Бондарь Ирина Михайловна : другие произведения.

Часть 3. Окольные пути

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Выкладываю 3 главу, на последние пару страниц катастрофически не было времени:( не правила, так что жду сообщений об опечатках и неточностях

   Глава 3. Окольные пути.
   Морган.
  
   Утро было самым обычным: они с Шейном снова не разговаривали. После того ужаса, который пришлось пережить старшему брату, вытаскивая из тела младшего липкий кусок тьмы, у него еще хватило нахальства пререкаться!
   Извивающаяся темная мерзость, выгрызавшая Шейна изнутри, никак не хотела поддаваться. Нельзя было применять к нему стандартные заживляющие средства, пока инородная магия не покинет тело больного. Целители крепости Наро мало чем могли помочь, ведь никто из них раньше не сталкивался с подобным, а специализация Моргана была несколько иной. Пришлось в срочном порядке вызывать Дэйю и строго-настрого запретить ей рассказывать об инциденте Лейри и Стелле, чтобы лишний раз не волновать.
   - Морган, ты балбес! - возмущалась волшебница, оккупировав комнату Шейна и выгнав оттуда всех, кроме кузена. - Ты разве не знаешь, что тетя и так почувствует! Он же ее сын, скрывай не скрывай, тебе все равно достанется за то, что не уберег.
   - Как я тебя люблю, сестрица! - саркастически хмыкнул эрл, наблюдая за манипуляциями Дэйи. - Всегда умеешь обнадежить и утешить. Хоть жене не выболтай, а то точно отправлю его домой с детьми сидеть.
   - Он тебе такого никогда не простит, - пожала плечами нахалка, морщась от напряжения.
   Тьма проникла глубоко в тело младшего эрла, растеклась по венам, задев мышцы, влилась в каждую клеточку, подбираясь к сердцу. Почерневшее пораженное место странно поблескивало, напомнив Моргану давешнего козлоногого.
   - Помоги! - скомандовала колдунья.
   Морган сел рядом и положил руку на обнаженную грудь брата.
   - Вот здесь, смотри! - Дэйя указала направляющие, подсветив их зеленым, чтобы кузену было удобнее. - Сейчас я начну вытаскивать самый большой кусок, ему будет невероятно больно. Тьма оплела нервы, угнездилась в костях грудной клетки и руки, видишь? Если он придет в себя от боли, то может сгореть. Держи свою паутину и ни в коем случае не отпускай, пока я не скажу.
   Морган зашевелил пальцами, мысленно конструируя опору для будущего заклинания. Паутина снов была мощным орудием, не только позволяя избавляться от кошмаров, как в случае с Найтом, но и поддерживать нервную систему в нужном состоянии во время операций. Не все раны целесообразно было лечить с помощью целебных свойств дейминской крови, так что, выстраивая вокруг разума Шейна барьеры и силовые связки, Морган давал Дэйе возможность действовать свободней без страха нанести пациенту необратимые повреждения.
   Паутина замерцала серебристым, видным только магам светом, и старший эрл дал команду кузине, что можно начинать.
   - Что ж, малыш, терпи! - подбодрила раненного волшебница и начала колдовать.
   От чутких пальцев девушки в тело Шейна потянулись яркие синие лучи. Повеяло холодом, потом запахло чем-то странным, такой запах оставался на поле боя от погибших тварей бездны. Магическим зрением Морган видел, как лучи оплетают извивающиеся темные щупальца в мышцах и костях брата, сжимают их, уменьшают и пытаются вытянуть наружу.
   Тьма сопротивлялась, вырываясь из силков. А поскольку задеты были нервы, тело молодого деймина внезапно выгнулось дугой, чуть не сбив с ног склонившихся над ним целителей, потом начало дергаться, будто в припадке. Морган еле успел подхватить нити паутины снов, когда те стали лопаться и сворачиваться, словно настоящая паутина, попавшая в огонь.
   - Зар-раза! - сквозь зубы шипел маг, наращивая по одной-две нити на каждую потерянную.
   Дэйя молчала, ее глаза были плотно закрыты, только губы шевелились, беззвучно произнося куски изгоняющих чар. Либо ругательства, но тут уж Морган не мог утверждать точно.
   Оба чародея были мокрыми, словно мыши, пот катился градом, заливая глаза.
   Свободной рукой старший эрл утер лоб сестре, стараясь не сбить магический транс и не отвлечь ее. Наступала самая тяжелая фаза операции: темные щупальца поддались и медленно-медленно двигались туда, куда тянула их целительница.
   Шейн открыл глаза, и это простое движение чуть не заставило его брата вскрикнуть: длинные изогнутые ресницы обрамляли бездонную черноту. Синие от потери крови и сил губы зашевелились, произнося бессвязные слова чужими голосами, какие-то угрозы, уговоры, визгливые радостные восклицания. Все это было настолько невиданным, что Морган подумал, будто в его брата вселились твари бездны. Пришлось напрячься и укрепить паутину снов настолько, насколько это вообще было в силах мага. Шепот прекратился, но тьма из глаз так и не ушла.
   Никто из дейминов не заметил, сколько бесконечных часов прошло в борьбе за жизнь Шейна. Самые большие очаги тьмы были устранены, с мелкими было проще. Перестали с такой бешеной скоростью рваться нити паутины снов, снова закрылись глаза раненного, и с минуты на минуту операция должна была закончиться.
   - Готово! - вскрикнула Дэйя, отдергивая от груди младшего кузена руки с зажатым в пальцах извивающимся щупальцем.
   Одновременно с ней выдохнул Морган, и застонал Шейн.
   - Теперь можно и крови выпить, - слабо заметила кудрявая волшебница, вытирая мокрое лицо о покрывало, которым был укрыт больной.
   Потом малышка Дэйя поразмыслила и растянулась на кровати рядом с ним, слишком уставшая, чтобы идти к креслу.
   - Я полежу минутку, - Морган еле расслышал ее сонный голосок.
   - Хоть две, - покорно согласился он, аккуратно разрезая запястье и подставляя кубок.
   Вот почему шейсы называли их кровопийцами, хотя это было не совсем справедливо. Волшебные свойства жидкости, текшей по венам дейминов, были удивительны. Она могла практически вернуть с того света, когда ничто уже не спасало. Смертельные раны затягивались, яды переставали действовать, и жизнь возвращалась. К сожалению, восстановить потерянные конечности или оживить того, кто успел-таки умереть, было невозможно, да и это средство было на крайний случай. Лучше всего помогала кровь кого-то из родственников, причем, обязательным условием была добровольная отдача. Забранная насильно, волшебная жидкость становилась смертельным ядом.
   Многие шейсы, особенно знатные представители древних родов, знали о чудесных способностях дейминов и страшно злились еще и за это. Отчаянные головорезы время от времени совершали нападения на приграничье, пытаясь добыть или выменять хоть флягу лечебного зелья, и редко это заканчивалось нормально. А сказки о том, что деймины пьют чужую кровь, в давние времена захватили Алайю со скоростью эпидемии, внушая непросвещенным жителям отвращение.
   Морган заставил брата выпить полный кубок, контролируя каждый глоток, прежде чем окончательно зажал рану на запястье. Чуть пошептал, останавливая кровь, потом последовал примеру кузины.
   - Ох, - застонал Шейн, приходя в себя. - По мне что, отряд рыцарей проехался?
   Он закашлялся, попытавшись пошутить.
   - Молчи уж, - буркнул Морган. - Надо было так подставиться этим тварям! Чуть не уморил нас с Дэйей.
   - О, и сестричка тут? - оболтус завертел головой и увидел слева от себя копну кудряшек и курносый носик придворной магички. - Спасибо вам, ребята. А что, все было настолько серьезно, раз ты вызвал малышку?
   - Вижу, твое самочувствие стремительно улучшается, - съязвил старший эрл, поудобнее устраиваясь на подушках. - Серьезно. Даже слишком, я такого никогда раньше не видел. Ты, конечно, отмахиваешься от моих замечаний об осторожности, но как можно было настолько глупо раскрыться? Отправить тебя еще раз на тренировки к отцу?
   - Отстань, - сразу нахохлился братец, отворачиваясь. - Твои нравоучения точно не к месту. И вообще, я больной, несчастный и крайне нуждаюсь в целительном сне. С паутиной можешь не трудиться, сам усну!
   Оторопев от такого резвого и нахального заявления Морган даже не нашелся, что ответить , а наглый братец тут же провалился в сон.
   Прошло чуть больше недели, прежде чем последствия ранения почти полностью прошли. Кровь Моргана делала свое дело, ускоряя процесс регенерации и исцеления. Дэйю отправили домой, получили нагоняй от Найта и Стеллы за скрытность. Крепость Наро оживала, залечивая собственные раны от последней битвы. Штатный маг из столицы помогал местным дейминам и хранительнице восстанавливать защиту, укреплять поврежденные тварями внешние стены, и жизнь шла своим чередом.
   Отряд рыцарей во главе с Морганом и твердо державшимся в седле Шейном покинул крепость. В их честь устроили прощальный ужин, упаковали с собой в дорогу кучу всякой снеди. Бри и его жена долго благодарили, настаивая на том, что спасители обязательно должны приехать как-нибудь в гости.
   А не разговаривали братья потому, что после очередной фразы о том, что старший отправит младшего домой, дабы тот под присмотром жены долечился и вспомнил о том, что жизнь всего одна, Шейн не выдержал.
   - Я не хотел тебе говорить, дорогой братец, но ты меня до самых печенок достал! - яростным шепотом заговорил он, вплотную приблизив своего мершесса к главе отряда. - Знаешь, почему так получилось? Тебе должен был достаться тот удар! И это ты у нас слишком неосторожен в бою! Бывают такие моменты, когда ты идешь напролом, стараясь любой ценой победить. Вот тебе цена твоей победы!
   - Я тебя не понял, - холодно уточнил Морган, начиная не на шутку заводиться.
   Спасаешь тут этого нахала, лечишь, он еще и огрызается в ответ!
   - А ты попробуй понять! - продолжал шипеть братец. - Не знаю, чем ты там руководствуешься, рискуя и в бою, и в разведке, но ты подставляешь не только себя! Во время той битвы у крепости Наро ты настолько вошел в раж, что забыл обо всем! Словно безумный рубился, вырвался вперед, и если бы в последний момент я случайно не успел зарубить ту тварь, остался бы без головы! Вот как я открылся чужому мечу, глупо, как ты и сказал. Но намного глупее было бы привезти родителям и Найту твое разрубленное тело!
   - Это ложь! - прошипел в ответ Морган. - Как ты смеешь в подобном тоне со мной говорить! Ты забываешься, Шейн!
   - Ты сам забываешься, Морган! - уже спокойней произнес младший. - Не даром рей каждый раз сдерживает твои предложения пройти в глубь Алайи на разведку, отметает твои предположения насчет похищенных девушек и запрещает тебе действовать, не посоветовавшись с ним. Ты стал безрассуден, а прежний глава разведки, спокойный, холодный и расчетливый, куда-то пропал. Эмоции, или что там тебя толкает на глупости, не доведут до добра!
   Морган размахнулся.
   Сзади раздался приглушенный вздох, и пелена ярости, застилавшая старшему брату глаза, внезапно исчезла. Он опустил руку и пришпорил своего мершесса.
   - Эмоции, или что там тебя толкает говорить мне подобные вещи, не имеют ничего общего с тем, что происходит со мной. Даю тебе время обдумать свои извинения, они должны быть очень и очень убедительны, чтобы я их принял.
   Шейн вздохнул, обессиленно перехватив поводья. Права была мама, с этим старшим иногда намного сложнее, чем с отцом, а страдали от его характера исключительно окружающие.
