Супруги Бон старались как можно реже бывать у Золотого императора, который жил на Фандоре под именем Чака Вейса. Они с удовольствием жили бы уединённо, но Вифания считала своим долгом ввести их в светское общество и им волей-неволей приходилось отдавать визиты не только семейству Вейсов, но и местной аристократии.
Всё бы ничего, если бы не одно удручающее обстоятельство. Совместный приход дочерей Золотого императора был подобен урагану. Злобствуя, что её лишили божественных сил, Алконост до тех пор цеплялась к сестре, пока та не выходила из себя и не хваталась за оружие.
Однажды, хотя Лиланд умолял их не делать этого, сёстры сцепились прямо в его лаборатории. Памятуя, кто они такие, он скрежетал зубами, но терпел устроенный ими бедлам. Правда, лишь до тех пор, пока драчуньи не смахнули со стола банку с хохотушкой разумной и не затоптали её насмерть, невзирая на его предостерегающие вопли и героические попытки спасти любимицу.
Гибель существа, к которому Лиланд питал отцовскую привязанность, вызвала у него неконтролируемый приступ бешенства. Недолго думая, он призвал магию и всей своей мощью обрушился на сестёр. Опешившие от его нападения, они не успели закрыться, что чуть было не привело к трагическому исходу.
К счастью, Чантико успела вовремя, и маг не успел прикончить девушек.
Вифания, появившаяся в лаборатории вслед за хозяйкой дома, долго извинялась и просила прощения за дочерей.
Впрочем, печальный инцидент с хохотушкой не помешал Ирине подружиться с четой Бонов. Она объявилась в их поместье буквально на следующий день и в качестве пальмовой ветви мира протянула Лиланду банку с ridibunda sapiens. Посудина и тварь внутри как две капли воды походили на те, что пострадали по их с сестрой вине.
- Это ещё что такое? - спросил маг, брезгливо глядя на подношение гостьи.
- Мама сказала, что на всякий случай сохранила копию, когда ваша хохотушка была у неё, - ответила Ирина и показательно вздохнула. - Мистер Бон, простите за то, что было вчера. Даю слово, больше такое не повторится. Пожалуйста, скажите, чем я могу возместить нанесённый ущерб. Я сделаю всё, что в моих силах...
Не успела она договорить, как оказалась посреди разгромленной лаборатории, с совком и веником в руках.
- Вот! Уберёте в лаборатории и будем считать, что мы квиты, - сказал Лиланд со злорадной усмешкой.
Растерянное выражение на лице гостьи доставило ему куда больше удовольствия, чем её подарок. Мало того, когда она отвернулась, он бросил злосчастную хохотушку в клетку, на съедение чудовищной многоножке.
Вопреки ожиданиям мага, девушка работала на совесть. Она до поздней ночи провозилась в лаборатории, но закончила уборку.
Перед уходом Ирина заглянула в банку со спасённой хохотушкой - зубастая мокрица отчего-то побрезговала ею и не стала есть.
Когда её подопечная жалобно запищала, девушка с озабоченным видом огляделась по сторонам. "Чёрт! Даже не знаю, где взять тебе еды", - пробормотала она, подумав, что хохотушка хочет есть.
Ирина прошлась по лаборатории и, взяв жестянку из-под консервов, с сомнением посмотрела на её содержимое - на дне, присыпанном землёй, копошились несколько упитанных белых червяков. Всё бы ничего, но в их движениях угадывалась упорядоченность, к тому же её не оставляла мысль, что именно червяки возвели земляной холм в центре жестянки. В общем, она не решилась накормить хохотушку найденными червяками: они показались ей слишком умными для семейства кольчатых.
Вспомнив, как это делала мать, девушка зажмурилась и щёлкнула пальцами. Увы, фокус не удался; вместо ожидаемой мошкары в банке появилось яйцо, которое лишь по счастливой случайности не раздавило злосчастного гомункулуса.
Перепуганная хохотушка, распластанная по стеклу банки, утробно квакнула и уставилась на девушку выпученными от ужаса глазами.
