Спускаясь по "Страда Шиволоза", Аделис всерьез рисковал свернуть себе шею. Призрачный лунный свет, проникающий в узкие щели меж крыш домов, освещал лишь крепкие решетки, да наглухо запертые ставни на окнах верхних этажей, оставляя улицы внизу в непроглядной чернильной темноте.
Жители "Буко ин Таска" были не особо приветливы, и не без веской на то причины. Хороший запор на входной двери всегда считался здесь предметом наипервейшей необходимости.
Тяжело дыша и глупо улыбаясь, Аделис привалился к обитой железными полосами двери, и поднес к носу надушенный кружевной платочек. Ночь выдалась на редкость бурной. Юноша ухмыльнулся, почесывая сквозь шелковую рубашку следы, оставленные коготками Синзы Виоло. В голове все еще порядком шумело от ласьерского игристого, а в желудке, словно камни, переваливались остатки проглоченных за вечер бесчисленных пирожных.
- Будь я проклят, если она не потеряла голову! - Аделис уткнулся носом в платочек, наслаждаясь диковинным ароматом экзотических духов. - Нужно будет обязательно послать ей букет красных роз! Нет, лучше два букета! Два букета и самую дорогую шляпку от Соризо!
За запертой дверью, к которой привалился юноша, залаяла собака. Послышались тяжелые шаркающие шаги и грозное сопение.
- Проваливай, ублюдок! - зарычали за дверью. - Или я тебе враз башку снесу!
Заскрежетал запор, и в двери приоткрылось крохотное окошко - как раз, чтобы просунуть дуло пистоля.
Решив не искушать судьбу, Аделис поспешил ретироваться. Касаясь рукой холодной стены, он двинулся вниз по улице, мимо фосфоресцирующих во мраке гигантских изображений морских чудовищ, пожирающих короля Винситоре. Аделис ухмыльнулся, вытирая перепачканные светящейся краской пальцы о куртку. В прошлом году рисовали вулканы и кометы...
Дорогие танцевальные туфли, купленные накануне у Соризо, поминутно цеплялись о невидимый в темноте мусор и предательски скользили на осклизлой брусчатке. Изящная обувь, так хорошо зарекомендовавшая себя в салоне мадам Заффиро, оказалась на проверку совершенно непригодной для ночных прогулок. Угодив ногой во что-то мягкое и скользкое, Аделис глупо захихикал.
- Сто-о-ой! - громадная темная фигура внезапно преградила выход из переулка. - Куда это мы так спешим в столь поздний час?
Голос был грубый, глумливый, не предвещавший ничего хорошего.
- Не твое собачье дело! - рявкнул Аделис, нашаривая на перевязи рукоять рапиры. - Прочь с дороги!
Ночные стычки с обитателями трущоб давно стали для него делом привычным. Они даже превратилось, в некую традицию, со своими своеобразными правилами и ритуалами, которые неизменно повторялись из раза в раз.
Грабитель не сдвинулся с места. Вместо этого, он в соответствии с заведенным порядком, разразился издевательским хохотом.
- Нет, вы только поглядите, какой храбрец! - в руке у незнакомца угрожающе звякнула тяжелая цепь.
- Или глупец! - второй голос донесся откуда-то сзади, из темноты "Страда Шиволозо".
- Стой на месте, птенчик, - третий голос послышался сверху. - Больно не будет...
Бандиты захихикали.
- Ну и шутник же ты, Омбра, - верзила, преградивший юноше дорогу, насмешливо фыркнул. - Зачем же так обманывать парнишку...
- Будет больно, - зашептали из темноты переулка. - Будет очень больно...
Пальцы Аделиса впились в пустую перевязь. Рапиры не было. По спине побежали колючие мурашки. Дело принимало неожиданный оборот.
- Вы хоть представляете, с кем связались? - юноша крепко вжался в стену, тщетно пытаясь разглядеть лица налетчиков.
- А то! - верзила доверительно понизил голос. - Мастер Аделис - самый быстрый член во всей Ланце!
Из темноты вновь послышалось глумливое хихиканье.
- Ну же, вынимай свой клинок! Поглядим, во что ты горазд!
