Борисова Эмма : другие произведения.

Мой лучший подарок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Каждый хочет быть счастливым. Когда жизнь дарит нам шанс изменить всё к лучшему, мы должны им воспользоваться. Но можно ли при этом быть уверенным, что прошлое никак не напомнит о себе? Главный герой книги, двадцатилетний солдат немецкой армии во времена второй мировой войны, получает невероятный подарок от жизни и вместе с этим возможность понять её истинную ценность. Сможет ли он им воспользоваться? По мнению автора, этот роман не должен оставить равнодушным любого читателя, если тот хоть раз думал над своим предназначением.
  ГЛАВА 1
  
  
  
  
  
  
  
   Я люблю, когда мне снятся сны. Кстати говоря, некоторые люди лишены такой возможности. Я рад, что я не один из них, потому что люблю сновидения. В моей жизни в своё время они сыграли немаловажную роль и, кроме того, каждый раз в них всё происходило в точности как наяву, а это уже по-своему круто, если, конечно, посерьёзнее над всем этим задуматься.
  
  
  Обычно мне снятся кошмары, но в этот день сон был особенный. Я запомнил его очень хорошо. Он и вправду был особенным, и просыпаться я тогда крайне не хотел. Всё происходило где-то в лесу. Несмотря на то, что деревья были просто гигантскими и, казалось, макушками доставали до белоснежных облаков, солнце всё же умудрялось просачиваться даже в самую глубь и слегка припекало моё тело через одежду. Я лежал на траве, закинув руки за голову и, зажмурив глаза от ярких солнечных лучей, всё равно смотрел в голубое практически чистое небо с изредка проплывающими пушистыми облаками. Когда солнце в очередной раз выглянуло из-за такого облачка, я был вынужден отвернуть голову из-за резкого лучика света, как-то по-тёплому ударившего мне в глаза. Теперь я видел траву, растущую всего в нескольких сантиметрах от моих глаз. И цветы. К цветам у меня тоже особое отношение. Особенно к тем, которые растут в таких местах, удалённых от шумных городов. В лесах можно найти самые разнообразные, и некоторые из них просто поражают своей красотой. Сейчас мне некуда было спешить, поэтому я с нескрываемым нслаждением и лёгкой улыбкой на лице принялся рассматривать ближайший цветок. Надо же! Подобные мне ещё ни разу не попадались. Интересно, как он называется? Я подумал, что если у него и есть название, оно обязательно должно быть таким де необыкновенно красивым, как и сам цветок. Лепестки у него были обычного голубого цвета, близкого к цвету неба сейчас. Но к самым краям каждый из этих лепестков начинал пестрить самыми разнообразными оттенками - от жёлтого к фиолетовому. Я слегка приподнялся и придвинулся поближе. Почему-то мне захотелось почувствовать его запах, я хотел было придвинуться ближе и понюхать его, но при первом же движении моё тело неожиданно пронзила резкая жуткая боль.
  
