Аннотация: Играл на Колфане 11 на тему "Спасти Землю" и "Золотая". Вышел в финал.
Это утро начинается со штурма, как и многие до него. Битва не затихает ни на час. Здесь царит Кразилек - бой при конце света.
Выхожу на балкон. Изуродованной войной полотно земли стелется в десяти километрах под ногами, но пилон, в котором я нахожусь, растёт и выше, уходя в небо ещё на полторы тысячи метров.
Насколько хватает взгляда, земля обуглена атомной бомбардировкой. И воины идут в атаку по спекшейся в чёрное стекло почве. Ближе к горизонту начинается кольцо обороны, сплетенное из мириада взрывов, всполохов защитных щитов и жарких лучей лазеров. Враги день за днем накатываются на наши позиции, как прибой точит скалы. Машины и люди, механисты и псионики. Над схваткой барражируют флаеры, затапливая землю огнём.
- Вершитель...
А, мой верный Глашатай. Честь и долг, непреклонность и сила. Он по праву носит свой доспех. Моя броня, ставшая второй кожей - золотая, его - кроваво-алая. Я - слово, он - дело, продолжение воли Вершителя. Мы едины.
- Вершитель, они прорывают оборону, - он указывает направление, - позвольте возглавить контратаку.
- Ступай.
На спине Глашатая разворачивается полупрозрачное полотно. Оно разделяется на два лепестка, и он срывается вниз. Мягко светящиеся крылья несут его в центр схватки.
Как титаны на штурм Олимпа в бой идут колоссы. Многорукие и многоногие големы, созданные одержимыми технократами, сметают всё подобно колеснице Джаггернаута. Обороняющиеся кидаются на колоссов, как шавки на слонов. Вот сломлены первые защитные рубежи. Горят люди, машины, укрепления, а враги рвутся дальше, к зиккурату - ядру сопротивления на этом направлении. Если он падёт, то рухнет силовой щит на всем фланге. За основным кольцом силового купола уже собрались для решающего рывка те, кто не в силах преодолеть поле.
Рядом с колоссами ступенчатая пирамида зиккурата уже не кажется такой внушительной как раньше. Надрывно полыхает экран последнего рубежа - ещё чуть-чуть и големы продавят его, войдут в беззащитный периметр, и орды наступающих жалом скорпиона ворвутся в брешь.
Но что это? Над колоссами закружила серебристая искорка. К схватке, как мотылёк на огонь, прилетел Глашатай - мой ручной ангел смерти. Светящаяся пылинка насквозь проходит стальные тела големов. Броня колоссов опадает бесформенными лоскутами. Всесильные механизмы рассыпааются кучами мусора. Когда же технократы поймут слабость машин? Вера даёт силы. Она превращает ржавчину в сталь, лёд в алмаз, воздух в пламя. Пока Глашатай следует за мной, ему не будет равных.
Улыбаюсь. Они вновь проиграли. Но разве это их остановит? Вспыхивает шар переговорника.
- Здравствуй, Вершитель.
- Мир тебе, учитель, - усмехаюсь, глядя на реакцию Верховного Судьи.
- Я больше не твой учитель...
- Почему же? Из-за того, что нарушил всё, чему ты меня учил?
- Нет, потому что ты превзошёл меня.
Судья и не догадывается, насколько прав.
- Прекрати это.
- Что именно? - демонстрирую удивление.
- Довольно глупых игр. Просто назови условия - мы согласны на всё.
- Я знаю вашу плату - предательство, - качаю головой, - Хотя, если остановите неизбежное...
- Остановим, эта наша общая цель.
- Не потом - сейчас, немедленно. Или покажите мне гарантированный способ как это сделать.
- Мы обязательно найдём его. Тебе не стоит спешить. Терпение...
- Вот и терпите меня.
Волна моего раздражения формируется в багровый клинок и разрушает переговорник. Больше никаких бесед и сопливых уговоров. Довольно.
Поворачиваюсь. Рядом молча стоит вернувшийся Глашатай. Интересно, что он успел услышать.
- Как прошла атака?
Глашатай смиренно склоняет голову.
- Мы отбросили их, Вершитель.
Благосклонно киваю ему и возвращаюсь на балкон. Мы держимся. Каким-то чудом мы держимся уже год. Пилон строится много лет, но лишь недавно миру открылась правда и мой замысел. И армии заблудших, испугавшихся, живущих по принципу 'после нас хоть потоп' ринулись на приступ моей цитадели, прямо в объятия Кразилека.