Хмель мигом слетел с юноши, а рот наполнился отвратительной сладостью глазированных пирожных. Похоже, что это был не простой разбойный налет. Эта троица прекрасно знала, кого искать. Это были наемные убийцы.
- Мой отец вам хорошо заплатит, - пробормотал Аделис, тщетно пытаясь отодвинуться от страшных фигур подальше. - У нас есть деньги. Много денег!
Верзила хмыкнул, поигрывая невидимой в темноте цепью.
- Не выйдет, парень. С Муро Джиганти мы не хотим связываться. Себе же дороже.
- Этому ублюдку на глаза лучш-ш-ше не попадаться, - зашипели из темноты. - С такими как мы у него разговор короткий...
- Ножом по горлу и в канал! - закаркали сверху.
Аделис почувствовал, как у него задрожали колени. Безоружный, окруженный со всех сторон убийцами, он был беспомощен, как новорожденный котенок.
- Вы что-то путаете, - пробормотал он. - Мой отец совсем не такой...
- Такой, такой, - страшный шипящий голос зазвучал совсем близко.
- Но дело совсем не в нем, - закаркали сверху. - Ты сам всему виной! Ты сам, должен был думать, куда совать свой неразборчивый стручок!
Ярко вспыхнул потайной фонарь, освещая склонившиеся над юношей фигуры.
- Понсо Макримо передает свой привет!
Верзила в старомодном кожаном доспехе придавил юношу к стене рукоятью кистеня. Широкое лицо, испещренное, точно морда бойцовой собаки, бесчисленными шрамами, придвинулось так близко, что Аделис без труда мог разглядеть каждую пору на крючковатом перебитом носу.
- С каким глазом ты готов расстаться? - черные поломанные зубы обнажились в зловонной ухмылке. - С правым или с левым?
Рукоять кистеня безжалостно вдавилась юноше в кадык, впечатывая затылок в шершавую каменную стену. Откуда-то сверху посыпалась ломкая штукатурка и сухой птичий помет.
- Подвинься, Кольтело, - зашипел второй бандит, вынимая из-за пояса стилет. - Мы брос-с-сим монетку. Правый глаз - корона, левый глаз - лев...
Серебряная скалья зазвенела по брусчатке. Бандит злобно ругнулся, пытаясь поймать монетку, однако серебряный кружочек точно живой ускакал от него в темноту аллеи.
- Боги против, - послышалось сверху. Потайной фонарь качнулся, и юноша увидел темную фигуру, висящую вниз головой под перекинутой через улицу балкой. - Они не хотят, чтобы мы лишали парня глаза...
- Не лезь не в свое дело, Омбра! - зашипел бандит со стилетом. - Этого хочет господин Макримо, и Мачча это с-с-сделает.
Уродливое лицо, сплошь заросшее седой шерстью, приблизилось к юноше вплотную, а слезящиеся воспаленные глазки зажмурились от яркого света.
- Перес-с-стань. Чего это ты так трясешься? Глаз это не страш-ш-шно. Глаз это быс-с-стро!
Верзила с кистенем одобрительно замычал.
- Трястись будешь потом, когда Мачча твоими яйцами займется...
У Аделиса все поплыло перед глазами от ужаса.
- Макримо приказал, Мачча с-с-сделает, - холодные пальцы крепко ухватили юношу за подбородок, поворачивая лицо к свету. - Не дергайся, парень, или будет больно...
Острие стилета приближалось очень медленно. Блестящее, покрытое крошечными царапинами. Аделис отчетливо видел крохотные буквы, выгравированные вдоль клинка. Первая "А", потом "Р", а потом все расплылось, превращаясь в дрожащее сияющее пятно.
- Осторожно, Мачча, - зашептал верзила. - Макримо приказал оставить его в живых...
- Не ссы, Кольтело, - ногти бандита больно вонзились юноше в подбородок, бесцеремонно поворачивая голову к свету. - Не в первый же раз-з-з...
Мачча подался всем телом вперед, что-то влажно чмокнуло, и Аделис почувствовал, как по щеке потекла какая-то горячая жидкость.
- Ну, вот и вс-с-се, а ты боялся!
