Кама отыскал Осилзского с большим трудом. Предводитель Сопротивления стоял неподалёку от главного входа в подземелье и задумчиво созерцал пустынный ландшафт. Лёгкие порывы ветра играют в его длинных тёмных волосах, заставляя их иногда отливать бронзой, а иногда - синевой. Те несколько дней, что Силион находилась на значительном удалении, казались ужасно растянутыми. Сам не предполагал, насколько успел привыкнуть к постоянной заботе малышки. А оказалось: даже уже не знает, где какие продукты лежат. И каждое утро ловит себя на попытке уловить в одном с собой помещении шорох женского платья.
- Скучаешь по ней? - посочувствовал Кама, но встретил лишь непонимание бесцеремонностью любопытства. Однако холодный приём не покоробил вечного нарушителя покоя.
- М... А ты не боишься отпускать Силион вот так вот?
- Всё ещё есть сомнения в ней? - сердито отозвался предводитель Сопротивления. Настроения для дискуссии нет ни малейшего.
- Нет-нет! Чего ты! Я... я тревожусь за её безопасность... Сиано - девушка горячая... И... ты ей нравишься, - наконец, удалось сформулировать причину собственного вторжения.
- Рад, что вдохновил её на подвиги. И что? - раздражение уже даже не скрывает.
- Нет. Не в смысле, что ей нравится твоё руководство. Хотя, пожалуй, и это тоже. Ей конкретно ты нравишься. Как одинокий вдовец, отличный воин и тому подобное... - ох, и неловко же стало от необходимости уточнять! Тални отвернуться от горизонта теперь не решается.
- Экая нелепица. С чего ты взял? - небрежно отозвался бывший пахарь, чуть наклонив на бок голову. Всё-таки приятно, когда вновь кожу гладят лучи солнца!
- Я слышал: именно поэтому она ринулась в оттоиры. Она сама говорила, якобы не уступит тебя григстанке. Вот, - молодой человек смутился ещё больше и густо покраснел.
- Она не ведает, с кем столкнулась. И ещё... Неужели ей не ясно: я связан с Силион навсегда и совершенно удовлетворён выбором? - Ланакэн вздохнул и пожал плечами, ибо уже даже и не знает, о чём говорить по сему поводу. Внимание симпатичной, но для него абсолютно посторонней девушки показалось несуразицей - пока можно и сквозь пальцы посмотреть. Хотя вот теперь многое в произошедшем стало на свои места. Темпераментный вызов опасности и упорные интриги... А ведь прежде отмечал молодую воинственную красавицу не больше, чем любого другого бойца... Выходит, следует отнестись деликатнее, если не желает нажить впоследствии страстного оппонента за спиной...
Тални помялся и ушёл по своим "рыбным делам". Но побыть наедине с собственными мыслями не удалось. Рядом вдруг прозвучал скрипучий голос Кринт:
- И верно, что не заостряешь. Наездница нгутов и представления не имеет, кого выбрала в соперницы. К тому же ты для гордячки скорее очередная прихоть, чем настоящее чувство. Неподвластный её очарованию, недоступный, а потому - манящий. Но капризы не делают счастливее... Так что бывшей наследнице из Руали несложно приручить пламенную Сиано, не умеющую разглядеть счастье у стоп своих. Силион умеет ценить жизнь окружающих людей.
Автоматически поклонившись, он поспешил в подземелье. Общаться с вездесущей старухой совершенно нет желания. По дороге встретился подросток из ферм. Отличить их от остальных нетрудно: полные, слабые, неопытные и настороженные. Привычка бояться на новом месте жительства ещё не погасла. Впечатление, будто бы они постоянно готовы отпрыгнуть в поисках укрытия, если получится. В тоннелях буквально прижимаются к стенкам при вольных, ещё не воспринимая в полной мере уровень нынешней безопасности. Что-то пытается всплыть из глубины тщательно захороненных воспоминаний. Что-то мрачное и далёкое.
Риул приостановился около Арнат, взъерошил яркую шевелюру и присвистнул:
- И куда парни смотрят? Такая фигурка, а ещё не замужем! Ты, наверное, где-то в тёмной пещере кавалеров от мира прячешь за одну возможность посмотреть? А?
