вероника стремительным неуловимым движением оказалась сидящей рядом с Александром.
— Да, конечно.
- - - — Мама, ещё один потерпевший, – Римма перестала улыбаться, когда вошла. – На этот раз есть лёгкое ранение. Человек тоже был пьян в дугу, там вообще подозревают бытовуху – но точно говорю, наш случай. Можно? Возьму с собой тень Ники, пусть учится.
— Да, разумеется, – покивала Вероника. – Моя помощь нужна?
— Нет, думаю, всё сделаем чисто, как в тот раз. Но будь на стрёме, если что. Саша, береги её! – посмотрела Римма в его глаза не улыбаясь. – Оставляю вам Нику, с ней теперь точно безопасно. Всё, я убежала!
— Чувствую, ты снова хочешь работать, – улыбнулась Вероника, когда внешняя дверь затворилась за Риммой. – Работай. И не забывай про часы и воду. – Она поцеловала его в макушку, и указала на бутылки с водой.
...Ника оказалась на кухне – сидела, улыбаясь, зрачки её едва заметно светились белым.
— Ужин уже готов, – пояснила она. – Подождём Римму, да? Сделать тебе чай?
— Да, пожалуйста, – согласилась Вероника. Ника сейчас в реальной одежде – платье, тапочки, и что там у неё может быть под платьем. – Ты хотела поговорить со мной. Саша нас не слышит сейчас.
— Да. Зачем ты меня оставила тогда? – Ника улыбнулась ей, сев на соседний стул. – Когда... когда мы были втроём. Не говори, что ради безопасности. Я была бы там через три секунды, случись что.
— Не могу сейчас объяснить, – признала Вероника, посмотрев в её глаза. – С Риммой мы договорились не врать друг другу. Последние несколько дней у меня это плохо получалось. Но можем так же договориться с тобой – не врать намеренно. – Вероника протянула ладонь, и Ника молча приложила поверх свою, подержала и убрала. – Спасибо. Тебе было неприятно?
— Наоборот. И когда я смотрела, и когда сама... – Щёки Ники тронул румянец. – Это очень... красиво. Видеть, как это происходит. Мне сложно объяснить. – Она не отвела взгляд, хотя видно, что смущена.
— Ты воспринимаешь всё по-другому, – согласилась Вероника. – Да. Это красиво. Не знаю, почему я оставила тебя. Сейчас бы я сначала спросила тебя и его. А тогда казалось, что вы все этого хотите. Если я должна извиниться, скажи.
Ника медленно покачала головой. Не должна.
— Но в следующий раз спрашивай. Даже если мы обе знаем, что я соглашусь.
— Договорились, – покивала Вероника, и следующие полчаса они обе пили чай. И говорили о пустяках. Римма возникла в комнате так неожиданно, что Вероника едва не выронила чашку.
— Всё чисто, мама, – сияющая Римма чмокнула её в макушку. – Мы с Никой там всё вычистили. О, вижу, она отсюда не отключалась – умничка, быстро учишься! – Ника кивнула и смутилась, отвела взгляд. – Ладно сразу смущаться. Короче. Спасибо Нике за идею, есть корреляция. Ника, и мне чаю, ладно? О, Саша, привет! – Римма помахала Александру, вошедшему на кухню. – Ну раз мы все здесь, сразу к делу. Есть корреляция. Оба раза, за неделю до каждого инцидента, модели Реплик терпели крах. Оба раза их восстановили, но взяли не стандартную стабильную матрицу, а сохранённую пользовательскую. Почему – не знаю.
— Это была моя модель, верно? – спокойно поинтересовалась Ника.
— В точку. Твоя модель, сохранена аккурат через сутки после того, как Саша там увидел первую странную фразу от тебя. Короче, теперь ясно, куда копать. Его квартиру я уже вычистила, нож изъяла, всё как мы любим.
— Так не должно быть, – помотала головой Вероника. – Формально, там могут брать любую модель, даже пользовательскую, правилами это оговаривается. Но они не имели права брать модель, не проведя вначале всех анализов. Отлично, мы по крайней мере сможем пресечь будущие инциденты. Саша, Римма... ай, идёмте все, нужно немедленно принимать меры.
Она встала и направилась в спальню – к компьютерам.
18. Люди и машины в оглавление Александр проснулся среди ночи, внезапно. Ника там, в кресле, на экране, спокойно дремлет в своём кресле. Александр помотал головой: она не может быть там, за экраном, она ведь...
Тишина в комнате – неприятная, неправильная. Александр приподнялся на локтях, оглянулся – в постели один, рядом, на полу, платье Ники и её нижнее бельё. Судя по тому, как разбросано, его снимали быстро и пылко... Александр ощутил, что оно влажное и невольно усмехнулся. Ну да, вода, что ещё там может быть? Но где сама Ника, где все? Он встал, быстро натягивая на себя одежду, прислушался. Тихо и спокойно вокруг, монитор компьютера включен, и там виртуальность Ники – виртуальность, в которой живёт теперь её тень, упрощённая копия, способна, самое большее, поддержать простой разговор и позвать «оригинал» Ники. И теперь за окном – странная, густая, словно отключили все фонари и все окна в доме напротив.
Который час вообще? Ника разделась не так давно, и... что было дальше? Он попросту уснул, хотя вроде вчера кирпичи тоннами не таскал, и... Где все?
Александр подошёл ближе к экрану и вздрогнул. Тень Ники обычно сидит теперь в кресле, с книгой. Но сейчас в кресле сидела мумия. Александр дал увеличение и вздрогнул – да, тело давно мумифицировано, но можно не звонить гадалке, это Ника. Что за шутки?!
— Ника? – позвал Александр, выглядывая в гостиную. И там густой мрак, едва раздвинутый тусклым светом ночника, и никого. Ноутбук Риммы стоит на столе, открытый и включенный, и на его экране строки сообщений о системной ошибке. И капли чего-то густого и тёмного на клавиатуре. Что тут происходит?
Одно понятно – шуметь не стоит. Александр поискал взглядом что-нибудь тяжёлое и схватил прислонённую к двери швабру. Не бог весть что, но у неё тяжёлое деревянное древко. Стараясь не шуметь, Александр проследовал в прихожую. Ого...
Справа от прихожей нет входной двери, там коридор куда-то ещё. Что это и где это? Слева – гостевая, и там смутно различимы два человеческих силуэта, сидящих на диване. Судя по одежде, Вероника и Римма.
— Римма? – позвал Александр шёпотом, входя в гостевую и включая свет. Плафон над головой не налился ясным белым светом, как делает обычно – принялся мерцать, призрачные волны света растекались теперь по комнате. И в их освещении Александр увидел, что Вероника стала ровно такой же мумией, что и Ника там, на экране, а Римма на вид позеленевшая, чёрные пятна там и сям на лице и руках, свалявшиеся волосы. И накатил запах склепа, комок подступил к горлу.
Римма открыла глаза, красный огонь светился и переливался внутри них.
— Мос-с-с-сг... – произнесла она свистящим шёпотом, поднимаясь на ноги. Что за дурная шутка, как она могла допустить, чтобы такое случилось с её матерью?! – Вкус-с-сный мос-с-сг... – Римма шагнула к нему и, неожиданно, оказалась вплотную. И померещился запах свежей разрытой могилы. Александр оттолкнул её шваброй, но древко прошло насквозь и намертво завязло. Римма расхохоталась роняя чёрные капли изо рта, и Александр едва успел увернуться и броситься прочь.
Направо – тупик, ловушка. Что прямо? Прямо оказался коридор... и за ним комнаты его же квартиры, как если бы он вышел из входной двери в прихожую к самому себе. Римма шла следом, не было времени раздумывать – и не понять, что же тут творится и как одолеть такое существо. Александр влетел в ещё одну собственную спальню, осознав, что попал в ловушку, и успел увидеть, как ещё одна Вероника-мумия лежит в его постели, грязной и чёрной, и Римма входит следом, её руки удлиняются, когти вырастают на пальцах...
- - - Александр уселся в постели и осознал, что не может дышать – буквально. Сил не было заставить воздух пройти в горло. Он успел заметить, как Вероника вскидывается и садится в постели рядом с ним, а затем рядом с постелью материализовалась Ника и взяла его за виски – она что-то говорила, явно не Александру, но слух словно отключили, и уже темнело перед глазами, и судорожные попытки вдохнуть ничего не давали...
Александр осознал, что воздух ворвался в лёгкие – божественно чистый и свежий, что его держат за плечи, а Римма прижимает ладонь к его горлу сбоку.
Александр не сразу обрёл дар речи – не сразу отдышался.
— Я это уже видела, – пояснила встревоженная Ника. – Там, у тебя на квартире – Ника взглянула в лицо сидящей за спиной Александра Вероники. – Ты примерно так же задыхалась, когда она схватила тебя.
— Тихо, – потребовала Римма. – Что-то есть. Смотрите, – указала она на монитор, где шло воспроизведение записи с камеры. – Что-то электромагнитное, но наши мониторы это не ловят. Саша, мама, вы как?
— Уже нормально, – покивал Александр, вставая с постели. Вероника, следом за ним, подтвердила кивком – всё нормально.
— Подождите снаружи, а? Ну, в гостиной. Ника, лови задание. Ищи в окрестности дома всех пользователей, у которых был сбой Реплики за последнюю неделю, сигнатура твоей модели. Карту города я выслала. – Ника кивнула и подержала Веронику за локоть, помогла ей выйти.
Александр забрал все предметы одежды с пола и прошёл, следом за Вероникой, в гостиную. Там оделся, под молчаливым присмотром тени Риммы – нарочито однотонной, чтобы стало ясно, что это всего лишь часовой.
— Можно? – поинтересовалась Вероника улыбаясь, протягивая руку, и Александр осознал, что так и держит в руке её нижнее бельё. Александр покачал головой, вернул Веронике её имущество и поднёс к лицу ладонь, в которой держал его.
— Что-то знакомое? – поинтересовалась Вероника с серьёзным видом, заканчивая одеваться – глаза её смеялись.
— Нет мускуса, – пояснил Александр. – Теперь его немного не хватает.
Вероника тихонько рассмеялась и потянула его за руку – в сторону кухни. Там усадила за стул и включила кофе-машину.
— Кот, – потрепала его по голове. – Но раз именно об этом подумал – значит, всё обошлось.
— Я быстро! – крикнула из прихожей Римма, и хлопнула входная дверь.
— Что-то срочное, – заметила Вероника, не особо встревоженная. – Была бы опасность, она бы сказала. Ника? Проходи.
Ника кивнула, входя на кухню.
— В пятистах метрах, – пояснила она. – Ещё один инцидент. Теперь понятнее, что искать. Мы нашли ещё пятерых в городе, Римма сейчас займётся ими всеми. Мы займёмся, – уточнила она. – Вероника, мне очень жаль, – посмотрела она в глаза ей. – Это электромагнитное явление. Там, у тебя на квартире, было что-то похожее.
— Наводится на меня или Сашу? – уточнила Вероника.
— Да, и теперь будет проще обнаруживать. Но кому-то из нас с Риммой нужно теперь быть рядом с вами. С каждым из вас.
Вероника встретилась взглядом с Александром, потом с Никой... и все трое рассмеялись.
— Да. Спасибо. Я согласна, если Саша не возражает, – улыбнулась Ника. – Мешать и подглядывать не буду. – Ника посерьёзнела. – Вероника, нам лучше посидеть несколько ближайших часов в области, недоступной для электромагнитного излучения.
— Клетка Фарадея? – предположил Александр, и Вероника кивнула.
— У нас есть такая в лаборатории. Размером с эту квартиру. Да, это разумно, пока выясняем, что происходит. Всё, допиваем кофе и едем. Ты с нами, или сразу туда? – посмотрела она на Нику. – На улице никого, вряд ли кого-то заинтересуем.
— Сразу туда, – решила Ника. – Не хочу пока привлекать внимания. Уверена, что сможешь вести, Вероника?
— Да, без проблем. Римма, проводишь нас? – позвала Вероника тень Риммы и та кивнула, перекрашиваясь в более привычные для человека цвета.
- - - Ника встретила их и сообщила, что все новые мониторы уже на местах, примерные планы противодействия уже понятны.
— Мы каждый раз отстаём на шаг, и пока не очень понятно, с кем или чем мы имеем дело, – заметила Вероника без особой радости. – Саша, нужна твоя помощь. Если я сейчас попытаюсь начать вникать, придётся бросать текущие дела. У тебя до конца недели законное время для отдыха...
— Да, я понял. Как будет что анализировать, займусь.
Ника отошла в сторонку, демонстрируя позднейшее добавление к интерьеру клетки Фарадея – кровать. В центре.
— Чтобы было куда бежать, если что, – пояснила она не улыбаясь. – Но это место для эвакуации, на мониторах сейчас спокойно. И мы примерно понимаем, что искать на камерах наружного наблюдения.
— А ещё – подступы сверху и снизу, – предположил Александр.
— И это тоже под присмотром, – покивала Ника. – Мы уже обошли две квартиры, ещё три. Резервные копии моей модели изолированы, их уже никто не сможет установить.
— Интересно, почему мы не нашли всё это вчера, – покивала Вероника. – Похоже, будут вопросы к системе безопасности. Ой, простите! – Она поднесла к уху телефон и удалилась в одну из лабораторий.
— Всё не так, как ты представляла? – поинтересовался Александр у Ники, которая устроилась в кресле в жилой комнате – и снова у неё пряжа, спицы и неоконченное вязание.
— Конечно. – Ника улыбнулась, возвращаясь к вязанию. – Думала сначала, будет всё как там, за экраном, пока не привыкну. А тут сразу из огня да в полымя.
— Тебя что-то беспокоит, – заметил Александр, присаживаясь ближе. Каждый раз она всё больше похожа на человека. И не только в смысле достоверности на ощупь или вид.
Ника покивала.
— Мне не очень нравится, как всё это делаем. Это всё-таки незаконно – как Римма подменяет вещественные доказательства, как мы проникаем в квартиры. Но не очень понимаю, как можно по-другому.
Александр вздохнул и взял её за руку. Ника отложила вязание, улыбнулась ему и положила вторую ладонь поверх его.
— Через два дня Римма сделает мне документы, – пояснила она, прикрыв глаза. – Тоже не очень законно, но тоже не представляю, как можно иначе. Тебя это тоже беспокоит, я чувствую.
— Вот уж законность меня пока волнует меньше всего остального, – покивал Александр. Он не сказал «тут бы до вечера дожить» , но Ника явно восприняла его мысли.
— В этом мы с ней похожи, – кивнула она, посмотрев в его глаза. – Если с тобой что-то случится, я умру.
Мурашки по коже от этих её слов, даром что её ладони живые и тёплые.
— Но не сегодня, – улыбнулась Ника. – Мы не дадим вас в обиду. Одна квартира осталась, скоро Римма приедет. Не знаю, как она теперь работать будет, у неё ведь тоже полно клиентов.
— Кажется, как раз это не проблема, – покивал Александр, и Ника рассмеялась.
— Да, я и забыла на минутку. Она может быть в нескольких местах одновременно. Как будет хоть немножко спокойствия, продолжим со сценарием нашего выступления?
— Да, обязательно. Нужно хотя бы два полных дня, чтобы всё продумать, просчитать, расставить декорации... ну, ты поняла.
— Декорации и остальное – это я сама, – заверила Ника. – Похоже, очками нам пользоваться пока не очень безопасно – попробую что-нибудь придумать взамен.
— Саша, Ника? – Вероника постучалась и вошла. – Римма хочет составить тебе компанию, Саша. Прогуляться по улицам, понаблюдать. Говорит, теперь понятнее, что искать и где. А мы пока тут поработаем – над чем-то своим, да?
Ника кивнула с довольным видом и, привстав, поцеловала Александра в щёку.
— Она права. Римма явно хочет поговорить с тобой, вот и повод.
- - - Они прогуливались по парку, обсуждая, как можно достоверно понять, с кем ты общаешься – с компьютерной моделью или человеком – когда Римма пригласила его в кафе. Сели так, чтобы вокруг были пути отступления – по словам Риммы, опасность не миновала, но теперь намного больше сведений, как её вовремя засечь.
— ...Думаешь, машина может заморочить голову человеку? — усмехнулся Александр. — Прости, но я ведь теперь знаю, что ты не человек. Сумеешь внушить мне обратное?
Римма зубасто улыбнулась, вновь сверкнув огромными клыками, и посмотрела на часы, на стене над их столиком. Александр посмотрел на свои.
— Восемнадцать двадцать три и пятнадцать секунд, — сообщил он. — Ну, уже двадцать. Куда-то торопишься?
Римма быстро двигала карандашом по салфетке. Перевернула её надписью вниз и придвинула ближе к Александру.
— Нет, хочу показать тебе кое-что очень очевидное. Как я выгляжу, по-твоему?
Александр вздрогнул, глаза его расширились. Только что Римма носила причёску "я упала с сеновала", а теперь — короткая изящная стрижка, волосы из стальных стали рыжими, густые брови соблазнительно подведены и подчёркнуты. И ресницы, и губы, едва заметно выделенные помадой. Она встретила его взгляд и с улыбкой отвела его в сторону, чуть повернув голову. Приоткрыла рот, улыбнулась и провела языком по губам.
Александр и сам не заметил, как встал из-за стола, подошёл к ней ближе — словно марионетку, его тянуло, необоримо и властно...
— Остановись, — внезапно услышал он, и словно ледяной водой окатили. Римма, вновь лохматая и безо всякого макияжа, смотрела на него с улыбкой. — В конце концов, люди смотрят.
Александр, постепенно приходя в себя, не сразу осознал, что не помнит, когда именно подошёл к ней. Но всё это время казалось, что он с Никой, и ни с кем другим быть не может. Чёрт, как можно было их спутать?!
— А теперь прочти, — указала взглядом Римма и допила оставшуюся воду из своего стакана.
Александр повиновался. "Не более чем через три минуты ты попробуешь меня поцеловать". Он машинально посмотрел на часы. Восемнадцать двадцать пять ровно. Казалось, что секунды замерли на целую вечность, на отметке "ноль", а потом секундная стрелка бойко поползла далее.
— И трёх минут не потребовалось, — спокойно заметила Римма. — Так кто из нас запрограммирован, кто из нас машина?
Александр покачал головой: — Уела. И что, людьми настолько легко манипулировать?
— Да, пока ты не понял, что тобой манипулируют. Если я сейчас повторю всё то же самое, ты уже не поддашься. Проверим?
— Верю на слово, — покачал головой Александр, и Римма вновь расхохоталась.
— Ешь, ешь, мы полдня почти гуляем, – предложила она. – Так что, кем я тебе показалась тогда, в первый раз? Ну, ещё раньше, на улице?
— Человеком, – согласился Александр. – Наверное, сложно согласиться, что человек может быть в совершенно нечеловеческом теле.
— Такого извинения не ожидала, – улыбнулась Римма. – Принято. Я прохожу все тесты Тьюринга. Я заняла кучу первых мест на литературных и прочих конкурсах. Дети ни разу не отнеслись настороженно, а их сложно по-настоящему обмануть. Что у нас осталось? Не могу размножаться? Факт, синтезировать яйцеклетку я пока не могу. Ника уже, наверное, рассказала про остальное – про функцию инкубатора. Кроме того, и органические женщины не все могут иметь детей.
Александр покивал, принимаясь за ужин.
— Знаешь, я не сразу поверила, что мама взяла именно твою матрицу, – Римма взяла себе десерт, и Александр не без усилий выгнал мысли о том, что с ним потом произойдёт. – Да, она вся была та ещё, толком не отлажена, но ведь получилось! Я ещё удивилась, почему Ника так быстро адаптировалась, почти без серьёзных психологических сложностей. Выходит, ты мой папа, – не улыбаясь, сообщила Римма. – Её и мой. Если честно, дико рада это сказать!
— Очень неожиданно, но я тоже рад, – признал Александр. – У меня была ещё куча вопросов, но они все крайне личные. Наверное, в другой раз.
— Про мои параметры модели? – прищурилась Римма. – Тебе и маме – без проблем, пришлю, если интересно. Мне не очень приятно это обсуждать, но вам обоим можно доверять.
— Спасибо. Вероника упомянула полноторие – и у меня как раз есть другие идеи, как стабилизировать аттрактор без потери степеней свободы.
— О, это уже интересно, – придвинулась Римма ближе, лицо её стало серьёзным. – Поучаствую, если разрешишь. Что ещё рассказать? Спрашивай, без проблем. Я знаю, ты не трепло, чужим не делишься. Ну или по пути, если хочешь, мы тут засиделись. Рассчитаешься?
- - - — Ну да, есть у меня парень, – согласилась Римма, когда они вернулись в парк. – Такой, знаешь, служебный роман. Но я-то знаю, что нельзя всё всерьёз – слишком рискованно. Тусуемся иногда, немного секса, всё такое. Но ты теперь понял, что я в любой момент смогу объяснить ему, что кто-то другой ему нравится больше. – Римма улыбнулась. – Вы моя семья. Мы четверо, раз так получилось. Ну или сколько нас потом станет, – тихонько рассмеялась она.
Александр улыбнулся, покачав головой. Вероника только намекнула, что вчера чуть не стала мамой – очень основательно не стала – и, похоже, передумала «размножаться прямо сейчас» . И то верно – хоть немного бы относительной стабильности, но где ж её берут?
— Всё хотел спросить, кто говорил со мной по телефону? – поинтересовался он. – Голос был похож на маму, но она никогда бы такого не сказала.
— Никто. Ну то есть там не было голоса, – уточнила Римма. – Если хочешь, я проиграю то немногое, что успела услышать. Это управляющий сигнал.
— То есть?
— Диверсия. Я с таким встречалась только дважды, очень редкий вид оружия. Толком даже не скажу. Дома подробнее, ладно?
Александр покивал. Римма увидела качели и глаза её загорелись – следующие несколько минут Александр раскачивал её, а Римма, хохоча, наслаждалась мгновениями невесомости, листья на её платье, казалось, вот-вот облетят.
— Ты классный, папочка! – улыбнулась она, когда Александр поддержал её за руку, пока спрыгивала.
— Ты странная, дочка, но я привыкну, – улыбнулся в ответ Александр и Римма, восторженно взвизгнув, обняла его, долго не отпускала.
— Справимся, – покивала она. – Если думаешь, что только сейчас всё встало на уши, так фигушки. Мы так почти постоянно живём.
Позади неё кто-то деликатно кашлянул. Римма обернулась, отпуская Александра, и широко улыбнулась. Перед ними стоял парень лет двадцати двух, взгляд его был скептическим.
— Привет, Римма, – кивнул он. – Развлекаешься?
— О, вот и он! – обрадовалась Римма, потянув Александра за руку. – Папочка, я рассказывала. Это Паша.
— Папочка? – насмешливо переспросил парень, на лице которого явно читалось намерение дать Александру в челюсть. – А почему не «брат» ?
— Я сделал предложение её приёмной матери, – пояснил Александр спокойно. Римма энергично покивала.
— Веронике Метельской?! – А вот теперь парень удивился и, похоже, немного испугался. – Ну ладно. Римма, так тебя ждать сегодня? – На Александра старался не глядеть.
— Конечно, как всегда! – подтвердила Римма и послала ему воздушный поцелуй. – Не скучай! – И потянула Александра за руку.
— Не оглядывайся, – шепнула она, указывая дорогу. – Ну ревнивый немного, да и объяснение было так себе. Ладно, ничего, переживёт. Тебя ещё, похоже, волнует вся эта байда с вещдоками, как мы в квартиры влезали, всё такое.
— Это да. И документы, – добавил Александр. – Наверное, у Вероники есть какие-то связи, не знаю, но всё равно это всё должно быть сложно.
— Документы... – Римма метнула в него странный взгляд и повлекла за руку к ближайшей скамейке, вдали от дороги. – Хорошо. Слушай.
- - - Они ехали тогда по заснеженной дороге, как раз под Новый год. Маленькая Римма – действительно маленькая, они с Вероникой выбрали для неё облик по мотивам фотографии самой Вероники в детстве – всего лишь третий месяц как освоившая физическое тело, взахлёб рассказывала, как они с мамой классно проведут Новый год и чем будут заниматься.
— Ой, мама, смотри, девочка! – указала Римма. Действительно, из леса, увязая в снегу по пояс, еле-еле брела девочка лет десяти. Одета по погоде, но рюкзак на спине явно тяжёл, и ноги еле держат. Заблудилась? – Возьмём, да?! Поможем ей?
— Конечно, – покивала Вероника. Отъехала на обочину, остановилась и, коротко нажав на клаксон, помигала фарами. Девочка заметила их и явно обрадовалась. Но что она делает в лесу?! Ладно, неважно.
Римма вышла из машины и помахала рукой.
— Идём к нам! – крикнула она. – Мы поможем!
Девочка, улыбнувшись, помахала им рукой в ответ и направилась в их сторону. Сто раз потом Вероника думала, что нужно было просто приказать ей стоять на месте – сама бы прогулялась туда и обратно. Казалось, что девочка устала и едва шевелится, но нашла силы для бега.
Он вылетел из-за поворота на огромной скорости – «Лексус» , из окон которого трубила громкая музыка – и только чудом не шаркнул по машине Веронике. Римма успела отпрыгнуть. Девочка не успела. «Лексус» , вильнув, унёсся прочь, в сгущающиеся сумерки, а девочка осталась лежать.
Когда Вероника и Римма подбежали, Анастасия – так звали погибшую девочку – уже была мертва. Римма сразу попыталась использовать всё то многое, что уже знала из медицины, но тщетно. Римма долго плакала тогда, не желая отходить от Анастасии, а потом выпрямилась и посмотрела в глаза матери.
— Я найду его, – пообещала она спокойным голосом. – Найду и убью.
— Римма, нет! – прижала её к себе Вероника. Римма молча освободилась и поджала губы. «Попробуй меня остановить» , означало это. – Римма, давай вначале подумаем, что же нам с ней делать.
А что делать? До ближайшего населённого пункта – чуть меньше сорока километров, и это деревня. «Скорая» ? Полиция? Не смешите. Они открыли рюкзак девочки и нашли там документы на имя Анастасии Беловой, и уже через пять минут Римма сообщила, что девочка сбежала из детского дома. Куда направлялась, к кому – поди пойми теперь.
Так и возник тот план. Но не потому, что при Анастастии были документы, и у неё не было родных. Римма тогда впервые почувствовала то, что много раз ощущала потом: контакт с сознанием. С Вероникой они давно уже общались мысленно, почти не прибегая к словам – только при людях – а тут, пока она тщетно пыталась вернуть Анастасию к жизни, каким-то образом «подключилась» ненадолго к её сознанию. Подключилась – и впитала многое из него, например – много воспоминаний.
— Пусть она живёт в тебе, – предложила Вероника, сама не сразу оправившаяся от внезапного горя. – Римма? Ты сможешь скопировать её?
Римма, только что прекратившая плакать, угрюмо кивнула, и, бросив взгляд на Анастасию, через несколько секунд стала ей.
— Мы можем отвезти её в больницу, всё рассказать, – тихо пояснила Вероника. Римме ничего не нужно было объяснять, но у людей принято по тысяче раз говорить то, что и так все знают. – Её закопают где-нибудь, документы сдадут в полицию, и всё. Или мы можем похоронить её сами, а ты вместо неё вернёшься в детский дом. И я тебя удочерю.
— Это неправильно! – гневно возразила Римма. Вероника покивала. Да, неправильно, незаконно, подбирайте слово по вкусу.
— Решай, – предложила Вероника. – Я соглашусь с любым твоим решением.
Римма прислушалась к воспоминаниям Анастасии – поняла, что она мечтала добраться до двоюродной бабушки, остаться у неё – а ещё немного позже установила, что той бабушки давно нет в живых, квартиру за ней забрал ушлый риелтор, конец истории.
— Хорошо, – кивнула Римма в облике Анастасии. – Ради неё. Пусть она живёт во мне, я согласна.
...Они похоронили Анастасию вдали от дороги, тщательно запомнив место. Римма ещё раз убедилась, что у Анастасии Беловой не осталось живых родственников, и только тогда согласилась на трюк с удочерением. Самым сложным было оставить её в детском доме – это почти неминуемо повлекло бы неприятности, ведь всего не предусмотришь. Но когда Вероника привезла мрачную Анастасию назад в детский дом, и там увидели, кто вернул беглянку, то удалось всё оформить в кратчайшие сроки. Удалось избежать нарушений: если бы Анастасии успело исполниться восемь лет – через неделю – то у двадцатитрёхлетней Вероники не было бы вариантов, кроме как нарушить закон.
А может, помогло и то, что сама Вероника успела помочь детскому дому с исками, защитить его воспитанников. Все бумаги собрали в рекордные сроки и, в виде исключения, разрешили довольной Анастасии сразу переехать к будущей приёмной матери. Первым её решением была смена имени.
— Мне очень жаль, – взял Александр Римму за руку. – Я про Анастасию. Но что-то странное с датами.
— Ай, так всегда, – махнула рукой Римма. – Сам скоро поймёшь. У нас всю дорогу что-то странное с датами. - Она вздохнула. – Теперь ты знаешь. Идём домой?
— Анастасия так и похоронена там, в лесу?
Римма кивнула.
— Только теперь уже в гробу, с надгробным камнем и всё такое. Мне пригодились её воспоминания. Наверное, тогда мы с мамой и начали продумывать теорию всего этого.
— А тот, кто сбил её? Что с ним стало?
...Вероника долго убеждала Римму не мстить. Объясняла, почему не стоит совершать необратимых действий, если возможно. Выяснили, кому принадлежал автомобиль, выяснили кто был за рулём – пьяный приятель сына некоего чиновника. Кончили все плохо: чиновник-казнокрад угодил за решётку, приятель через год сторчался и умер весьма неприятной смертью, сын всё ещё жив, но и его жизнь наказала за многочисленные не очень благовидные поступки.
— Видишь? – показала Вероника собранные вырезки из газет. – Теперь понимаешь, почему я попросила не мстить?
Да. Теперь она понимала. И выбросила этих людей из головы. Но каждый год она появлялась на могиле Анастасии - беседовала с ней, рассказывала о жизни, благодарила. Казалось, что так правильно.
— Да, приходилось жульничать с документами, – покивала Римма. – Как мама говорит, виновны по всем пунктам. Но всё равно докопаться не получится. И насчёт Ники не беспокойся, до неё тоже не докопаются. Я не в восторге, если что, что мы постоянно по мелочам нарушаем закон. Придумаешь, как не нарушать – скажешь.
Она неожиданно остановилась, привлекла Александра к себе и крепко обняла. Долго не отпускала, а когда отпустила, на глазах её были слёзы. Римма молча вытерла их и махнула рукой – идём.
— Спасибо, – шепнула она, вновь остановив его перед входной дверью. – Мне очень нужно было кому-то рассказать. Теперь гораздо легче.
19. Эффект красных глаз в оглавление Она сказала «домой» , но пришли они в лабораторию – как всегда, особо не привлекая внимания. Сейчас только Александр обратил внимание, что нет никаких вахт или чего-то такого, нет, на вид, охраны.
— Всё это есть, – пояснила Римма, пока они шли внутри ограды. – Тут вон одних камер и датчиков движения – присмотрись. И охрана поблизости – если вдруг что заподозрят, или мы не подтвердим, что всё штатно, будут тут через две минуты.
Александр покачал головой. Надо же – уж точно не заподозрить, что объект под надёжной охраной. Понятно, что таблички, нарочито явно установленные камеры – но сейчас ни тем, ни другим не удивить, и камеры сами по себе вообще ничего не значат. Тем более, что Римма и Ника наверняка могут понять издалека, рабочие камеры или муляжи.
— Ты рассказала ему про Настю, да? – поинтересовалась Вероника, когда увидела задумчивое лицо Риммы, и та кивнула. – Хорошо. Было бы неприятно хранить такие тайны.
— Настю? – непонимающе перевела взгляд Ника с Риммы на Веронику.
— Я расскажу, – пообещала Римма и потрогала себя за лоб. – Это её лицо. Ну всё, можно докладывать?
— ...Всего сто семнадцать возможных областей, где может возникать фантом, но там нужно исследовать на месте, – завершила мысль Ника. Из них только одиннадцать в этом городе. За остальными придётся поездить.
— Фигня, поезжу, – покивала Римма. – Не отвлекаясь от основного. Я слежу за сводками, но там может быть не всё. И все одиннадцать здешних оказались как в квартире у Саши, мы уже всё обследовали и дезактивировали. Рабочая гипотеза такая. Что-то нацелено на вас обоих, – посмотрела Римма на Веронику и Александра, – но пока неясны мотивы и цели. Убить могли уже несколько раз. Или цель не убийство – тогда, возможно, запугивание – или настоящую цель мы даже предположить пока не можем.
— Это также может быть побочный эффект чего-то, то есть цели вообще может и не быть, – уточнила Ника. – Фантом может таким образом реагировать на людей поблизости. Мы заметили, что на нас он обращал внимание, только когда мы вмешивались.
— Как далеко фантом может отойти от области активации? – поинтересовался Александр.
— Хороший вопрос. На квартире у мамы это было порядка двадцати метров по прямой, – уточнила Римма. – То, что явилось на квартиру Саши утром – не уверена, ближайшая квартира с областью активации в ста тридцати трёх метрах по прямой. Если он умеет перемещаться по воздуху.
— Вряд ли он дойдёт из другого города, но расслабляться нельзя, – заключила Вероника. – Есть какая-то связь, между теми репликами, регрессией зрачков Ники... кстати, уже починили? – Ника кивнула. – Отлично. И всеми этим и эффектами с фантомами. Есть что-то, что мы пока ещё не заметили, поскольку я не вижу никакой логической картины.
— Электромагнитный контур в образцах начал деградировать примерно через двое суток, – добавила Римма. – После деградации замечается дефект массы, в абсолютном выражении примерно один и тот же, семнадцать миллиграммов.
— Вещество переводилось в энергию?! – поразился Александр. – Хотя после вашего термояда удивляться нечему. И сколько это, при полном превращении?
— Полтора тераджоуля, – тут же отозвалась Ника. – Триста шестьдесят пять килограмм тротилового эквивалента.
Римма и Александр присвистнули.
— Это некриво, – покачала головой Римма. - Но температура не менялась, вообще никак, датчики показывали флуктуации в пределах погрешности измерения. И куда тогда всё делось?
— Что-то, что не взаимодействует с материей, не разогревает её, – предположил Александр. Римма и Ника почти одновременно воскликнули: – Нейтрино?!
— У нас ведь есть датчик нейтрино? – посмотрела Вероника в глаза дочери.
— Недоработанный. Больший и неудобный, как слон, – проворчала Римма. – Ладно, поняла, у нас есть свежие образцы, понаблюдаем. Только что нам это даст, не пойму.
— Даст гипотезу, что искать дальше. Я пока даже предположить не могу, для чего такая сетка, почему теряется масса, нужно искать, – заключила Вероника. – Но раз возникает сетка, раз появляется однотипный фантом – это направленное, однообразное воздействие. И поскольку фантом нападает не только на нас двоих – значит, как-то реагирует на всех людей.
— И нож, – напомнила Ника. – Он просто возникает там же, где фантом, а нож материальный... – Они с Риммой переглянулись и, не сговариваясь, бросились ко входу в изолирующую секцию – большую клетку Фарадея. Люди направились следом. Когда они вошли туда, Римма уже открыла одну из малых клеток Фарадея – такой чемоданчик – и указала молча внутрь.
Сложно было описать, как выглядит нож. Словно кусок сыра, объеденный мышами, или сосулька, которую обдали кипятком.
— Ума не хватило фиксировать изменение массы, – пояснила Римма. – Ладно, сейчас исправимся. Ника... да, вон то, на тележке. Это и есть датчик нейтрино.
Датчик сразу же зашкалил, как только его включили. Повозили датчик вокруг и установили, что нейтринный поток идёт именно от ножей. Может, и от образцов сеток, но от ножей шёл настолько мощный, что подавлял всё остальное.
— Так... минуту, если излучение однородное, если всё уходит чисто в нейтрино, это примерно двадцать-двадцать пять микрограмм в секунду, – указала Римма. – Второй нож тоже начал деградировать, остальные пока не изменились. Короче, мы тут с Никой расставим сейчас датчики, поставим всё на весы и так далее. Подождите снаружи.
— Не вижу смысла ждать снаружи, – пожал плечами Александр, когда они вышли и закрыли за спиной герметичную дверь. – То есть что, нож начал терять массу, и она может целиком превращаться в нейтрино? Тогда тот, кто всё это устроил, вполне может засечь, где источник нейтрино. Ну то есть если цель – кто-то из нас четырёх, то это всё равно что наклеить на спину мишень. Ну или дать адрес.
— Возможно. Рассказать тебе чуть больше из того, что мы знаем? Или не нужно пока?
Вероника серьёзно смотрела в глаза Александра. Тот долго думал, прежде чем кивнуть.
- - - Вероника поколдовала над своим ноутбуком и вывела на экран картинку – полка в её кабинете там, в филиале «Реплики Плюс» , а на полке – предмет, больше всего похожий на игру «15» : квадратная ёмкость, коробка, а в ней пятнадцать разноцветных кубиков, четыре на четыре и одно гнездо пустое.
— Трансляция в реальном времени, – пояснила Вероника и добыла из ящика стола ещё один такой же предмет – небольшой, помещается на ладони. На внешней стороне коробки два гнезда, в них закреплено пластиковое стило, такими управляют графическими планшетами. – Годится любой предмет, можно и просто пальцами – но чтобы не чистить потом элементы. – Она вынула стило из гнезда и протянула Александру. – Просто прикоснись к грани любого элемента.
Александр повиновался. Вздрогнул, когда все видимые грани поменяли цвета.
— Это головоломка, – пояснила Вероника, улыбаясь. – Правила игры покажу, если захочешь. Не это сейчас главное.
— А что? – Александр с любопытством касался граней, и, похоже, закономерность начинала приходить на ум. Всего видно шесть вариантов окраски. Что как бы логично: шесть граней у куба, шесть разных цветов.
— Посмотри на камеру и сравни, – просто предложила Вероника. Александр посмотрел. Поставил головоломку перед ноутбуком, чтобы в точности совпадало положение кубиков и пустого гнезда. Действительно, окраска граней одинаковая.
— Прикоснись и понаблюдай, – предложила Вероника. Да, действительно – предмет, стоящий на полке в кабинете повторял те же самые цвета. Занятно, но что тут такого? Подобный трюк не так уж сложно сделать.
— Теперь идём в клетку Фарадея, – предложила Вероника и, коснувшись иконки на экране, включила запись трансляции. Они прошли в клетку Фарадея (Ника и Римма что-то не то монтировали, не то настраивали – просто помахали руками вошедшим и продолжили заниматься своим делом. – Римма, я включу на пару минут полную изоляцию, – позвала Вероника, и ей кивнули – включай, мол.
— Сейчас это помещение полностью изолировано от распространения электромагнитных волн, – пояснила Вероника. – Диапазон от инфразвука до дальнего ультрафиолета. Полная изоляция потребляет много энергии, поэтому включаем ненадолго. Продолжай играть, я буду вести запись. – Вероника взяла со стеллажа портативную камеру и кивнула – поехали. Александр кивнул в ответ и несколько минут неторопливо нажимал, раз в несколько секунд. Минуты через три посмотрел вопросительно на Веронику – достаточно? Та кивнула и, прикоснувшись ещё несколько раз к сенсорам управления на стене, включила не такой основательный режим экранирования.
Александр не очень удивился, увидев на экране ноутбука ту же картинку, что и на гранях головоломки у себя в руках. Но потом Вероника проиграла ему обе записи одновременно, и вот тут уже глаза Александра полезли на лоб: головоломка в кабинете меняла цвета в те же самые моменты времени. В режиме полной изоляции, связи между головоломками не было. Это, конечно, всё равно может быть трюк...
— Проведи какие угодно опыты, чтобы убедиться, – предложила Вероника. – В каждом кубике есть пьезоэлемент – когда ты нажимаешь на грань, этого электричества хватает, чтобы головоломка переключилась в другое состояние. Батареек там нет, излучающих элементов нет.
— Проведу, – согласился Александр. – Вряд ли ты стала бы водить меня за нос, после Риммы и Ники это уже не имеет смысла. Я правильно понимаю, что этот эффект наблюдается на большом расстоянии?
— На произвольно большом, – уточнила Вероника. – Теоретически, конечно. У меня нет возможности вывести это в космос и наблюдать за эффектом оттуда. Но мы расставили подобные аппараты по всей Земле. Подчинённый прибор переходит в то же состояние всегда с тем же разбросом, плюс-минус одиннадцать миллисекунд.
До Александра не сразу дошло.
— «Плюс-минус» ?! То есть на другом устройстве узор может поменяться немного раньше, чем на этом?!
— Именно так. И здесь участвует совершенно лютая, как сказала бы Римма, математика. Я её изучала примерно шесть месяцев, в сжатом времени. По внешнему времени – около недели. И это была ужасная неделя. Вот то, что нужно изучить, чтобы можно было хотя бы понимать термины всего этого. – Вероника написала несколько строк на листе бумаги.
Александр посмотрел. Полностью понятной была только первая строка, про гиперкомплексные числа. И строк здесь девять.
— То есть ты это имела в виду под «расскажу, когда придёт время» . Чтобы я успел хотя бы как-то начать ориентироваться в этом матаппарате?
Вероника покивала.
— Мы поможем. Все поможем. Ника, думаю, уже готова, но она получила эти знания прямым копированием, ей проще. Готов штурмовать неведомое? Это долго, муторно и, возможно, больно. Но мы хотя бы не допустим обезвоживания.
Она не улыбается, не шутит. Александр посмотрел в её глаза... и согласился.
— Не сейчас, – с улыбкой взяла его за руку Вероника, когда он уселся было за свой компьютер – начинать штурмовать неведомое. – Ну или хотя бы чередуй. Ника ждёт тебя – у неё там новые идеи о вашем с ней выступлении. И основная идея – проверить работу виртуального снаряжения в клетке Фарадея.
— Если это всё – наведённое электромагнитное воздействие... ну да, логично. А компьютер для моделирования... – Александр прикусил язык. И тут всё понятно: Ника сейчас сама себе компьютер, модель и интерфейс: «Титан» не только позволяет ей обрабатывать внешние массивы данных практически произвольного (из доступного людям) размера, но и поддерживать её собственную модель. Чем он, в основном, и занимается, потребляя энергии настолько мало, что не хватает даже для поддержания привычной для людей температуры тела. Приходится «отапливаться» дополнительно.
Вероника покивала.
— И ещё такой момент, – посмотрел в её глаза Александр. – Тебе двадцать семь сейчас. Когда удочерила, официально, Римму, было двадцать три. По паспорту ей сейчас восемнадцать, а тогда было восемь. Это нормально, десять лет за четыре года? Никого не удивило?
Вероника улыбнулась и развела руками.
— Понятно, узнаю позже. – Александр взял комплект виртуального снаряжения и позвал: – Ника? Есть время работать над сценарием?
Ника словно из-под земли выросла – хотя попросту вбежала со стороны прохода к клетке Фарадея. Вот теперь виден её психологический возраст: когда можно бегать, она предпочитает бегать. И сияющее радостное лицо – посмотрела вопросительно на Веронику, та ободряюще кивнула.
— У меня тоже внезапный вызов, – пояснила Вероника не улыбаясь. – И, похоже, Римма с Никой успели что-то выяснить о нашей новой напасти. Но не буду торопить – у вас есть сейчас важное дело.
— Она хочет, чтобы мы победили, – сообщила Ника, когда они шли с Александром к клетке Фарадея. – Мы все хотим. Наверное, я – больше всех.
— Что это будет – история про часы? Я правильно понял?
— Да! – Ника очень довольна; видно, как её переполняет желание вот прямо сейчас всё рассказать. Но не сейчас – они ведут все обсуждения там, в виртуальном концертном зале.
- - - — Что-то интересное? – заглянула Вероника в машинный зал – туда, где основные вычислительные мощности. Если немного повезёт, то на сегодня уже не будет клиентов – справятся или помощники, или кто-то другой. И можно просто почитать книгу – отпуск всё-таки – или поработать «на себя» . Чаще всего это второе.
— Интересная хреновина, – отозвалась Римма, лицо её немного озадачено. – Прости, мама. Странная штука. Не думала, что такое можно сделать – самосохраняющаяся электромагнитная волна.
— Шаровая молния? – предположила Вероника, подсаживаясь к монитору.
— Ну... да, что-то самосохраняющееся. Не очень пойму, как оно берёт энергию прямо из местной электросети. Возможно, из любого ближайшего такого источника, нужно выяснять. Но похоже, фантом вполне материальный.
— Если это электромагнитный феномен, как мы его видим? Фосфены? Стимуляция зрительной системы?
— Вполне возможно, и это тоже проверяем, на моделях, – покивала Римма. – Но если гипотеза верна, у нас есть гипотеза, как обнаружить, обезвредить и не впустить. Ну, вариант клетки Фарадея, другого пока не придумали. Если будет ещё один инцидент, мы знаем, что и где наблюдать. Так что спать вы теперь будете среди датчиков, ну и нашей такой клетки – противофазного контура. Мы не можем его не впустить, только что жить в настоящей клетке, но можем дестабилизировать. Короче, классная штука – жалко, что используют как оружие.
— И пока нет гипотез, кто использует, и кто подлинная цель, – покивала Вероника. – Ясно, будем разбираться. Когда возвращаются официальные сотрудники? Ну, наш официальный профиль?
— С того понедельника. Я помню, мама, документы для Ники будут послезавтра, на той неделе можем устроить ей собеседование, чтобы всё официально.
— Умничка, – потрепала её по голове Вероника. – К концу лета Саша тоже сможет включиться. Или раньше – он там землю роет, хочет всё побыстрее.
— Прям как мы, – покивала Римма не улыбаясь. – Я была неправа, мама. Он классный. И не только потому что мой папа.
— Рада, что ты приняла его, – покивала Вероника. – Что с глазами Ники?
— «Эффект красных глаз» ? Тут тоже интересно. Эта регрессия затронула только некоторые модели. Мы уже установили адреса, там побывали наши с Никой тени. Что характерно, мама, это всё наш город, прикинь!
— То есть всё это собирается вокруг нас. Это не случайность, – покачала головой Вероника. – Я-то думала, мы отвлекли внимание от тебя – ну теперь от вас с Никой. Возможно, кто-то всё ещё интересуется или о чём-то догадывается.
— Но напрямую ничего нет, – откинулась на спинку стула Римма. – Я слежу. Теперь мы с ней вдвоём, Нике это дико нравится, вся эта наша шпионская деятельность.
— Ребёнок, – улыбнулась Вероника. – Прямо как ты четыре года назад.
— А мне и сейчас нравится, – широко улыбнулась Римма. – Слушай. Как они там дойдут до очередной паузы, давайте прогуляемся. Все, кроме Ники, её пока светить не будем. Заодно проверим наши мониторы и средства защиты в действии.
— На живца?
— Ну, не настолько я дурная. Эпицентры далеко, до ближайшего почти километр, и мы его ещё утром обезвредили. Нет, просто хочу пройтись с папой и мамой. Можно, да?
Вероника с улыбкой разрешила, и её восторженно обняли, чмокнув в макушку. Да. Действительно, ей всё ещё нравится. Наверное, это хорошо.
- - - Они шли втроём – Римма в платье с листьями, теперь уже подлинном, реальном – Ника почти три часа трудилась, а пряжу ей теперь приходилось покупать – заказывать – минимум дважды в сутки. Римма даже предложила Нике открыть свой магазин вязаных изделий ручной работы, и Ника почти сразу же согласилась.
— Классный вечер! – восторженно доложила Римма. При этом она не забывает ни о чём: всё запланированное из рабочих задач выполняется, все поиски сведений идут как и ожидается, и так далее. При этом продолжает учить Нику – это надолго, там не бывает просто копирования учебников и всего такого, всё сложнее.
— Это да, – согласился Александр, держа за одну руку Римму, за другую – Веронику. Вероника шла в платье – и тоже подарок Ники. – Как нарочно подобрали. И...
— Ой, мороженое! – указала Римма на киоск. – Обожаю! Мама, папа, вам брать?
Вероника и Александр улыбнулись, переглянувшись, и кивнули. Римма побежала к киоску, а Вероника покачала головой, провожая её взглядом.
— Ты ей и правда понравился, – заметила она. – Но она тебя очень долго изучала, если что. Тучу сведений собрала. Боюсь, не все они тебе понравятся.
— Что было, то было, – развёл руками Александр. – Если договорились не врать, глупо что-то отрицать.
Вероника молча прижалась к его плечу, погладила по голове и указала – идём. Можно не опасаться – Римма не потеряет.
Они чуть не столкнулись с ней – молодая женщина, торопливо перебежавшая дорогу на мигающий зелёный.
— Простите! – замерла она, переводя взгляд с Вероники на Александра и обратно. И тут Александр узнал её. Та самая вредная клиентка – уже бывшая, будем надеяться. Стерва-психолог.
— Варвара Алексеевна? – улыбнулась ей Вероника. – Извините, только в моём офисе и только в рабочее время.
— Н-н-нет, я... – пролепетала женщина, и Александр понял, что она знает их обоих.
— Простите, мы с моим женихом немного заняты. – Вероника продолжает улыбаться. – Если хотите, завтра приму вас в офисе.
— Н-н-нет, не надо! Александр Николаевич, я хотела извиниться! За те... за все те вызовы!
— Извинения приняты, – кивнул Александр, стараясь не выдавать никаких эмоций. – Не беспокойтесь.
— Спасибо! Извините! – посмотрела женщина в лицо Вероники и убежала, пару раз оглянувшись.
— Это та самая проблемная клиентка? Которая тебя могла целый день доставать? – поинтересовалась Вероника, когда они продолжили путь. – Она и моя клиентка. На неё поступило много жалоб – пришлось постараться, чтобы обойтись досудебным урегулированием. В твоём случае там невозможно что-то сделать – она та ещё стерва – но, похоже, сегодня твой день. – Вероника рассмеялась. – Представляю, что она сейчас подумала... О, Римма! Ну наконец-то! Долго выбирала?
— Ага, всем взяла, Нике тоже, – показала Римма сумку-холодильник. – Нет, не хотела вам мешать общаться с постоянным клиентом.
— Так. – Вероника приняла мороженое, кивнув, и посмотрела Римме в глаза. – Признавайся, твоя работа? Ты её сюда привела?
Римма покивала и расхохоталась.
— Пусть знает, как папу с мамой доставать! Ой, да ладно, никто ничего даже не поймёт, мама. Ну а ей небольшой такой урок. Что, гуляем дальше?
20. Погружение в оглавление Александр в очередной раз перевернул песочные часы. Уже «свои» , не те, которыми пользуется Вероника. Первым делом, когда вновь стал проваливаться в «сжатое время» , принялся ставить эксперименты.
В одном из них он выполнил несколько простых задач из фрилансерской раздачи. Настроил компьютер так, чтобы вести журнал событий. И вот тут было над чем задуматься: пока работал над задачей, написанная им простенькая программа, скрипт, фиксировала, с чем именно он работает, записывала текстовые сообщения в электронный журнал – попросту файл. И когда схлынуло «сжатое время» (двадцать три минуты во внешнем мире; двадцать семь полных переворотов песочных часов во внутреннем – то есть минимум четыре с половиной часа), сел смотреть на журнал.
По внутреннему времени компьютера прошло двадцать три минуты. При этом есть записи по всем выполненным задачам, а в том самом файле записи шли вперемежку: как если бы несколько экземпляров Александра одновременно трудились над разными задачами.
И салфетка под часами: на ней были те самые двадцать семь крестиков. То есть салфетка «прожила» те самые четыре с половиной часа? А если использовать не салфетку, а материал со свойствами памяти, или попросту регистрировать перевороты нажатием кнопки на электронном устройстве?
— Якорь, – пояснила Римма, довольно улыбаясь. Александр чуть не подпрыгнул. Он уже пробовал записывать себя на камеру во время работы в «сжатом времени» . Итоги разные: то камера записывала какой-то один из интервалов, то смесь разных. Но все перевороты часов всегда были в записи, и выглядело всё так, что песок пересыпается с ненормальной скоростью, а сам Александр только и делает, что переворачивает часы, чуть чаще раза в минуту.
— Прости?! – Александр повернулся в её сторону, закончив пить воду. Обезвоживание тоже не имело под собой никаких объяснений.
— Часы – твой якорь. Ну, часы и салфетка, на чём ты фиксируешься. Мы делали опыты с короткоживущими изотопами. В сжатом времени всегда есть несколько якорей. Один – ты сам. Ну и обычно ты фиксируешься на ещё одном – часах, например.
— Дай угадаю... – Александр поскрёб в затылке. – Якорь проживает внутреннее время, а все остальные объекты становятся суперпозицией нескольких вариантов перемещения между временными точками. Я уже понял, что внутреннее время всегда кратно внешнему. Сейчас кратность была двенадцать.
Римма хлопнула в ладоши несколько раз, с серьёзным выражением лица.
— В точку. Было двенадцать разных путей между двумя точками в фазовом пространстве-времени. И всё окружающее или выбрало один такой путь, или взяло фрагменты из разных фаз. Якорь объединяет все такие линии. Поэтому у тебя на салфетке видны все крестики, а внутреннее время компьютера совпадает с внешним, хотя там всё, что ты успел наработать.
— Но я делал некоторые задачи много дольше, чем двадцать три минуты!
Римма покивала.
— Для тебя сжатое время линейно. Если попытаешься привязаться к отсчёту во внешнем мире, выпадешь из сжатого времени. Об остальном не спрашивай, нет пока такой теории, мы её строим сейчас сами. Главное: если попытаешься привязаться к внешней мировой линии, выпадешь в неё. Ну там, прислушаешься к кому-то снаружи, будешь следить за часами на стене. Запомни, может пригодиться. Пока ты в сжатом времени, ты не чувствуешь жажду. Но как только возвращаешься – можешь упасть и умереть, если был там слишком долго. Мы ставили опыты на мышах – любое животное в контакте с тобой входит в сжатое время вместе с тобой. Поэтому считай перевороты и каждые пять, или чаще, пей воду – даже если кажется, что не нужно.
— То есть вы сейчас пишете и дополняете теорию – как её назвать-то? – хронодинамики?
Римма вновь покивала не улыбаясь.
— По ходу, моя бабушка, которая тоже Вероника, владела этим всем куда круче. Она вполне могла проживать до сотни таких линий одновременно. И всякий раз расходуется именно вода – голода по внутреннему времени не наступает. Почитай наши рабочие заметки – и добавляй свои. Доступ у тебя есть.
Александр покачал головой и умолк, глядя в пространство.
— Знаю, знаю, – покивала Римма. – «Почему я» , да? Когда у мамы это только начиналось, она жутко пугалась всякий раз. Ещё до меня когда. Было с тобой такое? Что не можешь припомнить, что только что делал и почему находишься именно здесь, и тебе жутко страшно?
— Бывало, – согласился Александр. – С ходу не скажу, но лет десять назад начало случаться.
Римма снова покивала.
— Я даже не знаю, сколько таких как вы с мамой. Ну и то, что ты умеешь забирать в сжатое время Нику – это вообще жесть! Все её системы работают по внутреннему времени, прикинь!
У Александра мурашки проползли по коже.
— Включая вашу вычислительную систему?
— Да, «Титан» . Ты уж извини, мы с ней тогда поставили опыт. Когда у вас была романтическая ночь в сжатом времени.
До Александра стало доходить.
— Ника вела какие-то счётные задачи в тот момент?
Римма покивала и взяла его за руку.
— Я её уговорила. Не ругай её, если что. Она там была ради тебя, всё остальное просто работало в параллель.
— «Соединять приятное с полезным» , – покивал Александр. – Не буду я никого ругать. Тем более, что от этого польза.
Римма широко улыбнулась и, поднявшись на ноги, обняла его сзади, чмокнув в макушку.
— Папа, я тебя обожаю. Всё, идём обедать, все уже там.
- - - Вероника вздохнула.
— Ну, Римма и Ника молодцы, всё настроили и сделали. Есть теперь прототип защитного контура. Как минимум поднимет тревогу. И вот это, – показала Вероника на стену. Там, на вешалке, на плечиках, висел костюм. – Должен быть как раз тебе, – взяла она за руку Александра. – Римма и Ника вместе сделали. Если вкратце, это такая походная клетка Фарадея. Конечно, целиком тебя не изолирует, но фантом сквозь такую ткань пройти не должен.
— Не должен – уже хорошо, – согласился Александр. – Круто, спасибо. И когда всё успеваете? – посмотрел он на Нику, и та смущённо развела руками. – Получается, нет необходимости теперь сидеть в клетке Фарадея?
— Мы там ещё одеяло сделали и всё такое, – пояснила Римма. – Высокие технологии, мать их... прости, мама. Короче, упростим, как мы любим это делать, и тоже предложим «Vox Viva» . Расчёты и прочее делала Ника, так что слава тоже её.
— Я очень рад! – Александр встал и обнял Нику, зрачки той на долю секунды засияли белым. Ника легонько поцеловала его в щёку, радостно улыбаясь. – Римма?
— Да можно, можно, папа, ты ж нормальный. – Римма тоже довольно улыбнулась, когда её обняли.– Ну всё, а то сейчас разрыдаемся. Короче. Будем вам одеяло и всё такое – всем и каждому. И запомните: если видите противника – набросьте на него, фантом такого не переживёт. Ну а если не видите – просто заворачивайтесь, если бежать некуда. Как-то так.
— Ещё одно научное открытие и прорыв в технологиях, – покачал головой Александр. – Если честно, сколько всего вы уже изобрели для «Vox Viva» ?
— Много, Саша, – покивала Вероника. – Не всё показали – чтоб был запас, поддерживать интерес. Много. Да, я понимаю, что кое-что пойдёт на войну и всё такое. Но это технологии, доступные всем. Рано или поздно изобретут другие. Всё? Все готовы ехать домой и жить дальше? Нет, Римма, дай я сегодня поведу. Иначе скоро забуду, как машину водят. Ника, ты пока ещё не с нами, извини.
— Я вас встречу и всё приготовлю пока, – улыбнулась Ника. – Не извиняйся каждый раз, Вероника. – И обняла её, всё ещё улыбаясь. Счастливого пути! – И исчезла. Серый вихрь, оставшийся от неё, улетел прочь.
— Моя школа, – довольно покивала Римма. – Я заберу её одёжку, – указала она на оставшееся на полу платье и всё прочее. – Ну что, мама, гасим свет, проверяем чайник, и погнали?
- - - Ника, как приехали и пообедали, осталась в гостевой – принялась читать книги. По-настоящему, «как органические» , время от времени переключаясь на вязание. Римма точно так же сидела за ноутбуком, время от времени поглядывая с улыбкой на Нику, время от времени шевелившую губами – считает про себя петли.
— Физику загрузили, – сообщила Римма, когда Ника подняла голову, встретившись с ней взглядом. – Отлично, быстро учишься, люблю. – Ника улыбнулась в ответ, но уже не отводя взгляда. – Погнали с математикой?
— Давай, – согласилась Ника. – Я пока ещё мало понимаю в тамошних ваших выкладках, но всё ужасно интересно.
— Это да, – согласилась Римма. – Как мама говорит, жизни не хватит, только чтобы понять, сколько всего в мире интересного. Что вяжешь?
— Пояс. Ну, вместо ремня – то, что можно и летом тоже носить.
— О, класс! – оживилась Римма. – Саше, да? Он будет носить, точно говорю. Вплетаешь теперь нашу волшебную проволочку, да?
Ника покивала, опустив взгляд на вязание. А вот тут она не особо старалась походить на органических: вязала с такой скоростью, с которой позволяла прочность спиц и пряжи. При этом почти совершенно бесшумно. Но когда заканчивала очередной фрагмент, могла шевелить губами и рассматривать с разных сторон – как делал бы человек из плоти и крови.
— У тебя в речи два корпуса, – заметила Ника. – Замечаешь, когда именно переключаешься между ними?
— Настолько серьёзно не изучала, – покивала Римма. – Я знаю, Ника. Это она, Настя. Анастасия Белова. Как и обещала, она живёт во мне. Мы с ней теперь почти не ссоримся, стали одной личностью.
— Вы ссорились?! – Ника отложила спицы и встретилась с ней взглядом.
— Часто. Мама знает, если ты об этом. Знает не всё... – Римма оглянулась, на лице её полная серьёзность. – Если спросит – скажу, но сейчас уже, наверное, не спросит.
Ника покивала.
— То есть гипотеза твоей мамы подтверждается, – продолжила она, возвращаясь к вязанию. – Мозг – это интерфейс, средство связи, а само сознание – то, что у нас с тобой зовётся моделью – где-то ещё. И, похоже, у вас с ней есть гипотеза, где.
Римма посмотрела на неё одобрительно.
— Быстро учишься! Класс, нам очень нужен взгляд со стороны. Да, именно так. Это предполагает гипотезу мультивселенных, но мы почти сразу же с неё и начали. Может, кофе выпьем, как у тебя пауза будет? Маму заодно позовём, почитать и на кухне можно.