   Путь отряда лежал к подножию восточных гор, где располагалось одно из последних волшебных озер приграничья, до которого не добрались ни бездна, ни светлые. Рыцари должны были проверить его состояние, укрепить заклинаниями и защитить от увядания волшебные травы, благодаря которым осуществлялось перемещение. Оттуда и решено было вернуться в столицу.
   Дорога заняла несколько дней, за все это время братья так и не заговорили.
   Шейн, как более отходчивый и добродушный, молчал, давая старшему возможность спокойно подумать. Он прекрасно знал, что смог задеть чувства Моргана, и вскоре, если тот, конечно, не будет слишком уж упрямствовать, поймет, что младший был прав.
   Предводитель ехал впереди, изредка прислушиваясь к тихим разговорам своих рыцарей. Никто не смел обсуждать инцидент, случившийся между братьями, но невысказанные вопросы витали в воздухе. Слыханное ли дело - поднимать руку на родную кровь!
   Когда утих первый гнев, и картины, где он откручивал неблагодарному братцу голову, перестали будоражить кровь Моргана, тот постарался вспомнить все, что происходило в день битвы за крепость Наро. Они проснулись, потренировались, вышли на стены. Затем он соединил свои силы с хранительницей, сливая в одно две чуждые друг другу магии, после чего, так и оставаясь на связи со странным созданием, Морган и остальные бойцы вышли навстречу тварям бездны.
   Все воспоминания слились в одну полосу. Мелькавшие перед глазами яркие образы, красная кровь дейминов на черной земле, истекающие черным дымом тела тварей бездны, звон мечей и крики сражавшихся. Вот он сам зарубил клыкастую бестию с чудовищным рылом вместо лица и с тремя рядами коротеньких рожек, потом следующую, не менее отвратительную. Слева от него упал один из бойцов крепости, распоротый надвое огромным черным клинком. Объединенная сила Моргана и хранительницы крепости кипела в его жилах, пьянила и вела за собой, стремясь уничтожить смертельную угрозу любой ценой.
   Да, так и сказал Шейн. Любой ценой!
   Сила, ее бурление в крови и опьянение предсмертными криками врагов толкали Моргана на безрассудство. Вот он шагнул вперед, выйдя из-под защиты своих рыцарей. Следующие два шага он сделал почти незаметно для остальных, опомнились рядом с ним только тогда, когда очередная тварь занесла над эрлом кривой окровавленный клинок. Оказывается, один из защитников крепости Наро крикнул остальным, что их предводитель раскрылся. В пылу схватки их командир просто не придал этому значения.
   Тварь кто-то зарубил, но Морган упрямо шел вперед, и в гуще боя, когда все крушили всех, трудно было поспеть за ним. Эрл вспоминал теперь это так отчетливо, чего никогда не сделал бы, не упрекни его брат в неосторожности.
   Если бы он был на такое способен, провалился бы от стыда.
   Вот очередная тварь подлетела сбоку, и краем глаза Морган заметил серебряный всплеск и профиль брата, который тут же пропал из поля зрения, отведя удар от старшего. Значит, это все же правда.
   Эрл прикрикнул на своего верного мершесса, заставляя его, а вместе с ним и остальной отряд, двигаться быстрее. Возможно, позже он даже извинится перед братом, хотя тон, в котором он говорил со своим командиром, был абсолютно непозволительным. Так-то.
   В конце третьего дня пути они были на месте. Волшебное озеро располагалось в прекрасной туманной долине у подножия гор, и в вечерних сумерках его ровная поверхность была абсолютно гладкой, будто настоящее зеркало.
   - Разделяемся, - скомандовал Морган, спешиваясь.
   Он привязал мершесса к ближайшему дереву и двинулся в обход озера, высматривая те тринадцать растений, которые обеспечивали волшебную силу озера.
   - Ищите, проверяйте состояние. Жак, посмотри, насколько высохла вода по сравнению со старой линией берега.
   Рыцари отряда как заправские ботаники разбрелись в разные стороны. Нельзя было сделать обычное озеро волшебным, высадив на его берегах нужные травы, однако, можно было лишить магии любое из них. Достаточно лишь уничтожить хоть одну из составляющих его чар.
   Отмечая про себя одну за другой нужные травы, Морган услышал, как его зовут.
   - Господин, посмотри. Черные колокольцы вянут, причем все, а не один куст, - его подозвал Ричард, один из рыцарей. - Они ведь даже под снегом цветут, что-то тут не так!
   - И серебристый пустоцвет почти увял, - с другой стороны подошел Крас, отчитываясь о своей находке. - Волшебство озера слабеет, только неизвестно, почему. А что это делает Шейн?
   Морган обернулся.
   Братец нашел высокое дерево, корнями наполовину уходившее под воду, и теперь карабкался наверх.
   - С ума сошел? - ядовито поинтересовался старший, нарушая трехдневное молчание.
   - Конечно, - засмеялся младшенький, карабкаясь еще выше.
   Отряд наблюдал за странными манипуляциями эрла с вежливым любопытством.
   С помощью магии Шейн раздвинул мешавшие ему ветви и смотрел вниз, разглядывая озеро и его окрестности.
   - Любопытнейшее зрелище, скажу я тебе, - закричал он брату. - Если бы ты забрался ко мне, то увидел бы серые полосы, идущие по траве. Вот, сейчас покажу.
   - Только не свались смотри, - не удержался от шпильки Морган.
   С дерева его любезно послали...и довольно далеко.
   Раздалось несколько магических фраз, щелчок, и те странные полосы, о которых говорил Шейн, засветились ярко-синим. Кто-то не сдержал возгласа удивления.
   - Словно...следы какие-то! - заметил Морган. - А ну-ка, Жак, Крас, проверьте, находятся ли найденные нами травы в синей зоне!
   Быстро пробежав вдоль странных следов, рыцари выяснили, что увядание распространяется именно там, где росли волшебные растения.
   - Слазь оттуда, - прокричал старший эрл брату, но тот и без команды уже ловко спускался по стволу к земле.
   - А знаешь, что еще загадочнее? - сказал он, отдышавшись.
   - Ну?
   - Все выглядит так, будто нечто огромное, оставляющее за собой мертвенные следы, выбралось из озера и направилось вон в ту сторону. Что там у нас, помнишь?
   Морган отлично ориентировался и помнил по карте то место, где они находились.
   - Алайя, - выдохнул он. - Проклятые шейсы!
   Еще некоторое время они все рассматривали следы, затем командир скомандовал общий сбор.
   - Пока все растения еще живы, нужно отправляться домой, известить обо всем Найта и остальных. Дэйя и ее помощники попробуют определить, что за сила заставляет растения увядать, раз уж мы не смогли этого сделать сходу. Идем по одному, чтоб не рисковать!
   И рыцари по очереди скрывались в водах волшебного озера, перемещаясь в места, откуда до крепости Арвахо было всего полдня пути. Морган хмурился, обдумывая что-то, и следил за отбывающими бойцами. Не следовало уходить вот так, даже не попытавшись самим проследить, откуда пришло существо, губившее волшебные травы. Да и одно ли оно было. Направление его определили верно: светлое государство. Глупо было бросать начатое.
   - Глупо соваться туда одному, - сердито сказал младший, словно подслушав мысли брата. - У тебя же на лице все написано! А еще я тебя чувствую, и скажу, мой дорогой: никуда ты не пойдешь!
   Последние два рыцаря остановились, не решаясь идти дальше, пока братья снова начали ссориться.
   - Ты отчитаешься перед реем обо всем, что произошло у озера, и передашь магам наши предположения, - непререкаемым тоном произнес Морган, наивно надеясь, будто младший послушается, что было очень и очень сомнительно после их последней ссоры. - Я вернусь самое большее через неделю, когда выясню, что это за следы. Мы не можем позволить светлым выродкам безнаказанно пакостить на нашей территории.
   - Морган, твоя особая "любовь" к светлым всем известна, и ты никуда не пойдешь один. Сам доложишь Найту, сам соберешь разведчиков, но один ты там не будешь!
   - Ты смеешь спорить с моим приказом? - от ледяного тона эрла впору было прятаться под теплым плащом.
   Ричард и Крас мялись в сторонке, делая вид, что они тут как бы случайно задержались.
   - Смею, - улыбнулся Шейн, предвкушая выражение лица старшего брата, когда он услышит последний довод. - У меня есть личное предписание Найта любым способом помешать тебе совершить глупость и ни в коем случае никуда не пускать тебя одного!
   Морган оторопел.
   Потом чуть подумал и понял, что это вполне может быть правдой, учитывая их общую семейную склонность заботиться друг о друге против воли. Сговорились за его спиной! И он зарычал, проклиная непрошенных добродетелей.
   - Ладно, не ори, - все еще смеясь заметил Шейн. - Ты прав, не стоит бросать все на полпути. А поскольку я не могу отпустить тебя одного, придется идти вместе, чтобы ты точно никуда не вляпался.
   - Сказал тот, кто неделю как с больничной койки, - парировал раздосадованный Морган.
   Но это и впрямь был выход. Младшенький, пользуясь случаем, ни за что не отцепится, а по следу стоило идти, пока еще не все потеряно, и озеро не потеряло свою силу.
   - Ричард, будешь за старшего, - скомандовал Морган. - Обо всем доложить Найту и магам, мы, по возможности, выйдем на связь. Через неделю, самое большее дней через десять, вернемся.
   Рыцари неуверенно хмурились, но, в отличие от младшего эрла, спорить не рискнули и скрылись в прозрачных водах озера.
   - Вернемся получить заслуженный нагоняй, - заметил Шейн и ловко увернулся от подзатыльника.
  
   Киран.
  
   Юный тсаревич отпрыгнул в сторону, отводя удар тренировочного меча.
   - Молодец, - похвалил его Гели и отступил. - Повторим еще раз. Итак, вы, ваше высочество, должны вести бой и не давать неприятелю перехватить инициативу. Задачей искусного бойца является создание благоприятной для решающего удара ситуации, которая принесет вам победу. Вряд ли вам доведется оказаться в самой гуще схватки, где будет настоящая неразбериха и не останется возможности маневрировать. Теория сражения на поединках нужна для того, чтобы вы могли в случае возникновения опасности в повседневной жизни защитить себя до того момента, как подоспеет стража.
   - Хотите сказать, - Киран взял поудобнее свой меч, - что теория поможет мне выжить, если не меня, как и на отца, будут покушаться?
   Старый воин замешкался с ответом.
   - Не совсем так, - произнес он, наконец. - Вашей задачей, как наследника, является изучение тактик ведения сражений, руководство армией и помощь Дисмасу, нашему уважаемому главнокомандующему. Единичные схватки один на один мы изучаем, чтобы вы имели реальное представление о том, с чем приходится сталкиваться воину. Тсарь никогда не рискнет вашей жизнью без крайней на то необходимости, и вам не придется лично участвовать в карательных походах против бунтовщиков или разбойников, например. Но не зная основ, вы не сможете стать хорошим полководцем.
   - Гели, - мальчишка в упор смотрел на старого вояку, который с трудом подбирал слова, объясняя своему тсаревичу очевидное. - Вы ведь понимаете, что Дисмас еще долгое время будет самым лучшим командующим, а я силен только как маг. Воинское искусство никогда не станет частью моей жизни.
   - И все же не стоит забывать о его ценности. Продолжим.
   Гели провел серию ударов, которые тсаревич довольно легко отбил, после чего как бы случайно открылся, подставляя плечо, и в следующую минуту юный наследник уже лежал на полу, попавшись в подстроенную воином ловушку.
   - Для того, чтобы спровоцировать неприятеля на определенные действия, следует хорошо представлять в уме последствия каждого вашего движения. Обманные выпады, случайные на первый взгляд ошибки подтолкнут его к ответному шагу, которого вы добиваетесь. Главное, успеть провести контратаку до окончания ложного маневра. Скорость и постоянное обдумывание следующих шагов - залог успеха.
