Татьяна отнеслась к этой новости достаточно спокойно, то есть, с полным пониманием, уточнив на всякий случай:
- Про данный..., э-э-э, инцидент тоже не стоит никому рассказывать? Коменданту - в особенности?
- Всё правильно понимаешь, - подтвердил Артём.
- А если он сам спросит? Мол, не заметили ли, часом, чего странного и необычного?
- Пожимай легкомысленно плечами, мол: - "Я же будущий врач, а не профессиональный разведчик. У каждого свои проблемы и свои должностные обязанности...". Что ты так нахмурилась, моя алмазная донна? Не можешь чего-то понять-переварить? Так, спрашивай! Может, и проясню ситуацию...
- Вот, эти разноцветные двери, пусть и тёмных колеров, - секунд через восемь-десять неуверенно произнесла девушка. - Я столько раз проезжала по этому туннелю. Скорость состава тут маленькая.... Не было здесь ничего! Не, пару раз я замечала, что есть что-то похожее на двери-ворота.... Но они были чёрными! Объясни, товарищ командир. Будь так добр!
- Маскировочные щиты, не более того. Пластиковые или металлические, тщательно подогнанные по размеру и выкрашенные в чёрный цвет. Прозвучала "Атомная тревога!". Через некоторое время - в полном соответствии с инструкциями - щиты сняли...
Артём уверенно постучал - условным манером - в тёмно-рыжую дверь. Примерно через полторы-две минуты раздались едва слышимые щелчки, и дверь - с тихим шелестом - на половину "отодвинулась" в сторону, то есть, частично "вошла" в стену.
- Заходите, странники! - пророкотал густой бас. - Наша скромная обитель открыта для всех, кто чист сердцем и помыслами! Об одном, лишь, прошу. Оставьте тёмные помыслы и гордыню излишнюю - за порогом...
- Поп, что ли? - испуганно шепнула Таня. - Не доверяю я им, речистым. Сама не знаю - почему...
Встречавший их широкоплечий мужик внешним обликом никак не напоминал служителя культа. Скорее, наоборот, являлся классическим воплощением такого понятия, как "отвязанный наёмник, жизнь вволю понюхавший...". Лет пятидесяти пяти, низенький, кряжистый, в стареньком тельнике, с коротким седым ёжиком на круглой голове и с приметным шрамом на характерной рязанской физиономии. Шрам - толстый, багрово-фиолетовый - уверенно змеился от правого виска - через толстый нос - к левой скуле волевого подбородка.
Татьяна непроизвольно охнула, но, быстро взяв себя в руки, вежливо поздоровалась:
- Долгих лет вам, дяденька!
- Спасибо на добром слове, девонька! - откликнулся седой крепыш и неожиданно загрустил. - Везёт же некоторым бестолковым костоломам! Такие симпатичные и правильные девчонки им достаются - только слюнки текут.... Где же вы их находите, бродяги удачливые? Мне, вот, лично - на жизненном Пути - ни одной такой не встретилось. Так, только лахудры одни - с лярвами вперемешку. Ну, за исключением редких моментов, - смущённо, будто вспомнив нечто бесконечно-приятное, замолчал.
- Привет, Горыныч! - Артём с чувством пожал широкую ладонь крепыша. - Смотрю, славная компания подобралась. Боря Мельников, Лёха Никоненко, теперь, вот, ты.... Случайное совпадение?
- Оно, майор! Оно, родимое! - невесело хохотнул Горыныч. - Вообще-то, мы с Лёхой последнее время кувыркались на Таймыре. Проект Глонас, будь он неладен. Т-с-с! - поднёс корявый указательный палец к губам. - Секретность, мать её.... А два месяца назад пришёл приказ - следовать в Питер. Пару недель просидели в спецкоманде на "Балтийском заводе", потом - на "Маяковской", трое суток назад перевели сюда. Борис тоже здесь недавно, месяца два с половиной. Его из Владивостока срочно вызвали. Хорошо ещё, что семью с собой не потащил...
- Ждали, что начнётся война? - в лоб спросил Артём.
- Не то, чтобы ждали. Просто "тревожный уровень" подняли по максимуму.... Но, как ты знаешь, это - ни о чём ещё не говорит. "Максимальный уровень", его два-три раза в год регулярно объявляют. И сейчас все были уверены, что пронесёт. Мол, начальство находится в своём обычном репертуаре, не давая подчинённым расслабиться.... Не пронесло. Рвануло...
- Говорите, рвануло..., - раздумчиво протянула Татьяна, не обращая внимания на сердитый взгляд Артёма. - А точно, что это была атомная бомба?
- Что же ещё?
- Ну, не знаю.... Может какая-нибудь другая? Например, обычная. Только очень большой мощности...
- Шустрая она у тебя, майор, - уважительно констатировал Горыныч. - Сидеть тебе под каблуком - до самой смерти.... Впрочем, разболтался я что-то с вами - вопреки строгим инструкциям. Пойдёмте, мальчики и девочки, я провожу вас к кабинету Бориса Ивановича. Вот, когда он сам появится, все вопросы и проясните.... Если на то будет воля Божья. Или, к примеру, высокого начальства, что - суть - одно и то же, с философской точки зрения...
Они прошли - мимо обычного офисного стола с установленными на нём стандартными мониторами - метров двенадцать-пятнадцать по узкому коридору, скупо освещённому светло-розовыми лампами, и упёрлись в иссиня-чёрную бронированную дверь. Горыныч приложил ладонь к серой квадратной плите-экрану, раздался щелчок, дверь приоткрылась.
- Проходите, отрок и отроковица! - "поповским" голосом пророкотал седой крепыш в тельняшке, пропуская гостей вперёд.
Артём и Таня вошли в просторное прямоугольное помещение. По стенам и на потолке горели не только розовые лампы, но и несколько длинных секций "дневного света". Сзади раздался очередной щелчок, сигнализируя, что бронированная дверь закрылась.
- Напоминает офисную приёмную, - шепнула девушка. - Кроме входной двери имеются ещё три, которые, очевидно, ведут в кабинеты тутошнего начальства. Я по весне секретаршей подрабатывала в одной фирме, там было также: приёмная с диванами и журнальными столиками, пальмы в кадках. Только здесь они, то есть, пальмы и цветочки, похоже, искусственные...