  ***
  
  Как бы я хотел тогда остаться ещё хоть на пару минут в этих сладких мечтах. Даже лишняя пара минут была настолько желанна, что я бы отдал за нее очень многое в тот момент. Но не мне решать.
  Когда я пришёл в сознание, первое, что я ощутил, была точно такая же невыносимая боль, как и в моём сне, только здесь она была в два раза сильнее и отдавала по всему телу. Я собрал все силы для того, чтобы хотя бы открыть глаза. Это у меня получилось, но в первые минуты я всё равно не видел практически ничего. Голова раскалывалась на части, но я не понимал, что произошло и продолжает происходить на данный момент. А все здесь, определённо, не стояло на месте. Об этом было несложно догадаться из-за криков со всех сторон. Первое, что я услышал, был жутких душераздирающий вопль в паре метрах от меня, за которым сразу последовал выстрел. Моё зрение начинало возвращаться ко мне, страх охватил меня со всех сторон. Я слышал ещё несколько выстрелов в далеке, слышал скептический смех, слышал плачь и выкрики, полные ненависти. За последними часто следовала череда выстрелов. Говорили здесь сразу на двух языках - немецком и русском. Оба я понимал достаточно хорошо. Немецкий был моим родным, а русский я изучал с детства вместе с матерью - лингвистом. Но на тот момент я этого не знал и не помнил. Ни мать, ни своё имя, ни то, что вообще здесь происходит.
   Когда я смог, наконец, хоть что-то разглядеть, сразу же увидел около себя безжизненное тело с застывшим искарёженным выражением лица, и невольно вскрикнул, чем, кажется, и обратил на себя внимание. Это стало ясно, когда я услышал звук щёлкнувшего затвора где-то совсем близко к своей голове. Снова собрав все силы, которых у меня немного прибавилось за эти минуты, я резко, насколько это было в тот момент возможно, развернул голову и увидел человека в военной форме с ружьём, направленным куда-то в район между моих глаз. Я не успел даже испугаться, как вдруг сзади услышал голос другого военного.
  - Погоди, давай ка лучше заберём и их тоже, - кажется, он обращался к тому, кто только что хотел застрелить меня.
   Как оказалось, под "их" он имел ввиду меня и несколько слегка раненых русских, находившихся около меня. Их национальность я, естественно, сразу разобрал по редким фразам, доносившимся с их стороны. Вместе с этим я выяснил, что каким-то образом понимаю их язык. Но на самом деле всё происходило за щитанные минуты. Кто-то сзади резко подтолкнул меня, тем самым заставив встать на ноги. Я еле устоял, но всё же не упал обратно, вопреки собственным ожиданиям. По-прежнему я не понимал, где нахожусь и что злесь происходит. Но думать об этом в данный момент было некогда, потому что те вооруженные военные всё ещё находились здесь, и несколько из них погнали нас куда-то в сторону небольшой толпы людей, окруженной такими же военными. Нас постоянно подгоняли и угрожали оружием. Люди, с которыми я шёл рядом, тоже были одеты в форму, только она заметно отличалась от той, что была на людях с оружием. Кажется, в моей голове начало что-то проясняться и я начал припоминать что-то о происходящем. А еще я понял, что попал в плен. Но снова привести свои мысли хоть немного в порядок мне не дали. Походя мимо одного из таких же пленных, который был настолько сильно измучен, что двое других помогали ему идти, поддерживая с обеих сторон, я поймал на себе его уставший взгляд, который резко заблестел яростными огоньками сразу же при виде меня.
  - Ублюдок, - у него еле хватило сил выговорить это.
  Да, я знал, что он обращается ко мне. Я понятия не имел, что такого сделал, что этот человек ненавидит меня, так как по-преднему ничего не помнил о себе и о том, что здесь произошло до того как я открыл глаза. Но было не трудно догадаться, что я натворил что-то серьёзное и виноват перед этим пленным. Я прибавил шаг настолько, насколько хватило сил, но всё же успел услышать вслед ещё одну фразу все на том же русском языке:
  - Я доберусь до тебя. Ты за всё ответишь.
  В глазах у меня снова помутнело. Тело снова охватило ощущение жуткого страха. Хотелось закричать и побежать куда-нибудь в сторону и выбиться из этой колонны, которой мы двигались под приыелами автоматов, но сил по-прежнему не было даже на жалкий выкрик, даже на одно слово. И поэтому я просто шёл. Шёл дальше. В голове стоял туман, я не понимал, что здесь происходит и не хотел понимать. Единственным желанием было желание скрыться, но такой возмодностью никто, как вы уже поняли, не обладал.
  Те несколько минут, которые мы шли колонной, я не запомнил. Я снова стал осознавать происходящее только когда мы остановились. Прогремели ещё несколько выстрелов где-то сзади от меня. Я не вздрогнул.
  Куда нас ведут?
  Кто я такой?
  Почему всё это со мной происходит?
  
  
  ***
  
  Военная машина, в которой мы ехали, была вместительной. Наша колонна смогла поместиться в ней полностью.
  Я, наконец-то, сидел и не был вынужден стоять на ногах. Это немного прибавило мне сил. Кроме того, частичные обрывки памяти начали возвращаться ко мне и я даже начинал понимать, что, скорее всего, произошло.
  То что я теперь знал однозначно, это то, что я, как и все мои соседи, попали в плен. Забывать об этом мне не давала группа из нескольких человек в аккуратной форме и с оружием в руках, по-прежнему сопровождавшая нас.
  Я даже знал, что это за военные. Видимо, до потери памяти я хорошо разбирался в обмундировании а также в званиях, потому что я достаточно легко опрделил, что самый ближний от меня был лейтенантом.
  Пленных и военных никогда не встретишь без самой войны. Я понял, что сейчас нахожусь в окружении двух вражеских сторон. Германская армия арестовала нас, а я был полностью уверен в том, что я немец. Конечно, я понимал русский, но не так хорошо, как свой родной язык, и вычислить это было не сложно. Пленные вокруг меня - солдаты Советской армии.
  
