Мне всегда нравилось покидать лагерь перед самым рассветом. Когда все еще спят, когда в прогоревших за ночь кострах уютно мерцают уголья, а от полевых кухонь начинают расползаться дразнящие обоняние ароматы.
Мимо нас прошаркал сонный солдат, направляющийся к выгребной яме, несколько человек с утра пораньше заняли очередь к палатке лекаря, да чумазые мальчишки-водоносы спотыкаясь тащили жестяные ведра к офицерским палаткам. Лагерь просыпался медленно, неохотно, жадно цепляясь за последние минуты покоя.
Скаутские лошадки двигались практически бесшумно. Они не бряцали сбруей, не топали копытами и не оглашали окрестности задорным фырканьем. Мы плыли меж солдатских палаток точно бесплотные призраки в царстве теней. Лица у скаутов были скрыты под полосками черной ткани, а древка копий и новые куртки раскрашены бесформенными пятнами.
- Стой! - группа из двадцати стражников вооруженных арбалетами и тяжелыми фальшионами преградила нам путь у засеки. - Кто такие? Куда направляетесь?
Внимательно изучив пропуск и печать, офицер опустил луч, бьющий из потайного фонаря, на землю.
- В наружном патруле конники ваалы, - стражник вернул мне пропуск, аккуратно свернув пергамент вчетверо. - Будьте с ними осторожны, нам не нужны неприятности.
Я вспомнил отчаянных всадников, вооруженных боевыми серпами, бесстрашно бившихся с алимами при Пасти Мистар, и по коже у меня побежали мурашки.
Небо начало потихоньку сереть, однако над нашими головами по-прежнему сияли яркие звезды. Досу задрал голову к небесам и прочертил пальцем линию между созвездий.
- Звезды говорят, что будет много крови, - пробормотал он. - Надеюсь, что на этот раз не нашей...
Аш тихонько фыркнул.
- Не нужно было тащить с собой алтарь. Это же все равно, что дразнить богов!
Досу возмущенно зашипел.
- Много ты понимаешь в таких делах! В этих проклятых землях не найти и пяди не оскверненной земли, годной для погребения! Еще сам спасибо мне скажешь!
Стянув с лица платок, Аш дважды сплюнул на землю.
- Да чтоб у тебя язык отсох!
Конники ваалы вылетели из темного оврага, словно стая бесплотных лесных духов. Их полуобнаженные тела были сплошь покрыты боевой раскраской, а длинные волосы, заплетенные в косы и смазанные белой глиной, топорщились над головами точно рога диких животных. Я скользнул взглядом по нагрудникам из игл дикобразов, по блестящим полумесяцам боевых серпов, и сразу же понял кто главный в отряде.
- Мы идем к ущелью, элкаа. Пропустите нас, это приказ ндабаа, - сказал я, избегая встречаться взглядом с вождем дикарей.
- Я узнал тебя, Унега-Аховали, - воин говорил чисто, без свистящего акцента, характерного для его народа. - В позапрошлом году многие воины корнвахи нашли себе невест в становищах ваалов, так что теперь мы твои кровные братья.
Я перевел взгляд с грозного боевого серпа, свисающего с луки седла, на покрытое белой краской лицо варвара и улыбнулся.
- Насколько мне известно, ваалы не признали Унега-Аховали!
Лицо у воина было неподвижное, с резкими грубыми чертами, точно высеченное из базальтовой глыбы.
- Правда, - вождь с достоинством кивнул. - Но теперь, хотим мы того или нет, ты всегда будешь частью нашей семьи.
Ваал взмахнул рукой, и всадники беззвучно растворились среди теней покрывающих склон холма.
- Что это было? - Досу встревожено осмотрелся по сторонам, сжимая побелевшими пальцами рукоять сабли.
- Ваалы дальние родичи бродяг сертов, а теперь, оказывается, они породнились еще и с корнвахами, - пояснил Аш. - Так что наш командир теперь один из них.
