Работа кипит. Селяне с ненавистью взирают, как чужаки собирают выращенное ими пропитание. На всякий случай, чтобы в столь щекотливой ситуации кто-нибудь из Сальвала не помешал относительно мирному проведению сельскохозяйственных работ, пришлось выставить по периметру работников Сопротивления воинов. Иногда от хозяев прилетают камни или комья грязи, выражающие всё отношение к нежданным грабителям. Атмосфера царит агрессивная. Сдерживает по большей части местных только наличие оружия у выставленных бойцов, весь облик которых говорит о неоднократном их участии в настоящих сражениях. Аргументов против мечей нет.
Задумчиво глянув на злые лица жителей, Шоу немного поколебался, но всё-таки осторожно спросил:
- А что будет с посёлком теперь?
- Когда они увидят истребителей, они всё поймут и пойдут с нами, - как можно более сдержанно отозвался Ланакэн. Риул помялся, однако тихонько задал тревожащий его вопрос:
- Но ведь всё основано, насколько я разобрался, на приказе Сиото? А... Если они не придут?.. Если Косимон ошибся, например?
- Тогда, - герцог несколько вздохов стоял, созерцая колосья перед собой стеклянными глазами, но всё-таки решил договорить: - Тогда, я надеюсь, Ратиаса устроит моя смерть вместо его. Это слишком жестокое преступление с моей стороны по отношению к ним. Я тоже владею "Вежливостью Старейшин". Именно на тот случай, если слова избранного мною князя лживы и подведут под гибель представителей моего народа. Я не смогу и... не должен жить после такого, Шоу! Надеюсь, Тауши осознает на тот момент, насколько он необходим своему народу в столь сложной ситуации.
Обернуться к товарищу не смог себя принудить. Рыжий картограф обомлел, глядя на его уныло поникшую голову. Словно бы выигрыш в прошедшем поединке выбил землю из-под ног всегда настолько уверенного в себе лидера. При посторонних старается выглядеть таким же не терпящим возражений, безапелляционным, решительным, но с Риулом не пожелал лукавить. Болезненность произошедшего давит неподъёмной ношей где-то в груди.
Солнце уже кутается в перину потемневших в преддверии сумерек крон. Работа не прекращается и на вздох. Несколько нгутов отправили с грузом в Убежище. Осилзский остановился и прислушался. Песня. Незнакомая, мелодичная и печальная... Сомнения рассеялись, когда убедился воочию, что это украдкой напевает Лаури, собирая в скирды колосья. Всплыли в памяти изречения Римма о поющем падшем, у которого из минусов был только тот, что в юности часто плакал под чужими руками. А ведь на суде старейшин новый учитель грамоты упоминал нечто такое.
- Ты... Поёшь?.. - удивился Осилзский.
- Простите! Не заметил как-то! Простите! - полукровка инстинктивно попытался кинуться в ноги предводителю Сопротивления, но герцог поймал за подбородок и удержал, потом бережно поднял себе навстречу большим пальцем лицо получеловека и тихо заметил:
- Не надо. Тебя же никто ни в чём не обвиняет. Вспомни о собственном достоинстве, гордости, чести, наконец!
- М... У меня нет такого... Я не имею право на гордость... Простите. Я лишь ничтожный гибрид! - понуро пролепетал зеленоглазый и тяжело вздохнул. Создатель Убежища потрепал его по плечу и всё-таки закончил:
- Я просто подумал, что тебе должно быть неприятно петь после того, для чего тебя учили петь... Как-то так.
- Нет. Я люблю это делать. Нельзя?
- Почему же, можно. Если нравится, конечно. Не сильно устал?
- Нет. Только не разберусь вот... А что мы делаем? Зачем нужны красивые семечки? - внезапно смущённо полюбопытствовал бывший бесправный, разжал пальцы и стал озадаченно рассматривать золотистые колоски.
- Ты не знаешь, как делают хлеб?! - открытие поразило. Слишком громкие слова пробудили интерес у окружающих. Гаур остановился и тоже подошёл. Пришлось наследнику Аюту рассказать вкратце процесс, в результате которого из зерна получаются пирожки, булки, лепёшки и другая выпечка.
- А я думал, что как-то начинку внутрь всовывают... А хлеб так и растёт... - на чертах освобождённого отразилось глубокое уважение к непримечательным семенам на ладони. - Вот из этого и делают пироги? Надо же... И те тоже... Ристанские?..
