Елена Черкиа : другие произведения.

Татуиро. Часть 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Змея, змея...
    - Всё ближе, всё теплей
    цветными тканями блистающее тело.
    -Змея..., Земля.., Любя...
    - Всё, что известно мне,
    что я прошёл - возьми. Прими. - Пусть дело,
    - моё, любимое, живое, что могу
    один, умею - что смогу позднее
    - придёт к тебе - как светлое жильё
    моё, как свет, дыхание...
    - Слабею...
    Алексей Уморин
  
  
   На следующее утро Витька в прекрасном настроении отправился на работу.
   Изрядно проспав и наплевав на возможные последствия.
   В фотолаборатории был чуть не сбит с ног суетой.
  - Где тебя носит, - рявкнул Степан, таща на себе гигантский софит, который обычно коротал время в углу - ненужный и пыльный.
  - Я спал! - Вик слегка погордился про себя, вспомнив, как и сколько раз.
  - Спал-спал! - раздраженно передразнил его напарник, ворочая лампу, - ты мне нужен, во как! - И заорал на девочку-лаборантку, - иди уже, чудо, свободна! Толку от тебя никакого!
   Девочка вздрогнула и ушуршала, взмахнув полами белого халатика.
   Витька бросил куртку на кресло и устроился сверху, положив ногу на ногу:
  - Что случилось-то? О чем шум?
  - Таньку помнишь? Ну, что я в прошлом году снимал? Которая Тина Тин теперь?
   Степка нервно затанцевал вокруг софита - подкручивая, выравнивая, направляя.
  - Ну, та-ак. Я ж тогда только из отпуска приехал. Ага, ты еще не знал, как от нее отделаться, все мне жаловался. Я и не видел ее толком. Мыша, по-моему, была полная.
  - Мыша-мыша! - Степка взволновался, - вот тебе и мыша! Она ж теперь по всем конкурсам призы собирает, певица, блин, тусовочница!
  Он запустил руки в рыжие патлы и забегал по студии:
  - Ну, дурак я был, дурак! Кто ж знал, что она так вскарабкается? Бля, щас был бы, ну не кум королю, но - звезде любовник! Я ж ее тогда трахнул два разочка, так она месяц за мной бегала - "Степушка, любимый". Я еще прятался в студии, помнишь, за диваном?
  Витька хлопнул рукой по колену:
  - Точно, вспомнил! Я еще на тебя тогда наехал, что мне врать пришлось девчушке. Жалко ее было - серенькая, несчастная, в очечках. А ты весь пыльный вылез потом, в паутине. Козел ты, Степка... Так ты ж за этот год ни разу и не напомнил, что Тина Тин и есть та самая мыша. Я и думать забыл.
  Степка остановился посреди студии и, как бы сам позируя, воздел к потолку конопатые руки:
  - Чем хвастаться? Что я такую телку пропустил? Ты ее по телеку видел? Сплошные норки и мерсы, блин! Да ты первый бы надо мной поиздевался!
  - Стоп! Еще не факт, что с тобой оставшись, она бы карьеру сделала. Вот ты ее послал и, получается, в нужном направлении. Дал толчок, так сказать. Придал ускорение.
  - Ага, вот ты ей это и объясни. Чтоб не съела меня вместе с английским завтраком. Она через полчаса на съемку сюда приедет!
  Степка безумными глазами окинул захламленный зальчик, шторы, картонные от грязи по краям, кучу старых фотоплакатов у стены. И подытожил умирающим голосом:
  - Оййй, бля-а-а....
  Витька уютнее устроился в кресле и поменял ногу.
  - Ага, попал ты, дружок! Чего ж она про тебя вспомнила? У нее ведь теперь наверняка самые крутые фотографы.
  - Да я, чтоб отвязаться тогда, пообещал ей полноценную фотосессию. Одну. В любое время, когда захочет. Вот, захотела...
  - Ну, понятно, поплясать на твоей могиле захотела, насладиться унижением. Приехала королева к заштатному фотохудожнику.
  - Слушай, не рви душу. Нытье-нытьем, а отработать надо. Не сиди, посуетись, мне, может, полегчает!
  - Ага, - согласился Витька, не вставая, - суечусь. Мысленно. Не боись, брат, обойдется. А полегчает, когда все это кончится, и она уедет со всеми своими телохранителями. Накатим по коньячку и будем дальше спокойно работать. Идут, между прочим.
  