- Всё верно понимаешь, госпожа майорша! - подтвердил Горыныч, демонстрируя, тем самым, наличие отменного слуха. - Один кабинет, который самый большой, занимает подполковник Мельников. Во втором, левом, расположился профессор Фёдоров, ну, тот, который Василий Васильевич.... А третий - резервный. Правда, очень неудобный, потому как проходной. То бишь, соединяется коротким коридором с кухней и прочими хозяйственными помещениями. Имеете реальные шансы - занять. Если на то будет воля Божья, или.... Ну, вы уже в курсе.... Ладно, я пошёл на пост, а вы располагайтесь, читайте газеты-журналы. Я позвоню Глафире, - продемонстрировал громоздкий брусок с короткой толстой антенной, - она вам чая-кофия притащит, сдобы свежей...
Из-за короткой дальней стены, где дверей не наблюдалось, раздавался мерный перестук.
- Что это такое? - ожидаемо спросила Таня. - Машинный зал?
- Он самый, - Артём уселся на кожаный диван, взял с журнального столика толстую газету и зашелестел страницами. - Дизель-генераторы, надо думать. Куда же без них? Значит, вентиляционные системы исправно функционируют, что просто замечательно.
- А почему Горыныч иногда говорит как нормальный человек, а, иногда, как..., как монах?
- Он в молодости лет восемь-десять нелегалом отработал за границей. Причём, именно, под личиной священника. В "Русской Православной Церкви Заграницей". Потом началась Перестройка, Горыныча, вручив дежурный орденок, отозвали на Родину. Идиотизм сплошной, если вдуматься...
- А где он заработал этот офигительно красивый шрам?
- В одной южной, на удивление беспокойной стране.
- Где вы все вместе, включая Лёху Никоненко, кувыркались? - уточнила девушка.
- Ага! Именно, что вместе. И, именно, что кувыркались.... Присаживайся, амазонка! Тут - кроме серьёзных мужских газет - имеются и легкомысленные дамские журналы...
- А что это - за местная автономная связь? - Татьяна никак не могла справиться со своим природным любопытством. - И что за гигантский "мобильник" был в руках у Горыныча?
- Обыкновенная армейская рация. Разработка, если не ошибаюсь, 1963-го года. Или - 1967-го? Впрочем, неважно.... Принцип работы - наипростейший. Есть ящик-передатчик, работающий от сменных аккумуляторов. Он испускает радиоволны в определённом диапазоне. Рации.... Ну, эти продолговатые штуковины с толстыми антеннами, настроены на строго определённую волну. Вот, такие дела.... Дальше всё зависит от рельефа местности и прочих природных нюансов. В чистом поле радиус действия таких станций составляет от двух до десяти километров. В зависимости от долготы-широты конкретной местности. Здесь, под землёй, метров пятьсот-семьсот, не более...
- То есть, и с земной поверхности кто-нибудь может выйти на связь с комендантом станции?
- Теоретически, может, - тяжело вздохнул Артём. - Если, во-первых, на поверхности имеются живые индивидуумы. И, во-вторых, если эти живые знают, на какую конкретную радиоволну нужно настраиваться, плюсом - секретные пароли входа.
- Пароли?
- Это как у самолётов сигналы "свой - чужой"...
Минут через пять распахнулась дверь кабинета - того, который являлся "резервным и проходным" - и в "приёмную" вошла молодая черноволосая женщина с медным подносом в руках. Женщина была облачена в удобный светло-бежевый комбинезон, а на подносе располагались две тёмно-синие фарфоровые кружки, над которыми поднимались молочно-белые струйки пара, и большая плетёная корзиночка с плюшками, рогаликами и пирожками.
- Младший лейтенант Глафира Иванова! - вежливо улыбнувшись, представилась женщина, ставя поднос на край журнального столика, свободного от газет и журналов. - Мне тут Витя.... Извините, капитан Горнов, поручил вас попотчевать. Как говорится, чем богаты.... Угощайтесь! А вместо чая-кофе я вам какао сделала. Оно вкусное и питательное...
- Извините, не могу! Служба! - женщина, коротко кивнув головой, скрылась за дверью кабинета.
"Глафира-то - кровь с молоком! Из тех, которые коней останавливают на скаку и запросто, между делом, входят в горящие избы...", - мысленно усмехнулся Артём. - "Горыныч всегда был - у женского пола - любимчиком. И с гладкой физиономией, и со шрамом. И в рясе, и в тельнике. Хотя, роста в нём - метр шестьдесят три, не больше. А Глаша, явно, за метр восемьдесят будет. Чудеса в решете, если - коротко...".
С аппетитом - поочерёдно - кусая то рогалик с маком, то пирожок с мясом и рисом, Таня спросила, делая между фразами короткие вынужденные перерывы:
- А откуда здесь.... Свежая сдоба, а? Имеется специальная.... Пекарня? Зачем?
- Так полагается! - с нотками гордости в голосе сообщил Артём. - Написано в соответствующей должностной инструкции, мол: - "Данный объект - в период с "таково-то" по "такое-то" - должен быть обеспечен "серым" хлебом по ГОСТУ 6412-63 и свежей пшеничной выпечкой...". Значит, объект будет обеспечен - всем предусмотренным. Иначе не бывает. При первой же серьёзной проверке можно прогонов лишиться.... Специальная пекарня? Не смеши, ради Бога! Существует широкий перечень компактных хлебопечек, работающих и от сетевого электричества, и от аккумуляторов, и, даже, на соляре. Производства Японии, Южной Кореи, США и Израиля. Отечественные? Не, чего нет, того - нет.... И, вообще, общественное мнение о том, что нынешнее состояние российской армии находится, э-э-э, ниже плинтуса, оно - сильно преувеличено. Иногда, даже, намеренно преувеличено и раздуто...
- Намеренно раздуто, чтобы доверчивый противник расслабился?
- Точно, Сталкер! И внешний противник, и внутренний.... Понятное дело, что и пошлого бардака хватает, и гадости - откровенной. Но.... Имеются у нас такие части специального назначения, подготовкой и оснащением которых даже МОССАД обзавидуется. Не говоря уже о сопливых мальчишках из ЦРУ и МИ-6.
- Гордишься российской армией? - вопросительно прищурилась девушка.
- Горжусь и люблю.
- Почему же тогда вышел в отставку?
