Бояринов Максим : другие произведения.

Год Ворона(роман). Глава 3. Как отвратительно в России по утрам!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:

    ...Как упоительны в России вечера!...

    Господи, как же мне плохо… И на душе, и в душе, и вообще везде, где только можно.
    Где-то неподалеку играет музыка, то ли у соседей с широко открытым окном, то ли на улице. Дурацкая песенная строчка с занудным постоянством повторяется вновь и вновь, сверлит мозг разболтанной дрелью. Один в один как молитвы, что недавно показывали в передаче про буддистов. Только те бормотания пусть и нудные, зато в тяжкий похмельный сон не лезут. Без мыла, зато с ржавым сверлом.
    Вот ведь глупость же! Что по утрам отвратительно - каждый знает, кого не спроси. И вытья этого не надо совсем! Читать дальше ...

  
  
  
  Ах, лето красное, забавы и прогулки...Как упоительны в России вечера!...
  
  
  Надрывается голосишко, умножает мои страдания.
  И вообще с какого перепуга “В России”? Я же на Украине живу, самой обыкновенной. Или мы втихаря ночью пограничные столбы перенесли? Смешно, ага. С бодуна и не такое приглючиться может.
  Так, надо прекращать мозг напрягать. А то извилины ворочаются, черепную коробку расшатывают. Голова, соответственно, не болит даже, а раскалывается. К горлу подползает тошнота. С трудом сглатываю пересохшей глоткой. Фу, блин, во рту ощущение, будто целый караван верблюдов прошагал. Они же ведь, суки плюшевые не только плеваться мастаки, но и гадить...
  И глаза не открываются. Опухли и закисли, слизь склеила веки. Пакость какая... Кое-как протираю. Пока боролся со слепотой, слух обострился. Или организм просыпаться начал? На самом деле, неизвестный гундосит совсем не то, что моя тушка расслышала:
  
  
  Любовь, шампанское, закаты, переулки...
  
