После того, как Анфиса не смогла связаться с Ольгой Громовой в течение трех суток, она обратилась в милицию. Всерьез заволновавшись за жизнь подруги, девушка чувствовала себя не в своей тарелке. Она больше не могла ни пить пиво по вечерам, ни спокойно отправиться повеселиться в злачное заведение типа ночного клуба. Хотя и Анфиса никогда не считала Олю хорошей подругой, она все равно ощущала ее отсутствие и даже не в связи с деньгами.
Анфиса для начала наведалась в районное отделение милиции, которое впрочем, без особого внимания приняло заявление об исчезновении гражданки Громовой. Она также заявила о пропаже автомобиля этой гражданки, на что ей прямо ответили:
- Об угоне транспортного средства может заявлять только лишь владелец.
Равнодушное отношение РОВД заставило Анфису действовать более радикально. Она направилась в краевое отделение МВД. Ее там, как ни странно, внимательно выслушали и подробно объяснили, что этим делом должны заниматься в инстанции низшего уровня, то есть там, где Анфиса уже была сегодня.
- Единственное, чем я могу вам помочь, так это свозить вас на опознание, - учтиво обратился капитан милиции Соловьев Валерий Аркадьевич. - Точнее, вы мне можете помочь. Под описание гражданки подходит одна девушка, найденная позавчера мертвой в одной из деревень края. Ну, а тело привезли к нам в морг.
Анфиса не на шутку испугалась, мало того, что ей предлагают добровольно смотреть на разлагающееся мертвое девичье тело, к тому же этой девушкой может оказаться разыскиваемая Ольга.
- Решайте сами, - сказал Соловьев, при этом пристально смотрел в глаза ничего не понимающей Анфисы, - но только скорее. Дело в том, что о пропаже похожей девушки никто не обращался ни в местные отделения, ни в наше МВД. Жители деревни сообщили, что погибшая не из местных. А сегодня появились вы с заявлением...
- Короче говоря, вы мне предлагаете съездить с вами в морг? - Анфиса уж очень резко обратилась к капитану. Тот только рот раскрыл.
- Ну, можно и так выразиться, - немного побагровев, ответил Соловьев.
- Делать нечего, поехали, - подумав, ответила Анфиса.
В городском морге было немноголюдно, что впрочем, и неудивительно. Однако, Анфиса раньше считала, что в покойницкой кроме самих "клиентов" должен быть многочисленный персонал, родственники умерших. А сегодня, кроме уборщицы и дежурного, прибывшие на опознание тела милиционер и Анфиса никого не встретили.
В двухэтажном здании морга было очень холодно, поэтому девушка продрогла до кончиков пальцев. Ей еще ни разу не приходилось в своей жизни бывать в подобном заведении ни в качестве родственника или подруги скончавшегося, ни, слава богу, в каком другом качестве.
Дежурный, после того, как проверил документы, провел Соловьева и Анфису через длинный коридор в просторную комнату, где было еще холоднее, чем во всей остальной постройке. Девушка сразу догадалась, что их привели на место. Приглушенный электрический свет, верно лампочка на семьдесят вольт озаряла двадцатиметровую залу, пустая площадь в центре комнаты, предназначенная, по мнению Анфисы, для разворотов врачебных носилок и катафалков, кабинки, рассыпанные практически по всему периметру помещения, скрытые за прямоугольными небольшими дверками от глаз в глубине стены - все очень точно соответствовало условиям использования по назначению данной комнаты.
Капитан о чем-то переговорил с дежурным, до Анфисы долетали только какие-то обрывки фраз, о смысле которых она все равно ничего не знала, после чего жестом пригласил девушку подойти ближе.
- Тело привезли вчера поздно вечером, - равнодушно заявил дежурный и добавил: - им еще никто до вас не интересовался. Поэтому вскрытия не делали, так как родственники не объявлялись и не у кого взять согласие на аутопсию.
- На что? - переспросила Анфиса, которая не сильно разбиралась в медицинских терминах, тем паче в области анатомирования.
- Аутопсия, то же вскрытие, только на медицинском языке, - ответил дежурный.
- А вы что медик? - поинтересовалась Анфиса, глядя в упор на молодого человека в белом халате.
- Нет, я только учусь. Сейчас практику прохожу, и поэтому иногда слышу, как дипломированные врачи произносят такой или иной термин, даже что-то удается понять и запомнить, ведь медицинский лексикон довольно сложен на восприятие не посвященному, - дежурный расплылся в улыбке; чувствовалось, что он хотел произвести впечатление на девушку.
- Давайте, все-таки обсудим ваши познания в медицине позже, - вмешался капитан Соловьев, - а сейчас, будьте любезны, покажите нам тело погибшей.
Дежурный косо посмотрел на милиционера. В его глазах отчетливо читалась неприязнь по отношению к нему. А как же, прервать его, когда он расхваливал сам себя перед симпатичной девушкой. Анфиса же только радовалась возникшей небольшой напряженной ситуации, центром которой она и являлась. Не часто ей приходится попадать в подобное положение, гораздо реже чем, например, Жанне. Вспомнив о своей подруге, Анфиса поостыла, и радостные мысли о произведенном ею впечатлении быстро куда-то улетучились, словно их не было вовсе. И зачем она вспомнила о Жанне?
Тем временем дежурный уже выдвинул одну из кабинок из стены. Повеяло жутким холодом из морозильной камеры, а черный мешок, закрывавший тело жертвы быстро покрылся влагой. Анфиса смотрела широко раскрытыми глазами, наполненными страхом, на выкатившийся стол, обрамленный с двух сторон металлическими балками.
