Лютаж Шейла : другие произведения.

Башня Дракона Главы 1 & 2 & 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
      В которой король призвал дракона, как говорится "на свою голову".

Башня Дракона.


Мне не пишется и не общается,
Разогнала всех - сижу в одиночестве.
Расскажи мне сказку, пожалуйста!
Ну, пожалуйста - мне очень хочется!
  
В кресло влезу с ногами и чаем,
И внимательно слушать буду -
Расскажи мне сказку, пожалуйста!
Мне утешиться очень хочется...
  
Нежно кружево слов сплетается,
Волшебство струится послушно...
Расскажи мне сказку, пожалуйста!
Ну, пожалуйста - мне очень хочется...
Льдянка
  
  
   Пролог и с ним же Глава 1
  В которой король призвал дракона, как говорится "на свою голову".
  - Мой добрый друг, я звал тебя и надеялся, что ты услышишь.
  - Я услышал тебя, мой старый друг. Что привело бесстрашного воина и мудрого правителя в печаль?
  - Ах, если бы это была только печаль. Это хуже чем печаль. Это безысходность. Мне нужна твоя помощь! Даже не знаю, что мне делать. Очень нужен совет. Твой мудрый взгляд на ситуацию и совет.
  - Ты помнишь условия? Я не помогаю даром. Даже старым друзьям. И деньги меня уже давно не интересуют.
  - Я хорошо знаю условия обращения к тебе за помощью и готов платить. Во что сегодня ты оцениваешь свою мудрость? Только скажи: золото, камни, технологии, информация. Ты же знаешь, я человек чести! Тебе стоит только озвучить своё условие и если это вообще возможно оно будет исполнено.
  - Не кипятись, Ваше Величество. Я не сомневаюсь в тебе и твоём слове. Просто последнее время мне стало очень скучно жить. Золото уже не так радует глаз, а драгоценные камни своим сиянием не отвлекают от тоски. Мне скучно, дорогой друг. Ты даже не представляешь, как сложно прожить несколько тысячелетий и не свихнутся со скуки.
  - Чего же ты хочешь?
  - Ещё пока не знаю. Посмотрим на твою проблему. Я озвучу свои условия после того, как ты расскажешь мне о своей безрадостной жизни и тупиковой ситуации.
  - Это против правил. Драконы всегда озвучивают свои требования за ранее. Просящий должен точно знать, на что подписывается.
  - Увы. Мои условия изменились. Если тебе не подходит, обратись к единорогам. Они скукой не маются, отказывают редко, да и благотворительностью не брезгуют.
  - Не могу я к единорогам. Ну не могу! Разве тревожил бы я тебя своими просьбами, если бы мог обратиться к кому-то другому. Единороги они кристально честные и методы решения проблем у них такие же. Мою проблему они даже слушать не станут.
  - Ты принял решение?
  - Да. Я исполню любое твое желание, если оно будет вообще выполнимо, за реально оказанную мне помощь. Слово короля Встиславия Великого!
  - Я услышал твое слово, Встиславий Великий! Оно принято. Ожидай меня сегодня ближе к полуночи в большом тронном зале.
  - А давай не в зале, а? Если ты принял призыв, не все ли равно тебе, где мы встретимся. Давай в харчевне "Улыбка Горгоны"? Место темное, но комфортное, угощение славное, эльфийки танцуют, сирены сладкоголосые песни поют, посидим о делах наших скорбных покалякаем.
  - Ну, если ты так хочешь, можно и у "Горгоны", как ты там говорил "о делах ваших скорбных покалякать". Жди. Ипостась сменю, чтоб не нарушать конспирации.
  - Смени ипостась. Смени, родненький. А то ты своим видом все мое королевство в ужас приведешь. Наутро только и разговоров будет, что о прилетевшем Черном Драконе.
  - Помню я, помню, что ты из меня монстра устрашающего для своих подданных сделал. Я там у вас в королевстве, случайно, детей малых или там, дев прекрасных не краду?
  - Детей не крадешь, а вот с девами все не так просто. Ты, как бы это правильнее сказать, их в баше нашей стережешь.
  - Да? А зачем? И кстати, как я это делаю, если до сих пор об этом ничего не знаю? - Дракону стало интересно.
  - Так ведь легенда это. Так сказать эпос!
  - Значить говоришь эпос, интересно. А вот расскажи мне Ваше Величество про этот эпос твой подробней. А то я уж не знаю чего ожидать по прилету.
  - Эпос как эпос. Должен же быть у каждого народа свой герой. Вот мы и стараемся. Так сказать героев воспитываем.
  - Так я у вас в королевстве что-то типа тренажера для воспитания героев.
  - Это ты зря так про тренажер. Но героев воспитываем, на личном примере.
  - Если на личном, тогда на твоем? А я тут причем? Или ты про наши битвы им рассказываешь, в которых ты меня, яко бы победил неоднократно?
  - Ну, зачем же прям так и на моем? На моем примере вон, сколько их воинов-героев на воспитывалось. А толку? И пришло же тебе в голову, что я тебя, якобы, победил неоднократно?- вздохнул Встиславий.
  - А ты, хоть раз победил?
  - Нет, конечно, тебя победишь! Ты ж у нас непобедимый и легендарный.
  - Это становится интересно. Уж не хочешь ли ты мне сказать, что это я у тебя в королевстве героем подрабатываю, на добровольных, так сказать, началах?
  - Герой-герой! Ещё, какой герой! Только ты не обессудь, но герой ты не положительный. Тебе же все равно, каким героем быть, на добровольных началах? - решил уточнить король.
  - Ты не юли, давай. Что значить не положительный? Ты, что там Встиславий из почтенного дракона пугало огородное сделал? Опять- таки на добровольных началах?
  - Ты только не сердись. Вот послушай. Ты совсем даже и не пугало, а можно сказать совсем наоборот.
  - Это на какой такой оборот, Встиславий! А ну, не темни. Говори немедленно, что в твоем королевстве обо мне за разговоры идут.
  - Разговоры о тебе не идут. Всуе тебе даже вспоминать боятся. Ты у нас, вроде как защитник и блюститель нравственности и семейных устоев. Вот послушай. Придет время, деве замуж идти, родители позаботятся о своем чаде - жениха достойного найдут. Сладят свадебку. Все чин по чину. И дракон не нужен. А бывает так, что несколько женихов к деве, сватов засылают. Тоже не беда. Родители посмотрят, выберут достойного. Кого выберут родители, тому дева и согласие даёт. Если же ослушается родительской воли, то ей в баше сидеть до тех пор, пока жених ее с Драконом Черным не сразится и не победит его, естественно. А ты сам знаешь, что дракона человеку не победить ни при каких обстоятельствах. Вот такой эпос. История красивая и поучительная. Молодежь к уважению родительской воли воспитывает и от необдуманных браков спасает. Если захочешь, я тебе вечерком подробнее расскажу.
  - Хорошо расскажешь вечерком. До встречи в "Горгоне".
  - А ипостась, на какую сменишь? Кого ждать-то?
  - Человека жди. Человека. В черном плаще буду. Да не ошибешься, не бойся! Я сам тебя найду.
  Связь прервалась, и король Встиславий Великий облегченно вздохнул. Если б можно было только что-то придумать самому, не вызывая дракона. Но у него ничего толкового не выходило. А то, что выходило было бестолково и, возможно даже, опасно.
  Выйдя из своего кабинета, где состоялся этот неприятный разговор, король прошел тайным ходом в библиотеку. На дверях королевской библиотеки, как и на любых других дверях, охраняющих от посторонних лиц, королевские тайны стояли установленные самим Встиславием магические заклинания. Формулы своих заклинаний король придумывал сам, сам и накладывал заклинания, сам менял с течением времени. Никому не доверял свои тайны король. Вот и сейчас, в строгой секретности Встиславий относил в библиотеку старинную книгу, которая и помогла ему связаться с Чёрным Драконом. О существовании этой книги ходили легенды, но никто точно не знал, существует ли на самом деле эта книга или всё это всего лишь выдумка словоохотливых людей. Когда-то давно, в дни своей юности, молодой Встиславий спас раненого дракончика, вынеся его из горящей башни на своих руках. Отец малыша, непобедимый и мудрый Чёрный Дракон подарил молодому королю меч, сделанный из чешуи Стального дракона. Причём, чешуйки были расположены так, что при желании меч с легкостью мог превращаться в щит, так как при определенном движении кисти руки, чешуйки сливались в единое непробиваемое поле. Меч, укрепленный магическим заклинанием, не мог быть не украден у своего владельца, ни подарен кому-то другому. Чудом спасённый в пожаре Синий Дракон, повзрослев, хотел принести клятву верности королю Встиславию, но это было абсолютно недопустимо. Драконы никому не клялись в верности. Будучи очень свободолюбивыми, они ни в ком не нуждались и ни с кем не братались, а связать себя клятвой, тем более с человеком, было просто невозможно. Долго увещевал Чёрный Дракон своего сына, долго объяснял ему причины отказа в просьбе. Время шло, а Синий Дракон продолжал настаивать. Он считал, что жизнь наследника драконов намного ценнее, чем любой меч даже со щитом вместе. Чёрный Дракон недаром был признан самым мудрым из драконов. Он пригласил наследника в сокровищницу и предложил выбрать любую, по мнению сына, достойную вещь, чтобы отблагодарить короля. Долго Синий Дракон перебирал драгоценные изделия и магические вещицы, но так и не смог сделать достойный выбор. Тогда Чёрный Дракон предложил отдать королю Встиславию волшебную книгу, по которой тот сможет в любое время связаться с драконами и при необходимости попросить помощи или совета. Радости Синего Дракона не было предела, он благодарил своего отца за мудрость и щедрость. Только одного не учел молодой дракон - никогда и ничего драконы не делают даром. Такова сущность этих существ. И так как король уже получил причитающееся ему вознаграждение, все остальные дары, должны содержать в себе элемент определённой платы, в том числе и за обращение за помощью. Чёрный Дракон не мог заранее знать, что может понадобиться драконам от короля. Потому наимудрейший предусмотрел плату за беспокойство своего драконьего Величества на своё собственное усмотрение, и с соответствии с обстоятельствами. Чем серьёзнее проблему предстояло решить Чёрному Дракону, тем большей должна была быть плата. В день первого самостоятельного полёта Синего Дракона было приглашено неимоверное количество гостей. Все принесли свои подарки по такому знаменательному случаю. Встиславий явился во дворец с огромным кубком из чистого золота. Кубок был украшен изображением дракона, по всей длине которого сияли прекрасные сапфиры, отделённые друг от друга россыпями чистейших брильянтов. Подарок был истинно королевский. После праздника Чёрный Дракон пригласил Встиславия в вою библиотеку, зная за королём слабость к хорошим книгам. Там и была вручена королю книга связи между людьми и драконами. Тайну её существования король поклялся сохранить ценой своей жизни. А вот о том, что связь эта односторонняя и не бесплатная узнал, почти случайно. Готовясь отбыть, домой и, прижимая к себе подаренный артефакт, король пожимал протянутую руку Чёрного Дракона.