- Потому и вышел.... Сейчас же рубить баблосы, осваивая бюджетные ресурсы, дело общепринятое и естественное. Не так ли? Ну, а я человек старомодный. Прежней закалки...
- Да, наверное.... А, что, тебя это не устраивает?
- С чего ты взял? Наоборот.... Продолжай, Тёма. Продолжай....
- Нечего - продолжать. Вопрос был поставлен ребром: либо я вхожу в общую схему, плюя на излишнюю щепетильность, либо - подаю рапорт. Третьего здесь не дано.... Человеку, не замазанному круговой порукой, нет полноценной веры. В том смысле, что он может - как принято считать - "настучать" в любой момент.... Так что, я без всяких обид подал в отставку. Мол, не хочу глупой и излишней принципиальностью портить жизнь боевым друзьям. Все отнеслись к этому решению с пониманием, и всё такое. В армии любят прямолинейность, а, вот, скользкого лицемерия - терпеть не могут. Не хочешь корректировать свои жизненные приоритеты? Без вопросов. Уходи.... Это честнее, чем мозги пачкать - нравоучительными и нудными сентенциями - себе и другим...
Татьяна, успешно разделавшись с пирожками и рогаликами, достала из кармана куртки белоснежный носовой платок, тщательно вытерла губы и, недоверчиво покачав головой, заявила:
- Я ничего не понимаю! Абсолютно - ничего!
- Например?
- Как я поняла из твоих последних высказываний, милый, российские спецслужбы - это - о-го-го! Типа - без дураков и шуток! Правильно?
- Ну?
- Баранки ярмарочные - гну! А ты тут сидишь себе, и треплешься - обо всём подряд.... А, ведь, наверняка...
- Записывают всё? На аудио-видео?
- Разве нет?
- Записывают, конечно, - признался Артём. - Было бы странно, если бы не записывали.... Что из того? Я же тебе, вроде, уже рассказывал о некоторых "золотых" армейских правилах?
- О многих! - ехидно хмыкнула Таня. - И, по твоим словам, выходит, что они все - практически - золотые. Или, на крайний случай, серебряные...
- Каждый служака - сам себе - расставляет приоритеты. Если расставит их правильно, то будет похоронен в генеральском мундире - с красными лампасами на форменных штанах. Понятно излагаю?
- Да, как сказать.... Впрочем, кажется, понимаю.... Мол: - "Начальству надо выдавать только ту информацию, которую оно ждёт от тебя..."?
- Правильно! Почему бы ещё раз не повторить то, что всем уже давно известно? То бишь, подтвердить - в очередной раз - официально-правдивую версию?
Где-то рядом раздался приглушённый смешок, бесшумно приоткрылась дверь правого кабинета, и мужественный голос Мельникова предложил:
- Заходите, родимые!
- Как же он там оказался? - недоумённо прошептала Таня. - Впрочем, я, кажется, догадалась. Наверное, в стене существуют всякие секретные коридоры, ведущие от одного края платформы к другому. В том числе, и в кабинет господина коменданта...
Кабинет подполковника, хотя и был подземным, ничем не отличался от кабинетов других подполковников спецслужб: длинный офисный стол с кожаным креслом в торце, монитор компьютера, лазерный принтер, несколько разномастных телефонных аппаратов, стулья для посетителей, громоздкий сейф в углу, вдоль стен - пластиковые стеллажи, плотно забитые документами. Ещё имелась неприметная дверь с доходчивой табличкой "WC". Ну, и портрет Руководителей страны - на стене, за креслом Мельникова.
"Тот самый, знаменитый! С горными лыжами!", - не преминул схохмить насмешливый внутренний голос. - "Знать, братец, не напрасно ты тогда извилины напрягал, старался...".
Приметная вещь в кабинете была всего одна - в дальнем углу, на высокой тумбе располагался квадратный тёмно-зелёный ящик, оснащённый длинной чёрной антенной. Ящик умиротворённо и сыто гудел, лукаво подмигивая разноцветными лампочками.
- Наблюдательная и сообразительная особа! - одобрил Борис Иванович, после чего поскучнел, нахмурился и, подпустив в голос свинца, велел: - Присаживайтесь, девушка! И предъявите, пожалуйста, документы.... Артём Петрович, гнездись рядом со своей шустрой наядой. Прошу!
Таня, демонстративно шумно устроившись на одном из стульев, достала из внутреннего кармана куртки паспорт и, презрительно хмыкнув, отправила его по гладкой столешнице по направлению к подполковнику. Мельников взял документ в руки, раскрыл на первой странице, небрежно пробежался пальцами по клавиатуре компьютера, уставился в монитор и, удивлённо присвистнув, объявил:
- Надо же! Оказывается, что на этом свете ещё встречаются самые натуральные чудеса! А я-то, старый пессимист, думал, что всё врут в толстых книжках.... Итак. Татьяна Сергеевна Громова, девятнадцати лет от роду, студентка второго курса Первого Меда. Красавица, круглая отличница, посещает всякие клубы, студии и кружки. Завзятая театралка, регулярно наведывается в музеи и на разнообразные выставки.... И, при всём этом, является идеалом - в плане крепких моральных устоев и сбережения девичьего целомудрия. Что, согласитесь, для наших легкомысленных и распутных времён является откровенным нонсенсом...
- Можно и в глаз получить! - пунцово покраснев и стараясь не смотреть в сторону Артёма, грозно пообещала Татьяна.
- Можно! - радостно согласился с ней подполковник. - Потому как наша Татьяна Сергеевна - кроме всего прочего - ещё занимается в секции восточных единоборств. Имеет коричневый пояс по дзюдо и является серебряным призёром по айкидо студенческого первенства Санкт-Петербурга. В весе до пятидесяти двух килограмм...
- Засудили меня тогда, - сердито пробормотала девушка. - Происки и интриги, так их всех.... Ничего, по осени обязательно возьму реванш...
- Она ещё и реваншистка! - продолжал веселиться подполковник. - Упасть и не встать! Бывает же! Да, влип ты, Тёмный, по самое не могу! Такая уже не отпустит! Пропал ты, братец! Не забудьте потом - на свадьбу пригласить..., - запнулся, видимо, вспомнив о непростых реалиях, и опять направил разговор в серьёзное русло: - Ладно, с юмором я на сегодня закончил! Извините, это, наверное, такая нервная реакция - на события последних часов.... Может такое быть, Татьяна Сергеевна? Вы же - будущий доктор, как-никак. Компьютер говорит, что вы увлекаетесь не только хирургией, но и психиатрией.