- Корнвахи? - Досу презрительно сплюнул. - Это те дикари, что недавно явились из-за горного массива Нефул?
- Это я их привел, - я повернулся к мастеру-скауту, однако не сумел увидеть выражения его лица, скрытого полоской черной ткани.
- Простите, господин, - пробормотал Досу. - Я никого не хотел обидеть.
Спустившись по каменистому склону холма, мы вновь вернулись на тракт, ведущий сквозь непроходимый вековой лес к ущелью Эст-Грабра.
Копыта лошадей звонко зацокали по истершимся за века каменным плитам, а лес вокруг нас стал совершенно непроходимым.
Высокие необхватные деревья, покрытые пористым желтым мхом, могучими колоннами подпирали небосвод. Ярко-зеленое море папоротников, поблескивающее каплями росы, временами выплескивалось на дорогу, над нашими головами с треском проносились сверкающие изумрудами стрекозы, да вились крошечные алые бабочки, похожие на яркие капли крови.
Солнце уже давно поднялось высоко над горизонтом, однако здесь, в тени вековых деревьев, все еще царил таинственный полумрак. Косые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь густые кроны, время от времени выхватывали из сумрака удивительные картины, полюбоваться которыми, впрочем, у нас не было времени.
Понукая лошадей, мы проехали под высокой изящной аркой, сложенной из полированного белого камня, сверкающего на солнце точно глыба расколотого льда. Сквозь прорехи в сплошном ковре мха и колючего плюща, свисающего неряшливыми космами до самой земли, виднелись высокие окна, покрытые поблекшей глазурью стены и резные капители древних колонн.
Ближе к полудню мы миновали развалины массивной старинной башни, возвышающейся над кронами деревьев, точно мачта парусника над волнующимся морем.
- Маду-Маннон, башня крылатых! - торжественно объявил Досу, запрокидывая голову так, что аж затрещали шейные позвонки. - Рассказывают, что она стоит тут уже десять тысяч лет, разрушенная во время Великой войны титанами Окулана!
- Оку-Валлана, - поправил скаута Аш. - Эта башня много раз упоминается в героической поэме мастера Эамона "Глина и перья".
Я поплотнее запахнул в плащ, в пол-уха прислушиваясь к разговору своих спутников. Солнечные зайчики яркими пятнами скакали по нитям маны, протянутым от моих пальцев, сквозь сумрачную чащобу.
Склонив голову на бок, я прислушивался к шагам пугливых оленей, настороженно следящим за нами из-за деревьев, к шороху когтей, скользящих по древесной коре, и к ударам крошечных крыльев, пытаясь обнаружить скрытую от глаз угрозу. Лес был переполнен жизнью, жизнью были полны даже заброшенные развалины, и только присутствия человека мне никак не удавалось обнаружить.
- Пошли вперед еще двух скаутов, - приказал я Досу - И пусть не зевают. Враг может быть сокрыт при помощи магии.
Досу нахмурился и кивнул старшему скауту Сифу.
- Возьми с собой Амета, пусть использует свой нюх!
Два скаута тут же пришпорили коней и быстро поехали вперед.
- У Амета нюх как у собаки, - пояснил Досу, свешиваясь с седла, и разглядывая какие-то следы на дороге. - От него ни один маг не скроется!
Легко спрыгнув с лошади, скаут опустился на колени и принялся что-то разглядывать.
- Разведчики прошли здесь несколько часов назад, - пояснил он, глядя на меня снизу вверх. - Только следы они оставили какие-то странные. Будто бы некоторые кони шли без всадников!
Махнув рукой, Досу подозвал к себе молодого скаута, перепоясанного двумя саблями, и указал себе под ноги. Воин поспешно стянул с лица повязку, коснулся пальцами следов и энергично закивал.
Подняв ладони вверх, он сложил пальцы кольцом, и поднес их к глазам, будто бы наблюдая сквозь подзорную трубу.
- Бениго глухонемой, - пояснил Досу. - Однако следы читает даже лучше чем я.