- С вами все в порядке, - обратился к ней дежурный.
- Да, да, - Анфиса нашла в себе уверенности ответить, - во всяком случае, пока.
- А то смотрите, может надо за нашатырем сходить.
- Нет, не стоит.
Дежурный надел белые латексные перчатки и тихонько начал открывать молнию на мешке. Вскоре, наружу показалась голова умершей, за ней и все остальное тело.
- Боже! - воскликнула Анфиса и покосилась назад, подальше от стола, чтобы не видеть мертвую.
- Я же предупреждал, что редко кто обходится без нашатыря, - со знанием дела сказал дежурный. Он выбежал из комнаты, и были разборчиво слышны его удаляющиеся шаги.
- Что, узнаете? - обратился к Анфисе капитан. Она на него смотрела ничего не выражающим взглядом.
- Это она, - прошептала девушка и, закрыв лицо руками, добавила: - Ольга Громова.
- Вы уверены? - не унимался Соловьев. Что делать, это его работа.
- Да, - еле-еле слышно сказала Анфиса и направилась к выходу.
- Правильно, пойдемте отсюда на улицу.
У входной двери капитан остановился, чтобы уладить какие-то дела с дежурным, который все искал запропастившийся бутыль с нашатырным спиртом. Анфиса в одиночестве вышла из морга и, пытаясь успокоить нервы, закурила. Пять минут постояв на улице, и, не дождавшись капитана, она побрела домой. Пережитых ощущений ей хватило до конца дня.
***
Жанна с трепетом ждала завтрашнего дня. Во-первых, завтра ее парень и по совместительству личный, и - что важно - бесплатный тренер едет на соревнования по пауэрлифтингу в город Усов. Во-вторых, там же участвовать будет и Иван, которого девушка все охотнее хочет прибрать к своим рукам. Жанна сама выступать в своей весовой категории не сможет из-за плохой подготовленности и болей в спине, зато решила лучше подготовиться к первенству краевого центра, которое вскоре состоится, а пока, приняв решение ехать вместе с ребятами, будет наблюдать за состязаниями из зрительного зала.
Она порадуется за победу своего парня, а в том, что другой расклад невозможен, Жанна ни секунду не сомневалась. И постарается, как можно больше свободного времени провести наедине с Ваней, расставить все точки над "и", а то играть в гляделки с мускулистым и остроумным красавцем не в ее вкусе, она любит получать все и всех, что и кого захочет сразу и немедленно. А завтра уже исполняется неделя, как Жанна впервые увидела Ивана в тренажерном зале, и до сих пор ни секса, ни даже скромного поцелуя у них не было. Была, правда, возможность на Санаторной договориться об интимной встрече, но тогда Стефан со своим телефоном перебил все далеко идущие планы, и разговора не получилось.
Таким образом, ранним утром следующего дня Юра, Жанна и Ваня на машине двинули в Усов на турнир. Добрались быстро, дорога заняла чуть больше часа, и уже к восьми утра ребята остановились в одной из простеньких гостиниц города.
До самих соревнований у тройки оставалось много времени и убить его они решили за прогулкой по городу, за осмотром местных достопримечательностей, о коих хорошо было расписано в рекламных буклетах туристических компаний, за посещением магазинов в поисках различных сувениров и симпатичных безделушек, и кафе, где, как позже выяснилось, подавали превосходные щи из квашеной капусты и потрясающе вкусные говяжьи медальоны с гарниром из мелкозерного вьетнамского риса.
Дворец спорта, в котором проходит турнир для пауэрлифтеров, расположен практически в самом центре Усова, до главной площади рукой подать - десять минут легкой ходьбы. Фасад здания представлял собой шикарное зрелище: недавно старые, полуразваленные, полусгнившие деревянные рамы были заменены на более современные и удобные пластиковые, отремонтирована входная дверь, замазаны шпатлевкой трещины, стены выкрашены в презентабельный бежевый оттенок вместо угрюмого серого. Во всяком случае, внешний облик дворца спорта соответствует эстетическим нормам и требованиям художественно-архитектурной выразительности обустраиваемого города. Ребята отметили, что по сравнению с прошлым годом Усов значительно приукрасился не только в отношении отремонтированных фасадов зданий, но также и в отношении дорог, рекреационных зон, сервиса и сферы услуг. Новому обличью дворца спорта вторила и внутренняя обстановка. Во всех залах, специализированных под самые разнообразные виды спорта, кипели спортивные будни - тренировки и соревнования.
Пока Юра ушел разогревать мышцы, Жанна не стала терять ни минуты, она прошла в мужскую раздевалку, куда недавно проследовал Иван. Молодой человек, очень походивший на один из двух типов ее идеала мужской красоты (первый тип - солист популярнейшей в свое время американской рок-группы Курт Кобейн, а второй - не безызвестный актер Вин Дизель, на которого внешне и похож Ваня) скромно сидел на лавочке и о чем-то напряженно думал. Наверное, мысли у него были скверные, раз он находился в раздосадованном состоянии. Больше никого в маленькой раздевалке не было, и Жанна смело вошла внутрь. Хотя даже если там и еще кто-нибудь из парней был, да в придачу в хорошей физической форме и желательно с наименьшим количеством одежды, то девушка все равно бы заперлась. Плевать она хотела на разного рода глупые правила приличия. Ваня при виде Жанны резко вскочил и как-то неестественно преобразился. В чем дело сразу и не поймешь, вроде тело то же самое, а как будто грудь значительно увеличилась в объеме за считанные секунды. Как ему это удалось, Жанна позже выяснит.