Боль взорвалась в голове огненной петардой. Она металась внутри черепной коробки, выжигая мозг и сыпля во все стороны фонтанами ослепительных жгучих искр.
Аделис замычал, и замотал головой, тщетно пытаясь стряхнуть расплывающееся перед глазами черное пятно.
- Держи его крепче. Да опус-с-сти фонарь пониже! - цепкие пальцы принялись дергать Аделиса за пряжку ремня. - Я же тут ни хрена не вижу!
Пальцы юноши скользнули по кожаной кирасе бандита, по медным пряжкам крючкам, и кожаным шнурам.
- Перестань, парень, - хмыкнул Кольтело. - Я щекотки не боюсь.
Багровое пятно, бывшее, судя по всему, потайным фонарем, поползло вниз.
- С-с-сейчас я его пощекочу! - фыркнул Мачча, сражаясь с брючным ремнем. - Держи крепче!
- Ошибаешься, парень, - Кольтело склонился над ухом юноши. - Обычно платят нам...
Пальцы Аделиса соскользнули со шнуровки кирасы и побежали вдоль широкого солдатского пояса налетчика. Рукоять меча оказалась холодной и слегка влажной. Крепкая деревянная рукоять, с бугорками медных заклепок. Как раз то, что надо.
Лезвие покинуло ножны с едва слышным шипением. Острое, длиной с предплечье, шириной в ладонь, хорошо сбалансированное. Аделис даже заулыбался.
- Чего скалишься? - кистень провернулся, больно вдавливаясь юноше в кадык. - Ты все еще думаешь, что мы шутим?
Клинок воткнулся меж пластин кирасы до упора. Верзила вздрогнул, и глаза его округлились. Толстенная шея напряглась, а на низком лбу выступили крупные капли пота.
- Я Аделис Джиганти, сын Муро Джиганти, - прошептал юноша, поворачивая к бандиту залитое кровью лицо. - Не забывайте об этом!
Лезвие меча с тихим чмоканьем вышло из раны и ударило снизу вверх.
Бандит хотел было что-то ответить, но в этот момент клинок пронзил ему нижнюю челюсть.
- С такими, как вы, - зашипел Аделис, отталкивая налетчика. - У нас разговор короткий...
Взмахнув руками, верзила выронил кистень, и опрокинулся на спину, едва не сбив с ног стоящего на коленях подельника.
- Что за...
Пальцы Аделиса впились в засаленные волосы Мачча, а меч обрушился вертикально сверху вниз, по рукоять вонзаясь в ключицу. Юноша навалился на рукоять всем весом, подминая бандита под себя. Глаза налетчика выпучились, рот разинулся, а желтые зубы ощерились в жутком оскале.
Торопливо отпихнув мертвеца в сторону, Аделис подхватил с земли окровавленный стилет. Торжествовать было слишком рано, оставался еще один убийца - таинственный Омбра, который запросто мог оказаться самым опасным из всей троицы.
Затравленно оглядываясь по сторонам, Аделис осмотрел проулок уцелевшим глазом. За кругом света, царила непроглядная тьма. В чернильном мраке мог таиться не один злоумышленник, а целая армия демонов. Демонов кровожадных, свирепых, охочих до человеческой плоти.
Волосы на руках юноши встали дыбом, а в желудке противно заурчало. Выстрел из невидимого во мраке пистоля мог оказаться куда опаснее воображаемых чудовищ. Оттолкнувшись рукой от осклизлой мостовой, Аделис откатился в сторону, подальше от лежащего на брусчатке потайного фонаря.
Откуда-то сверху послышался металлический скрежет, а уже через мгновенье задребезжала сворачиваемая цепь. Похоже, что Омбра решил не рисковать понапрасну.
- Ничего, я подожду, - прошептал юноша, вжимаясь в стену. Дрожащую руку со стилетом он выставил вперед. Оружие это было легкое, ненадежное, годное лишь для выкалывания глаз.
Левая сторона лица размеренно пульсировала, дыша, точно горнило, нестерпимым жаром. Сердце будто сумасшедшее рвалось из груди, а с подбородка на куртку падали тяжелые соленые капли. Кровь, смешанная со слезами.
