Буря продолжалась еще два дня, и все это время мы с Ашем провели запертые в номере гостиницы, наедине с телом оруженосца.
Аш уложил Корна в постель, снял с него доспехи, отмыл от крови, и переодел в лучшую одежду, которую сумел найти в вещевом мешке покойника.
Я сидел в кресле, и молча глядел на нехитрые пожитки оруженосца разложенные на столе. Книга мастера Далзиэля "Как победить в честном бою", потрепанная брошюрка "Дворцовый этикет" мастера Дагалда, и пачка романов в мягких обложках о приключениях рыцаря Леогара.
Рядом в кожаном мешочке лежало золотое кольцо с дарственной надписью от моего покойного отца, у которого Корн когда-то тоже служил оруженосцем, а чуть дальше лежали золотые шпоры, завернутые в шелковый платок.
- Он так ни разу их и не надел, - вздохнул Аш, перехватив мой взгляд.
Развернув пачку бумаг, стянутых засаленным шнуром, скаут принялся раскладывать их на бархатной скатерти.
- Будь я проклят! - лицо моего друга помрачнело. - Я только что нашел завещание...
Корн лежал в постели у забранного ставнями окна. Если бы не полотенце, закрывающее его изуродованное лицо, можно было подумать, что он просто спит. Я вздохнул, и поспешно отвел глаза. Смотреть на мертвого товарища не было сил.
- Свой домик на улице Лудильщиков 15, я завещаю моему дорогому другу Ашу, - скаут опустил бумагу на стол, и шмыгнул заклеенным пластырем носом. - Вот же мерзавец! Когда это он успел составить завещание?!
Я протянул руку, пододвинул бумагу к себе и посмотрел на дату.
- Перед самым нашим отъездом. Заверено королевским нотариусом.
Буквы в документе были красивые и ровные, с элегантными завитушками, и золотыми хвостиками. Похоже, что Корн заплатил за эту бумагу приличные деньги какому-то мастеру-каллиграфу.
- Госпоже Атес я завещаю восемь сторхов золотом, лежащих на моем счету в Королевском банке, и свои золотые шпоры...
Невидимая рука с такой силой сдавила мое горло, что строчки на мгновение поплыли у меня перед глазами.
- Моему господину Маркусу Гримму я хочу оставить фамильный меч Финбэйн и свою руку-протез...
Ветер ревел за окном как разъяренный зверь, раз за разом ударяя в запертые ставни. Громко тикали часы, но время, казалось, навсегда остановилось для нас троих.
Усевшись у окна под световой сферой, Аш достал из мешочка оселок и принялся править клинок.
- Они были так сильны, что у нас с Корном не было даже малейшего шанса, - скаут сплюнул на камень. - Ты только зря силы потратил, пытаясь нас защитить.
Я отложил в сторону трактат мастера Далзиэля, и покачал головой, скользнув взглядом по безжизненному телу друга.
- Не зря, - горло опять сдавили невидимые пальцы. - Что бы я без вас делал?
Аш провел мизинцем по отверстиям, просверленным в клинке, и хмыкнул:
- Не спорь, я знаю, что говорю, - скаут подбросил короткий меч в воздух и ловко поймал его за лезвие. - С парой-тройкой бандитов мы с Корном разобрались бы шутя. Маги, совсем другое дело! Ты, Марк, не забывай, что это мы твои телохранители. Это мы должны были тебя защищать, а не ты нас! Интересно, что бы на твоем месте сделал мастер Никос...
Я нахмурился. Никос наверняка предпочел бы пожертвовать телохранителями, но одолеть врага. Меня от этой мысли бросило в жар. Такая победа мне была не нужна!
Глядя на постаревшее осунувшееся лицо скаута, я понял, в чем моя слабость. В груди опять предательски защемило. Мои друзья были моей слабостью. Ведь я всегда искал у них поддержки в трудную минуту. Я ожидал, что рядом всегда окажется надежное плечо, на которое я смогу опереться.
Аш понимающе закивал. Мне даже иногда казалось, что скаут может читать мысли.
- Когда меня не станет, ты останешься один, Марк. Помни об этом, - Аш улыбнулся, увидев, как вспыхнули мои щеки. - Я не говорю, что это случится завтра, но ты должен быть готов к этому. Это как потерять родителей. Сначала ты будешь напуган, внутри тебя даже появится пустота, которую не чем будет заполнить, - скаут поднял руку, прежде чем я успел возразить. - Не спорь, Марк. Ты все поймешь со временем. Оборвав все связи с прошлым, ты станешь гораздо сильнее. Тебе больше не нужно будет оглядываться назад, и искать нашего одобрения. У тебя больше не будет учителей, от которых ты будешь ждать оценки...