Бениго заулыбался, и сделал вид, что натягивает лук.
- Да, и стреляет он куда лучше, - недовольно пробурчал Досу. - Мальчишка говорит, что разведчики спешились, разделившись на два отряда. Те, что остались верхом, скорей всего играли роль приманки, тогда как пешие воины следили за ними из леса.
Глухонемой скаут хлопнул кулаком по ладони и растопырил пальцы веером.
- Павзанские разведчики оставили на дороге столько следов, что разве что слепой мог их не заметить, - перевел Досу с языка жестов.
Я обмотал поводья вокруг луки седла и тоже спрыгнул на землю. Пробивающаяся между гладких камней трава была лишь слегка примята, да растущий на обочине желтый цветок потерял несколько лепестков.
- Выходит, что я тоже слепой, - сказал я, и похлопал Бениго по плечу. - Надеюсь, что у наших врагов нет таких следопытов как вы.
Досу важно напыжился.
- Я бы на это не рассчитывал, господин. Зонтракийцы, конечно, нам не чета, а вот варды с асакарами могут доставить еще немало неприятностей.
Дорога вскоре пошла под уклон, а над верхушками деревьев, наконец, замаячили острые вершины горного массива Грабра.
- Скауты почему-то до сих пор не вернулись, - Досу привстал в стременах, настороженно осматриваясь по сторонам. - Боюсь, не случилось ли чего...
Ветви папоротника внезапно затряслись, и на дорогу выскочило странное существо. Сплошь покрытое толстым костяным панцирем, оно было величиной с небольшую собаку. Массивные кривые лапы зацокали по камню внушительными когтями, а черные бусинки глаз недобро уставились на изготовившего копье скаута.
- Да ведь это же настоящий броненосец! - восхитился Аш. - Никогда прежде не видал их живьем!
- В Зонтраке и не такие твари водятся, - закивал Досу. - Уж можешь мне поверить.
Броненосец громко фыркнул, щелкнул по камню длинным хвостом, и с достоинством скрылся в зарослях.
- Вот бы его изловить! - Аш с сожалением вздохнул, провожая зверя взглядом. - Такой диковинки не видали даже на Авалоре!
Я улыбнулся.
- Говорят, что эти твари обладают исключительно дурным нравом. Сомневаюсь, что тебе удалось бы с ним подружиться.
- Подумаешь! - Аш пренебрежительно фыркнул. - Вот у моей бабули, помнится, жил на чердаке кот приблудный. Вот это было настоящее исчадие Аннувира! Куда там вашему броненосцу! Соседи наши не раз деньги собирали, чтобы нанять заезжего живодера, дабы свести с ним счеты. Живодеры эти, помнится, потом наш район десятой дорогой обходили и по кабакам страшные истории рассказывали, о демоне, обитающем на чердаке дома 17 на улице Менял! - скаут ухмыльнулся. - А этого-то красавца, ежели что, можно и переплетчику продать, за хорошие деньги. От него куда больше пользы будет, чем от драного котяры!
Лошадь Аша внезапно споткнулась и, грызя удила, встревожено заржала. В воздухе резко запахло расплавленной смолой и какой-то алхимической дрянью.
- Глядите-ка, - Досу присвистнул. - Разве так встречают гостей?
Старинный тракт, по которому мы ехали много дней, внезапно превратился в разбитую грунтовую дорогу. Земля у нас под ногами оказалась развороченной каким-то гигантским плугом, оставившим на ней широкие глубокие борозды и выворотившим из древней кладки неподъемные каменные плиты. На брошенной у обочины телеге высилась груда ржавых поломанных лопат и прохудившихся ведер из пропитанной смолой парусины.
- Знаменитое зонтракийское гостеприимство, - констатировал Аш. - На другое я и не рассчитывал.
Тракт, ведущий к ущелью Эст-Грабра, был полностью разрушен.