- Ваша избыточная весёлость, действительно, может быть защитной реакцией подсознания на избыточное нервное напряжение. И, даже, скорее всего...
- Спасибо! Так, вот.... Артём Петрович, ты уверен за свою сердечную подругу? Отвечаешь за неё? Вы, надеюсь, уже давно знакомы?
- Достаточно давно, - осторожно ответил Артём. - Отвечаю...
Мельников, с минуту задумчиво побарабанив подушечками пальцев по бруску рации, лежащему на столе, непонятно вздохнул и продолжил:
- Хорошо, верю! И перехожу к главному.... У нас сработала сирена: сперва обычным образом, потом "пиковым" - одно длинное завывание, два коротких. Включили с наземного пункта, понятное дело. Потом загудели поезда, видимо, им передали команду по "метрошной" связи.... Я тут же вышел на связь с руководством. Генерал начал мямлить в трубку, мол, ничего толком неизвестно, мол, всё ещё обойдётся. Но, при этом, приказал действовать в соответствии с инструкциями, то есть, по полной программе.... Одни составы уже стояли на станциях, другие подходили к ним. Мы напялили противогазы и, благословясь, пустили на перрон и в туннели газ.... Секретный, естественно. Усыпляющий, с затормаживающим эффектом. После этого - почти сразу же - и рвануло. Слава Богу, что к этому моменту заградительный щит уже выполз-сработал...
- Значит, мы не теряли сознание? - торопливо уточнила Татьяна. - А газ был слабой концентрации? Рассчитанный только на час здорового сна?
- Да, примерно на час. Зачем, собственно, дольше? Мои бойцы пересчитали всех "пассажиров", включая тех, кто на перроне ждал последнего поезда, проверили - специальными приборами - на наличие взрывчатки и различного оружия, включая холодное.... Хорошо ещё, что всё это произошло ночью. Представляете, что было бы, если "Атомную тревогу" объявили бы днём, когда в метро - единовременно - находилось бы несколько сот тысяч человек? Даже, подумать страшно....
- А газ, он - зачем? Чтобы пресечь панику?
- Панику и массовый психоз. Инструкция, ничего не попишешь...
- А большая круглая лампа дневного света? - не сдавалась девушка. - Та, что висит в зале, над трибуной? Она тоже....
- Вроде бы, - нервно передёрнул плечами подполковник. - Говорят, какая-то экспериментальная разработка нового поколения, оказывающая - в купе с микстурой Василия Васильевича - успокаивающее действие.
Артём, громко покашляв в кулак, сердито предложил:
- Может, обсудим все мелочи и нюансы немного позже? Расскажи-ка, Борис, что же случилось на самом деле...
- В смысле? - чёрные брови Мельникова удивлённо взметнулись вверх. - Что ты имеешь в виду?
- Извини, я неправильно выразился.... С кем мы воюем? Количество нанесённых атомных ударов по России? Количество ответных ударов? Общая обстановка?
Подполковник, недовольно помотав головой, скривился, словно бы от сильнейшей зубной боли, достал из ящика стола плоскую металлическую фляжку, отвинтил крышечку, сделал два крупных глотка и, неодобрительно посмотрев на Артёма, выдохнул - вместе с коньячными парами:
- Напрасно.... Напрасно ты мне не веришь, Тёмный! Хочешь, я всё расскажу в хронологическом порядке?
- Расскажи, будь так добр.
- Сперва поступил сигнал - "Общая опасность!". То бишь, опасность, природа которой ещё не определена окончательно. По этому сигналу все, включая подвижные составы, останавливаются-замирают, ожидая дальнейшей команды...
- О чём говорит данный сигнал? - не утерпев, перебила подполковника Татьяна. - Извините, просто любопытно стало...
- Ничего страшного. Любопытство и женщина - понятия неразделимые.... "Общая опасность!" - может означать всё, что угодно. Например, некий придурок позвонил по ноль-два и сообщил о минировании двух-трёх станций одновременно. Или начинается наводнение, и вода в Неве подобралась к критическому уровню и вскоре может рвануть в метро. Или возможен сбой в системе подачи электроэнергии, обусловленный головотяпством всяких и разных "Чубайсов".... Можно продолжать? Через тринадцать с половиной минут - после "Общей опасности" - объявили "Атомную тревогу". Секунд двадцать пять я потратил на разговор с генералом, ещё через три минуты мы пустили усыпляющий газ, тут оно и рвануло. Причём, откуда пришла звуковая волна от взрыва - было не понять. Такое впечатление, что со всех сторон сразу.... Когда прервалась связь? Точно не знаю. Но после взрыва, то есть, после ударной волны, её уже не было. В том числе, и с соседними станциями.... Татьяна Сергеевна! Вас опять, судя по выражению лица, терзают смутные сомнения?
- Ага! Получается, что с момента объявления "Атомной тревоги" - до непосредственно взрыва - прошло порядка четырёх минут? Как такое может быть? Не понимаю...
- А что по этому поводу думает уважаемый Артём Петрович? - ехидно поинтересовался Мельников.
- Правдоподобная и прозрачная ситуация, - почти не задумываясь, ответил Артём. - Допустим, что баллистическая ракета с ядерной боеголовкой стартовала с североамериканского континента. Расчётное время подлёта до Питера - минут семнадцать-восемнадцать. Получается, что ракета (много ракет?) стартовала (стартовали?), а наши руководящие деятели ещё целых тринадцать с половиной минут сомневались и не могли поверить в происходящее. Потом, всё же, объявили тревогу.... Возможен и второй дельный вариант. Ракету (ракеты?) выпустил ракетоносец, находящийся в Северном море. В этом случае подлётное время составляет четыре-пять минут. Опять всё сходится. То есть, генералы, ни на йоту не сомневаясь, сразу же объявили "Атомную тревогу".... Кстати, Борис Иванович, а что у нас с фоном радиации? Измеряли?
- Конечно, измеряли. Поднялся фон. Незначительно, но поднялся...
- То есть, поднялся слабее, чем ожидалось?