   - Спасибо! - Киран поднялся, потирая ушибленное плечо. - Скорость и обдумывание следующих шагов важны не только в сражении, так же говорит и Флавий.
   - Совершенно верно! - начальник стражи, один из тех, с кем тсарь вместе плечом к плечу был с самой юности, всегда радовался успехам обоих тсаревичей.
   Он поправил пояс на довольно объемном брюшке, тихонько вздохнул и снова встал в стойку. Тяжело было каждый день общаться с Кираном, видеть, как он похож на отца и старшего брата, и вспоминать о несчастье, постигшем правящую семью. Пока жива была Леа, все казалось почти идеальным. Наблюдать, как сын друга растет замкнутым, сердитым подростком, как его игнорирует собственный родитель, которому все еще больно вспоминать о покойно жене, было невыносимо. Гели казалось, что открыто выражать сочувствие мужчине и воину не подобает, и пытался дать мальчику как можно больше полезных знаний, изредка рассказывая истории о прошлом.
   Об Айвине Киран отказывался слушать, а всему, что старый вояка говорил о матери, об обучении Маркуса, внимал с жадностью и не иссякавшим любопытством.
   - Повторим еще раз последнюю комбинацию. Осторожность не повредит, но если вы проводите контратаку достаточно искусно, таким образом навязывая противнику ту схему действий, которая предполагает победу, можно и рискнуть. Удобно проводить все это, сбив атаку противника, пользуясь тем, что скорость его по инерции возрастет, и у него не будет возможности должным образом отреагировать. Так, так и так.
   Гели показал, что они мел в виду. Ложный выпад, открытие, отведение в сторону чужого клинка, удар в бок.
   - Тактическое построение каждого поединка в уме, реакция на каждое действие противника и стратегическое мышление спасут вам жизнь. Думаю, к магии это тоже применимо, хотя из меня такой же маг, как из Дирака экзотическая танцовщица.
   Оба мужчины захихикали, переводя дыхание перед следующей частью тренировки.
   - Когда будете разбирать с Дисмасом примеры удачных и неудачных исторических сражений, обратите внимание, что решающим зачастую было все, что я говорил о парных боях.
   - А Маркусу вы тоже это рассказывали?
   Гели на миг замер.
   - Да, ваше высочество. Ваш брат был отличным учеником и прирожденным воином.
   Мальчик сел на скамью, положив рядом тяжелый меч, и теперь смотрел в пол.
   - Тогда почему же он сделал это? Как мог прирожденный воин, просчитывающий наперед несколько шагов, не подумать обо мне, о Соле? Разве это допустимо, либо я точно чего-то не понимаю в военном деле.
   - Если бы я мог дать вам однозначный ответ, - вздохнул вояка, усаживаясь рядом с тсаревичем. - Иногда эмоции берут верх над разумом, заставляя нас совершать необратимые поступки. Это не всегда верно, часто доставляет окружающим боль, но в какой-то момент все кажется единственным выходом. И все же отсутствие сильных эмоций делает нас слабыми. Важно научиться управлять ими, чтобы не дать управлять нами.
   - Но это жестоко, - голос мальчика был глух. - Мне тоже больно, Сола пропала, мама умерла. Маркус должен был подумать о нас, должен!
   - В горе ваш брат забыл о своем долге, но не будьте к нему строги. Он очень любил вас, и я уверен, что будь у него второй шанс, он обязательно остался бы, помог вам и тсаревне Соланж.
   У Гели было двое сыновей, и он со страхом представлял себе, что значит потерять одного из них. Боль наследника была ему понятна, но не всегда удавалось находить подходящие и правильные слова, чтобы утешить его.
   - Как вы думаете, мы когда-нибудь снова увидим Солу? - вопрос сорвался с губ тсаревича случайно, и было видно, что он жалел о сказанном. - Давайте продолжать, простите, что отвлекаю вас своими жалобами. Это не подобает воину, верно?
   Кривая улыбка мальчика выглядела горькой.
   - Я всегда верю в лучшее, - опустил глаза Гели. - Что ж, продолжим!
   В этот момент в тренировочный зал вошел Влодар.
   - Приветствую вас, наследник! - советник тсаря поклонился мальчику и коротким кивком поздоровался с Гели. - Я не отвлек вас?
   - Тсарь хочет меня видеть? - вопросительно поднял брови начальник стражи. - Я вроде бы сообщал ему, что мы будем тренироваться до обеда.
   - Нет, все в порядке. Это я хотел повидать тебя, и попросить его высочество уделить мне немного времени.
   - Я к вашим услугам, - равнодушно пожал плечами тсаревич.
   Они с советником никогда особо не общались. Влодар не был женат, не имел детей, и всегда себя чувствовал неуютно в их окружении, поэтому всегда избегал их общества. Когда погибла Леа, старый товарищ не оставил в беде Айвина, оказывая ему всевозможную поддержку, а Кирана дружно оставили на попечение мудрого придворного мага. И сейчас мальчик недоумевал, размышляя о том, что же могло от него понадобиться Влодару, вечно занятому и торопившемуся по делам тсарскому советнику.
   Обычно властный и уверенный в себе мужчина слегка замялся, словно не знал, с чего начать.
   - Ваше высочество, думаю, удобнее будет побеседовать в моем кабинете.
   Гели открыл было рот, но тсаревич его опередил.
   - Я хотел бы продолжить занятия дальше, чтобы не отклоняться от своего расписания. Вы можете кратко изложить суть вашей просьбы?
   Вредный мальчишка! Да, уже почти и не ребенок, перенял у отца привычку в недоумении приподнимать левую бровь и холодно улыбаться, если ему что-то не нравилось.
   - Это как раз напрямую относится к вашему расписанию, тсаревич, - поспешно ответил советник, отвлекаясь от сравнительного анализа отца и сына. - Пришло время вам начинать глубже изучать состояние дел государства и учиться управлять им, чтобы, когда придет время, вы смогли быть в курсе всех нюансов. Отныне я буду вашим наставником в этом нелегком деле, мы будем путешествовать по стране, посещать с дипломатическими визитами вассальные княжества и решать наиболее сложные вопросы, касающиеся политики.
   Похоже, это оказалось для юного наследника неожиданностью.
   - Отец будет учить меня править Алайей?
   - Что вы, ваше высочество! Мы не можем отвлекать его величество от государственных дел. Я сам буду посвящать некоторое время вашему образованию. Нам придется составить для вас новое расписание, возможно, чуть меньше уделять внимания магии, но, поверьте, это ради вашего же блага, - советник говорил очень убедительно, видимо, веря в собственные слова.
   Киран разозлился на себя за ту затаенную надежду, которая прозвучала в вопросе об отце. Удивление, смущение и надежда. Как он мог подумать, что после всех этих лет отчуждения стена между тсарем и тсаревичем куда-то исчезнет. Маленький глупец.
   - Я ценю вашу преданность трону и Алайе, это предложение мы обсудим с Флавием, - светлые глаза наследника смотрели в сторону. - Если он сочтет необходимым мое участие в политической жизни страны, я непременно посвящу вам свое свободное время. Разумеется, занятия магией я не смогу оставить. Как отнесся отец к вашему предложению? Это ведь не его идея была?
   - Вы правы, я сам предложил тсарю свою помощь, - не стал отпираться советник. - Его величество полностью ее одобрил, и обещал сам обсудить с придворным магом...
   - Что его величество хотел со мной обсудить? - раздался из ближайшего зеркала голос Флавия. - Простите, что прерываю беседу. Добрый день, Влодар. Ваше высочество, мы договаривались на час дня?
   - Нет, Флавий, на три, - улыбнулся наставнику мальчик, приветствуя его.
   - Ах, еще раз прошу меня простить! - маг полностью проявился в зеркале и шагнул из серого пространства зазеркалья на пол тренировочного зала. - Стар я стал и забывчив.
   Гели и Влодар переглянулись в недоумении: Флавию стукнула сотня лет с хвостиком, и уж точно он никогда ничего не забывал, что же с ним случилось на этот раз?
   - Вы как раз вовремя, - весело сказал Киран, не заметив, видимо, заминки взрослых. - Советник Влодар любезно предложил мне помощь в освоении азов управления государством и изучении политических премудростей. Как вы на это смотрите? Правда, это сократит количество наших с вами учебных часов.
   - И впрямь любезное предложение, - усмехнулся в седую бороду волшебник. - Я был бы рад освободить его высочество от части уроков магии, однако, боюсь, это невозможно.
   - Но его величество согласился со мной, сочтя изучение принципов управления страной важнее занятий волшебством! - воскликнул Влодар, не желая так сразу сдаваться хитрому старику.
   Он чувствовал подвох, да и тон Флавия был несколько странным, не ехидным, но...слишком уж сочувственным! Гели молчал, отойдя в дальнюю часть зала к стойке с доспехами и оружием, чтобы не мешать беседующим. Он даже в молодости не отличался особым любопытством, всегда оставаясь нейтральным в спорах старых товарищей, со временем эта привычка не изменилась, что очень ценили все знакомые начальника стражи.
   - Видимо, правитель слишком погрузился в работу и запамятовал о нашем уговоре, - ответил советнику придворный маг. - Пока Кирану не исполнится четырнадцать, основным его занятием будет именно магия. Тсарь знает о том, что это не просто прихоть старого чудака вроде меня, а жизненная необходимость! Именно к этому возрасту в юном наследнике окончательно сформируется его дар, окрепнут магические потоки, соединенные с его телом и разумом.
   - Простите, Флавий, но как это связано с остальным? - Влодар был упрям и никак не желал признавать поражение.
   - Очень просто, - развел руками маг. - Находясь рядом с Кираном, я могу вовремя заметить, если что-то случится. А хватит ли ваших сил обуздать вырвавшийся на свободу бесконтрольный магический дар потомка первых правителей Алайи? Нет? Я так и предполагал. Не расстраивайтесь, наследник очень быстро все схватывает, кроме того, в нем течет тсарская кровь. Он прирожденный правитель.
   - И все же можно попробовать найти время! - предпринял последнюю попытку советник.
   - Господин Влодар, если бы вы поинтересовались учебным расписанием наследника, то знали бы точно, что это невозможно. Тсаревич изучает магию, алхимию, историю, географию, философию и социологию, многие важные естественные науки, военное дело. Изредка юному организму необходимо отдыхать, вы согласны? Посетить княжества в составе дипломатических делегаций он еще успеет, став старше.
   - Надеюсь, вы напомните о данной особенности Айвину, если он спросит? - с ехидцей уточнил Влодар, понимая, что ничего не решил своим приходом, и Дирак снова будет язвить на тему его талантов лидера и умения добиваться своего. - Ведь его величество одобрил мою идею.
   - Отец, видно, забыл, что мне только тринадцать, - холодно вмешался в разговор старших мальчик и обжег советника взглядом светлых глаз. - Он ведь был так занят, управляя своей страной. Спасибо, что позаботились о моем обучении, я и вправду ценю это. Но Флавий прав, кто знает, какая катастрофа может случиться, если я потеряю контроль над собой и своей силой.
   - Что вы, ваше высочество, это мой долг - служить вам и тсарю. Раз уж я еще какое-то время не смогу быть вашим наставником, разрешите откланяться. Возможно, вы все же прочтете несколько полезных трудов, которые я подготовил, рассчитывая на наши уроки?
   - Конечно, - кивнул мальчик.
   - Ваше высочество, Флавий, Гели! - советник поклонился и ушел, с трудом удерживая на лице учтивое выражение.
   Проклятый старик, как он только умудрился настолько некстати влезть? Влодар специально проверял, высчитывал время, чтобы маг был занят своими делами, и советник мог беспрепятственно поговорить с тсаревичем! Верно говорил Дирак. Мальчишку ни на минуту не оставляют одного, Флавий предпочитает постоянно быть рядом, чтобы последний наследник вымирающей династии ничего не натворил и не подвергался ни малейшей опасности. И как прикажете его приручать?