Слушая рев ветра за окном, скрип ставен, и монотонное тиканье часов, я внезапно понял, что мой наставник как всегда прав. Время точно песок уходило сквозь пальцы, как крепко их не сжимай. Сегодня, завтра, послезавтра. Незаметно, неудержимо.
- Я не хочу этого, - пробормотал я. - Я хочу, чтобы ты всегда был рядом. Ты, Корн, Маш, мастер Данте, мастер Никос, король Кеандр, Айдиола...
- Так и будет, - скаут кивнул, прижимая руку к груди. - Мы будем здесь. В твоем сердце. Ты станешь по-настоящему сильным, Марк, и ни один чародей, будь то маг или волшебник, не посмеет встать у тебя на пути.
Я тут же представил себя глубоким стариком, у которого с каждым годом становится все меньше друзей, и мне стало так тоскливо, что слезы вновь подступили к глазам.
- Не этого я хочу, - я встал с кресла и зашагал по комнате из угла в угол, размахивая руками - Ты не сможешь этого понять! Ты же не чародей!
Аш шмыгнул носом и поглядел на зажатый в кулаке клинок.
- Марк, тут даже ты бессилен, - только теперь я заметил, сколько седины в волосах у моего друга. - Об этом тебе наверняка охотно поведает господин Айдиола. Уж он-то не раз видел, как маленькие девочки, которых он качал на коленях, превращаются в старух, а юные оруженосцы становятся беззубыми стариками. Век простого человека короток. Нужно просто помнить об этом. Нужно жить сейчас, ценить каждую минуту, дарованную нам Орвадом...
- Спасибо, Аш, - я вздохнул. - Об этом мы с тобой еще не говорили.
Скаут шутливо поклонился.
- Но ты не думай, - я скрипнул зубами. - Что я перестану ценить жизни своих друзей, от того, что они такие короткие! Кто знает, как сложится моя собственная жизнь? Вполне возможно, что она окажется куда короче, чем ты думаешь! Теперь, я буду ценить каждый день, и каждый час, как последний!
В комнате воцарилась гнетущая тишина.
- У тебя странный ход мыслей, Маркус Гримм, - Аш ухмыльнулся, задумчиво скребя пятерней в затылке. - Я вообще-то имел ввиду совсем другое...
Когда ураган стих, я настежь распахнул окно, впуская свежий воздух в пропитанную трупным запахом комнату. Зажмурившись от яркого солнечного света, я глядел на сияющую водную гладь далеко внизу, и на обрывки багровых облаков, медленно ползущих в чистом небе.
- А ведь зонтракийцы все еще на острове, - Аш натянул поверх льняного дублета кольчугу, и принялся дергать за длинные шнурки, стягивающие кольца на боках. - Что будем делать, если они передумают, и все же решат нас прикончить?
Я машинально коснулся воспаленного рубца. Благодаря Слезе Сердца рана быстро затянулась, однако мне все равно иногда казалось, что в животе у меня зияет кровоточащая дыра.
- Мы сбежим, - сказал я. - Уберемся с острова, как только похороним Корна.
Аш ловко завязал шнуры хитроумными узлами.
- Отличный план, командир! Лучше не придумаешь!
Мы тщательно завернули тело товарища в свои плащи, а сверху стянули их ремнями.
Хозяин гостиницы с готовностью вызвал носильщиков с портшезом, и напоил вином унылого коронера.
- Мне плевать, отчего ваш дружок представился, - огромное брюхо чиновника заколыхалось, как бурдюк с вином. - Между тем, закон нужно соблюдать. Заполните-ка вот эти бумаги, и я незамедлительно выдам вам разрешение на похороны.
Аш поплевал на пальцы, и взялся за перо.
- Мы бы хотели похоронить его в хорошем тихом месте с красивым видом на море, - скаут был одет в простое дорожное платье, однако на голове у него опять красовался напудренный парик, и говорил он как-то смешно, растягивая окончания слов. - Что вы нам можете посоветовать, любезный? Деньги для нас значения не имеют.
Чиновник сделал большой глоток из кубка и причмокнул.
- Да что деньги! У нас на острове хоронить негде, вся земля занята, - толстяк заглянул в кубок. - Могу предложить вам только кремацию. Удовольствие это не дешевое, но вы, судя по всему, можете себе это позволить.
Коронер вынул из папки какой-то бланк, и положил его на стол перед Ашем.
- С вас пять сторхов!
- Чего?! - глаза у скаута округлились. - Вы что, любезный, для кремации раскочегарите Маунтдан?
