Бояринов Максим : другие произведения.

Год Ворона(роман). Глава 24. Звонок другу

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мила просыпается раньше меня, о чем сообщает густой кофейный аромат, который во мгновение ока поднимает из постели и влечет на кухню. Окончательно просыпаюсь, лишь приложившись из-за всей дури к дверному косяку. Девчонка смеется. Оказывается, пока я беззастенчиво давил на массу, она успела выскочить к близлежащему магазинчику и приготовить завтрак. Хозяйственная девка. Ей бы повзрослеть годков на пять… И внушить, что прежде чем куда-то нос высунуть, надо спросить меня. Девчонка в своем вчерашнем наряде, и меня снова начинает глодать воспоминания о той ночи. Вернее, даже не воспоминания, а мысли. Было или не было?...
  Покончив с мойкой посуды и ее вытиранием, Мила садится напротив меня. Явно ждет от трезвого и отдохнувшего умных мыслей, ценных указаний и прочих откровения. Впрочем, разочаровывать девчонку я не собираюсь.
   - Значит так! - изрекаю тоном, не допускающим возражений. - Сейчас строимся на подоконнике...
  Мила непонимающе смотрит.
   - Шучу! - очень серьезным тоном произношу я. - А если серьезно, то слушай меня сюда…
  Даю ценные указания в стиле профессионального выживальщика.
  Для начала - закупка, затарка, она же - новомодный “шоппинг”. Нам сидеть здесь не один день, поэтому запастись нужно основательно.
  Здоровенный сарай-гипермаркет в пятнадцати минутах ходьбы. Это если туда. Обратно бредем не меньше получаса. Мила вошла во вкус... Пачка денег, взятая с собой изрядно худеет, но если верить девчонке, у нас теперь есть все необходимое. В принципе, готов согласиться - минимум пару недель в осаде мы протянем. Назначения половины покупок вообще не понимаю, похоже, пока я занимался литрболом, в индустрии питания и вообще потребления произошла очередная революция.
  Ставлю многочисленные пакеты в коридоре.
   - Разгребайся, а я до вечера исчезну. Звони если что. Если не что, тоже звони. Цвета телефонов помнишь?
   - Ага! - отвечает из недр закупленного “нефорша”, - Пока приготовлю чего-нибудь…
  На всякий случай быстро экзаменую насчет сотовых и их цветового распределения, выхожу на дорогу, ловлю таксиста-частника, и еду на авторынок. С двумя целями. Убить время, естественно и обзавестись колесами. Транспорт такая штука, что всегда пригодится.
  Долго брожу задалбывая продавцов. Но все же нахожу что мне надо, и через два часа становлюсь счастливым обладателем темно-красного “Опеля-Астра” . У этой машины два огромных преимущества. Во-первых, Опель совершенно не бросается в глаза, и уж тем более не вызывает завистливых взглядов. Не зря же, по гаишной статистике - одна из самых неугоняемых машин. Второе преимущество - сугубо техническое. Астра, если верить ребятам из отдела боевой подготовки моей бывшей конторы, это единственная машина, у которой при “полицейском развороте” не выбивает переключение передач. Хрен его знает, что нас ждет в будущем. И возможность гонок исключать никак нельзя.
  Сразу после улаживания формальностей, которые представляют собой расписку “сумму в качестве предоплаты 100% за автомобиль марка - номер кузова - регистрационный номер получил. Владелец имярек не возражает против пользования автомобилем до момента переоформления генеральной доверенности”, загоняю “немца” на полное ТО. Стопроцентной гарантии от дорожных поломок это, конечно не дает, но чувствовать я себя стал намного спокойнее…
  Денежная пачка опять худеет. Утешаюсь тем, что все это нужды первоочередные и неотложные, дальше можно будет сэкономить.
