На сером глинистом отвале,
Прильнув к обветренной земле,
Хмельные персики лежали,
Сорвавшись с древа на скале.

Туманный шёлк зари клубничной
Ласкал их нежные бока,
И любовались эротичной 
Картиной в небе облака.

Но грубо выстланное ложе
Таило роковой кинжал
И болью содрогало кожу,
Вонзая в мякоть сотни жал.

А с вольно-птичьего полёта
Небесной выси невдомёк,
Что любит пить незримый кто-то
Кровавый ароматный сок.

На сером глинистом отвале,
Прильнув к обветренной земле,
Хмельные персики лежали
И умирали на скале.