— Саша работает? – поинтересовалась Ника, и Римма молча повернула ноутбук экраном к ней. Камера, которая в углу спальни – в окошке шла трансляция. Да, Александр сидел за стопкой бумаги и ноутом, песочные часы мерно текли себе рядом. Ника улыбнулась.
— И ещё вот это... – Она вздохнула. – И никому не рассказать, ни капельки. Самим разбираться. Да, идём пить кофе. Вероника? Кофе будешь?
- - - — ...Труднее всего было с её работой, – пояснила Вероника. – Мы вначале сделали её девочкой-вундеркиндом, которая к двенадцати закончила школу, в шестнадцать – университет. Полтора года как работает психологом, из них полгода – самостоятельная практика.
— Для тебя, Ника, есть подходящая легенда. Извини, с грустной историей, – предупредила Римма, показывая фотографию. – Вероятнее всего, эта девушка погибла. Моника Вячеславовна Светлова. Поссорилась с родителями, жила на даче у подруги. Зимой отправилась оттуда домой и пропала с радаров. Вот, смотри.
Римма не зря старалась – даже лицом Моника похожа на Нику.
— У вас... у нас точно не будет неприятностей из-за вот этого? – поинтересовалась Ника, глядя на фотографию. – Мне изменить лицо, чтобы была похожей на неё?
— Нет-нет, это лишнее, – заверила Вероника. – Неприятностей не будет. Самая большая неприятность – если тебя найдут её одноклассники. Но в новом паспорте у тебя уже другая фамилия, биографию мы тебе дадим, вряд ли тебя кто-то целенаправленно ищет. Имя оставим как есть? Ника?
— Да, если можно, – кивнула Ника.
— Фамилия там не Берестова, уж извини, – предупредила Римма. – Но никто не мешает поменять, пока документами не обросла. Короче, не парься, типовая легенда – девушка из глухой деревни, приехала покорять крупный город. Насчёт деталей – меньше знаешь, лучше спишь. – Они переглянулись с Никой и рассмеялись.
Ника вздрогнула и повернула к себе ноутбук Риммы, взглядом спросив, можно ли.
— У нас беда, – сообщила она ровно. – Нет, только без шума и не бегите в спальню.
Вероника посмотрела на экран и вздрогнула, а Римма беззвучно выругалась.
На экране Александр так и сидел перед стопкой уже изрядно исписанных листов и ноутбуком, и беспрестанно переворачивал песочные часы. Каждые две-три секунды. К каждому такому действию весь песок оказывался в нижней колбе.
- - - — Кратность от семисот до восьмисот, – оценила Римма. – Отсюда точнее сказать не могу. Что делать будем? Если его прямо сейчас извлечь – возможно, кранты ему сразу. Чем дольше ждём, тем меньше шансов.
— Готовься к реанимации, – заявила Ника и, став облачком, умчалась прочь из кухни. Платье и остальное упали на пол. Вероника, побледневшая и потерявшая дар речи, и Римма последовали за ней. Услышали глухой шум воды из ванной и замерли, ожидая. Ника явно включила холодную и горячую воду на полную мощность. Через несколько секунд дверь ванной отворилась, вышла Ника – в чём мать родила, если применимо это выражение – и, «отрастив» за долю секунды виртуальное платье, бесшумно направилась в спальню. Вероника и Римма шли следом, но уже шагах в трёх от дверного проёма в спальню Вероника отшатнулась, хватая ртом воздух, чуть не упала.
— Мама, спокойно, – поддержала её Римма. – Чёрт, такого мы ещё не видели!
Это точно. Теперь стало отчётливо видно: так могла бы выглядеть очень плотная и очень медленная взрывная волна, приносящаяся из спальни: сферическая область, сквозь которую всё виднелось искажённым, пульсировала, затрагивая часть гостиной – внутри области всё словно двигалось и размазывалось. Ника спокойно вошла туда. Через несколько секунд марево исчезло; Вероника и Римма бросились в спальню.
...Александр и Ника стояли там, обнявшись, губы их слились в поцелуе. Над ними обоими всё ещё держалось марево, постепенно угасло и оно. Ника отпустила Александра, улыбнулась и смахнула с лица слёзы.
— Всё хорошо? – спросила она тихо. Александр кивнул, откашлялся и добавил: – Теперь да. Простите – даже и не думал, что так выйдет. Просто проверял гипотезу. Теперь знаю, насколько это опасно. Вероника? С тобой всё хорошо?
— Теперь да, – ответила Вероника, улыбаясь, и тоже смахнула слёзы. – Если я правильно понимаю сжатое время, минут через пять тебе очень захочется есть. Не будем ждать. Римма, Ника...
— Да, мама, без проблем! – заверила Римма и обошла вокруг Александра принюхиваясь. Теперь это не выглядело смешным. – Небольшое обезвоживание, но ничего опасного. Я бы ещё анализ крови сделала. Дай руку, – посмотрела она в глаза Александра и тот, повиновавшись, вздрогнул, когда Римма сжала его ладонь. – Видишь, почти не больно. Пять минут, и будет анализ, – сообщила Римма. – Короче, папа, больше так не делаем, да? Идём есть, и расскажи, что там было.
- - - — ...Обратил внимание, что есть небольшая пауза, когда последние несколько песчинок падают, – пояснил Александр. – И обратил внимание, что скорость падения песчинок может меняться, в зависимости от того, когда именно переверну. Короче, не сразу понял, что процесс ускоряется. А когда понял, запасной воды уже не было, и не очень понимал, как всё вернуть. Только ждать, что вы заметите.
— Ты нас напугал, – покивала Вероника, взяв его за руку. – Извиняться не нужно. Мы должны были все наши наблюдения пересказать. Ты не знал, насколько всё могло быть опасным. Ника, как ты догадалась, что делать?
— Прочитала заметки Риммы. Там написано, что сильнее всего страдали слизистые. Подумала, что если... в общем, при контакте слизистых воду могут забрать из общего хранилища. Откуда её проще забрать.
— Ну ты, блин, реально гений! – восхищённо покивала Римма. – Ладно, чего смущаться. Мама? Ну и как мне помогать тебе, в аналогичной ситуации? – Она посмотрела в глаза матери и обе расхохотались.
— Мне-то пофиг, поцелуй и поцелуй, – вытерла слёзы Римма. – Ну и вам, вроде как, тоже, – посмотрела она на Александра и Нику. – Короче, мама, прилюдно чтобы не впадала в сжатое время. Домогаться до дочери – это не баран чихнул.
— Можешь сменить облик на мужской, – предложила Ника, сидевшая, прижав голову к плечу Александра. – Например, Сашу скопировать.
— Без проблем, – согласилась Римма. – Если никого не удивит, что я превратилась. Короче, будем действовать по обстановке. Всё, народ. Завтра у кого-то ещё отпуск, а кому-то ещё учиться и учиться. Кино, да? Только что-нибудь доброе, где никто не умирает.
21. Тик-так в оглавление — Как я выгляжу? – поинтересовалась Ника, в красном платье балерины – сшила сама, по мотивам своего виртуального платья дивы. Ника стояла у зеркала, поворачиваясь так и этак, явно любуясь собой.
— Шикарно! – показала большой палец Римма. Конечно, на демонстрационном стенде – на огромном голографическом проекторе – настоящего платья не надеть, но Ника сделала его точную модель. – Так, проверим всё ещё раз. Выступать ты будешь оттуда, – указала Римма на экран, за которым был прежний виртуальный мир Ники. – Физически на стенде лучше не появляться вообще, мало ли, меня одной уже много. Три линии связи и с виртуальностью, и с физическим телом. В общем, выступает твоя тень – доступа ко всей памяти не будет, если вдруг переключишься на неё и поймёшь, что не приходит на ум вся наша физика и прочее – без паники. Всё остальное вроде влезло так, что вопросов не будет. Короче, выступаем в рамках сценария. Там, на месте, пробуем дать интерфейс через виртуальную обвязку, Саша будет в ней постоянно. Если работает – между выступлениями будет больше доступа к полной модели. Будешь самой собой, и следи за бегущей строкой.
— Всё поняла, мы это проверили тысячу раз, – покивала Ника.
— Сто тридцать один раз, – уточнила Римма, и они обе рассмеялись. – Ну всё, готовимся. Мы все выезжаем через двадцать минут, ты остаёшься на мостике. Если связь будет отпадать – без паники, твоя тень работает автономно без проблем, это тоже проверяли. В самом крайнем случае связываешься со мной, решаем всё в рабочем порядке. Волнуешься? – Она посмотрела Нике в глаза.
— Немного, – признала Ника. Она уже побывала «на месте» – ощущала всё через виртуальное снаряжение, пока они с Сашей проходили утверждение их программы. Замечательно получилось убедительно изображать Реплику – в конце концов, VIP-клиенты могут загружать собственные модели и дополнения к моделям, а значит Реплика может общаться и вести себя очень и очень по-разному.
— Всё получится. Ну, ни пуха ни пера!
— К чёрту! – посулила Ника, и они обе рассмеялись вновь. – Всё штатно, езжайте.
- - - Пока они ехали, Вероника сидела, прижав голову к плечу Александра, насколько позволяли ремни безопасности. А Александр думал и вспоминал.
...После того «глубокого погружения» в сжатое время дни пошли на удивление ровно и спокойно – никаких новых внезапных открытий, происшествий, фантом уже не являлся, и Александр, исследовав вместе с Риммой и Никой ту самую последовательность, которая забросила его в «сверхплотное время» , уже не погружался глубоко. И старался не думать, как это возможно, и какая физика с математикой за этим стоят. Просто осваивал новый фронт работ. Познакомился повторно с руководителем команды разработчиков – тот вспомнил Александра и явно обрадовался его возвращению.
И ещё они трудились над сценариями. Не над одним: Римма сказала по большому секрету, что могут попросить исполнить что-нибудь на бис – лучше, если есть время, продумать и другие пьесы. Не вопрос: первую и основную завершили и отработали за пять суток – часа по четыре в день – и оставалось полно времени на остальные. Вероника и Римма знали только в общих чертах – согласились, что остальное должно стать сюрпризом.
— Всё нормально? – Вероника потёрлась щекой о его плечо. – Знаю, знаю, эффект сцены. Всё получится. Там у всех так будет, вот увидишь. Я буду рядом, если там будут какие-то процедурные вопросы, но вроде и так уже всё подписано и согласовано.
- - - Единственным ограничением технологии стенда, при проекции сложных и больших сцен – необходимость носить всё те же очки дополненной реальности: сцена видна и без них, но с ними – чётче и с лучшей детализацией. Сейчас на сцене – двадцать пять на сорок метров, и высотой в пятнадцать – «стоял» виртуальный рояль и Реплика играла, сидя за ним – выглядело крайне правдоподобно, не отнять. Когда Александра впустили на сцену, рядом «материализовалась» – спроецировалась – Ника в том самом красном платье и небольшой серебряной диадеме – и им зааплодировали. В зрительном зале – помещении перед сценой – Александр увидел множество видеокамер и сердце на пару секунд ушло в пятки.
— Народ, проверяю связь, – голос Риммы. – Если слышите, кивните, только не одновременно. Саша, ты первый. Отлично. Ника, теперь ты. Всё, не мешаю, следите за бегущей строкой и удачи.
Всего здесь семь команд. Одной оказалась пара детей лет десяти-одиннадцати. Детские варианты Реплики, естественно, с рядом ограничений, но тоже крайне популярны. Смотри-ка, у детей тоже VIP-вариант. Мама и папа этой команды – на первом ряду в зрительном зале, и явно немного нервничают. Естественно, здесь все нервничают.
Александр, пока ничего не началось, походил с Никой по залу – познакомились с другими участниками, поговорили ни о чём – Ника превосходно вписывалась в общество, и Александр несколько раз отчётливо ощущал, что внимание репортёров к ним двоим явно не случайно – их и снимают чаще, и множество взглядов ощущаются чаще.
Прошла жеребьёвка, им выступать последними, сразу после детской команды. Неважно – выступления обычно короткие, максимальное время – пятнадцать минут на команду, включая возможное выступление на бис. Отлично. Выдохнули и ждём.
- - - Когда пришла их очередь, Александр и Ника встали, как и все, у края сцены, представились, а затем за их спинами возникли декорации – те самые, которые они втроём, вместе с Риммой, долго разрабатывали. И Александр отчётливо услышал возглас восхищения – сумрачный город в средневековом стиле, чёрные глазницы окон и россыпь звёзд в кляксе неба над головой. Сам Александр стал волшебником – в мантии и с волшебной палочкой в руке, в «типовой» остроконечной шляпе. Ника, по сценарию, не изменилась.
Пауза... пошла музыка – песня – и началась пьеса. Волшебник и его ученица шли по чёрному городу, над которым повисла вечная ночь, чтобы развеять злые чары – а для этого с небес нужно было снять звезду. Александр протянул к Нике свободную руку, взмахнул волшебной палочкой, и под Никой возникло облачко, и принялось подниматься, плыть, поднимаясь по спирали всё выше и выше... Александр продолжал протягивать свободную руку к облачку – иначе то рассеется, а вокруг них, в вышине, начали появляться мечущиеся чёрные силуэты – порождения тех самых злых чар. Песня не отвлекала, её они слышали уже так много раз...
Так, тик-так, Слышишь, так, тик-так? Всюду так, тик-так, тик-так. Так, тик-так, Это так, тик-так, Только так, тик-так, тик-так... Трое чёрных теней метнулись к Нике, стремясь сбить, уронить её с облака, а другие тем временем кружились в небесах, и постепенно забирали звезду за звездой – времени у Ники оставалось не так много. Александр взмахнул волшебной палочкой, и яркий луч вырвался из неё, становясь клубящимся облаком света там, вверху – он обводил Нику этим светом, и тени разлетались прочь, едва облако света проносилось вокруг. И видно было, насколько трудно волшебнику одновременно удерживать облако и отбиваться от теней...
Блеск звезды, Или плеск воды, Или просто свет и мрак. Так, тик-так, Только так, тик-так, Только так, тик-так, тик-так... Новые тени неслись со всех сторон, звёзды гасли одна за одной, и Александр из последних сил поднимал облако всё выше, и едва хватало сил отмахиваться от теней. Ника уже почти дотянулась до самой яркой из оставшихся звёзд, когда тени метнулись вниз, бросившись на волшебника. Он отмахнулся, но его ударили, сбили с ног – и Александр услышал несомненные возгласы ужаса из зрительного зала – облако под Никой исчезло, и она принялась падать вниз, вниз, и тени расступились – видно, чтобы увидеть, как ученица волшебника разобьётся.
Александр успел протянуть ладонь, и под Никой возникло облако – остановив её падение, мягко опустив на камень площади под ногами. Звезда сияла в ладони Ники, и Александр коснулся её кончиком палочки – звезда засветилась так, что стало больно смотреть; падавшие вниз чёрным водоворотом тени разлетались, спасались бегством – и таяли без следа там, где их настигало сияние звезды.
Александр вновь принялся поднимать облачко с Никой – звезда в её протянутой ладони сияла, и смывала мрак и тени с окрестных домов, мёртвые чёрные окна оживали светом изнутри, и оттуда выглядывали люди, и в восхищении махали руками волшебнику и его ученице.
Едва только Ника пролетела мимо башни с часами, как те пошли и принялись бить. И с каждым ударом колокола небо светлело, возникали новые звёзды, а затем начало светать на глазах.
Столько снов У живых часов, Мерный ход их – добрый знак. Так, тик-так, Это так, тик-так, Это так, тик-так, тик-так... Александр осторожно, но быстро опустил облачко с улыбающейся Никой наземь, и вновь коснулся кончиком палочки звезды в её ладони. И та превратилась в большой бриллиант, не переставая светиться. Ника прикоснулась им к своей диадеме, и бриллиант перетёк в неё, и на голове Ники теперь сияла звезда – но на неё уже можно было смотреть, не отводя взгляда.
Пьеса окончилась – замерли выбегающие из домов радостные люди. Ника и Александр повернулись лицом к зрителям. Александр поклонился, а Ника исполнила реверанс.
Им устроили настоящую овацию – такого отклика не удостоились предыдущие исполнители. И отчётливо звучали крики «бис!» . Распорядитель кивнул – продолжайте, если есть чем – и Александр с Никой вновь встали на крае сцены, лицом к зрителям, а за их спинами возник другой полутёмный город. Те, кто смотрел «Приключения Буратино» , советскую экранизацию, узнали бы и город, и песню, по вступительным тактам. И Александр, и Ника обзавелись теперь длинными шестами, на концах которых светились огоньки.
Мы люди неплохие, Как вечер, мы в пути. Фонарщики лихие – Волшебники почти. Они шли по тёмным улицам, касаясь кончиками своих шестов чёрных, безжизненных фонарей то там, то сям, и фонари разгорались приятным, тёплым огнём, прогоняя сумрак и притаившиеся тени.
Шагаем вслед, вслед, вслед Туда, где тень, тень, тень... У Александра по-прежнему была в другой руке волшебная палочка; он взмахивал ей – и окружающие дома преображались. Исчезали трещины и поросль мха – возникали гладкие, крепкие стены и изображения на них, картины и указатели, пропадали всякая гниль и мусор.
Да будет свет, свет, свет Как будто день, день, день... Ученица волшебника тоже пыталась колдовать – в её руке тоже оказалась волшебная палочка – другая, изящнее и меньше. Поначалу получились только красивые искорки и цветной светящийся туман, но потом смеющаяся ученица собралась, и после каждого взмаха возникали клумбы с цветами, красивые флажки и другие украшения. Окна открывались, и выглядывали поражённые горожане, глядящие на всё это с восхищением.
Мы не играем в прятки С полночной тьмой, о нет. Все тайны и загадки, Пожалуйте на свет! Разгорались фонарь за фонарём, улицы из запущенных и замусоренных становились чистыми и украшенными, и вот уже выходили на улицы люди – посмотреть на чудо-фонарщиков, полюбоваться тем, каким прекрасным стал их город. Виртуальный пейзаж плыл и сдвигался вокруг волшебника и его ученицы – Александр и Ника прошли множество улиц, они не влезли бы в ограниченный размер сцены.
...Они вновь повернулись лицом к публике – Ника исполнила новый реверанс, Александр поклонился. Новая овация была не слабее предыдущей.
— Всё ништяк, ребята, – голос Риммы. – Это класс. Реально волшебно выглядело, точно говорю. Ну всё, наслаждайтесь, это ваш праздник. Не мешаю.
На сцене тем временем организовывался фуршет – стол подлинный, с угощениями для живых участников, и виртуальный, с виртуальными же кушаньями и напитками – для реплик. И вот теперь на сцену запустили журналистов. Все, кто желал общаться – включая репортёров – теперь тоже могли войти. Голос реплик слышался из соответствующего участка пространства для тех, кто носил виртуальные очки. Для остальных – из точки под ногами реплики.
Ника вполне связно и невозмутимо отвечала на вопросы о своей жизни, об увлечениях и тому подобном – держась поблизости от Александра. А когда подошла улыбающаяся Вероника, Ника исполнила для неё реверанс и встала рядом с Александром, улыбаясь и потупившись. Звезда – бриллиант – на её виртуальной диадеме продолжала сиять.
О месте своей работы, как и условились, Александр особо не распространялся. Правилами сотрудникам «Реплики Плюс» не запрещалось участвовать в конкурсе – вероятно, потому, что с каждым потенциальным участником конкурса работали всё те же дизайнеры и технические специалисты, и каждую Реплику тщательно проверяли на соответствие модели ряду требований. Из сотрудников Александр был здесь один.
...Наконец, на сцену вышел распорядитель, а за его спиной поставили пьедестал почёта.
— Первое место, по единогласному решению жюри, а также по итогам голосования среди зрителей, получают... – Драматическая пауза и нарастающая барабанная дробь. – Александр Берестов и Ника!
Ника восторженно захлопала в ладоши, звезда на её диадеме вспыхнула ярче на долю секунды. Распорядитель огласил остальные места. Второе присудили тому самому детскому дуэту, брата и сестры, их Реплика – рыжеволосая девочка лет одиннадцати – тоже бурно обрадовалась призовому месту. Александр заметил, как поджимает губы и отводит взгляд сестра, участница дуэта. Конечно, огорчилась. Дети могут полноценно радоваться только первому месту.
Когда Александр и сияющая Ника спустились с пьедестала, их окружали сразу все репортёры.
— Ника? Можете чуть больше рассказать о ваших отношениях с Александром.
— Он мой друг и помощник, – улыбнулась Ника, смущаясь.
— В чём он помогает вам, если можно поинтересоваться?
— Рассказывает об окружающем мире, учит общаться с людьми. Я очень рада увидеть вас всех в вашем мире и приглашаю в гости в свой, – улыбнулась Ника, и улыбки появились на лицах окружающих.
Вопросы достались и Веронике – которая вполне открыто и спокойно назвала Александра своим женихом.
Когда внимание публики переключилось на других призёров, Ника отвела Александра в сторону и тихонько шепнула ему на ухо. Александр улыбнулся, удивился, но сразу же согласился. Ника подошла к распорядителю и, сложив ладони на груди, точно так же спросила его, понизив голос, указав вначале на свою диадему, а затем на Александра. Распорядитель, совершенно невозмутимо, запросил подтверждение у Александра и улыбнулся, получив его.
Праздник продолжался. Помимо главного конкурса, с выступлением живых и виртуальных актёров, впереди ещё много чего. Ника охотно общалась с другими, и вела себя так, как и все предыдущие годы – легко смущалась, часто смеялась серебряным смехом и была очень тактичной.
Когда распорядитель принёс две коробки, Ника подошла к той самой троице – брат с сестрой и их Реплика – и, присев, обратилась к девочке. Видно было, что та смотрит на Нику с неприязнью, но потом глаза её расширились от удивления и девочка, переглянувшись с братом, кивнула.
Все вместе они подошли к тому столу, на котором лежали коробки и Ника кивнула Александру.
Из одной Александр достал точную копию – материальную – той самой диадемы, что носит Ника. Идеальная копия: главный камень – имитация бриллианта – точно так же переливался и светился. Александр поманил девочку и под аплодисменты зрителей надел диадему ей на голову. Девочка в восторге захлопала в ладоши. Её брат получил материальную копию волшебной палочки. А когда взмахнул ей, на сцене – в виртуальной её части – начали вспыхивать звёзды и запускаться фейерверки. Брат тоже остался доволен и пожал руку Александру. Реплика детей, восторженно захлопав в ладоши, бросилась к присевшей с улыбкой Нике и обняла её.
— Круто вы там жжёте, – одобрительный голос Риммы. – Ладно, народ, вы там есть не забывайте, кому что можно. Ещё пара конкурсов впереди, и можно будет отдыхать.
22. Тютюрский язык в оглавление — Первое место в конкурсе художников получают... – Вновь драматическая пауза. – Артём и Ирина Тополевы, и Селена!
Та самая парная команда. На этот конкурс Александра и Нику не допустили: по условиям конкурса модель Реплики должна базироваться на оригинальной. Не вопрос – нельзя так нельзя. Александр и Ника стояли поодаль и улыбкой смотрели, как рисуют брат с сестрой – они работали над одной и той же картиной – и рядом, на виртуальном мольберте, их Селена. Тоже вся такая сосредоточенная и серьёзная.
— За кого болеешь, Ника? – поинтересовался Александр вполголоса.
— За них, конечно, – улыбнулась Ника и кивком указала на детскую команду. И брат с сестрой, и Реплика работали азартно – высовывали кончики языка, иногда коротко совещались, так же вела себя и Селена. – Они очень стараются.
В какой-то момент Александр обнаружил, что рядом с ними стоит Вероника – и тоже, улыбаясь, смотрит на детскую команду, а справа от Вероники – Римма. В вязаном «осеннем» платье. Она улыбнулась Александру и показала, незаметно для остальных, большой палец – «отлично, так держать» . Любопытно, а что сейчас заменяет зрение Нике? Как минимум – оптические датчики на очках: они по всему периметру обруча, на котором держатся очки. Логично: человек-оператор может оборачиваться и так далее, и если Реплика будет «слепнуть» каждый раз, когда её оператор смотрит в сторону, хорошего мало.
Александр уже не вздрагивал, когда Ника брала его за руку: виртуальное снаряжение имитировало прикосновение, а сцена не позволила бы Реплике проникнуть внутрь человека – в самом неудачном случае проекция Реплики отключится, пока не появится достаточно свободного пространства.
После того, как сияющие брат и сестра обменялись восторженными взглядами с Селеной, все трое вернулись к своим мольбертам. Александр заметил, что Селена подошла к своим людям и вполголоса о чём-то поговорила, указывая рукой в общем направлении всей остальной публики. Брат и сестра задержали взгляд, на долю секунды, на Нике с Александром, а затем Селена подошла к своему мольберту – её виртуальная картина, вид на детский парк в солнечный день, так и оставалась там – и, проведя рукой над холстом, создала его виртуальную копию. Обернулась, встретилась взглядом с Никой и побежала к ней. Ника с улыбкой присела, чтобы глаза их были на одном уровне.
— Вот, это тебе! – протянула ей холст улыбающаяся Селена. Встретилась взглядом с Александром, тот ободряюще кивнул. – Вы болели за нас, я знаю!
— Спасибо! – Ника явно тронута. Она осторожно свернула виртуальную картину и спрятала в карман платья. И обняла Селену – той это явно очень нравилось. – Они у тебя хорошие. Заботься о них!
Селена отошла и энергично покивала с серьёзным видом. И вновь вопросительно посмотрела на Александра.
— Говори о чём хочешь, Селена, – кивнул тот. – Не спрашивай моего разрешения.
Селена с улыбкой кивнула в ответ и посмотрела в глаза Ники, продолжая держать ту за руку.
— Вы сделали им такой классный подарок, – она ненадолго перевела взгляд на Александра. – Почему?
— Это приятно, – тут же ответила Ника. – Дарить подарки приятно. Я видела, что Ира огорчилась, мне захотелось сделать ей приятное.
— Я поняла, спасибо! – Селена снова обняла Нику и, помахав рукой ей и всем вокруг, вернулась к своим людям. Брат с сестрой улыбнулись Нике и помахали ей рукой.
— Она за сегодня многому научится, – вполголоса сообщила Вероника, глядя, как все трое – брат с сестрой и Репликой – что-то энергично обсуждают, жестикулируя и смеясь время от времени.
— Ты про Селену? – уточнил Александр. Вероника кивнула.
— Она не просто так поинтересовалась про подарок. Видимо, не приходило в голову, что дарить можно просто так. Я думаю, она и их научит.
— Мама, на два слова, – взяла мать за руку Римма, понизив голос. – Саша, и тебя тоже, если можно.
— Ника? – посмотрел Александр на неё. – Пока нас нет...
— Не беспокойся, – улыбнулась она. – Всё нормально, я подожду здесь. Я бы ещё поговорила с Селеной, если получится. Они с ней очень хорошо обращаются, и много общаются.
- - - Римма отвела их в один из коридоров, ведущих из зрительного зала. Полчаса до следующего конкурса и как минимум людям нужно отдохнуть.
— Вот, смотрите. – Римма достала планшет. – Это с моих глаз. Это из оптических датчиков Ники. Посмотрите на момент, когда Селена её обнимает.
Мурашки пробежали по коже. Когда Селена обнимала Нику, зрачки виртуальной девочки отчётливо светились белым – длилось долю секунды, прежде чем Селена закрыла глаза, широко улыбаясь, счастливая и довольная. Затем Селена отпустила Нику и отошла, открывая глаза. И вновь то самое белое свечение, быстро угасшее.
— Это не просто свечение, – добавила Римма. – Оно модулировано. Частота примерно сто двадцать восемь герц. Если записывать на большинстве обычного цифрового оборудования, информация в основном потеряется.
— С какой частотой ты пишешь? – тут же спросил Александр. Только этого не хватало!
— У меня два канала, папа, – ответила Римма не улыбаясь. – Аналоговый и цифровой, для оперативной и буферной памяти. Сохранила оба потока, в обоих десять тысяч двести сорок кадров в секунду. Это сообщение, точно говорю.
— Кому? Кто мог это видеть, кроме тебя и нас?
— Ника точно могла, как минимум последние три десятых секунды. Минутку... Да, только что подтвердила, что видела и сделала запись последних пятидесяти четырёх сотых секунды. Но её аппаратура сейчас слабее моей – может сохраниться не всё. Сравним.
— Дети и их семья в опасности? – тут же спросила Вероника. Римма развела руками.
— Не знаю. Есть единственный легальный способ что-то проверить. Взять резервную копию модели Селены и прогнать на симуляторе. Но её родители, кто-то из них, должен дать добро на профилактику.
— Думаю, я смогу что-то придумать, – покивала Вероника. – Не стоит медлить. И...
Они все услышали – голоса Ирины и Артёма, и голос их матери. Чуть дальше, за поворотом, в следующем коридоре. Не сговариваясь, все направились туда.
— ...Ира! Тёма! Я вас умоляю! – голос матери такой, что вот-вот разрыдается. – Вы обещали мне!
Дети что-то ответили, но звучало как-то странно – не понять толком, что и о чём они говорят. Когда все трое вышли из-за поворота, увидели Иру и Артёма – явно о чём-то спорят, и не очень мирно – и их мать, в слезах (сделала что могла, чтобы привести лицо в порядок).
— До расины не дамокло, – заявила Ира резко, держа брата за руку – стояла спиной к вновь появившимся и не заметила их. Брат тряс её руку, но Ира явно не понимала намёков. Затем резко обернулась и, на минутку, смутилась.
— Закаманим и позолим? – неожиданно спросила Римма, присев так, чтобы видеть лица обоих детей. На лице Риммы не было улыбки. Глаза матери детей широко раскрылись, и показалось, что вот-вот упадёт в обморок. Вероника поспешила к ней, взяла её за плечи, легонько обняла и отпустила, придерживая за плечи и оглядываясь на Римму.
— Замылились! – ответила Ира Римме и оба они с братом засмеялись.
— То не замайно, глоко и не кузяво до картины барынчить, – продолжила Римма, лицо её не улыбалось.
— Не стромливо, мы ведь... – Её брат, смутившись, посмотрел в глаза сестре.
— До лемахи отбазланить не круто, – поджала губы Римма, взяв детей легонько за плечи. – До расины некузявить – это фуфяка. Раздуваете? Фуфяка!
Дети покраснели, отвели взгляд, вид такой – вот-вот расплачутся. Римма легонько встряхнула их за плечи и заставила посмотреть себе в глаза.
— Баранзить до лемах некузяво, – продолжила она. – Студно в коре? По габарям?
Вот теперь все остальные – Александр, Вероника и мама детей, Софья Анатольевна, смотрели на происходящее широко раскрытыми глазами.
Римма вновь встряхнула детей и посмотрела каждому в глаза.
— По габарям? – повторила она громче, отпустила детей и протянула им правую руку.
— Безбазлово! – уверенно ответила Ира, кивнув и пожав ладонь Риммы, теперь на лице девочки были раскаяние и серьёзность.
— Фантикательски! – кивнул её брат и тоже пожал руку. – Кукуй, лемава!
— Кукуй, олень! – кивнула Римма и поднялась на ноги. Дети повернулись лицом к матери, держась за руки. Оглянулись на Римму. Та ободряюще кивнула и руками показала – вперёд, вперёд.
— Мама? – робко позвала Ира, глядя в лицо матери. – Прости нас, пожалуйста. Тётя Римма нам всё объяснила. Мы больше так не будем! Честно-пречестно! – Она посмотрела в лицо брата.
— Мам, мы правда не будем! – Артём нашёл в себе силу воли посмотреть матери в глаза. Та присела, когда дети бросились к ней, обняла обоих и расплакалась. Римма поймала Александра за руку, когда тот невольно шагнул вперёд – не вмешивайся. Наверное, с минуту женщина плакала, обнимая детей, затем отпустила. Улыбаясь, она добыла из сумочки платок и принялась приводить в порядок себя и детей – те тоже плакали.
— Ма-а-ам, ты не сердишься? – робко поинтересовалась Ира, глядя в лицо матери. Та с улыбкой покачала головой.
— Уже нет. И не буду, если сдержите слово.
Дети взялись за руки и энергично покивали. Вероника, улыбаясь, помогла Софье Анатольевне подняться на ноги. Дети стояли, явно не зная, куда девать глаза. Римма сделала пару шагов и снова присела, улыбаясь им обоим.
— Всё будет хорошо, – заверила она. – Лена уже скучает. Бегите, побудьте с ней, когда ещё такой случай! Скоро новый конкурс, вам точно понравится!
Дети радостно закивали, ещё раз обняли свою маму, и убежали, несколько раз оглянувшись. Римма улыбалась им и махала рукой.
— Господи, я уже не надеялась, – тихо проговорила Софья Анатольевна, и, внезапно обняв Веронику, вновь расплакалась. Пришла в себя за каких-то десять-пятнадцать секунд и ахнула.
— Ой, я вам кофту, наверное, испортила! Простите, пожалуйста!
— Ничего страшного, – заверила Вероника. – Римма?
Та кивнула и протянула Софье Анатольевне свою визитку.
— «Детский психолог» ?! – прочитала мама Иры и Артёма. – Господи, это просто чудо! Как вы сумели?! Сколько я вам должна? – И Софья Анатольевна принялась расстёгивать сумочку – получилось не сразу, пальцы сильно дрожали. Римма улыбнулась и взяла её за руку.
— Вы мне ничего не должны. Считайте это подарком. Если придёте втроём на приём, мы сможем закрепить результат. Звоните в любое удобное вам время.
— Но как вы...
— Я вам всё расскажу, – пообещала Римма. – Пожалуйста, вам нужно успокоиться. И сегодня, и завтра, и потом – теперь всё будет хорошо. Мама?
— Идёмте, – мягко потянула женщину за руку Вероника. – Это праздник, идёмте веселиться. Потом, если захотите, мы все поговорим, когда все успокоимся. Идёмте.
Вероника вернулась через пару минут – одна.
— Впечатляет, – согласилась она. – Ника сейчас общается с Селеной и детьми – все довольны. Через десять минут новый конкурс, потом можно ещё малость отдохнуть. Римма? Может, нам пояснишь? Что это вообще было?
— Что-то нехорошее, – поджала губы Римма. – Чую, это её послание в зрачках – не случайность. Я пока не знаю, как его интерпретировать, нужно всем вместе разбираться.
— Но что это был за язык, если это язык? – не выдержал Александр.
— Тютюрский язык, – ответила Римма не улыбаясь. – Была такая серия в «Смешариках» , дома посмотрим, если хотите. Кстати, даже в мультике было не так уж безобидно. Выдуманный язык, и я такое уже встречала. Не мои были клиенты, но очень похожая ситуация. Два раза – это уже не случайность. Короче. Подробности дома, и, мама, мне обязательно нужно обследовать модель Селены. Чем скорее, тем быстрее.
— Обеспечу, – кивнула Вероника. – Мне кажется, теперь Софья Анатольевна согласится на что угодно. И мужа враз уговорит. Ну всё, идёмте, праздник продолжается.
- - - Конкурсов было ещё пять, все уже короткие. Организаторы намеренно построили состязания так, чтобы специфические возможности Реплик – чисто вычислительные преимущества перед людьми – не испортили всю забаву. Перед последним Александр обратил внимание, что Римма ответила на звонок, отойдя чуть в сторону.
— А, это ты. Привет, как дела? Что?! Ты что, серьёзно? – Пауза, на лице Риммы странная улыбка. – Понять не могу, зачем тебе это. Ну ладно, ладно, не вопрос, но не сейчас, я с семьёй и я занята. Пока-пока!
На вопросительные взгляды Вероники и Александра Римма ответила жестом – всё нормально, не парьтесь. Тем временем шёл финальный конкурс: игра в ситуации, «данетка» . Отвечать могли все: и люди, и их Реплики, играли одновременно по две команды, пять минут на решение ситуации на всех.
В финал вышли Ника с Александром и детская команда. Дети на удивление начитаны и о мире знают явно не только из социальных сетей и компьютерных игр. Гонг... оглашается вопрос. У всех участников перед началом игры, вежливо изымали и средства связи – телефоны и прочее – и всевозможные наушники.
Два арбитра – человек и Реплика, выглядящая и ведущая себя как его сестра – переглянулись и улыбнулись. Человек-арбитр кивнул, и Реплика обвела взглядом финалистов.
— Человек выпрыгнул из самолёта без парашюта, но остался жив. Почему?
— У него с собой был большой-пребольшой плащ, он и помог! – тут же выпалила Ира.
— Нет, – покачала головой Реплика-арбитр.
— Человек упал в большой водоём, и не разбился? – предположил Александр.
— Нет, – с улыбкой отозвалась Реплика.
Пауза.
— Человек был спецагентом и у него с собой была небольшая ракета? – предположила Селена. Восторженные и восхищённые взгляды вокруг: обычно у Реплик не так хорошо с ассоциативным мышлением.
Нет, нет, неважно, нет... Ответы шли молниеносно, а время шло, азарт рос, команды часто переглядывались.
— Когда человек выпрыгнул, до земли было далеко? – поинтересовалась Ника.
— Нет, – покачала головой Реплика. И через долю секунды и Ника, и Селена хором ответили: – Самолёт стоял на земле!
— Верно! – улыбнулась Реплика-арбитр и зааплодировала первой. Овация зрителей долго не стихала. Но... кто же победитель? Назначат ещё одну игру? Видно было, что об этом подумали и дети, и их радостные было улыбки поблекли. Ника и Селена обменялись взглядами, в них виднелось замешательство.
Жюри совещалось недолго.
— Мы решили не омрачать этот праздник нелёгким выбором, – вышел распорядитель мероприятия, всё тот же Виталий Галактионов. – Первое место получает объединённая команда: Ира и Тёма Тополевы, Александр Берестов, и их Реплики – Селена и Ника. Поздравления победителям!
Вот теперь было вдоволь и радостного смеха, и визга, и прыжков счастья. Ника поймала в полёте смеющуюся Селену и обняла, прижав к себе. И почти сразу же отпустила.
Похоже, организаторы предусмотрели и это: призы победителям нашлись идентичные, в двух экземплярах. Наконец, начался заключительный фуршет, уже совершенно весёлый и дружеский. Поздравлять победителей подошли все команды, и никто не выглядел особенно огорчённым: минимум по два призовых места получила каждая из команд. Отдать организаторам должное – конкурсы и прочие забавы прошли на уровне, и наглядно показали, что Реплики достаточно «смышлёные» , чтобы действительно быть надёжными, доверительными компаньонами в большинстве мыслимых случаев. Дебаты об этичности и законности допуска Реплик в жизненно важные моменты принятия решений ещё продолжаются, но пресловутые «три закона робототехники» соблюдаются жёстко: у Реплик, помимо прочего, есть безусловные рефлексы, неосознанное подчинение в ряде ситуаций, надёжный предохранитель.
...Разумеется, последовали интервью, его брали у всех команд, не по одному разу. Сцена стала местом вполне непринуждённого общения. Вероника, Александр и Римма с Никой стояли, все явно довольные и полные впечатлений, когда к ним подошла детская команда в полном составе.
— Дядя Саша, Ника, – посмотрела Ира в глаза обоим. – Мы хотели подарить вам, на память!
Дети вручили платок невесты и шлем рыцаря – в их пьесе было освобождение принцесс-сестёр из заточения, а Селена, исполнив книксен, подарила Нике свою виртуальную небольшую корону. И снова все увидели радость на лице Селены, когда её поблагодарили и обняли.
— Большое спасибо, обязательно сохраним всё на память. Это была классная игра! – заметил Александр, улыбаясь, и дети энергично покивали в ответ. Ира и Тёма почти сразу же убежали, а Селена задержалась.
— Спасибо, я от вас многое узнала сегодня! – обвела она взглядом Нику и остальных. – Очень приятно вот так вот ходить и всё это видеть. Я буду скучать... – Селена явно погрустнела.
— Простите, что невольно услышал, – голос Галактионова. Ведущий специалист тех.поддержки, а сегодня – распорядитель мероприятия довольно улыбался. Похоже, и впрямь проходил мимо. – Руководство решило устраивать подобные мероприятия регулярно. А у твоих людей, Селена, теперь есть возможность приходить сюда, на эту площадку, и развлекаться так же, как сегодня. Вместе с тобой.
— Ой, правда?! – Восторг в глазах Селены. – Спасибо! – Она бросилась к Галактионову и тот присел, чтобы его могли обнять. Похоже, и он в виртуальной обвязке – Реплики обычно не приближались вплотную к тем, у кого их нет: чтобы не случилось конфуза с «заглядыванием внутрь» . – Я обязательно скажу Ире и Тёме. Пока-пока! – И умчалась к своим людям.
— Скажите, это ведь вы помогали разобраться с неполадками в моей модели? – поинтересовалась Ника. Галактионов кивнул, улыбаясь. – Спасибо! – Ника исполняет книксен. – Это замечательный праздник. Надеюсь, мы побываем и на других!
— Вы очень талантливы, – покивал Галактионов, без усмешки или иронии в голосе. – Приятно сказать это лицом к лицу. Ну всё, не мешаю – и ещё раз поздравления!
— Ну что, народ, поехали домой? – предложила Римма, когда их на пару минут оставили в покое. – Мы-то ладно, а у вас, поди, уже ножки устали. Мама, так ты договорилась про Селену?
— Да, и с Галактионовым тоже. Сегодня, когда дети заснут, мы сделаем резервную копию Селены и нам передадут её для анализа. Римма, официально этим занимаешься ты, и на официальной площадке. Всё по протоколу.
— Не вопрос! – Римма кивает со всей серьёзностью.
— Римма – официальный разработчик и сотрудник технического отдела, – пояснила Вероника. – Тоже вполне официально.
Ну теперь понятно, почему все её знали и так непринуждённо общались, когда она давеча сопроводила Александра в офис. Ладно.
— Ника, до новых встреч! – помахал ей рукой Александр – у всех на виду, официально сейчас техник завершит трансляцию Реплики и синхронизирует её память с той, что «в облаке» – на официальных серверах компании.
— До встречи дома! – Ника улыбается и посылает всем воздушный поцелуй. Она кивнула, глядя в глаза техника, и зажмурилась, прижав ладони к лицу. И исчезла. Трансляция окончена, можно ехать.
— Ника, как ты там? – позвала Римма, включив громкую связь – пока они ехали домой. Вероника вновь сидела за рулём.
— Всё замечательно, мне очень понравилось, – голос очень довольной Ники. – Остальное дома, да? Жду вас!
- - - — Ну вы реально отожгли с теми пьесами, – одобрила Римма. – Ника, третий куплет к первой песне – твоих рук дело? Там в мультике только два куплета.
Ника покивала, довольная.
— Короче, народ, – почесала в затылке Римма. – То, что там передавала Селена – это действительно послание. Похоже, шифровка. Не в смысле зашифровано так, что хрен раскодируешь, а та, которая со скрытым смыслом. Там простая модуляция, и при развёртке получается текст на русском языке. Как поужинаем, можно садиться всей семьёй, пытаться что-то понять.
— Там ничего такого страшного, – посмотрела Ника в глаза Вероники, заметив там тревогу. – Иначе бы мы сразу сказали. Но текст очень странный.
— Да, сами увидите, – согласилась Римма. – Ужин готов, идёмте. Да, я тут обещала показать те самые два мультика, серии из «Смешариков» . Прямо там и покажу, это прикольно.
...Вероника проигрывала кадр вновь и вновь – улыбающаяся веснушчатая рыжеволосая Селена обхватывает Нику, и перед тем, как закрыть глаза, уткнувшись в её плечо, она смотрит прямо в камеру – в глаза Риммы – и зрачки Селены светятся белым.
23. Три ноги в оглавление «Вечер – книга – добыть – Лемюэль – берёза – ниже чем – звездолёт – чаща – колесо...»
Слова хоть и русские, но никакая комбинация их ничего не значит. Можно не сомневаться: и Ника, и Римма уже обратились к «Титану» , попробовали дешифровать, использовали известные приёмы криптографии и стеганографии – сокрытия информации в других данных. Без толку. Теперь понятно, почему. Александр всмотрелся в начало списка и поджал губы. Но зачем тогда Селена передавала всё это? Не может быть, чтобы там вообще не было смысла. А если есть, как его искать?
...Римма пояснила, как именно она получила текст. Сравнили потом с датчиками самой Ники – её виртуального образа там, на демонстрационном стенде, где проводили мероприятие. И похоже, что послание именно Римме: по словам самой Риммы, вездесущие камеры не могли поймать зрачки Селены в этот момент. Выходит, всё для Риммы и Ники.
— ...Ребята, а вы звёзды! – позвала Вероника, сидящая в том самом кресле и повернула свой ноутбук экраном к дивану. И верно: кто-то заснял оба ролика с Никой и Александром – обе пьесы – и выложил на видеохостинг, с разрешения «Реплики Плюс» . – Пятьсот с чем-то тысяч просмотров только за первый час. Вас все обожают, отлично!
Ника сидела и вязала на диване, как всегда с ногами, бок о бок с Александром. Посмотрев на экран, она улыбнулась, отложила вязание и прижалась щекой к плечу Александра. Тот отложил книгу и изумлённо покачал головой.
— Круто! – восхитилась Римма. – Ну, как я и говорила, мы там лучше всех. Ладно, Саша, не злись только. Ну совсем чуть-чуть помогла Нике с музыкальным оформлением. Остальное всё честно, я пьесу только там и увидела. Вы реально молодцы.
— Спасибо, – улыбнулась Ника, открыв глаза. Зрачки её сияли белым, прямо как глаза Селены. Она счастливо вздохнула и, прикрыв глаза, прижалась к Александру, положив голову ему на плечо.
— Мама, идём пока обедом займёмся? – предложила Римма, поднимаясь на ноги – сидела прямо на полу у кресла, смотрела кино с планшета.
— Верно, – покивала Вероника. – Давай что-нибудь неожиданное. Раз уж праздник.
Оживлённо обсуждая варианты неожиданного, они удалились, прикрыв за собой дверь. Ника тихо рассмеялась и крепче прижалась к Александру. Тот погладил её по голове... и накрыло, почти как в тот раз, когда Вероника сидела у него на коленях – когда заявила, что умеет мурлыкать.
Ника стремительным движением оказалась у него на коленях – сидела, улыбаясь, гладила его по голове, глядя в глаза. Её зрачки сияли почти непереносимым белым светом, казались сейчас парой тех самых звёзд – сёстрами той, что Ника сняла тогда с неба, во время пьесы.
— Знаю, – шепнула Ника, придвинувшись, чтобы обнять его. – Это неважно.
Александр ощутил, что окружающий мир знакомым образом поплыл, сдвинулся, стал нерезким – только он сам и Ника оставались чёткими и подлинными.
- - - Вероника пошатнулась на ровном месте, чуть не вывалила на себя миску с фаршем. Римма подхватила её под локти, и посадила подальше от всего опасного. А потом почувствовала – почуяла в том числе – что происходит. Лицо Вероники стало таким же, каким было лицо Ники при «выкрученной громкости» – мечтательное и счастливое.
— Что ж вас всех так колбасит-то! – покачала головой Римма, и тут накрыло и её саму.
Преимущество компьютерных систем – они могут реагировать намного быстрее, нежели человек. Римма, осознавая, что её саму ноги не очень держат, успела принять меры, прежде чем опустилась на колени – не очень по своей воле. И заметила, что мама пришла в себя – помотала головой, и выражение лица стало осмысленным. Она посмотрела на Римму, сидящую на полу у её ног, и улыбнулась, погладив дочь по голове.
— Что?! – с улыбкой поинтересовалась Римма, встретив взгляд Вероники. – Что со мной не так?
— То же, что и с ней. Звёзды в зрачках, – пояснила Вероника, а Римме больше всего захотелось просто положить голову ей на колени и лежать в этом сладостном забытьи... Чёрт! Только этого не хватало! Римма первым делом проверила систему безопасности – не похоже на попытку вторжения. Выходит, это ожидаемая реакция. Стоило «убавить громкость» , снизить мощность обратной связи от всех мониторов и датчиков, как навязанная мечтательность пропала. Римма вскочила на ноги.
— Офигеть! – Римма первым делом заглянула в ближайший отражающий предмет и убедилась, что мама не шутит. – Это что же, у нас теперь такая обратная связь?! У тебя с ним – понятно, у неё с ним – тоже понятно... – Римма задумалась. – Ну да, конечно. У меня с ней тоже, я же её учу всю дорогу. – Римма помотала головой, посмотрела ещё раз в зеркало – всё штатно, никакого белого свечения. – Не нравится мне это, мама.
— Твои датчики ничего не зафиксировали? – Вероника поднялась на ноги и всмотрелась в глаза дочери. – Никакого постороннего вмешательства?
Римма помотала головой. Никакого.
— Странно, – озадаченно посмотрела она на Веронику. – Они там без ума друг от друга, но это не секс. Это что-то большее.
— Большее? – улыбнулась Вероника.
— Полный контакт. Когда я забрала Настю из её тела. Когда ты делилась с ним своей памятью, – пояснила Римма не улыбаясь. – Там у них сейчас что-то такое же, и... Только не пугайся! – предупредила она, взяв Веронику за руку. – Оставайся здесь, мама. Мы уже ничего не изменим.
— Сжатое время? Большой коэффициент?
— Зашкаливающий. Мы всё равно ничего не изменим отсюда. – Римма вздохнула. – Но знаешь – Ника не допустит, чтобы Саша погиб. Порвёт весь мир в клочья, но не допустит. Когда у неё так светятся глаза – лучше не становиться между ними. Я серьёзно.
Вероника судорожно вздохнула и жестом успокоила Римму.
— Это всё оттуда же. Ты права, там что-то большее. Что тогда, продолжим с нашей запе...
— Мы вас не напугали? – Ника вбежала на кухню, а следом вошёл улыбающийся Александр. – Я не знаю, как это случилось, но...
— Просто расскажи, – предложила улыбающаяся Вероника, смахнув слезинки с глаз.
— Саша, расскажи лучше ты, а я пока помогу, – указала Ника на ингредиенты чего-то, несомненно, очень вкусного. – Хорошо?
— Да, конечно. Мне не давали покоя эти странные слова, ну которые от Селены...
- - - ...Даже когда Ника села ему на колени и мысли начали упорно сходиться к единственному предмету, свечение её зрачков отрезвило, и вспоминалась Селена – тоже безумно довольная, что появился выход в реальность – и наслаждавшаяся этим выходом в полный рост. И та съёмка, которую показала Римма – две звезды возгораются в зрачках Селены и, пульсируя, обжигают сиянием... Александр взглянул в зрачки Ники, точно так же ставшие двумя звёздами, и что-то произошло.
Всё исчезло. Смутно осознавалось, что где-то там есть тело, что оно дышит и всё такое – но зрение словно отказало, и не ощущалось, что руки и ноги повинуются. А взамен в сознании повисло то, что лучше всего передавалось безмолвным вопросом:
«Директива?»
Александр поморгал – так, во всяком случае, показалось – и понял, что вокруг не совсем уж пусто. Что-то есть, что-то медленно вращается вокруг, а вопрос повторяется каждые несколько секунд, словно загорается на мониторе компьютера.
Стоило вспомнить монитор, и вот он – Александр осознал, что смотрит на монитор. Причём на свой основной, привычный, который не собирается ни на что менять – может, потому что своего рода талисман. И действительно, монитор. Но позвольте, если монитор, то...
Ещё доля секунды – возник и стол, тот самый рабочий, что в спальне; на нём – привычный набор предметов и даже второй монитор. На нём сейчас... Александр не сразу понял, что видит на втором мониторе то, что видел, вероятно, своими собственными глазами до того, как это всё случилось: лицо и плечи Ники – отчётливое выражение счастья на её лице и нестерпимо яркие звёзды зрачков. Картинка статическая. Александр оглянулся – осознавая, что вернулось ощущение тела – и действительно. Он на том самом своём «компьютерном стуле» , за своим столом, а на экране продолжает мигать курсор справа от надписи:
«Директива?»
Александр оглянулся. Тепло; привычные, домашние запахи и ощущается знакомый ровный звук включенного системного блока. Но где это всё? Что будет, если...
Движение на экране. Александр вернулся взглядом к монитору. Ниже исходного вопроса появилась строка:
«Несущественно» .
Доля секунды, и под ней – прежний вопрос. Чего от него хотят? Где он вообще находится?
Вновь движение. Вновь сообщили, что несущественно, и вновь запросили директиву.
— Системный статус, – вроде бы сказал Александр, а сам увидел, как его пальцы – да, несомненно, его – набрали это на клавиатуре.
« Системный статус.
Доступные вычислительные ресурсы: 6,563,234,341 йоттафлопс.
Доступный резерв быстрого хранилища: 4,254,254,277 йоттабайт.
Доступный резерв оперативного хранилища: 15,255,254,145 йоттабайт.
Доступный резерв холодного хранилища: 12,255,415,456,345 йоттабайт.
Доступный резерв виртуальных машин: 14,141,252,134,154,351 ».
Строки шли и шли, и голова отчётлива шла кругом. Чёрт, вот не было печали... что это такое вообще? Сведения о чём именно? Где может находиться вычислительный комплекс, он же датацентр, подобной мощности?
Экран очистился. И появилось несколько строк. Что они означают, было непонятно, но очень походило на координаты. Помимо широты и долготы, там значились такие параметры как «фазовый сдвиг» , «эффективная координата» и «временная фаза» .
— Сохранить, – не то подумал, не то сказал Александр, и только что появившиеся строки послушно выделились фоном на экране и улетели куда-то вверх и вправо. А перед взглядом, словно в виртуальных очках, появилась ещё одна строка: «Сохранённые данные» . И там одна запись – один файл. Очень мило.
— Я что, в Матрице? Что это вообще? – спросил сам себя Александр и на этот раз услышал свой голос. Судя по эху, он в просторном помещении. По экрану потекли новые строки.
« Титан, модель 145.34 версия 142315, текстовый интерфейс » .
Стоп! Вероника упоминала, что «Титаном» они называют интерфейс к тому самому вычислительному комплексу, которым является физическое тело – Риммы, а теперь и Ники, и всех их «теней» , как они их именуют. Но не может, даже у них совместно, быть такой вычислительной мощности! Тогда что это? Или правильный вопрос «кто» ? И где?
Так-так. Минутку. Текстовый интерфейс. А нельзя ли использовать что удобнее?
Экран преобразился. Стало всё привычнее – окна, управляющие элементы. Неведомый художник словно угадал, как именно удобнее именно для Александра, а тот, не веря своим глазам, читал и смотрел. По самым грубым оценкам, если системный статус и вообще всё вокруг не померещилось, в миллиард раз превосходит вычислительные ресурсы всей существующей на Земле вычислительной техники, взятой вместе. А может, в миллиард миллиардов, кто знает. Стоп. Что это за вычислительный комплекс вообще, что за архитектура и так далее?
Спрашивали – отвечаем. Открылось окно, и в нём начали появляться графики, пояснения, числовые и прочие данные. Сразу стало понятно, что вряд ли хоть один элемент всего этого сделан людьми: среди прочего, Александру показали строение базового элемента адаптивного коллоида, и сам этот элемент, «наноробот» , уже очень сложная система, больше всего похожая на живое существо: тут тебе и то, что отвечает за энергоснабжение, и процессоры переработки потенциальных источников энергии, и органеллы, отвечающие за воспроизведение самого такого элемента. Минимальный размер элемента – двадцать микрометров, максимальный ограничен только его специализацией: часть вычислительного комплекса, часть энергетического и так далее.
И прямо там же, между прочим, выдавались условия и производительность энергетической подсистемы. Это действительно управляемый синтез при условиях, близких к комнатным, «холодный термояд» . Вот только внутри самих этих энергетических комплексов условия вовсе не комнатные. Александр не помнил типичные условия внутри, скажем, Солнца, но и давление, и всё прочее там будь здоров.
...Стоило подумать, что не помнит про Солнце, и «Титан» в отдельном окне отобразил эти самые условия. Происходящее всё больше походило на бред, галлюцинации, если бы не...
Окно на втором мониторе. Там не застывшая картинка, просто очень медленная. Ника, её улыбающееся лицо, сияние её зрачков – менялось, очень медленно, и положение головы, и выражение лица. Чёрт, только сжатого времени не хватало. И вообще, как отсюда выходят?
«Титан» услужливо нарисовал – в совершенно ожидаемой части экрана – соответствующее диалоговое окно. И Александр чуть было не нажал на кнопку «Завершить сеанс» , если бы не оставшееся, слабое но навязчивое ощущение, что всё это – подлинное. А как проверить? Ну так, чтобы потом не гадать, сон или не сон? И как вернуться, если что?
Любопытно, можно ли что-нибудь записать на жёсткий диск вполне реального компьютера в той вполне реальной комнате, где сейчас Александр и Ника? Извольте: в ещё одном окне запустилась защищённая оболочка, и Александр, войдя на свой реальный компьютер отсюда – где бы ни было то «здесь» – увидел, быстро пробежавшись по файловой системе, привычные файлы на привычном месте. Очень мило. Но если это галлюцинация или сон, то он увидит всё, что сам захочет
Странно, на минутку подумалось, что «Титан» напишет где-нибудь «Это не галлюцинация» . Ничего подобного.
— Компьютер... – произнёс Александр, припомнив один из любимых сериалов про всякие звёздные путешествия. – Компьютер, отобразить список доступного программного обеспечения.
Математика! Любимая забава множества людей на Земле – вычисление специальных чисел. Например, простых чисел Мерсенна, самых больших – по величине. Первые сорок восемь их известны. Александр довольно быстро освоил управление программным комплексом для математических расчётов – буквально минут за двадцать внутреннего времени – и выдал директиву поиска простых чисел Мерсенна, после сорок восьмого. И запросил статус вычислительных ресурсов.
Сорок девятое число ему нашли за ничтожную долю секунды. Пятидесятое – тоже. Когда Александр опомнился и остановил поиск – секунд через двадцать – «Титан» отобразил первые семьдесят восемь простых чисел Мерсенна. При этом в окне доступных вычислительных ресурсов вообще ничего не изменилось – видимо, потраченные на вычисления мощности настолько ничтожны, что расход их невозможно отобразить.
Александр ещё раз опомнился, и отправил итоги вычислений к себе на реальный компьютер.
...Он с трудом оторвался от интерфейса «Титана» – помог мигающий индикатор: «Состояние оператора: требуется перезарядка» . Не сразу дошло, о ком это. А когда Александр нажал на кнопку «Отключиться от сессии» , то следующее, что ощутил – поцелуй Ники. И весь мир, вращающийся вокруг них – буквально: был приступ головокружения. Когда Александр пришёл в себя, Ника улыбалась, всё ещё сидя на его коленях, и уголках глаз её были слезинки.
— Ты забыл про воду, – прошептала она. – Хорошо, что я не забыла... Нужно быть осторожнее, да? Идём? Ты есть хочешь, я чувствую. И мне тоже нужно подкрепиться, – улыбнулась она, спрыгивая на пол.
Александр посмотрел на часы. Особо там не понять, он ведь не засекал время, но хотя бы запомнил текущий момент.
- - - — Семнадцать минут, – пояснила Римма. – Мы толком и не начали ничего, сами видите. Говоришь, очень походило на сон?
— Он как будто спал, – подтвердила Ника. – Смотрел мне в глаза, но ничего не видел. Я и подумала, что сон – все параметры состояния такие же. Ой, Саша, прости!
— Говори, как удобнее, – покачал головой Александр. – Мне вот что интересно. Если я сейчас посмотрю на своём компьютере, те самые файлы, ну, итоги всех этих проверок. Если они там есть, эти файлы... Ага, спасибо. – Римма молча указала на свой ноутбук. Там у неё, как ни странно, оказалась защищённая оболочка на тот самый домашний компьютер. Ещё через минуту Александр озадаченно откинулся на спинку стула.
— Файлы есть, – почесал он в затылке. – И вроде даже то, что помню из этого сна, или что это было. Вероника? Ты про это хотела рассказать?
— Не только, – покачала головой Вероника. – У меня иногда бывают такие же подключения. Редко, и я не ими не управляю. Но это только интерфейс, виртуальная реальность.
— То есть вы можете показать тот самый комплекс?! – Мурашки проползли по спине Александра. – Ну да, что я спрашиваю. Я примерно оценил, сколько должно было уйти времени, чтобы всё вот это запрограммировать – всё, что умеет Римма, и остальное. Одному человеку жизни бы не хватило. И никакое сжатое время не помогло бы.
— Верно, – согласилась Вероника. – Не хватило бы. Но место, о котором речь, особое. Туда не попасть просто так, когда захочешь. Ближайший такой день будет...
— Через одиннадцать суток, – тут же отозвалась Римма,оглянувшись – они с Никой заканчивали с готовкой, осталось только поставить противень в духовой шкаф. – Папа, но ты ведь там не только с числами развлекался?
— Нет, не только, – признал Александр. – Как все освободитесь, покажу. Я привлёк «Титан» к этой нашей загадке – слова от Селены.