- Выходи же, Омбра! Поглядим, чего ты стоишь в честном бою! - Аделис хотел, чтобы его голос прозвучал мужественно и решительно, однако из горла вырвался лишь жалкий писк. - Выходи же!
С оглушительным грохотом о мостовую разбилось несколько черепиц. На крыше послышалось какая-то возня, приглушенная ругань и все стихло. Убийца либо затаился, где-то наверху, выжидая удобного момента, либо просто сбежал.
- Омбра! - пискнул Аделис. - Покажись!
Тьма осталась безмолвной и безучастной.
Свернувшись в клубок, юноша забился в зловонную подворотню, сверля темноту уцелевшим глазом. Время шло, но ничего не происходило. Где-то в отдалении завыла собака, да часы на соборе пробили третью стражу. Аделис покрепче стиснул влажную рукоять стилета, и тихонько застонал, разминая занемевшие ноги.
Ситуация, в которой он очутился, показалась юноше какой-то нелепой шуткой. Сценкой из плохой комедии, которые так любила чернь. Трудно было даже представить, что все это происходит наяву, происходит именно с ним.
Стены домов неожиданно дрогнули, и накренились. Аделису почудилось, что он сидит на дне раскачивающейся лодки. Под ногами хлюпает вода, в лицо летят соленые брызги, а вместо стилета в руках рукояти весел.
Что это, шум прибоя, или гул крови в ушах? Аделис закрыл глаз, и почувствовал, что медленно, но неуклонно куда-то проваливается. Проваливается сквозь мостовую, сквозь грохот прибоя и скрип рассохшихся уключин.
- Проклятье! - юноша с размаху шлепнул ладонью по распухшей щеке. Боль привела в чувство не хуже чем ведро ледяной воды.
Цепляясь за стену, Аделис поднялся на ноги, и уставился на лежащий поодаль потайной фонарь. В круге света виднелись подошвы сбитых солдатских сапог, принадлежавших Кольтело, и мертвенно бледное лицо Мачча. Седая шерсть на щеках убийцы побурела, широко открытые глаза закатились, а покрытая ржавыми стальными пластинами куртка насквозь пропиталась кровью.
- Мачча, Кольтело, Омбра, - произнес юноша на распев, точно молитву. - Мачча, Кольтело, Омбра! Понсо Макримо...
Склонившись над трупом, Аделис осторожно потянул за полу куртки. Голова Мачча запрокинулась, а из-под рукояти меча брызнула густая черная струя. Юноша скривился, опускаясь на колени. Кровь была повсюду. Целое море крови.
Непослушными пальцами он расстегнул верхнюю кожаную петельку. Нужно было непременно отыскать хоть какие-нибудь улики, доказывающие причастность Макримо к покушению. Без улик любые обвинения со стороны Аделиса будут для судьи пустым звуком.
Вторая петелька поддалась легко, и куртка распахнулась, обнажая волосатую грудь наемника. Стараясь не касаться мертвой плоти, юноша протянул руку. Так и есть! Кошелек с деньгами!
Опустившись на корточки, Аделис потянул за скользкие ремешки, вываливая содержимое себе на ладонь. Два фьора, пять сограм, и горстка мелких скалья и раме. Если поделить на троих, получается не так уж и много...
- Неужели моя жизнь стоит так дешево?
Каждый знал, что в "Буко ин Таска" могут прикончить даже за пару медяков, однако от одного из богатейших семейств Ланцы можно было ожидать гораздо большего.
С отвращением Аделис отшвырнул монеты прочь. Золотые вперемешку с серебром поскакали по мостовой с веселым задорным звоном. Местные жители, несомненно, найдут деньгам лучшее применение, да еще вдобавок избавятся от трупов. Городская стража здесь популярностью не пользовалась.
Обыскав труп Кольтело, Аделис не нашел ничего интересного кроме пакетика с какими-то дурно пахнущими зернами, да пригоршни позеленевших раме.
- Успел все потратить? - юноша в сердцах пнул мертвеца в бок. Носок мягкой туфли врезался в твердую кожаную кирасу, и Аделис зашипел от боли. - Проклятый ублюдок!