- Не понимаю, - я уставился на глубокие колеи, оставленные колесами подвод, на которых увезли каменные плиты. - Ведь в этом же нет никакого смысла!
Досу презрительно хмыкнул.
- А вы чего ждали от зонтракийцев?
Скаутские лошадки, привычные к бездорожью, шли так же резво, как и раньше, однако запах, идущий от земли, продолжал их беспокоить. Я успокаивающе похлопал своего скакуна по холке и принюхался.
- Запашок идет из вон той дыры, - хмыкнул Аш, закрывая нос рукавом куртки. - Древние строители знали свое дело, так что наши друзья не смогли обойтись без алхимического зелья.
Большая закопченная воронка, глубиной в человеческий рост, преградила нам путь. От идущего из нее смрада у меня даже заслезились глаза, а во рту появился неприятный привкус. Поспешно натянув на лица предохраняющие от пыли повязки, мы объехали яму кругом, следуя по широкой тропе, проложенной в зарослях папоротника тяжелогружеными подводами.
- В книге дектского стратега Манникса Третьего описан один случай, - Аш брезгливо отмахнулся от большой зеленой стрекозы, с жужжанием пролетевшей над его головой. - Там говорилось о генерале айров Руади, который разобрал дорогу, ведущую в долину Сен, чтобы из добытых плит возвести укрепления на перевале Даммург.
- Ну и как? - фыркнул Досу. - Эти укрепления не рухнули ему самому на голову?
- Руади без труда разбил армию, в десять раз превосходящую его собственную, - Аш пожал плечами. - Он вообще был очень хитроумным полководцем, если, конечно, верить древним историками...
Мастер-скаут в сердцах сплюнул.
- Если хитроумные зонтракийцы и вправду перегородили ущелье, то нам ни за что не поспеть в долину Зондарк к окончанию Великого поста! Боюсь, что они еще успеют задать нам перцу!
Я уставился на далекие горные вершины, вздымающиеся над лесом.
- Но ведь зонтракийцы не могут сражаться во время Великого поста. Скорей всего нас будет поджидать очередная банда наемников, из союзных им племен.
Скаут отрицательно помотал головой.
- Нет, на священную землю Эст-Грабра наемников не пустят. Боюсь, что на этот раз нам придется биться с "Молчаливыми". Эти ублюдки завсегда готовы подраться, и никакие запреты и суеверия их не остановят!
- "Молчаливые"? - я натянул поводья, пропуская мастера-скаута вперед. - Никогда о них не слыхал.
Досу поежился, настороженно оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что орда "Молчаливых" вот-вот набросится на нас из-за кустов.
- Это личная гвардия зонтракийского короля. Говорят, что их набирают из горных кланов Треаса. Вы, господин, наверняка слыхали о великанах Треаса.
Я почувствовал, как по коже побежали мурашки.
- Да, - в горле у меня пересохло. - Говорят, что маг Теларис был сыном вождя одного из горных кланов...
Через несколько часов солнце достигло зенита, и сразу же стало невыносимо жарко и душно. Отбрасываемые нами тени, стали совсем короткими, и начали путаться в ногах неутомимых скаутских лошадок.
Стянув с лица влажную повязку, я с жадностью глотнул раскаленного воздуха, а вместе с ним и горькой черной пыли. Пропитанная потом скаутская куртка прилипла к спине, а седло подо мной стало скользким и скрипучим.
- Сил моих больше нет волочиться с вами, - рукавом куртки Аш вытер со лба пот. - Позволь, я поеду вперед, погляжу, где там запропастились наши разведчики.
- Только возьми кого-нибудь с собой, - я повернулся к Досу. - Пускай Бениго с ним поедет. Так он хоть болтать не будет.
Досу ухмыльнулся.
- Мудрое решение, господин!
Хлопнув глухонемого скаута по плечу, Досу быстро объяснил, что от него требуется. Бениго коротко кивнул, ловко расчехлил копье, пришпорил своего скакуна, и пристроился рядом с Ашем.
