Шагать под ласковыми лучами поднимающегося светила восхитительно после долгих часов пребывания без него. Люди радостно переговариваются, рассыпаясь по просыпающимся пространствам трав. Ланакэн потребовал ещё вчера всех готовых к походу сгруппироваться небольшими командами, каждую из них должны сопровождать несколько воинов. Сборщиц под руководством Силион вместе с полукровками сопровождает сам предводитель с товарищами и людьми с Шукрских болот. Трава лишь недавно подсохла и теперь приятно шелестит при каждом движении. Из-под ступней разбегаются крошечные насекомые, мелькая яркими крыльями. Ветер приносит с берега запахи цветущих деревьев, напоминающие дорогие духи григстанских дворянок. Шоу вдруг обратил внимание на идущего рядом Гаура: тот перекинул через плечо связанные видавшие виды ажурные сапоги и с трудом выдерживает общий темп по спутанной шкуре растительности Оутласта:
- Ты не думаешь, что идти в обуви было бы удобнее?
- Не думаю, - буркнул под нос босой спутник, на миг недовольно зыркнув на излишне любопытного.
- Но... - начал было Риул, однако Ланакэн поймал его за локоть и придержал, вынуждая немного отстать от продолжающего маршировать, не поднимая глаз, союзника.
- У него ноги обожжены. Ему в обуви тяжело ходить, - украдкой объяснил почти на ухо неугомонному картографу Осилзский, успевший запомнить эту беду Беловолосого Крушителя, пока ухаживал за ним в течение болезни.
- Он в Дайиме ещё горел, когда григстаны посёлок сожгли... Только в бою обувается, - пояснил Нартис беззаботно. Гаур не вынес.
- Не терплю, когда судачат за спиной! Хочешь что-то сказать или спросить - говори или задавай вопрос мне в лицо! - внезапно вспылил Тин. В его ледяном блеклом взгляде исподлобья слишком заметно раздражение.
- Извини! Мне лишь рассказали про Дайим, - постарался смягчить его Шоу. Тиннарис смерил оценивающим вниманием, однако успокоился.
- Ещё вопросы есть? Или ты полностью удовлетворил свою жажду познаний? - едко конкретизировал на всякий случай, однако намного тише. Впрочем, в его исполнении звук почему-то напоминает шипение змеи.
- Не злись! Я не хотел тебя обидеть! Правда!
- Я не ребёнок, чтобы из-за таких мелочей обижаться, - дёрнул плечами, уже совершенно расслабляясь, охотник из Шукрских болот. Явно, его даже несколько смутила собственная вспышка - в той незначительной мере, в которой возможно смутить столь бесстрастную личность. Свои слабости очевидно искренне ненавидит, но с ними уже ничего не поделать. Остаётся лишь подавить горький вздох и в очередной раз доказывать самому себе и окружающим в схватке собственные возможности. Почему-то Ланакэн задумался: а был ли бы этот жёсткий человек хоть на десятую часть столь сильным, если бы прожил нормальную размеренную жизнь? Или он настолько привык себя заставлять перепрыгивать через барьеры слабостей, что уже и не замечает, насколько давно переступил через личный предел?
Решив разрядить нервозную обстановку, Тални неуверенно поинтересовался у затесавшегося к ним кузнеца:
- Миатс, а ты из какого посёлка? Он в Оутласте? Или ты сюда попал из-за Шоукмунского хребта?
- Я не из посёлка. Я родился кочевником, - отозвался Боир, окунувшись в много значащие для него тёплые воспоминания детства и свободы. Окружающие с сочувствием покосились на подаренного человеческого слугу. Чудовищный контраст: из привольно блуждающих между посёлками путников, посвятивших жизнь безрассудно смелой судьбе скитальца, связующего человеческое сообщество воедино, попасть в рабы, без права господина и шага-то ступить никуда не сметь. Вообще, такие семьи чаще становятся жертвами охотников, чем обычные крестьяне, ибо зеленоглазые искренне считают, что в них нет никакого смысла. В принципе, для общества григстанов так оно и есть. Для человеческих же деревень странные, вечно мигрирующие люди всегда покрыты ореолом чего-то мистически-героического. Слово кочевника нерушимо, а они сами - гарант, что твоё послание будет передано адресату, твой товар или посылку доставят, куда требуется. За это в любом жилище их встречают радушно и приветливо, получая взамен гостеприимству вести с самых различных мест, где никогда не могут оказаться слушатели-домоседы.
