Год ворона, часть 3 (главы 25-34)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Опасливо отношусь к мужской прозе. Но тут читала 8 Марта, не отрываясь. Жанр для меня почти новый (ну, если считать «Семнадцать мгновений весны» :)))), но эта вещь еще круче) – технотриллер. Посмотрела в книжных, нашла Тома Кленси, вернее, не нашла, потому что его книги раскупили. «Год Ворона» ближе, роднее, ведь автор описывает фактически нашу действительность. И описывает классно: стиль, сюжет, герои – все на высшем уровне. Политика, шпионаж, техно, даже то, что особенно нравится мне (ну, понятно же почему) необычная любовь необычных людей – коктейль замешан круто.
Главному герою на нетрезвую голову сваливается 15-летняя дочь погибшего друга и вместе с ней страшная тайна, за право раскрыть которую сражаются все, кто о ней узнает. Герою приходится спасать свою и жизнь девчонки. В романе несколько линий, и каждая по-своему интересна: шпионские и политические страсти америкосов на украинской земле, обычная жизнь людей, оказавшихся «на дне», будни террористов. Ярким образом особиста, попавшего в безвыходную ситуацию, автор завершает пока еще не законченный роман… Но то, что роман не завершен, замечаешь только на последней страничке))) Чтение идет на одном дыхании!
Алина Кускова, писатель
|
25. Плавающая крепость
С высоты птичьего полета три авианосца, дрейфующие неподалеку от плавучей базы "Эльдорадо", смотрелись акулами рядом с кашалотом. Ну а корабли сопровождения аианосной ударной группы казались и вовсе мелкой салакой. Единственный пассажир чартерного "Гольфстрима" не отрываясь, глядел в иллюминатор на плавбазу и вспоминал все, что ему было известно об этом удивительном творении человеческих рук.
Это был даже не корабль, а искусственный остров, который не имел собственного двигателя и передвигался с помощью четырех специально предназначенных для этого буксиров. Его двухкилометровое "тело", сверху похожее на гигантскую сколопендру, состояло из отдельных секций, имеющих надводную и подводную части, которые соединялись между собой колоннами.
Такая конструкция позволяла почти полностью компенсировать волновые колебания даже при сильном шторме. Поэтому плавбаза принимала самолеты практически в любую непогоду и, к тому же оказалась избавлена от традиционного риска обычных судов - возможности переломиться на особо крутой и высокой волне.
"Эльдорадо", сошел с самой крупной верфи Восточного побережья в Норфолке и был первым из шести подобных баз, заказанных Пентагоном. Она была отбуксирована в Индийский океан. Две последующих - "Атлантида" и "Валгалла" предназначались для Атлантического, а три - " Шамбала", "Авалон" и "Эдем" для Тихоокеанского флота. В течение десяти лет по расчетам стратегов, эти базы, названные в честь мифических земель, должны были усилить военное присутствие США "до полного доминирования в регионе".
Комплексы, размещенные в нейтральных водах, могли обеспечивать взлет не только самолетов палубной авиации, но и больших транспортных бортов. Военные группировки, опирающиеся на эти универсальные океанские аэродромы, более не зависели от того, предоставят ли им союзники лагеря для дислокации и аэродромы подскока. Плавбазы позволяли воплотить в жизнь мечту американских стратегов, оформленную еще в 80-х годах - возможность за считанные часы превратить в поле боя любую точку мира.
Увы, на фоне развернутого "менялами" сокращения военного бюджета судьба четырех остальных баз оказалась весьма туманной. В свое время "оружейники" успели протолкнуть проект, пока у власти был "их" президент. Теперь новые хозяева Белого Дома намеревались даже вывести из состава флота несколько авианосцев. Так что морские титаны рисковали закончиться на первом и последнем представителе класса.
Самолет VIP-класса снизился до полутора тысяч метров, и двинулся по широкому прямоугольнику, ожидая, когда освободят взлетно-посадочную полосу. Виктор Морган откинулся на мягкую бежевую спинку кресла и прикрыл глаза тяжелыми веками. Но в голове все равно мелькали числа и технические характеристики "Эльдорадо".
Бортовой ядерный реактор, питающий всю конструкцию, обеспечивает время энергетическую автономность до пяти лет. Общая площадь палубных и трюмных хранилищ составляет 250 000 квадратных метров. Суммарная емкость бортовых танков 40 000 метрических тонн горючего - что по масштабом сопоставимо с размером армейского нефтехранилища. Палубные ангары вмещают 250 самолетов и вертолетов, а жилые отсеки дают возможность размещать на борту экспедиционную бригаду морской пехоты, в состав которой входят около 3700 солдат, 58 танков "Абрамс", 80 боевых разведывательных машин "Бредли", а кроме того, тактические ракетные комплексы и средства противовоздушной обороны.
Плавбаза с постоянным составом, размещенные на ней морпехи и авиакрылья, а также ударная авианосная группа подчинены единому оперативному командованию, которое, кроме всего прочего, имеет в своем распоряжении несколько сот крылатых ракет "Томагавк" оснащенных системами высокоточного наведения. Такие ракеты могут нести ядерную боеголовку мощностью до пятидесяти килотонн. Пассажир также знал, что в дополнение к традиционному вооружению арсенал плавучей базы содержит под надежнейшей охраной двенадцать боеголовок W-80 мощностью 200 килотонн...
В салон вошла стюардесса и, расплываясь в улыбке, сообщила, что им наконец-то дали добро на посадку, но так как самолет приземляется над водой, необходимо соблюсти обязательные меры безопасности. Не дожидаясь согласия сановного пассажира, она принялась хлопотать вокруг, пристегивая его к мягкому кожаному креслу.
"Хороша, - оглядев девушку с макушки до каблучков и вдыхая аромат духов, подумал советник президента США по вопросам национальной безопасности. - На обратном пути посмотрим, кто кого будет пристегивать, а кто кого расстегивать. Это не Вашингтон, где опасно даже "Плейбой" смотреть ....
Посадки и взлеты на плавбазе проходили с частотой и регулярностью крупного гражданского аэропорта. На палубе постоянно ощущалась нехватка свободного места, поэтому сразу же после приземления, едва затихли переведенные на реверс двигатели, самолет отбуксировали к лифту и опустили на два яруса вниз. После того как раздвинулись решетчатые ворота, приземистый электротягач, питавшийся от шины, проложенной по середине коридора, оттранспортировал самолет в закрытый отсек, по размерам не уступавший обычному аэродромному ангару. Командир воздушного судна получил разрешение открыть люк только после того, как технический персонал покинул помещение, а вход в него закрыли раздвижные ворота.
Советника встречал у трапа сам здешний царь и бог - командующий оперативной группой, двухметровый генерал в рубашке с короткими рукавами и форменной пилотке. Командующий старательно подражал своему кумиру - Дугласу Макартуру, поэтому стоял, сжимая в зубах незажженую кукурузную трубку и картинно сверкал зеркальными солнцезащитными очками "Поляроид", которые носил, несмотря на искусственное освещение в отсеках.
Невысокий советник почти утонул в волосатых лапищах старого приятеля, а наблюдавший за встречей техник-сержант, ухмыльнувшись, подумал, что эта встреча напоминает объятия орангутанга с пингвином.
- Мэтью, тебя нужно снимать для вербовочных плакатов, тогда число желающих пойти на службу увеличится раза в три, - умилился помощник.
- А что, Виктор, в стране снова, как во времена Вьетнамской войны, не хватает добровольцев? - отозвался командующий.
- Пока что такой проблемы нет, но кто знает, что будет дальше? В следующий раз я прихвачу с собой съемочную группу из "Парамаунт" и двух-трех старлеток, сделаем рекламный ролик за счет бюджета Министерства обороны!
- Со старлетками и здесь нет проблем, дружище, - в голосе генерала обнаружились нотки мужской хвастливости, сдобренные щепоткой скабрезности. - У меня в подчинении полевой госпиталь, причем кандидатуры сестер и врачей женского пола утверждаю я лично, так что сам понимаешь... Кстати, если захочется экзотики, как в старые добрые времена, то не забывай, что мы находимся в центре Оманского залива. Мне стоит лишь бровью пошевелить, как в Дубай вылетит на "специальную операцию" дежурный вертолет.
Советник в ответ тяжело вздохнул с видом неподдельной скорби. Печаль была вполне искренней, Морган совершенно не чуждался разумного гедонизма и экзотических развлечений.
- К сожалению, Мэтью, я прибыл по другим делам. Извини, что не предупредил заранее, дело серьезное и не требует отлагательств. Есть разговор.
- Нет проблем, дружище! Только вначале давай-ка спустимся ко мне в нору, на ленч.
Генерал поднес к губам переговорное устройство, отдал несколько коротких распоряжений, касающихся заправки "Гольфстрима" и, положив руку на плечо старого приятеля, зашагал с ним в обнимку по направлению к служебному лифту.
"Нора" командующего располагалась ниже уровня моря, в одном из поплавков, и помощнику стало несколько неуютно от осознания того, что над их головами миллионы тонн океанской воды. Подводный офис состоял из приемной, кабинета и столовой, выполнявшей по совместительству роль конференц-зала. В зале, где уже был накрыт "скромный ленч" (по самым осторожным прикидкам советника президента, обошедшийся налогоплательщикам не меньше чем в тысячу долларов), часть внешней стены была сделана из сверхпрочного стекла, так что сидя за столом можно было наблюдать за плавающими рыбами. Это делало помещение точь-в-точь похожим на ретрофутуристические декорации из фильмов про Джеймса Бонда. Дополняла картину гордо продемонстрированная хозяином спальня-будуар в стиле Людовика Четырнадцатого, с огромной кроватью под балдахином. Надо полагать, именно здесь, время от времени проходил собеседование женский персонал "Эльдорадо".
Свежевыловленных лобстеров подавал стюард - афроамериканец с нашивками сержанта ВМФ.