  По дороге домой, уже на колесах, кручусь по переулкам, проверяясь на момент слежки. Если нас пасут, то скорее всего на таком уровне, что обнаружить не смогу. От радиомаячка или жучка где-нибудь под карнизом не убережемся, но и элементарные меры применять стоит. Вне зависимости от лени. Вроде бы никого. На всякий случай, все же, выезжаю за город и мотаюсь по окрестностям. Могут ведь и машины менять. У серьезной конторы это запросто. Возвращаюсь. Чтобы полностью удостовериться в отсутствие наблюдателей, полчаса сижу в Опеле, не выходя и не опуская стекол. И снова никого и ничего подозрительного.
  Вызываю лифт, а сам неторопливо поднимаюсь по лестнице. “Студентов, прогуливающих пары с пивом” или “бомжей зашедших погреться” тоже нет. Хорошо...
  Запах еды слышен уже на площадке. Желудок начинает колотиться о ребра, спеша к соблазнам. Два длинных, один короткий. Слышу быстрые шаги. Дверь открывается. Милы не видно. Умница девочка, все как говорил! На цепочку закрылась и из прямой видимости ушла. Цепочка, конечно, случись что, выдержит недолго, но иногда и двадцать секунд решают многое.
   - Свои!
   - Свои дома сидят! - моя хозяюшка справляется с цепочкой и распахивает дверь.
  Нет, не умница. Умницы не разгуливают по квартире с чужим мужиком в одной короткой футболке…
  Обхожусь без нравоучений, проскальзывая на кухню.
  - А руки?!
  Бедный Витя Сербин... Я бы с таким контролем не то что пить начал, но и к “Моменту” пристрастился бы. Захожу в ванную, мою руки, вытираю о свежеповешенное полотенце. Хмыкаю. Времени Мила не теряет.
  На кухне меня сбивают с ног запахи. На холодильнике громоздится стопка кулинарных книг. Взгляд скользит по пестрым козырькам, натыкается на “100 рецептов крепких алкогольных напитков”. Не удержавшись, снова хмыкаю. Мила обижено сопит и лезет в холодильник.
  Рядом с тарелками появляется запотевшая бутылка голубой текилы.
   - Вот, купила тебе, - вроде как оправдывается Мила, - пишут, что от нее голова утром не болит. Даже если выпить много... Стоит, правда, дорого.
  Беру бутылку, мельком просматриваю этикетку. Возвращаю и почти без сожаления произношу:
   - Обратно поставь. Я же вроде как за рулем теперь.
  Чего больше в глаза у Милы, радости или удивления, разобраться не успеваю. Девчонка кидается обратно к холодильнику, пряча бутылку вглубь морозильной камеры. Пусть там и лежит. Счастливое дите, думает, что я встал на путь исправления от вредных привычек. Не рассказывать же, что по опыту работы в подпольном разливочном цеху от подкрашенной гадости, которую она купила, голова болит гораздо сильнее, чем от казенки… Впрочем насчет бухла Мила отчасти права, я действительно становлюсь трезвенником. Принудительно, поскольку в нашем положении выживание зависит от трезвой головы, соответственно между стаканом и смертью дорожка самая короткая. Выпить хочется просто зверски, но жить хочется еще больше. Мрачно бычусь, надеясь, что больное выражение физиономии сойдет за думы о сложностях жизни.
  
  
  * * *
  
  
  Три дня проходят по стандартной схеме. Едим, спим в разных комнатах, бездумно таращимся в телевизор, что то и дело сбивается на местные новости по поводу Майдана. Веселье там пошло на очередной виток. Из-за чего там вся буза я, если честно, так и не понимаю. Мила пытается разъяснить, но увидев бессмысленность, обзывает меня "застрявшим в политическом анабиозе" и машет рукой. Не до того. Утром и вечером катаюсь проверять связь по компьютерным клубам. Хорошо, что их в Киеве много, можно не повторяться. Однако в “левый” ящик кроме вездесущего спама ничего не приходит. И ведь фильтр не поставить, так можно и полезное письмо прозевать.
