Аннотация: Вся эта пижня была написана ввиду недостатка синьки в организма афтара ]:-> Стёб на тему альтернативной истории и движущей силы прогресса :-D Любите Родину, мать вашу!
Ах, сколько всевозможных антиутопий было написано напротяжение всего двадцатого столетия, а также столетий, предшествовавших ему! Но ни одна из них не сулила матушке-России столь мучительных и ужасных перемен, как ЭТО...
Это наступило в двадцать третьем веке от Рождества Христова - именно тогда человек и машина зажили в полной гармонии. Однако гармонии было суждено просуществовать недолго: постепенно ресурсы, затрачиваемые на содержание машин, значительно превысили все допустимые нормы, и людям пришлось довольствоваться жалкими двумя процентами. В числе этих ресурсов оказался и спирт, ибо из него наладили производство совершенно нового вида топлива, и спустя некоторое время двигатели на спиртовом ходу вытеснили все другие двигатели.
Большинство роботов made in Russia работали исключительно на спиртовом топливе. Чего-чего, а этого добра в нашей стране хватало! Но хватало в нашей стране и людей, которым не были чужды обычные человеческие радости, в том числе и... Со временем достать спирт для среднестатистического россиянина стало невероятно трудно. А затем всякие попытки прекратились, и дела давно минувших дней, когда эту жидкость употребляли вовнутрь, предались забвению.
Меж тем производство роботов во всём мире достигло своего пика - уже в 2250 году на одного человека приходилось 20-25 машин. Поэтому неудивительно, что роботы потеснили человека во всех сферах его деятельности. Сначала они просто работали на заводах и фабриках. Затем их интеллект начали использовать в ракетных войсках, стратегической авиации и космонавтике. После этого машины стали самостоятельно разрабатывать научные теории и делать на их основе значительные открытия, которые меняли представления людей о мире. Последним этапом всеобщей детронизации человека стало формирование новых правительств, состоящих из одних машин.
Часть человечества стала выполнять функцию рабочей силы - роботы любезно уступили представителям вида homo sapiens места на заводах и фабриках. И эти чернорабочие, за отсутствием умственного труда, постепенно деградировали в homo habilis. Другая же часть стала цепными псами машин - таковыми их сделала служба в Полицейском Управлении (милицию упразднили в ещё 2119 году).
Гармония была окончательно и бесповоротно нарушена.
Однажды Матвей Игнатьевич Готовченко, слесарь I разряда, возвращался с работы и наткнулся в глухой подворотне на груду металлолома. Приглядевшись, он различил в тусклом свете луны знакомые очертания. Конечно, это робот ЗЮ-72П, Готовченко знал наверняка. Ведь запчасти для машин этой модели он вытачивал на заводе по двенадцать часов ежедневно (не считая выходных и отгулов). Каким образом робот оказался здесь, и почему он не подавал признаков жизни, Матвея Игнатьевича совершенно не интересовало. Куда больше его занимал другой вопрос: что у безжизненной железяки внутри? Ведь начинка роботов нынче в цене! Её принимали на подпольных пунктах люди, соображающие в электронике. Для каких-то своих целей, известных только им (как пить дать незаконных).
Слесарь воровато огляделся. Увидев, что улица пуста, достал из ящика инструменты и принялся за своё чёрное дело. Ага, вот процессор... вот оперативка... вот движок... транзисторы... карбюратор... тромблёр... мама дорогая, а это что за хренотень? Взору Готовченко предстала металлическая ёмкость в несколько десятков литров, на две трети полная. Твою же мать, это топливный бак! А там внутри - спиртяга! И вдруг Матвей Игнатьевич вспомнил: когда-то давно прадед рассказывал, что в незапамятные времена люди - вот небывальщина! - пили спирт! По праздникам или после работы; когда им было плохо, или наоборот - хорошо; по поводу и без повода...
Теперь он точно знал, что делать.
Слесарь достал из сумки несколько пластиковых бутылок, которые спёр на работе для хозяйственных нужд, и перелил в них спирт из топливного бака. Удалось перелить в общей сложности пятнадцать литров. Оставшееся в баке Готовченко надёжно припрятал вместе с каркасом машины. Весь улов ночной вор сложил в сумку и, как ни в чём не бывало, поплёлся домой.
Всю дорогу он подсчитывал возможную прибыль за внутренности безвременно почившего робота, но мысли постоянно возвращались к необычной находке.
Наконец, Матвей Игнатьевич решился.
Достал из сумки полторашку с прозрачной жидкостью, открутил крышку...
Спирт пахнул отвратительно, и решимости слесаря заметно поубавилось. Но природное любопытство взяло своё...
Горло Готовченко словно обожгло раскалённым маслом, он принялся ругаться по матушке и лихорадочно хватать ртом воздух. Однако через несколько минут боль в горле утихла, а по нутру разлилось приятное тепло...
Матвей Игнатьевич пришёл домой в хлам пьяный. Жена слесаря, увидев благоверного, насмерть перепугалась и вызвала полицию.