   Киран улыбался придворному магу.
   - Флавий, вы раньше не говорили мне о пороге четырнадцатилетия и том, что моя сила может быть опасна для окружающих.
   - Ну, это не совсем преувеличение, но правда, - старик уселся на скамью, отодвинув тренировочный меч тсаревича. - Есть несколько возрастных границ, имеющих значение, но о них мы поговорим позже. Господин Гели, вы с его высочеством можете продолжать занятия, а я бы, с вашего позволения, слегка вздремнул. Не поверите, но в мой кабинет постоянно кто-то приходит, ни минуты спокойной! А я ведь уже стар и не могу с такой же легкостью, как и раньше, бегать туда-сюда по мелочам.
   Киран и Гели одновременно хихикнули, вспомнив, что на днях придворный маг ради развлечения присоединился к небольшой тренировке своего воспитанника, и обогнал не только его, но и лучших воинов Дисмаса на площадке. Старый!
   Оба фыркнули и взяли в руки мечи.
  
   Соланж.
  
   Тсаревна путешествовала по лесу уже третий день. После встречи с Тиной и Уной настроение слегка приподнялось, хотя их странное поведение, непривычное после долгого одиночества, потом общения со старой ведьмой, слегка выбивало из колеи. Мама в детстве рассказывала девушке сказки, в которых постоянно встречались духи и хранители, помогали героям, и, в отличие от рассказов рабыни, воспитывавшей Солу, эти существа были скорее положительными героями, чем чудовищами, какими их представляло себе большинство шейсов.
   Почему Уна настаивала на том, чтобы тсаревна отправилась в Сумрачный Эйд? Страшные существа, населявшие загадочные земли, никогда не видевшие яркого солнечного света, пугали сильнее всяких сказок, ибо были реальными. За всю более чем тысячелетнюю историю Пайваны шейсы и деймины всегда враждовали, и в тех случаях, когда темные побеждали, участь светлых была незавидной. Разоренные селения, голод и странная магия, лишавшая сил. Бледные черноволосые существа верхом на мохнатых животных, внушали ужас, их ненавидели и ими пугали не только детей.
   Девушка остановилась у ручья передохнуть и пообедать ягодами, а так же чудесными спелыми плодами дикой ракии. Сочная лиловая мякоть этих фруктов была кисловато-сладкой и отлично утоляла голод. Конечно, дичка получилась в два раза меньше, чем то, что доводилось пробовать тсаревне раньше, но выбирать не приходилось.
   Указанная Уной дорога вела ее все ближе к заветной цели. Зачем идти в страну черных кошмаров, где зубастые кровопийцы только и ждали, как бы расправиться с тсарской дочкой? Очевидно, старая хранительница все же ошибалась. Кто и мог помочь потерявшейся и запутавшейся в собственных мыслях наследнице, так это Келин и его отец, могущественный владыка княжества Диостан.
   Никаких особых приключений с Солой не случилось за все время ее путешествия, больше не нападали хищники, не беспокоили другие представители лесной фауны. Даже погода радовала, не устраивая усталой путнице сюрпризов, подобных недавней грозе.
   Постепенно тсаревне начали попадаться признаки цивилизации. Едва заметная в густой траве тропинка вела ее к какому-то крупному городу, и пару раз под ногами попадались какие-то глиняные осколки, полусгнившее деревянное колесо, пни от вырубленных деревьев. Конечно, неопытной в таких вещах Соле даже не пришло в голову скрываться или продолжать двигаться по указанной ей хранительницей тропке: когда она заметила среди деревьев просвет и широкую мощеную дорогу, забыла обо всем.
   Босы ноги с наслаждением ощутили прохладное прикосновение шершавых камней после острой травы и грязи, по которым иногда приходилось пробираться в лесу. Один сапог тсаревна потеряла еще в грозу, провалившись по пояс в яму с водой, второй выбросила, когда оказалась в безопасности под защитой Тинки. Конечно, идти босиком было до крайности неудобно, но когда еще удастся разжиться парой обуви?
   Соланж шла по дороге, с интересом рассматривая все новое и необычное для нее, ведь раньше девушка никогда не путешествовала иначе, чем с помощью зеркала. Редкие путники искоса глядели на оборванную чумазую девчонку в замызганном платке на голове. Было видно, что нищенка шла издалека, надежно угнездившиеся под глазами тени свидетельствовали об усталости и истощении, сжатые губы - о невиданном упрямстве, которое и продолжало толкать бедняжку вперед. Ничего интересного, в общем, таких нищенок в столице пруд пруди.
   Девушку обогнала повозка, груженая какими-то мешками. В задумчивости Соланж не с первого раза услышала окрики возницы, так что потом шарахнулась в сторону от неожиданности, чуть не упав в пыль. Мужик на повозке зло выругался насчет глухих оборванок и укатил, все еще ворча себе под нос. Наследница поправила платок и выбившуюся из-под него золотистую челку, вздохнула и двинулась дальше.
   Солнце зимой садилось довольно быстро. Не успела Сола оглянуться, как закатные лучи окрасили все окружающее в яркий оранжево-малиновый цвет, а впереди показались стены города.
   - Наконец-то! - обрадовано прошептала тсаревна и поспешила вперед.
   Первой неприятностью стали стражи на воротах, явно не желавшие пускать внутрь очередную нищенку.
   - А ну пшла прочь! - гаркнул на нее толстый усатый вояка, преграждая путь длинным копьем. - Так и рвутся в Диннию, проклятые попрошайки, только и ищут, где бы чего стянуть! Или плати за вход, или катись на все четыре стороны!
   Девушка лишний раз порадовалась, что оставила компрометировавшие ее драгоценности на хранение смешливой Тине.
   - Но господин, я не воровка! - от нелепого на ее взгляд предположения Сола залилась краской. - И мне нечем заплатить.
   Стражи отчаянно заржали, чуть копья не пороняли.
   - Ну да, не воровка!
   - Честная труженица! Ха, еще бы ей было чем платить!
   - Может, аристократка инкогнито?
   - Сама княгиня, помолодевшая лет на тридцать, - фыркали язвительные стражи.
   - Я хочу наняться на работу, - пробовала настаивала Сола, с отчаяньем понимая, что все складывается отнюдь не так, как она себе воображала.
   Это вообще было ни на что не похоже! Откуда могла знать тсарская дочь, с детства росшая в роскоши и неге, что въезд в города платный, охраняемый, да еще могут и не пустить?
   - Кто тебя возьмет на работу, такую грязнулю?
   - И что же ты такого умеешь, дорогуша? - один из стражей улыбался как-то странно, разглядывая тощую путницу со всех сторон. - Может, покажешь? Тут рядом конюшня и сеновал, так и в город попадешь.
   - Эй, Сайм, ты губу-то не раскатывай! - возмутились остальные стражи, на секунду забыв о девушке. - Мало того, что бросаешься на все, что движется, так еще и пост оставить собрался!
   - Ну, вы же меня прикроете на пол часика? Да ладно вам, ребята!
   - Иди ты со своими пол часиками!
   - Обойдешься, озабоченный!
   - Да там и смотреть-то не на что, тощая и чумазая, словно кошка драная!
   Девушка решила воспользовалась тем, что стражники временно отвлеклись на свои разборки, и бочком продвигалась мимо них за ворота. Из сумрака послышался цокот копыт и скрип колес.
   - А ну стой, где стоишь! - прикрикнул на размечтавшуюся девчонку один из стражей, отвлекшись от перебранки с товарищами, которые уже перешли на личности и выясняли, насколько каждый из них настоящий мужик и ответственный работник.
   Звуки приближавшейся повозки становились все громче, вот уже и остальные стражи повернулись, чтобы встретить подъезжавших. Из полумрака вынырнула очередная груженая телега. Возница притормозил, останавливая лошадей, повинуясь знаку стражей.
   - Что везешь?
   - Товары на рынок, господин! - бодро отвечал торговец. - Картошку, свеклу и урожай ракии. Очень уж она уродилась сочная, может, и сам князь оценит! Еще дрова и уголь.
   - Ясно, - кивнул тот самый усатый стражник, первый погнавший Солу из города. - Но мы все равно проверим, таков уж порядок!
   - Конечно, господин страж, это ж работа, я все понимаю!
   Плата за проезд перекочевала из рук в руки, заодно и надбавка за то, чтобы не проверяли слишком уж дотошно. Привратники шустро запрыгнули на телегу, развязывая мешки, и снова ненадолго забыли о Соле.
   Тсаревна вжалась спиной в стену противоположного дома и уверенно двигалась вглубь города, не сводя взгляда со стражи. Если только они заметят ее движения, придется бежать! Надо их как-то отвлечь. Шаг, еще один. И тут ей пришла в голову идея!
   Один из стражей как раз лез в огромную корзину, в которых обычно перевозили нежные фрукты, и девушка, прошептав несколько слов, аккуратно направила в ту сторону нехитрое заклинание. Вояка озадаченно вскрикнул.
   - Эй, а это что такое?
   Остальные подошли ближе, даже главный привстал на цыпочки.
   - Если это ракии, то почему оранжевые? Ты что нам подсунуть хотел, паразит?
   Препирательства торговца и стражей еще долго доносились до тсаревны, после того, как она, наконец, скрылась за углом с глаз дотошных стражей.
   Ура! Она, наконец, добралась! И пусть столица княжества встретила ее не совсем так, как она ожидала, скоро все должно было кончиться!
   Девушка торопливо шагала по вечерним улицам, рассматривая дома и горожан. Магические огни освещали мостовую, и шейсы спешили по своим делам. С каждой минутой их становилось все меньше, видно, время было уже довольно позднее. Солу все еще провожали подозрительными взглядами, покрепче прижимали к себе кошельки и ценные вещи, с неодобрением косясь на тощую замарашку.
   - Скажите, пожалуйста, а где живет князь Лейт? - тсаревна пыталась обратиться за помощью, но пожилая пара шарахнулась от нее, словно от больной.
   Хорошее настроение постепенно таяло, сменяясь отчаянием.
   Столица оказалась огромной и негостеприимной. Улицы переходили в улицы, запутанный лабиринт кружил девушке голову, то и дело петляя в разные стороны. Серые дома жались друг к другу, неприязненно захлопывались перед носом все двери. Да как же так могло быть, что никто не хотел ни помочь, ни выслушать?
   Проблуждав таким образом пару часов, Сола чуть не расплакалась. Ноги совсем устали, замерзли и были исцарапаны острыми камешками, которых оказалось намного больше, чем в лесу. Повсюду в углах лежал мелкий мусор, мятые бумажки и смердевшие объедки. Видимо, квартал, куда привела тсаревну дорога, был не из богатых. Один раз она вскрикнула, когда на середину мостовой прямо перед ней выбежала огромная крыса и нахально уставилась на перепуганную девушку. Оттуда же из темноты раздался скрипучий голос.
   - Заблудилась, милая?
   Соланж бежала из странного переулка так быстро, насколько хватало сил. Только через несколько кварталов она позволила себе остановиться и отдышаться. Да, представить себе подобные приключения, находясь в тсарском дворце, было невозможно.
   Время шло, а тсаревна никак не могла выбраться из лабиринта бедняцких кварталов. Она шла к свету, справедливо надеясь, что дома зажиточных шейсов освещены лучше, да и места там будут безопаснее. Поэтому, увидев в просвете между оградами мерцающие вдали теплые огни, девушка без колебаний свернула в узкий проулок и пошла вперед, призывая на помощь все свое фамильное упрямство, чтобы не дало ей упасть от усталости раньше времени.
   На выходе ее поджидал неприятный сюрприз. Не знакомая с запутанной системой сообщения в подобных трущобах, она воспользовалась самым коротким и самым ложным путем. Спеша попасть на широкую мостовую, освещенную ярким светом магических огней, девушка выбежала в центр небольшой площади и в изумлении остановилась. Ничего подобного ей раньше видеть не доводилось.