   В принципе как раз в задержке ничего опасного нет. Даже наоборот. Встретились мы в субботу вечером, в воскресенье Серега мог думать, прикидывать. Возможно с кем -то встречался неофициально, перед тем как дать делу законный ход. Машину госбезопасности он мог запустить только в понедельник, не раньше. А машина та - она тяжелая на подъем. Пока "входящие" исполнителям распишут, пока те, перестраховываясь сто раз, исполнят докладные записки, даже с пометкой “срочно” как раз дня три и пройдет. И тут уж непременно потребуют меня хорошего на ковер...
  На четвертый день начинаю понемногу мандражировать. Настолько, что едва не сваливаюсь снова в водочное снятие стресса, едва ли не за уши себя от холодильника с паленой "текилой" оттаскивал. Если дело затянулось, мог же Серега, гад такой хотя бы коротко отписать, сиди, мол, мой отставной друг, тише воды ниже травы, и не отсвечивай до сигнала три зеленых свистка … Чувствуя мое состояние, Мила ходит, как пришибленная, молчит сумрачной тенью.
   На исходе сорок восемь резервных часов. Теперь уверенность в том, что обратившись к приятелю я, по национальной традиции наступил второй раз на грабли - почти стопроцентная.
  Первый раз это было два года назад когда я, молодой и перспективный капитан, одержимый служебным рвением, густо замешанном на честном патриотизме, одним махом лишил себя должности, семьи, жилья и будущего.
  
  
  В прошлой жизни я не работал ни контролером, ни наклеивателем фальшака на фальшак. Да и пил разве что в выходные, как раньше в каком-то из советских кодексов писалось - "в умеренных количествах по значимому культурному поводу". А служил в Управлении государственной охраны. УГО, а по-украински - УДО. Его часто путают с хозрасчетной службой МВД, но мы не “коммерсанты”. Мы - наследники “девятки” КГБ, как бы это пафосно не звучало. И в наши обязанности входит, согласно Закону Украины “Про Государственную охрану” статья тринадцать, абзац четыре: проводить, гласные и негласные оперативные мероприятия с целью предотвращения покушений на должностных лиц, членов и объекты, в отношении которых осуществляется госохрана, выявления и пресечения таких посягательств… Именно там, где проводят “негласные мероприятия” я и служил - в засекреченном оперативно-следственном отделе.
  На шестом году службы я возглавлял отдельную группу из девяти опытных сыскарей, собранных по регионам, в основном из отделов по борьбе с организованной преступностью. Тогда как раз бушевала затянувшаяся мода на все американское, поэтому группу назвали "Отделение перспективных исследований». В разговорах же внутри конторы все, не исключая и высокое, часто меняющееся начальство, называли нас как у братьев Стругацких “группой свободного поиска”.
   Правда мы мало походили на толерастических геройцев из гламурной фильмы Феди Бондарчука. Хмурые мужики с мордами успешных уголовных авторитетов, опытом резидентов разведки и мозгами дай бог иному гроссмейстеру занимались (снова см. статья тринадцать, но уже абзац три) «обнаружением и предотвращением заговоров и покушений, направленных против охраняемых лиц».
  Работы “по профилю”, правда было совсем немного. Точнее не было вовсе. К «самоубийствам» министров, которыми сопровождалась каждая смена власти, следственное управление Генеральной прокуратуры не подпускало нас на пушечный выстрел: правящая верхушка предпочитала сводить счеты в своем кругу. Подозрительные инфаркты, странные автокатастрофы и случайные выстрелы на охоте нас не касались. Ну а потенциальная целевая группа - фанатики, психи, террористические группировки и профессиональные киллеры, по специфике Украины, не были озабочены покушениями на слуг народа, им хватало работы и в большом бизнесе.