Они считают, что ещё есть время, что запуск пилона не нужен. Что разрушительная волна, прокатящаяся по планете - чрезмерная цена за будущее. Они боятся, поэтому я решаю за них. Что такое несколько лишних десятилетий существования? Пусть лучше мы исчезнем, но жизнь останется и появится новый разум.
Над полем боя летит кровавый глаз, будто неистовый бог следит за происходящим. Именно ему приносится эта жертва. Солнцу, что решило превратиться в сверхновую на заре новой эры человечества.
Пилон стоит там, где каких-то сто лет назад был великий город. Но кого сейчас интересует прошедшая эпоха? Люди познали величайшую мощь - пси, и прошлое потеряло цену. Что нам древние заблуждения, когда в наших силах найти все тайны мира, обрести бессмертие, вырваться к звёздам?
Мне надоедает смотреть на бой, и я возвращаюсь в алтарный зал. Так проходит ещё один день Кразилека.
Сегодня в бой идут механисты - предавшие живую плоть люди, допустившие в себя бездушные механизмы. На металлических телах светятся синие контуры, а воздух вокруг них дрожит от силовых полей. Их оружие извергает ураган огня. Это не глупые неуклюжие колоссы. Разум механистов усилен машинами, их реакция неимоверна, а живучесть поражает.
Я вмешиваюсь, театрально взмахивая рукой. В этом нет смысла - просто символ. Наступающая цепь тонет в океане молний. Пузыри щитов сминаются, как детские игрушки. Механисты держатся чуть дольше.
- Они пошли в контратаку, - обращает моё внимание Глашатай.
Мои воители покидают позиции, воодушевленные поддержкой. Пускай, их пыл пригодится. Правда, теперь я смогу помочь только дня через два - истрачено слишком много сил.
Десант. Похоже, почти всё, что может летать, брошено в атаку. Всё кроме десяти кораблей. Учитель хитёр, он расчетливо пожертвовал механистами. Он очень хорошо знает меня. Но всё равно недостаточно, чтобы победить. Корабли медленно продавливают щит, многие вспыхивают и горящими тушками валятся вниз. Золото на моих руках течет, складываясь в смертоносные клинки.
- Пойдём, мой верный Глашатай.
Они рвутся к генераторам, считая что без них пилон не наберёт достаточно энергии. Мы встречаем нападающих и я вижу яростный огонь в их глазах. Смертники, готовые уплатить свою жизнь ради победы. Я понимаю их.
Десант захлебывается - они не смогли ничего сделать. Мы в крови с головы до ног. Мой золотой доспех стал подобен Глашатаю. Он молчит. Проливать чужую кровь больно, особенно если это кровь заблудших.
Теперь пилон закончен. Мир дрогнул, ощутив запуск генераторов. Они зарядят пилон. Рабочие ушли на позиции. Конечно - они не воины, но сейчас каждый человек на счету. Враг рвется вперед как одержимый, чуя как уходит время.
Ко мне подходит Глашатай. Он выглядит растерянным и даже подавленным. Что с ним?
- Должен быть другой способ.
Его голос дрожит или мне кажется?
- Какой же?
Он запинается, но вновь продолжает:
- Вершитель, нужно остановить это.
- Ты хочешь, чтобы заплаченные жизни оказались потеряны впустую?
- Вершитель, это не Кразилек. Это просто кровавая вакханалия...
- Твоя вера поколебалась?
В ответ молчание.
- Значит Кразилек все-таки пришёл, - склоняю голову, - Глашатай усомнился в своем Вершителе.
Вокруг его ладоней формируются призрачные мечи.
- Я остановлю вас.
Золото моей брони исторгает молнии, бьющие в моего некогда верного пса. На пол валятся пустые доспехи. Как жаль, даже в самых преданных зарождается сомнение. Он никогда бы не смог нести тяжесть золота. Остаётся совсем чуть-чуть. Как тянется ожидание. Кразилек изменит лик мира и не останется больше сомневающихся. Я решаю за всех.
Но у врага ещё есть козыри. Пилон наводняют Отверженные - проклятые, принявшие тёмную сторону. Они прячутся в тенях, проходят сквозь щиты, выпивают пси своих жертв. Надо же, учитель даже заключил союз с проклятыми. Интересно, что он им пообещал... Хотя какая разница!? Я убиваю их всех. Наверное, теперь я единственный живой внутри пилона. Так и должно было случиться.
Передо мной возникает сияющий изумрудный силуэт.
- Остановись, Вершитель, - мудрые глаза с болью смотрят на меня, - ты доказал свою силу.
Верховный судья..... Интересно, сколько ему потребовалось энергии чтобы пройти сквозь все щиты и передать свою проекцию передо мной.