"Спокойно, сейчас я тебя освобожу!" - пообещала Ирина и легонько стукнула по яйцу, затем сильней. "Гляди, какое крепкое! - удивилась она. - Тут нужна мышка с победитовым сверлом вместо хвостика. Эй, давай выходи!" Мышка не соизволила появиться, зато на глаза ей попался здоровенный ржавый гвоздь и молоток. "Похоже, яйцо действительно каменное", - утвердилась она в мысли, когда после всех её трудов на скорлупе не появилось даже отметины.
Оставив яйцо в покое, Ирина аккуратно разбила стекло и, найдя чистую реторту, поднесла её к хохотушке, но та заупрямилась, не желая переселяться. С молящим выражением на личике гомункулус протянул к ней ручонки. "Что ты хочешь?.. А! Ты хочешь, чтобы я забрала тебя с собой?" - догадалась девушка и хохотушка с таким энтузиазмом закивала головой, что у неё возникло опасение, как бы та не оторвалась.
"Ладно, не переживай! Я тебя здесь не оставлю", - пообещала Ирина и на её губах промелькнула улыбка. Она сразу же подметила сходство хохотушки с мультипликационной Масяней. У мелкого чудовища была такая же пучеглазая голова, похожая на продолговатую дыню, бесформенное туловище и палочки-ручки.
"Мистер Бон, принимайте работу!" - позвала девушка, но вместо хозяина дома появилась Чантико и повела её ужинать.
Богиня накормила гостью так, что та, уставшая от кропотливой нудной работы, требующей осторожности, вдобавок осоловевшая от вкусной еды, с готовностью согласилась остаться на ночёвку.
Наутро последовал не менее вкусный завтрак, а после него экскурсия по поместью Бонов, во время которой Ирина заспорила с магом об этичности создания разумных живых существ. Когда она возмутилась его отношением к хохотушке, тот фыркнул, а затем объяснил, в чём дело. Оказалось, это была не копия хохотушки, а фантом.
- Думаешь, я такой изверг, что бросил бы девочку на съедение корцоклу? - воскликнул маг, с негодованием глядя на гостью. - Просто твоя мать до сих пор не усвоила, чем копия отличается от фантома. Если честно, Вифания вообще мало что смыслит в магии. Только, чур, я этого не говорил, а ты не слышала.
Несмотря на угрызения совести, у девушки вырвался смешок.
- Извините, - сказала она, сделав вид, что закашлялась. - Мистер Бон, если хохотушка вам не нужна, могу я взять её себе?
Маг согласно кивнул, но предупредил, чтобы она к ней не привязывалась, мол, фантом в любое время может рассеяться.
- Не думаю, что я к ней привяжусь. К тому же ваша тварюшка не более чем игрушка, - ответила Ирина.
"С меня достаточно привязанности к моим паладинам", - добавила она про себя, а вслух поинтересовалась, нужно ли кормить гомункулуса. Оказалось, что нужно. Фантом нуждался во всём том же, что и настоящая хохотушка.
Заинтересовавшись, девушка начала расспрашивать мага, чем фантом отличается от существа, состоящего из плоти и крови, и тот прочитал ей увлекательнейшую лекцию, которая из-за демонстрации на примерах растянулась на целый час.
Поскольку рыбак рыбака видит издалека, Ирина сразу же поняла, что имеет дело с превосходным преподавателем, который к тому же знает и любит свой предмет. Решив, что грешно упускать такую возможность, она спросила мага, не возьмёт ли он её к себе в ученицы.
Лаборатория разрослась и дел в ней было невпроворот, так что Лиланд подумал и согласился. Когда маг заявил, что занятия начинаются на следующий день, ровно в шесть утра, девушка, устрашённая ранним подъёмом, бросилась к Чантико. Найдя её, она попросилась с недельку пожить в Лягушачьей Заводи - исключительно для того, чтобы привыкнуть к новому распорядку дня.
Ну а где неделя, там и другая, а за ней третья и четвёртая.
Видя, что дочь не спешит возвращаться домой, Вифания послала за ней слугу.