- Я тоже кочевник по рождению, но я не помню уже... как это, - признался Кама. - А ты давно... М...
- Где-то таким был, как ты сейчас, когда на нас напали охотники. Вначале оставили живыми меня и младшую сестрёнку, но потом... Я не знаю, что с ней стало, - рассказал могучий освобождённый, постарался ободряюще улыбнуться любопытному собеседнику.
- И... ты смог покориться?! - удивление прорвалось непреднамеренно, но бывший невольник не подумал оскорбляться. Хмыкнул себе под нос, покосился на зардевшиеся щёки потупившегося молодого воина.
- Охотники умеют убеждать. Поверь. Голод и боль быстро ломают даже настолько вольнолюбивую личность, как кочевника.
- А я остался один в лесу, когда был ещё маленьким, а потом натолкнулся на воинов Аюту... Шамул позволил оставить меня при Сопротивлении, а Шоу обучил бою и готовке... Риул сказал, что нынче такая пора, когда даже ребёнок должен уметь убивать... Я с ним согласен! Я очень стараюсь быть полезным и защищать остальных! - искренность его порыва заставила усмехнуться Боира и потрепать паренька по темени.
- Ты молодец, Тални! Так же тебя зовут, кажется? Я вот теперь тоже стараюсь изо всех сил! Я даже меч себе выковал, как господин Тиннарис советовал... Самому интересно: что получится из сей авантюры! - потянулся и пожал плечами, явно наслаждаясь окружающей свободой.
- Хорошо всё получится, если будешь старательным! А вот, если лениться начнёшь, то интересующая так тебя особа и забудет про твоё существование, Миатс! - не преминул съязвить Гаур, привыкший подначивать крайне успешно развивающегося ученика. На самом деле достижения увалень выказал поразительно высокие. И теперь главной целью наставника стало держать в тонусе настрой мрачного силача. А так как неподалёку со свойственной ей отрешённостью бредёт и Силион, то без труда угадал: повествует автобиографию кузнец в первую очередь хрупкой григстанке. Данное следовало использовать в качестве лишней возможности уколоть самолюбие талантливого мастера. Судя по каменным чертам Ланакэна, он тоже заметил сей маленький нюанс, а потому старается теперь изо всех сил сохранять хладнокровие, хоть и постепенно закипает внутри - уж это-то Тин не упустил с прирождённой бдительностью. Уголки губ Беловолосого Крушителя непроизвольно дрогнули.
Так, за беседами, незаметно добрались до искрящихся вод реки. На берегу Малоокки устроили небольшой привал. Многие из идущих людей не привыкли к марш-броскам, откровенно устали топать по бездорожью. На берегу хотелось застрять в умиротворённом созерцании, однако воины привычно следят за горизонтом - Ристан отсюда весьма недалеко! Только некоторые женщины расслабленно позволяют себе предаться упоению отдыхом полностью.
Алмэра подошла к берегу и посмотрела на мутную воду, шевелящую водоросли у коряги. Листва окружающих деревьев отражается, словно в зеркале, но выглядит очень мрачно. Под стать настроению. Вдова Рэнкрафа обернулась назад, убедилась, что никого поблизости нет, наклонилась и потрогала мелкую волну. Спрятаться за зарослями плакучего кустарника совсем не сложно. А душа требует одиночества! И тут она нашла выход, который столько искала для себя. Забыла обо всём, кроме одного единственного предоставившегося судьбой шанса исчезнуть, слиться с природой, не оставив никаких следов. Возможно, там ещё будет шанс встретить того, кого оттолкнула в момент наибольшей необходимости. Она неспешно ступила в реку и намочила ладони, гоня испуг. Тёплая нега влаги манит, обещает утешение...
Фуи вышла на открытое место и пошла умыться, но заметила неподалёку фигуру женщины, которая, обхватив виски руками, кинулась к самому глубокому месту. Что-то в исступлённости показалось пугающим. Пришло восприятие необходимости выручить. Одда закричала, призывая людей, но... пока добегут те, кто услышит отсюда её, будет слишком поздно! Неизвестная уже оттолкнулась от дна и плывёт туда, где осуществить задуманное намного проще. Бывшая григстанская игрушка даже не задумалась над бессмысленностью собственного поступка, бросаясь следом. Проведя большую часть жизни в неволе, плавать не умеет, и, несмотря на то, с обречённым знанием собственного бессилия поторопилась хоть как-то спасти. Ступив на скользкое дно, едва не упала. Одежда намокла и мешает движениям, но осознание нависшей над обезумевшей от горя незнакомкой опасности торопит. Подхватив подол, бывшая падшая боролась с незнакомой средой, спеша туда, где ей ничего не исправить.
