Если я хотел их найти - мне следовало пройти через ту же дверь. Вяло подрагивающие останки чьих-то чужих тел пропищали мне об этом. "Они не могут шевелиться" - подумал я тогда. Шел за ними до мусоровоза. Дверь я нашел. Просто вошел не с той стороны. Тот добрый парень с девушкой пропали навсегда. Со мной пришли наемники справедливости. И была лестница вниз. Сбоку толстые прутья решетки заделаны в пол и потолок. Там добрый парень и девушка, но это не они. Человеческий эксперимент не закончен. И я отступил и сбежал из места, где ничего не мог сделать...
Продуманная оболочка нестабильного содержимого - твое видимое тело. Вцепившись в твердую поверхность стула думаешь остаться куском льда посреди метели. Но я прямо здесь, провожу когтем по твоей руке, по шее, мои пальцы в твоих волосах - то ласкают, то дергают. Ты притворяешься вещью и я буду решать за тебя - куда тебя поставить. Белое пятно посреди бесконечного мельтешения частиц. Открой глаза, узнай о моем вторжении в твой порядок. Я прямо перед тобой. Между моими пальцами и кожей твоего тела только тонкая ткань платья.
Я открыл глаза.
За окном сумеречное утро. Шум движения. Сырой холодный воздух дует в окно. Сердце колотится, как будто передвигал тяжелый груз.
Пришел Кумара. Принес образцы. Я весь день не могу сосредоточиться. Как будто мое тело разделилось на множество частей и все они растерялись или были выброшены из-за экономии места. А та часть, что еще при мне никак не в состоянии выполнять функции для нее не доступные. Я вне зоны доступа. Весь последний месяц. Если точнее - 40 дней.
Разваливаюсь и мне надо к врачу. Но для этого надо признать, что я не контролирую себя.
Признание - это форма преждевременного побега. Далее следует унижение, заточение и смерть.
Сейчас ты существуешь. Вот прямо где-то здесь.
Открываешь глаза в поднадоевшем кошмаре. Иногда один сменяется другим, еще более похабным. Ты имеешь форму, которую всегда неудобно носить, но другой нет, так что...надо позаботится, чтоб эта не слишком быстро износилась. И она все равно изнашивается слишком быстро. А еще быстрее покрывается морщинами и трескается твое нутро. Вероятно от повторения безнадежных, но необходимых действий.
Ты существуешь как недоразумение.
Все ради веселья.
И становишся особенно неуклюжим, когда почти невозможное все покрывается при встрече ничем.
А если поймать и разодрать его до самых потрохов... Потроха тоже обратятся в ничто.
Открываешь глаза в мире недоразумений. Все сделано из шума.
Там весна. За окном. На прогулке я видел маленькие листья и крошечные цветочки. Надо обновляться. А за мной, как жестяные банки на привязи, моменты, когда я не мог и не стал...
Маска из подвала так и валялась у двери. Я пришел и одел ее.
"Не убий"
Чей-то голос прямо у меня в ухе.
Просительно... Шепчет.
Парень... и девушка в белом платье, застегнутом на все пуговицы. Спускаются по ступеням впереди меня. Тот чудик, Кету Раху, уводит ее...
Прутья решетки. Дверь захлопнулась...
Если не он, то я...
"Вещь. Забери вещь."
Кто-то продолжает шептать...
Я оторвал пуговицу с ее платья.
Очнулся на полу. Здорово. У меня нарколепсия или что?
Сил совсем нет. Залез в кровать и так лежал пока Кумара не приперся.
Он подышал надо мной. Не вполне реальный. Посмотрел и походил. Выпил чаю. Говорил о богах и подобии, о творении и творчестве...
Я молчал. Ибо ничего не знаю об этом.
Генезис?
Вижу смрад разложения тысяч... миллионов существ, выживающих за счет поглощения друг друга. Новый результат. Чья-то смерть порождает жизнь. Ежесекундно. Солнце печет. Цветы вырастают из грязи.
Весна.
6
друг
Я сижу напротив. Белое платье, прямая спина, аккуратно уложенные волосы и закрытые глаза. Сквозь мои собственные спутанные пакли можно разглядывать исподволь лицо куклы, где нет ни одной живой черты... Я устал метаться по пещере. На моей шее руки добавляют веса. Я отнял их у других, взял их способности вместе с их тяжестью. Каждый раз, когда взлетал, эти руки все больше тормозили меня. Эта кукла... Я устал ее будить. Она пугает меня. Как она может так замереть в этом бурлящем пространстве? Надо бежать... Надо сломать стены... Надо...
Я открыл глаза.
Шум.
Машины за окном.
Гудки.
Как тяжело дышать...
Когда я гулял с Кумарой... Наверно вчера... Мы сидели у окна пивной. Не мы одни. Еще с нами люди были. Я не вспомню о чем был разговор - больше за их лицами следил, и в беседу не включался... Напротив музыканты играли. Через дорогу. Они были в возрасте, но молодились. Одежда, песенки такие, хм, тематические. Эта форма так не соответствовала содержимому, что казалось - они вот-вот потрескаются. Я ждал.
Они не потрескались.
Две девушки остановились у окна. Обычные болтушки - за туфлями и ногтями ничего не видно. Мимо прошел парень... наверное. Иногда не понятно - где парень, а где - нет... Не суть. Он выделялся не этим, а вычурной расцветкой. Где сочетание глаз режет. Ну, девицы помолчали немного - спасибо ему... А потом с новой силой...
- Ты не думай - он танцор известный
- И чо?
- Ну, может быть...
- Сейчас чего только не делают...
- Натали говорила - у них один пол сменил, а шкурка не приросла. Шаманов звали. Пели над ним, в бубен били... Пока, говорят, 12 жизней не пройдет - не очнется дух его. Прикинь, да? Дух не очнется! Ха-ха...
- Зря смеешься... Чего только не бывает...
Я внезапно вспомнил то, чего никогда не было. Он стоял у стены, глаза как солнце, и как камни летят в него. И я, на стороне кидающих.
Потряс головой, допил бокал. Сидящие со мной, оказывается, уже спорят с нотками истерики. Внес третье мнение. Старые шутки иногда могут снова стать занятными... Ведь случается всякое?
Они не станут.
Я как те молодящиеся дядьки.
Шкурка рвется - только успевай заплаты ставить.
Сегодня солнечно. Так почти каждый день.
Гулял-гулял.
Смысла в гулянии так и не понял.
Пришел обратно.
Сидел. Долго смотрел на маску.
Одел. Ведь нелепо всякие глупости думать?
"Не убий"
Все сверкает. Вспышки. Мои ...когти в чьих-то потрохах. Я вешаю их на обгоревшие деревья. Хохот. Громкий. Как удары по железу. Кету Раху. Он смееется. И пляшет. И я тоже начинаю плясать. Но вдруг останавливаюсь. Мне стало скучно. Старые шутки.