- Юра уже пошел в зал, - немного неуверенно начал Ваня. Чувствовалось с его стороны легкое смущение.
- Да? А я как раз его ищу, - солгала Жанна. Она, не теряясь, подхватила предложенную тему, как повод для завязывания разговора с малознакомым, но очень интересным ей парнем. Пикуль прекрасно знала, где находится Юра - достаточно далеко, именно поэтому она позволила себе пройти в мужскую раздевалку. - А ты чего не переодеваешься? - выждав томительную паузу, Жанна продолжила наступление.
- Да, понимаешь... - Ваня остановился на полуслове, после чего приятно улыбнулся, присел обратно на скамейку и сказал, - я не взял комбинезон. Думал, что положил в сумку, а оказалось, что нет.
В такой ситуации раньше бы Жанна посмеялась от души, либо покрутила указательным пальчиком у виска, удивляясь не столько необъяснимым безответственности и безалаберности, сколько тупости. Ну, как можно ехать на соревнования без спортивной экипировки, тем более по пауэрлифтингу, где при работе с огромными весами за раз плюнуть получить сложнейшую травму, или вообще остаться инвалидом на всю жизнь! Но сейчас ничего подобного Жанна не ощутила, ей захотелось подойти поближе к Ване и обнять его, успокоить и как-то отвлечь от плохих мыслей.
- Все в этой жизни бывает, - заключила Жанна и столкнулась взглядом с Ваней. Он смотрел на нее, заставляя девушку невольно вздрагивать. Рядом с ним Жанна чувствовала малейшую стесненность, какую она могла себе позволить, и приятное тепло, быстро покрывавшее все тело изнутри. Стараясь выйти из нахлынувшей легкой эйфории, не выдав раньше времени свои чувства, Жанна перевела разговор на нейтральную тему, которая не касается ни ее, ни его: - Все бывает. Вот, например, пару дней назад мой друг Стефан телефон в общественном туалете уронил прямо в маленькую дырочку в полу.
- Серьезно, - ухмыльнулся Иван.
- Смешно даже не это, - Жанна сама без улыбки не могла вспоминать о случае на Санаторной, - он его еще и достал дерьмочерпалкой.
- Да, он, наверное, хорошо постарался.
Когда бурное обсуждение утихло, повисло неловкое молчание. Жанна смотрела на красивого, статного юношу и не верила в то, что она его нисколько не привлекает. Тогда почему он медлит, почему не подойдет к ней ближе? Неужели он не чувствует с ее стороны интереса? Может, он боится Юры... Точно, как же раньше Жанна об этом не подумала! Юра мало того, тренер в зале, где Ваня занимается, мало того, что парни успели подружиться, мало того, что он больше и сильнее, так он, самое главное, без пяти минут жених Жанны. Страх - вот, почему он медлит!
А если нет? Если у него и мысли ни одной не было насчет Жанны? Вдруг он даже не рассматривает ее как молодую, симпатичную, сексуальную, незакомплексованную девушку, с которой можно замутить. Единственный способ это проверить - взять инициативу в свои руки, что Жанне приходилось делать нередко.
Жанна, набрав полную грудь воздуха, решительным шагом подошла к Ване, сидевшему у стены на лавочке. Когда юноша посмотрел снизу вверх на нее, она протянула руки, желая положить их ему на мощные широкие плечи.
И, вдруг, повинуясь, то ли природному инстинкту, то ли скрытому от посторонних глаз желанию, но томившемуся с их самой первой встречи, Иван резко поднялся, обхватил Жанну за талию и с силой прижал ее к стене. Потеряв голову от близости ее тела, юноша придвинулся к нежному, с красивыми зелеными глазами лицу, желая встретиться губами. Как долго он ждал этого момента, всего неделю, но для него это был громадный срок, вечность, которую создала Жанна тем днем, когда она вошла в зал и забрала молодое, горячее, красное сердце с собой. Иван не мог ни о ком другом думать, кроме как о ней, он искал с ней встречи, набился в друзья к ее парню, лишь бы быть ближе с ней. На людях он был непоколебим, не выдавая своих мучительных терзаний. Иван, может и впервые - он не мог точно ответить себе - влюбился, как мальчишка.
Жанна, предчувствуя страстный поцелуй, обдумывала, как выйти из этой щекотливой ситуации, она не ожидала такой бурной реакции со стороны молодого человека и посему струхнула, ведь действие повернулось впредь ее воле и заранее заготовленному сценарию. Поцелуи поцелуями, но спешка, как известно, хороша лишь при ловле блох. Она опасалась, что в любой момент в раздевалку может зайти кто-нибудь из спортсменов, кто без особых трудностей расскажет Юре (в мире пауэрлифтеров все очень хорошо друг друга знают) о застигнутой врасплох парочке. Ругая себя последними словами, Жанна отвернулась в сторону в тот момент, когда Ваня уже максимально приблизился.
Он, поняв без слов реакцию девушки, мигом остановился, отпустил ее и отошел на два шага назад, пока не уперся о скамейку. Неожиданно нахлынувшее помутнение так же резко прошло и, когда вернулась способность соображать, он осознал шаткость своего положения. Выдав свои эмоции, Ваня рисковал быть отвергнутым ею, к тому же, узнай про это Юра, изгнания из зала не миновать и можно смело опасаться за сохранность и облик своего лица. Да, ситуация!