  
  И снова про упоительные вечера. То ли песня на второй круг пошла, то ли припев такой … циклический.
  Вечера, ага, и ночи тоже. Упоительны, лучше никак не скажешь... Кое-как, стараясь не дергать больной головой, поворачиваюсь на звук. Ага, вот и источник. Не соседи, не окно, это все мой транзистор со встроенными часами, что временно исполняет обязанности будильника, расхреначенного кем-то из корешей-собутыльников. Из хрипатого динамика голосит “Белый Орел”. Битый молью, погрызанный крысами и воняющий нафталином.
  Бля... Сам дурак, зачем последнее слово подумал? От слова “нафталин” в нос бьет знакомым с детства запахом. Тошнота, заблудившись в пустом желудке, вырывается на свободу мерзкой икотой, пробегает по глотке противной кислой волной.
  Желудок трясет. Блевать нечем, даже желчь не идет. Ладно, прорвемся, хоть и не трубы. Если нельзя превозмочь хворобу, надо хотя бы устранить источник зловредного шума. Героически тянусь к возмутителю спокойствия. Он стоит на казарменной тумбочке с полуоторванной дверцей. На одной петле дверца висит, все никак не оторвется полностью... Починить бы, но снова точно забуду.
  Пока дотянулся - столкнул по дороге переполненную бычками кофейную банку. “Нескафе” - ведущий производитель пепельниц!”. Чего то вспомнился старый детский анекдот - “Папа, мама, этот ежик будет жить с нами!”. Фу ты нахер, какая чушь в голову лезет, нет бы, что полезное...
  Полезное! Точно, ведь под радейкой, что надрывается про "упоительные вечера", двадцатка последняя лежит. Вчера, еще до отключки заначил двадцать гривен на опохмел. Рука ощупывает всю поверхность тумбочки, но находит лишь пивную пробку. Забыв о осточертевшем “Белом Курице”, проверяю еще раз. Пусто.
  Что сказать - суки. Кто-то из вчерашних гостей спионерил, падло такое...
  Так, теперь не вздыхать, себя не жалеть, давешних гостей суками не называть. Сам в дом пустил. Пытаюсь напрячь мозг. Болт. Моя “думалка” и в такой день насухую, без привычной дозы, не работает, а уж после вчерашнего и вовсе ушла в глухой отказ. Вероятность вспомнить все - ноль целых хрен десятых. Вот только есть такое слово “Надо!”. Денег не будет - ста грамм не будет. Так что, хоть яловая, а телись, вспоминай. А точнее, отвечай на три простых, но очень важных вопроса. Кто виноват, что делать и куды бечь? Не иначе как с будуна великие русские умы эти вопросы придумали. Под напором столь убедительных аргументов серое вещество начинает оживать. Со скрипом, конечно, но то херня - смажем.
  Начнем с самого легкого. Кто-кто вчера в теремочке сидел, с хозяином нажрался и в нетях растворился? Если память ни с кем не изменила, то одним из фигурантов был Петро, который с сахарного завода. А кроме Петра еще и тот плешивый хмырь из колбасного цеха. Вот же гадство. Имя, хоть ты стреляй, не помню. А вот что хмырь приперся в дебильной кепке - это пожалуйста. Не, тот вряд ли, меня бы побоялся. А вот Петро да, тот мог и прибрать наличку. Чтобы не валялась. Вот же хохол хозяйственный. Не отдаст и не признается. В бою - прикроет грудью и не моргнет. А так, ты его хоть ножом тычь, хоть ногами бей - будет честными глазами смотреть, визжать как резаный. И прикидывать, чтобы еще спереть. Плавали, знаем.
  Хотя, вроде же я вчера один домой возвращался? Или не вчера? Какая, в попу разница... Заначки нет, а под запись ни одна сволочь в округе не нальет. А это значит, что короткий диверсионный бросок “квартира - магазин - квартира” провалился, еще не начавшись. И как бы херово не было, надо вставать и тащиться по друзьям-знакомым, пытаясь найти того, кто побудет немного добрым доктором-похметологом, и, мать его за ногу, меня похмелит... Или, на худой конец, одолжит хоть пятерку на литрушку “черного” “Славутича”[1]
  Стоп, машина, полный назад! Сегодня же, снова мать его за ногу, воскресенье! А это в корне меняет дело! Рабочий же день!