  Я рад, что здесь, в машине, у меня появилось время подумать. Страх сменился на чувство тревоги и это хоть немного, но помогало собраться с мыслями. Кроме того, что сейчас идёт страшная масштабная война, я, к сожалению, не смог вспомнить больше ничего. А это было бы неплохо, потому что тот человек, обещавший отомстить мне за что-то, чего я даже вспомнить не мог, определённо находился где-то здесь, среди этих людей. Я тайком понадеялся, что его застрелили тогда на улице, когда мы подошли к машине. Это хотя бы частично могло избавить меня он лишних проблем, которых, видимо, было и без того много.
  - Куда нас везут? - я услышал осторожный шопот справа от себя, но не повернул голову в надежде, что обращались не ко мне.
   Если бы я заговорил, германский акцент выдал бы во мне их врага, что, возможно, в разы сократило бы мою жизнь среди этих людей. Как я мог попасть вместе с ними в плен? В голову прокрался вопрос, есть ли на мне военная форма. Я нерешительно, но в то же время резко и с испугом опустил глаза и с облегчением выдохнуо, осмотрев себя. Рваные грязные серые брюки и пыльная фуфайка.
  Тем временем на тот вопрос последовал такой же тихий ответ:
  - В лагерь.
  В лагерь?
  Я попытался припомнить значение смутно знакомого слова на неродном языке. Лагерь. Что-то вроде...
  
  О том, что значило это слово, мне долго гадать не пришлось. Машина остановилась и когда фургон, в котором мы сидели, был открыт, я навсегда запомнил значение этого слова.
  Забор. Измождённые люди в грязной одинаковой одежде среди кучи мёртвых тел, которые, кажется, даже и не спешили убирать.
  Лагерь.
  
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 2
  " ЛАГЕРЬ "
  
  
  
  
  
  Пробыв здесь с неделю, я практически перестал думать о том, за что попал сюда. К сожалению, о себе я так ничего и не вспомнил, и, конечно же, мне хотелось бы знать хотя бы своё имя, но работа, которую нас заставляли выполнять здесь, была настолько тяжёлой, что сил ни на что другое, даже на размышления, просто не оставалось.
  Вечером, когда наконец-то разрешалось спать, я ложился и сразу же отключался - настолько сильно выматывал тяжёлый физический труд.
  Спали мы под открытым небом. Вдалеке виднелась только колючая проволока забора, попытка преодолеть который кончалась неминуемой смертью. Хотя, если быть честным, смерть здесь была повсюду. Люди, которые были всё это время рядом со мной, гибли от изнурения, голода, жажды или же их просто забивали до смерти. Бывало, нас били плетьми просто так, для забавы, хотя чаще всего это случалось из-за какой-то мелкой провинности.
  Я попал под плеть на второй день после приезда сюда, когда кто-то из смотрителей лагеря услышал от меня фразу на немецком. Эти моменты я, к счастью, помню не очень хорошо. Они посчитали меня изменником родины и даже хотели убить, но затем один лейтенант приказал оставить меня и дать помучиться здесь, на каторжных работах, сказав, что смерть - слишком лёгкая расплата за измену для такого как я. Я получил с десяток ударов по спине и был оставлен лежать на земле.
  Тело горело, я снова не мог пошевелиться и мечтал в те минуты о том, чтобы кто-то просто пустил мне пулю в лоб. Но они этого не сделали.
  
  Больше рта я здесь не раскрывал. Во-первых, мне не хотелось, чтобы кто-то из заключенных знал, что я один из германцев. Ну а во-вторых, говорить здесь просто было не о чем и незачем.
  После своего первого наказания я поправился на удивление быстро и совсем скоро смог работать со всеми. У меня просто не оставалось выбора. Смотрители лагеря гоняли нас под прицелом и ослушаться их означало либо снова лечь под плеть либо получить пулю в лоб. Я охотно предпочёл бы второе, но вряд ли они бы оказали мне такую услугу.
  