Алмэра решилась всё-таки глянуть последний раз назад и неожиданно натолкнулась совсем рядом на бледное лицо молоденькой девушки, а ведь никого никак не ожидала найти близко. Стиснув зубы, та постаралась дотянуться, не смогла, потеряла опору под собой и беспомощно забилась, взбивая воду в пену. Она не умеет плавать! Вдова Рэнкрафа с ужасом осознала, что её попытка самоубийства заканчивается убийством ни в чём не повинной девочки, захлёбывающейся рядом. Неудавшаяся утопленница бросилась обратно и поймала за волосы уже погрузившуюся полностью белобрысую "спасительницу". На опушке раздались первые возгласы. Удалось отбиться от тонких цепких пальцев, чуть не утащивших в панике их обеих на дно. Алмэра выволокла бедолагу на песок, помогая отплеваться от проглоченной жидкости лёгкими хлопками по спине, гладя трясущиеся покатые плечи и слипшиеся волосы. Их окружили радостные смешки подбежавших спутников. Кто-то укоризненно пожурил:
- Что ж ты на глубину-то полезла, коли плавать не умеешь! Теперь надо всю жизнь благодарить спасительницу! Если б не она, то уже б утонула!
Одда, пытаясь восстановить дыхание, виновато подняла светлые глаза из-под растрепавшихся непослушных кудрей и пролепетала:
- Простите! Простите!
Выглядит несчастной и расстроенной, но явно не собирается открывать истинную причину. Только лихорадочно прижимает ладошки к груди, тая проступивший под промокшей тканью знак Акагны.
- Это не она виновата. Она меня спасала. Чего же ты не признаёшься-то? Я же чуть не утопила тебя! - сорвалась в крик Алмэра. Народ притих в недоумении.
- Что ты говоришь? Все ж видели, как ты её вытаскивала! - возразила Варга, сражаясь с чудовищностью догадки.
- А то, как я топиться пошла? Тоже видели? - чужим голосом процедила неудавшаяся самоубийца. Фуи всё ещё трясётся у неё под ногами, стараясь прийти в себя. Маленькая - совсем ребёнок. И по-прежнему не хочет ничего говорить. Или не может от страха? Чувство стыда перед ней постепенно перерастает в вину перед собственными детьми, заменившую лихорадку душевной боли. Опьянение чудовищным стремлением проходит, оставляя слабость и горечь неисправимости утраты. Утомлённо села на кочку, приходя в себя. Лаури застенчиво протянул мокрой малышке свой тёплый плащ, заметив, как посинели её губы от холода. Откуда-то протолкался Риул и потерянно застыл, когда Одда поднялась, собираясь накинуть на себя одежду.
- Лучше б просохнуть на солнце вначале... А то только намочишь... Пошли на открытое место! - предложил он, но споткнулся на её точёной фигурке - мокрая ткань прилипла к коже, подчёркивая женственность изгибов. Прикусил губу, чтобы не сказать чего-нибудь неуместного.
- А Шоу бы только позубоскалить! В мокром смотрится красивше? - хохотнула Тана рядом, уловив его замешательство, и попыталась отжать воду из белобрысых кудрей спасшейся. Варга дёрнула Раушу за рукав и отрицательно покрутила головой, придерживая попытку очередной насмешки над ветераном.
- Нет! Я... Да что вы, в самом деле! - пробурчал боец и поспешил ретироваться подальше, чтобы не конфузить излишним вниманием, с которым бороться стало отнюдь не так-то и легко. Невзначай натолкнулся на растерянно наблюдавшего за ним Тални. Юноша промолчал, но что-то отметил в уме на будущее. Опекун обречённо закатил глаза, развернулся и удалился. Однако увиденное всё не покидает, приятно лаская память и заставляя кровь приливать к скулам и радоваться: его голодные грёзы никто не сумеет узреть. Дитя Леса озадаченно залез на дерево и, буквально растворившись в ветвях, принялся изучать красавицу-оттоира, ухитрившуюся вывести из равновесия наставника. В мгновения недопонимания происходящего словно бы вновь превращается в дикого зверька, ютившегося в непроходимой чаще некогда для спасения своей жизни. А нынче и вовсе увяз в расшифровке несвойственных защитнику реакций.