- Слабее, - подполковник устало провёл ладонью по лицу. - Можно предположить, что заряд оказался не настолько мощным, как предсказывалось в инструкциях...
- Разъясните, пожалуйста, поподробней! - с надеждой в голосе попросила Таня.
- Ожидалось, что в случае начала активных военных действий, НАТО выпустит по Санкт-Петербургу баллистическую ракету, оснащённую боеголовкой мощностью от одной до пяти мегатонн. Но, учитывая показатели приборов...
- Счётчиков Гейгера?
- Ну, и их тоже.... Так вот, взрыв, скорее всего, был гораздо меньшей силы, чем прогнозировалось. На сколько - меньшей? Затрудняюсь сказать. Может, четверть мегатонны. Может, ещё меньше. Заградительный щит имеет очень эффективную конструкцию. Причём, непосредственно у щита радиационный фон почти не повысился. А, вот, в туннелях - возрос...
- Попробуй резюмировать! - предложил Артём.
- Резюмировать?
- Ну, предположить.... Что, по твоему мнению, произошло?
Мельников снова глотнул коньяку, а убрав флягу в ящик письменного стола, пояснил:
- Вам, друзья, спиртного не положено. По крайней мере, пока. До тех пор, пока являетесь штатскими гражданами. Вот, когда напишите и подпишите соответствующие заявления - тогда другое дело...
- Какие ещё заявления? - нахмурился Артём.
- Объясню чуть позже, - пообещал подполковник. - Итак, резюмирую.... На мой взгляд, ракету выпустила подводная лодка, всплывшая недалеко от северного побережья Норвегии. Почему боеголовка оказалось недостаточно мощной? Кто его знает.... Может, тут НАТО вовсе не причём? Например, это дело рук арабской Аль-Каиды? Мол, подлый Бен Ладен организовал провокацию - с целью развязать Третью мировую войну.... Кто знает? А денег и иных возможностей у Аль-Каиды хватило только на маломощный заряд.... Когда - два с половиной месяца назад - генералы объявили "максимальный уровень опасности", то не объяснили - откуда конкретно исходит эта опасность. Так что, возможны любые варианты.... Теперь, что касается отдалённых и ближайших перспектив. Если мощность взрыва, действительно, была ниже четверти мегатонны, то можно надеяться, что через некоторое время - со стороны Девяткино - прибудет команда эвакуаторов. Когда? Может, через пару месяцев. Может, через год. Не знаю, ребята.... В любом случае, нам остаётся одно - ждать. Не допуская при этом, понятное дело, анархии и вакханалии.
- А продовольственных припасов нам хватит на целый год? - забеспокоилась Таня.
- Да, хоть на пять! - сообщил подполковник. - И продовольственных, и всех прочих. С этим никаких проблем не наблюдается...
Неожиданно тоненько взвыла сирена, через две секунды затихла, и голос Горыныча, исходящий из чёрной коробочки, закреплённой на дверном косяке, оповестил:
- Борис Иванович, тревога! На перроне буза творится! Слышу выстрелы, вижу на мониторах непонятных собак...
Мельников схватил со стола брусок рации, поднёс к уху, нажал на нужную кнопку, и принялся ругаться:
- Никоненко, мать твою старушку! Что там происходит? Какие ещё волки? Ополоумел совсем?
Подполковник, отбросив рацию в сторону, поднялся на ноги, достал из ящика стола мощный аккумуляторный фонарь, выхватил из кобуры массивный чёрный пистолет и скомандовал:
- За мной! Оружие вам Горыныч выдаст при входе в туннель. Тёмный, прихвати мегафон! Он на сейфе лежит...
Глава пятая
Алжирские шакалы
Горыныч (уже в серой камуфляжной куртке, застёгнутой на все пуговицы), по знаку подполковника протянул им - рукоятями вперёд - по чёрному пистолету и вскользь пояснил:
- Двенадцатизарядные "браунинги" последней модели, бельгийская сборка. Нормальные машинки, без дураков.... Барышня-то умеет стрелять?
- Умеет, если верить Базе, - нетерпеливо поморщился Мельников. - Отпирай, давай, балабол! А вы, майор и майорша, не забудьте оружие снять с предохранителей...
Прозвучали чуть слышные щелчки, дверь приоткрылась.
- За мной! - скомандовал подполковник, включая фонарь и насторожённо прислушиваясь к неясным звукам, доносившимся со стороны платформы. - Действуем сугубо по обстановке! Горыныч, запирай!
Они вышли в туннель.
- Здесь шестой! - раздалось сзади.
Артём обернулся. Метрах в пятнадцати-двадцати - в луче фонаря Мельникова - обнаружилась серая фигура в чёрном бронежилете, со шлемом, оснащённым прибором ночного видения, на голове.
- Как у тебя, Егоров? - спросил подполковник.
- Всё спокойно, Борис Иванович!
- Бди дальше! Если что - бей на поражение! Мы пошли...
По мере продвижения к перрону, неясные звуки начали разделяться, приобретая узнаваемость.
- Вперёд, орлы! - без тени сомнения велел подполковник, устремляясь к лесенке. - Посмотрим, что это за волки такие!
На перроне безраздельно царила сладкая парочка - откровенный хаос и бессмысленная вакханалия. Бестолково, отчаянно крича и визжа, повсюду метались люди, между которыми сновали-мелькали шустрые собачьи (волчьи?) силуэты. Создавалась впечатление, что - в основном - собаки нацелились на сухие пайки, но тем людям, которые оказывали активное сопротивление, приходилось совсем несладко.
- Сволочи наглые! - отчаянно воскликнула Таня и, крепко сжимая пистолет двумя руками, открыла беглый прицельный огонь по большой собачьей своре, окружившей беспомощно распластавшуюся на полу пожилую женщину.
Отметив краем глаза, что Мельников присоединился к Татьяне, Артём, высмотрев здорового наглого пса, вцепившегося в ляжку худенькому фанату "Зенита", положил мегафон на пол, выпрямился, несуетливо прицелился и мягко нажал на спусковой курок (на спусковой крючок, как выражаются штатские лица).
"Братец, это же ливийские шакалы!", - внезапно прозрел внутренний голос. - "Гадом буду, они самые! Крысоловы, мать их!".
Это неожиданное открытие меняло всё самым кардинальным образом. Артём поставил пистолет на предохранитель, запихал его - стволом вниз - за пояс брючного ремня и подобрал с пола мегафон...