  Валуны, которые мы таскали, были невероятной тяжести. Вряд ли даже здоровый человек мог бы осилить их. Но мы осиливали. Каждый раз, когда я принимался за работу, из моих глаз, рта и носа текли слёзы и сопли. Это было крайне отвратительно, но уж точно не хуже того, что представляло собой это место в целом.
  Еды мы практически не получали, в точности как и воды. Я даже не мог понять, что нам разливали в эти миски - чаще всего это была коричневая липкая смесь, на вкус похожая на блевотину. Но выбора не было.
  Каждый день вокруг меня гибли всё новые и новые люди. Сначала мне было страшно наблюдать каждую новую смерть, но я быстро привык к этому. За работой я часто представлял себя на их месте, и да, мне хотелось там оказаться, черт возьми. Я завидовал погибшим чёрной завистью, как бы бредово это сейчас не звучало.
  Но я оставался.
  
  Кто-то из заключенных всё же знал, что я немец. Однажды ночью один из них попытался задушить меня. Я проснулся сразу же после того, как что-то крепко сдавило мою шею. Не успев разобрать, что происходит, я схватился за костлявые руки напавшего и попытался оторвать их от своей шеи. Это даже нельзя было назвать дракой или сражением. Два обессиливших тощих тела, еле передвигавших свои конечности, жалко боролись за свои никчемные жизни друг с другом...
  - Сдохни, сдохни, сдохни, - хрипел он по-русски.
  Я понял, что вряд ли у него выйдет убить меня так просто, потому что сил его не хватало даже на то, чтобы достаточно туго обхватить мою шею. Я почувствовал, что обладаю небольшим превосходством в этом плане и, разглядев грязную, исхудалую, потную фигуру над собой, переложил свои руки с его запястий к его шее. Затем я попытался давить. Сердце бешено колотилось и мне казалось, что это все длится уже слишком долго. Я пытался прибавлять силы, но не был уверен, действительно ли у меня это выходит или же просто кажется. Но в какой-то момент хриплый голос, раздававшийся надо мной, сменился на сип и, прошипев что-то в последний раз, мой противник ослабил и без того немощную хватку, руки на моей шее расцепились и ещё через секунду на меня рухнуло безжизненное тело.
  Так я убил первого, как мне тогда казалось, человека.
  Мне еле хватило сил оттолкнуть от себя труп. Я немного отполз в сторону, где ещё оставалось немного свободного места. Сердце по-прежнему бешено колотилось, я тяжело и часто дышал, но старался даже это делать как можно тише, чтобы не разбудить кого-то еще. Конечно, не каждый здесь жаждал убить меня, но я всё равно не хотел этого проверять, поэтому заставил себя закрыть глаза и уснуть, чтобы завтра было хоть немного сил для работы.
  
  На утро мы снова таскали валуны. Смотрители в тот день не контролировали нас особо сильно, и поэтому не все слишком честно выполняли работу. Я тоже старался делать вид, что прилагаю куда больше усилий к труду, чем на самом деле. Хотелось приберечь силы, потому что в таких местах уж точно не чувствуешь аебя в безопасности.
  Контроль был ослаблен, разумеется, не без причины. Что-то произошло, и это было окончательно ясно под вечер, когда начальник лагеря с тремя лейтенантами затеяли в своём кабинете гулянку. Сначала я почему-то обрадовался. Наверное, расчитывал на то, что сегодня никого не будут бить плетью, что вошло здесь в ежедневную традицию.
  Но затем я понял, что все будет наоборот.
  Один из лейтенантов, которого я успел запомнить в лицо, видимо, после нескольких рюмок спиртного, явился к нам с кучкой довольних смотрителей. Как полагалось в таких ситуациях, нас выстроили в ширенгу. У меня буквально остановилось дыхание, когда тот вытащил свой пистолет из кабуры и начал разгуливать от одного края ширенги к другому, при этом рассуждая вслух о могучии рейха.
  Он был сильно пьян, и поэтому когда шагал, изредка пошатывался из стороны в сторону. Один раз его занесло немного сильнее обычного. Он глупо засмеялся, на минуту прекратив говорить, а затем заставил одного из близстоящих сделать два шага вперёд. Тот не двинулся с места. Наверное, будь я на его месте, я бы тоже не двинулся. Просто потому, что на эти два шага слишком мало сил.
  Тем временем лейтенант снова нетрезво засмеялся. Но опьянение никак не опмешало ему сделать меткий выстрел ослушевшемуся прямо в голову. Выстрел прогремел настолько неожиданно, дивжения лейтенанта оказали сь настолько быстрыми, что я почему-то чуть не потерял сознание. Но всё де чудом продолжал стоять на ногах. Вдруг стоявший рядом со мной выкрикнул:
  - Что ж ты творишь, дрянь?
  Я вздрогнул и отшатнулся от говорящего, боясь получить вместо него пулю в лоб. "Псих", - подумал я.
  А тот, тем временем, не дав лейтенанту даже минуты на то, точбы понять поэроисходящее, продолжил:
  - Тогда кладите нас всех, твари! Стреляйте!
  