Его нагловатая манера уже давно никого не удивляет, однако сильно злит молодых девушек. Вот и Каланвик под его многозначительным раздевающим взглядом нахмурилась и перевернула воину на голову целую корзину с шелухой от стручков, которые потрошила. Подбоченилась и в молчании пронаблюдала, как отряхивается. Однако... мужчина засмеялся и, воспользовавшись ситуацией, как предлогом для маленькой мести, неожиданно привлёк её к себе одной рукой. С его силой справился бы и в случае, если бы она пыталась отбиваться по-настоящему.
- Ну, нельзя же так, красавица! А кто меня теперь чистить будет? Я же одинокий!
Оказавшись прижатой к его широкой груди, крепенькая крестьяночка надула губки, сдвинула брови и решительно надела на него и саму корзину. Шоу пришлось выпустить "обидчицу", освободиться от неординарного "головного убора", разрываясь между желанием хохотать и чихать. Ланакэн задумчиво остановился рядом, укоризненно наблюдая за очередной выходкой рыжего хулигана, но вместо предостережения попросил:
- Собери мне старших из освобождённых с ферм.
- Старейшин? Не замечал среди них стариков, - внезапное открытие самого обескуражило. Картограф всё выбирал из волос мусор, но уже лишился излишнего озорства.
- У них не бывает старейшин. От возраста Тални и старше. Мне надо, по большей части, людей моего возраста.
- Нет старейшин... Как же так? - поразился подтверждению собственных наблюдений товарищ. Определённый привычный уклад, принятый во всех поселениях, вызвал недоумение перед новостью.
- Чего тут непонятного? В нашем с тобой возрасте уже мясо жёсткое. Зачем затягивать до такого? - с досадой разъяснил очевидное рождённый в неволе. Кожа собеседника изменила оттенок, а горло дёрнулось от судорожного глотка. Судя по всему, всплыли не такие уж и давние картины посещения построек, откуда удалось освободить предводителя и его женщину. Запахи разделочного зала ещё мучат в ночных кошмарах. Кивнув, поспешил удалиться, чтобы не выдать охватившей дурноты. Осилзский лишь подивился, как некоторые в ответственный момент откладывают на потом свой страх. Ведь, когда было нужно, никто из спасательной группы не запаниковал, а нынче вот даже упоминание заставляет впадать в ступор бойкого ветерана. И никоим образом избавиться от наваждения не выходит настолько опытному вояке, много раз смотревшему на гибель в боях, собственноручно убивавшему и рвавшему на части противников.
Их оказалось совсем немного, как и предполагалось изначально. Группка привыкших таиться и сжиматься перед посторонними, забитых жизнью существ. Произнося им недлинную речь, якобы для подъёма духа, Создатель Убежища всматривался в черты. Наконец, остановился на одном. Закончив говорить, знаком велел подойти выбранную кандидатуру и несколько томительно длинных ударов сердца исследовал вновь прибывшего. Сомнения постепенно рассеялись.
- Сунату? Это ведь ты?
- Мы знакомы? Откуда Вы знаете моё имя, господин... Осилзский? - чуть нервозно отступив, словно бы готовится бежать прочь, отозвался толстеющий и дряблый мужчина. Внешне они ровесники, но жившие в абсолютно разных условиях. Один - загорелый, с рельефно выступающими мускулами, подтянутый постоянным физическим трудом, с отросшими до плеч тёмно-каштановыми волосами, уравновешенный осознанием собственного достоинства и независимости; второй - привыкший к минимальным нагрузкам, бледный (даже, пожалуй, блеклый из-за реденьких коротко стриженных светлых волос) и привыкший к постоянному сопутствию беспокойства, подобострастный, возможно даже, трусливый (хотя это, кажется, просто некая защитная маска). И всё-таки что-то с первого же момента неуловимо объединяет обе личности. Скорее всего, во взоре. Оценивающем, прикидывающем, внимательном, цепком.
- Вспомнишь, если потребуется. А где ещё те, кто был произведён в результате эксперимента по выведению "идеального слуги"?
