Вернувшись с работы домой, Борис зашел в ванную комнату, умылся и, вытирая на ходу лицо, зашел в кухню. Бросив полотенце на стул, он открыл холодильник и вынул оттуда начатую бутылку 'Гжелки'. Из кухонного шкафчика он достал рюмку, наполнил ее до краев и, коротко выдохнув, одним глотком проглотил горькую жидкость. Борис немного сморщился, поставил рюмку на стол и вновь наполнил ее до краев. Он посмотрел на часы, стрелки показывали 18.58. Борис отыскал телевизионный пульт, направил его на телевизор и нажал кнопку '4'. Стоявший на холодильнике кухонный телевизор зашипел и вскоре показал картинку с часами. Стрелки приближались к 19 часам. Борис открыл холодильник, достал оттуда кусок полукопченой колбасы, недоеденную банку кабачковой икры и поставил все на стол. Потом он отрезал кусок хлеба и после этого сел за стол. По НТВ начались новости. После короткого анонса новостей показали выступление главы правительства, который с большим трудом изображая недовольство нефтяными компаниями, пытался высказать им упрек из-за очередного повышения цен на бензин. Промычав в микрофон что-то типа 'А мы..., а они..., а мы им..., примем меры' на этом его выступление закончилось. Борис усмехнулся, поднял рюмку и хрипло произнес:
- Давай Миша, дури народ! Скоро выборы: если выберут не ваших, то 'сядете' все разом и надолго.
После этого Борис опрокинул содержимое рюмки себе в рот. Вилкой он отправил туда же порцию кабачковой икры, отрезал кусок колбасы, положил ее на хлеб и откусил. Жуя, он вновь обратил внимание на телевизор. Теперь выступал очередной чиновник и рассказывал о нанотехнологиях, о грядущем прорыве в промышленности и о скором экономическом процветании России.
Борис усмехнулся еще раз:
- Ну, ну! Кувалдами что ли в пустых коровниках будете микрочастицы расплющивать до наночастиц?
Он взял бутылку, посмотрел, сколько еще осталось, и поставил ее на стол. Подумав немного, он мотнул головой, взял бутылку и налил полрюмки. Выпив, он отправил в рот очередную порцию кабачковой икры и откусил кусок от бутерброда. Жуя, он смотрел на колбасу, лежавшую на столе. Внезапно Борис прекратил жевать и взялся за голову: вспомнился инцидент, произошедший с ним лет пятнадцать назад.
За два дня до празднования 75-й годовщины Октябрьской революции в московские магазины к празднику завезли продукты. Борис возвращался домой после работы и, проходя мимо продуктового магазина, увидел как на глазах безропотной толпы крепкий молодой мужчина, ухватив старушку за воротник, бил ее кулаком по лицу. Мужчина, брызгая слюной, громко ругался, приподнимал старушку за воротник и наносил следующий удар. После удара старушка втягивала голову в плечи, падала на колени и на несколько секунд замолкала. Подонок в это время распрямлялся и осматривал толпу взглядом победителя, ожидая одобрения. В его красных от злобы глазах была уверенность судьи и жестокость палача. Но толпа молча наблюдала за происходящим. Бедная старушка, пуская кровавые пузыри и прижимая к груди двумя руками небольшой пакет, жалобно завыла. Не получив одобрения толпы, подонок вновь приподнял старушку, плюнул себе в кулак и, громко выдохнув, со всей силы ударил ее по голове. После этого удара голова старушки дернулась и запрокинулась назад. Старушка захрипела и стала валиться на спину. Но подонок упасть ей не дал, его рука крепко держала ее воротник. Прижав пакет к груди, старушка повисла на воротнике и, царапая асфальт заношенными до дыр сапогами, из последних сил пыталась вырваться. Из ее разбитого рта текла кровавая пена и длинными тягучими струями капала на асфальт. Собрав последние силы, она рванулась в последний раз. Но резким рывком старушка была остановлена. От этого рывка, застегнутый воротник старенького пальто спился ей в горло, она закашлялась, и, подавившись слюной, выплюнула на уже забрызганный ее кровью грязный асфальт кровяной сгусток, в котором белели два выбитых зуба. Из толпы раздался женский крик:
- Может быть хватит!
Но хриплый мужской голос перебил ее:
- Так ей и надо! Колбасу давали по полкилограмма в одни руки, а она целый килограмм схватила. А ему из-за нее и не хватило!
Увиденное вызвало шок у Бориса. Более отвратительной картины он еще не видел. Еще более отвратительным было молчаливое согласие толпы, на глазах которой все это происходило. Толпа безропотно ждала, чем завершится самосуд. И когда подонок вновь приподнял старушку и его большой кулак занесся над ее головой, Борис, не раздумывая, бросился вперед и ударом кулака в челюсть сбил подонка с ног. Падая, подонок выпустил старушку, и она упала на асфальт лицом вниз. Однако удар для подонка оказался скользящим и только больше его разозлил. Он быстро вскочил и с ревом бешеного животного бросился на Бориса. Но следующий удар сразил его наповал. Он упал боком на грязный асфальт, и его мерзкая физиономия с животным оскалом быстро побледнела.
Наступила тишина. Все смотрели на лежавшее в грязи человекоподобное существо, которое не двигалось и не подавало признаков жизни. Из толпы послышался мужской голос:
- Убил! Хватайте его!
И в это же мгновение двое крепких мужчин заломили Борису руки за спину.
- Что вы делаете! - опомнившись, закричали женщины и набросились на этих мужчин с кулаками, - Он же спасал женщину!
Бориса отпустили, и он оказался между двух кричащих лагерей: одни кричали 'Убийцу в милицию!', другие кричали 'Так подонку и надо!'.
Но после того, как лежавший в грязи подонок зашевелился и попытался встать, но вновь упал, из толпы мужской голос громко басом сказал:
- Нокаут!
И начал отсчет:
-Раз..., два...,три...
Послышался смех, толпа расступилась, и Борис спокойно подошел к старушке, которая сидела на грязном асфальте и горько плакала.
- Вам нужна помощь? Может быть, вызвать 'скорую'? - спросил Борис, помогая старушке подняться на ноги. Старушка достала носовой платок и, всхлипывая, стала вытирать кровь с лица:
- Нет, спасибо, вы мне и так помогли. Моя дочка в больнице, а внуков кормить нечем. Понимаете, я не для себя купила колбасу - для внуков. Я уже несколько дней кормлю их кашей с черным хлебом. А их двое! Понимаете, двое!
Из ее глаз полились слезы и, смешиваясь с кровью в уголках окровавленного рта, розовыми каплями капали на пакет с колбасой, прижатый к груди.
- Храни тебя бог! - старушка трижды перекрестила Бориса.
Борис посмотрел на валявшегося в грязи подонка, и пошел прочь под женские аплодисменты.
Вспомнив этот случай, он почувствовал сильный приступ жалости к той старушке, которая оказалась беззащитной перед безразличной и серой толпой, жаждущей водки и зрелищ.
- Миша! А ты со своим боссом бьешь их сильнее! - сказал Борис и вытер рукой накатившуюся слезу.