  - Ты, Встиславий, книгу береги. Зря не листай, заклинаний не читай, меня по мелочам не тревожь, - сказал напоследок Чёрный Дракон. - В помощи я тебе не откажу, но и даром помогать не стану. Сам понимать должен - драконья помощь дорогого стоит.
  Поблагодарил король дракона за книгу, а сам решил судьбу не испытывать и лишний раз к ней вообще не прикасаться. Спрятал подарок на самую верхнюю полку, в самый дальний угол своей библиотеки и забыл о её существовании. Вот только однажды и обратился за помощью к Чёрному Дракону, когда его жена любимая, Виола, родами умирала и ребёнок не рождённый с ней. Чёрный Дракон помог только на половину просьбы - ребёнка спас, а мать нет. Вот и плату взял половину, ни золота, ни драгоценных камней не захотел дракон. Взял он слово с Встиславия, что когда вторая сущность ребеночка проявится, сам Чёрный Дракон решение примет, что с ним дальше делать следует. Трудно далось Встиславию это решение, но другого выхода у короля не было. Очень уж король на наследника надеялся. Всё ждал, что родит Виола сына. А ради жизни принца - наследника король был готов на всё.
  С тех пор, как получил король в подарок вторую ипостась, все его дети наследовали такую способность. Но, кем именно по своей второй сущности будут дети, узнать заранее было невозможно. Проявлялась эта сущность, как правило, к совершеннолетию и часто несла в себе необходимость развития определенных навыков и способностей. Сам король, по своей второй сущности был белоголовым Орлом, что не раз оказывалось для него очень полезным. Сильные крылья орла, легко несли его над королевскими землями, а зоркие глаза, помогали увидеть то, что скрыто от простого человеческого зрения. Никто и никогда не мог обмануть короля. Всё, что происходит на его земле и под его небом, король знал лучше любого из своих советников и наместников. Очень надеялся король, что у сына тотем не хуже его будет, а может даже лучше. Жаль только, что надежды не оправдались.
  Теперь в жизни Его королевского Величества происходили события, с которыми самостоятельно Встиславий справится, не решался, и мудрый совет Чёрного Дракона, оказался бы очень кстати. Неизвестно только, что он потребует за свою помощь.
  
  
  
  Присказка или Глава 2
  
  В которой перед читателем приоткрывается завеса личной жизни короля.
  
  Встиславий был человек не глупый. Страной правил справедливо, воевал умело и многими землями завоёванными, свои приумножил. Из всех воин выходил король победителем. Легкие победы в боях ему в подарок достались от крестной. Когда Встиславий родился только, в гостях у отца его, короля Анатия, были несколько послов из других государств. Вот каждый и преподнес мальчику подарок от своей державы. Гномы - богатством одарили, положив в колыбельку камушек самоцветный, оборотни - вторую ипостась, укусив младенчика за пальчик и смешав его кровь со своей слюной. Никто в королевстве и не догадывался, что Встиславий, по желанию своему, может орлом обернуться. А вот темные дроу, славящиеся своим военным искусством, подарили малышу воинскую доблесть, отвагу и удачу в любой войне. Возглавляла посольство темных дроу тогда непобедимая королева Луция. Взяла она королевича на руки, подбросила высоко к потолку, а когда словила, сказала: " Теперь тебе никакой страх на войне не ведом будет". Потом окутала своим дыханием, как дымкой, и произнесла: " Теперь тебе никакое оружие не страшно. Не убить тебя ни мечем, ни стелой, н и петлей, ни ядом. Не уязвимым будешь". И, напоследок, прикоснулась Луция поцелуем легким к лобику крестника. " Это тебе последний от меня подарок. Доблесть и отвага хороши, когда с умом их используешь. Будешь ты мудрым воином и непобедимым". Своих детей королева дроу не имела, вот и облагодетельствовала крестника по -царски.
  Так все и вышло. Вырос младенец. Стал Встиславий королем. Богатство как будто само к нему в руки шло. За, что не возьмётся, все у него в прибыль превращается. Воевать решили с ним соседи, по молодости его лет не знавшие, что затея эта им же и аукнется. Не обманула королева темных дору Луция. Великим воином стал ее крестник. А паря орлом гордым над просторами своими, видел то, что другим королям даже и не снилось. Все знал Встиславий, что в королевстве его делается. Правил мудро. Подданные его уважали и побаивались. Вот так и шли неспешно годы правления Встиславия Великого.
  Одно было плохо. Не было у великого воина и полководца сына-наследника. Три дочери послали ему боги. Супруги его долгой жизнью не отличались, а потому и прозвали в народе правителя черный - вдовец. Как только жена рожала ему ребеночка, года не проходило, как забирала ее смерть. Кого от болезни, кого по случайности, а кого и собственной глупости. Первая жена умерла от родов. Встиславий себе места не находил. Любил молодую жену и сильно печалился, даже войну спровоцировал с горными троллями, а те, как известно войну вообще стороной обходят. Им больше открытой войны, не объявленная нравится. Что б и земли чужие получить и руками других жар грести, но тут пришлось им воевать. Войну проиграли быстро. Землями откупились. А Встиславий домой вернулся к дочери своей старшей.
  Время шло, дочь росла. Решил король, что надо о наследнике позаботиться. Да и как-то не пристало королю без королевы править. Все сроки траура уже истекли давно. Любовь былая травой поросла. Одни воспоминания, да дочка маленькая от той любви и остались.
  Во второй раз решил Встиславий жениться. Жену взял крепкую, здоровую и сильную. Такую, что б любые роды одолела и сына здоровенького родила. Долго молились они богам о даровании им сына, а все никак. Новая королева женщина была хорошая, да не любимая. В государственные дела не лезла, все больше по женской части руководила. О дворце пеклась, о порядке везде. К ней приходили девки и бабы с просьбами и жалобами. Всех принимала, никому не отказывала. Надо так и мужей их к ответу призывала, а нет так саму бабу нерадивую, уму-разуму учила. Хорошо было Встиславию с ней, спокойно и комфортно. И пусть сердце не горело страстью, зато согрето было теплом и заботой близкого человека. Так прожили они три года. Все богов молили о ребеночке, и боги сжалились. Родила королева в Вальпургиеву ночь девочку рыжеволосую. Сам король не знал, радоваться ему или печалиться. Такое дитя долгожданное, а обманули боги. Вместо сына - наследника, дочь подарили. В народе поговаривать стали, что у короля вторая дочка - ведьмой уродилась. А как иначе, сама рыжая - огненная, глаза зелёные, что твои изумруды сверкают, а кожа бархатная, словно медовая. И в кого только удалась такая? У матери волосы светлые, что лен в поле, у отца - темнее воронова крыла, а дочка рыжеволосая без единой веснушки не личике. Что уж тут поделать. Боги дали дитятко - все радость родителям. Стали они растить уже дух дочерей. Королева была сердцем добрая, старшую принцессу Августу, как родное дитя приняла. Та ведь матери совсем не знала. А теперь и своя дочка Маечка появилась. Августа королеву любила, а вот к сестре своей относилась ровно и спокойно. Особой любви к младшей принцессе не испытывала, но и неприязни тоже, вроде, как кукла живая, да и только. Вот первый день рождения принцессы Майи еще и отпраздновать не успели, как опять беда. Ехала в карете королева с мамками да няньками. Доченьку на руках держала. А Августа на прогулку ехать, наотрез отказалась, как почувствовала что-то. И других не пускать пыталась, но кто ж её послушает. Вот и осталась с отцом в тронном зале. Играть стала, пока король доклады министров выслушивал. Часто Августа у трона на скамеечке бархатной сидела, да в камни самоцветные играла. А королю все радость на дочку глядячи, да любовь свою вспоминаючи. Жаль, конечно, что не сын наследник, но что уж тут поделаешь. Никогда он Августу от себя не прогонял, а она отцу и не мешала. Сядет себе тихонечко, возьмет шкатулку с каменьями, что из матери приданного осталась и перебирает, тихо так себе под нос песенку поет, что кошка мурлычет. Король шкатулку ту всегда в тронном зале держал, дочке на забаву, себе отраду. Тянулась старшая принцесса к камешкам из шкатулки, как чувствовала в них что-то родное.
   А тем временем карета по улицам города ехала. Королеву все приветствовать высыпали, платками размахивали, летами, кричали что есть мочи. Вот кони и испугались, на дыбы встали, а затем понесли карету. А может, кто и испугал коней специально, разве узнаешь. Прямых врагов у королевы не было, но ведь в душу человеческую не заглянешь, может, кто и позавидовал, а может и отомстить королю захотел. Мало ли у него недугов да завистников?! Несут, не разбирая дороги. Кучер, на чем свет стоит, ругается, а справится с каретой, не может. Бабы внутри кричат-визжат, толкаются, на ходу выйти пытаются. Карета несется прямо к обрыву. Взмолилась тогда королева, слезно просила богов не губить её девочку, пусть уж лучше её жизнь возьмут, чем доченьку. И услыхали боги молитву матери. Чудом спаслась принцесса, зацепившись при падении из кареты, за ветки куста сирени. Больше никто не уцелел, все погибли. Сирень эта с тех пор в королевстве как чудо - дерево почитается, хотя и не дерево она вовсе, а так куст разросшийся. К нему раз в год, в канун дня спасения принцессы Майи ходят люди в праздничных одеждах, песни поют, лентами и цветами дерево украшают, детишкам, раздают сладости, а нищим подают щедрую милостыню, в память о доброй королеве, так трагически погибшей, и её чудом выжившей дочери.