Держа в одной руке стилет, а вторую прижав к изувеченному лицу, юноша побрел вверх по переулку. Нужно было навестить Синзу Виолу, а если рапира не найдется, то и заведение мадам Заффиро. Без рапиры дома лучше не показываться.
Сделав несколько неуверенных шагов, Аделис обернулся. В круге света над мертвыми телами кружили ночные бабочки. Белесые полупрозрачные крылышки трепещут, блестят, словно серебряные монетки, рассыпанные в кровавой грязи.
- Я найду тебя, Омбра, - пробормотал юноша. - И тогда Макримо пожалеет, что родился на свет!
Нервная дрожь постепенно прошла, а изувеченное лицо онемело, превратившись в уродливую застывшую маску. Аделис больше не чувствовал ни страха ни боли, только невероятную усталость, и чудовищное разочарование. Такое отвратительное завершение, для такого чудесного дня!
Незаметно, ноги сами собой привели его к порогу дома юной куртизанки. Небо уже слегка посерело, рассвет был совсем близко, и на улицах стали появляться первые заспанные прохожие. Стараясь не привлекать лишнего внимания, Аделис привалился локтем к дверному косяку, пряча изуродованное лицо под рукой.
Мелодично звякнул колокольчик. Раз, другой, третий. За запертой дверью царила полная тишина.
- Спит, - юноша ухмыльнулся, и тут же охнул от пронзившей лицо боли. - Будет спать теперь до полудня...
Щелкнул засов, и массивная дверь бесшумно отворилась. Синза Виоло появилась на пороге босая, одна рука прижимает к груди полу цветастого халата, а другая сжимает изящный пистоль, с взведенным курком.
- Аделис! - девушка отшатнулась. - Это ты? Что, во имя богов, с тобой приключилось?
- Ничего особенного. Наткнулся на парочку грабителей, - юноша небрежно отмахнулся. - С кем не бывает!
Синза Виоло поспешно спрятала пистоль под халат и потянула Аделиса за рукав, захлопывая за собой дверь.
- Боги, да ты весь в крови! - лицо девушки помрачнело. - Ты ранен? Я сей же час побегу за лекарем!
- Это не моя кровь, - юноша повернул голову так, чтобы видеть девушку уцелевшим глазом. - Сама знаешь, кто у нас лучший фехтовальщик во всей Ланце!
Аделис вошел в ярко освещенную комнату и зажмурил здоровый глаз. Все было на своих местах, в точности, как он запомнил. Тяжелое кресло у забранного шторами окна, продавленная шелковая подушка на полу, початая бутылка игристого на столе, и рапира с позолоченной гардой, лежащая на открытом секретере.
- Вот она! - Аделис быстрыми шагами пересек комнату и обеими руками схватил оружие. - Госпожа "Импетуоса"! Как же мне вас не хватало!
Синза стояла в дверном проеме, внимательно рассматривая юношу. Брови нахмурены, глаза сверкают, а в маленьком кулачке все еще поблескивает инкрустированный перламутром пистоль.
- На твоем месте, я бы убрал эту игрушку куда подальше, - Аделис осторожно разжал холодные пальцы девушки, и осторожно положил оружие на стол. - Неужели ты совсем не рада меня видеть?
- Да я просто в восторге! - фыркнула куртизанка, беря юношу под локоть, и подталкивая к висящему на стене зеркалу. - Ты только погляди на себя! Погляди, на что ты похож!
Из зеркала на Аделиса уставилось какое-то гротескное чудище, покрытое с головы до ног коростой из запекшейся крови. На месте левого глаза вздулась огромная опухоль, похожая на готовый лопнуть фурункул, в то время как правый глаз, неестественно белый на черном от грязи лице, казалось, жил своей собственной жизнью. Он внимательно глядел на юношу, бесстрастно рассматривая, оценивая, насмехаясь...
- Боги! - прошептал Аделис, прижимая ладонь ко рту. - Все куда хуже, чем я думал...
Из уцелевшего глаза брызнули слезы, и уродливое существо в зеркале стало мутным и расплывчатым.