Когда Ирина уехала, супруги Бон вдруг поняли, что им остро её не хватает. Во-первых, на мага свалилась дополнительная работа, которая отвлекала его от новых экспериментов. Во-вторых, он так привык к присутствию внимательной слушательницы, что на первых порах не сразу спохватывался, что разговаривает сам с собой. Чантико просто скучала по девушке и, глядя на пустующее место за столом, всё чаще ловила себя на мысли, что в доме не хватает детей, которых у них с Лиландом никогда не будет. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она бродила по поместью и придиралась к слугам, выискивая огрехи в их работе. Когда угрюмый истопник, которого она допекла придирками, стиснул рукоять колуна, ей стало ясно, что пора заканчивать с домашним деспотизмом.
Тогда Чантико, вопреки уговору, среди бела дня вторглась в лабораторию Лиланда. "Дорогой, делай, что хочешь, но чтобы к вечеру Сирин была у нас", - потребовала она в ультимативной форме, и чтобы привлечь внимание мужа швырнула в него гроздь огненных шаров.
"Хорошо, дорогая!" - рассеяно отозвался маг и, погасив женины зажигалки, взялся за дубину. Подойдя к здоровенному каменному детине, который сидел на полу и, раскачиваясь, утробно стонал, он размахнулся и со всей силы ударил его по голове. Тусклые глазки существа съехались к переносице, а затем на его грубо вытесанном лице проступило блаженное выражение. "Спасибо, хозяин, теперь Шабе хорошо", - прогудел благодарный тролль. "Вот и славно", - кивнул маг и, положив дубину на прежнее место, подошёл к Чантико, которая внимательно наблюдала за его действиями.
- Не нервничай, моя любовь, ты получишь Сирин, - сказал он с нежностью во взгляде и, склонившись, поцеловал жену.
- Что ж, тогда пойду, не буду тебе мешать. Приготовлю что-нибудь вкусненькое на обед. Надеюсь, ты провозишься не слишком долго?
- Нет, я уже скоро заканчиваю. Так что приду сегодня пораньше.
- Люблю тебя, - сказала повеселевшая Чантико и ускользнула из объятий мужа, когда он вознамерился задрать ей юбку. - Не шали, Лягушонок! Ты же знаешь, я не сторонница того, что Сирин зовёт перепихонами, - игриво добавила она и шлёпнула его по рукам.
- Ну и зря, - вздохнул маг, который не имел ничего против спонтанного секса.
***
Согласно воле пославшей его жены Лиланд Бон явился к Вейсам и потребовал вернуть ему ученицу.
Когда Вифания показала ему дулю (естественно, словесную, она же была воспитанной дамой), маг достал громаднейший свиток, завизированный им и ученицей. Это был договор на двухлетнее ученичество Ирины. По удивительному стечению обстоятельств его действие заканчивалось ровно в тот же день, что и срок заключения Алконост в шкуре смертной.
Опираясь на постулаты фандорийского законодательного права, в котором Лиланд Бон был большой дока, поскольку неоднократно судился с кредиторами и родителями обесчещенных им девушек, то он в два счёта доказал, что вправе забрать своё имущество, к которому ученик приравнивался на всё время учёбы.
Поскольку в качестве неустойки значилась приличная сумма в золоте, Вифания поморщилась. Несмотря на то, что её муж был Золотым императором, денег в их семье не прибавилось; он по-прежнему выдавал ей ту же сумму на ведение хозяйства, а просить больше ей гордость не позволяла. Золото на Фандоре было только настоящим, поскольку оно не поддавались магическому воздействию. Естественно, его запасы были ограниченными, и даже Золотой император неохотно с ним расставался. Серебро тоже имело хождение в качестве денег и тоже стоило очень дорого, но как раз по причине того, что метрил, магически модифицированный вариант серебра, обладал уникальными свойствами и пользовался большим спросом у всех слоёв населения Фандоры. Владельцы природных залежей этого уникального металла были столь чудовищно богаты и влиятельны, что о них ходили легенды даже в мире богов.
После ожесточённого торга стороны договорились, что Сирин Вейс, известная также как Ирина Боголюбова, поживёт с родными ещё три дня, а затем вернётся к Бонам. Заодно в договор внесли пункт о том, что девушка обязана навещать родителей каждые два месяца и жить у них не меньше недели.
Дополнение пришлось Ирине не по вкусу, но она промолчала, не желая огорчать мать. К тому же её радовало то обстоятельство, что большую часть времени она не будет видеть Алконост.