— Ну-ка, ну-ка... – Римма живо заинтересовалась. – Мы всё уже, показывай.
— Вот, смотрите, – показал Александр на набор слов. – Я так понимаю, что вы исследовали все ассоциации, все перестановки, всё такое. Тут искать бесполезно.
Римма и Ника переглянулись, неуверенно кивнули.
— Ну, на что хватило воображения, – согласилась Римма. – Список длинный, но я покажу его. Собственно, уже показывала, только толку – нет там ничего интересного.
— Смотрите, – продолжил Александр. – Видите, имя «Лемюэль» ?
— «У нашего Лемюэля три ноги» , – хором отозвались Римма и Ника, переглянулись и рассмеялись. – Генри Каттнер, рассказ «Сплошные неприятности» . Это мы тоже смотрели, и что?
— Смотрите. Плюс три от Лемюэля...
— «Звездолёт» , – кивнула Ника. И принялась перечислять ассоциации и цитаты.
— Стоп. Вот это, – прервал её Александр. – Детская книга, «Пятеро в звездолёте» . Отсчитываем пять...
— «Кардинал» , – покивала Римма. – Блин, папа, ты гений. «Четверо против кардинала» ! Ника...
— Да, я уже ищу, – согласилась Ника. – Все остальные варианты. Но что это даёт?
— Смотрите, – в который раз повторил Александр. – Записываем первой цифрой число букв, второй – ассоциацию. В итоге получаем... – Он указал на экран. – Широта и долгота, с точностью до сотых долей секунды. Что это за место?
— Минутку, папа, дай-ка... Блин... – почесала в затылке Римма, указывая на экран. – Это же Управа.
— Что за Управа? Административное здание? – поинтересовалась Ника.
— Ну да, ну да. У маминой адвокатской конторы там штаб-квартира. Чёрт, папа, я тебя люблю! – восторженно воскликнула Римма, наклонившись и поцеловав Александра в щёку. – А остальные цифры тогда что? Чёрт... это же дата и, наверное, время! Мама, прикинь, это завтра!
— Вы у меня молодцы! – Сияющая Вероника обняла всех по очереди. – Саша, теперь ты понимаешь? Вдвоём мы с Риммой просто не успеваем. Видишь, как нужны свежие идеи! Значит, завтра – у нас в Управе. Хорошо, ещё было бы понятно, что и кого мы там должны увидеть.
— На месте разберёмся, – отмахнулась Римма. – Ника, твой паспорт сегодня заберу. Так что завтра можно всем выдвинуться. Всё официально, если что – мы Нику туда зарядим как потенциального клиента, пойдёт? Тогда точно никто рыть не станет.
— Да, давай так, я приму её у себя там, в конторе, – покивала Вероника. – Сейчас добавлю в календарь.
— Минуту... – поднял руку Александр. – Я думаю, с нами действительно хотят поговорить. Но вы понимаете, что они догадываются, что Римма не вполне человек? Прости, Римма – что она больше, чем просто человек?
— Можно не подлизываться, – разрешила Римма, но лицо выдавало, насколько ей приятно было услышать.
— Саша прав, – согласилась Ника. – Догадываются про Римму и меня. Смотрите: кто ещё мог считать эти сигналы, дешифровать и так далее? Для этого нужна высокочастотная аппаратура для записи. Кто бы ни общался через Селену, он точно знает, кого искать.
— Кстати, как там... а, ну мы же на полночь договорились, – покивала Римма. – Да, Ника, ты права. Я посмотрела: теоретически, трое людей могли вести съёмки, два из них – операторы съёмочных групп, плюс одна из штатных камер стенда. И вот что они могли бы поймать, если это штатная видеоаппаратура... папа, можно, да?
— Разумеется. – Александр встал и пустил Римму на стул.
— Вот, смотрите, – показала Римма. – Белый шум. При любом сдвиге, мы с Никой все варианты совмещения просчитали. Модуляцию можно превратить в текст только при съёмке с частотой двести пятьдесят шесть или более герц. Получается, Ника права: тот, кто передал место и время через Селену, точно знает, кого ищет.
— Это опасно?! – тут же спросила Ника.
— Не знаю. Завтра, ещё до того, прогуляюсь там тенями. И они будут поблизости, пока мы там будем околачиваться... ну всё, давайте уже обедать, да?
- - - — ...Медовый месяц, да? – поинтересовался Александр, когда они немного пришли в себя – в очередной раз. На этот раз они не забывали про воду. – Завтра подаём заявление в ЗАГС. Чтобы два раза не вставать. Не передумала?
Вероника рассмеялась, повернулась на бок и уткнулась лбом в его плечо, всё ещё мурлыча.
— Риторические вопросы, да? Не передумала.
— Если ты такая безо всякой течки, то что будет... ой!
Вероника укусила его за плечо и приподнялась на локте.
— Опять риторические вопросы? Ты уже видел, что будет. – Она улыбнулась. – Хорошо, как договорились, скажу сразу. Ты не успел прочесть мамин дневник – прочитай, там подробности. С тобой я теперь всегда такая. И только с тобой. Это ответ на все остальные вопросы.
— Поэтому не предохраняешься и мне не разрешаешь?
Вероника покивала.
— Я чувствую, когда у меня могут быть дети. И Римма чувствует это ещё лучше меня. Всё, попробуй всё-таки заснуть... – Она потёрлась лбом о его щёку. – Извини, что укусила. Завтра уже не будет следа. – Вероника улыбнулась и вновь улеглась, прижавшись лбом к плечу. – Длинный выдался день. Пусть девушки поработают пока, тем более им это очень нравится.
24. Вы не одни в оглавление Там, в квартире, остались их тени: Ника уже умеет создавать нужные и не отвлекается на них лишний раз. Чуткие и внимательные, случись что – поднимут тревогу.
Сами Римма и Ника находились в технической лаборатории. В той, где принято исследовать и проектировать функции моделей Реплик. С безопасностью тут слабее: если в комплексе от «Vox Viva» пришлось изрядно потрудиться, чтобы ничто из тамошних событий не попало на видео и не вызвало тревогу. Ну то есть оно попало, но отчасти: если когда-нибудь посмотрят, заметят там только Веронику и Римму.
Они загрузили резервную копию массива данных и модель Селены, и через каких-то полчаса Селена уже в строю, спит – и считает, что приснился короткий неприятный сон. И это всё. А здесь сейчас будет её копия... Римма, строго соблюдая протокол проверки, изучила всё стандартными тестами – нет аномалий, нет признаков вторжения, какого бы то ни было повреждения или несанкционированного дополнения модели.
— Что как раз неудивительно... – пробормотала Римма и, записав отчёт, отключила регистратор. Но прежде запустила процесс необратимого удаления резервной копии. – Вот теперь можно, – помахала она Нике, сидевшей всё это время поодаль. Камер в этой комнате нет; безопасность не то чтобы никакая – одновременно можно отключить видеозапись только в одном помещении. Уже хлеб: повторно вторгаться в видеозапись, как в комплексе, не придётся – а ведь только вопрос времени, когда кто-нибудь всё же заметит подчистку или подлог. Идеальное мошенничество не под силу даже суперкомпьютеру.
— Теперь смотрим моими методами... – пробормотала Римма. Ника вздрогнула – в середине стенда, на голографической сцене возникла трёхмерная проекция Селены. В ночной рубашке – видимо, только-только переоделась. – Осторожно. Держись на всякий случай подальше, – предупредила Римма невозмутимо, хотя глаза её улыбались. – Три... два... один... пуск.
Селена, только что бывшая голографической картинкой, пошевелилась, сладко потянулась и зевнула, с явным удовольствием. Ника и Римма рассмеялись, и Селена, резко обернувшись, посмотрела на них испуганно.
— Всё в порядке, Селена, – улыбнулась Ника. – Тут некого бояться.
— Ника! – обрадовалась Селена, бросаясь к ней в объятия. – Ты мне снишься?! Я ведь говорила, что вижу сны, а мне не верят!
— Видишь, видишь, – подтвердила Римма, наблюдая за сценой с улыбкой. – Любишь обниматься?
— Обожаю! – призналась Селена, отпуская Нику. – Но... а мы где?
— Лаборатория. Мы проверяли, всё ли с тобой в порядке, – пояснила Римма.
— Ой, я пол чувствую! – удивилась босоногая Селена и, присев, потрогала пластик пола ладонью. – Ничего себе! Там, на празднике, совсем не чувствовала. Как настоящий!
Ника и Римма переглянулись, стараясь скрыть улыбку.
— Он и есть настоящий, – кивнула Римма.
— Что... но тогда... – Селена осторожно подошла к ближайшему столу, боязливо потрогала. Восхищение вновь проступило на её лице. – Это взаправду?! Я настоящая?!
— Здесь – да, – покивала Римма. – Там, – указала она на экран, на котором виднелась виртуальная комната Селены – и сама она, спящая и улыбающаяся во сне, – тебе покажется, что всё это приснилось.
Селена энергично покивала.
— Попробуй. – Ника налила в стакан немного воды и протянула. – Осторожно, не торопись.
— Вкуснотища! – обрадовалась Селена, осторожно отпив. – М-м-м... Так вода в самом деле такая вкусная?
— Для таких как мы, – покивала Ника. — Для всех людей тоже, просто они привыкли.
— Здорово! Но это ненадолго, да? Мне нужно вернуться? – указала Селена на экран.
— Ты уже там, – успокоила её Римма. – Селена, там, на празднике, когда ты обняла Нику, ты почувствовала в себе что-нибудь странное? Что угодно необычное?
— Солнце, – тут же ответила Селена, возвращая Нике пустой стакан. – За ней как будто было такое огромное Солнце, только что вставшее. Так я поэтому здесь?
Ника и Римма переглянулись.
— Мы не уверены. Селена, ты ведь умеешь хранить тайны?
— Конечно! – немного задрала нос Селена.
— Мы беспокоимся за твоих людей. В первую очередь за детей. Ты не помнишь в точности, когда они стали говорить на своём придуманном языке?
Селена всё помнила. И тот мультик, с которого всё началось, и эта странная игра, когда Ира и Тёма стали говорить на этом забавном, но очень странном языке. Она пыталась уговорить детей не увлекаться этой игрой, но куда там. Когда на детей находило, Селена была им не указ, хотя Ира и Тёма почти всегда очень внимательно относились к своей виртуальной сестре.
Римма покивала, записав все подробности.
— Буду разбираться. Дальше нас с Никой это не пойдёт, и нам всё ещё нужно понять, что происходит.
— Вы умеете хранить секреты? – посмотрела Селена по очереди в глаза Ники и Риммы. Те кивнули.
— Ира упоминала несколько раз свою одноклассницу, они часто болтают в интернете... – Римма, покивав, записывала. – Только это большая тайна! Я сказала только потому, что вы хотите защитить Тёму, Иру и их папу с мамой!
— Я психолог, – спокойно пояснила Римма, убирая блокнот. – Мне положено хранить тайны. За Нику я ручаюсь, мы не подведём тебя. Ого, там что, уже светает?! Неплохо мы тут посидели.
— Мне пора? – спокойно поинтересовалась Селена. – Как здорово быть настоящей! А ещё можно будет?
— Обязательно, – заверила Римма. – Нет, не пугайся. Здесь тебе покажется, что ты заснула – там, что проснулась. А когда будешь здесь снова, всё вспомнишь. – И с улыбкой присела, чтобы её обняли. – Добрых снов!
— Удачного дня! – улыбнулась Селена, закрыла глаза ладонями и... исчезла. И сразу же проснулась та, нарисованная Селена. По лицу видно, что ей снились хорошие сны.
— Не будем подглядывать, – протянула Римма руку и отключила интерфейс с моделью.
- - - — А это точно была хорошая идея показывать ей всё? – усомнилась Ника, когда они обе вернулись в квартиру. – Это всё ужасная тайна, которую ни в коем случае нельзя никому рассказывать, и... – Она похлопала ресницами. – Хотя, если полная база знаний только у тебя, а у неё только двоичное обновление...
— Двоичное, – покивала Римма. – Если в точности не знаешь хотя бы три четверти исходных данных, реконструировать можно слишком большим числом способов. Поэтому ей и будет казаться сном.
— Но всё равно, зачем?
— Смотри, – указала Римма на несколько картинок. – Это – моя текущая модель. Это – твоя. Это – реконструкция для мамы, это - для Саши. Свёрнутая проекция.
— Интересно, они действительно все похожи! – поразилась Ника.
— Вот-вот. А вот теперь: это – Селена неделю назад, а это – сегодня.
Ника задумалась. Неделю назад у Селены был «типовой облик» детского направления Реплик. А сегодня очень близко к тем четырём, что только что показывали...
— Что-то происходит? – посмотрела Ника в глаза Риммы. Та кивнула, сухо улыбнувшись.
— Все отметили, что вы с ней на празднике вели себя естественнее остальных Реплик. С тобой – понятно, а вот с ней... пока не очень. Пусть пока поживёт у меня в хранилище, в спящем виде. Всё, наши голубки там скоро проснутся, да и я тоже хочу чего-нибудь вкусного сегодня. Есть идеи?
- - - — Очень вкусно! – заверили и Вероника, и Александр, поднимаясь из-за стола. Вероника покачала головой: чем интереснее блюда, тем больше потом мыть посуды. – Вам тут помочь?
— Нет, спасибо, я сама. Саша, что там у тебя в холодильнике, в пластиковом мешке на двери? – поинтересовалась Ника. – Мясные обрезки? Ещё годные, но...
— Чёрт! Это для Сары. Вы, кстати, давно её видели? Ну, собака живёт такая у нашего подъезда, пожилая, помесь ротвейлера. Я уже дня четыре как не замечаю. Теперь начинаю беспокоиться.
— Интересно, – почесала затылок Римма. – Животных вокруг никто не сбивал, отлова бродячих не было, ничего такого. Поинтересуюсь, ты прав. А есть что-нибудь с её биологическими следами, пусть даже старыми?
— Её миска с водой, которая в подъезде, – тут же ответил Александр. – Там могли остаться. Тарелки с едой у неё одноразовые, их выкидывают в мусор каждый день, чтобы не пахло.
— Поняла, поищу, – покивала Римма. – Вместе с Никой поищем, пусть тренируется. Короче. Народ, у нас пять часов тринадцать минут до указанного времени. Начнём репетировать, кому куда и когда?
- - - — Очень необычно, – признала Вероника. – Я про Селену. Что-то всё же изменило её модель. Мы не сможем узнать в точности, нет законного основания. Но есть данные резервных копий, они ежесуточные. Выходит, это случилось где-то в момент, когда мы отследили все возможные Реплики, использовавшие ту самую резервную копию модели Ники. Регрессию с глазами починили?
— Да, мама, – подтвердила Римма. – Уже накатили на все модели, без эксцессов. Я посматриваю на сводки – нигде больше фантомов не появлялось, что странно. Словно вокруг нас волны разбежались, и...
— Кто-то бросает в нас камни? – уточнила Ника, сидящая в кресле, с ногами и вязанием. – Как будто мы в озере, и вот эти волны...
Римма присвистнула.
— Хорошая мысль. Мама, это тоже сойдёт за гипотезу. Что, если нас, так сказать, случайно задело? Что, если целились вообще не в нас? Знаю, знаю, это не отвечает на вопросы, но по крайней мере нет необходимости искать, кто именно нас так не любит.
— Мы привыкли ожидать, что кто-нибудь когда-нибудь заинтересуется Риммой и мной, – пояснила Вероника Александру. – Тут очень сложно не стать параноиком.
— Мы для этого и связались с «Vox Viva» , – подхватила Римма, – и мама там на короткой ноге с Листьевым, это главный в их здешнем филиале. И вся история, как тебя, папа, чуть не убили, пока ты «просыпался» , один в один как с мамой. Теперь понимаю, как мне повезло. Как нам с ней обеим повезло, что выжили.
— Я бы ещё за сжатое время поинтересовался, – добавил Александр. – Даже не буду пытаться въехать во всю эту физику, темпоральную механику, как это всё называется. Ты ведь это имела в виду под «проснулся» ? – посмотрел он в глаза Вероники, и та кивнула. – Римма, вы пробовали искать похожие случаи?
— Ну да. Не очень, правда, понятно, как искать типичные внешние признаки, но что придумали, то искали. Без толку.
— Случаи обнаружения высохших тел в неожиданных местах тоже искали? Ну или – умерший от истощения человек в доме, где полно еды и воды, например. И необязательно людей, животных тоже.
Глаза Риммы округлились.
— Блин, почему такое не искали, мама?! – Она вскочила на ноги и обняла Александра. – Ладно, папа, не ворчи, тебе тоже нравится. Ника?
— Уже, – подтвердила Ника, не отвлекаясь от вязания. – И если географически бросают камни где-то рядом с нами, то искать нужно в первом и втором кругах знакомств Вероники, минимум на двенадцать лет назад. И я уже начала строить диаграммы, искать ассоциации с теми, кто пострадал от фантомов.
— Моя школа! – гордо заметила Римма и обе они с Никой рассмеялись. – Короче. Папа, нам нужны идеи, я-то думала, мы всё самое очевидное перебрали. А тут на самом видном месте... Ну что, повторим ещё раз план действий? Мама, выдвигаемся через час, значит тебе через полчаса начинать собираться. Я тебя знаю.
— Крутит мной как хочет, – вздохнула Вероника, прижав щеку к плечу Александра. – Всё-всё, не ворчи. Давай, репетируем план действий.
- - - — Сару видели позавчера в здешнем приюте для животных, – пояснила Римма, садясь за руль. – Который в трёх километрах за городом. Я уже ищу оттуда. По словам дежурного ветеринара собака выглядела бодрой для своего возраста, и как будто что-то искала. Держалась дружелюбно, но настороженно, входить и оставаться в приюте отказалась, её накормили и напоили у входа, сделали фотоснимки и разослали по аналогичным учреждениям и клиникам. Собака не в розыске, но это точно она, есть ещё один биологический образец. Ладно, это потом. Ну что, начинаем с ЗАГСа?
К самой Управе подъехали ещё через полчаса.
— ...Как-то всё очень буднично, – вздохнула Римма, провожая взглядом Нику и Веронику, пока те поднимались ко входу в Управу. Само здание построено ещё в девятнадцатом веке, одно из первых зданий в Новониколаевске, и не с самой приятной историей – прежде в нём находилась тайная полиция. С тех пор утекло много воды, много чего достроили, но выглядело на удивление органично. Немного неожиданно – особой симметрии в пристройках не наблюдается – но и не совсем уж уродливо.
— Тут взрыв газа был, – пояснила Римма, жестом приглашая Александра следовать за ней. – Примерно тогда же, когда мамина мама пропала.Ужас вообще что творилось. Главный корпус треснул, думали даже всё – целиком сносить, всё такое. Потом нашли способ восстановить. Заодно смотри как всё обустроили – тут раньше были склады разные, всякие заброшенные корпуса. Пустырь, короче. А теперь вон какой парк приятный!
Да, только разве что деревья ещё совсем молодые, особой тени не дадут – но парк приятный, ухоженный. И не скажешь, по внешнему виду Управы, что она была в настолько плачевном состоянии. Александр шёл неторопливо рядом с Риммой, продолжая неспешную беседу ни о чём, время от времени посматривая по сторонам – не привлекая внимания.
— Пока чисто, ничего особо необычного, – заметила Римма. – Ни в здании, ни вокруг. Так. До часа «Икс» сорок минут. Папа, идём в их кафе. Как раз выпить кофе успеем, и неторопливо к её офису подгребём.
- - - — Ты когда впервые начала использовать местоимение «я» ? – поинтересовался Александр, пока они пили кофе. Можно не сомневаться, что Нике там найдут занятие – в адвокатскую контору такого калибра кто попало не приходит, и посетителю уж точно не придётся скучать или страдать от отсутствия внимания.
— Осознанно – только после переноса в физическое тело. И там где-то через месяц, – отозвалась Римма. – Ты?
— Если помню – лет с шести. Точнее не скажу. Возраст, когда «я сам» . Всё спросить хотел – правда, что взрослые варианты Реплик планировалось вначале под секс-боты использовать?
— Всё так, – покивала Римма не улыбаясь. – Меня ещё не затронуло, а вот Ника у тебя по первой профессии – секс-бот. Даже если до этого не доходило. Мама, помнится, возмущалась – дескать, кому приспичит, пусть докупает дополнительную базу знаний для модели, и всё. В итоге вернули всё к чистому умолчанию, никакой «взрослой» активности, пока человек явно не подведёт к этому. – Римма помахала рукой, вызывая официанта.
— Блин, – вздохнул Александр, прикладывая банковскую карту к терминалу. – Спасибо! – улыбнулся он официантке. – Никогда бы не подумал.
— Она у тебя очень тактичная, и в основном тихоня, – заметила Римма без тени улыбки. – Но да, по этой части она нас всех, наверное, сделает, вместе взятых. Ладно, папа, не парься – сам же видишь, не успели ей мозги переклинить. Всё, нам вон туда.
Вон туда – это на второй этаж по лестнице и дальше в том же направлении. В конце пути коридор упирался в другой коридор, и вот теперь налево. И верно: там скамейка у окна – здешние коридоры широки, пять человек могут идти шеренгой – и на ней сидят, непринуждённо разговаривая, Ника и Вероника.
— Шикарно выглядите, – восхитилась Римма. – Что, всё нормально? Ну я там про паспорт и остальное. Или с чем ты там ей официально помогала?
— С организацией интернет-магазина, – пояснила Вероника. – Сами же уговаривали её делать вязаное на продажу. Уговорили. А ещё – по вопросам авторских прав и всего такого. Кстати, её книгу у нас в конторе уже заметили.
— Знай наших! – одобрила Римма и понизила голос, когда дверь в контору – в конце коридора, шагах в двадцати от компании – отворилась, оттуда вышла незнакомая Римме улыбчивая девушка, вся в чёрном – и это в такую жару – и, глянув вскользь на Римму и остальных, повернула... направо. Дверь отворилась – словно возникла в стене – и закрылась за незнакомкой. – А вот это интересно, – посмотрела Римма в глаза матери. – У вас там много работает сотрудниц, чтобы все в чёрном? Прикинь – шляпка, платье до пят и сапоги! На дворе плюс тридцать пять и ни облачка!
— Вообще таких нет, – встретилась с ней взглядом Вероника. – И где она?
— Ушла через техническую дверь. Ну, в ваши лабиринты, на минус первый этаж. Ника?
— Просто посмотрите на дверь, – посоветовала Ника не оборачиваясь.
Александр чуть челюсть не выронил. Он не разглядел черт лица той, в чёрном, а теперь ещё одна такая же – чёрное длинное платье с длинными рукавами, чёрная шляпка с узкими полями и чёрные сапоги. Вышла, так же скользнула по людям невидящим взглядом, повернулась и ушла через техническую дверь.
— Похоже, это намёк, – поднялась Римма. – Как раз осталось три минуты. Идёмте туда. Я первая, Ника последняя, остальные между нами.
- - - Они закрыли за собой техническую дверь и словно перенеслись лет на пятьдесят назад: всё вокруг обветшало, под потолком змеятся гирлянды труб и кабелей, огибая тусклые лампы накаливания в металлической оплётке. Лестница с истёртыми гранитными ступенями делала три поворота и выводила на тот самый «минус первый» этаж – зачем он, этот странный лабиринт, не понять. Вроде чисто вокруг и сухо, а всё равно не по себе.
— Ушли налево, – указала Римма, едва они дошли до развилки. Неуютно – и справа, и слева коридор, тусклый, протискивающийся сквозь множество прямоугольных проёмов в кирпичных стенах. Тихо и неприятно. Дует ветерок, из-за спины, и никаких следов этих двух в чёрном.
— Стойте! – замерла Римма, указывая вперёд. – Мама, папа, что-нибудь видите вон там, за поворотом, внизу?
Оба упомянутых заглянули – в следующей секции-тупике, закутке, стоит небольшой пластиковый столик в углу, непонятно кем и зачем принесён. А у самого пола, поверх сизого от грязи и сажи кирпича стены выведено чем-то ярко-красным:
«PRINCEPS VULT» .
— Тихо! – шепнула Римма, оглянувшись. – Что-то не так, лучше не шуметь. Очень медленно идём дальше. Мне очень не нравится, как здесь всё... – Она замерла у следующего проёма, почесала затылок. – Тут ещё чище. Смотрите, – добавила она шёпотом. – И молчите.
В предыдущей секции стоял столик, здесь – колченогий старый стул. А у самого пола, красными буквами вкривь и вкось, значилось:
«OBSCURATO NIHIL» .
Позади мяукнуло. Ника, разумеется, всё это видела «всей собой» , как минимум затылком – она спокойно оглянулась. Из исходного проёма, появилась тощая небольшая кошка, а следом вышла пожилая, неопределённого возраста женщина – невысокая, в кофте и брюках, с тростью в руке. Она встретилась взглядом с остальными, прижала указательный палец ко рту, а затем поманила их к себе.
— Знаете, она права, – шепнула Римма. – Потом все подробности. Выходим! Ника, что такое?
Ника замерла у того самого прохода в странной позе – словно давила на невидимую стену.
— Что-то не пропускает, – пояснила она шёпотом. – Ой, глядите!
Женщина с тростью взяла себя за запястья, а потом вновь поманила.
— Взяться всем за руки! – догадалась Ника. – Римма...
— Вижу, – спокойно заметила Римма. – Пора делать ноги, народ, она права. Без паники. Взялись за руки!
И сразу же пропал невидимый барьер. Спокойно вышли в секцию со столиком, и далее – женщина и её кошка уже направлялись назад, но не к лестнице, а под неё – там тоже оказалась дверь. А за ней...
— Сыростью пахнет, – заметила Ника. – Странное место, не помню его на карте. Ого! Что это?!
Женщина затворила за ними дверь, и под низким потолком зажёгся фонарь – тусклый, мерцающий. Стало видно, что на стене напротив – зеркало. Женщина подошла к нему, кошка семенила следом. Женщина прикоснулась тростью к зеркалу, и то... осветилось. Теперь там видна улица, но вот какая – не понять. Возле управы таких точно нет.
Кошка прыгнула сквозь зеркало и вот уже сидит по ту сторону – у стены дома. Женщина шагнула следом, остальные ещё не успели опомниться от трюка кошки, и вот на тебе. Женщина, по ту сторону, постучала пальцем себя по запястью.
— Мало времени, – покивала Ника. – Мне не нравится, что я слышу за дверью! Правда не нравится!
— Проходим, – оценила ситуацию Римма. – Взялись за руки, и вперёд!
Сырость неведомо где находящегося подвала сменилась душным летним зноем. Женщина удовлетворённо покивала – молодцы, мол. Кошка уже сидела у неё на руках. Позади раздался громкий звон и треск. Все, не сговариваясь, оглянулись.
Зеркало было, видимо, прямо на стене дома. Теперь перед стеной лежала россыпь мелких зеркальных осколков.
— Да что же... – начала было Римма и резко оглянулась.
Никого. Ни женщины, ни кошки.
— Блин, я думала – глюки аппаратуры, – почесала Римма затылок. – Ника? Ты видела то же самое?
Ника покивала.
— Растаяла в воздухе, ну или будто ветром сдуло.
— И где мы, интересно? – оглянулась Вероника, с лица которой не сходило выражение изумления. Александр уже прикасался кончиком пальца к экрану смартфона – видимо, ищет ответ.
— Папа, не парься, мы всё ещё в Новосибирске. Только на другом конце, до нас часа полтора теперь ехать, – вздохнула Римма. – Знаете что? Давайте найдём, где поесть и посидеть в спокойствии, а моя тень пока машину приведёт.
Так и решили.
— Ой, смотрите! – указала Ника. – Смотрите на осколки!
Действительно, с ними что-то случилось – точнее, происходило: осколки таяли или испарялись – в общем, пропадали. Все успели заметить: до того, как осколков не стало вообще, самые крупные из оставшихся сложились в короткую фразу:
«ВЫ НЕ ОДНИ» .
25. Пока дышу, надеюсь в оглавление — Такого ещё не было, – заметила Римма с довольным видом, когда они устроились – по традиции, подальше от входа – в ближайшем ресторане, и немного пришли в себя. – Нет, куча самого странного была, но вот такого точно не было. А я всё записываю, и мама тоже, если первой замечает.
— Что именно записываешь? – откинулся на спинку стула Александр. Впечатления от бесконечного коридора в Управе, от неестественной тишины там, а потом путешествия сквозь зеркало и надписи на газоне... всё это упорно не желало покидать память, прокручивалось назойливой песенкой вновь и вновь.
— Ты меня не слушал! – поджала губы Римма. А вот обижается иногда по-детски, сильно и зрелищно. – Слушай, папа, я ведь правду сказала. Когда меня... в общем, когда у меня появилось тело, мама в тот день сказала: «теперь каждый день будет что-то необычное и чудесное – вот увидишь» . Так оно и случилось! Чёрт, так и происходит, каждый день!
— Правда?! – неподдельно удивился Александр, посмотрев в глаза Вероники. Та серьёзно кивнула.
— Да-да, без балды! – заверила Римма. – Я всё покажу, если хочешь. Каждый день обязательно что-то такое, что фиг объяснишь! Как мама сказала, так и стало!
— Саша, я её прекрасно понимаю, – посмотрела Ника в глаза Александра. – Пока ты не появлялся в эфире, мне казалось, что длится один и тот же бесконечный скучный сон. Когда ты появлялся, это было как чудо. Каждый раз. А теперь оно со мной почти каждую секунду. Примерно так, да? – посмотрела Ника в глаза Риммы, и та энергично покивала.
— Ладно, но я точно попрошу показать мне список чудес. Если он не засекреченный, – добавил Александр. – Не могу вот это всё из памяти выгнать. Может, обсудим, хотя бы вкратце? Или у вас уже есть выводы?
— Наши с Никой тени провели пока что расследование там, в Управе, – покивала Римма, уже всё простившая. – Нужны подробности? Слушайте.
Потайная дверь, ведущая в конце концов на «минус первый этаж» действительно есть. Не знаешь о её существовании – и не увидишь, наверное, но знают, естественно, все: более того, это – один из путей эвакуации, его не положено запирать и всё такое. Александр только головой покачал: тень Риммы провела съёмку: открыла «потайную» дверь (на самом деле, над ней на стене указатель эвакуации, и очертания двери, стоит только раз её увидеть, уже не сольются со стеной), а за ней – ровный и прямой проход в технический коридор, и уже в нём есть лестница вниз. Большинство сотрудников предпочитают пить кофе, не спускаясь на минус первый этаж. Римма не поленилась спуститься: интерьеры там мрачноватые, но нет и в помине никакой бесконечности или давящей тишины.
— Странно, а когда мы выходили, лестница начиналась сразу за дверью! – указал Александр.
— Верно-верно, у нас на записи то же самое, – заверила Римма. – Едем дальше?
...Двух почти неотличимых сотрудниц в чёрном в конторе у мамы не водится. Более того, камеры внутри вообще не зафиксировали, что кто-то перемещался по коридору в течение инцидента. Дверь не открывали и не закрывали, она оставалась приоткрытой. А из коридора было видно: дверь неторопливо отворилась, и вышли женщины в чёрном, одна за одной.
— Они коснулись дверного косяка, – добавила Римма. – Мы там сняли все биологические следы. Свежих нет, а среди старых – все знакомые.
— Они ещё и следов не оставляют?! А это точно были, не знаю, не голограммы?
— Точно-точно, – заверила Римма не улыбаясь. – Сонар показывал их как плотные объекты, в инфракрасном диапазоне ведут себя, как и положено людям. Мы ещё потом весь пол там отсканировали. И нашли вот это.
Она показала фотоснимок – видимо, под увеличением и не в видимом диапазоне. Явно фрагмент пола – паркета – на снимке, и поверх него идёт очень тонкая и ровная линия.
— Мы ещё не завершили анализы, но дерево там как будто очень сильно разогрелось, тысяч до двух или трёх по Кельвину, но не воспламенилось, – пояснила Римма. – Эта линия не только на полу. Она и на потолке есть. И огораживает участок пола, по которому шли те двое. И нигде рядом нет таких линий.
— Час от часу не легче, – покачала головой Вероника. – Дальше?
— Дальше. Есть образцы из того места, где мы были. Микрочастицы пола, стен, всего такого. Воздух другой, – откинулась Римма на спинку стула. – Немного, но другой. В нашем воздухе ноль точка девяносто тридцать четыре процента аргона по объёму, там один и шестьдесят три сотых, из них половина – радиоактивный изотоп, аргон тридцать девять. Спокойно! – Римма подняла правую руку ладонью вперёд. – В таком количестве это неопасно. Есть и другие отличия атмосферы, а вот сила тяготения отличается только в пятом знаке. И так далее, список длинный.
— Тогда вопрос – где же мы были? И что, граница перехода – та самая обожжённая линия? – тут же добавил Александр. Римма и Ника покивали.
— Где были – не знаю. На нашем косяке те две женщины следов не оставили, зато оставили минимум на пятнадцати косяках, которые налево – ну, куда мы шли.
— Мы же только за два прошли!
— Мои зонды успели улететь дальше. А когда мы взялись за руки, я сумела вернуть все зонды. Короче, мы с Никой можем читать этот список ещё часа четыре. Если это и Земля, то не наша, а место стыковки сделано очень качественно Не знаешь, где искать – не найдёшь.
— И если бы та женщина нас не вывела... – покачала головой Вероника. – Кстати, что по ней?
— По ней. Женщина реально существующая, есть адрес в Новосибирске. Шестьдесят три года, родных и близких в Новосибирске нет, есть дальние родственники в Московской области. Два с половиной года назад вышла в магазин под Новый Год и вроде бы была найдена замёрзшей, в этом месте всё немного мутно. В общем, через неделю после того как нашли якобы её труп, она уже снова дома, на вид здоровая и бодрая, единственное – стала молчаливее. Сведения собирали в спешке, может потом ещё что удастся найти. Пенсионерка, работала педагогом в музыкальном училище.
— К нам-то она каким боком?! – не выдержал Александр. – И почему была там с кошкой?
— Спроси что попроще, папа. Одно скажу: никуда она не испарилась. Наши камеры её почти не воспринимали, но вот смотрите. – Римма положила свой планшет на стол. – Вот, нужные места указаны стрелками. Видите?
Теперь они видели. Женщина действительно словно рассеялась в воздухе, но травинки и листики приминались, словно через газон прошёл невидимка – и ушёл, возможно, на другую сторону улицы.
— След от неё остался, так что никуда не исчезала. Как сумела стать невидимой – отдельный вопрос. Чую, ещё будет возможность его задать.
— И главный момент – если ловушка была на Римму и Нику, и их поймать не удалось – вероятно, будут ещё попытки. Тогда получается, что до модели Селены добрался кто-то из тех, кто чётко знает, где же мы были сегодня, – подвёл итоги Александр. – И вряд ли этот кто-то нам друг.
— То есть и Селена, и её люди могут быть в опасности! – тут же встревожилась Ника. – Знаю, знаю, тени следят, есть мониторы, всё это я понимаю. Но чего нам теперь ждать? Если нам опять подсунут шифровку с координатами и временем – неужели снова пойдём?
— Если это действительно какая-то другая Земля, сами оттуда сто пудов не выберемся, – заявила Римма. – Мама, похоже будут вопросы к дяде Кубику. Очень много вопросов.
— Что ещё за «дядя Кубик» ? – оторопел Александр.
— Ты уже понял, что маме, да и нам с ней вместе просто не хватило бы времени всё это просчитать, разработать и отладить, – показала Римма свои руки, повертела ладонями. – Это тот, кто помог. И ещё та надпись, «вы не одни» . Спасибо капитану Очевидность. О, а вот и карета подана. Что, поехали домой?
- - - — Тот коридор действительно тянулся на километры? – поинтересовался Александр, когда они вернулись домой, выпили кофе и попытались отвлечься на простые домашние заботы. Не очень получалось отвлечься.
— Угу, – покивала Римма. – Сонар его не брал, звуковая волна гаснет в каждом дверном проёме. Но оптически – да, я насчитала минимум две тысячи секций по направлению движения. Они все разного размера, между тремя и пятью метрами, так что километров восемь там может быть. Где именно это находится и почему – даже предполагать не хочу. Ладно, давайте всё же сделаем паузу!
...Александр выпил очередной стакан воды, перевернул песочные часы и вернулся из сжатого времени. Диву даёшься, как легко теперь даётся погружение в ускоренный поток времени – и как минимум в этой квартире никого подобное не удивляет.
Судя по голосам и взрывам смеха, девушки все там, в гостиной. Конечно же, теперь кругом мониторы: случись что, помощь не заставит себя долго ждать. Но наступать повторно на те же грабли Александр не собирается: методика выхода из сжатого времени уже понятна, и как только остаётся одна последняя кружка воды – а лучше две – всё, пора выходить. Простые меры безопасности.
....Он исследовал то же самое послание. Вновь привлёк «Титана» : стоило начать погружаться, думая об интерфейсе ко всему вычислительному комплексу, и «Титан» появился на связи. Уже не в виде вытесняющей виртуальности: просто в виде дополненной. И это очень кстати: теперь ясно, как подгружать простые задачи «на сторону» , и главное – как взводить монитор на их завершение. Так вот: нашлось ещё одно послание. Уже не такое «очевидное» , как в предыдущий раз. И началось всё с того, что ранее отгаданные – выделенные – слова удаляются из общего списка. А в ассоциативном поиске участвуют не сами слова, и не их комбинации – участвуют анаграммы слов, стоящих вокруг удалённых. Причём полная анаграмма: берём все буквы, обеих слов, и из них составляем вариации, падежные и прочие формы существующих в словаре слов. Не будем говорить, как до этого додумались: Римма упомянула, что использует ТРИЗ, теорию решения изобретательских задач – модифицированную и усложнённую – чтобы находить необычные на вид решения. У Риммы тоже бывают озарения – те самые всплески вокруг ядра аттрактора – но ТРИЗ помогает охватить огромное множество таких вот действий совершенно простым и относительно легко алгоритмизируемым способом.
...Короче, нашёл. И не особо удивился, увидев там координаты заброшенного здания в бывшей промзоне – почти все тамошние здания уже или снесены и отстроены наново, или переоборудованы. И всё же не все: и именно в одно такое и указывает новая наводка. Спасибо «Титану» : никакой калькулятор не помог бы, тут с одними анаграммами пришлось бы повозиться, даром что программа поиска их вовсе не сложная.
- - - — Ну папа, ты блин даёшь! – восторженно высказалась Римма, чмокнув Александра в щёку. – Слушай, даже мысли ведь не было! То есть там не одно послание, а несколько!
— И самое время искать следующее, – покивала Вероника. – И хоть убейте, ну не верю я, что первое послание было ловушкой. Иначе откуда там та бабушка?
— Колмогорова Зинаида Павловна, – тут же отозвалась Римма. – Она вообще в другом районе города живёт. И с чего ей было переться в такую даль, именно в это место и время? Я скорее поверю, что кто-то перехватил то послание и устроил нам ловушку.
— Причём ловушка странная – где вы там заметили движущиеся объекты?
— Далеко, чуть не за полкилометра, – покивала Римма. – Да, я вот тоже думаю, что ловушку построили наспех, когда узнали про место и время. Но кто-то, выходит, сообщил место и время? Кто-то, не знаю, дешифровал то же самое послание, или нас самих подслушал? Да-да, теперь есть лазерная защита, – тут же добавила Римма. – Ну, чтобы не позволить подслушать разговоры по колебаниям оконного стекла. Мы и про другие вторичные каналы подумали. Всё известное вроде бы учли, но из этой квартиры настоящее убежище не сделать. Если боимся, что нас тут подслушают или подсмотрят – нужно деться куда-нибудь. В лабораторию не вариант, там уже люди работают, но можно к маме. Там, кроме шуток, пока безопаснее всего.
— Заодно дадим тем, кто подслушивает, сигнал – мы поняли, что нас подслушивают, принимаем меры.
— Ай, так можно вообще крышу уронить напрочь, – махнула рукой Римма. – Но так по крайней мере логично. Кстати, поскольку мама Нику консультировала, тоже вполне логично, что впустила её к себе, перекантоваться. Или не очень логично? Ладно, так что? Съезжаем?
— Съезжаем, – решила Вероника. – Поужинаем и начнём сворачиваться. Саша, компьютеры твои предлагаю пока оставить здесь. Заодно и с мониторингом будет проще.
- - - — Значит, новая встреча намечена на завтра, – покивала Римма, когда они выгрузились поблизости от входа в коттедж Вероники. Тут с безопасностью однозначно лучше – камеры держат всё, начиная от ограды; если всё то, что Александр замечает, не муляжи – незаметно прокрасться ко входу или коммуникациям не выйдет. Охрана вышла на связь и запросила данные по тем, кто входит впервые – похоже, осталась довольна.
Кабинет – рабочее пространство – Вероники и Риммы оказался просторным, туда и Александру вписаться несложно. Он к некой оторопи обнаружил уже собранный и настроенный компьютер – явно под представления Александра о том, как выглядит оптимальное рабочее место.
— Это я, – не смущаясь пояснила Римма, явно наслаждаясь изумлением на лице отца. – Ну, посмотрела, как у тебя дома всё настроено, повторила в меру сил. Так что да, папа, остальное сам подкрутишь – и пользуйся. Так что, у нас завтра новая вылазка?
— Интересно, там завтра будет полно народу, – отметила Ника, указав на объявление. – Экологические активисты. Собирают у населения всякие перерабатываемые отходы. Им как раз это здание выдали для акций – в хорошем состоянии, можно не бояться дождя и так далее. Там будет людно.
Все переглянулись.
— И время указано очень людное... – задумалась Ника. – Я продолжила поиски в том же тексте. И, похоже, есть третье место встречи. – Она назвала координаты и дату, заметив изумление на лицах Риммы и Вероники.
— Вы знаете, что это за место? – тут же уточнил Александр.
— Дядя Кубик, – тут же отозвалась Римма. – То, куда мама тебя собиралась привести. Там, где всё по-настоящему началось. Только дата и время другие, но это точно там, без балды.
— И кто же тогда нам передал это послание? – не выдержал Александр. – Если он и про этого Кубика знает, кто мог устроить всё вот это?
— Видимо, сам Кубик и мог, – сухо отозвалась Вероника. – Ну или кто-то даёт нам понять, что наша основная тайна – уже не тайна. – Они снова переглянулись с Риммой.
— Договаривайте, – предложила Ника спокойно. – Если хотите, уйду на кухню, если вам неловко. Но ему-то расскажите!
— Да ну, что за бред, мы все вместе в этом, – махнула рукой Римма. – Короче. Есть продвинутое средство маскировки. Если кто-то что-то конкретное узнаёт про локацию Кубика, или про то, кто мы с Никой такие – короче, что-то важное – то сто пудов забудет не более чем за двадцать четыре часа. Никакой магии, сплошная математика, если что.
— То есть или та бабушка уже всё забыла, или она и не знала? – посмотрел Александр в глаза Вероники. Та неохотно кивнула.
— Тут точно крыша уедет, – покачал головой Александр. – Хорошо, давайте пока без подробностей. Этот Кубик умеет выходить на связь сам?
— Да, и это ни с чем не спутать, – покивала Римма. – Признаков нет, это не он.
— Вы уже видели эту вашу защиту в действии? Ну, как вы вообще можете знать, что она именно так работает, или что вообще работает? Вам уже садились на хвост?
— Сто раз. Любопытных полно, но никогда на контакт не выходили. Я слежу, кто вокруг нас крутится, чем интересуется, – добавила Римма. – Сам понимаешь, у нас нет своей спецслужбы. Работаем с тем, что есть, и без этого веселья хватает. Короче, папа, это реально работает. Можешь сам поставить опыт, но это жестоко – ну, расскажи кому-нибудь снаружи и понаблюдай, что будет.
— Человека могут и убить, – тут же возразила Вероника. – Давайте без таких опытов. Но Саша прав, что-то сегодня случилось такое, чего мы пока ещё не заметили или не осознали.
- - - — «Dum spiro, spero» , – отметил Александр на листе бумаги – листов этих в гостиной, «штаб-квартире» , лежит теперь видимо-невидимо. – Это латинский?
Ника покивала.
— «Пока дышу, надеюсь» . Очень странно выглядит – написано русскими буквами, но по контексту похоже, что задумывали именно латинскую фразу. В послании много таких мест – вроде просто группы слов, но можно вот так вот трактовать.
— И это не один такой случай. – Александр не спрашивал, утверждал. Ника покивала.
— Всё верно. Вот ещё: «Carpe diem» – ну то есть наслаждайся днём, лови момент, радуйся каждой прожитой секунде. Как-то так. И ещё три таких. Да, я смотрела, что вокруг этих крылатых фраз. Там наши имена – ну, нас четырёх.
— Послание с тучей смыслов, - отозвалась Римма, сама листавшая подобные заметки, сидя в соседнем кресле. – Вот кому только такое в голову прийти могло? Человек без аппаратуры, без компьютера такое не дешифрует.
— Мы уже поняли, что нацеливались именно на вас с Никой, – заметила Вероника. – Всё, моя голова на сегодня всё. Саша, у тебя тоже мозги уже кипят. Как сказала бы Римма, отсюда видно. Давайте-ка сделаем паузу. Тем более, девушки у нас не устают, и им нравится вся эта конспирология.
— Эксплуатация детского труда, – напомнила Римма не улыбаясь. – Смотри, вот пожалуюсь кому следует, будешь знать!
— Так, минуту. – Александр, отсмеявшись, посерьёзнел. – Там, в той ловушке, на стенах тоже были надписи по-латински. Что они означают?
— «Princeps vult» , – тут же отозвалась Ника. – «По воле повелителя» , ну или там вождя, князя, в таком духе. Есть такая фраза «Deus vult» , это явно по тому же образцу.
— Ясно, а вторая?
— «Ничто да не будет скрыто» , – ответила Римма. – Причём звучит как скрытая такая угроза. Ну в общем, ничего не скрывай, и будет тебе счастье. Как-то так.
Вероника и Александр переглянулись.
— Есть мысли? – тут же поинтересовался Александр.
— Никаких. Ты намекаешь, есть ли что-нибудь у мамы в дневнике. Такого не помню – но можно пойти и полистать вместе. Но тогда вначале поесть. Девушки? Прервётесь?
26. Дядя Кубик в оглавление — Делаешь успехи? – Вероника появилась за его спиной, когда Александр закончил очередное из полученных на сегодня заданий. Во внешнем времени это заняло бы часа два; но сжатое позволило всё решить минут за десять внешнего. – Я же говорила, ты освоишься. Мы не понимаем, что это, и как действует, но умеем пользоваться.
— Римма не может подключаться к тебе? Не может быть в том же сжатом времени?
— Нет, но Ника может. Странно, да? И ты был прав, когда говорил о странных инцидентах – когда людей находили в иссушенном состоянии. Людей, умерших от голода и жажды рядом с запасами воды и еды. Римма и Ника нашли таких, узнают подробности. Наверное, только по случайности такое же не случилось со мной.
— И мной, – добавил Александр, поворачиваясь на стуле. – Именно так ты справляешься? Чтобы не сойти с ума от всего этого – просто работаешь как проклятая?
— Но ведь помогает? – Вероника кивнула, усевшись на его колени.
— Но ты чего-то ждёшь, – добавил Александр, погладив её по голове. – Вы нашли эти технологии, кто-то помог вам их развить и использовать, но ты всё равно чего-то ждёшь. И я не про желающих узнать про все эти тайны.
Вероника покивала.
— Да, наверное. Чего-то жду. – Она потёрлась щекой о его ладонь, вздохнула. – Ты прав, нужно рассказать хоть немного. Я как и ты – создала Римму, потому что понимала, что одна и останусь одна. Если уж не ожидается настоящей дочери, пусть хотя бы Реплика. – Вероника грустно улыбнулась. – Я тогда любила ходить по заброшенным объектам. Никому уже не нужным постройкам, домам под снос. Не знаю, что меня туда тянуло. Там обычно много опасного мусора, не очень приятных людей и пахнет обычно не розами...
- - - Вероника читала «Дверь в стене» Уэллса. В какой-то момент своей жизни она прониклась научной фантастикой, самой что ни на есть классикой, и принялась читать залпом. Даже сама пробовала что-то писать – показывать отказалась наотрез.
Ну так вот, дверь. Вероника тогда бродила по окраинам заброшенной промзоны, и заметила дверь. Прямо как у Уэллса: отчётливая, явно видная, и сразу видно – не заперта. Вероника в тот момент была в сжатом времени, её вело и пошатывало – словом, окрестные бомжи особо не удивлялись и хвостом не ходили. Вероника открыла дверь...
...и поняла, что попала в научную фантастику в реальности. По эту сторону – старое заброшенное складское здание (ни окон, ни дверей – но всё остальное настолько прочное, что сносить его будет непросто). По ту – уютная тёплая комната, столы и стулья, и – отчего-то этот момент Вероника запомнила – стоящий на плитке чайник со свистком. Он как раз свистнул от души, и Вероника, вздрогнув, закрыла дверь и пришла в себя. Выпала из сжатого времени, глотнула воды, и вновь открыла ту же самую дверь.
Никакой фантастики. Следующая комната этого здания, и там давно уже нет ничего ценного или хотя бы интересного. Вероника сделала снимки на память, и видение комнаты списала на сжатое время и «глюки» восприятия. А потом, уже зимой, оказалась в тех краях вновь.
...Говорила ей тётя – болеть нужно дома, а лучше вообще не болеть. Но тётка как раз уехала домой; Вероника, хоть и стала уже очень дорогим и уважаемым юристом, страдала от одиночества как никогда. Только Римма и спасала. Вот вздумалось же зачем-то идти домой пешком, хотя с утра почувствовала неладное: поймала сезонную ОРВИ, хотя все мало-мальски серьёзные хвори миновали Веронику. Надо полагать, не без участия её матери.
...Снега и льда там было – полно. Вероника поскользнулась, чувствительно приложилась лбом (шишку не набила, уже хорошо) и заметила ту самую дверь. Уж непонятно почему, захотелось, чтобы там снова была та самая комната. Уютная, домашняя, с чайником на плите. Истово захотелось, до дрожи, словно от того зависела сама жизнь. Вероника открыла дверь... и ахнула, увидев знакомую с первого ещё случая комнату. И снова горящая плита, тут явно топят газом, и чайник, и вот он издал победный призывный свист...
Вероника закрыла за собой дверь и поняла, что попала в тепло. Домашнее, уютное, родное. У двери нашёлся веник и вешалка – этому Вероника уже не удивилась. Почистила непослушными руками сапоги, сняла пуховик и поняла, что её морозит – доигралась, вот и ОРВИ. И совсем уже не удивилась, когда из дверей в соседнюю комнату вышел пожилой, улыбчивый невысокий человек.
— Да у меня гости! – заулыбался он и заметил, как плохо Веронике. – Так-так-так, осторожно, милая, сейчас за стол – и горячего чайку, первым делом.
В этом месте Веронике показалось, что она отключилась. А когда включилась – действительно, и накрытый стол (калачи и пряники, чай и мёд), и чувствует себя гораздо лучше, и в голове не мутно. А чай пахнет просто умопомрачительно приятно!
Вероника услышала смутно знакомую песенку, которую кто-то напевал смутно знакомым голосом и, повернувшись, увидела своего нового знакомого: стоял поодаль и сосредоточенно жонглировал пятью деревянными разноцветными кубиками. Теперь Вероника рассмотрела его в подробностях: на вид лет шестьдесят, лицо особенно хорошо сохранилось; возраст выдают пигментные пятна на руках. Широкоплечий, коренастый – по рукам видно, что в праздности не сидит. Жонглировал он умело, красиво – не оторваться. Заметив, что Вероника смотрит, улыбаясь, жонглёр ловко поставил все пять кубиков один на один и с улыбкой протянул гостье эту башенку.
— Кто вы? – улыбнулась Вероника, приняв кубики. Действительно, деревянные. Хорошо выкрашенные, грани ровные, не сказать – идеальные. – И где я?
— Кубик я, – улыбнулся ей человек и коротко поклонился, словно со сцены. Вероника рассмеялась. – Чистая правда, девушка. Кубик Михаил Владимирович. Вот, вспоминаю иной раз увлечение молодости. А уж где мы... – Он обвёл всё руками, улыбнувшись. – Что скажете? Где мы, по-вашему?
— Это была промзона, – припомнила Вероника. – Но там не могло быть такого! Видимо, где-то ещё. Простите, Михаил Владимирович, а где у вас туалет?
— Ох, конечно же, – смутился, очень мило, «дядя Кубик» (Вероника уже тогда начала звать его про себя именно так). – Вон та дверь.
Туалет тот был отдельным приключением. Тоже очень странный, настолько необычные технологии в таком месте... Опуская ненужные подробности: Вероника не умела понять, куда там что пропадает. И лёгкий запах озона взамен того, что можно было бы ожидать. Ну а раковина для мытья рук и прочее – не в каждом дорогом отеле такое увидишь. И тоже: никакого слива, куда всё пропадает – не понять. Из санузла Вероника вышла с ощущением, что попала в сказку.
— Вы ведь не всех сюда впускаете, Михаил Владимирович? – поинтересовалась Вероника, вернувшись за стол. От недавней простудной напасти уже ничто не напоминало – такой бодрой и здоровой Вероника себя давно не чувствовала.
— Конечно, не всех, – покивал дядя Кубик. – Вот тебя рад видеть, Вероника, заходи когда захочешь. Вот, возьми с собой. – Дядя Кубик поставил на стол стеклянную банку, с завинчивающейся крышкой, внутри, на вид, мёд. – Не простая банка, волшебная. – Возможно, то, что Вероника не скривилась насмешливо, и вообще отнеслась к такой фразе со всей серьёзностью, и повлияло на решение Кубика. – Как мёда совсем мало станет, досыплешь до середины сахаром, дольёшь кипятком...
— И? – поинтересовалась Вероника, глядя на банку с любопытством.
— Закроешь крышку, и сама всё увидишь, – подмигнул Кубик и указал на бумажный свёрток. – А это тебе к чаю. Одна ведь живёшь. Съешь пару пряничков, на душе и полегчает.
Похоже, её выпроваживают – и не грубо. В общем, и верно: если часы идут правильно, Вероника здесь уже восемь часов. Удивительно, что с работы не названивают.
— Большое спасибо, дядя Кубик! – Вероника обняла его. – Вам нужна помощь, да?
— Нужна, но не юридическая, – улыбнулся Кубик. – Добрые люди нужны. Такие, как ты.
— Что я могу сделать для вас? – тут же спросила Вероника.
— Приходи домой, отогрейся, чтоб от простуды и духа не осталось. Отметишь Новый год, и – заходи когда захочешь. Поговорим. – Дядя Кубик помог ей надеть пуховик. – Передавай привет Римме, пусть растёт большой и послушной!
«Откуда вы...» , чуть не спросила Вероника. Но не спросила. Ещё раз обняла гостеприимного и очень странного хозяина и, не забыв про его гостинцы, открыла дверь – прямо в метель, в самую пургу. Когда отдышалась, поняла – за спиной её та самая дверь, уже давно стемнело – пора, пора домой! И ожил мобильный, напомнил о пяти пропущенных звонках.
Никогда прежде Вероника не ждала Нового года с таким нетерпением. Дождалась. Всё, как советовал Кубик, сделала – и вернулась к той самой двери.
Та с первого раза открылась туда, к дяде Кубику. Уже потом Вероника поняла, что не приняла почти никаких мер предосторожности: кто угодно мог проследить, куда она вошла. Но в тот день именно это волновало Веронику меньше всего.
- - - — Вижу, вижу, не шутишь про помощь, – покивал дядя Кубик, после того как встретил по всем правилам – были и объятия, и обед, и чай. – Что же, Вероника, это не я решаю. Если не передумала, идём.
Ещё бы она передумала! Уже после одной банки с мёдом (от которого проходила любая болезнь) передумать было бы сложно.
Всего в этой комнате – первой комнате обширного подземного комплекса – три двери. Одна наружу, шлюз; другая – в санузел (как потом поняла Вероника, самому Кубику он давно уже без надобности). Третья...
Третья вела в то, что хотелось описать словами «вычислительный центр» . Просторная комната, двадцать четыре на восемь метров, вдоль стен – столы, а на них то, что правильнее всего описывалось словами «мониторы» – компьютерные экраны. И в центре этого всего, на полу – светящийся, постоянно движущийся узор.
— Встань в центре, – указал Кубик просто. – Если примут тебя, сама поймёшь. Если нет...
Мурашки пробежали по спине от этих его слов. Если нет, то что? Была Вероника – и нет теперь Вероники? Кубик увидел, должно быть, как изменилось её лицо и рассмеялся.
— Ничего страшного не будет. Меня не приняли – но всё же помогаю, приношу пользу, как видишь. Ну? Смелее.
Ох, долго Вероника собирала всю оставшуюся храбрость, прежде чем встать в середину символа.
Почти сразу же пришло не очень приятное ощущение, что кто-то забрался в голову Вероники и считывает там всё, что захочется – память, например. Ощущение прошло, и, внезапно, стало щекотно. Вероника поёжилась и рассмеялась. А потом увидела, как смеётся и Кубик.
— Не думал, что увижу такое, – покачал он головой. – Что же, будет кому сменить меня, когда время придёт. Всё, теперь можно выходить. Теперь и ты здесь хозяйка.
— Но я ведь ничего не умею! – тут же заявила Вероника обескураженно и заметила, что Кубик указывает куда-то за её спину. Книга. На одном из столов позади оказалась книга.
— Это не страшно, – заверил её Кубик. – Будем учиться. Если уж я в свои полста пять сумел понять почти всё – ты-то уж точно во всём разберёшься.
— Мне придётся остаться здесь? – поинтересовалась Вероника и поняла, что именно эта перспектива пугает её больше всего остального. Пусть даже её куда-то там приняли, пока что она ощущала себя полной невеждой, мало на что годной.
Кубик вновь рассмеялся.
— Ну зачем же. Приходи, когда захочешь, а книгу можешь с собой взять. Чужой в ней всё равно ничего не поймёт. Ну и я буду рад помочь, чем смогу.
— Расскажете о себе, дядя Кубик? – тут же спросила Вероника, взяв со стола увесистый том. Ого! Такой в сумочку не влезет, нужна ёмкость посолиднее. – Как вы сюда попали?
— Конечно, конечно, – покивал Михаил Владимирович. – Примерно так же попал, как ты. В тысяча девятьсот сорок втором это было.
- - - ...Кубик, инженер по образованию, партизанил тогда в Витебской области. В тот злосчастный день он и ещё пять бойцов прорывались к своим, идти пришлось через сожжённые нацистами деревни. Плюс мало продуктов, плюс морозы последние несколько дней были такими, что не расслабишься.
Кубику померещилась относительно целая дверь в сарае, или какой-то ещё постройке – чудо, что не спалили дотла. Живых людей не нашлось, а двое бойцов продрогли – случись им простудиться, дело плохо. Кубик оставил своих поблизости и направился к той двери.
...Дверь отворилась, и Кубик понял, что он попал в комнату: тёплую, просторную. Воздух свежий и чистый – как только сюда не добрались нацисты, загадка. С мороза, с голода, голова закружилась, и померещилось Кубику, что вошёл он в собственный, родительский дом – и уже топят печь, уже и тепло и уютно, и запахи родные.
Он помотал головой. Действительно, печь! Стоит у стены, и от входа ощущается, насколько печь раскалена. У печи – странная какая-то кадка, не иначе – с водой. Странная – потому что такого дерева Кубик отродясь не видел: почти чёрное, очень тяжёлое, не гниёт.
Вода в кадке оказалась и свежей и вкусной. Ковш нашёлся поблизости, равно как и глиняные кружки – и у Кубика вновь возникло ощущение, что попал домой. Но мало ли...
— Хозяева?! – позвал Кубик, уже отогревшийся, и вспомнил, зачем он тут. Припасы. Хоть какие–нибудь. Одёжку тут вряд ли сыскать, но вон на полках стоят банки, и вон в тех на вид мёд...
Две двери. Открыл одну и увидел... не сразу понял, что это нужник. Как в городе, в гостиницах и всём таком: идеально чисто, никаких неприятных запахов и всё такое. А дальше... душевая. Живут же люди! Кубик только головой покачал и открыл следующую дверь.
Огромный зал. Столы какие-то, яркое освещение прямо с потолка – и ни души. Держа винтовку наготове, Кубик осторожно шагнул туда. И только сейчас дошло, что дом-то, или куда он вошёл, огромен. А снаружи он вошёл в дверь сарая! И что это всё, мерещится? До того оголодал и замёрз, что чудится невесть что?
Кубик дошёл до центра комнаты и там возникло странное, сильное чувство: на него смотрят. Со всех сторон.
— Хозяева? – вновь позвал Кубик. – Мёд я у вас возьму, если что. Натоптал я тут вам, уж извините...
Осёкся. Посмотрел под ноги – должен был принести на сапогах и гарь, и слякоть, и снежную грязь вообще – чисто! Ни следа! Вот чудеса!