- Помнится, когда я был твоей нянькой, мне даже не приходило в голову следить за каждым твоим шагом, - Аш нахмурился. - Так-то ты благодаришь меня за доброту?
Я только отмахнулся.
- Гляди лучше в оба! Если что, в бой не вступай, пошли Бениго назад, за подмогой.
Ударив свою лошадку пятками по бокам, Аш исчез за поворотом дороги, оставив за собой клубящееся облако черной пыли.
- Молодежь! - Досу улыбнулся, провожая скаутов взглядом. - Мне бы их энергию! Вот помнится, в одном из первых походов...
- Постой, - я поднял руку, обрывая скаута на полуслове. - Ты это видишь?
- Что, господин? - Досу прищурился, вглядываясь в облако оседающей пыли. - Ничего я не вижу...
Я привстал в стременах, разглядывая две фигуры, сидящие в тени на стволе поваленного дерева.
- Собери скаутов, и жди моей команды, - приказал я, не решаясь даже на мгновение отвести взгляда от призрачных фигур. - Здесь пахнет магией.
Нити маны заструились с моих пальцев, однако они прошли сквозь незнакомцев, не встретив ни малейшего сопротивления. Можно было подумать, что все это игра света и тени, обычный обман зрения, если бы не жуткая эманация силы, хлещущей меня своими незримыми щупальцами.
- Мы заждались вас, господин чародей! - голос у незнакомца был мощный, как у человека, привыкшего отдавать приказы на поле боя, или на раскачивающейся палубе корабля, идущего сквозь шторм.
Спрыгнув с лошади, я медленно двинулся через залитую солнечным светом дорогу, на ходу стягивая с рук перчатки. Сегодня мне понадобится вся сила, которая у меня есть. Вся храбрость, которая у меня осталась.
Воздух вокруг меня стал густым, будто расплавленная патока. Птицы неподвижно застыли в небесах, а кровь в моих ушах гремела точно далекие раскаты грома.
Сглотнув наполнившую рот горечь, я собрал ману в леденеющих ладонях, чувствуя, как она застывает, превращаясь в невидимые смертоносные лезвия, способные с одинаковой легкостью рассекать плоть и сталь. По щеке скатилась капля пота, и застыла на подбородке, превратившись в крошечную льдинку.
Еще шаг. Моя нога коснулась колеблющейся линии между светом и тенью. Точно граница, разделяющая два мира. Яркие солнечные пятна всколыхнулись, побежали по земле, проказливыми зверушками взбираясь на колени незнакомца расположившегося на стволе поваленного дерева.
- Присаживайтесь, господин колдун, - в голосе чародея я не услышал враждебности. - Прекрасный день, не правда ли?
Сидящий передо мной мужчина оказался глубоким стариком. Его широко открытые глаза были сплошь покрыты бельмами, а лоб и щеки глубокими морщинами. Обращаясь ко мне, он наклонил голову на бок, словно прислушиваясь. Узловатые пальцы рук, с крупными ороговевшими ногтями машинально поглаживали потемневший от времени посох, украшенный незатейливой резьбой, и нитками разноцветных бус.
- Где мои скауты? - спросил я. - Что вы с ними сделали?
Старик хмыкнул, обнажая в улыбке крепкие белые зубы. Улыбка у него была сердечная, неподдельная.
- Нужно же было как-то привлечь ваше внимание, господин колдун, - маг поморщился. - Другого способа с вами встретиться у меня не было ...
Ощущение свирепой мощи, исходящее от старика куда-то пропало. Оно истончилось, растаяло, словно снег под солнечными лучами, превращаясь в колышущийся белесый туман, цепляющийся невесомой кисеей за заросли папоротника.
- Кто вы? - я осторожно опустился на корточки, держа ледяные клинки наготове.
Старик одернул кожаную юбку, едва прикрывающую голые колени, и обернулся.