- Что вообще происходит, Виктор? - перешел к делу генерал, при помощи специальных клещей ловко расправляясь с огромным морским раком, которого, по его заверению, поймали лишь час назад. - Боевая готовность штабов повышена, увольнения сокращены, офицеры по воспитательной работе, а вместе с ними агенты МВБ, черт бы их побрал, в третий раз под микроскопом просматривают личные дела, выявляя неблагонадежных и выходцев со Среднего Востока. Вы что там, все-таки задумали долбануть Иран?
- В мире неспокойно, приятель, - отвечал, косясь на стены, советник, одновременно смакуя шампанское "Дом Периньон". - Есть информация о готовящихся терактах.
- "Талибан", "Хезболла"? ООП? - ухмыльнулся генерал. - Эти байки ты своим приятелям из ЦРУ рассказывай, только не мне. Может, еще про Бен Ладена вспомним?
Командующий отрицательно покачал головой и сделал круговой жест указательным пальцем, показывая на потолок. Помощник понимающе кивнул и перевел разговор на воспоминания о последней войне в Ираке, во время которой, собственно и познакомились молодой полковник и скромный клерк из сенатской комиссии.
Не сговариваясь, они поспешили закончить "короткий" перекус и поднялись на скоростном лифте, который мог бы являться предметом законной гордости любого фешенебельного отеля.
Здесь на одной из общедоступных палуб, конечно, их разговор тоже могли прослушать. Но это было бы куда сложнее - слишком много мест, где могли уединиться для беседы старые компаньоны.
- Ты почти прав, Мэтью, - советник без предисловий продолжил прерванный разговор. - Дело тут не в наших пугалах для СМИ. Ребятам в ЦРУ удалось узнать, что некие ... некая террористическая группа исламистов готовит теракт, по сравнению с которым события одиннадцатого сентября могут показаться разбитым из рогатки окном. Только, к счастью на сей раз, он направлен не на нас, а на Россию, Украину и Беларусь. В подробности пока посвящать тебя не могу, скажу лишь одно. Принято решение закрыть полученную информацию от русских, дождаться результатов и поставить чистоплюя, который окопался в Овальном кабинете перед необходимостью решительных действий.
- Значит, Россия? - негромко уточнил генерал, раскуривая трубку. Новость он принял в точном соответствии с положением - со сдержанным спокойствием.
- Совершенно верно. Теракт будет иметь такие масштабы, что Россия на время окажется полностью деморализованной.
Генерал понимающе кивнул. Темные очки скрывали глаза и не давали собеседнику понять, что при этом думает военный.
- Когда?
- Совсем скоро, - сказал помощник, после некоторой паузы и едва заметного колебания он добавил. - Через неделю-другую.
- Теперь понятно - вымолвил генерал, пуская длинную струю дыма. - Стало быть, если это произойдет, мы займемся, наконец, "активным миротворчеством"?
Морган ухмыльнулся.
- База террористов находится в Курдистане. Отсюда две с половиной тысячи километров. Скорее всего ты получишь приказ на проведение масштабной антитеррористической операции...
- Вот это другое дело, дружище! Лучшая новость за последние несколько лет. Слушай, если ты не спешишь, то вечером я прикажу дать спектакль нашему гарнизонному варьете. Сам понимаешь, та, в которую ткнешь пальцем - твоя до утра...
- Это, к сожалению не все, Мэтью, - наступала самая неприятная и "скользкая" часть разговора, поэтому Морган-Морано мысленно выдохнул и мысленно же перекрестился. - В деле есть один нюанс. По разработанному плану наша разведка скроет информацию о том, у террористов имеются два русских ракетных комплекса. - То что они там есть, Морган знал совершенно точно, так как лично контролировал поставку Джамалю. - Конечно, пропаганда пропагандой, но мы-то знаем, что наши самолеты для них что зайцы для охотника с лазерным прицелом. Так что примерно половина твоих сил будет потеряна на подлете. В ответ, не дожидаясь приказа, ты дашь команду на пуск "Томагавков" с тактическими ядерными зарядами. Наш Плаксивый Ковбой потеряет контроль над ситуацией, и подаст в отставку ...
Генерал помолчал, с видом задумчивой рассеянности попыхивая трубкой. Теперь он действительно был почти неотличим от "Неукротимого Дуга".
- Стало быть, хотите, чтобы у меня были руки по локоть в крови? - спросил в пустоту генерал, глядя мимо собеседника. - А знаешь ... есть вариант попроще. Ты, Виктор прибываешь сюда незадолго до событий, и лично, от имени президента отдаешь мне распоряжение. Таким образом, не нужно будет морочить голову и подставлять мою задницу.
- Ничего не выйдет, Мэтью. Я могу отдавать распоряжения только на именном бланке, и если я это сделаю, то у тебя будет приказ самого Верховного главнокомандующего, что никак не входит в наши планы. Суть в том, чтобы показать несостоятельность нынешней банды в критической ситуации и выгнать ее, наконец, из Вашингтона.
- А если вы, по своим масонским привычкам, не выполните обещание и, "под давлением общественности" отдадите меня под суд?
Помощник хмыкнул и посмотрел на генерала снизу вверх. В его взгляде сквозило уважение пополам с угрозой.
- Если согласишься и все получится, ты станешь вице-президентом и членом совета директоров "Калибартон". В этом тебе предоставят любые гарантии. Если откажешься, завтра же будет подписан приказ о твоем переводе в Пентагон, где у тебя под началом окажется кабинет размером три на пять метров и старая чернокожая секретарша. А каждому третьему встречному в коридоре ты, бригадный генерал, будешь отдавать честь и говорить "сэр".
- Это если я не подниму шум... публичный, с помощью своих знакомых и прессы, - усмехнулся генерал, но в его словах не слышалось искренней злости. Скорее спортивный интерес. Пока политик и военный не столько обменивались угрозами, сколько прощупывали возможную выгоду и собственную страховку на случай недобросовестности "партнера". Поэтому помощник сделал вид, что не услышал и продолжил речь.
- Если согласишься и исполнишь то что требуется, но ситуация выйдет из под контроля, - дело до суда не дойдет. Ты исчезнешь. Федеральная программа защиты свидетелей, паспорт любой страны и тридцать миллионов неотслеживаемым трансфертом на указанном тобой счету.
- Слушай меня внимательно, дружище, - генерал докурил трубку и мощным щелчком отправил ее за борт. В этом простом жесте отразилась вся буря эмоций, что обуревала внешне невозмутимого командующего плавбазой. - Ты со своими нынешними шефами, наверное, решил, что мы, армейцы, совсем тупые? Твои гнилые ФБРовцы, с их "программами защиты свидетелей", которых убивают, как кроликов в загоне, мне нужны, как рыбке зонтик. За три дня до начала операции на номерном счету в банке Каймановых островов, который я укажу, должно лежать сто миллионов - и только попробуйте заблокировать счет или отследить мои деньги! Одновременно с приказом на применение ядерного оружия у меня на руках должен находиться оригинал помилования, подписанный лично Президентом, с открытой датой. Иначе я и пальцем не пошевельну.
Советник сморщился, словно его заставили раскусить недозрелый лайм. Требования генерала проходили по самой верхней планке, но все же оставались в пределах разумного. И, что немаловажно, выполнимого. Однако Морган не мог единолично гарантировать удовлетворение столь высоких запросов, требовалось хотя бы формальное одобрение коллег.
- Дай команду своим, чтобы готовили мой самолет к вылету. Ответ получишь через день-два.
Дежурный офицер наблюдал с верхнего яруса палубной надстройки за тем как его шеф и какая-то большая шишка из правительства прощаются. Далеко не так тепло, как встретились, но все же вполне дружелюбно. "Босс опять по бабам рванет в Дубай или Фуджейру" - беззлобно подумал дежурный. Сексуальная ненасытность командующего, о которой, несмотря на новомодные веяния относительно "харрасмента" ходили легенды, была предметом особой гордости всего личного состава подчиненной ему группировки.
26. Спасение утопающих
Из прострации меня выводит писк сигналов точного времени, что доносится от ларька, торгующего музыкальными дисками. "Радио-Маяк", ежечасный пятиминутный блок новостей. Три часа дня. Оказывается, двигаясь как робот, я свернул в сторону книжного рынка, и теперь плетусь вдоль бесчисленных раскладок, среди негустой по буднему дню и рабочему времени, толпы. Бейсболку я оставил в машине, и тяжелое августовское солнце нещадно жарит макушку, давит на психику. Точнее на те ошметки, что от нее остались.
Соображается все еще туговато, но понемногу наступает хоть какое-то просветление. Которое, впрочем, приносит новые страхи - теперь в каждом встречном мерещатся враги. Кто же за мной следит? Не "следит ли", а именно "кто следит?". Может те два студента, что стоят у большого лотка с компьютерной литературой и вертят головами по сторонам? Или устроившийся в тени забора хлопец-инвалид, который при виде любого мужчины бормочет, вроде как себе под нос: "Порнушка, порнушка..."? А может меня пасет вот эта библиотечного вида девица в очках, которая бросила из-за своих диоптрий вполне кокетливый взгляд? Нет, это скорее всего, быдловатый лавочник в остроносых туфлях. Одной рукой крутит на пальце брелок сигнализации с эмблемой "БМВ" и автомобильными ключами, в другой держит стопку дисков, наиновейшие пиратские "экранки". Проходя мимо он окидывает меня таким взглядом, будто я ему минимум штуку баксов должен. Да ну, глупость какая. Если бы меня зацепили у телефонов, то там бы и взяли. А паранойя имеет простое объяснение - хочется выпить, как никогда. Черт возьми, какой уже день я трезвенник поневоле? Узник абстиненции...
Как говорится нахер-мазох. Зайду куда-нибудь, соточку жахну. Успокоиться надо и мозги прочистить. А то ведь все, аллес. Край, капут. Уходить огородами к Котовскому. Во рту разливается знакомый привкус похмельной желчи. Выпить! Ухнуть сто грамм обжигающе холодной водки, а там видно будет...