Три дня совместной жизни сестёр прошли бурно. Они успели не только передраться, но и подпортить друг другу шкуры.
Для начала Алконост чуть было заживо не сожгла Ирину, но та вовремя проснулась и успела выскочить из пылающей постели; к своему счастью, она отделалась лишь лёгкими ожогами.
Месть последовала сразу же. На следующую ночь уже Ирина провела рейд против сестры; она напустила на Алконост целое полчище клопов. Облепленная присосавшимися кровопийцами, та вылетела из комнаты и завизжала так, что у сбежавшихся слуг от её вопля заложило уши.
Как только выяснилось, что насекомые под специальной магической защитой и так просто от них не избавиться, Вифания бросилась разыскивать другую дочь.
Не сразу, но поиски увенчались успехом, хотя Ирина постаралась и найти её было нелегко. Когда клопы отпали, она глянула на оцепеневшую сестру и расплылась в улыбке. Испещрённая многочисленными укусами, та выглядела настолько жалко, что она почувствовала себя отомщённой.
Естественно, Алконост окончательно взбесилась и набросилась на неё с кулаками.
Это была настоящая сестринская драка. С визгом и воплями близняшки с увлечением пинались и таскали друг друга за волосы, причём ни одна из них даже не вспомнила о магии. Впрочем, Алконост больше не подчинялась магия богов, и всё же она лучше сестры справлялась с магическими приёмами, доступными смертным.
"Святые Небеса, какое позорище!" - Вифания поначалу прикрыла глаза рукой, чтобы не видеть творящегося безобразия, но затем решила, что за драчуньями нужен пригляд. Когда одна из дочерей в пылу драки осталась с голым задом, она не выдержала и засмеялась.
Пострадавшей была Ирина.
- Отцепись, пиявка! - рявкнула она и, оттолкнув сестру, сердито посмотрела на мать. - Смешно, да? Ну, конечно! Будь я на твоём месте, тоже умирала бы со смеху; две великовозрастные дуры, а дерутся точно малые дети.
- Извини, - пробормотала Вифания. - Нет, нет! Я смеюсь не над тобой, - она прижала ладонь ко рту, стараясь подавить неуместный приступ смеха. - Дорогая, сзади у тебя неприлично большая пробоина. Подойди, я починю твои штаны.
- Нет, сначала я! - опередив сестру, Алконост бросилась к матери. - Ты обещала убрать сыпь!
- Отвали, я первая! - не сдавалась Ирина.
- Успокойтесь, девочки! - взяв дочерей за руки, Вифания развела их по обе стороны от себя. - Стойте смирно! Не спорьте, я помогу вам обеим.
Сёстры злобно посмотрели друг на друга, но не сдвинулись с места. Довольная послушанием дочерей Вифания призвала домашнюю магию и в два счёта убрала следы укусов с Алконост и починила пижамные штаны Ирины.
- Ну вот, а теперь отправляйтесь спать, и чтобы до утра я вас не слышала и не видела. Понятно?
- Понятно, - буркнули девушки, и с одинаковым ощущением наказанных детей, направились к своим комнатам.
- Стерва! - прошипела Алконост, покосившись на сестру.
- Кто бы говорил, - вздохнула Ирина. - Слушай, сколько можно? Отстань уже от меня.
- Ни за что! Ты мне заплатишь за Лотико!
- Господи! - Ирина возвела очи горе. - Ведь ты сама натравила на меня Антероса. Кстати, Шиву тоже. Ответь, наконец, какого чёрта я тебе сделала, что ты постоянно крысишься на меня?
Алконост сжала кулаки.
- Ты бесишь меня одним своим существованием! - выкрикнула она.
- Старая песня, - усмехнулась Ирина, - но знаешь, здесь я, как это ни странно, солидарна с тобой. Представляешь, что творится? Мы с тобой нашли общую точку соприкосновения, - на её лице появилось любопытство. - Что ещё тебя бесит во мне? - поинтересовалась она.
- Что ты до сих пор жива, хотя у меня была куча возможностей убить тебя! - выпалила Алконост.
- Меня это тоже удивляет, - сказала Ирина, по-новому приглядываясь к сестре. - А знаешь, ненависть - это оборотная сторона любви. Как думаешь, мы с тобой однажды подружимся?