Неожиданно всплывшая откуда-то мысль омрачила лица всех свидетелей разговора. Ристанские пироги с начинкой из человечины славятся по всему Оутласту. Осилзский непроизвольно дёрнулся, дико уставился на произнёсшего непредвиденное. Попытка справиться с собственными воспоминаниями провалилась. Горло предательски сжалось. Создатель Убежища развернулся и торопливо пошагал прочь, стараясь охладить рассудок. Случайно глянув на бывшего охотника, неожиданно обнаружил откровенное сочувствие.
- Его жену съели григстаны. Не стоило упоминать. Ты ел эти... пироги? - прямо поинтересовался Тиннарис. У многих здесь возникло аналогичное в уме.
- Нет, конечно. Я полукровка, господин Гаур. Их делают из наших матерей. Но... это мало кто из клиентов понимает... Мы ведь лишь игрушки... Я знал, куда её забрали... Так ведь делалось со всеми фермерскими... а потом я поклялся, что буду помогать по мере своих сил другим детям, которые останутся одни... Простите! Я не должен был говорить! - обескураженно потупился из-за собственной исповеди Лаури и поторопился вернуться к работе. Тин ощутил укол стыда. Как-то до сих пор из-за внешности застенчивого мужчины никак не осознает полностью: матерью зеленоокого была обыкновенная человеческая женщина. А это автоматически означало в большинстве случаев одну судьбу. Ланакэн обернулся и вздохнул, глядя на согнутую спину визуально спокойного получеловека, попавшего сюда из настолько чудовищной среды. И снова всплыли слова Римма о слезах признанного обществом предметом думающего и рассуждающего существа. Настолько жутко, что собственные проблемы кажутся ничтожными в сравнении с тем адом, из которого попал сюда красивый, но беспомощный новичок.
Как только стало слишком темно для покоса, разожгли костры и начали готовить ужин в общих больших котлах. Это вызывало ощущение ностальгии у ветеранов Сопротивления: когда-то под руководством Аюту они точно так же останавливались вокруг языков огня в своих бесконечных странствиях по Оутласту и терпеливо ждали, когда аромат еды превратится в содержимое плошек. Для остальных картина выглядит намного прозаичнее, хотя и не умаляет ценности после напряжённого трудового дня. Оживление возрастает по мере готовности похлёбки. Шоу со всем пылом предался любимой стряпне.
Когда все поели, люди принялись укладываться. Несколько мужчин сели чуть в стороне, весело обсуждая истории из прошлого. Они заметили идущего мимо них нового учителя грамоты и притихли.
- Эй, ты! Патлатый! Принеси сюда нам оттуда кувшин с вином! - велел надменно Нартис, пристально наблюдая за полукровкой. Лаури покорно кивнул и с привычной расторопностью кинулся выполнять приказ вольных. Когда он приблизился, сидевшие переглянулись. Приказавший задорно подмигнул и недовольно пробурчал:
- Это не то! Внимательнее! Другой!
Гибрид виновато съёжился и снова пошагал к припасам. Он уже распознал, что над ним собираются издеваться, но ведь противопоставить нечего! Вернулся и остановился в паре шагов от них. Снова уловил наигранные нотки недовольства у говорившего:
- Чего так долго? Тащи сюда уже!
Но тут рядом оказался Миатс. Губы кузнеца дёрнулись, выхватил у получеловека сосуд, протянул произнёсшему и хрипло заметил:
- Вздумал из себя григстанина изображать? Сам не инвалид - встань и возьми, коли требуется!
В его тёмных глазах застыла практически просьба возразить. Пусть и не воин пока, однако связываться с могучим мастером, машущим целыми днями молотом, желания особого не возникает. "Весельчаки" приумолкли, а бывший падший, благодарно улыбнувшись, юркнул следом за защитником.
На ночь все расположились у огней, раскинув лёгкие навесы. Осилзский выставил дежурных, предупредив, чтобы постарались быть поаккуратнее с крестьянами, если те вздумают напасть. Скорее всего, в будущем ведь станут соседями, а вовсе не врагами! Кроме того, ещё днём в чащу разослал дозорных, старающихся выследить григстанов. Среди некоторых новичков заметно возросла к вечеру активность: такое удовольствие посидеть-поболтать под раскинувшимся над головой звёздным небом. Лаури что-то снова тихонько напевает себе под нос. Риул прислушивался-прислушивался, а затем не выдержал и попросил:
- Можно громче? Слышно плохо... Я таких песен не слышал... Григстанские, должно быть? Но всё равно красивые... Особенно, в твоём исполнении... Не стесняйся!