- Я бегу за лекарем, - рявкнула Синза, не терпящим возражений тоном. - Он живет в двух шагах вниз по улице.
- Постой! - Аделис развернулся на каблуках и крепко ухватил девушку за руку. - Не нужно лекаря. Я не могу допустить скандала...
- Да ты просто дурак, мастер Джиганти! - Синза попыталась вырваться. - Если тебе не оказать первую помощь, ты можешь лишиться и второго глаза.
Аделис плюхнулся в кресло и тихонько застонал.
- Ты права. Конечно, права, - юноша прижал холодный эфес рапиры к пылающему лбу. - На стилете могла быть какая-нибудь отрава...
- Я быстро! - выдохнула куртизанка, плотно запахивая халат. - Сиди здесь, и не делай глупостей.
Входная дверь хлопнула, и Аделис остался один в звенящей благоуханной тишине, нарушаемой лишь мерным тиканьем часов в дальнем углу.
- Глупостей я уже наделал предостаточно, - юноша сжал в кулаке рукоять рапиры. - Интересно, что скажет отец, когда обо всем узнает...
Свесившись с кресла, он потянулся к початой бутылке игристого.
- Плохая идея, - пробормотал он, глядя на свое гротескное отражение в розовом дымчатом стекле. - Очень плохая!
Бутылка опрокинулась, описала по столу полукруг, и с грохотом упала на пол.
- Проклятье! - Аделис с трудом сполз с кресла и кончиком рапиры приподнял тяжелую скатерть, свисающую до самого пола. Бутылка была тут как тут, лежала себе рядом с грудой какого-то тряпья, загадочно поблескивая позолоченной пробкой.
Аделис нахмурился.
- Похоже, что не я один такой забывчивый!
Запустив рапиру под стол, он попытался выудить бутылку, однако вместо этого подцепил потертый кожаный мешок, похожий на офицерскую походную сумку.
- Если Синза меня застукает, - юноша опасливо покосился в сторону входной двери. - Мне конец!
Отложив рапиру, Аделис опустился на колени. Ремни на сумке не были застегнуты, и юноша осторожно заглянул вовнутрь. Сверху лежала темная бархатная куртка со стоячим воротником и с узкими рукавами. Размер небольшой, налезет разве что на худенького юношу.
Хмыкнув, Аделис раздраженно бросил куртку на пол и запустил руку в сумку по локоть. Пара башмаков с металлическими носками и высокой шнуровкой, походили на какое-то специальное снаряжение, а не на обувь для повседневной носки. Уродливые, неудобные, с металлическими крюками с внешней стороны, и кольцами с внутренней.
- Интересные у тебя друзья, - Аделис отшвырнул башмаки с такой неприязнью, будто бы это была не обувь, а неизвестный соперник собственной персоной. - Будь они неладны!
На самом дне сумки звякнул металл. Стальной восьмигранный стержень с глубокой прорезью, прикрепленный к свернутой кольцами цепи.
Аделис перебросил находку из руки в руку. Цепь натянулась и тихонько звякнула.
- Будь я проклят! - юноша почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом. - Такого я не ожидал!
Большой палец правой руки коснулся блестящей заклепки, и из стержня бесшумно выпрыгнул изогнутый клинок. Аделис провел лезвием по тыльной стороне руки. Волоски посыпались на пол, точно пшеница, скошенная серпом.
- Острое, как бритва!
С тихим щелчком входная дверь распахнулась, и на пороге появилась запыхавшаяся Синза Виоло. Ее щеки раскраснелись, глаза сверкали, а высокая полная грудь учащенно вздымалась.
- Что это, Синза? - Аделис вытянул руки вперед. Ему очень хотелось, чтобы девушка нашла хоть какое-нибудь правдоподобное объяснение. Ему хотелось, чтобы она убедила его, обманула, заставила поверить, что все эти железки не имеют к ней никакого отношения.
Синза не стала себя утруждать.
- Теперь ты все знаешь, - ее лицо стало жестким и злым. Девушка отступила в сторону, пропуская в комнату сопровождающих ее мужчин.
