Она шла от вышки, вслушиваясь в гул воздуха, запутавшегося в решётчатых опорах. Ретрансляционная башня казалась в полумраке затаившимся чудовищем, заунывно воющим в холодном мраке на резко очерченную далёкую луну, бледную и невнимательную. Из-за ошибки при монтаже, пришлось везти кассету уже в сумерках, так рано зимой сковывающих землю. Машина заупрямилась и заглохла на соседней улице, не то недовольная гололёдом, местами металлически отливающим на асфальте, не то испуганная таинственным рычанием стального монстра в высоте. Всего несколько десятков метров и плотно захлопнувшаяся дверца отрежет одинокую человеческую душу от бездны тоскливых звуков, а тёплый рокот в капоте вернёт уют и уверенность. Порыв, пронизанный морозом, выдавил слезу, липкую и чужую. Стало больно смотреть по сторонам. И только заунывный вой стонущего от ран ветра, порвавшего своё лёгкое тело в грубых антеннах, позвал смерть. Гибель ощущалась каждым вздохом. Хотелось кричать, спасаясь от нависшего в темноте зверя. Вот-вот... Ещё чуть-чуть... Не выдержав шквала, теперь кажущаяся такой хрупкой постройка рухнет! Целая вечность... Между маленькой комнатой вахты радиостанции, расположенной в длинном невзрачном здании позади, и крохотной коробочкой салона. Вздохнуть глубже и успокоиться. Это всегда помогает. Но не сейчас. Не в эту плаксиво-зловещую ночь. Там... высоко вверху, в прозрачном хрустале небес, зажглись первые звёзды, такие чужие, словно на другой планете. И им всё равно, что произойдёт в следующий миг. Новый рёв вверху. Сама стихия взбешена столь непокорной и запутанной преградой. И ещё эта женщина внизу, одиноко ссутулившаяся от всепроникающей стужи, пытающаяся отвлечь себя на мечты о не выпавшем снеге. Но нет. Новые и новые трубные вопли, словно призывают покинуть ставшую странно чужой землю. Здесь уже ничего не держит. Душа с замиранием вслушивается в далёкий зов.
Вот он, застывший от ненадобности автомобиль. Поворот ключа, и тепло в груди включится с освещением. Ещё немного, и всё-таки завёлся упрямый двигатель. Вот только спокойнее почему-то не стало, как ни стараешься взять себя в руки.
Далёкий глухой скрежет... Кажется, словно сейчас рухнет... Нет. Крепкая постройка. Надо уметь держать себя в руках. Но внутри не тает комок пропитанного лунным светом льда, давящий чуть ниже горла.
Ещё какой-то звук. Посторонний и грубый, но сливающийся с жёсткой мелодией ночной бури. Короткая вспышка ослепляющих фар... Лёд... Ещё один ночной водитель не справился с управлением. Короткий удар и падение вниз по крутому склону, словно аккомпанемент, влились в трагическую песнь природы. Ночное светило не изменило выражения своих холодных глаз. Лишь чуть тише, как будто, стала ария одинокой печали, исполненная на огромном инструменте.
Всё прошло. Вселенная удовлетворена. Острые огоньки в зените зябко укутались в пуховое одеяло туч, не удовлетворённые зрелищем. И снова покой нарушался лишь плачем на высоте в многие метры от поверхности студёной почвы.