Позже я понял, что от неминуемого запоя меня тогда спасла простая случайность. Сверни я от метро не направо, а налево, то неминуемо попал бы на вещевой базар, напротив которого, в зоне прямой видимости располагалось с десяток разнокалиберных наливаек-ганделыков. Я бы непременно зашел в первый попавшийся бар, чтобы "немного успокоить нервы", при этом утешая себя заведомо лживой мыслью, что сто грамм мне - как слону дробинка. Но даже тому самому слону было понятно, что стоит опрокинуть первый стопарь, - и мое ближайшее будущее, (по крайней мере, на пятнадцать суток вперед), можно предсказать с точностью до камеры предварительного заключения ближайшего райотдела.
А так, не обнаружив в пределах досягаемости вожделенной подпитки, сидящий во мне алкоголик с недовольным ворчанием прячется где-то в глубине, уступая место оперативнику. Справившись с первым, самым опасным позывом, облегченно вздыхаю. Еще раз, но уже без паники оглядываюсь и медленно бреду вдоль книжных раскладок, машинально разглядываю обложки продающихся книг и осмысливаю ситуацию.
Полный Песец немного отстает, но его частое ехидное дыхание еще ощущается за спиной.
Рассуждения мои прозрачны как слеза ребенка. Чтобы связать гибель Сереги с переданной ему информацией, не нужно быть аналитиком с Уолл-Стрит. Сегодня - пятница. В минувшую субботу вечером Бондаренко узнал от меня об откровениях Сербина, Витиной смерти и охотой на Милу. В понедельник, вероятно так и не появившись на работе, он взял отгул и уехал нырять под Киев...
Пытаюсь восстановить ход событий. В воскресенье офицер антитеррора имеет неофициальную беседу с кем-то из своего начальства. В тот же день сведения доходят до уровня принятия решений, и скорее всего ему предлагают продолжить работу дальше, в неофициальном ключе. Дальше чуть сложнее, однако тоже понятно. Информация проходит молниеносно, потому что Сергея убирают буквально в течение суток. Устранить человека быстро и чисто вообще непросто, тем более если это офицер такой службы. Так что решение принималось... даже не могу сообразить, какие это высоты.
Причем его убили сразу, без допроса. Иначе уже в понедельник в мой ящик упало бы письмо с указанием места и времени встречи. Любой профи понимает, что при граничном времени выхода на связь лучше не тянуть, заставляя абонента нервничать. А на встрече меня бы взяли под белы рученьки и, уточнив где найти Милу, отправили на корм рыбам вслед за другом Серегой. Вариант, что капитан на допросе утаил источник информации, не рассматриваю даже теоретически. При современной технике активных допросов стойких молчунов не бывает. Есть лишь неопытные следователи или просроченная химия.
И вот это удивляет больше всего - почему меня не приняли сразу?
Ответ только один - стало быть ни я, ни Мила им не нужны изначально. Опять же - почему? Да потому что за то время, пока я сидел и ждал у моря погоды, место, указанное Сербиным, скорее всего проверили, и бомбу изъяли. Или изымут в ближайшие дни. А без ядренбатона мы с Милой всего лишь параноики с богатым воображением, никому не опасные и совершенно безвредные.
Стоп! Тут нестыковочка, гражданин прокурор. Я же и не называл Сереге точного места. "На аэродроме" - это все равно что сказать "где-то в окрестностях Русы". На территории по краю множество рощ, Огромное число оврагов и ям, вырытых при постройке защитных сооружений. Сами сооружения - капониры, полузаглубленные и подземные бункеры. Помимо этого - куча обособленных строений, в массе своей заброшеных. Земля нашпигована кабелями, всякими мусорными ямами с металлом. Над бомбой - надежный экран из свинцовых аккумуляторов плюс постчернобыльский точечный фон , что без знаня места делает поиск с помощью металлоискателя и дозиметра совершенно бессмысленным.
Неужели не возникло у этих товарищей ни малейшего желания пройти по цепочке и выяснить точные координаты, где спрятана неучтенка? Они про место знали и без Сереги? Или же там все пошло наперекосяк, и Бондаренко погиб, не рассказав всего, что он знал и не наведя на мой след? Вот это больше похоже на правду, вполне могли накосячить. Можно даже предположить, что Серега похищен или сбежал. Однако, поминки ... Значит попал под удар, но всего про нас рассказать не успел или не смог.
В моей ситуации, нужно предполагать худшее. Следовательно нужно исходить из того, что наши имена стали известны неким врагам - раз, что нас активно ищут - два, и что врагами нашими являются западные или какие-то другие спецслужбы - три.
В целом по результатам анализа выводы, мягко говоря, не радужные. Все мои наивные планы, рассчитанные на чуть ли не открытый канал в правительство с грохотом и треском ломаются. Точнее, лупят с размаху по лбу черенком любимых граблей.
Ищут? Естественно! Найдут? Вопрос времени. Если тут же не исчезну из города, а идеально и из страны. Тоскливо . Даже не тоскливо, а как-то очень паскудно на душе. Захотелось вдруг забыть про это все. Забыть. Плюнуть и растереть.
Умом понимаю, что это естественная реакция психики, которая к тому же раскачанная отсутствием привычного водочного допинга. Но ум чувствам в эту минуту не товарищ...
Нахер мне все надо?! Я, блядь, не нанимался разгребать чужое дерьмо! И мне оно нахер не надо! Понятно?! И лучший сейчас для меня вариант - не возвращаться к Миле. Хата проплачена вперед, денег я ей оставил. Пусть за папашку своего героического все это дерьмо сама и расхлебывает. А я тут человек левый и, как говорится, не абизьян. Тем более, если я ее той ночью таки того, так даже если все обойдется и всплывет, то срок, как неплатежеспособный подозреваемый, на этот раз, отгребу стопудово.
Выполняя команду "Кругом, шагом - марш!", возвращаюсь к машине. Тыцкаю в брелок сигнализации, хлопаю дверью. Обеими руками хватаюсь за руль, упираюсь подбородком... За рулем всегда лучше думается. Точнее как раз не-думается. Привычные действия занимают внимание, на время запирают скверные мысли подальше от сознания. Покидаю Петровку, еду в сторону Московского моста. Не доезжая до Днепра сворачиваю направо - новый мост перекинутый через Рыбальский залив, быстро выводит на Подол.
Включаю радио. Не успеваю убрать палец с кнопки, как в салоне начинает гнусавить голос проповедника-евангелиста, вещающего по-украински с характерным акцентом канадской "дияспоры": "Все, що записано в святому писаннi, - це iстина, тому що це - слово Боже..."...
По оперативным разработкам я хорошо помню, что все "американские" представительства этих сектантов на Украине, представляют собой хорошо прикрытые центры транзитного наркодиллинга, и брезгливо переключаю канал.
"Зараз, коли вся наша держава фактично завершила пiдготовку до вступу у ЕС та до НАТО, а Збройнi Сили скороченi майже до обсягiв армiї Великої Британiї..." - диктор, читающий новости, торжественно фальшивым интонациями напоминает дикторов советских времен, только вместо слова "коммунизма" - "демократия", а вместо "СССР" - "ЕС". Дальше...
"Росiйськiй тоталiтаризм не хоче рахуватися з iнтересами української держави. Газопровiд, що побудовано в обхiд України, через Бєларусь, не повинен був здаватися в експлатацiю..." - вещает какой-то "щирый та свидомый" депутат Верховной Рады. Ругаюсь вслух так, что у едущей борт о борт дамочки на дорогом "Ниссане" уши, наверное, сворачиваются в трубочку. Слава богу, на следующей волне звучит музыка...
"Родина. Еду я на Родину..." - кричит-надрывается Юрий Шевчук. Мудак, конечно, по жизни "музыкант Юра", но песня у него неплохая. Душевная. Прибавляю звук, понемногу начинаю подпевать...
Песня медленно топит лед, смывая шелуху последних лет. Аккорды возвращают к тому, почти забытому капитану Верещагину, что чуть было не растворился навсегда в жизненных неурядицах и алкогольном дурмане. Переезжая по метромосту через Днепр, выключаю кондиционер и опускаю боковые стекла. В салон врывается воздух большой реки, вытесняя жалкие остатки ненужной сейчас тоски. Глядя на новостройки, на укрытые зеленью склоны Днепра, на сияющие купола церквей, на девушек, красивее которых нет нигде на свете, я немного отвлекаюсь от тяжелого груза, лежащего на сердце. И про жизнь свою несуразную не думаю, и про бомбу эту проклятущую.
"Осень мне напомнила опять о самом главном. Что же будет с Родиной и с нами?"- спрашивает Шевчук, и я, как ни стараюсь, не могу для себя найти ответ на этот, вроде бы простой вопрос.
Медленно начинает закипать злость. А почему я должен бояться собственной тени в своей стране? Почему здесь распоряжаются эти уроды? Они считают, что все купили, все держат под контролем?
Вспомнилась Руса, где бывшие дома офицерского состава разваливаются один за другим, где полковник торгует маслом на базаре, вдова командира части, чтобы сводить концы с концами, вяжет и продает носки, а боевой летчик Витя Сербин заведует, точнее, заведовал складом, где хранятся куски грозных самолетов, порезанных за американские деньги.
Хер вам на всю рожу, суки! Не знаю, что у меня внутри переворачивается, но и страх и колебания пропадают. Им на смену приходит нормальный рабочий мандраж. При котором мозги у меня начинают шуршать как у профессионального покериста. Кофейку бы только глотнуть ... Кофейку, Витя! Без коньяка!
Кручусь по переулкам, медленно пробираясь к Сырцу, где много тихих кофеен. Сворачиваю в узкую улочку. Паркуюсь в тени раскидистого каштана. До захода еще далеко, и солнце вполне может раскалить машину до состояния духовки. Выбираюсь из Опеля. Точно! Интернет-кафе на месте. Память не подводит. Интернет здесь толстый, камер наблюдения нет, а кофе варят с понятием.