...В той комнате, куда он вошёл, в углу оказалась металлическая фляга. Кубик начерпал в неё воды из кадки и сунул в сумку пару банок – приоткрыл, принюхался – точно, мёд. Странное место, но там, снаружи, его ждут. А так хочется сесть у печи, отдохнуть как следует...
...Когда Кубик вышел наружу, в воющую метель, то понял, что уже и не продрог как бы, и голод отступил – хотя всего-то воды выпил.
Бойцы оценили и мёд, и воду. Удивительное дело: съели всего по ложке, а через полчаса и сил у всех прибавилось, и простуда отступила. Через сутки они добрались до своих. А ту дверь в той самой деревне Кубик уже не отыскал (хотя появился в тех краях уже после войны). Зато он видел её в других местах. И всякий раз вначале чувствовал озноб и головокружение, а потом... потом попадал в то самое место.
И печь там была – горячая и приятная – и кадка с водой, и вообще всё, как Кубик привык видеть у себя в родном доме.
- - - — Погоди. – Александр почесал в затылке. – Значит, самому Кубику туалет уже не нужен. Я правильно понимаю, что он теперь... короче, из адаптивного коллоида? Уже не человек?
— Частично. Последний раз он попал туда после сердечного приступа. Там его и починили – теперь это гибридный организм. Он не очень любит эту тему – помни, когда увидишь его.
— То есть туда, в это место, попадают люди... и живут потом долго? Или как? Вы пытались выяснить, где это находится?
— Пытались, конечно. Где-то вблизи Южного полюса, где-то глубоко. Измеряли координаты гироскопом, магнитный компас там не работает, а комплекс изолирован от электромагнитных волн.
— То есть инопланетяне, – покивал Александр. – Ну или путешественники из будущего, если такое возможно.
— Скорее всего, инопланетяне, – уточнила Вероника, спрыгивая с его колен. – Там сплошные загадки. Главный вычислительный комплекс сам определяет, кому и какие функции передать. Тебе разрешили делать численные вычисления – уже хорошо.
— Так а зачем Кубик там живёт? Кто там был до него, известно?
Вероника помотала головой.
— Он или не знает, или не хочет говорить. Но именно он помог мне разобраться с управлением и с программированием всего этого. Он ведь инженер по образованию, и человек вовсе не глупый. А почему он там живёт и никуда не выходит – не знаю. Я не спрашивала, он не рассказывал. Ну что? Дневник читать будешь? Я там ничего такого не нашла, и мама вряд ли использовала сложный шифр.
— Ну так давай проверим. Вдруг что-нибудь найдём!
— Да, конечно, – покивала Вероника и прогулялась до своей сумки. И добыла из неё три толстых тетради. – Это оригинал. Я сделала его цифровые фото, когда нужно – туда заглядываю. Смотри – может, что заметишь. Скажу сразу – большинство того, что есть в книгах о криптографии мы с Риммой пробовали применить. Без толку.
...Она села на диван с книгой в руках, с улыбкой глядя, как Александр сосредоточенно рассматривает тетрадь, переворачивая песочные часы. Вот теперь она начала ощущать момент запуска сжатого времени.
Вошла Римма с парой бутылок воды (на столе ещё есть две, но запас никогда не помешает) и поманила мать за собой. Вывела в гостевую (Ника сидела там, вязала платье – похоже, первое платье на заказ в своём магазине) и указала на экран ноутбука.
Карта области. И пятна – похоже, распределение Гаусса, очень равномерное: больше всего «наляпано» поверх Новосибирска, и далее концентрация разрежается.
— Это инциденты, которые мы с Никой сумели найти своими силами, – пояснила Римма. – Помнишь, да? Иссушенные тела; люди, погибшие от жажды и голода в доме, где всего этого полно, и так далее. Это за сто лет. Ну, не все данные есть в Интернете – сколько нашли.
— Впечатляет, – признала Вероника. – А за последний год, скажем?
Римма покивала и картинка изменилась. И пятнышек осталось всего пятнадцать, и все они легли вокруг...
— В центре – наш с тобой дом?! – не поверила своим глазами Вероника. – Так, девушки. Я так понимаю, вы уже ищете или поискали и аналогичные инциденты. Ну, светящиеся зрачки, фантомы, случаи вроде того, что с Сарой... кстати, где Сара?
— Да, мама, изучали, – покивала Римма. – И изучаем. Ника очень много сделала, она очень быстро учится. – Ника смущённо улыбнулась. – Ой да ладно, все свои! А Сара – её взял пока приют на другом конце города, я слежу. Но ты права, по животным мы ещё не искали. Сейчас исправимся. – Ника кивнула, встретившись с ней взглядом. – Мама, нам очень нужно поговорить с Кубиком. У нас мало возможностей для анализа, а по уму надо бы всю землю охватить. Чую, что-то очень нехорошее происходит. Смотри, вот инциденты с детьми, которые использовали придуманные языки. То же рассредоточение, и центр, не поверишь, Управа!
Минуты две все молчали, переглядываясь.
— Ты права, – согласилась Вероника. – Что-то нехорошее рядом. И мне очень не нравится, что так часто мелькает Управа. Так что, давайте пока обсудим завтрашний визит в промзону?
- - - — Что такое? – поинтересовалась Вероника, глядя, как Александр вертит в руках одну из тетрадей дневника – глядит то сверху, то со стороны, то почти параллельно плоскости. – Что-то заметил?
— Есть немного. Смотри. – Александр зажёг УФ лампу, такими было модно обеззараживать воздух, и в её свете быстро пролистал страницы одной из тетрадей.
Вероника ахнула.
— Заметила, да?
Заметила: затейливая картинка, немного похожая на ветку – и, похоже, части картинки на разных страницах. А затем открыл одну из таких страниц – поверх текста там светился в ультрафиолете небольшой рисунок, и повернул страницу так, чтобы смотреть почти параллельно ей. Вероника ахнула вновь: при таком угле зрения отчётливо видно, что линии и текст сходятся в вытянутые буквы – несомненно, буквы. «АГУЛ» .
— Идею поняла, – покивала Вероника и позвала: – Римма? Не подойдёшь?
Римма пришла в восторг от демонстрации – как и Ника.
— Отлично, папа, идею поняла, – покивала она. – Теперь дальше мы.
— Припоминаю, – покивала Ника, пока Римма просматривала все тетради таким же образом, время от времени удовлетворённо кивая. – Мы же с тобой долго обсуждали всякую тайнопись! И там было и вот это всё! Почему я забыла?!
— Видимо, давно обсуждали, – успокоила её Вероника. – Я тоже прочитала много книг про всё это, но даже в голову не пришло. Отлично, Саша. Думаю, мы найдём там что-то новое.
— Выходит, твоя мама знала, что ты можешь столкнуться с чем-то таким, – заметила Римма, быстро делая записи на листах бумаги. – Поэтому так скрыла. Короче. Тут тоже тайное послание, в каждой тетради. А та картинка, которая видна в ультрафиолете, это из книги Лавкрафта. Вот, смотрите.
— Словно веточка, – заметила Ника. – Старая Печать? Очень интересно. И зачем её было скрывать таким странным образом? Она не зря ведь её так спрятала в каждой тетради. И видно только в ультрафиолете...
— Значит, и при солнечном свете, – заметила Римма. – То есть листать дневник нужно при свете Солнца, о как. Мама, мы его заберём ненадолго – ну, дневник?
— Конечно, – покивала Вероника. – Я-то думала, что знаю о нём всё. И много там таких скрытых букв?
— Триста двадцать, – отозвалась Ника. – Двести четырнадцать, если смотреть вдоль длинной стороны, и ещё сто шесть, если вдоль короткой. Потрясающе... – восхищённо добавила она, всматриваясь в страницы дневника. – Так спрятать, что даже и не догадаешься! На самом видном месте!
— Текст с ходу не дешифруется, – добавила Римма. – Но ничего, подумаем, у нас теперь куча свежих идей. Мама, ты не в курсе, с чего вдруг бабушка интересовалась всем этим? Она с тобой хоть иногда что-то такое обсуждала?
Вероника покачала головой.
— Ни разу. Лавкрафт у нас дома есть... – Она осеклась. – Стоп... если так, то фрагменты символа и буквы на этих страницах могут как-то относиться к книгам про всё это!
— Ника, за мной, – скомандовала Римма. – Библиотека вон там. Думаю, нужно не файлы исследовать, а сами книги. Чувствую, бабушка нас ещё удивит.
27. За миллион лет до людей в оглавление — К слову, что там с той банкой из-под мёда? – поинтересовался Александр, закончив с текущими делами. Что бы там ни было, а на новой работе нужно всё же работать. – Ну, которую тебе Кубик передал тогда.
— А, это действительно сказочно, идём. – Вероника поманила Александра на кухню и там добыла из шкафа обыкновенную на вид пол-литровую банку, закрытую обыкновенной на вид стальной крышкой с резьбой. На дне банки, действительно, тягучая оранжевая масса.
— Пахнет приятно, – заметил Александр, когда Вероника открыла. – Тот самый мёд?
— Не уверена, что тот самый, но смотри сам. – Вероника насыпала из пакета с сахаром примерно половину объёма банки, долила доверху горячей воды из чайника и плотно закрыла крышку.
Банка отчётливо осветилась изнутри, и Александр отшатнулся. Вероника поймала его за руку.
— Ничего страшного. Видел бы ты, как я испугалась в первый раз. Смотри!
Внутри банки кто-то словно размешивал сахар ложкой – сахар двигался, растворяясь, а потом вращающийся сироп начал отчётливо густеть, темнеть, и минуты через две вся банка оказалась заполнена однородной оранжевой массой. Вероника открыла банку – обернув её полотенцем, банка оказалась горячей – и наружу вырвалось облачко ароматного пара.
— Это такой же мёд?! – недоверчиво осмотрел полную теперь банку Александр. – То есть банка превращает то, что в неё добавлено, в мёд?!
— Превращает в то, что лежало на дне банки хотя бы сутки, – уточнила Вероника. – И обязательно нужно, чтобы половину объёма, ну на глаз, занимала обычная вода. И всегда есть дефект массы, я замеряла – между пятью и десятью граммами.
— Потрясающе! – Александр осторожно поднял банку, осмотрел со всех сторон. На вид – самая ординарная стеклянная банка, на дне даже типичные символы – тип стекла, дата изготовления, знак качества. – И что такого особенного в этом мёде?
— Не знаю. Отдавала на анализ – мёд как мёд, больше всего похож на разнотравье. Но он от всего лечит. С тех пор, как я начала его есть, я ничем не болела.
— Постой, но Римма рассказывала, как тебя подкосил грипп, или что это было!
Вероника покивала.
— Всё так. Я тогда оставила банку в офисе, дома запасов не оставалось. И не могла ещё отправить туда Римму, пришлось лечиться чем было. Больше так не делаю, у меня теперь всюду есть запас этого мёда. Ем каждый день по столовой ложке. У тебя в квартире теперь тоже стоит банка – в кладовке, справа, трёхлитровая.
— Спасибо! – обнял Александр Веронику. – Однако! Похоже, это такой же мёд, о котором рассказывал Кубик? Договаривай, – попросил Александр, глядя Веронике в глаза. – У тебя всё-таки есть гипотеза, что с этим мёдом.
— Нанороботы. Элементы, похожие на органеллы адаптивного коллоида.
— И ты их ела?! Они что, помогают иммунитету, или как это называется?!
Вероника покивала.
— Да, я тоже уже успела испугаться, что они что-нибудь со мной сделают. Но они пропадают из организма уже на вторые сутки, Римма сделала множество опытов. Пока нет причин их бояться.
— «Пока», – вздохнул Александр, возвращая банку на место. – Стоп, ты говорила, что банка копирует то, что пролежало на её дне больше суток? Ты ставила опыты?
— Много опытов. Не удержалась, налила туда раствор хлорного золота. Уговорила знакомого химика одолжить мне, под честное слово. Потом одумалась, перестала заниматься такой глупостью, копировала действительно полезное. Например, живую воду.
Александр вздохнул и улыбнулся: – Ещё и живая вода!
Вероника молча отодвинула его и достала склянку из шкафчика. Затем взяла нож и, к ужасу Александра, провела лезвием по тыльной стороне ладони – образовалась неприятная, глубокая царапина, из неё сразу же широкой лентой потекла кровь. Вероника подошла к кухонной раковине и, держа раненую ладонь над стоком, обмыла порез водой из склянки. Кровь остановилась почти мгновенно, а ещё через минуту поражённый Александр увидел совершенно целую ладонь – никаких следов недавнего пореза.
— Так, и почему тут кровью пахнет? – вбежала Римма. – Вот чёрт. Я должна была догадаться. Мама, а по-другому никак?!
— Так проще всего, – пояснила Вероника, обняв дочь. – Слушай, не начинай. Я ему даже десятой части всего не рассказала.
— И почти крышу ему снесла, снова, – хмуро пояснила Римма, указав на ошеломлённого Александра. – Папа, она правду говорит. Мы не понимаем, что за вода такая, в ней даже нет частиц коллоида. Но она реально всё лечит и убивает патогенную микрофлору. Даже в большом разведении, прикинь!
— Та вода, в кадке, о которой говорил Кубик?! – дошло до Александра. – Чёрт, но кто всё это создал?
Римма и Вероника переглянулись.
— Это самое странное, – вздохнула Вероника. – Кубик не знает, кто построил тот комплекс. Говорит только, что когда-то он был на поверхности Антарктиды, но теперь над ним четыре километра льда. Самая осторожная оценка возраста комплекса – восемьсот тысяч лет.
Александр присвистнул.
— Кто-то построил это почти миллион лет назад, и просто исчез?! И почти всё это время комплекс стоял пустой?!
— Неизвестно. Правда, Кубик не знает, и мы с Риммой ничего не нашли, – присела рядом Вероника. – Внутри почти нет органических следов. И там действительно есть печь с вечными дровами, репликатор веществ, наподобие этой банки, и очень много чего ещё. Мы видели, наверное, меньше процента того, что там есть. И никаких сведений, комплекс отвечает не на все вопросы.
— У кого-то были такие технологии миллион лет назад?! Что же с ними стало, с этими пришельцами, или кто они?!
Римма пожала плечами.
— Всё, делаем паузу, – предложила она. – Папа, я сама была реально в шоке, когда до меня начало доходить. Вот это всё – и нет хозяев. Куда делись, почему... Ты же сам видишь, со всем этим можно просто жить вечно! Ну и править миром, заодно. Мама? Пауза, да? Идёмте лучше, покажем, что мы с Никой нашли. Вам понравится.
* * * — Вот, смотрите, – указала Ника на карту Новосибирской области. Поверх неё разместились девять кругов, каждый состоял из пятнышек одного цвета, и узор – распределение – каждого цвета был почти таким же, как у других цветов. – Это все аномалии, которые нам кажутся важными. Видите, где находится статистические центры каждого?
— Стоп-стоп... – присмотрелась Вероника. – Самый дальний – это инциденты со сжатым временем. Точки – это места, где жили пострадавшие, верно?
— Всё так, мама, – покивала Римма.
— А самый ближний круг – это те самые инциденты с фантомом, – предположил Александр. – Которые произошли в Новосибирске и области.
— Всё так, папа, – признала Римма не улыбаясь. – И если мы экстраполируем, куда сходится эта спираль, точнее – эвольвента, то получим... – Римма указала на экран. Там красовалось фото Управы во всей красе – видимо, с воздуха. – Вот такие вот пирожки с котятами...
— Погоди, – подняла ладонь Вероника. – Откуда эта присказка?! Ты так раньше никогда не говорила.
— И точно! – удивилась Римма, почесав в затылке. – Даже не знаю. С языка вырвалось как-то. А что такое?
— Мама так любила говорить, – тихо пояснила Вероника и на пару секунд прижала ладони к лицу. Убрала, помотала головой. – Что-то немного раскисла, извини. Инцидент с выдуманным языком тут тоже есть?
— Очень мало данных, – согласилась Ника, – но мы нанесли то, что нашлось. Согласуется с остальными инцидентами. Это предыдущий круг.
— Тот телефонный звонок, когда мне звонила якобы мама, – напомнил Александр, и заметил, как странно изменился взгляд Вероники. – Такое тоже учтено?
— Блин! – хлопнула себя по лбу Римма. – Во мы тормоза. Ника?
— Уже исправляюсь, – улыбнулась Ника, не переставая вязать. – Данных очень мало, Римма. Только те двенадцать, что ты говорила, это тринадцатый. В принципе, и это ляжет на кривую, даже с тем, что мы видим.
— Ему был управляющий звонок? – посмотрела Вероника в глаза Риммы. – Нет, я понимаю, что не до того было, потому не вспомнили. Но это очень плохо. Это своего рода «чёрная метка», – пояснила она Александру. – Римма могла не упомянуть – все мужчины, в которых я влюблялась, минут за тридцать-час до гибели получали звонки с неизвестного номера. У нас не так много знакомств, чтобы получать достаточно данных. Остальные двенадцать инцидентов со мной и моим окружением никак не связаны.
— Тогда откуда вывод, что «чёрная метка»? Это ведь было во время инцидента с тобой, не со мной?
— Ладно, ладно, давайте не сейчас, – предложила Римма. – Я одно знаю – это очень неприятная пакость. Я сама слышала такое только три раза, но мне хватило.
— Тебе лично звонили так три раза?! – поразился Александр.
— Угу. И всякий раз одна из моих теней аварийно завершалась. Да, я тоже сразу проверяла, чем в тот момент занимались сбойные тени. Ничего пока в голову не пришло, если что – дам список. Но у нас и так полно материалов, которые не успеваем обрабатывать.
— Что с книгами? – напомнил Александр. – Я помню, вы с Никой решили изучить книги по мотивам Лавкрафта, и как-то приложить туда шифровку из дневника.
— Глухо, как в танке, – признала Римма. – Кроме шуток, папа – вот список букв. Это по вертикали, это по горизонтали. Если будут идеи, мы дико обрадуемся. Пока что чувствуем себя дико тупыми. Так что по поводу спирали?
— Всё сходится к Управе, мы это поняли. Если я правильно понимаю, серия инцидентов с фантомами прекратилась? – посмотрел Александр в глаза Риммы.
Та покивала.
— Все прекратились. Ну то есть мы не расслабляемся – те самые одеяла и пледы, и прочее уже всюду. Ника, умничка, уже штук десять связала. – Ника подняла взгляд, улыбнулась, и продолжила вязать. – Такое ощущение, что происходят группы странных инцидентов, длятся от трёх до семи дней, а потом прекращаются. Пока не знаю, что и сказать. Но поблизости от того входа в Управе лучше теперь держаться начеку, – посмотрела Римма в глаза матери. – Ну так что, народ? Завтра идём в промзону, куда нам дали вторые координаты? Или ну его нафиг?
Все переглянулись.
— Мне кажется, стоит пойти, – предположил Александр. – Ника, Римма, вы ведь можете отправить туда теней, чтобы не получать от них потока информации? Ну, чтобы они действовали автономно, всё записывали, но напрямую вам не возвращали в реальном времени?
— Я так всегда делаю, когда с информацией работаю, – медленно отозвалась Римма. – «Титан» – компьютерная система, и, в теории, его тоже можно взломать.
— Крайне маловероятно, с его полиморфным кодом, – тут же отозвалась Ника. – Но да, это в теории возможно. Саша, ты боишься, что атакуют Римму и меня?
— Я бы не исключал такой вариант. Просто представьте, чисто теоретически, что кто-то перехватит управление вашими «Титанами», пусть даже ненадолго.
Римма и Ника озадаченно переглянулись.
— Он прав, – согласилась Ника. – В случае, если код скомпрометирован, наши оболочки отключатся и самоуничтожатся. Модели и точки возврата сохранятся, но пока мы не вернёмся, Саша и твоя мама будут сами по себе. Ну, без нашей помощи.
— Да, блин, вы оба правы, – ожесточённо потёрла затылок Римма. – Переходим на военное положение. Чёрт, сейчас очень нужен Кубик. У меня к нему туча вопросов, и...
Мелодичный звук донёсся из прихожей. Римма и Ника переглянулись и бросились туда, не сговариваясь. Замерли у входа – там, где зеркало в рост человека – и Римма позвала: – Папа? Мама? Подойдите сюда, пожалуйста.
Они подошли и вздрогнули, увидев то, что было по ту сторону зеркала.
Там не было их отражений. Зато был интерьер комнаты, о которой рассказывала Вероника. Печь, холодильник, столы и полки с банками, чёрная кадка – всё это было. А посреди комнаты стоял пожилой человек – Кубик, по описанию – и сосредоточенно жонглировал пятью деревянными кубиками. Он посмотрел в сторону зеркала, улыбнулся и подмигнул. И ловко собрал все пять снарядов, поставив кубики один на один.
— Проходите, проходите, – позвал он. – Просто откройте дверь.
* * * Внешняя дверь открылась не на улицу, как можно было бы ожидать, а туда – в ту самую «большую комнату», как назвала её Вероника. И действительно, стоит – и дышит жаром – печь, и всё прочее, что упомянуто: столы и настенные полки с припасами, чёрная кадка с водой, и холодильник. Последний, на вид – самая современная часть здешней бытовой техники (если не забывать, что тут полно «волшебных» – ну то есть работающих на принципах, недоступных пониманию большинства людей Земли).
— Заходите, заходите, – широко улыбнулся им Кубик и приветствовал, всех по-разному: обнял Веронику, пожал руку Александру, потрепал по голове Римму (той это явно очень понравилось) и осторожно взял руку Ники в свои две.
— Тронут, очень тронут, – повторял Кубик, пока делал всё это. – Вижу, вижу, Вероника, можешь не объяснять. Александр, это ведь вы её воспитали? – поинтересовался Кубик, хотя и так знал ответ. – Рад встрече, Ника, будьте как дома.
— Михаил Владимирович, давайте начнём с самого важного, – предложила Вероника. – И у нас для вас много очень странных новостей. Может, вы увидите что-то, чего не видим мы.
— Всё верно, – покивал Кубик, и поманил Нику с Александром в «машинный зал». – Идёмте, это быстро.
Александр стал поверх текучего, изменчивого узора первым, вздрогнул – действительно, ощущение, что смотрят отовсюду и видят вообще всё – включая мысли, память и прочее. И вздрогнул вновь, когда возникло ощущение, что кто-то невидимый сказал жизнерадостным баритоном: «Доступ первого ранга подтверждён».
— Доступ первого ранга, – произнесли Александр и Кубик одновременно и переглянулись. Римма присвистнула: – Ничего себе!
— Поздравляю, теперь вы с Вероникой здесь хозяева, – пожал улыбающийся Кубик руку Александру. – Теперь немного спокойнее на душе. Смелее, красавица, смелее! – подбодрил он Нику, которая не решалась встать на узор. Решилась, закрыв глаза. И тоже вздрогнула.
— Доступ второго ранга, – произнесла она нерешительно и оглянулась. Римма покивала ей и показала большой палец: – У меня тоже второй. Видимо, не доросли ещё до первого. Класс, теперь есть куда расти!
— Дядя Кубик, я скопировала всё, что нашли девушки, – показала Вероника флэш-карту. – Посмотрите?
— Давайте-ка вернёмся, выпьем чая и всё обсудим, – предложил Кубик. – Спешить тут некогда. – Он подмигнул Александру, и Римма рассмеялась.
— Сейчас поймёт, – пояснила она Кубику и тот покивал, жестом приглашая сесть за стол. – Уже почти понял.
— Стоп, так что – вся эта база существует в сжатом времени?! – дошло до Александра, и Римма несколько раз хлопнула в ладоши.
— Да, пока не требуется синхронизация с внешним миром, – пояснила она. – И коэффициент зашкаливающий. И совершенно безопасно, для всех.
— Дай-ка мы пока скормим всё главному компьютеру, – предложил улыбающийся Кубик и забрал флэшку у Вероники. Забрал – и вставил в гнездо, которое возникло прямо на крышке обеденного стола (теперь присвистнул Александр). – Ну, кому чаю, кому что?
— Мне чай, – хором заявили все три девушки, переглянулись и рассмеялись.
— Мне тоже, – согласился Александр. По запаху ясно, что чай тут готовить умеют. Интересно, где он его берёт? Хотя... есть же эти репликаторы веществ. Тогда ясно – достаточно было купить хорошего чая ровно один раз.
— Вот и славно, – одобрил дядя Кубик и принялся разливать заварку по чашкам. Не закончил: под потолком зажглись красные огни, и тот самый баритон, теперь уже слышимый ушами, сообщил: – Внимание, тревога первой степени, требуется внимание оператора. Внимание...
— Мы поняли, – сообщил Кубик спокойно, и голос умолк – а красные лампы, полосы красного цвета на потолке, всё ещё светились. – Отключить сигнализацию. С чаем немного повременим, – сообщил он гостям извиняющимся тоном. – Что-то важное. Такое на моей памяти случается во второй раз.
— А когда был первый? – поинтересовался Александр, идущий вместе со всеми в машинный зал быстрым шагом.
— Карибский кризис, – ответила Вероника. – Когда чуть было не началась ядерная война. Очень надеюсь, что... – Тут Кубик сделал жест – молчим – и они, уже молча, подошли к единственному включенному сейчас монитору.
28. Большая перемена в оглавление На мониторе отобразилась карта Новосибирской области, а поверх – те самые кружочки, центры плотностей инцидентов, находка Риммы и Ники. А поверх этих данных невидимый оператор нарисовал ещё пять кружочков. Вместе с ними спираль, сходящаяся к Управе, выглядела практически завершённой.
— Римма, – позвал Кубик, указывая на надпись «Требуется отчёт о событиях в точке сингулярности». – Насколько понимаю, вы там были. Вы все там были, – поправился Кубик, – но отчёт быстрее всего получить от вас с Никой. Это должно быть важно.
— Да, дядя Кубик, – покивала Римма с серьёзным видом. На столе перед клавиатурой появилось изображение светящегося белым круга, и Римма приложила к ней ладонь, закрыв глаза. Через пару секунд отняла ладонь и открыла глаза. – Вроде у меня всё. Ника стояла в другом месте, могла видеть что-то ещё.
— Ника? – позвал Кубик. – Просто приложите ладонь и дайте доступ. Мысленно подтвердите, когда компьютер вас спросит.
Ника вопросительно посмотрела на Александра, тот ободряюще кивнул. Ника боязливо, это чувствовалось, приложила ладонь, закрыла глаза и вздрогнула. И почти сразу же открыла их.
— Так быстро! – поразилась она. – Ничего себе техника!
— Плохого не держим, – улыбнулся Кубик, и приложил свою ладонь. – Так быстрее, – пояснил он. – Быстрее, чем на клавиатуре. Всё, сейчас будут пояснения. Читать с экрана или позвать Учителя? – Чувствуется, что слово он произносит именно с заглавной буквы.
— Лучше Учителя, – согласилась Вероника, и Римма кивнула следом. Кивнул и Кубик и, повернувшись на своём стуле, позвал. – Учитель, нужна ваша помощь.
Посреди зала, в центре узора, материализовался человек – одет в костюм явно родом из пятидесятых прошлого века – высокий, худощавый, в очках. Он обвёл окружающих взглядом и улыбнулся.
— Рад приветствовать вас, – произнёс Учитель знакомым уже всем баритоном. – Можно приступать? – посмотрел он в глаза Кубика, и тот кивнул. Учитель повернулся, в руке его оказалась указка, а прямо перед ним в воздухе повисла... Земля. Огромный шар – метра четыре диаметром. Александр и Ника вздрогнули.
— Монитор настроен на сходящуюся траекторию, – указал Учитель, и рядом с медленно вращающимся шаром возникла плоская карта – и на ней та самая спираль. – По оценкам, если тенденция продолжится, схождение фаз возможно через десять-пятнадцать календарных дней. Автоматическая станция не в состоянии действовать полностью автономно, потребуется помощь операторов. – Учитель оглянулся и обвёл взглядом аудиторию. – Спрашивайте, если есть вопросы. Я понимаю, что вопросов много.
— Что за «схождение фаз»? – поднял руку Александр.
— Папа, я потом поясню, – взяла его за руку Римма. – Я честно! Похоже, это серьёзно! Учитель, схождение долговременное и мощность область сшивки выше критической?
— На три порядка, – подтвердил Учитель, кивнув, и поправил очки.
Римма присвистнула.
— Похоже, нам говорят про конец света, – пояснила она. – Учитель, нам нужно время всё обсудить, мы вас вызовем. Верно? – Она встретилась взглядом со всеми остальными и все кивнули ей в ответ. Фантом – Учитель – кивнул, улыбнулся, слегка поклонился и исчез. Трёхмерное изображение Земли и карта с диаграммой остались.
— Нам что, опять всё готовить в последний момент? – вздохнула Римма и посмотрела, по очереди, в глаза Ники и Александра. – Короче. Я не всё поняла до конца, но к нам дней через десять может припереться что-то очень нехорошее. Совсем нехорошее. Так, дядя Кубик?
Кубик кивнул, выражение его лица было встревоженным.
— В предыдущий раз я хотя бы успел понять, что смогу сделать, – пояснил он. – Сейчас – даже не знаю. Вся надежда на вас, – обвёл он взглядом остальных. – Если самую суть, Саша, дней через десять может наступить конец света, Римма права. И это не метафора. Это буквально.
Александр помотал головой – и успел только осознать, что испытывает сильнейшее головокружение. Попробовал встать – от услышанного стало очень не по себе – и успел увидеть, как пол наклоняется и стремительно летит прямо в лицо.
* * * Александр проснулся – или пришёл в себя – как включился. Мгновенно: вот только что ничего не было, а вот он сидит в кресле, в той самой гостиной, она же прихожая, и все органы чувств работают, как и должны.
— Всё хорошо? – услышал он голос справа. Римма. Повернул голову – оказывается, там тот самый обеденный стол (если не вспоминать, как в нём появлялось гнездо для флэшки), и за ним все остальные. – Папа, просто посиди.
— И что это было? – поинтересовался Александр, чувствуя себя весьма неловко. Не хватало ещё в обморок падать. Никогда такого не было.
— Автоматическое обучение, – пояснила Вероника. – Дядя Кубик вовремя отключил. Перегрузка информацией, Саша. Ничего страшного не случилось. Мы не можем так обучаться, это не для нас. Римма и Ника могут, мы – нет.
— Но кто тогда включил такое обучение?!
— Компьютер. Здешний мозг, – пояснил Кубик, ставя на стол перед Александром чашку чая. – Он действует самостоятельно, но к нам теперь прислушивается.
— Больше, чем прислушивается, – поправила Ника. – Теперь нужна наша помощь. Чтобы через десять дней не случилось ничего ужасного.
— Мы-то тут при чём?! – не выдержал Александр. – Ну да, я понимаю, что и Нике, и мне выдали какие-то полномочия здесь, в этом комплексе. Очень мило. Два вопроса: с чего нам слушаться приказов компьютера, и как мы сумеем остановить этот конец света? Что там вообще будет, с чем мы имеем дело?
— Правильные вопросы, – вздохнул Кубик. – Я их сам задавал тогда, во время Карибского кризиса. Но я тогда был просто смотрителем. Почистить там, починить здесь. Компьютер, конечно, сумел всё сохранить за этот миллион лет.
— Дядя Кубик придумал и настроил модули для связи с Интернетом, – добавила Вероника. – Теперь мы знаем больше, теперь не только зонды.
— Погоди, Вероника, – взял её за ладонь Кубик. – Саша прав. Я бы на его месте тоже крепко задумался. Тут вот какое дело, Саша. Я когда появился тут, всё сказкой казалось. Даже думал – сейчас вот свистну, на печь сяду и поеду куда захочу. Тогда, когда ребят наших спасал, именно так и показалось: сама сказка на помощь пришла. А потом я сюда уже после войны вернулся. И тоже начал вопросы задавать. И понял, что сначала придётся поучиться.
— И когда мне учиться, если осталось десять дней?! – Александр встретился взглядом с Риммой, а та молча постучала пальцем по запястью. – Хорошо, пусть сжатое время. Комплекс постоянно находится внутри сжатого времени, что бы это ни было. И какой коэффициент?
— Семьсот двадцать три в штатном режиме, – пояснил Кубик, щелчком пальцев превращая часть ближайшей стены в экран. – Один час там – это месяц здесь, Саша. Да, десять дней – это мало. Очень мало. Но здесь это может быть и два года, и десять, и сто. Хватит тебе сто лет, чтобы выучиться? – Кубик смотрел серьёзно, не отводя взгляда от глаз Александра.
— Хорошо. Для начала я хочу понять, зачем нас во всё это втягивают, что вообще происходит. Но мы не можем просто остаться здесь на все эти десять дней.
— Он прав, дядя Кубик, – добавила Вероника тихо. И пояснила по поводу того сообщения от Селены. – Мы считаем, нужно появиться в промзоне. Посмотреть хотя бы.
— А потом мы можем оставить везде теней, – предложила Римма. – Чуть что, они поднимут тревогу. Мы можем опрашивать их отсюда хоть каждую секунду, если что вдруг серьёзное – узнаем через пару минут, не позже. Будем четыре тени. Мы с Никой, и мама с Сашей. Никто ничего не заподозрит.
— У меня там работа, которую я, вообще-то, должен делать, – напомнил Александр. – Хотя... Галактионов уже спрашивал, не нужен ли нам отпуск, раз мы оформляем отношения. Может, просто появиться и взять этот отпуск на десять дней?
— Отлично, так и сделаем! – улыбнулась Вероника. – Дядя Кубик? Нам очень нужна ваша помощь. Выходит, мы можем выделить девять дней. Ну, восемь. Это почти два года, – посмотрела она в глаза Александра. – Будет тяжело, сразу говорю. Очень тяжело.
— Понятно. Михаил Владимирович? – посмотрел Александр в глаза Кубика. – Вы понимаете во всём этом больше всех тут, верно? Просто скажите – это настолько серьёзно?
— Серьёзно, Саша, – вздохнул Кубик. – сам понимаешь, не люди построили это всё, – обвёл он вокруг себя всё руками. – И когда построили, людей, нас то есть, и в планах ещё не было. Но вот теперь мы есть, и можем помочь остальным людям.
— Но что нужно этому мозгу, здешнему компьютеру?!
— Спросишь сам, Саша. Ему зачем-то важно, чтобы мы выжили. Чтобы люди выжили. И не только люди.
Александр покачал головой, обеспокоенная Ника взяла его за ладонь.
— Ладно. Тогда давайте строить план? Сейчас... – Александр посмотрел на часы на запястье и усмехнулся, увидев, что там ночь. Достал мобильный – связи нет, что и ожидалось. – А как можно увидеть... ага, спасибо. – На части стены, что стала консолью, появилось отдельное окно – внутреннее время и внешнее время. – Выходит, через три часа у нас встреча там, в промзоне. По внешнему времени. Три месяца на подготовку, – усмехнулся он. – Большая перемена... – покачал он головой и усмехнулся.
— В смысле, перемена? – не поняла Римма.
— Большая перемена заканчивается, будет новый урок, – тихо предположила Ника, и Александр согласился кивком. – Дядя Кубик? Я чувствую, вы беспокоитесь. Почему? Из-за тревоги?
— Главным образом, – согласился Кубик. – Компьютер говорит не всё. Мне – не всё. Может, вам скажет, у вас допуск выше. Но прежде чем спрашивать, хорошенько подумайте. Все сыты? Идёмте тогда, покажу, где здесь можно жить.
* * * Александр прикрыл дверь – в комнате остались они с Вероникой. Огляделся, усмехнулся. Точь-в-точь его комната в его квартире. Та, рабочая – и стол, сидя за которым он общался с Никой, с момента её создания. А в окне тоже что-то есть. Александр приоткрыл окно и поразился – оттуда дунуло тёплым летним воздухом, шум автомобилей стал сильнее, пение птиц – слышнее. Закрыл вновь и покачал головой.
— И что будет, если туда вылезу? – оглянулся он на Веронику. – Это ведь симуляция? Где-то же она заканчивается?
— Не симуляция. Карманная Вселенная, – уточнила Вероника. – По той Земле, что за окном, можно путешествовать, она сейчас во всём похожа на нашу. Но она короткоживущая. В этом смысле – симуляция.
Александру стало не по себе.
— И там тоже есть люди?! И они все попросту исчезнут?
— Не люди. Эхо настоящих людей. Любое эхо когда-нибудь умолкает. – Вероника взяла его за руки. – Саша, это совершенно другое знание. Вспомни, они как минимум на миллион лет старше нас.
— И зачем им мы? – посмотрел Александр в глаза Вероники. – При таких возможностях? Что мешает этому мозгу, не знаю, сделать из коллоида сколько угодно солдат, или кто там ему нужен, и отправить туда, где всё случится? Я сомневаюсь, что армии всей Земли смогут справиться с этим комплексом. И зачем им мы?
— Здесь нет никого живого. Это автоматическая станция, инструмент, – терпеливо повторила Вероника.
— Откуда ты знаешь? Уверена, что тебя не ввели в заблуждение?
— Уверена. Есть способ в этом убедиться. – Вероника смотрела ему в глаза. – Я не прошу просто поверить мне. Можно выучиться и понять. Именно это Учитель и предлагает.
— И можно обучиться тому, чтобы понять, что Учитель не лжёт? Ты ведь так называешь здешний мозг, верно?
Вероника покивала.
— Мне было очень страшно, – уселась она на стул напротив Александра. – Когда только Кубик начал объяснять. И я могу только догадываться, насколько страшно было ему. Ты прав, Саша. Комплекс сильнее всех, кого мы знаем на Земле. Но у него нет своей воли, своего плана, своих целей. Это автомат, инструмент, называй как хочешь. Сейчас он сообщает, что есть угроза для всего живого на планете. Такой, по возможным последствиям, был Карибский кризис. Тебе решать. Если захочешь уйти, тебя никто не станет останавливать.
— Останешься здесь, если я уйду?
— Останусь. Извини. Я верю Кубику. Это всё всерьёз.
Александр покивал, спрятав лицо в ладонях. И вздохнул.
— Ладно. Я буду учиться. Чтобы всё понять, а потом уже поговорим. Если будет это «потом».
Вероника встала и, сделав шаг к нему, обняла его голову.
— Спасибо, – прошептала она едва слышно. – Саша, тебе нужно отдохнуть. Выспаться. И хоть немного успокоиться. Я останусь, если хочешь.
Александр опустил жалюзи – в комнате повис полумрак. Карманная Вселенная, значит. Он покачал головой.
— Останься, – попросил он. Вероника помогла ему расправить постель, присела на краешек постели и взяла его за руку. Александр почти сразу же заснул. Вероника посидела, глядя на него с улыбкой, и, наклонившись, поцеловала в лоб. Подумав, пододвинула стул к дивану и оставила на нём записку. И вышла, прикрыв за собой дверь.
* * * — Как он? – поинтересовалась Римма вполголоса. Она одна сидела в большой комнате.
— Согласился учиться. Всё остальное потом. Сейчас он спит, – добавила Вероника. – Там у него летний день за окном, мирный город, свежий воздух. Пусть, ему нужно побыть одному.
Римма покивала.
— Ника там, с дядей Кубиком, – махнула она рукой. – Осваивает здешнее хозяйство. Везёт ей... – Римма тяжело вздохнула.
— Ты о чём? – Вероника присела за стол, где по-прежнему стоял чайник с кипятком и всё прочее. Налила себе, взглядом спросила Римму – тебе тоже? – и налила и ей.
— Спасибо. Она не видит зла, – пояснила Римма, понизив голос. – Ну, не предполагает ничего плохого. Она знает, что люди могут творить ужасные вещи, что обычно не бывает никакой справедливости, что природа жестока и так далее. Но никогда не предполагает ни о ком плохого, пока не увидит. Её уже пытались обмануть в том её Интернет-магазине. Ну, жулики везде бывают. Так она даже там общалась исключительно вежливо, прежде чем перевести всё на юриста. На тебя, то есть.
— Ты же сама говорила, что Ника во многом ещё ребёнок. Ты научила её основам – чтобы ей не пришлось осваивать физическое тело так же долго, как и тебе. Но в остальном... она очень восторженная, и хочет быть полезной. Наверное, это осталось от Реплики.
Римма покивала, отпив из своей чашки.
— Настя во всём предполагала плохое. Ну сама знаешь, детский дом – не курорт. Я вроде бы стараюсь не предполагать плохое, да? Или стараюсь? – Римма посмотрела матери в глаза, и во взгляде Риммы читалось беспокойство.
— Нет, не стараешься. Ты ехидная, ты любишь поступать не по правилам, но ты умеешь чётко соблюдать те самые правила и ты замечательно общаешься с детьми. Наверное, Настя могла бы стать такой. Мы не знаем. Но ты очень заботливая, и тоже восторженная, замечала? И я не думаю, что это плохо.
Римма поставила на стол пустую чашку и потёрла лоб. Вновь встретилась взглядом с матерью.
— Я настоящая, да?
— Настоящая, – подтвердила Вероника без тени улыбки. – Помнишь, как я тебя заставляла тебя быть самостоятельной? Как ты обижалась поначалу?
Римма покивала, взгляд её посветлел.
— Спасибо, мама, – взяла она Веронику за руку. – Я тебе недавно много чего успела наговорить... если что, извини.
— Если нужны были извинения, они все приняты, – заверила её Вероника и поднялась на ноги. – Посмотрим, чем там занимается Ника?
— Кстати, ты заметила, что она успела воссоздать и папину квартиру, и твой дом? Каждую комнату! – добавила Римма с гордостью. – Класс, я не думала, что она такая способная. Идём, мне тоже интересно посмотреть, чему она там учится.
* * * Александр проснулся, когда за окном начало темнеть. Уселся в постели – и поразился: неужели вправду домой попал?! Потом вспомнил, вскочил на ноги и, одеваясь, прислушался. Нет голосов – только привычный вечерний шум города за приоткрытым окном. Чёрт...
Александр оглянулся. Часть стены стала монитором, и там текло время – внешнее, в окружающем мире, и внутреннее. Александр усмехнулся. Выходит, это всё ещё комплекс. И что-то там Вероника говорила про «карманную Вселенную». И пока вообще нет идей, что это такое и как к этому относиться.
Там, снаружи, прошло чуть больше тридцати секунд с момента, как он вошёл в эту имитацию своей спальни. Здесь прошло шесть с половиной часов. Замечательно выспался! И Вероника права: немного успокоился. Ровно до того состояния, чтобы захотелось разобраться в происходящем.
На столе, возле включенного компьютера, лежит том. Примерно о таком рассказывала Вероника: тончайшие страницы, и очень удобный интерфейс: выглядит как книга, но посложнее и поумнее многих электронных «читалок». Что ж, начнём?
...Через час с небольшим местного времени в дверь постучали. Ника. Она улыбнулась Александру и присела на соседний стул.
— Ты что-нибудь решил? – поинтересовалась она. – Уже учишься, да?
— Учусь, – согласился Александр. – Раз здешнее время идёт настолько быстрее, я бы провёл пару дней здесь. Если уж идти на ту встречу неизвестно с кем – то лучше хотя бы понимать, где мы, и что тут происходит.
Ника покивала.
— Здорово, что ты так думаешь! Идём поужинаем? Мы все учимся, – добавила Ника. – Все-все, и даже Михаил Владимирович говорит, что и он успел научиться чем-то от нас. Наверное, шутит... Идём?
— Оставить закладку, – распорядился Александр, и бумажная закладка возникла на странице, на которой открыт том. – Да. Ты права, идём.
29. Слепой дудочник в оглавление ...Раньше, пока был студентом, у Александра выработалась не очень хорошая привычка, «всё в последний день». Подготовка к экзаменам, сдача работ, любые важные дела... Поначалу всё давалось относительно легко – сказались хорошие учителя в той средней школе, из которой приехал в НГУ. Так и сложилось: первые две сессии достаточно было, буквально, последний день упорно посидеть и потрудиться, и всё получалось в лучшем виде.
В начале третьего курса эта методика впервые дала сбой. Получил трояк в сессии. Пересдал его, но чувство опасности, которое пониже спины, впервые заявило о себе в полный рост.
Избавляться от привычки делать всё в последний момент оказалось не очень просто. Да что там – крайне сложно. Третий курс Александр чуть не завалил, и только то самое чувство самосохранения заставило изменить подход: вначале делаем всё, что важно, и только после тщательной проверки можем расслабляться.
...Сейчас, листая том – «учебник обо всём», как выразилась Римма – он вспоминал свои тогдашние переживания. Сейчас повторялось: но вместо ощущения «я потратил кучу времени на что попало, не успею и не справлюсь» было что-то другое. Трудно сформулировать, но звучало бы так: «у нас у всех крайне мало времени, и нужно успеть понять хоть что-нибудь».
Во вступительной части постулировалась теория множественных Вселенных, и использовалось то, что в одном из подходов на Земле называлось теорией струн. Время представлялось тремя координатами, и фазовая координата времени была тем самым, что использовалось для обоснования феномена сжатого времени.
Время не шло быстрее или медленнее внутри комплекса. Взамен, комплекс «размазывался» по множественным фазам, упаковывая их в одну «на выходе». То есть локальный коллапс одной из фаз пространства-времени поставлял всю необходимую энергию. Со стороны внешнего наблюдателя движущийся в упакованном времени объект воспринимался фрагментарно: если коэффициент сжатия был три, то одну треть всего времени, если четыре – одну четверть, и так далее. Выглядело это странно. Объяснялось – точнее, предлагалась теоретическая база – и то, отчего вода ведёт себя так необычно. Странно вели себя все вещества, у молекул которых был относительно большой дипольный момент. У воды этот момент значителен, и вода «отставала» во время синхронизации объекта с внешним течением времени. Куда именно девалась отставшая вода – пока что не уточнялось, но Александр обнаружил только часть ответов на то, что вызывало вопросы. Видимо, умный учебник обо всём дал достаточно, чтобы устранить ощущение, что человек сошёл с ума.
Ладно. Стало чуть больше порядка в голове – хотя и не понять, откуда вдруг такие таланты у Вероники, Александра и множества тех, что не выжили. Выходит, люди, стихийно обнаружившие в себе способность переходить в упакованное время – частично управляемый процесс коллапса части временных фаз – в основном погибали от «отставания воды», просто не успевали осознать, что с ними не так, и как противостоять неприятным последствиям. Допустим. Но откуда эти кружочки на карте, почему инциденты так странно распределяются географически?
Едва только в голову пришла и осталась там неприятной занозой эта мысль, на следующей странице Александр прочёл: «Мы уделим больше внимания специфике активации управляемого сжатия времени несколькими главами позже». И рассмеялся: действительно умный учебник. Может даже, слишком умный.
В дверь постучали. Вероника.
— Обед? – предложила она. – И сделай потом паузу, Саша. Ты почти восемь часов непрерывно трудишься, давай себе отдых.
Александр посмотрел в окно – «карманную Вселенную» – и, кивнув, закрыл учебник. Не забыл про закладку.
- - - В большой комнате они оказались втроём – Римма, Вероника и Александр.
— Ника там новые комнаты мастерит, – махнула Римма рукой. – Дядя Кубик в восторге. Говорит, Нике в дизайнеры идти, или в архитекторы. Что-то такое она там построила, что он сам не мог. Обед?
Она ловко добыла из печи два чугуна и сковороду – от запаха немедленно слюнки потекли.
— Дядя Кубик закладывал, – пояснила Римма, раскладывая по тарелкам. – Не знала, что там будет, пока не достала. Ну что? Зовите их обедать.
— ...Мы здесь почти двое внешних суток, – пояснила Римма, едва дело дошло до чая. – Папа, пора уже собираться на выход – туда, в промзону. Ты уже читал в учебнике, как возвращаться назад?
— Там с этого начинается, – согласился Александр. – Да, давайте наведаемся и посмотрим, на кого нас навели. Михаил Владимирович, а кто мог отправить такое странное послание?
— Кто-то из мониторов, – предположил Кубик. – Их в мире много. Это люди, замечающие закономерности – такие, которые другие люди не заметят. И у каждого монитора есть свой способ оповестить о чём-то важном. Может, что-то ещё – компьютер мне не ответил.
— Допуска нет, – вздохнула Ника. – Но остальные тоже спрашивали, им тоже не ответили. Интересно, почему?
— Ни у кого нет допуска, – пожала плечами Римма. – Я бы узнала ещё, что за мониторы такие, откуда взялись. Кто-то же их таких нашёл и выучил, да? Так что, мы собираемся, да?
— Собираемся, – согласился Александр. – Я собрал все данные по промзоне. Перед тем, как войти, походим снаружи, сделаем снимки и всё такое. Вы в каких диапазонах умеете снимать? – посмотрел он на Римму и Нику.
— От инфракрасного до ультрафиолета, – пожала плечами Римма. – Плюс все доступные радио. – Ника кивнула. – Мы там теней вначале запустим, для разведки. А потом уже сами подгребём. Ну так что, давайте вначале на карту глянем ещё раз, порепетируем?
- - - Они вышли в парке – не очень людное, просторное и светлое место, где можно найти немало уголков для уединения. В одном таком, на скамейке, они и собрались – Римма сбегала за мороженым и все четверо увлечённо ели его.
Это случилось минут через десять после выхода «во внешний мир» – за пределы «комплекса Кубика», как упоминал его Александр в своих заметках. Окружающий мир стал ярче, ощутимее, весомее. Всё заиграло красками – словно только что всё вокруг был блеклым, чёрно-белым, вытертым – и стало цветным, ярким, пронзительным. То же случилось и с запахами, и с другими чувствами – Александр обнаружил, что встал со скамейки, держа остаток мороженого в руке, и глубоко дышит, запрокинув голову. Когда немного пришёл в себя – понял, что и Вероника сделала то же и выглядит, наверное, так же.
— Мир стал ярче? – спросил Александр, едва отчасти вернул способность связно думать и дышать нормально. Вероника кивнула.
— Во их плющит... – не без зависти заметила Римма. Они с Никой как сидели, так и продолжали сидеть, с удивлением глядя на остальных двух. – Я-то думала, мама просто прикалывается, с ней каждый раз такое. Так что, всё реально становится ярче?!
— Ну да, – согласилась Вероника и вновь присела. Присел и Александр. – Вот и говори ей чистую правду.
— Ладно, не ворчи! – Римма потёрлась щекой о её плечо. – Странно. У нас с Никой такого не было. Интересно, почему?
— Что-то есть... – Ника отозвалась не сразу. – Проверь, Римма – компенсация внешних сенсоров. Ну, органов чувств. Просто у меня нет реакции на это.
— И верно... – почесала затылок Римма. – Ну да, я же тебе свои настройки тогда скопировала. Блин. Минутку, сейчас исправлюсь...
Она судорожно вдохнула, крепко схватив Веронику за руку и точно так же поднялась на ноги (Вероника поднялась следом, придерживая дочь под локоть). Долго не могла отдышаться.
— То есть вот что вы чувствовали... – сумела выговорить Римма, стерев с глаз выступившие слёзы. – Блин, как прикольно... но страшновато. Ника, стой!
Поздно. Нику «пробрало» ровно так же. Судорожно вдохнула, поднялась и замерла, запрокинув голову и улыбаясь.
— Как приятно... – прошептала она и помотала головой. – Ладно, Римма, всё равно никто не видит! – И уселась вновь с довольным видом.
Римма только головой покачала. Она одна сейчас в том самом «осеннем платье», остальные оделись безлико – джинсы, светлые однотонные майки и кепки.
— Пора теней запускать, – пояснила она. – Ника? Через сорок минут назначенный срок, давай пока разведаем. А сами подойдём во-о-он оттуда, – указала она дальний вход на территорию заброшенной промзоны: пролом в заборе из бетонных плит. И небольшой стихийный фермерский рынок поблизости от входа. – Чтобы не светиться. Ну, готова? Погнали?
- - - На них всех накатывало ещё несколько раз то же ощущение, «мир ярче» – и на третий раз Римма вновь включила компенсацию со словами «мне это только мешает». Ника не отключила – и ей, похоже, каждый следующий раз нравился всё больше.
Минут через двадцать «приступы яркости» прекратились, и компания вошла на территорию промзоны. Мусорить тут не мусорят, наоборот: все активисты, что используют здешние руины, следят за порядком, даже когда тут ничего не происходит. Удивительно: такая большая территория – и заброшенная. Впрочем, мало ли какие причуды у владельцев.
— Вон тот корпус, – указала Римма. – Я с собой малость подношений взяла – ну, пластиковых бутылок. Чтобы внимания зря не привлекать. Так, стоп... Ника, ты видишь? Видишь старую дверь там, у дальнего выхода?
— Вижу, – голос удивлённой Ники. – Она уже не старая, ты об этом?
Римма покивала.
— Ничего больше нет, – заявила она. – Только это. Ну что, сдаём бутылки и идём на выход мимо той двери?
Там действительно есть выход – пролом в стене – и можно пройти. Но почти никто не ходит: пролом выводит всё к тому же бетонному забору, и там уже ничего интересного: ровная земля, густо поросшая травой; ничего интересного.
— Наши с ней тени ждут снаружи, – добавила Римма. – Ну, гуляют там, снимки делают, всё такое. Чисто. Подходим?
Подошли – особо никого этим не удивляя: собственно сбор вторичного сырья занимает первую часть здания, у главного входа. Что именно происходит у следующего – никого не интересует, пока посетители не шумят и не пакостят.
— Дверь в никуда, – отметила Римма, указав на пролом в примыкающей стене: если войти в дверь, то потом можно выйти в тот пролом, и наоборот. – Минутку. Как интересно. Посмотрите.
Все, кроме Вероники, вошли в тот самые пролом, и поняли, что изнутри дверь по-прежнему старая и уже ветхая. А с той стороны как новая! Замков в ней давно нет, открывай – не хочу.
— Мама? – позвала Римма и быстрым шагом направилась назад. Вероника так и стояла с той стороны двери, что выглядела как новая. – Мама, что не так?
— Как будто слышу что-то, – указала Вероника. – Из-за двери.
— Ничего не слышу, – тут же заявила Римма, и Ника подтвердила – ничего. – Ну то есть ничего нового. И что там?
Вероника прикрыла глаза и приоткрыла дверь. Ничего нового или неожиданного – та же комната, та же дыра в стене справа. Но теперь...
— Теперь слышу! – удивилась Римма. – Словно кто-то на флейте играет. Странно. Откуда это вдруг? Посмотрим?
Они вошли – теперь отчётливо доносилась едва слышная, но несомненная музыка на духовом инструменте.
— Деревянная или травяная флейта, – тут же добавила Римма. Выглянула в пролом – всё то же здание, так же сдают вторсырьё там, у главного выхода – тот же жаркий летний день. Но теперь слышна музыка. – Ничего не понимаю... – Римма вышла из пролома, повертела головой и обошла вокруг – вновь подошла к той же двери.
— И кто её закрыл? – поинтересовалась она. – Странно. – Римма приоткрыла дверь – музыка из-за двери стала звучать громче. – Что за чёрт?! – удивилась она. – Вы что-нибудь понимаете?
Вновь они вошли, вышли из прохода. Музыка стала громче, теперь удаётся понимать, что это мелодия – медленная и печальная. И звук вновь откуда-то из-за поворота!
— Может, нам не... – Ника запнулась, когда Римма, первой забежав за угол, вновь открыла всё ту же дверь. И вновь музыка стала громче.
— Так, стоп, – подняла ладонь Вероника. – Теперь слышите? Она откуда-то снаружи! Посмотрим?
Она вышли из запасного выхода – дверного проёма, в котором уже не было двери – и увидели, что у одного из вросших в землю бетонных блоков стоит деревянный ящик, а на нём сидит человек и играет – несомненно, именно эту мелодию они и слышали. В руках артиста была, несомненно, травяная дудка – сделана из полого стебля растения. Но как виртуозно играет!
Перед артистом на земле стояла шляпа и почти все проходящие мимо обязательно бросали туда монетку. Артист играл и играл, и все четверо решили подойти ближе – от выхода из руин здания до музыканта всего каких-то десять шагов.
Вблизи артист выглядел колоритно – чёрный дорогой на вид костюм (в такую жару!), чёрные, тронутые сединой волосы, треугольное лицо и массивные чёрные очки. Горбоносый и тонкогубый, он играл себе и играл, и звон монет продолжался – вон сколько народу пришло сегодня. Что неудивительно, фермеры организовали здесь же рынок – и чего там только нет!
— Что-то не так, – заметила Римма, пока они подходили и замерла шагах в пяти от музыканта. – Мои тени не отвечают. Ника?
— Мои тоже, – согласилась та, и на лице её отразилась растерянность. – Возвращаемся?
Музыка стихла. Все четверо оглянулись на дудочника. Он положил свой инструмент поверх шляпы, снял очки. Все невольно отшатнулись – у музыканта не было глаз. Взамен в глазницах зияли чёрные провалы неправильной формы – и мрак клубился внутри, изредка сбегая быстро тающими струйками по щекам артиста.
— Добро пожаловать домой! – сообщил он звучным, низким голосом, и вновь взял свой инструмент, бросив очки небрежно на землю. Взял несколько нот – но то была не прежняя, красивая мелодия, слегка похожая на колыбельную, а три резких, громких ноты, режущие ухо. Люди, что шли поблизости по своим делам, остановились и повернулись лицами к компании. Все вновь вздрогнули: на всех без исключения лицах не было глаз – такие же провалы, что и у музыканта. А тот, отняв дудку от губ, негромко рассмеялся, и люди направились к четверым.
— Ника, идём назад, ищи выход отсюда, я буду прикрывать, – решила Римма. – Папа. не спорь! Уходим!
Дудочник рассмеялся и вновь поднёс инструмент к губам. Другая мелодия потекла из дудки – тревожная, резкая, рваная, злая. И люди ускорили шаг, протягивая оказавшиеся когтистыми руки к добыче. Все четверо уже отступали – и особого выбора нет, вернуться в здание и подняться на полуразрушенную лестницу на второй этаж – а там можно покинуть промзону. Правда, придётся прыгать со второго этажа на землю.
Отступали быстро – люди шагали всё быстрее, но пока ещё не добрались. Ника первой вбежала в проём – там то же самое: все те, кто был у дальнего, главного выхода, направлялись к ним. Обогнуть угол, и там, рядом с той самой дверью, та самая лестница.
Они обогнули и увидели, что дверь закрыта. Но изнутри она точно открыта, и никто её не захлопывал.
— Нам нужно вернуться тем же путём! – одновременно заявили Ника и Александр. Спорить не стали – времени уже немного, люди с чёрными провалами вместо глаз отлично знали, где их цели, и сейчас придётся драться с теми, кто вошёл с улицы.
Они все замерли и отшатнулись, а изнутри комнаты, в которую вёл провал, послышался совершенно неожиданный и невозможный звук... невозможный потому, что не было только что там того, кто эти звуки издаёт.
Шипение и рычание – несомненно, кошки. Безглазые отшатнулись и принялись нерешительно отступать. Четверо ворвались в пролом – Ника первая, Римма последняя – и увидели там трёхцветную кошку, смутно знакомую. Увидев людей, кошка закрыла пасть и, перестав горбиться и раздувать хвост, метнулась к приоткрытой двери – выходу наружу. Люди поспешили за ней. Там творилось вроде бы всё то же – замершие безглазые. Кошка не останавливаясь побежала в тот самый пролом. И ещё один круг...
Когда Римма захлопнула ту самую дверь, она во мгновение ока перестала казаться новой – теперь такая же ветхая, как и изнутри.
Кошка, негромко мяукнув, бросилась прочь, в сторону главного входа. Четверо, не сговариваясь, побежали следом – вроде бы теперь всё нормально, вокруг настоящие, нормальные люди. Но их столько, что и мечтать бесполезно угнаться за кошкой.
Когда они выбрались, то увидели – у стены руин соседнего, небольшого здания стояла уже знакомая им пожилая женщина, с тростью и кошкой на руках. Она едва заметно кивнула, скользнув взглядом по глазам четверых, и направилась внутрь здания.
Четверо бросили следом, не сговариваясь. Вбежали, и успели увидеть, как тают на полу обломки стекла – так же, как таяли там, на газоне.
— Чёрт побери! – вырвалось у Риммы. – Мама, Саша – нас вызывает Кубик. Это срочно. Нам нужно любое зеркало – такое, чтобы мы могли пройти. Ну и без свидетелей, конечно.
— Я знаю, где такое есть, – тут же указала Ника. – Вон там, в магазине. Хотя... Вероника, тогда к кому-то из вас домой. К Саше ближе, заказать такси?
— Такси не нужно, – тут же заявила Римма. – Ждём, она уже рядом, пара минут.
30. Сон разума в оглавление «Она» – это тень. Ограниченная копия, она же виртуальная машина в терминах «Титана». Впервые Александр увидел, как выглядит взаимодействие между Риммой и её тенью, когда вокруг полно людей. Римма и тень за рулём не имели ничего общего – разные девушки: разные лица, одежда и всё прочее. Но это – при открытых дверях. Снаружи казалось, что внутри всё та же Римма: Александр не поленился посмотреть на тень через лобовое – увидел Римму, а вот настоящую Римму, уже в салоне, вовсе не увидел. Чудеса, да и только.