...Что ж, в борьбе, когда у обоих есть чувства по отношению друг к другу, проиграл тот, кто не смог побороть свой природный инстинкт, кто, не думая о последствиях, бросился в омут желаний, кто не смог ничего противопоставить женской хитрости и расчету. Несмотря на то, что Жанна не ожидала такого поведения от Вани, она быстро сообразила, как поступить, чтобы тот теперь был у нее в руках и в... постели...
Жанна вышла из раздевалки, оставив Ваню одного. Весь день до самого возвращения из Усова ребята не обмолвились ни словом, лишь изредка поглядывали друг на друга, пытаясь угадать, о чем он или она думает, какой эффект произвел поступок и что же Юра? А Юра, кстати, занявший первое место в своей весовой категории, попутно установив рекорд края в приседаниях, даже не заметил неестественного молчания и летающую над его девушкой и другом неловкость. Быть может, вмешайся Юра сейчас, можно было бы избежать того, что коснется их троих позже.
***
Алексею снился странный сон, будто его по голове лупили молотком. Да так долго и сильно, что в пору было подыскивать новую неотъемлемую часть тела. Почему именно молоток? Кажется, недавно мама просила прибить гвоздь для шпингалета в ванной комнате.
"Надо будет сегодня этим заняться", - думал Алексей.
Сон прошел, осталось только болевое ощущение в лобовой области и осознание того, что долгожданный отдых выдался на редкость неудачным. Наконец, Алексей понял, что кто-то усердно ломится в дверь.
- Что опять ей нужно? - в сердцах проговорил Алексей, будучи уверенным, в том, что за дверью он увидит свою бестолковую, в последнее время капризную пока еще жену.
Он, нехотя, поплел открывать незваному гостю. Какого же было его удивление, когда перед ним оказалась не Ольга, вечно появляющаяся не вовремя, а незнакомый человек лет тридцати пяти. Он протянул зевающему Алексею удостоверение и представился, как капитан милиции Соловьев Валерий Аркадьевич.
- Чем могу быть полезен? - спросил удивленный визиту столь неожиданного гостя Алексей.
- Громов Алексей Андреевич? - в свою очередь поинтересовался тот. - Пока вас найдешь, вся спина взмокнет, как говорил один наш преподаватель в школе милиции. Но, не об этом. Вы, собственно догадываетесь, по какому поводу я нанес визит?
- Собственно нет, - громко проговорил Алексей.
- Когда вы последний раз виделись со своей женой Ольгой Александровной Громовой?
- Тринадцатого числа этого месяца, - по-прежнему не понимая, к чему ведет этот Соловьев, сказал Алексей. Одно ясно, что дело связано с его женой. Правильно, не сама приехала, так заслала милиционера! Вот же стерва! Разозлившись на нее вконец, Леша стал рассказывать подробности последней встречи с Ольгой, будь она неладна:
- Я собирался уезжать в тот день к другу за город, как она явилась, начала скандалить, впрочем, как всегда. Вот и все. Так и прошла наша последняя встреча.
- Значит, вы говорите, что уезжали за город? - прищурившись, медленно переспросил Соловьев. - А куда конкретно?
- В поселок Речной. А к чему вы интересуетесь? Вас моя жена заслала? - то ли сдуру, то ли спросонья, то ли потому что голова болит, но Алексей задал блюстителю порядка немного некорректный вопрос.
- Ну, в переносном смысле можно и так выразиться, - выпалил капитан, слегка улыбнувшись, но, поняв, что обстоятельства не позволяют в таком легкомысленном и поверхностном тоне поведать о случившейся трагедии, тотчас же опомнился, посуровел и начал свою речь. - Ваша жена, гражданка Громова Ольга Александровна была два дня найдена мертвой близ деревни Заполье, недалеко от поселка Вихаль - ее места рождения. Ее тело было найдено в реке одним из местных жителей. Предполагаю, что она утонула.
Алексей слушал капитана, и все равно не понимал ни слова. Его отрешенный взгляд был направлен вдаль, руки тяжело свисали, в душе стало неприятно спокойно. Казалось, что та часть его самого, которая не давала ему наслаждаться жизнью последний год, терзала его нескончаемыми упреками и вопросами о вечной любви, резко оторвалась от него и улетела прочь, уже навсегда. Он не любил Ольгу, более того, она доставляла ему неудобства и неприязнь, но сейчас, когда незнакомый человек говорит, что ее больше нет, ему захотелось видеть ее, слушать, спрашивать, попросить, наконец, прощения за то, что у них ничего не получилось.
Вместе с тем, Алексей не был расстроен. Скорее его состояние можно описать, как равнодушное, будто человек долго-долго направлено шел к своей цели, а после ее достижения сил на чувства не осталось. Так и Алексей, который ушел от жены, стараясь, избежать ее излишнего внимания, внезапно получил то, что хотел, но почувствовать что-то не смог. Потому что, положительные эмоции оттого, что она оставила его в покое, были перекрыты известием о смерти уже бывшей жены.
- Вы говорите два дня назад? - переспросил Алексей, желая убедиться, правильно ли он расслышал день смерти.
- Два дня назад было найдено тело, - сказал капитан, - а смерть наступила еще раньше. Точный ответ может дать вскрытие. Мне необходимо, чтобы вы подписали документы на проведение этой процедуры.
- А она что-то даст?