   В коридоре послышался топот многочисленных ног.
   "Свита", подумал Витька, наблюдая из кресла надувных дядечек в черных футболках с логотипом в виде двух сплетенных букв Т на груди.
   Дядечки упруго пробежались по зальчику, заглядывая в углы и за старый продавленный диван - тот самый.
   Степка потел рядом с софитом, опустив руки по швам.
   "Королева", отметил Витька. В дверях показалась тонкая девица, нагеленные волосы змеились по меховой накидке. Декольтированной, но с рукавами - изысканная, подчеркнуто неудобная и непрактичная вещь.
   Высокомерно задранный нежный подбородок, сверкающее колье на белой груди, блестящий конвертик-сумочка в ухоженной лапке. Джинсы с разодранной коленкой - долларов эдак за пару тысяч.
   "Эк тебя дизайнеры завинегретили, дурочку!", мысленно возвеселился Витька.
  
   Звездочка остановилась посреди комнаты, медленно оглядывая ее. И подчеркнуто не замечая потеющего Степана. За спиной красавицы переминались с ноги на ногу еще человек пять - стайкой, на подхвате, с бутылочками минералки перье, с чемоданом косметики, с пухло укутанными белым одежными вешалками.
  - Э-э, - набрался храбрости бывший покоритель провинциальной дурочки, - Т-т... Здравствуй, Танечка. Как твои дела?
  Экс-Танечка соизволила, наконец, перевести взгляд на Степку. Смерила его взглядом. Медленно повернула головку к свите. И улыбнулась, иронически изогнув бровь. Как бы включенные этой улыбкой, послышались смешки.
   Снова глянула на Степана. И - слегка пожала плечиком.
   Народ в голос расхохотался. Степка, жалко улыбаясь, краснел волной от макушки до шеи, и Витька увидел, как из-под коротких рукавов старой футболки покраснели его руки - до самых кончиков пальцев.
   Нелепость вопроса была настолько очевидна и так обыграна этой маленькой, но явно талантливой стервой, что Витька, не удержавшись, тоже захохотал вместе со всеми, качая головой и утирая выступившие слезы.
  - Степушка, любимый, - дождавшись паузы в общем веселье, обратилась экс-мыша к экс-покорителю, - время дорого, котик! Давай работать!
   Омахнув Степку пушистой меховой полой, она стремительно прошла к дивану и скинула на облезлую обивку эту свою шкурку, оставшись в микроскопической маечке цвета собственной незагорелой кожи.
   Села рядом, погладила обивку, очаровательно сморщив носик, и выжидательно уставилась на Степку:
  - Ну?
   Медленно закинула ногу на ногу, копируя Шарон Стоун.
   "Надо спасать", подумал Вик. Поднялся с кресла и пошел к софиту, у которого пребывал в ступоре великий столичный фотограф, охмуритель провинциалок.
  Деловито поправляя лампу, он чувствительно заехал тому локтем в бок. И посмотрел в глаза.
  - Работай, псище, - прошептал он и с удовлетворением увидел, что глаза Степкины приобретают осмысленное выражение.
  - Это еще кто? - недовольно вопросила дива. И двое одинаковых в черных майках подскочили, готовясь изгнать постороннего.
  "Ага", сообразил Вик, "не узнает, типа, мстит, за то, что я тогда ее выставил, что был свидетелем унижения будущей звезды. Ну, ладно, подыграем."
  - Осветитель я, - робко сказал он, держась за софит, - практикант у мастера. Из, э-э, Джанкоя приехал. Учусь.
  - Оставьте, - разрешила королева чернофутболочникам, - пусть поучится.
  
   Оклемавшийся Степка тем временем кругами ходил по залу, то ускоряя, то замедляя шаги. Подбегал к дивану, брал диву за нежный подбородок, вертя лицо в разные стороны, отскакивал, не отводя глаз.
  - Угу-угу, - бормотал он, уже полностью уйдя в профессию. Вик подивился с уважением. Хоть отчаяние из глаз партнера не ушло, но он явно работал, увлекся, и, похоже, думать забыл о постыдном начале фотосессии.
   Степка сбегал за аппаратурой, и работа закипела.
  