- С ума сошла? - осведомилась Алконост. - Скорей я прикончу тебя.
Ирина сладко зевнула.
- Да уж, сделай милость, а то уже достала своими угрозами. Слушай, ненормальная, почему меня не покидает ощущение, что ты младше меня?
- Потому что у богов более длительный период взросления, - последовал неохотный ответ.
- Сколько тебе лет по человеческим меркам?
- Не скажу.
- И не надо. Судя по поведению, тебе не больше пятнадцати. Господи! Знала бы, что ты ещё мелкая...
- То что? - рыкнула Алконост.
Перед глазами Ирины промелькнули неподвижно лежащие Эдик и Даша, и её расположение, возникшее было к сестре, бесследно улетучилось. Делая скидку на незрелость, она могла бы простить Алконост издевательства над собой, во всяком случае, постараться их забыть, но ни при каких обстоятельствах она не собиралась прощать ей убийство своих паладинов.
- Ничего! - процедила она сквозь зубы. - Иди спи и давай на этот раз без пиротехнических штучек. Всё равно я не могу помочь тебе освободить Лотико.
На лице Алконост промелькнуло отчаяние.
- Равнодушная сучка! Тебе всё равно, что Лотико страдает в аду!
- Всё равно или нет, это делу не поможет. Ты же слышала отца, здесь замешана политика. Видимо, дело серьёзное, если он упёк внука Хаоса в Тартар. Пока расстановка сил не изменится, он не будет слушать ни тебя, ни меня.
- Не освободишь Лотико, я снова запихаю тебя в Тартар! - пригрозила Алконост и Ирина сверкнула глазами.
- Заткнись! Уже тошнит от твоего нытья! Канючишь, как малолетка: "Лотико, Лотико!", - вот вынь прям и положь! Он тебе игрушка что ли? Не говоря уж о том, что ты ему нафиг не нужна!
После слов сестры Алконост вновь взъярилась, но до драки дело не дошло: рядом с ними возник Золотой император. Вопреки обыкновению, он был в пышном дворцовом облачении, но его сияющие одежды тут же потускнели и превратились в простой тёмный наряд, который он носил в образе мистера Вейса. Маска тоже исчезла, и его взгляд скользнул по лицам дочерей, украшенных свежими синяками и царапинами. "Отец!" - воскликнула Алконост, собираясь вновь просить за Лотико, но грозное "нет!" заставило её умолкнуть.
Золотой император, обуреваемый жаждой присовокупить обеих чад к жертвам ревности Вифании (они безгласными статуями стояли в саду), повернулся к дочерям спиной и обнял жену, которая не замедлила с появлением и материализовалась поблизости от него.
- Прости, что разбудил, но раньше было никак не выбраться, - сказал он, пряча за улыбкой усталость и раздражение.
- Да я ещё не ложилась, - призналась Вифания и бросила на мужа испытующий взгляд, его улыбка её не обманула, но она решила поговорить с ним наедине.
При виде дочерей в её душе проснулась надежда. Сёстры больше пяти минут пробыли вместе и не подрались, что само по себе было уже чудом из чудес.
- Скоро уже светает. Может, нам попить чаю?
- Лично я только "за", - поддержала Ирина мать. - Всё равно мне скоро к Бонам.
- Зачем это? - поинтересовался мистер Вейс, который долго отсутствовал и был ещё не в курсе последних домашних дел.
- Поговорите за столом, - сказала Вифания и все четверо перенеслись в столовую.
Правда, Ирина ещё не твёрдо усвоила заклинание перемещения и несколько замешкалась. Это вызвало едкие насмешки у Алконост, но выразительный взгляд отца заставил её замолчать.
Узнав об ученичестве Ирины, он с равнодушным видом пожал плечами, и девушка постаралась скрыть огорчение. Конечно же, Алконост не преминула подлить масла в огонь, мол, пусть убирается, всё равно она лишняя в семье. Это переполнило чашу её терпения.
- Да без проблем! Как будто мне есть что терять. Не было семьи и это не семья, - заявила девушка и мистер Вейс, подняв голову, уставился на неё тяжёлым взглядом.