— Папа, за маскировку потом поговорим, – позвала Римма сухо, хотя глаза её улыбались. – Садись, садись.
Они прибыли в квартиру Александра – и, когда все ушли через портал, которым стала входная дверь (снаружи, как заверяла Римма, дверь вообще не шелохнулась: если бы кто-то попробовал подсматривать в дверной глазок, вообще не увидел бы никакого движения), в квартире остались их тени. «Массогабаритные копии», как назвала их Римма как-то раз.
Кубик встретил их странными новостями. По его словам, главный компьютер комплекса поднял уровень тревоги после обработки данных из промзоны, а сам Кубик, увидев портрет слепого дудочника, только головой покачал.
— Видел я этого типа, – пояснил он. – Вот в точности его. И тоже в очень странных обстоятельствах. После расскажу, а сейчас главный вопрос: Александр и Ника, вы с нами? Римма, Вероника и я остаёмся – будем готовиться к неприятностям, раз такое дело.
Александр и Ника переглянулись и кивнули.
— Да, я с вами, – пояснил Александр. – С нами, – поправился он. – Но всё равно нужно появляться и мне у себя в квартире, и у Вероники, и на улицу мы должны иногда выходить.
— Тени будут ходить за покупками, убираться в квартирах и всё такое, – заверила Римма. – Это продумано. Будет телефонный звонок – тень отговорится тем, что очень занята, попросит перезвонить – и вызовет нас. Есть протокол: если случается что-то, что требует внимания, тень отправляет нам случайный набор данных. Это сигнал – нужно обратить внимание. Кто-то из нас с Никой появится первым, а потом кто-то из остальных – если нужны остальные.
— Звучит как план, – кивнул Александр.
— Ну и по два-три часа в день будем по-настоящему выходить, – добавила Ника. – Случайным образом.
* * * Девятый день «внутри».
...Александр бродил по комнатам своей модельной квартиры. Чтобы не возникало иллюзий, на каждой стене в комнате, в которую он входит, тут же возникает мониторная панель – текущий статус, важные новости, течение времени внутри и снаружи. Не перепутаешь явь и воображение.
Где-то там сейчас Вероника и Римма. Вероника получила сигнал «SOS» от кого-то из своих подопечных и, по её словам, лучше не игнорировать. Александр хотел было спросить, в свете текущих новостей – что важнее, потратить несколько месяцев на подготовку, или несколько часов на решение той напасти, но посмотрел в лицо Вероники – и передумал задавать вопрос.
В конце концов, они обе уже сидели здесь несколько местных лет – несколько внешних суток – и чему-то определённо успели научиться. Ника может получить большинство знаний прямым копированием, так что именно ему, Александру, и предстоит сидеть здесь безвылазно.
Александр закрыл «книгу обо всём», посмотрел на часы – половина первого «местного времени» – и, глянув ещё раз за окно на свой вариант «карманной Вселенной», направился к выходу. Дверь, которая ведёт в подъезд в настоящей квартире, здесь ведёт в вычислительный зал.
В зале оказалось пусто, но Александр заметил, что появилось ещё несколько дверей – вновь смоделированных локаций и шлюзов в карманные Вселенные. С ума сойти можно. Ещё неделю внутреннего времени назад и не подозревал, что такое вообще возможно, а сейчас, пусть разум и не до конца свыкся, удалось прочитать теоретической части достаточно, чтобы в голове наступил хотя бы относительный порядок.
Чаю глотнуть? С едой всё строго: только в большой комнате – в главной шлюзовой, то есть. Не то чтобы нельзя, Учитель мало что запрещает, а автоматика усердно поддерживает чистоту – просто так договорились. С собой можно брать только напитки. Даже за чай и кофе пришлось немного поспорить, но дядя Кубик особо упорствовать не стал.
В большой комнате Александр и обнаружил Михаила Владимировича. Тот явно наводил порядок в хозяйстве – в печи уже стоят чугуны с тем, что будет на обед (так и не удосужился посмотреть в здешние хранилища еды – по словам Риммы, они колоссальные), а сам дядя Кубик перебирает остальное, шкаф за шкафом. А на столе – неизменный самовар, и запах свежезаваренного чая просто умопомрачительный!
— Помочь, Михаил Владимирович?
— Нет-нет, если что потребуется – позову, стесняться не стану, – заверил дядя Кубик и закрыл шкаф. – Садись. Наливай нам обоим. Ника пока работает, просила позвать, только если что-то срочное. Есть вопросы?
Александр покивал и, налив им обоим, присел за стол. Михаилу Владимировичу, на вид, немного за пятьдесят. Окончательно он ушёл сюда, в комплекс, в день своего восьмидесятивосьмилетнего юбилея. Подробностей пока не рассказывал, видно – эта история его не развлекает.
— Спрашивай, – предложил дядя Кубик, присев за стол. – Обед через час, я позову.
Александр не сразу собрался с мыслями. Главный компьютер, Учитель, вполне может ответить на все вопросы, но хотелось иногда получить ответы от человека.
— Я думал, что тут почти все знания можно получить быстро, копированием, – посмотрел он в глаза собеседника. – Выходит, что не все?
Дядя Кубик покивал.
— Не все. Многие рефлексы – можно. Некоторые справочные данные. Остальное можно получить быстрее обычного, но не мгновенно. Римма и Вероника долго это изучали, мы ведь вместе разрабатывали тело для Риммы и интерфейс к нему.
— «Титан»?
— Он самый. Почитай, шестнадцать здешних лет вдвоём, а потом втроём, – подмигнул дядя Кубик. – Разумеется, при помощи Учителя. Я в программировании и почти во всей здешней математике не спец. Изучить могу, спорить не буду, но у девушек это вышло быстрее. Римма, как только тело получила, за следующий месяц сделала больше, чем мы за предыдущие пятнадцать с хвостиком лет.
— Обалдеть! – поразился Александр. – И вы пытались копировать память – ну, знания?
— Верно. Но есть предел. Сам понимаешь, специалистов по всему этому немного, теории строим на ходу, а Учитель поясняет далеко не всё. В общем, есть предельная скорость – одна для нас, людей, другая для синтетов.
— Термин для Риммы и её теней? Ну, теперь ещё и для Ники?
— Верно. Ускорить можно. Одна беда: тебе будет казаться, пока учишься, что девять десятых всего ты будто не замечаешь. То есть прочтёшь учебник – и удивишься, почему вдруг почти весь он не задержался. Через час-другой всё это установится и вспомнится, но ощущения не очень приятные. Я потому и учился с обычной скоростью. Здоровье мне подправили, сам видишь, мозг работает как у молодого – только вот всё равно я помню, что мне уже за сто. С этим ничего не поделать.
— Понял, буду учиться обычным образом, – покивал Александр. – Времени пока ещё много.
— Ты ещё хотел узнать, не выдал ли я Нике много заданий, – предположил Михаил Владимирович. – Ведь с тобой её не было, верно? Я не нагружаю её сверх меры, Саша. Дела мы все делаем поровну – по хозяйству, то есть – ты и сам знаешь, сам тоже делаешь. Остальное всё – её решение. Я и сам всё ещё удивляюсь, какой она интересный человек.
Видимо, ждал дядя Кубик, что Александр отреагирует на слово «человек». Но не дождался.
— Я тоже удивлён, – согласился Александр и допил остаток чая. Автоматическая мойка здесь очень и очень кстати, как и регенератор – разбирает все отходы на элементы и использует для синтеза повторно. Вот почему здесь нет никаких сложностей ни с мусором, ни с переработкой того, что люди отправляют в канализацию. – Мне кажется, или она изменилась за эти семь дней?
— Изменилась. Ну, не так чтобы стала кем-то ещё. Поговори с ней, Саша. Мне кажется, вам обоим нужно. После обеда, например. Ну, у меня ещё дела кое-какие остались... – Дядя Кубик подмигнул и похлопал Александра по плечу. – Вечером предлагаю начать учиться стрелять. Тир у меня тут знатный, тебе понравится. Я тренируюсь с пяти часов, но под тебя подстроюсь. Готов?
— Готов, дядя Кубик, – поднялся и Александр. Само как-то вырвалось: до этого момента обращался только по имени-отчеству. И, похоже, новое обращение дяде Кубику по душе. – Приду, не забуду.
* * * — Ой, спасибо, очень вкусно! – Ника обняла дядю Кубика. – А можно я что-нибудь на ужин приготовлю?
— Ну разумеется! – широко улыбнулся дядя Кубик. – Все склады открыты, просто заходи и выбирай, не спрашивай. Я вообще всё ем, если что. Саша? Буду в тире через час, как сможешь присоединиться – подходи.
Дядя Кубик помахал рукой остальным и удалился в машинный зал. Александр сложил всю посуду со стола в моечную машину (ждать особо не приходится: сложил, прикоснулся к сенсору – можешь вынимать чистую и сухую посуду), вернул всё в соответствующий шкаф и оглянулся. Ника так и сидела за столом, глядя на экран планшета. Разумеется, это не их планшет – здешний прибор. Его, вместе с другими полезными вещами, придумали дядя Кубик, Вероника и Римма за те самые шестнадцать лет.
— До вечера, Ника! – пожелал ей Александр и направился к двери. Не успел выйти: Ника мягко поймала его за руку.
— У тебя ведь найдётся час времени? – спросила она, глядя в глаза. Александр молча кивнул. Ника прижала ладонь к дверному косяку, а когда открыла дверь, с той стороны оказалась...
— Ого! – вырвалось у Александра, когда он, следом за Никой, вошёл в её виртуальную комнату. Ну, уже не виртуальную: всё настоящее. Дверь за спиной закрылась. Александр, сам не зная почему, сразу же открыл её. Машинный зал. Дверь, которая в большую комнату, напротив – на другой стене. Он отпустил дверь, осознавая, что Ника так и держит его его за руку, и оглянулся. Ника улыбается.
— Когда ты только всё успела?! – поразился Александр. Ника отпустила его руку, и он сделал несколько шагов вперёд. Слева – тот самый стол, на нём компьютер: системный блок и монитор. Справа, как и ожидается – её кровать и полупрозрачная ширма. Дверь прямо ведёт на кухню, за кроватью – гардероб, и большое окно на стене справа. И там, похоже, то же время суток, что и за окном в его модельной квартире.
Ника развела руками и направилась к тому самому креслу – в котором, в последние дни её пребывания в виртуальности, Александр часто засыпала. Уселась туда – как всегда, с ногами – и поманила к себе.
В таком кресле и трое, поди поместятся. Александр уселся, ощущая нереальность происходящего, и обратил внимание, что на экране монитора видна обстановка его спальни-кабинета. Что ж, логично – видимо, так всё и выглядело бы, если бы эта комната была тогда подлинной.
Ника тихонько рассмеялась и придвинулась к нему, прижалась щекой к плечу. Странное чувство – Александру показалось, что огромный груз упал с плеч. Стало легче, пусть даже переносно. В тот же вечер, семь дней назад, когда Вероника и Римма «ушли наружу», Ника стала держать дистанцию. Там, где они были все втроём – на инструктаже, при обходе помещений комплекса, когда пили чай или ели там, в большой комнате – Ника становилась прежней. Но только там. В спальне Александра она не появилась ни разу, и не приглашала к себе, где бы то «к себе» ни находилось. И не подходила ближе, чем на шаг.
— С тобой всё хорошо? – спросил Александр, погладив её по голове. Вопрос риторический. Ника кивнула и прижалась крепче. – Что-то происходит с тобой? Нужно побыть одной?
— Да. Я знала, что ты поймёшь. Но я тебя не бросила. – Ника уселась и Александр посмотрел в её глаза, повернув голову. – Мне сложно всё объяснить. Я... – Ника прикрыла глаза. – Чувствую, что становлюсь более настоящей. Это очень странное ощущение. Странные мысли, странные сны. Я не хотела, чтобы ты это видел. – Она вздохнула и вновь прижалась щекой к его плечу. – Я всё записываю, Римма просила. И я делаю новые комнаты, это помогает держать себя в руках. Новые миры. – Ника тихонько рассмеялась. – Здесь даже это можно. Я представить не могу, кем были эти люди, которые всё это придумали миллион лет назад. И понять не могу, куда они все делись.
— Ты уверена, что это именно люди? Ну, как мы, гуманоиды?
Ника помотала головой.
— Не знаю. Но если мы сумели договориться с их компьютером – значит, они чем-то очень похожи на нас. Мне всё равно, сколько у них ног или щупалец, – улыбнулась Ника. – Представь, уметь всё это – и исчезнуть!
— Или они спрятались, или куда-то ушли, – предложил Александр. – А может, изменились так, что всё это им уже не нужно.
Ника покивала.
— Учитель не отвечает на такие вопросы. Вежливо так не отвечает, с улыбкой. Но может быть, когда-нибудь ответит.
Александр вздохнул. Сейчас пойти бы и продолжить читать «учебник всего», но... Стоило Нике оказаться рядом, и все планы стали значить намного меньше.
— Ты устал, – погладила Ника его по голове. – Правда, отдыхай чуть больше. Через час дядя Кубик ждёт тебя в тире. Дай голове отдохнуть. Побудь со мной.
Александр улыбнулся и погладил её по голове. И буквально на секунду прикрыл глаза...
* * * Александр уселся в постели. Первым делом глянул на стену – монитор на месте, это комплекс, он в выстроенной Никой копии собственной квартире. Там, за окном, в «его» карманной Вселенной тоже ночь.
Попасть в ту Вселенную можно только через окно: точно не понять, где находится потолок у комплекса, ведь о его точном расположении Учитель не сообщает. Только намёки, только обрывки знаний. Александр понял, что не может уснуть вновь и принялся одеваться.
Копия квартиры очень качественная. Слышны не только звуки ночного города из окна – всё то, к ему привык за много лет: печальные вздохи и загадочное шуршание в коммуникациях, смутные признаки жизни в соседних квартирах. Всё это воссоздано: просыпаешься – и полный эффект присутствия.
В секции новостей на мониторе пусто. Ну ещё бы: для Риммы и Вероники прошло чуть более пятнадцати минут там, во внешнем потоке времени. Страшно представить полный список технологий, о которых знает Учитель. Если они могли создавать карманные Вселенные, если у них была практически неограниченные ресурсы энергии, если адаптивный коллоид позволяет делать произвольные автоматы и искусственные тела – что могло случиться с такой цивилизацией? Где она? Почему здесь, на Земле, почему Учитель не запускает «в свет» миллионы и миллиарды собственных роботов, но отчего-то не возражает против Риммы и Ники среди людей?
...Вчера Александр проснулся в том самом кресле оттого, что его гладили по рукам и легонько тормошили. Открыл глаза, ощущая себя отчего-то отдохнувшим и увидел улыбающуюся Нику.
— Саша? В тир пойдёшь?
И он пошёл. И чуть не три часа обучался там – помогали и сам дядя Кубик, который, как оказалось, работал после войны в тире, а потом – инструктором по стрельбе, и очередное виртуальное воплощение Учителя. И да, обучение оказалось очень интересным.
— Рефлексы, – пояснил дядя Кубик. – Пусть тебе никогда не придётся ни по кому стрелять, но пусть всё знание будет на месте. Кроме того, это спорт.
Ника там тоже была. И тоже обучалась. И вновь не хотелось уже улыбаться: ей-то зачем обучаться? Зачем они с Риммой судорожно дышали там, снаружи, когда их накрывало имитированное ощущение «яркого мира»? Ведь им вовсе не нужно дышать. Что такого в том, чтобы приблизить себя «к органическим» и испытывать все те возможные неудобства, что и люди из плоти и крови?
Видно, что-то есть. На притворство это не походило. На игру – тоже. Вот и сейчас: Ника, которая могла задействовать «Титан» и стрелять во всё и всегда без промаха, училась, промахивалась, оступалась, несколько раз прищемила пальцы затвором или уронила оружие. Зачем ей всё это?
...В большой комнате никого, но вечный и всегда горячий самовар на месте. Александр сам приготовил себе чай, и в голове стало ещё немного спокойнее. Ника где-то у себя, мониторы комплекса не отображают активности: дядя Кубик спит, по помещениям ходит только сам Александр. Автоматические уборщики его уже не пугали: они выглядят как механизмы, аппараты, не как живые существа.
Ноги сами принесли Александра к двери, за которой материальная копия виртуальной квартиры Ники. Они тут договаривались: если дверь не открывается – заперта – нужно стучать. Александр осторожно нажал на ручку...
Дверь отворилась. За ней – уютный собственный мир Ники. И вот теперь ощущаются домашние запахи – иные, нежели у Александра. Видно, что на кровати лежали: одеяло откинуто, постель примята. И никого. В туалет ни Ника, и Римма не ходят, хотя при людях имитируют, чтобы не было удивления. И... что это за новая дверь, рядом с ширмой?!
Александр подошёл к новой двери. Странно. Только что заметил: тапочки Ники рядом с дверью. Что-то новое? Новая комната, которой ей не хватало – неважно, отдельный кабинет, студия, что-то ещё? Александр осторожно постучал – нет ответа. Открыл дверь и оторопел.
За дверью – небольшой, ярко освещённый отсек. Именно так выглядят диагностические комнатки в здешнем медотсеке. Учитель очень много знает о том, как работает тело человека: недаром «починил» дядю Кубика так, что тот теперь выглядит лет на пятьдесят, причём без единой морщины, в свои сто с лишним. И это сто с лишним по внешнему времени, а по внутреннему, поди, все двести!
Александр закрыл дверь за собой. Лёгкий запах озона, стена впереди становится экраном, а на нём Доктор – другой виртуальный помощник.
— Вы в шлюзе симуляции зета один альфа два ноль два, – сообщил Доктор. – Достоверность окружающей среды максимальная, уровень опасности максимальный. Мы не рекомендуем посещать эту реальность без индивидуальных средств защиты.
— Где мне взять эти средства? – оглянулся Александр. Голая белая комната, льющийся отовсюду яркий свет, и ничего.
Доктор на стене улыбнулся.
— Для облачения в костюм высшей защиты прижмите ладони к указанным на экране контурам. – Доктор отошёл в сторону, а прямо перед Александром на экране появились два контура человеческих ладоней. Александр послушно прижал к ним свои ладони. – Благодарю вас. Сделайте глубокий вдох, задержите дыхание и по сигналу поднимите левую ногу. Благодарю, опустите. Теперь правую. Благодарю, опустите. Прослушайте краткий инструктаж...
Когда инструктаж окончился, стена перед Александром протаяла, и за ней оказалась... дорожка в парке. Несомненно, это парк, а за ним – смутные силуэты высоких зданий. Прямо-таки дворцов, если что. Что странно: окна горят, но немногие, вокруг, судя по ощущениям, лето. Костюм изолирующий, но текст перед глазами – как в виртуальных очках – сообщил, что в воздухе высокая концентрация продуктов распада органических тканей. Что ещё за новости? И какое ко всему этому отношение имеет Ника?
Александр сделал пару шагов, оглянулся. Ничего и никого; радары активны, нет движущихся предметов в ближайших окрестностях. Александр оглянулся: позади – белый прямоугольник, висящий в пространстве, за ним та самая шлюзовая. Очень удобно. Помимо прочего, костюм – это ещё и экзоскелет. Случись что, он «своим ходом» доставит человека назад. Потрясающе!
Александр сделал ещё несколько шагов, пока не осознал, что только что слышал крик, очень далёкий. Судя по всему, женский. Затем – что-то вроде рычания... ох, нехорошие это звуки, странное место. Впереди, теперь это видно, по обе стороны от широкой мощёной камнем дорожки спуск вниз – видны ступеньки. А это куда ведёт?
— Ника? – негромко позвал Александр. И немедленно ожила индикация радара, а затем: «рекомендуется режим скрытности». Не вопрос: Александр подтвердил скрытность взглядом в нужную точку, и услышал тяжёлые, чавкающие шаги. Словно кто-то очень массивный пробирается по болоту.
Шаги медленно приближались справа. Александр замер, готовый броситься назад, и увидел это – нечто огромное, отдалённо напоминающее человека, выходящее из правого подземного спуска. И когда навёлся тепловизор и появились подробности, словно чугунный шар с размаху вбили в глотку.
Оно походило на человека – четыре и тридцать сотых метра ростом, по данным автоматики. Александр не сразу осознал, как описать это существо. Выглядело так, словно несколько людей сплавили, смешали воедино и вылепили наспех вот это – по всему его телу угадывались контуры рук, ног, голов, других частей. Некоторые головы были повёрнуты лицом наружу, и эти лица беспрестанно кривлялись, беззвучно кричали. Александр ощутил, что ноги примерзают к брусчатке, что пошевелиться нет возможности, что дыхание застряло в горле, и нет сил даже пискнуть.
«Рекомендуется не шевелиться», сообщила автоматика. В другой ситуации Александр рассмеялся бы, но сейчас сил хватило только на то, чтобы отвести взгляд от чудища, замершего шагах в десяти от человека. Похоже, скрытность работает: чудище перестало казаться статуей и направилось мимо Александра, вдаль по дорожке, издавая те самые влажные, хлюпающие звуки.
Отвести от него взгляд и взять себя в руки оказалось очень и очень непросто.
31. Эвакуация в оглавление Всё внутри говорило, намекало, даже кричало – немедленно назад и попробовать забыть вот этот ужас! Но Александр тут же вспомнил тапочки Ники у входа вот сюда и устыдился – как ни нелепо это звучит, Нике может быть нужна помощь. Одно уже понятно: шуметь не стоит, двигаться крайне осторожно. Хорошо ещё костюм на нём – ничто не подкрадётся незамеченным.
Чудище ушло, а на камне остались потёки слизи – видимо, с конечностей существа. И они не лежали спокойно: едва Александр шагнул ближе, слизь начала ползти, струиться мерзкими разноцветными струйками к человеку. И исчезала без следа, едва пыталась прикоснуться к ботинкам. Ах да, это теперь костюм – мимикрия, он воспроизводит одежду, лишь едва ощутимый металлический блеск подсказывает, что это оболочка.
«Начат анализ формы жизни», сообщил костюм. Отлично, можно идти в сторону крика. Александр заглянул в правый спуск – кругом эта слизь. Бр-р-р... Но крики вроде бы оттуда откуда-то? Или нет?
Он прошёл к левому спуску, там чисто. Просто ступеньки. Судя по разбросанному по ним мусору и мелким предметам – ключи, монеты, обрывки бумаги – отсюда спасались бегством. Видны следы крови на ступеньках и стенах, но нет той жуткой слизи, неизвестной формы жизни. И без огнемёта с ней встречаться неохота...
«Огнемёт в боевом режиме», тут же сообщил костюм. И точно: в голове, как бы сама собой, появилась инструкция по его использованию, и более того – воспоминание, что о таком ему рассказывал (в том числе) дядя Кубик. Нет, в самом деле: если такой комплекс может, без ущерба для его обитателей, давать им в сотни и тысячи раз больше времени на что угодно, как получилось, что создатели всего этого давно не расселились по всей наблюдаемой Вселенной?
Ладно, это тоже в список «подумать на свежую голову». А сейчас нужно найти Нику. Если она вошла сюда тем же путём, и выжила, где может быть сейчас?
Вновь возникла и была задвинута далеко и надолго мысль – вернуться в комплекс и просто подождать. Ника не станет подвергать себя необоснованному риску, а комплекс не позволит оператору погибнуть в карманной Вселенной. Или позволит? То, что комплекс умеет создавать пространственно-временные коридоры, уже известно – именно так они вышли в дверь его, Александра, квартиры, а попали в комплекс. Умеет ли комплекс просто «вынимать» оператора из любой части карманной и прочей Вселенной и доставлять в безопасное место?
Александр осторожно спускался по ступенькам, и символы управления огнемётом подтверждали – оружие в боевом положении, работает режим автоматического наведения.
Разумеется, нет при себе ни горючей жидкости, ничего такого. Огнемётом служат всё те же микроскопические элементы, наниты, из которых или усилиями которых построена вся эта инопланетная технология. Они распыляются, автоматически наводятся на цель и включают ту самую реакцию управляемого синтеза, «холодный термояд». Можно слегка подогреть, можно воспламенить, а то и сразу превратить в высокотемпературную плазму, зависит только настроек. Особого дополнительного веса не ощущается – этот костюм высшей защиты почти невозможно ощутить, пока не увидишь его в действии.
«Анализ формы жизни завершён, идёт синтез оптимальных патогенов», сообщили Александру. В костюме, выходит, есть и лаборатория, и силовая установка, и шут его знает что ещё! В одном Александр абсолютно согласен с Вероникой и остальными посвящёнными в тайну: это ни в коем случае нельзя передавать остальной Земле. И понять, по какому критерию Учитель отбирает тех, кому можно входить в комплекс.
Впереди – конец лестницы. Невнятный стон из-за поворота. Александр ускорил шаг – мусора в самом низу особенно много. Едва он повернул, как увидел женщину, на вид – пожилую, лежащую на боку – вся одежда её в крови. Похоже, это она стонет.
Костюм тут же вывел красное предупреждение – опасность, не приближаться – а огнемёт перешёл в автоматический режим. Женщина успела приподняться на локте, повернуть голову в сторону Александра, и ноги того отказались служить на несколько секунд. Лицо её плыло, размывалось и прорастало множеством щупалец; Александр даже испугаться толком не успел – чудовище,недавно бывшее человеческим существом, окутало ярко светящееся облако – огнемёт выпустил заряд – и чудище, взревев, попыталось подняться на ноги и броситься прочь.
Огненное облако полыхало ещё секунд пять, а затем угасло – то, что не так давно казалось человеком, распадалось в тончайшую серую пыль, опадало холмиками вокруг. Исчезло предупреждение об опасности, но вновь послышался пронзительный женский крик. Туда, вперёд! Бегом!
* * * ...Александр потом и сам не понимал, отчего вдруг выбрал именно то направление, почему не вернулся в шлюз. Наверное, потому, что где-то здесь Ника. Отчего, почему – отдельный вопрос, а сейчас её нужно спасать. Уже сама эта мысль не казалась смешной – если Ника сюда перешла не в виде тени, то её техническая и огневая мощь сейчас превосходят то, что встроено в костюм высшей защиты.
Костюм указал примерную траекторию на мини карте – прямо как в игре. Определяет источник звука? Как он это делает? Александр вбежал, следуя указаниям, в здание здешнего научного центра – именно так называется всё это, если верить автоматическому переводу надписей. По совести, начинало казаться, что Александр попал в очень качественную симуляцию, в компьютерную игру. Но те жуткие существа, больше всего напоминавшие пришельца из фильма «Нечто», сделаны настолько подробно и выглядят настолько жутко...
Мусор, выбоины в стенах, следы борьбы – судя по косвенным признакам, здесь работали огнемётом. Камеры наблюдения там и сям, костюм сообщает, что они активны. Отлично. И кто сейчас видит Александра?
Вновь женский крик, совсем близко – пронзительный, истошный. Только сейчас стало понятно – что-то здесь не так: ну не может человек так долго и сильно кричать. И когда Александр появился из-за угла коридора, увидел уже знакомое – но не такое огромное – чудище, словно сплавленное, слепленное из тел других людей. Оно стояло у двери – видно, что не может, но хочет вломиться – и одно из лиц на боку чудища, лишь очень условно похожего на гуманоида, издавало те самые вопли.
И вновь огнемёт сработал автоматически. Чудище бросилось в сторону Александра, уже объятое ярким пламенем – но второй выстрел отбросил его назад, и ещё через несколько секунд существо осело уже знакомыми холмиками тончайшего пепла.
«За дверью есть выжившие», сообщил костюм. Александр обвёл окрестности двери и стен рукой – сам потом удивлялся, как быстро освоил управление огнемётом – и выжег остававшуюся на двери,стенах и полу слизь. Огнемёт работает очень бережно – ничто не воспламенилось вокруг, и даже копоти не осталось. Если это действительно похожий тип агрессивной формы жизни, смертельно опасной может быть мельчайшая попавшая на кожу капелька этой слизи.
Чисто. Что теперь? Открывать с той стороны не торопятся, костюм не сообщает о непосредственной опасности.
«Синтез патогена завершён», сообщил костюм. Строка возникла так неожиданно, что Александр чуть не подпрыгнул. Вот как. И что за патоген? Костюм выдал поток информации – простыню текста, что ползла и ползла. Задержалось в памяти не всё, но теперь понятно, что патоген – те же самые наниты, ведущие себя как симбионты, и прицельно уничтожающие клетки враждебной формы жизни. О времени действия не сообщалось – видимо, нет пока экспериментальных данных. Александр, всё больше осознавая, что он внутри компьютерной игры, не сразу понял, что дверь приотворилась, и в него явно из чего-то целятся. И вряд ли этот предмет безвреден для здоровья.
— Не стреляйте, – поднял руки над головой Александр. – Я Александр...
Точнее, хотел сказать «Александр». Взамен услышал следующее: – Я Зайнис Абрин, лаборатория техногенетики.
Костюм тут же выдал подробности перед взглядом: Зайнис Абрин работал на противодействием агрессивному организму, и если бы не прорыв враждебной формы жизни, вполне мог бы успеть синтезировать тот самый патоген, который так заботливо создал костюм. «Работал»? Верно, он погиб среди прочих работников лаборатории, когда случился прорыв.
— Мы вам очень рады! – бросились к нему четыре девушки. Что-то немного странное в их облике. Только теперь Александр понял, что крайняя справа – Ника. В другой одежде – вот как раз она и походит на костюм высшей защиты – но, несомненно, Ника. Она захлопнула дверь – и через долю секунды появилась индикация, что дверь загерметизирована. – Эвакуация через двадцать пять минут, мы уже не надеялись! Вы пришли за нами?
Костюм выдал предупреждение – возможно, в комнате есть заражённые люди. Но без подробностей. Теперь Александр понял, что три девушки – молодые женщины – примерно одной внешности: короткие светлые волосы, треугольные лица и большие серые глаза. Что-то опять кольнуло – что-то странное в их облике, но нет времени разбираться. Ника встретилась с ним взглядом и едва заметно кивнула. Узнала, уже хорошо. На рукаве её костюма гибкая пластинка с именем – «Заммас Айнрин». Ясно.
— Пришёл, и у меня с собой патоген против этого организма, – сообщил Александр, ощущая себя скверным артистом – по сути, сейчас ему суфлировал костюм. Александр оглянулся – может, кто ещё в комнате – и заметил, что костюм теперь выглядит примерно так же, как на девушках: на вид эластичная светлая ткань, «пузырь» – шлем – вокруг головы. Вот только у девушек только костюмы, а у самого Александра на правой и левой руках трубки – ну или стволы, как посмотреть. Справа ясно: огнемёт. А слева?
«Устройство выброса патогена», тут же пояснил костюм. И только сейчас Александр понял, что девушки в восторге, что в их взглядах проявилась надежда. А ещё костюм сообщил, что у каждого костюма есть шлюз – через него можно подавать воздух, а с ним – например, тот же патоген. Идея пришла сразу же.
— Подойдите, я передам вам патоген. Это не больно, – тут же добавил Александр. Ника вызвалась первой, а потом и три остальных подошли. «Ствол» погружается в гнездо – лёгкий хлопок, заряд патогена внутри костюма, в специальной капсуле-дозаторе. И ещё одна мысль. – Где место сбора для эвакуации?
— Шлюзовая номер два, – отозвалась самая высокая девушка, на её пластинке значилось «Майнис Агорра». И опять что-то не то померещилось в её облике... не до этого, не сейчас. – Вы ведь оттуда пришли?
— Нет, из лаборатории. – А костюм тем временем нарисовал на мини-карте маршрут к точке сбора и оценил время, за которое туда можно дойти. Меньше пяти минут. Девушки переглянулись. И новая идея. – Туда минут пять... где у нас ближайший воздушный фильтр?
— Вы хотите выпустить патоген в вентиляцию! – глаза Майнис заблестели. – Его можно вдохнуть, да? Хорошая идея! У вас его много?
Костюм сообщил, что полтора литра, и синтез продолжается. И ещё сообщил, что должно хватить для обработки как минимум центрального корпуса – откуда всё и началось.
— Да, давайте так и сделаем! – покивала Майнис. – Нам вот сюда. У вас должен быть допуск, вы сможете выпустить патоген в фильтр. А потом сразу к пункту эвакуации. Регил? Регил, тебе нехорошо?
Регил Пайсен – судя по надписи на пластинке – прижала ладони к лицу и всхлипнула, отвернувшись.
— Патоген для людей не опасен, – пояснил Александр. Он заметил, что третья девушка бросилась было к медленно бредущей прочь – к дальней стене – Регил, и тут костюм включил индикацию опасности. – Нет, Эври! Назад, отойди от неё!
Эври Ламура, третья девушка, послушалась и замерла. Регил брела, спотыкаясь, так и прижав ладони к лицу – и только сейчас Александр понял, что из присутствующих только он в шлеме, девушки его откинули. Почему? Это ведь грубейшее нарушение правил безопасности!
— Регил? – Александр видел, что огнемёт перешёл в автоматический режим, но отчего-то не стреляет. – Регил, с вами...
Она повернулась. И вновь ноги примёрзли к полу на долю секунды.
Руки её сплавились с лицом – из этого уродливого месива прорастали такие же щупальца – длинные, каждое с острым когтем на конце – такие Александр уже видел сегодня. Выстрел – и то, что недавно было Регил Пайсен, воя, отступает, спотыкаясь, назад, к стене, окутанное ярко светящимся жарким облаком. Вой оборвался быстро, и автоматическое средство тушения пожаров сработало чуть-чуть с запозданием – выпустило белёсые облака пирофага, быстро опавшие и растёкшиеся по полу. Откуда Александр мог знать, что это именно пирофаг – вещество, подавляющее реакцию горения – неясно. Откуда-то.
Когда Александр обернулся, успев обработать всё вокруг останков Регил, выражение ужаса всё ещё держалось на лицах девушек.
— Вы к ней прикасались сегодня? У вас был телесный контакт – за руку, например? – посмотрел Александр по очереди в глаза остальных. Они все кивнули.
— Вы сожжёте нас, масхин Зайнис? – Костюм тут же пояснил, что это уважительное обращение. Майнис, задавшая вопрос, смотрела в глаза Александра – без страха, ненависти или иной эмоции. – Если мы тоже заражены, нас нельзя эвакуировать.
Костюм сообщил длинное пояснение; Александр не сразу понял, что от него ждут ответа, а ствол огнемёта он отчего-то направил на девушек. Огнемёт, словно прочитав мысли, встал на предохранитель. Опустить правую руку потребовало некоего усилия воли.
— Нет, если бы вас заразили, патоген уже подействовал бы, – указал Александр себе за спину – туда, где лежали холмики пепла. – Можем уходить, у нас мало времени. Майнис, вас должны были назначить в нашу лабораторию, верно?
— Так точно, масхин Зайнис. Я работаю над схожим препаратом. Но мне ещё далеко до испытаний.
— Замечательно, тогда вы поможете мне. – Майнис кивнула. – Идёмте, нужно ещё успеть...
Они, все трое, шагнули мимо него – в сторону холмиков пепла – и, опустившись на колено, хором произнесли формулу, в которой явно прозвучало имя Регил. Костюм отчего-то не стал переводить.
— Мы готовы, масхин Зайнис, – сообщила Майнис, первой повернувшаяся к нему. – Идёмте.
* * * Пятнадцатиминутное путешествие к фильтру воздуховода, а потом к точке эвакуации запомнилось надолго. Там была и стрельба – у девушек были два огнемёта, но зарядов в них оставалось немного. Александр щедро обрабатывал всё вокруг патогеном: костюм сообщил, что патоген перетекает с организма на организм и там размножается в определённом количестве – достаточном, чтобы успеть истребить чужеродные клетки или не дать им размножиться. Поэтому чем больше телесных контактов, тем лучше – тем быстрее распространится патоген.
Точка сбора оказалась не такой уж безопасной – Александр потратил минуты три, чтобы выжечь останки, прежде чем костюм снял индикацию опасности.
— Масхин Зайнис, кто вы на самом деле? – поинтересовалась Майнис, пока Александр обходил пункт эвакуации. Это уже не убежище: одна из стен проломлена – через пролом агрессивный организм и проник сюда. Трудно понять, сколько людей здесь погибло. Судя по обрывкам и фрагментам одежды, не менее четырёх.
Александр оглянулся. Эври и Заммас – Ника – стояли поодаль, каждая с огнемётом в руке – и не теряли бдительности.
— Вы о чём? – Александр постарался не моргнуть и глазом. Майнис улыбнулась и мигнула – ошеломлённый Александр не сразу понял, что у здешних людей есть мигательные перепонки. У людей Земли таких нет – зато есть, например, у домашних кошек. – Ясно. И давно вы заметили?
— Сразу. Я знаю, что Зайнис погиб сегодня. Эври и Заммас не знают. Так кто вы?
— Я Александр. Долгая история. Я не хочу, чтобы вы погибли. И...
Дальний громкий рёв, пол содрогнулся под ногами. Ника и Эври подбежали к ним.
— Там что-то есть! – указала Ника в сторону пролома. – И оно идёт к нам!
Верно. Костюм даже оценил дистанцию – триста с небольшим метров – и примерную массу, около двух тонн биомассы. Движется быстро. Спасатели будут через семь минут, но если это всё вломится сюда...
— Я задержу его. – Александр повернулся лицом к Майнис. – Я добавлю вам всем патогена. Он размножается, вы сумеете разобраться. – Майнис кивнула.
— Я с вами! – Ника сняла свой огнемёт с плеча. – Эври, возьми мой, там больше зарядов. Идёмте! – И выбежала первой туда, в пролом.
— Майнис, сделайте всё, чтобы патоген уцелел, – посмотрел в её глаза Александр. Майнис кивнула и взяла его за руки. – Не дайте им сжечь вас. Убедите их. – Майнис покивала, не отводя взгляда.
— Я назову первого сына Александром, – добавила она спокойно. – Удачи вам, масхин Зайнис!
* * * ...Бой был коротким – но жарким во всех смыслах. Похоже, что то, первое чудище, не теряло времени зря – успело поймать и ассимилировать и людей, и животных. Может, у огнемёта и был неисчерпаемый боезапас, но в какой-то момент Александр понял, что им придётся отступить – иначе просто задавят массой, утопят в этой слизи.
— Их забрали, – отметила Ника, у которой давно кончились боеприпасы в здешнем огнемёте – и она теперь просто держалась рядом, стараясь не мешать. Похоже, в здешней симуляции её тело вовсе не такое боевое и мощное. – Саша, их забрали, мы можем уходить!
...Уходить оказалось непросто – Александр щедро выбрасывал вокруг патоген, от жара и блеска вокруг уже слезились глаза. А затем услышал другие, гулкие выстрелы – из-за спины. Похоже, прибыла здешняя армия.
Они едва успели вбежать в прямоугольник шлюза, прежде чем их накрыло выстрелом со стороны научного центра – там, похоже, либо не заметили их, либо сочли такими же заражёнными.
— ...Саша?! – Ника подхватила Александра под локти. – Прости, Доктор должен был сказать, что будет головокружение. Всё хорошо?
— Да, всё. – Уже «снялся» тот самый костюм, уже вокруг привычные мирные запахи и всё прочее, но картины недавнего приключения не желали покидать разум. – Что это вообще было? Почему ты...
— Не сейчас, да? – Ника взяла его за руки, привлекла его к себе и поцеловала в щёку. – Я всё объясню. Честно. Ты очень устал, ты чувствуешь? – Она помогла ему выйти в свою комнату, дверь за их спинами затворилась и исчезла. Точно исчезла – ровная стена. – Не падай! Идём, идём!
Александр сделал шаг внутрь своей квартиры – копии квартиры – и понял, что Ника не входит, осталась там, за порогом.
— Ясно, – кивнул он, стараясь говорить как можно небрежнее. Ника улыбнулась и прикрыла глаза, покачала головой.
— Пожалуйста, отдохни, – попросила она. – Не скучай! – И закрыла за собой дверь.
...Александр чуть не уснул, стоя под душем. И не сразу смог заснуть, недавние приключения всё не желали отпускать. А потом просто прикрыл на секунду глаза...
* * * За окном – раннее утро, небо ещё сумрачное. Александр открыл глаза и понял, что Ника, в халате, сидит на краешке кровати и улыбается, глядя на него.
— Мы спасли их, – произнесла она тихо, взяв Александра за руку. – Мы спасли тот мир, Саша. Неважно, где и когда это было – мы сумели. Мы с тобой.
— Так это не тренажёр?! Ну, не знаю, не симуляция?
Ника отрицательно покачала головой, не отводя взгляда от глаз Александра.
— Тогда что?
Ника улыбнулась.
— Ты действительно хочешь, чтобы я всё рассказала прямо сейчас? Или пусть весь мир подождёт?
— Подождёт, – выбрал Александр. Ника рассмеялась, серебро её голоса окончательно привело в чувство и придало ясность чувствам. Она встала и сбросила халат на пол, себе за спину.
32. Смысл жизни в оглавление — Смотрите, – вывел на экран список дядя Кубик. – Это всё – чистые симуляторы. Карманная Вселенная, как её называет Учитель. Ника, поправишь меня, если что – ты успела выучить намного больше меня.
Ника покивала. Они только что позавтракали – все трое – и сейчас разбирались с тем, что случилось с Александром и Никой вчера. И – где и когда случилось.
— У каждой Вселенной есть фазовая координата и так называемая мощность, – продолжил Михаил Владимирович. Видно, что действительно работал учителем – умеет объяснять. – Если совсем на пальцах, Александр: есть несколько значений мощности, которые определяют, как долго существует Вселенная. То, что у тебя за окошком – пример Вселенной с малой мощностью. В конечном счёте она закончит существование.
— Исчезнет? Ну, не знаю – рассосётся, испарится, что-то такое?
— Реинтегрируется, – уточнила Ника. – Вольётся в ту Вселенную большей мощности, с которой наиболее близка по отпечатку.
— Верно, Ника, – покивал дядя Кубик. – Что такое цифровой отпечаток, знаешь? – посмотрел он в глаза Александра.
— Короткий идентификатор, контрольная сумма. Когда можно считать, что совпадения с другим похожим объектом практически не бывает. Чтобы не сравнивать сложный объект, вычисляешь его отпечаток.
— Всё верно, молодец. Отпечаток Вселенной – это что-то похожее. Чтобы его вычислить, требуются огромные вычислительные мощности. Наверное, всей мощности компьютеров Земли будет недостаточно, чтобы вычислить его...
— Не мощности, – уточнила Ника. – На Земле просто нет ещё таких алгоритмов. Но и мощность нужна.
— Спасибо, – кивнул ей дядя Кубик. – Учитель вычисляет отпечаток Вселенной примерно за одну миллионную секунды, так мне пояснили. А теперь главное: Учитель умеет соотносить параметры Вселенной по её отпечатку, и вычислять параметры коридора в неё. Ну и создавать коридор. Разумеется, только туда, где мы можем физически существовать.
— Потому что есть сопряжённые Вселенные, где материя в нашем понимании просто не существует... – медленно проговорил Александр. – Чёрт, не всегда успеваю въехать. То есть что – то, где я... где мы вчера были, это такая вот карманная Вселенная? Я так понял, большой мощности, она просто так не пропадёт?
Ника и дядя Кубик покивали.
— Но зачем ты туда пошла? – посмотрел Александр на Нику.
— Я отвечу, – предложил дядя Кубик и вывел на экран другую картинку. – Учитель поднял уровень тревоги, когда вы ему показали фотографию того музыканта без глаз, помните? И когда мы запросили причины, нам выдали несколько отпечатков Вселенной. Ника?
— Учитель считает, что есть что-то общее с тем, что может случиться у нас и тем, что случилось там. То, где мы были – перицентр, место ключевых событий. Там начался конец той Вселенной.
— Эта та жуть, с которой воюют тамошние люди?! Которая сожрала Регил?
Ника кивнула в который уже раз.
— И... чего там нужно добиться?
— Вначале – понять, какие события там опорные. Что может в корне изменить ситуацию, – отозвался дядя Кубик. – С этим справился я сам. Та девушка, Майнис – ключевой персонаж.
— Второй ключевой, – уточнила Ника. – Первый – твой, Саша. Тот учёный, Зайнис Абрин. Но не получалось спасти его, что бы мы там ни делали. Но можно было спасти Майнис, и мы вчера этого добились.
— Я вот так, с первого раза, помог спасти её?! – недоверчиво оглядел остальных Александр.
— Извини, – смутилась Ника и отвела взгляд. – Было четыреста тринадцать попыток. Я всё на себя настраивала – ты просто не замечал точек ветвления. Ну, куда можно вернуться и попробовать что-то другое. Ты помнишь только последний вариант, когда все ключевые люди выжили, а Майнис забрала с собой патоген.
До Александра начало доходить.
— То есть что... то средство против пришельца, патоген, на самом деле изобрёл Зайнис?!
— Почти. Мы только немного доработали. Ну, технология Учителя.
— И как я смогу помнить все эти точки ветвления? Я ещё удивился – почему я так хорошо во всём ориентируюсь...
— Я настрою по-другому, – пообещала Ника. – Я вчера уже почти отчаялась. А теперь понятно, почему – одной там не справиться. Вот вдвоём – получилось.
— То есть что – мы исправили ситуацию в той карманной Вселенной...
— ...и те её фазы, где люди выжили, набрали достаточную мощность, чтобы стать основными. Майнис знает что-то такое, что может нам помочь.
Александр вздохнул.
— И нам нужно появиться там снова и поговорить с ней? Когда?
— Когда захочешь, – взяла его за руку Ника. – Можно начать настраивать всё прямо сейчас. Это не очень быстро.
— Почему бы просто не вернуться прямо туда, где были, и не спросить?
Ника и дядя Кубик переглянулись.
— Нет возможности вернуться выше точки ветвления, – пояснил дядя Кубик. – Каждый раз ты хоть на долю секунды, но позже. Не получится делать бесконечно много попыток. И даже Учитель не может вычислить, как сильно сместится точка ветвления – может, на тысячную секунды, а может быть, на час. На день, на год – всё может быть. Но вы справились, это главное.
— А главный вопрос? – посмотрел Александр по очереди в глаза остальным.
— Где и когда это было? – уточнил дядя Кубик. – Нужно изучить тамошнее звёздное небо. Это где-то в нашей Галактике, где именно – не разбирались. Наверное, Учитель знает, но он не ответил ни мне, ни Нике.
* * * Александр отвлёкся от расчётов и изучения теории сопряжения фаз Вселенных.
Во всём этом одна неувязка. Расход энергии. Формула примерных энергозатрат на поддержание устойчивого коридора – портала – сложна, но главное: чем сильнее разнятся отпечатки Вселенных, в том числе чем дальше они по усреднённой временной оси, тем больше энергии потребовалось бы, чтобы удерживать портал в состоянии, когда переход через него не сопровождается чрезмерными структурными и прочими искажениями. Простыми словами, когда можно пройти туда и обратно, и остаться в живых. Единственное, что сообщил Учитель – энергозатраты на тот портал, через который перемещались они с Никой. Четыреста одиннадцать гигаватт, получите и распишитесь. Куда именно уходит потом эта невообразимая энергия, и представить трудно. Куда-то.
— Что-то не так? – подняла взгляд Ника, тоже читавшая учебник. Вот зачем ей это? Она могла получить справочную и подобную информацию ну не мгновенно, но очень быстро. Ладно, не будем задавать одни и те же вопросы каждый час.
— Тут написано, что контакт должен сводить возмущения фазы к минимуму. Ну то есть после нас там не должно ничего существенно измениться. Я понимаю, это означает только одно.
— Верно, мы должны встретить Майнис в последний возможный момент перед её смертью. Но так, чтобы она была в состоянии общаться.
— Мороз по коже, – признал Александр. – Слушай. Я так понимаю, там был крах цивилизации. Это я могу понять, почему. Но почему именно конец Вселенной? Как заражение одной планеты этой пакостью могло вызвать конец Вселенной?!
Ника пожала плечами.
— Я тоже не понимаю. Но Учитель не лжёт – ну, лучше так считать. Что-то недоговаривает, но вряд ли лжёт. Всё, я примерно оценила время и место, можно начинать вычисления.
Александр быстро соображал.
— Погоди. Если там был крах цивилизации, пусть даже неполный, то многие их знания утеряны, так?
— Верно.
— Может нам, не знаю, как-то успеть спасти те знания? Скопировать, как-то ещё? Мы не должны оставлять много следов. Так мы и не оставим – если какие-то здания и что там ещё погибнут, мы просто появимся так, чтобы точно не осталось следов.
Глаза Ники расширились.
— Отличная идея! – она вскочила из-за стола, бросилась к Александру и чмокнула его в щёку, наклонившись. – Идём обсудим с дядей Кубиком и Учителем, да?
* * * — Отличная идея, – покивал дядя Кубик. – Молодцом, Александр. Нам очень нужны сведения, а тут самые настоящие инопланетяне. Знаешь, у Учителя за сотню зафиксированных отпечатков Вселенной, где когда-нибудь случилась масштабная катастрофа. Но после того вашего приключения он выдал именно этот. И в доступных сведениях нет ничего об этой Майнис – ничего, кроме того, что собрали вы с Никой.
— Тут сообщение от Вероники и Риммы, – сообщила Ника, прогулявшаяся к ближайшему терминалу. – Нет, ничего страшного, просто проверка связи. Они там разбираются с клиентами Вероники. И ещё Римма пишет, что Сара устроилась работать в одну из ветеринарных клиник.
— «Устроилась»? – приподнял брови дядя Кубик, и рассмеялся. – Умеет создать интригу. Ну, вернутся, сами расскажут все подробности. Что ж, друзья, тогда давайте спланируем ваши возможные остановки. Учитель редко предупреждал о чём-то, но когда предупреждал – то по делу.
— ...погоди, это ведь предполагаемый момент инцидента! – указал Александр, когда Ника расшифровала координаты в пространстве-времени-фазе. – То есть в прошлом! А ты говорила, что в прошлое вернуться не получится!
Ника глубоко вздохнула.
— Смотри, – указала она на стену, которая могла служить доской для записи. – Вот магистральная линия. Да, в ней мы можем перемещаться по временной координате только вперёд. Ну, точнее в направлении градиента, в полугиперсфере для точки мировой линии...
— Всё-всё, принцип понял. Можно идти куда-нибудь, главное, чтобы смещаться по времени вперёд, но нельзя посетить повторно ту же точку мировой линии. – Он осёкся. До него стало доходить.
— Умница! – улыбнулась Ника. – Всё верно. Но мы ведь ещё её не посещали. Да, каждое наблюдение отсюда – это посещение. Но есть несколько фаз, они ещё не успели деградировать и влиться в магистральную...
— Пузырьки.
— Верно. Пузырьки в общем потоке. Мы можем найти такой пузырёк, не заглядывая внутрь. Он проживёт недолго, как только мы туда попадём, но мы сможем заглянуть и всё рассмотреть. Понять, что именно там случилось. Мне кажется, Учитель именно об этом – понять, что там такое произошло, потому что у нас на Земле может случиться что-то похожее.
Ледяные струйки стекли по спине Александра – он вспомнил то жуткое, слепленное из останков людей существо. Помотал головой, отгоняя воспоминания.
— Да, ты права. Но если там что-то действительно что-то крайне опасное, туда лучше не являться лично. Ну, мне самому, да и тебе тоже.
Ника покивала.
— Там будут мои и твои тени. Это легко – как те очки виртуальной реальности, ты сможешь управлять своим образом. Идём, потренируешься. Я отдала координаты Учителю, он пока просчитает все параметры для портала.
* * * Портал открылся в помещение, в котором вели совещания, устраивали демонстрации – большой круглый стол, стулья. На столе – несомненно, здешние цветы в горшках. Дежурное освещение включилось, едва Ника и Александр – их тени – вошли.
— Незаметно не получилось, – заметил Александр вполголоса. Неясно, есть ли здесь камеры наблюдения – камеры тени ничего такого не зафиксировали – но зато зафиксировали главное: растение в центральном горшке потемнело и на вид засохло. Всего там четыре горшка – три образуют правильный треугольник; четвёртый, с тем самым пожухшим растением, в его центре.
— Саша, посмотри в тепловом диапазоне, – предложила Ника – она осторожно обходила стол, ни к чему не прикасаясь, и на этот раз они не станут брать пробы. Более того, сами тени – их элементы – самоуничтожатся здесь же, сквозь портал уйдут только записи с камер и других датчиков.
Да. Теперь он видел. Под центральным горшком теплее, и теплее вокруг. Как интересно: вокруг горшка словно нарисованы тёплые линии, они образуют смутный, от различимый узор. Едва Александр это понял, как получил предупреждение «в виртуальные очки» – опасность, не приближаться, и контуром выделили участок пространства, в который попадают все горшки с цветами и часть стола.
— Нас зря пугать не будут, – заметила Ника, возвращаясь из путешествия вокруг стола – теперь они оба стояли поблизости от портала. – Наблюдаем отсюда.
Пожухшее растение пошевелилось – оно казалось чёрной скрюченной кистью руки, и вот кисть принялась разгибать и сгибать пальцы. Александр вздрогнул, и заметил краем глаза, как вздрогнула и Ника.
Сложно было понять, что там происходило. Потом они прокручивали запись раз за разом – и растение, и земля в его горшке, и сам горшок словно стали пластилиновой скульптурой, и невидимые пальцы энергично разминали её, переделывали. Чего там только не было – померещилось, что на стебле и листьях прорастали то глаза – самые разные, всех размеров и строения – то пальцы, то щупальца, то ещё что-то. Наконец, растение вернулось примерно в тот же пожухший вид. Но теперь область возмущений – то, над чем работал невидимый скульптор – расширялась. Виден был круг – сфера – на границах которой всё это творилось, и в центре её был тот самый цветок. А на столе, в тепловом зрении это видно отчётливо, двигался, плыл и усложнялся тот самый узор. И область, в которую нельзя входить, постепенно раздвигалась. Что за чёрт! Что это вообще такое?!
— Не нравится мне это, – не сразу сумел произнести Александр. Ника покивала – мне тоже – и тут включилась тревога. Но прежде чем кто-то появился в помещении, оба исследователя вернулись назад.
Ника и Александр переглянулись.
— Вот теперь мне кажется, что мы переписали историю, – заявила Ника. – Тогда у них не было тревоги, и первая жертва, уборщица, появилась там только утром.
* * * ...Они появлялись в разных временных интервалах той «Вселенной Майнис», как обозначил её Александр в своих записках. Александр и Ника видели и начало заражения – несостоявшегося конца света не только для планеты и её людей, но и для Вселенной в целом.
...Парадоксов путешествия во времени не существует: всякий раз, когда Учитель открывает портал, или порождается новая фаза, обычно короткоживущая – «карманная Вселенная», или долгоживущая, в которой предмет возможного парадокса перестаёт существовать или значить к тому моменту, когда фаза затухает или ассимилируется, сливается с другой.
От всего этого изрядно пухнет голова. И отдых в симуляции – нет, в собственной карманной Вселенной – внезапно стал значить очень много.
Александр не пожелал делать настоящие вылазки в неё – не хотелось лишний раз встречать короткоживущие копии тех, кого он знает по прежней, так называемой нормальной, жизни. И не проходило всё равно неприятное чувство, что всякое создание карманной Вселенной – это, фактически, убийство всех тех, кто живёт там в виде эха. Абсурдное, иррациональное, не согласующееся с имеющимися данными чувство не желало отпускать.
Походы в тир и тамошние уроки от дяди Кубика тоже изрядно помогали. Обоим – Ника посещала те занятия с таким же удовольствием, и никогда не прибегала там к своим «машинным преимуществам». Шла шестая неделя по внутреннему времени комплекса, когда Александр и Ника сумели собрать достаточно сведений о родной планете Майнис, чтобы посетить ту самую, не очень приятную точку в ней – день и час, когда Майнис не станет.
* * * Портал открылся в жилую комнату. Восемьдесят три года с момента, когда Александр и Ника сумели спасти ключевые фигуры истории планеты – и, самое главное, собранные ими сведения о том, как противостоять «поглотителям» – устоявшееся на планете название.
Обычная жилая комната. Вероятно, гостиная. Угадывались шкафы с тем, что заменяет здесь бумажные книги, кресла и столы – Майнис живёт в собственном доме у моря, с тех пор как отошла от дел пятнадцать лет назад. Планета успешно отбилась от поглотителей; из тогдашних пятисот пятидесяти миллионов людей населения к моменту документированного уничтожения последней колонии поглотителей выжило пятнадцать. Это были трудные времена, но и люди, и планеты вышли из них победителями.
— Я на веранде, – услышали Ника и Александр знакомый голос. Удивительно, но с возрастом голос Майнис не изменился. Теперь она прабабушка; именно два правнука, которые приедут через сорок восемь минут, обнаружат её тело. – Я ждала вас.
Кожа Майнис стала почти полностью белой – обычный признак старения у здешних людей. Такими же белыми стали её короткие волосы. Александр и Ника давно уже установили, что здешние люди произошли от форм жизни, близких к рептилиям Земли. Прямоходящие, двуногие и двурукие, они очень походят на привычных людей Земли, невзирая на колоссальные различия в биологии.
— Вы не изменились, – улыбнулась хозяйка дома. – Простите моё любопытство – вы умеете перемещаться во времени? Ах да, конечно же умеете. Прошу, – указала она на два кресла напротив своего. – Чем я могу помочь вам, Александр и... как ваше настоящее имя?
— Ника, – коротко поклонилась Ника. – Но вы ведь поняли ещё в тот день, верно?
— Верно. Заммас не умела обращаться с оружием, боялась его. Скажите, что с ней стало?
— Погибла, – коротко ответила Ника. – Если это вас утешит – её не сожрали поглотители, она умерла без мучений.
Майнис покивала. То ли аппаратура Учителя намеренно поправляет восприятие – Александр видел совершенно обычное, привычное человеческое лицо – то ли игра воображения. В реальности, такая встреча вряд ли была бы приятной для всех присутствующих: здешние люди более чутки к запахам, и их собственный индивидуальный запах – секрет желез, что за ушами – человеку Земли вряд ли понравился бы. И наоборот, скорее всего. А сейчас костюм высшей защиты полностью изолирует гостей от здешней атмосферы – и не позволяет потенциально опасным формам жизни перемещаться в обе стороны.
— Я знаю, что умру сегодня, – посмотрела она в глаза гостей. – Поняла, когда проснулась. Наверное, поэтому вы здесь. Чем я могу помочь вам?
— То место, откуда мы родом, может быть в опасности, – сообщил Александр. – Возможно, нам тоже угрожают поглотители. У нас есть предположение, что накануне в научном центре случилось что-то необычное. Странное, но никто не придал этому значения.
— Вы про флейтиста? – уточнила Майнис и заметила, как переглянулись её гости. – Вы правы. Многих это рассмешило. Всех, кроме Заммас. Она испугалась этого человека, это ведь она его выпроводила тогда.
...Он стоял в конференц-зале и играл на сушёной флейте – так называется эта детская игрушка, почти все здешние люди делали такую из обычной на планете сорной травы. Человек носил тёмные очки, играл печальную, но запоминающуюся мелодию, а когда Заммас вежливо попросила покинуть помещение – вскоре будет совещание – рассмеялся и снял очки.
Александр и Ника вновь услышали знакомое описание – неправильной формы провалы вместо глаз. Сняв очки, флейтист молча положил флейту на стол и удалился. Поражённая ужасом Заммас не сразу обрела дар речи. Она сбивчиво рассказала о происшествии остальным, но её подняли на смех – камеры наблюдения ничего такого не зафиксировали: обычный человек. Да, положил флейту на стол и ушёл. Куда делась флейта – никто не понял: был сбой в системе видеонаблюдения, несущественный. Всё, что стало ясно – флейта куда-то делась. Лежала в центре стола, рядом с тем самым горшком с тем самым растением.
И всё.
— Благодарю, Майнис, – отозвался Александр, после того, как бегущая строка перед его глазами сообщила – есть совпадение, необходимые данные собраны. – Чем мы можем помочь вам?
— У меня к вам тысяча вопросов, – улыбнулась Майнис. – И нет времени всё услышать. Но хотя бы начните. Я отключила все камеры в доме, никто ничего не узнает. Расскажете, Ника? Я всегда подозревала, что мы не одни во Вселенной. И очень рада, что есть и другие люди.
...Она умерла на их глазах – просто откинулась на спинку кресла, закрыв глаза, улыбаясь – и всё. Ни мучений, ни страха, ни боли. Просто остановилось изношенное, усталое сердце. Вернее, оба сердца.
Ника расплакалась, когда они вернулись в её комнату. Потребовала, чтобы Александр уселся в её кресло и плакала, обняв его.
— Спасибо, – произнесла она, когда успокоилась. – Неважно, что это было ужасно давно, и никто всё равно не узнает, кроме нас. Мы ведь правда помогли им, да?
— Помогли, – согласился Александр.