Говоря по правде, речь шла об обычных пустынных волках. О Lobo desierto, выражаясь научным языком. "Ливийскими шакалами" этих животных величали сугубо русские офицеры, входившие в специальный корпус ООН, стоявший на алжиро-ливийской границе. Корпус был не миротворческий а, наоборот, насквозь секретный и тайный. Как выяснилось, и такие бывают.
- Политика - дело тонкое, а, местами, и грязное! - объяснял тогда Горыныч молодым коллегам. - Что на регионально-деревенском уровне, что в мировом масштабе....
Секретный воинский корпус условно делился на две приблизительно равные части - на европейскую и африканскую. В европейскую - кроме россиян - входили американцы, венгры и англичане. В африканскую - нигерийцы, марокканцы и алжирские берберы. И, как-то так получилось, что русские сошлись именно с берберами. Не то, чтобы сошлись, но общались охотнее всего, видимо, почувствовав некое родство душ и схожесть природных менталитетов. Генерал Смит - мужчина опытный и по-настоящему мудрый, возглавлявший "ооновцев", подметив данную национальную взаимную симпатию, начал назначать в патрули-караулы берберов вместе с россиянами.
Артёму в напарники постоянно доставался Аль-Кашар - пожилой алжирец с тёмно-коричневой непроницаемой физиономией, покрытой густой сетью глубоких морщин. Аль-Кашар был местным жителем, родом из Чёрного ущелья, когда-то обитаемого.
Как правило, армейский пятнистый фургон (американский аналог российского "Урала") на рассвете останавливался на излучине узенького безымянного ручья, время от времени пересыхавшего. Они вылезали из машины, тщательно проверяли амуницию, правильность настройки рации и, взвалив на плечи рюкзаки, выходили на маршрут. То есть, весь день настойчиво и целенаправленно обходили склоны Чёрного ущелья, высматривая следы пребывания ливийских диверсантов.
Иногда следы обнаруживались, о чём Артём тут же по рации сообщал на базу. Тогда в воздух поднимались "Ирокезы" и, изредка постреливая, начинали кружить над округой. Два раза и патрульным (то есть, Артёму и Аль-Кашару) пришлось вступать в непосредственное боестолкновение с противником. Оба раза выиграли, понятное дело...
Но, чаще всего, обход местности не приносил никаких неожиданных и неприятных результатов. Они к вечеру, сделав по дороге пять-шесть привалов в тени тёмно-красных скал, доходили до Рыжего бархана и останавливались на ночлег, благо у бархана дров было в достатке. Во-первых, бескрайняя полоса сухого кустарника. А, во-вторых, обгоревшие остатки щитовых бараков.
- Здесь когда-то располагались наши армейские склады, - в первый выход на маршрут объяснил Аль-Кашар на причудливой смеси французского, английского и арабского языков. - Прилетел самолёт, сбросил бомбы, бараки сгорели. Потом прилетел другой самолёт, обрызгал всё вокруг ядовитой водой. Кусты и верблюжьи колючки засохли. Берберы навсегда ушли из Чёрного ущелья...
- Самолёты-то были ливийские? - недоверчиво спросил Артём. - Те, которые сбрасывали "ядовитую воду"?
- Нет, французские, - нахмурился бербер. - Давно это было. Не будем больше говорить про самолёты...
- Не будем, - покладисто согласился Артём, а про себя подумал: - "Похоже, прав был Горыныч. Грязное это дело - политика...".
Они разжигали небольшой, но жаркий костерок (ночью в пустыне достаточно холодно, особенно на рассвете), ужинали нехитрой снедью из армейского сухого пайка, курили и вели неторопливые философские беседы, потом - по очереди - спали. На рассвете трогались дальше, огибая Чёрное ущелье с юга.
В один из вечеров, когда костерок уже разгорелся, а красно-розовое, неправдоподобно-большое солнце вплотную приблизилось к линии горизонта, Аль-Кашар, хищно оскалившись, указал рукой на восток и сообщил - с непонятными интонациями в голосе:
- Лобо идут!
Артём навёл бинокль в указанном направлении. По узкому распадку передвигалась (ползла, змеилась?) длинная цепочка, состоящая из пятидесяти-шестидесяти поджарых животных.
"Одичавшие собаки? Волки?", - ударился в пространные рассуждения внутренний голос. - "Больше всего они напоминают русских лисиц, только на очень длинных ногах. Ну, и шерсть не такая густая, да и хвост не такой пышный. А остроухие мордочки, безусловно, лисьи.... Окрас? Сильно отдаёт рыжиной. Но это, скорее всего, лучи заходящего солнца так подсвечивают - с элементами авторской фантазии. Возможно, что их шкура - при дневном освещении - будет выглядеть серо-желтоватой...".
- Милые собачки! - высказал своё мнение Артём. - Забавные такие...
- Ну, это как сказать..., - закуривая крепкую французскую папиросу "Голтуз", в очередной раз завёл разговорную философскую шарманку Аль-Кашар. - У каждой медали, как известно, имеется две стороны. Как, впрочем, и у каждой сущности. Вот, и с этими пустынными волками.... С одной стороны, лобо очень полезны. Они - лучшие ловцы крыс на свете! Если, к примеру, в какой-либо части пустыни развелось избыточно много прожорливых крыс, то туда доставляют лобо. Иногда бедуины отправляются по пустыне (на верблюдах, естественно) за пятьсот-шестьсот километров, чтобы разжиться щенками пустынных волков. Крысы - очень плохо для маленьких верблюжат, могут ночью загрызть до смерти. Лобо - уничтожают крыс, это очень хорошо.... Но голодные лобо иногда - всей стаей - по ночам нападают на путников. Они не брезгуют человечиной. И, что хуже всего, совершенно не боятся огня...
- Э-э! - забеспокоился Артём. - Значит, пустынные волки могут - сегодняшней ночью - наброситься на нас?
- Могут, - невозмутимо согласился бербер. - Но не нападут.
- Почему - не нападут?
- Потому, что я сейчас прогоню их. Лобо будут бежать отсюда - всю ночь напролёт. Очень быстро бежать. Со всех ног...