- Безусловно, - уверенно произнес Соловьев. - Или подтвердит версию о том, что она утонула, или, быть может, выявит новые факты, которые заставят усомниться в правильности первоначального мнения. Так же, с помощью аутопсии, можно определить была ли смерть случайностью или преднамеренным шагом со стороны пострадавшей или еще кого-нибудь, - поведал милиционер с таким многозначительным видом, словно он уверен в том, что расследование примет сложные черты.
- Вы думаете, ее могли убить? - безучастно прошептал Алексей.
- А? - не расслышал Соловьев, но позже сообразил, что спросил у него собеседник, - я не исключаю и такой возможности.
- Давайте бумаги, я их подпишу, - помедлив, заявил Громов.
После того, как Алексей подписал разрешение на вскрытие, то разговор быстро сошел на нет. Соловьев выдвигал версии случившегося, одна другой страшнее и изобретательнее, и не того наслушаешься от человека, который по роду своей деятельности вынужден ежедневно сталкиваться с преступностью. В конце концов, он сказал, что следствие продвинется вперед только после вскрытия, в ходе которого уточнится и дата смерти.
Когда ушел Соловьев, к Алексею потихоньку стала возвращаться способность соображать. Конечно, осмыслить новость о том, что твой близкий человек, пусть и нелюбимый, умер, что ты его никогда не увидишь, не услышишь, не легко и на это потребуется много времени.
- Подумать только, - не веря самому себе, вслух произнес Леша, - я вдовец девятнадцатилетний...
Весь оставшийся день Алексей провалялся на кровати, ничего не делая. Телевизор он не любил смотреть, книжек не читал, глупыми компьютерными играми не увлекался. И поэтому сегодня он тупо лежал в постели и глядел в потолок. Он вспоминал Ольгу, счастливые моменты их совместной жизни, которые были не редкостью в первое время после свадьбы. Это были приятные воспоминания, но не более того. Алексею не хотелось вернуться в прошлое и еще раз пережить ту безумную волну страсти.
Позже он думал о последних месяцах своего брака, которые не представляли ничего похожего на счастье. Рутина быта поглотила их, отучила от трепета и нежности, с которыми они относились друг к другу поначалу.
"Как быстро все закончилось" - облегченно отметил про себя Алексей. Хотел подать на развод и представлял себе эту процедуру кошмаром, ведь Ольга просто так не успокоилась бы. Но, вмешался случай, который упростил жизнь молодому парню, так сказать, избавил от одной проблемы (это не о жене, а бракоразводном процессе).
Вечером Алексей Громов уже и не думал о смерти Ольги. Он посчитал, что хватит печалиться, ее не вернешь, а самому надо продолжать жить дальше. Ему не было стыдно за свое отношение, Алексей поступает так, как считает нужным. А завтра ему предстоит устраиваться на работу в строительную фирму на лето.
Алексею осталось уладить только одну маленькую незначительную формальность. Ночью, когда кругом тихо и темно, он, словно скрывая какие-то улики, сжег все документы на развод. Чувствовал он себя тогда не на высоте.
Глава 7
НАЧАЛО КОНЦА
Вскрытие было проведено в тот же день, когда дал согласие Алексей Громов. Результаты оказались предсказуемыми и в шок ни анатома, ни Соловьева не повергли. Хотя и некоторые факты вызвали ряд вопросов у дотошного капитана.
Как и предполагалось, гражданка Ольга Александровна Громова умерла в результате заполнения легких водой, то есть утонула. Смерть наступила примерно шесть-восемь суток назад. Два последних заключения - это то, ради чего и проводилась сложная процедура вскрытия. Но капитан Соловьев больше заинтересовался другими подробностями операции: гематомой в области лопаток и отсутствием верхних слоев кожи на правой ноге умершей. Соловьев все думал, что если человек прыгает в воду с целью свести счеты с жизнью, то он это сделает аккуратно, без лишних повреждений.
Врач, проводивший вскрытие, предположил, что кожа содрана, скорее всего, о дорожное покрытие или бетонный бордюр. Ранение такого типа девушка могла получить и за несколько часов до смерти. Единственно, ей пришлось хорошо постараться, чтобы так сильно изуродовать лодыжку.
- То есть вы не находите каких-либо увечий на теле, нанесенных посторонними лицами и приведшим к смерти, - заинтересовано спросил Соловьев более чем спокойного врача.
- Нет никаких оснований так полагать, - парировал врач. - Что касается лодыжки, то я вам уже объяснил, что много ума не надо для того, чтоб себя так искалечить. Достаточно упасть в нужном месте и повреждение будет серьезное. А гематома, я думаю, просто бытовая травма. И не более того. Узнайте, может у нее с мужем часто случались буйные разборки.
Вечером Соловьев очень много и долго думал об этом деле. Не такое оно уж и простое. Капитан интуитивно чувствовал, что это не обычное самоубийство. Но фактов и доказательств нет, остается принять самую примитивную версию случившегося: девушка бросилась в реку сама. Как дважды два.
***
В день похорон стояла пасмурная погода. С раннего утра лиловые громады туч заволокли небо над городом. Синоптики дождя не обещали, но собравшиеся на похороны друзья и коллеги Ольги захватили с собой зонты. Легкий ветер развевал длинные женские кудри, вынуждая девушек постоянно поправлять прическу. Проносящиеся над траурной процессией птицы громко кричали, заглушая говоривших, и чтобы уловить слово людям приходилось ближе подходить к собеседнику. На кладбище было ужасно пыльно и грязно; множество автомобилей и автобусов без конца ездили взад-вперед по грунтовой дороге, поднимая за собой клубы мелких частиц и сорванных непогодой листьев. Некоторые из присутствовавших на похоронах постоянно закрывали руками или носовыми платками лица, чтобы избежать попадания пыли в глаза, нос или рот, остальные же без остановки чихали, браня только что проехавших водителей.