- Эйнион, поди-ка сюда, - из тени тут же выступил худенький загорелый до черноты мальчик. - Это мой внук, Эйнион. Он заботится обо мне, и следит, чтобы я не свернул себе шею, свалившись в какую-нибудь придорожную канаву.
- Эйнион, те ва, - мальчик улыбнулся, и протянул мне свою грязную узкую ладошку.
Я уставился на ледяные клинки, торчащие из моих предплечий, и покачал головой. Достаточно было одного неосторожного движения, чтобы мальчишка остался без пальцев. Эйнион залился краской, громко фыркнул, и уселся рядом с дедом, энергично стуча по бревну голыми пятками.
- Меня зовут Иовер Треас, - старик улыбнулся, успокаивающе похлопывая внука по коленке. - И я отец великанов.
Я почувствовал, что мне стало трудно дышать. Что-то тяжелое сдавило мою грудную клетку, сгибая пополам и прижимая к земле. Волна удушающего жара столкнулась с ледяным дыханием маны, окружая меня шипящим облаком пара.
Засмеявшись, я хлестнул клинком по покрытой инеем траве.
- Вы - отец великанов? - в глазах у меня на мгновение потемнело. - Хорошая шутка!
Старик продолжал улыбаться, словно наблюдая за мной.
- Выходит, что маг Теларис был вашим сыном? - мне почему-то захотелось вскочить, и со всех ног броситься наутек, только бы не видеть этой снисходительной улыбки и покрытых бельмами глаз.
- Это скорей почетный титул, - старик кивнул. - Я им пользуюсь только тогда, когда хочу произвести впечатление на молодых заносчивых чародеев.
Прикусив язык, я пристыжено засопел.
- Вы наш враг, мастер Иовер. Если принцы узнают об этом разговоре, меня могут обвинить в измене.
- Враг? - маг удивленно вскинул брови. - Ну что вы, господин колдун! По ту сторону гор у вас нет врагов, - он кивнул на вершины массива Грабра, возвышающегося над лесом. - Я бы на вашем месте искал врагов совсем в другом месте.
- Я вас совсем не понимаю, мастер Иовер, - сказал я. - Если вы хотите меня запутать, то у вас это неплохо получается...
Старик задумчиво покатал рукоять посоха между ладоней.
- Вас используют, Маркус Гримм, - произнес он. - И мне больно смотреть, как вы губите себя и свою душу, на этой дороге лжи и предательства.
Слеза Сердца так полыхнула у меня в груди, что я едва не лишился чувств, окунувшись в багровую круговерть ярости, страха и боли.
- Вы знаете мое имя? - прошептал я, потрясенно наблюдая, как тают мои ледяные клинки. - Что вы со мной сделали?
- Я всего лишь оросил зерно сомнения, прорастающее в твоей душе, - старик наклонился вперед. - Зерно лопнуло, и пустило первые корни...
Эйнион начал напевать что-то себе под нос, и я почувствовал, как силы покидают меня, точно вода, вытекающая из пробитой фляги.
- Это не твоя война, Маркус Гримм. Уходи, пока мы не стали врагами, - мне показалось, что слепые глаза старика глядят мне прямо в душу. - Там, за ущельем Эст-Грабра тебя ждут лишь смерть, скорбь и отчаянье.
- Но я должен! - захрипел я, чувствуя, как крючковатый палец вонзается в мою плоть с легкостью ножа режущего масло. - Я должен отомстить за принцев, за своих друзей! Я делаю то, что должен делать!
- Должен? - маг покачал головой. - Ты никому ничего не должен, - слепые глаза уставились на меня, будто бы выворачивая наизнанку. - Месть! Какое отвратительное гнусное слово! - смрадное дыхание ударило мне в лицо. - Неужели ты готов пожертвовать живыми, чтобы отмстить за мертвых?
Пальцы мага сомкнулись вокруг Слезы Сердца, и я закричал от боли. Меня бросило в жар, и я с ужасом почувствовал, как рвется связь с реальностью. Мир всколыхнулся, и раскололся, рассыпавшись мириадами зеркальных осколков.