Под первую чашку просто смотрю новости на экране, и рассуждаю.
Попсовый кумир стратегов и аналитиков, незабвенный Сунь Цзы учил: хочешь победить - делай вещи прямо противоположные тем, которые от тебя ждет противник. Они меня по каким-то причинам не хотят или не могут найти? Значит нужно самому объявиться. Боятся утечки информации про бомбу, зачищают плотнее некуда - значит эта информация должна непременно попасть в СМИ. Причем не к одному "честному корреспонденту", которого легко запугать, купить или просто грохнуть, а сразу нескольким ведущим всемирным телеканалам. Да так, чтобы наперегонки неслись в студии, потому что секунды решают - кто первым выдаст сенсацию в эфир. "Демократического" корреспондента, который знает, что у него есть конкурент, а сенсация все равно будет обнародована, остановить практически нереально. Даже если речь идет об угрозе жизни людей, каждый теракт тому подтверждение.
Но, как говорится в анекдоте, "Есть, Петька, нюанс..." Соваться в тот же "Рейтерз" с пустыми руками нельзя. Тут вам не Америка и не российский сериал "Государственная защита". Прятать и охранять нас никто не станет. Витина кассета для них - невеликое доказательство.
Так что, если прислушаться к словам товарища Жеглова - "Фокс, вот главный свидетель". В смысле, бомба, которая скорее всего еще находится там, где она пролежала последние двадцать с хвостиком лет. Можно, конечно, бесконечно просчитывать варианты и прикидывать кто, что и как, но скорее и надежнее - аккуратно вернуться в Русу и заняться знакомым делом - земляными работами. Благо Витя-покойник, штурман, как-никак место точнехонько указал, со всеми привязками и надежным ориентирами. Судя по описанию в Педивикии, контейнер с бомбой, замаскированный под ракету Х-50 больше восьми метров в длину. Все что я смогу сделать прокопать узкий шурф, чтобы убедиться в наличии, но и этого будет уже достаточно.
Вот как оно получается - Витю пришлось закапывать, а дуру, которая его в могилу свела, наоборот, возвращать в мир, как Дракулу какого-то. Кстати про упырей - заодно и "дядю Сережу" Котельникова надо бы вежливо опросить на предмет того, кто ему дал приказ девчонку зачистить. Ухватить падлу за бейцалы, да сжать немного...
Но это завтра. Конечно, надо бы сорваться прямо сейчас, только лопату в ближайшем хозмаге прикупить. Но как говаривал мой знакомый из прежней жизни, поспешность - дочь шайтана. У меня, да и у Милы нет никого, кроме меня самого. А значит каждый шаг должен быть выверен, потому что ошибиться можно, но как саперу - только один раз.
Для начала нужно хотя бы в общих чертах определиться , кто же все-таки против нас так лихо играет. И тут моими союзниками вольно или невольно очень даже могут стать остальные летуны из Витиного экипажа. Так что первым делом - постараться найти участников происшествия. В случае удачи, сразу несколько зайцев накроются картечным залпом. Ядерные разгильдяи получат предупреждение о грозящей им опасности, а я - дополнительную информацию и надежных, что важно живых, свидетелей. Таких, что скорее всего, даже без предварительной обработки, подтвердят мои слова в любой инстанции. Ну а если даже не удастся пойти на диалог, то встревоженный человек обязательно начнет суетиться, привлекая к себе внимание и оттягивая часть сил противника. Некрасиво, конечно, но что поделаешь. Чем большую огласку получает дело, тем больше вероятность у нас с девчонкой вылезти из этой задницы целыми-невредимыми ...
В посмертной исповеди Сербин, кроме экипажа упоминал еще двоих.
Злополучную шалашовку, из-за которой они и влетели ногами в маргарин, а так же прикрывшего весь гешефт командира базы.
С него-то, я и решаю начать.
В компах я не силен, но поисковиками пользоваться умею. В том числе, и внутрифорумными. Правда, быстро не вышло. Форум, где чаще всего встречались и общались летчики Союза, нахожу после долгого перебора. Много левых и бесполезных ресурсов, да и не знаток я вопроса. Но постепенно продираюсь через сетевой мусор и нахожу искомое. Впрочем пользы с этого все равно нет - полковник, оказывается, уже давно умер. Отметаю. Женщину и не ищу. Она явно была не в курсе происходящего да и вряд ли найти смогу. Хотя, если судить по словам Сербина, должны помнить многие... Но для этого нужно искать летчиков, которые могли бы с ней встречаться, входить в доверие, потому что о таких вещах первому встречному не рассказывают, да и второму-третьему тоже... Нет времени.
Натыкаюсь на сообщение о катастрофе в Энгельсе. На всякий случай, изучаю биографию погибших, благо подходят. И сразу тихо охреневаю. Командир разбившегося Ту-160 летал в одном экипаже с Сербиным на должности второго пилота. Голова потихоньку входит в полноценный рабочий режим, как в старые добрые времена. Никакого эмоционального всплеска в душе, никакой паники, только констатация того, что "игрокам" не слабо грохнуть стратегический бомбардировщик, заметая следы и убирая свидетелей. Случайность катастрофы отметаю сразу, в моем положении все случайности должны толковаться строго в направлении злобных происков.
Похоже, меня начинают опережать.
Пробегаю по региональным происшествиям ушедшей недели. Все-таки удивительно, как много можно узнать из сети, если примерно представлять, что и где искать. Где-то в Китае пропал без вести украинский летчик. Фамилия - совпадает с одной из тех что Витя перечислял... Так, а командир сербинской "тушки", живет в Киеве. Вроде бы еще живой. Теряю с полчаса, но никаких координат не нахожу. Шифруетесь, товарищ Емельянов! Ничего, найдем! Нахожу через несколько минут. В криминальной хронике. Емельянова на днях сбила машина, глупая случайная смерть.
Все. Концы обрублены.
Матерюсь сквозь зубы, борясь с желанием расколотить ни в чем не виноватый системник. Чищу историю запросов, киваю мальчишке оператору, вырубай, мол. На мониторе появляется надпись "Оплатите, пожалуйста!", забираю сдачу и выхожу на улицу.
Долго стою, прикуривая сигарету одну от другой. Сминаю опустевшую пачку, швыряю в ближайшую урну.
На стоянке меня ждет все тот же Полный Песец. Ишь, как невидимым хвостом машет. И щурится, скотина, презрительно, со всем на то основанием.
Это мне относительно легко было найти несколько следов уже постфактум, зная, где примерно копать. А "те" начинали с нуля, но в считанные дни определили местонахождение нужных людей и сработали четко, быстро. Такое не под силу ни одиночке, ни даже группе, если эта самая группа не имеет выходов на закрытые информационные сети, обширную сеть осведомителей и на очень большие деньги. При таком размахе событий на пути у нас стоит не какая-то левая шайка политиканов, не террористы и даже не чья-нибудь служба безопасности.
Это спецслужба, причем одна из ведущих на шарике, что отнюдь не воздушный, а земной. Лично у меня, господин прокурор, нет даже и тени сомнений. И эта служба методично, быстро зачищает всех, кто знает о спрятанной в Русе бомбе отнюдь не для того, чтобы сделать сюрприз на день рождения королевы Елизаветы или к примеру, на Четвертое июля. В крайнем разе, по случаю Пейсаха или Хануки, торжественно объявив мировой общественности о столь интересной находке. Так поступают лишь в одном случае - если бомбу собираются по возможности применить. Или спрятать, чтобы потом применить. Или передать тем, кто ее применит. Вариантов здесь много, и каждый из серии "белые начинают и выигрывают". Где из черных на доске остались лишь я да Мила.
Что это значит для нас? Только одно, о чем я и так уже думал ранее. Если останемся одни - умрем. Серега каким-то неведомым путем уберег нас, купил сколько-то времени, но оно стремительно заканчивается, судя по тому, как быстро уходят из жизни все причастные.
Тут в одиночку не пошустришь. Тут уж как говорится клин - клином. Уцелеть от преследования одной спецслужбы проще всего примкнув к другой. Враг моего врага - мой друг, как говорили римляне. Так что вырисовывается прямой резон рвануть через кордон, к русским чекистам. Но и здесь есть нюанс. Прямо таки на поверхности болтается, сволочь. Что если это именно их работа ...
Какой-то сумбур в голове... Но в общем, как говорил крестный папа кузькиной матери, товарищ Хрущев: "Наши цели ясны, задачи определены, за работу товарищи!".
Выруливаю на проспект в сторону временного убежища.
Возвращаюсь домой совершенно разбитым. Пройдя, не разуваясь, на кухню, открываю холодильник. Мрачно гляжу на бутылки. С силой хлопаю дверцей. С холодильника падает несколько книг.
Мила, видя мое состояние с расспросами не лезет. Но перед глазами маячит. Краем глаза отмечаю, что надела штаны. То ли поняла бесплодность попыток моего соблазнения, то ли решила сегодня не рисковать. Наконец, не выдержав, подходит поближе, осторожно касается плеча, будто котенок лапкой
- Витя, а у нас все плохо?
- А? - дергаюсь в её сторону.
- У нас всё плохо? - повторяет девчонка.
- Не то чтобы очень, - осторожно говорю я. Сейчас, до полного счастья, только истерики не хватает... - Ничего, прорвемся. Честное пионерское.
- А ты пионером успел стать?
- Конечно! - гордо выпячиваю грудь. - Даже галстук носил.
- Ты, и в галстуке... - Мила хихикает
- А то! Это не шубу в трусы заправлять!
Шутка тупая и не очень уместная, но смеемся вдвоем. Ладно, не все потеряно. И вообще, нет таких крепостей, что не взяли бы большевики. Раньше смерти хоронить себя не будем...
27. Капкан на майора
Телефонный разговор был коротким. Правда, с самим губернатором переговорить Пашкину не удалось. Но поняв, кто звонит и о чем пойдет речь, помощник сказал: "Приезжайте в любое время, шеф примет, я закажу пропуск. И чем раньше, тем лучше".
