И всё-таки жизнь стала для него слишком быстрой. И он выдохся. Ему, наверное, просто надоело бегать по улицам города на работу, а потом мчаться домой, по пути заскакивая в магазины. Он не мог так жить. Ему был нужен отдых. И он ушёл.
Теперь он часами сидел в квартире, зашторив окна и находясь в полной темноте. Тогда он отрешался ото всех внешних проблем и погружался в себя. Ещё через месяц он вообще почти перестал выходить на улицу. Что-то держало его, не давало ему выйти из мира своих мыслей.
А мысли были ужасны. Он видел эти мысли. И боялся их. Ибо это были его собственные сны. Его тесная квартирка стала сценой для самых страшных спектаклей на свете. Его воспаленный мозг выхватывал из памяти самое ужасное и изощрённое сновидение и бросал его в глаза. А глаза не хотели себе верить, ибо эти ночные кошмары становились явью. Вчера он был ведьмой в Средневековой Испании, сегодня его переедет трамвай, а завтра он полетит на Марс и увидит тайны всей своей жизни. И одну эту тайну он уже никогда не забудет.
Ему было 10 лет, когда его сестры не стало. Она исчезла. Наверное, ушла. Но куда и зачем? Ужасная тайна! Потом он стал думать, что её похитили. Затем вообще перестал думать. Было просто некогда. И вот сейчас он её увидел. Рядом с собой...
... Юля поцеловала старшего брата и вышла во двор, где села в песочницу. Она мирно лепила куличики, как вдруг песок стал колыхаться и подниматься в воздух. Было темно, и постепенно свет фонарей потускнел. Сестру накрыл плотный слой песка. А он парил в воздухе где-то над песочницей и рыдал, будучи не в силах помочь...
Песок в комнате растворился, слёзы высохли, и плотной чередой поплыли другие сны, тайны открывались одна за другой, а ответы поражали своей безжалостностью. Он погружался всё глубже.
Через неделю он вернулся. Но она нет. И сейчас только один человек мог дать жизнь этой плоти, потому что сознание вытянуло из него всю душу. Он ринулся к двери и помчался по улицам. Он теперь был готов бежать изо всех сил хоть на край света только бы отыскать Юлю. Это место было где-то в центре города. Этот двор и эта песочница. Когда он добежал, ему, наверное, надо было просто передохнуть. Но нет, он на полном ходу влетел в песочницу, распугав играющих там детей, и упал на колени. Его руки начали судорожно барахтаться в построенных детишками куличиках. Он почти зарылся во влажный песок, дошел до земли и продолжал копать дальше. Дети в испуге прижались к ничего не понимающим родителям. Человека уже почти не было видно за кучей песка, когда она стала спускаться ему на спину с тихим, мстительным шелестом. Когда он оглянулся, было уже поздно. Вопя, он начал копаться и брыкаться, но песок стал твёрдым, как камень. Вдруг рука коснулась чего-то гладкого и прохладного. На черепе была маленькая, розовая шапочка, а в пустых глазницах он чувствовал яркие зеленые глаза Юлии. И он не кричал, хотя уже было нечем дышать. Он вспомнил её, прижался щекой к шапочке, поцеловал острые скулы. И он был счастлив, никуда не рвался, не мчался и не спешил. И не было людей ближе на свете, чем эта мёртвая сестра и пока ещё живой брат.