Палевский находился во временном цейтноте и это несмотря на нечеловеческую работоспособность, хронический недосып и основательно подросший штат личных помощников. Вот-вот должны были собрать опытный образец звездолёта, к тому же наметилась схема защитного щита Земли. И тем не менее стройки, специально разбросанные по различным континентам, причём в безлюдных местах, всё же не прошли незамеченными у крупных разведок мира. Слишком уж они носили масштабный характер; да и массовое исчезновение крупнейших учёных и специалистов внесло свою лепту в истерию правящих верхов. Вдобавок активизировались сепаратисты. Всё это привело к тому, что положение вампирского сообщества резко дестабилизировалось.
К Палевскому, как к центральному процессору, бурной рекой хлынули запросы и он, ликвидируя угрозу скорого разоблачения и решая постоянно возникающие организационные вопросы, наконец-то понял, что имеют в виду, когда говорят, что зашиваются на рабочем месте. Тем не менее он умудрялся выкраивать время для управленческой текучки и курировал исследования в институте генетики, что само по себе уже граничило с чудом.
Вид Штейна, возникшего в дверях кабинета, вызвал у него приступ раздражения, имеющего уже перманентный характер. Вообще-то, глава СБ не имел привычки врываться к нему без доклада, но, если он это сделал, это означало, что возникла экстренная ситуация, требующая немедленного разрешения.
- Без меня никак? - вопросил Палевский, продолжая визировать документы.
- Даже не знаю, - замялся Штейн. - Ладно, работай, не буду тебя отвлекать, - сказал он и повернул назад.
- Так что ты хотел? - окликнул его Палевский.
Штейн остановился.
- Тебе не кажется, что Мари в опасности?
Палевский прислушался к себе.
- Нет. Не ощущаю ничего такого. Да и что с ней может случиться? - он предупреждающе глянул на главу СБ. - Томас, забудь о Мари. Раньше нужно было думать, теперь она жена Ника.
- Да это не я, а рай Реотан чего-то беспокоится, - вздохнул Штейн. - Не бери в голову. Думаю, у него глюк на почве застарелых угрызений совести. Вот он и выдумывает всякую ерунду.
Палевский не обратил бы внимания на этот разговор, но вскоре в секретарской кто-то ожесточённо заспорил, дверь распахнулась, и он воззрился на взволнованного приятеля дочери и сконфуженную девушку из секретариата, которая как бульдог, тянула его назад.
- Быстро причину или пойдёшь под арест, - потребовал он.
- Михаил Янович, мы с Соней считаем, что Мари в беде! - выпалил Ладожский.
- С чего вдруг? - вопросил Палевский и, не дожидаясь ответа, считал причину прямо из его головы. - Иди, мне некогда, - сказал он.
С протестующим выражением на лице Ладожский было шагнул к нему, но затем извинился и вышел из кабинета.
Хотя у друзей Мари не было ничего кроме дурных предчувствий, Палевского кольнуло беспокойство. Он попытался связаться с Ником через ментал, затем по мобильнику и, когда тот ему не ответил, распорядился приготовить его личную авиетку. По дороге на Старую базу ему поступило экстренное сообщение, и лётчик по его приказу повернул к сверхсекретному полигону на Камчатке. Служба безопасности не исключала, что туда проник шпион и украл документацию по опытному образцу звездолёта. Как правило, Палевский не лез в дела Штейна, но пришедшее сообщение была условленной кодовой фразой, говорящей о том, что их совместная тщательно разработанная операция вступила в стадию завершения.
Авиетка, замаскированная под частный самолёт, приземлилась на небольшом аэродроме и закатилась в ангар. Подземный турбо-вагон доставил Палевского к месту назначения, и он вышел на территории полигона, расположенного в одной из сопок.
Штейн был уже на месте и орал так громко, что Палевский услышал его задолго до того, как увидел. Прилёт главы СС вызвал дополнительную панику среди сотрудников и доконал руководителя полигона. Схватившись за голову, он заявил, что не имеет ни малейшего понятия, с чего вдруг кое-кто решил, что у них побывал незваный гость. При этом он с явной ненавистью посмотрел на девушку-стажёра из КБ по двигателям, как следовало из её нагрудного бейджика. Судя по каменному лицу, залитому алой краской, она была готова расплакаться, но твёрдо стояла на своём - мол, они могут её хоть расстрелять, хоть четвертовать, но она уверена, что на территории полигона побывал шпион, причём совсем недавно.