   Площадь ярко освещал огонь нескольких больших костров, окруженных группами странно одетых шейсов. То и дело слышался смех, ругань или неразборчивые крики. Тут и там целовались парочки, не обращая внимания на окружающих, поглощенные только друг другом. Некоторые не только целовались, так что шокированная зрелищем девушка поспешила отвернуться.
   Несколько музыкантов тихонько наигрывали веселую мелодию, под которую танцевали изрядно выпившие мужчины и девушки. Их одежды, кричащие и непристойные, бросались в глаза, распущенные волосы женщин, их обнаженные руки и плечи выглядели абсолютно непристойно. А самое неприятное, что незваную гостью заметила тощая старуха, восседавшая на хромоногом кресле на вершине какой-то кучи.
   Как по мановению руки музыка и смех стихли, все глаза обернулись к Соланж.
   - Кто это к нам пожаловал? - ехидно проскрипела старуха, делая девушке знак приблизиться. - Неужто заблудилась? А может, тебя подослала стража? Или маменька из дома выгнала за плохое поведение?
   В тишине отчетливо слышался стук сердца невезучей беглянки, или ей только так казалось. Душа готова была провалиться сквозь землю, и благоразумные ноги отказывались идти вперед.
   Несколько мужчин грубо подхватили ошарашенную тсаревну под руки и потащили вперед, не обращая внимания на то, что пленница еле перебирала ногами. Платок по дороге свалился на землю и тут же был затоптан толпой, всеобщему обозрению открылись торчавшие во все стороны короткие светлые волосы длиной едва ли с ладонь.
   - Так-так, - усмехнулась старуха, сверкнув в свете костров бесцветными глазами. - Вот так прическа у тебя, милочка. А не беглая ли ты рабыня?
   - Нет, госпожа, - испуганно воскликнула тсаревна, освободившись от чужих рук и приглаживая волосы. - Я была ранена, поэтому пришлось остричь волосы. Прошу вас, не трогайте меня!
   Раздалось несколько смешков, подчеркивая нелепость высказанной просьбы, да и старуха растянула рот в кривой усмешке, демонстрируя отсутствовавшие передние зубы. Солу надежно окружала толпа этих странных шейсов, за спиной слышались шепотки и тихие разговоры, а над всем этим возвышалась на своем троне страшная старуха.
   - Отвечай, кто ты и зачем сюда пожаловала?
   Тсаревна с запозданием поняла, что легенду для себя толком и не придумала, понадеявшись на скорое спасение, и теперь остро об этом жалела.
   - Я оказалась здесь случайно, госпожа! - взмолилась она. - Только сегодня пришла в город, и мне очень надо было увидеть князя Лейта!
   Толпа снова захохотала, будто услышала нечто чрезвычайно забавное.
   - Послушай, детка, из какого захолустья ты выбралась? - сквозь смех произнесла старуха. - Уже больше года князем является старший сын Лейта. Ты совсем отстала от жизни. В какой деревне ты жила?
   Значит, Келин стал князем? Но как же его отец?
   - А Лейт? Он умер?
   - Мы ведь здесь не для того собрались, чтобы о политике беседовать! - наставительно заметила старуха. - Итак, к Лейту тебе дорога закрыта. Ну и зачем такой оборванке как ты искать великого правителя Диостана?
   Сола все еще не успела свыкнуться с мыслью о том, что ее план был разрушен, так что оказалась совсем не готова отвечать на дальнейшие вопросы странных обитателей трущоб.
   - Я не слышу ответа! - зло прошипела старуха. - А ну подвиньте-ка эту тощую мышь поближе!
   Окружающие толкали и щипали Соланж, толкая ее вперед, к куче старья, на котором возвышался шаткий трон предводительницы этой невероятной толпы. Треснула ветхая ткань, и рукав, за который потянул кто-то из шейсов, наполовину оторвался. Девушку еще раз толкнули, и она чуть не упала, с ужасом глядя в глаза страшной старухи.
   - Сейчас она у нас живо заговорит! - произнес кто-то у девушки над ухом.
   - Запоет! - хихикнул другой голос.
   - Тихо! - рявкнула старуха, прислушиваясь к чему-то.
   Как и в прошлый раз площадь моментально погрузилась в тишину, и теперь стал отчетливо слышен лязг металла.
   - Стража, - прошептал кто-то. - Это стража, госпожа Калькатта!
   На мгновение о Соланж забыли. Живой муравейник вокруг тсаревны зашевелился, мгновенно исчезли где-то бутылки со спиртным и музыкальные инструменты, по телам и лицам прошла рябь, и словно с помощью магии все преобразилось, стало выглядеть скромнее и пристойней. Голые плечи укрыли цветастые шали, распущенные волосы спрятались под платки и чепцы. Едва пропала во тьме последняя булькающая бутыль, как из переулка на площадь вышел отряд городской стражи.
   - Ага! - радостно улыбнулся худой высокий воин с гладко выбритым лицом и в нарядном мундире. - Что у нас за сбор, господа?
   - Ах, господин Гио, какая честь для нас встретить самого начальника городской стражи! - заворковала старуха, отвешивая поклон. - Вы же знаете, на этой неделе в столицу княжества съезжаются циркачи и лицедеи, чтобы потешить его светлость. Здесь как раз достаточно места, чтобы переночевать и порепетировать, не смущать при этом почтенных граждан и не нарушить ненароком общественный порядок.
   - А вы, матушка Калькатта, конечно, присматриваете за этим сбродом? - Гио подошел к старухе, ничуть не смущаясь ее странным видом и не обращая внимания на кривоногий трон.
   - Конечно, доблестный страж.
   Все происходящее казалось Соланж фарсом. Отчетливо ощущался в воздухе запах магии, ярче светили рыжие огни костров, отбрасывая на лица гротескные тени, искажая их, делая из шейсов лесных чудовищ. Блестели в улыбках зубы женщин, призывно махавших руками ночному караулу, мелькали яркие шали, звенели браслеты. И в центре хаотической круговерти стояла тсаревна, окончательно потеряв представление о происходящем.
   - Что это за оборванец? - послышался голос Гио, почти заглушивший звяканье монет в туго набитом мешочке, только что перекочевавшем из рук старухи Калькатты в карман начальника караула. - Он не похожа на лицедея или актера?
   - О, любезный друг, это не мужчина. Нищенка или воровка, мы как раз допрашивали ее, когда вы с отрядом порадовали нас своим визитом. Заберите ее себе, у вас намного лучше получится вытянуть из нее информацию о том, кто она и чем занимается в столице. Может быть, это чья-то беглая рабыня? Допросите ее как следует!
   Сола озиралась и пятилась, пока не уткнулась спиной в холодный металл солдатской кирасы. Ее грубо схватили за плечо, лишая возможности сбежать. Старуха, стоило Гио отвернуться, зло сверкнула глазами в сторону пленницы, и премерзко ухмыльнулась. Голос ее никак не соответствовал выражению лица.
   - Приходите в конце недели на центральную площадь, милый Гио! - Представление будет занятнейшее!
   - Благодарю, матушка Калькатта! - страж кивнул отряду, и они покинули площадь, уводя с собой слабо сопротивлявшуюся девушку.
   Лица всех караульных раскраснелись, глаза были слегка затуманены, отказываясь замечать едкие усмешки и злые взгляды тех, кто так радушно их только что принимал. Спрятались в ножны наполовину извлеченные клинки, перестали дрожать в темноте туго натянутые тетивы арбалетов, исчезли в пышных складках платьем тонкие лезвия стилетов. Опасность миновала, благодаря магии старухи Калькатты.
   - Послушайте, куда вы меня ведете? - взмолилась тсаревна, ноги которой подкашивались от усталости и боли. - Я не сделала ничего плохого!
   - Что ты делала на улице после заката? - грозно вопрошал Гио, мигом растерявший всю любезность после ухода с площади. - Крестьянам запрещено праздно шататься по ночам, вместо того, чтобы сидеть дома!
   - Но господин, я только вечером пришла в город и еще не нашла место, где можно остановиться!
   - Мы решим, что с тобой делать! А место для ночлега тебе уже нашлось! - грубый хохот вызвал у тсаревны неприятный холодок.
   Весь остаток пути караульные игнорировали вопросы и жалобы пленницы, несколькими тычками отбив у нее охоту что либо спрашивать. Центральный пост стражи располагался недалеко от главной площади и княжеской резиденции, там же были и временные камеры для задержанных. Когда Сола увидела двери с решетками, дальнейшее произошло само собой. Она собрала последние силы и бешено забилась в руках стражей. Мужчины не ожидали такого сопротивления, и чуть не выпустили пленницу, которая, словно дикий зверь извивалась и кричала.
   - Нет, только не снова! Лучше умереть, чем снова туда! Нет! Пожалуйста!
   Девушка выдиралась из сильных мужских рук и, похоже, была не в себе. Исцарапанные и получившие несколько болезненных пинков стражи пришли в бешенство. Сильный удар по лицу заставил Солу коротко вскрикнуть и обмякнуть в руках караульных. Ее били точно и аккуратно, стараясь на всякий случай оставить как можно меньше следов.
   Удар в живот вышиб из легких весь воздух, голова гудела, словно колокол в центральном соборе Дракона. Фамильное упрямство - единственное, что осталось у наследницы, заставляло ее молча терпеть первые в ее жизни побои и только крепче сжимать зубы. Почему-то ей казалось очень важным не издать ни звука, не проронить ни слезинки. О простейшей магии, которой девушку научила лесная ведьма, чтобы отбиваться от диких зверей, Сола снова забыла, да и вряд ли ее слабенькое колдовство помогло бы против увешанных амулетами воинов.
   Хрустнули пальцы в левой руке, когда на них случайно наступил тяжелый сапог. Тело прострелила новая вспышка боли.
   - Проклятая тварь, успела поцарапать! - с досадой заметил один из воинов, пиная девушку в бок.
   - С чего бы она так взбесилась? - голоса стражей доносились словно издалека, боль затапливала сознание, а привкус крови во рту дурманил. - Вроде ж спокойно шла, если не считать нытья.
   - Все они ноют и рассказывают, что не воры, а честные труженики! - фыркнул кто-то. - Кошка дикая!
   Солу подняли за шкирку и швырнули в грязную камеру, даже не посмотрев, жива пленница или нет. Тяжелая дверь захлопнулась.
   Вот вы и прибыли в столицу, ваше высочество.
   Сознание погрузилось во тьму.
   Следующие часы растянулись на века, наполненные бредом и болью. Тело тсаревны горело огнем, все внутренности словно скрутило в узел, мешая дышать. Девушка металась на гнилой соломе, едва прикрывавшей угол камеры, отведенный под спальное место. Поднявшаяся температура не давала окончательно провалиться в небытие, но и не позволяла прийти в себя. В голове пульсировала кровь, и не было ни одной мысли. Только навязчивое желание умереть и ужас от того, что все повторяется - темнота, заключение, одиночество.
   Утром за ней пришли. Едва забывшуюся беспокойным сном заключенную грубо подняли и потащили куда-то. Серые каменные коридоры сменились небольшой комнатой, где кроме грубо сколоченного стола и стула, на котором расселся давешний Гио, не было ничего.
   - Тьфу ты, сколько раз говорил, не бить по лицу! - неприязненно заметил он, увидев разлившийся по щеке девушки синяк и засохшую на губах кровь.
   Стражи виновато пожали плечами и поспешили скрыться за дверью, оставив пленницу начальству.
   - Итак, - начал Гио, - как твое имя, девочка?
   - Сола, - прошептала тсаревна, и сделала шаг к стене, облегченно прислонившись к холодным камням пылающей спиной.
   - Говори громче и не мямли, - строго приказал воин. - Итак, Сола, кто ты такая и откуда взялась в городе. Отвечай честно: будешь врать - получишь десять плетей, ясно?