   Тин царила. Падала на диван, закинув ножку на изголовье. Садилась, широко разведя колени и свесив длинные черные пряди волос, - хищно скалилась в камеру, что ей шло чрезвычайно. Пряталась за спинку дивана - выставив носик и лукаво сверкая темными глазищами, ухватывалась за обивку маникюром - веером по-лягушачьи расставляя ухоженные пальчики. Садилась на пол, скрестив ноги, и обессиленно откинувшись на многострадальный диван, грустно глядела прямо перед собой.
   Пять раз переодевалась, не стесняясь показывать всем острые маленькие грудки и узкие бедра с полоской прозрачных сетчатых трусиков. Один из сосков был проколот колечком с брильянтиком.
   Дважды отдыхала, устроившись опять же на диване и мирно запивая протеиновый коктейль минералкой.
   "А ведь работает девка!", восхищенно думал Вик, бегом перенося свет, волоча и укладывая шнуры и кабели, "да еще как работает! Такая всего добьется от жизни. Даже Степку забыла доесть, настолько ответственно пашет. Ну, закончит пахать, обязательно вспомнит. И доест."
   Степку было жаль.
  
   Наконец, все выдохлись. Перешучиваясь, свита споро собрала вещички и выстроилась, ожидая команды отбыть.
   Тина Тин не торопилась подниматься с дивана. Сидела, задумчиво поглаживая древний гобелен, думала. Придавила рукой выпирающую пружину, отпустила. Послушала, как та заныла. Улыбнулась было, но тут же нахмурилась. И нашла глазами Степана, каменея лицом.
   Витька подумал о том, что ведь на этом самом диване имел ее когда-то непутевый любовник. С размаху вбивая девичье тело в старую обивку, сулил море успеха, горы денег, океан счастья в столице. И синяки на узких бедрах от этой вот пружины неделю потом сходили. И понял, что сию же секунду надо брать инициативу в свои руки.
  - Ну, что, Степушка, - звенящим голосом начала Татьяна. Но не закончила.
  - Э-э, - вклинился Витька, - я, это, попросить хотел...
  Он подбежал к Тине, предусмотрительно становясь так, чтобы ей не было видно напарника. Прижал руки к груди и завертел головой, засматривая в глаза то девушке, то другу:
  - Может, это, а можно мне, а? Немного совсем, кадров десять! А то, когда еще такой случай! - И он умоляюще вперил наивный взгляд в девушку.
   Она удивленно расширила глаза. И Вик убедился, что помнит она его прекрасно. Поежился внутренне, представив, сколько негатива направлено было на него все это время. Вот тебе и серый незаметный...
   Но, начав игру сама, королева вынуждена была ее продолжить.
  - Ну, что ж. Твоя правда, я тут больше не появлюсь. А к числу модных художников твоего учителя вряд ли отнесешь. Давай, действуй. Полчаса у тебя.
  - Ага, я щас, мне и десяти минут хватит! Я быстро! - радостно отозвался Витька и унесся в лаборантскую.
  
   Гремя старыми бачками для проявки, он лихорадочно рылся на полке, сам недоумевая, что разыскивает. Встав на цыпочки, потянулся вглубь и вдруг охнул, осел на подошвы кроссовок:
  - Что за...
   Мыщцы икры болезненно запульсировали, как рана под бинтами. Витька нагнулся и, продолжая оглядывать полки, крепко потер ногу через джинсы.
  - Некогда, некогда, потом, - бормотал он. Обернувшись, подтащил табурет, забрался на него и, наконец, извлек из дальнего угла старенькую пластмассовую "мыльницу".
  Спрыгнул, покрутил в руках. Ага, пленка есть, и батарейки работают. Сколько же лет ей - год, два?
  Витька махнул рукой, так и не припомнив, когда именно он, прикупив роскошный по тем временам свой первый цифровик, закинул старый фотоаппарат на полку, даже не потрудившись проявить отщелканные десяток кадров.
   Увидев Вика с простеньким аппаратом, дива высокомерно фыркнула.
  
  А он, подбежав, рванул ее за руку и швырнул перед собой на колени.
  - Ты!!! - задохнулась от возмущения девушка, опираясь другой рукой в пол и яростно изогнувшись в попытке вскочить.
  
  Щелк. Щелк. Щелк.
  