Покинуть отдел удалось вроде бы незаметно. Служба "молчи-молчи" имела свои преимущества, никому бы и в голову не пришло поинтересоваться, почему замначотдела, переодевшись в гражданку , покидает расположение штаба не дожидаясь окончания рабочего дня и на личном автомобиле. Куда идем мы с Пятачком - большой, большой секрет ...
Темно-серая Daewooo Nexia, уже полностью выплаченная банку и даже слегка подмятая в незначительном ДТП, обладала тремя крайне полезными качествами - доступной ценой, неплохим движком и общей неприметностью. Покидая территорию военного городка Пашкин внимательно оглядел прилежащие улицы. Это только в шпионских боевиках стоит только переговорить по телефону с нужным человеком как тебя сразу же начинают пасти не меньше семи машин.
Семи не семи, но "девятка" с трещиной на лобовом стекле, припаркованная под тротуаром и тронувшаяся с места сразу же после того как он вырулил на дорогу, майору не понравилась чрезвычайно. У опытного водителя всегда отлично развито "дорожное чувство локтя". У офицера контрразведки оно подкреплено еще и профессиональными навыками. Потому майор Пашкин, не проехав и сотни метров, четко ощутил, что его ведут...
Первой мыслью было - значит все-таки шеф, больше некому. Он племяша отмазывал, он и слил. Пашкин тихо матернулся, хлопнув по рулю. Мелькнула шальная мысль. Вернуться, зайти в кабинет к подполковнику и шарахнуть его из пистолета. Или по крайней мере , задержать и позвать "варягов" - типа слово и дело государево, вяжите супостата! Но не вариант. Варяги - явно засланные казачки, так что при таком раскладе в камеру поволокут не вражину, а самого Пашкина. И к утру его обнаружат полностью раскаявшимся, остывшим и висящим на резинке от трусов, привязанной к плинтусу. Не уж, сказал "а", надо говорит "бэ". И если губер соглашается его выслушать, то стало быть путь один, под светлы очи областного боярина, в тишину и безопасность надежно охраняемых покоев.
К тому же слежка, это ведь, с другой стороны даже хорошо. Сразу себя ребята проявили, не стали затягивать. А стало быть, покатаемся ...
Рвать с места, по-голливудски визжа и оставляя на асфальте черные следы от покрышек, майор не стал. Он продолжал катиться в общем, не сказать чтобы и плотном потоке, время от времени поглядывая в зеркала на "девятку". Поравнявшись с узким проулком, подрезал "Рено" в правом ряду и резко ушел направо. Поколесил по дворам, нырнул под арку между двумя пятиэтажками, снова выскочил на дорогу. Но оторваться не удалось. Враг, совершенно не смутившись фактом обнаружения, повторял все эволюции Пашкина, и держался на хвосте цепко, словно ведомый на хвосте у Покрышкина.
Не прячутся, стало быть, будут брать! Знать бы кто - свои или же террористы? Но это пока что второй вопрос... В милицию позвонить? Толку, приедут скорее всего уже на труп. Сперва оторваться. Любой ценой!
Выскочив на относительно прямой участок улицы Степной, Пашкин прибавил газу. Майор отлично знал Энгельс. Да что там собственно знать, не мегаполис поди. Так что долго по городу крутиться не выйдет. Да и смысл? Если взяли серьезно, то не выпустят. Из боковой улицы выскочила сиреневая "шоха" и, выйдя в левый ряд, начала пристраиваться сбоку, на пару с цепкой "девяткой" забирая его "деушку" в полукоробочку.
Нужно прорываться к мосту. Над Волгой не остановят, а за Волгой - Саратов. На первом же КПП сунуть ксиву ментам и в их машине добираться в администрацию. Не подействует ксива - имеется пистолет. Пашкин, на мгновение оторвав от руля правую руку, коснулся ПМа в оперативке. Шестнадцать патронов это, конечно, очень мало. Но лучше, чем ничего. Майор покосился на бардачок и хмыкнул. Там у него, под ворохом карт, лежал небольшой кусочек памяти о Кавказе. В рубчатой оболочке и с проволочным кольцом. Ладно, не будем раньше времени о грустном. Кругом, все таки, не горы и леса, а вполне себе равнина. Нам бы только через мост проскочить...
Свернув с Ленина на Лесозаводскую, он, не обращая внимания на возмущенные гудки , вжал педаль в пол и начал перестраиваясь из ряда в ряд, "делать слалом". Справа грязноватой каплей мелькнуло озеро, обозначенное на карте как Банное, но известное в народе под несколько измененным именем. Преследователи отстали. Пашкин сбросил газ и поерзал, устраиваясь поудобнее. Сейчас осталось только проехать несколько километров до моста, его преодолеть, и все. Он в Саратове. Ну а там уже, проще будет.
Несмотря на вечернее время, дорога оказалась свободной. Разве что на выезде из Энгельса, не поделили полосу два "джигита" на "заниженных" "Приорах". И теперь прыгали друг перед другом, словно два петуха в красных мокасинах. Ну, то им Аллах судья. После Кавказа, майор вполне закономерно недолюбливал "носорогов". Постреляют друг друга, планета чище будет...
Машину остановили при въезде на мост. Продавец полосатых палок, выскочивший навстречу, и перегородивший дорогу, так яростно и упорно размахивал своим магическим военно-морским жезлом, что майору даже и полегчало. Ну вот, сейчас пацаны его за какое-то нарушение загопстопят, после чего будучи временно прикомандированы к контрразведке, проводят к дому губера в качестве персонального экскорта.
В любом случае, проигнорировать столь навязчивое приглашение не получится. Оперативную радиосвязь вроде бы никто еще не отменял, так что есть шанс влететь на другом берегу в дружелюбные объятия комитета по торжественной встречи". Поперек дороги - шлагбаум, на асфальте - расстелена пара "скорпионов". Шлагбаум, ладно, снесешь. А потом колесо пропорют металлические штыри. И поедешь ты, уважаемый, на ободах. Потому что штыри, мало того, что от ленты отрываются, так у них еще внутри, на манер шприца, отверстие. Сквозь которое воздух из колеса вылетит с радостным свистом... А там, из кювета выскочит два десятка ребятишек. С автоматами и злобными рожами. Вытащат из салона, и прежде чем он ксиву достанет, отмудохают со всей пролетарской ненавистью... Такие перспективы майор сношал и в рот, и в нос!
К тому же, оставался лучик надежды, что у гаишника просто план горит, вот и пытается остановить за превышение скорости. Пашкин снова затейливо выругался, включил правый поворот и ударил по тормозам. Гаишник несолидно протрусил вокруг машины, и постучал по стеклу. Выходи, мол, сова - медведь пришел! Майор состроил озабоченное лицо, и взмахнул было своим краснокожим и крайне солидным удостоверением. Но за спиной толстопузого прапорщика, по лицу которого пот прямо таки струился, выросли, будто из воздуха соткались два парня. Глядя на них, и ежу было понятно, что превышение скорости тут ни при чем.
Пашкин понял две вещи. Что он мудак, наивно надеявшийся уйти от преследования в городе, соединенным с остальным миром тремя дорогами и одним мостом, и что он, похоже, приехал ...
Крепкие парни, лет двадцать пят-тридцать. Гораздо шире не такого уж и мелкого майора в плечах. Уверенные взгляды. Черные комбинезоны без знаков различия. Совершенно славянский внешности... Хотя это нифига не показатель по нынешним временам! Ваххабиты бойцов вербуют везде. Даже среди мирных чукоч, блин. Но все же по взглядам - государевы люди. Что уже легче, хоть перед смертью пытать не будут.
Привычный замечать любые мелочи, Пашкин отметил у одного на тыльной стороне ладони татуировку с изображением летящего ворона на фоне розы ветров, в окружении лаврового венка. С такой эмблемой Пашкин еще не встречался. Ни у нас, ни у соседей, ни у европейских товарищей. Нечто подобное было вроде на Украине, но та часть была расформирована несколько лет назад. У криминала с муслимами тоже ничего похожего нету. Или просто не вспомнилось? Хреново, раз не вспомнилось. Стало быть, дело принимает крайне неопределенный, а значит, и наиболее опасный оборот.
- Товарищ майор! Выходите из машины, и пройдите, пожалуйста, с нами! - ровно, очень вежливо, и чуть ли не улыбаясь, произнес один из парней, чуть наклонившись к Пашкину. - Оружие лучше оставьте, - дополнил говорящий, заметив косой взгляд майора на бардачок. - У вас там граната, надо полагать?
- Нет! - поднял глаза на очень уж проницательного собеседника майор, - красная, блин, кнопка! И МОН-100.
- Сразу видно понимающего человека. Но лучше не стоит. Думаю, вам и вашего табельного хватит. Вы же, простите на поганом слове, Роман Александрович, не шахид какой-нибудь? Или решите на старости лет в мученики податься? Никто не оценит, честное слово. Вы, лучше, вылезайте, а то ведь время не резиновое.
Удостоверения никто предъявлять и не думал. Стояли и смотрели, выжидая, когда наконец, майор перестанет выеживаться. Обильно потел гаишник, жевал губами. Интересно, а этому что, ксиву в рожу сунули или денег заплатили? Заплатили, скорее всего.
Майор звенел ключами, пыхтел и бурчал себе под нос что-то неразборчивое, умеренно-сердитое, всем видом показывая, как он занят и как не вовремя его остановили. А в голове, тем временем хладнокровно щелкали шестеренки, подбивая возможные варианты:
По газам, и задним ходом? Чтобы напороться на автоматную очередь по колесам от сидящих в кустах засадниках или заботливо расстеленную колючую ленту, которую непременно уже раскатали. И хорошо еще, если по колесам. Могут ведь и на поражение влупить. Хотя, нет. Ты им, майор, живым нужен. Не зря же бензину столько пожгли. Или на рывок? Вылезти, с локтя пробить ближнему, уйти за толстопузого. Им прикрыться... Миниум четыре-пять раз выстрелить успеет. Ну да. Не те ребята, чтобы от них можно было так просто выскочить. Да и пистолет изымать не собираются. По рожам видно, что только дернись, скрутят ласты, отобьют почки, еще и в задницу засандалят какую-нибудь мутную гадость из грязного шприца. Не, товарищ майор. Без вариантов. Разве что "каскад погнать", побутафорить под дурачка...