  Шло время. Принцессы подрастали, а у короля так и не было ни жены, ни наследника. Надо сказать, что и в первый то раз, король женился не юнцом безусым, долго свадьбу-женитьбу откладывал. То воевал, то победы праздновал, то интриги плёл, а то и чужие расплетал. Все не ко времени ему жениться-то было. Вот уже и волос подёрнут белым инеем на висках, а королю все некогда. И как не уговаривали его, как не увещевали, толку не было. Не хотел он жениться, и всё тут. Каких только красавиц ему не прочили в жёны, каких принцесс не предлагали в невесты, а он уперся - нет, и все. Никакие государственные интересы ему не указ, и о наследнике даже думать не хотел, пока не увидел на балу красавицу Виолу. Девушка она была рода знатного, княжеского, воспитана в строгости, с почитанием старших и уважении традиций. Однако, нрав имела крутой, на руку была скорой, да на язык - острой. Побаивались её местные женишки. Кому в радость, чтоб жена тобой помыкала?! Отец Виолы, на сей счет мысли имел правильные. Мол, коли до двадцати пяти лет сама себе мужа не выберет, по своему вкусу и разумению. Выйдет замуж по отцовской воле и благословению. А охотников породниться со знатным княжим родом, завсегда немало имеется. Коли уж местные побоятся, можно в чужой стране поискать. Так, Виола и поживала пока в отчем доме. На балы ездила, на пикники там всякие, для молодежи устраиваемые, но охоту на зверя дикого, али птицу любила, пуще неволи. Хоть и нельзя девкам в охоте участвовать, а Виоле все нипочём. В юношу переоденется, косы свои тяжёлые под шапкой спрячет, на коня своего верного вскочит, и поминай в отчем доме как звали. Отец на выходки ее смотрел сквозь пальцы, одна она у его была, доченька-красавица, что хотела то и делала. А оружием управлялась славно, и страха не ведала. Сам он её обучал стрелы пускать, сам тренировал ножи метать, сам же и научил на зверя ходить, белку бить, али зайца, когда она совсем еще малой была. Постарше стали на птицу выезжать, да на косулю. А как опомнился батюшка, поздно стало запрещать то. Сам всему научил, сам любовь к охоте привил, как теперь за пяльцы вышивать посадишь. Сильно старый воин сына хотел, да не сложилось. Было у него три сына старших, да маленькая дочка Виола. Всех сыновей и жену его любимую болезнь черная унесла. Одна дочка осталась. Вот он её и баловал. Всему что сам умел и любил, приучал с измальства. А что для старого воина может быть лучше доброй охоты. Вот на охоте то, Встиславий и подловил её. На балу княжна ему очень приглянулась, Он вокруг неё и так и этак. Всё свою заинтересованность показывает. Она тоже, вроде улыбается, глаз в пол не опускает, беседу с интересом поддерживает, но дальше двух положенных по этикету танцев, дело не пошло. Гордая была Виола и своенравная, замуж сказала, выйдет за того, кто ловчее её зверя бить будет и во всём превзойти сможет. Ну, чтоб авторитет у него был, у мужа то, чтоб не хуже батюшки любимого был. Подумал король, что хороша девка-то, прям настоящая королева будет, и решил объявить охоту королевскую. В три дня. Первый день охота на зверя норного, второй - на птицу, а в третий день самая опасная - на кабана дикого. Сам решил участвовать под именем вымышленным, чтоб никто не заподозрил чего. Девки отродясь в охоте не участвовали, не бабье это дело, только глядели издали, всё охали да ахали. Виола же участвовать стала, как обычно под именем вымышленным. Приехала в мужском кафтане, на своем коне сером в яблоках, из свиты только мальчик стремянной. Отец, знамо дело, за охотой следить издали будет. Как всегда на охоте, он и рядом вроде и не вмешивается, напрасной опекой не донимает, доверяет дочери, не в первой ей в охоте участвовать. Только вот не учли они с батюшкой, что в королевской охоте Виола ранее не участвовала. А какой зверь, на какой день заявлен, заранее не объявлялось. Думал старый воин, поднимут на третий день оленя. Самое время за ветвистыми рогами поохотится. А у Встиславия свои планы и на зверя и на дочь его были. Прознал король, что Виола опытный охотник, не раз участвовала в гоне оленя, а вот на кабана дикого отец её не брал, всё же боялся за дочку - зверь то очень серьёзный. Ни на кабана, ни на медведя старый воин не ходил с тех пор, как дочку к охоте пристрастил. Охота охотой, а голову на плечах иметь не помешает. Где ж это видано, чтоб дева младая, али баба медведя или кабана завалила. Не завалить ей, никак не справиться. Тут и мужик то не каждый справится, а азарт у дочки коли разыграется не усмирить. Пойдет его Виола, доченька любимая, единственная, всему свету, а прежде самой себе доказывать, что сможет завалить любого зверя, и погибнет. Потому и перестал он на такую охоту ездить, и соседей отговорил заодно, чтоб дочку не соблазнили байками охотничьими.
   Начался первый день королевской охоты. Спустили собак зверя из норы поднимать. Скачет Виола - вот уже и зверь показался и победа близка, да не свезло ей. Первым зверя король загнал. Лис знатный оказался. Огромный такой, рыжий, старый, да наверняка хитрый. Затравили зверя, кончился первый день охоты. О чём охотничий рожок и протрубил. У охотников пыл поубавился, многие в лагерь вернулись. Интерес пропал. Виола расстроилась. Очень уж она на победу рассчитывала. А неизвестный охотник к ней подъезжает на вороном коне и говорит так вкрадчиво: " Не печалься добрый молодец, что не свезло тебе в первый день на охоте королевской. Был бы ты красной девицей, подарил бы я тебе лисью шкуру на память, но так ты не девица, предложу тебе в знак моей победы отпить из фляги напитка охотничьего за удачу, что ждет нас впереди". Ничего не сказала Виола охотнику, даже не взглянула на флягу протянутую. Гордо в сторону лагеря поехала. Не хватало ей еще из лесу пьяной к батюшке вернуться, без победы да с незнакомым охотником. Сколько раз не ездила она на охоту, сколько зверя не била, а из фляги батюшкиной пить не пила. Не предлагал батюшка, а сама и не просила. И расстроилась вроде, но грустить не стала. Не её сегодня победа - это да, но не беда. Ещё два дня впереди, всё еще сложиться. Только, не свезло красавице и во второй день. Птицу белую, другой лучник стрелой прежде её подстрелил. Опять тот же неизвестный охотник впереди её стрелы, свою пустил. Посмотрел он в глаза Виоле, но ничего не сказал, и флягу свою больше не предлагал, а пришпорил коня и в сторону лагеря поехал. Пуще прежнего Виола расстроилась. Места себе всю ночь не находила, всем богам, которых знала и почитала молитву вознесла за успех и удачу ей сопутствующую. Настало утро, объявили зверя. Виола сама не своя стала, как услыхала, на кого охота. Подавай ей кабана и всё тут. Третья победа, почитай первые две с лихвой перебьёт. Так сильно загорелась победой красавица, прям свет белый ей не мил стал. Стала расспрашивать у всех, кто это победил в первые два дня, а ей никто толком и рассказать ничего не может. Говорят охотник какой-то из новых, первый раз участвует, не местный наверно. Решила девица повнимательней приглядеться к новому охотнику. А он, вроде и незнаком ей, а вроде и видала его где-то. Только где видала, не вспомнит никак. Прискакал от батюшки гонец, конь весь в мыле, сам еле в седле держится. Велел батюшка спешно от охоты отказываться. Сказаться самой больной, али на коня пенять. Не послушалась Виола. Куда уж там - в азарт вошла. Предала гонцу, чтоб ожидали её с победой славной домой, сразу после охоты. Началась охота. Что уж тут говорить, все только и гадали, кто ж кабана завалит. А кабана огромного подняли, что твоя гора и силищи в нем не меряно. В пылу атаки Виола и не заметила, как плащом за дерево зацепилась. Кинулся на неё раненный зверь, а она как в капкане в собственном плаще и не выпутаться ей. Погибнуть бы молодке в схватке с диким вепрем, только неизвестный охотник как раз во время подоспел. Зверея заколол и руку ей подает, помощь предлагает. А гордой девице и отказаться то не с руки. Ведь спас ее охотник, как есть от смерти лютой спас. Вот подает она руку свою, с земли поднимается. Охотник ее и спрашивает, как звать величать, какого роду племени, откуда сам, да кто его на охоте сопровождает. Виола ему сказку то, вымышленную и рассказывает, что мол, сам он не местный, роду племени не знатного, на охоте впервые, да потому как неизвестен он здесь, никто его представлять не взялся. Сам себя он представляет, сам за себя и ответ держит. А зовут его Виком, сыном Байкоса.
  Слушает Встиславий речи лживые, а виду не показывает. Только говорит, что не знает отца его Байкоса и о нем самом никогда не слыхивал. А сам незаметно так, аккуратно, с затылка, шапку прихватил и резко с головы так и потянет. Упала шапка на землю, рассыпались косы тугие, русые по плечам девичьим. Засверкали тут глаза Виолы гневом невиданным: " Ты как посмел, нечестивец, шапки моей коснуться?" А Встиславий ей и отвечает: "А кто ты такая есть, что добрым людям ложью глаза застишь? Как посмела ты ослушаться королевского указа? Где это видано, что б девка, да в королевской охоте участвовала? Говори, чья ты есть, кто отец твой, которого ты опозорила?". Молчит Виола. А что тут сказать. Во всем прав охотник, и указ королевский нарушила, и отцу неприятностей накликала, а ведь говорил он ей, нерадивой дурёхе, не бабье это дело на королевской охоте развлекаться. Да разве она слушала кого-то кроме себя?! Вот если б победила Виола в схватке с диким зверем, так тогда и не попрекнул бы никто ни ее, ни родителя. А так? Стоит Виола, ни жива, ни мертва, плечи опущены, к земле голову клонит, а из глаз лучистых, разве, что слезы не капают. Охотник с неё глаз не сводит, брови нахмурил, серьёзный такой, а сам улыбку в усах прячет. Долго молча стояла Виола, да всю жизнь не простоишь. Говорит она охотнику: " Смилуйся, добрый человек. Не губи меня и семью мою. Дорогой дам тебе откуп. Хоть и вижу, что богатый ты человек, да у батюшки мого много чего есть, чего у других нет. Зря что ли сокровищница наша, на всю страну диковинками славиться, бери, что душе угодно".
  -Ладно, - говорит охотник, - так и быть, не сгублю я тебя девица, да и семью твою почтенную. Возьму я слово с тебя клятвенное, что отдашь мне, то, что только у твоего батюшки и есть. Сама отдашь, по доброй воле, да с радостью. Да еще и батюшку упросишь и семью твою всю.
  - Упрошу, - говорит девушка, вздыхая с облегчением. - Уж, поверь мне, слово свое сдержу, не нарушу. А что б ты не сомневался в слове моём честном, поклянусь тебе на перстне своем изумрудном, не простом перстеньке - волшебном. Коли нарушу я клятву, тебе данную онемеет рука моя, что перстенёк носит, сперва пальчики, потом запястья, предплечья, а затем и до плеча дойдет. Но не просто онемеет рука моя, что клятву давала, болеть будет страшно и выкручивать, станет и ломить её родимую будет, а затем и вовсе почернеет да гнить станет. И сгниёт совсем ручка моя правая, на живой мне сгниёт, ежели нарушу я слово клятвенное. И не снять это заклятье никому на свете, ни тебе, ни мне, ни ведьмам старым, ни снять да не отменить. Принимаешь ли клятву мою, охотник?
  - Хорошо дева, принимаю я твою клятву. Поверю тебе, хоть и лгунья ты отменная, а клятве твоей на камне волшебном поверю. Носи перстенек не снимай, меня в гости к себе поджидай. Приеду я через неделю за откупом.
  - А, что в откуп то возьмешь? Что готовить к твоему приезду? О чем батюшку упрашивать?
  - Скажи батюшке, что в откуп возьму я самое дорогое из его сокровищницы. Так ему и передай, самое дорогое. А теперь шапку одевай, да в седло садись. Возвращаться пора.
  Вот так и закончилась Виолина королевская охота. Приехала она к батюшке и все ему рассказала, повинилась, разрыдалась и в светлице закрылась от стыда и горя. А стыдно ей было, что в плаще запуталась и горько, что из-за её нерасторопности, батюшка любимый, самой дорогой вещи из сокровищницы лишиться. А ведь не знала девица, что подстроил все это охотник неизвестный. Сам все придумал, сам и подстроил, что б запуталась в полах плаща длинного, зацепившись за корягу, дева неопытная, а он ее тут и спас. Но, просто спасти девицу, мало. Надо слово от неё заполучить волшебное, да нерушимое, что б отказать ему в давно желаемом, невозможно стало.