  Вспышка отразилась в широко раскрытых темных глазах. Тина Тин ахнула и прикрыла лицо рукой. На щеках выступили неровные красные пятна.
  - Глаза у тебя - темный янтарь, - негромко сказал Вик и, удерживая аппарат одной рукой - палец на кнопке, упал на колени, подхватив диву под гибкую спину - помочь подняться. Дождался, когда она обопрется на его руку, шаря за спиной в поисках опоры. И - одним движением бросил на пол, нависнув над ней. Жадно глядя, как дрожат гладкие, четко прорисованные губы. Прижал ее грудь левой рукой и, поднявшись на одно колено, откинулся подальше, направляя объектив.
  
  Щелк. Щелк. Щелк.
  
  - Лолитины грудки. Маленькие. Правильная девочка, не стала силиконом уродоваться.
  Легко вскочил, краем глаза видя суету охраны вокруг и слыша Степкины вопли:
  - Не трогать, бля! Работает! Пшел, скотина!
  Снова упав на колени, сгреб горстью нагеленные змеи волос, запутал в них руку покрепче и нырнул к розовому ушку:
  - Хочешь стать настоящей звездой? Дай отмашку своим бугаям, быстро! Всего четыре кадра осталось!
  И затаил дыхание. Секунда. Другая. Тре...
  Девушка шевельнулась, он почувствовал на затылке ее узкую ладонь:
  - Мы. Работаем, - раздался ее сломанный голос, - стоять, все нормально!
  Свита, очевидно, привыкнув ко всякой работе (шоу-бизнес!), мгновенно успокоилась.
   Витька тут же забыл обо всем, что за спиной. Бережно выпутал руку из темных прядей и медленно, любуясь, разложил их веером по затоптанному полу. Провел пальцами по нежной щеке, коснулся уголка губ. Тина беспомощно, совсем по-детски смотрела на него снизу.
   Вик подцепил пальцем лямочку прозрачной майки и потащил ее с плеча. Обнажил маленькую грудь. Тронул колечко.
   Тина сжалась и попыталась отвернуть лицо. Прикусила губу.
  
  Щелк. Щелк.
  
  Профиль на фоне разбросанных волос.
   Неловко выворачивая ткань изнанкой, он вернул майку на место. Вскочил, не отрывая взгляда от лица девушки:
  - Можешь вставать, - сообщил сверху.
   Тина шевельнулась, зашарила руками по полу, оперлась. И в это время Вик наступил ей на волосы ногой.
   Уже почти встав, она подранком забилась под его ногой, выгибая спину и пытаясь удержаться на ладонях, упертых в пол. Лицо запрокинулось, нижняя губа закушена, жилка на нежной открытой шее...
  
  Щелк.
  
  "На кадре будет виден кусок кроссовка, у самой головы", с отстраненным удовлетворением подумал Витька. Убрал ногу с волос. Поспешно отступил на пару шагов.
   Девушка взвилась с пола. Разъяренная, с горящими злобой глазами, размахнулась тонкой рукой и кинулась на Витьку.
   Звякнуло под каблуком туфельки упавшее колье.
  
  Щелк.
  
  Витька бросил аппарат за ее спину на диван и выставил перед собой руки, ловя, не давая добраться до себя, расцарапать лицо.
  - Ну-ну-ну, - успокаивающе приговаривал он, уворачиваясь от ее ударов, - все уже, все.
  Тина всхлипнула, плечи ее обмякли. Она махнула рукой и, повернувшись, побрела к дивану. Повалилась на него ничком и зарыдала в голос, завесив лицо растрепанными волосами.
   Степан, боязливо обойдя Витьку по широкой дуге, присел рядом. Стал гладить вздрагивающие плечи, темные волосы.
  - Ну-ну-ну, - бормотал он ей те же слова, что и Витька, не замечая этого, - ну все уже, Танюшка, все. Успокойся, девочка, ну, хватит.
  - Да-а-а, - пожаловалась ему бывшая пассия и дернула плечом. Почему-то было понятно, что дернула обвиняюще, в Витькину сторону. И сквозь рыдания задышала прерывисто, успокаиваясь.
  - А полу-у-учится-а-а? - вопросила, не поднимая головы, уткнувшись лицом в сгиб локтя.
  - Конечно! - поспешил успокоить ее Степан, продолжая гладить затылок. И испепелил Витьку взглядом.
  Витька разулыбался, закивал и показал Степке большой палец. Потом сложил из пальцев ОК. Упал в кресло и потянулся сладко, закинув руки за голову. Прикрыл глаза. Слушал Степкино бормотание, всхлипы - все реже и реже. Услышал, как процокала мимо визажистка со своим волшебным чемоданчиком. Приоткрыл глаз и ухмыльнулся, увидев, что она обошла кресло подальше.
   Придав себе товарный вид и вернув прежнее высокомерие, дива направилась к выходу, отрывисто обговаривая со Степаном детали сессии. На Витьку не посмотрела.
   Но у самых дверей не удержалась. Повернулась и процедила сквозь зубы, сузив глаза:
  - Не получится, уничтожу...
  - Да, да! - закивал Витька, улыбаясь. И послал диве воздушный поцелуй.
  