- Да нет, - толстяк захохотал, оценив шутку. - В цену входят дрова, доставка на остров Клык, и услуги мастера ритуалов.
- Сколько же дров можно купить на пять сторхов? - Аш нахмурился. - Мы будем кремировать покойника в двадцати-весельной ладье?
Толстяк вновь прыснул в кулак.
- Ну, вы же наверняка хотите, чтобы от трупа один пепел остался, а не собираетесь его просто зажарить! - глиняное горлышко бутылки звякнуло о край кубка. - Те, кто победнее предпочитают похороны в море. И дешевле, и мороки меньше. Бедняки, те вообще сбрасывают мертвецов в ущелье, что в нижнем городе...
Я перехватил быстрый взгляд Аша.
- А для состоятельных горожан, вроде вас, у нас все устроено на острове Клык, - коронер вытер рот тыльной стороной ладони. - Если захотите, за дополнительную плату для вас даже включат сирену на маяке!
- Конечно, захотим! - Аш сгреб заполненные бланки в кучку, и придавил их сверху стопкой монет. - Приятно было иметь с вами дело, уважаемый!
Город после урагана выглядел как большая свалка. Ноги утопали по щиколотку в мелком красном песке, повсюду валялись сорванная с крыш черепица, битое стекло, обломки досок, и принесенные с континента листья экзотических деревьев.
Горожане, вооружившись метлами, принялись за уборку с таким рвением, что вскоре остров вновь погрузился в клубящееся красное облако.
Носильщики портшеза ловко перегрузили труп в вагончик фуникулера и выписали нам квитанцию.
- Внизу вас встретят наши люди, - крепкий седой носильщик, с достоинством принял чаевые. - Доставят прямо к похоронной барже. Цветы, венки с лентами, все за наш счет...
- А мастер ритуалов? - спросил Аш.
- Этот сам по себе, - носильщик хмыкнул. - Будет из вас деньги тянуть, ничего не давайте. Все включено в пошлину, которую вы уже оплатили.
Кондуктор потянул за медную рукоять, звякнул колокольчик, и вагончик, дребезжа стеклами, неспешно пополз вниз.
- Вот и все, прощай, Маунтдан! - пробормотал я, кутаясь в плащ. - Надеюсь, что больше никогда тебя не увижу.
Поправив перевязь с клинками, Аш кивнул на корабли, возвращающиеся в порт:
- "Ласточка" ожидает нас в открытом море. Она встретит нас завтра на рассвете, как мы и договаривались с капитаном Таггардом. Я оставлю багаж в порту, и отдам распоряжение, чтобы нас забрали прямо с острова Клык.
- Отлично, - я вздохнул, и положил руку мертвецу на грудь. Запах разложения, идущий из-под плащей, щекотал ноздри, несмотря на то, что Аш только что обильно спрыснул покойника дорогими духами.
- Потерпи еще немного, дружище, - пробормотал я. - И мы отправим тебя в последний путь.
Аш поглядел на меня и нахмурился.
Море было спокойным и гладким, как стекло. Мимо похоронной баржи проходили гребные катера, буксирующие крутобоких силлирийских торговцев, попавших в полосу штиля. Возвращались потрепанные рыбацкие посудины, заставленные корзинами с крабами и октопусами.
Рыбаки снимали с голов шляпы, завидев траурные цвета баржи, а на стоящем на рейде сторожевике даже подняли разноцветные вымпелы и загудели в медные трубы.
Остров Клык лежал на самом выходе из гавани. Голая каменная скала, белая от помета вьющихся над ней бесчисленных птиц, крики которых мы заслышали еще издалека. Едва заприметив приближающуюся к острову баржу, стаи даанов стали кружить у нас над головами, высматривая, можно ли чем поживиться.
- Морское воронье! - Аш скривился. - Жаль, что у меня нет с собой лука, обязательно подстрелил бы парочку.
Мускулистые гребцы дружно налегли на весла, вода вспенилась, и баржа чинно причалила к маленькой пристани, у самого подножья старинной башни, на вершине которой виднелись огромные сверкающие зеркала.
- Все забирать? - бригадир носильщиков кивнул на груду перетянутых разноцветными лентами венков.
- Оставьте, - я покачал головой. - Они нам ни к чему.
По вырубленным в камне ступеням мы поднялись по узенькой тропинке на самую вершину скалы. Под ногами захрустели ломкие ракушки и мелкие камешки. Припекало солнце, пахло солью и гниющими водорослями. Дааны кружили над нашими головами высоко в небе, громко хлопая огромными крыльями, и оглашая окрестности резкими криками.