- Это ты задурманил разум моего Глашатая?
Судья молчит.
- Ты проиграл, учитель. Я остался один и предавать меня больше некому.
- А как же твои войска?
- Ими владеет Кразилек, не я.
- Прости меня, - что я вижу, неужели покаяние? - Забудем всё. Ты доказал свою силу. Выбери другой путь, и вместе мы добьемся успеха.
- Нет, учитель, ты слишком хорошо выучил меня. Я знаю тебя и твое предательство. Во имя высшего блага ты скажешь что угодно. Но меня ждет лишь кара.
- Ты был моим лучшим учеником, - неподдельной скорби и печали в его голосе хватило бы на десятерых.
Смеюсь.
- Это страх, учитель. Он поглотил даже твой разум. Ты боишься признать очевидное - вы бессильны. Поэтому я решаю за вас. После Кразилека наступит новая эра.
- Вершитель ...
Взмах рукой - иллюзия рвется на клочья и тает. Довольно пустословия.
Настаёт последний день. Пытаюсь глубоко вдохнуть, но не получается. Броня слишком тяжела, чтобы двигаться только под силой органического тела. Выхожу на балкон.
На горизонте вырастают левиафаны. Невероятно! Они решились на последнее средство. Десять титанических кораблей - надежда на выживание вида и цивилизации. Они должны унести миллион избранных к новому дому на других звёздах. Но теперь они истратят свою энергию на пилон и станут просто дорогими скорлупками. Похоже, учитель готов ради меня рискнуть последним. Он хочет заполучить меня и мою силу. Мою веру.
Их мощь колоссальна. Силовой купол пилона прогибается под ударами левиафанов. Прогибается, но держит. Зиккураты сияют, мечтая выдержать нагрузку. Два ковчега падают - они высушены, опустошены. Титанические туши замедленно клонятся к земле. Так кажется из-за масштабов. Вижу, что ещё два корабля на пределе. Не могу же я лишить человечество надежды. Щит исчезает и врага больше ничто не сдерживает.
Весь мир здесь. Все, кто может сражаться и держать оружие пришли отдать дань Кразилеку. Лавина, цунами, нет, я не знаю с чем сравнить, сметает всё и рвётся ко мне. Битва затихает, хотя видны очаги сопротивления. Я рад - они заслужили право на жизнь.
Враги торопятся меня остановить. Как муравьи, разъедающие тело слона, они наполняют пилон. Ещё, ещё, надо ждать, остаётся совсем немного. Где-то подо мной уже слышен шум. Пусть.
Всё! Кразилек закончился. Теперь мир танцует на кончике меча. Куда он сорвётся, выживет или рухнет в небытиё? Решать мне. Подхожу к алтарю и поднимаю руку. Нет, как-то всё обыденно - нужен символ, знак, событие. Знаю - как только первый враг появиться в зале, я запущу процесс.
Кразилек - бой во имя разрушения, бой во спасение. Нельзя создавать из ничего. Сначала разрушь, потом сотвори. И наоборот. Пережившие его обретут новое знание, переродятся, станут достойны следующей эры.
Створки в зал разлетаются от удара. Ого! Передо мной последняя элита, что мог бросить против меня Судья - блистательные архонты, окутанные сиянием пси-ореола. Сильные, беспощадные, почти неуязвимые, они станут отличным топливом. В меня летят молнии. Золото брони держится некоторое время даже под ударами архонтов. Бесполезно - их время вышло. Ладонь падает на алтарь. Пилон ждёт мгновение и вздрагивает всей безразмерной тушей. Очередной поток разрушительной пси энергии рассасывается в метре от меня. Смеюсь.
Пилон заряжается. Всё было иллюзией, игрой. Ни один генератор не даст столько энергии, сколько нужно. Только жертва зарядит пилон. Архонты рассыпаются тончайшим пеплом. Даже их органика была перенасыщена пси.
Смеюсь. Я - Вершитель. Никто кроме меня не решился бы на такое. Нет и не будет никакой волны. Но все должны были поверить в неё. Даже мой Глашатай и учитель. Они сражались и умирали. Они поверили в пилон и дали ему могущество. Только люди могут зажечь солнце.
Я не вижу, но чувствую, как сила взятая у мириадов живых извергается к небу, к багровому пятну, даря ему жизнь. Золото на мне испаряется, вливаясь в общую реку пси. Под скорлупой брони пустота.
Кразилек кончился, наступила новая эра. Надеюсь, они хоть чему-то научились. Смеюсь. У меня было право решать.