  В общем, за все время существования нашей службы не было зарегистрировано ни одной подготовки к покушению, поэтому нашему отделу только и оставалось, что «ходить туда, не знаю куда, искать то, не знаю что». То есть шерстить экстремистские группировки да пользуясь своими почти неограниченными полномочиями, проводить оперативные разработки преступных организаций на предмет подготовки покушений и терактов. Ну и еще время от времени отлавливать по ходу дела упырей без погон и оборотней в погонах, и сдавать материалы в дружественные ведомства. По бартеру. Им раскрытие, нам коньяк.
  Жизнь била ключом. Премии - официальные и в конверте радовали карман. Я рвался на должность замначальника отдела, видел во сне майорские погоны и рыл землю, будто матерый кабан. Срок выслуги-то уже подходил...
  Тогда и стартовала цепь событий, приведшая меня в Русу.
  В один совсем не прекрасный день, разбираясь с ежемесячным анализом региональных сводок по линии МВД, я наткнулся на интересные сведения.
  В одном из богом забытых районов Галичины, славным разве что массовым экспортом гастарбайтеров в Западную Европу и массовку вечно бурлящего, словно деревенский сортир с дрожжами, Майдана, вдруг активизировалась чеченская диаспора. Да так рьяно, что аж завидно.
  Если верить отчету, не верить которому поводов не было, то с полгода назад все торговые точки и лесозаготовительные фирмочки, с которых существовал этот край, перешли под контроль всяческих Бидонов Отстоевых и Камазов Отходовых. Ознакомительная поездка подтвердила сухие строки отчета. Разнообразнейшие “лица кавказской национальности” чувствовали себя хозяевами жизни и района. Ходили, не пряча оружия, вернее, выставляя напоказ. По “древнему и красивому” обычаю первобытных людей, ловили на улицах девчонок. Для оказания сексуальных услуг, так сказать... Ко всем прочим радостям уголовной философии детей гор, в районе тут же зафиксировали всплеск наркомании.
  В конце концов, после нескольких запросов, не обошедшихся без легкой драки и перепрыгивания через голову командования, мне на стол легла тощая папка ОРД. Оперативно-розыскное дело открывалось заявлением отца пятнадцатилетней девочки, изнасилованной то ли пятью, то ли шестью “носорогами”. Отец - артиллерист, подполковник запаса, после увольнения вернувшийся в родной городок, человеком оказался неглупым. Заявление подавал не дома, а в Киеве. И не в “долгий ящик”, висящий в бюро пропусков на улице профессора Богомольца, а напрямую в экспедицию на Владимирской[1]. Ветеран был штабной и законы знал. Менты покривились, но заявление вынужденно приняли. И даже изобразили видимость отработки. Но на том дело и закончилось.
  Получив официальный предлог, я решил отработать заяву силами своих волкодавов. Но после звонка в управление, с целью выяснения окончательной судьбы заявления, обнаружились интересные подробности. Подполковник его забрал, сам же вместе со всей семьей поспешно уехал в Россию. Само собой, что прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела “за отсутствием состава преступления”, баба с возу - кобыла в курсе дела.
  Запугали артиллериста нехило, так что супостатов нужно было учить. И проучить. Дело казалось простым и быстрым. Мы-то, в отличие от крепко повязанных с криминалом ментов, могли подготовить материалы и дать им ход по своей линии. После чего в дело вступал центральный аппарат СБУ, прикрываемый, как правило, ребятами из столичного “Беркута”.
  Соответственно, вырисовывался отличный повод потренировать личный состав. Да и продемонстрировать какие мы полезные и умные - никогда не лишне. Основной источник творящихся пакостей обнаружили сразу. Носороги дислоцировались (не проживали, а именно дислоцировались), на территории расформированной еще в девяностые части. Территорию эту не так давно выкупила фирма, реальные хозяева которой терялись в цепочке подставных “бабочек”. Пришлось поработать наружкой.