- Чем же мы не угодили тебе, Бабочка-однодневка? Потрудись объяснить, - потребовал он и на его лицо лёг отблеск золотой драконьей маски.
"Бабочка-однодневка?" - возмутилась Ирина, раздражённая пренебрежением, которое то и дело проскальзывало в обращении отца.
Глаза дочери, устремлённые на него, превратились в кусочки льда, и мистер Вейс неслышно вздохнул, уже догадываясь, что сейчас последует. И его ожидания не были обмануты.
- Что именно я должна объяснить? - сухо вопросила девушка. - Почему отец без малейшего сожаления готов прикончить родную дочь, а сестра при каждом удобном случае норовит вцепиться в горло? Или я должна объяснить, почему мать всё это знает и при этом не перестаёт твердить, что мы семья? - она обвела глазами сидящих за столом. - Так что я должна объяснить: вашу кровожадность, злобу или ханжество?
- Что заслужила, то и получила, - фыркнула Алконост и снова вгрызлась в бутерброд с ветчиной.
Мистер Вейс усмехнулся и подвинул к себе тарелку с рыбным пирогом.
- Скажем так: каждому своё.
Вифания с упрёком глянула на мужа и, переведя взгляд на дочь, поспешила разрядить обстановку.
- Дорогая, ты ошибаешься. Здесь никто не злоумышляет против тебя.
"Ну, конечно! Будь я проклята, если к кому-нибудь из вас повернусь спиной", - с досадой подумала Ирина.
- Господи! Неужели ты всерьёз веришь, что я приживусь у вас? Прости, мама, но это невозможно. Конечно, кровное родство много значит, и всё же одного его недостаточно, чтобы называться семьёй. Лично для меня семья - это те, кому я могу доверять как самой себе. Люди, которые не предадут ни при каких обстоятельствах.
- Понятно, - отозвался мистер Вейс. - Мы для тебя предатели, которые спят и видят, как бы вонзить нож тебе в спину, - иронично заметил он.
- Ничего, если я не буду разубеждать вас, что это не так? - Ирина поднялась из-за стола. - Спасибо за завтрак. Пожалуй, я пойду. Могу я взять Мушку? - спросила она, глядя на мать.
- Да, конечно! - поспешно воскликнула Вифания, которой разговор за столом всё больше действовал на нервы. Она поднялась вслед за дочерью. - Не возражаешь, если я тебя провожу?
Ирина возражала, но ей не хотелось обижать мать, - ведь она была единственной, кто не сделал ей ничего плохого. "Впрочем, хорошего тоже", - сердито добавила она, хотя знала, что кривит душой. Она догадывалась, что выбралась из Тартара лишь благодаря матери, хотя та ни словом не намекнула ей, что это она вытащила её оттуда.
Несмотря на благополучный исход, у неё остался привкус страха после пребывания в греческом аду. Вот и сейчас, стоило ей вспомнить о нём, и её пробрала невольная дрожь. За бессчетное количество веков Тартар настолько пропитался ужасом, отчаянием и безнадёжностью своих узников, что рано или поздно любой новичок сходил там с ума, даже боги.
Понимая, что должна быть благодарна матери, девушка кивнула.
- Идём, но только до конюшни.
- Хорошо, - согласилась Вифания.
Выйдя из дома, мать и дочь пошли рядом, оставляя на желтоватых плитках песчаника, мокрых от росы, две цепочки узких изящных следов. Вместе они производили ошеломляющее впечатление и сатиры, крадущиеся следом за ними, неслышно застонали. Козлоногие ловеласы собрались было приблизиться к беспечным красавицам, но те оказались не столь беззащитны, как им показалось. Прямо из воздуха возникли чёрные когтистые руки и, зажав сатирам рты, выдернули их из реального мира. При виде страшных физиономий своих похитителей они задушено заблеяли и когда окружающие их гиганты в огненных доспехах расплылись в предвкушающих улыбках, бедолаги съёжились от страха. К великому сожалению сатиров, быстрая смерть им не грозила.
Ни мать, ни дочь не заметили разыгравшейся трагедии и спокойно продолжали свой путь.