Всего на похоронах Ольги находилось пятнадцать человек. Кроме вдовца Алексея и его родителей присутствовали Анфиса, Жанна, Стефан, генеральный директор издательства "Ю-Пресс" Геннадий Васильевич Сидоров в обществе своих работников, бывших коллег Ольги, и четыре соседки Громовой, среди которых была женщина в очках с роговой оправой и толстыми линзами. В ней Анфиса сразу узнала ту разговорчивую бабу из квартиры Љ36, с которой не так давно познакомилась. Кстати, звали ее Евгения Николаевна.
Присутствие на погребении всех этих людей скорее формальность, нежели желание коллег и соседок попрощаться навсегда с молодой девушкой. Так показалось всем четверым друзьям, хотя и сами они не очень жаловали при жизни госпожу Громову. На лицах работников издательства читалось необъемлемая скука, простое нетерпение и ожидание скорейшего финала процессии. Их заставил идти сюда начальник, а против руководства не попрешь, если ни хочешь не досчитаться рублей в зарплате.
Сам же Геннадий Васильевич печальным голосом, до того не естественным и противным, говорил о покойной хорошие слова, вспомнил тот день, когда Ольга, только окончившая институт, пришла устраиваться к нему на работу. Рассказывал разные курьезные и не очень истории, таким или иным способом связанные с девушкой. Жалел о том, что навсегда потерял самого ценного, самого преданного, самого умного сотрудника, без которого издательства бы не добилось тех высот, каковыми оно может похвастать теперь.
- Что за спектакль? - тихо произнес Стефан стоящим рядом Жанне и Анфисе. Они с недоумением и недоверием слушали Геннадия Васильевича и не могли понять, ради кого он строит из себя саму невинность, так жалеющую о кончине Громовой.
- Я надеюсь, что хоть одна рассказанная им байка является правдой, - высказалась Жанна. - Смотрите, а разыгранная клоунада пришлась по душе бабушкам. Как они заслушались. Наверное, каждому слову поверили. Вон, женщина в здоровых очках, а-ля сова, глаз не сводит с этого гендиректора.
Действительно соседки Ольги внимали речи Сидорова. Он им казался настолько искренним и заботящимся об умершей девушке, что они готовы были расплакаться только от одного вида этого человека.
- Ага, жалеет он о потере самого ценного сотрудника, - взбесилась Анфиса, больше всех общавшаяся в последнее время с Ольгой. - Зачем тогда он ее уволил? Мне кто-нибудь скажет.
- Спроси у него, - предложила Жанна. - Подойди ближе к нему и спроси.
- Тише, молодежь, - прошептала Евгения Николаевна, обернувшись назад к троице. - Имейте уважение к девочке. Ольге приятно будет слышать эти добрые слова от своего начальства. Не мешайте.
Ребята лишь молча переглянулись и впредь не раскрывали рта, пока не иссякнет заранее подготовленный словесный поток Геннадия Васильевича. Потом слово взял Алексей Громов. Он был немногословен в отличие от гендиректора издательства и затронул только тему своего брака с Ольгой. Громов не стал лгать присутствующим, что ему не хватает ее, он ограничился хорошими, но не приукрашенными воспоминаниями. Жалеть он особо не будет об уже бывшей жене - это отчетливо читалось в образе Громова.
Ближе к концу траурной процессии заморосил слегка дождик, чуть-чуть усилился ветер. Стефан и Жанна отошли в сторонку от всех, раскрыли зонт и, став ждать ливня, закурили.
- Вроде не обещали дождя, - ответила Жанна. - Но нашим синоптикам веры никакой нет.
Жанна смотрела все время вдаль, лишь изредка поглядывая на часы. Она думала о своем, находилась в стороне от кладбища. Стефан прекрасно понимал, что Жанна целиком поглощена этим Ваней, но не стал ничего расспрашивать об их взаимоотношениях. Он знал, что девушка сама поведает ему обо всем, если так будет нужно. А пока Жанна говорила о чуждых ей событиях: о смерти Ольги, о похоронах, об отношении Алексея к своей бывшей жене. Пикуль была параллельна эта суета вокруг проводов в последний путь не шибко то уважаемой ею Громовой. Но Жанна посчитала, что хотя бы на кладбище о своих проблемах она умолчит - все-таки ей повезло больше.
- Леша мог бы хоть лицо по жалостнее сделать, а то словно не любимую жену хоронит, а тещу свою, - сказала Жанна, с любопытством разглядывая вдовца Громова.
- Ты шутишь. Кто тебе сказал, что Оля для него любимая жена, - ответил Стефан, удивляясь тому, что Жанна не в курсе подробностей семейной жизни Громовых.
- Разве не так? - удивилась Жанна.
- Уже давно. Они постоянно ругались, ссорились так, что соседи на них жаловались. Леша где-то за две недели до ее смерти переехал обратно к родителям, не выдержал истерик жены.
- Серьезно?! Я то думала, что они счастливая пара, - с недоумением поведала Жанна.
- Ну, ты даешь. Из того года, что они прожили вместе, наверное, месяца три можно назвать радужными, или, как ты выразилась - счастливыми. Она его настолько достала, что Леша на развод документы подал.