  Трое суток скрытого наблюдения показали, что за колючкой укрыт не склад левого барахла или подпольный ликеро-водочный цех ( привет тебе, славный поселок Руса!), а действующая база по подготовке боевиков. Притом, не только горных, но и наших, местных. Компания там подобралась знатная и претендующая на своеобразный интернационал. Недобитки из УНСО. “Белый Легион” из братской Белоруссии. Даже несколько придурков из “Славянского Союза” водились в том зоопарке…
  Для надежности был взят “язык”. Вдумчиво и с расстановкой снятые показания записали на видео. “Гость” признался, что попал на землю Украины через Грузию. Туда же и направлялись очередные “выпускники”. И явно не для того, чтобы пасти баранов на границе с Чечней и Осетией …
  Вертя в мыслях дырку для ордена, и, опять же мысленно примеряя майорские погоны, я помчался в Киев. Сдал захваченного боевика в СБУ, поспешил к непосредственному начальству, на бегу причесав дело и зарегистрировав в канцелярии видеокассету допроса. Ну да, видеокассету.
  Украинская Фемида в лице Уголовно-процессуального кодекса, его дополнений и пояснительных писем Верховного Суда запись на цифровых носителях в качестве доказательств не признает. Чтобы ее использовать, требуется либо одобренное судом прослушивание с опечатанной аппаратурой, либо особая экспертиза стоимостью в автомобиль и записью в очередь на два года вперед. Потому, если обратили внимание, все крутые опера и опытные адвокаты непременно с собой таскают устаревшие пленочные диктофоны. Была и у нас для этих целей боевая старушка “Sony” формата Video 8. Которая и легла на стол заместителю начальника управления, полковнику, недавно переведенному из центрального аппарата МВД.
  Через неделю, обозлившись от ожидания и сделав хотя закономерный, но ошибочный вывод, что меня решили оттереть, дабы самолично получить причитавшиеся плюшки, я прорвался в кабинет, разогнав пинками стаю секретарш и адъютантов.
  И стали всплывать подробности происходящего. Вонючие такие, гнилые подробности…
  Оказалось, что дела как такового нет. Кассета, как “признания, сделанные под давлением” уничтожена “ради моего же блага”. А незаконно задержанный мирный гражданин Йемена, пребывающий на Украине совершенно легально, с извинениями отпущен на свободу. Во избежание, так сказать, дипломатического скандала и международных обвинений Украины в недостаточной демократичности.
  Как выяснилось, орать на замначальника управы прямо у него в кабинете очень глупо. И даже если ты уверен на все сто, что полкану заткнули пасть толстой пачкой денег оборзевшие нохчи, не следует это высказывать в присутствии подчиненных. Еще большей глупостью оказалась угроза подать в генпрокуратуру заявление о коррупции. И полным идиотизмом стало приведение этой угрозы в исполнение. Я-то наивно думал, что подготовка бандитов не может быть санкционирована с самых верхов.
  Оказалось - может.
  Нет, меня не расстреляли из пяти автоматов как легендарного комиссара Катани, и даже не “исчезли усекновением головы”, как журналиста Гонгадзе. Поступили гораздо изящнее. Генеральная прокуратура строго по закону отфутболила заявление о совершенном преступлении в мою контору “для проведения оперативной проверки”. А дальше материал развалился в три дня за “неподтвержденностью изложенных фактов”.
  Меня опять же строго по закону временно отстранили от должности на время проверки. Правда по ее завершении забыли восстановить. Вскоре в коридорах от меня шарахались как от чумного. А через месяц, когда Верховная наша Рада с целью “более эффективного использования бюджетных средств, оптимизации структуры правоохранительных органов, и улучшения деятельности государственной охраны” сократила на треть наш отдел, меня вывели за штат.
  Просидев пару месяцев на одном лишь окладе “за звание”, без привычных должностных и ведомственных добавок, да и без ставшего привычным конверта, я психанул и написал рапорт. Особо не беспокоился, спецы из нашей конторы нарасхват у коммерсантов. Однако, как быстро выяснилось, спрос на меня как на узкопрофильного специалиста в Украине равен нулю.