  Казалось бы, куда уж хуже? А вот, оказывается, есть куда, да еще солидно так, с запасом. Стоять мне сегодня на, прости господи, "рабочем месте", как… не знаю даже, как кому. Бдить, не пущать, пресекать, беспорядки нарушать, и все это с благостным видом, как бы плохо не было. А ведь будет, еще хуже будет.
  А если на рабочем месте возникнут проблемы с утренним аперитивом, то можно смело меня увольнять за полнейшую профнепригодность. Хуже гопника с разбитой рожей буду в глазах мировой общественности! Проблем не может быть, потому что не может быть никогда.
  Одним махом отбрасываю одеяло. И под жалобный стон кряхтящих под потертой оббивкой пружин пытаюсь встать. Налитая отборным чугунием голова норовит перевесить обратно в сторону подушки. Но, как говорится, нет таких крепостей, что не взяли бы большевики! Сажусь, хоть и не особо уверенно. Снова пытаюсь протереть глаза. Эх, оптику надо спиртом протирать, а не кулаками! Но, за неимением горничной...
  Четкость изображения наладилась. Зато засвербило в боку, который всю ночь давила какая-то хреновина. Чешусь, оглядываясь по сторонам. Так. В комнате я один, зря на Петруху гнал. Не было его тут вчера - иначе бы у окна под подоконником дрых на своем излюбленном месте. Чудак человек - как нажрется, тянет его спать залечь на куске ковра с разлохмаченными краями. С другой стороны - все не на голом полу.
  Подавив очередной приступ тошноты, обвожу хозяйским взором царские хоромы. Табуретка цела. Надо же, и Петра не было, и без драки обошлись. Бутылочная батарея в углу - без изменений. Плохо это! Значит хлебали мы не магазинное пойло, а то, которое Петро из “Ласточки” приволок. Его нынешняя туда посудомойкой устроилась. Вот и сливает все недопитое в пластиковую канистрочку...
  Одно хорошо - теперь хоть понятно, почему я не помню ничего, и почему сижу дурак-дураком. От Валькиного “коктейля Молотова” многие сутками не встают. Убойнейшая штука получается...
  Снова все перед глазами расплывается, и опять я навожу резкость, фокусируясь на бутылках. Давно пора собраться с силами и сдать все стекло. По двадцать копеек за штуку если считать... Бля, да я буду богат и финансово независим! Да и места уже нету - скоро дверь в комнату закрываться перестанет. Забавно, рубли отменили, а копейки остались.
  Мысли о хозяйственных делах тут же перекидываются на окно, которое я сам же и высадил по “синему делу” с неделю уж как. Картонку надо нормальным стеклом менять. Что света нет, ну и бог с ним, а вот ближе к зиме, хоть и не мамонт, точно вымерзну. Со стекольщиком на базаре уговор давно уже есть, на халяву вырежет. Но точный размер нужен. Ему два раза работать неохота, да и мне таскать туда-сюда, как-то грустно. А померить нечем. Не спичечным же коробком... У Вити-штурмана, что сосед по площадке, дочка вроде еще в школе учится. Линейка, думаю, найдется. Который раз спросить забываю.
  Цепляя по дороге бутылки, пробираюсь в санузел. Время водных процедур, мать их. Воду дадут хорошо, если через пару часов. Бачок и сливное ведро, как обычно, пусты. Херня. Врагу не сдается наш гордый “Варяг”! Санузел у меня совмещенный, поэтому, ходить далеко не надо - ванна рукой подать. Заглядываю. Есть все же в мире справедливость и доброта! Почти полная. Видно, автопилот не подвел, успел набрать. Мастерство и опыт не пропьешь! Упираюсь руками в край ванны и решительно опускаю гудящую голову в воду. Бля, что же она такая холодная-то?! То есть поначалу то она кажется обжигающе горячей, как в кипяток нырнул, тут главное первые пару мгновений перетерпеть. А дальше легче, вроде как приятный компрессик положил. Эх, стать бы рыбой и вот так всю жизнь в живой воде плавать. В детстве котом мечтал стать, чтобы видеть в темноте и везде лазить, а сейчас вот - рыбой...