- Когда? - изумилась Жанна.
- Да вот как только съехал с ее квартиры. Он боялся, что Оля добровольно не согласится подписать бумажки, и ему предстоит долгий, скандальный процесс. Но как видишь, развод не потребовался.
- А ты не задумывался... - Жанна заговорила очень быстро, при этом широко раскрыла свои зеленые глаза, - что Леша приложил руку к ее смерти.
- Каким образом, Жанна, - Стефан даже не удивился подобному заявлению, ведь для Жанны убийство такого человека, как Ольга Громова не считалось преступлением. - Схватил и в реку бросил? Да он ее не поднимет. Дрыщ, - Стефан говорил явно с сарказмом. - Тем более, особых подозрений на убийство нет.
- Ну, может тогда имеет место доведение до самоубийства, как ты считаешь? - не унималась Жанна. Она не скупилась на версии трагедии.
- Гм. Тогда каждого из нас, тебя, меня, Анфису, которая разводила на деньги ее как кролика на ферме, можно обвинить в доведении до самоубийства. Пусть Громова и была скандалисткой, вместе с тем она была очень ранимой и одинокой девушкой. Эта ее скандальность, мне кажется, простая защита от постоянных нападок на нее. Вспомни, как мы, бывало, вдвоем или втроем ее драконили, чуть до слез не доводили. Ты думаешь, ей легко приходилось? Друзей, как таковых нет, вот и общалась она не на равных с окружением мужа своего, терпела насмешки. Мы то в шутку, а она, я думаю, очень даже всерьез воспринимала издевки. А что касается Леши, то я прекрасно понимаю, что Громова не подарок в красивой упаковке, ею симпатичной не каждый назовет, и ему пришлось выслушивать истерики многократно, но и он далеко не ангел. Я уверен на все сто процентов, что он ни раз и не два высказывал всякие грубости в ее адрес, хамил и, знаешь, как он любит, своим высокомерным тоном смеялся над неудачами жены. Если говорить о доведении до самоубийства, то отчасти все мы приложили руку к этому делу. Не специально, конечно; и Алексей вряд ли думал о последствиях своих насмешек над женой. Так что разглагольствовать о каком-то прямом участии Алексея в смерти жены не стоит. Эти разговоры ни к чему хорошему не приведут.
- Ну, почему же. Может и совесть взыграет, - тяжело вздохнув, сказала Жанна.
- Я тебя умоляю, - ответил Стефан. - У кого из нас четверых может взыграть совесть. У Алексея? Посмотри, он едва не радуется тому, что стал вдовцом. Или у меня? Я никогда особо не любил Олю. Я прекрасно понимаю, что произошло горе - человека не стало, но расстраиваться по этому поводу не буду. Она мне не была близка, а в мире ежедневно умирают десятки тысяч людей.
- Как грубо! - Жанна возразила Стефану, но вместе с тем, она прекрасно понимала, что чувствовала абсолютно то же самое к Ольге.
- А что грубо? - продолжал, как ни в чем, ни бывало Стреляный. - Зато честно. Или ты хочешь сказать, что у тебя вдруг проснулись дружеские чувства к Ольге?
Жанна ничего не ответила.
- Вот видишь, - заключил Стефан. - Анфиса если и расстроиться, то только потому, что потеряла финансовую поддержку, которую посильно оказывала ей Громова. А, может быть, они еще и рады тому, что ее больше нет.
- Анфисе то чему радоваться? - недоумевала Жанна.
- Ну, Анфисе может и нечему, - задумался Стефан, пытаясь, вспомнить что-нибудь этакое из рассказов Поцелуевой об Ольге. - Зато Алексей, я думаю, вполне счастлив. Не потребовался развод, сэкономлены время, деньги и нервы.
- Да, - прошептала Жанна, которой самой было противно все услышанное. Противно было оттого, что все сказанное Стефаном было правдой. - Как это ни ужасно, но ты прав.
Жанна со Стефаном стояли неподвижно и долго осмысливали произошедший разговор. Они были согласны друг с другом во всем, и по одиночке думали об одном и том же. Много слов было сказано и об Ольге, и о Леше, и об Анфисе. Причем таких нелицеприятных слов, каких не хочется слышать от своих друзей. Ребята были уверены, что ни Анфиса, ни Алексей не признаются им в том, в чем они их подозревали. Они побоятся показать свое истинное отношение к бывшей подруге и жене. Самое интересное, что Стефану и Жанне не пришло в голову то, что они могут ошибаться в своих умозаключениях. Они были уверены в том, что знают ребят насквозь, так сказать, вдоль и поперек, и никакого сожаления по поводу смерти Ольги те не выкажут.
...Безусловно, Жанна и Стефан не считали чем-то неправильным или греховным то, в чем они сегодня честно и откровенно друг другу признались, а также то, что точно так же думают о себе и их друзья Леша и Анфиса. Просто настораживает то, как это было подано, в сторонке, подальше от чужих глаз, а главное, так, чтобы ни о чем не узнали Алексей и Анфиса. Показатель не то, что у ребят появились такие нехорошие мысли по отношению к своим друзьям, ведь это только субъективное мнение двух человек, только предположения и догадки, а то, что эта грязь обсуждается за глаза.
Через десять минут стали собираться по домам. Все присутствовавшие погрузились в автобус, предоставленный издательством "Ю-Пресс", который с шумом и треском тронулся в город, оставляя за собой длиннющий, цвета платины шлейф из выхлопных газов, и с облегчением, на всю жизнь забыли дорогу, ведущую к могиле Ольги Александровны Громовой.