   Соланж кивнула, чувствуя тупое равнодушие к своей дальнейшей судьбе.
   - Я не знаю, кто я, - заговорила она, не дожидаясь лишних понуканий от Гио. - Очнулась в лесу пару лун назад, раненная. О прошлом ничего не помню. Единственное, что знаю - мне нужно повидать князя и попросить у него защиты.
   - Однако, - засмеялся начальник стражи. - Не слабые у тебя запросы. А к самому тсарю тебе не нужно?
   - Нет! - отчаянно воскликнула девушка, удивив Гио, который всего лишь решил пошутить.
   - А знаешь ли ты, что твоя история выглядит очень странно и неправдоподобно? Очнулась в лесу, говоришь? Где именно? На окраине Диостана? А откуда ты знаешь? С кем общалась по дороге? Хранители? Нда, плети точно вернут тебе память, дорогуша!
   Допрос продолжался долго и нудно, за это время Сола успела проклясть все на свете, и первым делом занудного и язвительного начальника. Гио же в свою очередь пронял, что девушка вынослива, упряма и никто не будет ее искать так далеко от того места, где она предположительно очнулась. Это навевало определенные мысли.
   - Снимай рубашку.
   Нелепый приказ вывел тсаревну из бредового оцепенения, в которое она погрузилась под градом вопросов и повышенной температуры.
   - Что?
   - Снимай рубаху, сказал! Оглохла?
   Соланж в ужасе вцепилась в свою рваную одежку, будто та могла чем-либо защитить ее. Особенности физиологии шейс надежно защищали ее от посягательств на девичью честь, но оказаться обнаженной перед мужчиной казалось ей страшнее любых пыток. Может, не дождавшись покорности, Гио ее все-таки убьет?
   Размечталась!
   Воин поднялся и подошел к дрожавшей пленнице, одним движением разодрав ее ветхую рубашку. Бесцеремонно осмотрел голую грудь, плечи и спину, затем брезгливо оттолкнул. Сола даже не могла заплакать от унижения, жалко прикрываясь остатками грязного рубища.
   - Клейма нет, - пробормотал себе под нос начальник стражи, возвращаясь за стол. - Отлично!
   Мужчина поднял на тсаревну холодные голубые глаза и улыбнулся, будто собирался сообщить приятную новость.
   - Итак, я решил, что с тобой делать, Сола. Казнить тебя жалко, отпустить не могу, все же ты нарушила установленный порядок. Да и куда пойдет нищая оборванка без памяти? Итак, будешь служить мне. Жить останешься под моей крышей, буду тебя кормить, честным трудом заработаешь себе прощение. Может, из тебя даже получится толк. Да и мне как раз нужны новые рабочие руки, на днях ненароком зашиб одну из рабынь.
   Когда до тсаревны дошел весь ужас того, что ей предлагал Гио, ноги подкосились сами собой, и грязный каменный пол стремительно полетел в лицо.
   Гио решил, будто дурочка от счастья и благодарности в обморок свалилась.
   Так тсаревна попала в услужение к начальнику караула Диннии. Потянулись одни за другим дни, неотличимо похожие друг на друга словно братья-близнецы. Рабы, вместе с которыми жила девушка, сторонились ее, поскольку она была всего лишь служанкой, свободной и без клейма. Даже такие же как и Сола шейсы, обделенные судьбой и вынужденные трудиться с утра до ночи на жестокого хозяина, не приняли новенькую.
   Служанке выделили угол в бараке для рабов, выдали ей серое грубое платье, деревянные башмаки и старую косынку на голову. Каждое утро тсаревна вместе с остальными женщинами убирала в доме, помогала готовить еду, работала в огороде под палящим солнцем. Синяки и побои, полученные в тюрьме, зажили удивительно быстро, и если бы хозяин был повнимательней, его бы это удивило.
   Из обрывков фраз, подслушанных Солой, стало понятно, что ее предшественница погибла случайно, забыв о своем положении рабыни в доме Гио. Покойная была красива, оказывала хозяину услуги определенного характера, и, видимо, рассчитывала на особое отношение. Зря. Почти сразу стало ясно, что семья начальника караула не считает своих рабов за шейсов. Те были их собственностью, одушевленными предметами, с которыми можно было обращаться как душе угодно.
   Хвала Небу, после всех скитаний, болезней и неприятностей, Соланж выглядела изможденной, жалкой и некрасивой, лишь тенью самой себя. В противном случае злобный, но весьма изобретательный подросток нашел бы способ заставить тсаревну забыть о собственной чести. К счастью, новая прислуга его не заинтересовала, да и благодаря особой физиологии женщин-шейс, согласие на подобные отношения было жизненной необходимостью.
   Дело в том, что благодаря хитрому строению женских органов, насильственное проникновение и надругательство над шейсой могло стоить осмелившемуся на подобное жизни. Внутри у каждой особы женского пола находилась особая железа, которая в стрессовом состоянии вызывала выброс токсинов, мгновенно действовавших на нервную систему любителей женской ласки. В миг ослепший, оглохший и задыхающийся шейс мог выжить только в тех случаях, если у него было исключительно крепкое здоровье и сердце.
   Жена и младшая дочь Гио, Санна и Флис, долго присматривались к Соле, и сделали вывод, что девушка для них не представляла угрозы. Ее испытывали на прочность и покорность, как и всех новых рабов, заставляя трудиться в сотни раз тяжелее, чем остальных. Лишь поняв, что нищая оборванка, которую приютили несомненно из жалости, не собиралась бунтовать, мало помалу они перестали ее изводить.
   Каждый вечер перед сном тсаревна подсчитывала убытки прошедшего дня. Девушка сворачивалась в клубок на своем продавленном соломенном тюфячке так, чтобы занимать как можно меньше места и полностью поместиться на этом изысканном ложе, отворачивалась к стене и упиралась лбом в прохладный камень стен. В особо "урожайные" дни тело Соланж покрывалось новыми синяками, ссадинами и царапинами, редко можно было похвастаться чем-то одним.
   Злобный хозяйский сынок так и норовил подставить ножку, толкнуть или щипнуть тощую грустную служанку, особенно если она в этот момент несла что-то тяжелое или была поглощена работой. Некоторые его выходки заставили даже презрительно молчавших в ее присутствии рабов признать, что Соле зачастую приходится намного хуже, чем им.
   В один из дней, когда прошла почти луна с момента прихода тсаревны в дом Гио, девушка держала руки в бадье с ледяной водой, чтобы как-то облегчить боль от ожогов. Леуш, так звали сына хозяина, нарочно опрокинул на служанку подсвечник с горящими свечами, когда та наклонилась собрать осколки от разбитой им тарелки. Сола вскрикнула, на странных для шейсы золотистых глазах выступили слезы, но она так и не заплакала. Это всегда бесило Леуша больше всего: он никак не мог заставить проклятую девку рыдать и униженно просить снисхождения.
   К Соланж подошла одна из старших рабынь и молча достала ее правую руку из бадьи с водой.
   - Надо намазать вот этим, чтобы не болело, - тихо сказала она.
   Рабыню звали Фир, и она стала первой, кто сделал шаг навстречу тсаревне.
   - Мы часто пользуемся этой мазью, ведь никогда не знаешь, что приключится по воле драконьей или хозяев! - улыбка Фир была спокойной и слегка отрешенной, видимо, она давно утомилась пенять на судьбу. - Но чтобы Леуш настолько сильно над кем-то измывался, впервые вижу.
   - А разве от него можно ожидать иного? - печально удивилась Сола, позволяя женщине позаботиться о своих руках.
   - Ты права. Он злится из-за того, что подсознательно чувствует твое превосходство над ним, да и над всеми нами. Ты никогда не плачешь, не жалуешься на судьбу и не прекословишь, а таких как он это раздражает.
   Сола тихонько вздохнула и ничего не ответила.
   Так тсаревна потихоньку стала своей среди самых отверженных шейсов в Алайе. Постепенно узнавая истории тех, с кем теперь она бок обок работала и проводила все свое время, девушка поражалась тому, насколько беспросветной была жизнь простых шейсов в прекрасной стране ее отца. Она никогда не догадалась бы о том, что многие стали рабами от безысходности и падения ниже края бедности.
   Будучи не в состоянии платить налоги на скромный участок земли с крошечным домиком и садом, Фир пришлось продать себя в рабство, а вырученную сумму отдать сыну и дочери, чтобы они могли хоть как-то существовать. Один из рабов по имени Дан поступил аналогично, когда заболела его маленькая дочка, а денег на визит мага-лекаря, кроме которого никто не смог бы помочь бедняжке, не было. Впрочем, Дан попал в рабство на пять лет, и через полгода его повинность заканчивалась. Зато клеймо раба, выжженное на правой лопатке, теперь навсегда будет напоминать ему о самых гнусных днях его жизни.
   - А знает ли князь обо всем, что происходит? Может быть, такие скоты как Гио позволяют себе вольно трактовать некоторые законы, но ведь сюзерены обязаны заботиться о своем народе! - глупый вопрос наивной девушки даже не вызвал смеха, так, горькие улыбки.
   Самые старшие шейсы качали головами.
   - Повезло тебе, деточка, с твоим провалом в памяти, - тихо сказала Фир. - Не думаю, что прошлое могло бы порадовать тебя хорошими или счастливыми воспоминаниями. Рабство всегда было. Говорят, в стародавние времена все было так, как ты говоришь. Рабы служили господам, как свободные слуги, получали скромное жалованье и имели право заводить семьи. Все менялось потихоньку, как и стиль правления тсарской семьи. Мало-помалу династия стала рождать угрюмых тиранов, жестоких деспотов, душивших шейсов стальными руками. Считалось даже, что правящую семью прокляли, но маги в один голос утверждали, что тсарская кровь защищена от проклятий. Кто их знает, этих существ. Может, они один другому зла желали, вот и случилась беда. Айвин переплюнул всех, детка, это говорят те, кто застал его отца, того еще сухаря. Единственный, к кому когда-либо был добр наш правитель, это его жена.
   Сола слушала, затаив дыхание. Истории о прошлых тсрях устами рабыни звучали не так, как описывали книги из дворцовой библиотеки. Там правителей звали импульсивными, решительными и бескомпромиссными, сильными лидерами. А здесь...самодурами и деспотами. Подумав немного, вспомнив отца, его холодность и эмоциональную черствость, девушка согласилась с таким определением. Пока в ее сердце были лишь недоумение, обида и подозрение, что за всем этим кроется подвох, недопонимание. Позже, когда она испытает на себе все прелести рабской жизни, ее подозрение сменится глухой ненавистью к тем, кто обрек не только наследницу древнего рода, но и остальных шейсов на жалкую участь прислужников тирана.
   - Тсрица Леа была необыкновенной, - тихо отвечала девушка, прикрывая глаза, чтобы никто не заметил бушевавший внутри нее ураган эмоций.
   - Да, - подтвердили остальные. - После ее гибели стало совсем нестерпимо.
   Подходил к концу второй месяц служения Соланж в доме Гио. Она постепенно научилась обходить ловушки Леуша, избегать недовольства его отца и делать все дела так, чтобы максимально соответствовать ожиданиям госпожи Санны. Целыми днями девушка вместе с остальными рабами трудилась, не покладая рук. Огрубевшая за время жизни у ведьмы кожа тсаревны стала совсем сухой, трескалась от постоянной возни с едким мылом во время стирки, уборки, царапалась при работе в огороде. Под глазами Солы все так же были глубокие тени, только уже не от болезней, а от недосыпа и постоянной усталости. Скудная пища, достававшаяся рабам, не способствовала улучшению внешнего вида, хотя волосы немного отрастали, но были тусклыми, тонкими и ломкими.