  Частично прихожу в себя. И двадцати секунд хватило. Вот что значит радикальный подход! Отфыркиваюсь, вытираю подолом футболки лицо. Просветленная оптика - великое дело!
  Но не везде. Тихо матерюсь сквозь зубы.
  Местные домоправители собрали в переходящую, как вымпел ударника соцтруда, “отселенческую” квартиру все самое негодное, хлам с окрестных домов. Да и с прошлыми жильцами не особо везло. Так что живу как в Сталинграде, разбито все что может быть разбито. А что не может - тоже. Унитаз, бачок, раковина... Решетка на вентиляции - и та разбита. Хотя там гипс, ему много не надо. В ванне выщерблена половина эмали. Даже у зеркала, что перекосилось над умывальником отбито два угла. И само оно какое-то... Как те воздушные шарики из анекдота - не радует!
  Гляжу на себя в исцарапанную и мутную поверхность. После нырка не только мозги на место встали. Прическа и та пришла в относительный порядок. Правда, волосы отросли, и лезут на уши. Блин, и стригся-то не так давно. Месяца не прошло. И рожа заросла как у моджахеда. Еще пару дней, и можно смело записываться в дервиши. Если они белобрысыми бывают. Пытаться сбрить это намордное безобразие древним, как говно мамонта, “Харьковом” не вариант. С другой стороны, чтобы скоблиться безопаской, нужно минимум одно новое лезвие и горячей воды побольше, а то морда начнет облезать, как у шелудивого. Но ничего из списка у меня нет. И руки дрожат. Мелко, но противно.
  Кстати о птичках, то есть о руках. Правая начинает ощутимо саднить. То есть болела то она, похоже, и раньше, но сейчас я ее "разработал" и боль из тупой и постоянной стала дерганой, колющей. Да уж - под костяшками чернеет сплошной синяк. А это уже серьезно и плохо. Если я кого-то так приложил, и до сих пор менты дверь не ломают, значит, что где-то в городке имеется не обнаруженный или еще не опознанный труп. Убитый тяжелым тупым предметом. То есть мной. Вернее, моим кулаком.
  Хотя, конечно, перед кем я понты кидаю, как персидскую княжну в набежавшую волну?.. Чтобы убить человека голыми руками нужна совсем другая форма.
  Снова смотрю на свое отражение в мутном надколотом зеркале и понимаю - нет, убить точно не мог. Правильный бой с бухлом не дружит. А вот я как раз дружу, самозабвенно, так сказать.
  В общем не стоит дергаться раньше времени. Будем переживать проблемы по мере их поступления, а не загодя. Вечером в “Ласточку” наведаюсь, все и узнаю. Товарищи по-любому расскажут. Такая информация по городку разнесется мгновенно. Он у нас маленький...
  Бросаю прощальный взгляд на свою хмурую и помятую физиономию, и под несмолкающие фальшивые стенания общипанного “Орла” иду одеваться.
  И ведь к этому птицу народ, оказывается, ходит. Запись-то концертная, с длинными проигрышами, заунывным подпеванием зала, с бесконечными “бис” и прочими аплодисментами. Минут десять точно тянется, и заканчиваться все никак не собирается. Я уже штаны нашел, а она все нудит и нудит. И мерзко же как. Гестаповцы оценили бы. Как это … вербальное средство дознавания...
  Закрываю дверь в квартиру, благо открывать ее не требуется, это я обычно вечером забываю. За спиной хлопает скрипучая дверь подъезда. Зябко ежусь. Интересно, вот отчего так сложилось, что в здешних краях по утрам так сыро даже летом? И холодно, как осенью. Хотя, нет, понятия “холодно” нет. Бывает свежо, очень свежо, и так свежо, что ну его на хер. Нынче вторая стадия. Или это меня с бодуна трясет? Впрочем, и от уличного “очень свежо” есть польза. Прохлада будто огуречный рассол глушит набат в голове и морскую болезнь в желудке. Жрать, правда, начинает хотеться, но это с моей работой дело поправимое.
  Выруливаю со двора на улицу и громко матерюсь. Долбаная песня, походу, будет преследовать до конца дня - теперь она исторгается из форточки на первом этаже.
  