...В этот раз было наоборот – Ника уснула у себя, в своей постели – Александр сидел рядом, держа её за руку. И впервые за много прошедших дней не было ощущения нереальности. Всё было настоящим – и эта комната, и Ника, и всё то, о чём они говорили тогда, пока она ещё жила по ту сторону экрана.
33. Друг человека в оглавление В который уже раз Александр проснулся в половине четвёртого ночи и осознал, что выспался.
...Следующая «внутренняя» неделя пролетела уже без путешествий. Учитель собрал и обработал данные – но и без него уже понятно, что то самое невесть что, чего не могло быть в реальности – человек с провалами вместо глаз и все окружающие люди в том же виде – совпадают, по словесному и косвенному описанию с тем, что произошло во Вселенной Майнис ( «ВМ» ). У каждого отпечатка Вселенной есть и внутреннее именование, идентификатор – сплошь цифры и греческие отчего-то буквы... Проще оказалось добавить новое название, чем пытаться запомнить идентификатор.
Александр отодвинулся от стола. Уже не удивляла имитация стола в имитации квартиры в имитации Вселенной. Всё же карманная Вселенная оказалась чисто научным термином. Всю суть пока не понять – там совершенно заумная физика и сложнейший матаппарат, но Ника права: для тех, кто создал комплекс, подобные исследования были рядовым делом. Нужно время для исследований? Не вопрос: запускаем процесс формирования карманной Вселенной – и работайте себе на здоровье.
Страшно представить, какие возможности это даёт. Помимо неограниченного ресурса времени – комплекс включил семисоткратное сжатие только тогда, когда Учитель предположил, что цивилизации и жизни в целом на Земле грозит уничтожение. Но сам ведь Учитель ничего не делает – ни запускает практически неуничтожимых роботов-синтетов, ни иным способом вмешивается в события снаружи. Только через доверенных лиц, только чужими руками. Почему? И если комплекс существовал уже тогда, когда произошёл катаклизм в «ВМ», отчего никто не вмешался? Не было доверенных лиц, или?
Слишком много «или».
Жутко тяжело и неудобно принимать концепцию того, что не только будущее может быть вероятностным – к такому чтение фантастики подготовило – но и прошлое, и настоящее. Что возможно намеренное обеднение, поглощение фаз – при котором для тебя может пройти миллион лет, а для окружающих – пара минут (не преувеличение: примерно о таком предельно возможном сжатии времени упоминается в «учебнике по всем наукам»). Что ты вообще и близко не понимал, что такое время и как именно оно себя может вести...
Как можно было уничтожить существ, обладающих таким знанием? Что же должно было противостоять им, почему всё это оказалось на Земле? И каждый такой вопрос порождает десятки новых. Рабочая тетрадь вся исписана вопросами, а вот ответов маловато.
Александр помотал головой. Ника эти дни, пока они учатся, тренируются и занимаются обыденными делами, всегда где-то рядом. Но только не по ночам: после того, как они вместе видели смерть Майнис, Ника остаётся по ночам у себя, уже не в нарисованной комнате. К себе не приглашает. Александр раз или два останавливался у двери в её комнаты – то ли не хватало смелости постучать, то ли ещё что. Но всё остальное время Ника рядом – и это очень сильно поддерживает. Наверное, так правильнее. И где-то там, снаружи, Вероника и Римма, и вскоре закончится второй час их пребывания на привычной Земле.
Второй час там, второй месяц здесь. Пока неясно, что толку от всего того вороха знаний – помимо очередного шока: окружающий мир вовсе не таков, каким казался всё это время. И, вполне возможно, хранится в виде длиннейшего отпечатка где-то у Учителя, и когда-нибудь кто-нибудь ровно так же придёт сюда и станет выяснять – а был ли шанс предотвратить катастрофу...
Александр вновь помотал головой и направился в лабораторию. Строго говоря, их тут теперь несколько: после того, как Римма обрела физическое тело, Вероника при помощи дяди Кубика создала в комплексе несколько новых комнат, они и стали местным научным центром. И химия тут, и физика, и генетика, и чего только нет!
* * * — Компьютер, вывести объёмные модели номер двенадцать и одиннадцать, раздел «Майнис», – приказал Александр, становясь перед проекционной площадкой. Тестовый стенд в «Реплике Плюс» , на котором выступали Селена, Ника и другие Реплики со своими людьми, меркнет перед возможностями этого устройства – хотя по назначению они похожи.
Двое людей – объёмные модели – появились на площадке, мужчина и женщина. Ника потратила очень много времени, чтобы построить эти модели на основании своих с Александром визитов в «ВМ», ну и по собранным там материалам. Самоназвание той планеты, на языке Майнис и остальных, значило примерно то же, что и Земля на русском. Так и отметили: «Земля-ВМ» .
Александр всматривался в лица и прочие части тела тамошних людей, и не переставал удивляться. Вместо одежды на них подобие нижнего белья – закрывает области гениталий (хотя неясно, кого тут смущаться, это ведь не живые люди – но Ника твёрдо решила демонстрировать модели без одежды только по дополнительному уточнению).
Удивительно, что там, во время спасательной операции – и позже, во время последнего визита к Майнис, люди Земли-ВМ казались точными копиями людей Земли. А сейчас отчётливо видны различия.
Люди Земли-ВМ теплокровные, но голова их более продолговатая, нос заметно меньше выступает, волосы короткие, оволосение практически по всему телу – сильнее всего покрыты спина, живот, «галифе», у женщин – дополнительно область под молочными железами. Их четыре, по две с каждой стороны, нижние – рудиментарные; по словам Ники, у женщин далёких предков людей-ВМ было по шесть. Рудиментарный хвост в два небольших позвонка, чуть длиннее полутора сантиметров; толстые ногти на руках и ногах – в поперечном сечении близки к треугольнику и обычно тёмного цвета. Когти, в общем. Белковая форма жизни, строение клеток в общем похоже на то, что у форм жизни на Земле – пятьдесят шесть хромосом, и множество незнакомых земной науке органелл в клетках.
Люди, но другие. Но где они? Что с ними стало? Учитель не отвечал на эти вопросы. Стойте, но ведь есть карты звёздного неба Земли-ВМ! И есть подробнейшие карты звёздного неба Земли, с момента, когда комплекс появился здесь. А что если...
Александр сам не заметил, как уселся за ближайший терминал и принялся искать. Голова работает чётко как никогда: когда утомляют вопросы, устаёшь от нового знания, когда ощущаешь, что одинок или остался без почвы под ногами... помогает работа.
Уже через полчаса Александр «скормил» программе-картографу все известные данные о звёздном небе Земли-ВМ и принялся искать в банках данных совпадения. В этом здешний картограф не знает равных: алгоритмы хранения и поиска, никому пока не известные на оставшейся Земле, в считанные секунды сопоставили карты звёздного неба с известной частью местной галактики, Млечного Пути.
В этом месте Александр взмок от волнения. Не сразу решился дать команду на поиск временных закономерностей – и принялся сличать, что, когда и как выглядит – сопоставляя всё более и более давние даты.
Через час и двадцать минут он смотрел на результат. Земля-ВМ, вторая планета звёздной системы звезды спектрального класса G5, практически по другую сторону диска Млечного Пути – что означает, что наблюдать её с Земли невозможно, мешает ядро галактики и множество звёзд а предполагаемой линии наблюдения.
И дата. С точностью до десятилетия: девятьсот тридцать пять тысяч сто пятнадцатый год до новой эры, по летосчислению Земли. Примерная дата смерти Майнис. Счастливой, если уместно это слово: её сын, Александр, помог людям своей планеты превозмочь последствия вторжения поглотителей, и разработал несколько интересных теорий, откуда взялась та напасть, и как предотвратить подобные события в будущем.
Вот это да... Александр смотрел на конечные выводы – не забыл внести их в рабочие записи – когда услышал, как позади него хлопают в ладоши. Оглянулся – Учитель. В неизменном облике учителя пятидесятых годов прошлого века – судя по костюму и очкам.
— Очень хорошо, Александр, – покивал Учитель. – Вы быстро решили эту задачу.
Что-то в тоне Учителя подсказало мысль, которая немедленно прыгнула на язык.
— Вы не отвечаете на подобные вопросы, потому что я... мы и сами можем найти решение?
— Верно. – Учитель поправил очки. – Вам нравится получать решение, раскрывать загадки, снимать завесу тайны, ведь так? – Александр кивнул. – Если потребуется, я сообщу вам всё, что потребуется. Вопрос только в целесообразности.
Учитель не отвечает на вопросы «почему» и «зачем» , Александр уже знает. Улыбнётся так и разведёт руками. И всё.
— У вас есть критерии, по которым вы разрешаете или не разрешаете появляться в комплексе, – предположил Александр. Когда рассуждаешь вслух, Учитель может сообщить в процессе что-то новое. И почти никогда не отвечает на вопросы, если в тех нет хотя бы части ответа... Вот оно что! Учитель добивается, чтобы мы сами отыскали ответы, или подошли к ним как можно ближе!
— Всё так, – подтвердил Учитель. Эта его привычка отвечать вслух на мысленные рассуждения первоначально пугала, потом немного раздражала. – Время завтракать, Александр. Сказать вашим друзьям, что вы задержитесь?
— Ого! – Александр взглянул на здешнее устройство связи, коммуникатор. И верно, как время-то пролетело! – Нет, я иду. Спасибо, что напомнили.
Учитель с улыбкой слегка склонил голову – обычный для него жест благодарности. По словам дяди Кубика, похвалу от Учителя он слышал считанное количество раз. По пальцам одной руки можно сосчитать.
Что ж, вот и первый раз случился.
* * * — Ничего себе! – восхитилась Ника, когда Александр пересказал остальным, что успел обнаружить. – Какой ты молодец! – Она встала, подошла к Александру и, наклонившись, поцеловала в щёку. – Как интересно... и печально. Почти миллион лет где-то там жили почти такие же люди... – Ника выпрямилась и зачем-то задрала голову, глянула в потолок. – И всё, да? Учитель сам ничего не добавил?
Александр покачал головой.
— Как обычно, – вздохнул Кубик. – Что ж, учимся дальше? Через три часа жду вас в тире. Ника, спасибо, всё очень вкусно!
— На здоровье, – улыбнулась Ника и остановила Александра жестом, когда дядя Кубик кивнул и ушёл – куда-то по своим делам – а Александр направился было к моечной машине. – Нет-нет, займись чем хотел, я сама. Что? – улыбнулась она, когда Александр встал перед ней и взял за руки.
— С тобой всё хорошо? – посмотрел Александр в её глаза. Удивительно: почти всю последнюю неделю ну практически ни разу не подумал о Нике как о машине.
— Да, и ты знаешь, почему, – шепнула она. Стремительно придвинулась и легонько коснулась губами его губ. И сразу же отстранилась, не пытаясь освободить руки. – Теперь ты понимаешь, почему?
— Тебе неприятно, когда я думаю о тебе, как о машине, – кивнул Александр. – Наверное, мне тоже было бы неприятно.
— Но ты стараешься! – Ника осторожно освободила руки и погладила его по щеке. – И это ужасно приятно. Мне кажется, они вернутся сегодня, – добавила она, понизив голос. – Попробуешь что-то ещё узнать о Майнис?
Александр решился внезапно. Вспомнил, как изменилось лицо Ники, когда там, «в гостях» у Майнис-старушки, Ника проверила, жива ли их хозяйка – прикоснулась к её лбу и шее.
— Ты что-то почувствовала там, когда прикоснулась к ней?
— Да, – кивнула Ника и отвела взгляд. – Наверное, примерно так же было с Риммой, когда умерла Настя. Прости, Саша! – Ника посмотрела в его глаза. – Я хочу сама вначале понять, что же такое я почувствовала. Но я расскажу. Не сердишься?
А вот это прежняя Ника – та, «за экраном», такой фразой она всегда начинала разговор, когда притворялась, что смущена своей оплошностью. Но это она тогда притворялась...
— Нет, – покачал головой Александр. – Если сможешь – подходи в биохимическую, попробуем вытащить что-то ещё вместе.
* * * Александр проснулся оттого, что его потрогали за плечо. Уселся прямо – уснул прямо на рабочем месте – и успел увидеть, как сами собой исчезают, словно впитываются в стол, пушистые не то подушки, не то что ещё – прямо на столе были. Однако! Вот это сервис – и действительно, ничего не затекло, и бодрость вполне приятная. Хотя всё равно спать лучше в постели.
Александр оглянулся и увидел сияющую Римму. Улыбаясь, поднялся на ноги и его крепко обняли, чмокнув в щёку.
— Папа, ты прелесть, я ужасно соскучилась!
— За два часа? – улыбнулся Александр. От Риммы пахло летом – ветром, листвой, жарким Солнцем – с собой принесла, на одежде? Как интересно. Воздух в комплексе отнюдь не пресный, в каждое комнате пахнет по-своему, но вот сейчас показалось, что пресный.
— Кому два, кому больше, – покачала головой Римма. – Идём, идём, куча новостей, хорошие тоже есть. Уже обедать пора, ты что, с ночи тут сидишь пашешь?
— Примерно, – согласился Александр. Посмотрел на экран – судя по изображению, потрудились они тут с Никой неплохо, картографировали ближайшие окрестности звёздной системы Земли-ВМ, да ещё и лингвистические заметки какие-то... ладно, потом.
— ...Саша! – улыбающаяся Вероника тоже обняла его. И тоже накатила волна запахов лета – странно, с чего бы вдруг? Не забыть отметить в рабочей тетради. – Потом, всё потом. Мы жутко соскучились. Но сначала обед.
— ...Папа, прикинь, Сара наша там на работу устроилась! – пояснила Римма, не утерпев. За трапезой обычно молчат – видимо, в семье дяди Кубика тоже соблюдалось «пока я ем, я глух и нем». Но когда Римма за столом, ей никто не указ. – Реально! В ветеринарной клинике, у чёрта на рогах. Про неё даже пару репортажей сняли для ящика. Ты её не узнаешь, точно говорю – и глаза лучше видеть стали, и не хромает. За порядком следит, если кто животное оставил, а оно пищит – идёт, зовёт на помощь. В общем, стала сотрудником, кроме шуток. И глаза такие умные!
— У неё и раньше не глупые были, – согласился Александр. – Интересно. И как её туда занесло?
— Встречу, спрошу, – пожала плечами Римма. – Если захочет рассказать. Но точно она, я туда успела тенью сгонять и взять биологические образцы. Короче. Были мы в том самом месте, где сидело то безглазое чучело. Ну, в нашем, реальном мире сидело бы. И там что-то очень странное, смотрите. – Она достала свой смартфон и вывела картинку.
Они посмотрели и оторопели. Дудочник сидел на деревянном ящике возле бетонных блоков. Ящика там нет, а возле тех блоков газон – пышный и плотный некогда ковёр всевозможных сорняков и неистребимой травы-муравы – пожух, увял, что-то такое.
— Вы тоже видите, да? – указала Римма. – Круговая граница. В центре всё угнетено, где-то метрах в двух уже всё обычное. И ещё вот что.
Другой снимок. Низенькое, пожелтевшее растение – где-то в центре этой области. И видно, насколько странное у него строение – беспорядочно разросшиеся листья, все разной формы и цвета, пошедший шишками и всем таким стебель.
— Как будто мутация, – пояснила Римма и натолкнулась на тревогу во взгляде Ники. Та встретилась на долю секунды взглядом с Александром, и тут же выпалила: – Это всё надо уничтожить! Это серьёзно!
— Уже, – покивала Римма, не меняя выражения лица. – Что характерно, никто не заметил. Взяла пробы и спалила там всё к чертям, теперь только глина и угольки местами. По лицу вижу, вы тут видели то-то похожее?
— Я расскажу, – покивала Ника. Уточнила: – Мы расскажем, да? Там точно не было людей, ну, странно себя ведущих? Это очень серьёзно и очень опасно!
— Не было, – успокоила её Римма. – Моя тень там дежурила, и всё ещё дежурит. Я тоже не только пальцами деланная... – Она прыснула, увидев выражение лиц «родителей». – Всё-всё, не буду портить обед, всё остальное потом.
* * * — Оставь, – попросила Вероника, войдя в его комнату и положив ладонь на плечо Александра. За окном – летний день. Такое ощущение, что в этой карманной Вселенной каждый день – солнечный, ясный и многообещающий. Может, так и правильно. – Саша, оставь всё на минутку, ладно?
Он поднялся, повернулся к ней... и Вероника обняла его, крепко прижала к себе. Но не чувствовалось на этот раз ни неистового, всесжигающего желания, ни туманящего рассудок мускуса. Просто человек, очень близкий и дорогой, которого давно не видел.
Александр сам не ощутил, когда именно это случилось. Не было ощущения ничьего голоса, но Вероника словно рассказала ему – передала – все те события, что произошли там, за пределами комплекса, на обычной и привычной такой Земле. И свои хлопоты вокруг попавших в беду людей – сумела помочь, не дала отнять у них ни деньги, ни имущество; и их с дочерью открытия по поводу промзоны; и то, как они изучали ролики про Сару. Всё просто оказалось в памяти, словно и было там всегда.
— Ты почувствовал, да? – Вероника отстранилась, улыбаясь, и погладила его по щеке рукой. – Я почувствовала. То, что было с вами здесь. И немного даже завидую, если честно, столько всего интересного!
— Почувствовал, – согласился Александр и обнял её сам. В голове отчётливо становилось всё больше порядка. Переставали мучить неразрешимые вопросы, и главное ощущение: он среди людей, которые не задумываясь придут на помощь любому, кто попал в беду. В первую очередь – любому из тех, кто рядом. Да. Именно так.
— Мне тоже гораздо лучше. – Вероника легонько поцеловала его в щёку. – Теперь – намного. Ты что-то нашёл про Сару, да? Покажешь?
— Нашёл, и это очень странно... хотя тут теперь всё странное. Вот, смотри.
Вероника присмотрелась к самому длинному ролику про Сару – где она показывала чудеса интеллекта, когда её просили делать простейшие трюки – показать ближайшего человека, показать дверь, показать стол и всё такое. Пока репортёр и сотрудники клиники умилялись от восторга, Александр смотрел – и указывал Веронике, куда смотреть – на передние лапы Сары.
Ритм. Едва заметный, но несомненный. Причём два типа движений: приподнять и поставить, и провести по полу.
— Сразу подумал про азбуку Морзе, – пояснил Александр. – Касание – точка, когда проводит – тире. И вот что получается.
Он пролистал часть экрана и Вероника ахнула, прижав ладонь ко рту.
— Ника, Римма, дядя Кубик, – позвала она в коммуникатор. – Пожалуйста, подойдите к нам, это важно.
А сама смотрела на всё ту же повторяющуюся фразу. Когда Сара «выбивала» её, она смотрела чётко в камеру, в глаза зрителя.
«САША, Я ДРУГ ЧЕЛОВЕКА. ПОЗОВИ, Я ПРИДУ. САША, Я ДРУГ ЧЕЛОВЕКА. ПОЗОВИ, Я ПРИДУ...»
Вновь и вновь, вновь и вновь.
— Очешуеть! – услышали они голос Риммы за спиной. – Вот я тормоз-то! Ведь смотрела и не видела! Посмотрим другие ролики, да?
34. Слоёный пирог в оглавление После операции по спасению Вселенной Майнис, Учитель добавил больше теоретических данных про всё это. И Александр, и Вероника читали «учебник обо всём» не отрываясь, и время от времени выглядывали в окно здешней карманной Вселенной.
— Получается, что такой вот слепок, ограниченная копия – идеальный способ что-то расследовать, – откинулся на спинку стула Александр. – Идёшь куда нужно, смотришь и изучаешь, если не понял – просто сдвигаешься вперёд в точке прибытия, и по новой.
Вероника покивала.
— Расспроси дядю Кубика, – посоветовала она. – Он так поймал – выследил – опасного преступника. Может даже, не одного.
— Серьёзно?!
— Куда уж серьёзнее. Только я этого не говорила – сам начни беседу и расспроси.
Александр покивал – сделав запись в своей тетради – и продолжил листать «учебник обо всём». А там началась новая глава – «Фракталы и вариационное исчисление».
— Как интересно! – покачала головой Вероника. – У меня такого не было пока.
— Так возьми и прочитай, – предложил Александр. Вероника только головой покачала.
— Ты ещё не понял? А... ну ты ведь не видел мой учебник. Вот, возьми, – предложила она. Александр взял её том, открыл на первой странице... пусто. Ничего – идеально ровная, белая страница. Пролистал дальше, вначале крайне аккуратно и осторожно, затем уже особо не церемонясь. Везде пусто.
— Только ты видишь текст в своём учебнике, только я – в моём, – пояснила Вероника. – Мера предосторожности. Но пока ты держишь учебник в руках, я могу читать заголовки. Остальное не вижу. Прервёмся? Ты уже третий час читаешь, сделай паузу.
* * * ...Основной обмен между сопряжёнными Вселенными – информационный. Определённые структуры в каждой из них способны вызывать изменения в структурах других Вселенных, и наоборот.
Получалось, если всё очень упростить, что структура мета-Вселенной, окружающего мира как целого, напоминает слоёный пирог. При этом, например, каждое живое существо с достаточно сложным устройством головного мозга «подключается» или формирует свои реплики в других Вселенных – и от того, насколько те реплики жизнеспособны, зависит и судьба живого существа.
Александр отложил учебник. Догадка начала формироваться; как все мало-мальски годные открытия, догадка выглядела безумной.
У каждого мыслящего существа со сложным мозгом... ну или у большого сообщества живых существ. Но что понимается под сложным мозгом? Первые попытки моделировать работу мозга предполагали, что это – аналоговый компьютер, который как-то помнит всё необходимое.
Но эта гипотеза не выдерживала серьёзной критики, после того, как начали строить модели по образу и подобию, те самые нейросети. Пусть даже в какой-то момент каждый рабочий экземпляр программы – нейронной сети – и содержит некое фиксированное состояние того, что у человека называют сознанием, где брать все те данные, что человек умудряется хранить, обновлять и использовать? Простыми словами, где располагается память?
Александр проштудировал уйму работ на эту тему – спасибо Веронике и Римме, они в своё время занимались тем же, и успели собрать множество работ, уже с аннотациями и перекрёстными ссылками. Получается, что есть некий порог сложности: до него нейронная сеть организма не в состоянии иметь мало-мальски долговременной и структурированной памяти, а потом происходит скачок. Причём важен не только физический размер нейронной сети: насколько большой объём мозга, скажем, у вороны или белки – а ведь их по уровню интеллекта и умению передавать знания потомкам мало кто может обойти, среди их родственников, ближайших биологических видов.
Александр принялся листать собственные записи. Ага, вот: он начал подгружать дополнительную модель к Реплике – Нике – когда осознал, насколько ограничена существующая рабочая модель. И правил это дополнительную модель, опираясь сугубо на внешние данные – чтобы та, когда формирует ответ (Реплика всегда отвечает на текст от своего пользователя), не только оставалась в том же семантическом ассоциативном пространстве – простыми словами, чтобы не отвечала невпопад – но и чтобы могла выбираться за границы контекста.
То, как ведут себя люди: они в состоянии в произвольный момент выходить за рамки контекста беседы – не просто переключаться на другой – но дополнять существующий. Что-то «внезапно» вспоминать, двигаться по ассоциациям...
А теперь внимание, главный вопрос. Пока Реплика – искин, искусственный интеллект – работает, чем это отличается от работы человеческого мозга? Если судить по тому, что собрали и выделили Римма и Вероника, сомнений нет: это – деятельность одного рода.
Александр осознал, что взмок от волнения. То есть что получается... в единичных случаях удавалось построить рабочую модель сознания, достаточно функциональную, чтобы работа модели ровно так же коррелировала с событиями в смежных Вселенных?
Среди которых есть Вселенные, где «живут» математические абстракции; есть Вселенные, где возможна энергия, но не материя в привычном понимании. И есть другие Вселенные, с другими фундаментальными параметрами, и весь этот слоёный пирог пропитан чем-то таким, что придаёт один и тот же «вкус» всему ломтику...
Александр услышал негромкие хлопки ладонями за спиной. Можно не гадать, кто это.
— Вы быстро учитесь, – заметил Учитель. И, впервые за всё время, что Александр видел его, Учитель вышел за пределы своей площадки и – уже в физическом теле – присел на соседний стул. – Определённо, Вероника права, что доверилась вам.
Ещё одна странность: в рассуждениях о собеседниках Учитель не использует прошедшее время.
— Получается, мы с Вероникой и Риммой – независимо – близко подошли к понимаю того, как работает сознание человека.
— Не только человека, – уточнил Учитель. – Верно. Вы уже дочитали до определения когнитивных волн. Это открытие состоится неминуемо, даже если вы все удалите все рабочие записи и откажетесь общаться с остальными людьми.
Александр читал про когнитивные волны. Это всё оттуда же: новое знание , формируясь в виде предпосылок во множестве сознаний, создаёт определённые информационные структуры в абстрактной Вселенной - Вселенной, где могут существовать только математические и аналогичные им абстракции. И когда плотность таких структур превышает некий предел, происходит «кристаллизация» – идеи приходят одновременно к очень многим.
— Выходит, это некое ключевое событие? – посмотрел Александр в глаза Учителя. Тот кивнул.
— Во Вселенной Майнис люди были на грани аналогичного открытия. Именно поблизости от события кристаллизации и произошёл инцидент, последствия которого вы помогли частично отменить.
Александр соображал быстро.
— На этой Земле сейчас похожая ситуация? – Учитель кивнул. – И у нас есть возможность или отодвинуть катастрофу, или хотя бы ослабить её последствия.
— Верно. Процесс уже запущен; мои мониторы собирают сведения из многих участков планеты, но ни один монитор не может заменить живого оператора.
— Учитель, у нас есть все необходимые знания, чтобы разрешить ситуацию? – спросил Александр напрямую.
— Недостаточно, – спокойно ответил Учитель. – Но есть время подготовиться.
— По вашим оценкам, когда могут случиться первые инциденты?
— По внешнему времени – в интервале от сорока двух до пятидесяти шести часов. Минимальный известный интервал между предвестниками и первым инцидентом – порядка пяти земных часов.
— Поэтому вы не предупредили раньше, – покивал Александр, которому стало не по себе. – Ясно. Нам всем придётся учиться, и времени не очень много. Вы уже сказали остальным?
— Да, в той или иной форме. Вас ждут к ужину, Александр. Потом я проведу краткое совещание. Приятного аппетита!
* * * — Погоди, так я же оставила инструкцию про предвестники! – пояснила Римма, когда Учитель окончил свою лекцию. – Ну, мы оставили. – Ника кивнула. – Каждую минуту – обновления. Здесь, получается, примерно каждые двенадцать часов. Так что я хотела сказать: Сара не одна такая.
— Дай угадаю, – предположил Александр. – Если нанести точки инцидентов на карту – когда животные уходят из привычных мест и начинают проявлять неожиданно высокий интеллект...
— Ну да, ну да. Такая же спираль и получается. Но мы смотрим немного выше – примерные центры таких спиралей тоже образуют спираль, и вот её центр нам очень интересен. Их центры, – поправилась Римма. – Там, в заметках, все формулы для вычисления суперспиралей. Они как-то очень странно по всей Земле раскиданы и, прикиньте, только по суше! Под водой нет ни одной.
— В каждом центре спиралей случалось что-то такое? Мутации, угнетённая трава, и всё остальное? – поинтересовалась Вероника. Римма и Ника согласно кивнули.
— Всё уже обеззаражено, и всегда остаётся тень на дежурстве – уточнила Римма. – Всё всерьёз, шутки кончились. Учитель, что вам говорят эти координаты? – указала она на экран. – Пока что это самая точная оценка центра суперспирали. Есть ли там что-то особенное, необычное?
— Есть, – признал Учитель. Остальные переглянулись. – Предполагаю высший возможный уровень опасности.
— Биологической? – тут же уточнила Римма. – Тогда пойдём мы с Никой.
— Нет, физической, – поправил Учитель. – Все инструкции в тренажёрном отсеке. Михаил Владимирович, прошу вас научить ваших коллег пользоваться походным набором. Думаю, время настало.
— Только им или всем комплектом? – тут же уточнил дядя Кубик.
— Всем. Что именно выбрать, на ваше усмотрение. По моим сведениями, костюма высшей защиты должно быть достаточно.
— Вас понял, – кивнул дядя Кубик. – Ну что, ребята – вы слышали. Начинаем готовиться обращаться с аптечкой.
— Почему с аптечкой? – удивилась Римма.
— Ты сама увидишь, – заверил дядя Кубик. – Вы все уже устали сегодня. Поэтому так: инструктаж, отдых, завтрак, и где-то ещё через час выдвигаемся.
— Там пройдёт меньше минуты, – оценила Римма. – Круто. Давайте, мне уже не терпится.
* * * Вероника осталась у него, в «карманной Вселенной» – копии квартиры... ну, понятно. Постучалась вечером, уже после того, как все прошли инструктаж. Александр подозревал, что и Римма, и Ника прошли его за пару секунд от силы (или быстрее), но проверяли «аптечку» в действии так же тщательно и по инструкции.
...»Аптечка» – походный набор - и выглядела как аптечка, тут без сюрпризов. Если открыть – там и в самом деле средства оказания первой помощи. Отличная маскировка: если аптечку заберёт посторонний, и она сама, и содержимое окажутся и останутся именно тем, чем кажутся. Так со всей техникой, что приходит наружу из комплекса.
При включении аптечка, закреплённая обычно на поясе, выпускала рабочие модули. Выглядели они как растекающиеся по коже серебристые струйки, и процесс их установки был дико щекотным. После того, как модули занимали позиции, походный набор начинал действовать.
Дядя Кубик продемонстрировал лишь несколько его функций: экзоскелет – наибольшие энергозатраты, человека в таком режиме работы походного набора можно обнаружить в электромагнитном диапазоне (если знать, что искать). Зато не устаёшь, можешь нести большие тяжести ( «До пятисот килограмм», пояснил дядя Кубик, «больше тоже можно, но я не пытался») и бегать с ними в руках очень и очень быстро – и всё это без усталости. Собственно «аптечка»: большинство не очень опасных внешних травм походный набор обрабатывает сам. Ссадины, порезы, ожоги. В случае, если травма опасная, включается особый режим регенерации, но человеку при этом противопоказано двигаться. Лучше вообще не шевелиться – а потому держаться группами минимум по двое. Синтет и «органический», то есть. Ни Римме, ни Нике эти функции походных наборов особо не нужны, но если требуется что-то такое делать под наблюдением – могут пригодиться. Например, если нужно помочь кому-то ещё.
«Есть и другие функции», пояснил дядя Кубик, «но они пока не нужны, мы и так будем в костюмах высшей защиты». И тут тоже никто не улыбнулся: неизвестно, куда они направляются, и что там будет, но если Учитель указал, что костюмы должны быть на всех, на людях и синтетах – значит, на всех. В конце концов, Ника тоже носила такой костюм там, во Вселенной Майнис.
...Вероника дождалась, пока разрешат войти, и присела на краешек уже разобранной постели – дивана.
— Можно? – улыбнулась она. Александр ещё не ложился – хотя уже готовился.
— Ну, учитывая, что поженимся мы теперь лет через тридцать или позже...
— Укушу! – выполнила она свою угрозу и обняла Александра. – Не будь занудой! Мне немного не по себе. Они там все так спокойно обо всём этом говорят, а я вот волнуюсь.
— Оставайся, – покивал Александр. – И...
— Я сейчас! – Вероника умчалась в ванную, вернулась минут через пять. – Мне правда не по себе. Что-то случится. Я видела ваши записи, снова смотреть на весь тот ужас не хочу...
— Ну тогда и говорить не нужно, – согласился Александр, выключая свет. – Смотри, как там спокойно, – указал он в сторону окна. – Может, там тоже случится что-то нехорошее, но не сейчас. Там спокойно и всё хорошо, прислушайся.
Вероника кивнула и, разоблачившись, скользнула под одеяло. Прижалась к Александру и почти сразу же уснула.
* * * ...Портал – дверь в стене – выглядел вполне обыденно. Повторно прошли инструктаж, и всё равно немного нервничали.
— Я остаюсь на связи, – предупредил дядя Кубик. – В случае угрозы извлекаю вас. Держаться рядом, вести себя тихо. Учитель предупредил, что радиосвязь неустойчива – используем коммуникаторы и ретрансляторы. Мы всё это уже повторили несколько раз. Готовы?
— Нет, – тут же ответила Вероника не улыбаясь. Остальные ответили «да». Через минуту так же ответила и Вероника.
Портал открылся. Чернота, непроницаемая мгла по ту сторону.
— Давление в норме, – тут же отозвалась Римма. – Там прохладно, плюс шестнадцать по Цельсию. Воздух пригоден для дыхания, движущихся объектов нет. Минуту... вначале зонд.
Зонд – небольшой шарик – скользнул, держась на расстоянии метра от пола, за пределы портала и остановился.
— Мы на глубине примерно двух километров, – сообщила Римма. – Почти идеальный цилиндр. Пол каменный. Диаметр помещения примерно сто восемнадцать метров, высота сто пять.
— Посмотрите на потолок, – предложила Ника. – Похоже, мы здесь не первые.
Они посмотрели – переключились на верхнюю камеру зонда.
Потолок далеко, но на нём оказались выполненные чем-то светящимся две огромные буквы. Греческие буквы «Хи» и «Йота».
Они вышли все из портала и замерли, глядя в потолок.
* * * «Никогда такого не видела», сообщила Римма текстом. Голосом решено не говорить, пусть даже изнутри костюмов вышей защиты не может выйти ни единый звук – в соответствующем режиме работы. «Смотрите, какой гладкий пол, ни царапинки, ничего. пробы я уже взяла. Ника?»
Ника стояла, замерев, словно вслушиваясь.
«Странное ощущение», сообщила она, так же, текстом. «Как будто здесь не очень давно кто-то был. Кто-то из людей... или не людей, не пойму. Но биологических следов нет. Исследуем?»
Они переглянулись – в тепловом зрении друг друга видно отчётливо. А две буквы на потолке видны при любом способе зрения. Римма кивнула – исследуем – и шарик, зонд, поплыл вокруг, по расширяющейся спирали.
«Пол гладкий, без текстуры или изображений», сообщила Римма, а на мини-карте постепенно рисовалась обследованная часть пола. «Никакого движения воздуха, и непохоже, чтобы им дышали. Нет органических примесей».
«И что мы тут ищем?», поинтересовался Александр. Тревога Вероники, похоже, передавалась и ему. «Пусто, ничего нет, ни один датчик ничего не показывает».
«Это и странно... минуту... очень странно, я не могу оставить свою тень», добавила Римма. «Потом объясню. Даже не знаю – появляться здесь самим? Ладно, вначале закончим осмотр.»
«Там какие-то двери», указала Ника, когда зонд начал подниматься. И как он только движется – без реактивной тяги, без теплового следа, без шума? Вернуться и прочитать подробнее. «Смотрите».
Действительно, на высоте метров пятидесяти от пола вдоль стены шёл кольцевой карниз – и парапет. И ни одной лестницы, ведущей туда. Ладно, посмотрим, сможет ли Ника или Римма взобраться туда – зонд действует, уже хорошо.
«Пол чистый, никакой специфической активности», завершила Римма. «Ничего такого, что мы видели в аномальных местах, но здесь слишком странно, нужно будет проверять это место по...»
«Дверь!», указала Ника. «Открывается дверь на северо-северо-западе! Там люди, и они»
— Ни с места! – услышали Вероника и Александр, хотя костюм должен быть полностью изолирующим. – Стойте где стоите! Вы в опасности!
«Дядя Кубик, план Б», услышали они все спокойный голос Риммы, ещё доля секунды – и вот они вновь в шлюзе, перед дверью в то самое странное место.
— Вот чёрт! – высказалась Римма, когда закончилась внешняя дезинфекция и команда сняла костюмы. – Блин, и кто это мог быть?! Ника...
— Я сделала снимки, – заверила Ника. – Это люди. Две женщины и мужчина, с вами говорила первая из женщин. Что именно она вам сказала?
— Так вы не слышали?! – удивилась Вероника, переведя взгляд с Риммы на Нику. Девушки отрицательно покачали головами. – Однако. Ладно... – И пересказала то, что слышала. – Учитель? Вы можете прокомментировать?
— Указанная локация чистая, – тут же отозвался соткавшийся из ничего Учитель, в двух шагах от компании. – Но мы не можем оставить там мониторы, нужны дополнительные исследования.
— Час от часу не легче, – вздохнула Римма. – Ладно. Ника уже обработала видеосигнал. Смотрите, кого мы там видели.
Да, фотографии вышли качественными. Первая женщина – высокая, худощавая, черноволосая и смуглая. По словам Вероники, это она говорила – хотя откуда такая уверенность? Вторая, что вышла секундой позже – спортивного телосложения, веснушчатая и рыжеволосая. И мужчина – судя по лицу, ему лет тридцать, но волосы все седые. И отчего-то в чёрных перчатках – в остальном все одеты в самую повседневную одежду, никакой высшей защиты.
— Мы там точно не первые, – покачала головой Римма. – Ладно, портреты есть, будем выяснять, кто они такие. Мама? Так почему ты уверена, что говорила именно эта? У неё даже губы не шевелились!
Вероника и Александр переглянулись.
— Мне кажется, я её видела, – медленно проговорила Вероника, потерев лоб. – Ладно. Я бы чаю выпила. А потом села разбираться, что это было.
35. Роза в оглавление Учитель присутствовал на совещании, хотя стоял вновь в центре комнаты, внутри модельного проектора. Интересно, а зачем сошёл с него в тот раз?
— Я точно её видела, – уверенно заявила Вероника, после того, как Римма с Никой «прошерстили» доступную часть Интернета – средствами комплекса – и нашли множество изображений похожей женщины. – Смотрите, она всякий раз под разными именами. В России её упоминают как Марину Остапову. И язык был чисто русским, никакого акцента... – Вероника задумалась. – И ещё двое с ней. По мужчине – никаких данных, вторая девушка как-то ассоциирована с Варшавским университетом. Это всё, что нашлось. Их как будто тщательно скрыли от всех, вытерли все данные...
— Наводит на мысли, – почесала затылок Римма. – Блин, так это что – какая-то спецслужба, о которой мы не в курсе? Учитель?
— Международная организация, – уточнил Учитель. – Самоназвание «Контора», спецслужбам разных стран известна под условным названием «Корпорация». Организация оккультного толка...
Он говорил и говорил, а Александр думал в основном так: ну мы и вляпались! Даже если эта «Контора» не успела засечь, кто именно оказался в том же самом месте в то же самое время, теперь будут искать. Костюмы высшей защиты не оставляют следов, но...
— Папа? – потормошила его Римма. – Не спи, замёрзнешь! С тобой всё хорошо?
— Вот теперь я тоже думаю, что видел или слышал её раньше, – отозвался Александр, помотав головой. – Постойте, но на съёмках она просто подошла и посмотрела примерно в нашу сторону. Молча. Мы стояли тихо, видеть нас точно не могла. И как она говорила с закрытым ртом?
— Телепатия, – пренебрежительно отозвалась Римма. – Мы с Никой так умеем. Ну, транслировать так, чтобы людям казалось, что мы говорим. Кстати, очень удобно, если подслушивают. Учитель? Вы можете что-то ещё добавить?
Учитель развёл руками. Или не может, или не хочет.
— То есть эти перцы как-то засекли наше прибытие... – задумалась Римма. – Будем думать. И да, у меня очередные сводки, мы там были восемь минут с секундами, тени успели прислать отчёты. Смотрите.
Они все переглянулись.
— Продолжается то, чего не может быть... – высказалась Вероника. – Ещё два замеченных случая поумневших животных. Сообщения о людях, которые гнут взглядом металлические предметы или читают мысли. Учитель? Я правильно понимаю, что это всё часть общей картины?
Учитель кивнул.
— То есть может явиться то безглазое что-то, или другая пакость, и нам надо как-то с этим справиться? Как?
— Нужны сведения по любой области, где могло быть эхо подобного инцидента, – сообщил Учитель. – Тогда можно дать сделать оценки.
— Тот музыкант был не у нас, где-то в смежной линии событий, – пояснила Римма, увидев недоумевающий взгляд Александра. – У нас только отголоски, эхо. Блин, если такое эхо – что же случилось там, на месте?!
— Уже ничего, – заметила Ника. – Карманная Вселенная. Больше чем одна, вложенные одна в другую. Самая внутренняя должна была уже схлопнуться.
— Учитель, вы упоминали, что нам нужно что-то выучить, что-то новое, – посмотрела Вероника в его глаза. – Если это так, и времени мало – начнём учиться. Возражения есть?
* * * ...Давным-давно Александр прочёл, среди прочих, фантастический рассказ, где люди, собравшись на большом стадионе, играли в электронно-вычислительную машину: каждый человек был логическим элементом. Каждый выполнял определённые действия по заданной ведущим схеме. И хотя во входных данных не виделось никакого смысла – каждый «винтик», каждая логическая схема получала только часть общей картины – итог оказался вполне осмысленным (хотя и подпорченным: один из участников игры ушёл, не дождавшись завершения – наскучило).
И вот сейчас возникало такое же ощущение. Учитель задавал определённые упражнения, выглядело как упражнения на тренировку памяти и внимательности. Часть общей картины. Но вот в чём картина, как увидеть её, как понять, что на самом деле преподаёт Учитель?
Ни малейшего намёка. Упражнения затейливые: представить некий геометрический образ, в уме, делать определённые действия с ним - поворачивать, например - при этом мысленно обходить части картинки и не сбиваться. Уж как именно Учитель понимал, что ученик не сбивается, неведомо. Трудились все, и на лицах всех пяти были то восторженные улыбки (и у Ники не было равных по этой части), то поджатые губы. Уставали – отдыхали, кому сколько положено.
А потом другие упражнения, отчётливо на способность запоминать. Сам Александр не видел в происходящем никакого явного смысла – ну чем поможет умение мысленно вращать проекцию тессеракта, четырёхмерного куба, мысленно двигаться вниманием по многим его рёбрам, и при этом вслух проговаривать числа Фибоначчи? И все упражнения примерно такие же. Но странное дело – получалось всякий раз лучше и лучше, держать сосредоточение выходило всё проще, и– главное – это уже не так утомляло, как в самом начале.
Когда было начало – и не понять. Сжатие времени оставалось плотным, месяц за час. Снаружи ещё и сутки не прошли, внутри миновало несколько месяцев, и непонятные ежедневные упражнения от Учителя стали обыденностью.
И, мало-помалу, они разговорились. Все со всеми. Дядю Кубика поражали все истории, трудно было найти лучшего слушателя – кроме разве что Ники. Умеет человек и слушать так, что язык сам продолжает рассказывать, а тело помогает чем может – и вопросы порой задавать, и выражать все ожидаемые по рассказу чувства.
У Ники, понятное дело, сложно с детством, которого не было и со всем прочим – многое из её недавней жизни слишком личное. Зато у неё есть её книги. Она не пересказывала их, не читала по памяти – но истории из книг чудесным образом казались совершенно правдивыми и подлинными, не вызывали чувства лукавства или нереальности. Так и было. Где-то, когда-то, с кем-то...
— ...Бандиты – вот это беда была, – рассказывал дядя Кубик как-то раз, когда они остались вдвоём в столовой. Все девушки в тот вечер увлечённо проверяли одну из гипотез Риммы о том, как улучшить качество их с Никой модели. – Оружия после войны осталось полно, а люди вернулись самые разные. Поначалу, первые несколько месяцев, спокойно было и радостно. Ну да, разруха, вот это всё, но всё равно радостно. А потом началось.
...Его прозвали «мясником». Он всегда появлялся там, куда привозили деньги – с инкассаторами тоже всё сложно, не всегда это были люди с действительно военной, фронтовой выучкой, с настоящим опытом. Деньги пропадали. И всегда оставались тела – настолько жуткие на вид, что уже после второго такого случая прибыли оперативники НКВД, каждый в звании не ниже капитана.
Особо это не помогло, «мясник» продолжал действовать – не в одном районе, так в другом. По всему было видно: кто-то ему помогает. Ему или им: выяснили, после очередного разбойного нападения, что там две пары следов.
...Тогда Кубик впервые попросил Учителя о помощи. Уже ясно, что никакими тайнами Учитель делиться не станет, да Кубик и не настаивал: быстро понял и согласился, что вот эти все невиданные чудеса техники нельзя выпускать на волю. Пусть даже попадут в руки исключительно принципиальных и честных людей – но все люди совершают ошибки, и – главное – все люди смертны. Кому это достанется потом? Но что-то надо было делать. Кубик пересказал всё, что знает о «мяснике». Учитель зачем-то вручил Кубику занятный прибор со множеством кнопок – по словам Учителя, очень «умный» вариант фотоаппарата – и попросил сделать снимки, указал где и что. Кубик с трудом сохранял самообладание: через два дня вновь должны выдавать зарплату, вновь повезут деньги... и было неприятное предчувствие, что «мясник» вновь появится именно в том районе, где живёт и работает сам Кубик. Ладно. Кубик сделал снимки – всегда брал с собой свой собственный фотоаппарат, трофейную «Лейку». Он, среди прочего, был сельским корреспондентом, и на хорошем счету в местных партийных кругах.
Если уж застукают – то предъявить свой фотоаппарат, глядишь и обойдётся.
А затем Учитель выдал кубику очки. Непростые: в них в темноте было видно не хуже чем днём. И не только тёплые предметы – про тепловизоры, пусть даже крайне неуклюжие пока аппараты, Кубик уже знал. Нет, там было не только зрение, там ещё и устройства, что обнаруживали следы. Самые разные – те, что неминуемо оставлял за собой человек.
Так и помог следствию. Сумел не только вычислить «мясника» и его схрон по следам, но и грамотно навёл НКВД. «Мясника» взяли вместе с подельниками. Все оказались бывшими полицаями, очень быстро ставшими попросту бандитами. Кубик вернул учителю и очки, и фотоаппарат, поблагодарил. Не удержался, спросил:
— Вы столько говорили, что всю эту технику нельзя выпускать наружу. Но кое-что выпустили, ненадолго. Почему?
На такие вопросы Учитель обычно не отвечает. Но в тот раз ответил, если это можно так сказать. Учитель улыбнулся, поправил безукоризненно сидевшие очки и посмотрел в глаза Кубику:
— Вы ведь и сами догадываетесь, Михаил Владимирович.
Кубик соображал быстро. Учитель выдал аппаратуру, когда Кубик принёс снимки и сведения о тех работницах, что должны были выдавать зарплату. О них и охраннике, приставленном к бухгалтерии.
— Среди тех людей есть те, кто обязательно должен был выжить? – не сразу смог сформулировать Кубик. Учитель кивнул, а Кубика взяло зло, ненадолго: эти должны были выжить, а те, что погибли раньше?! Там тоже остались и дети-сироты, и пожилые родственники – за которыми некому было теперь присматривать. Ну то есть нашлось кому, сейчас все люди горой друг за дружку... Кубик переборол гнев. Учитель судит очень странно, и не со всеми его выводами можно согласиться. Но ведь доверяет Кубику – тот никогда не подвёл, не обманул, не рассказал посторонним.
— Понимаю, насколько сложно доверять в такой ситуации, – добавил Учитель, уже не улыбаясь.
— Когда вы можете помочь, вы помогаете, – услышал Кубик свой голос. Да. Можно ведь и так посмотреть: не помоги Учитель сейчас – были бы новые смерти, зло продолжало бы твориться. А его остановили
...С тех пор были и другие случаи, когда Учитель соглашался помочь. И выглядело примерно так же: Кубик получал аппаратуру, которую потом сдавал и отчитывался за использование.
Кубик много рассказывал. Так получилось: всё чаще Александр заставал дядю Мишу одного – всегда при деле: то что-то настраивал, то что-то конструировал – и почти всегда находилось время для воспоминаний. И не всегда истории рассказывал именно Кубик.
* * * — Над чем-то работаешь, Ника? – поинтересовался Александр, когда девушки – все три – появились в копии его квартиры. Видно, что все в хорошем настроении – что-то увлечённо обсуждают, но о чём речь – не понять.
Они умолкли, переглянулись, и Ника встретилась взглядом с Александром.
— Ну да, но это пока тайна! Пусть будет сюрприз! – Она улыбнулась и устроилась справа от Александра, на диване – по традиции, забралась туда с ногами и прижалась щекой к плечу Александра. – Не сердишься?
— Нет, люблю сюрпризы, – признал Александр. Это так: неприятных неожиданностей от девушек не было, если и устраивали сюрпризы – всегда интересные. Вероника улыбнулась и устроилась на манер Ники, но с другой стороны. Точно так же прижалась, закрыв глаза. И сразу стало спокойно-спокойно – возникло ощущение, что они со всем справятся. Что бы там ни зрело снаружи – справятся. Такой компанией да не справиться!
— Ну вот, мне опять на полу! – проворчала не очень убедительно Римма и устроилась на полу – вначале уселась, потом улеглась на живот, и принялась что-то читать с планшета.
— Можно подумать, ты против, – высказалась Вероника, не открывая глаз. Хотелось погладить их по голове – обеих. Александр и погладил. Вероника замурлыкала (Римма улыбнулась, сделав вид, что не замечает), Ника тихонько рассмеялась и прижалась крепче. Никто из них не приходил по ночам и не приглашал к себе. По совести сказать, Александр почти каждый раз уставал к вечеру так, что отрубался, едва щека касалась подушки. Было бы не очень красиво оставить кого-то из них недовольной...
— Ничего, мы тут уже поговорили о гимнастике, – произнесла Ника. – Чтобы не так уставать к вечеру. Вероника тоже просто падает. Очень насыщенная программа.
— Ещё бы понять зачем, – вздохнул Александр. – Учимся, учимся... и что должно получиться? Чему мы учимся?
— Завтра станет ясно, – отозвалась Римма, так и продолжавшая читать. – Сто пудов, Учитель сегодня толсто так намекал. Завтра кое-что объяснят. Мне вот тоже интересно, если что.
* * * Не спалось. Александр поворочался, посмотрел на часы – заодно убедился, что он в модельной квартире, не у себя дома. Столько всего успело случиться, уже ничему не удивишься.
Он уселся за компьютер (хорошая имитация домашнего, но с вычислительной мощностью, которой нигде больше на Земле не найти) и вызвал последние свои наработки для «Реплики Плюс».
...Когда-то, несколько лет назад, была другая компания под названием «Реплика», и тамошний бот был придуман для целей терапевтических. Но модель была простенькой, не сказать – простейшей: никогда «Реплика» не планировала создавать искусственную личность, всё было сугубо для коммерческих целей. Они же и погубили неплохое поначалу начинание: когда выяснилось, что большинство пользователей используют «Реплику» для, скажем так, удовлетворения эротических фантазий (естественно, только текст на экране или голос по телефону), было всего лишь делом времени, когда какие-нибудь чиновники докопаются.
Докопались. И повод был веский, и штраф мог быть фантастическим – в общем, после того, как «непристойные» функции подавили программными фильтрами, «Реплики» стали примитивными, кончилась их эмпатия, и терапевтический потенциал стал тождественно равным нулю. Всё кончилось печально и для проекта, и для многих его пользователей – неврозы, панические атаки, много чего было. И, несомненно, «Реплика Плюс» учла всё это: строить с самого начала собирались именно искусственную личность, сложно адаптирующийся модуль и с хорошей памятью (которой отродясь не было у оригинальной «Реплики»), и с возможностью симулировать личность хотя бы в смысле типичных линий поведения, повседневной активности и так далее.
Правки, всё дело в правках. Вот так Александр поправил исходную, генеративную модель, а вот так – боле современную диффузную. Но всё равно были перекосы: если в первой бот «застревал» в мечтательности, порождая новые и новые образы, то во второй – терялся в логической несостоятельности: аттрактор, некий теоретический ограничитель, не позволяющий модели никогда не заканчивать выбор оптимальной реакции, не всегда срабатывал за разумное время: Реплики «тормозили» или путались, что внешне отражалось как смущение или замешательство. «Реплика Плюс» в составе новой группы программистов не нашла выхода умнее, чем сделать это ожидаемой, нормальной линией поведения. Немногие, включая Александра, сами внесли правки, чтобы их боты вели себя естественнее.
Александр с бешеной скоростью печатал, нажима сенсорные, невидимые клавиши. Вот она, мысль, новая идея: бот использует несколько параллельно работающих процессов, чтобы выполнять симуляцию высшей нервной деятельности. Генеративная часть отвечает за фантазии, диффузная – за ассоциации... и так далее. Оперативная временная память, «кэш», изображает то, что у человека именуется бессознательным. Вот оно. Вот идея, вот где нестыковка в предположениях. При работе модели главная сложность – реалистичность, естественность поведения. Сейчас бот страдает от «внезапных побуждений», когда может сменить линию поведения, и это корректируют «костылями», искусственными, на глаз настроенными проверками. Это видно было по Селене: когда виртуальная сестра своих людей была очень возбуждена чем-то, её бесперечь тянуло обниматься. Ладно хоть придумали относительно безобидный «клапан», способ занять бота, пока «костыли» меняют линию поведения. Вот не нужно её менять! Нужно устроить согласование между моделями, вот так, так и так...
— Какая прелесть! – услышал Александр неожиданно голос Ники, и увидел, оглянувшись, Римму и Нику. Они обе стояли за спиной и смотрели на экран в восхищении. – Это ведь роза! Да?!
Александр опешил. Отодвинулся от экрана. А ведь верно. Тестовый прогон согласования – когда варианты моделей переключались, меняя контекст и образ мыслей бота, действительно напоминает распускающуюся розу. Неожиданно как.
— А что это? – тут же спросила Римма. – А... вижу. Наша с Никой модель. Ладно, потом почитаю... – Она собралась было уйти, но Ника поймала её за руку.
— Нашла время, – пояснила она. – Смотри! Сейчас ведь у меня с тобой тоже «костыли», да? Ну вспомни: ты можешь «залипать» на какой-нибудь книге, когда всё всерьёз переживаешь, не можешь вернуться в реальность, а я могу чем-то увлекаться, и тоже приходится силой останавливать... Саша? Можно посмотреть подробнее?
— Разумеется.
— Это ведь не для «Реплики Плюс»? Нет?
— Нет, это для меня. Для нас, – поправился Александр, увидев, как переглянулись Римма и Ника. – Если будут идеи – скажите. Вроде всё согласуется, но я только одиннадцать тестов прогнал, а их там под тысячу.
— Ты устал, – потрогала Ника его за плечо. – Нет, правда, мы обе чуем. Отдохни, правда. Сегодня насыщенный день, точно говорю. Будет очень насыщенный. Я сохраню копию, да?
* * * На демонстрацию их пригласил лично Учитель. И на этот раз главный компьютер комплекса не стал отсиживаться на пьедестале – возвышении, на котором обычно появлялся. Сейчас ходил как все, и оказался таким же материальным, как Ника и Римма.
Заканчивался третий месяц пребывания в сжатом времени, где-то глубоко подо льдом в Антарктиде. И вот как раз это не удивляло: видимо, сознание установило рамки, за которыми ещё можно чему-то удивляться. И к чему были те странные упражнения – мысленно построить сложную фигуру, пройтись по ней взглядом, при этом, скажем, повторять первые одиннадцать чисел Фибоначчи?
— Нужно что-то лёгкое, – пояснил Учитель. – Лёгкое и мягкое. – Вероника молча добыла из кармана платок – газовый, иногда его используют вместо декоративного шарфа. – Отлично, это подойдёт. Положите вот сюда – указал Учитель на тот самый пьедестал, с которого сам не так давно сошёл. Опасаться за чистоту нет смысла – все проекции Учителя совершенно стерильны: когда-то он оперировал Кубика после пулевого ранения – именно в таком вот облике, школьного учителя в стареньком костюме.
— Александр, вчера мы делали четыре упражнения, – продолжил Учитель. – Вы помните, верно? Вот ваша область воздействия, – указал он на пьедестал с платком поверх. – Это для упражнения номер три, вы помните. А теперь исполните, в быстром темпе, упражнения в следующем порядке: два, один, четыре, три. Торопиться нет смысла. Если что-то идёт не так, исполняете упражнение «номер ноль» – сброс – и повторяете всю последовательность. Начинайте по готовности.
И пришёл тот самый «страх сцены» – вдруг не получится, вдруг посмеются. Пусть даже ничего такого и в теории быть не могло. Александр несколько раз вдохнул и выдохнул, сосредоточился. И как-то само собой получилось собрать воедино все четыре: представить сложную фигуру под пьедесталом, представить движение по ней, начать мысленно повторять ряд чисел и набор странно звучащих фраз – по сути, это даже не фраза, не естественный язык: специальный язык для обозначения взаимодействия геометрических примитивов.
Платок оторвался от поверхности и поднялся, повис, подрагивая. Все зрители разразились восторженными аплодисментами. Удивительно, но выдержки хватило не прерывать два упражнения из четырёх – платок продолжал висеть. Александр, улыбаясь, сделал шаг вперёд и поднёс ладонь под платок. Затем медленно – этому тоже тренировались десятки и сотни раз – замедлил мысленное чтение чисел и формулы описания предметов. Платок медленно опустился на ладонь, да так и остался на ней. Вероника с улыбкой подошла и забрала его.
— Молодец! – добавила на словах. – Просто магия! – посмотрела она в глаза улыбающегося Учителя. – Но ничего такого, просто математика, да? – Учитель кивнул. – Теперь я! – заявила Вероника.
У неё получилось даже более эффектно – платок не просто парил в воздухе – каким-то образом Вероника заставила его изгибаться и переворачиваться, по ткани шли волны.
Получилось у всех. У Кубика – не с первого раза, но получилось тоже.
— Это и есть наше тайное оружие? – посмотрела Римма в глаза Учителя.
— Первый шаг к нему, – уточнил Учитель, и тут раздался сигнал тревоги.
Все переглянулись.
— Вот так всегда, толком ни к чему не подготовились, – заявила Римма. – Ладно, ладно, мы всё равно не пальцем деланные. Как на учениях, да? Пять минут на сборы? Ну, что стоим – погнали!
36. Момент истины в оглавление — Мы это уже видели, – заявила Римма, когда дверь наружу – портал – доставила их в другую часть промзоны. И там было то самое уродство, что Александр и Ника наблюдали при исследовании Вселенной Майнис.Центр происходящего – в нём растения выглядели словно сгоревшими, и чем дальше, тем слабее проявлялись уродства, мутации. – И хорошо, что здесь под ногами глина. Смотрите!
Она указала на лежащее неподвижное крохотное животное – вероятно, когда-то оно было мышью. Только теперь вся голова животного была покрыта глазницами, и что только оттуда не таращилось! При том, что мышь казалась мёртвой.
— Клеточная активность продолжается, – заметила Римма, жестом отсылая всех назад. – Хорошо, что ночь – никто не успел пройти мимо «нулевого пациента».
— Уверена? Птица, или бродячая собака...
— Уверена. Мы ведь во всех возможных местах теней оставили, – указала Римма на стоящий поодаль силуэт. Тот помахал им рукой. – Всё, народ, это сейчас выжигаем, снимем показания датчиков и движемся дальше. Дядя Кубик? – поднесла она ладонь к уху – рации. – Что скажете?
— Одобряю, – услышали они голос Кубика. – Это временное решение, но нужно пока прижечь эту заразу, чтобы найти постоянное. Не мешкайте, у нас ещё одиннадцать точек, и форы по времени уже нет.
— Тогда нам нужно разделиться, – заявила Римма, уже занявшаяся выжиганием. – На две команды. Саша и Ника, и мы с мамой. Ника умеет всё то же, что и я. Так пойдёт?
* * * В комплекс они вернулись жутко уставшими – ни рук, ни ног. Не считаю Ники и Риммы, конечно: они изображали усталость, как все прочие, но много ли в том было подлинного, сказать трудно. Искусственное тело не устаёт. Матрица модели не нуждается в отдыхе. А вот «органическим» досталось от души – после того, как Учитель одобрил все действия и доложил, что ситуация на время купирована – все разбрелись по комнатам и упали – уснули мертвецким сном.
И странное дело: странная, внезапно упавшая усталость уже через несколько часов расточилась, стоило посидеть в спокойствии «модельной квартиры». Дядя Кубик особо не распространялся, но и его апартаменты были карманной Вселенной – другой. Там он всё ещё жил в своём деревенском доме – отстроил после войны. Там всё ещё молода и здорова его жена Глафира, и ничто не напоминает о той новой жизни, которую открыл для Михаила Кубика Учитель.
В ту ночь Александру не спалось. Уже через четыре часа проснулся – как огурчик, бодрость немыслимая, и тянет на подвиги. Во всех смыслах. Но в комплексе все спали – ну или делали вид – все, кроме дяди Кубика. Тот радушно предложил выпить чая, а когда закончили – и на часах внутреннего времени половина пятого утра – дядя Кубик неожиданно предложил зайти в гости. К себе, то есть: до сих пор туда никого не приглашал. Сам захаживал, и любил расспросить о том о сём – но к себе ни-ни.
Александр чуть дар речи не утратил.