- Вы... Я помню... Они объявили, будто поймали и уничтожили тебя... Всех ликвидировали по приказу самого князя. Ему не понравился чем-то проект. И... несколько из них пытались поднять бунт, - торопливо пояснил освобождённый житель ферм.
- А ты?
- Признан генетическим мусором и уцелел потому. Не думал тогда, что мне на руку сыграет. Однако... Дожил только я до освобождения. Вот так вот вышло! - пухлый рот изобразил заискивающую улыбку.
- Ладно. Осваивайся на новом месте, - кивнул, скорее, своим мыслям боец и пошагал торопливо прочь, на ходу подзывая Риула.
- Его надо отобрать для группы агитаторов? - осведомился старый знакомый.
- Нет. Наоборот. Ни в коем случае он туда попасть не должен, - исключительно резко прозвучало распоряжение.
- Но... Что не так-то в нём? Вы ж вроде нормально поговорили...
- Угу. "Не так в нём" то, что он ещё жив. Остальных по приказу князя, со слов самого же Сунату, перебили. А почему его не пустили под нож? Не вяжется... Не больно-то он худой, вполне б сгодился... Разве что на развод оставили... Тогда и вовсе не вяжется: он себя назвал генетическими отходами, - Ланакэн холодно хохотнул из-за товарища, ошеломлённого весьма грубой формулировкой.
- Говорю, как они? Да? Как григстаны? Надо ставить иногда себя на место соперника, чтобы предугадать его следующее действие.
- Понятно... За ним присмотреть? - Шоу вывел для себя: не так уж и много знает, как соратнику даётся руководство многоликим сообществом подземного города. В ответ последовало пожатие плечами. В самом деле... Следить без особой причины неуместно. Но и пускать на самотёк не хочется. Случайно обнаружил Рэнкрафа, почему-то топтавшегося тут. Что-то промелькнуло в выражении лица приговорённого к пожизненному заточению вне солнечного света, но погасло от откровенного презрения к его персоне у предводителя и картографа. Изгой понурился и поплёлся оттуда, не высказав ничего.
Наедине с самим собой бывший крестьянин тяжело вздохнул и воткнул факел в щель у входа. Надо обязательно перекусить, чтобы оставаться в форме. Надо, но... Подойдя к столу, обнаружил лишь намокшую лепёшку, валяющуюся на столе. Аппетит она никак не пробуждает: попав в лужу разлитого отвара, о которой хозяин жилища благополучно успел позабыть, хлеб стал идеальной средой для роста плесени, теперь буйным зеленоватым цветом распушившейся на влажной поверхности. Повертев неудавшийся завтрак, Ланакэн уже собирался отправить его в мусор, как вдруг сообразил: Соул нередко обзывал отвратительные образования "неприятными недогрибами". Врачеватель объяснил товарищу: мохнатый налёт образуется чем-то почти таким же, как собираемые в лесу грибы, только несъедобно. Начали лихорадочно всплывать обрывки рассказа, не больно-то и заинтересовавшего некогда мирного селянина, привыкшего к абсолютно иным урожаям. А ныне обнаружил: есть в той информации очень важное звено, утраченное за прошедший долгий срок. И наконец осенило... Здесь сухо, но, стоило попасть влаге - очень скоро появился и "грибок". Следовательно, условия в пещере крайне благоприятны для развития подобных организмов. Им не хватает только воды. Но ведь сухо отнюдь не везде! В купальне, конечно, бьют горячие источники, но вот река с рыбой, вероятно, вполне пригодна для образования в глубинах гротов естественных "грядок". Можно, конечно, и самим их создать при необходимости, но нельзя исключать и простые варианты, вполне возможные в создавшихся условиях. Идея разожгла неуёмную любознательность, подстегнувшую, в свою очередь, к активным действиям. Прихватив пригоршню орехов, дабы уж полностью отвлечь желудок от напоминаний о еде, мужчина устремился разыскивать Кама.
Лиам несмело подошла к самой кромке берега и посмотрела вниз. Словно бы не водоём, а один большой кусок полированного хрусталя: всё чётко можно разглядеть, столь каменно-неподвижно. У надсмотрщика как-то видела похожий кристалл-сувенир. Не верится, будто там может скрываться что-либо живое. Рядом гулко раздались торопливые шаги Тални, спешившего покормить своих подопечных.