  
  Балы, красавицы, лакеи, юнкера
  И вальсы Шуберта, и хруст французской булки
  Любовь, шампанское, закаты, переулки
  Как упоительны в России вечера!
  
  
  Скрипя зубами от бессильного отвращения и борясь с желанием запулить в окно кирпич, бреду дальше, чуть пошатываясь в такт музыке. “Как упоительны...” Хер там, “Как отвратительны!” Ненавижу всех. И все. А особенно, то, что вокруг. И ровные ряды пятиэтажек по правой стороне улицы, и разнокалиберные хатки частного сектора по левой. Ненавижу оставшиеся за спиной ворота КПП бывшего военного аэродрома... Даже сереющий вдали бюст знаменитого космонавта, которого угораздило родится в этой дыре, и то ненавижу. Хотя, он точно последний, кто виноват в моем паршивом настроении и самочувствии...
  Через месяц дети получат первые двойки. И будет ровно год, как я здесь обретаюсь. Яду мне, яду! Грамм сто, а лучше двести! Иначе до рабочего места не дойду, сдохну по дороге. И буду валяться под бюстом. Изображая памятник космонавтам, не выдержавшим испытание центрифугой. Не дождетесь! От дома до работы пять минут. Даже моим нынешним нетвердым шагом раненного во все четыре ноги африканского буйвола.
  Народу на улице мало, считай и нет никого. Но из встречных и обгоняющих здороваются почти все. В городке, даже если считать окрестные деревеньки, от силы семь-восемь тысяч человеко-единиц. Естественно, что все друг друга знают. На полпути, рядом с заброшенной газораспределительной станцией, что местами разобрана хозяйственным населением до фундамента, я чуть не спотыкаюсь. Там совершенно по-куриному квохчут соседские тетки, сбившись в плотное кольцо. И больно уж скверные вещи говорят
   - Вот тут я его и нашла! - “дает интервью” толстая бабища, жена сторожа из котельной. - Шла утром вчера, смотрю из дыры ботинки торчат! А вокруг собаки грызню устроили. Ну я ближе подходить поопасалась - еще покусают, они же дурные! Стою, думаю, куда бежать. А тут Володькин племяш на “Ладе” своей на работу ехал. Я к нему. Он из машины лопатку достал, чтобы собак разогнать, а они и сами разбежались. Потом скорую по сотовому набрал. Я дожидаться не стала, надо оно мне? В свидетели запишут, по ментовке затаскают. Суды, прокуроры!
  Я и так иду не быстро, а теперь и вовсе едва перебираю ногами. Благо в нынешнем состоянии и стараться особо не надо, все как в настоящем театре - сугубо естественно.
  - Явдоха на базаре говорила, что он еще ночью помер... - добавляет подробностей самая осведомленная из теток: мамаша мэрского шофера Гришки. Тетеньке бы в фильмах ужасов ведьм играть - на гриме жуткая экономия...
   - Ох ты ж, госпедя! - делано хватается за сердце одна из клуш, судя по говору - не городская. Здесь-то, местные почти все по-русски говорят. Даже суржик особо не в ходу. - А хто то був, наш чи заброда?
  Я, если честно, тоже не прочь узнать - кого это по утру собаки доедали. Кошусь на разбитую руку. Не мой ли клиент? Да не может такого быть! Хотя, конечно, может… человек животная странная, от царапины ржавым гвоздем, случается. помирает. Все может быть, подробностей бы! Не, нахер, останавливаться все равно что плакат вешать “Он помогал партизанам!”, фу ты блин, “Главный подозреваемый!”
  Поэтому гордо возвращаюсь на свой маршрут и ковыляю дальше. Я не торопливый, а на работе и так все расскажут. Впрочем, в трупе среди развалин нет ничего особенного. В городке полно таких как я отселенцев, да и просто бомжей и наркоманов. Так что, здесь чуть не каждый день кто-нибудь мрет. Специфика ареала обитания, во как.
  Город, а скорее, разросшийся поселок городского типа, куда меня приземлил стремительный домкрат резко оборвавшейся карьеры - на самом деле бывший военный городок. Раньше тут дислоцировались “стратеги”- авиаторы, если старожилам верить - аж пятнадцать войсковых частей. Но военных, после обретения “незалежности” сократили по самое небалуйся и и разогнали. Так что теперь из производства в городке остался только потихоньку загибающийся сахарный завод, колбасный цех, да склады на бывшем аэродроме.
  Именно там, за тремя рядами “колючки”, увешанной грозными табличками ”Стой, проход запрещен, запретная зона” и прочими “Стой, стрелять буду! Стою! Стреляю!”, под охраной часовых, якобы стерегущих остатки недокраденного армейского барахла, представители “малого и среднего бизнеса” заняты этим самым бизнесом по-русински. То бишь фасуют китайский "контарабас” и разливают паленую водку. Я там проработал почти три месяца. Менеджером по лизингу и маркетингу. Наклеивал на пачки контрабандных сигарет и бутылки тут же разлитой водки, “левые” акцизные марки.
  Работа была не пыльная, но тоскливая. Во-первых, ходить на склады приходилось пешком, а это - четыре кэмэ в одну сторону. Спортивно, конечно, но все же… Во-вторых, платили паршиво. Хватало или выпить, или закусить, но не на оба удовольствия сразу. Так что, к концу первого месяца я отощал как медведь-шатун. Хорошо, хоть не оброс так же...
  Поэтому, когда местный “бизнес-авторитет”, по совместительству лидер организованной партийной группировки и главный руль на городском базаре Гена-Примус, приметил мою рожу в очередной драке под “Ласточкой” и предложил работу “по специальности”, я ни секунды не ломался. Потому что должность базарного контролера, товарищи, это не только ценный мех в виде неплохой и стабильной зарплаты, но еще и ежедневные триста грамм диетического, легкоусвояемого самогона…
  
  
   ________________ [1] “Мiцне” от пивоваренной компании “Славутич”. Отличается черной этикеткой, высокой крепостью и относительной дешевизной
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"