Вифания любила предрассветные часы, когда нарождающийся мир юн и свеж, и не пыталась завести беседу с дочерью. Тем не менее, любуясь рассветом, она периодически поглядывала на высокую светловолосую девушку, идущую рядом с ней, и удивлялась самой себе. В душе она не верила, что способна привязаться к взрослым дочерям и всё же чудо совершилось. "Скорей всего, Сирин нашла путь к моему сердцу, когда прыгнула в Тартар, чтобы спасти меня. Ну а Алконост настолько бестолковая и уязвимая, что поневоле тянет её опекать", - размышляла она, с удовольствием вдыхая сельский воздух, напоённый утренней прохладой, росной свежестью трав и слегка отдающий запахом коровьего стада. Где-то вдали зазвучала бесхитростная мелодия пастушьей флейты, но тут же смолкла, уступив место волшебному пению свирели Пана.
- Ты что-то сказала? - рассеяно спросила Вифания, глядя на светлеющий край неба.
- Мы пришли, - лаконично ответила девушка.
И тут из-за горизонта с ликующим криком вылетел феникс, празднующий очередную победу света над тьмой. На мгновение небосвод вспыхнул волшебными красками и серая предрассветная мгла, атакованная безжалостными лучами солнца, пустилась наутёк.
- Сирин, давай вместе поприветствуем князя Фонга! - оживилась Вифания.
- Давай! - согласилась Ирина, с удивлением глядя на взволнованную мать. Такой она ещё её не видела.
Мать и дочь, взявшись за руки, воздели их к небу.
- Эллирэу, торадо-ци! - дружно выкрикнули они.
- Эллирэу, заф-ци! - донёсся до них ответный крик.
С пылающих крыльев феникса сорвались сгустки огня, и в небе вспыхнуло множество ярких радуг .
От редкого феерического зрелища у женщин перехватило дыхание.
- Сирин, это чудо! Феникс нам ответил!
- Да, мама, - сказала Ирина, чувствуя стеснение в груди.
- Понимаешь, он впервые отозвался на моё приветствие! - восторженно воскликнула Вифания.
Сейчас, когда лицо матери сияло радостным оживлением, Ирине было легко представить, какой она была в детстве, и она всем сердцем потянулась к ней.
- Да, понимаю. Это здорово!
Чувствуя, как её душит комок в горле, девушка порывисто обняла мать: "Бедная моя мечтательница! Похоже, не мне одной досталось в детстве; такая мощная броня из лжи и ханжества не возникает сама по себе..."
- Святые Небеса! - встревожилась Вифания по-своему расценившая расстройство дочери. - Не переживай, Сирин! Завтра же поговорю с Лиландом, чтобы он чаще отпускал тебя домой.
- Не нужно, всё хорошо, мама. Честное слово! - девушка смахнула выступившие слёзы. - Просто есть ощущение, что сегодня мой особый день. Совсем как у той принцессы из сказки. День, когда находятся давно потерянные вещи и исполняются заветные желания.
- Что за сказка? - спросила Вифания, внимательно глядя на дочь.
- Замечательная сказка, - улыбнулась Ирина. - Не тревожься, родная! Я в порядке, - она снова обняла мать. - Береги себя и будь счастлива. Ну всё, прощай! Люблю тебя!
Девушка бросилась к дракону и сразу же дала команду на взлёт.
- Будь осторожней с Мушкой!
- Поняла! Как прилечу, отправлю его обратно. Так что жди!
- Оставь его себе!
- Не могу! У меня нет конюшни для драконов!
- Не говори ерунды! У Бонов полно места!
- Мама, это твой дракон! Без тебя он зачахнет от тоски!
- Ну ладно! Тогда пришли его обратно!
- Договорились! - донёсся до Вифании голос дочери, приглушённый расстоянием.
Отчего-то ей не хотелось уходить, и она махала до тех пор, пока дракон не превратился в едва видимую точку.
Неслышно подошедший мистер Вейс обнял её за плечи, и она приникла к его груди. Ровное биение его сердца подействовало на Вифанию успокаивающе. Она подняла голову, собираясь спросить, почему дочь попрощалась с ней так, будто уходит навсегда, но её взгляд натолкнулся на непроницаемую золотую маску, и она промолчала.
![[]](/img/b/borisowa_s_a/0020/mir-bogow-chern2-osn.jpg)