Придя к полной гармонии в отношениях, юная парочка светилась от счастья, чем вызывала при дворе жгучую зависть. Барон де Фальк почти не обращал внимания на записных красавиц, по-прежнему атаковавших его, зато баронесса де Фальк, поддразнивая мужа, слегка кокетничала со светскими львами, но никогда не переходила границ дозволенного.
Утончённая красавица с необычной причёской и в смелых нарядах, которые немедленно переняли в свете, она неодолимо влекла к себе восхищённые взгляды мужчин и завистливые - женщин. Правда, законодательница мод держала в секрете даже от Руники, что большинство её причудливых нарядов и причёсок придумал Юлиан, горячий поклонник эпохи Людовика XIV. Кстати, он тоже не остался в стороне и, пользуясь случаем, ввёл в моду удобные костюмы с нарядными камзолами и пышными рубашками, украшенными тонким кружевом, чем впоследствии обогатил торговцев и прославил неприметный городок Брюгге.
Однажды, окинув взглядом блистательное светское общество Эдайна с нет-нет да мелькающими бело-голубыми плащами его роты и чёрно-красными одеяниями ноаров, Юлиан неудержимо расхохотался. Икая от смеха, он шепнул Цветанке, что всегда мечтал оказаться в галантной эпохе французского короля Солнце и кардинала Ришелье и, кажется, ему это удалось.
Единственно кто их огорчал, это Руника. С некоторых пор она пребывала в глубоком унынии и, похоже, часто плакала. Оно и понятно. Граф де Фокс хоть и был на свободе, но по-прежнему не подавал о себе вестей.
Аделия охотно перенимала новые модные веяния при дворе, которые вносила резвящаяся парочка, но мыслями находилась далеко. Помимо ноаров за ней установила слежку Тайная гильдия Ведьминских кругов. Это был признак того, что она вышла из доверия, и грозило большими неприятностями. Обеспокоенная проволочкой с походом в Ночное королевство, она попыталась связаться с Источником, но он молчал, не подавая о себе вестей. В общем, внутреннее беспокойство не давало ей покоя - интуиция безошибочно подсказывала, что назревают большие неприятности и она, проведя всю возможную подготовку к походу, с нетерпением ждала подходящего случая, чтобы сбежать.
Все её попытки поговорить с королём, разбивались о его нежелание слушать. Наконец-то, признавшись самому себе, что любит жену, Эвальд твёрдо вознамерился остаться с ней в законном браке, наплевав на политические и религиозные преобразования в Эдайне. Конечно, угроза Источника вызывала у него беспокойство, но он знал, что ведьмы неоднократно призывались им и гибли по дороге, а защитный барьер до сих пор был в целости и сохранности. Поэтому он решил, что это дело неспешное и Источник вполне может подождать, когда Аделия освободится... после его смерти.
Отчаявшийся де Ривароль начал задумываться, как устранить королеву, неожиданно ставшую неодолимым препятствием для его честолюбивых планов. К тому же король пообещал снять ему голову, если она сбежит. Но её убийство он оставил на крайний случай, - ведь старая любовь не ржавеет.
Ведьминские круги тоже пребывали в растерянности, не зная, что делать с королевой и предполагаемым вампиром. Как ни странно, но их многочисленные амулеты не срабатывали при девушке. Поэтому им было нечего предъявить Аделии в качестве обвинения. По ходу дела научные лаборатории ведьм опробовали на Цветанке самые разные методы и средства, включая чеснок, святую воду и христианские кресты, но все они отказывались подтверждать, что она - не упокоенная нечисть.
Встревоженная девушка долго молчала, поняв, что происходит и терпеливо сносила выходки подозрительных личностей, встречающиеся ей в уединённых местах королевского дворца, куда она забредала, сама не зная зачем. Они, личности, что-то шептали себе под нос, а потом как бы нечаянно обливали её или посыпали подозрительной дрянью. Это уж не говоря о том, что прямо в лицо ей тыркали амулеты и даже кололи острыми предметами. Правда, за самыми разнообразными обличьями - старой дамы и юной кокетки, пажа и даже рыцаря, которые были поголовно рыжими, почему-то ей чудился кто-то очень знакомый. А когда на неё исподлобья глянули серые глаза феи из колдовского цирка, она совсем растерялась.
К концу третьего дня очередной взорвавшийся мешочек, переполнил чашу терпения Цветанки. К тому же невозможно было скрыть несмываемые разноцветные следы на коже и одежде. Разъярённый Юлиан подкараулил незадачливого шутника и, схватив за шиворот, вознамерился задать ему солидную взбучку. Но мнимый поварёнок неожиданно расплакался и у него не поднялась рука. Стянув с головы колпак, рыжая растрёпанная девчонка глядела на него чистыми серыми глазами и стояла на своём, утверждая, что это розыгрыш высокопоставленного влюблённого кавалера, отвергнутого баронессой де Фальк. Но Юлиан не очень ей поверил, у него возникло смутное ощущение, что он где-то её уже видел. Причём в комплекте с полосатыми чулками и огромной шляпой - наряде, принятом у бродячих лекарок.
Опасаясь недобрых умыслов в отношении Цветанки, он провёл своё небольшое расследование - при его связях это было не сложно. Благодаря лёгкому нраву и умению сходиться с людьми юноша обзавёлся целой кучей друзей при королевском дворе, в том числе среди ноаров Тайного департамента.
Когда окончательно подтвердилось, что за всеми неприятными проделками стоят ведьмы, Юлиан пошёл разбираться с Аделией. В ответ на его претензии она с холодной миной на лице заявила, что не имеет никакого отношения к безобразиям, творимым с Цветанкой, но твёрдо пообещала, что они больше не повторятся.
В свою очередь торжествующая королева, поняв, что задумала Тайная гильдия и что её планы провалились, встретилась с Дианой Персекутор и вдрызг разругалась с ней. Правда, толку от этого не было никакого, кроме морального удовлетворения. Тем не менее при помощи Верховной ведьмы она добилась, чтобы Тайная гильдия убрались из королевского дворца, пригрозив рассказать о творящихся безобразиях королю.
Расчёт был верным. Все знали, что Эвальд на дух не переносит ведьм, и было трудно предсказать, насколько бурной будет его реакция на их самовольное вторжение во дворец. Иногда он вёл себя непредсказуемо, и это могло быть опасно для Ведьминских кругов, особенно в такой нестабильный политический момент.