Аделис вскочил на ноги, поднимая рапиру. Одного взгляда на новоприбывших было достаточно, чтобы понять, что к профессии лекаря они не имеют даже самого отдаленного отношения. Скорей наоборот, они были теми, кто исправно обеспечивал лекарей Ланцы тяжелой ежедневной работой. Работой, заключавшейся в сшивании резаных и колотых ран, да накладывании лубков на переломанные руки и ноги.
Костоломы, душегубы, заплечных дел мастера. Угрюмые лица словно высечены из пористого камня: бездумные, бесстрастные. Крохотные глазки под низкими лбами злобно поблескивают, а большие мозолистые руки привычно сжимают грубые инструменты, способные в считанные мгновенья превратить любую живую тварь в бессловесную кровавую отбивную.
- Вот, значит как? - юноша отступил вглубь комнаты, поднимая перед собой клинок. - А я-то собирался прислать тебе шляпку от Соризо...
- Засунь ее себе в задницу! - красивое лицо куртизанки потемнело от гнева. - Кольтело был моим отцом!
Мордовороты, пришедшие с девушкой, времени зря терять не стали. Громадный детина в клеенчатом фартуке и с мясницким ножом в волосатой лапе, ринулся вперед, словно и не было направленной на него рапиры.
- Сейчас госпожа, - буркнул он через плечо. - Я настрогаю его на ломтики.
Острие рапиры пронзило здоровяку глотку. Аделис выдернул клинок, разворачивая кулак пальцами к верху, и сделал еще выпад, погружая рапиру на две трети в широкую бочкообразную грудь.
- Что... - глаза великана закатились, в глотке заклокотала кровь, и он тяжело рухнул на пол, переворачивая стол и ломая мебель.
- Первый! - юноша скрипнул зубами. С госпожой "Импетуоса" в руке он не боялся ничего на свете. - Кто следующий?
Второй убийца бросил ему в лицо пыльный мешок. Железный грузик, вшитый в уголок мешковины, рассек Аделису щеку. Повернувшись на одной ноге, юноша пропустил атакующего мимо себя, и вонзил рапиру ему в спину.
Зловещего вида фальшион зазвенел по полу, а широкоплечий здоровяк с размаха врезался головой в секретер и больше не шелохнулся.
- Ты, должно быть, последний? - Аделис криво усмехнулся, поворачиваясь к очередному противнику здоровым глазом. - При желании ты можешь сбежать. Возражать я не стану.
Последний бандит равнодушно повел массивными плечами. Морда у него была страшная, что смерть, а темные, глубоко посаженные глазки внимательно изучали юношу, осматривая его с головы до пят.
- Что за птичка? - убийца перебросил ржавый шестопер из руки в руку. - Выглядит уж больно знакомо.
- Младший Джиганти, - фыркнула Синза. - Уложишь его, получишь доли старика и Мачча.
- Хм... Младший Джиганти... - повторил громила, причмокивая, будто бы пробуя слово на вкус. Вкус, судя по всему, ему совсем не понравился. - "Принц фехтовальщиков". Пятьдесят с лишком дуэлей...
- Я отдам тебе все до последнего раме! - вспыхнула Синза. - И потом, он же на наших глазах заколол твоих племянников!
- Племянников у меня полным-полно, - уродливая физиономия бандита расплылась в крокодильей ухмылке. - Извините за беспокойство, господин Джиганти. Хорошего вам дня!
На пороге верзила остановился и бросил через плечо.
- Беги, девчонка, пока можешь. Я за твою жизнь и ломаного медяка не дам...
Темная фигура исчезла, и девушка осталась одна, маленькая, беззащитная потерянная. Синза скрестила руки на груди, и одной ногой переступила порог, словно раздумывая, броситься ли вдогонку за сбежавшим убийцей, либо остаться с Аделисом.
- А тебе, Синза, я уходить не разрешал! - юноша поднял рапиру. - Или я должен называть тебя Омброй?
Девушка нахмурилась, потянула за дверную ручку и захлопнула входную дверь.
- Сначала, в этом не было ничего личного, - ровные белоснежные зубки блеснули в полумраке прихожей. - Но теперь, после того, как ты убил моего отца...