   Стало тихо. В окно билась сонная муха на поводке желтого луча.
   Витька сидел, наблюдая, как Степан курсирует по зальчику, бесцельно перенося с места на место кипы старой бумаги, мотки шнуров. Молчали. Долго. Степан - укоризненно, Витька - благодушно.
  - Ну..., - собрался начать разговор Витька. И Степка взорвался:
  - Ну, ну! Что, ну? С-скотина! Ты чего сделал, пакость такая! Ты же мне, блин, всю карьеру испоганил! Она же теперь! Эхх!
   И он безнадежно махнул свободной рукой. Подумал, взъярился снова и с силой швырнул в стену отражатель из старого зонтика. Со стены с грохотом упала деревянная рама. Заныли пружины в брюхе старого дивана.
   Степка диковато глянул на диван, скривился и, подбежав, плюхнулся на продавленное сиденье. Упер руки в колени и уткнулся в кулаки подбородком.
  - Девочку жалко, - невнятно и тоскливо сказал он, - унизил, блин.
  Витька сорвался с кресла и заходил взад-вперед по залу.
  - А ты не жалей, не жалей. Год назад ты ее унизил еще больше. Скотина, говоришь? Пленочку прояви сегодня же. И учти, мой эксклюзив. Все переговоры по ней - со мной. А проявишь, тогда и поговорим, кто кого унизил и кто кому карьеру сломал.
   Он остановился перед Степаном и посмотрел на рыжую макушку:
  - Карьера! Ты ее хочешь, карьеру? Ты хочешь спокойно и радостно жить, трахая девок и периодически ублажая нашу боссу, чтоб она тебе не мешала - девочек трахать и по тусовкам слоняться. Коньяк наш где?
  - В лаборантской, - не меняя позы и выражения, пробубнил Степка, - зря ты так, про меня. Я ж с тобой хорошо. У нас так хорошо все было. Ровно.
  - Ну, ровно. Да. Но я тут недавно, Степа, одну вещь понял. Гавно это ровно. Ровного, Степа, не бывает. Если ровно, значит - вниз. А выбирать надо, Степа, или вверх или вниз.
  Он сходил в лаборантскую, нацедил из початой бутылки в два мутных стакана коньяку и вернулся к другу. Сунул стакан куда-то под рыжие кудри:
  - На, герой-любовник. И пленку прояви, не тяни резину. Я утром появлюсь.
  - И куда тебя понесет, интересно? - Степан перехватил стакан и выпил залпом, перекосив тоскливое лицо в другую сторону.
  Витька у окна отпил глоток и поставил стакан на подоконник. Засмотрелся на огненный дикий виноград на козырьке подъезда.
  - В ботанический сад поеду. Гулять. За вдохновением.
  - Вот, бля, - подытожил Степан, провожая взглядом Витькину спину. Сходил к подоконнику, допил коньяк из его стакана. И пошел проявлять пленку.
  
  Нагулявшись среди пенсионеров, антикварными пешками ходившими по дорожкам парка, насмотревшись на листья, ветки, стволы, камни и жухлую траву, Витька попал домой поздно вечером.
   Уставший, с трудом разделся и упал ничком на измятые простыни.
  Ткнулся носом в подушку и втянул тающий запах Наташиных духов и нежной кожи.
   Уже засыпая, изогнулся и снова, как днем, крепко потер ноющую икру.
  
   Ночью, во сне, первый раз полетел...
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"