- Я, вообще-то, к губернатору по срочному вызову! Меня ждут на прием! Не появлюсь - будут искать! И вообще, по какому праву вы меня остановили? - вместе с попыткой взять неизвестных на горло, Пашкин попробовал еще и прокачать на вазиомоторику. Но ключевое слово" губернатор", от которого, непременно дрогнули бы брови любого саратовского силовика, отскочило от "черных" парней, брошенным в стену теннисным мячиком.
- К губернатору, обязательно. - кивнул боец. - Только, Роман Александрович, это теперь неважно. Остановили вас, кстати не мы, а представитель ГИБДД. - гаишник судорожно кивнул. - А по какой необходимости, вам будет доведено позднее. Да, и будьте любезны, ваш мобильный телефон. - И протянул руку.
Пашкин с удивлением посмотрел на раскрытую ладонь. Так, пальцы чистые, ага, мозоли специфические Ну что стрелять им много доводится, и так понятно было...
- Это еще зачем?
Боец улыбнулся. Широко и открыто.
- Понимаете, товарищ майор, мы же с вами не пешком добираться будем. А там навигационные приборы всякие, сами понимать должны. Вы же с авиаторами служите бок о бок. Залетим в Сирию ненароком. Оно нам надо?
- Залетим? - непонимающе протянул майор. - Шутите?
- Так точно, залетим. - неожиданно серьезным голосом произнес боец. - Товарищ майор, я все понимаю, но хватит уже комедию ломать. Прошу вас пройти на посадку. Вертолет ждет. А насчет Сирии я действительно пошутил.
Пашкин посмотрел в ту сторону, куда парень дернул подбородком. На штрафной площадке позади КПП, медленно раскручивал лопасти обшарпанный вертолет с гражданским триколором и облезлой местами надписью вдоль борта "Экспедиционный".
"Ми-2Р, польского производства, разведывательный", определил наметанным взглядом Пашкин.
Случись это в фильме, майор, наверное, каким-нибудь особо хитрым способом победил бы все же врагов или умчался из засады по мосту навстречу заходящему солнцу. Но к сожалению все происходило наяву, и Пашкин понимал - в таком раскладе бесполезно и убегать, и ломиться напролом. Врагов - а он уже не сомневался, что столкнулся с настоящими врагами - было больше, они оказались отлично вооружены и занимали более выгодную позицию. Оставалось подчиниться, положившись на удачу и собственную внимательность. Вдруг да подвернется нужный момент...
Пашин фыркнул, и начал нарочито замедленно вылезать. Но парни и не думали подгонять или хватать за воротник и выволакивать силой. Рядом, судорожно сглатывал гаишник, отчетливо и очень мерзко воняющий потом. Не обоссался бы. Майор сунул потному и нервно дергающемуся стражу дорожного порядка ключи от машины, и старательно изображая невозмутимость, зашагал к "вертушке". По пути Пашкин незаметно и отчаянно надеялся, что воздушное путешествие не завершится где-нибудь под водой огромного Саратовского водохранилища. Следом за майором, одобрительно похлопав по плечу ошарашенного гаишного прапора, шагали загадочные бойцы.
28. Тени прошлого
День тратится на вдумчивую и тщательную подготовку к разведрейду на Русу. Точнее - на аэродром. А еще точнее, к тому месту, где, если верить магнитофонной исповеди Вити Сербина, лежит и ждет своего часа самая что ни на есть настоящая атомная бомба.
С утра просматривая новости, нахожу нехорошее упоминание о событиях в Энгельсе. Тамошний губер, что громко разорялся насчет наличия фактов о диверсии, не далее как сегодня утром снят с должности. В связи с переходом на другую работу. В переводе с газетного официоза на реально-оперативный эта чехарда показывает, что те, кто за всем этим стоит смогли снять с поста даже губернатора, который говорил не то, что следовало. А снять российского губера можно исключительно из Кремля...
Всюду клин. Некуда бежать, не у кого скрываться. И значит ничего мне не остается, как примерять на себя шкуру Рэмбы и идти спасать мир самостоятельно. Ударить, так сказать, полной гласностью по проискам ядерного терроризма. Финт с живыми свидетелями не прошел, следовательно придется откапывать бомбу, молясь, чтобы у противника пока не дошли до нее руки. Черт возьми. я ведь даже не представляю, какая она, сколько весит, можно ли ее вообще выкопать одной тягловой силой...
План у меня прост, как стрелковая карточка командира пехотного отделения. Пункт А: найти указанное место и убедиться в наличии бомбы. Пункт Б: заглянуть на огонек к директору риэлторской лавочки "Добродея" господину Котельнкову и вдумчиво побеседовать с ним на тему того, кто и при каких обстоятельствах поручил ему устранение Милы, а потом и меня. Пункт В: дальше - по обстоятельствам.
Выезжать буду к вечеру, чтобы к Русе добраться когда стемнеет. Так что у меня есть целый день на экипировку. Занятие не только полезное, но и ностальгически приятное ...
А пока еду на проспект Дружбы народов. Там, занимая целиком весь первый этаж длинной хрущевки, располагался магазин "Охота и рыбалка", где, если память не подводит, имеется неплохой выбор всякого военно-охотничьего шмота и сопутствующих товаров.
Долго копаюсь в развешенных по всему залу камуфляжах, останавливаюсь на бундесверовском флектарне. Да, для лета может и жарковат, но зато прочный. Есть и еще один плюс, не столь очевидный. Местные нацики, не могущие жить без Германии, до беспамятства обожают именно эту расцветку, и, соответственно, у меня появляется лишний шанс проскочить мимо тех же ППСников, которые со "свидомыми националистами" предпочитают не связываться.
Еще дольше копаюсь в рюкзаках. Презрительно фыркаю на целый стенд псевдонемецких "Дётеров". Красота мне до одного места, надежность и удобство, вот залог успеха. Беру честный русский "Скарабей 28" от ленинградцев . Рюкзак изначально велосипедный, поэтому - изогнут на манер черепашьего панциря. Но зато - куча утяжек, что поясных, что грудных, да и дополнительная защита спины тоже пригодится.
Взять бы бронежилет - но нету. Вернее, есть, но после событий последних лет, их продают только по предъявлению ксивы мента или сотрудника охранного предприятия. И то, далеко не всякой. Эх, сюда бы с Серегой забуриться, да собраться на хорошую рыбалку, как в старые времена. Только вот сходил капитан к начальству, с моей подачи...
Хмуро обхожу витрину с брониками по широкой дуге, успокаивая себя мыслями, что против автоматной пули нужны не инкассаторские "Панцири", которые, дай бог, если "макаровскую" пулю остановят, а милицейский "Мираж". Который мне не продадут в принципе. Да и бегать в нем, мягко говоря, грустно. А бегать в ближайшем будущем, жопой чую, придется немало.
Уходя от соблазна примерить "кирасу", натыкаюсь на стенд с ПНВ, они же ноктовизоры. Сразу и не въезжаю, что вот эти миниатюрные штуковинки и есть приборы ночного видения. Да уж, не сравнить с нашими табельными, да и отвык я от буржуйской аппаратуры. Наши весят килов пять-шесть, и вполне способны заменить дубину, если владелец вдруг решиться пойти врукопашную. А тут - триста грамм и отсутствие необходимости в десятке запасных батарей...
С навигатором муки выбора обходят стороной. На службе у меня был трофейный "Гармин". Нахожу точно такой же. Старого собаку новым фокусам не выучишь. И лучше я не получу штук двадцать совершенно не нужных функций, чем буду тыкаться в экран, пытаясь разобраться в мешанине значков.
Продолжив обзаводиться электроникой, беру неплохой дозиметр "Терру". Одна из ее модификаций была у нас штатной, так что в овладении никаких проблем встать не должно. До кучи, чтобы окончательно быть принятым за придурка, обзавожусь миноискателем. Если верить записи, то сверху над бомбой - толстенный слой из аккумуляторов. Мимо пройти будет сложно, даже с моим минимальным набором знаний из старательно забытого курса "инженерки", прослушанного и прокопанного в Академии. Вот окопы нас там рыть учили неплохо...
Армейский шопоголизм пострашнее, чем женский. Начав тратиться, остановиться трудно. Отложив умные штуки к отобранному, прошу открыть витрину с ножами.
Продавец - крепкий парень в камуфляжной футболке и голубом берете с косичкой, сплетенной из кожаных ремешков. На косичке болтается винтовочная пуля. Суровый воин ходит вокруг, поигрывая наляпистыми татуировками на перекаченных бицепсах, кидает на меня взгляд с изрядной долей презрения.
Продавец, воодушевленный моей затаркой, не скрывает разочарования. Мысли его читаются без труда. Клиент потянулся не к модным ножам выживания и прочим жабоколам и "крысам", а примеривается к неброским, дешевым ножам "маде ин Шведен". Стало быть, в его понимании я - просто "лох ..."
Но кто из нас двоих "лох" легко проверить в коротком, даже учебном бою. Для понимающего человека в моей ситуации именно такие ножи - самое то. И резиновая рукоять в ладони лежит как влитая, и сталь неплохая. И, хоть нет ярко выраженной гарды, но небольшой упор позволит вбить в тушку на всю длину клинка не рискуя порезаться. Да и ножики эти сами по себе очень универсальны. Как говорится, Иван Иванович в годы войны своим ножом резал сало, хлеб, солдат и офицеров противника... Ну а про то, что ножей этих - многие тысячи по миру гуляют, и что бумаг на них ни один нормальный мент не потребует, про это и вовсе упоминать не стоит.