Глава 8
ВОНЮЧАЯ УЧЕБА
Страсти потихоньку улеглись, и жизнь ребят вернулась в прежнее русло. Они перестали думать об Ольге, погрузились каждый в свои дела. Стефан поехал на месяц к друзьям семьи в деревню, где плодотворно работал над своей рукописью. Собственно, больше он там ничем не занимался по двум причинам: помощник в копании и прополке овощных грядок из него никудышный, а иных мероприятий в культурной программе там не было.
Алексей Громов, как и предполагалось, устроился на работу в строительную фирму. Его сразу определили на ремонтные работы в одном из старых домов. Квартира, которую он вместе с еще одним молодым парнем облагораживали весь август, принадлежала их начальнику. В связи с чем, он пообещал, если проделанная работа его устроит, то он заплатит им по десять тысяч рублей каждому. Алексей все заработанные деньги думал отдать родителям за все хлопоты, связанные с похоронами его жены. Он значительно поправил свой опыт в плотничьем и малярном деле, научился сооружать прочные конструкции из металлического профиля и ГВЛ, а к плохим приобретениям можно отнести увеличившееся пристрастие к курению. Если раньше он обращался к табаку только тогда, когда выпьет, то теперь без больших трудностей Алексей выкуривал пачку сигарет в день. А куда деваться, ведь тому, кто не курит, не предусмотрены пятиминутные перерывы в работе.
Ближе к сентябрю начальник выплатил Алексею две тысячи рублей, а за остальными сказал приходить через недельку.
Жанна прошедший месяц нисколько не скучала. В ее планах было укрепление связи между ею и Ваней, который будучи застигнутым врасплох, готов всецело посвятить себя очаровательной возлюбленной, лишь бы не узнал Юра. Надо сказать, что Жанна очень быстро, а, главное, легко добилась поставленной цели, при этом, не приложив практически никаких усилий. Ух, роковая женщина!
Поцелуева, пережив смерть своей подруги Ольги (она сама не ожидала, что будет так отчаиваться и унывать), в августе продолжала работать в супермаркете. Она не привела никого из своих друзей в магазин на работу; прознай они случайно об афере, ей бы пришлось очень туго. Поэтому Анфиса сполна заплатила громадную неустойку, которая стоила ей так необходимой, желанной, месячной получки. Девушка ушла из супермаркета со скандалом, без денег и с твердой уверенностью в том, что больше никогда не посвятит себя любимую торговле. Она так и не узнала истинную причину финансовой недостачи в супермаркете. Оказывается, каждый отдел по накладным выходил или "по нулям", или с прибылью, продуктовый - с приличной, а игрушечный и хозяйственный - с крошечной. А при суммировании всех данных почему-то вышла недостача. Эта искусственно вызванная нехватка всего лишь предпринятая начальством мера по разведению продавщиц-лохушек на деньги. Оно посчитало, что малообразованные работницы не смогут разобраться в этих махинациях, и уволиться побояться, ведь смена места работы для них станет достаточно проблематичной. Их возьмут разве что в другой магазин, где точно также никто не застрахован от подобных незаконных проделок.
***
Стефан к своей великой радости наконец-то вернулся из деревни в город. Хваленный свежий воздух, неестественная для горожанина тишина, уютная и теплая обстановка российской глубинки настолько осточертели ему, что он поспешил вновь окунуться в круговерть загрязненности, шума, более привычного холода, присущих большому городу. А все из-за того, что Стефан страшно измаялся от скуки и одиночества.
Но нет худа без добра. Месячное заточение, что немаловажно, по собственной инициативе, так сказать - добровольно, принесло свои плоды - Стефан дописал свою рукопись, небольшой роман о фамильных ценностях. Он с нетерпением ожидал начала учебного года, чтобы заставить однокурсников прочитать книгу и оценить свое творчество.
Но сегодня суббота, то есть до начала пятого семестра еще целых два дня. Стефан с утра запланировал следующие мероприятия: покупка нового телефона, поездка в университет за расписанием и встреча или разговор с Жанной обо всех последних событиях.
Вечером у Стефана не было никакого настроения.
- Привет, - огорченно сказал Стефан в трубку, едва заслышав женский голос.
- А кто это? - тут же прозвучал вопрос.
- Приехали, это Стефан. Ты уже не узнаешь? - Стефан в свойственной ему саркастической манере попытался пристыдить забывчивую девушку.
- А-а-а, Стефан, здравствуй! Сейчас Жанну позову, - отозвался голос.
Стефан замолчал и понял, что стыдить надо не Жанну, а себя самого. Перепутал голос свой школьной подруги с ее мамой. Через мгновение в трубке слышался уже голос Жанны, точно:
- Ты коры мочишь! Привет, - весело отозвалась девушка на приветствие друга.
- Слушай, извинись там перед мамой своей, а то я ей "тыкал", - сказал Стефан, почувствовав легкое неудобство за свою позорную ошибку.
- Да, ничего страшного, - успокоила его Жанна. - Только из деревни? Коров пас? Картошку вскапывал? Или как всегда, только ел и спал за чужой счет.
- Зришь в корень, - ответил Стефан, поглаживая свою кошку Мурлысю, которая любила сидеть у него на коленях, когда тот разговаривает по телефону. - Я звоню поделиться своей яростью, а то меня распирает!