  Его убили. Кроме него убили ещё шестерых случайных, которые попали под очередь из автоматов смотрителей. Мне чудом удалось выжить, так как я по чистой случайности оказался позади одного из убитых.
  Когда всё утихло, лейтенант, ничуть не потерявший весёлого настроения, ушёл обратно в кабинет.
  Контроль над нами снова ослаб наткакое-то время.
  После случившегося всё мое тело снова дрожало. Я думал, что уже привык ко всему этому, но это оказалось не так. С каждой новой смертью, с каждым новым выстрелом, вместе со страхом во мне всё больше просыпалась ненависть. Ненависть к происходящему. К лагерям. К войнам. К жестокости и безжалостности людей.
  В тот вечер уже никто не работал. За всё время моего пребывания здесь, в конце концов, наступил момент, когда я просто мог перевести дух и подумать над всем происходящим.
  Я сидел на холодной земле в окружении людей, тоже решивших перевести дух. Кто-то из них еще и имел желение разговаривать, поэтому кое-откуда слышались обрывки речи. Откуда-то я услышал, что наш лагерь находится под Архангельском.
  Арханегльск. Я даже не знал, далеко ли это от дома, потому что понятия не имел, где мой дом и есть ли он у меня вообще.
  Тем временем я заметил в темноте, в том месте где с нами веселился пьяный лейтенант, чью-то фигуру. Фигура словно искала что-то. Затем этот человек опустился на колени и поднял с пола небольшой предмет, похожий на карманный нож. "Лейтенант, видимо, выронил его,"- подумал я.
  Мысль о том, что у кого-то из пленных теперь был нож, меня далеко не радовала. Если этот человек знает, что я немец, я буду первой жертвой. На секунду я даже подумал, что это тот самый угрожавший мне еще до попадания сюда. Но когда свет от фонаря, наконец, упал на его грязное лицо, я понял, что это не он. Стало немного спокойнее, я даже на время забыл про этот нож, но, к сожалению, ненадолго. Когда наступила глубокая ночь я, несмотря на прежнюю усталость, никак не мог заснуть. В голове крутились события сегодняшнего дня, я то и дело представлял себе пьяного лейтенанта, выстрелы и лежащие на земле трупы погибших. Если бы я спал тогда, вряд ли бы смог услышать странные звуки, доносившиеся из-за угла комендантского здания. Это могло быть всё что угодно, любая мелочь, и я никогда бы не решился пойти посмотреть туда, носегодняшний день был исключением. Потому что начальник лагеря и офицеры спали. Потому что смотрители, казалось, не беспокоились о происходящем (а в том месте вообще никого не было). Потому что я увидел за углом вспышку, а значит кто-то раздобыл здесь спички. Ну и, в конце концов, я слышал обрывки разговора и даже отчасти понимал слова. - Режь, - эта фраза раздалась с такой злостью и настолько небрежно, что мне показалось это достаточным, чтобы начальник лагеря услышал и проснулся. Я окончательно решил подкрасться и посмотреть. Спички могли появиться у заключённых только одним путём - из того маленького мешочка с ножиком. Значит, они что-то задумали. Возможно, мне действительно не помешает знать об этом. Я подкрался из-за угла и осторожно выглянул, всеми силами стараясь остаться незамеченным. То, что я увидел, повергло меня в шок.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   _________ Примечание автора: ________ Обновление будет совсем-совсем скоро :3
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"