Но ряженый клоун обойдется и без подробностей. С трудом удерживаюсь от комментария по поводу его квалификации. Или вопроса, не в Николаевской ли бригаде паренёк срочку служил. Там, где крайние лет шесть-семь с парашютом прыгают только офицеры. И то не всегда. Нет, не буду. Пущай вьюнош и дальше героя битв из себя корчит. А то запомнит еще, ненароком.
Отбираю парочку ножей, кидаю на дно рюкзака. Очень надеюсь, что увидев миноискатель с дозиметром паренек меня принял за сталкернутого придурка, который решил в Чернобыле покопаться, вот и ржёт втихую. Или за какого-нибудь "черного копателя", который по местам боев прошвырнуться собрался. Что ж, чем дальше от действительности, тем лучше.
Улыбаюсь и примеряюсь к лопаткам. Оптимальнее, взять бы конечно хорошую и толковую штыковую, типа той, что я копал могилу для Сербина, но тут ассортимент не тот. Это мне в строймаг надо... Ух ты, какие люди! У стенки витрины, почти скрытая страхолюдными складными лопатками гондурасского спецназа, лежит древняя советская МПЛ. Та самая, которую частенько обзывают малой саперной. Ну и пусть обзывают, мне-то что? Разворошив кучу, достаю. Приятный сюрприз. Лопатка-то, реально времен войны. Металл, соответственно, качественный, не то дерьмо, которое клеймилось "тремя елочками". Чехол, правда, дохленький, из тоненького брезента. Но с другой стороны, мне с ней под обстрелом не ползать. А "Коминтерн", то есть лопатки производства соответствующего завода и соответствующего 1944 года, он и в Африке "Коминтерн". Пистолетную пулю на излете остановит и размажет. Лопатка, на первый взгляд, складского хранения. Но одна боковина неплохо заточена...
Прохожу к кассе и отсчитываю нужную сумму. Получилось изрядно. Опять траты... Но что тут сделаешь?
Бросаю набитый рюкзак на заднее сиденье машины, рядом кладу длинный чехол с миноискателем и лопатку. Не спеша выруливаю на дорогу. Ну что, остался завершающий шаг. И можно смело заявлять о некоторой готовности личного состава к предстоящей боевой задаче. Почему готовность некоторая? А потому что полная бывает только на бумаге.
Осталось собственно главное. Не по объему, не по актуальности. По сложности приобретения. Интернетовские сторонники "легалайза", то бишь снятия запрета на ношение боевых стволов, любят рассуждать о том, что мол "купить пистолет - раз плюнуть". А вот те хрен, золотая рыбка! Рынок нелегального боевого оружия - не компьютерная игра. Арм-дилинг даже по сравнению с наркодилингом бизнес серьезный и очень жесткий. В том числе и для покупателя. Эффективный менеджер или одаренный студент-ботаник, думают, что стоит лишь выйти на улицу вечером и прогуляться в неспокойном районе, как из каждой подворотни будет доноситься вкрадчивый шепоток :"Молодой человек, АКМ недорого не желаете?". Нет, стволами торгуют исключительно со своими, проверенными людьми и человеку далекому от уголовного мира, здесь ловить нечего. Если и продадут, то скорее всего для того, чтобы как-то подставить.
Но я человек не мирной профессии, оперативные материалы в свое время перелопатил, а потому знаю явки и пароли. Через знаменитый "блошиный" Сенной рынок идет основной сбыт "левого" оружия. Сам не видел, врать не стану, но знающие люди рассказывали , что там как-то продали советскую противотанковую пушку. Действующую, чуть ли не в полной комплектации и с двойным боекомплектом. То ли от КиУРа осталась, то ли из Зеленой Брамы приволокли. Эхо войны, блин!
Но туда лучше не соваться. Место центровое, всем заинтересованным инстанциям и параллельным властям оно известно отлично. Соответственно, топтунов - как на Первомай у Мавзолея. И с моим счастьем, нарваться на кого-то из знакомых или "правильно ориентированных на инструктаже у куратора" - как два пальца об асфальт. Поэтому придется ехать туда, куда я ехать очень уж не хочу. В то место, где на каждом углу поджидают мрачные тени прошлого...
* * *
Одна тысяча девятьсот восемьдесят шестой. Первое мая. За год и три месяца до того, как шестеро гребаных летунов заховали в Русе свою ядреную неучтенку. Демонстрация. Обычные, ничуть не встревоженные лица. Все уже знают, что в Чернобыле авария на реакторе, но мало кому известно, чем это чревато для Киева. Я, сопливый младшеклассник в отутюженной школьной форме, белой рубашке и пионерском галстуке вместе с матерью и отцом стою на левом крыле правительственной трибуны. Внизу, мимо нас, гомонящей безликой рекой течет праздничная толпа.
Мать позавчера возвратилась из Припяти, где она как инструктор облоно, участвовала в эвакуации школьников, а дома серьезных вещей от меня не скрывали. Мне, сопливому десятилетку, который клеил модели танков и истребителей, до дыр зачитывал "Книгу будущих командиров" и постигал азы правильного падения в армейской секции самбо, отец как взрослому, объяснил языком военного доклада, что происходит на самом деле.
Первый секретарь Украины, Владимир Васильевич Щербицкий, чтобы не допустить неуправляемой паники, принял решение всё же провести демонстрацию. Рядом с ним жена, дети и внуки. Отец и Щербицкий время от времени обмениваются мрачными взглядами единомышленников.
Отцу идет генеральская форма. Он строг и подтянут. В византийском хитросплетении советской правящей системы Сергей Андреевич Верещагин занимал незаметный но важный пост. Числился заместителем начальника какого-то хитрого управления штаба округа. Однако "по партийной линии" работал в аппарате ЦК и кабинет имел в здании на улице тогдашней Орджоникидзе, нынешней Банковой, где вольготно расположился центральный комитет Украины. Насколько я понимаю теперь, он "направленцем" командующего округом в республиканских партийных органах и человеком, которого уважал Щербицкий, что позволяло военному и партийному руководству решать очень много разнообразных задач не прибегая к посредничеству Москвы. Но это было уже потом ...
В восемьдесят девятом похоронили мать. Диагноз - лейкемия, облучилась в Припяти, когда вывозила детей. Отец разом постарел лет на десять. Он уже не рассказывает мне о том, что происходит в стране, но когда по телевизору показывают скандирующие толпы с плакатами "Хай живе КПРС на Чернобильскiй АЕС!" по лицу его проходит судорога неутихающей боли. Так что с мирным атомом у нас свои счеты.
Об отставке Щербицкого узнаем тоже по телевизору. Отец почти не бывает дома, он курирует вывоз из Украины в Россию ядерных боеприпасов. Двухкомнатную квартиру на улице Октябрьской революции на верхнем этаже жилого дома напротив Госбанка нам оставляют. Но кабинета в ЦК у отца теперь нет. Он готовит документы на увольнение.
Семнадцатого февраля девяностого года Щербицкий и еще несколько человек (в число которых был включен и отец), должны были давать показания в Верховной Раде по "преступным действиям во время чернобыльской катастрофы". Шестнадцатого умер Щербицкий. Восемнадцатого застрелился отец.
Это было воскресенье и до двух часов дня я был в зале. На тренировке у дяди Леши. Мы готовились к соревнованиям, выкладывались по полной, возвращался я чуть живой, так что не сразу и понял, почему дверь нараспашку, а квартира полна совершенно чужих людей. Опомнившись, меня оттащили, но я успел увидеть тело, упавшее грудью на большой письменный стол, лужу крови на каких-то бумагах, и зажатый в руке ТТ.
Отец оставил стандартную ничего не объясняющую записку "В смерти прошу никого не винить", дата, подпись. Этого оказалось достаточно, чтобы не возбуждать никакого дела. Интернета тогда еще не было и на фоне смерти и похорон Щербицкого, его самоубийство прошло для всех незамеченым.
Похоронами занимался дядя Леша, мой тренер, подполковник, командир отдельного разведбата. Он помог оформить все документы по квартире и опекунству на тетку, единственную оставшуюся родственницу.
Тетя Лера угасла после того, как мне стукнуло восемнадцать, оставив единственным владельцем трехкомнатной квартиры, стоимость которой к моменту моего "окончательного падения" выражалась в сумме с шестью нулями. И не в гривнах, а в долларах. В общем, по выпуску из Одессы и зачислению в штат УГО я представлял собой примерно то, что в гламурных журналах называют "перспективный жених".
Вспоминаю, как вспыхнули глаза моей бывшей супруги, когда я, еще ухаживая за ней, открыл дверь ключом и пропустил вперед. Тот безумный секс, что был между нами в ту ночь, я счел настоящей любовью. Однако после того, как я был вышвырнут со службы и от отчаяния упал на стакан, выяснилось, что "я ее никогда не удовлетворял". Продажу квартиры бывшая провела по разводу молниеносно. По документам за нее заплатили копейки и суд признал мою долю в разделе имущества "законной и справедливой". Впрочем, тогда все прошло для меня как в тумане. Единственное чего мне хотелось - это бухать подальше от чьих-то глаз. После - однушка в гостинке, ночь с Лярвой, камера, однушка в Русе, рынок, кладбище, Мила, бомба, гибель Сереги ...
* * *
Бывшая моя квартира, с которой было связано столько воспоминаний, давно уже принадлежала другим. Но в ней, точнее на чердаке нашего дома было спрятано то, за чем я сюда пришел.
Оставив машину на платной парковке недалеко от метро, поднимаюсь по улице и сворачиваю во двор. Конечно, за минувшие десять лет почти все хозяева квартир поменялись, но многие меня помнят. Например Мария Иосифовна, милая старушка, мама какого-то мелкого олигарха, выгуливает на клумбе толстого и веселого мопса.
- Ой, Витенька, здравствуй! Как дела? Говорили что ты после развода совсем ...