Тяжело вздохнув, старик с сожалением опустил меня на землю. Высоко в небе мерно раскачивались древесные кроны. Я лежал, не двигаясь, отрешенно наблюдая за игрой солнечных лучей, пробивающихся сквозь золотистые листья, и за белыми облаками, неспешно плывущими к горному массиву Грабра.
- Если я тебя убью, за мной придет Огнедышаший. Он как и ты будет ослеплен жаждой мести, - старик вздохнул. - Я рад, что выдержал испытание.
- Ты хотел забрать то, что тебе не принадлежит, - сказал я, глядя на зеленую стрекозу, опустившуюся на расцарапанную коленку Эйниона.
- Искушение было слишком велико, - кивнул старик. - Но я должен был испытать себя.
- Все хотят заполучить Слезу Сердца, - прошептал я. - Но никто так и не решился стать ее хозяином.
Ухватив меня за руку, старик с легкостью поднял меня с земли. Отец великанов! Я усмехнулся, ростом он был пониже меня, даже юный Эйнион оказался выше его на голову.
- Когда все это закончится, приходи в Зонтрак как друг, - маг улыбнулся. - Наша встреча не была случайностью.
Я расправил разодранную на груди куртку и оглянулся, разыскивая взглядом своих скаутов.
- Ты так уверен, что я сбегу, и брошу своих людей? - сказал я. - А если я прикажу им схватить тебя? Что ты будешь делать?
- А пусть попробуют! - Эйнион улыбнулся, положил руку старику на голову и на мгновение зажмурился.
Дохнуло холодом, брови мастера Иовера покрылись инеем, а капли пота на щеках превратились в ледышки.
- А-а-о-а-а-о! - мальчишка запел.
Голос у него был звонкий и чистый, точно звон хрустальных бокалов. Голова у меня закружилась, а тело налилось непреодолимой тяжестью. Глухо ударилась о землю упавшая с неба птица.
Так вот, кто убил принца Северино! В груди у меня заныло. Глупо было допускать, пусть даже на мгновение, что мы сможем стать друзьями!
Зонтракийские чародеи посеяли во мне зерна сомнений, вывернули меня наизнанку, в очередной раз доказав свое вероломство! Я только скрипнул зубами, даже не в силах шевельнуть пальцем
- Бывай, - мастер Иовер махнул на прощанье рукой. - Надеюсь, что мы еще не раз встретимся.
Эйнион подхватил старика под руку и, не прекращая петь, зашагал по дороге. Я смотрел на удаляющуюся сутулую спину мага, на весело приплясывающего мальчишку, и чувствовал, как корни сомнений разрастаются во мне с каждой секундой.
Пожертвовать живыми, чтобы отомстить за мертвых? Обман? Ложь? Были ли принцы на это способны? Зачем? Какой в этом был смысл? Кто такой Иовер Треас - друг или враг? Рядом не было никого, кто смог бы дать ответ на все эти вопросы. Похоже, что на этот раз мне придется решать самому.
Краем глаза я увидел, как из подлеска появилась фигура в пятнистой скаутской форме. Перепрыгнув через канаву, скаут выбрался на дорогу, скинул с плеча лук и натянул алую тетиву.
Стрела ударила Эйниона в затылок с такой силой, что мальчишка даже перекувыркнулся через голову. Его тонкие смуглые руки лишь раз взметнулись точно крылья подбитой птицы, и он застыл, уткнувшись лицом в перепаханную землю.
Мастер Иовер остановился, опираясь на посох и вытянул руку вперед, словно пытаясь дотянуться до мертвого внука. Его голова поникла, а колени согнулись, точно от навалившейся сверху непомерной тяжести.
- Стойте! - я попытался остановить скаутов, однако они меня будто бы и не слышали.
Опустив копья и натягивая луки, они бросились вперед, готовые отомстить за смерть малолетнего принца Северино.
- Месть, - повторил я. - Какое отвратительное гнусное слово!