- Любоваться - любуйся, а воды не тронь, - ещё на расстоянии потребовал он строго, но, подойдя ближе, оробел от осознания, что разговаривает с юной полненькой девушкой, беспокойно сжавшейся под неожиданным присмотром статного вольнорождённого с обнажёнными жилистыми загорелыми руками, красноречиво подсказывающими образ жизни воина. Её коротко стриженные волосы, словно у мальчика, сделали лицо ещё более круглым, но ей подходит, придаёт облику некоторую уютность. Латаное длинное платье, явно с чужого плеча, выдаёт происхождение ещё лучше, чем запуганность - у дикой человеческой общины не хватило запасов, скидывались старьём на буквально нагих новичков.
- Извините... Я не хотела помешать! Я... Я просто посмотреть... Столько рассказывают небылиц... Я ухожу уже! Я не трогала! - попятилась, споткнулась и чуть не упала, но парень вовремя подхватил под локоть (благо, выработал неплохую реакцию при обучении фехтованию) и учтиво предложил:
- Так торопишься, словно б натворила чего... Я ж не прогоняю. Смотри, коли любо! Было бы на что... Страшные они у меня, честно говоря... Не понравятся, наверное.
- Дело не в красоте... Такое только хозяева умели! Они растят на пропитание рыбу где-то дальше в долине... Слышала когда-то. Это великое умение! - поделилась посетительница с восхищением, вызвавшим одновременно радостную гордость и приступ застенчивости.
- Да что я умею... Это Силион меня учила всему. Я повторить пытаюсь. Икру вот отложили недавно, как она и говорила. Я загородку для мальков соорудил, а то они в большинстве своём погибнут. Вот и всё. Кормлю их - они приплывают сами.
- А кто тебе помогает? - полюбопытствовала гостья, приободряясь.
- А чего мне пока помогать? Сам справляюсь. Если пойдёт сильно много работы - поговорю с Осилзским. Чтобы кого снарядил. Но пока без надобности, - признался Кама. Почему-то это вызвало разочарование слушательницы, поэтому молодой человек поспешил показать свои "владения" и поведать об их особенностях. Самому казалось, что всего лишь поддерживает разговор, но она действительно увлеклась: внимает каждому слову, уточняет сложное. Приободрилась и даже заулыбалась, то и дело с неумелым кокетством подёргивая себя за коротенькую чёлку. Но потом кого-то увидела за спиной рассказчика и померкла, словно кто задул огонёк.
- Столько нового узнала, Лиам! Занимательно? Правда? - прозвучавшее вызвало дрожь, скользнувшую по округлым плечам. Только-что любопытные голубые глазёнки потухли, наполнившись чем-то неведомым для рождённого на свободе.
- Я пойду, - сказала почти шёпотом и поторопилась куда-то. Сунату немного постоял, откланялся и пошёл следом за нею. Ни единый мускул не выдал его эмоции. Будто дрокк [Дрокк - крупная безногая ящерица. Весьма ядовита. Голова, немного превышающая человеческий кулак, отличается крайне крепким строением лобных костей.].
- Ты бы поосторожнее с планами нашего дальнейшего пропитания. Не надо это всем знать, Тални. Не надо, - мягко велел Ланакэн. От неожиданности молодой друг чуть сам не свалился в свой бассейн. Раздосадованно выругался и угрюмо покосился на очередного посетителя:
- Подслушивали? Зачем?
- Не подслушивал. Шёл к тебе, смотрю, а тут гости. С нею ты общаешься, а мужчину не приметил. Милая, конечно, но не надо так сразу отвлекаться. Всю твою вдохновенную историю он внимал, будто зачарованный!
- И что? Тоже мне, секрет!
- Можешь считать - секрет. Поверь: ты ещё не очень хорошо вник, какую роль взял на себя в дальнейшем. Так вот, если хочешь, чтобы всё не пошло прахом, будь аккуратнее со словами! Это не совет, а приказ! - уже жёстче заметил Осилзский, хмурясь бестолковости товарища.