- Здравствуйте, Марьось... Да нормально. В завязке вроде, работу ищу. К новым владельцам хочу зайти, там мне копия договора нужна. Я свою потерял, а для перепрописки требуют...
Несу чушь, но старушка благодаря любящему сыну живет в развитом коммунизме и в юридические мелочи не вникает. Обещая непременно заглянуть, "завтра или на той неделе", исчезаю за открывшейся дверью.
Запор на чердачной двери так и не поменяли, проникаю вовнутрь без проблем. Зря что ли в свое время неделю пыхтел, прилаживая хитрый болт, потяни за который - засов и сдвинется.
Внутри сухо, пахнет плесенью и мышами. В старших классах моей настольной книгой был "справочник кладоискателя", потому тайник устроен не за стрехой, куда только ленивый не лазит, а в нише за одним из торчащих на самом виду кирпичей. Там по мере взросления укрывались рогатки, сигареты, презервативы. Позже всякие левые документы и деньги на черный день. К разводу единственным предметом оставшемся в тайнике был ПСМ отца.
Пистолет самозарядный малокалиберный, предназначавшийся для вооружения "высшего командного состава Советской армии, оперативных групп КГБ и МВД СССР" был таким же престижным атрибутом военной номенклатуры, как генеральские лампасы и черная "Волга". Но отец относился к нему как к игрушке, даже последний в жизни выстрел сделав из личного ТТ. Вороненая сталь, серые щечки рукоятки, маленькая серебряная накладка "Майору Верещагину за проявленное мужество при исполнении интернационального долга . Заместитель Министра обороны СССР С.Л. Соколов". Две коробки патронов.
После смерти отца обыск в доме не делали. Просто забрали все награды и документы. Про наградной, в нарастающем угаре неразберихи, даже и не спросили. ПСМ отец держал в тщательно замаскированном сейфе, но разве можно что-то укрыть от мальчишки? На следующий день после похорон я, опасаясь что власти опомнятся, перепрятал ствол на чердак. Как отцовскую память и оружие, которое когда-нибудь может и пригодиться. Вот и пригодилось, ядрить твою мать ...
Впрочем, хватит ностальгировать. В припасенном блокноте набрасываю заявление в милицию о добровольной сдаче случайно найденного оружия. Проставляю номер ствола, дату, время. Лишний раз рассекать по городу, особенно в моей ситуации - тогда уж проще сразу прийти в опорный пункт милиции с заранее написанным чистосердечным признанием.
Выхожу из подъезда не оборачиваясь. Мягко хлопает за спиной управляемая доводчиком дверь. Все. Вряд ли сюда вернусь. Оглядываюсь. Мария Иосифовна уже ушла. Возится в песочнице малышня, да копаются в телефонах две молоденькие мамаши. И всё это - бомбой? "Хер вам!" шепчу.
Гайцы меня остановят вряд ли. Но в жизни бывает всякое. Надеваю одноразовые перчатки, купленные еще когда ходили с Милой в супермаркет. Аккуратно подрываю обшивку на спинке переднего пассажирского кресла. Осторожно засовываю в щель ПСМ. Ну и отлично. Со стороны не видно. Специально выбирал освежитель салона поядовитее. Чтобы даже самая опытная СРСка зачихала...
Последний номер программы - небольшой магазинчик на первом этаже жилого дома в спальном районе, где торгуют всякими охранными прибамбасами. Здесь приобретаю детектор поля. О же антитрекер, он же детектор жучков. Небольшая плоская коробочка определяет буквально все, от спрятанных веб-камер и микрофонов, до gsm-сигнализаторов и радиомаячков. Квартиру нужно проверять хотя бы раз в сутки, да и в "экспедиции" такая игрушка не помешает" ...
Еду домой, привычно кидая заячьи петли. Никого и ничего.
Ну что, перекемарить чутка, и стартовать?
29. VIP-рейс для майора
Старенький геологоразведочный вертолет с облупившейся краской и следами ржавчины на бортах оказался на редкость шустрым. Едва захлопнулся люк, как двигатель громко застрекотал словно хорошо отлаженные часы и он взмыл в серое приволжское небо. Пашкин вжался в продавленное кресло из вытертого дерматина. При этом, следуя вошедшей в кровь привычке, не забывал внимательно поглядывать по сторонам с безразличной ухмылкой.
Рыбье тело вертолета сотрясалось в мелкой дрожи. Над головой рокотал двигатель. О том, чтобы порасспрашивать группу по торжественной встрече не могло быть и речи. "Черные" разместились в пассажирском отсеке наособицу и тут же натянули на головы шлемофоны. Кричать через проход - выглядело бы минимум глупо, да и средства связи ему никто не предложил. Кстати, о связи! Пашкин осторожно двинул рукой в сторону нагрудного кармана, где лежал запасной мобильник, отключенный до поры. Один из "соседей" мигом отследил движение и с улыбкой помотал головой, дескать, не шали, товарищ майор. Майор внял и больше шалить не думал.
Больше разглядывать было нечего. Внутренности старого "Мишки" никакого интереса не представляли, да и за мутным стеклом иллюминатора понемногу темнело. Пашкин, измотанный по совокупности всеми сегодняшними событиями, сам не заметил как вырубился. Конечно, обстановка не способствовала, но усталость взяла свое. Подголовник мягкий, двигатель ГТД-350 ритмично почихивает, аж две няньки на тебя внимательно смотрят, чтобы дитятко, не дай бог, игрушечку не сломало. Чего бы и не покемарить, пока время есть? Хотели бы грохнуть - прям в кювет положили бы...
- Роман Александрович! Подъем!
Пашкин дернулся, очумело глянул на часы. Надо же, и десяти минут не прошло, а развезло на сон, будто салабона в первом суточном наряде ... Пока он дремал, машина приземлилась.
С легким рокотом отодвинулась дверь, в отсек хлынул прохладный, чуть пряный воздух. Дожидаться особого приглашения майор не стал. На слегка подрагивающих ногах выбрался из вертолета. Над головой, понемногу замедляясь, тихо шуршали лопасти. Огляделся. Присвистнул. Недалеко улетели.
Пейзаж вокруг был хорошо знаком. Вокруг - поля. Бетон армейской взлетки. Вдоль взлетной полосы замерли черные образцово-показательные вертушки. Память заботливо подсказала: Соколовый, аэродром базирования бывшего 131-го учебного вертолётного полка, недавно переформированного в Учебную авиационную группу. ВПП за индивидуальным нумером 09 дробь 27, длина две тысячи, ширина восемьдесят метров, покрытие - бетон.
Хорошо это или плохо? Скорее второе. Хоть и тоже авиационная часть, но обслуживается другим управлением ДВКР, которое по военным учебным заведениям. Стало быть совсем чужая парафия. Место тихое, гауптвахта у них, если не изменяет память, своя. Можно запереть пленного "для выяснения", можно и допросить вдали от чужих ушей и глаз...
Глаз особиста, привычный к регистрации любого аэродромного непорядка, быстро выцепил главную несообразность. Метрах в пятидесяти от вертолета стояло два гостя, очень даже нетипичных для здешних мест. Поближе - обычный Як-40. Правда без каких-либо - помимо обязательной маркировки - опознавательных знаков, вроде эмблемы эксплуатанта. За ним, дальше - иностранный красавец бизнес-класса, смелостью обводов напоминающий футуристический концепт-кар "Инфинити" последней модели.
Если появление "Яши" на территории летной школы можно было хоть как-нибудь объяснить, то знакомый Пашкину по рекламным проспектам Piaggio Avanti P180 однозначно смотрелся павлином в вороньей стае. Помимо весьма нехилых летных характеристик и фотографий царских хором салона, в том же проспекте была проставлена цена крылатого чуда. Семь миллионов и, само собой, не рублей.
"И какая же, позвольте спросить, организация прислала сие авто?" ... подумал он цитатой из "Утомленных солнцем". Вспомнил и ответ: "Областная филармония". И как потом метелили коллеги-особисты товарища Котова на задней сидушке... Авансом, за второй фильм ...
Мысли-скакуны помчали майора извилистыми дорожками непредсказуемых ассоциаций. То ли его на этом "Аванти" к олигарху какому-то на ковер повезут, то ли сам неведомый хозяин итальянского чуда пожаловал для беседы с простым зам начальника контрразведки энгельской авиабазы. А может выжил кто из чеченских "крестников" - которых он еще в ноль четвертом, находясь в составе спецгруппы, забрасывал гранатами прямо в схроне? Выжил, амирский перстень с черным камнем на грязный палец нацепил и, ради красивой мести одолжил самолет у катарского шейха. Бред, но и такое бывало.
Или бывшая, которая уехала в Эмираты, чтоб ей счастья в личной жизни, стала у того же шейха двадцать седьмой женой и решила в очередной раз выяснить отношения. В полном, как говорится объеме. С его лихой майорской биографией наука, как говорится, умеет много гитик ...
Пашкина тронули за рукав, вежливо, но без капли почтения:
- Товарищ майор, нас ждут!
Майор кивнул, независимо вскинул голову и гордо зашагал в направлении призывно откинутого итальянского трапа, мол все снесу и все приму, ссылку, каторгу, тюрьму ... Разговорчивый "черный", если таковым можно было назвать человека, обронившего за все время несколько фраз, шел сбоку. Второй, что так ни слова не вымолвил, двигался позади.
- Пришли, Роман Александрович ...
Пашкин остановился напротив Яка и непонимающе глянул на ступеньки, ведущие в самолетное брюхо.
- Не на том? - обида в голосе майора была очень похожа на настоящую. Слаб человек, сильны в нем инертность мышления и тяга к роскоши...
- Не те у нас звезды на погонах, чтобы на бизнес-джетах летать, - улыбнулся боец. - Да и, если честно, Як-то, в определенном смысле и понадежнее.
- Эх, не прокатил я свою тушку по-буржуйски! - горько вздохнул Пашкин.