  Вот неделя к исходу близится. Виола себе места не находит. Срок платежа уж на исходе . Не спокойно сердцу девичьему. А батюшка сам так перепугался за дочь свою ненаглядную, что готов был спасителю чада своего неразумного сам, по доброй воле, любое сокровище отдать, да еще и в ножки кланяться, потому как нет для сердца отцовского ничего, дороже жизни доченьки своей ненаглядной, отрады единственной.
  Утро седьмого дня только зарумянилось на небе ясным солнышком, а Виола уже и на ногах. Всю ночь не спалось ей, все думалось. И не жаль, ей было отцовских сокровищ, жаль, что приедет охотник в дом её, заберет, что пожелает и уедет навсегда, так она его больше и не увидит. Понравился Виоле бесстрашный незнакомец. Силой своей да отвагой, а пуще глазами своими бездонными и улыбкой ласковой. Заныло сердечко в груди гордой девушки, да разве в таком признаешься. Вот и не спалось красавице спозаранку, все высматривала, да выглядывала в окошко, не пылит ли дорога, не едет ли кто. Ближе к полудню так умаялась ожидаючи что, сама и не заметила, как задремала у окошка. А тем временем важный гость пожаловал к отцу - батюшке. Приехал верхом на вороном коне, прямо у крыльца и спешился. Отец сам вышел гостя важного встретить. Да, как увидел, кто гость то у него, сам в ноги и повалился: " Ваше Величество! Король наш Встиславий Великий! Какую честь оказал нам, недостойным". А тут и свита королевская подъехала, что запаздывала за королем своим, верхом на вороном жеребце, вперед прискакавшим.
  - Встань, почтенный человек! Негоже тебе, отцу невесты моей, в пыли валяться.
  Встал отец Виолы, да ушам свои не верит. Не могла его доченька согласиться на брак, да, хоть и с сами королем, а его, отца родного даже в известность не поставить.
  - Простите Ваше Величество! Да, только мне о том, что дочь моя, невеста Ваша, ничего не ведомо.
  - Как так не ведомо? Она мне обещалась. Слово свое по доброй воле давала. И тебя батюшку своего любимого упросить должна была, что б ты сам, по доброй воле, отдал мне дочь свою, прекрасную Виолу, в жены.
  Дивится батюшка, да разве с королем поспоришь. Не верится ему, что б его гордая Виола, да замуж пошла, еще и по своей доброй воле, да об этом словом не обмолвилась. А как же клятва ее, нерушимая?! Что, дескать пойдёт замуж только за того кто во всё её превзойти сможет. Дивится батюшка, но вида не подает. Всех в дом, как водится, приглашает. Проходят гости в дом богатый. Отец к столу гостей усаживает, угощениями разными почивает. А тем временем девку сенную, за дочкой своей в горницу посылает. За столом неспешно разговор ведется, а отец все на двери посматривает, Виолу поджидает. Интересно ему, что дальше то будет. Он сам и не против, дочь за короля замуж отдать. А кто против такого жениха будет? Да и дочь свою, как самого себя знает. Если б кому пообещалась, от отца никогда б не утаила. Сама первая прибежала бы рассказывать. Так всегда было, так всегда и быть должно, надеялся отец. А пока дочку поджидали, все о делах разговор вели, об охоте и не заикались. Вот отворились двери резные дубовые, и вошла Виола, сама тоненькая, словно веточка, ото сна румяная, как яблочко наливное, глазки в нетерпении горят, грудь девичья под тонким полотном платья от волнения вздымается. Залюбовались гости дорогие, девой прекрасной, залюбовался и отец на дочку свою ненаглядную. Виола же подходит к столу, где почетное место король Встиславий занимает, не кланяется, глаза к полу не опускает, а гордо так спрашивает: " Ты за откупом пожаловал? Что ж твоё право? Бери откуп за жизнь мою на охоте спасенную, что пожелаешь, все из сокровищницы батюшки твое будет".
  В зале и до того тихо было, а как девица зашла и речь молвить стала и вообще всё стихло. Слышно стало, как мышка под полом скребется, да муха в окошко бьется. Никто слово вымолвить не может от удивления. Встиславий тоже молчит, только смотрит в глаза карие искорками золотыми вспыхивающие, а у самого уголки губ в улыбке подрагивают.
  - Негоже дочка, так к Его Величеству обращаться. Таким обращением ты не только себя, но и семью свою позоришь, тем паче, что сама говоришь, спас король наш Встиславий Великий, на охоте от зверя лютого тебя неразумную. Поклонись в пояс, как девице положено, глаз от пола не поднимаючи, говори речи благодарные, голосом тихим да учтивым.
  Удивилась Виола словам батюшки. Посмотрела на спасителя своего внимательно, глаз в пол не опускаючи и молвила голосом далёким от тихого да учтивого: " Что ты батюшка, что ты родненький, в обман ввели тебя гости знатные. Никакой это не король наш великий, а охотник неизвестный, роду племени непонятного толи знатного, толи не знатного. Подумай сам, мудрый батюшка, будет тебе король наш воин великий, по лесам, носится, словно заботы у него более и нет никакой вовсе. До того ли Государю нашему, чтоб спасать охотника нерадивого, своею жизнью рискуючи. Не король это, батюшка, не король! Видно, кто злое удумал, что под чужой личиной прячется. А ты, добрый охотник, не вводил бы человека почтенного в обман, внешним сходством своим с королём нашим, а объяснил бы, человеку почтенному, зачем пожаловал".
  Говорит ей тогда Встиславий: "Полно девица, слов много да толку мало. Прибыл я, как и уговаривались ровно через неделю после слова твоего нерушимого. Так что призови в свидетели перстенёк свой изумрудный и скажи при батюшке, да при всем честном народе, о чем обещалась мне в благодарность за спасение".
  - Воля твоя, охотник. Призывая всех вас во свидетели и перстенёк свой волшебный тому в подтверждение, что обещалась я охотнику неизвестному, спасшему меня от зверя лютого на охоте королевской давеча, за молчание его о моём там участие и в благодарность за жизнь мою спасённую отдать ему, из сокровищницы батюшкиной то, что только у нас и имеется. Сама должна отдать, по доброй воле, да с радостью. А еще, обещалась я, что упрошу тебя, батюшка, о милости такой и семью всю нашу упрошу и родственников.
  Закончила дева говорить, а сама на охотника смотрит, глаз не опускает, с вызовом так смотрит, с прищуром не добрым.
  - Так ли все как было я сказываю? - спрашивает Виола Встиславия.
  - Так девица. Всё как было, так и рассказала. Только вот про родственников придумала. Не было слов таких в клятве - отвечает ей Встиславий, улыбку уже не пряча.
  - Ну, раз не было, так не было. Проверила я тебя, охотник, хорошо ли клятву мою помнишь. А раз хорошо помнишь, говори, чего хочешь. Выбирай из батюшкиной сокровищницы, чего твоя душа желает. Я своё слово сдержала, батюшку упросила, любое, что тебе понравится, твоим будет.
  - Так ли любое? - усмехается Встиславий, а глаз от девицы не отрывает.
  - Любое. Так ведь, батюшка?
  Посмотрела Виола на батюшку, а он стоит не живой не мёртвый, белый совсем и глазами слёз полными на дочку свою смотрит.
  - Что с тобой, батюшка? От чего опечалился? Неужто сокровища пожалел за жизнь дочки своей непутёвой?
  - Что ты, доченька? Что ты? Никаких сокровищ мне не жаль. Пусть хоть всё забирает, да только не за камнями самоцветными, да златом - серебром к нам гости высокие пожаловали. Обманули тебя дитятко, речами лукавыми оплели, вот ты и не заметила, как сама в ловушку попалась.
  - О чём ты говоришь, батюшка? Ты пугаешь меня, словами странными, а пуще слов, меня твои глаза грустные пугают.
  - Не о чем пугаться, горлица. За тобой, сокровище моё, приехали. Сваты это, доченька. Сваты, гости высокие, а жених твой, которого ты охотником величаешь - это государь наш, Встиславий Великий. Честь нам большая оказана. За самого короля замуж идешь. А глаза слезами полные, так это от скорой разлуки с тобой, моё солнышко.
  - Нет, батюшка. Такого уговора не было. Пусть выберет себе, что понравится из сокровищницы твоей, мы не обеднеем. А чтоб замуж пойти, да за человека под чужой личиной, прячущегося! Да не бывать этому.
  - Бывать, доченька. Сама себя ты просватала. Когда на перстеньке своем волшебном поклялась, что сама отдашь ему, что захочет, по воле своей доброй, да еще и меня уговоришь. А что не веришь, что это государь наш, так это ты зря.
  Перевела взор свой с батюшки на гостя долгожданного, посмотрела внимательно. Охотник, как есть охотник.
  - Что молчишь, охотник? Али тебя теперь Вашим Величеством величать?
  - Величай, девица, как полагается Государю страны нашей. Уговор наш, в силе остается пока ты, замуж за меня не выйдешь, потому, как ты слово давала, тебе и обещанное исполнять.
  - Но ведь ты не о замужестве со мной в лесу говорил?! Я думала, тебе каменьев самоцветных надобно, аль злата-серебра ищешь.
  - Нет, Виола. Злата-серебра, да каменьев самоцветных у меня по боле батюшки твоего будет. А вот девушка такая, одна единственная на целом свете и есть, и та у твоего батюшки. Готовься к свадьбе, невестушка. Через месяц за тобой приеду, в замок со мной отправишься. Будешь королевой страны нашей, а мне женой любимой, ласковой. А что б за месяц ожидания не забыла меня и слово свое, в лесу произнесённое, подарю я тебе, как и обещал шкуру лиса рыжего, мною в первый день королевской охоты убитого.