   Тсаревна сидела на низенькой скамейке и вышивала новую рубашку для Санны. Впервые занятие, которое она ненавидела во дворце, доставляло удовольствие. Хозяйка случайно обнаружила у своей служанки способности к вышивке и с удивлением рассматривала чудесный узор, маскировавшей на платье дочери мелкие невыводимые пятнышки. После чего девушку освободили от части тяжелой работы, чтобы она могла украшать хозяйскую одежду яркими искусными мотивами.
   Увлекшись своим делом, убаюканная мерным стуком ножей, которыми хозяйка и ее помощницы нарезали сало для копчения, Сола не заметила подкрадывавшегося к ней Леуша. От неожиданного рыка над ухом бедняжка подскочила, вонзив себе в палец иглу, и выронила вышивание. Парнишка зло захохотал, довольный произведенным эффектом, и тут же наступил грязным сапогом на яркий узор, едва наметившийся на отцовской рубашке.
   - Дура ты, Солка! - обидно смеялся он. - И неуклюжая к тому же! Рабыня криворукая!
   Санна открыла было рот, чтобы прикрикнуть на сына, но тсаревна ее опередила. Долго сдерживаемые чувства, обида и ненависть к этому зарвавшемуся зверенышу вырвались наружу, затмевая разум.
   - Ах ты паршивец! - она размахнулась и отвесила хозяйскому сыну оплеуху. - Негодный, бесполезный, злобный кусок грязи! Как ты смеешь унижать других, пользуясь своей силой и безнаказанностью! Я не твоя рабыня! Я свободная! И попробуй только еще раз приблизиться ко мне, тварь!
   Пацан краснел, бледнел и трясся, держась за горящие щеки. Фир и другие рабы бросили свое занятие и спешно оттаскивали разъяренную Солу от Леуша, его мать стояла молча, задумчиво глядя то на одного, то на другую.
   Тсаревна очнулась только когда ее окунули головой все в ту же бадью у рабского барака, где она лечила ожоги.
   - Сола, ох девочка! - испуганно произносили женщины.
   - Что же теперь будет!
   - Они это так не оставят!
   Страх женщин передался и девушке, но она старалась заглушить его. Неведомые доселе чувства проснулись в кроткой и спокойной тсаревне, никогда не перечившей отцу, ни разу в жизни не вступавшей в конфликт. Ощущения были яркими и необычными, словно волшебная птица внутри расправляла свои пока еще слабые крылья. Ей понравилось давать отпор обидчику.
   Рабыни оказались правы.
   Ночью Сола проснулась от того, что кто-то тряс ее за плечо.
   - Пойдем, - тихо сказал Дан.
   Девушка, еле открывая глаза, пошла за ним. Через несколько шагов она немного проснулась и догадалась спросить, куда же они идут.
   - Так надо, милая, - грустно ответил он. - Прости.
   Спросонок не придав значения его словам, тсаревна резко остановилась, увидев Гио, его кузнеца и раскаленную жаровню. Дан тихонько подтолкнул ее вперед, и прежде чем девушка закричала, начальник караула метнулся к ней и крепко зажал ей рот рукой.
   - Что бы ни делал мой сын, он твой хозяин, девка! - шипел Гио в ухо отчаянно вырывавшейся Соланж. - И ты не смела поднимать на него руку на глазах у всех рабов, проклятая тварь! Держи ее крепче, Дан!
   Стальные руки раба словно сковали девушку, прижав ее к широкой груди. Комок ткани во рту мешал дышать и кричать, а хозяйский нож вспорол ворот рубахи, открывая спину. Сола в ужасе посмотрела в глаза Дану, в которых при ярком свете жаровни отчетливо виднелись сострадание и стыд.
   - Прости, - еще раз прошептал он, и в этот момент к коже Солы прикоснулся раскаленный металл клейма.
   Девушка дико закричала, и ее крик заглушил кляп, выгнулась дугой, но мужские руки держали крепко. Он запредельной боли в правой лопатке сознание тсаревны помутилось и померкло, последней мыслью в одурманенном мозгу были слова отца: "Тсари никогда не были рабами"
   Как грубые руки сбривали с головы отросшие волосы Сола уже не почувствовала.
  
   Дэйд.
  
   Тусклый утренний свет пробился сквозь легкие занавеси на окне и разбудил Дэйда. Огромный мужчина потянулся под одеялом и улыбнулся новому дню. Рядом тихонько спала жена, ее смоляные кудри разметались по простыням, тонкая рука сжимала пальцы Дэйда, словно она боялась, что он может исчезнуть прямо из супружеского ложа.
   Рейвин осторожно повернулся и устроил головку Иланы у себя на груди. Она всегда спала, стараясь даже во сне прикасаться к нему, знать, что он рядом. Дэйда сводила с ума эта ее манера, заставляла его сердце биться чаще от запредельного счастья, невозможного для смертных.
   Пальцы Дэйда перебирали мягкие кудри жены, и он в который раз думал, как же он мог столько лет ходить рядом с ней и не замечать? Всего лишь пять лет назад взгляд рейвина остановился на незнакомой воительнице, служившей под началом одного из рыцарей-офицеров. Девушка только что сняла шлем, и ее кудри темной волной разлились по спине и груди. Это видение до сих пор было одним из самых незабываемых воспоминаний Дэйда.
   Мастер-оружейник, так же, как и его сестренка Дэйя, зачастую был рассеян во всем, что не касалось дожидавшихся в кузне сплавов и заготовок, но все же он хорошо знал в лицо всех дейминов, служивших во дворце или его окрестностях. Встреча с Иланой стала для него настоящим открытием. Только на свадьбе, когда счастливые молодожены удалились из пиршественного зала в свои покои, девушка призналась, что давно и безнадежно была влюблена в рейвина, даже не надеясь на взаимность.
   Вскоре у них родился сын, маленький Ярс, и вся правящая семья не могла нарадоваться на чудесного мальчишку. Тетка-волшебница развлекала малыша чарующими фокусами, иллюзиями и сказочными историями, Стелла пела ему колыбельные и была главной нянькой для новорожденного эрла, сам же Дэйд качал кроху на своих огромных ладонях и до сих пор не мог поверить, что столько счастья могло достаться одному деймину, ему!
   Илана заворочалась и открыла сонные черные глаза.
   - Милый? - воительница зевнула и спряталась у мужа подмышкой.
   Рейвин, этот огромный сильный мужчина, боялся щекотки, поэтому поспешил подвинуться, и супруги, хихикая, завозились под одеялом, стараясь быть проворнее другого, изредка отвлекаясь на поцелуи. Наконец, сильная половина взяла верх над слабой, и Илана замерла, прижатая железными руками мужа к простыням. Оба раскраснелись и тяжело дышали.
   Дэйд улыбнулся.
   - Ты вернулся поздно, - с легким упреком сказала девушка, приподнимаясь на локтях и целуя мужа в нос. - И у тебя пятно на виске!
   Дэйд вздохнул и улегся рядом.
   Сверхъестественная способность сажи из кузни проникать вслед за мастером куда угодно вошла в легенды. Ну откуда, скажите на милость, она могла взяться у деймина, с головы до ног вымывшегося после работы и одевшегося в идеально чистую одежду?
   Илана засмеялась и потерла прохладной ладонью лицо мужа.
   - Я снова засыпала одна, и ты не поцеловал Ярса перед сном, - заметила она.
   - Любимая, ты ведь знаешь, как важно для Сумрачного Эйда то, что я делаю, - ответил мастер. - Мы не можем чувствовать себя в безопасности, пока существует этот разлом на теле нашего государства. Кому как тебе не понимать, как опасны те твари, которые оттуда лезут!
   - Но работа отнимает у тебя слишком много времени! - воскликнула девушка, садясь на постели и заворачиваясь в простыню.
   Этот разговор возникал постоянно, когда рейвин допоздна задерживался в кузнице, экспериментируя с новыми заклинаниями, добавляя новые составляющие в сплавы и испытывая очередной экспериментальный клинок.
   - Ты можешь целую вечность потратить на свои разработки, а в это время твой сын окончательно повзрослеет, и пропустишь все действительно важное! Не говоря уж обо мне, я просто состарюсь, ожидая тебя.
   Дэйд поморщился.
   - Илана, прошу тебя, не надо! Ты ведь тоже не сидишь дома, ожидая меня. Ваши походы против тварей бездны, зачистка местности вокруг крепости Арвахо от всяких чудищ - все это отнимает не меньше времени, чем создание оружия против бездны. Но я понимаю, насколько это важно, и не веду себя, как маленький. Те драгоценные моменты, когда наша семья собирается втроем, слишком ценны, чтобы тратить их на упреки. Ну же, дорогая, не хмурься. Я уверен, что у меня все получится со временем, и Ярс будет расти в государстве, над которым не нависла угроза уничтожения со стороны загадочных страшных созданий, приходящих из бездны! Разве не этого мы хотим для нашего сына и близких?
   Илане нечего было возразить, поэтому она просто замолчала и весьма заметно надулась, перестав в этот момент быть похожей на воительницу. Муж тихонько вздохнул и снова обнял ее.
   - Все будет хорошо, любимая. Вот увидишь!
   Позволив себе еще немного понежиться рядом м супругой, Дэйд встал, привел себя в порядок и оделся.
   - Ты сегодня вернешься?
   Девушка пожала плечами.
   - Не знаю точно, мой отряд сегодня отправляется на вылазку в один из северных участков, возможно, заночуем там.
   - Будь осторожна, - серьезно заметил Дэйд и достал из кармана серебряный браслет, состоявший из широких полированных пластинок с тонкой гравировкой. - Вот, чуть не забыл про подарок для тебя. Я сковал его, когда не мог уже больше думать о клинках и прочем волшебном оружии.
   Илана нахмурилась, а когда прелестная вещица была застегнута на ее запястье, на миг закрыла глаза, в которых стояли слезы.
   - Милый, я люблю тебя!
   - И я люблю тебя, но почему ты плачешь? - Дэйд вытер мокрые дорожки со щек жены и расцеловал ее. - Тебя слишком растрогал мой подарок? Ну что ты, забудь, думай об этом как еще об одном защитном амулете!
   Девушка рассматривала браслет и мужественно улыбалась, несмотря на все еще готовые сорваться с ресниц капли.
   - Просто ты очень заботлив, и я не мыслю жизни без тебя, - произнесла Илана, - но тебе снова пора бежать и это, почему-то, вызвало неожиданный прилив уныния.
   Дэйд последний раз поцеловал жену, легко поднялся с постели и направился к двери, как вдруг какая-то мысль заставила его остановиться.
   - Неожиданные смены настроения, слезы, повышенная эмоциональность...у нас там второй сыночек не намечается?
   Илана захихикала, мигом забыв о слезах, но смех не был веселым.
   - Нет, любимый, не получится. Пока Сумрачный Эйд в опасности, мы не можем себе такого позволить. С нас достаточно и Ярса, который растет на руках у твоей тетки, а не у собственных родителей.
   Рейвин печально кивнул и вышел, заметив напоследок:
   - Мой подарок будет беречь тебя, родная. Твари бездны не отважатся приблизиться к тому, на ком есть заговоренное серебро.
   Дверь за Дэйдом закрылась, и, выждав несколько минут для верности, Илана сорвала браслет, баюкая на груди покалеченную руку. Запястье, соприкасавшееся со жгучим металлом, посинело и жгло, вызывая невыносимую боль.
   Подарок мужа валялся на простынях, тускло поблескивая в свете сумрачного дня.
   Как больно! Болью была куплена каждая секунда ее счастья, каждая улыбка любимого, радостный смех ее маленького сына, а Илана не могла никому рассказать об этом. Нет, только не это! Ожог от серебра скоро пройдет, и никто ничего не узнает.
   Дэйд шагал по широкому коридору, здороваясь со слугами и бежавшими по своим делам рыцарями. Новый день начался привычно, утренняя суета настраивала на рабочий лад.