- Не волнуйтесь, господин, - бригадир носильщиков проследил за моим взглядом. - Как только разгорится костер и повалит дым, эти бестии уберутся отсюда.
С громким скрипом зеркало на вершине башни начало поворачиваться, и я сумел разглядеть отражающиеся в полированной поверхности фонари и хитроумное переплетение медных трубок.
- Погодите, сейчас я кликну мастера Данмора, - бригадир понизил голос. - Старик, конечно же, видел, как мы подходим к острову, но без приглашения сам ни в жисть не выйдет.
Верхняя часть скалы оказалась ровной как стол, будто бы срезанная исполинским мечом. Черная тень от маяка падала на маленький приземистый храм, а еще дальше группа рабов скенов, старательно укладывала в штабеля бревна для погребального костра.
Мастер Данмор оказался могучим седовласым старцем. Он был облачен в длинную белую рясу мастера ритуалов, подпоясанную витым красным шнуром, и опирался он на внушительных размеров посох, похожий на покрытое резьбой весло.
- Какого бога вы почитаете, господа? - мастер перешел к делу без лишних церемоний.
- Орвада, конечно, - я с любопытством уставился на мускулистое татуированное предплечье, на мгновение появившееся из широкого рукава. - А вы, господин?
Старик поскреб заросший щетиной подбородок, и пожал могучими плечами.
- Застали вы меня врасплох! - по бледным тонким губам скользнула усмешка. - Я уже и не помню, которого, - мастер ритуалов хитро подмигнул. - Они все одинаково хороши!
Мы подошли к храму и с удивлением увидели, что в него можно попасть через добрую дюжину дверей, на каждой из которых был начертан символ, обозначающий то или иное божество.
- У нас бывают разные люди, - мастер Данмор выудил из рукава связку ключей, и принялся искать нужный, перебрасывая их на железном кольце. - Одни почитают Орвада, другие Мирку, Коэс, Ротэ или даже Мистар. Мы никому не вправе отказать, если деньги уже уплачены...
Ворота с символом молота Орвада распахнулись, и крошечное сумрачное помещение затопило солнечным светом. Я увидел стоящую в центре чашу, наполненную водой, и переносной алтарь на колесиках.
- Подождите здесь, - служитель прислонил к стене свой посох, и скрылся в помещении. - Я сейчас все приготовлю.
Носилки с покойником поставили на ступенях рядом с храмом, а мы с Ашем уселись на раскладные стулья, которые принесли услужливые рабы.
Громада Маунтдана заслоняла собой полгоризонта. Сверкали на солнце купола соборов, блестели бесчисленные окна дворцов, ресторанов, и невесомые арки стальных мостов. Неспешно ползущие вагончики подвесной дороги, с такого расстояния, казались мерцающими искорками, а выгоревший дотла район "Небесное кольцо" чернел точно гнилой зуб.
Здесь, на острове, шум города не был слышен. Я закрыл глаза, и расслабился, прислушиваясь к грохоту прибоя, крикам птиц и заунывному пению рабов, занятых приготовлением погребального костра.
- Хорошо здесь, - Аш потянулся, вытягивая протезы вперед. - Так бы и сидел здесь целую вечность!
Солнце поднялось в зенит, и скены раскрыли над нашими головами белые зонтики.
- Поскорей бы уж вернуться домой, - скаут вздохнул. - Как же я все таки соскучился за Лие!
По сигналу мастера Данмора носилки внесли в храм и поставили перед алтарем. В воздухе запахло благовониями, и над маленькими медными курильницами поднялись тоненькие струйки белесого дыма.
Мастер ритуалов раскрыл перед собой большую старинную книгу в кожаном переплете, положил ее на пюпитр и начал службу.
Я слышал, как Аш что-то бормочет, повторяя слова за служителем, я видел, как движутся тени, когда кто-то проходил мимо открытой двери в храм, однако мой разум был уже где-то далеко-далеко. На самой границе света и тьмы, там, где ожидал меня верный оруженосец.
- Очнись, Марк, - Аш потрепал меня по плечу. - Служба закончилась, пора справлять тризну.
Снаружи нас уже дожидался длинный стол, накрытый белоснежной скатертью и сервированный на тридцать персон.
- Когда остальные гости прибудут? - мастер Данмор строго оглядел выстроившихся в рядок рабов. - У нас уже все готово, можно начинать поминки.
- Больше никого не будет, - Аш отодвинул стул во главе стола и сделал мне приглашающий жест. - Только я и господин Маркус.
Мастер ритуалов озадаченно уставился на заставленный приборами стол.
- Тогда, прикажете все убрать?