  Упала шкура к ногам девицы. Заалели щеки у Виолы. И не понять батюшке, толи со смущения, толи от радости. Опустила она очи в пол, как полагается, попрощалась со всеми кивком головы, вроде и не говорила только что слов резких обличительных, в горницу свою ушла спешно. Тишина за столом нарушилась. Все вместе загомонили, короля Великого Встиславия, да батюшку с помолвкой поздравляя. А через месяц, как и договорено, было стала Виола королевой, любимой женой короля Встиславия Великого. Замуж выходила она в платье белом, рыжим лисом по плечам отороченным. И хоть пытались отговорить её от затеи странной, никого не послушала. Как сказала, так и сделала. Вышла из дома батюшки в платье белом подвенечном рыжим лисом отороченном, толпа так и ахнула. А Встиславий подошел к невесте своей, за руку взял и говори: " Видно сильно полюбился тебе трофей мой охотничий, что даже к платью венчальному его приспособила". " Полюбился,- отвечает ему невеста, - мочи нет и на минутку расстаться. Теплый такой, подарочек твой, что в любые холода не замерзнуть, а мягкий какой, нежный, под рукою мех лисий, что так весь век бы и гладила". Сорвал с печей девичьих Встиславий мех лисий: " Не к чему тебе теперь зверя убитого ласками одаривать. Коли жена ты моя, то меня и дари ласками своими смелыми, а уж от любых холодов любовь моя тебя согреет, лучше лиса убитого". Посмотрела в глаза мужа своего Виола, да и шагнула на шкуру к ногам упавшую. Король же подхватил любимую и понес на руках сильных, аж до кареты роскошной, усадил на сидения бархатные, а сам ножки укутал собольей шубкой дорогою, чтоб не замерзла красавица, пока до дворца ехать будут. Сильно любил Встиславий свою Виолу, ни в чем она отказа не знала. Что захочется молодой жене, то король и для неё организовать велит. Осенью охота была, то на птицу, то на зверя, зимой, горки, каток залили, да ледяной дворец построили. Все праздники, то на коньках, то на санках гуляли, а то и снежные бои по взятию дворца ледяного устраивали. Весной шалости поутихли, королева в ожидании ребёночка стала осмотрительней, после случая одного, на реке горной, Стайде. Захотелось как-то королеве пикник устроить, по горной речке через пороги на плотах деревянных спустившись к месту удивительной красоты. Желание королевы закон, даже если оно и небезопасное. Пытался король отговорить свою драгоценную супругу, да куда там. Только на плотах и только через пороги. А весна хоть и в разгаре была уже, да вода в реке никогда не прогревалась. Круглый год вода здесь ледяная была. Начали спуск на пяти плотах. На первом - шли разведчики порогов и течений горных, за ними плот короля и королевы с самыми опытными гребцами, далее свита королевская. Прошел первый плот все пороги без происшествий, а второй на одном из порогов не удержался и накренился сильно. Несколько человек в воду студеную и упали. Стали на помощь звать, да где та помощь, пока доплывет, люди погибнут. Скинула тут Виола шубку соболем подбитую и в воду накренилась, руки протягивает утопающим, спасать пытается. Ухватился один за ручку молодой королевы, подплыл к плоту, подтянулся, на плоту очутился, второй за другую ручку схватился, подплыть пытается, а течение относит его, тяжело Виоле человека возле плота удерживать. Все сильнее течение тянет, все крепче за руку человек держится, понимает, отпустит - смерть ему неминучая. И уже все равно ему, что ручка это королевская, и что окоченела она, ручка эта от воды ледяной и ели - ели его удерживает. А сам король с другой стороны плота людей спасать пытается. Вода холодная, руки немеют. Видит он, что супруга его шубку скинула, крикнул, чтоб оделась немедленно, да в эту самую минуту и утащил её, спасительницу свою, несчастный утопающий в воду. Как увидел Встиславий, что Виола его любимая, в воду упала, в тот же час, сам в речку бросился. С трудом спасли королеву молодую, её под плот течением затянуло. Какой там уже пикник, домой скоро вернулись. Там и выяснилось, что королева молодая не только сама чуть не погибла, но и наследника за собой чуть не погубила. Осерчал Встиславий, прогневался. Почему молчала королева, почему ему ничего не сказала. Зашел в горницу к жене своей, а она такая слаба, бледная словно тень, лежит на кровати, и нет силы, слово молвить, только улыбается ему виновато так. Дрогнуло сердце воина. Ну как тут на жену заругаешься, коли жизнь в ней еле теплится. Ничего не сказал Встиславий Виоле. Ручку нежную погладил, да виска губами коснулся. Вышел из горницы и распек всех подряд, кто под руку попался. Всем досталось тогда, и челяди, и воинам. Даром, что не поубивал никого в запале страшном. Как потом выяснилось, королева пикник тот затеяла исключительно ради известия радостного. И сообщить мужу любимому, о близком рождении первенца, хотела в месте красоты удивительной. Потому как считала, что в обычной обстановке дворца роскошного о таком событии сообщать не правильно.
   Долго болела королева, но ребеночка сохранила и сама со временем поправилась. Стали с королевы пылинки сдувать, куда ни сядет, подушечку под спину подложат, пуфик под ножки подставят, пледом укутают. Тошно Виоле, сидеть сиднем мочи нет, а король непреклонен. Вот разрешишься от бремени, подаришь королю наследника, окрепнешь и делай, что душа пожелает. Всё будет по-прежнему и балы и охота и пикники, и бои ледяные. Все как не пожелается. Смирилась королева. Затихла с просьбами своими, на скуку и однообразие. Тяжело её деятельной натуре на одном месте сидеть, но что уж тут поделаешь, сама виновата. Так и прошло почти все лето жаркое. На исходе лета разрешилась королева девочкой. Встиславию, доченьку красивую как ясно солнышко подарила, а сама родов не выдержав, отошла к создателю. Сильно подорвали силы ледяные воды речки горной. Горевал Встиславий не передаваемо. Шутка ли, жену молодую, любимую потерял. Всё она ему чудилась, всё мерещилась. Думали, умом король тронется. Что не ночь, всё Виола королю снится, и просит, чтоб не грустил, не печалился, а за дочкой присматривал, не винил дитятко в смерти матери, а любил её нежно. В память о любви их такой сильной, но такой не долгой.
   Назвали принцессу Августой, в честь месяца её рождения. Король сперва Виолой, в честь матери назвать хотел, но мудрые люди отговорили. Мол, негоже дитятко с покойницей связывать. Живым живое, а мёртвым - мёртвое. Погрустил король, покручинился и в дела государственные с головой окунулся, а принцесса малолетняя на руках у мамок да нянек осталась. И было так, пока Встиславий во второй раз не женился. Да и со второй королевой, Галеей на дали боги ни принца - наследника, ни жизни долгой и счастливой.
  В третий раз попытал он счастья. Женился на красавице Кристе. Была она на много моложе государя, девушка с виду спокойная и рассудительная, из хорошего древнего рода, воспитанная в строгости и к традициям в уважении. Криста, была ни на кого не похожая, чем и прельстила Встиславия. Темноволосая и темноглазая со смуглой кожей и удивительным разрезом глаз, она казалась такой ранимой и в тоже время в ней чувствовалась твердая внутренняя сила. Говорила она мало, но голос был мягкий и обволакивающий. Двигалась Криста очень грациозно, а когда танцевала, равных ей не было. На закате своего сердца, как думалось Встиславию, встретил он свою последнюю любовь. С ней король молодел и телом и душей. Во имя своей молодой жены, ему хотелось совершать подвиги и делать милые глупости. Он одаривал её самоцветами и мехами, Криста принимала, благодарно улыбалась и откладывала в дальние ящики, в которые никогда не заглядывала. Он привозил ей диковинки заморские - она с интересом рассматривала их и тут же забывала, отвлекшись на что-то другое. Во славу Кристы, своей молодой супруги, он развязал войну. Победил в страшных битвах, потеряв добрую половину своих лучших воинов. Однако, присоединил новые, богатые земли к своему государству, назвав их Кристией, в честь обожаемой королевы. Криста не отреагировала никак. Сказав королю, что это очень мило с его стороны так назвать новые земли, она тут же забыла об этом и уж тем более не собралась их посетить, на что очень надеялся расстроенный, таким безразличием, супруг. Её не занимала охота, пикники и балы, она была равнодушна к быту и жизни во дворце и жизни за его пределами. Выполняя все, что требовалось по этикету и положению от королевы, она ни во что не вкладывала душу, оставаясь безучастной и вежливо безразличной. Даже венценосный супруг не занимал её и не интересовал. Единственное, что действительно было необходимо королеве, так это музыка и танец. Криста не любила придворных бальных танцев, хотя танцевала их великолепно. Её влекли безудержные, свободные движения под музыку, в которой она растворялась без остатка, и казалось только в этой музыке, и в этих танцах она и оживала, становилась настоящей, живой и теплой, а иногда и страстно - горячей. Но затихали последние аккорды, и жизнь уходила из глаз королевы, превращая её в механическую куклу. Такого фиаско на склоне своих лет король не мог даже и предполагать. Он страстно любил её, желая обладать не только телом, но и душой. И он обладал, столько, сколько хотел, но только безразличной, хотя и безупречной телесной оболочкой. Мысли и чувства Ее Величества были далеко, где-то там, где звучала музыка и она танцевала. Ночи напролёт, в их спальне, стала звучать музыка. И чем дальше тем, больше все это напоминало королю бесконечный танцевальный марафон. Она казалась живой и даже любящей пока они двигались в унисон, захваченные в плен мелодией, но стихала музыка и из глаз супруги уходила нежность, а из тела желание. Со временем " танцевальная любовь" превратилась для короля в настоящую пытку. Он хотел, что б королева любила его, желала его, отдавались ему, а не музыке, превращая их ночи любви в фарс. Встиславий возненавидел музыку и танцы. Они бесили его. Они убивали его. Он никак не мог понять, почему она не любит его. Почему убегает от него в другой мир, туда, куда ему не проникнуть, и где ей никто не нужен. "Боже подари мне наследника, а после пусть королева танцует хоть всю оставшуюся жизнь свои безумные танцы. Я слова не скажу. И мне плевать, что будут говорить другие" - часто думал король, вознося молитвы богам. Он давно знал, что о молодой королеве ходят не самые хорошие слухи. Многие подозревали, что королева не в себе и это было плохо, так как могло отразиться на наследнике. Не само то, что королева не в себе, нет. Король ни минуты не сомневался, что королева, как раз, в себе. Именно. В себе и негде больше. Она настолько нормальна, насколько это вообще возможно, но разговоры могли повредить репутации не рожденного принца. Подданные, да и властители других государств могли не признать его из-за особенностей матери. И со смертью Встиславия развязать войну. Король был больше, чем уверен, что таких даров как получил в своё время он, будучи новорожденным, его наследнику не получить. И что делать он не знал. Приближалось время родов. Кроль всё больше и больше беспокоился, но напрасно, королева родила абсолютно здоровую девочку. Третью принцессу - Марту. Девочка была хорошенькая, словно ангел и так умильно улыбалась и гукала, что вызвала всеобщее восхищение. На прелестное личико принцессы можно было смотреть часами, а наблюдать за сменой её настроения было по истине захватывающе. Будучи всеобщей любимицей, принцесса Марта не очень нуждалась в своей непутёвой матери, которую абсолютно не заинтересовало собственное дитя. Первое, что она спросила у врача после родов, было: " Когда я смогу вернуться к танцам?" В ответ доктор лишь пожал плечами и ответил, что все будет зависеть от самочувствия Её Величества. Величество вероятно, чувствовало себя вполне хорошо, так как на следующий день после родов встала к станку на разминку, через неделю возобновила свои ежедневные занятия танцами. Когда королю сообщили, он лишь пожал плечами: " Пусть делает, что хочет, но как только врач разрешит, я вернусь к вопросу о наследнике. Раз она всё равно себя настолько хорошо чувствует, что пляшет буквально с первого дня". И почему, каждая следующая жена, хуже предыдущей? Часто задавался риторическим вопросом великий государь. Королева слабела, но не бросала своих занятий. Король приглашал лучших врачей, на какое-то время королеве становилось лучше, но потом опять все возвращалось обратно. Просто пока с королевой кто-то находился в покоях, она смирно лежала и принимала лекарства. Как только же королева оставалась одна, а она часто требовала оставить её Величество в покое и одиночестве, для скорейшего выздоровления, она сползала с кровати и старалась сделать хоть несколько движений. Со временем, королева ослабела до такой степени, что не могла самостоятельно даже встать с кровати, но музыка продолжала звучать в её спальне, днём чуть громче, а ночью еле слышно. Королева говорила, что так она не чувствует боли и не боится смерти. Она таяла на глазах и Встиславий винил во всем себя. Он не понял свою королеву. Не смог или не захотел, теперь это было уже не важно. Её жизнь затухала, как затихает музыка на последнем аккорде, а он терял жену. Теперь уже третью жену и королеву. Он опять оставался один, с маленькой дочкой на руках и без наследника. Время неумолимо приближало старость, а государство оставить было не кому.