   - Эй, братец! Подожди!
   Звонкий голос сестры раздался за спиной, когда Дэйд подходил к очередному повороту. Откуда вынырнула эта непоседа?
   - Доброе утро! - улыбнулся мастер-оружейник, целуя сестру в лоб. - Ты чего подпрыгиваешь на месте? Очередная грандиозная идея?
   Темные кудри рейвины Дэйи беспорядочной копной падали на узкие плечики, в них запуталась пара перышек и сухих листиков. К подобному виду молодой волшебницы привыкли все окружающие, а о ее забывчивости и увлеченности магическими науками ходили настоящие легенды. Знакомые не уставали удивляться, как же эту чудную парочку угораздило родиться братом и сестрой.
   - Нет, не идея! Я прибью этих двоих когда-нибудь? Как они могли со мной так поступить? Я ведь не из праздного любопытства к ним пристаю, а эти негодяи надо мной издеваются!
   - Это ты про кого? - с подозрением прищурился Дэйд.
   - Найт и змей Морган! - мастеру на миг показалось, что по волосам рейвины от избытка эмоций пробежала парочка молний. - Они поставили на некоторые зеркала какие-то хитрые заклинания, которые мне никак не удается распутать! И это родственники называется!
   Дэйд положил на плечо сестры тяжелую ладонь, от чего щуплая волшебница слегка пригнулась и начала успокаиваться. Ее огромный братец был самым лучшим миротворцем в правящей семье, его спокойная уверенность и умение чувствовать чужие настроения могли разрешить любой конфликт.
   Мастер увлекал сестру дальше по коридору, тихонько успокаивая и пытаясь воззвать к ее разуму.
   - Дэйя, ты напрасно переживаешь. Неужели ты думаешь, что без твоей защиты Найту что-то угрожает?
   - Ты не понимаешь! - кипятилась волшебница. - Я отвечаю за магическую безопасность, а этот выскочка Морган лезет, куда его не просят! Иногда я готова его превратить во что-то маленькое и неодушевленное, чтобы потом совершенно случайно запереть в сундуке и отправить на перевоспитание в самый дальний чулан дворца!
   - О, это было бы очень опрометчиво с твоей стороны. Ты же знаешь, что даже в таком состоянии он бы пришел к тебе во сне и как в детстве нашлепал бы по попе!
   - Магия снов это единственное, в чем он сильнее меня как маг! Так почему наш дорогой кузен решил, будто вправе лезть в мою работу? - Дэйя не обратила внимания на смешинки в голосе брата. - Через его заклинания я не могу пробиться к Найту и помочь, если с ним случится беда!
   - Дэй, - рейвин назвал сестру их общим сокращенным именем. - При возникновении угрозы сработают твои собственные чары, и магия Моргана не сможет им помешать. Да и рей ни в коем случае не будет рисковать собственной жизнью, так что ты зря переживаешь.
   - Они ведут себя как дети! - сердито выпалила девушка, почти сдавшись.
   Дэйд потрепал сестру по макушке.
   - Дорогая, кое-кто точно ведет себя как маленький! И уж точно это не Морган и не Найт.
   Рейвина вывернулась из-под руки брата и фыркнула, задрав нос.
   - Ты, между прочим, могла бы подумать о другом, - продолжил воспитательный процесс Дэйд. - Судя по последним донесениям разведки и охраны, твари бездны просто сходят с ума. Они начали нападать на наши оплоты, подтачивают силы хранителей и уничтожают дейминов, не оставляя даже следа. Кто как не самая одаренная чародейка в Сумрачном Эйде может разработать защитные чары, которые сохранят жизни остальным, пока мы создаем оружие против самого главного темного? Да, того самого, кто убил нашего отца!
   - Послушай, братик, я и так почти все время провожу в экспериментах, пытаясь определить, действует ли на проклятых тварей хоть что-нибудь, кроме серебра! Морган, кстати, сталкивался с ними намного чаще, чем остальные, он мог бы помочь, вместо того, чтобы совать нос не в свои дела!
   - Вот и попроси его о помощи, - улыбнулся мастер. - Он не откажет.
   - Думаешь, он возьмет меня в очередной поход? - с сомнением нахмурила темные бровки Дэйя.
   - Думаю, он достанет тебе тварь для опытов, - пояснил брат. - Конечно, в поход тебя никто не возьмет, несмотря на впечатляющий арсенал заклинаний и обилие магических сил, которые, к сожалению, менее эффективны, чем хороший серебряный клинок.
   - Хитрый ты, Дэйд! Твоя работа дает результаты, а мечи помогают сдержать натиск бездны.
   - Вот и поработай над чарами, милая! Приходи попозже ко мне в кузницу, покажу интересную штуку, которую я на днях обнаружил, работая со странным металлом из восточных рудников. Тебе должно понравиться.
   - Ладно, - Дэйя уже погрузилась в обдумывание очередного эксперимента с магией, торопливо попрощалась с братом и исчезла.
   Рейвин не сомневался, что сестрица при случае все-таки выскажет свое недовольство Моргану за самоуправство в ее владениях, но, по крайней мере, ее мысли теперь были направлены в более конструктивное русло, нежели превращение кузена в ночной горшок. Теперь предстояло навестить еще одного родственника.
   Сквозь стеклянную крышу в коридор проникал серый свет дня, позволяя рассматривать яркие картины на стенах, портреты членов семьи, пейзажи и бытовые сцены из жизни разных поколений дейминов, живших в этом замке. Мимо сновали слуги, здоровались с рейвином бодрые служащие, шустро исчезали с глаз задержавшиеся с раннего утра уборщицы. Винного цвета ковер приглушал шаги, и сквозь приоткрытые окна снаружи доносились мелодичные птичьи трели, скрашивая привычную блеклую окраску местного дня.
   Дэйд поднялся на один этаж выше и направился к кабинету главного казначея. Рейвин Форс всегда спал мало, начиная трудиться еще до того, как тусклые лучи солнца сквозь утренний туман проникали в окна. Мастер оружейник был уверен, что Найту, как до него и его отцу, повезло с тем, что многие важные задачи по управлению государством рею помогали решать родные, позволяя правителю жить почти обычной жизнью. Они не крали, не интриговали за спиной, не стремились занять трон и испортить жизнь подданным ради собственной выгоды. Как первый наследник рея, Форс искренне надеялся, что его брат будет править долго и счастливо, женится и заведет побольше детей, чтобы угроза восхождения на престол никогда не стала по настоящему реальной.
   Мастер тихонько постучал в высокую дверь темного дерева и, дождавшись приглашения, вошел.
   Наследный рейвин стоял у окна и печально смотрел на вошедшего родственника огромными карими глазами.
   - Доброе утро! - братья поздоровались и вместе взглянули на теряющиеся в сером тумане крыши оплота.
   - Закончилось серебро в кузнице? - улыбнулся Форс.
   На дне его ореховых глаз как всегда гнездилась грусть, и даже улыбка не могла ничего изменить. Младший брат рея родился в тот момент, когда умерла его мать, и с самого детства он винил себя в этом. Всегда темная одежда, сурово сжатые губы и неизменная печаль делали наследника престола самым грустным деймином в Пайване. И как бы ни старался Найт, его первый советник, казначей и любимый родной брат никак не хотел признать, что ни в чем ни перед кем не виноват.
   - Как ты догадался? - усмехнулся Дэйд, отмечая про себя появление новой морщинки в уголках губ брата. - Неужели я так редко к тебе захожу, что ты с порога предугадываешь причину моего появления?
   Форс хмыкнул и поправил упавшую на глаза темную прядь. В разрезе черной рубашки мелькнула тонкая серебряная цепь с простеньким колечком вместо кулона.
   - Садись, прошу! - указал он на одно из кресел у стола, приглашая мастера и усаживаясь на свой стул с высокой жесткой спинкой. - Все не так просто. Пару дней назад твои работники просили передать, что заканчивается нефритовый уголь для твоего особого горна, и я заодно послал слугу уточнить, не нужно ли еще что-нибудь. Лунное серебро на исходе, а твой проект так и не завершен.
   - Ясно, это и вправду проще, чем я думал, - развел руками Дэйд.
   - Конечно. И мы виделись неделю назад на ужине, забыл? Так что это происходит не только тогда, когда нам что-то друг от друга нужно.
   - Ладно, не буду спорить. И к вопросу об ужинах, Найт хочет снова собрать семью вместе через несколько дней. Если ты не забыл, у нас есть повод.
   Форс нахмурился и покосился в окно, за которым летала стайка черно-белых крыланов.
   - Вы же знаете, как я не люблю этот день, зачем делать из него причину для всеобщего сбора? Семья и так считает меня не совсем нормальным, а ваши сочувственные взгляды, боюсь, только сделают еще хуже.
   - Ты не прав, брат! - серьезно ответил Дэйд, и наследный рейвин чувствовал на себе его внимательный взгляд. - Твой день рождения - повод для нас порадоваться тому, что ты среди нас. Мы любим тебя, разве не знаешь? А так же это возможность вспомнить рейю Элью, то, какой чудесной она была, их с отцом мудрое правление и все те замечательные дела, которые они вместе сделали для Сумрачного Эйда. Знаешь, Форс, в прошлом мы всегда давали тебе возможность провести твой день так, как хотел этого ты, но теперь наш черед показать тебе обратную сторону дня печали. Прошу, не отказывайся! Найт тоже будет тебя просить об этом, просто у нашего бедного рея ни минуты свободной за последние дни не оказалось.
   Рейвин некоторое время молчал, обдумывая слова мастера-оружейника, потом хмуро кивнул.
   - Может, вы и правы, - добавил он мрачно. - Нам всем стоит держаться вместе, учитывая происходящее в Сумрачной Эйде. Скоро и в собственном оплоте нельзя будет чувствовать себя в безопасности. Я приду.
   Братья оставили сложную тему и некоторое время обсуждали размеры и сроки поставки волшебного металла, который хотел заполучить Дэйд.
   - Сам понимаешь, Лунные горы появляются только при полных лунах, прости за каламбур! Так что раньше дня рождения никак не получится.
   Потом Дэйд попрощался, открыл дверь и уже почти вышел, когда Форс нерешительно окликнул его.
   - Дэй!
   Мастер обернулся. На бледном лице рейвина ясно читалось сомнение и желание чем-то поделиться.
   - Ты не замечал ничего странного в нашем оплоте в последнюю луну?
   Дэйд честно задумался, но ничего вспомнить не смог. Да и когда ему было смотреть по сторонам, если он которую луну подряд пропадал в кузнице, пытаясь получить формулу идеального серебра для волшебного меча против тварей бездны.
   - Не припомню, - ответил он. - С тобой что-то случилось?
   Форс открыл было рот, но остановился, так и не произнеся ни звука.
   - Да так, забудь.
   - Ты уверен? - кузнец чувствовал какую-то борьбу внутри собеседника, словно тот хотел быть откровенным и в то же время боялся довериться.
   - Да, все в порядке, не обращай внимания. Был рад тебя видеть!
   - Береги себя, брат! - Дэйд с сомнением покачал головой и вышел.
   Как только он переступил порог кузницы, все мысли о странном поведении старшего брата развеялись, уступив место совсем другим думам.
   Слуги уже раскалили горн, на массивном столе лежало несколько заготовок, оставшихся со вчерашнего дня, и яростная магия клубилась в воздухе, вызывая мурашки по всему телу. Дэйд радостно улыбнулся, растирая по щекам невесть откуда взявшуюся на ладонях сажу, хотя он пока ни к чему и не притронулся, снял рубашку и жилет, меняя их на дубленый кожаный фартук, и подошел вплотную к мерцающему багровым светом горну.
   - Может быть, этот день наступит именно сегодня! - прошептал мастер себе под нос. - И тогда бездна будет сокрушена таким мечом, которого еще не видывала Пайвана!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"