- Здесь же нет григстанов! Чего мне своим не доверять! Мы же спасли их с ферм! - скепсис придал утверждению оттенок вызова.
- И всё-таки... Поверь мне! Хорошо? - устало попросил Создатель Убежища. Подчинённый нехотя согласился. Воспользовавшись перерывом в пререканиях, собеседник поспешил перевести разговор в альтернативное направление. Предстоящее изучение подземных глубин заинтриговало и отвлекло. Остаётся вызвать бессменного картографа, запастись необходимым снаряжением и выступить вдоль русла. Как и предполагалось, Кама кормит рыбу травой, приносимой с поверхности, и пищевыми отходами, а чем питались его подопечные до вмешательства извне, для него по-прежнему тайна. Исходя из строения жителей водоёма, это замкнутая экологическая система, не сталкивающаяся с внешним миром, начисто лишённая солнечного света. Но что-то же ест рыба!
Отправив юного спутника на сборы, его руководитель взвесил всё, что успел пронаблюдать, и решил отыскать посетительницу зарождающейся рыбной фермы. Найти девушку труда не составило. Она озадаченно мерила шагами тоннель взад-вперёд, стараясь разобраться с зародившимся нехорошим предчувствием. Уловив чьё-то приближение, остановилась, узнала и неуклюже поклонилась.
- Как тебя зовут? Ты же из недавно освобождённых?
- Ага! Лиам.
- Сколько тебе лет? - обыкновенный вопрос вызвал чуть не истерику. Рефлекторно отступила на несколько шагов и хрипло выдавила:
- Семнадцать, шестьдесят восемь алмов [Алм - 1,1 кг единица веса, которой принято измерять у григстанов массу живого организма.].
И начала шмыгать носом. Ланакэн подзабыл за годы значение и постарался смягчить:
- Меня интересовал лишь возраст. Успокойся. Тут никто не съест. Твой вес больше не важен для выживания.
- А... м... ну, да... конечно... извините! Я... привыкла так... Страшно, - жалко промямлила она и заставила себя засмеяться.
- Ты слышала о старом проекте по выведению "идеального слуги-человека"?
Торопливый кивок предварил более, чем исчерпывающий ответ:
- Ага! Князь велел их всех в срочном порядке забраковать. Их сразу и забрали всех... А они ещё пытались бунт поднять, но почти никто не хотел... На фермах ещё хоть несколько лет впереди может быть, а побежишь - сразу прибьют. Или накажут. Но они научили некоторых, кто хотел слушать, как протянуть подольше... Я поэтому и цела пока... Они научили не есть раз в несколько дней. Вот. Но сами спастись не смогли. Это до моего рождения ещё случилось. Жалко их. Хорошие были. Как Вы, - почему-то сорвалось с языка.
- А этот... Сунату... Как выжил? Не мальчик ведь уже... По меркам ферм - старик.
- Он на развод оставлен. Только не успели они. Для того и оставили. Чего-то посмотреть хотели. Убедиться, что ли... Не знаю я. Это сложно как-то. Потом ему пятерых женщин подобрали, а тут вы нагрянули. И все их планы развалили. Здорово получилось! Не ожидала вовсе! - буквально светится от удовольствия. Понаблюдав за реакцией, Создатель Убежища взял за пухлую ладошку. На внутренней стороне запястья небольшое клеймо, ещё не совсем зажившее, уточнило причину эйфории.
- Мда... Тебе и впрямь повезло. Не по нраву пришёлся? - Лиам поникла и подавленно выразила собственные рассуждения:
- А разве это их интересовало? Там не спрашивают. Всё решают за тебя... Рождение и смерть... Миг и день... Не понять Вам. Вы там не были. А тут так много можно чего! Даже, если завтра убьют, это ведь не важно! Главное, я живу, как хочу! И никто не может решить, что меня пора съесть! Верно же? - откровенно выраженная мысль заставила улыбнуться.
- Ага. Рад за тебя. Надеюсь, ты и впредь будешь такой же оптимисткой! - незнакомое слово смутило, но уточнять не стала. Кивнула, разобрав лишь: сказанное означает что-то хорошее, и снова склонилась на прощание.