  Эту грустную историю рассказывали Юлии в два голоса нянька Лукерья и гувернантка - воспитательница Эльза. Обе они, в соответствии с высочайшим указом, сопровождали племянницу Его Величества короля Встиславия Великого во дворец. Дорога была долгой. Девушка любопытной, как все молоденькие девушки, а женщинам так хотелось поговорить, что они с огромным удовольствием рассказывали не только то, что знали сами, но и всевозможные сплетни, да слухи. Юлия была родная племянница Встиславия, но никогда не видела своего дядю и даже толком не знала, что приходится ему такой близкой родственницей.
  
  
  
  Глава 3
  
  Из которой станет очевидно, что 'любовь зла' и за это приходится дорого расплачиваться.
  
  Юлия росла далеко от родных и близких в приёмной семье и ничего не знала о своих родственниках. Задолго до рождения дочери, мать Юлии, родная сестра короля Встиславия, Веста покинула пределы родной земли, на которую так и не вернулась. Веста была на 10 лет моложе Встиславия. В отличие от своего старшего брата, рожденного в результате заключения династического брака, она была не законно рожденной дочерью короля Анатия и прекрасной сирены Лауры, средней дочери Владыки подземных и наземных вод. Родители Юлии познакомились на одном из многочисленных приёмов, ежегодно устраиваемых во всех королевствах и по любому поводу. Поводом к празднику на этот раз послужил факт помолвки старшей дочери водного Владыки сирены Алоизы с эльфийским кронпринцем. Празднования проходили четыре дня два на землях водного Владыки и два на эльфийских. В последний день, праздничные танцы и развлечения для гостей были утроены в эльфийском королевском саду. Сам сад славился своей красотой и неповторимостью, необыкновенной красоты цветы и растения благоухали и радовали глаз, всех кому посчастливилось здесь побывать. Но самой главной достопримечательностью в этом саду был живой лабиринт, способный указать свою дорогу в жизни, каждому кто входил в него. Для этого при входе стоял круглый стол с золотой вазой, в которой, расточая свой аромат, возвышались синие розы. Подошедший и желающий получить ответ на свой вопрос должен был взять из вазы розу и войти в лабиринт. При пересечении границы входа в лабиринт стебель розы, в руках вопрошающего рассыпался в синюю пыльцу, окутывая посетителя своеобразным туманом. А роза, отделившись от своего стебля, становилась мерцающим в тумане маяком, показывающему путнику его путь в этом лабиринте. Иногда путь вопрошавшего был прост и короток, а иногда долог и тернист. Проблема часто заключалась в том, что лабиринт, будучи живым и абсолютно независимым магическим созданием, самостоятельно выбирал вопрос, на который желал ответить. Ему задавали вопрос об исходе войны, а он отвечал о здоровье родных и близких, оставшихся где-то далеко дома, или на вопрос о прибыльности торговли металлами, например с темными дроу, лабиринт указывал на необходимость подумать о помолвке подросшей дочери или сына. Входя в лабиринт вопрос вслух не озвучивался, в голове, четко обозначив проблему, путник начинал свой путь, следуя за мерцающей синей розой. Очень редко, но лепестки розы опадали сразу, как только владелец розы пересекал границу входа. Это означало, что путнику отказано, вправе задать свой вопрос и прогулка по лабиринту откладывалась до следующего раза. Если проблема не разрешалась сама собой, желающий получить ответ на свой вопрос обращался к лабиринту не ранее чем через шесть месяцев, испросив специального разрешения у эльфийского короля. Официально сад и соответственно лабиринт, как и все беседки, фонтаны и другие места отдыха находились под личным контролем Его Величества эльфийского короля Эдгара Прекрасного. На самом же деле всем этим хозяйством заведовала вдовствующая королева Лидия, мать Эдгара, испросить у которой разрешение на повторное посещение сада, было равносильно выпавшему среди лета снегу. Лидия ревностно относилась к своему великолепному саду и посещения его были строго регламентированы и ограничены, несмотря на немалую плату, взимаемую как за посещение сада и прогулки по нему, так и за использование лабиринта, как в целях оракула, так и просто как местной достопримечательности. Знатные вельможи со своего королевства, а иногда и их именитые родственники из других королевств заносились в специальную грамоту, которую утверждала сама Её Величество. Очередь продвигалась очень медленно, под непосредственным контролем королевы Лидии. Нередко, ожидавшая своей очереди знатная особа, с удивлением узнавала, что больше в ней не числится по особому распоряжению Её королевского Величества. Лидию нельзя было назвать привередливой, но будучи от рождения наделенной магией земли, она прекрасно чувствовала, как не просто даётся саду и лабиринту частое посещение незваных гостей. После каждого такого посещения сад закрывался минимум на месяц, а если гуляния были массовыми, то и на полгода. Анатий, возглавлявший посольство своего королевства и будучи почётным гостем, лично её Величества королевы Лидии, не преминул воспользоваться такой прекрасной возможностью. Ведь в честь помолвки кронпринца сад и лабиринт были открыты для посещения. Анатий, давно лелеящий планы по захвату западных земель, все не решался начать войну с их королем. В поисках союзников он, аккуратно выведывал настроения соседей, потому как воевать с оборотнями было небезопасно. А узнай они о готовящемся походе и вовсе могли напасть первыми, что абсолютно не входило в стратегические планы Анатия. Используя любую возможность воплотить в жизнь свой план, король Анатий Непреклонный решил испробовать совет эльфийского лабиринта. Лабиринт благосклонно принял короля, и его золотой перстень, небрежно обронённый в золотую вазу как плата за визит. Рассыпавшийся на глазах у короля стебель окутал его приятной синеватой дымкой. Роза, отделившись от стебля, поднялась над головой короля и неспешна, поплыла в тумане, указывая дорогу. В голове Анатия прозвучал вопрос: 'Зачем ты пришел ко мне и чего хочешь?' Анатий мысленно стал излагать суть вопроса по-военному четко. 'Ты действительно считаешь, что твоё счастье в западных землях? Стоит ли иметь такого сильного соседа врагом? Король-Лев не простит оскорбления, пока не уничтожит тебя или того кто тебе очень дорог. Не твоему ли сыну Встиславию, оборотни подарили щедрый дар при рождении?' Анатий не знал, что и ответить. С одной стороны плодородные западные земли соседей манили короля, с другой стороны, лабиринт был прав. Король-Лев оскорблений не прощал, а покушение на его земли иначе как оскорблением Его Королевского Величества, расценены быть не могли. Да и сыну его, первенцу Встиславию, оборотни сделали поистине царский подарок, изменив его кровь и подарив вторую сущность. Раздумывая над всем этим Анатий и не заметил, как зашел в тупик лабиринта. - Это тупик, - не то спросил, не то констатировал Анатий. - Да. Это тупик, - мысленно ответил лабиринт. - Ты хочешь продолжить путь? - Конечно. Не могу же я застрять в этом тупике? - раздраженно ответил король. - Ты так думаешь? - казалось, лабиринт задумался над словами короля, - а почему ты думаешь, что не можешь застрять в тупике? - Но это просто смешно, - король едва сдерживался, чтобы не вспылить, - как же я могу застрять здесь, если мое королевство там? И кто будет править страной? Кто решать насущные вопросы? Воспитывать сына, в конце концов? - Не горячись, король Анатий. Не к лицу тебе это. Тупики ведь бывают и не только в лабиринте. Подумай об этом, когда будешь возвращаться. Ничего король не ответил, а роза в воздухе замерцала чуть ярче прежнего и повела его дальше по извилистым дорогам лабиринта. И подумалось королю о его безрадостном существовании. Подданные его были преданы ему и делу его, но в чем состояло это дело?! Завоевать как можно больше земель? Земель у короля было много. Конечно, никогда не бывает настолько много, чтобы наступило, хватит, но ему Анатию, наверное, уже достаточно. За годы своего правления он участвовал в двенадцати войнах, восемь из которых развязал сам. Практически всегда выходил из военных операций победителем, или хотя бы не побежденным, вовремя используя свой дипломатический дар и подписывая мир на выгодных для себя условиях. У него была супруга, родившая наследника, и с которой он виделся только по необходимости этикета. Связывая свою судьбу с наследной принцессой южного королевства Карией, Анатий заключал очень выгодный союз. Вместе с прекрасной принцессой, к королю переходили богатые южные земли, а брат Кари, правящий король Валий, становился верным союзником в возможных военных походах. Кария никогда не интересовалась войной, а Анатий всю свою жизнь провел в военных походах. Будучи натурой деятельной, Кария во время отсутствия мужа, управляла делами государства, занималась преобразованиями в существующей системе обучения. Отношения между супругами с самого начала были нейтрально-вежливыми. Каждый осознавал свою роль в браке и те блага, которые принёс их союз обоим государствам. О взаимных чувствах речи не шло. Да, и какие могут быть чувства, если муж с первых дней совместной жизни почти на войне, а жена проводила время в заботах и хлопотах о благополучии королевства. Блуждая по лабиринту, Анатий размышлял о прожитых годах. Подводя своеобразный итог прожитой жизни, он понимал, что жизнь удалась. Все возложенные на него королевским долгом и властью задачи он, Анатий Непреклонный, выполнил с честью. Почему же в груди так ноет, от щемящего чувства потери чего-то важного, что ускользает из его жизни, как утекает сквозь пальцы вода и ни с поймать, и не остановить. 'Что же это? Что?' - думал король, плутая по лабиринту. - Ты действительно хочешь узнать ответ на твой вопрос? - спросил голос в голове. - Да. Я очень хочу знать, что так давит на меня. Что заставляет беспокоиться и искать причины недовольства идеально прожитой жизни. - Хорошо, великий воин. Ты обретешь искомое знание, но готов ли ты его принять? - Какой странный вопрос, конечно готов. Я, король Анатий Непреклонный! Мне ли отступать перед любыми трудностями. - С такими трудностями ты еще не сталкивался, Анатий Непреклонный, и только от тебя будет зависеть, насколько счастливой или несчастной станет воя жизнь после того как ты покинешь меня. - Я готов, - повторил король. Голос больше не звучал, а роза поплыла по воздуху еще быстрее, рассекая синий туман своими искрящимися лучами. - Ты обретешь ответ на свой вопрос, когда последний лепесток упадет с твоей розы. И король пошел за своим проводником. Сначала они шли не спеша, постепенно увеличивая темп, и в конце король почти бежал за розой в тумане, абсолютно не обращая внимания, что лепестки с цветка незаметно опадают, оставаясь лежать на зеле маленькой искоркой. Перед выходом из лабиринта последний лепесток упал к ногам Анатия. Туман вокруг короля рассеялся, и он увидел гуляющий по саду народ. Прямо к нему направлялась небольшая процессия молодых людей, возглавляемая женихом и невестой. ' Прекрасный случай поздравить молодых с их помолвкой в более приватной обстановке. В тронном зале Водного Владыки слова звучали слишком официально', - решил король. Приближаясь к виновникам торжества, король отметил, что эти двое, кажется, не на шутку влюблены друг в друга. 