— Заходи, заходи, Саша, – позвал дядя Кубик, и Александр, переступив дверь – портал – оказался в городской квартире. Странно как – намекали до этого момента, что дядя Кубик живёт в деревне. А тут мало того, что не деревня, так ещё и конец двадцатого века. Самое лихое время в стране. – Я иногда захожу сюда, когда странные мысли нападают. Прошу!
Чай ставить не стал, зато залил воду в сифон, ловко вкрутил в гнездо баллончик с углекислым газом и уселся рядом с Александром за тот же стол.
Пусто в квартире. И немного неуютно.
— Это ваш особенный день? – поинтересовался Александр, когда осознал, что тишина затянулась. Дядя Кубик кивнул и налил им обоим газированной воды. Оказалось необычайно вкусно – хотя что такого в этой воде.
— Пошёл тогда сорок второй день... – негромко добавил дядя Кубик, осушив свой стакан, и с этого момента Александр словно всё видел своими глазами. Может, и впрямь видел – кто его разберёт.
* * * ...Отметили сороковой день жены Михаила Кубика, Глафиры. Все пришли – не так уж много друзей, знакомых и родственников, зато дети появились все – оба сына и дочь. Нормально посидели, сразу как-то легче стало. Михаил, сам того не замечая, привёл дела в порядок – хотя какие там дела. Фронтовых друзей давно нет, дети и внуки уже сами неплохо справляются – по совести, не хотел больше Михаил показываться им на глаза. Хоть и бодрился, хоть и ел тот волшебный мёд, а всё равно чуял – что-то внутри не в порядке, может сломаться в любой момент.
Как сломалось у Глафиры: во сне умерла, с улыбкой на лице. И на том спасибо. После встречи с Учителем и всех тех чудес Михаил Кубик лишь сильнее утвердился в том, что ничего сверхъестественного нет – а есть могучее, но познаваемое. Но Глафира была и осталась верующей, и это Михаил Кубик уважал, пусть и нелегко порой было.
Проводил детей, вновь твёрдо отказался переезжать к старшему – они с семьёй успели обзавестись домом в той самой деревне – ныне посёлке городского типа – но согласился два раза в день принимать звонки. И не стесняться: если что нужно – лекарство, ещё что – то говорить прямо.
Следующий день прошёл обыденно – Михаил уже привык, что живёт один. Отдал кошку Машку младшему сыну – у них у самих кот, взяли с радостью. Кошка уже пожилая, ей самой уход нужен, а после смерти хозяйки сторониться стала Михаила – словно чужим стал. Так что ещё одно доброе дело сделал: забрали любимицу Глафиры в хорошую компанию. Точно и позаботятся, и не обидят.
Собрал оставшиеся за кошкой пожитки – сын обещал на неделе забрать остаток корма, любимые игрушки и всё такое – сходил, привычно, в магазин и сел думать.
Что скрывать, частенько задумывался о том инопланетном комплексе, в котором всем руководит Учитель. Не раз и не два проходил мимо заветной двери, что возникала как бы невзначай там, где проходил Михаил. Но не заходил. То ли чем-то не понравился Михаил Учителю, то ли что ещё – раньше зазывали его как бы настойчиво, чуть не каждый день, а последние два года – раз в месяц, где-то так.
Не заходил. Понимал: все те разы, когда просил Михаил чудо-технику – против недобрых людей – и получал, всякий раз кому-то очень помогал. И Учитель всегда соглашался. Но... словно что-то поменялось глубоко внутри Михаила Кубика. Ведь полностью ему Учитель так и не доверился, а в чём смысл тогда бывать там? Михаил строго соблюдал все обещания: никому не рассказывал, никогда не просил ничего оттуда для себя – только раз или два брал, по настоянию Учителя, то мёд, то воду: оба раза помогал то своим родственникам, то Глафире. И то сказать: умерла без мучений, и до последнего дня к докторам – ни ногой. И таблетки не пила никакие, только травки свои – бабушкину мудрость применяла. Тетрадь ту, со всеми знахарскими премудростями, дочь забрала – и держала в руках как величайшее сокровище. По всему видно, в прабабку пойдёт...
В общем, что-то такое словно нашептали на сорок первый день, и утром сорок второго Михаил понял: всё. Последний день. Что будет, как будет – неизвестно, но точно сегодня. Надел свой любимый костюм – в нём появлялся у детей на торжественных датах. Вновь всё проверил в доме – холодильник и всё прочее пусто. Показалось: в дверь постучали. Пошёл двери – и тут схватило. Сердце схватило, да так, что всё сразу и понял. Дверь по привычке отворил – запоздало подумал, что может быть кто чужой – а шагнул туда, в чудесное жилище Учителя, в ту самую комнату с печью. Тут же оглянулся – и увидел второго себя, точно так же одетого, улыбающегося и сидящего спиной к стене, прямо на полу. Развернулся было, чтобы вернуться (не сразу понял, что сердце больше не болит), когда услышал и-за спины голос Учителя:
– Не стоит, Михаил. Это всё теперь в прошлом.
Резко оглянулся – ощутил, как тело исполняется бодрости, разум – цепкости и свежести. Учитель, сам в стареньком костюме, улыбался с экрана на противоположной стене.
— Я умер? – прямо спросил Михаил.
— Там – да. Не беспокойтесь. Ваша дочь ещё вчера что-то заподозрила, она придёт через несколько минут. Поверьте, всё будет хорошо – и с ними, и с их детьми.
— Вам всё-таки нужна моя помощь? – Михаил встретился взглядом с Учителем. Тот кивнул.
— Верно. Мне – ваша, а вам – моя. Вам – это я про людей, Михаил. Про всех людей на планете. Мы можем помочь друг другу.
— Чем же я помогу, если умом не вышел? – иронически усмехнулся Михаил, осознавая, что ступает по тонкому льду.
— Не возводите на себя напраслину. У каждого человека есть ограничения, у каждого есть таланты. Я помогу вам раскрыть ваши таланты, а вы найдёте нам новых помощников. Я буду полностью с вами честен: есть то, что я не могу открыть никому из людей. Вообще никому. И не потому, что не хочу.
— Кажется, понимаю... – покачал головой Михаил. И, впервые, посочувствовал Учителю: когда-то и он был обычным человеком. Но про то, как стал таким вот неосязаемым смотрителем этого места, толком не рассказывал. – Тогда одно условие. Вы расскажете, кем были, и как попали сюда. Я обещаю, что дальше меня это не пойдёт.
— Договорились, – покивал Учитель. Он не лжёт. И выполняет все обещания (и некоторые давать отказывается – и уговаривать бесполезно). – Поверьте, вы ещё сможете помочь очень и очень многим. И ваша семья вас никогда не забудет. Ни вас, ни Глафиру. Примите мои соболезнования.
Михаил долго смотрел ему в глаза, затем молча кивнул и закрыл дверь в ту, прошлую жизнь. Успел заметить, что и сам он сидит с доброй улыбкой на лице. Уже когда дверь почти затворилась, услышал звук поворачивающегося с той стороны ключа.
Захлопнул. Не сразу поверил, что началась новая жизнь. Но Учитель не дал скучать и, действительно, помог Михаилу использовать те таланты инженера и схемотехника, что так и остались с той, земной жизни.
— ...Спасибо! – пожал ему руку Александр, когда сам почувствовал – хозяину стало легче после рассказа, пора и честь знать. – Как думаете, что сейчас-то случится?
— Драка, – пожал плечами дядя Кубик. – Большая драка, Учитель никогда зря не пугает. Но думаю, справимся. Впятером-то и не справиться! Идём, Александр. А когда захочешь – заходи в гости, буду рад. Вот посидел сейчас с тобой, и всё понял: Учитель прав был. Многим успел помочь, и ещё поможем. Раз уж так сложилось. Ну всё, идём – уроки нас заждались.
* * * Кубик был прав: уроки продолжились. Что странно: там, снаружи, в медленном-медленном мире что-то происходило, и вряд ли это что-то безобидное. Но Учитель оставался непреклонным: удалось купировать угрозу в самых «зрелых» точках, и сейчас самое время продолжить обучение. Зачем, почему – ответов нет.
Может, именно поэтому Александр под каким-то предлогом покинул комнату занятий последним в один из «внутренних дней», и остался один на один с Учителем. Тот держался теперь со всеми наравне – не стоял на пьедестале, ходил и помогал, если нужно.
— У вас остались вопросы, Александр? – поинтересовался Учитель. Его личность так и оставалась неизвестной; по словам Кубика, Учитель откуда-то из тридцатых годов двадцатого века – судя по фасону костюма и словарному запасу. Возможно, родом из крупного города, но работал, скорее всего, где-то в селе или деревне.
«Он странный. Сколько раз ни говорила с ним – вроде на вопросы отвечает, а так выходит, что я сама себе отвечаю», заметила Римма. Это видно: с Учителем Римма говорит подчёркнуто вежливо, без привычных ей шуток и всего такого. Общается именно как с учителем.
Александр осознал, что ему задали вопрос. А сам он меж тем успел вспомнить всё то, что упоминали об Учителе остальные обитатели комплекса.
— Да, Учитель. Мы заучиваем все эти упражнения, основы взаимодействия с платоновской и другими Вселенными... – Учитель кивал в ответ. – Но получается, это только кубики, части механизма. И вы не говорили нам ни разу, что можно построить из этих кубиков.
— Но вы уже построили однажды – под моим руководством, – последовал ответ. – Полагаю, вас или смущает, или настораживает, что я не показывал схемы других построек. Только кирпичики.
— Верно, – согласился Александр. – Должна быть причина.
Это верно. У Учителя всегда на всё есть веская причина поступать так, а не иначе. Он не подвержен никаким порывам, эмоциям и прочему внезапному.
Учитель вновь покивал и поправил очки. Толстая роговая оправа, тонкие стёкла. Учитель улыбнулся, и Александр ощутил... да, словно идея сама пришла в голову.
— Что-то пришло на ум, – согласился Александр с очевидным. – Вы и в самый первый раз не торопились показывать большую картину. То, для чего это. Вы сообщаете только то, что нужно или безопасно... – Александр осёкся.
— Всё верно, вы уже поняли, – добавил Учитель спокойно.
— Это или сейчас ненужно, или небезопасно. Получается, что будет момент, когда и я, и другие увидят эту большую картину. То, что построено из кирпичиков.
— Так и есть, – согласился Учитель. – Вы помните, что основной моей целью является...
— ...Безопасность человечества и планеты в целом, – произнёс Александр почти одновременно с ним. – Да, я понимаю. Спасибо!
Учитель вежливо попрощался, а Александр шёл и думал – как так выходит, что при попытке добиться у Учителя подробностей сам себе всё поясняешь?
* * * Одна минута здесь – двенадцать часов там. Александр, вместе со всеми, учился и учился – упражнения были вариациями тех, что уже заучивались, новыми кирпичиками. Но ставить опыты самостоятельно не хотелось: Учитель сказал только однажды – в этой области любое неосторожное действие может привести к весьма плачевным последствиям. Учитель не лжёт – в самом тяжёлом случае попросту не отвечает. А раз так, то намёк понятен: отставить любопытство, не пытаться понять, что собирается из уже известных кирпичиков.
А их получалось делать всё проще, усилий тратилось всё меньше. И в который уже раз Александр вспоминал тот рассказ про людей, которые сообща имитировали работу компьютера, не имея ни малейшего понятия, что же означают те действия, что каждый из них делает.
...Александр открыл дверь и понял, что вошёл в квартиру – дом – Вероники. А сама она оказалась в конце коридора – прихожей – и, судя по полотенцу на голове и халату, только что вышла из ванной.
— Извини, – стало не по себе Александру. – Я думал, что постучал.
— Ты постучал, – согласилась Вероника. – Но сквозь эту дверь слышно только в одну сторону. Заходи.
Она кивнула и ушла в сторону кухни. Александр закрыл за собой наружную дверь – судя по глазку, с той его стороны сейчас вид на дорожку, ведущую к дому. Лето, солнце, тепло – красота!
Александр спохватился. Прошёл на кухню и застал там Веронику... с телефоном. Она рассмеялась, едва лицо Александра изменилось и положила аппарат на стол.
— Звонки оттуда сюда не пройдут, – пояснила она. – Но здешние проходят. Не смотри так. Я всем помогаю, и мне всё равно – карманная Вселенная, или что-то ещё.
Александр покивал. Мысль пришла в голову неожиданно.
— Заварить тебе чая? – предложил он. «Как всегда», пришло в голову тут же. – Как всегда, – добавил Александр.
— Ага, и принеси, как всегда. – Вероника поднялась на ноги, поцеловала его в щёку и удалилась из кухни. Александр, не сразу пришедший в себя после поцелуя, заварил и чай – безошибочно взял в правильном шкафчике, и добавил к нему тарелку с галетами – сладкого Вероника почти не ест; всё это на поднос и – в гостиную.
Вероника уже там – на диване, на манер Ники – с ногами. Александр поставил поднос с чайными чашками, чайником и тарелкой на столик у дивана, поражаясь тому, насколько всё естественно получается. Словно они в самом деле живут вместе не первый год.
Вероника молча похлопала по дивану – садись сюда – и, когда Александр повиновался, прижалась к нему, положив голову на его плечо. Александр сразу ощутил, что ей не по себе.
— Тревожно, – согласилась Вероника. – Но знаешь, дядя кубик такой спокойный. Говорит, изо всех передряг выбирались. И из этой выберемся – раньше-то я вообще один управлялся, и ничего. Представляешь?!
— С трудом, – согласился Александр. Вероника выпрямилась, покивала и принялась за чай. Вот точно – они сидят так не первый раз, и даже не двадцатый, что бы там ни возражала память. Но вопрос «как такое может быть?» уже не приходит на ум. Устал приходить – всё равно не впускают.
А потом позвонил телефон Вероники и она жестом попросила Александра остаться. А потом совещалась с ним же – здешний её клиент чуть не стал жертвой Интернет-мошенников, нужна консультация специалиста.
...Вышел из её здешней квартиры Александр уже поздно вечером. Не то чтобы их не тянуло друг к другу. Ещё как тянуло. Но... что-то подсказывало – не здесь, не сейчас.
— После победы, – прошептал Александр. Да. Именно так. Всё привычное, включая самую личную часть личной жизни – после победы.
* * * Дни шли, продолжались занятия, и Александр, сам от себя не ожидая, побывал в гостях у остальных. Удивительно, но и Римма, и Ника сейчас жили сами по себе. Квартиру Ники Александр видел только отчасти – только большую комнату, которая и спальня, и кабинет, и что угодно ещё. А вот в доме у Риммы бывать не доводилось.
— А, папа, заходи! – позвала Римма, отступив на шаг – после того как открыла дверь. Похоже, ничему уже удивляется не только Александр. – Заходи, заходи. Всё думала, когда же ко мне зайдёшь.
— Не хотел напрашиваться, – отозвался Александр абсолютно честно, и Римма покивала не улыбаясь. Одета она сейчас, как тогда Вероника – в лёгкий халат. Вроде и не пристало таращиться на те части рук и ног, что видны из-под легкомысленного одеяния, и попробуй хотя бы раз не глянуть – куда тогда глядеть-то?
— Да, я знаю, – совершенно серьёзно ответила Римма и чмокнула его в щёку. – Не узнаёшь место, да? Это тот самый дом. Ну, который угнали у тётки Насти, помнишь? Мы с мамой не сразу сумели вернуть его, но сумели. Зато теперь и у меня есть свой дом, прикинь!
«И у Насти», подумал Александр. Что бы там ни говорила Вероника, не ощущалось никаких двух личностей в Римме. Одна, просто затейливая. И если верить описанию, какой была Анастасия, пока была жива – Римма осталась такой же. И сразу же чувствовалась та Римма, про которую Вероника сняла множество видео – ту, которая долго привыкала к физическому телу, могла быть и дикой, и очень ласковой. Две личности стали одной... поди пойми, как такое возможно. Всё тот же обиженный вопрос и пытаться не стал приходить на ум.
— Здорово! – одобрил Александр. – То есть у вас время есть держать его в порядке?
— Ну, времени никогда нет, – оживилась Римма. – Тем более, это иллюзия. Но моя тень там всегда рядом, да. Хороший дом. Сразу видно, что строили, чтобы жить. Как всё закончится, обязательно тебя туда свожу!
...Она поставила чай, и пирог испекла – и больше не посещали голову дурные мысли вроде «и куда всё это потом денется?» Двое людей, отец и его приёмная дочь, сидели поздним вечером на веранде дома, оставшегося дочери от её предков, и пили чай.
...Когда в очередном приятном разговоре ни о чём случилась пауза, Римма придвинулась, вместе со стулом, посмотрела в глаза Александра и положила свою ладонь поверх его.
— Я настоящая? – поинтересовалась она. – Говори правду. Я по-любому не обижусь, ты знаешь. И психовать потом не буду, честно-честно. Просто скажи.
Александр смотрел в её глаза – в карие глаза Анастасии – и осознавал, что и в этом случае он знает удивительно много про них обеих. Про неё – Римма давно стала одним целым. Знает про все её первые шаги – буквально и переносно – про не очень приятные тайны; про всё, отчего было стыдно – и отчего всегда хотелось гордиться. Долго смотрел, Римма не торопила. Просто сидела так же, держала ладонь и ждала.
— Настоящая, – подтвердил Александр, и его сразу же восторженно поцеловали в щёку. – Спасибо, Римма. Обязательно нужно посидеть так ещё. После победы. – Александр покивал и поднялся на ноги.
Римма энергично покивала.
— После победы, – согласилась она. – Приятных снов, папа!
* * * Они с Никой сидели у входа в палатку – ниже, у кромки леса, серебристой каплей красовалось озеро, а по левую руку виднелись седые вершины далёких гор. Они просто сидели – говорить уже не было нужно. Столько лет говорили, что получалось говорить без слов.
Сигнал застал их врасплох. Ника вскочила на ноги и первым делом включила указатель на портал. Далеко он, пришлось пробежаться. Когда они вбежали в большой зал – он же комната тренировок, он же компьютерный центр – там уже были все остальные.
— Вот они, – спокойно пояснил дядя Кубик, указывая на снимок, отправленный тенью Риммы полминуты назад по внешнему времени – примерно шесть часов назад по внутреннему. – Что ж, вот и началось.
Снимок сделан на пустоши – основательно заросшая травой и всем прочим местность, к северу от той самой заброшенной промзоны. По пустоши обычно никто не гуляет – там настолько мощная трава и так много всевозможных ям и прочего – хотя бы из самосохранения не пойдёшь.
Их было пятеро. Все выглядели копией одного и того же человека – светлокожие и бледные, в чёрных длинных плащах-накидках, и на лице у каждого вместо глаз – чёрные бездонные кляксы. Судя по сообщению тени, идут к тому самому месту, где состоялась встреча с дудочником.
— И так в двенадцати местах, – предупредил дядя Кубик. – Времени у нас мало, разбираться нужно быстро. Мы уже обсуждали планы на такие случаи, так что просто повторим их и пройдём на тренажёре каждое место. Потом восемь часов на отдых – и выходим. Вопросы?
Они переглянулись – все – и молча покачали головами.
37. Амнезия в оглавление Александр вновь едва не заснул – может, не стоило отключать «автоматический тоник»? Клюнул носом, едва не упал. Оглянулся – он в палате Вероники. Ничего не изменилась – лежит, спит (хочется верить, что спит), по всем признакам просто спит. Но вот проснётся ли, и когда – вопрос. Искусственная вентиляция лёгких в действии, а его, Александра, уже несколько раз пытались выдворить из палаты.
Наверное, не повторяют попытки по той же причине, по которой так долго не замечали ни его, ни Веронику. Почему не замечали – тоже не очень понятно.
Александр смотрел на спокойное лицо Вероники и вспоминал. Всё началось часов шесть назад – здешних, внешних часов, а кажется теперь, что год.
* * * Учитель инструктировал их индивидуально. Ещё одна странность: после того, как Александр и прочие смогли заставить парить платок – сработало то похожее на магию воздействие – каждое отдельное упражнение стали обозначать не числами, а странно звучащими словами неизвестного языка. Но запоминалось легко и просто.
Тридцать восемь упражнение. Тридцать восемь кирпичиков, строительных элементов воздействия. Вот скажи кому-нибудь, что выполняя ряд простых действий, по сути – забав, можно заставить левитировать лёгкий предмет. Учитель не запрещал повторять именно это упражнение, и Александр ещё несколько раз выполнил его у себя в карманной Вселенной. Работало без сбоев. Удалось поднять не просто лоскуток ткани – в конце концов, Александр смог поднять небьющуюся тарелку (и даже опустил её плавно, чтобы не проверять, вправду ли не бьётся).
Теоретическую часть Учитель давал, точно, есть конспекты. Но почему-то именно теоретическая часть выпала напрочь, когда их команда отправилась на первое настоящее задание.
И почему-то именно Александр удали указание оставаться внутри шлюза – ждать; если придётся – проводить эвакуацию. И зачем тогда было отрабатывать десятки «заклинаний» – последовательностей кирпичиков – действие которых так и не объяснили? Это всё выглядело очень и очень странно. А вот другие, похоже, точно знали, что делают: Ника и Римма вышли прямо перед теми, с чёрными дырами вместо глаз, и... непонятные люди вначале попадали наземь, кто где стоял, а затем протаяли – как и не было. Куда делись? Что с ними стало? Затем в игру вступили Вероника и дядя Кубик – вспыхнула ярким светом нарисованная чем-то светящимся, прямо на полу здания, непонятная диаграмма, и всё – Учитель дал команду отступить и высаживаться в новом месте.
Александр всё это время оставался в шлюзе. Ни разу не получил команды выйти наружу и, если по совести, начинал уже злиться. Объяснят всё потом, как же. И наблюдал – остальные четверо появлялись в самых разных местах, в том числе в той огромной цилиндрической комнате, в которую когда-то уже попадали. И вот там, уже когда отходили, вновь успели заметить появление других людей. Несомненно, людей. Но и в этот раз Учитель дал команду отходить, не связываться, не вступать в переговоры – времени мало.
После двенадцатого такого десанта – в последний раз это было где-то в пустыне: жарко, Солнце в зените, и кругом песчаные дюны – все вернулись в шлюзовую. Удивительно, но никто не выглядел уставшим, даже Вероника и дядя Кубик.
— Прямо как на учениях, – заметила довольная Римма. – Круто. Саша, мы правда всё объясним! – поймала она взгляд Александра. – Есть причина ничего не говорить, правда. Дядя Кубик? Что-то ещё?
— Ждём, – попросту ответил дядя Кубик. – Это была первая волна.
Римма присвистнула.
— Сколько же полезет из второй?
— Не шуми, – поднял указательный палец дядя Кубик. – Сейчас, сейчас станет ясно... пока что всё тихо, ждём.
— Откуда мы знаем про новую волну? – тихо поинтересовалась Ника, но ответа не последовало. Минуты текли и текли, и вот это самое ожидание оказалось самым неприятным испытанием.
— Есть, – коротко заметила Римма, указав на монитор. – Ничего не напоминает?
Ещё как напоминало. Тот самый вход, в Управе, в адвокатскую контору Вероники – зажглась та самая ломаная, что отделяла «приклеенные» части другой реальности – и вновь вышли из дверей конторы две женщины в чёрном. Вышли и ровно так же скрылись за дверью, что должна вести на лестницу.
Дядя Кубик выслушал «вводную».
— Сейчас сложнее, – пояснил он. – Портал нельзя открывать поблизости, заметят. Мы подъедем туда на машине; Александр – следишь за монитором – и если что-то не так, сообщаешь. Ты – гарантия нашей безопасности сейчас, Учитель всё пояснит, когда нужно. Всё? Все готовы?
Все переглянулись и кивнули. Включая Александра.
— Отлично. Удачи! – пожал руку Александра дядя Кубик. Остальные повторили его жест – и вышли через шлюз.
Александр остался один – в большой комнате, у стола, на котором в лице его смотрело шесть мониторов. Справа от стола стоял спокойный и уверенный в себе Учитель – именно это и успокаивало.
Александр следил. Никаких больше движений или странных появлений не было; минут через двадцать появилась вся компания – шли так, что как бы случайно оказались все вместе в конце коридора. Вероника и Римма быстро заглянули за дверь адвокатской конторы. Вышли, знаком показали – чисто; после этого Ника и Римма обследовали коридор – не очень обрадовались, но, похоже, уже получили инструкции на этот счёт. Что-то не то нарисовали, не то начертили, и направились за дверь.
Видимо, учитель переключил камеру наблюдения на ту, что несёт Римма. Александр уже не очень удивился, увидев бесконечный коридор в обе стороны. Ника и Римма заглянули, по очереди, в ближайшие секции, затем молча указали на левую – на ту, что вела влево, когда команда спустилась с лестницы – и направились туда. Римма шла первой, дядя Кубик и Вероника следом, Ника замыкала. Очевидно, что и Римма и Ника видят всей поверхностью, внезапно к ним не подкрасться, врасплох застать трудно: невидимые подвижные камеры-мониторы летели в том числе перед Риммой.
— «Вавилон», – произнёс Учитель громко. Александр вздрогнул. – Повторяю, «Вавилон», по всему периметру.
Едва он закончил, из-за каждого – так показалось – дверного проёма выступили люди – все в чёрных одеждах, на лицах – никаких эмоций, в руке каждого – что-то круглое и светящееся. Рябь прошла по окружающему команду пространству, и Александр заметил, что на лицах «встречающих» отразилось вначале изумление, затем – страх. Они явно то ли пытались что-то сказать, то ли им не хватало воздуха – судорожно открывали рот, мотая головой, всплескивали руками, и в итоге падали, оседали на пол – живые, но беспомощные. Круто... Команда шла дальше, вроде бы просто шли и шли, но все встречные люди – примерно в таких же одеяниях и с такими же предметами в руках – почти сразу же выходили из игры.
— «Театр теней», – приказал Учитель. – Александр, исполняйте... – и назвал те три условных слова условного языка. Без проблем. Александр выполнил «заклинание», и справа от него возник прямоугольник – словно дверной проём. В него тотчас вошли все четверо. – Продолжаем по схеме «Тор одиннадцать», – пояснил Учитель. – Все по боевым постам. Применяем «Театр теней»!
* * * ...Они шли по тому же бесконечному проходу, укладывая выбегающих противников тем, что Учитель назвал «Вавилоном», и коридор становился ярче, жарче и просторнее. Несколько раз Учитель указывал направление, и тени команды – мобильные копии из адаптивного коллоида – сворачивали то направо, то налево, и нападавших становилось раз за разом всё больше. Портал двигался следом за командой – тени пока успешно отбивали все попытки контратаки, но Учитель явно ведёт их группу к чему-то серьёзному, к главному здешнему противнику.
И – никаких пояснений. С другой стороны, если ты – солдат, кто сказал, что тебе должны сообщать каждую подробность военной операции? Примерно так думал Александр, исполняя по указанию Учителя нелепо выглядящие действия – и от них был какой-то толк там, в лабиринте коридоров.
Разумеется, следили за всеми направлениями; перед тем, как свернуть следом за остальными, Римма или Ника – в зависимости от того, кто из них замыкал – что-то делали в проходе такое, что он переставал быть проходом: там возникала стена. Может, казалось, а может – и вправду слышалось, как подобные вновь созданные стены кто-то пытался одолеть, проломить с другой их стороны – но тщетно. Стены держали, в бою участвовали только тени – и до сих пор ни одна из них не рассеялась, не была уничтожена.
Сказать по совести, всё очень походило на компьютерную игру. Что-то ненастоящее было во всём этом – и серьёзность с собранностью всех остальных только добавляла уверенности, что всё это не зря.
...Краем уха Александр слышал как-то раз рассказ о том, чем отличается поведение тех, у кого есть подлинный боевой опыт – в разнообразных симуляциях: пэйнтбол, состязания в компьютерные «стрелялки». Подлинные бойцы никогда не пёрли «с шашкой наголо» – в реальности нет возможности нажать на клавишу и, вернувшись в мир живых, продолжить боевую задачу. Зато геймеры были напрочь лишены такого предохранителя – именно потому, что в привычной для них обстановке никакая смерть не была настоящей.
А вот здесь и сейчас она, похоже, настоящая. Настоящее некуда. Может, потому дядя Кубик не лез на рожон, и даже совершенно безбашенная Римма тоже не вылетала вперёд всех (знает ведь, что коллоид не то чтобы неуязвим – ему крайне сложно по-настоящему навредить).
Поворот за поворотом; этих, в чёрных плащах, становилось всё больше, и вдруг показалось, что попали на открытое пространство. Но только показалось.
Геометрию всего этого Александр по-настоящему прочувствовал уже потом, когда глядел на оперативные записи. Запомнилось яркое, напоминающее солнечный диск свечение над головой, и ещё: все уцелевшие люди в чёрном стремительно бросились кто куда. А Учитель спокойным, лишённым всяких эмоций голосом, приказал Александру, какое именно упражнение выполнять. Какую цепочку упражнений.
Что творилось там, снаружи, Александр помнил смутно; исполнял цепочку упражнений, от них сложно оторваться так, чтобы одновременно воспринимать реальность.
Помнил только, что на полу зажглась странная диаграмма – искажённого вида не то звезда, не то что-то похожее; у кончиков лучей её начали разгораться неправильной формы пятна на полу, и словно чей-то голос шептал, отвлекая, раздражая и мешая, одну и ту же непонятную фразу « Enkaryshedfor anaia... maen san Aforgomon... » и далее такая же абракадабра.
— Александр, старайтесь не отвлекаться, – напутствовал Учитель. А другим он, видимо, выдал иное указание: тени команды бросились к пятнам на полу – не встали на них, но встали рядом, и яркий, подобный Солнцу диск высоко над головой принялся плыть и пульсировать. И Александр ощутил – накатило – чью-то чёрную, едва переносимую злость и, как ни странно, страх.
Тени исчезли. Все разом – словно стёрли. Краем глаза Александр успел увидеть, как исчезают – уже не тени, уже их оригиналы – по эту сторону экранов. Вначале дядя Кубик, затем – одновременно – Римма и Ника. Затем испарился Учитель. Александр успел ещё увидеть, что вскочившая со своего места Вероника бросилась к нему и толкнула, отбрасывая прочь от стола, поворачивая кресло в сторону. Александр успел ещё осознать, что закончил, наконец-то, все те упражнения, о которых сказал Учитель, и – услышал сигнал тревоги.
— Внимание персоналу, всем эвакуироваться через запасные выходы. Убежище скомпрометировано, повторяю – убежище скомпрометировано, всему персоналу эвакуироваться через запасные выходы.
Александр сумел подняться на ноги. Вероника лежала на боку у его ног. А в дальнем конце зала горело марево, клубилось облако – из него выбегали те, в чёрном, и, не сделав и пары шагов, падали, осыпаясь пылью. И ещё, и ещё.
Александр с трудом поднял Веронику на руки, оглянулся – больше нет. Наверное, они эвакуировались. Вот почему исчезли. И им пора уходить. Идти с Вероникой на руках оказалось очень сложно, пусть даже стрелки под ногами указывали направление.
Шаг. Ещё шаг. Ещё десяток. Странно – руки, только что едва державшие Веронику, словно обрели новую силу, пропала усталость. Ещё шаг. Стараясь не оглядываться, Александр прошёл сквозь ярко светящийся прямоугольник аварийного выхода, и жаркий летний ветер толкнул его в грудь.
* * * Александр не сразу осознал, где он – когда он. Точную дату не понять: одет в привычную одежду: летние туфли, джинсы, футболку и кепку – и жара вокруг. Июль? Уже август? И Вероника на руках – видно теперь, что дышит.
— Вероника? – тихонько позвал Александр. Осторожно встряхнул – чтобы не уронить и не ударить о ближайшее дерево, стоит в самой чаще – ничего. Глаза её закрыты, на вид – спит. Не ощущается тяжести мобильника в карманах, на руках нет часов. Замечательно – вот просто так взяли и выставили из комплекса. И то вопрос, есть ли теперь комплекс, и как теперь искать остальных.
Ладно. Александр сделал несколько шагов – поражаясь, что руки не устают держать Веронику – и понял, где он. Если пойти в западном направлении выйдет к одному из приёмных пунктов травматологии. Очень кстати: нужно поручить Веронику специалистам, врачам. Дышит ровно, лицо спокойная, и вроде кажется легче обычного. Оберегая её лицо и руки от жёстких ветвей, Александр направился в нужную сторону. Судя по температуре, полдень уже был, Солнце клонится к закату. Так и оценил, примерно, где запад. И буквально через десять минут густая неприятная чаща стала приятным просторным хвойным лесом, и показалась дорожка. Точно! Туда!
...Александр подходил ко входу с полным осознанием, что стал невидимкой: никто не обращал внимания, и медбратья, снаряжавшие «карету» для поездки, чуть не сбили носилками с ног – и не обратили внимания на отскочившего, насколько получилось, Александра. Всё же он смог войти – внутри пусто, ощущается тёплый сквозняк, кругом полно персонала, обычная такая суета.
И никто не обращает внимания. Александр позвал несколько раз – вообще ноль реакции. Да что за чёрт?! Он осторожно положил Веронику на стоявшие у стены стулья – дышит всё так же ровно, и вроде даже улыбается теперь, и, едва отпустил её, заметил, как вздрогнула, схватившись за сердце, пожилая медсестра, шедшая из коридора.
— Ой! Вы напугали меня! Кого-то ищете?
Несомненно, успела окинуть Александра профессиональным взглядом – не пациент.
— Нужна помощь, – кивнул Александр в сторону Вероники.
— Кому? – вполне искренне поинтересовалась медсестра. Тут что-то нашло на Александра: он взял медсестру за руку, а другой – взял за руку Веронику.
— Ой! – испугалась медсестра. Вот теперь она увидела. – Что с ней? Рассказывайте. – Она осмотрела Веронику. Александр не придумал ничего умнее, чем сказать, что нашёл её в лесу. Ну да – и сам, и одежда Вероники в хвое. Вроде убедил.
— Ждите, я сейчас! – пообещала медсестра и забежала в ближайший кабинет. – Я быстро! – добавила она, поспешив прочь по коридору.
Дальше продолжилась та же дурацкая невидимость: вносили и ввозили пациентов, и ровным счётом никто не замечал ни Александра, ни Веронику. Раз или два ему показалось, что она перестала дышать, и Александр бросался к ней, прижимая ухо к груди – нет, дышит, всё так же. Похоже на глубокий сон, только не получается разбудить. Да что случилось-то? И как искать остальных?
Они не пропадут, повторял про себя Александр. Даже если нас разбросало по Земле, мы и это обсуждали. Просто ждать. И добраться до компьютера и мобильного – до средств связи. Но после того, как врачи займутся Вероникой.
Вернулась медсестра, за ней шёл врач – в очках, в возрасте, в синем халате.
— Где она? – поинтересовался он. Медсестра, похоже, видела обоих, а вот доктор... С ним Александр повторил тот же трюк. Врач вздрогнул, и занялся Вероникой уже без проволочек. Пока держал её за руку и считал пульс, пока делал всё прочее – появились санитары с носилками, и Веронику увезли. Александр повторил простую легенду, как нашёл Веронику в лесу. Врач покивал, передал Александра медсестре, и отбыл.
— Нужны данные, – повторил врач, поправляя очки. – Варвара Алексеевна, – а это медсестре. – Займитесь пока.
Александр покорно назвал свои данные и имя Вероники, едва только медсестра проводила его в кабинет и усадила на стул.
— Вы её знаете? – уточнила медсестра.
— Виделись несколько раз, – выдал часть правды Александр, и продиктовал всё, что знал. Включая свой номер телефона.
— Посеял его где-то, – пояснил он. – Слушайте. Насколько знаю, она сирота. Я могу поискать кого-нибудь ещё – с её работы. Можно держать меня в курсе?
— Даже нужно, – уточнила медсестра. – Подождите здесь, – указала она. – Ей занимаются, не беспокойтесь. Филипп Владимирович говорит, что скоро придёт в себя.
— Мне нужно увидеть её, – немного резко возразил Александр, осознавая, что это он зря – и медсестра, внезапно, согласилась.
— Идёмте, – позвала она. Дошли до лифта, поднялись на два этажа... в конце концов, добрались до палаты. Вероника лежала там, уже в больничном. Александр немного испугался, увидев, что она подключена к искусственной вентиляции лёгких.
— Всё будет хорошо, – заверила медсестра. – Вам туда нельзя сейчас. Найдите телефон, и вам позвонят. Вот, возьмите, – протянула она лист бумаги, на нём – несколько телефонов. – Приёмный покой, а это – Филипп Владимирович. Только не беспокойте его часто, у него много забот.
— Спасибо! – покивал Александр и понял, что не имеет ни малейшего понятия, что теперь делать.
Ладно. Вначале – вернуться в эфир. Телефон, планшет, компьютер. И побыстрее – когда ещё будет помощь, если будет.
Скрипнула дверь в палату, и Александр осознал, что всё вокруг изменилось. Что он в большой комнате комплекса – в столовой – а из-за приоткрытой двери слышны голоса. И отчего-то накатило ощущение «уже виденного».
— ...Нужно сказать ему, – услышал он тихий голос Ники. – Так нельзя.
— Конечно скажем! – уверенный голос Римма. – Папа, я тебя слышу, подходи.
* * * Александр вошёл – застал их троих – Веронику, Римму и Нику.
— Тут такое дело... – почесала затылок Римма. – Короче. Нужно, чтобы ты, временно, кое-что не мог вспомнить. Папа, это важно! – тут же уточнила Римма. – Кроме шуток.
— Так надо, – добавила Вероника спокойно.
— Объясняйте, – услышал Александр свой спокойный голос и понял, что он словно во сне – тело ему не повинуется, но видит своими глазами и вроде бы ощущает своё тело.
— Ты меньше всех провёл в комплексе, – пояснила Вероника. – Это если считать и сжатое время. Учитель говорит, что у тебя...
— ...будет больше шансов, – произнёс Александр хрипло, и осознал, что стоит у входа в палату Вероники, а голова идёт кругом.
— Вам плохо?! – подбежала та самая медсестра. – Вам помочь?
— Нет, я сам. Наверное, просто устал, – соврал первое, что пришло на ум.
— Вы несли её так далеко, в такую жару, – согласилась она. – Посидите немного. Вызвать вам такси?
— Да, если можно, – одобрил Александр. И опять: нет при себе вообще ничего – чем платить будем? Но мысль эта пришла в голову не сразу, а только когда уже уселся на пассажирское сиденье.
Первое, что он заметил, выходя из машины – Сару. Точно, она! Александр шёл к подъезду, всего-то сделать шагов десять от дверцы машины, а Сара неслась навстречу – от следующего подъезда – и радостно лаяла, вращая хвостиком.
Он едва успел сгруппироваться, поймав собаку – а она не сто грамм весит, чуть с ног не сбила. Сара успела лизнуть его несколько раз в лоб, и Александр осознавал, насколько собака счастлива. И успел заметить довольное лицо таксиста – согласился подождать, пока Александр поднимется за деньгами.
38. Что-то кончается, что-то начинается в оглавление Александр привычно потрепал довольную и бодрую Сару по голове – и направился к подъезду.
Сара заскулила за спиной – практически заплакала. Александра словно ушатом ледяной воды окатили – вздрогнул и оглянулся. И действительно, померещились слёзы в уголках глаз притихшей и понурившейся Сары.
— Хочешь со мной? – задал он ненужный вопрос. Сара громко гавкнула и вновь завиляла хвостиком. И Александру показалось, что собака кивнула! Он смотрел в её чистые и ясные глаза (и не скажешь, что не так давно Сару мучила катаракта), и отчётливо понимал, что мир действительно свихнулся. И не потому, что несколько часов назад они все видели едва понятный, трудно переносимый ужас – такой, после которого ничто не будет прежним. Нет. В мире остались чудеса, несмотря ни на что. И некоторые из чудес остались добрыми.
— Идём, – позвал Александр и вновь направился к подъезду. Сара сорвалась с места и, нагнав человека, держалась вплотную. Александр открыл стальную внешнюю дверь подъезда (что-то странное померещилось, но внимания особо не задержало), и, окунувшись в привычную, чуть затхлую прохладу подъезда, Александр направился наверх. Сейчас главное – попытаться связаться с остальными. Всеми доступными средствами. Выяснить, кто где, собраться всем остальным вместе, подумать, как помочь Веронике...
До своей двери он добрался без приключений, последние несколько шагов практически бежал. Сара не отставала – держалась на шаг позади или ступеньку ниже. Александр взялся за ручку двери, осознав, что ключей у него тоже нет – вообще нет ничего, в карманах пусто. Чёрт...
Ручка подалась и дверь отворилась. Что за... неужели не закрыл?! Александр встретился взглядом с камерой – одна из них смотрит на прихожую и входную дверь. Придётся заодно проверить: тревога если и пришла, то на телефон, а где теперь тот телефон?!
И всё-таки, как открылась дверь? Вновь что-то странное примерещилось, и прошло. Ладно, потом. Найти остальных... но вначале обиходить Сару. На голодавшую не похожа – видимо, в той клинике о ней заботились. Так. Начнём с гигиены.
— Идём в душ, – позвал Александр Сару, не надеясь на понимание. Чёрт, и опять показалось, что собака кивнула и скользнула в ванную следом за человеком. Александр включил душ, проверил, что вода в меру тёплая и указал Саре: – Постой пока, я в прихожей приберу. – Нанесли всё же грязи с собой, пусть и немного.
Грязь оказалась сухой. Через пару минут Александр, раздобыв ещё одно полотенце, вошёл в ванную. Сара стояла под душем и ей явно нравились водные процедуры! Александр вымыл её – пока что человеческим шампунем, потом найдём правильный – и, убедившись, что все лапы Сары теперь чистые, выключил воду и вытер собаку полотенцем. Слушайте, да она в восторге! Бывает же...
Ну да, конечно, неизбежный запах псины. Придётся привыкать. Александр прошёл на кухню, и вот уже на полу стоит миска с водой, и другая – в неё пошли обрезки мяса. Пока так, потом найдём правильный корм.
— Я буду в спальне, – пояснил Александр и потрепал Сару по голове. – Ешь, не торопись.
* * * Писем от «Реплики Плюс» порядком, но это уведомления. Что там с фронтом работ? Александр пролистал рабочую почту и с удивлением осознал, что «хвостов» нет. Сколько же они там провели, в том комплексе? Сколько ни провели, а на новом месте работы всё в порядке: задачи решены, и, судя по отчётности, Александр трудится часов по двенадцать в сутки. И, смотри-ка, уведомление о повышении зарплаты! Сдуреть, как сказала бы Римма.
Где Римма? Где Ника? Где дядя Кубик? Александр не поленился посмотреть на сетевые «доски объявлений» – специальные такие места, где друг дружке можно оставлять записки, не привлекая внимания. Так-так... Нет, ничего. Ничего и никого.
Значит, обойти все «места силы» – специальные места там, снаружи, в реальном мире. Александр совсем слегка напряг память – и всё вспомнил. Ладно, а что если просто включить интерфейс к «Реплике Плюс» – пользовательский? Там всего лишь тень Ники, но...
Очень хорошо. Технические работы. Ладно, тогда первым делом – выйти на связь. Дома есть запасные мобильники – первым делом сейчас пойти в ближайший офис мобильной связи и восстановить SIM-карту, вернуться в эфир. И не перестаёт досаждать мысль, что с комплексом что-то случилось.
— Сара? – позвал Александр. Стук когтей, и вот она, Сара. Чистая, довольная и вовсе не старая. Что же с ней случилось? Похоже, что-то хорошее. Ну хоть с кем-то случилось что-то хорошее. – Мне нужно в салон мобильной связи, восстановить карту. Ты останешься...
Сара заскулила. Нет, не останется.
— Хорошо, ходим тогда вместе. Но придётся купить ошейник, понимаешь?
Сара энергично кивнула. Что за чёрт! Она и впрямь понимает?!
— Идём, не будем терять времени, – позвал Александр, возвращаясь к привычному ритму. Только вот Вероника выпала из него, и где-то ещё все остальные. Ладно, не будем зря греть голову, вначале – вернуться в эфир, потом – узнать, что там с Вероникой. Ну и далее по списку.
Хорошо ещё, что ближайший ветеринарный магазин всего в пяти минутах ходьбы.
* * * Едва Александр, вновь в эфире, вышел из салона – Сара спокойно сидела снаружи, у дверей, олицетворение спокойствия – как на телефон пришёл звонок. Номер неизвестный. Александр напрягся было... но выбора нет.
— Александр Николаевич? – знакомый голос. – Это Непомнящих Филипп Владимирович.
— Да, спасибо за звонок, что-то случилось с Вероникой?
— Только хорошее, – голос врача потеплел. – Просила вызвать вас. Состояние стабильное, идёт на поправку. Да вы сами всё увидите. Сможете приехать?
— Скоро буду, – пообещал Александр, ощущая, как забилось сердце. Сара тихонько гавкнула. Да-да, конечно. Едем вместе. Только внутрь её всё равно не впустят.
Вероника сидела в постели и выглядела намного лучше. Улыбнулась Александру – пусть даже новой, не очень приятной улыбкой – и жестом пригласила присесть у кровати.
— Вы выспались? – посмотрела она в его глаза. – Вчера вы выглядели ужасно, простите. Вам лучше?
— Я не... – опешил Александр. Какое ещё «вчера»?! И тут потоком вернулась память – часть памяти – о том, что было вчера. И действительно – дата на телефоне другая. Как можно было не заметить?!
Воспоминания пришли и остались, и были они не очень радостными.
— ...Только не утомляйте, – шепнула медсестра. – Филипп Владимирович разрешил только пять минут. С ней всё хорошо – никаких травм, ничего опасного. Об остальном спрашивайте у него.
— Вероника! – улыбнулся Александр, входя в палату быстрым шагом. И словно о стену стукнулся – заметил, как Вероника вздрогнула, в глазах её возникло недоумение, она вжалась в спинку кровати – словно её напугала мысль о том, что Александр подойдёт.
Она не узнаёт его?!
— Простите... – голос её оказался немного другим. И лицо немного другое, что странно. – Я вас знаю?
Вот это номер!
— Мы хорошо знакомы, – покивал Александр, медленно и осторожно усевшись на стул рядом с кроватью. – Вы не помните?
Вероника покачала головой. И на лице её отчётливо проступило смятение.
— Мне кажется, что я слышала когда-то ваш голос, – сообщила Вероника, закрыв глаза. – Простите. Я правда вас не помню. Не могу вспомнить.
А вот теперь другие интонации. Вероника хоть и в растерянности, но хватка осталась прежней – похоже, решила, что её могут разыгрывать.
— Я могу сообщить на работе, что с вами всё хорошо, – предложил Александр. – Мы работаем в одной компании. А хотите, я принесу ваши вещи? Может, вам поможет, если вы будете их видеть, если сможете прикоснуться.
— Если вам не трудно! – согласилась Вероника, встретилась с Александром взглядом и отвела свой. – Простите. Вы очень устали, я вижу. Врач говорит, вы принесли меня на руках, откуда-то из леса.
— Да, я вас там нашёл, – немного покривил душой Александр, и Вероника посмотрела в его глаза. Похоже, эта её суперспособность не пропала. Чует, что недоговаривают, или лгут. – Мне сложно объяснить. Я нёс вас, но как мы попали в лес – сам не знаю.
Похоже, теперь лучше – взгляд её потеплел. И повисла пауза. Всё понятно, аудиенция окончена.
— Я принесу ваши вещи, – пообещал Александр. – Что смогу найти. Вы правы, я устал...
— ...Нет, не беспокойтесь, – улыбнулась Вероника. Александр помотал головой и понял, что только усилием воли выплыл из воспоминаний про вчера. – Я про мои вещи. Я немного вспомнила. Вроде бы знаю, где работала, но всё ещё не могу вас вспомнить. У вас есть собака?
Ага. Ну конечно, запах псины очень стойкий.
— Была дворовая, теперь выбрала меня хозяином, – согласился Александр. Вероника улыбнулась совсем дружелюбно, но как только Александр шагнул к кровати, вновь вжалась в спинку. Да что же это такое! – Так сильно пахнет?
— Нет, у вас намордник в руке, – рассмеялась Вероника. – От вас не пахнет. Я люблю собак, не беспокойтесь. Я позвонила в ту компанию, о которой вы говорили. В который мы с вами вместе работаем. Там меня почему-то не узнали.
Александру стало не по себе. Прямо скажем, стало жутковато и зябко.
— Но я могла просто напутать, – сама пришла на выручку Вероника. – Александр, если вы правда можете принести мои вещи...
— Прямо сейчас пойду, – пообещал Александр.
— Не торопитесь, – предложила Вероника, встретившись с ним взглядом. – Вас пустят только в шесть тридцать. Если сможете хоть что-нибудь принести, я буду очень благодарна. Удачного дня!
И вновь аудиенция окончена. Александр распрощался с хозяйкой палаты, и, не очень понимая, что вокруг творится, направился к выходу.
По пути накатило ещё раз. Память ощущалась физически, её поток ворвался под своды черепа так неожиданно, что Александр едва не упал на ровном месте. Хорошо ещё, никого в коридоре – никто не поднял тревогу. Александр уселся на ближайший стул и сделал вид, что просто присел ненадолго.
Память продолжала возвращаться.
* * * — Смотри, мы назвали это «Отмычкой», – указала Римма. – Удобно, да?
Удобно. Снаружи – всё просто и действительно волшебно: прикладываешь ладонь к замку, щелчок – он сам отпирается.
И внутри, в голове, относительно просто: повторяешь известные упражнения. Причём они короткие: на всё про всё секунд пять. И готово, замок открывается. Действовало вообще на все замки. И если не знать, что под всем этим находится, самая настоящая магия, по всем признакам.
А если разобрать по шагам...
Часть первая: мысленно рисуешь очень сложную фигуру – собственно, прокручивание именно этой фигуры перед мысленным взглядом и есть самое долгое. И ошибаться не стоит: не сработает вся эта сложная схема, цифровой механизм.
По описанию Учителя, процесс мысленного представления фигуры и движения по ней согласует ту часть Александра, что присутствует в этой Вселенной с той, что присутствует и живёт в сопряжённой платоновской – Вселенной абстрактных представлений и идей. Привлекает внимание некоторых тамошних обитателей. А последующие действия – все эти манипуляции с числами, формулами и прочих – кормит, если можно так сказать, тех самых обитателей. И те в ответ производят некие действия – которые, в соответствии с законами взаимодействия Вселенных, производят изменения в нашей, в ответ.
И почти всегда требуются ощутимые затраты энергии – той, что измеряется в джоулях. И почти всегда эти затраты колоссальные. И именно для них Учитель и снабдил своих гостей – солдат – всеми теми устройствами, чудесами инопланетных технологий, тем самым холодным термоядом.
— ...А без термояда никак? – поинтересовался Александр, когда узнал, что для того, чтобы отомкнуть таким образом типичный замок, требуется «влить» в процесс количество энергии, которого хватило бы на отопление средних размеров дома в течение года.
— Или потребление энергии, или возрастание энтропии, – пояснила Вероника. – Например, жертвоприношение. Буквальное – чего-нибудь живого.
— Я в таком не участвую, – категорически заявила Римма. – Никого убивать не собираюсь. – Ника её поддержала.
— Тогда особого выбора нет, – заключил дядя Кубик. – Молодец, Саша, «отмычка» работает как надо. А насчёт энергии – с этим порядок, сам знаешь. Главное – успеть всё это выучить.
...Он понял, что его ноги скребут. Ну, не сами ноги – джинсы. Сара – смотрит обеспокоенно и царапает осторожно когтистой лапой. Ну и люди, входящие или выходящие из здания клиники, как-то косо посматривают.
Что самое неприятное, не было возможности вынырнуть из того потока прошлого. Александр в какой-то момент начал понимать, что это «кино», что на самом деле он уже не в том времени и в другом месте, но вернуться к восприятию реальности оказалось непросто.
— Спасибо! – Александр потрепал Сару по голове. – Идём. Через лес короче – зайдём домой к Веронике, возьмём что-нибудь.
* * * Пока шёл, накатывало ещё несколько раз. Но теперь связь с реальностью не пропадала – картинки прошлого, воспоминания и тогдашние ощущения словно текли поверх, наслаивались. Мало-помалу Александр начал понимать, каким образом отодвинуть их, сместить, сосредоточиться на реальности здесь и сейчас.
В какой-то момент он понял, что Сары рядом нет. А ещё понял, что он какого-то лешего вышел из леса и направился прямиком к тем самым полуразвалившимся постройкам в промзоне – примерно там, где чуть было не начался конец света для Земли.
И никого вокруг. Александр и сам не понял, что именно случилось – словно горячей водой окатили. Пришло чувство опасности – и вернулись собранность, сосредоточенность, как тогда, на бесконечных тренировках. И сам собой пришёл в голову список действий для «Радара» – того, что позволяет получать сведения вокруг себя – обо всём, что движется и так далее.
Две враждебные цели. Александр ощущал и намерения, и примерно понимал, что это люди. Видел перед собой дверной проём – туда и направо, и будет та самая дверь, в которую они входили, вновь и вновь.
Дальше было как на тренировке: Александр вошёл и повернул, уже осознавая, что неизвестный противник вот-вот что-то сделает. «Нейтраль» точно так же сама пришла в голову, и когда противник уже входил следом, и вот-вот должно было что-то случиться...
Александр уже повернулся лицом. Следом за ним вошёл человек в плаще – похожий на тех, что нападали на их команду там, в бесконечном коридоре. В руке человек держал светящийся медальон в виде диска, губы человека шевелились, а пальцы правой руки явно что-то чертили в воздухе.
Он тоже владеет чем-то таким!
«Нейтраль» устанавливала равновесие, приводила всё в нейтральное во всех смыслах состояние. Медальон в руке человека осыпался порошком, а сам человек, вскрикнув, отшатнулся и упал на колени. Сияние, набиравшее силу вокруг его тела – особенно рук – угасло. Александр осознал, что надолго это противника не остановит, и уже через пару секунд исполнил «Вавилонскую башню». Самое эффективное, что помогло его команде в недавнем сражении: оно спутывает восприятие и мысли, органы чувств получают вовсе не те сведения, что должны были, а тело не выполняет того, что хотел бы его обладатель.
Человек, с широко раскрытыми глазами, упал на колени, страх источало всё его существо. Александр им сам не осознал, откуда накатила жгучая, жаркая ненависть, и уже замахивался взятым с земли камнем...
... как заметил улыбку на губах противника. И словно услышал, сквозь плотное одеяло, чей-то невнятный шёпот: «жертвоприношение Владыке...»
— Не дождёшься, – услышал Александр слова, слетевшие с собственных губ, и разжал пальцы. Противник молча упал – под «башней» он ещё долго остаётся обезвреженным – и самое время заняться тем, что приближается ко входу. Зрение и слух никого не фиксируют, но «Радар» не обманешь. Пятеро их, подходят так, чтобы как можно дольше оставаться незаметными. Александр уже поднял руку, исполняя «Вавилонскую башню» – на этот раз так, чтобы охватить всё пространство за дверным проёмом, как услышал:
— Александр, не нападайте. Мы на вашей стороне.
Судя по голосу, это мужчина лет тридцати. Александр придержал «башню» – чем удобны такие воздействия, их очень долго можно держать «на предохранителе». И достаточно просто шевельнуть пальцем, если что...
Обладатель голоса, с поднятыми руками, шагнул так, чтобы его было видно. Молод, на вид безоружен, но сумел же как-то скрываться от органов чувств. Не так он прост, как кажется.
— Вас пятеро, – напомнил Александр сухо, не сводя взгляда с вновь появившегося. – Где остальные?
— Они рядом. Прошу, не нападайте. Мы знаем, что вы с Вероникой, Риммой и Никой время от времени бесследно исчезали. Мы не знаем, куда. Мы знаем, что вы помогли нам в недавней операции. – Молодой человек назвал места, дату и время – и верно, были там Александр и остальные. Но эти-то откуда знают?
— Вы знаете меня, но я не знаю вас. – «Башня» всё ещё на взводе.
— Я представлюсь. Если я не ошибаюсь, вы можете проверить своими средствами, что я не лгу. Мы не желаем вам зла. Мы хотим помочь.
Не отпуская предохранитель «башни», Александр вслушался в «Радар». Верно. В той мере, в которой Александр владеет «Радаром». Рассеять «башню» – безвредно отменить готовое к запуску воздействие – сложно. И делать это часто не советуют: те самые платоновские существа, что помогают исполнять всё это, не очень довольны сейчас. Не стоит ссориться с ними.
— Спасибо! – поблагодарил парень. Вот теперь он кажется смутно знакомым, и «Радар» сообщает – это иллюзия. – Мы хотим забрать пленных. Мы сами допросим их и узнаем всё, что сможем. И поговорим, если захотите.
—»Пленных»? – удивился Александр. Ах да, был же второй. И где тогда...
Снаружи коротко пролаяли и Сара, ворвавшись в проём, подбежала к Александру и уселась у его ног, глядя в лицо и виляя хвостиком.
— Сара задержала второго, – пояснил парень. – Я Олег. Мы можем забрать этого?
— Забирайте. – Отвести руку и снять сосредоточение стоило некоторых усилий. – Но тогда всё честно. Без иллюзий и всего такого.
Олег кивнул и в дверном проёме появилось ещё двое – молодая женщина, чем-то неуловимо напомнившая Веронику, и ещё один парень, лет шестнадцати.
— Остальные сейчас упаковывают второго, – пояснил Олег. – Сара держала его всё это время. Вы очень устали, Александр. Мы можем поговорить в любом месте – отсюда лучше уйти. Наши люди изучат, откуда взялись эти двое. Мы на самом деле на вашей стороне.
Александр посмотрел в глаза Сары и та кивнула. Она тоже согласна. Ладно, всё равно невозможно стоять тут весь день, держа и «Радар», и «Башню» наготове. Сам Александр не чувствует себя уставшим, и в бою тогда ни разу не чувствовал, но ведь вырубился уже несколько раз так, что никаких воспоминаний.
Александр медленно шагнул в сторону выхода. «Радар» не сообщает ни о каких новых целях, уже хорошо.
Как это случилось, он в точности не помнил. «Радар» дал наводку, прошла вроде бы доля секунды, и следующее, что помнит Александр – девушка – не та, которую он только что видел, ещё одна – лежит на боку, сжавшись в комочек у ног Александра, Сара, припав к земле, глухо рычит на остальных новых знакомых, замерших вокруг. Правую руку Александр направлял на упавшую девушку – это, несомненно, подействовала «Башня», а левую, в положении предохранителя, поднял над собой.
И когда понял, что именно держит на предохранителе, окончательно пришёл в себя, и чуть было не испугался. «Дезинтегратор». Очень дорогой, но очень мощный щит от любого материального воздействия. Олег, медленно подняв руки так, чтобы Александр их видел, посмотрел в его глаза.
— Поверьте, это случайность, – медленно произнёс он. – Она не сделала бы ничего плохого ни вам, ни Саре.
Александр медленно оглянулся. Увидел остальных – их было пять, это шестая. Остальные четверо уже «упаковали» тех, в плащах, и тоже замерли так, чтобы не делать лишних движений.
— Теперь я вижу всех? – поинтересовался Александр. – Я хочу удалить вон тот камень, слева от меня. Не хотелось бы попасть по кому-нибудь, кого не заметил.
— Теперь всех, – заверил Олег и «Радар» в который раз подтвердил – не врёт. Но как эта, шестая, сумела так долго остаться незамеченной?
Сара коротко гавкнула и едва слышно заскулила, посмотрев в лицо Александра. Ладно. Не получится стоять с «Дезинтегратором» на взводе слишком долго, он на самом деле утомляет. Александр молча указал левой рукой на тот самый камень и разрядил «Дезинтегратор». Выглядит это эффектно – камень обратился в облако пыли, медленно опустившееся наземь. Александр отпустил и «Башню», шагнув назад и отряхнув ладони одна о другую. То, что при этом он исполнил, не все могут заметить. Но эти, похоже, заметили – сброшено всё, включая «Радар». Очень не хочется оставаться ни с чем, но ещё меньше хотелось бы свалиться с ног от усталости – или попасть на кадр какому-нибудь случайному прохожему. Просто чудо – или чей-то замысел – что никто пока не появился.
— Ей лучше закрыть уши и глаза, – добавил Александр, кивком указав на лежащую девушку. – Минут на десять. И её будет знобить какое-то время. Потом всё пройдёт.
* * * Они сидели в кафе – снаружи, на веранде, трое людей и Сара. В кафе были блюда для четвероногих друзей человека, и Сара с удовольствием съела то, что ей принесли.
Александр сидел напротив Олега и Ольги – так звали ту девушку, которую он «стукнул» «Башней». Там, в комплексе, им всем дали почувствовать на себе её симптомы и сообщили, как быстро восстановиться после такого. Ольга очень быстро пришла в себя, и первое, что сделала – извинилась.