Аль-Кашар затушил папиросу о рифленую подошву армейского ботинка, отошёл от костра на несколько шагов в сторону волчьей цепочки, задрал голову к небу, прикрыл глаза и, поднеся ко рту сложенные рупором ладони, завыл.... Всё вокруг наполнилось бесконечно печальными и тоскливыми звуками. Вой, подхваченный и многократно умноженный чутким эхом, плыл над бескрайней пустыней - словно плотное, всепроникающее марево...
Волки, словно получив некий тайный сигнал-команду, остановились и, развернувшись в сторону Рыжего бархана, неподвижно застыли - словно каменные изваяния. Вскоре мелодия воя изменилась: к печали и тоске добавились нотки колючей тревоги, потом - отголоски вселенского неотвратимого ужаса.... Лобо, развернувшись на сто восемьдесят градусов, дружно и целенаправленно рванули прочь, постепенно превращаясь в крохотные тёмно-рыжие точки...
Когда Аль-Кашар отвёл ладони ото рта, и вой постепенно затих, Артём попросил:
- Научи, пожалуйста!
- Почему бы и нет? - невозмутимо пожал плечами бербер. - Научу! На этом свете любое умение может пригодиться. Неожиданно для всех. Даже, и для самого умельца...
За последующие три месяца им ещё не раз встречались на пути стаи лобо, и Артём, в конце концов, неплохо научился отпугивать этих коварных хищников. А Аль-Кашара - уже в самом конце их командировки - достал-таки ливийский снайпер. Полчерепа снесло бедняге...
Артём, мгновенно прокрутив в голове былые знания, поднёс мегафон к губам и, крепко зажмурив глаза, завыл.... Он выл, стараясь не думать ни о чём постороннем, безостановочно произнося про себя слова нехитрой молитвы - на причудливой смеси французского, английского и арабского языков: - "Аллах Всемогущий! Сделай так, чтобы эти жёлтые исчадия Преисподней - ушли! Сделай так, молю! Аллах Всемогущий! Сделай так, чтобы эти...".
Он вышел из транса, только почувствовав сильные шлепки-удары по плечам и спине.
- А, что такое? - Артём опустил руку с мегафоном вниз и открыл глаза.
- Всё хорошо, они ушли! - заверила Таня, глядя на него обожающими и лучистыми, тёмно-зелёными глазищами. - Ты у меня - чудо! Легендарный и всемогущий воитель! - звонко чмокнула в щёку.
- Отставить! - рявкнул Мельников. - Тёмный! Доложи, в чём тут дело!
- Ливийские шакалы...
- Не врёшь? - недоверчиво прищурился подполковник. - Откуда в питерском метро - взяться пустынным волкам? Бред какой-то! Впрочем, сейчас ни до этого.... Посмотри, что творится вокруг!
Даже не осматриваясь, только по долетавшим звукам, можно было однозначно и безошибочно определить, что власть на платформе была узурпирована всеобщей паникой. Вопли боли, стоны, безудержный плач и истеричные всхлипы - неслись со всех сторон...
- Имеем два трупа, один из них - детский, - сообщил подошедший Василий Васильевич. - Покусанных - больше половины. Люди совсем ошалели от страха.... Надо, подполковник, снова пускать усыпляющий газ! Иначе не справимся. Многие, даже, не дают себя перевязать...
Мельников, включив рацию, приказал:
- Никоненко! Пусть все бойцы оденут противогазы! Лично сообщи каждому и проконтролируй.... Три-четыре минуты у тебя. Роджер! - обернулся к Артёму. - Тёмный! Прихвати свою ненаглядную наяду и дуй в бункер! Не спорь, у вас же нет противогазов, а спать вам сейчас не надо. Потому как - дел много.... Горыныч выдаст обмундирование. Переодевайтесь и возвращайтесь. Газ выветривается за пару минут.... Всё, это приказ! Выполнять! Бегом, марш!
Подталкивая перед собой девушку, Артём устремился к лесенке.
- А почему.... Бойцы стреляли из пистолетов? - перебирая подошвами по перекладинам лесенки, не удержалась от вопроса Татьяна. - Ведь у них.... Были автоматы?
- Потому, что у автоматов - большая убойная сила..., - слегка задыхаясь, ответил Артём. - Вернее, у автоматных пуль.... Могут пробить волка насквозь.... Ну, и человека зацепить...
- А почему.... Подполковник величает тебя.... "Тёмным"?
- По кочану.... Прямая ассоциация: Артём - Тёма - Тёмный...
- Мне не нравится.... Буду называть тебя по-прежнему.... Тёмой...
Тёмно-рыжая дверь была широко распахнута, и из недр бункера высовывался седой ёжик волос.
Когда Артём и Таня оказались внутри помещения, Горыныч захлопнул дверь, повернул до упора крохотный штурвал на стене, нажал на красную кнопку и прошёл к столу, на котором выстроились в ряд три монитора. Усевшись на стандартное офисное кресло на колёсиках, он выдвинул из стола специальную полочку, ловко пробежался корявыми пальцами по невидимой клавиатуре и, облегчённо вздохнув, сообщил:
- Ну, всё, газ пошёл! Так, что там у нас дальше по плану?
- Обмундирование! - широко улыбаясь, подсказала Татьяна.
- Ага, конечно, - Горыныч обеспокоенно зашарил по карманам. - Где же он? Неужели, потерял? Вот, нашёл! - выложил на столешницу самый обыкновенный ключ. - Занимайте свой кабинет, рабы Божие! Благословляю! А заявления напишите уже вечером. Или, там, ночью.... Обмундирование Глафира уже принесла, на столе лежит. Пойдёмте, я вам отомкну первую дверь. В смысле, ладошкой. На ваши пальчики замок позже настроим, когда появится свободное время....
Их "кабинет" (который третий и проходной) представлял собой прямоугольное помещение общей площадью метров восемнадцать-двадцать квадратных.
- Входная дверь, дверь, ведущая в хозблок, третья - с приметной табличкой WC, - принялась перечислять Татьяна. - Что там у нас? Ага, унитаз и крохотная душевая кабинка. Просто отлично! Это я про душевую кабинку.... Так, стеллажи с книгами и разными бумагами, офисный стол с компьютером, два стула, большой одёжный шкаф, две узкие койки с комплектами постельного белья...
- Кровати можно и сдвинуть, - скромно предложил Артём. - Для пущего удобства...