'Какое редкое везенье, заключив выгодный династический брак, обрести еще и возлюбленную. Не иначе, что в крестных у жениха сама богиня Любви', - подумал Анатий. Небольшая группка, сопровождающих жениха с невестой, остановилась. Кронпринц, ведя под руку свою невесту, улыбаясь, приветствовал короля. Невеста, не сводившая влюбленных глаз со своего жениха, казалось не замечала ничего и никого вокруг. - Разрешите поздравить вас, молодые избранники богини Любви. Пусть радость и счастье не покинут ваш союз. - Спасибо за поздравления, - ответил кронпринц, - не присоединитесь ли к нам. - С удовольствием,- ответил король, не сводя глаз с влюбленной пары. 'Как же они хороши в своей любви', - подумал он. - Тогда разрешите представить вам, Ваше Величество наших сопровождающих, - сказал кронпринц, - с нами сейчас только самые близкие и родные нам люди. Король слегка склонил голову в знак согласия и кронпринц начал представлять сопровождающих. Каждый, кто удостаивался чести быть представленным королю, делал шаг вперед. Мужчины склоняли головы, приложив правую руку к сердцу, девушки же, приседали в глубоком реверансе. После представления двух родных братьев кронпринца и его кузена, королю представили старшего брата, невесты и её младших сестер. Никто из присутствующих кроме жениха не осмелился обратиться к королю. По придворному этикету королю должна была составить компанию старшая по положению при дворе дама или же тот человек, которого король лично удостоит такой милости. Король молчал и пауза затягивалась. Кронпринц, обернувшись к девушкам, сопровождающим их небольшую процессию, кивком головы указал на одну из них и произнёс. - Ваше Величество, разрешите ещё раз представить Вам сестру моей дорогой невесты, прелестную Лауру, которая сочтёт за честь сопровождать Вас в нашей прогулке. Из небольшой группки девушек, присев уже не в таком глубоком реверансе, вышла невысокая, стройная девушка с удивительно большими синими, как море глазами и нежной улыбкой. - Почту за особую честь сопровождать Вас, Ваше Величество, - сказала девушка, всё ближе подходя к королю. При звуке её голоса, в сердце короля что-то дрогнуло. Удивленно глядя на свою милую собеседницу, король неспешно двинулся вперёд по саду, увлекая за собой ожившее общество. Разговор шел на отвлеченные темы, но король не прислушивался к сути. Голос собеседницы будил в его душе такую трепетную нежность, о существовании которой Анатий и не подозревал. С замиранием сердца слушал король рассказ принцессы о жизни при дворе Водного Владыки, их обычаях и традициях. Лаура держалась естественно, много улыбалась, часто обращаясь за подтверждением своих слов к сёстрам или старшему брату. Анатию казалось, что в голосе девушки слышны шум волн и пение птиц, шелест листвы и песня ветра. Ему хотелось слушать и слушать этот необыкновенный голос. Король, предложил свою руку Лауре, и они долго гуляли по саду, заставляя остальных следовать за собой. Уставшие девушки стали спотыкаться и все больше обращаться за помощью к сопровождающим их кавалерам. Прогулка затягивалась, и кронпринц решился обратиться к королю с просьбой. - Ваше Величество, в саду разбили прекрасный шатер с разнообразными угощениями и напитками. Не угодно ли будет Вам, осмотреть этот уголок эльфийского поварского искусства. Отказаться от такого приглашения было не возможно, и король Анатий повел всех к шатру, не выпуская руки прелестной Лауры. Видя такой явный интерес уже не молодого короля, к своей юной сестре Алоиза забеспокоилась и решила попросить кронпринца как-то отвлечь Анатия от Лауры. Кронпринц, посмеявшись над опасениями своей невесты, сказал, что Анатий славится своими военными победами, а не амурными делами и что у него достаточно опытных любовниц среди знатных дам двора, скрашивающих досуг великого воина, чтобы рисковать своим именем и прочным миром между нашими государствами. Алоиза настаивала, а жених не в силах отказать невесте решил отвлечь короля, предлагая посетить королевские конюшни, насчитывающие большое количество чистокровных лошадей, различных пород, некоторые из которых были только у эльфийцев. Устоять перед таким искушением Анатий не смог, и вскоре вся мужская часть приглашенных в сад, отбыла в королевские конюшни, а женская половина направилась во дворец отдохнуть перед предстоящим вечером балом. Вечером в королевском дворце был дан грандиозный бал, завершающий празднования. Зал был украшен с особой пышностью. Начинали бал эльфийские танцоры, настолько грациозно исполняющие свои танцевальные па, что создавалось впечатление скольжения не по паркету дворца, а парению в воздухе. Затем оркестр играл положенные по этикету танцевальные мелодии, а пары двигались в сложных фигурах. Кто-то умудрялся, флиртовать во время сложнейших движений, а кто-то боялся дышать, чтобы не ошибиться и запутаться. Танцы закончились, и зазвучала дивная мелодия. В центре зала, окруженные танцующими в легких голубых платьях девушками, пели три принцессы, дочери водного Владыки. Их голоса, уносились вверх под купол эльфийского дворца, поражая своей чистотой и неповторимостью. Первой запела старшая сестра Алоиза, затем песню подхватила Лаура и только в конце вступила младшая сестра Расана. Слушая песню сердца присутствующих, наполнялись необыкновенным блаженством и трепетом. Стихли последние звуки мелодии, а в зале еще некоторое время витала тишина и только спустя несколько долгих мгновений все зааплодировали. - Это наш подарок к празднику, - сказала Алоиза, смотря в глаза своему жениху. - Обычно мы не поем вместе, но сегодня такой день, что отец разрешил сделать исключение. - Почему же дорогая вы не поете вместе? - спросил кронпринц, спеша увести свою любимую из центра зала к своему столу.- Вы прекрасно пели. Зал просто замер, слушая вас. - И одной Сирены хватит, чтобы лишить зал разума и воли, а что говорить о трёх, собравшихся вместе?! - Значить именно поэтому ты мне никогда не пела? А я все не мог понять, почему ты мне отказываешь в столь малой просьбе. - Я хотела, чтобы чувства твои ко мне были настоящими, а не навеянные мои голосом, - покраснев, сказала Алоиза. - Мои чувства к тебе настоящие. Ты же знаешь! - Знаю. Потому и не хотела тебе петь, чтобы наверняка знать, что это не магия голоса, а настоящая любовь. - Конечно настоящая. Но я настаиваю, чтобы после свадьбы ты мне обязательно пела. И как можно чаще. - О, да. Я буду петь только для тебя. Этот странный разговор происходил тихим полушепотом за столом жениха и невесты. Рядом сидящие вполне могли бы услышать, о чем говорят виновники торжества, но никто не прислушивался. Все внимание присутствующих привлекли оставшиеся в центре зала водные принцессы. - Спойте! Спойте еще! - раздавалось со всех сторон. Молодые люди спешили к центру зала, чтобы предложить руку и проводить прекрасных дев к столу, и лучше если своему. Водяной Владыка нахмурил брови и ровным голосом сказал: ' Никаких больше песен. На сегодня хватит'. Анатий был поражен в самое сердце. Не спуская глаз с Лауры, он неуловимым движением поднялся со своего места и первым направился к принцессам. - Разрешите проводить вас, милые дамы, - сказал, улыбаясь Анатий, бережно сжимая пальчики Лауры и предлагая другую руку растерявшейся Расане.- Вы прекрасно пели, ваше исполнение достойно высшей похвалы, а подарок, преподнесенный вам не оценить земными сокровищами. Райское наслаждение доставили вы своим искусством всем присутствующим на этом балу. Так, не переставая восхвалять пение принцесс, Анатий подвел их к Водному Владыке. Владыка, жестом усадивший дочерей на предназначенные им места, пригласил и короля удостоить их такой чести. Анатий с радостью согласился, потому что чем ближе он находился к прекрасной Лауре, тем лучше он себя чувствовал, и тем это казалось ему правильнее. Долго продолжался праздник во дворце, много было еще подарков и поздравлений, но Анатий больше ни на кого не обращал внимание. Беседуя с Водным Владыкой, он то и дело поглядывал на Лауру, отмечая про себя: ' Вот она улыбнулась, интересно, что порадовало милую девушку', но стоило Лауре отвлечься на эльфийского танцора или другого мужчину, как жгучая ревность цепкими пальцами сжимала сердце Анатия ' Кто? Как посмел?' Он готов был взглядом испепелить любого, на кого падал благосклонный взгляд Лауры. Водяной Владыка долго не отпускал от себя Анатия, расспрашивая о его землях и военных подвигах. И только в самом конце разговора, посмотрев королю, казалось, в самую душу сказал: ' Берегись, Анатий! Себя берегись! Чувств будоражащих кровь и лишающих разума берегись! Не ты первый подаешь под магию голоса Сирены. Теперь только ты сам сможешь с этим справиться или с ума сойдешь от страсти. Сам знаешь, будущего у вас нет. Ты король - человек женатый, а она дочь моя, нежно любимая. Какое у вас может быть будущее. Вот выдам замуж Алоизу, и настанет время Лауры в невестах ходить'. Сказал, а сам грустно так на Анатия смотрит. Как будто не верит, что справится король с чувствами своими. Простились правители, руки друг другу пожали и разошлись. В скорости и бал закончился. Разъехались гости. Вернулся и Анатий в свое королевство. Только стало ему беспокойно на душе, все время о Лауре думает, на, что не посмотрит, все ему любимую напоминает. С королевой он и так не часто виделся, а теперь совсем стал избегать. Любовниц своих прежних оставил. Стал искать синеглазых и обязательно с длинными каштановыми волосами. Так прошел месяц, затем другой и третий начался, а Анатию нет покоя в душе. Ничего его не радует, ничего не увлекает. Решил войну объявить, может хоть там, в знакомой обстановке близкой опасности, сердце перестанет болеть за соей любовью. Воевать решил с орками, что б уж наверняка трудно было. Войну начали внезапно, в мирные переговоры не вступали, бои вели беспощадно. Король во главе своего войска. Ни меч его не рубит, ни стрела не разит. Взмолились орки. Пришлось войну прекращать. В качестве откупа королю Анатию отошли все прибрежные земли восточного королевства. Омываемые водами Мерцающего моря, они давали прекрасную возможность выгодной