Полицейские долго не могли понять, как действовать в этой ситуации - с одной стороны налицо демонтаж машины с целью наживы
(будучи под градусом, Готовченко был не в состоянии спрятать улов, и его сразу же обнаружили)
с другой стороны нарушителя одолевала какая-то неизвестная науке болезнь. Посовещавшись, полицейские решили вызвать скорую.
Осмотрев больного, врачи сказали, что он абсолютно здоров, а его состояние вполне возможно вызвано переутомлением на работе.
Пожав плечами, полицейские взвалили безжизненное тело Матвея Игнатьевича на плечи и понесли к выходу.
На следующее утро слесаря подверг допросу с пристрастием сам комиссар полиции. Кроме них в кабинете находилась секретарь, которая составляла протокол допроса.
Ночь, проведённая в камере, совершенно изгладилась из памяти Готовченко, что являлось несомненным плюсом. Однако несомненных минусов было два: у Матвея Игнатьевича раскалывалась голова, и ему дико хотелось пить.
- Может тебе ещё носки постирать?! - рявкнул комиссар, - А ну отвечай, где был вчера между девятью и десятью часами вечера?!
- С работы возвращался, гражданин начальник.
- Да, - кивнул он. - Но проходя мимо дома номер 606 по улице Механической, ты увидел в тёмной подворотне робота. Модели ЗЮ-72П. Беспомощной вид машины вызвал у тебя желание вывести её из строя. И разобрать на запчасти с целью сбыта на чёрном рынке. Так, отвечай?!
- Совсем нет, - пролепетал Готовченко, - то есть, почти нет. Когда я увидел эту железяку, она уже была в отрубе.
- То есть, ты не отрицаешь факта демонтажа машины с целью наживы?
- Нет, но я...
- Клара Зефировна, внесите это в протокол, - и комиссар понизил голос. - Статья, милый мой. Весь остаток жизни будешь на урановых рудниках горбатиться. На благо Отчизны, - он склонился над Матвеем Игнатьевичем, пытаясь заглянуть ему в глаза. - А ты ведь, Готовченко, нормальный мужик. Жена. Дети. Ни одного опоздания на работу. Ни одного выговора, - а затем чуть не сорвался на крик. - Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Чем ты думал, когда совершал это п-преступление?!
- Мне б водички, гражданин начальник, - простонал слесарь.
- Какой на хрен водички!!! - Комиссар бухнул кулаком по столу. - Жизнь твоя медным тазом накрывается, а ты... Ух! Не о том думаешь, Готовченко!.. Клара Зефировна, это не вносите.
- Какие на хрен урановые рудники! Какая на хрен жизнь! - страдальчески воскликнул Матвей Игнатьевич. - Самовар мой по швам трещит! Не могу о другом думать! И сушняк... Ээх! Оказался б на моём месте, по-другому бы тогда заговорил!
Комиссар нахмурился и стоял какое-то время с задумчивым выражением лица.
- Клара Зефировна, вы свободны.
Он подождал, пока секретарша освободит помещение, и обратился к слесарю. Но уже совсем не так, как раньше:
- Скажи, Готовченко, а что ты испытывал, когда спирт пил? Уж много я о нём от деда слышал... Говорит, невероятная штука.
- А что рассказывать-то? - Матвей Игнатьевич пожал плечами. - Это вам, начальник, самому попробовать надо.
Спустя некоторое время комиссар полиции и Матвей Игнатьевич Готовченко, слесарь I разряда, сидели за бутылкой спирта. Но уже не в качестве стража порядка и нарушителя, а в качестве приятелей, собравшихся расслабиться и обсудить насущные проблемы.
Застолье проходило следующим образом:
Первые три стакана выпили просто так, без ничего. Но когда дело подошло к четвёртому, Матвей Игнатьевич подал идею разбавить спирт водой,
('Что-то, начальник, хреново он идёт')
что и было сделано. В равных пропорциях.
Когда опрокинули ещё три, комиссар, будучи не завтракавши, предложил разнообразить стол. И когда принесли картошечку с жареным лучком, курочку и малосольные огурчики, собутыльники с удивлением обнаружили, насколько стало приятнее и душевнее.
Уговорив ещё несколько стаканов (не забыв, конечно, закусить), оба поняли, что нужен третий. Тогда позвали Клару Зефировну.
А дальше...
Имеющийся в наличии спирт троим было не осилить. Поэтому скоро к застолью присоединился весь полицейский участок. Веселье и гульба продолжалось до самого вечера. Пока, наконец, не выпили всё.
Комната была завалена безжизненными телами. Кто расположился на кресле, кто на столе, а кто под столом. Некоторые, тихо посапывая, валялись в углу. Над всем этим безобразием витало густое облако перегара.
Клара Зефировна, помятая и растрёпанная, кое-как встала на ноги. Поправив очки, криво сползшие с носа, она оглядела пустую тару, там и сям разбросанную по комнате.
- Я требую продолжения банкета! - промычала секретарша.
От этих нечеловеческих звуков пришёл в себя комиссар:
- И я! - его язык заметно заплетался. - Кто идёт за спиртом? Матвей? - комиссар растолкал храпящего рядом Готовченко.
- Где ж я его возьму, - простонал слесарь. - Или прикажете всех роботов на чермет разобрать?