Гибрид кивнул и затянул во весь голос плавную мелодию, полную трелей и непривычных переливов. В исполнении его глубокого уверенного тенора звуки зачаровали слушателя. Опустив длинные ресницы, певец полностью вкладывается в песню. Это поглощает его и позволяет немного отвлечься от обычных фаталистичных рассуждений. Словно бы всею своей избитой душой переживает историю одинокого странника, шедшего вдоль берега Даиньского озера в поисках своей мечты... Силион, проходившая мимо, остановилась. Она много раз слышала данную старинную балладу, однако впервые кто-то смог сделать историю настолько проникновенной. Оказавшийся поблизости Миатс изумлённо покосился в сторону учителя грамоты и подсел ближе. Прежде культура чужого народа, лишившего свободы вольнолюбивого Боира ещё в молодости, вызывала лишь отвращение. Сейчас же, из-за увлечённого исполнителя, кузнец заинтересовался. А вскоре стал тихонечко подсвистывать. Шоу зажмурился, стараясь представить себе поведанное в нотах. И сам не заметил, как провалился в глубокий сон.
Проснуться полностью бывший падший не успел. Только осознал, как чьи-то пальцы впились в волосы на затылке и приподняли ему голову. Поспешил разлепить веки и изобразить подобострастную улыбку. Успел разобрать лишь, что провинился, проспав момент пробуждения клиента и надо срочно как-то задобрить его, пока не наказали. Глаза никак не фокусируются после столь резкого пробуждения. А мысли скачут обезумевшим стадом, так и не собираясь в стройный ряд.
- А я слышал, что петь можешь хорошо... А танцевать умеешь? - пьяно выпалил Нартис, наклоняясь впритык. Ночь у него прошла довольно бурно. На болотах такое было недопустимо из-за строгого руководителя, а здесь показалось вполне возможным.
- Да, господин. Конечно, - подавить зевоту чудовищно непросто. Ох, как непросто! Следует отвернуться, ведь не эстетично... Да и неудивительно - Солнце ещё даже не успело вынырнуть из-за горизонта, хотя воздух уже и пронизывают серо-розовые лучи рассвета.
- Станцуй для меня! А? - развязно потребовал мучитель, стараясь говорить негромко. Однако в тишине даже шёпот становится оглушающим. Рядом зашевелились люди.
- Мне раздеться? - привычное уточнение споткнулось о полное проявление реальности сквозь рассыпавшийся сон - гибрид наконец осознал происходящее и поражённо узнал склонившегося над собой человека. Воин ошалел от предложения, сощурился и криво ухмыльнулся:
- Тебе и впрямь всё равно: с девкой или с парнем, с григстанином или с человеком?.. Жуть... Слушай, а, если я тебе обувь мне вылизать прикажу, то ты тоже выполнишь?
Лаури осознал, насколько плачевно слаб, не смея противиться чистокровному, но... Где-то на самых задворках его жалкого восприятия самого себя пробудилось некое подобие гордости. Захотелось вырваться и завопить из-за желания избавиться от оскорбления. Только вот... Мешать свободным... Побьют, наверное... Ведь, как бы и что бы здесь ни говорили, однако же вот прямо перед ним свидетельство: никогда григстанской игрушке не стать равным с вольными. Рассуждения лихорадочно несутся в мозгу в поисках спасения. Неужели же его и впрямь заставят настолько унижаться? Прежде колебания уже расценивались бы за ослушание, а потому не посмел бы медлить. Но почему-то никак не может осилить правильный ответ. Что-то мешает покориться и сразу же приступить к выполнению пожелания вышестоящего по собственному пониманию творения.
Пока эти двое созерцали друг друга, рядом взвился услышавший всё Боир. Впервые в жизни он имеет шанс остановить моральное уничтожение одного из самых растоптанных существ на материке. Прожив столько лет в роли бесправного раба, на своей шкуре слишком хорошо опробовать успел вкус чужой жестокости. Шоу заворочался и сел, пытаясь разобраться в представшем зрелище.
- Отпусти его! - взревел кузнец, подлетая впритык к пьяному. Нартис злорадно хохотнул и глумливо выдал:
- Что-то ты очень долго, видать, у григстанов в рабах прожил... Красивый паренёк? Понравился на их манер? Я думал - врут про тебя! А оно вон как, значит... Тяжко без нежности?
От скабрезного намёка не так давно освобождённый слуга буквально застыл, словно от пощёчины, а оппонент рассмеялся ему в побагровевшее от ярости лицо. Алкоголь придал смелости, которой давеча не наблюдалось. И тут, заметив, что вот-вот "подарок Сиото" постарается в порыве гнева наброситься на неадекватного насмешника с кулаками, вмешался Гаур. Он приблизился той кошачьей походкой, какой обычно перемещается либо на поле боя, либо при тренировках. При появлении земляка Нартис заметно напрягся.