торговли с другими государствами, у которых не было выхода к морским берегам. Но не торговые пути манили короля. Вел его голос любимой. Ни кому не рассказывал Анатий о своих мечтах и надеждах. Каждый вечер, засыпая, видел он свою Лауру в лучах заходящего солнца. Как стоит она на самом краю огромного утёса и поёт грустную песню. Не разобрать слов этой песни, но и так понятно, что поёт девушка о любви своей далекой и мечтах несбыточных. Как только подписали мир с орками, начал король небывалое строительство. И в самые короткие сроки на берегу Мерцающего моря поднялся дворец весь жемчугом и перламутром выложенный. Белоснежный дворец хоть и поражал своими размахами и богатством, казался легким и воздушным, как облако. С трех сторон спускались мраморные ступени прямо в воду и только с четвёртой вели на берег. Все самое лучшее и дорогое было во дворце. Самые изысканные произведения искусства украшали стены его покоев, самые умелые мастера расписывали потолки необыкновенными узорами, а пол везде был из горного хрусталя, естественным украшением которого был подводный мир с обитателями. Понимая, что не отдаст Водный Владыка свою дочь Анатию по-хорошему, решился король украсть любимую. Отправился к Водному Владыке с торговыми предложениями. Прибыло посольство во дворец. Водный Владыка короля принимает, предложения его торговые очень внимательно слушает, со многим соглашается, с чем-то спорит и все на Анатия смотрит, как в душу заглядывает. - А скажи мне, король Анатий, для кого ты в новых своих землях неземной красоты дворец выстроил? - Для себя Водный Владыка. Вот думаю столицу туда перенести. - Не место там столице. Сам понимаешь, что не место. Кто же это столицу в такое уязвимое место переносит?! Дворец твой, поговаривают, на две трети в воде находится. Как же ты там жить собираешься? И супруга твоя прекрасная Кария сможет ли в таком дворце жить? Ведь её стихия огонь. Пламя не уживается с водой. - Прав ты Водный Владыка. Не подумал я о Карии. - Вот то-то и оно, что о Карии ты не думал, когда дворец свой строил. Ну, да ладно! Твое дело, что и где строить. Завтра, с утра договоры торговые подпишем, а пока иди Анатий, отдыхай с дороги. Вечером отыскал король Лауру. Увидел лицо девушки, заглянул в глаза синие и пропал. Только бы смотреть на неё, ручки нежной едва касаясь, только бы рядом была любимая, ловить ее взгляд, слушать дыхание, любоваться улыбкой мимолётной, что еще любящему сердцу надо. Ничего не сказала девушка при встречи, лишь в глаза глянула как душу с собой забрала, грустно улыбнулась и ушла на женскую половину. От верных людей узнал король Анатий, что собирается Водный Владыка Лауру замуж за короля демонов отдать. Вроде все к переговорам готово. Обе стороны от этого брака только выигрывают. Водный Владыка получает поддержку войска демонов, а сами демон Сирену в жены. Редко кто добровольно отдает своих дочерей замуж за демонов. Тёмные народы все больше с темными роднятся и силу свою укрепляют. Из представителей водных народов за демонов только мавок отдавали и то со слезами и плачем. Потому как демоны они и есть демоны. Кто ж захочет родное дитятко в руки самому черту отдать. А так чтобы Сирена в женах, об этом демонам и мечтать не приходилось. Водный Владыка за свою среднюю дочь очень переживал. Не верил, что Анатий забудет Лауру. Не верил, что справится со своей любовью. Ведь сам когда-то в юности услышал песню Сирены и потерял своё сердце. Долгие годы томился он в тоске и печали. Гордая Стелла отвергла его любовь. Все силы бросил, тогда ещё никому не известный, водяник на завоевание гордой красавицы. Шли годы, а ничего не менялось. Понял тогда бедный влюбленный, что по-хорошему не сдастся Стелла. Войной пошел на водное царство. Бывший неизвестный водяник за долгие годы стал опытным и безжалостным воином. Тридцать лет длилась война. Много жертв и разрушений принесла она обеим сторонам. Хитростью удалось захватить отца Стеллы в плен. Вот на его жизнь и выменял тогда будущий Владыка себе жену. Прекрасно помня о былых сражениях, решил Водный Владыка, от греха подальше, спрятать дочь там, где не достать её человеческому королю. Царство демонов закрыто для всех, кроме самих демонов. А воевать с ними Анатий не станет, слишком уж силы не равны. В ночь, когда отбывало посольство короля в свои земли, украл Анатий свою возлюбленную. Какой переполох случился в водном царстве, да только далеко уши беглецы. Вернулись вассалы Водного Владыки ни с чем. Прогневался царь всех вод из-за вероломства Анатия, поднял со дна морского ведьму слепую, триста лет спавшую. Силы этой ведьмы боялись все. Проклятья её были страшными и не снимаемыми. Закружила ведьма воду вокруг себя воронкой и прокричала: ' Год тебе радоваться Анатий, а весь век плакать. Покажется тебе Жемчужный дворец склепом, а жизнь долгая адом'. Поднялась вода до неба после слов ведьмы старой и рассыпалась каплями по водной глади. Анатий подарил своей Лауре жемчужный дворец на берегу Мерцающего моря стоящий. Все бросил он к ногам прекрасной девы, все богатства свои, все земли и титулы, только б приняла его, не отвергла. Лаура, сама питавшая к королю сердечную слабость, от всех даров отказалась, сказала, что только любовь короля ей может быть и наградой и утешением. Остался великий воин в Жемчужном дворце со своей Лаурой, назад к Карии не вернулся. Но не учел король Анатий силы ненависти женской. Как узнала Кария о сопернице своей, стала месть придумывать. Долго думала и так и этак прикидывала, как бы избавиться от Лауры ненавистной. Но не только избавиться от любовницы мужа, хотела Кария, ей просто необходимо было отомстить за свой позор и честь королевы поруганную. Вот и решила королева посылать к Лауре сны кошмарные, да такие, чтоб не забывались и долго мучали. Лаура и король жили в Жемчужном замке счастливо. Король не мог налюбоваться на свою возлюбленную, а Лаура не сводила влюбленных глаз с Анатия. Так прошел первый год. У счастливых родителей родилась дочка Веста. Только плохо было девочке в Жемчужном дворце, сыро и холодно. Она пошла в отца, взяв от матери только голос чарующий. Не жилось Весте без солнечного света, цветов и деревьев, но больше всего не хватало девочке силы земли, ведь родилась она не прекрасной русалкой, а простой человеческой девочкой. Стала чахнуть дочка короля Анатия во дворце с трех сторон водой омываемом. Пришлось уходить королю с ребенком на берег. Вот тут проклятья посыпались на головы бедным влюбленным. Во дворце от бед и напастей стены жемчужные спасали, на себя принимая и отзеркаливая. За пределами дворцовых стен не было защиты от проклятий и не было спасения. Стала чахнуть Лаура не по дням, а по часам. Песни стала петь только грустные, как будто прощаясь. Спать, ночами бояться стала. Все во снах её горе снилось горькое. То приснится, что Анатий со стрелой в груди лежит, кровью истекает, то привидится, дочка умирающая, ручки к матери тянет, а дотянуться не может. Не стало во дворце ни сна, ни покоя. Что только не делали, каких магов не приглашали, все бес толку. А тут демоны пожаловали к королю с претензиями. Очень им не понравилось, что Анатий невесту у короля демонов украл, потому, как свою младшую дочь Водный Владыка спешно за наследного принца драконов сосватал, заручившись военной поддержкой и защитой. Демоны свои претензии к Водному Владыке предъявлять ни стали. С драконами сорится, себе дороже выйдет, да и горе от потери дочери любимой, на отца позор навлекшей, было веским аргументом в пользу Владыки Водного. Только у Анатия не было в свою защиту никаких аргументов. Демоны потребовали выдать им Лауру, можно без дочери незаконнорождённой. Анатий, естественно, отказался. Дипломаты конфликт урегулировать мирно не могли. Назревала кровавая война. Против Анатия готовились выступить демоны, Владыка Водный, и родной брат Карии, правящий южными землями король Валий. А у Анатия в этой войне союзников не нашлось. Тяжелое время наступило для короля и Лауры. Дочку с матерью долго оставлять невозможно: одна от воды гибнет, другая на суше задыхается. Сам король вынужден военными делами заняться и постараться конфликт урегулировать. Понимал Анатий, что в этой войне ему не выиграть, не смотря на всё свое военное везение и покровительство. Оставил Анатий Жемчужный дворец и в столицу направился. Лаура, заподозрив недоброе дочку из рук не выпускала, все боялась, что выкрадут Весту. Не зря боялась. За маленькой Вестой многие охотились, прекрасно понимая, что ребенок этот может стать прекрасным козырем против Анатия. Все тяжелее и тяжелее было Лауре находится с дочкой на берегу. Водная принцесса слабела. В последний раз запела она свою песню, призывая на помощь богов покровителей. Услыхали боги плач умирающей Сирены и сжалились над матерью. Обернулась Веста котенком, и ушла в селение к людям отца с войны дожидаться. Мигом разлетелась весть о смерти прекрасной Лауры. Повернул король коня. Прямо с поля боя к Жемчужному дворцу помчался, а Сирены сладкоголосой как не было никогда, только белая пена о стены дворца плещется. Раскололось сердце Анатия на части, застелила тьма глаза, выхватил он меч из ножен и помчался смерть свою в бою искать. Только сторонилась его смерть, обходила стороной, а когда в глаза заглядывала, словами слепой ведьмы шептала: ' Год тебе радоваться Анатий, а весь век плакать. Покажется тебе Жемчужный дворец склепом, а жизнь долгая адом'. Все когда-нибудь кончается, и эта война закончилась. Вернулся Анатий телом живой, а душой мертвый. Долго не мог он вернуться в свой дворец Жемчужный. Добрые люди сообщили королю, что потерял он не только возлюбленную свою Лауру, но и дочку Весту, о которой после смерти матери никто ничего не слышал. Прибыл король во дворец Жемчужный. Смотрит на него и слезы сами из глаз капают, а он их и не замечает. Прошелся по дворцу, постоял на ступенях мраморных, на самую высокую башню поднялся, в самый темный подвал спустился, нигде нет его Лауры с доченькой. С горя решил кроль в воды броситься, нет ему жизни на этом свете. Да вот только не приняла его вода, обратно вытолкнула. Отказался Владыка Водный душу его в другой мир переправить, чтобы с любимой соединиться. Обернулось дары Анатия, его проклятьем. Меч короля не сечет, яд не травит, огонь не жжет, теперь вот и вода не принимает. Вышел король из дворца своего белоснежного, сем на ступени мраморные, смотрит, а у ног котенок трется, маленький такой, беззащитный совсем. Взял на руки, а котенок в девочку обернулся. Присмотрелся король - дочка его Веста, богами спасенная. Так и вернулся в столицу, верхом на коне и с маленькой девочкой на руках.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"