- Вот еще, - скаут возмущенно фыркнул. - Мы сами все съедим и все выпьем!
Я занял свое место, и машинально взял в руку тяжелый кубок из желтого зенорского стекла.
- За нашего друга! - Аш плеснул мне из распечатанной амфоры, стоящей на покрытой патиной подставке в виде когтистых драконьих лап.
Скены забегали, выставляя блюда с мясом, фруктами и зеленью. Передо мной появилась чашка с дымящимся янтарным супом, в котором плавали кусочки кальмара.
- Эх, жаль, что Корна с нами нет! - Аш осушил третий кубок подряд. - Вернее, жаль, что он не может с нами попировать...
Я улыбнулся, как же это было похоже на моего друга!
- Был бы Корн жив, то этой тризны никогда бы не было...
- А ведь верно, - Аш глупо ухмыльнулся, опустошая четвертый кубок. Пиршество продолжалось до самого вечера. Раскрасневшийся мастер Данмор, в обнимку со скаутом, вовсю горланил солдатские песни, потом Аш задумал бороться на руках со скенами, потом началось метание тарелок, а под конец за столом оказались не только носильщики, во главе с суровым бригадиром, но и чернокожие рабы-истопники.
- Славная тризна получилась! - Аш шмыгнул окровавленным носом, потирая разбитые костяшки на руке. Пьяный носильщик, шатаясь, поднялся с земли, и счастливо заулыбался, демонстрируя выбитые передние зубы.
- Когда скопытился мастер Трелог, мы тоже от души повеселились, - бригадир носильщиков навалился мне на плечо, дыша в лицо перегаром. - Тогда мастер Данмор славно вздул троих дворянчиков из Мино, которые отказались пить за здоровье преподобного Забаста!
- За здоровье преподобного Забаста! - взревел Аш, и в воздух взметнулись кубки, наполненные красным как кровь вином.
В голове у меня гудело от выпитого вина, а гора Маунтдан начала медленно раскачиваться: того и гляди, перевернется, да утопнет в море!
Солнечный диск скатился к самому горизонту, море окрасилось в багровые тона заката, и длинные тени от фигур пирующих побежали наперегонки по острову Клык.
- Пора! - провозгласил мастер Данмор, тяжело поднимаясь из-за стола. - Курран, выносите покойника.
Бригадир быстро построил своих носильщиков в две колонны. Шумное веселье затихло, и над островом вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь гулом прибоя и истошными воплями птиц.
Тело оруженосца торжественно вынесли из храма, и водрузили на платформу из бревен, пропитанных горючим ароматным маслом. Мы с Ашем встали у большой медной чаши, наполненной розовой водой, дожидаясь продолжения ритуала.
Мастер Данмор вышел из храма облаченный в алую шелковую мантию, в каждой руке у него было по старинному мечу с простой крестообразной гардой и темным железным лезвием, покрытым черными пятнами.
Скены развязали ремни, стягивающие плащи на покойнике, налетел порыв ветра, и они затрепетали словно крылья.
- Штиль закончился, - мастер Данмор посмотрел в небо, по которому величественно плыли облака цвета меди. - Хорошо. Ветер быстро унесет душу вашего товарища на небеса.
Корн, лежащий на пахучих липких досках, казался спящим, а почерневший платок, прикрывающий обезображенное лицо, стал похож на кожаную скаутскую маску, лежащую на дне моего вещевого мешка.
- Займите свои места, господа, - мастер Данмор протянул нам с Ашем мечи.
Метелка на золотой рукоятке опустилась в чашу с водой, и окропила наши руки.
- Скрестите мечи, как только солнце исчезнет за горизонтом, - мастер ритуалов отступил назад, оставив нас наедине с покойником.
Я не смотрел на мертвого друга. Стараясь не щуриться, я следил за утопающим в море светилом, до боли в руке сжимая ребристую рукоять старинного оружия. Глаза защипало, а Слеза Сердца в груди жарко полыхнула, точно настоящий погребальный костер.
- Пора, - тихий голос Аша вывел меня из оцепенения.
Освещенные последним лучом заходящего солнца, мечи взлетели в воздух. Зазвенела сталь, и яркий сноп искр осыпал неподвижную грудь оруженосца. Огонь вспыхнул, и через секунду деревянный помост превратился в ревущий огненный шар. Жар был такой, что нам с Ашем пришлось поспешно отойти от костра подальше.
Все еще сжимая меч в руке, я повернулся к скауту и успел заметить, как высыхают слезы на его суровом неподвижном лице.
Луч света сорвался с вершины маяка, убегая вдаль, и над погрузившимся во мрак островом тоскливо завыла сирена.