Закат...Солнце алым цветом окрашивает стены домов, из безжизненно-серых превращая их в багровые клыки, вонзающиеся в небо, ещё голубое, но постепенно покрывающееся красными и жёлтыми перьями. Небо, как никогда, сейчас похоже на огромного феникса, поглощающего нашу маленькую планету.
От тумана, успевшего стать вязким, как клей, не осталось и следа: похожие на клинки лучи заходящего солнца, внезапно ставшего могучим, огромным и прекрасным, разорвали его на мелкие клочки, постепенно растворившиеся в воздухе.
На горизонте собирались громады кучевых облаков.
Они пестрили красками, их вершины, как вершины гор, были окрашены солнцем. Но у подножия этих гор темнела и сверкала молниями суровая гроза; раскаты грома пробивались сквозь шум машин.
Я иду по улице, ярко освещённой поздним солнцем. Редкие прохожие в спешке снуют туда-сюда, я же, неторопливо выкуривая последнюю сигарету, шагаю по мощёной улице, как бы отделяя себя от остального мира.
Тучи потихоньку заволокли небо. Солнце скрылось, прощально сверкнув алым проблеском лучей. Закапал маленький дождь. Тонкими, холодными каплями, как пальцами, охватывает моё лицо. Я останавливаюсь, запрокидываю голову, смотря на небо, отражающее мокрый асфальт, и подставляю лицо влаге.
Волосы мгновенно прилипают ко лбу и мешают глазам. Маленькие струйки сползают по шее за ворот, по коже проходит лёгкий озноб.
Всё как будто показывает мне пустоту, что внутри меня.
Да, дождь, наверное, лучшее в природе, что может отразить мою сущность.
Когда я была маленькой, меня сравнивали с солнцем, радостно и приветливо сияющим в сказочной стране.
Когда я потеряла своего Ангела, то для остальных я стала олицетворением грозовой, тяжёлой тучи, которая никак не может сбросить с себя вес всей той влаги, накопившейся во мне.
А теперь...теперь я дождь. Холодный, частый и печальный. И пускай дождь это и олицетворение слёз и грусти, я не плачу. Но тоска охватила меня, прошла через каждую клеточку моего тела, и стала моей частью.
Возможно, если я встречу кого-то, кто сможет занять то огромное пространство в моём умирающем сердце, эта печаль пройдёт...
Я скрылась от дождя в подземном переходе. У меня возникло смутное чувство deja vu. Ах да, точно.
Здесь я познакомилась с Филом.
Я хмыкнула сама себе. Забавный был парень. Жаль, что был...
Временами я по нему скучаю. Один человек внёс столько красок в мою пустую, ничем толком не занятую жизнь...
Мы, только переступившие порог второго десятка, были старыми детьми, вышедшими в большой мир, где нам было мало места, чтобы развернуть свою мысль. Ну, или Филу было мало...Я со временем смирилась, что для меня под солнцем места нет. Ну и пусть, решила я тогда. Зачем вести бессмысленную борьбу против мира? Лишь пустая трата сил и юности.
Поэтому я брала гитару и шла на пляж, чтобы смотреть на небо...
Точнее, это Фил приучил меня смотреть на небо. Я никогда раньше, до него, не замечала, каким красивым может быть небо, вне зависимости от того, какая погода. Этот странный, тощий паренёк с волосами цвета пепла и глазами, которые скрывали в себе такую палитру красок, что словами не описать, умел увидеть красоту во всём, даже в бетонных квадратных домах-коробках. И он решил научить меня своему искусству во чтобы то ни стало.
А уж как он играл на скрипке!!! Любой инструмент в его руках заставлял сердце обливаться слезами, но скрипка в его руках творила чудеса. Особенно, когда он стоял у холодного моря, устремив свой взгляд куда-то вдаль, чуть щурясь от солнца, и создавал свои неповторимые симфонии неба.
Он никогда не запоминал музыку, которую он сочинял. Считал, что музыка не любит быть запертой чернилами на безжизненной бумаге, что музыка должна свободно литься из самой души...
Странный парень.
Но я его любила.
И вот, остановившись у того самого места, когда я впервые услышала его музыку и встретилась с ним взглядом, я встретила Фила.
Словно во сне, образ худого парня, закутавшегося в толстовку и уткнувшегося носом в длинный зелёный шарф, возник передо мной.
Любопытные глаза изучали меня, заглядывали в самую глубину моего сознания, заставляя трепетать...
На улице дождь забарабанил сильнее, словно требуя внимания, как маленький ребёнок.
Холодный воздух заполнил тоннель, напоминая о том, что зима ещё не закончилась.
Небо тёмное, смотрящее вниз, на землю, словно бы с укором, гонит людей быстрее по домам, как строгий родитель непослушных детей. В тени этого неба город кажется ещё серее, ещё мертвее, как бы он и не старался сверкать огнями.
Пляж мокрый, песок собрался в одну вязкую серовато-коричневую массу. Море цвета аквамарина, белеет пенными гребнями волн. Слегка штормит.
Одинокий, маленький голубой домик скрипит под яростным ветром, и кажется, что он сейчас улетит, как домик Дороти улетел в страну Оз.
Потихоньку спускается ночь, море, которое сливалось с небом, почернело, и было освещено только серыми тучами. Через некоторое время шторм утих, и узкий месяц скромно проглядывал сквозь облака, бросая на волны тонкую серебристую дорожку.
Я снова вижу рядом Фила. Он задумчиво улыбается, сидя в кресле, и смотрит в окно. Миг - и видение исчезло.