- Пьян? А что я говорил тебе на сей счёт? - напомнил Тиннарис мягко.
- Мы же теперь не тебе подчиняемся... Какая разница! - постарался огрызнуться Шиви, но опасения сделали интонацию почти заискивающей.
- Я по-прежнему остаюсь твоим учителем. Оружие на землю! - спокойно велел Беловолосый Крушитель.
- Но...
- Ладно, - миролюбие насторожило. Ученик замер. И как раз вовремя: в мгновение ока выхватив саблю, Тин её кончиком ловко повыдёргивал у него из ножен всё вооружение (благо, отлично знает весь арсенал). Теперь короткий меч, кинжал и четыре метательных ножа валяются на земле. И извлёкший их на свет совершенно не беспокоился оттого, что мог ранить их владельца, посмей тот хоть шелохнуться.
- Что ты делаешь?.. Зачем? - растерянно сорвалось с губ побледневшего Нартиса.
- Учу. Что ещё надлежит делать наставнику? - пожал плечами Гаур, убрал в ножны саблю и метнулся к подчинённому. Скользнул взглядом по ещё беспомощно жавшемуся под одеялом Лаури и искажённым чертам кузнеца. Вырваться из хватки опытного охотника не выходило и тогда, когда обязанный когда-то ему своим выживанием последователь был трезв. Ныне об этом и речи не идёт. Тин с непроницаемой миной отволок за вывернутую руку его к ведру у колодца и равнодушно уткнул туда головой. Вот теперь Боир уже забыл о собственной обиде и растерянно стал пялиться на процесс. Шиви даже не пытается сопротивляться, сознавая бесполезность и вероятность разозлить не отличающегося покладистостью и мягкостью учителя. Когда смог снова дышать, лишь беспомощно взмолился:
- Хватит! Понял!
- Нет. Ещё не понял. Кстати, я так долго тебя купать могу. Пока нормально мыслить не можешь. Язык ещё заплетается. Недостаточно испугался? - ждать ответа не намеревается, снова погружая Нартиса. Кто-то ещё из тех, с кем когда-то разбойничал в Шукрских болотах, вкрадчиво отметил:
- А Тин и впрямь может долго... У него опыт в пытках и пожёстче есть... Его злить - себе дороже!
От услышанного Риул встревожился уже за наказываемого, который теперь попытался рефлекторно высвободиться, однако захват стал настолько болезненнее - чуть не захлебнулся. Оказавшись вновь на воздухе, начал лихорадочно откашливаться и жалобно клянчить остановиться. На сей раз палач, оценив его состояние, явно удовлетворился.
- Пошли, - коротко бросил, вставая и потягиваясь, словно бы и не занимался до того расправой над излишне буйным последователем.
- Куда? - с расширившимися глазами от предчувствия, что рано ещё расслабляться, уточнил Нартис. Со стороны странно смотрится очевидный испуг перед маленьким и хрупким Беловолосым Крушителем.
- Я же твой учитель! И с чего напоминать стало надо постоянно? Тренироваться! А то совсем в тюфяк превратился! - усмешка в ответе вызвала опасения. Светлые, словно небо, глаза словно бы придавили к земле незримой тяжестью. На сей раз с авторитетом убийцы из Шукрских болот никто спорить не собирается, лишь покорно поплёлся следом за ещё зевающим Тиннарисом. Шоу и Боир, не сговариваясь, отправились следом посмотреть. На их взгляд, больше напоминает побои, однако Шиви не бунтует. Методы его наставника всегда казались садистскими, однако лишь благодаря ему когда-то из простых забитых крестьян, чудом выживших после уничтожения Дайима, стали вполне опасной шайкой среди непроходимых топей. Когда ученик свалился от изнеможения, Гаур вернулся к наблюдателям расправы и умиротворённо произнёс:
- Извините за принесённые неудобства! Он несколько агрессивный, когда в хмельном состоянии. Думаю, в ближайшее время не повторится.
- Сурово... - вырвалось у картографа.
- А? Да, наверное. Зато доступно для любого уровня интеллекта, - судя по всему, абсолютно не коробит наличие стольких свидетелей поступка. Более того - с лёгким оттенком злорадства тут же напомнил: - Кстати... Миатс... Тебе тоже паузы делать в занятиях не стоит!
- Сочувствую, - одними губами высказал мнение Шоу, но Боир отозвался с полнейшим энтузиазмом. Очевидно, у него с учителем никогда не возникало проблем во взаимопонимании. Может, этому стала причиной цель, куда самоотверженно стремится, а может - сравнение с прежним положением, в связи с которым привык выполнять требования без попыток увильнуть или схалявить.