Важным "шишкам", естественно, предоставили места за столом руководства, но Палевский и Штейн их проигнорировали и сели напротив девушки. Пока находящийся на взводе руководитель полигона требовал подтверждения её слов от местной службы безопасности, Палевский обратил внимание, что в носу у девушки стоят крошечные фильтры и понял, что у неё гиперосмия.
- Доказательств нет. Собаки тоже не взяли след, - упредил Штейн его вопрос и мысленно добавил: "Это не подсадная утка. Так вышло, что девчонка со своей докладной запиской удачно вписалась в схему", - мысленно добавил он.
- Это из-за специального состава, отбивающего нюх у собак, - пояснила девушка.
- А на тебя он, значит, не действует? - язвительно заметил руководитель местного СБ.
- Действует, но не так сильно, как на собак, - ответила девушка, и Палевский смерил её внимательным взглядом.
- Кто это был: человек или вампир? - спросил он мягким тоном.
- Человек, - девушка наморщила лоб. - Китаец, уже не молодой, возраст шестьдесят четыре - шестьдесят пять. Рост сто пятьдесят пять. Бритоголовый, очень худой и кривоногий. Левша. Судя по проблемам с ЖКТ, первая группа крови.
Палевский поднял руку, не давая вмешаться Штейну.
- Во что он был одет? - продолжил он свой допрос.
- Насколько я могу судить, в поношенную тёмно-серую футболку из хлопка и чёрные спортивные брюки из синтетики. На ногах что-то типа кожаных тапочек без подошвы.
- Довольно часто сотрудники полигона проходили мимо него, но никто не обратил на него внимания.
- Как именно он доставал документы из сейфов?
- Просто ждал, пока кто-нибудь их откроет, а затем спокойно брал их и снимал на телефон, - она нервно хихикнула, - кстати, модель телефона древняя как доисторический мамонт.
- Сколько он пробыл на территории базы?
- Следы слишком размытые, но дня три он точно здесь пробыл.
- Рисовать умеете?
- Да, - ответила девушка и её глаза радостно заблестели. - Мне нарисовать его?
- Сделайте одолжение, - Палевский обернулся к Штейну. - Пусть твои поищут старика. Не думаю, что он далеко ушёл. Пошли тех, кого невозможно загипнотизировать.
- Понял.
Штейн взял в руки мобильник и заходил по залу совещаний, отдавая распоряжения.
Оживившаяся девушка бросила на главу СС просящий взгляд, и он слегка улыбнулся.
- Думаю, мадемуазель Новак будет не лишней в поисках. Ведь она по запахам может воссоздавать образы людей и предметов.
- Выходит, не зря её прозвали Псиной, - с явным облегчением резюмировал руководитель полигона и попытался встать, но пистолет Штейна, приставленный к затылку, заставил его замереть.
- Выходит, не зря, - сухо отозвался Палевский и поднялся с места. - Надеюсь, вы тут сами разберётесь, а мне пора.
Не обращая внимания на поднявшуюся стрельбу, он прошёл по коридору и спустился к поджидающему его турбо-вагону.
В этот день Палевскому было не суждено долететь до Старой базы - будто специально на него сыпались дела, причём одно неотложней другого. Ближе к утру ему приснился жуткий сон. Он увидел, как обезумевший Ник хлещет плетью Мари и она, захлёбываясь от слёз, сначала зовёт его на помощь, а затем лишь страшно кричит. "Матка боска!" - перепуганный Палевский бросился к авиетке.
Но странное дело, сколько он ни искал, на том месте, где должна была находиться Старая база, ничего не было - только горы и лес без признака каких-либо строений. Не доверяя аппаратуре и своим глазам, он несколько раз сажал авиетку и шёл пешком - в надежде наткнуться на силовую завесу, но ему попался только медведь, да и тот сбежал при его появлении.