- Может, и сдвинем. Когда-нибудь потом..., - непонятно отреагировала девушка. - А с обмундированием? - подошла к столу, расстроено чёртыхнулась и от души возмутилась: - Это же нечестно! Как же так? Подлые обманщики.... Опять имеет место быть - она?
- Кто это - она? - заинтересовался Артём.
- Дискриминация по половому признаку! Вот, кто! Мужланы неотёсанные.... Как такое может быть?
На столе обнаружилось: чёрный бронежилет, сложенный аккуратной стопкой комплект серой униформы, чёрный шлем, прибор ночного видения (в дополнение к шлему), короткий автомат с глушителем, стандартный аккумуляторный фонарь, светло-зелёный медицинский комбинезон, такая же шапочка и клеёнчатая полосатая сумка на широком ремне. На полу - рядом со столом - стояли две пары обуви: грубые армейские ботинки с высокой шнуровкой и светло-зелёные туфли-бахилы на низком каблуке.
- По мне, так всё понятно! - довольно хмыкнул Артём. - Каждый получает обмундирование - в полном соответствии с его основной профессией. Кто тут у нас доктор? Вот, уважаемая Татьяна Сергеевна, и забирайте ваши медицинские вещички, переодевайтесь.... Кстати, чего ты так расстраиваешься? Пистолет-то у тебя не отбирают. Следовательно, ты - в деле! То есть, являешься полноправным бойцом спецкоманды!
- А где - переодеваться? - засомневалась Таня. - Туалетная комната очень тесная, там и не повернуться толком. В "приёмной"? Там же, наверняка, камеры....
- Здесь переодевайся.
- Ага, ты же будешь подсматривать! Я стесняюсь...
- Очень надо! - притворно обиделся Артём. - Я, ведь, тоже буду переодеваться. Так что, неизвестно, кто ещё за кем будет подглядывать.... Становись к этой койке - лицом к стене. Я встану к той. На счёт три - начинаем переодеваться.... Готова? Раз, два, три. Начали! - скомандовал он, весело косясь в овальное зеркало, висящее на "его" стенке...
"Однако! Да, уж!", - заинтересованно мурлыкал внутренний голос. - "Вполне, вполне! Всё, братец, на уровне...".
Минут через пять Татьяна, застёгивая на липучки туфли-бахилы, спросила:
- Ну, что? Поворачиваемся?
- Поворачиваемся, - согласился Артём, забрасывая автомат за спину. - Почему бы, собственно, и нет?
Девушка вопросительно заглянула ему в глаза и тут же насторожилась:
- А чего это ты, отставной майор, так глупо лыбишься? А? - и, густо покраснев, выдохнула: - Ох! Зеркало.... Ты в него подглядывал? Гадкий мерзавец! Да, я тебя...
Артёму - чтобы не дать разгореться скандалу - пришлось сгрести её в охапку, и закрыть (запечатать, накрыть, прикрыть?) рот серьёзным поцелуем...
Минуты через две Таня, упершись ему в грудь острыми кулачками, отстранилась и, пряча глаза, прошептала:
- Дурдом какой-то.... Атомная война на дворе, вокруг бегают ливийские кровожадные шакалы.... Что мы делаем? Наверное, окончательно сошли с ума? А, Тёма?
- Наверное, - согласился Артём, с явной неохотой выпуская девушку из объятий. - Впрочем, ты права. Нам надо идти. Там раненые и, вообще,
Мельников ждёт.... Как бы фонарик не забыть...
Прежде, чем открыть рыжую дверь, Горыныч вручил Артёму наплечную сумку-планшет с запасным боекомплектом и прочими полезными причиндалами, могущими пригодиться действующему бойцу в его непростой повседневной деятельности.
- А мне? - нахмурилась Татьяна. - Ну, хотя бы, новую обойму к браунингу! А то у меня только четыре патрона осталось.
- Горазда ты, девонька, стрелять! Надеюсь, не все пульки улетели в молоко? Да, не обижайся! Вот, держи просимое! Амазонка...
Оказавшись в туннеле, Артём, первым делом, направил фонарь в сторону "Выборгской" и перевёл нужную кнопку в положение "вкл". В светло-жёлтом луче фонаря - метрах в пятидесяти-шестидесяти от них - мелькнули два чёрно-серых силуэта.
- Пост шестой! - долетел глуховатый баритон. - На объекте всё спокойно, товарищ майор!
- Бди, Егоров! - откликнулся Артём.
- Получается, что подполковник удвоил посты? - шепнула Таня. - Что же, вполне оправданно.... Только, вот, хватает ли у него людей - на все мероприятия? То есть, бойцов?
- Конечно, не хватает, - ответил Артём, когда они уже подходили к лесенке, ведущей на платформу. - Поэтому Мельников и нас привлёк. Наверное, вскоре придётся задействовать и других гражданских лиц. То есть, задействовать их не только на бытовых и вспомогательных работах, но и для несения полноценной караульной службы.
- За Хана и Хантера я ручаюсь! - твёрдо заявила девушка. - Отличные парни! Храбрые, многократно проверенные....Замолвишь, Тёма, за них словечко? А я тебя за это поцелую. В смысле, раз пятьсот - сверх суточной нормы...
На перроне вовсю кипела работа. Мельников и двое "серо-чёрных" (уже без противогазов на физиономиях), старательно "сортировали" неподвижные, то есть, спящие тела. А три врача, включая профессора Фёдорова, торопливо перевязывали раненых "пассажиров", вернее, покусанных волчьими зубами.
- Восемь бойцов задействовано на охране туннелей, - принялся вполголоса перечислять Артём, шагая по платформе. - Двое трудятся здесь. Ещё - как минимум - двое, приставлены к дизелям и прочим механизмам. Плюсом Горыныч и Глафира. Не густо.... Ведь, те восемь, которые дежурят в туннелях, они же не железные. Им тоже полагается отдых. А кого послать на замену? Похоже, что некого.... Так что, и Хану с Хантером найдётся ответственная работёнка, и другим. Тем, которым можно безбоязненно доверить оружие...
- Они покусанных складывают в один ряд, а тех, которые не пострадали во время волчьего нашествия, в другой, - так же тихо сообщила Таня. - Тушки мёртвых шакалов пока просто отодвигают в стороны. Их, наверное, десятка два-три.... А вон два чёрных пластиковых мешка. С людскими трупами, надо полагать...