- Я бы сказал, что мы квиты, - Аделис указал пальцем на свое лицо. - И потом, не я же все это задумал. Я всего лишь оборонялся!
Синза Виоло присела на край стула, напряженная как пружина, готовая вскочить в любой момент. Смуглые руки с алыми ноготками, спрятались в рукавах халата, и как Аделис справедливо полагал, не просто так.
- Макримо приказал тебя унизить. Мы не хотели забирать твоей жизни.
Рот Аделиса вновь наполнился отвратительной приторной сладостью.
- Вот как? - юноша почувствовал неприятное жжение в груди. - Выходит, что я должен был послушно расстаться с глазом, и "побрякушками", просто из-за того, что так захотелось господину Макримо?
- Так было бы лучше для нас всех, - буркнула Синза.
Юноша заметил, как напряглись длинные тонкие мускулы на ее предплечьях и вновь поднял рапиру.
- Бросай все на пол, или я, клянусь богами, проткну тебя насквозь!
По каменным плитам покатились стальные кольца, отороченные изогнутыми лезвиями.
- Зачем? - Аделис с трудом сглотнул, вспоминая, как еще пару часов назад, это тело выгибалось у него в руках. - Почему именно я? Почему именно ты?
Куртизанка оставила халат раскрытым.
- Таков был план. Никто не хотел связываться с "Принцем фехтовальщиков", а мы как раз собирались покинуть город. Последнее дело. Простое, как нам сначала показалось, - девушка скрестила руки на груди, отчего темные соски нацелились на юношу, точно дула пистолей. - Если бы ты оказался обычным трусом, обычным хвастуном, каких полно в этом гнилом городишке, мы бы уже были на борту корабля уходящего в Старый Свет...
- Макримо, - Аделис опустил рапиру. - Дай мне что-то, что свяжет сегодняшнее покушение, с этим мерзавцем, и я отпущу тебя на все четыре стороны.
- Все дела велись через посредников, - Синза покачала головой. - У нас нет ничего.
- Почему же тогда ты думаешь, что это был именно он, а не кто-то другой? - Аделис прищурил здоровый глаз. - Ты что-то скрываешь!
Девушка с вызовом усмехнулась.
- Поверь, мне нет никакого резона выгораживать старого ублюдка. Если бы я могла, то сама сдала бы его со всеми потрохами.
- Тогда...
- Мы целый год работали на Макримо. Хорошо заработали на его вражде с Верукко и Куна. Под конец все запуталось... Слишком много следов осталось, которые могли привести прямиком к нам, поэтому мы и решили сбежать.
Аделис покачал головой.
- А причем здесь мой отец? Как он замешан в этой истории? Отчего вы его боитесь?
Девушка насмешливо фыркнула.
- Если бы он знал о нашем существовании, тогда бы стоило бояться. Пока мы не перешли старику дорогу, бояться было нечего, - куртизанка уставилась на свои грязные босые ноги. - Больше я тебе ничего не скажу.
Сунув рапиру подмышку, Аделис застыл перед зеркалом. Отражающееся в полированной поверхности чудище скривилось в гнусной ухмылке. Оно словно насмехалось над юношей, подмигивая залитым кровью глазом.
- Я дам тебе последний шанс, - Аделис не узнал своего собственного голоса. - Мы бросим монетку. Выпадет корона - можешь идти куда захочешь, выпадет лев - и ты останешься здесь навсегда...
Нашарив в кармане монетку, юноша вытянул руку вперед.
- Готова?
Синза накрыла кулак Аделиса холодной ладонью.
- Ты все-таки трус, мастер Джиганти. Хочешь переложить ответственность за свои грехи на богов? - красивое лицо девушки потемнело от гнева. - Почему бы тебе самому не принять решение? Поступи хоть раз, как подобает взрослому мужчине!
Аделис застыл, закусив нижнюю губу. Рот наполнился соленой горечью, которая тут же смешалась со сладким привкусом, оставшимся от пирожных. Громко сглотнув, он высвободил руку, и шагнул к входной двери.
- Прощай, Синза. И передай Омбре, чтобы не пыталась мстить. Я же со своей стороны обещаю, что Муро Джиганти никогда не узнает о вашем существовании.