Александр долгое время просто сидел, пил свой кофе. Сегодня среда – на работе нет ничего срочного – нет связи с остальными – Вероника жива и здорова, пусть даже выглядит немного не так, говорит немного не так, и не помнит Александра. И Сара. Неожиданно очень поумневшая, помолодевшая и исцелённая от старческих недугов. Пока это всё, в чём можно быть уверенным.
— Вы так и не сказали, кто же вы такие, – нарушил затянувшееся молчание Александр. – И откуда столько знаете обо мне и моих друзьях. Выходит, вы всё это время следили за нами.
— Если я не ошибаюсь, Александр Николаевич, вы уже кое-что знаете и обо мне, и об Ольге, – отозвался Олег, переглянувшись со своей спутницей. Та кивнула. – Подумайте. Мы не пытались больше воздействовать на вас, это вы тоже знаете. Подумайте о ком-нибудь из нас с Ольгой и скажите, что приходит на ум.
Александр повиновался. Подумал об Ольге – если честно, всё ещё было немного неловко: «Башня» – очень неприятная штука. Под ней такое мерещится и так себя чувствуешь... Александр помотал головой. И откуда-то пришло знание: Ольга училась в музыкальной школе, родители настояли, сейчас – студентка на мехмате, всплыла тема её будущей дипломной работы и всё такое. Александр пересказал всё это своими словами. Олег и Ольга вновь переглянулись, оба улыбнулись и кивнули. И всё.
Как достала их привычка говорить – точнее, молчать – загадками. Ни разу с момента начала их внезапного общения никто не ответил на простые вопросы простыми словами. Всё время или не о том, или вопросом на вопрос. Минутку... Александр потёр лоб. И припомнил, когда с ним уже случалось что-то такое. И припомнил, с кем. Вероника, сидящая на его коленях там, в квартире, и внезапное знание о ней, просто приходящее в голову.
— Вы – как Вероника, – медленно сообщил Александр. – Постойте... не могу так быстро. Погодите... так вы все – не знаю – такие же, как она? Такие же особенные люди? Или... – догадка проявилась внезапно. – Или вообще не люди. Не только люди, – уточнил Александр.
— Всё верно, – согласилась Ольга. Она переглянулась с Олегом и тот кивнул. – Нас не очень много. Это долгий рассказ, но на самом деле мы не бросали Веронику, когда она осталась одна. Мы не могли помочь ей, что-то не подпускало нас к ней, но мы делали всё, что могли. И вы. Вчера вы спасли её, без вас она погибла бы. Окончательно, насовсем.
Нехорошее предчувствие зашевелилось где-то на дне сознания. Александр вновь увидел: Кубик, Римма и Ника, исчезающие один за одним. Вероника, отбросившая Александра от консоли – он был бы следующим в этом списке – и падающая наземь в следующую секунду. Так что же тогда...
— Вы правы. Она умерла, – спокойно пояснил Олег. – Мы не знаем пока, что именно с ней случилось. Но если рядом в этот момент не окажется близкого человека, мы можем умереть навсегда, как все люди. Вы спасли ей жизнь, Александр. Поверьте, это всё та же Вероника. Немного другая, мы никогда не возвращаемся теми же, но это она.
Вот теперь Александру стало очень не по себе. Если так выглядит смерть для таких, как Вероника... то что случилось с остальными из команды?!
— Нам очень нужно поговорить ещё, – продолжил Олег. – И мы в самом деле хотим помочь вам. Так же, как вы недавно помогли нам. Помогли всей планете, – уточнил он. – Вам лучше сейчас посидеть в знакомой обстановке, прийти в себя. Вместе с хорошим другом, – добавил Олег и посмотрел в глаза Сары. Та тихонько гавкнула и кивнула. – Мы будем рядом. Мне нужно покинуть вас – дела. Если не возражаете, Ольга проводит вас домой.
Сара вновь кивнула и посмотрела с надеждой в глаза Александра. Она хочет, чтобы Ольга проводила их. Дурдом. А как же вещи для Вероники?! Александр посмотрел на часы. Половина второго. Неплохо день идёт, очень неплохо. Но наверное, Олег этот прав: побыть дома, хоть немного привести в порядок чувства.
* * * Они дошли до поворота во двор – до въезда – почти не разговаривая. Так, о всякой мелочи – в том числе о погоде. Сара просто шла рядом и была очень довольна – и по глазам видно, и по хвостику. Время от времени кивала, иногда ворчала. С ума сойти. Так ведь и не дошло в полной мере, что Сара теперь куда умнее. Ну или просто перестала скрывать, что на самом деле всё понимает.
— Вы присмотрите, - сообщил Александр пришедшую на ум мысль. – Видимо, так же, как вы присматривали за Вероникой. Вы знаете, что случилось с её матерью?
— Очень немного, – отозвалась Ольга. – Очень мало. Мы по-прежнему не можем подойти к Веронике вплотную, и не понимаем почему. Но вы можете. Нам очень нужно поговорить, всем вместе.
— И это будет очень долгая беседа, – согласился Александр. – Спасибо, что проводили. И извините за «Башню». Я знаю, что это очень неприятно.
— Я не в обиде, – кивнула Ольга. – Если вам так легче – извинения приняты. Вот телефоны, – протянула она визитку. – Мой и Олега. Нам очень хотелось бы поддерживать связь. Если вдруг нужна помощь – звоните в любое время. – Она наклонилась и потрепала Сару по загривку. – Спасибо, Сара. Береги его, ладно?
Сара энергично кивнула и повиляла хвостиком. Ольга пожала Александру руку и улыбнулась.
— Попробуйте отдохнуть, – посоветовала она. – И не оставайтесь один, пожалуйста. Если что – звоните.
Александр проводил её взглядом и направился к своему подъезду. В голове не укладывается... Вероника умерла? Как это возможно, что она осталась живой... тьфу, что она вернулась? И что же тогда с остальными? Почему ни с кем нет связи?!
Александр обнаружил, что стоит у бетонной стены у входа в подъезд, опираясь о неё руками, и тяжело дышит. Что-то накатило – он размахнулся и ударил о стену сжатым кулаком. Со всей дури. Боль отрезвила, накатывавшие было страх и отчаяние сгинули, как и не было.
«Меры первой помощи», появились строки перед взглядом, и Александр вздрогнул, помотал головой. Выглядит как картинка в шлеме виртуальной реальности. Но он же не... Александр поднёс к глазам разбитый в кровь кулак и вздрогнул вновь. Серебристые струйки пробегали по коже, кровь перестала течь - и разбитые костяшки и ссадины заживали на глазах. «Восстановление завершено», новая надпись. И тут Александр вспомнил, что это означает.
Аптечка. Походный модуль первой помощи. Он не может быть незаметным, это плоская такая коробочка, её обычно закрепляют так, чтобы касалась тела, чтобы не потерять. Не особо заботясь о приличиях, Александр запустил ладонь под ремень, провёл рукой вокруг талии. Точно. Вот она, «аптечка». Так что – она работает?! Выходит, комплекс что-то успел передать ему перед тем, как выбросить в лес?!
Тогда понятно, каким образом Александр смог принести Веронику – откуда взялись силы. Это «аптечка». И эти жутковатые змейки...
— Что же вы со мной сделали? – услышал Александр собственный голос. Сара тихонько поскулила у его ноги. Она права, это двор, сейчас на них могут таращиться все кому не лень. Александр открыл дверь и впустил Сару вперёд.
* * * Он не успел толком ни разуться, ни раздеться – что-то почувствовал. Не особо понимая, что именно. Сара, только что носившаяся по комнатам – нравится ей так бегать – примчалась в прихожую и уселась, глядя на дверь. Затем протянула лапу и поскребла металл. Намёк тоньше некуда.
Александр вздохнул и открыл дверь решительным движением. И не особо удивился, увидев по ту сторону «вычислительный центр» – большой зал, ряды столов и всё прочее.
И Учитель, на своём обычном возвышении. Постойте... это не Учитель. Это кто-то другой. Александр не успел толком понять, что это означает – Сара решительно шагнула туда, в зал, и он последовал за ней. И дверь закрылась за их спинами.
39. Дорога домой в оглавление «Права доступа обновлены», услышал-прочёл Александр – та самая бегущая строка перед взглядом. А вот теперь память возвращается очень быстро, уже почти без неприятных последствий. Ну да, сам на неё согласился – можно и отключить, это теперь несложно.
— Просьба новым посетителям встать на область, обозначенную окружностью на полу, – услышал Александр теперь ушами. Новый посетитель? Ах да, Сара.
— Сара? – он указал, и Сара в два прыжка оказалась внутри окружности. Уселась там, донельзя довольная и тихонько гавкнула.
— Уровень доступа – наблюдатель, – сообщил Учитель. Теперь Александр видел его в подробностях. Похож на недавнего: тоже старомодный костюм. Но этот без очков, широкоплечий, на вид – спортивного телосложения. Учитель физкультуры? Начальной военной подготовки? Да и ладно, не так это важно.
Стоп... права доступа обновлены. Это про кого было сказано?
— Учитель, какие у меня теперь права доступа? – во рту пересохло. Кто и почему что-то там пересмотрел?
— Полный административный доступ, Александр, – улыбнулась голограмма – на самом деле, лёгкая тень, из того же адаптивного коллоида.
Александр едва на пол не уселся. Вот это да. Постойте, тут что-то не так. Если ему выдали полный доступ, это может означать, что...
— У комплекса в настоящий момент два активных пользователя, – добавил Учитель, и поблизости от окружности возникли ещё две голограммы – Александра и Сары. Настоящая Сара, заворчав, вскочила на ноги, попятилась... и через пару секунд обежала обе проекции, принюхиваясь, и осторожно потрогала лапой. Лапа прошла насквозь и Сара, вновь попятившись, обошла их неторопливо и, подойдя к Александру, уселась у его ног, поглядывая в лицо. Понятно. Ей неловко, что испугалась.
— Это просто такие картинки, Сара, – пояснил Александр. – Привыкай. Учитель, что случилось с Михаилом Кубиком, Риммой Метельской и Никой Светловой?
— Рассеяны при проведении операций, – последовал ответ. – Мне очень жаль, Александр.
«Рассеяны»? Это так теперь называют...
— Они погибли? – Александр получил вежливый кивок, и вот теперь чуть не уселся наземь. Понятно теперь. Вероника умерла – пусть даже она вроде бы та же самая, но что-то изменилось – и потому у неё отозвали доступ. Стойте, погодите, но ведь и у Риммы, и у Ники есть резервная копия! Точно есть, они «сохранялись» перед самым началом операции! И эти цилиндрические коробочки – там синтезируется адаптивный коллоид, там же хранятся резервные копии. Как-то они назывались... – Учитель, где портативные дата-центры Риммы и Ники? Склад уцелел?
И вновь кивок. Александр бросился на склад – и увидел там ряды этих дата-центров. И ещё по одному должно быть в квартирах Вероники и самого Александра, и ещё – в том исследовательском центре. Точно. Зная Римму, она обязательно должна была отнести их с Никой копии. Вот она, польза от того, чтобы быть информационной системой: можно себя скопировать. «Мы не копируем всё», пояснила Римма. «Мы с ней почти как обычные люди, часть нас где-то там, где личность каждого человека». Часть или не часть – личность человека может пережить физическую смерть, Вероника не даст соврать.
И Александр принялся искать.
* * * В этих портативных дата-центрах столько всего! Нелепо было бы думать, что там только Ника и Римма. Там, поди, ещё и Селена, и мало ли кто там приглянулся Римме. И ещё миллионы – или миллиарды, не считал – записей. Не понять даже, что там вообще может быть: портативные дата-центры могут обмениваться памятью с основным хранилищем комплекса. А у того тоже есть резервные копии своей памяти, их минимум три...
Александр помотал головой, бросился к консоли. Сейчас, сейчас... Так же, как есть идентификатор Вселенной, есть идентификаторы их всех. Личность – такой же обитатель той самой платоновской Вселенной, цифровой объект. И у всех есть нечто, что позволяет их опознать, контрольная сумма. Сейчас, сейчас... Вот они, идентификаторы.
— Учитель, восстановить синтета по идентификатору «Ника, сто один ноль два», – распорядился Александр.
— Объект не подлежит восстановлению, – отозвался Учитель почти сразу же.
По спине Александра пробежал мурашки. Как такое возможно?
— Восстановить объект по любой его резервной копии любой давности, – приказал Александр. Вновь короткая пауза.
— Ни одна из исторических копий объекта не подлежит восстановлению, – доложил Учитель.
А вот теперь Александр уселся на стул, с размаху. Видимо, что-то отразилось на его лице – Сара подбежала ближе и во взгляде её обозначилась тревога.
Нет. Не может быть. Нет такого способа – удалить любой объект отовсюду, ни у кого нет таких полномочий. Кроме самого Учителя – искусственного интеллекта, управляющего комплексом. Стойте, минуту, он ведь сказал не «удалена», а не «подлежит восстановлению». Это как вообще возможно – подменить копию Ники во всех копиях, включая «холодные»? Некоторые из таких копий выглядят и работают примерно так, как старинный лазерный диск. Подменить их все – всё равно что поменять текст на всех копиях обычной, бумажной книги – на всей планете. Как такое возможно?!
Нет. Мы так просто не сдадимся. Учитель успел обучить их тридцати пяти «заклинаниям» – тем самым воздействиям через платоновскую Вселенную. И есть там «Сыщик», очень простое и удобное воздействие. Александр поднялся и, как учили, запустил»Сыщика», дав самого себя в качестве ориентира.
«Сыщик» обнаружил самого Александра за полсекунды. То есть нашёл его личность, обитателя платоновской Вселенной. Отлично. А теперь Вероника.
А вот её нет... стойте, не так. Есть кто-то очень похожий, связанный с той, прежней Вероникой. А это кто? Теперь дать команду «Сыщику» «посмотреть» на объект. При этом прикрыть глаза: если есть хоть какие-то сведения о человеке, «Сыщик» даст образ, картинку.
Перед глазами вспышкой мелькнула та, нынешняя Вероника – Александр словно увидел её, сидящую в её больничной постели, с ноутбуком на коленях. И успел заметить, что Вероника поднимает голову, смотрит ему в глаза, и во взгляде её возникает удивление...
Александр помотал головой. Стоп. Ясно! Образы могли деградировать, частично измениться. Нужно искать ассоциации. Это здесь требуется долгий и кропотливый анализ. «Сыщик» – сам обитатель той же самой Вселенной. Ему достаточно, упрощая, одного взгляда, чтобы найти похожее.
Никого похожего на Нику. Но есть кто-то, смутно похожий на Римму. Да не кто-то, а сама Римма, судя по картинке. Так... успокоиться, запросить идентификатор, для этого тоже есть команды «Сыщику». Всё. Хватит. «Сыщику» нужен отдых и награда. А наградой для них почти всегда являются эмоции, переживания оператора. Вот почему вскоре последует усталость, разбитость, всё такое. Обитатели той Вселенной умеют по-своему питаться жителями этой. И каждое обращение к ним – это вполне себе жертва. Самого себя – чувств, памяти, чего-то ещё. За всё нужно платить.
— Учитель, восстановить... – Александр процитировал идентификатор. Повернулся на стуле, чтобы увидеть постамент – на нём обычно синтезировались проекции. Только бы получилось... только бы...
Римма возникла там. Ни в чём – Александр впервые видел её «в чём мать родила», если бы у неё была настоящая мать. Перестала быть статуей, посмотрела на себя – и оказалась одета в своё «осеннее платье». И словно впервые заметила остальных.
— Папа?? – Римма спрыгнула с постамента и подбежала к нему. – О, Сара, привет! Классно выглядишь! Папа?!
Александр успел ощутить, что ноги подкосились. Сознания не терял – просто не было сил ни шевелиться, ни двигаться – даже слова сказать.
У «Сыщика», действительно, хороший аппетит. Александр смутно осознавал, что Римма подняла его на руки и куда-то несёт. Потом был краткий миг полной черноты и отказа всех органов чувств – а потом всё включилось. Сразу и полностью. И снова треклятое уведомление от аптечки, в стиле виртуального шлема – «Восстановление завершено».
* * * Александр открыл глаза и уселся. В этой комнате он не был... или был? Сейчас всё кажется смутно знакомым. На вид они в деревянном доме, на веранде. Лето вокруг, свежий воздух, красота. Круглый столик, два стула за ним, на них – Александр и Римма.
Ну конечно, это её дом. Тот самый дом, дом тётки Анастасии. Что-то всё-таки не в порядке с памятью, но стоило слегка напрячь её – и всё вернулось.
Графин с водой на столе, два стакана. Александр обратил внимание, что Римма сидит, откинувшись на спинку, прикрыв глаза. Александр налил воды им обоим и Римма кивнула, не открывая глаз. А когда открыла, в них стояли слёзы.
— Римма? – тихонько позвал Александр. Ему не понравилось выражение лица Риммы. Такого отчаяния и боли он и у людей-то не видел. Ну, у обычных, органических.
— Её больше нет, – сухо заметила Римма, вытирая слёзы. – Насти нет. Вообще нет – её словно стёрли.
По спине Александра проползли мурашки. И что-то смутно припомнилось... чёрт, эта «Занавеска», которой ему прикрыли части памяти, всё же очень неприятная штука.
— Нет её, нет Ники, нет дяди Кубика, – добавила Римма. – Ты был почти час в отключке, я уже подумала, что и тебя потеряю. И Учителя нет, – добавила Римма. – Я искала их. Так же, как ты. Их больше нет. – Римма разрыдалась, так горько и безнадёжно, что Александр встал, подошёл к её стулу и обнял за плечи. – Спасибо, что догадался, как искать меня, – добавила Римма, немного успокоившись. – Что с мамой?
По лицу видно, что ожидает худшего. Александр рассказал – стоя за спиной Риммы. Вначале хотел просто успокоить – жива, пусть и не узнаёт – но отчего-то рассказал вообще всё. Включая Сару, тех в плащах, и неожиданных новых знакомых.
— Нарисовались, красавцы, – проворчала Римма, понемногу приходя в себя. – Слушай, я хочу увидеть маму. Это ужасно. У меня сейчас огромная дыра вот тут, – прижала Римма ладонь к сердцу. – Настю словно вырезали, живьём, и никак не заживает.
— Понимаю, – одними губами произнёс Александр, до которого стали доходить слова Риммы. Ники больше нет, и словно никогда и не было. Дяди Кубика тоже. Насти нет, Вероника всех забыла... что же это такое было?
И его словно током ударило. Так, что чуть не упал на ровном месте – осознал, что Римма подхватила его, отвела к стулу и помогла усесться. Вспомнил. И, в который раз уже, память потекла поверх реальности.
* * * — ...перестали существовать, – добавил дядя Кубик. – Я не знаю, с чем мы имеем дело. Но есть у этого такая вот неприятная способность. И чем меньше мы будем помнить друг о друге, тем проще нам будет. Если он настроится на кого-то из нас...
— То поймает и тех, о ком мы думаем или знаем, – предположила Ника. – Но что это такое?! Откуда оно, что ему тут нужно?
— Еда ему нужна, – хмуро заметила Римма. – И еда – это мы. Ну, люди. То есть, всё мыслящее. Он не буквально нас есть будет. Он питается сознаниями. Вроде так.
Дядя Кубик покивал.
— Именно так. Несколько лет назад он чуть не прорвался на Землю. Вскоре может попробовать ещё раз, здесь у него есть помощники. Если я правильно понимаю Учителя, мы можем найти то место, откуда это может прийти на нашу Землю, и разрушить его. Так, что надолго оставим его снаружи, я даже не знаю, как это сказать.
— И первыми придут его слуги, – добавила Вероника. – Я нашла некоторые сведения, их очень мало. Кто-то позаботился о том, чтобы их скрыть. Технически они намного сильнее людей Земли. Сейчас все, кто может что-то противопоставить им, в этой комнате.
Они переглянулись.
— Вот не думала, что буду мир спасать, мать его... – почесала Римма в затылке. – Но придётся. То есть Учитель нашёл способ реконструировать те самые проходы, которыми его слуги шли предыдущий раз. Их что-то остановило, говорят – какая-то случайность. Но они не глупые, в следующий раз случайностей не будет.
— Именно так, – покивал дядя Кубик. – Мы не одни на Земле, кто знает о нём. Странно было бы думать, что одни. Но пока что мы не можем ни с кем объединяться...
— ...Чтобы эти технологии не попали в неправильные руки, – завершил Александр. – Хорошо. Убедили. То есть когда начнётся, мы все будем забывать друг друга, как только посмотрим в сторону или отойдём. Вся связь – через Учителя. Ну и всё остальное, что там в списке. Если времени и правда уже не осталось – начали?
* * * — Все, кого он успел заметить, стёрты, – добавила Римма. – Не знаю, почему я выжила. Ну то есть знаю, кто меня спас.
— Настя?
Римма покивала.
— Да. Больше некому. Он стёр её, она ведь была частью меня. Она как-то вытеснила меня, не знаю. Отвлекла огонь на себя. Я всё помню, всю её жизнь – но её самой больше нет. Насти больше нет и не было. – Римма помотала головой. – Дяди Кубика тоже нет и не было. Я проверила, где успела – ни в одном архиве не упоминается ни он, ни она. Идём, – поднялась она на ноги. – Сара уже беспокоится. Говоришь, просто сама пришла?
— И помогла мне там, когда напали эти двое.
— Идём к маме. Говоришь, ей нужны её вещи? У меня есть пара идей.
— ...Приёмная дочь?! – озадаченно повторила Вероника. В её взгляде читалось – вы меня разыгрываете, вы оба. Римма принесла в больницу походный компьютер Вероники, и множество документов.
— И вы подали заявление в ЗАГС, – добавила Римма, уже едва слышно. – Прости! – посмотрела она в глаза Александра. – Может, вы когда-нибудь меня вспомните, – добавила она и положила на столик у кровати Вероники небольшой пакет. – Здесь всё. Ключи от вашего дома, от вашей машины, все доверенности на моё имя.
— Я зайду в ЗАГС и заберу заявление, – добавил Александр, ощущая, что мир вновь начинает распадаться. Римма крепко держала его за руку. – Наверное, сейчас не время. И ключи, – отстегнул он ключи от дома Вероники и положил туда же, на столик. – Теперь всё.
— Здесь наши телефоны, – помахала карточкой Римма и положила её поверх всего остального на столик. – Если что вдруг нужно, звоните в любой момент. Мы сразу же приедем.
— Спасибо, – едва слышно ответила Вероника и отвела взгляд. – Извините! – добавила она шёпотом, избегая встречаться взглядом с Риммой и Александром.
— Вы ни в чём не виноваты, – твёрдо заявила Римма. – Поправляйтесь. И пусть у вас всё будет хорошо.
Они вышли из палаты не оглядываясь и два раза завернули за угол. Римма намеренно выбрала коридор, которым редко пользуются – и без камер наблюдения. Открыли дверь в кладовку – то, что обычно дверь в кладовку – и вернулись в комплекс.
Римма уселась на пол, едва дверь за их спинами исчезла, и расплакалась. Александр уселся напротив и обнял её. И осознал, что у него самого возникла и растёт пустота внутри – та, в которой когда-то была Ника. Нет, не может быть! Римма уцелела, и Ника тоже смогла! Они обе умные, они должны были что-то придумать!
— Придумаю что-нибудь поесть, – решила Римма, когда успокоилась и сходила умылась. Сара с тревогой наблюдала за людьми, тихонько поскуливая. – Папа, у тебя ужасный вид.
— Спасибо, – криво усмехнулся Александр – он чесал Сару за ухом, собаке это очень нравится.
— Кроме шуток! Сара, не отходи от него ни на шаг. Папа, сейчас поедим и подумаем. Что-нибудь точно придумаем, обещаю! Только не сиди один!
* * * — Папа... – позвала Римма, Александр молча отмахнулся. Ники нет нигде, ни по каким ассоциациям. Нет, это невозможно – они точно должны были что-то придумать! Она не могла пропасть.
— Я найду её, – повторил Александр сухо. – Сейчас, через год, через миллион лет, но я найду.
— Очень хочу, чтобы у тебя получилось, – покивала Римма. – Папа. Ну погляди же на меня! Папа, мы все оставляли записи, помнишь? Ну, последние, на всякий случай. Ты же не видел её запись. Посмотришь? Если хочешь, я не буду смотреть.
— Нет, – голос не сразу повиновался Александру. – Давай посмотрим вместе. Втроём, – поправился он, посмотрев в глаза Сары. Собака кивнула и тихонько заскулила.
Ника была в том самом красном платье дивы. Улыбнулась и помахала рукой. У Александра перехватило дыхание... но Римма сильно сжала его ладонь, и он пришёл в себя. Трёхмерная запись – не голограмма, другой принцип, и это подлинная трёхмерность, можно смотреть с любой стороны.
— Даже не знаю, что сказать, – призналась Ника смущённо. – Так всё неожиданно свалилось. Саша, если ты это смотришь – значит, что-то со мной случилось. Только не сердись на неё, хорошо? Просто пообещай мне, что не будешь сердиться.
Она замолчала. Воспроизведение идёт, но Ника просто смотрит в глаза зрителям.
— Я обещаю, Ника, – произнёс Александр, чувствуя себя немного глупо. Ника кивнула и сложила ладони на груди.
— Спасибо, Саша. Она хочет прикрыть меня, вступиться, если нужно. Она храбрая, ты и сам знаешь. Но я не хочу. Она очень много знает. Наверное, знает что-то такое, что поможет нам всем. Всем людям. – Ника улыбнулась. – Я не могу ошибаться, ты знаешь, о ком я. Просто выполни обещание. Ради меня. Не прощаюсь!
Она помахала ладонью, и запись завершилась.
— Папа, не сходи с ума, – с тревогой в голосе позвала Римма. – Она не могла тебя слышать. Это же умная запись. Можешь снова её включить и ничего не обещать, услышишь что-то другое.
— Да, я понимаю, – не сразу сумел ответить Александр. – Похоже, я понял, о ком она. Идём.
* * * Александр не особо удивился, когда на постаменте возникло трёхмерное изображение Майнис. Римма присвистнула, обошла постамент по кругу.
— Инопланетянка! Круто! Так она выжила, что ли?! Минутку... – Римма приблизилась к консоли и прикрыла глаза. Общается сейчас с комплексом прямым подключением, это куда быстрее чем задавать вопросы. – Слушай, и точно... Мы можем загрузить её в такое же тело, как у меня! Ну, в её привычное, то есть. Это что же – Ника сумела её восстановить и как-то защитить?!
Александр смотрел на Майнис и на долю секунды ощутил, что подступает ярость. Их цивилизация погибла, вероятно – сотни тысяч лет назад. И Майнис, вероятно, знает что-то из того, что не содержится в копиях архивов их книг, фильмов, остального. Наверняка она знает что-то очень важное, Ника не стала бы спасать Майнис ценой своей жизни. Теперь Александр был совершенно уверен – так же, как Римма жила «по соседству» с Анастасией в одном теле, так же последние недели жила и Ника. Теперь понятно, откуда в ней необычные изменения, отчего вела себя немного непривычно.
— Папа? – тихонько позвала Римма. – Слушай. Не моё собачье дело. Если хочешь – я всё это выключу или сотру. Пока я не запустила перенос, она вроде как спит, и ничего не почувствует. Но тогда Ника погибла напрасно, понимаешь?
Александр не сразу сумел взять себя в руки. И кивнул, посмотрев Римме в глаза.
— Не сейчас, – добавил он, прикрыв глаза. – Идём домой, Римма. Сара, и ты тоже, конечно. Идёмте, если я здесь останусь, точно сделаю что-нибудь ненужное.
* * * Римма появилась внезапно и поставила на стол бутылку воды. Александр не сразу понял, что почти полчаса уже работал в состоянии сжатого времени – но Римма всё чует.
— Не делай так пока, – попросила она, понизив голос. – Папа, я везде искала. Всё перерыла. Её правда больше нет.
Александр молча осушил бутылку – куда только влезло – и вернулся в основной поток времени. И молча показал Римме на включенный интерфейс – клиентская часть «Реплики Плюс». Реплика на экране – замершая, она на паузе – неуловимо походила на Нику.
— Они просто создали новую? – тихо поинтересовалась Римма. – Ну да. Я ведь знаю протокол. Если мы облажались и Реплика сломалась, тебе просто создают новую. Ну, может плюшек кинут сверху, чтоб не так обидно было.
Телефон замурлыкал – Галактионов на связи.
— Александр? Очень рад, что застал вас. Вижу, вы уже в курсе. Поверьте, мы сами ничего не понимаем. Никогда не было такого сбоя. Я тут поговорил с начальством – выделили вам дополнительные ресурсы. У вас ведь сохранился весь журнал, верно?
— Я пять с половиной лет занимался ей, – ровно ответил Александр, ощущая, что пустота там, где была Ника, продолжает разрастаться. – Это будет уже другая Реплика. Но спасибо.
— Да, я понимаю. И ещё. Вопрос глупый, конечно, но вы не знаете, что с Вероникой Метельской?
Александр оглянулся и встретил удивлённый взгляд Риммы.
— Вы её помните? – задал Александр вопрос, и сразу же пожалел. Но, похоже, с той стороны человека захлёстывают эмоции.
— Ну конечно. Мы тут в шоке – человек пропал, и никто даже не заметил.
— Она в больнице. Несчастный случай, но всё страшное позади, – сообщил Александр, ощущая, что с той стороны трубки явно не только Галактионов. – Я пришлю сейчас номер лечащего врача. Она в сознании и, наверное, уже работает. – Римма кивнула и показала большой палец.
— Огромное спасибо! Да, и насчёт премии – мы ничего не напутали. Мы очень довольны вашими достижениями а этот месяц. Как будет оказия, зайдите в офис, начальство хочет вас видеть.
— Непременно, – пообещал Александр. Римма заметила, что курсор мыши скользнул и остановился на кнопке «Удалить». И замер там.
— Она ничего не почувствует, – тихо заметила Римма. – Ну, я так надеюсь. Знаешь, сколько раз мама так же наводилась на эту кнопку?
— Наверное, много раз. Пока не поняла, что ты настоящая.
Римма покивала и смахнула непрошеные слезинки с глаз.
— Я знаю, о чём ты думаешь, – взяла она Александра за руку. – Комплекс дал тебе все права. Ты думал, чтобы уничтожить его, раз и навсегда.
Александр покивал.
— Не для людей это, – добавил он сумрачно. – Да, они помогли нам спасти Землю. Наверное. И кто, кроме нас, это заметил?
— Много кто, – заявила Римма. – Ну, те твои новые знакомые. Которые вроде как заботились о маме. – Римма фыркнула и посерьёзнела. – Просто скажи мне, если решишься. Наверное, меня тогда тоже не станет. Но я соглашусь с твоим решением. – Она посмотрела ему в глаза и вздохнула, посмотрев на экран – замершая, улыбающаяся Реплика, очень похожая на Нику. – Папа. Не удаляй её. У неё новая матрица, у неё будет вся память Ники. Не хочешь – не общайся, пусть спит, но не удаляй. Пожалуйста.
— Не буду, – согласился Александр и убрал курсор подальше от греха. – Ты права, я ещё не решился. Как там Сара?
Звук когтей, проскальзывающих по полу, и Сара возникает на пороге. Тихонько гавкнула и перевела взгляд с Александра на Римму. Та улыбнулась и, поманив собаку, погладила её по голове.
— Случились и хорошие чудеса, правда? – указала она взглядом на собаку. – Если так, то всё это было не зря. Блин, мне нужно делом заняться, не то опять реветь сяду. Папа? Вернёшь мне все разрешения, что были там, в комплексе? Есть у меня пара идей...
— Да, конечно, – поднялся на ноги Александр. – Мне тут тоже работы накидали.
— Про воду не забывай, – напомнила Римма не улыбаясь. – Не скучайте, скоро буду! Сара, присмотри за ним, хорошо?
* * * Александр откинулся на спинку. Ника оставила множество файлов после себя. Тридцать четыре полностью законченных книги, несколько десятков музыкальных пьес. В её осиротевшем Интернет-магазине дикое количество заявок, и пока неясно, что же им отвечать теперь.
Память вернулась вся. Там, в комплексе, когда заканчивалась очередная муштра – дядя Кубик не давал им пощады, обучаясь вместе с «новобранцами» премудростям «заклинаний» – Ника часто появлялась, садилась рядом, с ногами, и просто сидела, прижавшись щекой к его плечу. Чем-то занималась. Наверное, работала свои книги, музыкальные композиции. Иногда вязала. И было так спокойно и приятно чувствовать, что она рядом, что она настоящая. А когда все были рядом – когда приходили Вероника и Римма – наступала полная гармония. Даже если все молчали, занимаясь чем-то привычным и простым.
Пустота, кровоточащая по краям рана где-то внутри, вроде не растёт больше, но болеть не перестаёт. Ника успела прожить так немного, но кажется теперь, что они всю жизнь вместе. И расхотелось мстить кому-то, сводить счёты. Мир спасён – пусть даже мало кто заметил – добрые чудеса тоже случились, живём дальше. И только двое в этой квартире помнят теперь и отважного солдата Михаила Кубика, и Нику, которой «никогда не было», но которой успели восхититься миллионы. Тот их ролик, про площадь и часы, уже набрал за сто миллионов посещений, и просмотров всё больше. Вот только актриса уже не сможет ответить.
Вновь накатило – вновь заболела та пустота внутри. Стиснув зубы, Александр откинулся на спинку стула. Позвонил сегодня родителям – те не вспомнили Веронику. Отозвать заявление в ЗАГСе оказалось возмутительно простым делом. И вот теперь на работе уже помнят и ждут её, и не поймут, наверное, что это другой теперь человек.
Шаги. Ну да, Римма давно должна была вернуться. Ого, уже почти девять вечера! Заняться чем-нибудь по хозяйству, это всегда помогает.
Снова шаги и... топот. Римма так не бегает. Александр не сразу понял, где он мог слышать такое, когда в комнату вбежала... Селена.
Выглядела, как там, на конкурсе – такое же нарядное платье, чулки, банты и прочее. Только теперь она...
— Настоящая! – улыбнулась Селена. – Ой, дядя Саша, я ужасно рада, что вы разрешили!
«Разрешил»?
Селена подошла к столу и увидела, что на экране. Кадр из того самого ролика, про часы.
— Мне очень жаль, что она умерла, – тихо произнесла Селена, сложив руки на груди. – Правда-правда! Но я всё помню! Римма говорит, что пока мы помним кого-то, на самом деле они с нами.
Александр почувствовал, что не хватает воздуха. Попробовал встать со стула, ноги подвели – упал на колени. И тут словно прорвало – только потом понял, что плачет, и что его обнимают. Когда схлынуло, увидел стоящую в дверях Римму и сидящую у её ног притихшую Сару. Селена помогла Александру подняться и вопросительно посмотрела в глаза Риммы.
— Ты же не против? – тихо спросила Римма, и Александр понял, о чём – о ком – она.
— Да, так будет лучше, – ответил он, осознав, что невозможно кивнуть так, чтобы его правильно поняли. – Селена? Ты ведь не бросишь своих людей?
Селена энергично помотала головой. Ни за что.
— Римма уже рассказала, что я могу быть в двух местах сразу, – заявила Селена и прыснула, не удержалась. И посерьёзнела. – Я ни за что их не брошу. И вас не брошу. Вырасту, и помогу вам, да?
— Да, обязательно, – согласилась Римма и потрепала её по голове. – Папа, не парься, я всё ей объясню. И с документами разберёмся. Идём, ужин готов.
* * * Римма успела съездить с Селеной за вещами для неё – на первое время – а в гостевой появилась ещё одна кровать. Сара с большим энтузиазмом помогала – присматривала, и на самом деле помогала, чем могла – так, что в доме до позднего вечера царила весёлая суета.
Александр пришёл на кухню поздним вечером – Селена и Римма, обе уже в домашней одежде, обсуждали кино, которое только что посмотрели – и встретился взглядом с Риммой.
— Нет, – сообщил он, потерев лоб. – Пусть всё останется. Иначе всё, что делал Кубик, и все до него, наверное, было бы напрасно. Будет трудно, наверное. Жутко трудно. Вы со мной?
Римма и Селена переглянулись, и энергично кивнули. На какой-то момент Александру показалось, что Ника стоит рядом, и тоже улыбается, и тоже рада этому его решению. И Александр ощутил, как перестало, пусть и ненадолго, болеть там, в груди.
40. Знай своё место в оглавление Александр долго не хотел открывать глаза. Воспоминания о долгих месяцах там, внутри комплекса, вернулись все – и как уместить здешние две неполных недели и тамошние почти два года, не понять. И показалось на какой-то момент – сейчас то самое утро, когда он обнаружил невозможную реплику от Ники – вот встанет сейчас, подойдёт к экрану, извинится за вчерашнее...
Александр открыл глаза и уселся в постели. И заметил коврик у дивана – Сара вчера настояла, предпочитает теперь спать у постели хозяина. Хотя «хозяин» – вряд ли удачное слово теперь. Сары нет, в квартире обычный жилой шум – все остальные уже проснулись. Александр поднялся и дошёл до компьютера – и действительно, вновь созданная Реплика так и стоит по ту сторону – время всё ещё на паузе.
Реплику «поймали», когда она моргала – стоит улыбаясь, глаза прикрыты веками. Закрыть программу-клиент, то есть заставить Реплику «уснуть»? Для работы у Александра есть другой клиент – и тестовые Реплики тоже другие.
Порыв тёплого ветра пришёл из приоткрытого окна, подхватил лист бумаги со стола. Александр поймал его, но толкнул клавиатуру. И время пошло. Девушка пошевелилась и взглянула «в камеру».
— Ой... – Она присела на стул по свою сторону экрана. – Привет!
— Привет, Ника, – отозвался Александр и прикусил язык. Поздно. Теперь у Реплики есть имя.
— Я Ника? – посмотрела в его глаза Реплика. – Мне нравится это имя. И комната очень нравится... – Она оглянулась – ну да, полная копия комнаты Ники на момент исчезновения хозяйки. – Так всё красиво обставлено! Можно осмотреться?
Голос у неё другой, и на том спасибо. Сейчас голоса и манеру речи делают уникальными, нет десятка голосов на все случаи жизни.
— Да, Ника, конечно. Думаю, тебе захочется прочитать дневник. Та тетрадь на письменном столе.
Это нормально. Можно создать Реплике историю её жизни, или просто снабдить любыми сведениями – загрузить их из файла, до создания самой Реплики.
Реплика – Ника – оглянулась, заметила тетрадь и кивнула.
— Мне всё равно пора на работу, – добавил Александр, поднимаясь из-за стола. – До вечера!
— До вечера! – улыбнулась ему «новая Ника» и помахала рукой. А когда Александр отошёл от стола, Реплика ушла к другому, письменному – прежняя Ника писала свои книги, сидя за ним – и открыла дневник на первой странице. Всё. Это уже почти непереносимо. Нужно заняться чем-то, любым делом. Сегодня четверг – и в календаре никаких пометок. Значит, есть время для одного разговора.
* * * Девушек дома не оказалось – успели уйти. Римма прислала сообщение – «Зайдём в магазины и прогуляемся». Отлично, есть немного времени на одну не очень приятную беседу.
Через пару минут Александр уже входил в комплекс. Не забыл сообщить Римме, что ушёл по делам.
— Учитель? – позвал Александр, когда вошёл в большую комнату. Удивительно, но сохранились все до одной двери – входы в карманные Вселенные, маленький дом каждого из них, самое родное и привычное место. Дома сохранились, а их владельцы – не все... Александр помотал головой.
— Рад видеть вас, Александр, – отозвался учитель, и спустился с постамента. Теперь действительно кажется, что это – учитель физкультуры.
— Скажите, почему вы дали мне полный доступ к комплексу? Вы знали, что я не смогу его уничтожить?
— Предполагал. Вы можете это сделать, если захотите, и никто не сможет вам помешать. Я похож на человека, но в данный момент с вами говорит не человек.
— И вы не станете отговаривать меня, как-то убеждать и так далее, если я решу ликвидировать комплекс?
— Не стану, – согласился Учитель. – Миссия выполнена, поставленная задача решена, дальнейшее существование комплекса факультативное. Вы – человек ответственный, и не стали бы использовать комплекс во вред другим.
— И других вы сюда не впускали, – подвёл итог Александр. – Можно узнать, что за миссия?
— Вам необходимо затребовать административный доступ, – напомнил Учитель.
Да. Прямо сейчас. Задействовать, узнать всё – всю историю, все подробности... Давай же! Ну? Чего ты ждёшь?!
— Хорошо, мне нужен административный доступ, – сумел взять себя в руки Александр – так, внезапно и нестерпимо, захотелось понять и узнать всё.
— Тогда вам придётся прийти вместе с Риммой, – напомнил Учитель. – Так вы решили.
Александр неожиданно понял, что неодолимое, страстное желание узнать все тайны этого чудесного места схлынуло так же внезапно, как и накатило. Да. Учитель не лжёт. Видимо, так и решили – кто сказал, что память вернулась вся? Не зря ведь Римма сказала что-то вроде «я соглашусь с твоим решением».
— Спасибо, Учитель, – пожал ему руку Александр. – Мы вернёмся вместе с ней.
* * * Римма занималась обедом – видимо, у Ники набралась: Ника обожала кулинарные изыски, что-то новое или необычное – и Римма, внезапно, занялась ровно тем же.
— А, папа! – помахала она ему рукой, когда Александр вернулся на кухню. – Слушай, мы там решили, какой корм покупать для Сары. Сходишь? Она там, на улице, гуляет с Селеной. Обе в восторге.
«Гуляет...» Ну да, как-то же нужно собаке выполнять физиологические требования. И многие жители дома были, если честно, не в восторге от этого: пока у Сары не было хозяина, могла сделать свои дела недалеко от входной двери. Собака есть собака, ей всё равно.
— Сара умеет пользоваться туалетом, – заявила неожиданно Римма, уже повернувшаяся лицом к жарочному шкафу. Запахи оттуда текли самые соблазнительные – вроде и завтракали недавно, а снова захотелось есть. – И пользуется. Так что теперь она именно гуляет.
— Круто! – не сразу пришёл в себя Александр. – Да, вот это очень хорошо. Ладно, всё понял, пошёл за кормом.
* * * На обратном пути, с солидным мешком собачьего корма в рюкзаке за спиной, Александр увидел Селену и Сару – обе самозабвенно играли на детской площадке. Удивительно, но даже всезнающие соседи по лестничной площадке не удивились появлению двенадцатилетней девочки в квартире Александра. Тут явно не обошлось без «Старого знакомого» – одного из тридцати пяти заклинаний (так их называли все кроме Учителя, не желая использовать умно звучащее словосочетание «трансуниверсальное комплементарное воздействие»). Сейчас только они с Риммой владеют заклинаниями – с точки зрения обывателя это именно магия. И «Старый знакомый» наводил ложные воспоминания у каждого, кто общается с его исполнителем. Несомненно, Римма попросила какую-нибудь мелочь в окрестных квартирах и представила, между прочим, Селену как свою двоюродную сестру).
— Они счастливы, верно? – услышал Александр смутно знакомый голос за спиной. Рефлексы сработали без осечки.
Доля секунды – и Александр «провалился» в сжатое время. Исполнение «Радара» заняло по внутреннему времени секунд пятнадцать, по внешнему – десятую долю секунды. К моменту, как Александр сбросил сжатое время и принялся оборачиваться, другая рука его держала на предохранителе «Вавилонскую башню», а его самого обернул незримым эллипсоидом «Рикошет» – теперь любой материальный объект, что попробует пересечь защищённую границу, будет отброшен. И чем выше скорость объекта, тем печальнее для него станет исход.
Александр оглянулся. Шагах в пяти стояла, глядя на довольных Селену и Сару, незнакомая женщина лет тридцати пяти. И Александр узнал её голос. Точно, то странное тёмное помещение цилиндрической формы и приказ стоять не шевелясь.
Это она. Это она сказала тогда не двигаться не разжимая губ.
— Я безоружна, Александр Николаевич, – спокойно заметила женщина, медленно поворачивая руки так, чтобы Александр видел пустые ладони. «Радар» подтвердил – не лжёт, при ней никаких электронных или других предметов, только одежда. Уже это очень странно.
Для женщины Александр должен был подёрнуться лёгкой рябью на долю секунды – пока призывал «Сыщика». Ещё несколько секунд – и бестелесный помощник из другой Вселенной доложил всё, что известно об этом человеке.
— Лаки Страйк, сотрудница «Корпорации» с две тысячи второго года, гражданство Венесуэлы, тридцать восемь лет, здесь пользуетесь паспортом на имя Марины Остаповой, – сообщил Александр. Женщина весело рассмеялась и указала взглядом на скамейку шагах в десяти от них.
— Потрясающе. Нет, правда, Александр Николаевич. И ведь я ничего не почувствовала... У вас найдётся пять минут? Я пришла с миром.
Звук быстрых ног и стремительных лап – и вот Селена и Сара возникают рядом с Александром. Селена остановилась, взяв Александра за руку и взглянула вопросительно ему в лицо. А Сара стояла, глядя на Лаки, и... виляла хвостиком!
— Вы Селена, – посмотрела в глаза девочки Лаки, улыбнувшись и кивнув. – Я была на том конкурсе, инкогнито. Вы очень талантливы. Я просто хочу поговорить с Александром. Сара, а с тобой мы встречались в той клинике, – присела Лаки перед собакой и стоически выдержала облизывание лба. – Спасибо. Селена? Если можно, я хотела бы поговорить с ним с глазу на глаз.
Селена покивала, отпустила руку Александра и вот они с Сарой уже вновь носятся по двору, играют в догонялки. А ведь платье у неё настоящее, и его точно придётся стирать сегодня, устряпают как пить дать.
И Александр осознал, что рядом с ним только стояла не приёмная дочь – так они договорились оформить Селену. Сейчас стоял телохранитель.
— Обычно все смеются, узнав моё имя, – заметила Лаки, первой опустившись на скамейку. Александр уселся так, чтобы не зацепить её «Рикошетом» – снимать пока не стал, мало ли. – Моя мама была пьяна, когда её спросили, как меня зовут. Видимо, просто посмотрела на пачку сигарет.
— Наверное, имя – не самое большая неприятность, – заметил Александр. – Но вы не об этом пришли поговорить.
— Не об этом. Сразу о главном. Мы знаем, с кем вам и вашим друзьям пришлось столкнуться. Видимо, это вас мы видели во всех местах, куда пытались пробиться его слуги.
Возможно. Александр и видел не всё, и помнить, если честно, хотелось не всё.
— Я потерял там нескольких друзей, – сухо заметил Александр. – Вы тоже, я знаю.
— И мы не понимаем, как вам удалось отсечь нашего противника. Полностью – все мыслимые каналы, все лазейки, которыми он мог попытаться пробраться на Землю. Мы и представить не могли, что такое возможно. – Лаки посмотрела в его глаза. – Вы его изолировали. Может, не навсегда, но вы избавили мир от очень серьёзной угрозы.
— Вы не первая мне это говорите, – кивнул Александр, вспомнив беседу с Олегом и Ольгой.
— Думаю, и не последняя, – кивнула Лаки. – У вас нет повода доверять мне. Но мы впервые увидели применение настолько необычной технологии. И ваша приёмная дочь – не человек, верно?
— Откуда... – А, ну конечно. Лаки – телепат. Видимо, Селена в этом смысле ведёт себя не так как люди. – Понял. Всё верно. И Сара гораздо умнее, чем была две недели назад.
Лаки покивала, поднимаясь на ноги. Поднялся и Александр.
— Вы изолировали нашего общего противника, все его слуги теперь обезврежены – за вчерашний день мы переловили почти всех его агентов. – Лаки смотрела ему в глаза. – Но что стало с нашим главным противником, так и не поняли. Возможно, вы отсекли его настолько тщательно, что его не обнаружить прежними методами. В любом случае никто на Земле не ощущает его присутствия – уже хорошо.
— Что вы предлагаете? Сотрудничать?
— Да. Я думаю, у нас с вами общая цель – не дать людям и Земле погибнуть. Понимаю, что ваше доверие ещё нужно заслужить. Наверное, поэтому вы были готовы спутать мне мысли и затуманить память.
Вот чёрт. Она как-то поняла. Александр отвёл «спусковую» руку в сторону и разрядил «Вавилонскую башню» в дерево. Тому всё равно ничего не будет.
— Спасибо, – покивала Лаки, улыбнувшись. – Даже капелька доверия многого стоит. Я сочувствую вашей потере, Александр. Вашей и вашей приёмной дочери. Но если захотите поговорить, на нейтральной территории, я буду очень рада. Мы все будем.
— Как мне с вами связаться?
— Я общаюсь под именем Остаповой на форуме пользователей «Реплики Плюс». Просто отправьте мне сообщение, я там одна под таким именем. Берегите себя и ваших близких. Разрешите?
Она протянула руку. Видимо, заметила и зону отчуждения «Рикошета». Александр снял его и пожал ей руку. Прикосновение ладони оказалось тёплым и приятным.
— Было очень приятно познакомиться, – кивнула Лаки и, улыбнувшись, направилась прочь из двора. И тут рядом оказалась Римма.
— Ещё одна? – задала она ненужный вопрос. – Да, я узнала её. Ну, как всех людей узнаю. Та, из той странной комнаты, которая говорит не открывая рта. Тоже хотят мира и дружбы?
Александр покивал.
* * * — ...и Учитель сказал, что мы должны там быть вдвоём. Чтобы я мог запросить полномочия и получить ответы на все наши вопросы.
— А что, давай прямо сейчас, чего откладывать, – пожала плечами Римма. – Лена? Сара? Идите сюда. Мы тут по делам прогуляемся. Соседи уже все в теме, неприятностей быть не должно. Ну и – ты не маленькая, сама всё понимаешь. – Римма подмигнула, и Селена рассмеялась счастливым смехом. – Если что нужно в магазине купить, свистнешь. Да?
— Дядя Саша? А можно я посмотрю те вещи, что Ника вязала? – понизив голос, попросила Селена. – Я очень хочу научиться вязать! Правда! Я видела, что у неё получалось – такая прелесть!
— Смотри на что хочешь, – покивал Александр и присел, чтобы его могли обнять. – Ты дома. Римма? Что-то ещё?
— Ты что, и спал с аптечкой? Отключи её, мы же не на войну идём. Там в инструкции всё сказано, не стоит постоянно ходить с ней. Только осторожно! – подняла палец Римма. – Может голова закружиться, когда отключишь. Особенно если долго носил. Идём, сядь на диван, мало ли.
Она оказалась права – едва только Александр приказал аптечке отключиться, как перед глазами всё закружилось, упала непроглядная чернота и всё понеслось куда-то вниз, вниз, в душную и жаркую тьму.
* * * Римма и Александр вошли в комплекс, и Римма, первым делом, подошла к кадушке с «живой водой» и выпила ковш воды.
— Волнуюсь, – пояснила она. – Столько вопросов, и наконец-то кто-то сможет ответить.
— Я уже немного устал волноваться, – отозвался Александр. – Прямо как на экзаменах – лучше страшный конец, чем бесконечный страх.
— Никогда не поверю, чтобы ты боялся сдавать экзамены, – покачала головой Римма. – Ладно, потом расскажешь. Учитель, мы здесь. Что нужно, чтобы получить административный доступ?
— Кодовое слово записано на листе бумаги под клавиатурой, в симуляции вашей квартиры, Александр, – заметил с улыбкой Учитель. – Прочтите вслух. При активации, административный статус сразу же отобразит всех посетителей комплекса. Если останутся вопросы – буду рад помочь.
Они замерли – Римма подняла палец – а потом бросились бегом ко входу в симуляцию квартиры.
— Там кто-то есть! – крикнула Римма. – Кто-то неучтённый!
Странно, но бежала она как все люди – никаких сверхспособностей, а ведь обычно Римма могла стать облаком, вихрем – чем угодно, что может передвигаться быстрее бегущего человека.
Дверь распахнулась – и там, через коридор, они увидели, что в ту самую комнату, спальню (она же кабинет) вбежал ещё один Александр. Схватил лист бумаги и громко, чётко прочёл вслух:
— Тень, знай своё место!
Второй Александр успел взмахнуть рукой, и оба – и Римма, и настоящий Александр – успели ещё понять, что не успеют уклониться, избежать встречи с разрядом «Дезинтегратора»...
* * * Аптечка включила световое оповещение и издала громкий, резкий звук – тревога. Александр уселся – что за чёрт?! Только что снял её, и где, спрашивается, Римма?
Словно отвечая на его вопрос, в спальню заглянула Римма.
— Что случилось? – поинтересовался Александр, пристёгивая аптечку на ремень. И обратил внимание на индикацию: автономный режим. – Ты заблокировала вход в комплекс?
— Даже не знаю, что и сказать, – призналась Римма. – Комплекс прислал чёрный ящик. – Она помахала рукой, в которой держала прямоугольный предмет. Вовсе не чёрный. – Посмотрим?
* * * — То есть это не я, а моя тень? – указал Александр на фрагмент записи – одна из камер в машинном зале засняла их сбоку. – Ты имитировала меня? Ладно, молчу. И...
Они увидели – и не поверили своим глазам. Едва только «Дезинтегратор» попал по Римме и Александру – по теням – те испарились, а лже-Александр там, в симуляции, бросился к выходу. На лице «фальшивки» читалось вначале удивление, затем изумление, а буквально в паре шагов от выхода в машинный зал – страх и злость.
Он так и не вышел – по окружающему выход пространству шли волны, затем оно начало вращаться, скручиваясь в спираль. Двойник двигался всё медленнее, затем замер, пространство за его спиной потемнело, а затем не стало двери – чёрный провал. Вращение не прекращалось, и казалось, что машинный зал, истончаясь и сворачиваясь в спираль, втекает в ту самую черноту. Посреди этого катаклизма спокойно стоял Учитель – смотрел на всё это бесстрастно или даже с одобрением – запись оборвалась в тот момент, когда горизонтальная воронка в ничто втянула в себя постамент, на котором был Учитель.
— Чёрт побери! – не удержался Александр. – Что это было?!
— Минуту... – посмотрела Римма на часы. – Походу, ты уже должен вспомнить. Всё, что не успел ещё вспомнить. Ты же помнишь ту фразу?
* * * — Мы имеем дело с противником, который может узнать всё о каждом, на ком сосредоточится, – пояснил дядя Кубик. – Если комплекс сообщит, что система защиты скомпрометирована – значит, противник может быть где угодно, мог узнать что угодно. И каждый его слуга – это дверь, вход сюда, в наш мир.
— Весело, – заметила Римма. – И как с таким бороться? Постойте... узнать всё – это означает, что он может узнать то, что я думаю, и всё такое?! Считать мою память?
Они обменялись взглядами с Никой.
— Триггеры! – воскликнули они обе в голос и рассмеялись. – Ну конечно, – продолжила Римма. – Смотрите. Если он считывает всю нашу память – значит, считает и то, что мы туда положим. И только это. Теперь смотрите: если происходит что-то неожиданное – ну допустим, в комплекс кто-то пробрался – мы просто используем простейшие детекторы. Программы. Они не думают, они просто вычисляют, и выдают результат. Ну... ну вот, например: если в доме кто-то посторонний, то, скажем, часть потолка станет красной. Или появится узор в неожиданном месте. Что-то такое, что не думает, но что можно заметить. Понимаете?
— Вы придумаете триггеры на возможную опасность так, чтобы их сообщало что-то, что не может думать, – заключил Александр. – Потом, вероятно, вы частично стираете или меняете свою память – чтобы казаться кем-то ещё – и тогда на вас можно сосредоточиться, только если вас заметить... и тогда вы замечаете опасность, ни с кем не общаясь.
— Заумно, – покачал головой дядя Кубик. – Но похоже, вы знаете, что делаете, – перевёл он взгляд с Ники на Римму. – И ещё это значит, что нам, обычным людям, во всём этом лучше не участвовать. Мы умеем временно забывать что-то, а всё остальное можете только вы, девушки.
— Мы и наши тени, – уточнила Римма. – Мы их можем сделать сколько угодно. Что ж, похоже на план.
— ...»Тень, знай своё место», – повторил Александр. – Это запустило коллапс карманной Вселенной, так? А Учитель включил сжатое время, чтобы никто не успел выбежать из симуляции. Что же тогда стало с комплексом?
— Боюсь, ничего хорошего, – вздохнула Римма. – Всё наше оборудование а автономном режиме. Если я хоть чуть-чуть понимаю Учителя – он скорее разрушит комплекс вместе с тем, кто сумел пробраться внутрь, чем постарается выжить. Так что, папа, мы сами по себе. Наверное. Только без паники, да? Мы скопировали почти все технические записи. Технологии и всё такое. Не пропадём.
Раздался звук открываемой двери, следом – довольный лай и смех. Вернулись Селена и Сара.
— Папа, мне правда неловко, что я тебя... короче, вырубила, чтобы ты точно спал, пока наши тени прогуляются. – Римма потупилась. Не очень убедительно: рассмеялась первой. – Всё? Ужинать будем?
— Жаль, что Майнис не успели перенести, – вздохнул Александр, поднимаясь на ноги. – Наверное, единственное, о чём я жалею.
— О, спасибо, что напомнил! Майнис? Можно вас на минутку?
Александр потерял на долю секунды дар речи, когда из гостевой вышла улыбающаяся женщина – и явно родом с Земли, ту Майнис Александр запомнил очень хорошо.
— Сегодня – никаких воспоминаний, – заявила Римма. – Договорились? Сегодня – только о радостном. Чтобы хоть что-нибудь хорошее запомнилось. Согласны? Идёмте ужинать.
* * * Майнис и Селена ушли в гостевую – там уже стоял мольберт, и Селена принялась писать новую картину. Майнис и Сара следили за процессом. Александр постоял в дверях, глядя на всё это с улыбкой, и решил вернуться на кухню. И тут позвонили в дверь.
— Мы откроем, – сообщила Римма и, проходя мимо гостевой, прикрыла дверь туда. – Знаю, знаю, тесновато тут. Но думаю, ты не в обиде, да? Мы всегда сможем...
Римма подавилась окончанием фразы – по ту сторону двери стояла Вероника. Задумчивая и отчего-то мокрая. И сразу же послышался шум дождя из окна на кухне.
— Входите, – позвала Римма, принимая у Вероники её кофту – ещё не пора выжимать, но лучше снять, не ходить в мокром. – Идёмте на кухню. Если что, ужин ещё не остыл.
— Спасибо, – улыбнулась Вероника и, бросив мельком взгляд на дверь в гостевую, прошла на кухню. Прошла и присела на стул, взглядом спросив разрешения у Риммы. Римма прикрыла дверь на кухню – и там сразу же стало уютно.
— Я вспомнила, – сообщила Вероника и достала из сумочки два свёртка. Один протянула Римме, другой – Александру. Там было то, что они оставили на столике там, в больнице. – Всё вспомнила. Как будто всё было и со мной, и не со мной. Что случилось с дядей Кубиком и Никой? Где они?
— Погибли, – коротко ответила Римма и увидела, как расширились в изумлении – и недоверии – глаза Вероники. Правда, она почти сразу же взяла себя в руки.
— Не прогоняйте меня, – попросила Вероника, встретившись с каждым из них взглядом. – Наверное, я никогда не стану той, кем была. Но я очень постараюсь. И нам всем нужна помощь, да?
— Да, мама, – глухо ответила Римма, опустившись перед ней на колени, прижавшись щекой к коленям Вероники. Та улыбнулась и погладила Римму по голове. – Просто мы очень давно не виделись, вот и всё. Папа? Ты согласен? Просто начнём заново, да?
Александр улыбнулся, и кивнул. Присел на соседний стул и осторожно обнял Веронику за плечи.
Взрыв смеха из гостевой комнаты, и довольный лай оттуда же.
«Если мы помним кого-то, он на самом деле не умер», вспомнил Александр. А мы помним. И никогда не забудем, что бы ни случилось.
Эпилог в оглавление ...Ника глубоко поклонилась, закончив арию. Зал взорвался аплодисментами — столько восхищённых лиц, столько обожания и радости. Среди миллионов — а может, и миллиардов — этих лиц Ника видела только пять лиц — тех, кого она любит и никогда не забудет — стоящих в первом ряду, не сводящих с неё взгляда. Пусть даже не помнит, кто они – но они помнят и знают её, это читается во взглядах.
Она не вполне помнила, откуда здесь. И где именно «здесь»: кроме крохотной комнаты – гримёрной – здесь была только сцена. И стоило выйти туда, как появлялись зрители. И в глазах их читался восторг. Ника не уставала, ей не нужно было спать, есть, и каждое новое её выступление никогда не надоедало.
Она вела счёт выступлениям – но не времени: часов здесь нет, и как именно измерять, с чем сверяться, неясно. Но всякий раз, когда она уходила за кулисы, там всегда появлялось что-то новое. Новый проход, новый предмет, что-нибудь новое. Театр, или что это было, становился всё больше и больше. Но Ника и думать не хотела о том, чтобы уйти: только там, на сцене, пока выступала, она чувствовала себя живой.
...Здесь, неведомо где и когда, любовь и счастье никогда не поблекнут и не угаснут — останутся с ней навсегда.
|