  Такого просто не могло быть, однако ж - получилось. Конечно, не существовало никаких "черных списков", куда меня включили бы. Но… Любая контора, которая могла меня взять или собиралась взять на службу быстро узнавала, что делать этого категорически не стоит, поскольку я нацист, садист, людоед, казнокрад и вообще враг прогрессивного человечества. С рекомендациями. которые исходили из самых верхов, спорить никому не хотелось. Оставалось уйти в откровенный криминал, но я бы скорее удавился. Есть понятия, через которые не переступают, что бы не случилось.
  Когда жизнь начинает рушиться уже не по кирпичику, а целыми стенами и этажами, достаточно дать первую слабину. Дальше само пойдет. Я не удержался, слишком привык, что за мной всегда сильная государева рука. Рюмка, другая… Сначала просто чтобы снять напряжение, потом, чтобы уснуть .Потом уже просто так, чтобы не смотреть на поганый мир трезвым взглядом. Не вспоминать, что потерял и не задаваться одним и тем же вопросом - может все-таки следовало поступить по-другому?..
  И все окончательно покатилось под окос.
  
  От воспоминаний про первые грабли меня отвлекает Мила. Несет какую-то ерунду насчет того, что "ну вот еще немного и все наконец закончится, наверху разберутся, может медаль дадут …". Никак не могу понять, что на нее нашло и чего она вдруг меня утешает. А затем понимаю, что не меня - себя она успокаивает. И тут девочку наконец прорывает.
  Все, что копилось у нее на душе за минувшие дни, выплескивается разом на мою пусть уже не такую больную, но и не очень здоровую голову. Это не истерика и не рыдания, скорее тихое-тихое подвывание с безумной тоской и обреченностью в глазах. В таком состоянии и за окно шагают, и бельевую веревку намыливают…
  Не знаю, что делать… всякое в моей жизни случалось, а такого вот - никогда не бывало. В конце концов просто обнимаю ее и долго глажу по голове, как котенка. пока слезы пропитывают футболку у меня на груди. Наконец Мила засыпает, сразу и накрепко. Тихонько, осторожно укрываю ее пледом.
  Мне пора.
  Честно дождавшись истечения сорок восьмого часа, еду на Петровку. Там расположена куча маркетов, книжный и вещевой рынок, а потому всегда огромное количество людей. У входа-выхода метро, как и положено батарея таксофонов.
   - Доброе утро! - произношу, стараясь говорить не своим голосом. С Аленой мы знакомы давно, может меня узнать. - Будьте добры, Сергея позовите...
   - А вы кто? - далекий женский голос с трудом пробивается сквозь сдавленный усталый плач. Да что ж такое, как сговорились эти женщины… Только через пару мгновений до меня все доходит.
  Твою ж мать...
   - Вы разве не знаете? - Алена, не дожидаясь ответа, бросается в рассказ, будто многократное его повторение может принести облегчение. - Сережа погиб. Он в воскресенье на работе до ночи был. А в понедельник взял отгул и поехал с ребятами в Новоукраинку, на подводную охоту. Пропал, так и не нашли. А там же ямы кругом. Ил, протоки... Мы поминаем сегодня. Если вы его друг - приезжайте. Тут все собрались…
  Неуклюже уточняю адрес, обещаю быть “минут через сорок”. Промахиваюсь трубкой мимо рычага, попадаю лишь со второго раза. Бреду сквозь столичную толпу, не разбирая дороги и сталкиваясь с матерящимися прохожими. Чувствую, как за мной крадется, неслышно переставляя лапы, здоровенный, размером с маршрутку, зверь.
  
  
  Полный Песец.
  
  ________________
   [1] Экспедиция - в крупных государственных учреждениях отдельная служба, занимающаяся обработкой корреспонденции. Выносится за пропускной пункт, так что “зная систему” можно подать официальный документ с гарантией , что он будет зарегистрирован и получит законный ход. На улице Богомольца находится резиденция Министра Внутренних дел , На Владимирской центральное здание СБУ
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"